Смерть Сталина и жизнь в Нежине. Как это было

Николай Кокош
5 марта 1953 года. За окном капель. Тают кочугуры снега, настойчиво пробивают себе дорогу многочисленные ручейки.  На речке Остер, что в городке Нежине (северная Украина), потрескивает лед. Еще дней пять и начнется ледоход.

        Поэтому несколько бригад рабочих - заготовителей торопятся, сноровисто, можно сказать виртуозно,   вытаскивают из воды баграми здоровенные глыбы льда, дробят их и укладывают на  телеги.

     Для молодых читателей поясню, что в то далекое время никаких холодильных камер и бытовых холодильников не было. В глубоких, дореволюционных подвалах продукты, в первую очередь мясные, долгое время могли храниться благодаря широкому использованию природного льда.

           6 марта известие  о смерти Сталина долетело и до нашего городка.

  Мне  было тогда  пять лет, но я отчетливо, в деталях помню тот полный всеобщей растерянности и отчаяния день.

       Мой отец, Николай Ефимович, фронтовик, только что вернулся с механического завода, где  работает токарем. Он непривычно взволнован и серьезен.

 Мама, Татьяна Владимировна, учительница младших классов, пришла из школы со стопками тетрадей, глаза у нее в слезах.

Бабушка, Антонина Ивановна, бывший инструктор Новгород-Северского райкома партии, пенсионерка, облачилась во все черное. К нам забежала поделиться страшным известием соседка тетя Поля Безручко.

 Печаль и горе застилают глаза  взрослым.                Как же мы будем без Сталина? Что мы будем  без него делать? Об этом только и разговоры за столом.

      На  здании горкома партии и  других административных строениях, вывешены знамена с черными, траурными лентами. Дружно "завыли"гудки на Механическом  и Обозном  заводах, фабрике"9-го Мая"...

Рядом с нашим домом-школа №1, но детских голосов и смеха не слышно, как обычно. Все вокруг замерло, застыло, слышны только шаги прохожих.

       Глядя на взрослых сначала я, а потом и меньший брат Саша пытаемся заплакать, но нам это не удается. Глаза сухие.    Мы тяготимся длительным бездействием и начинаем играть в разбойников. Сразу же  как старший  получаю шлепок от отца ниже спины.

Но я не плачу, хотя очень больно. Тревога старших передается и нам, детям, мы замолкаем...                Потом, через год-полтора мы все почувствовали перемены, связанные со смертью Сталина.

  Вернулся из ссылки двоюродный брат бабушки Павловский Иван Яковлевич, находившийся в далекой Фергане с 1937 года.

                Он был доцентом кафедры украинского языка и литературы в Нежинском педагогическом институте. До революции это учебное заведение называлось гимназией высших наук. В ней в 20-е годы девятнадцатого столетия учился Н.В.Гоголь.

    Ивана Яковлевича, по доносу коллег, обвинили в украинском национализме, сняли с должности, лишили учёного  звания...           Вот он сидит перед нами в свiтлицi( в большой комнате -
 зале).

 На нем вышитая украинская сорочка, он весел и общителен. Угощает нас, детей, курагой и кишмышем.      Интересуется нашей жизнью, рассказывает о годах, проведенных в Узбекистане. 

                Оказывается он там не влачил жалкое существование, а работал  в Ферганском пединституте преподавателем русского языка и литературы( там катастрофически не хватало педагогических кадров и, несмотря на его особый "статус", Ивану Яковлевичу работу все же нашли).

 Наш родственник нервно теребит край скатерти, чувствуется, что он очень скучал по Украине и тяжело переживал разлуку с Родиной. Уже к  середине 60-х годов все надуманные обвинения в его адрес были сняты.

                К нам зачастили  друзья отца, однополчане, осужденные, как потом я узнал, по зловещей 58 статье. Теперь уже  не таясь, они открыто и откровенно вели с отцом беседы на политические темы. Все они были полностью реабилитированы. После смерти Сталина жизнь в Нежине не остановилась.               



 Люди работали, учились, растили детей. Мой отец стал депутатом Черниговского областного Совета, возглавил бригаду токарей коммунистического труда. Был избран делегатом 22-го съезда КПСС. Мама успешно окончила Полтавский государственный педагогический институт.

 Мы с братом учились, занимались в спортивных секциях, отдыхали в пионерских лагерях. В 1956 году наша семья пополнилась еще одним братом, его в честь деда, назвали Владимиром.

      С тех пор прошло много лет, но иногда кажется, что все, связанное  с теми  далекими событиями, происходило вчера. Как сильна и впечатлительна детская память! 

Фото из интернета: Сталин в Кремле, в рабочем кабинете.