Дросида Сергеевна, несмотря на поздний час, не спала, а выглядывала мужа в окно. Полная луна на небе тоже кого-то выглядывала, а одинокий тополь, что рос у дороги, казалось, спал.
Наконец, в тусклом лунном свете она увидела одинокую фигуру мужа, которого то и дело кидало из стороны в сторону. Она облегченно вздохнула, потому что понимала - если муж так долго задерживается, то в лучшем случае придет выпившим, как и случилось, а о худшем ей уже не надо было думать, представляя страшные видения, которые приходилось гнать из последних душевных сил. Дросида Сергеевна пошла и легла в постель.
Долгая семейная жизнь научила ее разной житейской мудрости, одна из которых гласила, что нельзя мужа, когда он весьма нетрезв, встречать, подбоченившись в коридоре, смотреть на него с укором, попрекать, ругать, драться с ним. Ничего, кроме его обиды, злобы и ответных тумаков это не даст. Во всяком случае, это относилось к ее мужу и к ней, а как там у других, то ей не было до этого никакого дела.
Дросида Сергеевна слышала, как муж пришел, тихонько разделся, лег на краешек их кровати, отвернулся и затих, как мышь. Она лежала тоже отвернувшись от него и чувствовала, что уже где-то жалеет его, потому что знает, что мужа сейчас мучает совесть, а завтра будет мучить похмелье, и он будет всем своим видом показывать, что чувствует себя как нельзя лучше, потому что никакой пьянки якобы накануне не было и не могло быть. С этими мыслями она и уснула…
Рано утром ее разбудили какая-то возня и громкое сопение. Она открыла глаза и увидела, что муж стоит рядом с кроватью, вытянув вперед руки, прогнувшись в спине, громко дыша и сильно оттопырив зад. Почувствовав на себе взгляд жены, он слегка повернул к ней голову и сказал:
- Китайская гимнастика. Раскрывает седьмую чакру.
Жена посмотрела с опаской на оттопыренный зад мужа и спросила:
- Ее сейчас именно надо раскрывать? А сама она не раскрывается, когда приспичит?
Муж, не в силах понять и оценить шутейный намек, ответил:
- Вчера допоздна с Колькой Елкиным об этом самом… о здоровье и говорили. Его какой-то китаец научил, а он мне показал. А это… - богомол.
- Богомол ты мой, богомол, пошли чай пить, - сказала Дросида Сергеевна, вставая с постели.
За столом она видела, как плохо ее мужу, как он ничего не ест, а только пьет чай маленькими глоточками, прислушиваясь к себе, что-то вспоминая и о чем-то сожалея.
После чая муж вызвался сходить в магазин, а после магазина пошел выбивать от пыли ковер. Дросида Сергеевна видела из окна, как муж, на морозе яростно орудуя выбивалкой, быстро выдыхается и дышит, дышит, дышит всем своим существом, и не может надышаться, как перед смертью.
Перед обедом муж вышел на лоджию, чтобы забрать оттуда кастрюлю с супом. Пытаясь найти повод остаться на несколько минут в приятной прохладе, и, чтобы это не вызвало излишнее подозрение, он там вдруг стал попеременно стоять то на одной ноге, то на другой, вытягивая шею, разводя руки в стороны, как крылья, вдыхая воздух носом и выдыхая ртом, становясь похожим на рассерженного гусака. Жене он сказал, что это - журавль.
- Голова болит после вчерашнего? – мягко спросила она, вдоволь оценив уже его напускную молодцеватость.
Он сжался, опустив руки, как лебедь крылья перед тем, как пасть камнем, но через пару секунд уже виновато улыбался, и было видно, что на душе ему стало легче, и потому, что не надо больше притворяться, и потому, что все как-то само собой вроде разрешилось.
За обедом она налила ему стопку водки на опохмелку, после чего он снова заговорил о китайской гимнастике, а потом встал, принял устрашающую позу и заявил, что это - тигр.
2015