(Andreas Englund art "Aging Superhero")
В жизни каждого человека до поры до времени что-то идет не так. Потом, вроде, наладится, и опять пойдет не очень. Вот и наш герой жил, как все: можно сказать, он был совершенным во всем, кроме одного нюанса – на поверхности его головы поселилась перхоть.
Эта неудовлетворенность мужчины проявляла себя уже как психоз, у него подергивалась щека, когда он принимался доказывать свое право на продолжение бесплодных попыток вылечиться и стать нормальным.
Наш герой давно не покупал себе черный верх, - колония грибков Малацезия Фурфур на коже его головы как-то странно мутировала, и теперь имела разные цвета: например, на лбу разрослась колония жизнерадостно желтой перхоти, на висках облюбовала местечко зеленая себорейная поросль, на затылке - почти коричневая, а на самой макушке, куда никто не заглядывал, кроме камер слежения, вообще был фиолетовый оттенок.
Мы не решимся подсмеиваться над человеком, подробно описывая его переживания, тем самым раскрывая образ и усиливая проблему. Не в наших свойствах, также, демонстрировать свое превосходство, базируя его на пересказе чужих недостатков. Посему кратко укажем на суть беспокойства нашего героя: падающие с головы чешуйки были окрашены практически всеми цветами радуги, их было хорошо видно, куда бы они ни упали. Поэтому люди на них реагировали, задевая самолюбие нашего героя.
Направляясь в общественные места, мужчина непременно одевал шапку. Размышления над учебником биологии, и следующая за этим очередная стрижка налысо, лишь усиливали осознание мужчиной неоспоримой власти микроорганизмов над человечеством. Бесплатные методы были испробованы и отброшены, ибо не помогли, - теперь наш герой тупо зарабатывал деньги, обречено спуская их на лечение своего недуга, как снаружи, так и внутри своей головы (ну, вы понимаете).
Однажды ему показалось, что перхоть исчезла. И это настолько шокировало мужчину, что любой адвокат, если был бы им нанят, с легкостью доказал бы возникшее сразу за этим состояние аффекта. Наш герой отправился на отчаянный эксперимент: он пошел в большой магазин одежды, стал примерять все подряд, трясти головой, смотреться в зеркало, одевал на себя другую вещь, опять тряс башкой, проводил по волосам ладонью, и снова подозрительно разглядывал ткань на плечах, рукавах и кафельную плитку у себя под ногами… Через час пришла опустошенность и явно стало жарко, - мужчина разделся до трусов, не задергивая занавесок, рухнул на стул в примерочной, поднял лицо вверх и закатил глаза. В этот момент подошли два охранника и попросили гражданина Российской Федерации срочно покинуть помещение под угрозой более суровых мер.
Наш герой не мог себя припомнить без перхоти, отделить себя от нее, это было явно наследственным, он был уверен, что заразился ею еще в утробе, и потому с ней же и родился. Нестерпимая боль расставания с игрой в свою неполноценность, как выдранный кусок ягодичной мышцы в зубах зверя, капала кровью, оставляя следы на его пути домой. Он двигался, ничего не замечая, внутри этой растерянности, он отказывался признать поражение, как окончательную победу, и накопившийся колоссальный умственный протест последних лет встал стеной, потом из него выпали тут и там несколько кирпичей, позже укрепление стало обрушиваться значительными кусками, и, когда мужчина вошел в квартиру, бессильно прикрыл дверь, пол уехал из-под его ног, как скейтборд, и герой рухнул на жесткий коврик в прихожей.
Он очнулся через несколько часов, подошел к зеркалу с ключом от входной двери в правой руке и вынуждено признал, что перхоть и правда исчезла. Вечером ее тоже не было. Не было ее и всю следующую неделю. Тогда мужчина принял единственно правильное решение: «Ее надо вернуть»!
Целый месяц мужчина покупал самые дешевые шампуни, надевал на свою голову старые не стиранные шапки, напрашивался в гости к людям, пораженным себореей, чтобы натирать в ванной комнате свою шевелюру их полотенцами. Наш герой рано вставал, чтобы проехать до начала работы несколько кругов по кольцевой линии метро: он делал вид, что его срочно вызывает к себе Морфей, будто засыпая, безвольно ронял свою голову на плечи счастливых обладателей кожного зуда верхней части головы, и стал в этом притворстве убедителен. Но – нет, - колония грибков исчезла, и больше к нему не возвращалась.
Как-то утром он открыл глаза и увидел люстру. Ничего особенного: она висела над ним, не раскачиваясь, и он понял вдруг, что чем-то похож на нее, что теперь он, как и этот осветительный прибор, может излучать свет, и, одновременно с этим, в состоянии совершенно спокойно относится к тьме, и что борьба, как процесс, абсолютно его не увлекает. Неизвестные науке силы уравновесились сами собой, и на том месте, где не так давно шли боевые действия, дождики средней полосы заполнили воронки от снарядов, образовав красивые прудики, как зоны для релаксации, рядом с ними какие-то умельцы поставили кованные скамейки, разрослись трава и цветы, над ними полетели пчелы, удовлетворенные всем тем, что сияло в начальном покое и идет своим чередом.
И в тот же день в жизни нашего мужчины появилась какая-то женщина. Хотя она впоследствии меняла одеяния, сумочки, имена и прически, он вскоре запомнил ее, и если она попадалась ему на глаза меньше трех раз в сутки, мужчина пускался на выдумки, - вот несколько примеров: она подглядывает за ним из-за угла или окна дома, она проскальзывает за его спиной в подъезд, невидимая для консьержки, она приятно пахнет духами, пока он поворачивает ключ, она садится за его кухонный стол, даже ложится рядом, когда он укрывается полуторным одеялом.
Эти фантазии развились до того, что нашему герою стало мерещится, что эта женщина делает бутерброды, собирая его на работу, ставит зубную щетку на место, стирает его носки и вешает на батарею, убирает обувь с прохода и ставит их на калошницу, по выходным производит влажную уборку – смех смехом, но нельзя было не заметить нарастающий порядок и проявления чистоты. Когда мужчина разговаривал со старыми друзьями по телефону, он уже частенько слышал ее голос, подсказывающий уместные шутки, будто бы она стояла рядом с улыбкой на лице, или смеялась над своими же шутками из другой комнаты. Ну, не чудо ли?!
Когда мужчина сильно уставал, он мог сесть в кресло перед телевизором, - тогда эта женщина могла подойти сзади, прижаться грудью к его плечам, прошептать нежные слова, иногда предлагая ему выпить, задернуть шторы, выключить свет (ну, вы понимаете), взять отгул или больничный, если они не слышали звука будильника. Она могла подкинуть ему безумную идею махнуть на дачу посреди недели, забить на все.
Наш герой утвердился, что ухаживает за этой женщиной, делает ей знаки внимания. Мужчина и помыслить не мог запретить ей что-то делать по-своему. Просыпаясь, наш герой наблюдал, что эта женщина опять никуда не пропала, что она ходит на рынок по выходным, в будни - по магазинам, и продолжает вкусно готовить. Тут не было мужской логики.
Она стала для него светлой тенью в вечернее время, на солнечном свете исчезая практически вся, не вызывая какого-либо привыкания – ну, есть и есть. Она не играла роли его второй половинки, любовницы, дочери или мамы, не становясь ему противной или приятной, поэтому он не стремился ее приблизить или отдалить.
Вскоре наш мужчина набрался смелости и рассказал этой женщине страшную тайну о своей перхоти, от начала и до конца. Она внимательно слушала, сочувственно гладя его по голове (ну, вы понимаете). Он целовал ее, удивляясь своему прошлому образу жизни, даже ловил себя на очевидной идее: а не выдумал ли он сам свое заболевание? И все это стало возможным по одной причине: прямо перед тем, как встретить эту женщину, наш герой был уже абсолютно здоров и не чувствовал себя одиноким (ну, вы понимаете?)