Наруша вся сжалась. Лишь бы сдержаться!
Она понимала, что если сейчас сорвётся, то только себе навредит.
Арендатор Джунко слушал Баргуся и ничего не понимал. Чего это он всё ходит вокруг да около? Зачем сообщает слушателям массу совершенно ненужной информации?
И вдруг он понял. Не в информации дело! Баргусь просто хочет вывести Нарушу из себя! Ведь когда человек «сорвётся», он становится особенно уязвим!
А бедная девушка, похоже, уже была на пределе.
«Держись, малышка! Не поддавайся на провокации этого гнусного борова! - мысленно обращался он к ней. - Я сделаю для твоего спасения всё, что смогу, - но только ты, пожалуйста, держись!»
Судя по всему, Наруга ситуацию понимала правильно. Она прикусила губу, сжала кулаки и устремила свой взгляд куда-то в пространство.
И у Джунко появилась безумная надежда, что всё ещё обойдётся.
Если бы кто-то сказал ему, что он защищает Нарушу прежде всего потому, что имеет ко всей этой истории собственный материальный интерес, он бы лишь подал плечами и заявил, что и не собирается этого скрывать.
Да, конечно, она была хорошим человеком, а хорошему человеку помочь всегда хочется. Но Джунко (что уж тут говорить), не стал бы рисковать собственной жизнью только из соображений абстрактной доброты (как бы выразился его племянник, обучающийся в университете на юриста). Всё было грубее и проще: если Наруша погибнет, то через год Джунко разорится, а через два года его семья пойдёт по миру. Вот так — не больше и не меньше.
Дело в том, что Джунко уже один раз был на грани разорения. Арендовав у местного барона кусочек земли, он влез в долги, чтобы организовать своё собственное маленькое хозяйство. Да так и увяз в них.
И сидеть бы ему в долговой яме, если бы не эта скромная девушка, которую он нанял в качестве батрачки.
Она пришла в их деревню голодная, простуженная, в рваном платье. Никто в деревне не хотел помогать сомнительной нищенке — только Джунко не побрезговал дать ей угол. А его жена — женщина скупая и сварливая, но в глубине души добрая и справедливая — несколько дней ухаживала за юной незнакомкой, пока у той были то жар, то озноб.
Когда Наруша (так, оказывается, звали девушку) начала вставать, она сразу же попросила иголку с ниткой, - и очень быстро зашила своё разорвавшееся платье. А потом попробовала помочь супруге Джунко прибраться в комнате. Та, правда, её попытку мягко, но решительно пресекла, заявив, что в доме должна быть одна хозяйка.
Наруша не отставала, заявив, что ей неудобно сидеть без дела, когда вокруг столько работы. Тогда Аруся (так звали жену Джунко) предложила ей другую работу: зашить и заштопать кое-какую пришедшую в негодность одежду.
И Наруша, пристроившись у окна, с невероятной скоростью стала штопать и шить. Но этой работы хватило ненадолго — через неделю всё быто перештопано и зашито.
Между тем Наруша уже совершенно выздоровела и готовилась идти дальше. И тут у супруги Джунко возникла замечательная идея, которую она и поведала своему удивлённому мужу.