Изменилось всё. Но люди оставались людьми при любых обстоятельствах. Между ними возникали новые привязанности, симпатии и антипатии. Некоторые сбивались в группки, имитирующие утраченные семьи и пытались жить, отдавая любовь и заботу прежде совершенно посторонним людям. У объединившихся мужчины и женщины появлялись приёмные дети, у детей - приёмные родители, или родитель, способный заботиться о ребёнке. Но детей было катастрофически мало, маленьким и слабым, им было гораздо труднее уцелеть и выжить в глобальной катастрофе и ещё труднее - оказаться в надёжном убежище. Поэтому, малыши были особой ценностью и заполучить себе хотя бы одного из них считалось огромной удачей.
В клане Арми, а именно так стали называться группы объединившихся людей, детишек было пятеро: рыжеволосому синеглазому Тиму было всего три годика, когда взрывная волна, воспламенённого осколками с неба автомобиля, унесла из жизни его родителей, отбросив малыша на несколько метров и сломав ему руку. Таким и увидел его Вальтер, бывший журналист - международник, пробирающийся между завалов зданий с кинокамерой, пытаясь снять происходящее на плёнку и абсолютно не осознавая, что, возможно, его труд может оказаться невостребованным. Мужчину с плачущим мальчиком на руках вовремя заметил Арми и притащил в убежище, а иначе, новое сотрясение поверхности похоронило бы их под руинами полностью разрушенных домов.
Чуть старше Тима была Альма - пятилетняя девчушка из пригорода. Каждый день отправляясь с матерью на работу, она гуляла неподалёку от дома, где её мать работала приходящей уборщицей, играла в песочнице и напевала песенки, заменяя ими общение со сверстниками, которые в дневное время находились в детских садах и не могли составить компанию малышке. Когда раздался пронзительный свист и грохот, Альма сильно испугалась и побежала не разбирая дороги.Оказавшись в незнакомом месте и ещё больше испугавшись, совсем потеряла голову от страха и чуть не попала под машину Шарлиз с мужем, пытавшихся выбраться из сошедшего с небес ада. Чудом не задавив малышку, бездетная пара вцепилась в неё мёртвой хваткой и, похоже, не собиралась расставаться с ней ни при каких условиях, даже в случае появления настоящей матери Альмы, что было крайне маловероятно...
Семилетняя Сабина была дочерью Ганса и Руты, чудом выбравшихся из - под завалов собственного дома, под которыми остались сестра и брат Сабины. Несчастные родители безуспешно пытались самостоятельно разобрать завалы и пробраться к своим кровинушкам, но неподалёку взорвался хладокомбинат и распростроняющийся ядовитый фреон вынудил их спасаться бегством, уводя от гибельного места единственного спасённого ребёнка.
Десяти и одиннадцатилетние Ричи и Берк считали себя взрослыми и враждебно отвергали любые попытки опеки. Будучи в прежней жизни беспризорниками, они привыкли заботиться о себе сами, добывать пропитание и находить местечко для безопасного ночлега. От гибели их спасло то, что очередным ночлегом послужил спуск в бункер, замаскированный во вход в городские подземные системы водоотведения, на ступеньках которого и разместились на ночь в тот злополучный день мальчишки. Долго заспавшись, они проснулись от ужасающих свиста и грохота, но никуда не побежали в панике а понадёжнее укрылись под широким железобетонным козырьком, нависающим и надёжно прикрывающим вход в убежище. Поэтому их спасать никому не пришлось - по воле судьбы уличные бродяжки очутились у самого входа в спасительный рай и им только осталось дождаться Арми с толпой подобранных им людей.
Часто по ночам, крепко зажмурив глаза и сжав зубы, я в отчаянии представляла себе последний день прежней жизни. Накануне вечером, проводив младшую сестрёнку в летний спортивный лагерь и посидев в кафе с Роном, я не поздно вернулась домой и приняв душ, улеглась в постель и сразу крепко заснула, что было для меня большой редкостью. Обычно, мучимая бессонницей, я долго ворочалась с боку на бок, безуспешно призывая благостный сон. Так и теперь. Сон не приходил, в спёртом воздухе подземелья раздавался храп и сопение почти полусотни обитателей, невнятное бормотание и сдавленные стоны. Изредка звучали имена близких, пропавших в мясорубке глобальной катастрофы, всю очевидность которой потрясённое сознание выживших не желало осознавать. И мне тоже казалось, что лишь стоит покрепче закрыть глаза и начать обратный отсчёт, то время вернётся назад, в ту исходную точку, которая мне запомнилась больше всего. Отчаявшись, я считала: десять, девять, восемь, семь... три... два, один... И ничего не происходило... Однажды я и не заметила, как стала считать вслух, поэтому испугалась от неожиданности, почувствовав прикосновение маленькой руки к моему плечу. Открыв глаза, увидела низко склонившуюся мальчишескую фигурку и услышала шёпот Берка, который участливо спрашивал меня, что случилось. Не выдержав глубоко скрываемого целый год напряжения, я тихо расплакалась и поведала мальчику обо всех накопившихся тревогах и волнениях о сестре. Спортивный лагерь, в который она отправилась на целый месяц, разлучил нас навсегда, именно так считала я тогда, горько оплакивая потерянную сестрёнку. Берк не утешал, повидимому осознавая безуспешность подобных попыток. Слишком много боли и мучений увидели мы за время жизни под землёй, чтобы обращать внимание на слёзы и причитания окружающих о погибших и потерянных родственниках. Но Берк не утешал меня совершенно не поэтому. Странно глядя на меня сверкающими в темноте глазами, он поведал, что уже давно пробирается по катакомбам на длинные расстояния, всё дальше удаляясь от нашего убежища. И встречается во время своих подземных скитаний с жителями других мест. От них ему было известно, что в той стороне, где находился летний спортивный лагерь, разрушения были минимальными. И что неподалёку от него располагался военный аэродром, а это значило, что военные могли спасти уцелевших детей и укрыть их в надёжном убежище. Глаза мальчика смотрели на меня так воодушевляюще, а голос звучал так убедительно, что мои губы неожиданно расплылись в радостной улыбке, хотя из глаз продолжали сочиться слёзы. В первой улыбке за всё время, проведённое под землёй...