Викинги пространства

Звёзды следили за ним мириадами ледяных зрачков и, казалось, шептали: «Умри, Звёздный Волк, умри… Твоя судьба – это вечное бегство, но смерть всё равно настигнет тебя!»
Эдмонд Гамильтон «Галактическое оружие»
ПРЕДИСЛОВИЕ
Роман «Викинги Пространства» - ремейк, и даже ремейк двойной. Каким же образом это могло получиться? Да очень просто.
В далёкие семидесятые годы века прошлого, двадцатого, который, к слову, до сих пор прогрессируется на настоящее, фантастики издавалось очень мало. Тяге к фантастике приключенческого свойства частично удовлетворяли Жюль Верн и Александр Беляев, немного Станислав Лем и Стругацкие, которые упор делали всё же на некие философские принципы. «Чистая» же приключенческая фантастика со свойственной ей атрибутикой прорывалась «лучом света в таких произведениях, как «Саргассы в космосе» Эндрю Нортон, «Неукротимая планета» Гарри Гаррисона, «Сокровище Громовой Луны» Эдмонда Гамильтона и… всё. Развлекательна фантастика была подавлена научной, социальной фантастикой «ближнего прицела». Про другие образцы запретного творчества можно было прочесть в критических статьях, что включались иногда в сборники и антологии НФ.
Вот так однажды автор и наткнулся на подобный обзор в сборнике «В мире фантастики и приключений». Среди прочих упоминался роман «Викинги Пространства» первоначальный автор в памяти уже не остался, да, может, и фамилия его там не упоминалась. Но краткая и весьма скептически изложенная аннотация запала в душу. Это было так необычно – космические погони, битвы среди звёзд, да и главный герой – барон Траск оф Траскон, а ещё планета Мардук и злодей – Лиловый Джо. Всё! И вот из этого набора школьник сочинил свою историю, занявшую общую тетрадку в линейку. Один из товарищей сделал пару-тройку цветных (!) иллюстраций – и получилась настоящая книга, да ещё созданная своими руками. Новоявленный автор был очень доволен и поделился свое радостью с друзьями. Так вот повесть «пошла по рукам» и, когда автор, по истечении нескольких месяцев, спохватился, концов найти было уже невозможно.
Прошло два десятилетия, вместивших в себя целую эпоху, и автор решился, наконец, повторить однажды сделанное. За базу был взят изначальный набор сведений. Но на этот раз добавился помощник капитана викингов, то бишь барона Траска оф Траскона Ян Чижевски, занимающий в утерянном варианте романа существенное место. Ещё была оставлена история со Звёздным корсаром. Остальное же всё было переделано заново. Поменялось всё абсолютно и кардинально. Барон из сугубо отрицательного персонажа стал героем положительным. Появилось множество других персонажей.
Так как автор признаёт, что искру идеи произведения он взял о стороны, то принял на себя некоторые обязательства выдержать определённые стилистические детали фабулы в старых традициях, в духе Эдгара Берроуза и  Эдмонда Гамильтона (кстати, звезда Эдмонд – отсюда). Конечно, веяния времени нынешнего не позволяют полностью подражать манере корифеев жанра «космической оперы», но все же… И еще: внимательные читатели, быть может, почувствуют некоторое влияние Томаша Колодзейчака, Клайва Баркра и Алана Фостера, подражать которым автор, в общем-то, вовсе не стремился. Судить же о качества произведения автор не берётся, а предоставляет всё на вкус Читателя.
Больше отнимать время у читателя автор не желает, к тому же слышен панический крик Фадака…

Часть 1.  Вперед, в прошлое…
Глава 1.  Кошмары Оски
– …Мы погибли. Это конец. Всё!
Такой вот «резолюцией» Фадак высказал свое мнение об их настоящем положении. «Конец!» – в это не хотелось верить, душа отказывалась принимать после нескольких бесконечно длинных лет, проведённых в галактической тюрьме особого режима. Жизнь, для которой уже наступал конец, вдруг дала ему ещё один шанс – и неожиданно он лопнул, как радужный, праздничный мыльный пузырь, плеснув на прощание в лицо пригоршню лоскутьев от мечтаний, каким он предавался последние часы.
Миссия спасения, которая была спланирована безумцами и организована с риском для жизни, начиналась довольно удачно, а закончилась слишком быстро и, увы, печально. Их космический корабль, вырвавшись из режима гиперпрыжка, угодил в метеоритный поток, который окончательно разрушил уже поврежденную защиту.  Бедный корабль!… он успел побывать под беспощадным обстрелом гравиорудий, отчего на корпусе остались глубокие вмятины, а электронные внутренности получили ряд значительных повреждений и обрывов. Напоследок кораблю досталась щедрая порция энергетических ударных корпускул, обернувшаяся лавиной жадного электронного пламени. А теперь вот ещё и метеориты…
Под вой сирен и тревожное перемигивание сигнальных датчиков Фадак в ручном режиме направил корабль в сторону ближайшей системы, где имелась подходящая планета.  Киберштурман сигнализировал о наличии на поверхности планеты Имперской аварийной станции и выдал на экран вариант предлагаемого маршрута. Фадак ввёл в путевой компьютер новые данные, а тем временем искусственный синтезированный голос кибера начал зачитывать сведения о том мире, к которому они быстро приближались. Бесстрастный механический голос тонул в переливах сирен, и разобрать что-либо было затруднительно. К тому же, так и не  добравшись до конца сообщения, динамик внезапно затрещал и, выпустив сноп искр, сдох. Едкое облачно тут же втянулось в вентиляционную отдушину, но легче от этого не стало.
Космолёт скорее упал, чем приземлился, на плоскогорье, которое дальше переходило в отрог огромного горного хребта, протянувшегося на многие сотни километров.
Барон сидел неподвижно в амортизационном кресле и принял удар достойно. Внутри всё ёкнуло, а с зубов посыпалась эмаль – столь крепко их корабль приложился к поверхности. Фадак же, до последней минуты пытавшийся держать под контролем разладившуюся электронику, от страшного удара отлетел прочь, жалобно вскрикнув.
Когда туман перед глазами Траска рассеялся, он повёл плечами и осторожно покрутил шеей. Голова, столь крепко вдавившаяся в плечи, уверенно держалась на отведённом ей Природой месте. Шейные позвонки хотя и похрустывали, но действовали довольно сносно. Всех-то потерь было, что продолжали ныть зубы, да комбинезон испачкался несколькими каплями крови, что брызнула из носа в момент жёсткого приземления. То есть с ним всё было в порядке. А как же пилот?
Фадака он нашёл в углу, согнувшегося под неестественным углом. Похоже, бедняга покалечился. Зря он игнорировал сигнал тревоги хотя… у него были на это свои причины. Кто знает, если бы не эти быстрые манипуляции в чреве электронного агрегата, не дымились ли бы сейчас обломки космолёта, размазанные по горному склону?
Не раздумывая больше, барон расстегнул на пилоте комбинезон и прижал к предплечью Фадака автоматизированную аптечку. Медицинский микрочип, заключённый в пластиковом корпусе компьютерного блока, мгновенно снял энцефалограмму работы нейросистемы, замерил температуру, провёл ряд анализов кожи и выделений из пор и сразу же впрыснул необходимую порцию лекарств на базе собственных выводов. Сбоку аппарата выползла узенькая ленточка с рекомендациями по лечению пациента. Постельный режим, срочная стационарная помощь, витаминизированное питание, щадящий режим… пустое! Он бросил перфоленту на пол и наступил на неё рубчатой подошвой. Где он возьмёт санаторий для поправки здоровья Фадака на Оски? Именно так называлась эта планета.
Небольшой космический корабль предназначался для геологических изысканий и был набит анализирующей аппаратурой всяческих модификаций и разновидностей. Локаторы, спектроскопы, металлоискатели, роботизированные поисковые комплексы. Корабль соединял в себе первичный грубый штурмовой этап геологоразведки и аналитическую лабораторию. Он проводил разведку, делал сканерами пространственный разрез месторождений, делал намётки для будущих разработок, а следом за ним на планету опускались тяжёлые автоматизированные рудовозы. Прямо из корпуса выдвигались механические насадки, вгрызались в почву, и скоро по конвейеру начинал поступать поток материала и сыпаться в обогатительный бункер контейнера. Когда рудовоз наполнялся «под завязку», он сворачивал механические конечности и стартовал по направлению к ближайшему заводскому комплексу Имперской металлургической компании.
В данном же случае за разведчиком–изыскателем не следовал караван тяжёлых грузовозов. Он выполнял иную, весьма специфическую, роль.
Защитная плита шлюзовой камеры откинулась, рывками пошла вниз и остановилась, утопив один край в осыпающемся склоне. Мелкозернистая порода коричневого оттенка ручейками заструилась, но скоро затерялась среди мириадов таких же кремниевых зёрен. Барон спустился по пандусу и шагнул вперед, погрузившись по лодыжки в это каменное крошево.
Несмотря на жёсткую посадку, корабль крепко держался на пологом склоне, который в отдалении переходил в стену, уходящую в облака. Редкие кустарники бурого цвета с губчатыми ветвями, обрамлёнными мягкой бахромой, пытались овладеть каменистыми «языками», и не всегда безуспешно.
Барон пнул сапогом по опоре, погладил рукой вмятину, протянувшуюся на полдесятка метров по борту космолёта. Этим осмотр корабля и ограничился. Главным было – всё же добраться до аварийной станции.
Галактическая Империя в пору своего наивысшего расцвета оборудовала все мало-мальски пригодные для обитания планеты особыми аварийно-спасательными станциями. Сделано это было специально для терпящих бедствие космических кораблей или других, подобных этой, нужд. Акция сделала свое дело. число погибших и пропавших без вести кораблей стало неуклонно снижаться, а рейтинг популярности правительств, входящих в Административный Совет Империи, пошёл вверх – чуть ли не впервые после того, как Четырнадцатый флот Десанта исчез без малейшего следа в районе звёздного скопления «Коготь Дьявола».
Из-под ботинок ручьями катились каменные зёрна, пока он не добрался до твердой площадки. До спасательной станции было рукой подать. Несмотря на поломку, киберштурман, просканировав окрестности,  выбрал для посадки наиболее оптимальное место. Прямо за группой зданий начинались заросли багровых растений, мало чем напоминающие прекрасные леса и ухоженные парки Мардука, где находилось родовое имение оф Трасконов.
Чем ближе подходил барон к станции, тем больше хмурился. Пришло тревожное чувство, что на станции произошла беда.
Аварийно-спасательный комплекс представлял из себя плотную группу бункеров, где хранились запасы ремонтного оборудования и различных консервированных продуктов. Здесь же находился автоматизированный пункт галактосвязи и автономный аналитический центр с системой разнообразных датчиков, фиксировавших сейсмоизменения, погодные условия, состояние окружающей флоры, фауны и других составляющих жизни Оски, от которых могла пострадать станция. Обычный набор.
Также на станции имелась защита, в основном от местных представителей как флоры, так и фауны. Прежде всего использовалась мощная сирена, затем в дело шёл комплект фейерверков различной мощности и, наконец, имелся ещё генератор силового поля. Для экономии энергии этот вид защиты включался по сигналу станционного компьютера, работавшего на основе показаний датчиков слежения. При приближении любого представителя имперских служб поле автоматически отключалось – за счёт отражающего контура комбинезонов, какие использовались в Космофлоте Империи.
В данном же случае силовое поле не выключилось. По той простой причине, что не действовало вовсе. И уже давно. Вся площадка станции была покрыта желтушной приземистой растительностью, отчасти похожей на абстрактные зонтики, которые пружинили под сапогами барона и вновь упрямо разворачивались в сторону уходящего за горизонт светила. Двери склада были распахнуты, окрестности станции захламлены разорванными пакетами с сублимированными продуктами. Крекеры, чипсы, бифштексы, сваксы были перемешаны с песком и в пищу уже не годились. Здесь же валялись части генераторов, анализаторов для ремонта, сварочных аппаратов и десетков других приборов – искорёженных, погнутых безо всякого на то смысла.  Казалось, станция недавно подверглась нашествию толпы вандалов, крушивших без разбора всё на своём пути. Вихрем разрушения они пронеслись здесь и умчались дальше, сеять зёрна террора.
Ушли?..
Траск оф Траскон, высокий и гибкий молодой человек, был представителем древнего баронского рода оф Трасконов. Ещё Император Сен-Люк Третий пожаловал сей титул своему офицеру, знаменитому воину Грегору Траскону. Родственники говаривали, что Траск был похож на своего пращура – широким разворотом плеч, уверенной походкой и гордым подбородком высоко поднятой головы. Но вот всё остальное… Голубые глаза были слишком добрыми, без той льдистой холодности, что всегда была свойственна Грегору Беспощадному, внушительная мускулатура атлета мало сочеталась с чрезвычайно гибким торсом университетского записного гимнаста. Но, что касалось силы в руках, Траск не намного отставал от знаменитых стальных объятий новоявленного барона. И еще: вечно бритый череп Грегора мало походил на роскошную волнистую шевелюру потомка.
Хотя в этот момент любой из вассалов Грегора руку бы дал на отсекновение, что это сам их хозяин крадётся по непривычному кустарнику с обнажённым мечом в руках.
Но это был Траск, который, подбираясь к жилому модулю, обнажил взятый по привычке с собой клинок.
При желании, в тесных отсеках станции могли бы разместиться десятка два потерпевших аварию космолётчиков, ещё полусотня межзвёздных бродяг могла бы занять переоборудованные ангары для техники. А если бы здесь приземлился тяжелый транспорт переселенцев, в качестве жилья пришлось бы использовать и надувные каркасные купола, которые также имелись в необходимом перечне предметов АСС. Пять человек жили бы здесь с полным комфортом.
Дверь в жилой модуль была распахнута и внутри шлюзовой камеры намело немалый песчаный холм. С трудом Траск разгрёб завал, распахнул внутреннюю дверь. За ней царил такой же разгром, как и снаружи. Кресла и диваны были опрокинуты, внутренности из мягкого синтекона вывернуты без всякой жалости наружу, стены покрыты безобразными пятнами и массой рваных царапин, а картины, ранее украшавшие их, разодраны на мелкие кусочки. Кто же здесь зверствовал?
Заглянув в соседний отсек, барон обнаружил первую жертву – растерзанное тело в обрывках комбинезона, вокруг которого были рассыпаны инструменты: отвёртки, тестеры, какие-то электронные платы, беспощадно раздавленные.
Человек – а это существо в прошлом было человеком – изуродован был до полной неузнаваемости. Некоторые кости были сломаны, а плоть кто-то ободрал с костей, если не предположить большего. Барон невольно поёжился. Не иначе, как на станцию напали обитавшие на Оски чудовища. Они устроили здесь погром, не оставив ничего целого. Кем был этот бедняга, попавший столь неудачно в подобную переделку? Инженером или техником?
Ещё один труп, точнее – останки, барон обнаружил в столовой. Кухонные комбайны, электронные печи и десублимационные установки здесь, как и в других местах станции, были старательно разбиты и размолочены. Кто-то делал это тщательно и даже с удовольствием, методично разбивая корпуса, выворачивая контакты, опрокидывая посудомоечные машины и транспортёрные ленты.
Между тем приближалось время сумерек и появлялась необходимость выбора, где проводить тёмное, а это наверняка и самое опасное, время суток – здесь или все же на корабле. И там, и там не было полной гарантии спасения от неизвестных хищников Оски. Но корабль все же имел не так уж много закоулков, годных для засады, и к тому же там оставался раненый товарищ, требовавший ухода и заботы. Словом, барон решил отложить всё до завтрашнего дня и вернуться обратно.
Пока он бродил по разорённой станции, светило уже склонилось к горизонту, и вот-вот должно было скрыться за горной стеной, окрасив её вершины в зловещий багровый оттенок. На миг Траску даже показалось, что распахнулась гигантская кровожадная пасть с торчащими клыками, которая готова жадно вцепиться в чужую плоть нежданных пришельцев. Внизу, у подножия этой оскаленной пасти, притулился крошечный кораблик, инородное тело, жалкий прыщик на теле планеты.
Или ему показалось, или игра теней создала иллюзию, что из открытой двери космолёта струится дымовая позёмка. Дым стлался над каменистым крошевом. Нет, это не было обманом зрения! Барон кинулся вперёд и едва удержался на ногах. Склон под его торопливыми движениями «поплыл» вниз. Кремниевые зёрна перемещались под ним с зубовным скрежетом и перестукиванием костей.
Чем быстрее пытался двигаться Траск, тем больше под ним «оживал» песок. Вот-вот каменистая река хлынет вниз и похоронит под собой нашего героя. Возможно, так и произошло бы, если бы склон был чуть менее пологим.
На четвереньках, вонзая в песок пальцы, барон всё же добрался до пандуса, по которому стекали дымные струи. Внутри корабля трещало, и люк дышал жаром. Фадак! Он же остался внутри – без памяти, без помощи…
Всем телом барон распахнул дверь шлюза и отшатнулся, спасаясь от жадных языков пламени. Они лизали обшивку стен, сработанную из искусственных полимеров, поглощая всё, что могло гореть. От едкого дыма Траск закашлялся, но упрямо шагнул внутрь отсека, согнувшись в при погибели. Рукоять меча, который он сунул за спину, зацепилась за уплотнительное кольцо, обрамлявшее входную дверь. Траск споткнулся, едва не опрокинулся и, чтобы удержаться на ногах, схватился за стену. Руки обожгло, он с проклятьем отшатнулся и снова едва не потерял равновесия. За что же он снова запнулся? Что же там мешается внизу, под ногами?
Пошарив руками, он нащпал куль тряпок, какой-то сверток или тюк. Что это? Вдруг «свёрток» шевельнулся… и застонал. Вместо груды тряпок под ногами лежал Фадак. Без промедления оф Траскон подхватил товарища и шагнул обратно, к наружному люку. Позади хопнуло и вырвавшийся из недр корабля сноп пламени ткнулся в спину барона.
С криком боли и ярости Траскон прыгнул на пандус и покатился по нему вниз, в песок. Фадак вырвался из рук, что-то крикнул. Один за другим они свалились в песчаный холм, что намело у опоры, а над их головами гудело пламя, сыпали искры и жалобно стонал корпус несчастного космолёта. Внезапно корабль дёрнулся, внутри что-то громко ухнуло и из открытого шлюза рванул огромный огненный выплеск. Там что-то взорвалось. Кислородные резервуары, установки регенерации, а скоро огонь может дойти и до силовой части космолёта.
Иного выхода не сотавалось. А всему виной его спешка. Пошёл на разведку, оставив немощного товарища и повреждённую проводку, которая где-то коротнула и дала жизнь пожару. Огонь на борту космического корабля – одна из самых страшных бед. Особенно если корабль неисправен и находится неизвестно где.
Подобрав пилота, барон направился к темневшим впереди строениям. Краешек светила указывал ему дорогу среди тёмных багровых зарослей, тянувших ему навстречу крючковатые ветви. Песок под ногами спутывал движение, а тяжёлое тело товарища давило на плечи. Глаза заливал пот.
Фадак пришёл в себя и задёргался. Пришлось его опустить, и он двинулся дальше самостоятельно, правда, навалившись всем телом на Траска. Так двигаться было ненамного удобнее, и оттого они перемещались излишне медленно. Поднявшийся ветер бросал в них пригоршнями узкие сухие листья–иголки и кремниевые зёрна песка. Хорошо ещё, что до убежища оставалось пройти десяток–другой шагов, когда светило окончательно скрылось за горным хребтом.
В других обстоятельствах барон не стал бы рассчитывать на ту станцию, как на убежище, а тем более жильё, но сейчас выбирать не приходилось. Они протащились мимо склада и направились к жилому куполу. Фадак едва переставлял ноги, и барону пришлось снова взвалить его на себя. Пилот едва ли понимал, куда они движутся, во всём положившись на товариша. Они с горем пополам вошли в распахнутый шлюз, последним усилием преодолелиразрытый песчаный бархан внутри камеры и вошли в коридор. Кое-где под потолком светились лампы искусственного света, но и они были неисправны и света давали не более того, чтобы не налететь на стенку.
Почти на ощупь барон нашёл дверь в отсек и вошёл туда, раздвигая ногами груды обломков и мусора. Кое-как он нашёл остатки дивана, сложил вместе распоротые диванные подушки и уложил, наконец, Фадака.
 Тот моментально забылся, как будто только и ждал этого момента. Надо было раздеть раненого и осмотреть его, но измученный барон уже не имел сил на такой подвиг. Он опустился на подобие кресла и не успел закрыть глаза, как полностью отключился от печальной действительности. Где-то глубоко внутри мелькнула мысль о том, что надо укрепить дверь, но всё поборол крепкий глубокий сон.

*   *   *   *
– Где он? Скорее!..
Барон попытался сосредоточиться, щурясь со сна. Правой рукой он нащупал рукоятку длинного трехгранного стилета со стреловидными защитными щитками. Он ничего не мог понять. Оттолкнул прочь тяжёлое одеяло. Длинные спутанные космы волос падали на лицо, и он сдвинул их назад, одним движением стянув кожаным ремешком. Теперь он был готов встретить лицом к лицу любую опасность, несмотря на то, что был почти не одет и не видел никого, кроме разве что незнакомца, который нетерпеливо дёргался возле широкого ложа, стоявшего на широком постаменте.
– Где? Говори скорее, где хозяин этого дома? И кто ты такой?
На этот вопрос ответить было легче всего.
– я – потомок одного из самых древних родов в Империи. Бароны оф Трасконы широко известны в Галактике, а планета Мардук славится фешенебельными курортами и развлекательными комплексами.
Вещая громким голосом, Траск гордо поднялся на ноги, но через мгновение сник, ведь находился он не на светском приёме Галактического Совета, как это ему только что снилось, не в модном салоне, а в одной из самых суровых темниц, какой стала целая планета в отдалённой звёздной системе, и нахождение здесь вряд ли войдёт плюсом в летопись славного рода. Скрипнув зубами, он распрямился, наполовину вытащив стилет из складок длинной рубашки тонкого сукна.
– Ещё меня называют Дакша. А сам-то ты кто, ночной пришелец? И что делаешь тут, в отсутствие хозяев?
–Его здесь нет? Не может быть? Мне сказали, что время оговорено, и он должен обязательно ждать…
Траск оф Траскон припомнил, что за ужином его новый приятель, хозяин этого обширного дома, да и всей округи, которую он старательно очистил от различного рода швали при помощи небольшой, но умелой армии сильных воинов и целого арсенала хитрых приспособлений, что-то говорил о необычайности сегодняшнего дня. Правда, барон принял это за приглашение к участию в оргии. Для чего ещё надо было удалить из дома всех его обитателей и отправить их далеко за лес, где находились сторожевые укрепления? Сначала гость честно дожидался хозяина, но затем его сморил сон, и он решил прилечь и ожидать лёжа. Перевязь с мечом барон приспособил на одном из прикроватных столбов, украшенных чашей, наполненной благовонными маслами. По маслу скользил крошечный огонёк пламени, исполняя роль ночника и одновременно насыщая комнату пряными ароматами. Стилет он спрятал под подушку, на пальце же остался перстень с ядовитым шипом, таящимся внутри туманного камня. В любой момент он был готов постоять за себя. Иными способами в этом мире было не продержаться и дня.
– У нас нет времени на ожидание…
Таинственный гость метался по залу, бездумно ступая по шкуре огромного, не менее пяти метров в длину, медведя, ноги его по щиколотку утопали в длинном ворсе. Тело гостя обтягивал комбинезон, переливающийся разноцветными искрами. Точно такие же костюмы носили астрогаторы–покорители межзвёздных просторов. Но откуда здесь лётный комбинезон, ведь осуждённых преступников бросают сюда, облачённых в жалкие обноски? Сколько их погибло от отчаяния и безысходности, неизвестно никому. А сколько убито «товарищами по несчастью»? здешние земли усыпаны костями самых разных представителей галактического сообщества.
Новый выкрик отвлёк барона от раздумий. Пришелец спешил покинуть его, отчаявшись добиться вразумительного ответа. Траск натянул штаны, сунул ноги в сапоги и устремился следом за ним, на ходу пристраивая на себе перевязь с длинным мечом. Это стало уже привычкой. Гость бежал по коридору, громко взывая к хозяину. Но ему отвечало лишь эхо.
По узкой лестнице суетливый незнакомец поднялся в башню, которая венчала собой крышу замка. Узкий коридор со ступенями змеёй извивался вдоль трубы, по которой обычно поднимался дым из кухонного помещения. И вот уже пришелец ворвался в кабинет хозяина поместья. Это был не только укромный уголок для отдыха и размышлений, но и научная, и даже техническая лаборатория. Разнообразная посуда, необычные растения, весы, стеклянные банки с плавающими внутри уродцами, а также вручную собранные приборы заполняли собой все полки, шкафы и даже столы этой круглой комнаты. Широкое окно было распахнуто, и белая занавесь крылом крутилась на ветру.
В камине до сих пор багрово тлел пепел, но и в этой комнате, равно как и в нижних помещениях, не было никого. Гость покрутил головой и в порыве отчаяния опустился в глубокое кресло с длинной выгнутой спинкой. Барону захотелось хоть в чём-то ему помочь. Видимо, у них была условленность о встрече, а хозяин каким-то образом запамятовал. Можно ответить добром хозяину замка за выказанное гостеприимство, заботу и благоучастие, какие были несвойственны этому миру.
– Подождите! Может быть, я сумею помочь.
Он подошел к одной из полок, снял с неё некий аппарат, сделал быстрое соединение нескольких медных проводков с круглым приземистым сосудом с одной стороны прибора в закрытой коробке, который, в свою очередь, имел продолжение в виде сложной конструкции из металлических полос и скрученной спиралями проволоки. Коробка загудела. Барон наклонился к ней.
– …Милорд, вы меня слышите? Милорд! Маран! Вас вызывают на встречу!
Коробка продолжала трещать. Внезапно она разродилась серией нечленораздельной скороговорки и снова был слышен один треск. Барон повернул ручку настройки.
– Милорд!..
– Что вы делаете? – Гость был уже рядом и схватил барона за руку.
– Пытаюсь вам помочь, – невозмутимо ответил тот, решительно освобождаясь от судорожного пожатия.
– Но это же…
– Да. Это модель радио, собранная, как и многое здесь, вручную. Хозяин посчитал нужным показать мне всё здесь, и не только радио, но и многое другое. Конечно, это не те технологии, к каким мы привыкли во внешнем мире, но все они работают и приближают нас к тому, чего нас безжалостно лишили…
– Что вы наделали! Теперь всё пропало! Наверное, они уже запеленговали сигнал и направляются сюда!
Гость яростно взглянул на обескураженного барона, махнул рукой и кинулся их лаборатории прочь. Мало что понимая, Траск оф Траскон устремился за ним, прижимая к груди меч, чтобы тот не цеплялся за ступени и прикрывая рукой голову, чтобы не врезаться в камень на полном ходу. Притолока нависала довольно-таки низко. Почти что кувырком они друг за дружкой вылетели в коридор, без остановки пронеслись по нему и стремительно скатились по лестнице во двор. Здесь барон чуть замешкался, а гость уже мчался вдоль стены и мигом исчез за углом. Пришлось и Траску припустить следом, ничего не понимая в этой бессмысленной гонке. Он добежал до поворота, миновал угол… и замер, поражённый.
На заднем дворе, между стеной, окружавшей дом, и огромным каменным сараем стоял самый настоящий космической корабль, корабль класса «Ц», и вроде бы «Гелиос». Этот корабль был рассчитан специально на экипаж самой маленькой численности, но все-таки это был самый взаправдашний космолёт, приспособленный для гиперпрыжка сквозь пространство.
Нет! Этого не может быть! Это всего лишь сон. Сейчас он проснётся и сядет в постели, и скоро появится хозяин замка в сопровождении пары полногрудых красоток с чашами, полными восхитительного вина и с обещанием в подведённых глазах…
Пронзительный свист обрушился на них с неба и земля перед ними ушла вниз круглым провалом.
– Они нас обнаружили!
Пришелец прыгнул к кораблю, и сапоги его загрохотали по опущенному трапу. Не понимая, зачем, но барон сделал то же самое. Не обращая на неожиданного спутника внимания, пришелец устремился в рубку и начал действовать уже на подходе. Акустическая команда запустила стартовую установку, двигатели корабля заработали. Внезапно космолёт прыгнул вверх, а в следующий миг на том месте ухнул новый провал. Корабль по широкой спирали пробивал атмосферу планеты, дёргаясь из стороны в сторону без всякой системы.
– Они засекли нас. Если залп гравипушек зацепит корабль, его разнесёт на части от моментальной декомпрессии. Гравитационный удар подобен встречному снаряду, только без того материального объекта, который можно засечь локатором и успеть увернуться…
Барон, слушая сбивчивые объяснения путника, опустился в полётное кресло, сделавшееся мягким, чтобы принять форму тела нового пассажира. Оф Траскон устроился и даже приспособил рядом меч, чтобы он был под рукой. Мало ли что, а так – привычней.
– Не пора ли нам познакомиться? – миролюбиво спросил он, глядя на пилота. – Там, внизу, я уже успел представиться. А как мне обращаться к тебе, неизвестный друг?
– Друг? – поднял голову пилот. – Хм-м. Друг… Зовут меня Фадаком. Насчёт дружественных отношений не знаю, но что неприятности нас ожидают, так в этом уверен. Вне всякого сомнения.
И тут Фадак засмеялся, выпучив глаза. Смех его был ужасным, лающим, с завыванием, переходящим в пронзительный вопль…

*   *   *   *
Барон содрогнулся, просыпаясь. Чело его было влажным от выступившего холодного пота. Кругом было темно, ничего не видно, но Траск понимал, что вот сейчас всё, что его окружает – самая настоящая явь.
Рукой он нащупал поясную сумку, расстегнул её и вынул фонарь. Луч света раздвинул тёмный полог тьмы и первое, что он увидел – открытые глаза товарища. Тот лежал поодаль, опираясь на локоть. Местами его комбинезон темнел багровыми или закопченными пятнами, но, в общем-то, пострадал не так уж сильно, чего нельзя было сказать о самом пилоте. Лицо и руки его, покрытые коркой засохшей крови, были испещрены ожогами. Некоторые от движения полопались, и оттуда стекали на пол ниточки тягучей жидкости.
Волосы также обгорели и торчали редким колтуном в окружении багровых волдырей, но Фадак  на все это не обращал ни малейшего внимания. Действовала анестезия, но вернее всего это было результатом ужаса, маской которого представляло собой лицо пилота.
– Ты слышал?.. Эти крики…
Барон едва разобрал шелестящий шёпот, хотя Фадак лежал едва ли дальше пары метров от него.
– Какие крики?
И, словно в ответ, в коридоре кто-то завыл, завизжал. Пронзительный визг оборвался ухающим воплем. Вот от чего он проснулся!
– Там кто-то есть, – шептал в возбуждении Фадак. – Бродит по коридору, царапается. Потом выть начал. Я молился Сущему и Апостолу Жизни, чтобы это чудовище до нас не добралось…
Луч фонарика метнулся к выходу и остановился на двери, заблокированной самодельными запорами. Барон не помнил, чтобы он запирал за собой дверцу. Видимо, он сделал это, себя не осознавая. За годы жизни, проведённой на тюремной планете, выработалась привычка, инстинкт самолично готовить безопасное место для ночного отдыха. Из тюремного ада он выбрался, но привычка осталась с ним и продолжала действовать, спасая от неведомых опасностей.
– Кто там? – спросил он у пилота. – Местные хищники? Вышли на ночную охоту?
– Не знаю, – признался тот. – Да и узнать поближе нет никакого желания…вот только… мне показалось сперва, что там человек. Сначала он что-то бормотал, всё громче, громче, а потом выть начал, совсем по-звериному.
– Надо бы выйти, – барон прислушался к тишине за дверями. – Узнать там всё, разведать, как полагается.
– Нет! – пилот вскинулся было с самодельной лежанки, но тут же рухнул обратно. Его лицо исказилось от боли. – Прошу тебя, не надо! Тут мы хоть в каком-то, но убежище. Тот, снаружи, не знает о нас ничего. Отсидимся как-нибудь, а утром, когда он уйдёт, выберемся и всё узнаем. Что здесь, да как… Возможно, нам даже удастся наладить передатчик гиперсвязи и вызвать помощь.
– А ты сможешь? – барон оживился и, склонился к раненому, заглядывая ему в глаза.
– Постараюсь… – Фадак закрыл рукой, защищаясь от слепящего света. – Здесь наверняка хранятся запасные комплекты оборудования. А собрать их не так уж сложно.
– Хорошо. Это уже кое-что.
Сделав несколько перемещений по маленькой комнатке, барон вновь остановился у дверей. Помещения на аварийной станции были хорошо изолированы друг от друга. При необходимости каждый отсек нетрудно было сделать герметичным и заполнить газом любой разновидности, консистенции и плотности. Ведь среди граждан Галактической Империи были не только особи антропоса, но и представители негуманоидных рас. Любой из них теоретически мог потерпеть здесь аварию и нуждаться в помощи. Газонаполнительные установки находились здесь же, в задней части отсека.
После очередного круга барон остановился возле решётки, закрывающей воздуховод. Успокоенный тишиной, Фадак закрыл глаза и лежал в забытьи. Никто не мог помешать барону решительно действовать, чем он и занялся без промедления. Фонарь он поставил рядом с пилотом, направив рефлектор так, что он смотрел на низкий потолок из белого металлопласта. Сейчас свет отражался от поверхности потолка и позволял вполне уверенно ориентироваться в замкнутом пространстве кубрика. С помощью универсального инструментального комплекса Траск снял защитную решётку и скользнул в воздуховод. Здесь было довольно тесно, даещё и длинный меч, который он пристроил за плечами, цеплялся за невидимые уступы, но барон даже не подумал оставить привычное оружие. Кто знает, что ждёт его там, впереди, в неизвестности, которая таила в себе целый букет неожиданностей.
Вскоре он прояснит честь этих тайн.
Воздуховод проходил над коридором и тянулся дальше, к газораспределительной установке. Туда Траск ползти не планировал, а нашёл рабочую амбразуру и, свинтив крышку, мягко спрыгнул в коридор.
Подошвы самортизировали, и незаметной тенью барон двинулся дальше по станции. Вообще-то сам купол играл собой роль подзарядного устройства, преобразуя энергию местного светила в электрическую, которая использовалась на хозяйственные нужды – очищался и конденсировался воздух, охранялась станция и среди остального прочего было задействовано освещение. Некоторые из матовых панелей ещё кое-где светились, но это было жалким подобием прежней роскоши, пародией на освещение. Кто-то здесь хорошенько постарался и добросовестно поломал всё, до чего смог добраться. И этот «кто-то» был очень терпелив.
Вытащив из-за спины меч, барон выставил его перед собой, готовый в любой момент взмахнуть рукой и развалить надвое неведомое ночное чудовище. Узорчатая сталь меча могла творить чудеса. К созданию меча приложил руку Маран, тот, кого Фадак безуспешно разыскивал.
Ночью, в темноте, всё кажется иным, чужим, не похожим на привычные днём вещи. Раскиданные по коридору предметы обстановки казались инородными созданиями, порождениями иного разума. Разбитые ящики, расколотые приборы, остатки мебели, они не походили на рукотворные произведения. Казалось, что барон попал в обитель Чужаков.
Надо признать, его почти не напугало, когда одна из деформированных куч вдруг зашевелилась, затем вытянулась в полный рост. На первый взгляд, это был человек, но лишь на первый, вскользь брошенный, взгляд. Двуногое существо вытянуло по направлению к нему руки, больше похожие на клешни, а из открывшейся пасти на пол закапала слюна.
Подробней разглядеть ночное порождение Оски барон не успел. Оно внезапно прыгнуло вперед. Скорее повинуясь инстинкту, нежели делая осмысленное разумом движение, Траск отшатнулся и одновременно взмахнул мечом по направлению к атакующему зверю. Ему показалось, что клинок ударил по стене из металлопласта. Но он все же попал и по существу, так как оно унеслось прочь с неестественной скоростью. Уши заложило от прощального вопля.
Что это было? Или КТО? Барон попытался восстановить в памяти всё событие. Итак, неизвестный зверь прятался в коридоре. Видимо, он почуял – или услышал – возню над головой и затаился среди брошенной рухляди. В нужный момент он сделал попытку напасть, но получил отпор, после чего предпочел спасаться бегством. Именно так всё и произошло. Вот только не удалось толком разглядеть самого нападавшего, настолько быстро всё случилось. Поднялся с пола, прыгнул к жертве, получил удар и бросился прочь, завывая с досады.
Вспомнив о недавней опасности, Траск инстинктивно поднял меч, готовясь к защите. С клинка на пол спланировал крошечный клочок ткани. Только обострившиеся чувства помогли барону разглядеть это. Он опустился на корточки и поднял с загаженного пола лоскуток. Вне всякого сомнения, это был клочок одежды, и даже можно было предположить, что от комбинезона – такого же, как у Фадака. Невероятное дело, но зверь был облачён в костюм звездоплавателя! Да и зверь ли это? Недаром Траску в первое мгновение показалось, что перед ним человек. Это потом нападавший хишно выгнулся, вытянул вперед руки, поднял плечи и мигом перевоплотился в чудовище… Он вспомнил клочья слюны, скатывавшиеся с белых крупных зубов.
Если же он не был ЗВЕРЕМ в полном значении этого слова, то от человека там оставалась лишь внешность, да оборванная одежда.
Наверное, кто-то из персонала станции сошёл с ума, одичал и предался демону разрушения. Говорят, что у ремонтников случаются вот такие маниакальные нервные срывы. Чем тщательней они следят за подведомственным хозяйством, тем сильнее начинают его ненавидеть где-то в глубинах подсознания. А потом, по какому-то неизвестному сигналу, вся эта скопившаяся ненависть лавиной прорывается наружу, унося с собой оболочку человечности и интеллекта.
Этим можно было объяснить череду бессмысленных разрушений на АСС. Пусть и с натяжкой, но признать за истину. Если бы не одно маленькое «но». Любого человека, даже в состоянии глубокого маниакального криза, удар меча рассёк бы надвое. Но в данном случае нападавший не пострадал. Или почти не пострадал. Он взвыл и бросился прочь, и видимых ран у него не было. Вот только клочок ткани комбинезона, прилипший к клинку. Что защитило несчастного урода? Какой-то панцирь или скафандр для работы в открытом космосе? Однако тогда барон заметил бы эту защиту. Но её не было. Он и обрывки костюма сначала посчитал за шкуру зверя. К чему отнести эти логические выводы?
Траск оф Траскон торопливо двинулся вперед, размышляя о происшествии, не забывая, однако, при этом поглядывать по сторонам. Кто знает, что еще ждёт там, за углом?
Остановившись перед закрытой дверью из купола, он задумался. Не так давно он сам заблокировал выход, до упора завернув стопорные кольца. Они до сих пор оставались закрученными. Значит, та тварь появилась не снаружи. А, может, где-то здесь есть ещё запасной выход? Скорее всего, так и есть, в куполе должен быть аварийный лаз на случай поспешной эвакуации, если главный вход выйдет из строя. Придётся вернуться и тщательно проверить складские помещения, не забывая о жутком создании, отдаленно похожем на человека.
Плечом прижимаясь к стене, держа наготове длинный меч, барон двинулся по кольцевому коридору. Коридор опоясывал всю станцию и позволял добраться до складов, минуя жилые отсеки. Здесь было гораздо темнее и больше всяческого мусора. Каждый шаг грозил закончиться падением, и Траску пришлось увеличить на это внимание.
Его остановило глухое утробное ворчание. Где-то поблизости таилась та самая тварь. Барон снова потянулся к поясной сумке. Внутри неё лежал, среди прочего набора, аварийный пирофакел. Нащупав цилиндрик, барон швырнул его в темноту и вскинул выше клинок. И вовремя! Из темноты на него летела чёрная фигура. Но Траскон не устрашился неизвестности и даже сам прыгнул навстречу опасности. Одновременно с этим начал искриться, а затем вспыхнул в полную силу химический факел. Сноп огня выхватил из темноты морду кошмарного зверя. Уродливое вытянутое лицо, горящие ненавистью глаза, мохнатые брови, оттопыренные уши, клочковатые грязные волосы, торчавшие сосками.
Зверь с наскока сам налетел на подставленный меч.
Хлюпнув, он замер, а потом резко рванулся назад. С чмокающим звуком лезвие вылезло из худощавого, твёрдого, как доска, тела. Тварь отшатнулась и завыла. В свете факела хорошо было видно, как странный зверь улепётывает на четырёх конечностях, шатаясь и заваливаясь на ходу. За ним тянулась вереница тёмных пятен. Кровь, хлынувшая из глубокой колотой раны чудовища.
Одним противником на станции стало меньше. Даже если чудовище и не издохнет сразу, так непременно забьется сейчас в какую-нибудь щель, где будет долго зализывать полученную рану. Пусть его. Он разберётся со зверем позже, когда они с Фадаком наладят трансгалактическую связь. Важно, чтобы таких зверей не оказалось несколько. Лучше всего распугать их, заставить покинуть охотничьи угодья, дать им понять, что новый противник сильнее, злее и не потерпит в своих владениях конкурентов.
А для этого необходимо вести себя как уверенный в себе победитель.
– АРРА!!! Да здравствует дом Трасконов! Смерть предателям! Кто здесь ещё прячется, выходи на бой!
Не раз на Тверди он вызывал на поединок представителей различных бойцовских кланов, повинуясь обычаям галактической тюримы. Много ему пришлось пролить крови, по большей части, чужой, пока его имя и прозвище не стали знаменитыми за пределами Страны Тысячи Рек. Позднее он не раз путешествовал, выискивая новые места для обитания, и драться приходилось снова и снова…
– Арра! Выходи! Я вызываю тебя на бой!
Голос барона грохотал и перекатывался по узким коридорам станции. Таиться и прятаться ему было уже не с руки, да и не хотелось. Пусть это остаётся на долю тех чудовищных тварей. Он славно разделался с одним из них.
Под подошвами сапог захрустело крошево из пластика. Барон решительно двинулся вперед, оставив факел, плевавшийся последними россыпями искр. Он – Победитель, и должен излучать уверенность, пусть даже темнота вернулась на свои позиции. Это должны понять таящиеся в темноте монстры.
Мощным пинком он распахнул двери в складское помещение. Всё внутреннее пространство отсека занимали стеллажи. Здесь, среди многочисленных закутков, в лабиринте разбросанных коробок и ящиков, могла таиться целая стая кошмарных ночных созданий. Барон снова пнул дверь и громко хлопнул ею, плотно завернув стопорное кольцо. Сейчас, кто бы ни прятался здесь, попал в ловушку, из которой ему без посторонней помощи выбраться было бы затруднительно.
Вдруг послышался шум в жилой части здания.
Там кто-то двигался. Траск оф Траскон прислушался. Кто бы это мог быть?
– Эй! Кто здесь есть? – послышался слабый голос. – Барон! Где вы?
Это был Фадак. Ну конечно же. Он проснулся от криков, которыми Траск закрепил свою победу в скоротечном поединке. Израненный пилот обнаружил отсутствие напарника и рискнул выглянуть наружу, вопреки собственным опасениям. Наверное, узнал торжествующий голос барона.
– Отзовитесь! Как вас там? Траскон!
– Я здесь, – ответил победитель. И тут же крикнул в полный глас: – Будьте осторожны, Фадак, здесь бродят опасные хищники!
– А это кто? – закричал вдруг пилот, – Кто ты?!! Не приближайся ко мне! Помогите!!!
Дьявол! Барон кинулся на жалобные вопли, не заботясь о собственном здоровье и безопасности, перелетая на ходу через завалы из разбитой мебели, налетая в полутьме на стены и отталкиваясь от них локтями.
Фадак кричал в отдалении, призывая барона. Долго ли он продержится, израненный и обожжённый? На несколько минут Траскон потерял ориентировку, попав в короткий тамбур, закончившийся глухим тупиком. Фадак захлёбывался в крике где-то в соседнем коридоре, всего в нескольких метрах. Там грохотало, отсюда казалось, что бьются несколько человек. Наверное, опасность влила в пилота дополнительные силы, и он отчаянно сопротивлялся напору хищника.
Вперед, на выручку!
Ворвавшись в очередную секцию коридора, барон не сразу разобрался в обстановке. Сразу несколько особей с рычанием схватились между собой. А это что? Барон выхватил ещё один факел и бросил его в воюющую кучу. Снопы искр и световые сполохи распугали сражавшихся, и на мгновение установилась тишина, прерываемая лишь шорохом рассыпающихся искр.
А затем тишину разорвал новый вопль:
– Барон! На помощь!!!
Фадак.
Он забился в угол между разломанным диванчиком и стеной. К нему склонился, завывая, тот самый зверь, которого Траск недавно пронзил мечом. Нет, кажется, это другой, ещё крупнее. Ему в плечи вцепился ещё один. Неужели они не могли поделить добычу, которой стал бедный Фадак?
Завопив во весь голос, барон кинулся вперед, размахивая рукой, в которой зажимал меч. Одна из тварей моментально откатилась в сторону. Зато вторая, воспользовавшись моментом, прыгнула вперед, вцепилась в плечо пилота и рванула его, чтобы вытащить из ниши. Однако Фадак держался там крепко и лишь снова пронзительно завопил.
Со всего маху Траскон опустил меч на спину злобной твари. Но… длинный клинок зацепился за провода, протянувшиеся под потолком.  Они разлетелись, как нитки, но вся сила удара ушла. Лезвие лишь скользнуло по плечу. Тварь обернулась и тут же, без промедления, прыгнула навстречу новому участнику сражения. На помощь к ней метнулась вторая тень. Барон отступил назад, попытался взмахнуть мечом, но наткнулся на остатки стола и опрокинулся навзничь. Сверху навалилось одно тело, затем, сразу же, – второе.
Когда-то, в далёком прошлом, в годы отрочества, наставник Траска, старый, как мир, воин–занзани учил его выпутываться из любых, самых безнадежных ситуаций.
– Запомни, юный господин, – шептал с придыханием старик, – Противник, загнавший тебя в угол, из которого нет выхода, думает, что уже покончил с тобой. Для него ты уже – труп, тлен, ничто, и он невольно расслабляется, ведь глупо опасаться проигравшего, фактически мёртвого противника. И в этом его роковая ошибка. Дело в том, что ты ещё жив, и надо использовать предоставленный тебе шанс. Подыграй врагу, покажи свою «слабость», а в последний момент, когда он уже торжествует победу, нанеси решающий удар.
Уроки Занзани не раз спасали жизнь повзрослевшего баронета, и он был благодарен тщедушному старику, который на склоне лет появился в имении Трасконов.
…Стальные лапы сжали его в смертельных объятиях, лишили возможности двигаться. Меч выскочил из пальцев и откатился в сторону. Чудовище оскалило пасть и приблизилось к барону, чтобы вцепиться ему в горло. Траск собственной головой нанёс ему страшный удар в морду. Чудовище отшатнулось, а уже в следующее мгновение завыло, пытаясь стряхнуть с плеч другого нападавшего.
Искать меч на полу, среди мешанины разбросанного мусора, не было времени. Траскон выхватил из-за пазухи стилет. Но в кого ударить? В того зверя, что совсем недавно пытался вонзить клыки ему в горло или в его бешеного противника?
Раздумывая и выбирая, он кружил около корчившихся тел, ловя момент для точного удара. Бить надо наверняка, чтобы сойтись затем в последней схватке с оставшимся противником. Кого же ударить?
– Скорее!!! – внезапно завопил тот, что был сверху. Он вцепился в тварь мёртвой хваткой. – Я не могу его больше держать!.. Теряю последние силы!..
Человек?! Вопросов появилось столько, но отвлекаться от боя было нельзя, и, прицелившись, барон нанёс быстрый удар. Тварь завопила, задёргалась, и, вырвавшись, кинулась к выходу…
Но это была лишь агония.


Глава 2.  Сигнал о помощи
– …Я заметил ваш корабль, когда он пикировал в сторону плато Ралли. Свое убежище я устроил на другой стороне, в зарослях юдофева дерева. Там, в случае необходимости, очень удобно прятаться. Широкие кожистые листья стелются в метре над землёй, образуя настоящие, сокрытые от посторонних глаз, лабиринты. У меня там целый дом получился.
Неожиданный союзник рассказывал свою историю эмоционально, чуть ли не взахлёб. Он указывал рукой то на стену, за которой находился тот самый «дом», то поднимал глаза на потолок, откуда свалился злополучный корабль, то крутил пальцем над головой, описывая свои приключения на Оски.
Сначала барон больше разглядывал нового знакомого, чем вслушивался в его рассказ. Их спаситель был роста не очень большого, сложения крепкого, хотя последние события его немного иссушили. Энергия, переполнявшая организм, часто его поднимала, заставляя перебегать с места на место. Короткие кривоватые ноги делали движения немного неуклюжими, но так казалось лишь на первый взгляд, а в длинных руках скрывалась цепкость, сила и недюжинная хватка, которую он уже продемонстрировал в схватке с ночными чудовищами. Вытянутое лицо заросло курчавым волосом, бородка, усы и длинные бакенбарды делали «аборигена» почти что стариком, хотя лет ему было не так уж и много. Волосы, недавно расчёсанные на два пробора, в течение беседы снова растрепались и теперь поднимались над головой дыбом, наводя сомнения на истинное состояние разума их нового товарища. Глаза лихорадочно блестели, то расширяясь, то сощуриваясь до узких щелей, а изо рта временами летели капельки слюны, что говорило о неуёмности темперамента говорившего. Равно как и о той радости, с которой он принимал присутствие сотоварищей по несчастью. Постепенно Траск увлёкся перипетиями судьбы своего спасителя, которые оказались не менее интересны, чем его собственная история.
Новичок, назвавшийся заковыристым именем Януш Чижевски, входил в состав технической группы переселенцев, которые всерьёз вознамеривались устроиться здесь, на Оски. Корабельный челнок высадил группу Януша и ещё три команды в разных точках планеты. В задачу техников входило строительство двух полевых поселений из модульных блоков. Работа закипела, но скоро обнаружилось, что привезённых с собой материалов не хватает, и тогда кто-то предложил использовать материальные запасы аварийной станции.
Вообще-то переселенцы не собирались афишировать своего самовольного появления на Оски. Планета находилась в стороне от привычных коммерческих и туристических звёздных маршрутов, хотя мир Оски вполне по многим параметрам подходил к зоне отдыха. Горообразующие процессы, если и не закончились вовсе, то дремали, электропотенциал атмосферы соответствовал самым строгим нормам, что являлось гарантией от внезапных ураганов и шквалов. Климат здесь был мягким, без существенных перепадов. Отсутствовали даже крупные хищники, равно как и опасные растительные виды. Правда, поблизости носились многочисленные метеорные потоки – остатки расколовшегося спутника, и временами раскалённые болиды бомбардировали поверхность планеты. Но плотная атмосфера позволяла бороться с этой напастью, в основном оставляя эффект старой космической катастрофы.
Техники вовсю отстраивали селения, возводили дома со стандартным набором комфорта, приступили к монтажу силовой геотермальной установки, в котором деятельно участвовал и Чижевски, как специалист по энергетическим системам, как вдруг поступило сообщение с дальней орбиты, что транспортный корабль пострадал от очередного метеорного потока. Теперь внушительный по габаритам космолёт не мог самостоятельно приземлиться на поверхность планеты. Спуск грозил обернуться падением. Транспортник нуждался в основательном ремонте, а это означало, что техническое обеспечение выстроенных селений не могло быть закончено в полной мере.
По планам переселенцев, аппаратура и оснащение звёздного транспортника должны были перекочевать в техническую инфраструктуру будущих городов. Это были и ядерные реакторы, и научные лаборатории, больничная техника, ремонтно-сервисная служба и многое другое, что должно было обеспечить переселенцам сносное существование на первое время и дать толчок к самостоятельному развитию на базе научно-технического потенциала транспортного корабля, полезных ископаемых планеты и квалификации, образования и подготовки самих поселенцев.
Получив неожиданную толику свободного времени, некоторые члены техногрупп отправились в свободный поиск. Одна команда разведчиков унеслась на флайере в приморскую зону, другая углубилась в переплетения горных долин, где они рассчитывали обнаружить выходы различных руд в разломах горных пород или даже на поверхности.
Тогда-то и поступило сообщение, что изыскатели обнаружили заброшенный город, а затем ещё два. Оказалось, что планету уже пытались колонизировать. Происходило это довольно давно, так как развалины были засыпаны слоем почвы и покрыты густым кустарником и даже деревьями. Энтузиасты принялись за раскопки, изучая обвалившиеся строения.
С этого и началась новая экспансия вируса «КЬЮИ».
Одновременно заболели двое участников раскопок. Их лихорадило. Пришлось отправить их на центральную базу, Главный Город, который был ещё не достроен.
Дальше была уже неразбериха. Заболевшие потеряли рассудок. Они разгромили медицинский участок и исчезли из лагеря. На поиски несчастных отправили целую экспедицию на нескольких вездеходах. Но искали они бедных безумцев, а не опасных хищников. Таким вот образом появились первые жертвы. Из похода вернулся всего один вездеход. И это было только начало, первые жертвы страшной болезни, за которыми последовали новые случаи заболевания. И, как следствие, – новые жертвы.
Когда до руководства переселенческой акции дошло, что началась эпидемия, было уже поздно. Последние из сохранивших рассудок двинулись к аварийной станции, умоляя о спасательном корабле. Новый командир  экспедиции связался с транспортником–маткой и всё обстоятельно доложил Вождю миссии. Неизвестно, какую картину обрисовал он главе общины Догматиков, но на связь корабль больше не выходил. Скорее всего, догматики собрались на совет и порешили, что лучше уйти в бездны Вселенной на поиски другого мира, чем рисковать оставшейся общиной.
– Когда мы оказались возле Оски, то никакого транспортного космолёта там не было, – подтвердил барон.
Фадак промолчал.
– Я так и думал. Но кошмар на этом не закончился, – продолжал Чижевски. – Последние из оставшихся в живых рьяно готовились к круговой обороне. Дело в том, что заболевшие вирусом КЬЮИ превращались в самых настоящих чудовищ, и не только своими бесчеловечными повадками, но и внешне. Тело становилось сухим и твёрдым, как древесная кора, конечности вытягивались, лицо превращалось в жуткую маску, а волосы напоминали лишайник. К тому же они приобретали невероятную силу. Справиться с таким чудовищем здоровому человеку – я уж молчу о больных и ослабленных – становилось очень сложно, почти невозможно. Каких-то два–три дня назад рядом с нами находился хнычущий слизняк, метавшийся в лихорадочном бреду, и вдруг ночью появлялся настоящий зверь, хищник, вступать в схватку с которым – всё равно что обниматься с плазменной бомбой…
– Но как же тебе удалось выжить? – спросил Траск.
– А учелел я только потому, что вовремя сообразил убраться со станции. Всё было уже кончено. Это всё наш доктор, врач он был довольно посредственный, но в нём умер исследователь. Сейчас уже можно сказать, что произошло это в буквальном смысле слова. До последней минуты он пытался разобраться с этим вирусом, что там и к чему. С самого начала он слишком глубоко влез в эту проблему, вскрывал покалеченные тела, резал их, совал под микроскоп, записывал результаты и снова хватал лазерный скальпель. Перед самым его метаморфозом я заглянул к нему в лабораторию и начал его пытать… в том смысле, что расспрашивать. Мол, что за пакость, док, пытается слопать наши мозги? А он зубы оскалил, улыбка у него была такая – и вывалил на меня всё, до чего успел докопаться.
Этот самый вирус, вирус КЬЮИ, является симбиотом, то есть существует за счёт паразитизма на чужом теле. Носитель его питает вирусные частицы, а те перестраивают ферментативный метаболизм клеток. Нуклеиновые кислоты вируса органичным образом вплетаются в нуклеиновые цепочки организма, по методу клатрата, занимая свободное место внутри клетки, упрощая её. Конечно же, внутренние изменения сопровождаются и наружными. Видимо, раньше вирус КЬЮИ паразитировал внутри плотоядных хищных особей Оски, а когда со временем все крупные хищники вымерли, вирус «уснул». Пока не подвернулся удобный случай с переселенцами. Я не знаю, каким образом они сумели его «оживить», но «колесо смерти» закрутилось снова. Странным образом чужеродные микроорганизмы нашли «общий язык» с ферментамисовременного человека, сумели подстроиться – и началась микроэкспансия. Первопоселенцы и охнуть не успели, как их уже переваривали природные силы Оски. Наверное, подробности той давней трагедии найдут будущие исследователи в архивах – если они где-то сокрыты в развалинах погибших городов, которые начали было раскапывать любопытствующие догматики, наткнувшиеся на некрополь.
...Доктор всё честно растолковал Янушу, который взял на себя роль охранника – после того, как остался не у дел рядом с остовом силовой станции. По логике доктора, в этом «межпланетном симбиозе» была своя прелесть. Ведь КЬЮИ превращал обычного человека в суперхищника, неуязвимого для многих технических средств. К примеру, преобразованные были нечувствительны к боли, почти не реагировали на пулевые ранения и лишь скалили зубы на хлёсткие энергетические удары. Действенным оружием против них были только огнемёты и стационарные дезинтеграторы материи.
…Чижевски опрометчиво пропустил мимо ушей многие сведения, перегруженные неудобоваримыми специализированными научными терминами, и безотрывно смотрел в глаза дока, зрачки которого то расплывались во всю радужку, то вдруг концентрировалась в колючую точку. Временами доктор смахивал со лба пот дрожащими руками и пожирал паёк гигантскими порциями. Наверное, он догадывался, что и сам стал носителем – и потому полностью переключил исследования на свою особу.
В тот же день Чижевски нагрузил тележку припасами и оттащил всё подальше в заросли, глее и устроил для себя укрытие. Он успел совершить ещё несколько рейсов, пока не услышал знакомое завывание из открытого шлюза станции. Сразу же Януш повернул обратно. Некоторое время со стороны станции слышались крики и грохот выстрелов. Потом всё успокоилось. Станция перешла во власть новых хозяев, встречаться с которыми Януш не спешил. Он выжидал. Где-то в глубине души он надеялся, что уцелел кто-нибудь ещё. Или вдруг закружит над станцией флайер тех, что были на побережье – и тогда он выскочит на открытое место, и будет кричать, и размахивать руками, пока они не опустятся и не подберут его… Или корабль–матка вернётся и пришлёт за ними челнок…
Дни текли один за другим скучной серой чередой, складываясь в однообразные недели, а никаких изменений не было. Те, на станции, сделали вылазку наружу. Держались они друг от друга независимо, иначе Чижевски уже покинул бы это место. Новоявленный хищники ещё не успели адаптироваться к новым условиям и в большинстве случаев демонстрировали бессмысленную агрессию, а не хитрость, свойственную настоящему зверю.
Отчаявшись в своих ожиданиях, Чижевски запланировал пеший поход в сторону побережья. Наверное, он рассчитывал встретить кого-нибудь из своих старых товарищей, или просто поселиться в месте, достойном лучших курортов империи. Но… вояж откладывался со дня на день, а потом на плато упал новый космолёт.
– Сначала я решил, что это один из многочисленных метеоритов, и даже убеждал в этом себя. Так не хотелось ещё раз разочаровываться. Ведь это один шанс на триллион, что вдруг сюда занесло разумное существо. Ведь недаром же догматики решили поселиться именно здесь. Потом… потом я испугался, что это корабль, и он разбился и никого не осталось в живых. Я бросился бежать прочь, н скоро припадок безумия закончился, вышел слезами, я остановился, а потом помчался обратно – ещё быстрее, чем только что стремился убраться как можно дальше. Я нашел это место, место падения, где полыхали остатки корабля. Здесь ещё раз мне пришлось испытать свои силы перед приступами сумасшествия. Признаюсь, я едва удержал себя, чтобы не броситься внутрь открытого шлюза и погибнуть там в огненных объятиях, но жизненные инстинкты толкнули меня обратно. Я помню, как хохотал, стоя на коленях возле пандуса, и смотрел, как по нему стекает пылающая слизь. Я поднялся на ноги лишь тогда, когда разлившееся пламя подобралось к самым ногам. Глянув в сторону станции, я решил, что окончательно рехнулся, сдвинулся умом, так отчетливо я увидел живые создания. Они уже достигли комплекса зданий и собирались исчезнуть внутри. Именно с таких вот галлюцинаций и начинается безумие.  Вы видите неподалёку людей, спешите к ним… а в результате находите дерево с раскачивающимися ветвями.
Чижевски рассказывал, как почти что силой заставил себя поверить в реальность происходившего. Корабль опустился на поверхность и кто-то из членов команды покинул его. Доказательством этого мог быть откинутый пандус. При посадке корабль сильно пострадал и даже загорелся, но экипаж выжил и теперь ищет спасения внутри аварийной станции. Всё это логично. Именно для таких вот целей и предназначались аварийно-спасательный станции. Но…
Но в настоящий момент это место представляет из себя ловушку. Потому что внутри станции обосновались чудовища.
И снова Януш бросился бежать – теперь уже вниз по осыпающемуся склону. Светило медленно проваливалось за горизонт. Длинные багровые тени жадно тянулись к приземистым куполам. Среди них корчилась тень самого Янека.
Уже в темноте он добрался до того купола, в который вошли космолётчики. И обнаружил, что шлюзовая камера заперта. Изнутри. Сделали это космические странники.
А, может, у преображённых проснулась искра разума?
Бродить ночной порой рядом с металлопластовыми стенами было не самой удачной мыслью, но и прятаться в зарослях не хотелось. Януш принял решение пробраться внутрь.
Выполняя роль охранника базы, он хорошенько изучил не только внутренности, но и окрестности убежища, а также расположение коммутационных служб. Кроме основной шлюзовой камеры, имелось ещё несколько аварийных выходов. Одним из них Януш и воспользовался.
Долго, с подробностями, Януш рассказывал, как он пробирался в темноте среди разбросанных обломков, в бедламе, устроенном безумцами, как пытался вычислить место ночлега экипажа разбившегося космолёта, не давая себе и тени сомнения, что они не погибли в первые же минуты, как только попали внутрь станции. Судьба не должна быть столь к нему жестока!..
– Теперь мне кое-что понятно в этом ночном полумраке!
Барон продолжал сидеть, положив меч себе на колени. Перед его глазами предстала вся полуторамесячная сага отшельнической жизни Чижевски. Ему не повезло оказаться в этой кутерьме. Но повезло остаться в живых… до настоящего времени.
– Итак, нашего полку прибыло. Наверняка вы за это время перебрали десятки способов выбраться из подобной западни.
– Да… конечно.
– И на чём остановились?
– Отремонтировать установку гиперсвязи и вызвать помощь извне. Или…
– Или?..
– Или найти здесь удобное место и провести остаток жизни в относительном комфорте. Наверняка от нашей группы осталось достаточно материальных средств, чтобы скрасить некоторые неудобства для одинокого мужчины… или двух… трёх.
– Звучит на редкость заманчиво: провести остаток жизни на несостоявшемся фешенебельном курорте… с перспективой подхватить вирус КЬЮИ в самом ближайшем будущем.
– Но тогда…
– …остаётся установки гиперсвязи. Утром необходимо осмотреть всё внимательнейшим образом.
Фадак давно уже дремал, временами вскрикивая в бреду. Бедняге крепко досталось в последний день. Сначала авария во время метеоритной атаки затем – пожар с получением ожогов различной степени тяжести, и, наконец – нападение кошмарной твари. Секунды отделали пилота от кончины в пасти генетического мутанта.
Остаток ночи прошёл в тревожной полудрёме. Все лежали, прислушиваясь к тишине. Барон то проваливался в омут сна, то мгновенно всплывал, сжимая в руке эфес меча. Ему казалось, что по ту сторону забаррикадированной двери кто-то шевелится. Впрочем, это могло быть и следами сновидений, не менее «красочных» чем действительность. Он старался не думать, что хищные твари могут забраться в воздуховод, как это сделал он сам, отправившись в разведку.
Правда, сейчас появился ещё один человек, воин, который не побоялся отправиться ночью в логово кошмарных уродов, не менее опасных, чем самые хищные создания планеты–тюрьмы.
Бесконечно длинная ночь наконец с неохотой уползла за горизонт, уступив место тусклому багровому светилу. Вместе с темнотой куда-то улетучилась и большая часть страхов. Теперь не только барон и Чижевски, но даже и Фадак начал строить бодрые планы относительно их дальнейшей судьбы.
Разобрав баррикаду, смельчаки вышли из комнаты. В коридоре никого уже не было. По-прежнему панели освещали стены и замусоренный донельзя проход посередине. Если кто и бродил здесь ночью, то от него не осталось и следа. Тем не менее все трое проявляли известную долю осторожности.
Прежде всего они нашли коробку с развороченными брикетами сухих пайков. Кое-что из найденного можно было использовать по назначению, чем друзья по несчастью не замедлили воспользоваться. В двух-трёх предложениях барон поведал Яну историю их злоключений. Конечно же, в его рассказе не было ни одного слова о тюрьме, про которую он решил забыть навечно. А представился он экзальтированным наследником некогда богатого рода. Во время учебного процесса однокашники попытались приучить сотоварища к делу прожигания жизни и даже достигли в этом направлении известных успехов, но тут до молодого повесы дошли слухи о финансовом крахе, нависшем над состоянием, которое вскоре должно было увековечить его имя. Траск собрал остатки наличности, нанял корабль и, пользуясь полученными в лучшем учебном заведении Империи знаниями,  решил заняться поиском камповых месторождений. Но, видимо, злой рок ещё не успел собрать всю жатву на ниве несчастий, преследовавших в последнее время злополучный род, так как первый же разведывательный рейд столь неожиданно и печально завершился.
Неизвестно, поверил в эту историю Чижевски, или нет, но он промолчал и не стал углубляться в расспросы. Видимых противоречий рассказ не имел, да и Фадак не спешил с опровержениями. В самом начале рассказа он удалился в сторону и копался там, разыскивая уцелевшие приборы, годные для ремонта. Скоро и остальные присоединились к нему.
Нагруженные найденными аппаратами, они отправились в отсек связи. Здесь прежде всего пришлось удалить сгнившие остатки одного из догматиков. Чижевски даже узнал в нём Стефано, специалиста по электронным системам, обязанность которого заключались в монтаже оборудования связи. Когда-то он был весьма говорлив, и некоторые обходили его стороной.
Печальная кончина для радиста.
В отсеке связи вандалы также успели побывать и разгромить здесь всё столь же качественно, как и на других участках станции. И здесь поработали самодельные дубины, кулаки и ноги вчерашних людей.
Что было причиной столь бессмысленной агрессии? Выходил ли таким экзотическим образом разум из вмиг обедневшего мозга, или же клетки вируса имели такую природу действий? Когда-нибудь, в будущем, учёные обязательно раскроют всю подноготную вируса КЬЮИ. А пока что нашим героям приходилось довольствоваться тем малым, чем они располагали.
Ни Траскон, ни Чижевски не обладали тем нужным объёмом знаний, который помог бы разобраться в мешанине проводов, микросхем и других миниатюрных блоков. К счастью, квалификация Фадака позволяла надеяться на осуществление этого чуда. Он выступил вперед и прежде всего заставил своих более здоровых товарищей разобрать завал и расчистить угол отсека. Некоторые, казалось бы, совершенно целые вещи, были безжалостно выброшены. Всё внимание Фадака было приковано к установке связи. Он присоединял к различным участкам найденный контрольный аппарат и прозванивал блок за блоком, выискивая нарушения. Кое-где он делал соединения проводников. В других местах заменял детали на новые – из весьма скудного запаса, который, к тому же, на глазах таял.
Ремонт затягивался. За это время барон уже несколько раз с тревогой выходил из шлюзовой камеры. Солнце неумолимо приближалось к горизонту. Скоро наступят сумерки, а вместе с ними выползут из своих нор те самые генетические уроды. На этот раз необходимо не только спасти свои жизни, но и сохранить драгоценную установку гиперсвязи, единственную их надежду выбраться с Оски.
Им повезло, что аппаратуру для аварийных станций монтировали из квазиживых материалов. Они имеют огромный запас прочности, и к тому же способны к регенерации, конечно, до определённых пределов. После того, как процесс первичной сборки закончился, Фадак подключил источники питания, и процесс самовосстановления недостающих узлов и общей подгонки начался. Теперь аппарат сам достраивал себя. Людям оставалось лишь ждать и заниматься охраной. Когда процесс завершится, загорится лампочка готовности к действиям.
Охранять пункт связи было сложнее, чем маленькую комнату отдыха. Отсек имел внушительные размеры и соединялся не только с жилой зоной, но и с ремонтно-складской половиной станции, где твари могли прятаться сколь угодно долго. Для того, чтобы прочесать всю территорию базы и прогнать всех хищников, необходимо было много больше трёх  человек, даже если бы все они были здоровы и хорошо вооружены.
В меру своих сил барон и энергетик-охранник забаррикадировали оба прохода. Фадак, весь день без остановки трудившийся над остовом устройства галактической связи, опять впал в забытьё. Правда, он плотно подкрепился перед сном, и товарищи его начали надеяться, что дела его сдвинулись в лучшую сторону. Уверенность эта несколько пошатнулась, когда час спустя тело его забилось в припадке. Фадак явно получил инфекцию. Теперь оставалось ждать, кто возьмёт верх – болезнь, или крепкий организм космолётчика.
На правах старого знакомого барон дежурил возле постели Фадака, меняя ему повязки на голове, чтобы снизить таким образом жар. Автоматическая аптечка истратила весь свой ресурс и валялась поблизости бесполезной коробочкой. Оставалась надежда на удачу, здоровье и биоблокаду, какую делали всем профессионалам космоса.
Видимо, барон всё же задремал, так как от прикосновения вздрогнул, и уже наполовину выдернул меч из самодельных ножен, когда, наконец, сообразил, что разбудил его не кто иной, как Чижевски. Тот указывал на установку связи. Она мерно гудела и перемигивалась сигнальными лампочками, докладывая свою немедленную готовность к действию.
– Можно начинать прямо сейчас, – предложил Януш.
– Сейчас? – с сомнением в голосе произнёс Траскон, – Не дожидаясь рассвета?
– А что? – удивился охранник. – У нас есть какие-то причины отложить призыв о помощи?
– Нет, – согласился Траск. – Просто я не ожидал… Впрочем, раз всё готово, почему бы действительно не приступить. Ведь именно для этого мы и пришли сюда.
– Вот именно.
Оба направились к расчищенной площадке, посередине которой на поднятом столе возвышалось сложное устройство галактической связи. Гиперсвязь, основанная на сверхбыстрых частицах – тахионах, с немыслимой скоростью пересекавшая гигантские межзвёздные пространства, позволяла обитаемым мирам обмениваться необходимой информацией.
Фадак успел составить обращение и ввести его в компьютер. Теперь барону оставалось лишь активизировать передатчик – и первое сообщение унеслось в немыслимую даль. Компьютер с помощью параболической антенны сканировал пространство, выбирал наиболее перспективное направление и выстреливал туда пакет сообщения, чтобы тут же начать выбирать новый вектор направления.
Информпули одна за другой пронизывали пространство. Установка мерно гудела, выполняя задачу. Оба товарища склонились над клавиатурой и сверлили глазами экраны, словно этим могли помочь аппарату. Первый вопль потому застал их врасплох. Они не сразу и сообразили, что тварь находится уже внутри их убежища. Оба прохода были надёжно перекрыты, и это едва не стоило им жизни.
К тому времени, как они опомнились, чудовище уже прыгнуло, и Януш отлетел в сторону. Барон попытался выхватить меч, но не успел. Твёрдые, как камень, пальцы схватили его за плечи и оторвали от пола. Мгновение он размахивал ногами, пытаясь нащупать точку опоры, а уже в следующий миг испытал состояние невесомости. Только полёт на этот раз продолжался недолго, и через секунду он врезался макушкой в ту самую машину, над которой они бились много часов подряд. Внутри корпуса затрещало, и барон скатился на пластиковый пол.
В голове гудело, в глазах вился туман беспамятства, но он все же нашёл в себе силы и отполз в сторону. К нему тянулась скрюченная фигура. Из открытого рта свисала нить липкой слюны. Монстр хрипел и содрогался, изрыгая из себя желтоватую пену. Глаза его были закрыты. Волосы облепили череп. Было довольно темно, но вполне достаточно света, чтобы узнать бедолагу Фадака. Неужели его пилот сошёл с ума? Тогда понятно становится и его нападение, и нечеловеческая сила броска.
В это хотелось поверить, но… барон понимал, что это не обычное безумие. Самый последний псих, несмотря на жуткие гримасы и неестественные позы,  всё же остаётся человеком. Но когда в него вселяются инопланетные вирусные цепочки, он перестаёт быть человеком. Вот как сеча несчастный Фадак. Пилота шатало, он дико завыл, подхватил с пола настроечный прибор и запустил им по гиперпередатчику. Внутри хрюкнуло, и от корпуса дико завоняло. Это придало Фадаку дополнительную порцию злости, и он закружился по комнате, обрушив на устройство связи сонм страшных ударов, в мгновение ока превратив действующий аппарат в груду бесполезных обломков.
Печальное зрелище, но оно дало барону необходимое время, чтобы окончательно прийти в себя. Ловким прыжком он сорвался с места и очутился рядом с монстром. Удар, достойный самого массивного противника, должен был свалить пилота с ног и отключить на много часов, однако тот не только не потерял сознания, но даже не повалился, лишь отступил назад.
Теперь у твари появился новый объект для ненависти, и этот объект был не менее материален, чем аппарат для галактической связи. Существо, бывшее Фадаком, угрожающе заворчало и внезапно бросилось на барона. Инерция прыжка должна была сбить Траскона с ног, если бы он оставался на месте. Каким-то чудом Траск успел уклониться и оказался в стороне. Фадак пролетел мимо и сам покатился по заваленному обломками полу, не удержавшись на ногах. Пока он поднимался, барон успел обнажить меч и приготовиться для поединка.
Фадак поднялся на ноги, огляделся, оскалив зубы. Внезапно он поднял голову, закрыл глаза и завыл. Вопля такой силы барон ещё не слыхал. Должно быть, так кричали доисторические хищники Оски. Видимо, и внутренние органы пилота подверглись переработке, если сумели выдать стол мощный звуковой резонанс. На вопль Фадака ответили снаружи. На дверь из жилой зоны станции обрушился град ударов. Прочная на вид баррикада ходила ходуном и грозила рассыпаться в любую минуту.
Вдруг зашаталось и второе заграждение. С самого верха пирамиды на пол упал стул и разлетелся на части. Неужели и из технической секции пытаются прорваться эти уроды? Барон поднял меч и взмахнул им над головой. Лезвие свистнуло, разрезая воздух.
Он дорого продаст свою жизнь!
– Эй, герой! Помоги лучше растащить эту преграду!..
Рядом со второй дверью суетился Януш. Он не терял времени даром и уже расчищал дорогу к отступлению. Траск шагнул было в его сторону, но тут же за ним бросился Фадак. Барон продолжал называть это создание Фадаком. У него в голове ещё не уложилась мысль, что тог всезнающего пилота-наёмника больше нет, а вместо него теперь в отсеке находится чудовище, лишь отдалённо напоминающее человека. И этот монстр вышел на охоту, на охоту за человеческой плотью. Он явно надеялся вонзить зубы в горло барона и двигался всё быстрее. Вот он прыгнул, но барон снова оказался проворней. Рукоятью меча он ударил тварь по зубам, и та покатилась по загаженному полу. Ногой Траскон припечатал его к пластику, и уже в следующее мгновение стоял рядом с Чижевски.
Общими усилиями они раскидали завал, составленный по большей части из остатков мебели. Одновременно с этим развалилась и противоположная баррикада. В образовавшуюся щель пролезли сразу два урода. Попутно они огрызались друг на друга, но, несмотря на это, целеустремлённо продвигались внутрь.
Появление конкурентов подстегнуло «Фадака», и он бросился на своих недавних товарищей. Горящие глаза, оскаленные зубы, вытянутые вперед руки не давали повода сомневаться в его истинных намерениях. Барон отступил от почти расчищенного прохода и вновь поднял меч. «Фадак» заворчал, но хода не замедлил. И тут инициативу перехватил Траскон. Он ринулся навстречу. Этого ускорения хватило, чтобы клинок, пусть и с трудом, но вошёл в тело между подбородком и кадыком. Рывок – и по полу покатилась голова. Траск не рискнул остановиться, чтобы насладиться зрелищем поверженного врага. Для него Фадак всё ещё оставался недавним спасителем из Внешнего Мира. К тому же к Траскону приближались ещё две кошмарные твари, ещё более опасные, чем ослабленный ранениями пилот.
В мгновение ока барон перескочил завал раскиданной баррикады и притиснулся в дверную щель. Захлопнуть её с ходу не получилось. Что-то попало между створками, и они не желали смыкаться. Чудовища оглушительно завыли при виде обезглавленной жертвы.
Траск и Януш не стали выяснять, чем же занялись мутанты. Оба припустили со всех ног по коридору. Чижевски бежал впереди. Он указывал дорогу. Каким образом проводник умудрялся ориентироваться в кольцевых коридорах, барон не знал. Он полностью положился на память и опыт нового спутника.
Спустя несколько нестерпимо долгих минут они выскользнули через аварийный люк, который едва открывался из-за плохо работавших шарниров.
Чижевски вывалился наружу и откатился в сторону. За ним кошкой прыгнул барон и тоже отскочил от люка. Оба, не сговариваясь, помчались к зарослям приземистых деревьев Оски, туда, где охранник устроил себе убежище. Показалось или нет, что шарниры люка снова завизжали? Наверное, это свистел ветер в ушах или хрипели лёгкие, работавшие, как кузнечные мехи. Плотность воздушной атмосферы на планете была выше нормы, и оттого быстрые движения получались немного заторможенными. Может, от этого и деревья были не столь размашисты, как на низменности. Всё плоскогорье покрывали собой заросли растений зонтичного типа. Широкие мясистые листья жадно ловили скудный свет багрового светила, а ночью складывались вдвое и терпеливо дожидались рассвета. Узловатые стволы поднимались не прямо вверх, а имели значительный наклон в одну сторону, образуя под крона проходы, укрытые листвой.
По такому вот «лабиринту» и пробирались наши герои. Время от времени они останавливались и прислушивались. Если чудовища сначала их и преследовали, то теперь давно уже отстали. Скорее всего, они так и не покидали станции, превращённой их стараниями в логово. Только сейчас барон  осознал, какое жуткое место они добровольно избрали с бедолагой Фадаком.
– Фадак! – он становился и присел на корточки. – Как это получилось? Я ничего не понимаю.
– Наверное, и я здесь виноват, – тяжело вздохнул Чижевски. – Я должен был предвидеть эту опасность. У вируса КЬЮИ весьма короткий латентный период, после чего происходит бурное развитие симбиотических тканей, во время которого заражённый организм перестраивается, или, что будет точнее, достраивается до нужных вирусу кондиций. В процессе метаморфоза идёт ещё и вызревание спор, посредством которых и происходит заражение. Чем больше других особей окружает заражённый организм, тем сильнее распространяется волна передачи вируса. Это на самом деле напоминает эпидемию. Так рассказывал докор, покопавшись предварительно в останках чужих трупов.
– Но как Фадак успел заразиться? Ведь тварь едва успела напасть на него!
– Этого оказалось достаточно. Капельки слюны попали на тело пилота, а у того было столько ран. Несколько спор попало в кровь – и дело пошло. Меня вот только удивило, что прошло столь малое время между заражением и окончательным метаморфозом организма. У нас это растягивалось на недели.
– Наверное, здоровый организм дольше сопротивляется чужеродному вторжению. Иммунная система сопротивляется до последнего.
– Скорее всего, именно так и было. А пилоту крепко досталось за эти дни – и в результате вирус одержал молниеносную победу. Очень жаль человека.
– А нет противоядия от этой заразы? – поинтересовался барон.
– Должно быть, что-то можно придумать, – ответил собеседник, – Изучить процесс перестройки, найти слабое место и разработать вакцину. Скорей всего, сделать что-то можно в начальный период болезни: кровь там сменить, или облучение какое провести, но по окончании перестройки внутренностей… я сомневаюсь… сильно сомневаюсь… Да вы и сами видели, как мало в них остаётся от человека. А если изгнать эту нечисть, то что останется? Одна видимость, оболочка, ходячий манекен. Кому это нужно?
– М-да… – Тракон вздохнул. – Весёлая картина! Из огня да в полымя… А что будет с нами?
– Можно только предполагать, – подумав, ответил энергетик. – Вдвоём нам легче защищаться от этой нечисти. Можно попробовать забраться так далеко отсюда, что мы никогда не увидим никого из этих чудовищ. Печально так говорить о своих же бывших товарищах. Но их уже больше нет. Надо как можно быстрее собираться и двигаться на рассвете, когда твари засыпают.
– Они ведут ночной образ жизни?
– Да. Это мы выяснили точно. Вирус подавляет разум, но взамен прививает новые привычки. Доктор препарировал мозг одного из преображённых и сказал мне, что и эти ткани сильно изменились.
– Каким образом?
– Он мне не ответил. Точнее, говорил, но я понял, что ему не хватает материала для исследований, то есть новых жертв. А ведь они вряд ли согласятся на добровольную трепанацию. Каждый из этих хищников сопротивляется со страшной силой, так что до прозекторского стола доходит некондиционный материал. Так эти останки назвал сам доктор. А последнее время он большей частью изучал самого себя. Но, понятное дело, в мозг сам себе не полез.
– Ужасно! – барон схватился за голову. – Ужасно! А ведь мы уже собрали передатчик! Быть может, ещё немного – и кто-нибудь получил бы наше послание!
– Да, – Ян тоже вздохнул. – У нас не хватило времени. Печально. Но, советую, лучше о таких вещах не думать. Это расслабляет. За последний месяц я это усвоил хорошо.
Барон промолчал. Хотя мог бы сказать, что это он понял ещё раньше, когда только попал на Твердь, галактическую тюрьму особого режима. Некоторые вновь прибывшие осуждённые – вымогатели, насильники, убийцы с самых разных миров Галактики – быстро погибали от одной только мысли о бесперспективности дальнейшего существования. Другие – те, кто об этом не думал, а жестоко дрался за себя – влачили порой жалкую жизнь, но тем не менее, тем не менее… Вот сам Траск оф Траскон. Вырвался же он на волю!.. если Оски считать волей, а заражённых мутантов не сравнивать с бандами маньяков и стаями кровожадных хищников. Отличная перспектива!..
– И где же твоя нора? – устало спросил он.
– Что?..
– Где ты жил этот месяц?
– А-а. Мы почти что пришли. Давай я снова пойду вперед, а ты там не отставай, ваше превосходительство. Скоро у нас будет ванна и кой-какой ужин при свечах. А потом можно отдохнуть. Перед дальней дорогой.

Глава 3. Викинги пространства.
Убежище, в котором Чижевски, по его собственным словам, провёл несколько недель, представляло из себя простую яму, которую он искусно замаскировал. Он переплёл ветви деревьев таким замечательным образом, что они образовали непроницаемую крышу над его своеобразной землянкой. С одной стороны внутренней части жилища было устроено импровизированное ложе из охапки пожухлой листвы и небрежно брошенного, поверх сей шуршащей кучи, спального мешка из стандартного аварийного набора космолётчика. Противоположную часть ямы занимали, громоздясь друг на друга, различного рода коробки и ящики, большей частью уже пустые или заполненные частично. Дно землянки сплошным слоем устилали яркие обёртки от сублимированных пайков и упаковки от саморазогревающихся бульонов. Была здесь даже кучка костей. Видимо, неунывающий энергетик примеривался уже и к местной фауне, рассчитывая со временем перейти на местный рацион полностью.
Все эти подробности барон разглядел, когда проснулся утром и раскрыл глаза. Редкие, пока ещё слабые лучики багрового светила, с трудом пробивались сквозь плотную лиственную защиту. Чижевски весьма добросовестно отнёсся к задаче прикрыть своё жилище как от полуденного жара, так и любопытствующих взглядов, буде таковые появятся поблизости.
Затем внимание барона привлёк прибор, спрятанный в коробку из-под крекеров. Коробка была прикрыта, но, видимо, ночью из-за тесноты её сдвинули ненароком с места и она приоткрылась. Таким образом Траск оф Траскон обнаружил в яме армейскую полевую радиостанцию, правда сильно поцарапанную и даже деформированную с одного бока, но, судя по всему, в рабочем состоянии.
-- До последнего дня я надеялся связаться ещё с каким-нибудь бедолагой, -- послышался голос позади. Барон оглянулся. Его невольный сосед тоже проснулся и сейчас смотрел на передатчик в руках у барона.
-- Увы, если таковой и остался на Оски, в чём я начинаю сомневаться, то он наверняка забился столь далеко, что навряд ли нам его отыскать, даже если мы затратим на это долгие годы.
По виду Януша можно было догадаться, что мысли эти действительно гложут его уже не первый день. Лицо энергетика вмиг осунулось и заострилось, глаза сверлили  ненавистный немой кусок начинённого электроникой пластика в руках барона.
-- Я пытался связаться и с вами, но слышал только треск атмосферных разрядов и шорох пустоты. «Ты один, и тоже умрёшь, как все остальные, как все, как вс-с-с-е…» От этого можно рехнуться и я отправился на станцию, хотя знал о тех тварях, что прятались внутри.
Он осторожно взял передатчик из рук Траска, задумчиво переключил несколько каналов, отчего яма вмиг наполнилась треском и бульканьем помех, а потом вдруг бросил рацию под ноги. От удара она развалилась на части. Со злостью охранник разметал ногами обломки.
-- Она нам больше не понадобится. Теперь это просто никому не нужный мусор.
В общем-то барон был склонен согласиться с Чижевски, хотя сам бы не стал ломать рацию, но… если включать её день за днём и напряжённо вслушиваться в шорох помех, пытаясь уловить в них искажённый человеческий голос… Тут и у самого здорового вскоре «поедет крыша».
Перед дорогой они решили провести ревизию запасов, оставшихся после отшельнической жизни охранника. В полупустых коробках продуктов оставалось немного. Вряд ли Ян смог бы продержаться здесь более, чем ещё одну неделю. Видимо, это обстоятельство и служило ему неким мерилом времени, когда ему собираться в дальнюю дорогу, в глубь континента.
Если двигаться по плато Ралли на север, то впереди их ожидала нескончаемая череда гор, за которыми протянулась полоса сельвы, уходившая далее в океан. На востоке и на западе каменистые пустоши с грязевыми болотистыми низинами и редкими зарослями чахлой растительности не давали надежды на хорошее времяпрепровождение в пути. Оставалось южное направление, наиболее перспективное. Лесные заросли там кишели живностью, а река представляла собою удобную транспортную артерию. Построив из подручных материалов плот, напарники могли надеяться потихоньку добраться до побережья и начать там обустраиваться. Через продолжительное время, если оно у них будет, можно попробовать вернуться на станцию и оборудовать здесь новое поселение, в том случае, если на побережье жизнь с силу пока ещё неизвестных причин не заладится. Вряд ли твари будут здесь крутиться до бесконечности. Они перегрызутся между собой и уничтожат друг друга, или разбредутся в разные стороны. И лучше бы с ними не встречаться снова.
Чижевски, как местный старожил, ознакомил Траска с некоторыми видами растений и животных. Здесь, на плато Ралли, живности было не так уж и много. Мелкие земляные зверьки, юркие, с короткими ушами и бусинками глаз, уже попадались ему в западню, устроенную Янеком из доступных материалов. Именно их косточки  кучкой валялись в углу убежища. Водились здесь и более крупные особи, напоминающие свиней, с длинным зубастым рылом и густой шкурой. Если исхитриться изловить хотя бы несколько этих зверей, то можно пошить к зиме тёплые сапоги или куртки. Это если ориентироваться на долгое проживание здесь. Неизвестно, какая судьба их ожидает, и лучше будет заранее приготовиться к худшему варианту развития событий.
Когда догматики, собравшись колонизировать Оски, приблизились к планете достаточно близко, то было сделано множество аэрофотоснимков, по котором составили целые атласы карт. Чижевски сейчас сильно жалел, что ознакомился лишь с несколькими картами, да и то весьма поверхностно, а большую часть так не видел и вовсе. Потому о всей планете  он имел весьма смутные представления. Помнится, был океан, несколько континентов, собранных в единый узел, напоминавший вентилятор с изуродованными лопастями. Где-то на другом конце планеты был ещё один континент, окружённый сонмом островов. Всё.
Гораздо лучше Ян ориентировался в прибрежной части. И лучше ровно потому, что другие области он не знал вовсе. По памяти он нарисовал приблизительную картину будущего путешествия. Отметил штрих- пунктиром приблизительный маршрут. Насколько он близок к реальности? Будущее покажет.
Всё, что представляло собой мало- мальскую ценность для будущих дикарей, собрали в два тюка и приспособили для переноски за спиной, чтобы руки оставались свободными. Кроме сухих пайков, у Чижевски оказался в наличии армейский бинокль с автоматической наводкой и указателем азимутов, компас, несколько портативных сейсмодатчиков и даже лучевое ружьё. Правда, указатель расхода энергетической ёмкости стоял почти что на «нуле». Ружьё годилось разве что для разжигания костров, или если пользоваться им, как дубинкой. У барона, кроме меча и стилета, другого оружия не было вовсе.
Дальше откладывать поход не было резона и, оба путешественника тронулись в путь. Весь приблизительный маршрут Ян старательно начертал на куске обёрточной бумаги. Аккуратно свернув самодельную «карту», он спрятал её в кармане и занялся показаниями компаса, выверяя азимут. Багровое солнце бросало скудные световые лучи сквозь скрученные ветви, унизанные широкой «мясистой» листвой. Бросив последний взгляд на серые верхушки куполов аварийной станции, скитальцы как бы попрощались с последним форпостом цивилизации и углубились в заросли. Увидят ли когда они эти стены снова? А если увидят, то что их будет ждать внутри спасательной станции?
Барон то смотрел на спину двигавшегося впереди Януша, то озирался по сторонам, положив руку на эфес меча, то погружался в размышления. Ещё совсем недавно такие вот походы не были для него в диковинку. Сколько он обошёл земель на той проклятой планете, планете- тюрьме. Стоило ему выбрать место, достойное его высочайшего внимания, и мало-мальски обжить его, как скоро вокруг начинали концентрироваться всяческие несчастья. То объявлялся опасный саблезубый хищник, выслеживающий двуногую добычу, то появлялись не менее опасные хищники, пусть и в человеческом обличии, но с повадками самого дикого зверя. Вчерашние бандиты и насильники, с самых разных миров Империи, они объединялись в стаи, чтобы выживать сообща. Барон презирал их, превратившихся в дикарей, растерявших остатки цивилизованности, ведущих паразитическое существование. Свои законы они перенесли в тот девственный, опасный мир, и довели их до совершеннейшего абсурда.
Не один раз Траск оф Траскон, Дакша, сталкивался с этими воющими от злобы «шакалами» и принимал бой. Ему удалось уцелеть благодаря своим воинским навыкам, природной силе, ловкости и желанию жить, противостоять мрази, разгоняя их, как трупных мух. Но каждый раз в итоге приходилось покидать обжитое место, когда бандиты, объединившись, начинали с ним настоящую войну. Рано или поздно, но удача могла отвернуться от него, если упорствовать и играть с судьбой в «орлянку». Порой до него доходили слухи про большие общины недавних преступников. Они пересмотрели свою жизненную позицию и весьма успешно осваивали природную среду, сеяли, пахали, собирали урожай, охотились на зверей, разрабатывали руду и обещали со временем преобразиться в нормальную народность, прообраз колонистов, пионеров, расширявших границы Империи. Они укрепляли свои поселения, строили стены и башни, чтобы защититься от дикого зверья, но, в большей всё же степени, от своих более алчных сотоварищей, которые собирались в разбойничья «армию», чтобы захватить город мастеровых и земледельцев, разграбить его, побаловаться с женщинами, более ухоженными, чем их дикие подруги. Женщины на Тверди сражались наравне с мужчинами, потому что многие из них попали сюда отнюдь не за праведный образ жизни…
-- Привал.
Чижевски сбросил с плеча тюк и уселся на траву под толстым деревом, с узловатым раздутым стволом. Чем ниже спускались они с плато, тем выше и развесистей становилась растительность. Желтовато- розовые листья жадно впитывали солнечное тепло. Вокруг носились насекомые, деловито облетая путешественников. Одно из них приземлилось на плече у Януша, но он тут же сбил его брезгливым щелчком. Насекомое распустило четыре крыла, заработало ими, как пропеллером, и, обиженно загудев, умчалось прочь.
Ну что ж. Он, собственно, ничего и не потерял. Приобрёл ли что взамен? Ещё неизвестно. Здесь нет опаснейших преступников и маньяков, собранных в одно место со всей Галактики, но зато где-то бродят жуткие человекообразные твари. Не надо забывать и про сам вирус Кьюи, споры которого терпеливо дожидаются новых жертв, чтобы проникнуть внутрь организма, прорасти там и изменить тело носителя на свой манер и подобие. Можно ли это считать лучшей альтернативой заброшенному тюремному миру? М-да, есть над чем подумать, но в остальном здешние места Траску пришлись по душе. Тепло, светло, ровная земля, леса и луга, речки и всяческая живность. Идиллия, да и только. Если заселить эти просторы, то можно жить здесь вполне спокойно, в своё удовольствие. Наверное, и против Кьюи можно придумать какую-нибудь биоблокаду, научить человеческие цепочки генов душить эту заразу в зародыше, пока она не пустила свои зловещие корни…
На плечи его сверху упало скользкое тело и тут же прохладный жгут перехватил горло, а ещё один начал затягиваться на груди. Рядом испуганно вскрикнул Чижевски. Не раздумывая, барон выхватил из-за пояса стилет и вонзил его в «жгут», а потом со всей силы рванул клинок. Тело, сжимавшее его в скользких объятиях, дёрнулось. Начали распутываться кольца. Над плечом поднялась сплющенная треугольная голова, покрытая крупной переливающейся многоцветьем чешуёй. Внезапно голова распалась на две половины, усеянные острыми кривыми зубами. С такими чудовищами ему уже приходилось иметь дело, и с гораздо большими экземплярами. Он попытался достать меч, но клинок прижимал к боку крепкий змеиный обхват. Ладно, ему хватит и ножа.
Пасть метнулась к нему, чтобы вцепиться крючьями зубов прямо в лицо, но барон успел подставить руку, вооружённую узким трёхгранным стилетом длиною не менее тридцати сантиметров. Клинок вошёл в глотку змея. Он зашипел, обдавая Траска волной гнилостного запаха. Зубы сомкнулись на запястье и застряли в манжете комбинезона. В это время к ним подскочил опомнившийся Януш и опустил на голову чудовища приклад ружья. Хрустнуло, и змея свесила голову на бок. Объятия ослабли и барон освободился от скользких петель, которые перестали быть тугими. Совместными усилиями освободили и руку.
Уже потом барон разглядел, что у этого чудовища, скрывавшегося в кроне дерева. В отличии от традиционных змей, были и когтистые лапы, восемь цепких лап, но, в пылу сражения, он не увидел их и не почувствовал. Чижевски присвистнул, прикинув на глазок размеры пресмыкающегося. Змей, или, что будет точнее – ящер, давил удушающими объятиями случайные жертвы, а потом заглатывал их целиком.
 меча Траскона, разделал тушу, развёл неподалёку костёр и скоро уже над огнём, нанизанные на прутья, шкворчали куски зеленоватого мяса, с которого капала тёмно- зелёная кровь.
Ящер оказался довольно вкусным, хотя и жестковатым. Впрочем, соблюдать правила кулинарии и гастрономии, сдабривая мясо разного рода травами и специями, было недосуг, и путникам пришлось довольствоваться тем, что было.
После этого происшествия оба путешественника удвоили бдительность и тщательно осматривали место предполагаемого отдыха. За день они прошли довольно большое расстояние. Чижевски старательно отмечал каждый пройденный участок пути на своей карте.
Очередной привал устроили рядом с огромным валуном, точнее, с целой россыпью камней. Когда-то здесь высилась скала, но, по неизвестной причине, она рухнула и рассыпалась на части. Вот в этом природном укрытии и устроили бивак наши неустрашимые герои. Чижевски забрался на верхушку валуна и обозревал оттуда окрестности с помощью бинокля. Умная электроника выдавала на крошечном дисплее расстояние до «цели» - объекта, попавшего в перекрестье визирных штрихов. Это облегчало наблюдение и позволяло намечать следующий этпа путешествия.
Пока его товарищ занимался наблюдениями, барон достал фляжку и отправился за водой. Пошарив в высокой траве, он наткнулся, как ожидал, на источник. Подобным штучкам он выучился ещё на Тверди. Одной из подобных уловок его обучил Занзани.
«Вода, это одна из главнейших сил Природы, сынок, -- наставлял его старик. – Это не просто физическая величина, это основа основ жизни. Смотри внимательней. Трава, как и всяческая растительность, развивается лучше в тех местах, где получает полноценное питание. В воде той растворены многие минеральные соли, которые входят в питательный рацион всех и всяческих растений. Оказавшись в затруднительном положении, окинь округу внимательным взглядом и ты определишь то место, где сконцентрировалась живительная влага.
Но это ещё не всё. Любой, самый глупый зверь, научен Природой искать пропитание и воду. Он, этот зверь, чутьём находит источник воды. К этому источнику протоптаны водопойные тропы. Устроив засаду, ты сможешь свалить зверя, выбрав для себя жертву по силам. Научившись искать воду, ты найдёшь н только питьё, чтобы утолить жажду, но и пищу для поддержания тела».
Старый Занзани успел научить юного Траска многому, пока не исчез из поместья. Особенно часто его уроки барон вспоминал на Тверди, где по достоинству оценил учение Занзани. Именно ему он был обязан тем, что выжил в самых ужасных условиях, Но, с другой стороны, его стараниями барон и очутился в сосредоточении самых кошмарных опасностей…
Ловко брошенным камнем он повалил четырёхногое животное с хоботком и большими свисающими ушами, покрытое длинной коричневой шерстью с подпалинами. Пока зверь бултыхался в луже, силясь выбраться оттуда, барон подскочил поближе и прикончил его точным ударом стилета.
Когда Чижевски спустился со своего наблюдательного пункта, сворачивая на ходу карту, Траск с помощью лучевого ружья как раз разводил костёр. Рядом с ним лежала окровавленная туша животного. Барон не терял времени даром.
С шорохом из толстого дула лучемёта рванул пучок искр и куча сухих кореньев вперемежку с хворостом окуталась дымом. Скоро из недр кучи выглянул язычок пламени, осторожно лизнул сук и принялся весело его «обгладывать». Пока огонь набирал силу, барон свежевал свою добычу. Самые сочные куски он нанизывал на прутья и втыкал их в землю так, чтобы они пропитались дымом костра. Затем он набрал в глубокую посудину воду и ловко приспособил её на камень, навалив кругом пылающие головни. Бросив в посудину мяса и накрошив разных трав, принадлежность которых они обсудили заранее с Янеком, барон начал варить похлёбку, первую для него на Оски.
Глядя на булькающую поверхность варева, барон время от времени поглядывал на Яна. Тот сосредоточенно разглядывал карту, делая на ней пометки. Видимо, намечал ориентиры для следующего этапа пути. Что он знает об этом человеке?
Чижевски, как и сам барон, был пленником на этой планете, просто границы сей «темницы» отодвинуты так далеко, насколько хватает зрения, тянется до линии  горизонта и далее. Он успел прожить здесь чуть дольше барона, чтобы чувствовать себя старожилом, почти что аборигеном. Но до этого он прибыл сюда вместе с догматиками, чтобы освоить планету, прибрать её к своим рукам.
После того, как Империя сложилась окончательно, как устойчивое государственное федеративное образование, перед властями появились некоторые проблемы. Если раньше, в период становления, многие вопросы откладывались на потом, то сейчас это время настало. Откладывать неуклонно назревающие проблемы значило в конечном итоге окунуться в бесконечную череду мятежей и революций. Одной из главных задач Империи было утверждение законодательной базы. За века экспансии, или «расширения сфер влияния», как это именовалось в официальных коммюнике, в состав Империи вошли десятки и десятки новых ассоциативных членов, а общее количество объединённых миров приблизилось к двум сотням. И это только обитаемые планеты с уровнем развития не менее пятнадцати АРА. Миры с десятью и ниже АРА просто колонизировались, без особых споров с органами планетарных правительств. А ненаселённые миры? Таких было ещё больше. Всё бы хорошо, но некоторые из вновь обретённых союзников, по виду своему мало напоминавших антропологических особей классического типа, требовали равных прав с остальными ветеранами Звёздного Содружества, ставшего в своё время базой для возникновения Галактической Империи. Вопрос, после долгого и бурного обсуждения в Совете Миров, нашёл своё благополучное разрешение и негуманоиды получили равные права с гуманоидными расами. 
Без всякого сомнения, новые законодательные инициативы имели положительные тенденции, но, вместе с тем, явились причиной для недовольства отдельной части граждан Империи, которые посчитали, что их конкретные права были ущемлены в процессе модернизации законов. По большей части это были представители Звёздного Содружества, оставшиеся не у дел военные, а также разного рода демагоги от политики. Движение их получило название движения догматиков.
Догматики попытались играть воинствующую роль, после того, как их представители в составе Совета Миров потерпели внушительное поражение. Агитаторы попытались посеять смуту на некоторых перспективных планетах, но дело продвигалось туго. Обыватели с охотой слушали пламенные речи пропагандистов, но когда наступала очередь конкретных действий, начинали сдавать назад. В общем-то большинство, абсолютное большинство граждан Империи устраивала внутренняя политика правительств. К тому же ослабленная войнами периода Становления, экономика начинала оживать и давала первые плоды. Денежные доходы граждан потихоньку увеличивались, гарантирую маячившую где-то впереди безбедную жизнь. Альтернатива в виде новой эскалации военных действий, насилия и разрушений, мало кого устраивала. К тому же органы имперской безопасности не дремали и активно вылавливали догматиков, перешедших черту лояльности режиму.
Вот тогда, видя тщетность усилий, некоторые не смирившиеся общины решили покинуть привычную обстановку и отправиться на поиски нового места, некоей Земли Обетованной, свободной как от негуманоидной нечисти, так и от  играющих в демократию политиканов. Видимо, к одной из таких общин и принадлежал Ян Чижевски.
Насколько глубоко идеи догматиков вошли в поры его разума? На планете- тюрьме барону приходилось сталкиваться с разными проявлениями ксенофобии и интернационализма. Хотелось бы знать заранее, с кем рядом ему провести неопределённое количество времени.
-- Ян, -- спросил Траск товарища, помешивая ложкой похлёбку, -- допускаешь ли ты, что твои товарищи с транспортного корабля ещё вернутся на Оски?
-- Не могу за них отвечать, -- покачал головой Чижевски, -- но думаю, что навряд ли.
-- Почему ты так уверен?
-- Скорей всего они отправятся дальше. Звёздных систем в этом направлении не так уж и много, но затеряться можно. Зачем переселенцам рисковать на Оски с её эпидемиями убийств? Они отлично обоснуются в другом, более спокойном месте.
-- Но как же ваша команда, люди и техника?
-- Конечно, на транспортнике не бесконечное множество народа, но вполне достаточно, чтобы пожертвовать, в силу необходимости, и большим количеством. Всё-таки скученность не располагает к излишнему оптимизму в деле, где замешан вирус Кьюи или какой другой. Десяток- другой, даже полсотни  специалистов для переселенцев большой роли не играют. К тому же…
-- Что? – с любопытством спросил Траск, уловив многозначительную паузу в речах Яна.
Чижевски наклонился и поднял палочку с дымившимся мясом. Аппетитная корочка уже обуглилась, но, разломленная, явила миру волну запахов, убедительно доказывающих, что самодельный кебаб готов для употребления. Оба изголодавшихся путешественника с энтузиазмом вонзили зубы в запечённое мясо. Несколько минут оба издавали лишь громкое чавканье, стремительно поглощая сначала жаренное над огнём мясо, а потом и мясную похлёбку, которая также пошла на «ура».
Разговор продолжился лишь по окончании трапезы.
-- Тебе не показалось обидным, Ян, что вас бросили на произвол судьбы? Ведь так? Или я ошибаюсь?
-- Нет. Нами сознательно пожертвовали. Бригады техников составлялись таким образом, чтобы рисковали собой наименее ценные члены общины.
-- Как так?
-- Догматики использовали в качестве профессиональных специалистов наёмников, когда не нашлось необходимых людей в их рядах. Таким вот образом и я оказался здесь, на Оски, рядом с вами.
-- Так ты… наёмник?
-- Обстоятельства судьбы… мой государь. Иногда коловращения жизни сильнее самых заманчивых желаний. Я никогда не думал, что судьба определит мне место среди этих фанатиков.
-- Выходит, ты не разделяешь точек зрения догматиков?
-- Как и большинство других наёмников. Может, потому нас и бросили здесь, на Оски. Что им было терять? Горсточку людей, которым не надо больше платить, и ничтожное количество расходных материалов. И то, и другое на играют решающей роли.
-- И чем ты занимался там, у догматиков?
-- Выполнял разные технические работы, связанные с повышенной опасностью. Обслуживал силовую обстановку, проверял качество отражателя, замерял уровень радиации в зоне работы реактора. Были и другие функции. Таких, как я, там было несколько бригад. Спуститься на Оски вызвался добровольно.
-- Но ведь все эти операции выполняются автоматически и контролируются датчиками слежения, соединёнными с главным компьютером корабля.
 устройств или крайне изношены или уже вышли из строя, требуя квалифицированного ремонта и точной настройки. При покупке корабля догматики искали что подешевле. Причём выяснилось всё уже во время полёта, когда начинать масштабные ремонтные работы было уже поздно. К тому же после гиперпрыжка вожди общины посчитали, что новая родина уже рядом и обстоятельный ремонт не понадобится. Достаточно отслеживать обстановку, для чего и использовались наёмные техники, среди которых был и я.
-- И они отпустили тебя на планету?
-- Конечно. Ведь ожидалось, что мы уже прибыли, куда надо. Наша задача, задача техников, в том и состояла, что мы обслуживали технику и оборудование. К тому же у меня уже имелся опыт работы в экстремальных ситуациях.
-- И где же ты приобрёл этот опыт? В Космофлоте?
-- Нет. Я не участвовал в военных действиях. Мне пришлось работать на космической станции в Приграничной области.
-- О-о, служба в приграничном секторе не менее уважаема и опасна, чем армейская. Приходилось ли бывать в Чужих Мирах?
-- Нет. Не приходилось. До них слишком далеко. Те редкие корабли, что рискнули туда отправиться или возвращались ни с чем, или навсегда пропадали в межгалактической пустоте. Да и задачи такой у нас не было. Я работал на имперской пограничной станции «Юста-8». Это целый мир. Свой флот из одиннадцати кораблей. Гарнизон числом более пятнадцати тысяч воинов, десантников, специалистов по локации пространства, спецназовцев. Одного обслуживающего персонала более двух тысяч человек, и добрая часть из них – высшей квалификации. А какой там был машинный парк, сколько автоматизированных систем. Повторяю. Это был целый мир.
Траск оф Траскон поверил Яну. Он как-то раз побывал на одной из пограничных станций. Это был туристический вояж на родительской яхте. Узнав, куда забрался наследник, его отец отдал по гиперсвязи строгий приказ вернуться назад. Капитан яхты не посмел ослушаться распоряжения босса и корабль ушёл в гиперпространство, возвращая непоседливого наследника в привычную зону путешествий. Но в памяти Траска до сих пор ещё оставались лабиринты переходов, залы, ангары, и, конечно же – жилые помещения, разнообразные зрелищные клубы, бары, солярии, зрительные площадки. На одной из таких точек он впервые узнал, что это такое – Глубокий Космос, дышащий чёрной пустотой. Где-то там, в необозримой дали, раскинулись Чужие Миры с тысячами неизвестных неизвестных опасностей и ловушек, по сравнению с которыми мутанты Кьюи показались бы невинными детскими шалостями.
-- Ты работал там тоже в технической сфере?
-- Ну-у… можно сказать и так. Я отвечал за безопасность станции.
-- За безопасность? То есть служил в органах?
-- Нет. Определённо – нет. На государственную службу я не работал.
Должно быть Чижевски сидел за компьютерным терминалом и отслеживал сигналы радиационной опасности. Или выполнял другую службу контроля, каких на приграничных станциях было множество.
Тем временем Януш приник ко фляге и в несколько глотков осушил её полностью. Барон тоже отхлебнул свежей водицы. Жареное мясо вызывало чувство жажды. Конечно, предпочтительней сейчас бы отведать бильбао или пива, но за неимением тех напитков хорошо пошла и родниковая вода.
-- А каким же образом ты попал в общину к догматикам?
-- Послушайте, ваше превосходительство, барон, Траск, я обязательно расскажу вам свою историю во всех драматических подробностях. Это очень интересно и, в какой-то степени, даже поучительно, как работник станции «Юста» вдруг очутился в общине догматиков. У нас впереди  намечается масса свободного времени для многих откровенных бесед. Слишком много времени. И я хотел бы, чтобы мы постепенно, то есть страничка за страничкой, раскрывали друг перед другом книгу нашей жизни. Это позволит нам оставаться друзьями, не потерять интереса к общению, не опостылеть друг ко дружке.
В его словах был резон. Барон задумался. К чему спешить, форсировать события? Траскон не хотел ворошить, если они здесь присутствуют, старые грешки техника- погранца. Пока что его интересовало, не был ли его напарник маньяком или фанатиком. В таком случае он предпочёл бы покинуть спутника и существовать в безопасном одиночестве, чем рисковать ежеминутным опасным соседством. В жизни анахорета есть своя изюминка. Надо лишь её понять и нащупать. А пока что лучше всего отнестись к этому событию, как к приключению, к своеобразному отпуску после скитаний по галактической тюрьме.
-- Завтра мы выйдем к реке, -- Чижевски развернул карту на плоском камне. – С верхушки скалы я видел блеск воды на перекатах. Там можно будет построить плот. Барон, как вы отнесётесь к мысли, чтобы использовать ваш героический меч в качестве секиры?
-- Отрицательно. Меч не инструмент лесоруба, а боевое оружие. Вспомни-ка, как я зарубил им мутанта, который почти что придушил тебя.
-- Признаю… Да я просто пошутил. Там должно быть достаточно бурелома, чтобы использовать его в качестве основы для плота. В крайнем случае, можно отправиться и пешком. Куда нам спешить?
Впереди река. Великолепно. Можно будет искупаться, поплавать, порезвиться в воде. Барон позволял себе иногда подобные развлечения даже на Тверди. Главное – не терять бдительности.
Собрав тюки, оба путника зашагали в намеченном направлении, как вдруг над головой их громыхнуло. Первая мысль у обоих была, что надвигается серьёзная гроза, хотя облачность на небе не давала к такому выводу особых поводов. Уже через мгновение путешественники не сомневались, что природа «грома» была совершенно иной. С рёвом, среди редких облаков, стрелой промчался летательный аппарат. Он двигался с такой скоростью, что разглядеть его параметры не получилось. Одно было понятно – прибыла помощь.
-- Неужели сообщение до кого-то дошло? – на бегу крикнул барон Янеку.
-- Не знаю, -- ответил тот. – Но, должно быть так.
От разрушенной скалы они не успели уйти далеко и вернуться туда было делом нескольких минут. В мгновение ока Чижевски взлетел на площадку, рванул бинокль. Вниз покатился сброшенный с плеч тюк, потянув за собой потёк осыпи. Траск оф Траскон остался внизу. Его тюк висел за плечами, одна рука покоилась на эфесе меча, другую он сунул за ремень. Мышцы налились силой и выступали внушительными буграми, натягивая собой ткань комбинезона. Желваки исказили аристократические черты лица. Глаза сузились и напоминали собой даже не щели, а скорей амбразуры укрепления. В эту минуту барон больше всего походил на статую неведомого воина, остановившегося по воле ваятеля, зафиксировавшего его позу для последующих поколений.
Галька ещё продолжала струиться с крутого склона, а Янек уже спускался со своего наблюдательного поста. На ходу он помотал головой. Пропотевшие волосы растрепались и встали дыбом.
-- Ничего не видно!
-- Это не могло быть галлюцинацией! Мы ясно видели аппарат.
Случалось, что долгое ожидание какого-либо события оборачивалось чередой миражей, галлюцинаций. Желаемое событие выдавалось за действительное. Порой дело доходило до психоза, даже до сумасшествия.
Но в данном-то случае всё было наяву. Над их головами промчался рукотворный транспортный механизм. Скорей всего, это был космический челнок, планетарное средство передвижения межзвёздного корабля. Так и должно было случиться. Они это планировали. Но так быстро! Это было вдвойне неожиданно, так как сообщение было прервано в самом начале, а передатчик межзвёздной гиперсвязи безнадёжно испорчен, разбит на части. То есть…
-- Это может быть случаем. Один верный шанс из миллиона, нет, из миллиарда. Кто-то ещё прибыл сюда специально. Но кто?.. И зачем?
-- Не важно. Только бы они обнаружили нас, а мы уж поведаем им обо всех опасностях, что таятся в развалинах старых городов, под сводами тёмных лесов.
-- Но как?..
-- Скорей обратно, к станции!
Ну конечно же! Те, кто прибыл сюда, непременно опустятся там, где расположена аварийная станция. Пусть она и молчит, не отвечает на позывные. А разбитый остов космолёта Фадака ещё вернее привлечёт внимание. Только бы успеть.
Они ворвались в заросли растений, как тараны, как разъярённые крупногабаритные бвани, какие водились в давние времена на Мардуке. Наши путешественники не искали удобных для движения обходных дорог, а мчались по прямой, оставляя за собой развороченные кустарники, сбитую листву, вытоптанную траву. С воплем из-под ног барона выскочил незнакомый зверёк и помчался прочь, завывая от страха. Видимо, он устроился на дневной послеобеденный сон, когда его безмятежный отдых был столь неожиданно и бесцеремонно нарушен. Вперёд!
Вперёд! Вдруг барон почувствовал, что ход его стал свободней, а с плеч исчезла мешавшаяся тяжесть. Он машинально оглянулся. Позади, на скрученном суку, болтался его дорожный тюк. Он был сорван с плеча колючей веткой.
Уловив паузу в движении, остановился и тут же рухнул навзничь Чижевски. Быстрый бег с чередой нескончаемых препятствий вымотал его донельзя. Свой тюк он потерял ещё раньше, но останавливаться не стал, преследуя стремительный силуэт напарника. Тот двигался с такой скоростью, что не отстать от него было невозможно. Откуда столько сил в этом человеке?
-- По… стой, -- взмолился стоявший на корточках Януш, пытавшийся подняться, но неудачно. Он вытянул вперёд руку, как будто пытался задержать барона таким образом. – Постой!
Траск оф Траскон вернулся, отцепил от сучка тюк с поклажей и лишь после этого присел рядом с товарищем. Тот тяжело дышал, сжимая бесполезное лучевое ружьё. Бинокль сбился куда-то за спину.
-- Мне пришла в голову мысль. – Янек пытался отдышаться и умерить биение сердца. – Кто бы это мог быть?
-- В челноке?
-- Ну да. Если считать, что наше сообщение не было услышано, то кто же тогда появился на Оски?
-- Какие-нибудь туристы, бродяги, путешественники?
-- Всё может быть, -- согласился Чижевски. – Но, скорее всего, это контингент иного рода.
-- А если точнее?
-- Я не даром служил на пограничной станции. За это время я насмотрелся на тот народ, что постоянно отирается в Приграничьи. По большей части это были контрабандисты, искатели редких залежей, вольные торговцы и прочая шушера, которая предпочитает жить по закону крепкого кулака.
-- Ну и что? Если они являются гражданами Галактической Империи, то обязаны оказать помощь терпящим бедствие.
-- Это зависит от того, с какой целью они здесь крутятся. Если это торговцы или контрабандисты, а где-то здесь устроен тайник для хранения незаконных товаров, наркотиков или запрещённых видов оружия, то как ещё они отнесутся к незапланированному появлению в окрестностях парочки бедолаг, это ещё вопрос. А если это бандиты, что вернулись в своё секретное логово, то в таком случае встреча с ними будет для нас последней… Вот ведь как.
Об этом барон не подумал. Для него все бандиты и маньяки  остались за пределами атмосферы Тверди, куда отправились самые одиозные фигуры преступного мира Империи после вердикта имперского суда. Как-то не хотелось и думать, что бандитизм и преступления продолжают  процветать в остальном мире. Это было бы несправедливо.
Дальше двигались осторожней и уже не так быстро. Но безумный забег сделал своё дело – они находились уже в зоне видимости куполов АСС.
Так и есть. Рядом с группой бетонных строений стоял космический челнок с дельтовидным разлётом крыльев. От пандуса корабля группа людей двигалась к станции. Длинные тени от заходящего светила перечёркивали всю площадку. Неизвестные гости, сами того не подозревая, двигались навстречу опасности.
Мутанты, захватившие станцию, наверняка очухались уже после боя с нашими героями и готовились уже встретить новых пришельцев. И кто знает, чем закончится эта встреча. А если предупредить их, сообщить о чрезвычайной опасности? Не окажется ли это тем плюсом, что зачтётся и поможет им выбраться с дикой планеты, вернуться в цивилизованное сообщество?
Решившись, барон отстегнул от пояса палочку сигнального факела- ракеты и нажал кнопку запала. Руку рвануло, а небо расчеркнула искра, развернувшаяся на сумрачном небосклоне ярким цветком.
Оба путешественника направились вниз, навстречу к остановившимся незнакомцам. Они чувствовали, как их изучают, ощупывают различного рода сканерами и детекторами. Пусть знают, что они ни для кого опасности не представляют, двигаются открыто, ничего не скрывая.
К тому времени, как солнце окончательно скрылось за скалистым горизонтом, отдав на время власть ночной тьме, оба путешественника подошли к пандусу, залитому лучами слепящего  света. Устроено всё было таким образом, что войдя в освещённое пространство, они потеряли из виду группу, поджидавшую их рядом с кораблём.
По некоторым признакам барон признал в космическом аппарате транспортный челнок военного космолёта. Зализанные аэродинамические формы, низкая посадка, бронещиты, открытые орудийные порты. Наверняка, на них сейчас скрестились прицелы лучевых пульсаторов. Малейшее подозрительное движение - и тела путников опадут горсткой пепла.
Видимо, такое положение  понял и Чижевски, так как отпустил лучевое ружьё, и оно шлёпнулось в щебень. Насколько смешно смотрелась эта бесполезная зажигалка рядом с мощным боевым стационарным рефлектором.
Кто это? Галактический Патруль, межзвёздная полиция или иное армейское формирование? Слава Всевышнему, что это не бандиты и не торговцы, которые использовали корабли иных классов.
Пауза затягивалась.
Внезапно песок вновь захрустел под тяжёлыми подошвами и в освещённое пространство вошёл один из хозяев космолёта, высокий воин, почти двух с половиной метров ростом, в скафандре с усиленной экзомеханикой, с тяжёлым веерным излучателем в руках. Шлем, если он был,
 космолётчик скинул и высился над нашими знакомыми монументальной статуей с гривой плохо промытых волос. Крупные черты лица, частью скрытые густой растительностью бороды, расплылись в зловещей улыбке. Ствол излучателя поднялся.
-- Викинги…
-- Викинги пространства…
Оба возгласа слились в один. Путешественники моментально сообразили, в чьи руки им было суждено попасть.

Глава 4. «Нуфлинг».
Корабль викингов пронизывал пространство, удаляясь с каждой секундой астрономического времени от Оски. В одной из кают крейсера сидели Траск оф Траскон и Януш Чижевски, на положении то ли гостей, то ли пленников. Трудно было распознать ту невидимую границу, что разделяла два эти понятия. Но таковы были викинги звёзд.
Когда-то, в далёком- далёком прошлом, самым большим планетарным союзом было Звёздное Содружество, объединяющее в себе несколько близлежащих звёздных систем, четыре обитаемых мира и почти два десятка колонизированных планет. Отсюда началась Великая Экспансия Галактики. Но, прежде чем это случилось, обитатели Звёздного Содружества провели большую подготовительную работу, куда вошли не только современнейшие научно- технические разработки в области звездоплавания, но и законодательная база для будущей Галактической Империи и даже некие морально- этические постулаты, на основе которых впоследствии  велись переговоры с первыми негуманоидными расами.
Известно, что наиболее динамично процессы развития протекают в ищущем обществе. Десятки и сотни ярких идей нашли своё воплощение в конкретных проектах. Одной из интереснейших работ была пространственная нуль- транспортировка, то есть мгновенное перемещение из одной точки пространства в другую без всякого постепенного пространственного перехода. Наработанная схема отличалась простотой. Материальный объект переводился в состояние информационно- энергетического пакета и забрасывался затем с помощью довольно сложного оборудования в заданную точку, где проходила операция материализации в обратном порядке.
Пока опыты проводились в пределах планетарной орбиты, всё было нормально. Материалы расщеплялись и вновь послушно соединялись. Со временем и одушевлённые объекты стали собираться тоже. Другое дело, когда решили применить новую разработку для путешествия в соседнюю звёздную систему. Под влиянием посторонних воздействий множественных внешних факторов «пакеты» разрушались, происходила дематериализация объекта нуль- переброса. Пришлось «пакеты» тщательно закукливать в силовую оболочку. Дело пошло лучше.
Опыты по нуль- транспортировке развивались параллельно с обычной звёздной навигацией. Разрабатывались и проходили испытания всём более мощные двигатели для космических кораблей. Атомные реакторы, фотонные отражатели, вакуумные пронизыватели. Скорости всё нарастали, а затем назрели некие противоречия между увеличивающейся скоростью и общей массой космолёта. Чем выше скорость, тем выше инерция, которая посредством энергетической отдачи увеличивает массу корабля. Неизмеримо увеличивались нагрузки на материалы, приборы и людей. Корабли разрушались во время форсированного полёта, люди умирали в страшных мучениях или получали необратимые травмы организма. Из-за этого внешние границы Звёздного Содружества и оставались закрытыми по вполне понятным физическим причинам.
Когда нуль- транспортировка вошла в обиход Содружества, прошла череда глобальных экспериментов, одним из которых стала операция под названием «Большой прыжок». Суть его состояла из заброски материального объекта на супербольшое расстояние. Каждый такой бросок потом тщательно изучался специально разработанными дальнодействующими сканерами. А когда дошли первые сигналы, что опыт удался, была запланирована заброска целого корабля с людьми.
Добровольцы знали, на что они идут. Знали, что возвращения домой, скорей всего, не последует. Знали, что жизни свои кладут на алтарь Науки, на Будущее, и заранее были согласны с такими печальными последствиями, но при этом испытатели вовсе не считали себя самоубийцами. Все они, как один, были полностью здоровы и отлично развиты физически. Среди них было немало супружеских пар. Целью дальнего броска было не только генеральное испытание нового межзвёздного сообщения, но и создание первой колонии на границе Галактики. К тому теоретическому времени, когда транспортные артерии Содружества дотянутся до Окраин, там их уже будет дожидаться населённый мир союзников. Во всяком случае, так планировали романтики космических странствий и оптимисты звёздной телепортации.
Бросок прошёл на редкость удачно. Все телезрители обитаемых миров с помощью Глобовидения в прямом эфире следили за стартом. Огромный новейший транспортный корабль исчез из поля зрения. И – всё! Никаких следов экспедиции больше замечено не было. Выстрел производился в сторону пространства, «бедного» звёздами, чтобы максимально снизить случайность попадания в раскалённые звёздные недра. Неужели экспериментаторы просчитались, промахнулись и энергоинформационный «заряд» ушёл в пустоту бесконечности?
Учёные приуныли, так как Совет Разума наложил вето на дальнейшую работу в данном направлении. Снова пошла теория. В чём ошибка? Где случился прокол?
Как-раз в это время родилась идея объединения космического корабля с установкой нуль- транспортировки. Корабль, оборудованный такой установкой, совершает гиперпрыжок, разом перемещаясь на огромное расстояние и материализуется в заданной точке, где продолжает движение в обычном режиме, или совершает новый «скачок», накопив достаточный запас энергии.   
Провели необходимые опыты. Автоматические корабли- разведчики из зоны контроля и влияния, а через несколько месяцев вернулись. Все, кроме одного. Но и этот последний позднее тоже вернулся. Это был день триумфа и начало новой эры. К тому же выяснилось, что в компьютерном объёме памяти припозднившегося космолёта содержится послание от экипажа звездолёта, стартовавшего в Глубокий Космос несколько поколений назад. Оба корабля встретились где-то там, в чужой звёздной системе, и какова была радость космолётчиков, когда они повстречали посланца из родного мира. К общей радости только примешалась горькая капля сожаления, что вот им пришлось годами и десятилетиями скучать в металлическом «снаряде» ради того, чтобы встретить впереди более совершенного «коллегу», преодолевшего их путь легко и, можно сказать, играючи. Здесь же, на космическом автомате, были приветы родным, которых давно уже не было в живых. Корабль быстренько развернули и послали обратно, к звёздным странникам, набив его подарками и приветами от потомков.
С этого знаменательного момента и началась Великая Экспансия, которая закончилась созданием огромной Галактической Империи. Про первую нуль- экспедицию все давно уже благополучно позабыли. Прошли века с тех пор, как транспортный корабль с переселенцами, мужчинами и женщинами, исчез в Глубоком Космосе.
Когда сформировались границы Империи, Звёздные Патрули впервые столкнулись с таинственной народностью. Точнее, армейцы и раньше сталкивались с обитателями иных планет, находили с ними общий язык, или воевали, но в этот раз им пришлось отступить. Патрульный крейсер бросился наутёк от крошечных кораблей, атаковавших его. Потом уже, на космической станции, специалисты тщательно просканировали информацию с видеодатчиков крейсера и сделали вывод, что эти корабли не поддаются идентификации и раньше ничего подобного им не встречалось. Пограничный флот прочесал окрестности, но не нашёл ничего и никого постороннего.
А тем временем незнакомцы начали активно вторгаться в сферу влияния Империи, нагло грабили транспортники и даже совершили посадку на один из колонизированных миров.
Называли таинственных незнакомцев по разному, но прижилось название «викинги пространства». Хотя корабли их были весьма небольшого размера, но чрезвычайная подвижность и манёвренность делали их весьма опасным противником. К тому же на этих корабликах стояло оборудование, делавшее космолёт невидимым для  электронного слежения.
Несмотря на их неуловимость и загадочность, постепенно органы разведки и безопасности собрали кое-какие сведения об этих «грабителях со звёзд». Викинги представляли собой привычные всем человеческие антропоидные существа, разве что чрезвычайно развитые физически. Возможности их тела существенно перекрывали возможности обычных людей, даже прошедших подготовку для выполнения специальных заданий, к примеру – сотрудников Пограничного сектора, Звёздного Патруля или космодесантников.
Хитростью задержали один из перехватчиков викингов и наконец-то обследовали его. И сразу открылся один из секретов необыкновенной удачливости этих бродяг. К удивлению специалистов, чужаки использовали компактные нуль- установки для проникновения на борт транспортников. Было чему удивляться.
До сих пор людям не удавалось встретиться с цивилизациями, равными им по техническим возможностям. Армейцы встревожились, ведь это могло обернуться настоящей космической войной. Но тут исследователи, работавшие с экипажем захваченного перехватчика, преподнесли новый сюрприз. Оказалось, что викинги имеют общий геном с обитателями Звёздного Содружества, то есть изначально они считаются людьми. Конечно, и различий было превеликое множество, но уже не столь существенных.
Когда работы по изучению пленённого экипажа начали близиться к завершению, вдруг всплыли сведения о судьбе той забытой экспедиции. Оказалось, что переселенцев тогда забросило действительно слишком далеко, куда-то аж за границы Галактики. Выбирать им было не из чего, так как в зоне возможностей корабля была всего лишь одна звезда, правда с планетной системой, одну из которых и решили приспособить для себя неустрашимые колонисты. Звезде дали имя – Солориум. Выбранная планета изобиловала чуждой им жизнью, но выбирать не приходилось. В процессе исследования планет Солориума ресурсы корабля быстро таяли.
Борьба за существование, ежедневная и упорная, на протяжении столетий и столетий едва не свела под корень горстку переселенцев, но впоследствии так закалила их, что появилась даже новая порода людей, сильных телом и духом по самым высоким критериям. Вот только правил для галактического общежития для них не существовало, чем они и пользовались. Считая себя полновластными владыками своего сектора Космоса, они собирали здесь щедрую дань и исчезали, унося добычу.
Сначала было решено примерно наказать грабителей, но как раз в это время произошла новая трансформация законодательной базы, ставшая основой для возникновения новой формации – Империи, и про викингов как-то забыли, оставив их, по большому счёту, в покое. Был существенно увеличен состав Космофлота в прилегающем секторе, усилена пограничная стража, введена в действие новая космическая станция «Дракон», и на том власти успокоились. Да и, если разобраться, налёты викингов не были столь кровавы, чтобы начинать с ними полномасштабную войну. К тому же и у викингов был какой-то свой кодекс чести.
Имперцы даже попытались было наладить с ними дипломатические связи, для чего, после долгой психической обработки, отпустили космолёт с пленённым экипажем, вручив им на прощание ценные подарки и уверения в будущей дружбе. Но имперские политики так и не были порадованы ответным визитом, что они, честно говоря, планировали. Но всё-таки какой-то толк от всей этой истории получился, так как после этого перехватчики викингов отвечали на вызов имперских патрульных кораблей, но потом разворачивались, и, как всегда, исчезали в дали. А потом начались посещения викингами обитаемых планет и станций, и не только с целью налёта, но и с простым, если не сказать «дружественным» визитом. Так как викингов так и не объявили «вне закона», то обслуживали их наравне с другими гостями, хотя, надо признаться, частенько возникали побоища между некоторыми чрезмерно горячими космолётчиками, пострадавшими от действий викингов в открытом пространстве, и гордыми гостями. Может быть, они и прилетали сюда, чтобы позабавить себя кулачными поединками, так как все, как на подбор, были чрезмерно крепкими.
Вот к таким бродягам и попали наши герои.
адресата. Правда, не совсем того, кого они ожидали увидеть. Передачу перехватили викинги и поспешили. Поспешили на помощь? С известной натяжкой это действо можно было назвать и так, но главной для этих бродяг всё-таки была мысль о наживе. Узнав о крушении космического корабля, причём в районе нахождения своего космолёта, викинги не посчитали зазорным и здесь взять своё. Вот только вместо ожидаемого крупного грузовоза они увидали жалкую развалюху чуть более их транспортного челнока. И бедствующих-то было всего лишь два человека. Правда, они твердили ещё об одном, уже погибшем товарище.
Прослышав об опасностях на аварийной станции, о жутких ночных чудовищах, викинги, вместо того, чтобы забраться в челнок и скрыться поскорее в космосе, гурьбой, числом около десятка воинов, двинулись к куполам и скрылись внутри. Друзья, с внутренним содроганием, слушали завывания монстров, характерный грохот импульсных разрядов и страшные вопли, спрашивая себя, вернётся ли кто из этих безумцев обратно.
Не прошло и получаса, как воины вернулись. Все до единого. Кто-то гордо потрясал окровавленным клинком огромного тесака, кто-то демонстрировал соседу сбитые костяшки кулаков, больше похожих на кувалды ремонтника, чем на человеческие конечности. Только тогда наши герои до конца осознали, с какими людьми их свела судьба.
Барон решил придержать в тайне своё настоящее имя и выбрал для себя роль старого товарища по университету, из рода графов Кассов. Кассы были очень богаты, и Симон дель Касс никогда не стеснял себя в желаниях. «Симоном» и назвал себя Траск.
Семейство дель Кассов пользовалось в Империи известным влиянием. Навряд ли викинги захотят портить с ними отношения, а барон уж постарается в дальнейшем как-нибудь выкрутиться из этого щекотливого положения. Конечно, бродяги потребуют мзду за спасение «Симона». Представители рода дель Касс удивятся, но из любопытства хотя бы, пойдут на переговоры. Вот тогда-то барон и даст о себе знать. Симон, настоящий Симон, что-нибудь придумает и вытащит его из лап викингов, а уж потом, с помощью связей влиятельнейшего семейства своего школьного товарища, он постарается оправдать себя в глазах императорского двора.
Получив необходимые сведения, викинги временно оставили друзей в покое. «Симон» представил Януша своим секретарём и помощником. Мол, сам он сбежал от родных в припадке ссоры и опомнился только тогда, когда забрался «к чёрту на кулички». А когда собирался вернуться обратно, поостыв, попал в метеоритный поток и… дальше в его рассказе было больше правды, чем вымысла. Только вот леденящие душу подробности о мутантах уже не казались такими страшными. Викинги слушали, переглядывались и усмехались. Все эти кошмарные уроды там и остались, но порубленные в капусту.
Капитана викингов звали Гьюк Белунг. Это был внушающий ужас детина титанического роста и сложения. Ширина его плеч поражала воображение. Чтобы подчеркнуть мышечную массу, Гьюк носил короткую тунику, открытую на груди, которую покрывали многочисленные шрамы и густой волос, а поверх висел крупный золотой медальон в форме головы какого-то чудовища, разевавшего пасть с острыми зубами. Густые волосы падали волной на спину и, если бы не были собраны в пук, то наверняка скрыли бы собой бугристые плечи. Длинные руки были толщиной не менее чем со ствол дерева, под какими была вырыта землянка Яна, только эти «стволы» были увиты тугими жгутами мускулов. Пальцы украшались массивными перстнями, изображавшими лица то ли величественных людей, то ли богов. Широкий пояс был украшен огромной пряжкой с родовым гербом – рукой, сжимающей горло зверя, похожего на дракона. На поясе, покрытом бляхами серебристого цвета металла, висел огромный тесак, пара метательных ножей и лучевой разрядник в открытом футляре, чтобы его было удобно выхватывать оттуда. Мускулистые ноги обтягивали штаны из меняющего свой цвет камуфляжного материала. Тяжёлые ботинки с подковами громко клацали по металлическому полу коридора.
Таков был капитан викингов. Несмотря на звероватую внешность, на лице его лежала печать интеллекта и мысли. Именно Белунг в основном и общался с парочкой наших приятелей. После взаимного знакомства им дали некоторую толику свободы, а барону даже вернули его холодное оружие – меч и нож- стилет. Подобным ручным оружием не брезговали и сами викинги. Почти у каждого на поясе висел то кинжал, то тесак, а то и целая секира, искусством управляться с которыми звёздные воины очень гордились.
Оставив Яна в каюте, барон отправился прогуляться по «Нуфлингу», как назывался корабль викингов, крейсер Галактического Флота, как определил на глаз Траск. Видимо, каким-то образом викинги корабль перекупили у имперских чиновников, так как захватить его в бою, не разбив до основания, было сложно, да и викинги старались избегать открытого конфликта с имперским Космофлотом. Но, если крейсер и был в своё время и списан по ветхости, то неведомые ремонтники хорошо постарались. Барон заглядывал во многие помещения и везде приборы и оборудование содержались в порядке. Не допускался он лишь на орудийные палубы и в центр управления. Но зато его сводили в грузовой отсек, превращённый в настоящий музей. Неизвестно, из какого мира возвращались викинги, где они побывали до Оски, но везли они славную добычу.       
Небесной красоты статуи юношей и девушек, выполненные из розового мрамора, делали их точным подобием реальных созданий, ювелирные украшения, драгоценные металлы, посуда и даже мебель из ароматизированных пород дерева, холодное оружие и незнакомые приборы блистали вкраплениями мерцающих звёзд, роскошные одежды были развешаны вдоль стен. Штабелями лежали ящики, видимо, тоже наполненные до отказа чем-то ценным. Барон гулял здесь, как в музейной галерее, разглядывая картины неизвестных художников, любовался пейзажами далёких миров, поражающих своей непривычной и вместе с тем чарующей цветовой гаммой и разнообразием содержания. Он всматривался в лица прекраснейших женщин, наблюдал гордые ухмылки величавых мужей, видел изображения морей с каплями самоходных судёнышек, зрел леса с выступающими из них многоэтажными строениями, видел космическую пустоту с несущимися в ней крупногабаритными пограничными станциями. Многие часы прогулок здесь прошли как одно прекрасное мгновение. Появилось вдруг ощущение, что он дома, где тоже был свой музей, своя галерея.
Но в этот раз он отправился не сюда, не в музей, и не в обширный салон кают- компании, где викинги устраивали щедрые пиршества и хвалились друг перед другом своими подвигами. Он решил найти капитана. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что близится то время, когда капитан выйдет на связь с Кассами и объявит им свои требования за возвращение заблудшего наследника. Будет ли это прямой шантаж с назначением выкупа или завуалированная просьба о некоей компенсации трат, в связи со спасением их чада из довольно опасной истории…
Всё зависит от настроения, фантазии и внутреннего склада характера Белунга. Немного пообщавшись с капитаном- альквом, барон склонился к первому варианту. Хотелось бы распознать заранее, чем закончится их афера. Викинги – народ горячий и на расправу весьма крут, если они распознают, что их обманули в лучших чувствах, чувствах ожидания прибыли.
Чаще всего Белунга можно было встретить на ристалище, под каковой переделали спортивный зал крейсера. Туда и направился Траск.
Свернув несколько раз по обширному (для него) коридору, пройдя мимо пустующего медицинского отсека и бассейн- камеры, он приблизился к залу поединков. Дверь была распахнута, и слышны были крики поединщиков, а также вопли наиболее эмоциональных зрителей.
Втиснувшись между твёрдыми, как скалы, телами викингов, барон приблизился к арене. Там сражались двое. Но на этот раз капитана там не было. Бились старший помощник капитана Чип Вулферсон и здоровенный, даже по понятиям викингов, артиллерист Унд Хампель. Оба были обнажены до пояса, демонстрируя завидную мускулатуру и множество разнообразных шрамом, полученных в бою или здесь, на ристалище.В руке у Чипа был зажат широкий нож с коротким клинком, а Хампель размахивал стеком – узенькой полоской металлического хлыста. Удар стеком обжигал не хуже кружки кипятка, а на теле оставалась красная полоса ожога от электроразрядника, вмонтированного в ручку стека.
Бойцы кружились вокруг друг друга, делая неожиданные выпады и тут же отскакивая назад. Видимо, поединок только начался. Такое времяпровождение поощрялось всеми капитанами разбойничьих ватаг. Бойцы постоянно поддерживали форму и развлекались зрелищами боёв. Оружие в поединках использовалось самое настоящее и бились до крови, а порой и до смерти одного из бойцов, что бывало не так уж и редко, хотя и не приветствовалось в среде воинов.
Выбрав удобный момент, Чип высоко подпрыгнул и ударом ноги достал голову Унда. Тот попятился назад, встряхивая густой гривой спутанных от пота волос и завывая от злости. Хлыст в его руке выписывал восьмёрки и превратился в жужжащий пропеллер, разрезая воздух между бойцами и насыщая его искрами от разрядника. Очухавшись, он тут же кинулся в нападение на противника, но Вулферсон ждал этого и уже взвился над его головой. Видимо, такие вот прыжки и были его коронным приёмом. Сделав кульбит над головой противника, он приземлился за его спиной и тут же ударил ногой назад. И снова Хампель попятился, рыча от злобы на перспективу намечающегося поражения. Дыхание его прерывалось, так как удар был нанесён мастерски и точно в цель. Зрители закричали. Громче всех вопил Дидл Брасс, невысокого роста, чуть выше барона, но очень широкий в кости викинг. Это был приятель Хампеля. В бою они обычно прикрывали друг дружку и сейчас Дидл, конечно же, переживал за товарища.
Унд потёр ладонью живот. Подобный удар свалил бы с ног любого, развалил бы шкаф, опрокинул бы кар, но Хампель уже от него оправился и снова перешёл в наступление. Но теперь он был начеку. Хлыст выписывал стремительные петли и завивался в такие узоры, что защита казалась непробиваемой. Чип попытался опровергнуть это, но отлетел в сторону со вздувшимся рубцом на предплечии. Зубы его обнажились не то в злобном оскале, не то в улыбке знатока поединков и боли. И в это время Хампель ударил. Кулак его встретился с подбородком Вулферсона. Помощник капитана зашатался. Ноги его подгибались, и противник решил свою победу утвердить. Он подпрыгнул и, со всего размаха, врезал кулаком, сверху вниз, по макушке. Помощник капитана рухнул на колени и нырнул сразу же в сторону, уворачиваясь от хлыста. Перекатившись через голову, он поднялся на ноги и в тот же миг Хампель снова оказался рядом, готовый добить противника. Только на этот раз тот оказался быстрее и применил наконец своё оружие, без помощи которого до сих пор обходился. С проклятиями Унд отскочил назад. Его обнажённый торс пересекал длинный разрез, тут же налившийся кровью. Через мгновение она начала стекать вниз, заливая артиллеристу брюки.
В любом цивилизованном мире подобное «развлечение» на этом месте прервали бы, но в среде викингов были свои законы. Бой продолжался под одобрительные крики команды. В другое время барон непременно досмотрел бы поединок до конца, но в этот раз конкретная задача погнала его дальше.
На другом конце зала небольшая группа викингов заинтересованно разглядывала другую картину. Там роль стереоэкрана играла целая стена. Казалось, что ровная площадка зала нависала над трясиной, из которой торчали стволы мощных деревьев. От болота поднимались пары испарений, вились тучи насекомых, а поверхность иногда приходила в движение от перемещений каких-то чудищ, и весьма немалых размеров.
Один из зрителей отвернулся от экрана и направился в сторону сражавшихся, где как раз в это время взвыли зрители. Видимо там назревал очередной кульминационный момент. Траск вышел из ристалищного зала и отправился в офицерский сектор. Судя по всему, капитан был у себя.
Мысленно сформулировав первый вопрос о состоянии дел с ними, Траскон решительно толкнул дверь в капитанскую каюту и вошёл внутрь. Вошёл о остановился в состоянии ступора.
В первый момент он подумал, что сошёл с ума, вторая мысль была о том, что это всё же сон, а затем он начал кое-что понимать.
Он стоял по колено в тинистой жиже. При этом ноги его потихоньку уходили в трясину. Вокруг цвели дикие влажные джунгли, без конца и без начала, в душном сером сумраке. Позади не осталось и признака стены или двери, через которую он сюда только что вошёл. Казалось, что он мгновенно перенёсся через космическое пространство, чтобы увязнуть вот в этой топкой болотине.
Повинуясь инстинктам, Траск дёрнулся, с трудом вытащил ноги и сделал шаг, потом ещё один. «Всё это не более, чем искусно созданная иллюзия, технически совершенно выполненная лазерная голография с наведёнными ощущениями на все органы чувств. На самом деле здесь нет на грязи, ни этих гигантских деревьев, не перекликающихся тварей, судя по крикам – жутко плотоядных и чертовски голодных».
Можно долго убеждать себя, что попал в мираж, но все органы чувств вопили о противном. Промокшие ноги, саднящая от укусов гнуса кожа, отвратительная вонь испарений. После того, как барон поймал на себе чешуйчатую гадину с клешнями и жалом, он громко выругался.
Существовали специальные учебные программы для тренировок спецназа, где солдаты подвергались самым разным опасностям, как и курсанты школ звездоплавания на виртуальных тренажёрах. Там, с помощью передовых технологий, были созданы различного рода кошмарные условия для извращенцев с противоестественными наклонностями. Кроме того, имелось ещё немало другой пакости, какой увлекались некоторые богатеи, которые бесились с жиру, мечтая пощекотать себе нервы, нырнув с головой в дерьмо. Но Транс оф Траскон уже наглотался этой гадости по горло и не желал снова попадать в какую-нибудь историю.
Делать было нечего. Помнится, что именно это место демонстрировалось зрителям из ристалищного зала. Может, они сейчас всей командой столпились у экрана и гогочут над ним, показывая друг другу на идиота, дёргавшегося в трясине. Из злости барон одним стремительным движением разрубил какую-то летучую образину с полным набором зубов, рогов и острых шипов. Обе половины шлёпнулись в грязь и стали предметом грызни между каким-то мелкими ящерами.
Проваливаясь по колено, с трудом доставая из густой жижи ноги, барон перебрался ближе к деревьям и очутился на каком-то подобии суши, если этим словом можно было назвать несколько расползшихся под ним кочек, соединённых между собой корнями растений. Каждый зверь здесь, каждое насекомое и каждое растение, казалось, жаждали плоти и крови Траска оф Траскона. Барон почувствовал, как сапоги его оплетает что-то, поразительно напоминающее щупальце.
Над поверхностью болота мелькнул белый отросток стебля. Он ёрзал и слепо тыкался в разные стороны, отыскивая вторую ногу неведомого пришельца. Взмахом меча барон рассёк побеги и двинулся дальше. Где-то там, впереди, находился Гьюк Белунг. Навряд ли программа этой игры столь обширна, что ему придётся бродить здесь часами. Если бы он знал, что ожидает его здесь, он бы сюда не сунулся, но раз уж ему суждено было угадать в это болото, то надо терпеть и показать себя с героической стороны. Насколько это возможно. Только с такими викинги и считаются.
С влажным чмоканьем от покрытого плесенью ствола отделился огромный слизняк и вырастил из своего тела пару длинных щупалец, которые тут же потянулись к барону. Но тот увернулся и с плеча ударил мечом. Одно из щупалец, извиваясь, шлёпнулось в грязную лужу, другое втянулось обратно, а в центре слизняка открылось круглое отверстие, обрамлённое двойным рядом треугольных зубов.
-- Рано разеваешь пасть, урод!
Но тварь не слушала его, тараща выпуклые бельма глаз. Внезапно ему сделалось жутко. Перед глазами всё поплыло, волосы встали дыбом. Ого! Наверняка это чучело воздействует на него волной какого-то психического излучения, инфра- звук или иная подобная гадость. Кожа покрылась гусиной сыпью, меч показался страшно тяжёлым. Казалось, что в любой момент он может выскользнуть из руки. Барон согнулся и, быстро зачерпнув полную горсть густой грязи, швырнул ком в развёрзнутую пасть. Слизняк весь задёргался, и барон кинул ещё. Дрожь в теле прекратилась и давящий страх куда-то улетучился. Слизняк весь потемнел и, отцепившись от дерева, ухнул в трясину. Барон шагнул прочь и запрыгал по кочкам.
Где же капитан? Когда это всё кончится? Вот два вопроса, которые его волновали больше всего.
Подпрыгнув, он уцепился за нависающую достаточно низко ветвь и, подтянувшись, устроился на развилке. Если капитан до сих пор не сподобился объявиться, то и он не будет форсировать событий. Для чего бы капитан не затеял эту свою игру, в любом случае вряд ли затем, чтобы поиздеваться над аристократическим пленником. Зачем ему смотреть столь далеко и глубоко? У него свои намерения и вмешиваться Траску оф Траскону, или , что будет точнее, Симону дель Кассу, совсем не с руки, нет ни желания, ни… Нет, силы у него пока что есть, и пусть каждый из любопытствующих викингов в этом убедится наглядно. Он постарался устроиться в развилке понепринуждённей. Все опасности скрывает в себе трясина. Покинув топкую жижу, он лишил удовольствия насытить собой нескольких болотных обитателей с острыми клыками и неутомимым желудком.
Скоро оказалось, что наверху тоже надо держать ухо востро. Неужели эти картинки и есть подобие той планеты, что стала родиной для викингов? Если это так, то неудивительно, что они столь неутомимо путешествуют по космосу. Только полный идиот станет скучать по этим смрадным просторам, или псих, отягощённый кучей психокомплексов, хотя… Белунг мало подходил как под первое, так и под второе определение.
По столу, зубастой мордой вниз, спускалось ещё одно порождение этого мира. Узкая вытянутая морда прорезалась широкой щелью, в которой мелькал язык. Вниз падали капли слюны или желудочного сока. Зверя покрывала короткая блестящая шерсть, под которой перекатывались мускулы. Длинные когти вонзались в кору дерева, выхватывая оттуда труху и щепки.
Барон вздохнул и приготовил меч, но тут заметил ещё одного зверя, который прятался по другую сторону ствола, что было неудивительно, если учитывать внушительные размеры дерева. Траск оф Траскон восхитился слаженной атаке и прикинул возможные векторы защиты и встречного нападения. Выбрав подходящие  варианты, он достал из ножен стилет и вонзил его в ствол. Устойчивость позиции даёт некоторые преимущества при отражении атаки. Насколько же далеко шагнула вперёд техника иллюзии. Впервые у него появилось опасение за свою жизнь. А вдруг он попадёт в эту зубастую пасть? А вдруг плоть не устроит перед давлением «воображаемых» клыков?
Усилием воли он подавил в себе внутреннюю дрожь и, воспользовавшись дополнительной опорой, молнией кинулся вперёд и всадил клинок прямо в пасть. Зверь забился, едва не вырвав меч из рук, а потом беспомощным кулем рухнул вниз. Навстречу ему из топи вскинулся огромный ящер и проглотил тело буквально на лету. Но барон на это обстоятельство  не обратил внимания, так как уже полностью сосредоточился на втором хищнике. Именно тот и был главным нападающим, тогда как его напарник служил всего лишь отвлекающим фактором. Траск оф Траскон собрался с силами и полез вверх, используя силу пальцев, невидимые уступы и впадины в коре дерева, а также стилет. Меч бился о бедро, рукоятка его торчала почти у глаз.
Оставшаяся позади тварь обиженно завизжала и полезла следом. И вот тут-то, улучив удобный момент, барон обрушился на хищника. Он использовал всю свою ловкость. Ведь задачей его было не только поразить мечом тварь с первого же удара, но и повиснуть после этого на ветви, которую он ещё совсем недавно использовал под скамью, повиснув над трясиной. Мелькнуло приближающееся тело, также готовившееся к прыжку. Тут они и столкнулись. Дело решали не секунды, но доли секунд, а значит задействовались сверхскорости, и каждое движение фиксировалось разумом в пространственной развёрстке ситуации. Казалось, что время получило способность растягиваться вопреки своей физической незыблемой сущности, позволив тем зависнуть в воздухе и рубить, пронзать и резать кричащую плоть.
Этого не могло быть, но всё было именно так. Барон остался висеть на дереве, а внизу, у тинистого подножия, убитого хищника терзал «дракон». Барон сжал зубы и снова полез вверх. Вот-вот этот гигаящер, суперзавр сожрёт неожиданную добычу и поднимет голову, чтобы полюбопытствовать, откуда же на него сыплется манна. Кто знает, какое гастрономическое намерение он испытает при виде барона. При всей силе, решимости и ловкости, барон не рисковал вступать в поединок с «драконом» в таких невыгодных условиях. Попробуй биться без твёрдой площадки под ногами, без свободы манёвра, без обманных финтов, находясь при этом на весу, с многометровой и многотонной тварью, причём в её природных, то есть привычных условиях.
Наверное, со стороны все его движения походили на смешные ужимки, но, тем не мене, он ходко перемещался по стволу вверх. Про себя барон взывал к Сущему и его воплощению – Апостолу Жизни, чтобы тот дал ему возможность забраться как можно выше. Проклятье на голову всех техников со всеми их электронными штучками, из-за которых его уже колотит, по телу струится пот, саднит кожу от многочисленных шрамов и последствий укусов насекомых. Вон они как вьются вокруг него и жалят, жалят без всякой жалости.
Снизу послышался рёв, и его обдало смрадной волной. Ящер всё же обратил досужее внимание на ускользающую добычу и попытался достать её. Дерево заскрипело и содрогнулось. В последний перед падением миг барон успел вонзить в толстую кору и меч и стилет, и повис на них. Вниз полетел сломанный сук в массе других сучьев, веток и разной неловкой живности. Где-то там, в туманных испарениях, ворочался и недовольно ревел ящер. А вдруг он выберется из болота и тоже поползёт вверх? Но этого просто не должно быть!
Вдруг послышался яростный крик. Кто это ещё здесь кричит? Какое ещё дьявольское создание? Барон повернул голову и всмотрелся. Верить ли увиденному? Сверху – на дракона- ящера обрушился Белунг и уже рубил его огромной секирой. При каждом удачном ударе громко чавкало и в стороны разлетались крупные капли крови. Дракон мотал головой и оглушительно ревел.
Не раздумывая больше, барон упёрся ногами в ствол и выдернул разом меч со стилетом из коры. В следующий миг он уже снарядом летел вниз и врезался в трясину, расплескав в стороны целый фонтан дурно пахнувшей грязи. Завязнув по пояс, он единым яростным рывком выбрался наружу и, демоном разрушений, накинулся на дракона. Теперь тот уже не казался таким огромным и непобедимым. Так, довольно средних размеров болотное чудовище. Тонн этак с десяток, да длиною десятка полтора метров. С одним охотником на спине, и с другим у огромного хвоста.
Увернувшись от метнувшегося к нему «бревна», он накинулся на чудовище, и начал разделывать его мечом. Весь в крови, он рубил и резал, уже не вытирая лица, затем полез по содрогавшемуся телу. К нему метнулась огромная голова, открылась зубастая пасть. Мама моя! Траск закричал, выставив клинок перед собой, и тут сверху вихрем обрушился капитан. Каким-то непостижимым чудом он умудрился – на лету – отрубить дракону голову и канул в трясину. Следом за ним, не удержавшись на агонизировавшем ящере, покатился и барон.
Вместе, во всю возможную прыть, они удирали прочь с места жестокой битвы, а позади уже рушилась обезглавленная туша. Вся поверхность трясины от удара вспучилась, треснула и в раздвинувшемся разломе забурлила чёрная вонючая жижа, в которой кувыркались десятки зубастых тварей, мелькали мёртвенно белым телом и снова были зубы, зубы, зубы…
Сколько это будет продолжаться? Барон едва держался на ногах, но всё же собрался и даже примеривался для удара мечом, когда все эти обезумевшие от крови твари полезут на них стеной. Он смахнул с лица плёнку грязи и поднял меч, но тут Гьюк Белунг щёлкнул пультом и пропало болото, исчез мерзкий запах, на полуслове оборвался многоголосый яростный рёв. Траск оф Траскон едва удержался от того, чтобы не расслабиться и не рухнуть бессильно на пол. Это было бы нехорошо, неправильно – показать свою слабость. Тем более, что они только что вместе, вдвоём, завалили мощного зверя, суперхищника, плотоядное чудище. И пусть это была всего лишь хитроумно сработанная иллюзия, но весь организм уверял его, что бой проходил по-настоящему. Всё тело ныло и ломило, но он чувствовал воодушевление – в этой игре он действовал на равных. Гьюк Белунг был выше его на две головы, настоящий великан, но барон, «Симон дель Касс», действовал ничуть не хуже.
Чувствуя себя если не товарищем викинга, то некоторого рода напарником, барон улыбнулся и открыл рот, чтобы полюбопытствовать, как он это и собирался сделать с самого начала, каковы дела, его и Янека, и как отреагировали родственники дель Касса на требования выкупа. Но не успел он сформулировать мысль, как Белунг взревел и ударил что есть силы «Симона», отчего тот полетел на другой конец этой весьма обширной каюты, сшибая попутно столы, стулья и прочую мебель.

Глава 5. Звёздный Корсар.
Что произошло? Что стало причиной гнева капитана?
Барон ворочался на полу, силясь разобраться в ситуации. Частично он успел увернуться от страшного толчка, который запросто мог сорвать голову с плеч, попади он в челюсть, куда собственно и метил Белунг. Вместо этого кулак угодил в плечо, следствием чего стало то, что вся правая рука онемела и потеряла чувствительность. Но зато сам он не потерял сознания, а лишь изображал жалкое барахтанье для того, чтобы выработать на ходу линию адекватных действий.
Что бы сделал сейчас на его месте сам Белунг? Достал бы тесак и на месте зарубил обидчика. Особо не вдаваясь на причины нападения. Действенно. Но у Траска не было желания вызывать на смертный бой главу разбойничьей вольницы, причём при таком преимуществе противника. А ещё не надо забывать про бездействующую руку.
Надо проявить хитрость и прежде всего прознать, в чём же причина капитанского гнева?
Во-первых, он мог озлиться, что Траск, то есть «Симон»,, вмешался в его поединок с «драконом». Может быть? Может. Хотя, если честно, капитан мало похож на спесивого невежду, бьющего своего пленника за действия, не играющие большой роли. Ведь ту игровую программу он может прокрутить ещё раз и самолично сразиться с ящером.
Во-вторых, Гьюк мог получить какие-либо дурные вести и затеять бой с чудовищем, превышающим его мощью, чтобы  разрядиться, вылить отрицательные эмоции в яростную сечу, а неожиданная помощь со стороны помешала ему выложиться полностью. А раз виновник всего перечисленного оказался рядом, под неостывшей до конца рукой, то ему и досталась вся щедрая порция кинетической злости, отправившая его в нокаут.
Уже лучше. Хотя и это не совсем похоже на истину. Капитан ударил его так, что убийственный исход был неминуем, если бы не личная ловкость барона, увернувшегося от кулака. Тогда остаётся третье – капитан получил ответ от дель Кассов. И ответ этот явно не в пользу лже- Симона.
Наконец он позволил себе подняться на колени, вытереть кровь со щеки, которую он рассадил где-то в процессе полёта через каюту. Посмотрев на вымазанные красным пальцы, барон спросил:
-- Я делаю вывод, что мои родственники не оказались столь легковерны…
-- Родственники?.. Твои?..
Казалось, что Белунг сейчас опять впадёт в буйство. Он выпучил налитые кровью глаза и уже шарил руками в поисках подходящего предмета, коим можно достойно прикончить пленника. Как хорошо, что секиру свою он отбросил в сердцах в сторону, после того, как обезглавил «дракона». Секира была здесь же, на толстом ворсе ковра с утеплительными пластинами, но раздражённый Белунг топора не замечал. Барон подобрался и руки держал таким образом, чтобы в случае крайней необходимости успеть выхватить меч, или стилет, или оба эти предмета, в зависимости от способа и направления возможной атаки. Однако Гьюк удержал себя от немедленной расправы и плевал сейчас в барона словами, как будто они были увесистыми булыжниками.
-- О негодяй! Ты нагло обманул меня! За это ты непременно ответишь! Я выберу самое жестокое наказание! Я раздавлю тебя, как… как…
Улучив момент, Траскон попытался вставить фразу.
-- Но что произошло? Расскажите, капитан. Я имею право знать.
-- Рассказать?! – от рёва Белунга закачались фигуристые украшения, развешанные по стенам, и зазвенели десятки хрустальных крошечных колокольчиков, висевших под сводами каюты. – Имеешь право?! Я тебе расскажу, всё расскажу, но легче тебе от этого не станет.
Потом, чуть успокоившись и глотнув из высокого фужера, он и в самом деле рассказал историю кратких переговоров.
-- Мои люди вышли на связь с представителями рода дель Кассов. Богатое семейство, очень богатое! Я запросил с них кругленькую сумму в десять миллионов кредиток за возвращение их наследника. Для богатейшего рода это не сумма, но представитель, с коим мы имели дело, впал в шоковое состояние. Что случилось? Ничего такого особенного, если не принимать в расчёт то, что Симон дель Касс мёртв уже вторую неделю. Несчастный случай? У него взорвался в руках чемодан с деньгами. Беднягу разнесло на куски. Кто это сделал? Неизвестно. Полиция в недоумении, если не сказать больше – в полной прострации, и вот тут-то появляется моё сообщение с требованием десяти миллионов за Симона, погибшего Симона. Как ты думаешь, что будет дальше? Молчишь? Тогда я скажу тебе сам, «Симон». Скоро по нашим следам наперегонки кинутся все ищейки Империи. И куда нам теперь прятаться? Где затаиться? И после этого ты, «Симон дель Касс», ещё спрашиваешь, что случилось?!
Вот ведь какая неудача. Невольно он подставил команду свирепых воинов, подвёл под самый каток имперских интересов. Действительно, им не простят даже намёка на причастность к смерти аристократа такого масштаба. Вот теперь стала понятна  неожиданная вспышка злости капитана.
Распалившись во время рассказа, Белунг вдруг схватил своего пленника, встряхнул его с силой и вновь швырнул об стену. Теперь барон предпочёл сделать вид, что потерял сознание. Если начать оправдываться, а тем более пытаться защитить себя силой, то такая попытка однозначно закончится смертью пленника. И пусть потом армейские подразделения разнесут ракетами разбойничий крейсер в клочья, самому Траску будет уже всё равно.
Когда Траска бросили в каюту, Чижевски находился там же. Он кинулся к телу товарища, а викинги, не обращая на него ни малейшего внимания, вышли. Щёлкнула дверная задвижка. Можно было не проверять., отныне она будет всегда заперта, гораздо надёжней, чем спасательная комната на давешней аварийной станции.
Пока Янек ощупывал его, барон открыл глаза и рывком сел, прижавшись спиной к стене. Он был совершенно спокоен, и оттого лицо его, залитое кровью, показалось Яну безумным.
-- Что… что случилось? – выдавил он из себя, с трудом проглотив образовавшийся в горле ком.
-- Ничего особенного. Прости, но, похоже, я подписал смертный приговор. Нам обоим.
-- Это каким же неожиданным образом?
Чижевски побледнел, но уже хорошо то было, что в истерику впадать он не спешил. Сильный человек, он уже немало перенёс в этой жизни и неприятности его закалили.
-- Белунг потребовал выкуп за Симона дель Касса, а того недавно убили. Сообщение о выкупе поступило как нельзя «вовремя». Теперь полиция Империи «знает», в каком направлении им надо копать.
Чижевски присвистнул. Действительно, дела их с каждым днём становились всё более плачевными. Оказаться на необитаемой планете, столкнуться там с мутантами, неизлечимой болезнью, а затем очутиться в руках разбойников, почти что бандитов, да ещё смертельно раздразнив их до ярости. Нарочно такое придумать сложно. Что делать?
-- Что будем делать?
Чижевски имел право задать такой вопрос. Вот только как на него ответить? От этого зависела не только жизнь (сейчас за их дальнейшее существование не поставил бы и одной кредитки самый оптимистичный игрок), а то, какой степенью мучений будет обставлена их кончина. И чем дольше они останутся в неведении, тем изощрённей будет кара, которую придумают для них викинги.
-- Надо что-то делать. Хуже вряд ли уже будет.
Да. Опять Чижевски прав. Умный мужик. Хуже уже не будет. Пора открывать рот и выдавить из себя хоть пару слов, чтобы «не потерять лицо» в глазах единственного сочувствующего ему на сегодняшний день существа.
-- Что мы имеем?
Чижевски окинул своими глазами тесную каюту.
-- Двух неудачников, две пары крепких кулаков, меч и нож… На первый взгляд – всё!
-- Плюс две светлые головы, -- губы Траскона разъехались в саркастической усмешке. – Чтобы попасть в такую яму, нужно иметь особый талант.
Чижевски повеселел. Если его товарищ не унывает, значит, ещё не всё потеряно. Значит, они ещё покрутят шариками в этих светлых головах, и, кто знает, быть может они ещё черпанут щедрую порцию удовольствий в этой жизни. В это надо верить!
-- Для начала давай пораскинем мозгами. Викинги спасли нас от болезни Кьюи, от мутантов, от дикого существования в девственных дебрях Оски, вдали от цивилизации. Это для нас плюс. Но они вознамеривались обобрать нас, как это и свойственно для бродяг различного уровня. Что ж, таков их обычай и не нам менять его. Взять у нас пока-что нечего, вот и пришлось поманить их будущими благами. А блага эти вдруг обернулись большими неприятностями. И у викингов появилось желание этим добром с нами щедро поделиться. Их право!
Чижевски не спорил. Он ждал, что же предложит ему барон.
-- Мой расчёт провалился. Я надеялся таким вот образом связаться с людьми Симона дель Касса. Он бы обязательно помог мне, то есть нам обоим, -- поправился барон, -- но теперь этот план можно похоронить.
-- Вместе с нами, -- добавил Янек.
-- А вот тут позволь с тобой не согласиться, -- возразил Траск. – Нас похоронят обязательно, особенно если мы похороним сначала себя сами.
Он повторил слова старого Занзани. Надежда всегда удваивает усилия, а с ними и шансы на спасение. Если ты не надеешься на победу, то она будет упорно обходить тебя стороной. Уверенность в себе, в своих силах, толика умений и знаний, вот что необходимо, чтобы всегда сидеть на спине Удачи. Совет этот годен на все случаи жизни.
-- Но как можно исправить уже содеянное? – спросил с сомнением, но в большей степени всё же с надеждой Ян. – Что здесь ещё можно сделать?
-- Подумаем, -- ответил Траск. – Подумаем…
Жалко Симона. Он был верным товарищем. В период учёбы на Глишиэне, в самом престижном университете Империи, они оба активно интересовались не только спортивными достижениями и ежедневными гулянками с девочками, но и некоторыми историческими факторами. Оба не испытывали материальных затруднений и могли замахнуться на многое. К примеру, сам барон выбрал себе археологические находки, оставшиеся с таинственных времён древней сверхцивилизации, следы присутствия которой будоражили учёный мир, а вот Симона заинтересовал Звёздный Корсар.
Легенды о Звёздном Корсаре устно передавали друг другу звездонавты. Истории те пестрели самыми невероятными выдумками. Рассказывали о корабле из материалов, каких нет в привычном перечне химических элементов, о спрятанных кладах, неисчислимых сокровищах, о тайной базе Корсара. Со временем по этим легендам писатели сочинили занимательные романы, киношники наснимали увлекательные голофильмы.
Самым таинственным в этих легендах было существование самого Корсара. Казалось, что время над ним не властно. Он неожиданно появлялся, грабил корабли, представительства богатых корпораций и исчезал на целые десятилетия, чтобы снова появиться таким, будто отсутствовал не более недели. А если к этому прибавить его необычный корабль и столь же таинственную команду, то становится понятным интерес общества к этой весьма неординарной фигуре.
Симон дель Касс перелопатил массу материалов, пока не наткнулся на воспоминания некоего механика Тинка, который сопровождал инженера Бермана, специалиста по обслуживанию геологоразведочного оборудования. Они занимались поиском полезных ископаемых в группе астероидов «Пояс Эку», круживших в системе звезды Эридан. Точнее, поиск вели автоматические зонды. Теми автоматами заведовал Берман, а механизмы корабля обслуживал Тинк. Кораблём они владели сообща и прибыли от разведанных месторождений делили поровну. Такая жизнь Тинка вполне устраивала, и он судьбой был доволен. Хватало и на выпивку, и на посещение девочек, а также на счёт в банке, где он копил на покупку домика и участка земли, куда он планировал перебраться в старости. Но мечте его не было суждено осуществиться, по крайней мере так, как было запланировано много лет назад. Дело в том, что Берман исчез, угнав при этом их общий корабль. Такой поступок не вписывался в обычные пристрастия тихушника- инженера. Немного выждав для проформы, Тинк поднял тревогу, и скоро был найден разбитый и покореженный остов разведчика на одном из астероидов «Пояса Эку». В полиции составили акт и дело на этом было закрыто. Напрасно Тинк доказывал, что инженер незадолго до этого ЧП сделал какую-то находку, о чём успел похвалиться перед своим напарником. Якобы он наткнулся на нечто очень редкое. Местные журналисты сделали репортаж о разборках организованной преступности с независимыми специалистами. Репортёр высказал версию, что хвастливые рассказы инженера привлекли внимание преступной шайки и они выследили его, чтобы заставить показать им свои находки. Но в том репортаже было множество несостыковок, вроде того, что о находке болтал больше сам Тинк, а украли почему-то Бермана, и что преступные шайки не занимались редкоземельными месторождениями, что автоматизированный кораблик был буквально расплющен об астероид, но ни в самом корабле, ни на астероиде так и не нашли следов пропавшего Бермана. А вскоре после этого появился тот, кого назвали со временем Звёздным Корсаром.
Всякое появление его было обставлено тайной. Его корабль, сверхскоростной рейдер из неизвестного материала появлялся неизвестно откуда и столь же бесследно исчезал. Следящая аппаратура не фиксировала его присутствия, так как материал корпуса нейтрализовал любой сигнал. Молчаливые люди в серебристых скафандрах послушно следовали указаниям своего командира. А тот не стеснялся и прибирал к рукам самые дорогие товары и растворялся затем в межзвёздной пустоте.
В деле поисков столь дерзких грабителей были задействованы не только полицейские силы, но и армейские формирования и даже спецназ, но всё оказалось недостаточно эффективно. Вот тогда-то и родилась легенда о Звёздном Корсаре, неуловимом и ловком, каким и следовало быть герою. После стремительной серии налётов таинственный корабль пропал и не давал о себе знать три десятка лет, после чего последовала новая череда налётов. Никто уже не сомневался, что действует та же самая команда. Действовали они по проверенному сценарию, очень быстро, ловко и слаженно. К тому времени, как власти начали что-то понимать и спохватились, Звёздного Корсара там уже не было. Следующее появление произошло снова через десятилетия.
Два с половиной столетия Корсар донимал Империю. Была разработана целая программа по поимке неуловимых преступников, но… разработчики опять спасовали. В очередной раз корабль Корсара легко ушёл от погони и скрылся в звёздной туманности, среди кристаллических россыпей застывшего атомарного льда.
Тогда Симон дель Касс поделился с Траском своей идеей, что пресловутый Звёздный Корсар это не кто иной, как исчезнувший много лет назад инженер Берман. Он случайно обнаружил на одном из астероидов корабль неведомой сверхцивилизации. Каким-то образом он оживил механизмы и научился управлять всем этим хозяйством. «А кто же те – его молчаливые спутники? – недоверчиво спросил тогда Траск. – Ожившие хозяева корабля? Он подчинил себе их волю?» «Вряд ли, -- с сомнением в голосе признался Симон. – Скорей уж это уличные преступники, бандиты, которых рекрутировал Берман, решивший начать карьеру пирата».
Друзья посмеялись тогда над этой фантазией, а потом Симон, смеха ради, поднял материалы из архивов, которые хоть малейшим образом касались пропавшего инженера. И тогда открылось, что за тихоней- инженером числились некие грешки, причём в особо крупных размерах. Да, такой человек вполне мог бы стать Звёздным Корсаром, вот только смущал временной интервал его злодеяний. Любой человек бы за это время давно состарился и отбыл в мир иной, если только… если только он не владел технологиями сверхцивилизаций
Теперь этим делом активно занялись оба студента. А собственной яхте Симона они отправились в систему Эридана и «перебрали по камушку» весь «Пояс Эку». Объяснять не надо, что они так ничего и не нашли. Если там и было что-то, то за долгие годы и столетия всё изменилось, разрушилось, а может и специально было устроено так, чтобы концов найти было невозможно.
Но не в характере столь настойчивых молодых людей было отказать себе в удовольствии погрузиться в тайну. И снова студенты забились в архивные бункеры и раскопали там астрономические расчёты движения астероидов в том самом «Поясе Эку». Показания немедленно были «скормлены» солидному институтскому компьютеру, а затем туда же отправились показания движений более позднего периода, и ещё более позднего. За аренду компьютерного центра пришлось платить, и очень щедро. Папаша дель Касс был страшно недоволен перерасходом средств своего отпрыска, даже если те траты были связаны с научными поисками. Ранее, когда сын интересовался преимущественно спортивными достижениями и успехом у отдельных представительниц противоположного пола, расходы всё же не превышали разумных пределов и были, самое главное, понятны старому графу, который тоже когда-то был студентом.
Под ворчания в общем то неплохого старикана друзья читали аналитические выкладки, где ясно говорилось о незначительных переменах в вековых коловращениях рассыпавшегося сателлита планеты Анимал. Обломки спутника носились по строго отмеренным законами математики, астрономии и физики траекториями, пока неизвестная сила не внесла некоторые коррективы. Два крупных астероида были выдернуты из «Пояса Эку» и оттранспортированы… Куда?
Именно в этот ответственный момент папаша дель Касс показал свой непростой характер. Он не желал больше финансировать электронный сектор института, где его наследник попусту терял своё время, когда вокруг него порхало столько соблазнов и когда другие активно обрастали теми связями, от которых впоследствии зависела будущая карьера.
Напрасно сын бурно протестовал и доказывал, что им осталось совсем ничего, что результат их работы совсем рядом. Старый Ривас не желал слышать ни одного слова, которое звучало не в унисон его видений будущего для собственного сына. И в том прогнозируемом будущем не было ни учёных степеней, ни пыльных архивных коридоров, а были светские залы, клубные салоны, армейские парады и дипломатические приёмы. Одним словом, старина Ривас дель Касс желал для сына блага.
-- … Я попытался в одиночку продолжить исследования, но тут пришло срочное сообщение о несчастии, постигшем нашу семью. В автокатастрофе погибли сразу мать, отец и сестра. Наш семейный гравикар внезапно потерял управление и врезался в стену дома. Вместо того, чтобы затормозить, он внезапно рванул вперёд на полной скорости и… Все находившиеся внутри салона, включая и водителя, превратились в кровавое месиво. К тому времени, когда я прибыл на Мардук, похороны уже состоялись и запаянные саркофаги поместили в семейный склеп. Мой кузен, Джеф, прибывший ранее меня, выразил соболезнования и пожелал остаться в нашем скромном доме, чтобы скрасить мне одиночество.
Признаюсь, что общество брата, пусть всего лишь двоюродного, никогда не приносило мне радости. Видеть его бледную прыщавую вытянутую физиономию, прилизанные волосы, длинные конечности, терпеть его вездесущность и прилипчивость было выше моих сил. Однако и указать ему на дверь я тоже не мог, ведь и он владел своей долей в наследстве, и немалой. Фактически из всего рода оф Трасконов оставались всего двое – я и Джеф. Оставшиеся в живых родственники имели к роду косвенное отношение.
Выждав необходимое время и убедившись окончательно, что Джеф и в самом деле не намерен оставить поместье, я решил вернуться к поискам следов Звёздного Корсара, тем более, что отчитываться за финансовые траты было уже не перед кем. Попытался, на удачу, связаться с Симоном, но его отец упрятал наследника столь далеко, что отправиться в путешествие мне пришлось в одиночку.
Жаль, что теперь рядом не было верного друга с чрезвычайно быстрым и смелым разумом, но, с другой стороны, у нас была проложена верная дорога, по которой лишь оставалось двигаться в нужном направлении. Я снова отправился в тот самый компьютерный центр. Приняли меня там с распростёртыми объятиями. Ведь работа со мной означала для центра щедрое финансирование. Заплатив немалый аванс, я задействовал самые совершенные машины. Началась обработка новых данных. Вот теперь я действительно почувствовал отсутствие товарища. Ожидание результатов, на основании которых готовился новый этап поисков, проходило гораздо быстрее в дружеских беседах и пирушках. Но скоро мне подвернулась парочка отличных собутыльников. Те молодые ребята уже много повидали на своём веку, были не только тёртыми калачами, но и остроумными собеседниками. Чувствовалось, что у них за плечами есть кое-что, но тогда меня это не волновало. Хотелось забыться от собственных неприятностей, и мы хорошо гульнули в компании раскрашенных флуоресцентным гримом девиц.
Договорившись о новой «встряске», я с головой нырнул в рутинную работу по изучению обработанных компьютером данных. Судя по всему, мои дела продвинулись и очень даже хорошо. Исходя из полученных результатов, пропавшие астероиды просто переместились в другое место. А вот куда, будет известно совсем скоро, после новой серии машинных расчётов. То есть появилось время и возможность вновь потешить плоть в хорошей компании.
В состоянии самого душевного подъёма, я отправился к своим новым приятелям. И вот тут-то и начались крупные неприятности. В доме, который снимали мои «друзья», меня ждал наряд полиции. То есть, не конкретно меня, а любого, кто здесь появится. Но этим появившимся оказался я.         
После того, как идентифицировали мою личность, полицейские остолбенели. Оказалось, что мои знакомые входили в шайку рэкетиров и занимались ещё более тёмными делами, нежели чем я мог подозревать. Грабежи, шантаж, убийства. Чего только не числилось в их «послужном списке».
Полицейские сразу отпустили меня, как только поняли, что за «птица» попалась в раскинутые ими силки. Для проформы они сняли отпечатки пальцев, губ, просканировали сетчатку глаза, сделали анализ голоса и запаха,  непрерывно при этом извиняясь. Но скоро извинения прекратились, как только следы моих рук обнаружились на чемоданах с награбленным имуществом. Дело обещало стать серьёзным. Я доказывал ищейкам, что лишь пьянствовал и развлекался в обществе этих людей. Ничего противозаконного я не делал. Вызвали адвоката, который без промедления начал хлопотать об освобождении меня под залог, когда пришло новое сообщение.
В нашем имении произошло ещё одно покушение. Да, именно покушение на убийство. И опять был испорченный гравикар, в котором на этот раз находился Джеф, мой ненавистный кузен. Чудом ему удалось остаться в живых, чего не скажешь об изувеченном водителе. Тут уж дело закипело с новой силой. Два одинаковых происшествия в одном месте выстраивались в стройную систему. Кто-то из прислуги вспомнил о незнакомцах, которые заглянули в поместье под странным предлогом. По фотографиям моих новых «знакомых» слуга узнал тех странных гостей. Теперь уже мало кто сомневался, что я замешан в очень неприятную историю. Но и это ещё было не всё. Сыщики не поленились заглянуть в компьютерный центр. К моему ужасу, среди данных, обработанных на компьютерах по моим заказам, были и разработки крупных ограблений, похищений людей из состоятельных семейств, а также детальные наметки убийств известных в Империи личностей. Кое-что из этого дьявольского перечня уже было приведено в действительность.
Я мало что помню из событий того времени, когда длилось следствие. Всё для меня было сокрыто туманом нереальности происходящего. Иногда мне казалось, что я просто подвинулся рассудком и нахожусь в психиатрической клинике, и что родные мои живы, а Симон, мой ближайший друг, где-то поблизости, общается с докторами. Всё наваждение закончилось на Тверди, самой знаменитой галактической тюрьме. Там уже можно было позабыть про все условности и жить только настоящим.
-- М-да, -- хмыкнул Чижевски. – Ты вроде злого гения, которым движет сама судьба. Кто бы ни был рядом с тобой, они все погибли. Родные, кузен Джеф, недавняя жертва – пилот Фадак. Кто ещё?
-- Были и другие. И довольно много. Но вот… Джеф. Он-то ведь не погиб.
-- Да. Странно. Твой двоюродный брат остался жить, несмотря на сложившуюся традицию. Даже друг твой, Симон дель Касс, и тот погиб, несмотря на то, что тебя не было с ним рядом.
-- Не надо сарказма, Ян. Всё очень серьёзно. Я многого до сих пор не понимаю.
-- Я тоже. Например, каким образом эта кровавая история может помочь нам в нынешней ситуации?
-- Ну как же, ведь здесь замешаны …
-- Сокровища Звёздного Корсара.
Оба собеседника повернулись в сторону Гьюка Белунга. Тот стоял у дальней стены каюты, неизвестно каким образом появившись в этой своеобразной тюремной камере. Видимо, не зря их заперли именно здесь, где у викингов имелись свои, секретные проходы.
-- Твоя история интересна и похожа на вымысел.
Пока барон исповедовался перед Яном, капитан успел успокоиться и переодеться. Рассказывая свою историю Чижевски, Траск и рассчитывал, что слова его слышат не только уши напарника и оттого внезапное появление капитана не так его поразило, как Янека.
-- Вот только насколько велика здесь доля правды и как вы этим рассказом надеетесь улучшить своё положение?
-- Мне оставалось самую малость до того, чтобы обнаружить базу Звёздного Корсара. Я хотел бы закончить ту работу. Вам – сокровища, мне и моему товарищу – свободу и кое-что из техники Корсара.
Барон говорил совершенно спокойно, как будто находился на равных условиях с Гьюком. Белунг обошёл вокруг пленников, задевая обширными плечами стены, и громко хмыкнул.
-- И ты ещё предъявляешь мне условия? Что перепадёт нам, а что достанется тебе…
А что я теряю? – веско поинтересовался Траск.
-- Правда, -- согласился с доводом викинг. – Хорошо. Я подумаю.
-- Советую поторопиться, -- нахально добавил барон. – Не забывайте об ищейках Империи. Им не зря платят кредитки. А в берлоге Корсара мы можем отсидеться сколь угодно долго. Прячется же он там уже несколько веков. И ничего.

С помощью установки гиперсвязи удалось соединиться с сервером Траска оф Траскона, который до сих пор был задействован, и скачать с него необходимые данные. Не случайно всё нужное Траск переадресовывал к себе. Вот и пригодилось.
После короткой связи с внешним миром «Нуфлинг» опять «исчез». Приборы крейсера создавали отражающий экран, сквозь который не могли пробиться сигналы поисковых датчиков. Но это касалось лишь слабосильных периферийных установок. Если будут задействованы мощные стационарные поисковые системы, какие стоят на вооружении формирований Космофлота, то их маскировка будет моментально сорвана и в погоню за ними устремятся специальные перехватчики, оторваться от которых будет чрезвычайно сложно, а если честно, то просто невозможно.
В данный момент происходило противоборство двух систем – электронной обработки полученных данных и бюрократического аппарата полицейского расследования, который переваривал сообщения о викингах, замешанных в преступном акте против семейства дель Кассов. Уж больно всё это было необычно. Викинги не вмешивались в дела Империи. Во всяком случае, столь грубо. Чем закончится эта история?
Конечно, если бы электронный мозг корабля подключился непосредственно к компьютерному центру архива, то вся операция перекачки прошла бы гораздо быстрее. Но столь же быстро на них вышли бы и следователи Криминального корпуса и, вместе с итогом работы центра, прибыла бы команда сыщиков, вооружённых энерготорпедами и ядерными ракетами.
Теперь пленников переместили в каюту капитана, которая была много больше их старой. Барон вспомнил, как он пробирался по заболоченным джунглям , сражался с опасными хищными тварями. Техника иллюзий настолько убежала вперёд, что у него в тот момент создалось было впечатление, что он побывал в неком параллельном, но всё-таки реальном мире.
Сейчас каюта представляла собой королевский апартамент. Роскошное кресло- трон у стены, отделанной панелями из ценных пород дерева. Стены также украшали искусно выполненные светильники. Везде были развешаны крошечные и побольше размером колокольчики из различных материалов. Они хрустально перезванивались, наполняя каюту музыкальной радугой. Ультрасовременный стол имел компьютерный терминал, соединённый напрямую с главным корабельным мозгом. На стенах висели картины и ковры с коллекционным оружием. На одном из ковров Траск приметил секиру, которой капитан расправился с болотным монстром. В открытом баре стояли ряды разносортных бутылок. Здесь же находился пищевой синтезатор.
Вместе с Белунгом здесь же присутствовал и его помощник Вулферсон. Лицо его пересекал багровый рубец, итог поединка с Ундом Хампелем. Артиллерист же залечивал свои раны в медицинском отсеке крейсера, подключённый к приборам регенерации. Чип до сих пор пребывал в скверном настроении и вызывающе сверкал глазами в сторону наших героев.
-- Почему вы сразу не рассказали о себе, барон? – спросил Гьюк. Они сидели за столом. Вся компьютерная аппаратура обычно скрывалась в недрах стола, поверх которого постелили скатерть и расставили дорогую посуду. Всё-таки не надо было забывать, что Белунг был не только капитаном, но и альквом и не упускал случая это обстоятельство лишний раз подчеркнуть.
-- Интуиция, -- пояснил Траск оф Траскон. Сейчас он сделался самим собой – аристократом по рождению и призванию. Немного портила вид повязка на голове, но и её барон носил так, словно это был орден, полученный из рук Императора. Свой меч барон повесил здесь же, на спинку стула, а стилет оставался висеть на поясе, раздражая Вулферсона. – Что бы вы сказали, милейший капитан, если бы увидели бежавшего с Тверди заключённого, просившего вас о помощи и убежище?
Вместо ответа Белунг захохотал, шевеля бородой, а Чип вонзил зубы в пирог с синтезированным мясом. Ясно, чем бы закончилась такая просьба.
-- Я рад, -- улыбаясь, ответил капитан, -- рад, что не зарубил тебя сразу. Это сделать никогда не поздно. Мы посмотрим и подождём, насколько успешно будут реализованы твои расчёты, и лишь после этого сделаем окончательные выводы. Положим, что оплата вашего проезда на нашем каре будет произведена, но как быть дальше? Не забывай, какова судьба твоих обычных попутчиков. Бац! И кровавое пятно расползается по бетону стены. Такая судьба не для меня, и не для моих людей. А это значит…
Что значит это, капитан Белунг не успел сказать, так как стол запищал. Гьюк выразительно глянул на помощника и Вулферсон быстро свернул всё содержимое стола в большой куль из скатерти и отставил его в сторону. Автоматически из недр стола выдвинулся дисплей и он преобразился в автоматический пульт контроля и управления крейсером.
-- Посмотрим результаты расчётов, -- заявил капитан и все углубились в созерцание ползущей серии выкладок.
-- Так! Возгласы барона и альква слились в один. Оба одинаково быстро просекли итог. Компьютер со своей задачей справился великолепно. На секунду экран потух, но тут же на нём появилось озабоченное лицо дежурного астрогатора. Пересечённое старым шрамом, оно было хмурым.
-- Извиняюсь, хозяин, -- прохрипел пилот. – Похоже, что нас засекли. Если мы не уберёмся отсюда прямо сейчас, то скоро весь этот сектор будет переполнен полицейскими кораблями и я в таком случае не дам за наши жизни и одной драной кредитки.
Запасы энергии? – поинтересовался капитан.
-- В норме, -- с готовностью ответил пилот.
-- Считывай вот эти данные с компьютера и составляй новый маршрут.
-- Будет сделано!
Не успел экран монитора потухнуть, как пилот отвернулся, чтобы немедленно начать рассчитывать курс.
-- Если у вас есть фамильные заступники, молитесь за их благосклонность.
Совет Белунга был искренним, после чего он удалился из каюты. Обоих пленников препроводили обратно, в старую каюту, где они стали готовиться к гиперпрыжку.
Крейсер «Нуфлинг» работал на энергии вакуума, конденсируя её для прыжка через расстояние. Во время перемещения до намеченной цели корабль как бы растягивался, размазывался на расстояние прыжка, а затем снова воссоединялся, но уже в новой точке. Это почти не занимало никакого времени и путешествие по Вселенной приравнивалось к загородной прогулке. Конечно, для тех, кому это по возможностям.
Сам переход из материального мира в энергетический потенциал, и последующий затем скалярный переход был связан с весьма неприятными для организма ощущениями. Это можно было сравнить с действиями стиральной машины в отношении грязного белья, сжатыми в одно мгновение. Если не сосредотачиваться на ощущениях, то терпеть скачок было можно. На пассажирских лайнерах люкс- класса имелись разнообразные стабилизаторы и нейтрализаторы нуль- перемещений, каких на армейских кораблях предусмотрено не было. Воин должен стойко переносить все ратные тягости и трудности. И в этом принципе сокрыт фундамент для многих побед.
Для барона и его спутника такие перемещения не были в новинку и они пришли в себя после прыжка довольно быстро. До того, как два здоровенных бугая бесцеремонно вытащили их из амортизационных коек и притащили в каюту капитана. Тот сидел за столом и внимательно вглядывался в экран. Заметив появление пленников, он повернулся и воззрился на них. Вид его не предвещал ничего хорошего.
-- По показаниям компьютера, мы находимся как раз на месте базы Звёздного Корсара.
Он что-то переключил на столе и внезапно дальняя стена каюты потемнела. Такое было впечатление, что её разом вынесло в открытый, глубокий космос. На той стороне каюты начиналась Большая Пустота. Невольно оба пленника сделали одновременно шаг назад, невольно ожидая, что вот сейчас давление вытолкнет их наружу и они закувыркаются в вакууме, превращаясь в мгновение ока в ледышку. Экран был выполнен столь искусно, что создавал эффект полного своего отсутствия.
-- Так где же эта база? – загремел голос капитана. – Укажи её нам!
Траск оф Траскон всматривался в тёмный провал. Кое-где мерцали искорки далёких звёзд. В центре Галактики, в её ядре, наблюдалась прямо противоположная картина. Блеск мириадов звёзд сливался в шлейф сплошного сияния. И перебить его мог только свет своего, родного светила, солнца. Здесь же, по причине скудости и крайней разбросанности редких звёзд, было темно, как… как… как совесть у бандита.
-- Что же вы молчите?!
-- Мне не хватает информации, -- спокойно ответил Траск. Ему тяжело давалось это спокойствие, но иначе делать было нельзя.
-- Какой такой информации тебе не хватает? – зарычал капитан, но всё же взял себя в руки.
-- Я желаю проверить результаты работ компьютера.
Белунгу не оставалось ничего другого, как удовлетворить просьбу барона. Конечно, он мог бы разнести его в клочья прямо здесь, но это не улучшило бы положение как самого капитана, так и всего корабля в целом.
Траск оф Траскон углубился в расчёты, проделанные электронным мозгом «Нуфлинга». Всё было верно, но, тем не менее, он снова и снова сверял данные, выискивая ошибку. Ведь базы-то и в самом деле не было, как не было и признаков её скорого появления. Янек с тоской посмотрел в космические просторы. Где-то там осталась Оски, планета- курорт, с мягким климатом и знакомой уже фауной. Жить в таком месте – мечта многих миллионов горожан.
-- Ага. Я, кажется, понял, в чём проблема, -- между тем спокойно заявил барон. В голове его проскальзывали нотки облегчения.
-- И в чём же? – поинтересовался капитан.
-- В задержке времени. Мы прибыли чуть раньше нужного мгновения. Впрочем, погрешность несущественна. И я могу указать вам на базу Звёздного Корсара.
-- И где же она?
-- Прямо перед вами!

Глава 6. База.
Все находившиеся в кюте повернулись в сторону экрана и принялись разглядывать чёрную пустоту. Голос барона прозвучал столь убедительно, что каждый уверился, что эта самая база Звёздного Корсара вот-вот проявится перед ними. Но сколь бы ни был уверен Траск оф Траскон в своём мнении, но… пустота так и оставалась пустотой.
-- Ты издеваешься над нами, презренный чужак!
Капитан корабля вскочил на ноги, в руки его сам собой прыгнул тесак с длинным синеватого отлива клинком. Вот он сейчас набросится на барона, который, кстати, не обратил на угрозу ни малейшего внимания. Он продолжал вглядываться в чёрные глубины открытого космоса, и всё ещё вытягивал перед собой руку с указующим перстом.
-- Пожалуйста, увеличьте изображение.
На миг экран подёрнулся рябью, но тут же снова просветлел и яркая искорка в углу рывком приблизилась и превратилась в туманное облачко.
-- Это?! Гьюк Белунг опустил тесак и недоверчиво разглядывал комету. Это и есть убежище легендарного пирата, мифического грабителя? Впрочем… почему бы и нет.
-- Рубка! На экране монитора появилось встревоженное лицо всё того же астрогатора.
-- Курс на комету в квадрате 17 по отношению к эклиптике нашего полёта.
Рывками облачко увеличивалось, вращаясь вокруг своей оси. Разглядеть подробности мешали рои светящегося тумана, состоявшего из атомарного вещества, окружающего ядро кометы. Наконец корабль уравнял свой скорость с летящим космическим объектом и они повисли недалеко друг от друга. Спустя весьма непродолжительное время шлюз «Нуфлинга» открылся и оттуда выплыл челнок.
В этот раз абордажную команду возглавил сам капитан. Вместе с ним были оба пленника, механик Морт Варанти, артиллерист Унд Хампель, доктор Кубк Блон и ещё с полдесятка бравых мужиков, увешанных атомными ружьями и веерными излучателями. А ещё были импульсные пушки челнока. А также всё вооружение крейсера, со всеми его ракетами, торпедами и системой шаровой защиты.
Челнок медленно вплыл в облако кристаллического водорода. Крошечные ледяные песчинки тёрлись о корпус челнока. Обзорные экраны потемнели и подёрнулись дымкой. Луч мощного прожектора разогнал мглу тумана и высветил бок астероида. Белунг включил сканеры и компьютер вырисовал поверхность, испещрённую кавернами и ямами. Пришлось сделать несколько оборотов вокруг кометы, пока не обнаружилась площадка, достаточная для посадки челнока.
Викинги столпились тесной кучкой, разглядывая небесное тело, где якобы скрывался Звёздный Корсар. Он давно уже воплотился в легенду, и не верилось, что он может быть здесь. Но Траск оф Траскон настаивал, что именно здесь.
Глядя на изъеденную космической эрозией поверхность астероида, барон и сам начал сомневаться (а вдруг компьютер где-то ошибся а счислении траектории?), но не хотел подавать вида. Стоит ему выказать хоть тень сомнений, как его растерзают на части. Приходилось бодриться и настаивать на своём. И викинги ему верили. Верили до того, что посадили челнок и послали разведочную экспедицию в составе Гьюка Белунга, Траска оф Траскона, Морта Варанти и Унда Хампеля.
Викинги разбрелись в кисельной взвеси, быстро растеряв друг друга из вида. Если бы не соединявшие их с челноком сверхпрочные тросы, то можно было бы подумать, что они перенеслись в некий потусторонний мир. Сделав несколько шагов в сторону, звездонавты вышли из зоны действия радиосвязи и остались наедине каждый с собой.
Побродив поблизости, вернулся Хампель, затем выплыл Варанти, они поднялись на борт челнока, но ни капитана, ни его пленника всё не было. Тросы потихоньку разматывались, уползая в молочный туман, и повисали над почвой, как живые змеи, чтобы затем снова рывком утягиваться вдаль.      
Когда Блон и Варанти собирались снова отправиться следом за капитаном, тросы перестали разматываться, а затем барабаны лебёдок переключились автоматически на обратный ход. Скоро в пределах видимости появились две смутные фигуры. Их осветили прожектором. Белунг с Трасконом, рука об руку, как два товарища, вошли в тесный шлюз, а затем, после короткой дезактивации, ввалились в переполненный салон. Все разом загомонили. Каждый из абордажной команды непременно хотел узнать первым, что обнаружили припозднившиеся разведчики.
-- Ничего, -- буркнул капитан.
-- Следы разработок, -- словно бы возразил ему Траск. – Они явно рукотворны. Здесь действовали буровые автоматы. Это – работа Бермана. Именно эти астероиды и пропали из «Пояса Эку».
-- Астероиды? Но здесь-то всего лишь один, -- устало возразил капитан.
-- Можем ли мы сказать это наверняка? Давайте всё здесь просканируем. Отметим каждый камушек, любую ямку. Важной может оказаться любая мелочь. Я уверяю вас, как учёный, и…
-- … Как король преступного мира, -- добавил Белунг. – Я уже убедился, насколько хорошо работает твоя голова. Ну ладно, не будем забывать, что мы находимся в одном корабле. Давайте попробуем.
Началось тщательное сканирование поверхности астероида. Скоро выяснилось, что кроме атомов водорода, над поверхностью клубятся частицы углерода, кремния, титана, других элементов, отчего просвечивание чрезвычайно затруднялось. С грехом пополам была отснята и картографирована поверхность планетоида, а вот с геологическим разрезом возникли проблемы. Астероид не желал просвечиваться ни в каком режиме.
-- Дьявольское семя! – ругался Вулферсон, сидевший в окружении разбросанных карт. – Что там происходит?
-- Это указывает на то, что астероид хорошо укрыт, -- доказывал свою правоту барон. – Именно там, внутри, и сокрыто логово Звёздного Корсара. Вот только как проникнуть туда?
-- И ещё мне не даёт покоя тот, второй астероид, -- вспомнил Белунг. – А вдруг Корсар спрятался там, а эту комету подсунул специально, для отвода глаз.
-- Кажется, я могу объяснить, куда подевался второй астероид, -- вдруг вступил в диспут Чижевски, до того внимательно разглядывавший фотокарту поверхности с мощной линзой в руках.
-- И где же он? – спросили его сразу несколько человек.
-- Вот здесь, под нашими ногами, -- ответил Ян. – Посмотрите на снимки. Видите эту ровную линию? Она, как экватор, охватывает всю поверхность планетоида.
-- Ну да, это просто большая трещина, -- предположил Блон. – Со временем комета развалмися на две части.
-- Она и так состоит из двух частей, которые плотно подогнаны друг ко другу. Каждая часть взята от отдельного планетоида, тщательно выдолблена и приставлена к товарке. Это как две половинки ореха, а внутри сокрыто ядрышко.
Теперь все принялись разглядывать снимки другими глазами. Действительно, если смотреть в таком ракурсе, то астероид был действительно разделён на две равные части.
-- Это легко проверить, -- предложил Блон. – Достаточно проанализировать состав грунта с той и другой стороны.
Вновь отправили челнок. Взяли несколько образцов керна, пометив каждый из них определённым значком. Анализ данных показал, что спектрограммы кернов имеют существенную разницу. Итак, предположение Янека полностью оправдалось. Теперь надо думать, как расколоть этот орешек.
Предложение Вулферсона атаковать астероид ракетами отвергли сразу, так же как и обстрел из лучевых орудий. После долгих споров решили отправить новую экспедицию для подробного изучения разлома. Если и существовал вход внутрь, то он был где-то там.
Снова из шлюза «Нуфлинга» выплыл челнок. И снова там были и Гьюк, и Траск, и Хампель, и Блон, и Дидл Брасс и ещё несколько викингов. С собой они везли кучу аппаратуры для изучения поверхности и глубин планетоида. Теперь никто уже не сомневался, что там, внутри кометы, находилась база Звёздного Корсара, его сокровища, да и он сам. Короче, что-то там было точно.
В первую очередь развернули автономный купол жизнеобеспечения, заполнили его воздушной смесью, установили приборы регенерации жизненного цикла. Теперь вся компания могла работать посменно, проживая в относительно сносных условиях. Крейсер дрейфовал поблизости. Вулферсон жадно следил за успехами экспедиции.
Викинги работали безостановочно, сменяя один другого тогда, когда этот другой уже не мог стоять на ногах. Он по тросу добирался до купола, входил внутрь, и падал на надувной матрас, чтобы забыться сном. Потом просыпался, жадно набрасывался на пищу и снова натягивал скафандр. Тем временем на крейсере готовили новую команду из добровольцев, чтобы заменить уставших, вот только никто не желал возвращаться на корабль. Сокровища казались близкими, только протяни руку.
Барон участвовал в работах наравне со всеми. Так же выкладывался полностью и уставал не меньше, хотя и не подавал виду, что затрачиваемые усилия чрезмерны для него. Возвратившись в купол после очередной смены, он увидел озабоченные лица. Белунг сидел у аппарата связи и хмуро слушал своего помощника. Изображение Вулферсона на экране множилось и расплывалось, звук забивался помехами, но было понятно, что крейсер засекли чьи-то сканеры.
-- Мы не можем бросить здесь всё, -- заявил Гьюк, -- просто не успеем свернуться. Давайте, уходите без нас, а потом, когда оторвётесь от преследования, возвращайтесь. Мы будем вас ждать.
Чип что-то ответил, но треск помех не дал возможности расслышать фразу. Но у капитана были наушники, подключенные к фильтрационной защите. Он прекрасно всё понимал и кивал головой, соглашаясь с помощником.
С поверхности астероида крейсер не был виден. Всё тонул в серебристой взвеси разряжённых частиц, составляющих «атмосферу» кометы. После того, как она приблизится к ближайшему светилу, часть «почвы» разморозится и протянется за кометой шлейфом на многие тысячи километров, отрываясь и оставаясь позади, насыщая собой пустоту. Но пока что «атмосферу» закрывала от постороннего глаза поверхность небесного тела со всем, что там находилось, включая закреплённый якорными тросами челнок, герметический купол и сеть транспортных канатов, по которым  перемещались викинги, разрабатывавшие щель разлома.
После того, как их корабль пропал вдали, все невольно почувствовали себя кинутыми на произвол судьбы. Неизвестно ещё, сумеет ли Вулферсон уйти от погони. Если нет, то им придётся остаться здесь навсегда. Челнок не имел установки для гиперпрыжка сквозь пространство, а ресурса планетарных двигателей не хватит, чтобы добраться до ближайшего обитаемого или хотя бы необитаемого мира. Оставалось надеяться на благополучный исход и работать, работать…
Белунг выработал новый режим таким образом, чтобы максимально увеличить производительность. Планетоид представлял собой вытянутый сфероид с неровной поверхностью, длиной в тридцать шесть километров, шириной в двадцать три километра. Разлом, или шов, проходил поперёк вытянутой части, опоясывая небесное тело кругом. Викинги проверяли качество соединения половинок планетоида, выискивая место, где можно было бы проникнуть внутрь. Но везде половинки сходились столь плотно, что порой в стык невозможно было просунуть даже щуп- датчик электронной системы.
По мере того, как работа двигалась к завершению, капитан начал склоняться к мысли использовать вибробуры, чтобы искусственно расширить щель и проникнуть внутрь таким вот экстремальным образом. Барон не желал соглашаться с таким решительным планом. Ведь неизвестно, что находилось внутри крепости и какие охранные приспособления были предусмотрены против неожиданного вторжения извне. А что они есть, должны быть, Траск оф Траскон не сомневался. 
Отказавшись идти на очередную смену, барон собрал раскиданный ворох распечаток фотокарты и углубился в очередной раз в их доскональное изучение. Должен был быть выход на поверхность астероида изнутри, обязательно должен. Звёздный Корсар, будь это инженер Берман или какой другой человек, какому по силу оказалось совершить это дело, заинтересован в маскировке своего убежища и, исходя из этого логического предположения, должен устроить проход на поверхность. Датчиков они не обнаружили, ну и чёрт с ними в таком разе, но лаз-то есть, коридор, тоннель или нора… Стоп! Нора. Надо исследовать самые глубокие каверны кометы.
Наметив на картах самые перспективные, барон влез в скафандр и отправился на поиски. За ним увязался Унд Хампель, прикреплённый Белунгом в качестве конвоира. Траск загрузил его приборами, необходимыми для поиска.
Поле тяготения астероида было мало. Сильный толчок мог отправить путешественника на многометровую высоту или вовсе столкнуть с планетоида в пустоту. Если бы он вдруг захотел бежать от викингов, то подпрыгнул бы изо всех сил и стал дожидаться прибытия тех, кто обнаружил крейсер «Нуфлинг». Но это действие закончилось бы в лучшем случае обратным водворением на Твердь, а в худшем… О неприятных вещах лучше лишний раз не думать, чтобы не притянуть несчастья на свою голову, тем более, что они с Хампелем уже приблизились к яме, которую он выбрал для исследования первой.
На первый, неискушённый, взгляд, яма, как яма, как десятки других, продукт вытаивания или другой какой причины кометной эрозии. Сенсорным датчиком он проверил состав почв, выискивая зацепку, по которой он мог бы определить наличие лаза или тайника. Викинг внимательно наблюдал за его действиями, а затем и сам склонился со спектроскопом на другом конце кратера.
Осмотрев провал досконально, отправились к следующему, осторожно перешагивая через ямки и трещины., по направлению к новой яме. Вдруг над головами развернулось сияние. Оба, как по команде, одновременно растянулись прямо на почву, опустившись в пыль мягко, как в перину. Туманная взвесь над нами светилась и переливалась тысячами огней, растянувшись километровой гирляндой. Это появились преследователи и высветили комету, направив на него рефлектор. Сейчас десятки хитроумных приборов сканируют комету, изучая её. Что окажется сильнее – экранирующая защита викингов или техническая разрешаемость аппаратуры преследователей?
Скоро свечение исчезло и сразу пропали разноцветные гирлянды, украшавшие планетоид. Барон выбрался из-под Хампеля, который таким образом охранял поднадзорного, и пополз вперёд. Викинг за его спиной поднялся во весь свой немалый рост.
Может быть, ему показалось? В свете прожекторов он заметил правильный росчерк. Ровно как лучом лазера кто почву выхватил. Он подполз ближе, шлемный фонарь спучковал луч и Траск, носом в землю, изучил борозду. Голову на отсечение, здесь кто-то уже поработал. Причём свежие следы работ отсутствовали. Выходило, что кто-то чужой, значит – уже теплее. Хампель тоже что-то почувствовал, топтался рядом и шарил фонарём по окружности.
Когда опустились в яму, барон сразу понял – оно! Он нашёл лаз, самолично!
Когда-то сей проход был тщательно замаскирован, но солнечная дефляция разъела маскировку и лючок был хорошо виден, если знать – куда смотришь и что ищешь. Викинги окружили кратер. Белунг опустился в провал и руками ощупал крышку. Она! Теперь оставалось придумать – как её открыть. По-логике, дверь открывалась изнутри, но, с другой стороны, совершив обход, наблюдатель должен каким-то образом вновь вернуться обратно. Выходило, что проход должен работать в обе стороны.
Над кратером водрузили защитную оболочку аварийной палатки. Сейчас можно было скинуть колпак шлема и ощупать всё руками, внимательно разглядеть. Внутри палатки поместили мощную лампу. Морт Варанти собрал универсальную компьютерную «отмычку» - прибор, перед которым не устоит ни один замок. Он позволял копаться во внутренностях запора с помощью особого силового поля, действуя прямо сквозь материальную преграду любой прочности.
Затаив дыхание, все следили за манипуляциями технического инженера. В эту минуту матёрые викинги напоминали барону малых детей, с восхищением наблюдавших сквозь магазинную витрину за новыми игрушками, жившими своей непостижимо самостоятельной жизнью.
Вдруг дверца дрогнула. Все моментально подобрались. Шлемы вновь легли на плечи звездонавтов, а в руках, чуть ли не сами собой, появились импульсные разрядники. Мало ли что скрывается там – в глубине астероида. Неожиданно толстая дверца ушла внутрь стены, а свет фонарей высветил круглое помещение. Все переглянулись.
Снаружи оставили одного из викингов, Риса Раллета. Остальные, один за другим, проникли внутрь. С оружием в руках они кружились в тесной пещере. Получилось так, что викинги барона опередили и он попал в пещеру последним. Он встал у самого лаза. Рис Раллет жадно заглядывал внутрь зала, желая присоединиться к остальным. Все крутились на месте, толкая друг дружку. Кто-то литым плечом  оттолкнул барона и, чтобы устоять на ногах, он оперся руками о стену.
Вдруг дверь снова пришла в движение и встала на место, отгородив от всех Раллета. Все повернулись к закрывшемуся входу и теперь стало видно, что рядом со входом, куда барон навалился, в стене темнеет квадрат из искусственного материала.
Не дожидаясь команды, Траск оф Траскон вновь надавил на квадрат. Дверь послушно скользнула в стену. Появился Рис, державший в руках разрядник. Он приготовился к отражению атаки, если бы она сейчас последовала.
-- Должно быть, эта пещера у Корсара, что-то вроде шлюзовой камеры, -- предположил вслух барон. К его мнению присоединился доктор Блон, а затем и капитан. Остальным было всё равно. Они переминались с ноги на ногу и примеривались для бросков и прыжков. Это были бойцы и настраивали они себя на бой, сражение с неизвестностью.
-- Идём внутрь. Снаружи останется Рис Раллет и... Дидл Брасс.
Коротышка, по сравнению с товарищами, Брасс было взвился с места, но, встретившись глазами с капитаном, моментально успокоился, что-то буркнув сквозь зубы.
-- Ждать нас на месте, -- коротко распорядился Белунг. – В том случае, если мы не вернёмся, ждать появления крейсера. Если крейсера не будет… действуйте по обстановке.
В их положении много не нафантазируешь.
Дверь встала на место, отрезая их от внешнего мира. Зашипело. Анализатор показал наличие азотно- кислородной смеси, годной для дыхания. Одновременно открылся тоннель, до этого прикрытый хитроумной заслонкой, не отличавшейся от других стен.
Гуськом они двинулись друг за другом. Первыми шли Гьюк Белунг, Унд Хампель и Траск оф Траскон. Стены коридора были вытесаны в камне лазерными резаками. По бокам висели матовые колпаки осветителей. Они позволяли видеть друг друга, но остальное всё же скрывалось в полумраке.
По мере продвижения викинги выстроились так, что могли открыть огонь в любом направлении. Свой меч барон оставил на крейсере, но и он сжимал рукоять вибробура. Сердце трепыхалось в груди от необъяснимого чувства. Это был не страх, он за последнее время перестал бояться, и не радость, в его положении веселиться было бы глупостью. Наверное, это было предчувствие прикосновения к чему-то необычному, таинственному, и это подразумевает и чувство не совсем обычное.
Повернув, коридор закончился тупиком. Тщательно изучили стены и обнаружили точно такой же квадрат, какой был в шлюзовой камере. Теперь открылась лестница, ведущая вниз. На этот раз первым оказался барон. Он осторожно начал спуск, пробуя на прочность каждую ступеньку. Но лестница, завивавшаяся спиралью, была на диво прочной. Он шёл вперёд и с каждым шагом всё смелее. Позади послышался шум шагов. Это следом за ним двигались остальные викинги.
По мере того, как он опускался, воздух становился плотнее и тяжелее. Даже в скафандре стало трудно дышать. Вот и стены (кажется ему?) покрылись какой-то слизью. Чтобы рассеять сомнения, барон провёл рукой по стене. Перчатка показалась ему сырой, а с пальцев потянулись липкие нити желтоватых соплей. Стекло шлема затянуло капельками влаги и барон смахнул их «чистой» рукой. Наконец спуск закончился новой шлюзовой камерой. Здесь всю команду викингов обработали вспышками света, а может ещё какой гадостью, но в результате покрывшая скафандры слизь исчезла без следа.
Когда открылась дверь из шлюза, все вступили в огромную многометровую пещеру, сводов которой не могли достать лучи фонарей. Здесь устроили привал для подкрепления сил и для принятия решений на общем совете.
Было решено разделиться на две команды и двинуться в разные стороны. В одну группу вошли капитан, барон, Унд Хампель, в другую – доктор Блон, Морт Варанти, Хайд Райниц и Сул Нок, полностью лысый викинг с глубоко запавшими глазами.
Не решаясь использовать радиосвязь, чтобы не растревожить неизвестные защитные системы, капитан разрешил поднять забрала шлемов, перекрыв подачу кислородной смеси, после того, как лично убедился, что это безопасно для здоровья его людей.
Стены пещеры были естественного происхождения и несли на себе самые незначительные следы искусственного воздействия. Тем не менее лучи фонарей выхватывали из мрака то бок обширного резервуара, то цепочку цилиндров, установленных на кронштейнах, уходящих вверх на высоту, недоступную для фонарей. Сила тяжести здесь была в несколько раз выше, чем на поверхности. Хампель предположил, что с помощью тех цилиндров соединены обе половинки полового изнутри астероида. Может быть, так всё и было, но точно ответить можно будет после внимательного изучения, вот только у команды были другие намерения, иные интересы. Викингов волновали материальные ценности, новые виды вооружения, передовые технологии.
В огромном зале стояла какая-то давящая, мёртвая тишина. Дорогу перегородили оплавленные валуны, рассечённые трещинами. Между ними был прорублен проход, а дальше… дальше был вход в тоннель. Он не был перекрыт заслонкой. Что скрывалось там, в темноте?
Внезапно позади что-то зашумело. От стен закувыркались отзвуки эха. Крики? Кто-то позади кричал, но в голосе отсутствовали тревожные нотки. Тем не менее у капитан и Хампеля в руках очутились разрядники. После секундной заминки Гьюк отослал Унда назад, откуда всё ещё слышались крики. Он вернулся через полчаса и рассказал, что их товарищи нашли космический корабль, вытянутый торпедообразный корпус которого покоился на направляющем пандусе. Чем бы история их не закончилась, но корабль был уже в их руках. Варанти, Райниц и Нок проникли внутрь и пытались разобраться с управлением. Блон страховал их снаружи.
Теперь можно было заняться исследованиями тоннеля. Уж не сокровищницу ли Корсара он их приведёт?
Теперь впереди двигался сам капитан, за ним шёл Хампель, а последним – барон. Но тревожило отсутствие видимой защиты. Неужели Корсар настолько беспечен, что не предусмотрел проникновение посторонних в его убежище?
Он стал потихоньку отставать от своих спутников, но Хампель заметил это, вернулся и толкнул его вперёд. Пришлось снова увеличить скорость движения. Ему показалось, или снова стало труднее дышать? Траск споткнулся и чуть не полетел вверх тормашками от нового толчка раздражённого Хампеля.
Теперь тоннель расходился в разные стороны, и все ответвления имели превосходное искусственное покрытие. Роскошные панели напоминали богатой отделкой дорогие апартаменты самого родовитого дома или помещения «люкс» богатого отеля. У викингов засверкали глаза. Воздух сгустился и пах кредитками, как смердят носки у распоследнего портового бича. Викинги перестали обращать внимание на Траскона и кинулись вперёд.
Выждав мгновение, барон отправился следом. Его тоже захватило сладостное чувство, но только было это не предвкушение собственника, а нетерпеливое ожидание исследователя. До сих пор историки- археологи находили лишь жалкие руины и развалины, как следы деятельности предшественников, то есть представителей сверхцивилизаций.
Любое общество, достигнув известной степени развития, делают вывод о возможности существования других существ, на других мирах, не менее развитых, не менее цивилизованных. Их начинает волновать вопрос – гуманны или агрессивны их неизвестные антиподы. Торговые сделки или милитаристские операции ожидают их в будущем там, за орбитой планеты? Со временем общество непременно выходит в космос, добирается до ближайшей соседствующей звезды, шагает дальше, обнаруживает наконец разумных сородичей, гуманоидов или негуманоидов, жизнь на основе кислорода, метана или фтора, с органической или кремниевой составляющей. Редко степень цивилизации гостей так уж резко превышал аборигенов. Кое в чём одни находились впереди, но зато в другом отставали от соседей. На какое-то время обмен технологиями подстёгивает прогресс содружественных миров, но для новой подпитки необходимо двигаться дальше. Вот тогда-то обитатели Звёздного Содружества и обратили внимание на эту закономерность. Не было Великих Отцов, Учителей и Просветителей, а были лишь равные партнёры или руины, остатки тех, кто не потянул. Создавалось впечатление, что само Мироздание защищалось от тех, кто слишком много мнил о себе, противопоставлял себя  всему остальному. Учёные пытались разобраться  в том малом, что до них доходило, почему и как это произошло, пытались изучать историю гибели других, чтобы составить какие-то рекомендации на тот случай, если и у них всё пойдёт наперекосяк.
Барон двигался по коридору, гладил полированные стены, рассматривал непонятные значки или символы, пытался открыть запертые двери. Что хранилось за ними. Какие-нибудь приборы, вещи, а может даже останки существ. Судя по всему, они не должны сильно отличаться от антропологического типа гуманоидов, ставших основой для единства Империи.
Остановившись перед квадратной плитой, Траск оф Траскон направил на неё луч фонаря. Ему показалось, что она не так плотно закрыта, как другие. Он вставил в щель наконечник вибробура, который нёс собой в качестве доступного ему оружия, и активизировал его рабочую часть. Мгновение он пытался удержать беснующееся устройство в руках, пока оно не отлетело в сторону и не затихло там. Но результат этой выходки всё же был. Неожиданно плита сдвинулась с места. Напрягая все силы, барон отодвинул её в сторону и вошёл внутрь.
Замирая в предвкушении встречи с тайной, он обвёл фонарём помещение. Луч пробежался по выпуклым экранам, приборным панелям, полированным и матовым плоскостям, ребристым и вогнутым приспособлениям.
Наверное, сработал какой-то сенсорный выключатель, потому как внезапно стены начали светиться, и помещение наполнилось светом. Оно представляло собой или рубку управления, или какой-нибудь контрольно- коммутационный пункт. Барон подошёл к одному из экранов и тот вдруг замутнел, а потом с хрустальным звоном… растаял. Да-да, создалось именно такое впечатление. А по ту сторону экрана оказался… Хампель. Он смотрел барону прямо в глаза. Траск оф Траскон даже хотел помахать ему рукой, но тут Унд отвернулся и рывком отодвинулся в сторону. Только сейчас барон понял, что экран всё это время оставался на месте. Это качество изображения было настолько велико, что создавало полную иллюзию материального присутствия.
Тем временем Хампель двигался вдоль ряда цилиндрических контейнеров. Вот он припал на колени возле одного, достал широкий тесак и попытался просунуть клинок в невидимую для барона щель. На лице его выступили капельки пота. Послышалось проклятье.
Затем внимание барона было отвлечено другими экранами, которые тоже заработали сами собой. На соседнем от первого заработавшего двигался капитан. Гьюк Белунг каким-то образом проник в сферическое помещение, в воздухе которого плавали три… пять… восемь площадок с телами, окутанными лиловым сиянием. Оно клубилось и переливалось, как желе, пульсируя, как живое. Создания, находившиеся на платформах, покоились в том сиянии, как в коконах.
Капитан было открыл рот, чтобы сказать что-то, или выругаться, как это делали все викинги в ситуации, выпадающей из разряда стандартных, и тут в комнате что-то произошло. Как будто сам воздух мгновенно приобрёл иную физическую сущность. Поменял свои свойства, перевоплотился в некую кристаллическую субстанцию. Или Траску это показалось, или везде в том помещении начали светиться многогранные искорки. При этом было видно всё, но барон дал бы на отсечение руку, что войти туда больше не сможет никто. Не войти, ни выйти. Капитан так и застыл там с приоткрытым ртом, замер, зафиксировался. Что с ним случилось?
На других экранах, столь же ощутимо двигались остальные участники разведывательной экспедиции. Морт Варанти, сняв кожух, разглядывал, нахмурив кустистые брови, внутренности обширного механизма. Хайд Райнис двигался по узкому коридору, ударяя кулаком по каждой двери. Нок примеривал к плечу ружьё с треугольного сечения стволом и узким прикладом. Вот он нажал спуск. Что-то плюхнуло. Стена напротив него посерела и рассыпалась кучей пепла. Сул погладил ружьё и закинул его за спину. А дальше… Светились ещё экраны, и на них двигались непонятные фигуры, облачённые в серебристые скафандры. Кто же это может быть? Молнией озарила догадка – чужие!
Наверное, эта комната выполняла роль наблюдательного пункта. Должно быть, все помещения базы находились в сфере влияния невидимых видеодатчиков, реагировавших на движение. Наверное, именно эти датчики и подняли тех, Стражей, в серебристых скафандрах. А викинги?
Викинги занимались своими делами. Варанти углубился в изучение механизма. Блон прогуливался у борта корабля, Райниц в очередной раз поднял кулак и внезапно остановился. Он что-то увидел впереди, резко скинул с плеча импульсный разрядник, поднял его и вдруг… исчез. Потемнел ли это экран, или викинга не стало на самом деле?
Барон двинулся к выходу, мимо того экрана, на котором замер капитан с открытым для фразы ртом, рядом с висевшими в воздухе платформами. Внезапно внимание Траска привлёк громкий возглас. Он оглянулся. На том экране, где виднелся Хампель, что-то происходило. Унд отбросил кинжал в сторону, схватился обеими руками и, с натугой, поднимал крышку контейнера, как вдруг громко чмокнуло. Траску показалось, что Хампель взорвался. Его как бы разнесло в разные стороны. Барон даже отшатнулся, когда плеснуло на экран. Это было уже выше сил! Траск бросился бежать, назад, по коридору со светящимися панелями. Он тяжело, с натугой, сердце медленно бухало в груди.
Выскочил в тоннель, припустил что есть мочи. Ноги как бы вязли, тормозились, как в тех детских сновидениях, где он спасался от потусторонних чудовищ, но сейчас-то всё происходило с ним в реальности. Почти кубарем он вывалился в пещеру. Та сторона, где находился чужой корабль, высвечивалась вспышками. Там стреляли из разрядников. Он бросился туда, настолько быстро, как только мог.
Пробежал мимо оплавленных валунов, какой-то конструкции из перекрещенных труб и шаров, бросился дальше. Где-то здесь должна быть площадка, откуда вверх уходит лестница. Найти её сходу не получилось, он закрутился на месте, а потом и вовсе остановился.
Неподалёку хлопнуло, сверху посыпалась щебень. Барон повернулся. К нему приближался один из тех, в серебристых скафандрах. Он поднял треугольный ствол. Траск нырнул вперёд, перекувырнулся через голову и, без промедления, покатился дальше. Снова чмокнуло. Серебристые, широко расставленные ноги были совсем рядом. Он зацепил одну из них, рванул, взвился в воздух и, с выдоха, всадил кулаком противнику между шлемом и грудью. Чужой сделал шаг назад и снова вздёрнул треугольный ствол. Над головой прошелестел сгусток смерти, всосался во что-то позади, чтобы вызвать мгновенную метастазу, разрушить.
И снова, как чёртик из коробки, Траск оф Траскон налетел на убийцу, ногой свалил его, поднял на плечи, сунул головой об камень. Сухо треснуло и чужак вывернулся из рук. Ружьё, словно было приклеено к рукам, уже искало цель. Барон упал ниц, попутно переплетя свои и чужие ноги, а затем резко перевернулся на живот. Грохнуло. Чужак опять опрокинулся, ударился об камни шлемом и снова упрямо поднялся.
Барон всё же опередил его на мгновение, достаточное, чтобы успеть сконцентрироваться и опять вдарить. Защитное забрало шлема чужака разлетелось, и на Траска глянула маска, похожая на металлический череп. Зловеще вспыхнули красные огоньки, сконцентрировались в точку и барон понял, что это и не маска такая вовсе, и совсем не череп. Это – лицевая панель киборга. Его атаковал боевой робот! Ружьё из его рук вылетело, но это робота не остановило, он вновь налетел на человека, чтобы свалить его, разорвать на части, уничтожить. Руки киборга двигались со скоростью молнии, и барон то блокировал удары, то просто уворачивался. Насколько хватит его, чтобы противостоять порождению чужого Разума? 
Словно почувствовав неуверенность противника, робот увеличил скорость движения, наступая. Барон впал в транс…

… Старый Занзани двигался рядом с юным Траском, стройным и гибким подростком с выразительным лицом. Они только что посмотрели динамичный боевик, где здоровенные мужики колотили друг друга руками, ногами, головой и кучей подручных предметов. Эффектные позы, громкие крики.
-- Они такие сильные!
-- Ты думаешь, что сила заключается в огромных мышцах и внушительных торсах?
-- Конечно.
Хрупкий старик и гибкий юноша вошли в тенистый сад, где между аккуратными шеренгами плодовых деревьев были разбиты цветники и стояли прекраснейшие изваяния. Дорожки, выложенные ромбами из голубого веденита, изгибались  плавными зигзагами, пролегая мимо беседок и павильонов с небольшими бассейнами. В один из таких павильонов и вошли мальчик со стариком. На высоком постаменте лежал валун необычной формы.
-- Ты сможешь поднять его?
Юноша глянул оценивающе. Валун выглядел основательным и весьма увесистым. К тому же удержать его в руках было бы затруднительно. Он вздохнул.
-- Вряд ли.
-- А поднимут ли этот камень те здоровенные парни из фильма?
-- Да. Конечно.
-- А я?
Траск оценивающе глянул на тщедушную фигуру, стоявшую рядом с ним. Ещё совсем недавно, он бы ответил определённо, но сейчас только пожал плечами. Занзани усмехнулся, подхватил валун двумя руками, вздёрнул его над платформой, сделал оборот, развернувшись вокруг оси, и водрузил камень обратно на постамент. Он даже не вздохнул, не выказал ни малейшего признака усталости.
-- Внешний вид является всего лишь символом, но не всегда несёт в себе непреложную истину. Он лишь часть её. Запомни это, сынок.
В нашей жизни всё имеет начало, имеет свой конец. Завершение начатого является смысловым итогом задуманного. Конец одного является началом другого. Дерево, могучий растительный гигант, произрастает из малого ростка. Проходят годы, десятилетия, века, дерево стареет и рассыпается в труху, в которой проклёвывается новый росток, два ростка, множество, и в этом заключается сущность жизни. Камень является мёртвым сосредоточием силы. Он тяжёл, но лежит на месте, давит своей массой. Нужно приложить усилие, чтобы сдвинуть его с места. Но, повергнув его, ты обнаружишь, что он стал легче. Его масса скрестилась с массой твоего усилия. Его скрытая энергия соединилась с энергией твоих мускулов и, в результате, масса его уменьшилась. Чем быстрее ты будешь его двигать, тем легче он будет казаться. Ты метнёшь его прочь и он повиснет в воздухе, как воздушный шар, вместо того, чтобы, под влиянием своей тяжести, рухнуть сразу на землю. Чем сильнее будет толчок, тем дольше валун будет висеть в воздухе.
-- Но он же не висит, он летит туда, куда я его толкну. А потом всё равно упадёт.
-- Это зависит от силы толчка. Камень можно толкнуть с такой силой, что он вылетит за пределы атмосферы, где не действует закон притяжения. Куда же, в такой случае, подевается его масса, его тяжесть?
-- Не знаю, -- пожал юноша плечами, глядя на внушительный валун, -- но масса в любом случае должна остаться при нём.
-- Пускай будет вес. Он растворится в энергии точка, мой мальчик.
Старый Занзани разжал кулак. Из пальцев выскользнул шарик и закачался, удерживаемый гибким шнурком.
-- Что это?
-- Шарик.
-- Он большой?
-- Нет. Совсем маленький.
-- Гораздо меньше этого валуна. Не так ли?
Траск кивнул. Что придумал старик на этот раз?
-- Может ли этот маленький шарик разрушить валун?
Юноша задумался, оценивающе сравнивая размеры того и другого, но не забывая и о лёгкой полуулыбке старика.
-- Я не знаю, учитель. Мне кажется, что нет, но… я не знаю.
-- Давай посмотрим вместе.
Шарик зажужжал, раскручиваемый рукой старика. Казалось, что в павильон залетел гранж, крупное насекомое, и кружится здесь, выбирая место для посадки. Скоро уже казалось, что таких гранжей здесь крутится целый рой.
-- Слышишь, шум вращения шарика стал гораздо сильнее. Это следствие накопления энергии, которой переполняется шарик. Его масса остаётся с виду прежней, но вес нарастает, благодаря сложению первоначальной массы с массой прилагаемой энергии. А вот смотри, что будет сейчас.
Направленный рукой старца, шарик с треском столкнулся с валуном. Грохнул об пол крупный осколок, затем посыпался град обломков поменьше, и валун рассыпался на части. А шарик покачивался на шнурке целый и невредимый. Траск зачарованно протянул руки, но тут же отдёрнул их обратно. Шарик оказался горячим.
 .Произошло соединение двух резонансных сил, которые нарушили стабильную структуру валуна. Мёртвый гигант не устоял перед живым малышом. Глаз опять обманул нас. Не правда ли, мой мальчик?
Это было похоже на чудо. Крошечный шарик развалил крупный валун, какой с трудом приподнял бы иной силач. Занзани в очередной раз оказался прав.
-- Видишь, что может делать энергия? Пойдём, я покажу тебе кое-что ещё.
И снова они отправились в путешествие по парковой зоне поместья Траскон. Впереди виднелись павильоны технических служб. Здесь стояли грузовые флайеры, гравикары, высились склады, а также проживала часть обслуживающего поместье персонала.
Старик направился к тренировочной площадке, где занималась команда телохранителей. Двое качали мускулы с помощью тренажёров, а ещё четверо разбились на пары и входили в яростный спарринг полного контакта.
С минуту Занзани и Траск разглядывали вопящих охранников, работавших вовсю кулаками, прежде чем на них обратили внимание. Старший команды, Мацу Марен, взмахнул рукой, приветствуя юного баронета. Мацу был завидно сложен, слыл любимцем женщин и часто демонстрировал собственную силу и ловкость. Злопыхатели поговаривали, что благодаря этому он и получил свою должность, но товарищи его знали о его профессионализме и немалом опыте работы. Напарники его были, все как на подбор, под стать Мацу, сильные, ловкие, уверенные в себе. В результате учебного боя причёски у многих растрепались, а синяки и ссадины доказывали, что они вовсе не изображали усердие, размахивая кулаками.
-- Хорошие ребята. Весёлые.
Занзани был искренен в похвале, но Траску показалось, что в голосе его скрывается усмешка.
-- Мацу, не нужен ли тебе партнёр для тренировки?
Старший телохранитель, снизу вверх, снисходительно глянул на тщедушное тело старика и широко улыбнулся. Он видел не раз, как тот тренирует юного баронета, преподавая ему весьма экзотические элементы движений. Лично он считал, что в тех уроках слишком много лишней чепухи. Всегда добрый удар был лучше прыжков и ужимок перед атакой.
-- Мы не против принять в свою команду дополнительного человека, но лишь в том случае, если на пару ему не потребуется ещё и сестра по уходу для присмотра.
Парни ухмыльнулись, выслушав шутку босса. Старик был забавен, но юный наследник обожал своего учителя, и с этим приходилось считаться.
-- Я предлагаю тебе небольшой бой. Понимая разницу сил, обещаю не носить ударов вовсе. Впрочем, ты можешь призвать на помощь своих товарищей.
Это уже было слишком. Мацу понимает хорошую шутку, но старик явно переборщил и напрашивается на небольшой урок, достаточный, чтобы душонка не покинула этого хилого тела. Старший телохранитель двинулся к старику и вытянул руку, чтобы ухватить того за плечо, но… промахнулся. Старик оказался за его спиной, а товарищи Марена заухмылялись. Мацу это не понравилось, равно как и спокойный, даже безмятежный вид старичка. Тот явно рассчитывал на то, что хорошие отношения с баронетом будут гарантом неприкосновенности его особы. Но у Мацу самого хорошие отношения со старшим хозяином, отцом баронета. Он решительно прыгнул к старику и даже почувствовал в руках край его широкого балахона. С трудом он сохранил  равновесие и удержался на ногах. Его приятели захохотали, и Марен взбесился от злости.
-- Сейчас я покажу тебе! 
Он с разбегу выбросил вперёд кулак, нацелившись в грудь обидчика. Здесь хорошие врачи. Они обязательно отремонтируют старого нахала. Но, вместо того, чтобы сокрушить старческие рёбра, кулак снова   пронзил пустоту, а старик всего лишь легонько подтолкнул его руку. Марен закричал от боли, покатившись по земле. Вывихнутые сухожилия, вывихнутые суставы, боль от падения и гложущая обида.
Старик поклонился Марену и повернулся к Траску.
-- Взять его!
Не успел Мацу выкрикнуть команду, как его парни бросились её выполнять. Их так и обучали – делать своё дело, не откладывая. Долго раздумывающий телохранитель не годен для охраны. Уже проверенл Неоднократно!
Пять силачей, пять бойцов, опытных спецназовца, набросились на старика. Тот закрутился волчком, ускользая каждый раз от очередных цепких рук. Он не дал к себе прикоснуться никому, отодвигаясь всякий раз в сторону, уклоняясь от атакующих движений, легонько сдвигая противника с места неуловимым жестом. И в результате телохранители посбивали с ног друг друга и растянулись на площадке все, как один. Стоять остался лишь Занзани. Он опять поклонился и смиренно попросил у всех прощения.
-- Ты хорошо всё видел? – спросил Занзани, когда они отошли достаточно далеко, чтобы не слышать ругательства и жалобы поднимавшихся с земли телохранителей.
-- Здорово! Как ты их…
-- Я не трогал их, не нанёс им ни одного удара, -- ответил старик. – Они победили себя сами.
-- Это как?
-- Своей силой. Ты видел, надеюсь, как ударил меня Мацу, то есть ударить попытался. Он вложил в свой кулак всю силу, какой были переполнены его мышцы. Сила того удара могла переломить не только меня. Он вполне мог бы развалить тот валун, но… меня на ожидаемом месте не оказалось. Что же произошло? Энергия, что находилась в его кулаке, не могла перейти в меня, потому что меня уже там не было. Но энергия требовала выхода, потому как она для этого и предназначалась. Масса тела Мацу превышала массу руки и потому той чрезмерной энергией кулака были нарушены связки и сухожилия. Их вывернуло со своих мест. Я думаю, что если бы Мацу попытался ударить ещё сильнее, то его рука просто вывернулась бы из суставов вовсе. Понимаешь?
Баронет не очень понимал, но видел, как закричал Марен, покатившись по площадке, посыпанной песком, как разлетались его товарищи, когда между ними легко вращался сухонький Занзани, даже не нарушивший своего дыхательного ритма. Он кивнул головой.
-- Важно контролировать энергию. Не только свою, но и противника. Ты можешь поделиться  с ним своей силой и тем вывезти его из строя. Ты можешь победить его ещё до того, как он нападёт на тебя.
-- Как это?
Глаза Траска широко распахнулись. Занзани мягко улыбнулся. Ему нравилось восторженное восхищение своего юного друга. Они стояли в зоне. Сельскохозяйственных работ На небольшом поле двигался кибернетический автомат, ухаживающий за посевами розалина, из зёрен которого готовились многие кулинарные изыски поваров. По виду автомат напоминал собой черепаху, но только довольно внушительных размеров. Он ровно гудел и добросовестно культивировал почву многочисленными манипуляторами с набором различных наконечников.
-- Скажи, где сокрыто больше энергии – во мне или в этом механическом звере?
После увиденного Траск не сомневался, что его учитель способен на любое чудо, но хотел ему подыграть и оттого неопределённо пожал плечами.
-- Конечно же, в электронном чреве энергии сокрыто больше, но почти вся она сосредоточена в одном месте, откуда поступает необходимыми порциями в рабочие члены машины. Надо лишь перекрыть каналы поступления той энергии и технический монстр остановится.
Для примера Занзани потоптался рядом с сельскохозяйственным агрегатом, примериваясь к нему, и вдруг резко взмахнул рукой. Свистнул шарик на гибком шнурке, громко щёлкнул по корпусу и… агрегат остановился. Из-под кожуха струйками повалил едкий дым.
Где-то в стороне взвыл аварийный сигнализатор и по полю покатил гравикар. С площадки соскочила парочка техников и склонилась над испорченным механизмом. Они сняли кожух и достали цепеизмерительные тестеры. Никто из них не обратил внимания на удаляющихся с поля старика и мальчика. Сгоревшая цепь. Обычное дело.
-- Хватит примеров. Если твой отец узнает, что я являю из себя демона разрушений в его владениях, то он немедленно выставит меня из дома.
-- Но это так интересно… Энергия. Это основа единоборств?
-- Да. А основа овладения энергией тела, это правильное дыхание. Давай я тебе покажу, как надо правильно дышать.

… Киборг надвигался на барона, размахивая стальными кулаками. Любой из его ударов может оказаться последним. Траск оф Траскон двигался так, что удары лишь едва задевали его. Вдруг он шагнул навстречу роботу и буквально всадил руку в его корпус. Глухо стукнуло, и робот остановился. Руки его дёргались, голова качалась из стороны в сторону. Траск легонько толкнул его и механическая кукла с грохотом опрокинулась. Барон подобрал ружьё с треугольным стволом. Сейчас он был готов встретиться с целым отрядом этих железных солдат.
Из глубин обширного зала спешили Блон и Варанти. За их спинами двигался Сул Нок. Он припадал к земле, и палил из ружья по двигавшимся вдали роботам в серебристых скафандрах. Увидев барона, викинги поспешили к нему. Нок перебрался ближе. Роботы продолжали наступление.
-- Где капитан? Хампель?
Барон многозначительным жестом чиркнул большим пальцем себе поперёк горла. Понятное дело.
-- Как? – опешил доктор. Он не ожидал услышать, что алькв мёртв. Белунг являл собой супермена даже по понятиям викингов. Он побывал во множестве переделок и всегда умудрялся выходить с минимумом потерь. Вот только в этот раз всё получилось по-другому. Вместо ответа на короткий вопрос Траск оф Траскон поднял треугольный ствол и утопил в корпус спусковую клавишу. Выступивший из-за гигантского стояка робот остановился и запрокинулся, рассыпаясь на части. Сул оглянулся и поднял большой палец, демонстрируя своё одобрение реакции стрелка. Преследователей осталось немного. Трое или четверо отступили и повернули назад. Появилось время для более детального разговора.
-- Капитан остался там, -- барон указал рукой направление. – Там система переходов, наблюдательный пункт, комната отдыха и что-то вроде хранилища или сокровищницы.
-- Сокровищница? – Сул Нок сглотнул. Глаза его алчно блеснули.
-- Да. Унд Хампель погиб именно там. Его разорвало на части, как только он вскрыл какой-то ящик. Самый большой кусок был не больше ладони.
-- И ты видел это, -- взревел Сул Нок, -- и не помог ему?
-- Помогать было уже некому, -- возразил барон. – При этом я видел не только его, но и капитана, и вас, видел Хайда Райница, как он распадался на атомы, когда его подстрелили киборги.
-- Так это роботы? – воскликнул доктор. – То-то наши разрядники на них мало действовали. Пришлось начать отступление. А вот их оружие намного эффективней.
-- Это какой-то деструктор материи. – Морт Варанти поднял ружьё и заглянул в ствол. – Каким-то образом он разрушает молекулярные связи и разрушает материю.
Каждый из викингов был по своему не равнодушен к оружию.
-- Что-то ты слишком многое успел увидеть там, в пещерах, -- вспомнил вдруг Сул Нок.
-- Повторяю. Там есть наблюдательный пункт. Здесь всюду находятся датчики слежения, реагирующие на движение. Они запускают различные автоматы. Один из них разорвал Хампеля, другой оживил роботов. Может, задействованы и другие механизмы, о которых мы и не подозреваем?
Викинги невольно оглянулись, внимательно вглядываясь в окружающее пространство. Никаких датчиков видно не было. Точнее, кругом были разные непонятного назначения конструкции, в которых, возможно, и скрывались приборы наблюдения.
-- А капитан?
-- Он вошёл в отсек, где лежали тела. Чьи, не знаю. Видимо, сразу после этого сработала некая защита. Он застыл там с открытым ртом и поднятой рукой, как будто окаменел. Я побежал… сюда, а он остался там, в той же позе.
-- Я предлагаю вернуться и вытащить оттуда капитана, -- предложил Варанти.
Блон, взявший на себя обязанности старшего в их сильно поредевшей группе, согласился с товарищем. Нок встал на стражу, перекинувшись парой фраз с Блоном. Оставлять товарища, а уж тем более капитана Белунга, было бы последним делом.    
Все вместе они двинулись в сторону тоннеля. Барон с ружьём- деструктором, отбитым у киборга, шёл впереди. За ним шли доктор с механиком, а Нок завершал процессию. Он был готов к отражению нападения, но киборги от них, похоже, пока что отстали и где-то затаились. Сколько из ещё здесь оставалось?
Траск оф Траскон указал на вход в наблюдательный отсек. Варанти со знанием дела огляделся и принялся активно изучать оборудование. Скоро все экраны заработали. Показалась среди прочего и та комната, где находился капитан. Он так и оставался в прежней позе. Точно так же в камере искрился воздух, а вокруг лежащих тел клубился сиреневый капсулированный туман. Блон жадно приник к этому экрану.
На других показывались разные участки этого подземного убежища, космического корабля и даже окрестностей астероида. Открытый контейнер валялся на замазанном ошметьями полу, какие-то приборы, копошащихся киборгов. Они что-то быстро собирали, или ремонтировали. А вокруг астероида тем временем вращался… «Нуфлинг». Крейсер успел вернуться! По поверхности астероида продвигалась группа в скафандрах. Это были викинги.
В кратере сидели, перед входом в шлюзовую пещеру, Дидл Брасс и Рис Раллет. В аварийный купол вошли Чип Вулферсон, Ян Чижевски, входили ещё и ещё.
-- Ну, сейчас мы им дадим жару, -- заявил весело Сул. Он следил за происходившим через плечо барона. – К нам идёт помощь.
В это время доктор закричал. Его голос наполнялся обертонами ужаса…

                Глава 7. Новый капитан «Нуфлинга».
Все повернули головы на крик. Блон, викинг, имевший не только медицинское, но и физико-математическое образование, тем не менее, участвовавший в самых опасных походах, наравне с другими, сейчас побледнел и рукой указывал на экран, рядом с которым находился всё последнее время.
С капитаном Гьюком Белунгом происходили удивительные метаморфозы. В расцвете возраста, переполненный силами, широкоплечий здоровяк Гьюк на глазах своих товарищей стремительно старел. Кожа его посерела. Покрылась глубокими морщинами, волосы поседели и свисали с головы длинными истончившимися прядями, пальцы скрючились и напоминали потемневшие сучки. Он на глазах превращался в глубокого старца, не меняя при этом зафиксированной позы.
-- Смотрите!
Нок указывал на другой экран. Киборги, наконец, закончили собирать тот механизм, ради которого они отказались от преследования викингов. Судя по его внешнему виду, этот механизм имел весьма вероятное военное применение. Приплюснутый ствол, оплетённый разноячеистой сеткой, заканчивался раструбом. Сей боевой механизм покоился на высокой платформе между двумя сидениями. Двое киборгов немедленно заняли эти места. Что-то готовилось, и это «что-то» сильно напоминало атаку.
На внешнем экране появилась шлюзовая камера. Туда втиснулось не менее десятка бойцов, увешанных разнообразным оружием… Платформа с таинственной «пушкой» загудела и поднялась над полом. Она поднималась всё выше и выше. Вряд ли она целится на нескольких притаившихся викингов. Но тогда кто же объект предстоящей атаки?
-- Они хотят напасть на наших товарищей!
Варанти первым осознал настоящую опасность и первым же выскочил из смотровой комнаты. Блон глянул в последний раз на капитана. Там уже приближалась фаза завершения. В открытом рту не осталось ни одного зуба. Кожа на лице Белунга лопнула и свисала лохмотьями, обнажая кровоточащие мускулы и сухожилия. Блон отвернулся, содрогаясь.
Не раздумывая больше, все они повыскакивали следом за Варанти и побежали по тоннелю, как это делал недавно барон. И снова показалось, что ему мешает встречный поток, деинерциализирующий усилия. Ноги переставлялись с большим трудом, лёгкие через силу вдыхали воздух, глаза заливал пот бессилия. Не в лучшем состоянии пребывали и другие, но это мало сказывалось на решимости их действий.
-- Где он, выход? – закричал Варанти. Эхо от крика отталкивалось от стен и затихло только под самым куполом.
Отвратительно хлюпнуло. Взвыл дурным голосом Сул Нок. Тело его посерело и он оплыл грудой пепла. Грохнулся на пол и откатился в сторону деструктор. Барон кричал и снова и снова давил спусковую гашетку, пока треугольный ствол не перестал выплёвывать сгустки нежизни. Баррикада из оплывших валунов рассыпалась. Киборгов видно не было. Если кто из них и уцелел, так те счастливцы попрятались по тёмным закоулкам, и дожидались там удобного момента для очередного скрытного нападения.   
Неожиданно впереди оказался Варанти. Он притащил в астероид с собой набор измерительных инструментов, упакованных в ранец. Морт, на ходу, достал сканирующее устройство и начал просвечивать стену. Где-то здесь скрывался проход, ведущий на лестницу. Где же он?
Вдруг участок стены, не отличавшийся ничем от остального камня, сдвинулся в сторону и, в образовавшийся проём, заглянул Дидл Брасс. Он отшатнулся от неожиданности, когда на него бросились облачённые в скафандры фигуры. Он уже начал торопливо поднимать веерный излучатель, который предусмотрительно сжимал в руках.
На ходу Блон вздёрнул вверх забрало гермошлема:
-- Скорее! Уходим отсюда! Вверх! Вверх!!
За спиной Брасса толпились другие викинги. Они вытягивали шеи и держали наготове лучевые ружья. Если впереди враг, то почему Брасс остановился и не двигается?
-- Назад! Все наверх!
Блон теснил собой викингов, силой подталкивая их к выходу. Ему активно помогали Варанти и Траскон. Все они наперебой выкрикивали предупреждения об опасности, рассказывали о гибели товарищей, но и без того сумбурная, сбивчивая речь путалась, перебивалось и оттого понять что-то было просто невозможно. До потрясённых слушателей долетали отдельные фразы и слова:
-- Опасность… разрушили… гибель… киборги… чужой корабль… «Нуфлинг»… Хампеля разорвало… капитан погиб…
-- Погиб Белунг! – ужаснулся Брасс. – И Хампель?!
Теперь гомонили все викинги. Доктору чудом удалось вставить фразу, что вот сейчас готовится нападение на их «Нуфлинг». Через мгновение колонна бойцов изо всех сил устремилась по бесконечным виткам лестницы обратно. Блон, Брасс, Варанти, взывали по внутренней связи скафандров к тем товарищам, что оставались наверху, но ответом был лишь треск помех в динамиках шлемофонов. Радиосигнал в недрах астероида упорно не желал распространяться.
Ещё прибавили скорость движения, насколько это было возможно в тесном ограниченном пространстве тоннеля. Наверняка, где-то рядом были автоматизированные лифты, но искать их не было времени. «Нуфлингу» угрожала опасность! Киборги приготовили какое-то грозное орудие. После деструктора материи можно было ожидать чего угодно.
Кто-то из викингов начал отставать, а затем поднял забрало. Видимо, у него начала барахлить система внутренней регенерации кислородного запаса скафандра. В первую минуту он облегчённо вздохнул и быстро нагнал товарищей, прибавив ходу, но через несколько шагов остановился и завопил. Ближайшие от него воины осветили бедолагу фонарями и ужаснулись. Видимое под забралом лицо покрылось страшными язвами, кожа начала лопаться и стекать кровавыми подтёками. Бедолага зашёлся в крике, а потом сообразил закрыть забрало. Его подхватили под руки и потащили вверх. Сначала он ещё перебирал ногами, помогая напарникам тащить его, потом начал дёргаться, по-видимому, в конвульсиях. Кричать он уже перестал. Внутри залитого кровью гермошлема виднелся череп, а внутри скафандра отвратительно булькало и чавкало. Части тела начали рассыпаться под руками. Мертвец тормозил общее движение, и его пришлось бросить. Он покатился мешком по ступеням и застрял где-то далеко внизу. Это была уже не первая жертва с того времени, как они опустились на планетоид.
Первым в шлюзовую камеру ввалился Блон. Он ничего не мог сказать, лишь хрипел, задыхался и таращил глаза. Всякая попытка выдавить из себя хотя бы один осмысленный звук заканчивалась новой попыткой хрипа. Но он продолжал тыкать рукою то вверх, в сторону крейсера, то вниз, откуда он появился. По его виду Вулферсон, находившийся в шлюзе, понял, что случилась беда и вызвал «Нуфлинг».
Тем временем пещера забилась воинами. Чип попробовал пересчитать товарищей по головам, но, раз за разом, сбивался. Он искал глазами Белунга, но не находил. Может, его несут на руках следом?
Тем временем Блон отдышался.
-- Капитан погиб! И ещё трое. Четверо. Сейчас, скорей всего, произойдёт нападение на корабль. Мы разворошили змеиное гнездо. Киборги! Они напали на нас.
-- Срочная эвакуация! – Вулферсон не стал ждать подробностей вояжа обоих экспедиций, а сразу «взял быка за рога».
Все засуетились и вереницей начали покидать пещеру, перелезая через лаз в яму. Рядом с куполом стоял челнок, укреплённый якорной системой. Викинги забили салон, прижимаясь тесно друг ко дружке. Сидели в тамбуре, крошечной кухне, туалете, всяческих закутках и подсобках. Выгруженное оборудование пришлось бросить возле ямы. Сам челнок полным ходом удалялся от астероида, вынырнув из газового тумана. Предупреждённый Вулферсоном крейсер открыл шлюзовую заслонку транспортного отсека.
Короткий в обычных условиях процесс дезактивации на этот раз затянулся почти до бесконечности. Но никто не протестовал. Все слишком хорошо запомнили лохмотья кипевшей кожи, пронзительные вопли, булькающий скафандр, скатывающий по избитым ступеням. Зараза, что успела осесть на скафандрах на лестнице, должна обязательно погибнуть именно здесь.
Тем временем Блон, короткими ёмкими фразами, описал Вулферсону все приключения, что пережили разведчики первой экспедиции внутри астероида. Гибель капитана он описал подробно. Как только смог. Как и другие, барон слушал, не перебивая, хотя многое из сказанного было лишь передачей его слов.
Наконец процесс обработки закончился и все дружной гурьбой ввалились в коридор крейсера. Навстречу им выскочил плечистый викинг в расстёгнутом комбинезоне. Его покрывали многочисленные татуировки, Он увидел Вулферсона и закричал:
-- Внизу наблюдается движение!
-- В рубку!
Вулферсон, Блон, Варанти, барон и ещё несколько человек вошли. Если не сказать – ворвались в рубку. Здесь барон очутился в первый раз. Жаловаться на техническое оснащение рубки не приходилось. Оно, если и не было первоклассным, то уж добротным было наверняка. Из постороннего здесь была лишь статуя обнажённой танцовщицы. Она вытянулась в порыве некой танцевальной страсти. Тело застыло в соблазнительной позе. Скульптор искусно подчеркнул напряжённые мускулы и праздничное настроение девушки. Она танцевала, полузакрыв глаза, вся отдавшись чувствам, и оттого была гармонична.
С трудом барон отвёл от статуи глаза. На экранах обзора астероид предстал перед ними в различных ракурсах. И на одном из них чувствовалось скрытое движение, мелькание силуэтов.
-- Это оно, -- воскликнул доктор. – Они не поднимаются над экранирующим слоем. Наверное, думают, что мы их не видим.
-- Приготовиться орудийным палубам, -- отдал команду Вулферсон, взявший на себя обязанности командира.
-- Первый пост готов!
-- Второй… готов!
-- Третий… четвёртый…
-- По замеченной цели торпедой… Огонь!
Экран перечеркнула искорка и вдруг распустилась ярким бутоном по самому центру. Лепестки бутона, раскрутившись, быстро начали терять форму.
-- Они сбили торпеду! Они нам отвечают.
-- Вторая, третья, четвёртая, пли! Готовность лучевых орудий…
Пока перекликались голоса из динамика, барон жадно наблюдал на разных экранных проекциях. Сканирующие устройства приближали объект обстрела и он начал вырисовываться в летающую платформу. Да, это было то самое орудие.
По экрану полоснула вспышка и тут же заклубилась оболочка астероида.
-- Попадание! – радостно завопил Вулферсон. – Лучевые пушки! Залп!
По экрану полыхнула молния, ещё одна. Лучи скрещивались, плясали некий дьявольский танец, перемешивая нещадно газовую туманность. Она клубилась и вспучивалась, увеличивая объём. Сейчас поверхность планетоида вспарывали, перемешивали, терзали огненные скальпели.
-- Приготовить кумулятивные торпеды с ядерной накачкой!
-- Нет!
-- Отставить!
Барон и доктор выкрикнули одновременно. Чип Вулферсон оглянулся. Лицо его, перечёркнутое багровым рубцом, исказилось от ярости.
-- Что?! Кто посмел?
-- Этого делать нельзя, -- закричал Блон. – Там иные параметры и действуют чужие физические законы. Мы с таким же успехом погибнем сами, как и те, кто напал на нас. Кто знает, может будет уничтожено и всё близлежащее пространство, если не предположить и большего…
-- Как так? – удивился помощник капитана. – Объясни подробнее…
-- Смотрите! – закричал пилот- астрогатор, указывая на экраны, от которых все на миг отвлеклись, наблюдая за словопрениями между Кубком и Чипом.
Те из экранов, что были настроены на астероид, подёрнуло рябью. Нет, то были не помехи. Просто туман теперь заклубился ещё больше и вдруг планетоид скачком рванулся вперёд. И умчался прочь, оставив за собой длиннейший след из светящихся газов. Те, кто скрывался внутри кометы, предпочли активизировать двигательные установки и исчезнуть в космических глубинах. Преследовать их было бесполезно.
-- Потрясающе, -- пробормотал Траск оф Траскон. Чип развернулся к нему.
-- Кто впустил сюда этого идиота?
Наконец-то Вулферсон нашёл объект, на котором можно сорвать всю накопившуюся злость и неуверенность. Но вот барон посчитал иначе. Он смерил Чипа презрительным взглядом, чем окончательно вывел его из себя.
-- Запереть его в каюту. Мы проведём специальное расследование касаемо событий внутри астероида.
И снова барона поволокли в тюремную камеру. Точнее, не поволокли, а повели, и не в камеру, а в каюту. Чижевски ждал его там. Дверь закрылась и они остались вдвоём.
-- Рассказывай, -- Янек был само нетерпение. – Где ты был и что делал все эти дни?
-- Дни? – удивился барон. – Какие дни?
-- Как же какие? – в свою очередь удивился его компаньон. – Ту неделю, что вы провели в недрах астероида. Всё это время крейсер гонял по космосу, а когда появился снова у кометы, нас встретила парочка чрезвычайно встревоженных викингов, оставшихся на страже в кратере, как их там – Раллет и Брасс. Потом ещё почти двое суток викинги собирали новую экспедицию, уже на поиски вас.
-- Знаешь что? – ответил барон. – Давай-ка мы сперва пообедаем. Страсть как кушать хочется. Ведь я за эту неделю лишь раз перекусил, да и то почти на ходу.
«Итак – неделя». Несколько суток. А там, внизу, прошло часов пять, шесть, не более, а если и больше, то совсем незначительно. Отчего же такая разница? Что-то понял Кубк Блон. Недаром он стеной встал перед Вулферсоном, не позволил ему применить мощное кумулятивное оружие. Он сказал, что внизу действуют иные физические законы. Что самое незыблемое у нас? Материя, пространство и время. Ну, с материей мы нашли общий язык. И к пространству подобрали ключик, с помощью нуль- перемещений. А может кто-то потихоньку договорился и со временем? Тогда понятно будет многое. В том числе и вечность Звёздного Корсара. Ловкий пройдоха, инженер Берман, сумел разобраться в технике чужаков и заставил её работать на себя. Где он прятался сам? И чьи тела покоились в той комнате, что переварила Белунга? Да, именно так. Он не выдержал испытания временем».
Надо было что-то предпринять. Пауза затягивалась. Требовалось срочно переговорить с Вулферсоном, который забрал бразды правления на крейсере в свои руки.
-- Чип! Вулферсон! Я знаю, что ты меня слышишь! Я требую встречи и выполнения некоторых условий!
Барон даже запустил в стену пластиковой тарелкой. Если викинги лучше понимают, когда с ними разговаривают с позиции силы, то он учтёт это. Тем более. Что силы после обеда прибавилось.
Его услышали. Скоро дверь каюты открылась, и внутрь заглянули два угрюмого вида здоровяка. Оба были вооружены. Ни одного из них барон не знал. Вулферсон постарался, чтобы его конвоировали другие воины, не те, с кем он побывал в недрах планетоида. К встрече барон приготовился загодя, расправил плечи, привёл себя в относительный порядок, повесил меч и стилет на пояс, как это подобало воину, а кроме того, украдкой спрятал в рукаве пару метательных игл, что он позаимствовал во время разведывательной экспедиции – мало ли что ожидает его впереди. Чижевски попытался присоединиться к барону, но его, весьма бесцеремонно, развернули. Пришлось ему оставаться в каюте. К Вулферсону его не пустили.
Короткая процессия, состоявшая из барона и двух викингов, прошла по коридорам крейсера и повернула к ристалищному залу. Вулферсон основательно приготовился к встрече. У стены поставили большое кресло, ранее находившееся в капитанской каюте, а также длинный стол. В кресле устроился Чип, а за столом сидели викинги, побывавшие вместе с бароном в подземных пещерах планетоида. Остальные толпились, занимая весь центр зала. Набилось более полусотни решительно настроенных мужиков. Воздух был начинён напряжением и агрессией.
-- Я хотел видеть тебя, Траск оф Траскон, называющий себя бароном. А ещё ты присвоил себе имя Симона дель Касса. Есть ли у тебя ещё какие имена или прозвища?
-- Меня называли также Дакша, но к настоящему времени это не относится, -- ответил барон. – Мне кажется, что мы вполне можем обойтись уже имеющимися.
-- Хорошо, -- ощерился Чип. – Их вполне достаточно. Мы изучили обстоятельства, в которых действовала посланная на астероид экспедиция, и желаем тебе преподнести обвинение.
-- Я тоже хочу сделать обвинение, -- заявил спокойно барон. – Но сначала выслушаю вас.
-- Как так? – лицо Вулферсона вытянулось. – В чём ты хочешь обвинить нас?
-- В нарушении договора. Но раз ты первый начал, то я готов выслушать тебя.
Сидевший в расслабленной позе Вулферсон подобрался. Он собирался обставить своё восхождение на пост капитана викингов со всей возможной помпой, с казнью виновных и пиршеством победителей. Вот только виновные вели себя излишне вольно.
-- Ты обвиняешься, барон Траск оф Траскон, в убийствах, измене, обмане и коварстве. За все эти деяния наказание у нас одно и обернётся оно для тебя смертью. Это будет самая жестокая смерть для предателя и убийцы…
-- Это всё слова, Чип, -- оборвал его барон. – В чём меня обвиняют конкретно? В чьей смерти я виновен?
-- В смерти нашего капитана, Гьюка Белунга!
Вулферсон осклабился в самой зловещей улыбке, обнажившей весь комплект зубов, имевшихся в наличии. Викинги зароптали. Все они уважали, если не сказать больше – обожали своего капитана, и жаждали отомстить виновнику его гибели. Если этот виновник – стоявший сейчас перед ними человек, то тем хуже для него.
-- Смерть Унда Хампеля тоже на тебе, -- между тем подбросил ещё обвинений на чашу правосудия новый главарь космических разбойников.
-- А что же остальные? – столь спокойно спросил Траскон. – Их я тоже убил?
-- Быть может и они жертвы твоего коварства, -- глухо ответствовал Чип Вулферсон.
-- Могу ли я поинтересоваться, на чём зиждется ваша уверенность? – осведомился пленник. Он старался выглядеть спокойным и даже безразличным. Видимо это раздражало не только Чипа. В толпе викингов послышались злобные выкрики в его адрес, но барон пропускал те высказывания мимо ушей, ибо вступать в пикировку с толпой было бы глупо и даже фатально. Он сосредоточился на одном человеке – на Вулферсоне, воплотившем в себе главную угрозу для невольных пассажиров «Нуфлинга».
-- Это понятно и ребёнку, -- бросил ему с трона Чип. – Ты отправился вниз с целой группой. Они пошли за тобой, по твоим следам и указаниям. Чем же обернулось их доверие?
-- Чем? – в голосе барона появился металл, будто по плитам пола кто чиркнул клинком меча.
-- Как получилось, -- Вулферсон наклонился вперёд, вцепившись скрюченными пальцами в подлокотники кресла- трона, -- что именно с тобой отправился Гьюк Белунг и Унд Хампель? И оба затем погибли. Что же ты на это скажешь? Мы ждём ответа.
-- Капитан лично разделил экспедицию на две группы по собственному почину и мы двинулись вперёд согласно его распоряжениям.
Блон и Варанти коротко буркнули, соглашаясь с Трасконом.
-- Дальше? – вкрадчиво спросил Вулферсон. Он знал, чем ему возразит Траск на предыдущий вопрос, но в этом пункте своих обвинений он был абсолютно уверен. – Что же было дальше?
-- Мы попали в систему коридоров, расходившихся в разных направлениях. Белунг послал меня в один коридор, Хампель пошёл в другой.
-- Они шли навстречу своей смерти, -- добавил Чип.
-- Чему суждено в нашей жизни произойти, от того трудно уберечься, -- сказал барон.
-- Особенно если рядом находится помощник, -- снова добавил «судья», -- который берётся претворить в жизнь веления «судьбы».
-- Я не понимаю тебя, -- барон почувствовал, что запахло жареным, и на том вертеле находился никто иной, как он сам.
-- Как получилось, что погибли оба шедших с тобой, а вот ты почему-то уцелел?
-- Мне просто повезло, -- выкрикнул барон.
-- А ты у нас везунчик, -- осклабился «судья». – Из таких ям вылезаешь, что можно просто позавидовать. С таким везением можно на многое претендовать. Если не найдётся такой человек, что остановит тебя.
-- В пещере были датчики. Они обнаружили нас. Скорей всего, они были запрограммированы фиксировать в пещерах движение. Они следили за каждым из нас. Я видел это своими глазами.
-- Каким же образом?
-- Случайно я попал в комнату наблюдений, откуда был виден каждый разведчик из наших групп. Хампель, к примеру, погиб потому, что открыл контейнер, где хранилось что-то ценное, ценное для хозяев этих пещер. Его моментально разнесло в клочья. А капитан просто застыл на месте, после того, как вошёл в сферический зал. А как погиб он, видел не только я.
-- Он попал в зону, где действовало нуль- время, или время остановившееся, -- сообщил Блон. – Чтобы сказать точнее, надо сначала изучить это явление. Потом уже начался какой-то необычный процесс. Белунг оставался на месте, ведь миг для него растянулся до бесконечности, как вдруг все его члены начали стремительно меняться, попросту говоря – стареть, и уже через пару минут он превратился в высохшую мумию доисторического пращура. В разных местах этих пещер время почему-то может течь по-разному, включая и суперлокальные зоны, и даже более того, переплетаясь между собой, во что я ни за что не поверил, если бы не видел собственными глазами. Скорей всего, здесь мы имеем дело…
Далее доктор начал сыпать специальными терминами из области темпоральной физики, но Вулферсон его самым бесцеремонным образом оборвал.
-- Мы собрались в этом зале , Кубк, не для того, чтобы выслушивать твои лекции, а для того, чтобы выяснить вину и покарать негодяя, уничтожившего лучшего из нас, альква Белунга… Отвечай же, Траск оф Траскон, именующий себя бароном, каким образом ты убил нашего капитана?!
-- Я не мог этого сделать, -- с достоинством ответил Траск. – И не делал этого.
-- Однако же именно ты оказался в комнате, откуда можно наблюдать за всем происходившим в пещерах, и не только наблюдать, но и… управлять.
Толпа викингов разразилась проклятиями. Барон побледнел, но остался в полной неподвижности. Стоит ему показать хотя бы малейшую степень неуверенности, даже просто сдвинуться с места, и эта орава тут же разорвёт его в клочья.
-- Я не мог управлять оттуда ничем, а экраны зажглись автоматически, как только я оказался в комнате.
-- Отчего же тогда они не зажглись, когда вы все вошли в эту комнату снова?
Чип уже торжествовал победу, полученную на основании логических выводов. На этом и строился весь его расчёт.
-- Должно быть потому, что посторонних в других местах уже не было, за кем надо было вести слежку. Все мы в ту минуту собрались в одном месте.
Вулферсон нахмурился. Ему не понравилось, что барон находил ответы на его самые убойные вопросы. Он планировал задавить пленника тяжестью своих умозаключений и тем упрочить своё право на главенство над командой викингов.
-- Варанти, мог ли человек, попавший в то место, управлять всеми событиями, разразившимися в недрах астероида?
-- Точно я сказать не могу, -- ответил инженер- механик, -- но, имея в запасе время, необходимое оборудование и, самое главное, светлую голову, разобраться в этой технике можно…
-- А светлая голова у этого человека имеется, -- торжествующе объявил Вулферсон. – И об этом сейчас скажет он сам. Послушайте видеозапись беседы этого негодяя со своим сообщником.
Целая стена зала исчезла, уступая место крупному изображению внутренностей каюты. Там сидели Траск оф Траскон и Януш Чижевски. Траск рассказывал Яну свою историю. Причём рассказ этот был подвергнут незначительному монтажу, то есть часть материала была убрана, вырезана и составлена таким образом, что беседа- исповедь выглядела глумливым похвалением собственных проделок за гранью закона и нравственности. Каждое слово было отчётливо слышно.
-- … По всему выходило, что раскрыт король преступного мира, не постеснявшийся расправиться со своими родственниками, чтобы получить крупное наследство и влиятельное место в парламенте Объединённого Совета, которое стало бы отличной маскировкой для будущих преступлений.
Тембр голоса опять изменили, и сарказм перевоплотился в циничное глумление нал памятью павших.
-- Вот видите, -- закричал Вулферсон, уничижительно показывая пальцем на барона, -- какого человека мы подобрали на Оски. Он сбежал с Тверди, галактической тюрьмы для особо опасных, то есть неисправимых преступников. Он заставил работать на себя компьютерный центр научного института, планируя, таким образом, серию масштабных ограблений. Разобраться с техникой чужаков для него оказалось парой пустяков. Доказательство – истерзанные трупы наших товарищей!
Викинги завыли, потрясая кулаками и тесаками.
-- Все эти обвинения не более, чем туфта! – громко заявил барон. – Наглая ложь и обман. Если бы я хотел уничтожить всех вас, и владел технологиями чужаков, то сделал бы это ещё там, в глубине астероида, убрал бы и первую группу, и вторую группу, с самим, кстати, Вулферсоном во главе, а также корабль, если следовать логике новоявленного капитана. Ведь в руках у меня тогда была неограниченных возможностей техника Звёздного Корсара, украденного последним у неведомой сверхцивилизации.
Все замолчали. Установилась тишина. Необходимо срочно продолжить наступление на «обвинителя».
-- Однако же я сражался с киборгами вместе со всеми. Рядом со мной был доктор Блон и Варанти, а потом и другие появились. Ты сам видел, Вулферсон, тех, кого мы подстрелили. А, может быть, именно я подстрелил Сула Нока, который погиб с оружием в руках? Он стоял тогда ко мне спиной. Очень удобно для убийства, знаете ли. Он прикрывал наш отход, захватив у киборгов оружие по разрушению материи. Очень жаль, что его здесь нет с нами. Он бы достойно ответил тебе, Чип Вулферсон на все твои обвинения в мой адрес.
Новый капитан вскочил на ноги, разразившись серией проклятий. Рука его напряжённо сжимала рукоять внушительного кинжала.
-- Он и в самом деле сражался рядом с нами, плечом к плечу, -- подтвердил Блон. – Я даже видел, как он в одиночку бился с киборгом. Голыми руками. Он разбил его, свалил, а потом из захваченного ружья уничтожил больше роботов, чем все мы вместе. Он не похож на предателя.
-- Здесь я делаю выводы, -- взорвался Чип и, со всей силы, грохнул кулаком по подлокотнику кресла. Дерево хрустнуло и раскололось. – Он не мог биться с киборгом. И тем более одолеть его. Здесь что-то подстроено. Этот «барон» - хитрый пройдоха, интриган и убийца. Я его приговариваю к смерти!
-- Если ты считаешь меня слабаком, Чип, -- заявил в ответ барон, -- который может только ударить в спину и действовать всякий раз из-за угла, то я вызываю тебя на бой. Ты приговорил меня к смерти, так сделай это. Но только – своими руками!
-- Это будет справедливо…
-- Смертельный поединок!
-- Правосудие в руках правого.
Викинги, в общей своей массе, отнеслись одобрительно к вызову барона. Он сумел нащупать верную струнку в душах этих закалённых воинов. Они были даже готовы поверить ему. Барон чувствовал это. Но только в том случае, если победа будет на его стороне, на кончике его меча.
Надо было ковать железо, пока оно ещё горячо, пока окружающие не остыли, пока Вулферсон трясётся от ярости. Траск оф Траскон выхватил меч и поднял его остриём вверх. Он прижался лбом к металлу и затем поцеловал его, после чего нацелил конец клинка на Вулферсона.
-- Что же ты, Чип?! Струсил?
Капитан «Нуфлинга» вскочил на ноги столь стремительно, что кресло отлетело от него прочь и опрокинулось. Он выпрямился во весь свой внушительный рост. А был Вулферсон нисколько не меньше Гьюка Белунга, вот только манеры у него были не столь величественны и аристократичны. Гьюк и в порыве ярости оставался властителем. А вот Чип был иным. Черты лица его исказились, превратились в уродливую маску ненависти.
-- Приведите его приятеля. Пусть он полюбуется смертью своего дружка. А потом мы выбросим его в космическое пространство. Пусть дальше летит самостоятельно, куда ему надо. Нам больше не по пути!
Викинги попятились, освобождая место для поединка. Биться им придётся в центре, в окружении кольца жадных до зрелища лиц, сверкающих глаз, цепких рук, которые готовы вцепиться в тело барона и рвать его, рвать на части… Барон прошёл на освободившуюся площадку и повернулся лицом к противнику.
Кто-то протянул Вулферсону секиру капитана, ту самую, которой он срубил голову виртуальному дракону. Грозное оружие, от которого нет спасения. Тяжёлое отточенное лезвие с лёгкостью разрубит не только тело, но и подаи у капитана. Он придерживался в этом правил. Считал, что у него и без того слишком высокие шансы на победу…
Противники двигались по кругу, оценивая один другого, выбирая  нужную тактику для победы. Краем глаза Траск увидел Янека. Того вытолкнули вперёд, в первый ряд. Чтобы видел…
 Секира гораздо тяжелее обычного меча и смотрится внушительней, а то, как Вулферсон легко перебрасывал топор из одной руки в другую, должно означать, что он контролирует бой, а с врагом пока что заигрывает.
Траск понял, что биться ему предстоит с опытным воином, ловким бойцом, и потому удвоил осторожность. Но это не означало вовсе, что он решил уйти в глухую оборону, чтобы себя максимально обезопасить. Нет, он активно выискивал удобный момент, когда можно будет «ужалить» противника, ранить, а в конечном итоге – победить. В конце концов, и у него имелось немаловажное преимущество, заключающееся в том, что Вулферсон не представлял до конца, кто ему бросил вызов. Он не поверил, что барон и в самом деле справился с киборгом, посчитав это хвастливым преувеличением сил противника.
Первым напал Вулферсон, решивший, что достаточно покрасовался перед викингами. Рыкнув, он махнул топором по диагонали, сверху вниз, шагнув к барону. Удар должен был развалить наглеца пополам, от правого плеча до левого бедра, но противник ловко отскочил в сторону и даже ответно ударил ногой так, что у Чипа захватило дух. Нога на мгновение потеряла чувствительность, как бы «выключилась» из арсенала бойцовских возможностей, и Чип едва не повалился, но, сжав зубы, взревел, и порция адреналина разлилась по сосудам, неся кислород и силу в отказавшую было конечность. Он снова обрёл контроль над собой и пообещал себе искрошить пигмея в мелкий салат.
Теперь туго пришлось барону. Секира капитана легко летала, превращая воздух вокруг него в один сплошной поющий металлический смерч. Сталь кружилась и пела гимн смерти. Стоило зазеваться даже не на секунду, а на долю секунды, и лезвие оторвёт кусок от его плоти и будет это лишь первой порцией смертельной вивисекции.
Сверкающие восторгом глаза викингов следили за ужасающим танцем. Их капитан двигался с неестественной скоростью. Секира его превратилась в сияющий круг, восьмёрку, многогранную сферу отточенной стали. Первый ряд зрителей, спинами, подался назад, оттирая соседей. Они радовались, что главарь их может быть таким ловким и быстрым, и гордились им в ту минуту.
Правда и противник его, пигмей по сравнению с Чипом, был тоже не промах. До сих пор он умудрялся уворачиваться  от отточенного лезвия, уклоняться с пути топора. Барон не решался скрестить свой клинок с тяжёлым лезвием, опасаясь, что меч его не выдержит и сломается. Приходилось проявлять чудеса гибкости и ловкости, чем он уже начал сердить зрителей. Те зло кричали ему, оскорбляли всячески и заставляли драться, как это подобает мужчинам, а не уворачиваться и скакать, как площадный игрун.
Вулферсон вращал секирой и чувствовал, что недолго продержится, если будет и дальше размахивать ею в таком сумасшедшем темпе. Для других ещё было незаметно, но он-то чувствовал, что это далеко не так просто; к тому же этот недоносок умудрился пару раз царапнуть его своим тесаком. Только бы попасть по мечу, разбить его, а потом спокойно, со вкусом, разделать хозяина меча на бифштексы. Но для этого нужно ещё продержаться. Ещё чуток. Он увеличил скорость движения до границ возможного.
Траску пришлось отступать. Он явно недооценил викинга, как бойца. Тот всё-таки оказался по-настоящему сильным. Удивительно, как он держит себя. Придётся проявить хитрость.
 Барон отпрыгнул в сторону. Рот его открылся. Грудь поднималась и опускалась.  Он едва удерживался на ногах, шатаясь. Чип попался на удочку, и торжествующе взвыл, вздымая высоко секиру для завершающего итогового удара.
Никто не ожидал иного завершения поединка и, в первую очередь, сам Вулферсон, но тут вдруг противник молнией метнулся к нему. Чип отскочил назад, размахивая топором. Глаза его налились кровью. Викинги обомлели. Из груди нового капитана торчала рукоятка стилета. Барон успел вонзить нож и в тот же миг отскочить назад. Все замолчали и подались к стенам, увеличивая площадь схватки. Скоро она закончится. Но кто будет победителем? Положение менялось на глазах.
Сейчас в наступление пошёл барон. Подняв меч на уровень плеча, он кинулся в атаку. Вулферсону пришлось защищаться. Он огрызался, отмахиваясь секирой, и чувствовал, что силы его на исходе. Длинный клинок стилета был свыше двадцати сантиметров, что превышало толщину мышечной массы викинга. Пол под ногами сражавшихся запятнали крупные брызги, что струились из раны, нанесённой ножом. Видно, клинок рассёк артерию.
Изловчившись, барон провёл ещё один удачный удар мечом, и веер кровавых капель прошёлся уже по лицам викингов. Чижевски смахнул рукавом кровь и глянул на Вулферсона. Он уже понял, чем должен был кончиться поединок для него и для барона. И для Чипа. Губы его раздвинулись в улыбке.
Можно ли торжествовать победу? Тогда, когда ваш враг окровавлен, получил несколько глубоких ран уже после того, как тяжёлый топор выскользнул из его рук? Да! Да, если это касается обычного человека. Является ли викинг пространства, воин с границы обитаемой цивилизованной Вселенной, обычным человеком? Не знаю. Может быть, но… едва ли.
Барон неосмотрительно расслабился, и это едва не стоило ему жизни. Чип Вулферсон вдруг взвыл страшным голосом, собрался так, что все кости его затрещали, и выгнул спину горбом. Треснул и расползся на части комбинезон. Волосы, покрывавшие его плечи, стали ещё гуще; теперь они напоминали звериную шерсть, шкуру дикого хищника.
-- Ульфхедр! Перевоплощение!
Самые смелые из викингов отшатнулись. Бешенство капитана запустило неведомые защитные силы организма, и человек приобрёл черты дикого зверя. Изменилось даже лицо Вулферсона. Остатки разума растворились в блеске глаз капитана. Ярость и жажда крови! Вот что сейчас его переполняло.
Некоторые из викингов начали выскакивать в коридор. Ульфхедр в состоянии боевого порыва мог покалечить и даже убить любого, кто появится, даже случайно, между ним и объектом нечеловеческой ненависти. Обычно (если применимо здесь это слово, так как это всегда – исключение) состояние ульфхедра наступает в бою, и только в его самый напряжённый момент.
Одним движением ульфхедр- Вулферсон смёл кого-то в сторону и неудачник отлетел, обливаясь кровью.
-- Осторожно!
Чижевски криком предупредил Траска и тот перекатился через чьё-то тело, а затем снова оказался на ногах. Крик Яна привлёк внимание зверя. Ульфхедр открыл пасть и прыгнул ко второму пленнику. Сейчас он насытится кровью, пусть это будет кровь другого человека. Чижевски попятился, споткнулся и закричал. Над ним навис ужасающий монстр в обрывках одежды, покрытый пятнами крови и слюны. Мутант с планеты Оски показался бы невинной зверушкой по сравнению с ним.
Увидав результат выкрика друга, барон вытряхнул из рукава парочку спрятанных там метательных игл и, что есть силы, запустил их в Вулферсона. Обе иглы вошли почти целиком в загривок хищника, причиняя ужасное раздражение и боль. Зверь снова взвыл и завертелся волчком, пытаясь достать стальные занозы.
,капитана. Тот выгнулся, сбросил с себя Траскона, заскрёб лапами пол, оставляя глубокие царапины в пластике, завыл и вдруг поднялся в полный рост. В груди его всё ещё торчала рукоятка ножа, бок был пробит мечом, были и другие кровоточащие раны, но он по-прежнему крепко стоял на ногах и шарил глазами по дрогнувшей толпе сотоварищей, выискивая среди них ненавистного обидчика. Вот только искать его не было необходимости. Он сам вырос перед зверем. Оружия не было в руках ни у того, ни у другого. Ульфхедр торжествующе взревел и вытянул вперёд лапы. Он разорвёт сейчас пленника на части и набьёт им свой желудок. Прямо здесь, по обычаю ульфхедров, чтобы успокоить сердце.
Барон сжал кулак столь крепко, что ближайшие к нему викинги услышали отчётливый хруст. Ульфхедр уже летел к нему и Траск оф Траскон шагнул навстречу. Кулак мелькнул столь быстро, что никто не уловил движения. Просто зверь вдруг остановился, хрюкнул и опрокинулся на спину, выпустив из открытого рта целый фонтан крови.
Он остался лежать там с пустыми глазами, в которых отражался свет ламп. Барон, под общее молчание, подобрал меч, затем подошёл к телу поверженного врага и выдернул стилет из глубокой раны. Он твёрдо стоял на ногах и, хотя весь был покрыт бурыми пятнами, казался крепким, как никогда.
Чижевски между тем склонился над раненным, который до сих пор лежал в стороне. Это был Рис Раллет. Ян помог ему подняться на ноги. Когти ульфхедра порвали тому лицо и плечо. Бедняге серьёзно досталось, и Янек повернулся к остальным воинам, которые ещё не оправились от столь неожиданного завершения поединка. 
-- Врача! Кубк Блон! Ты здесь?
Доктор уже спешил на помощь. Общими усилиями беднягу Риса отнесли в медицинский отсек, а вот с Чипом было сложнее. Капитана поместили в узкую капсулу, запаяли стык и вытолкнули в космос. Символический гроб с телом викинга остался далеко позади корабля, растаяв в звёздных просторах.
Барон получил во время сражения множество ушибов, но, к счастью, ни одной раны. Любая из ран, нанесённых секирой, отправила бы его в мир иной, и все проблемы на этом бы закончились. Чижевски достал из морозильника целую тарелку ледяных кубиков и помог Траску сделать холодные компрессы.
После одержанной победы положение их всё равно оставалось неопределённым. С капитаном Белунгом барона связывал некий устный договор, обернувшийся в результате гибелью Гьюка и нескольких его людей. Ненависть нового капитана, Чипа Вулферсона, вылилась в поединок, закончившийся смертью последнего. Вулферсон принародно обещал вышвырнуть их в космос. Выполнят ли последнее желание покойного его соотечественники? Или вспомнят о договоре с Белунгом, который ведь тоже ничем хорошим не закончился? В обоих случаях конец для пленников мог быть один, и весьма печальный.
Единственным хорошим признаком было то, что дверь в их каюту так и осталась открытой. Никто не спешил её запирать, когда они вернулись сюда после поединка. С другой стороны, куда они денутся с космического корабля, несущегося вперёд полным ходом. Кстати, куда направляется «Нуфлинг»?
С молчаливого согласия барона, Чижевски отправился в разведку, пользуясь относительной свободой. Не прошло и часа, как он вернулся с известием, что все викинги вновь собрались в ристалищном зале и устроили там совещание. Ясно, что они решают там судьбу пленников и выбирают себе нового предводителя. Чем закончится этот вечер для наших героев? Какую кару для них придумает новый лидер звёздных скитальцев?
Если тебя мучает неизвестность, то готовься к худшему. А худшим для них была только смерть. Друзья решили защищаться до последнего, разработав примитивный план. Барон отдал Янеку стилет, а сам поместил меч так, чтобы он всё время оставался под рукой.
Если кто из викингов, вошедших сюда с известием, будет вести себя агрессивно, то оба пленника бросятся в атаку. Они вытолкают неприятеля в коридор и будут там биться, пока руки способны держать оружие.  весьма эфемерный план. Где уж им совладать с полусотней или даже более того воинов, превосходящих силой, сноровкой и дерзостью самые элитные части Имперской Гвардии. В лучшем случае, они поранят пару- тройку викингов, не ожидающих от пленников подобной прыти, а потом погибнут. Но, то будет гибель славная и быстрая.
Они даже распределили роли в этой будущей схватке, выбрали, каждый для себя, место и приготовились ждать. Действительно, скоро послышались решительные шаги сразу нескольких человек и дверь распахнулась. Барон выдохнул воздух и положил пальцы на эфес, приготовившись обхватить его. Но в каюту никто не входил. Викинги из коридора хмуро разглядывали вальяжно сидевшего барона.
-- Траск оф Траскон? – спросил один из них. Кажется, его звали Тир Мемнон. Он входил в состав второй экспедиции, под командой Чипа Вулферсона и считался его человеком.
-- Да, это я, -- столь же серьёзно ответил ему барон.
-- Ты приглашаешься на Общий Сход корабля. Можешь взять с собой и товарища. Мы вас проводим.
Выйдя из каюты, они лишают себя некоторых выгодных моментов в тактике защиты в ограниченном пространстве, но… барон без промедления шагнул в коридор. Сразу за ним вышел и Чижевски. Стилет он прятал в рукаве комбинезона, придерживая рукоять большим пальцем. Если кто из викингов и заметил это, то не подал вида.
Процессия напоминала почётное сопровождение в той же степени, как походила и на тюремный конвой. Так они дошли до ристалищного зала, где выстроился ровными рядами весь экипаж крейсера, не занятый на боевых и служебных постах. Все разглядывали барона и, по мере движения, провожали его взглядами. Что это значило? Барон снова напрягся и мысленно приготовился к бою. Сначала уставшие мышцы заныли в знак протеста, но потихоньку отошли и снова стали эластичными, как до боя с Вулферсоном.
За длинным столом сидели уже знакомые доктор Блон, инженер- механик Варанти, и менее знакомые – старший астрогатор Бал Говгалил, с короткой бородой и ровно обрезанной шевелюрой, а также командир абордажной команды Полидам Ашонти, самый лихой рубака «Нуфлинга», здоровяк с толстыми руками, с портупеей, на которой висело несколько метательных ножей и многозубых пластин. Больше в зале оружия не было ни у кого.
-- Барон Траск оф Траскон, вы случайно попали на борт нашего корабля и связали себя договором с капитаном Гьюком Белунгом, альквом Крауча. Вы, со своей стороны договор выполнили в полной мере и привели нас к базе Звёздного Корсара, но, в результате той экспедиции Белунг погиб. Его помощник, Вулферсон, самостоятельно объявил себя капитаном «Нуфлинга» и задумал покарать вас без созыва Общего Схода. Вы его вызвали на поединок и честно победили. По обычаю викингов пространства, человек, ходивший в бой в составе отряда наших воинов, вызвавший на бой капитана, и, в честном поединке, одержавший над ним верх, имеет право занять пост капитана нашего корабля и одновременно командира сводного отряда воинов Крауча и Сарда. Чем ты ответишь на это предложение, барон Траск оф Траскон?
От неожиданности Траск едва не сел на пол, но это была чисто внутренняя реакция, а внешне он оставался совершенно спокойным.
-- Я обдумаю ваши слова и скоро дам ответ. В любом случае, благодарю всех вас за оказанную мне честь, славные воины.
Под общее молчание барон вышел из ристалищного зала.

                Глава 8. Встреча с прошлым.
Через час Траск оф Траскон вернулся. Викинги продолжали стоять шеренгами. Кажется, что никто из них не сдвинулся со своего места и на ладонь. Сидевшие за столом старшие офицеры тоже тем временем встали в общий строй. И все они смотрели на барона, возвышаясь над ним.
-- Я… принимаю ваше предложение, -- объявил барон, глядя прямо в глаза ближайших к нему воинов, -- но с оговоркой. Я принимаю команду над вашим кораблём и прекрасной командой на время, до прибытия на Мардук, где я проживаю… проживал ранее. Там я расстанусь с вами и вернусь домой, если… если там... что-то не изменилось.
-- Я останусь с тобой, друг, -- шепнул сзади Чижевски, который теперь неотступно следовал за командиром, словно верная тень.
-- Конечно, -- кивнул головой это предложение Траск и сказал уже громче, для всех: -- Все свободны! Старших офицеров прошу задержаться.
Переговариваясь между собой, делясь впечатлениями о новом командире, викинги вышли из зала. Какое-то время в коридорах был слышен гул голосов и топот ног, но постепенно и эти звуки стихли.
-- Мне бы хотелось провести небольшое совещание, -- обратился барон к кучке офицеров, оставшихся рядом с ним.
-- Давайте пройдём в вашу каюту, капитан, -- предложил Бал Говгалил.
-- В мою каюту? – барон представил себе крошечную комнату, которую он делил в последнее время с Яном. 
-- В капитанскую каюту, -- добавил Блон. – Там нам будет проще разговаривать.
Все двинулись по коридору и, свернув за угол, подошли к нужной двери. Совсем недавно барон уже заходил сюда и попал прямо в болотистые джунгли. Он распахнул дверь, как новоявленный хозяин.
Обычная каюта, в той мере обычная, что она походила на место проживания весьма состоятельного человека, о чём утверждала каждая деталь убранства. Сейчас Траск смотрел на всё это другими глазами –как хозяин, прикидывающий своё место в этом, новом для него мире. Всё здесь оставалось прежним. Вернули даже кресло, один из подлокотников был расщеплён. Барон уселся на место капитана и откинулся на спинку кресла.
-- Прежде всего хочу сообщить, что всё на корабле остаётся на прежнем уровне. Менять я ничего не хочу и не буду. Разве что… (Все сидевшие за столом в разной степени напряглись). Разве что Януш Чижевски будет моим личным помощником по связям с внешним миром. То есть через него мы будем обмениваться информацией с институтами Галактической Империи, если выпадет такая необходимость. Я надеюсь, с вашей стороны возражений не будет?
Переглянувшись, офицеры согласились с новым назначением. Викинги имели слишком одиозную репутацию, чтобы вести какие-либо переговоры, а самому барону было не с руки афишировать свою особу раньше времени. При таком раскладе личность энергетика, нанявшегося в своё время в общину догматиков, годилась в самый раз. Сам Чижевски спорить не стал. Совещание продолжалось.
-- Ранее спрашивать я не имел права, находясь на положении пленника, но сейчас я бы хотел поинтересоваться – каким образом «Нуфлинг» забрался так далеко от обычных маршрутов викингов. Ведь Оски находится в административных границах Империи. Что привело вас туда?
Офицеры снова переглянулись, пожали плечами. Потом Говгалил ответил:
-- «Нуфлинг» в этой миссии выполняет роль разведчика. Викинги обеспокоились активизацией сил Космофлота на границах, да и внутри самой Галактической Империи. До нас докатываются слухи, что в делах правления многих планетарных администраций складывается некоторый застой. Экономика миров буксует и потому грядёт перестройка всей имперской экономики, перекат её в направлении милитаризации. И делать всё будут от имени Императора. Всё это сильно напоминает подготовку к новому военному походу. А кто на границах Империи везёт себя излишне независимо? В первую очередь – мы, викинги, не признавшие до сих пор над собой власть Императора. Затем – категория низкоорганизованных планет, колонизировать и присоединить к имперской административной системе которых ранее считалось нецелесообразным. Сейчас там, по преимуществу, обитают переселенцы, всякого рода догматики, контрабандисты, оставшиеся не у дел наёмники. В большинстве своём они имеют зуб на Империю. Ещё дальше находятся малоисследованные Чужие миры. А в центре Галактики до сих пор ещё бушуют силы звёздостроительства. Обжиться там просто невозможно из-за переизбытка звёздного вещества на стадии становления. Так куда же нацелится новая волна экспансии? Слухи это, или и в самом деле на периферийных мирах восстанавливают, модернизируют или отстраивают заново военные космолёты усиленного образца? Разгадать хотя бы часть этих секретов и должен был разведывательный крейсер «Нуфлинг», для каковой цели его экипировали не только воины Крауча, Сарда и Фрея, но и владетели других земель Нифльхейма. Поход наш уже близился к завершающей фазе, когда мы получили сигнал о помощи. Белунг решил поживиться, по нашей давней традиции, к чему его усиленно склонял Вулферсон. Именно он и убедил затем альква отправиться на поиски базы Звёздного Корсара. В случае удачи викингам пространства очень бы пригодились как сокровища космических пиратов, так и передовые технологии чужаков. Влияние Крауча круто пошло бы вверх на Общем Сходе альквов, вот только путешествие это закончилось не так, как мы предполагали.
-- Правда, что капитан погиб, -- заметил барон, -- но корабль-то ваш не пострадал. И миссия обязательно завершится. Вы доставите меня на Мардук, а сами отправитесь обратно, к себе, на Нифльхейм. Ещё не всё потеряно. Пока что рассчитайте новый маршрут и доложите о готовности.
Барон сознательно не стал вдаваться в подробности разбора щепетильной миссии викингов. Он сразу поставил себя в положение временного командира. В праве ли он требовать отчёта от команды вольнолюбивых воинов? Не выльется ли это в акт неповиновения, в бунт, после которого зарвавшихся новичков выбросят вслед за Вулферсоном?
-- Всё-таки, Янек, признайся, что некоторых улучшений в нашем положении мы всё же добились? – спросил барон у помощника, когда офицеры покинули каюту.
-- За эти дни я мысленно уже не раз прощался с жизнью, -- признался Чижевски, -- и, с каждым разом оказывалось, что я вновь поспешил со своими предположениями. Мы не только остались в живых, но ещё и приобрели весьма необычных друзей.
-- Что ты думаешь делать дальше? – поинтересовался Траск. – Я могу высадить тебя в любом удобном месте, где ты только захочешь. «Нуфлинг» может отлично маскироваться.
Всё-таки я пока что останусь с тобой, -- высказался откровенно Чижевски, -- к тому же ты меня обязал конкретной должностью. Мне не хочется привлекать ко крейсеру лишнее внимание из-за отклонений в маршруте. Пока что я отправляюсь с тобой, на Мардук, а там посмотрю, лететь ли дальше, на пограничные миры, или остаться рядом с тобой.
-- Что ж, -- обрадовался Траск, -- я одобряю твой выбор.
-- Одно только меня сильно смущает, -- добавил Ян.
-- Что же?
-- Твоё обвинение. Как тебя встретят дома, после того, как тебя столь жестоко осудил имперский суд? Ведь с планеты Твердь не возвращаются. А твоё появление дома будет означать, что ты вырвался оттуда, бежал, то есть пошёл поперёк воли Императора в лице его судей.
-- Вопрос этот сложный, мой друг. Но, знаешь ли, всё-таки у себя дома я пользуюсь известной долей популярности и влияния. Там у меня имеются немало настоящих друзей, которые укроют меня и помогут провести собственное расследование. Я ни в чём не виновен, поэтому и надеюсь, что мы найдём настоящих преступников, а также доказательства их вины. Затем я объявлюсь принародно и подам кассационную жалобу на пересмотр решения того суда. За это время я создам общественное мнение по моему вопросу. Поднимется достаточно шума, чтобы органы власти не захотели закрыть на всё глаза. После пересмотра дела обвинения с меня  обязательно снимут, и я займу, наконец, своё законное место владетеля Траскона.
-- Если есть надежда, что история будет иметь благополучное завершение, то я буду только рад за тебя.
-- Я на это очень надеюсь, Янек. Мне уже страсть как надоела каждодневная борьба со смертью. Хочется отдыха, простого человеческого отдыха, под голубым небом, и чтоб ветер так миролюбиво шуршал листвою, а мы сидели удобно в кресле на открытой террасе, в руках у нас было по фужеру со старинным ароматным вином, и рядом с нами бы сидели красивейшие девушки, с которыми приятно вести лениво- мажорную беседу ни о чём и обо всём…
Астрогатор Говгалил составил маршрут таким образом, чтобы пройти через наиболее обитаемую часть Империи, не привлекая к себе внимания. В густонаселённых секторах космоса приходилось делать короткие нуль- переходы, как того требовали правила астрогации. Пару раз пришлось делать посадку, чтобы пополнить запасы и потолкаться среди звездолётчиков, ради выполнения миссии. Наружу выходили загримированный Траск оф Траскон, Януш Чижевски и несколько низкорослых викингов, приведённых в цивилизованный вид. Загрузившись, двигались дальше, анализируя полученные случайные данные. Кое-какие сведения обещал предоставить барон, побеседовав со своими старыми друзьями. Этим он собирался расплатиться со своими новыми товарищами. Пока он находится на положении изгоя, он может себе многое позволить, но, когда восстановится его честное имя, связь с викингами могла обернуться для него государственной изменой.

Планета Мардук находилась в системе звезды Дамкина, Кроме Мардука, там была ещё одна обитаемая планета – Асаллух, связанная с Мардуком самыми крепкими торговыми связями. Остальные планеты – Энки, Ану и Анлиль были необитаемыми, холодными шарами, покрытыми толстым слоем замёрзшего аммиака и метана.
Родина Траск оф Траскона – Мардук, была миром воды. Всего один материк - Ашшур и целая россыпь архипелагов, составляли собой всю сушу планеты. Остальное пространство было отдано во власть главной стихии – Океану. Ашшур был очень зелёным континентом, окультуренным и цивилизованным. В далёком прошлом, до прибытия первых колонистов Звёздного Содружества,  на Мардуке проживали разрозненные, враждовавшие между собой племена игигов, дикарей гуманоидного вида, с длинными руками и волосатым телом, уже научившихся обрабатывать камни, строить примитивные хижины и перемещаться, с острова на остров, на плотах, при помощи плетёного из травы паруса. Колонисты искусно снижали численность аборигенов, вступая в союз то с одним племенем, то с другим, разрушая заключаемые союзы, пока игигов не осталось столь мало, что они уже не играли существенной роли в демографии новой колонии. После этого планету начали быстро заселять переселенцы, оттеснив игигов на несколько архипелагов. Правда, там им создали приличные условия для существования, отчего дикари окончательно обленились и вырождались с каждым годом, при полном попустительстве властей. 
Главный и единственный город на Мардуке назывался Вавилоном, по изменённому названию селения игигов на месте гигантского мегаполиса.  «Вавилон» в переводе означал «город» или «большое селение, где заседают вожди».
Поместье Траскон находилось далеко за городской чертой Вавилона. Здесь почти не ощущалось влияния этого урбанистического монстра, собравшего в себя почти всё городское население планеты. Остальное место на Ашшуре было предоставлено работникам сельского хозяйства. Было подсчитано, что будет гораздо экологичней сосредоточить всё вредное промышленное производство в одном месте, чем распылять его по всему континенту и создавать масштабную транспортно- комплектующую инфраструктуру, также чуждую окружающей среде. А так, был создан единый производственный цикл, вокруг которого вращался сервисно- развлекательный бизнес. Почти всё население Мардука, за исключением ничтожного процента, прошло сквозь Вавилон. Некоторые, разочаровавшись в каждодневной сумасшедшем темпе, возвращались к земле и жили тихо, радуясь простой спокойной жизни, с примитивным (по вавилонским понятиям) комплексом технических удобств и средств коммуникации, но зато вне пределов порочного круга нарко- и инфраразвлечений. Другие, вкусившие «прелести» техногенной цивилизации, требующие всё более интенсивного темпа жизни, переселялись на другие планеты Империи, где урбанистические технологии насыщали жизнь гораздо полнее. Третьи, бывшие прослойкой между первыми и вторыми, и составили основной процент городского населения Мардука.
Необходимо отметить, что поместье Траскон, среди других родовых поместий Мардука, всегда отличалось богатством, что выражалось буквально во всём. Качество строений, количество земли и обслуживающего персонала, наличие высококлассной техники. Имелся даже собственный космодром. Некоторые называли поместье Траскон «Минивавилоном», вкладывая в это понятие только хорошую часть городских преимуществ. Правда, со временем хозяйство стало приходить в запустение. Космодром потихоньку зарастал тростником, лесные насаждения с каждым годом всё больше подступались к жилым постройкам, отнимая поля и нивы, а жильё со временем ветшало. Люди начали разбегаться. Кто подался в Вавилон, кто – к более рачительным хозяевам. Оставшиеся копались в жалких остатках возделанной земли, что-то там выращивая и продавая городским ресторанам и магазинам. Жалкая пародия на богатую жизнь в недалёком прошлом.
Траск оф Траскон не верил своим глазам. Челнок «Нуфлинга» высадил их с Янеком на вавилонском космодроме. Там же они взяли флайер для «прогулок». Оба изображали состоятельных отдыхающих, прилетевших на Мардук оторваться. Никто не обратил внимания, что вышли они из космического челнока военного образца, а если и заметил кто, то предпочёл помалкивать.
Высадив в окрестностях Мардука пассажиров, «Нуфлинг» переместился на другую планету – Асаллух, где часть богатого антиквариата они выставили на аукционе. Пока шли торги, команда терпеливо вела профилактический ремонт крейсера, что позволяло занять свободное время экипажа, пока технические средства корабля, тихой сапой, внедрялись в информационное пространство Асаллуха, чтобы загрузить данными бортовые компьютеры крейсера для детального анализа по особой схеме.      
Пока викинги черпают информацию, барон и решил заняться устройством личных дел. Пластиковая биомаска изменила его черты и он не боялся быть внезапно узнанным. Это позволяло ему путешествовать без опаски.
Полетав над побережьем в зоне отдыха Вавилона, со всеми его многочисленными пляжами, парками и кемпингами, он устремился в противоположном направлении, где среди сельскохозяйственных угодий и находилось его родовое гнездо. Вид поместья разочаровал его. Конечно же, когда наследник владений был осуждён, его счета были арестованы и законсервированы в банках Вавилона, дела пришли в упадок. Как только он реабилитирует себя в глазах Закона, все силы и средства он бросит на восстановление поместья во всём его первозданном величии.
Траск оставил флайер на транспортном закутке, где раньше всегда стояли машины, и пешком отправился ко главному дому. Здесь был раньше парк, где они гуляли со старым Занзани, дальше тянулись сады и поля, где работали автоматы под наблюдением технических специалистов, а здесь был жилой посёлок, целый городок, населённый служащими Трасконов – рабочими, слугами. Охранниками, их жёнами и детьми. Здесь всегда было шумно и весело, играла техническая синтезированная музыка, завозимая из вавилонских шоу- клубов, или лилась мелодичная какофония музыкантов, игравших вживую. Где это всё? Куда делось?
Барон потерянно шагал по запылённой улочке, среди раскиданного мусора, между покосившихся оград. Некоторые дома ещё выглядели жилыми, другие зияли ободранными внутренностями и отовсюду исходил дух запустения. Ничего, он ещё вдохнёт жизнь в это место.
В отличии от посёлка, величественный особняк, главное строение поместья, пострадал не так сильно. Здесь всё было чисто, прибрано и вселяло уверенность. Кто же теперь обитает здесь? У барона слегка захватило дух. Сейчас он увидит знакомые лица, сможет узнать последние местные новости.
Возле самого дома хлопотало несколько незнакомых людей. Барон их раньше здесь никогда не видел. К ним он и направился. Вот сейчас он хоть что-то узнает. Парни гоняли по площадке маленький овальный мяч, ловко перекидывая его друг другу ногами так, что он не успевал коснуться земли.
-- Эй! Кончай развлекаться.
Барон остановился. Он узнал этого человека. Это был Мацу Марен, старший телохранитель Трасконов. После того, как Занзани исчез из поместья, Траск сошёлся с Мацу, но потом уехал учиться и, обозначившаяся было дружба, так на этом и прекратилась. Теперешний Мацу изменился, поседел и обрюзг, даже волосы его поредели, словом, охранник изрядно постарел.
-- Эй, как вас там, -- Мацу повернулся к Траску. – Вы попали в район частных владений. Присутствие посторонних здесь не приветствуется.
-- В таком случае я прошу прощения, -- Траск едва сдержал порыв сбросить маску и обнять старого приятеля. – В моём флайере неожиданно обнаружилась неисправность. Мой товарищ занялся ремонтом, а я вот вышел прогуляться. Помнится, как-то я уже побывал в этих местах, но тогда видел совсем другую картину… Должно быть, у вас случилось несчастье? 
-- Ты прав, приятель, -- хрипло ответил Мацу. – Эй, парни, сходите, посмотрите, что там у них с флайером. Если нужно, помогите… А мы с вами, дружище, тяпнем пока по стаканчику, если вы не побрезгуете обществом старого Марена.
-- С удовольствием с вами проведу полчасика, а то и больше.
Компьютер флайера они разладили специально, и Чижевски действительно сейчас настраивал курсовую аппаратуру. Может  пригодиться и неожиданная помощь.
-- Да, приятель, как тебя там?
-- Гьюк.
-- Гьюк, дружище, ты прав, раньше здесь было всё по-другому, жизнь кипела ключом, да и народу было не протолкнуться, и все были при деле. То есть замечательные, сам понимаешь, времена, но вряд ли они уже вернутся. Поместье доживает  последние годы. В посёлке уже мало кто остался, да и здесь люди на сторону посматривают. Раньше хозяин сюда наведывался частенько, а, последнее время, постоянно обитает в Вавилоне.
-- Хозяин? – с волнением переспросил Траск. – Кажется, его звали Траскон.
-- Да. Это родовое поместье Трасконов. Нынешний хозяин – Джеф оф Траскон, последний представитель старинного славного своими деяниями рода.
-- Замечательное было время, не правда ли? Тогда был жив старый хозяин, его жена и дети. Мы, его старые слуги, их часто вспоминаем.
-- Они – что? Умерли?
-- Погибли. В одночасье. А в смерти обвинили их сына. Загадочная история, дружище Гьюк. Мы тут немало поломали свои головы над разгадками всех тех дел, но поняли лишь, что не чисто тут, ох, как не чисто.
Мацу налил из бутылки, которая неизвестно как вдруг очутилась у него в руках, крепкого рушта, одним глотком ополовинил стакан и, с треском, разгрыз пару орешков. Следом за ним и барон глотнул рушта. Напиток разлился по внутренностям, обжигая их по мере движения. В голове зашумело. Он опрокинул стакан в глотку.
-- Вот это по-нашему. Люблю, признаюсь, засадить стопарик- другой. Жизнь кажется не такой поганой.
-- А что же сталось с тем молодым Трасконом, которого обвинили в убийстве родных?
-- Парнишку ожидала жестокая участь. Его приговорили к забросу в галактическую тюрьму. Был человек, и нет его. Очень, очень жаль.
-- За что же его так? – барона тронуло участие в голосе телохранителя.
-- Да разве разберёшься в хитросплетениях юриспруденции? Нам говорили, что парень стоял во главе шайки опасных преступников. Мол, он распланировал преступления на год вперёд и даже организовал убийство своих родных. Не ерунда ли это?  Любой из наших людей сказал бы, что это не более, чем злой наговор. Но на шумный процесс понаехало судебных мэтров чуть ли не с половины Империи. Вот они-то и засудили нашего молодого мастера.
Слушать это Траску было больно, откуда-то из недр души всплывали воспоминания о ходе судебного процесса, как всё новые и новые «факты» оглушали его, выбивали из колеи, не давали сосредоточиться на защите. Результатом всего этого обвала и стал тот оглушительный приговор, от которого он оправился с большим трудом. Мысли о прошлом его возбудили, лицо под маской горело, пот почти не впитывался пластиком.
-- Ты что-то говорил о нынешнем хозяине – Джефе оф Трасконе. Он живёт здесь?
-- Да, Джеф сейчас хозяин этих земель, -- вздохнул Мацу. – Он сейчас большой человек, ему принадлежит ещё много всего, но здесь он уже почти не живёт, так, заскакивает временами, но очень редко. Поэтому и позволяют захиреть этому дому и посёлку при нём.
-- А где же он обитает?
-- Где и все. В Вавилоне, этом сосредоточии всех и всяческих пороков.
-- Но, помнится мне, одно время он предпочитал именно это поместье.
Сказав это, Траск прикусил язык. Откуда мог знать посторонний человек все тонкости здешнего быта? Но Мацу не заметил излишней осведомлённости гостя. Он плеснул себе в стакан остатки рушта и залпом опрокинул всё в рот.
-- Был короткий промежуток времени, когда Джеф не вылезал отсюда. Это было между тем временем, когда погиб старый хозяин и когда осудили молодого. Кстати, и сам Джеф тогда пострадал – машину разнесло в лепёшку, но сам он отделался на удивление легко… Кстати, после этого он и перебрался обратно в Город и теперь постоянно проживает только там.
Джеф. У Траска он остался последним из близких родственников. Лишившись всей родни разом, он уже другими глазами смотрел на своего кузена. Тогда, в прошлом, он ему казался докучливым занудой, от которого он сбежал, на свою беду, на поиски следов Звёздного Корсара. В конце концов, он нашёл эту клятую базу, но это не принесло ему ничего хорошего, разве что он смог вернуться домой, но с чужой личиной, в прошлое, которое не желало его принимать.
Лицо горело и пылало. Хотелось сорвать маску, и омыться прохладной водой из фонтана, но барон терпел, сжимая зубы. Ещё один вопрос и он удалится, тем более, что собеседник его осоловел от выпитого и хмуро таращился в сторону транспортного блока, где ранее размещался весь наличный транспорт Трасконов.
-- Где же бывает Джеф Траскон?
-- О-о, этот пройдоха выкупил часть Вавилона, а сам обитает в клубе «Звонкое сердце». А ещё целая куча баров, ресторанов, дансинг- холлов, борделей принадлежит ему и его компании…
-- Эй, Мацу, ты где спрятался, старый пьянчуга?!
На открытой террасе особняка появился человек, наружность которого барон не мог разглядеть из-за того, что ему в глаза светила Дамкина. Вот только голос. Он и раньше его слышал. Определённо слышал.
-- Ну, ладно, дружище, если твой флайер ещё раз разладится над нашим поместьем, то – милости просим.
Траск отправился обратно, провожаемый любопытствующими взглядами персонала, что лениво бродили по округе. За время отсутствия барона Чижевски справился с перенастройкой системного блока курсографа, и сейчас отдыхал, растянувшись на газоне. Глядя на скинувшего рубашку приятеля, барон почувствовал острый приступ зависти. Сам он буквально плавал в поту, стекавшего под биомаской липкими струйками.
Стоило им поднять машину в воздух, как барон с наслаждением содрал маску и бросил её на заднее сидение, после чего обтёр лицо полотенцем и подставил его встречному ветру.
-- Ну, как прошло путешествие по родным местам?
-- Хорошо, -- ответил барон, задумавшись.
-- Но… -- добавил Чижевски со знаком вопроса.
-- Что «но»? – удивился Траск.
-- Я чувствую приставку «но» в недосказанной фразе, -- пояснил наблюдательный Ян.
-- Конечно, есть это «но». Я ожидал увидеть другую картину – ухоженные сады, тучные нивы, гуляющий скот, работающих людей, разросшийся посёлок, а вместо этого – прогрессирующая разруха и запустение. Почти все старые работники разбрелись, кто куда. Один только телохранитель остался из старых работников, Мацу Марен, я тебе про него рассказывал. Но есть и хорошая новость. В беседе Мацу сообщил мне, что кузен Джеф здоров и занялся прибыльным бизнесом. Сам он сейчас проживает в Городе. Где весьма преуспел. Я надеюсь, с его помощью, приоткрыть завесу над этим тёмным делом. Наверняка, у него масса знакомых детективов и юристов. Мы сразу же займёмся моей реабилитацией. Потребуется много денег, но, судя по всему, Джеф не особенно стеснён в средствах, а, получив вердикт о невиновности, я немедленно  потребую у Имперского суда компенсацию за ущерб. Таким образом я расплачусь с Джефом и начну своё дело, восстанавливая наше родовое поместье.
Барон развивал и дальше свои весьма эфемерные планы, а Чижевски хмуро вглядывался в кубы и параллелепипеды Вавилона, встающие на горизонте. С каждой минутой Город поднимался в полный рост и ширь, и скоро занял собою весь сектор обзора.
По обе стороны летающей машины, вклинившейся в поток разнокалиберного воздушного транспорта, возвышались мощные стены промзоны. В недрах этих гигантских сооружений происходил синтез материалов, проводились разнообразные сборочные работы. На бесконечных конвейерах создавались машины, приборы и агрегаты, без которых горожане не представляли себе жизни. Здесь же, в недрах, находились силовые станции, вырабатывающие энергию термоядерного синтеза.
Жилая часть Города, центр, находилась дальше. Флайер выбрался из густого потока транспорта и нырнул на аэроплощадку, устроенную на крыше высотного здания. Площадка, на которую опустилась воздушная машина, сразу пошла вниз, ссадила флайер на транспортёр и тут же вернулась обратно, на крышу. Перед друзьями загорелся экран с предлагаемым местом парковки. Возражений не последовало и флайер закатился на стоянку.
-- Если на ближайший вечер у тебя, Ян, нет особых планов, то предлагаю провести его в клубе «Звонкое сердце». Признаюсь по секрету, что хозяином его является мой кузен. Чувствую, что мы там славно проведём время.
-- Я согласен отправиться с тобой, но хотелось бы проявить долю осторожности.
-- Конечно же, мне вовсе не хочется снова вернуться на Твердь, уж будь уверен.
Барон не подозревал, что в будущем он сам организует экспедицию, чтобы проникнуть туда, в особую галактическую тюрьму. Но произойдёт это ещё не скоро.

Справочный компьютерный пункт выдал им справку- направление в ближайший отель, отвечающий требованиям запрос- анкеты, которую заполнил барон. В лоток упала прозрачная горошина путевого файла. Траск опустил её в приёмное окошечко гравикара и машина понесла их в нужном направлении.
Здесь, в центральной части Вавилона, ручное управление не действовало. Следящая аппаратура сама управляла машиной, сообразно сигналам от контрольных устройств на обочинах и перекрёстках, и отражениям компакт- радара. Во время поездки можно было услаждать свой слух любой из станций, передающих лёгкую техномузыку, вести беседу или просматривать видеоновости, перемежавшиеся бесконечной рекламой различных шоу. Чтобы не ошибиться, они избрали все три способа, что весьма утомило обоих в скором времени.
Бортовые динамики ритмично изрыгали всполохи штампованной музыки, а хрипловатый баритон, в такт шумовым всплескам, бормотал о радости свободной любви. Серебряным омутком мерцал сфероэкран. В его глубине извивались обнажённые девушки, с телами, выкрашенными золотистой краской, и былыми лицами, оттенёнными светящейся косметикой. Они то страстно льнули друг ко дружке, то разлетались в разные стороны в поле антигравитации. Шла реклама шоу «Мистерия Чувств». Барон вздохнул и приказал: «Довольно», после чего экран послушно погас и растворился. Голографическтй проектор завис в режиме «Ожидание». Вообще-то, Траск оф Траскон надеялся увидеть рекламу шоу в «Звонком сердце», но не нашёл таковой, или пропустил, не обратив внимания.
В отеле они расплатились наличными кредитками из запасов, выданных им на «Нуфлинге», так как, по вполне понятным причинам, кредит- мегакарты у них ещё не было. С этим должен был помочь кузен Джеф. Так его уже именовал уже и Янек.
Номер понравился им обоим. Большие комнаты с огромным панорамным окном, оборудованном видеожалюзи, ванная комната с мини- бассейном и установкой циркулярного душа, ионизатор воздуха, две спальни с широкими гидропостелями с подогревом, мини- бар и даже панорам- кабинет, с видами не только красот Мардука, но и других фешенебельных мест Империи. Конечно, все эти удовольствия стоили немало, и барону пришлось раскошелиться на солидную сумму, но его было можно понять. Столько времени он был лишён самого элементарного, а тут сразу столько искушений.
Пока барон плескался в мини- бассейне, ныряя в чистой подсоленной воде, и фыркал от удовольствия, Чижевски уселся просматривать новости. В это понятие почему-то были включены, по преимуществу, светская хроника и показ программ дансинг- холлов. Где-то промелькнуло и «Звонкое сердце». Янек сонно таращил глаза, утомлённый цветовым мельтешением огромного экрана.
Официально в Вавилоне проживало 448 миллионов жителей, но, фактически,  цифра всё время колебалась за счёт прилетающих извне и, порою, переваливала за полумиллиардную отметку. Для города, даже для самого большого, каковым и был Вавилон, имелся предел, превысив который, городские службы начинали работать с натугой, а то и вообще пробуксовывать. Начинали барахлить линии доставки, захлёбывались системы биопереработки, случались заторы на транспортных направлениях, наглела распоясавшаяся преступность. Тогда в действие запускалась специальная городская программа. Аналитические компьютеры делали соответствующие запросы в сервисную сеть, изучались полученные данные, а потом проводились широкомасштабные облавы, после которых кого высылали из Города, кого перемещали на исправление в катакомбы Вавилона, где бедные узники обслуживали коллекторные устройства и выполняли другую тяжёлую работу сроком от месяца и до года. Бывало, что задержанных отправляли в другие миры, где их давно уже дожидались тюремные камеры, а то и вовсе преступник попадал на Твердь, что, сказать по правде, было делом исключительным.
Дождавшись вечера, когда Город озарила сплошная сеть рекламной иллюминации, наши герои решили выйти на прогулку. Свой меч барон завернул в покрывало и поместил в глубь гардероба. Стилет он укрепил на руке, таким образом, чтобы он скатывался в ладонь, когда этого потребует случай. Чижевски запустил программу «Поиск» на путеводителе по Городу. Сделав несколько переключений, он добрался до клубов, среди которых значилось и «Звонкое сердце».
На стоянке, свободных гравикаров не оказалось, а пользоваться флайерами не было желания. Решили прогуляться пешком.
Город Вавилон поднимался над землёй на многометровую высоту. Разнообразные переходы и воздушный транспорт позволяли путешествовать по Городу, не опускаясь на поверхность. К тому же там, в чреве Города, всегда царили сумрак и сырость., тогда как наверху лёгкость и свобода пропитывали собой всё вокруг..
Барон и Янек шагали по площадке на уровне з50-го этажа, стараясь не смотреть в бездну, отделённую от них лёгкими перилами. Правда, когда Траск, из чувства бравады, подошёл слишком близко ко краю, то почувствовал силу противодействия. Это таким вот хитроумным способом был отрегулирован архитектурными элементами поток восходящего воздуха.
Эскалаторы, движущиеся дорожки, гравиплощадка, которая сработала, когда набиралось достаточно пассажиров, чтобы переплыть на соседствующее здание, где снова продолжались лифты, транспортные тоннели, опять эскалаторы. И везде заманчиво светилась реклама. «Зайди! Попробуй!! Останься здесь до утра!!!»
Попутно, Траск с Янеком не удержались и заглянули в один из баров, расположившийся на выдвинутой над пропастью площадке. Прозрачные стены и пол создавали иллюзию невесомости. Миниатюрные официантки, облачённые в узкие переливающиеся всем спектром радуги шорты и разноцветные майки- недомерки, плавали между столиков, предлагая посетителям напитки и закуски. Напарники выпили по коктейлю «гелавио», от которого в голове зазвенело, а в ушах заиграла неведомая сладостная музыка. Здесь, явно, в алкоголь добавляли наркодозу. Теперь чувство полёта стало ещё полнее. Барон и Януш хохотали и подталкивали, один другого, локтями.
Народу кругом было предостаточно. Женщины были одеты ярко и разнообразно, но, порой мужчины превосходили их пестротой и вычурностью одеяний, разных там перьев, и цветного липкого тумана, но таких было не так уж и много. Большинство были одеты стильно и строго. Надо признать, что друзья перед выходом заказали себе по костюму и теперь не выделялись из этой праздной толпы. Кое-где виднелись скучающие фигуры в полицейских мундирах с нейрохлыстами на поясе.
-- Ну, как ты находишь наш мир, Янек? – спросил барон, откинувшись на спинку стула., подстроившегося под фигуру клиента.
-- Мне здесь хорошо, но, -- протянул Чижевски, оглядываясь по сторонам, -- но этот город слишком большой, он давит и поглощает собой человека, душит его, всячески подчёркивает малость своей громадностью. А вот твоё поместье мне очень даже приглянулось. Как представлю себе ту сутолоку, какую ты описывал в своих рассказах, так и хочется туда окунуться. Для меня это ближе. А Вавилон мне слишком напоминает космическую станцию «Юста», где я оттрубил по контракту несколько бесконечно долгих лет. Всюду металл, пластик, транспортёры, и люди, люди, люди. Поверишь ли, хотелось элементарного одиночества и перспективную панораму перед глазами. Потому так были популярны на «Юсте» комнаты видеоиллюзий. Я и к догматикам нанялся, чтобы поскорей удрать с опостылевшей станции и очутиться под открытым небом.    
-- Понятно. Признаюсь, что я тоже не хотел бы оставаться здесь. Отдохнём, найдём моего кузена, закрутим машину частного расследования и я сразу переберусь в поместье. Предлагаю и тебе, Ян, место рядом с собой.
-- Я очень благодарен тебе, уважаемый Траск. Я попробую привыкнуть к этому месту, а пока что предлагаю продолжить нашу увлекательную экскурсию.
И снова пошли переходы, эскалаторы, бегущие дорожки. Справочные пункты давали штрих- код направления, которое бежало впереди их, пока не заканчивалось на краю очередной пропасти. Предстоял очередной прыжок.

                Глава 9. «Звонкое сердце».
Клуб «Звонкое сердце» занимал несколько этажей огромного здания. Вывеской служило высвеченное разноцветными лазерными лучами гигантское сердце, пульсировавшее в такт быстрой рваной мелодии. Казалось, что именно здесь сокрыт центр, сердце Вавилона.
Должно быть, такая ассоциация сложилась не только у барона, так как из дверей клуба постоянно выходили и входили новые посетители. Заведение явно пользовалось среди горожан популярностью. Поэтому и не было удивительным, цепляющее внимание здешних стражей, если вдруг два туриста вздумают заглянуть, любопытства ради, в эту обитель веселья и отдыха.
Поднявшись по гладким ступеням, прилипавшим к подошвам ботинок, что делало их безопасными для подвыпивших клиентов, оба «туриста» вошли в нечто, выполняющее роль холла. Огромное помещение, высотой, по крайней мере, в пять ярусов, растянулось чуть не на сотню метров. Различные колонны, портики, барельефы, порталы. Карнизы и ниши в стенах, где стояли прекраснейшие статуи, украшали помещение. Устланная коврами, неподвижная лестница вела на самый верх. Кроме этого, имелись эскалаторы, бесконечно перебиравшие пластинами ступеней, как механический пианист перебирает клавиши пианолы.
Верхняя часть клуба уходила под самые своды этой обширнейшей залы. Они были сработаны из прозрачного пластика, прямо сквозь который внутрь заглядывали холодно- равнодушные взоры звёзд. Наружу вырывалось сияние множества подсветок, которое складывалось в необыкновенный переливающийся венец, также служивший своеобразной рекламой для клуба. Венец был хорошо виден с разных сторон, ибо это здание было одно из самых высоких в Городе.
-- Господа кого-то ждут?
К нашим знакомцам подкатила- подплыла красивая девушка в блескучих шортах и переливающейся блузке, не превышающей размеров лифа. В её волосах искрились искусственные разноцветные камушки, пульсировавшие в такт музыке. Тонкие черты божественного лица были едва покрыты намёками на косметические прибамбасы. Всем была хороша девица, но пара здоровяков за её спиной, с хмурыми лицами и переразвитыми мышцами, уж слишком оттеняли её красоту.
-- Да, -- неопределённым жестом пошевелил пальцами в воздухе Траск оф Траскон, -- мы хотели бы провести здесь вечер. Я слышал множество лестных отзывов об этом клубе и вот, мы с приятелем, решили проверить, насколько те рассказы соответствуют действительности.
-- Вы гн жители Вавилона, -- смело предположила девушка. Здоровяки за её спиной угрюмо переглянулись и напряглись.
-- Мы с Асаллуха. Прибыли по туристической визе. В наши планы входит поход по всем известным местам отдыха Вавилона. В будущем мы планируем наладить туристический бизнес по Вавилону. Быть может, ваше «Звонкое сердце» станет украшением будущего турвизита.
-- Хорошо, -- девушка ослепительно улыбнулась, -- но для посещения нашего клуба сначала надо стать его членами. Тогда для вас откроются все двери, а не только выхода.
-- Как же это сделать?
-- Я могу всё устроить, -- предложила девушка. – Достаточно заполнить небольшую анкету, заплатить вступительный взнос и получить страховую лицензию постоянного гостя.
-- И… сколько с нас причитается? – поинтересовался барон.
-- Взнос – тринадцать тысяч кредиток, ещё две – страховка. Заплатить можно прямо здесь.
Один из телохранителей девушки протянул пластину, которую до этого держал в руках, и она трансформировалась в универсальное электронное устройство, с клавиатурой и экраном.
-- Я предпочитаю расплачиваться наличными, -- предупредил барон и достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку кредиток. Отсчитав необходимую сумму, он вручил её девушке, а та сразу же передала кредитки второму атлету. Первый продолжал держать в руках переносной компьютер. Туда записали данные барона и Януша, конечно же – вымышленные. Девушка улыбнулась и выдала каждому из них по крошечному пульсировавшему сердечку.
-- Это пароль- доступ во внутренние помещения клуба. Постарайтесь не терять свой пароль.
-- А если… -- начал было Чижевски.
-- В таком печальном случае вы перестаёте быть членом нашего клуба и удаляетесь отсюда, или вступаете в него снова на тех же условиях. По вашему выбору.
Девушка им очаровательно улыбнулась, как бы компенсируя столь суровые правила, и направилась дальше, навстречу целой группе озиравшихся людей, по всей видимости – туристам.
-- Наши карманы стали намного легче с тех пор, как мы отправились немного повеселиться, -- сообщил барон Янеку. – Жизнь в Вавилоне всегда была не из дешёвых, а здесь она дорога вдвойне.
-- Я уже обратил внимание на эту особенность, -- признался помощник. – Ну что ж, может, посмотрим, за что с нас состригнули столь внушительный куш.
Они отправились к ближайшей лестнице. Стоило им ступить на первую ступеньку, как лестница ожила и понесла их наверх, мимо разноцветных кораллов, причудливых раковин и странных рыб за прозрачной стеной, которые провожали их равнодушными выпуклыми глазами. Вся стена представляла собой один сплошной узкий аквариум. Снизу вверх проносились быстрые вереницы пузырьков. Покачивались ленты бурых водорослей, в которых пряталась шустрая рыбная мелочь.
В первом зале шла игра. За большим ультрамариновым столом собралась толпа игроков. Все внимательно следили за шариками, которые бешено крутились в большом колесе. Вдруг колесо остановилось, шарики раскатились по разноцветным секторам, принося первые выигрыши счастливчикам.
Барон обменял несколько кредиток на многогранные жетоны, и они поставили на красный шарик. Тот, покрутившись по хитроумному лабиринту, вкатился на площадку кумачового цвета. Победа! Чижевски забрал стопочку жетонов, и они отправились дальше.
В другом зале тоже играли. Световой луч скакал по экранам мониторов, выхватывая обозначения, которые проецировались прямо в воздухе. Все в зале вскрикивали и начинали переговариваться друг с другом, а крупье начинал новый тур игры, запуская электронный аппарат.
Наши приятели переходили из зала в зал, ставили «по маленькой», выигрывали или, что случалось чаще, проигрывали, и шли дальше. Каждый из залов был оформлен иначе, чем предыдущий. Здесь были зеркальные помещения, похожие на многомерное пространство, эфемерно- туманные, затянутые сладостной дымкой наркодыма, отделанные деревом, прозрачным пластиком или проклёпанным металлом, где всё гремело и звякало.
Скоро им надоело бродить из комнаты в комнату, проталкиваясь через толпы игроков, и они повернули в сторону льющейся музыки. Там они попали в царство фонтанов. Крошечные струйки были повсюду, а со стен, бесшумными каскадами, струилась вода, подсвеченная изнутри разноцветными фонариками. Феерическое зрелище, в тон которому была подобрана и музыка, такая же податливая, булькающая, льнущая. Здесь был расположен бар для отдохновения души. Во всяком случае, так поняли наши герои. Они заняли столик, посередине которого также струилась вода, скатываясь с фигурного колеса с широкими пластиковыми плицами, на каждом из которых было выгравировано изречение мудреца о суетности и бренности нашей жизни.
Барон заказал порцию «гелавио», а Чижевски пожелал «крылья ночи» и ему доставили на тележке серебряный поднос с разнокалиберными бутылочками. Доставивший поднос мужчина с наголо бритой головой и пустыми глазами робота, экономными движениями, смешал жидкости в широком прозрачном бокале, мгновенно наполнившемся желтоватой пеной. Пена стекла на поднос, жидкость в бокале успокоилась, и бармен налил содержимое бокала в изящный стаканчик. В воздухе остался аромат неизвестности. Янек глотнул коктейль и крякнул. Аромат чудесным образом сочетался с необыкновенной крепостью напитка. Всё внутри обожгло, но обожгло на редкость приятно.
-- Какая у нас программа? – спросил барон.
-- О- о, судя по репертуару, -- сообщил приятелю Чижевски, глянув через его плечо на стену, где текла строка указателя, -- всё только начинается. Будут девочки, шоу «Ампар», психоделический парад, концерт технологичной квазинаномузыки, бои киборгов, поединок наёмников, голографические фильмы с изменяемым по желанию зрителей сюжетом…
Чижевски перечислял удовольствия, которые испытывали постоянные посетители клуба. Здесь нашлась бы утеха для самого привередливого зрителя или участника, начиная от азартных игр и заканчивая групповыми оргиями с участием кибернетических секс- «игрушек». На любой вкус, даже на самый извращённый.
-- Если мы будем обшаривать каждый из этих залов, -- предположил Янек, -- то встреча с твоим братцем может отодвинуться на неопределённое время. К тому же и наши денежные запасы не безграничны.
-- А что ты предлагаешь? – спросил Траск. – Остановить ближайшего охранника и попросить его: «Уважаемый, отведи-ка нас к шефу. Передай ему, что его разыскивает единственный ближайший родственник, сбежавший недавно из галактической тюрьмы для особо опасных преступников».  Так?
-- Ну, не совсем так, -- ответил Чижевски. – К тому же и охранников здесь не наблюдается, а персонал для обслуживания появляется лишь тогда, когда кому-то понадобится помощь.
Барон незаметно «оббежал» весь зал стремительным, но внимательным взглядом. Видеокамеры, если они здесь и были, замаскированы столь искусно, что и более искушённый гость расписался бы в собственном бессилии. Но помещение всё же контролировалось, и довольно неплохо, что говорило о высоком профессионализме хозяев, а значит, в первую очередь, и кузена Джефа.
Посовещавшись, приятели решили продолжить обход клуба, а позднее спровоцировать охрану на обналичивание своего присутствия, то есть заставить их появиться из укромных уголков, а потом изобразить пьяных скандалистов, требующих хозяина заведения. Если уловка не сработает, применить другие, весьма специфические навыки.
Они поднялись на самый верх этого гигантского здания. Выше были только звёзды. Обширное помещение заливала, если так можно выразиться, искусно созданная полутьма. В этом задействованы были тёмные стенные панели с матовыми плафонами рассеянного туманного света, поглощавшее свет покрытие пола и иллюзия отсутствия потолка. Казалось, что они попали в призрачный мир, где струится потусторонняя музыка. Да-да, со всех сторон ненавязчиво звучала музыка. Справа- слева топтались люди.
Вдруг ритм музыки ускорился. Она потекла бурной рекой, неудержимо потащила за собой, повлекла в свои прозрачные объятия. Откуда-то сверху ударил световой луч и высветил танцующую пару. Затем ещё появился ещё луч. И ещё.
Множество пар кружились в пьянящей неге танца.
Барон почувствовал на плечах мягкие руки. Перед ним появилось женское личико с большими тёмными глазами; полные губы были призывно полуоткрыты, нежный аромат духов закружил голову и он обнял свою партнёршу. Рядом двигался Янек с прелестной крошкой.
Следующий танец вобрал в себя весь сумасшедший ритм Вавилона и напоминал какой-то безумный производственный процесс. Ритмичная дробь опутывала волю и заставляла дёргаться и подпрыгивать, как беснуется марионетка в руках ловкого кукольника. Рядом с Траском подпрыгивала и всплёскивала руками Лаа. Чижевски исчез где-то среди танцующей толпы.
Затем был ещё один танец. Лаа положила руки на плечи ему и приблизила личико, неотрывно глядя в глаза. Она чему-то загадочно улыбалась. Её тело, облачённое в узкое платье из сверкающей тёплой ткани, льнуло к нему. Они кружились, отдавшись пленительному ритму. И вдруг стены зала тоже побежали, закружились. Что это? Казалось, что все они отправились в полёт, поднялись над полом. Ветер перебирал пряди волос Лаа. Так и есть. Где-то под полом находился антиграв, точнее – целый комплекс антигравов, которыми управляла чья-то опытная рука. На обмотки антиграва подавалось напряжение, убавлялось, снова добавлялось, а в целом получался необыкновенный эффект, когда почти потерявшие вес танцующие увлекались под завораживающий ритм неземной музыки, переливающейся всеми цветами световой палитры из скрытых источников. Разноцветные лучики создавали необыкновенные композиции и рассыпались, чтобы в следующий миг составить новую композицию, ещё лучше, ещё удивительней. В лёгком тумане- дымке всё было превосходно видно. Но барон не очень-то разглядывал окружавшие его красоты. Его занимала Лаа, которая горячо его обнимала и что-то тихо шептала на ухо, какие-то пустяки, милые и трогательные.
Рядом появился Чижевски, подмигнул барону и тут же исчез в полумраке, мелькнула его узнаваемая тень дальше. Его крошка так же льнула к нему, как Лаа к Траску. Хотелось вот так скользить над плоскостью пола бесконечно, и чтобы женская головка лежала на плече и музыка гладила душу, причёсывала, пронизывала насквозь, просачиваясь сквозь каждую пору…
Вдруг резкий рывок выдернул барона из этого блаженного полусна. Рядом стоял Чижевски. Он бесцеремонно держал Траска за руку и тащил за собой к ближайшему портику выхода. На ходу барон оглянулся. Мелькнули растерянные глаза Лаа, но она тут же шагнула к новому партнёру в облегающем костюме, который только что вошёл в зал, обняла его и потянула в зону облегчённой тяжести.
-- Ты что делаешь? – враждебно спросил барон к приятеля.
-- Это же наркотанцы, -- объяснил Чижевски поражённому товарищу. – Если надолго задержаться здесь, то выходить из транса будет сложно, как будто рвёшь пуповину. Здесь разбрызгивается взвесь галлюциногена.
-- Но… Лаа…
-- Твоя партнёрша? Успокойся, Траск, и забудь её, как она уже забыла, наверное, тебя. Эти девушки, танцпартнёрши, они уже давно наркоманки. Они живут этим, это заменило им всё в жизни. Они как бабочки- однодневки. Нельзя же долго жить, не останавливаясь. Вряд ли они долго протянут. Наркотанцы – это изобретение последнего времени, в сочетании с цветомузыкальными эффектами и антигравитационными примочками, с чарующей музыкой, даруют незабываемые ощущения. На многих мирах Империи наркотанцы находятся под запретом.
Траск оглянулся. Из-за свисавших драпировок тяжёлых портьер доносились приглушённые музыкальные вздохи и прорывались цветовые вспышки. Что ж, они попробовали танцевальное шоу «Ампар». Что там ещё в программе клуба?
Чтобы проветрить мозги, партнёры вышли на балкон, повисший над пропастью. Где-то далеко внизу мельтешили огни. Что происходило там? Городское ущелье скрывалось в вечной мгле. Проходила ли там транспортная артерия Вавилона, или находилась зона увеселения для людей более низкого достатка? Барон наклонился над заграждением балкона, опасно перевесившись. В следующее мгновение Чижевски оттащил приятеля подальше, и, обняв за плечи, повёл обратно в обширнейший холл. Барон захихикал.
-- Ты думал, что я хочу прыгнуть вниз? Признайся, Янек. Ведь так?
Чижевски что-то буркнул в ответ.
-- Оставь эти мысли. Всё хорошо. Я вырвался из ада, вернулся домой, я уже на пороге родного дома, мне предстоит встреча с родным человеком, почти что с братом, а скоро, и я в этом уверен, я верну своё доброе имя, стану честным гражданином Империи, заживу счастливо. А ты думал, что я хочу покончить с собой. Ха-ха!
Траск покатился со смеху, пытаясь заретушировать горечь, какой переполнялась его душа. Всё ли так уж хорошо? Ведь он узнал, вспомнил того человека, его голос, его внешность, манеры. Это был Юл. И он был здесь, в усадьбе, в родовом гнезде Трасконов. В своё время Юл и Фернандо и были теми компанейскими парнями с Анимала. Именно при их помощи и участии Траск и влип в ту неприятную историю. Юл и Фернандо тогда бесследно исчезли, и Траску пришлось расплачиваться по полной программе. Он уже не чаял встретиться с парочкой проходимцев, и вот, совершенно неожиданно, наткнулся на Юла, длинноволосого крепыша со снисходительной улыбкой, застывшей на узких бледных губах. Он так по-хозяйски окликнул Мацу, назвал того «старым пьянчугой» и Маран, гордый Мацу, послушно направился к нему. Что это означает? Ответа на вопрос не было, вот только на сердце вдруг сделалось тоскливо и, если бы Янек не оттащил его от края пропасти, кто знает, чем бы закончилось его знакомство с глубинами уличного провала?
-- Программа развлечений ещё не исчерпана, -- тормошил между тем товарища Чижевски, -- нам ещё надо кое-кого найти.
Это он говорил о Джефе. Барон кивнул головой. Да, надо двигаться дальше. Надо найти Джефа и предупредить его о парочке мошенников. Быть может, они подбираются и к нему, пытаются втереться в доверие, стать друзьями- приятелями. А это у них получается очень даже здорово. Оба умеют нащупать чувствительные струнки в душе у любого. Барон испытал это на собственной шкуре.
-- Что там дальше у нас?
-- Бои наёмников, -- сообщил Чижевски.      
После окончания эры космической экспансии, обернувшейся созданием  обширнейшей Галактической Империи, большая часть военных сил была уволена со службы. Государству уже не нужна была такая большая армия. Больше того – она была вредна и опасна. Генералы и адмиралы, привыкшие к походам и военным действиям, желали продолжения космических войн, ибо не умели делать ничего иного, да и не желали уметь, но Юлиус Грегг, первый и умнейший из политиков того времени, подготовивший почву для появления Императора, хорошо понимал, чем грозило обществу дальнейшее продолжение военной компании. Перекос экономики в сторону роста милитаризма неизбежно выльется в постепенный экономический перманентный спад, за которым неминуемо последует брожение во вновь созданном союзе, слишком обширном и потому – априори – аморфном. Далее наступит распад союза и бесконечная бессмысленная гражданская война. Легче пожертвовать обширным армейским корпусом сейчас, чем всем государством и многомиллиардными человеческими жертвами в ближайшем будущем. И потянулись на гражданку генералы, полковники, лейтенанты, капралы. По большей части опытные специалисты как лишить жизни ближнего своего. Административные учреждения пристраивали вчерашних вояк, но многие решительно отказались от гражданских профессий, предпочтя им бродяжничество в пограничных мирах, где самостийно создавались отряды наёмников. Там вечно шныряли разные тёмные личности, набирая команды для тайных операций и подпольных разборок.
Кое-кто из наёмников занялся театрализованными зрелищами, организовывая поединки, на которые любили поглазеть жадные до зрелищ горожане. На глазах обывателей профессиональные солдаты сходились в рукопашных схватках. В разгар сражения у противников нередко появлялось в руках оружие, холодное и силовое, энергетическое и силовое. Частенько в таких сражениях проливалась кровь, хотя смертью  даже одного из участников бои заканчивались чрезвычайно редко. После боя можно было видеть сражавшихся только что героев в обнимку за столиком бара, поднимающих за что-то там своё стаканы с руштом.
Вот на одно из таких «представлений» и отправились наши друзья. Поединки наёмников проводились в отдельном помещении, загромождённом бочками, ящиками, какими-то разбитыми приспособлениями, среди которых наёмники устраивали друг на друга засады, а зрители следили за всем происходящим и подбадривали участников криками или свистом.
Барон с Янеком протиснулись в первый зрительский ряд. Внизу, уровнем ниже, готовились к очередной схватке трое. Ещё один неподвижно лежал, закрыв глаза и раскинув руки в стороны. Все были одеты в военную форму без знаков различия. Цвет униформы сам собой подстраивался в тон местности, где находился её носитель. В данный момент комбинезоны имели багрово- коричневый оттенок.
Трое солдат разошлись в разные стороны. Двое сверлили глазами третьего, не обращая внимания друг на друга, а это значило, что они были из одной команды. Почему они не нападают? И тут барон заметил движение среди промышленных завалов. Там пробирались ещё двое. Ага, тот, третий, просто отвлекал своих противников, в то время, как его товарищи выбирали удобный момент для нападения. Но те были, судя по всему, опытными воинами и потому чувствовали подвох, и на провокации не поддавались.
Раздосадованные затишьем зрители засвистели, требуя немедленного продолжения поединка. При этом больше бесновались почему-то женщины. Раскрашенные особы в модных тряпках свистели, как хулиганствующие юнцы и кричали тем, на кого поставили сотню кредиток, заставляя последних проявить, наконец, инициативу. Впрочем, необходимо отметить, что ни один из наёмников на эти крики не обращал ни малейшего внимания.
В оцепенении барон наблюдал, как, вдруг, одна из бочек покатилась вниз, а с другой стороны на парочку бойцов сверху прыгнул противник. Бочка должна была отвлечь внимание, но на раскатистый звук повернулся лишь один из противников. Второй оставался начеку и встретил нападавшего хорошим упреждающим ударом. Если бы не это, то он сейчас бы сам корчился от боли, раскорячившись на грязном заплёванном полу. А вместо этого там очутился нападавший. Правда, продолжалось это не дольше мгновения, а затем нападавший, огромный темнокожий детина, похожий на Унда Хампеля, уже снова был на ногах. Двигался он легко, как танцовщицы из шоу «Амбар». В это время сверху соскочил ещё один воин. К нему присоединился тот, что раньше служил отвлекающим фактором. Все вместе они ринулись в бой. На минуту всё смешалось. Над площадкой поднялось облако пыли, в котором мелькали кулаки, ноги, дубинки. Казалось, что участь той парочки уже решена. Противники давили их численным превосходством и силой.
Когда пыль начала оседать, зрители загомонили ещё сильнее. Ситуация поменялась. Один из напарников, подвергнувшихся нападению, вращал перед собой, над собой, вокруг себя, верёвку с целым набором разнокалиберных шаров. Они вращались, каким-то чудом не сталкивались между собой и при этом почём зря дубасили противников, умудряясь не запутаться между собой. Второй боец тоже не тратил времени даром. Самый низкорослый из всех участников поединка, он двигался гораздо резвее остальных, и успел уже съездить по физиономии каждому из нападавших, получив в ответ самый минимум из причитавшихся ему тумаков. В то время, как у других лица заплывали синяками, у него как раз всё было в порядке, и он прыгал бодрячком, не забывая  тузить противников без всякого признака усталости.
Враг отступал, терпя полное поражение. Очнулся и уполз куда-то лежавший наёмник. Зрители снова засвистели и закричали. Кто-то побежал требовать выигранные кредитки.
Совсем недавно Гьюк Белунг успокаивал разгулявшиеся нервы в бою с голографическим чудовищем, огромным и мощным, выкладываясь до предела. Жители Вавилона предпочитали действиям зрелища, выплёскивая эмоции криками и свистом. Бывали случаи, когда слишком уж разошедшиеся зрители присоединялись к участникам сражения, но профессионалы быстро остужали пыл любителей помахать кулаками.
Барону внезапно наскучило это зрелище чужих столкновений, чужого боя, и он попытался отодвинуться, чтобы покинуть зал, но на него давили потные возбуждённые тела. Видимо, готовился новый этап сражения, и зрители не желали пропустить ни одного мгновения сладостного зрелища чужого кровопролития.
В  раздражении барон оттолкнул какого-то громоздкого типа, загородившего ему путь, но этот неприятный человек двинул его корпусом с такой неожиданной силой, что Траск оф Траскон отшатнулся, почувствовал за спиной пустоту и полетел на нижний ярус.
Бесцеремонно и нагло сброшенный со зрительской площадки, барон вполне мог бы поломать себе шею на обломках покореженного оборудования, служившего антуражем разбитой военной базы, где и бились врукопашную воины, но судьба оберегала его и на этот раз. Ей, судьбе, тем легче было делать это, что и сам Траск оф Траскон не желал покалечиться, а уж тем более разбиться насмерть. Он на лету перегруппировался, проанализировал точку приземления и рассчитал каждое движение с точностью компьютера. Он упал между бочкой и внушительным железным ящиком, перекатился через плечо и вскочил на ноги.
А в следующий миг к нему подскочил один из воинов. Отсюда, снизу, он казался совсем другим. Мускулистый, широкоплечий, он походил на какого-то демона с оскаленными зубами. Если бы не подтёки пота на лице, барон подумал бы, что перед ним робот- андроид. Шарики, соединённые цепью в единый блок, пели в остервенелом стремлении к разрушению. Рука описывала петли, восьмёрки, другие неощутимые глазу фигуры, благодаря которым шарики крутились, не соприкасаясь друг с другом, являясь при этом грозной и плотной силой, которая могла противостоять другой силе.
 Барон попятился от этого облака кинетической энергии, как вдруг спиной наткнулся на что-то твёрдое. Но ведь только что за его спиной ничего не было, совершенно точно. Он скосил глаза вниз. Его горло обхватила толстая рука, покрытая жёстким волосом. Отчётливо скалился выколотый рогатый череп. Это была эмблема космодесантников из Дикой Дивизии Демонов (ДДД). В ухо горячо дыхнуло. Его явно пытались использовать в качестве живого щита, чтобы, таким вот образом, пробить оборону парочки неустрашимых бойцов.
Остро захотелось вывернуться отсюда, нарушить планы этого тактика боя, вырваться из цепкого захвата, накрутить ему хвост. Он резко ударил головой назад и тут же нырнул вперёд, силой инерции перекидывая через плечи громоздкое тело. На руку попала капелька крови по-видимому из разбитого носа. Не своей крови, а того темнокожего гиганта, что кувырнулся под ноги вооружённого шарами бойца. Тот моментально воспользовался ситуацией, и верёвки опутали тело противника. Шарики, с громким треском, столкнулись с головой, локтями, коленями. Громила покатился, завывая от боли и ярости.
Зрители наверху заорали, завыли, беснуясь от такого неожиданного финала. Да, схватка быстро приближалась к завершению. Появление ещё одного незапланированного участника внесло свои коррективы в ход затянувшегося поединка. Откуда-то посыпались разгорячённые тела. Нападавших оказалось больше, чем защищающихся. Один из наёмников накинулся на барона, не обращая внимания на то, что тот был не из команды наёмников. Он принял участие в бою и встал на определённую сторону, а значит, получил право на небольшой урок.  «Не можешь себя защитить – не лезь в самое пекло!». Но барон-то как раз мог и наёмник осознал это в тот миг, когда его кулак вместо челюсти зарвавшегося зрителя пронзил пустоту, и вдруг затем он сам испытал страшный удар, как будто на него обрушилась вся площадка сл  зрительской сворой. Но балкон оставался на месте. Такой эффект получился при помощи Траска, когда он выплеснул через кулак порцию боевой кинетической злости. Наёмник отлетел прочь и растянулся поверх тела ранее поверженного темнокожего товарища.
Его неожиданные союзники столь же быстро отбили нападение. Кто-то, прихрамывая, удалялся прочь, оглядываясь на ходу через плечо. Остальные же, кто сидел, кто лежал неподвижно, остались на месте. Исход боя был ясен самому непонятливому зрителю.  Взрявкнула сирена. Со стоном поднимались упавшие, помогая друг другу. Наёмники выложились полностью, искренне отдавшись бою, вложив все силы в последний рывок к победе. Теперь даже та парочка единоборцев, что успешно противостояла всем остальным, помогала своим недавним противникам, как будто и не бились они только что, яростно, до конца.
Невысокий, стремительный воин улыбнулся барону и поднял темнокожего громилу, который ещё не очухался, булькал разбитой лепёшкой носа и о чём-то стонал. Но крепко пострадал не он один. Зрители наверху шумно делились друг с другом подробностями боя, пересказывали и обсуждали отдельные эпизоды. На барона и на остальных участников побоища уже не обращали внимания в спорах и подсчитывания барыша.
Траск вспомнил свои намерения. Момент был самым подходящим, чтобы потребовать встречи с руководством клуба. Как же, его, зрителя, едва не побили, не уничтожили в азарте боя. Только благодаря собственной ловкости он вывернулся из щекотливого положения.
-- Эй, любезный, -- он свысока обратился к одному из наёмников. – Как мне выбраться отсюда?
Тот, без лишних слов, кивнул в сторону распахнутых дверей и повернулся, чтобы подставить плечо под руку пострадавшего товарища с окровавленным лицом.
-- А как мне увидеть директора этого клуба?
В голосе барона появился металл. Он заставит считаться с его мнением любого. Но наёмники не обратили на него внимания, а направились к выходу, поддерживая друг друга. Пришлось и Траску направиться за ними, чтобы не остаться в гордом одиночестве в пустом зале.
Он шёл и думал, что пора затеять маленький скандал, чтобы расшевелить это царство всеобщего веселья и азарта. Для начала он найдёт какого-нибудь работника клуба и выскажет ему своё неудовольствие здешними порядками, а затем…
-- Простите, -- к нему обратилась та самая девица, что встречала его у входа в клуб. – Мы просим у вас прощения за небольшое недоразумение…
-- Я не принимаю извинений, -- оборвал Траск сотрудницу клуба. – Это ваше «недоразумение» едва не стоило мне жизни. А вы так легко об этом говорите.
-- Мы вас понимаем, -- нахмурила розовый лобик девушка, -- но я предупреждала вас о некоторых особенностях нашего заведения.
Барон громко хмыкнул, пытаясь вспомнить, о чём его предупреждали.
-- К тому же вам полагается небольшая компенсация по страховке.
-- А я вот хочу встретиться с руководителем этого клуба, -- почти грубо отрезал барон. – И это я говорю вполне серьёзно.
-- Хорошо, -- девушка переглянулась с охранниками и те шагнули вперёд с весьма угрожающим видом. – Ребята проведут вас к шефу.
В стенной панели разъехались неприметные до того двери, плечистые молодцы втолкнули внутрь барона и встали так, что он мог шевельнуться. Впрочем, кабина лифта была слишком узкой для таких вот крупногабаритных людей. Погас свет, и кабинка ухнула вниз. Всё внутри от неожиданности опустилось, но лифт уже, столь же быстро, остановился и с барона чуть не соскочили брюки. Он прихватил их руками. Молодцы продолжали сжимать его с обеих сторон.
Такой вот тесной группой они протиснулись в узкий коридор, делавший крутые повороты. В конце коридора была дверь из толстого металлопласта. А за дверью и был кабинет, где разобидевшегося клиента дожидался босс. Траск узнал Джефа. Это был он.   

                Глава 10. Кузен Джеф.
За то время, пока Траск  не мог видеть Джефа, тот изменился, осунулся, черты лица его заострились. Плечи его, и  без того никогда не отличавшиеся шириной, стали ещё уже. Правда, на этот раз он был облачён в отлично сшитый костюм из дорогой эластикткани, отливающей лиловой искрой. При необходимости этот материал мог заменить пуленепробиваемую защиту, гасил энергию лучевого удара и даже стабилизировал гравискачок. Выглядел Джеф усталым.
-- Заведение просит у вас прощение, -- уголки губ хозяина клуба чуть поднялись, что , наверное, должно было подчеркнуть внимание к обидчивому клиенту.
-- А эти молодцы нужны вам для большей убедительности? – кивнул Траск на мордоворотов, что таращились на него пустыми глазами.
-- Можете пока отдохнуть, -- кивнул своим людям хозяин и отошёл к бару, где с минуту гремел бутылками, что-то там наливая и смешивая. Траск проследил, как телохранители послушно выходят, а затем решительно рванул с лица биомаску. Ходить вокруг да около проблемы было не в его привычках.
На движение клиента Джеф обернулся, вопросительно подняв брови. В руках он держал высокие стаканы с матово запотевшими стенками. Он вгляделся в черты потного лица барона и глаза его полезли из отрбит. Ослабевшие пальцы не удержали стакана. Звякнули разлетевшиеся осколки, но хозяин кабинета не обратил внимания на подобную досадную мелочь.
-- Траск?! – омертвевшие губы едва шевельнулись.
-- Он самый, -- широко улыбнулся барон. Сейчас, без опостылевшей маски, он чувствовал себя совершенно свободно. Он больше не будет скрывать свою личность от брата, а в перспективе – и от всего остального мира.
-- Но… как же так... – Джеф не находил нужных слов, пальцы рук его заметно дрожали, -- ты же…
-- Находился в галактической тюрьме? – продолжил за него с улыбкой Траск.
-- Д-да, -- пролепетал кузен.
-- Был, я там действительно был, добрый мастер Джеф, но судьба помогла мне покинуть Твердь, дала шанс, которым я и воспользовался. Это такая необычная история, рассказ о которой займёт слишком много времени. Эх, Джеф, старина Джеф, знал бы ты, как я рад тебя видеть.
-- Я… тоже рад… Но это всё равно так неожиданно.
-- Я тебя хорошо понимаю, любезный друг. Мне больше податься было некуда, кроме как домой, на Мардук. Я уже побывал в нашем имении и застал там печальную картину, Джеф. Поместье скудеет, люди разбегаются. Очень жаль этого, Джеф, очень.
-- Да, Траск. Я уже не могу уделять поместью много внимания. Большую часть сил и времени отнимают дела в Вавилоне. Я здесь и живу. Можно сказать, что безвылазно.
-- А я уже знаю это, Джеф. Я встретил там Мацу. Помнишь Мацу Марена, старшего смены по охране нашего дома?
-- Ну как же, старина Мацу. Он не пожелал покидать дом Трасконов и остался там. Один из немногих. Хотя я предлагал ему хорошее место, здесь же, в «Звонком сердце». Отказался, к сожаления. А ты разговаривал с ним, Траск?
-- Да, Джеф. Мы обменялись несколькими фразами. Он так и не узнал меня. К тому же я слишком спешил в Вавилон.
-- Спешил? Зачем же?
-- Для встречи с тобой, Джеф. Ведь ты сейчас самый ближайший мой родственник.
Не удержавшись от душевного порыва, барон сделал шаг вперёд и сжал Джефа в объятиях. Кузен от неожиданности вскрикнул, а костюм вдруг сделался жёстким, как стальной каркас экзоскелета. Траскон звучно похлопал брата по спине и отошёл к стене со встроенным баром. Кабинет был весьма небольшим, едва вмещал стол, несколько кресел, шкафчик да кое-какую  эстетическую мелочь, создававшую видимость уюта в помещении.
-- Ты, кажется, хотел предложить мне выпить?
-- Да, -- опомнился Джеф. – Надо же отметить нашу встречу. Признаюсь, что ты меня своим появлением просто убил.
-- Ах, оставь эту патетику, дорогой братец, -- воскликнул барон. – Всё нормально. Я очень надеюсь, что всё закончится к нашему взаимному удовольствию.
-- Но как же ты… Что думаешь теперь делать?
Волнение Джефа можно было понять.
-- Я хочу вернуть себе доброе имя наследника Трасконов, вернуть честь нашей семьи и рассчитываю в этом на твою помощь, Джеф. Без твоего положения, без твоих связей мне будет нелегко, честно признаюсь сразу. Надо распутать всю эту липкую паутину наговоров, какой меня опутали в Имперском суде. Дорогой Джеф, мы наймём лучших адвокатов Вавилона, самых опытных сыщиков Империи, и они, заново, перелопатят всю эту мерзкую кучу наветов. Я не успокоюсь, пока не раскопаю истинной причины всей этой истории. Ты поможешь мне, не правда ли,  Джеф?
-- Как можно?.. Как можно сомневаться в моём участии, любезный Траск?!
Джеф имел весьма бледный вид, как если бы к нему в кабинет и в самом деле заглянул выходец с того света. Впрочем, надо признать, что, в известной мере, всё так и произошло. Кто знает, как бы повёл себя сам Траск, если бы сейчас в кабинет вошли мать с отцом? Но, к сожалению, родители его давно истлели в родовом склепе, а сам он был жив, хотя и находился очень далеко. Хотя, в Империи гуляют небеспочвенные слухи, что на Тверди преступники не заживаются. То есть, получалось, что он в полной мере являлся потусторонним гостем. Он поднял бокал.
-- За твоё здоровье, Джеф! Что-то ты неважно выглядишь.
-- Проблемы, Траск. Кругом одни проблемы. Трудно тут выглядеть на уровне.
-- Не волнуйся, братец. Вместе мы горы свернём.
-- Не сомневаюсь. Если ты сумел вырваться с Тверди, то и тут непременно справишься. Я прав?
-- Вне всякого сомнения, -- барон отхлебнул полный глоток чего-то дюже алкогольного и едва не поперхнулся. А потом опрокинул в себя остатки коктейля.
-- Давай-ка я на тебя посмотрю.
Джеф начал привыкать к мысли о реальности присутствия своего двоюродного брата. Он хмурился, закусывал губы, нервически ломал пальцы и часто отхлёбывал из своего стакана коктейль мелкими глотками.
-- Ах, Джеф, Джеф, как мне здесь хорошо, -- лицо барона раскраснелось, и язык уже плохо его слушался. – Но, если хочешь знать, надолго я здесь не останусь. Я не могу долго находиться в этом урбанистическом монстре.
-- Куда же ты хочешь поехать?
-- Как куда? Конечно же, в свой родной дом. Я часто видел во сне каждую комнату, ходил по коридорам, разговаривал со многими слугами. Конечно, всё происходило во сне, в том отвратительном мире, но… это было, Джеф, вроде сладостного мига забвения.
-- Вроде наркотического транса?
-- Многим лучше, Джеф, многим лучше. Ведь наркотические галлюцинации, грёзы, ничто по сравнению с реальным миром детства, юности. Ведь вспоминалось всё только лучшее, что я пережил. Я и тебя там видел, Джеф.
Кузен снова сглотнул и побулькал содержимым стакана.
-- Но… если кто-нибудь обнаружит тебя и донесёт в полицию?
-- Кто? В поместье остался самый минимум людей. Хотя… Я хочу предупредить тебя, Джеф. В нашем доме я заметил одного человека. Его зовут Юл. Ты знаешь его?
-- Юл? Юл… Что-то знакомое. Опиши мне его.
Длинноволосый брюнет со змеиной улыбкой, близко посаженными глазами и скошенным подбородком. Во время беседы он частенько потирает руки.
-- Н… нет. Не припомню такого. Так ты говоришь – Юл?
-- Возможно, это не настоящее его имя. С ним был ещё один – Фернандо. Этот ростом поменьше, с широкими запястьями, любит делать резкие движения, взгляд у него на редкость колючий, кожа пористая и бледная.
-- Я обязательно найду их, Траск, если они находятся в Вавилоне. Они тебя чем-то задели?
-- Да. Именно с их подачи я и попал в то положение, из которого, из которого загремел в тюрьму. Тогда они бесследно пропали и судья посчитал, что я выдумал себе компаньонов, чтобы прикрыть ими свои собственные махи. Ты помнишь, Джеф, те дни?
-- Но, Траск. – кузен развёл руками, -- тогда я лежал в больнице с множественными ушибами и переломами.
-- Да-да, извини, брат.
Джеф действительно лежал на больничной койке во время процесса, вот только переломов у него не было, но зато ушибов, вывихов и растяжений было предостаточно, чтобы следствие не вздумало притянуть его в качестве свидетеля от обвинения.
-- Где, ты говоришь, видел этого Юла?
-- В нашем родовом доме. И вёл он себя там по-хозяйски. Позвал Мацу, назвал его старым пьяницей.
-- Мацу… Ты знаешь, я не смог потом долго оставаться в том месте. Мне показалось, что меня там постоянно кто-то подстерегает. Ты представляешь, в моей комнате обвалилась часть потолка, на дорожке кто-то оставил электроловушку, а наш Херцер, домашний пёс, внезапно взбесился и покусал прислугу. Они потом долго болели. Только чудом я увернулся от зубов обезумевшего животного. Тебя уже в то время в поместье не было. Мне казалось, что это наваждение, и я не выдержал, сбежал в Вавилон. А скоро мне сообщили, что в доме появились какие-то тёмные личности, которые выжили большинство населения нашего городка. И якобы привёл их… Мацу Марен. Они пьянствовали и безобразничали, били ст1кла в брошенных домах и постоянно задирали тех жителей, что ещё оставались в поместье. Когда туда заглянул патруль порядка, в доме не оказалось никого постороннего. Я теряюсь в догадках, что там, да как. Дело в том, что самому мне появляться там не хватает времени. Все свои силы я отдаю этому клубу м нескольким спортивным магазинчикам.
«А Мацу говорил, что Джефу принадлежит полгорода. Конечно, он преувеличивал, но… кузен явно прибедняется. А может, он думает, что, появившись рядом, я потребую свою долю наследства, львиную долю, полагавшуюся мне, если честно, по праву».
Усилием воли барон отогнал эту предательскую мыслишку. Джеф, кузен, брат хоть и двоюродный, сейчас являлся единственным прямым потомком рода оф Трасконов. Кроме, понятно, самого Траска. Хотя, Юл… Он обязательно разберётся во всём, но потом, позже.
-- Ты был один, когда появился на Мардуке? – расспрашивал между тем его Джеф. Он уже пришёл в себя и бледность сошла с его лица, осталось лишь несколько пятен, да едва заметная дрожь пальцев, нервически сжимавших стакан.
-- Нет. Со мной здесь товарищ. Это очень любопытная история, которая могла бы стать сюжетом для интересного захватывающего фильма, если бы стала достоянием людей творческих. Я обязательно поведаю тебе некоторые подробности, но… чуть позже.
-- Прости, Траск, за лишнее любопытство, но я хотел бы удостовериться, что за этим не скрывается непонятная мне игра, что здесь нет интриги. Я не против тебя, Траск, нет, ни в коем случае. Ты, вот, поминал здесь неких Юла и Фернандо. С ними мы разберёмся. Обязательно. А вот кто находится рядом с тобой? Нет ли чего за ним, или за ними?
-- Не волнуйся, Джеф. Со мной здесь Януш Чижевски, наёмник, работавших когда-то на общину догматиков. Но, после того, как они бросили его в весьма затруднительном положении, он перешёл на мою сторону и я этому рад. У меня создалось впечатление, что он человек замечательный.
-- А не было у тебя точно такого же ощущения, когда ты водил знакомство с Юлом и Фернандо? А какое у тебя впечатление о Мацу Марене?
Барон озадаченно замолчал. Вкрадчивый голос кузена пробудил в нём сомнения. Действительно, так ли ин хорошо знает своего нового друга? Да, они провели рядом довольно много времени, если считать за временные промежутки всю последнюю россыпь событий. Чижевски, Ян, где же ты находишься прямо сейчас и чем занят? А Мацу? Ведь с ним спокойно общался тот самый Юл… Господи, кто здесь прав, а кто виноват?
-- Я вижу, продолжал Джеф, внимательно наблюдая за своим двоюродным братом, -- что тебя одолевают сомнения. Послушай моего совета. Я помогу тебе спрятаться, а затем мы вместе разберёмся с твоими врагами. Твоими настоящими врагами. А теперь пойдём со мной.
Они вышли из кабинета и прошли по тому самому коридорчику, по которому барона недавно сопровождали телохранители. Один из них и сейчас был здесь, скучающе разглядывая узор из трещин на стене. Снова они вошли в тесную кабину лифта, и снова лифт ухнул в пропасть. Такое ощущение появилось у Траска. Он даже почувствовал необыкновенную лёгкость, какая бывает в открытом космосе, за пределами планетарного тяготения. Но длилось всё это недолго. Лифт мгновенно пролетел из заоблачной выси клуба до подножия небоскрёба и углубился в подземную область.
Всё пространство городских подземелий пронизывали широкие тоннели. По ним, с шипением, проносились внушительные контейнеры на гравиплатформах. Эта скрытая от постороннего глаза жизнь не замирала ни на одно мгновение. Барон провожал глазами стремительные броски грузовых пакетов. Джеф мягко тронул его за плечо.
-- Следуй за мной, брат, и всё будет прекрасно.
Они опустились по лесенке на дно тоннеля и только здесь Траск заметил небольшой гравикар, пристроившийся у самой стены, в нише. Они устроились в салоне, с трудом там разместившись. Телохранитель занял место водителя. Он ловко вывел машину на середину, где её подхватил воздушный поток; оставалось только контролировать положение машины, следить, чтобы её не кинуло на стену или чтобы на них не налетел очередной грузовой контейнер.
Сверху, с воздуха, Вавилон напоминал горный хребёт, разукрашенный божественной рукой, с разного рода шпилями и колоннами, с ущельями улиц и плато гигантских строений. Здесь же, под землёй, он походил на испещрённую пустотами огромную головку сыра, или на место культового паломничества кротов. У Траска закружилась голова, когда он попытался сориентироваться в этом лабиринте. Сколько раз они сворачивали? Как далеко сейчас находятся от того здания, в котором разместилось «Звонкое сердце»?
Покрутившись по лабиринтам транспортных тоннелей, гравикар свернул в узкий проход и затормозил возле большой металлической двери. Фонарём Джеф осветил внутренность огромного зала. Луч перескакивал с гигантских колонн, исчезающих где-то в вышине, на ряды безмолвных машин, и бежал дальше.
-- Это – промзона, -- пояснил кузен. – Здесь запланирована небольшая модернизация производственного цикла. Придётся тебе, брат, провести несколько дней, пока я подготовлю безопасное место для твоего пребывания на Мардуке. К тому же надо провериться, нет ли в этом деле кого излишне любопытного. Всё-таки напарник твой, Чижевски, кажется мне подозрительным. Его тоже необходимо тщательно проверить. Ещё надо нанять команду детективов, задействовать их для прощупывания твоего дела. Здесь особо торопиться не следует. Я опасаюсь растревожить змеиный клубок, всех этих юлов и фернандо. Сколько тут их замешано? Где они прячутся?
Джеф как бы беседовал сам с собой, направляясь между машинами по длинному коридору. Телохранитель отстал от них и шагал позади, напряжённо оглядываясь. В руке он держал веерный излучатель. Барон незаметно нащупал рукоять стилета, спрятанного в рукаве. Не ахти какое, но всё же – оружие.
Тем временем они вошли во внутренний коридор, который привёл их в небольшую комнату. Джеф открыл дверь и вошёл внутрь. Барон двинулся следом.
-- Это что-то вроде комнаты отдыха. Здесь найдётся и выпить и поесть. Можешь пока поспать. Здесь тебя никто не достанет, можешь не волноваться, а я пока уйду. Прощай, брат.
Давно уже затихли шаги вдали, а Траск всё сидел и прислушивался. Кресло, в которое он опустился, приняло форму его тела и слегка покалывало нервные окончания, расслабляя для отдыха. Он навалился на спинку и кресло метаморфировалось в удобную лежанку. Барон равнодушно пробежался глазами по комнате с привычным набором сервисных услуг. Бар с напитками, установка для пищевого синтеза, голографический панорамный телевизор, стол с компьютерным терминалом, шкафчики, местами серые штукатуренные стены прикрывались примитивными гобеленами. В стенах имелось несколько ниш, закрытых матовыми экранами. Наверное, там были туалет, душ, солярий. Потихоньку его начало клонить ко сну. Кресло отлично справлялось с задачей расслабления, слабыми импульсами массируя тело. Глаза, сами собой, закрылись. Джеф своё дело знает, он обещал помочь ему, обещал…
… Барон обнаружил, что лежит на утрамбованном земляном полу. Плотно подогнанные каменные блоки укрепляли стены узкой камеры. Да, это была именно камера. Такие сооружения устраивали Безумные Даги, одна из многочисленных банд на Тверди. Неужели Даги всё-таки выследили его? Барон, со стоном, приподнялся. Он уже предчувствовал вспышку боли, но не ощутил её. Странно, ведь Даги своим пленникам обычно подрезали сухожилия, чтобы обезопасить себя. А что это за деревянный ящик в углу? Сверху, сквозь плохо прикрытую деревянную заслонку падали слабые отблески вечернего света. Барон подошёл к шкафу, грубому подобию шкафа, и потянул к себе дверцу. Послышался жуткий скрип. Внутри, на железных крюках, висело тело Джефа.
-- Джеф?! – воскликнул в ужасе барон и бросился к кузену, чтобы поднять его, снять с окровавленных крюков, вонзившихся кривыми остриями в плоть. Джеф висел, как мертвец, но было слышно, как он хрипло дышит.         
     Вдруг сверху опустилась лестница из цельного ствола дерева с торчащими полусрубленными сучьями. По остаткам ветвей вниз опустился человек, не похожий на Дагов. Те были маленького роста с обритыми наголо головами, покатыми плечами, длинными цепкими конечностями. В руках этот человек сжимал огромный нож. Он опустился сюда, чтобы убить. Кого? Траска оф Траскона? Барон отодвинулся от тела Джефа, что всё ещё висел на крюках, прижался к дальней стене и приготовился к прыжку. Человек тем временем сделал шаг вперёд и попал в полосу призрачного света. Это был… Чижевски. Как же так? Каким образом он сюда попал? Зачем он здесь?
Чижевски огляделся, сжимая в руке зловещий тесак. В тесном пространстве невозможно ошибиться и он потянулся к шкафу. В это время барон прыгнул на убийцу, схватил его за руку с ножом и опрокинул, повалил на утрамбованную землю. Изловчившись, он вскочил на Яна верхом и сжал пальцы на горле. Тот захрипел, выкатив глаза. Лунный свет вновь заглянул в яму, превращённую в тюрьму. Но что это? Вместо Янека под ним ворочался Джеф, придушенно ругаясь, пытался своими руками разжать его пальцы, закостеневшие на горле. Как это получилось?
Траск отшатнулся от брата, вскочил на ноги. Джеф пополз по земляному полу, отодвигаясь в сторону. Барон кинулся к шкафу и вновь распахнул скрипучую дверцу. Внутри шкафа- гроба висел Чижевски. Как он мог так ошибиться? Ян с трудом поднял голову, губы его шевелились. Он что-то хотел сказать, но слов не было слышно. Тем временем, поднявшийся на ноги Джеф, вновь завладел тесаком и громко закричал, призывая к себе помощь. Сверху посыпались люди. Там был и Юл, и Фернандо, и другие, среди которых бесновались Даги, вооружённые большими кривыми ножами. Все они, стеной, наступали на барона, угрожая ему. Он напрягся, приготовившись к отпору. Вот его уже коснулась первая рука.
Сорвавшись с места, Траск сомкнул руки теперь уже точно на шее Джефа и открыл почему-то закрытые глаза. Под ним лежал… Чижевски. Пытаясь освободиться, он слабо дёргался, шокированный неожиданным нападением.. Барон попытался сосредоточиться. Он уснул и нападение ему явно привиделось. Он находился в комнате отдыха, а не в тюремной яме Безумных Дагов. Но… что здесь делает Ян? Откуда он взялся?
-- Откуда ты?..
Барон склонился к товарищу, желая помочь тому подняться, но тот уже был на ногах и, вместо ответа, принялся шарить по груди барона. Фантасмагория продолжалась. Барон было отступил назад, но Чижевски уже обнаружил то, что искал, и рванул значок- сердечко члена клуба. Он швырнул значок на пол, а затем приступил его ногой. На полу хрустнуло.
-- Скорее, -- почти крикнул Чижевски. – Они могут появиться здесь в любую минуту.
Не дожидаясь приятеля, Янек распахнул дверь и кинулся наружу. Не мешкая, Траск бросился за ним. За дверью в коридоре возвышался странный механизм со зловещим раструбом, направленным на ту часть комнаты, где стояло расслабляющее кресло- лежанка. На полу валялись два субъекта. В горле одного торчала рукоятка метательного ножа, а второй скрючился, сжимая руками живот. Что тут произошло, пока он спал? Барон было остановился и открыл рот.
-- Быстрее, -- закричал, оглянувшись на ходу, Ян. – Потом я всё объясню. Поспеши.
 И Траск рванул следом, догоняя товарища.. Они выскочили в уже знакомый транспортный коридор, в котором стоял… флайер. Да-да,  летательный аппарат загнали прямо в подземный лабиринт. Из открытого проёма выглянул Дидл Брасс. Чудеса, да и только. Откуда здесь взялись викинги?
-- Что происходит, Ян? – он повернулся к приятелю. – Ты мне объяснишь?
-- С удовольствием, -- ответил тот, настойчиво подталкивая барона к машине. – Садись внутрь. Нам надо срочно уносить отсюда ноги.
-- От кого? От полиции?
-- Ты ещё не понял?.. Хотя да, ты находился в состоянии прострации.
-- Так объясни мне.
-- Сначала мы сядем во флайер.
Прыгнув в раскрытую дверь, Траск обнаружил внутри ещё и Варанти. Механик, сидевший за управлением воздушной машины, помахал ему рукой и улыбнулся.
-- Приветствую тебя, капитан.
Барон откинулся на сидение. Флайер рванулся с места и помчался над бетонной поверхностью пола, уворачиваясь от летевших навстречу грузовых контейнеров. Пассажиров, силы инерции, прижимали к спинкам сидений. Дидл Брасс возился у борта, настраивая какой-то аппарат.
-- Я весь в нетерпении, -- воскликнул Траск. – Жду объяснений.
-- Изволь, -- улыбнулся Чижевски. – Как ты помнишь, мы расстались в зале, где происходили состязания наёмников. После того, как огромный детина столкнул тебя вниз, я обнаружил поблизости от себя парочку молодчиков,  настроенных крайне агрессивно против меня. Но в это время, там, внизу, ты провёл ловкую бойцовскую комбинацию, отчего зрители пришли в полный восторг. На зрительской площадке  произошло небольшое передвижение и молодчиков оттёрли в сторону, чем я немедленно и воспользовался. Удачно перемещаясь в толпе, я умудрился выскочить из зала. Мысленно представив проекционный разрез клубных помещений, я попытался проникнуть на тот этаж, куда ты так неожиданно пал. Но, каждый раз, мне навстречу выскакивали парни весьма внушительных габаритов. Признаюсь, как на духу, что отбиться от них стоило мне чрезмерных усилий и толики везения. Почувствовав наконец, что помощник из меня не ахти, я покинул клуб и устремился в отель, где мы остановились. Не успел я собрать вещи, как двери начали выламывать. Пришлось мне уходить через окно, с риском для жизни. Повиснув над бездной, я твоим мечом разбил стекло комнаты ниже этажом и, таким образом, снова ушёл от преследования. Уже потом, когда меня в очередной раз начали преследовать, я понял, что на мне спрятано пеленгационное устройство. Это было не что иное, как значок- сердечко из клуба. У меня хватило ума не выкинуть его, а надёжно изолировать. Лишь после этого я сумел обхитрить их и забился в какую-то подземную нору. К счастью, инструменты я успел прихватить с собой. Оставалось найти терминал компьютерной сети Вавилона. Мне и здесь повезло. Я умудрился подключиться к системе космической связи. Таким вот образом я и связался с «Нуфлингом». Друзья- викинги не пожелали бросать в беде своего капитана. На Мардук прибыла целая спасательная экспедиция на челноке, который остался спрятанным неподалёку от Города. Вот тогда нам пригодился значок с хитрой электронной начинкой. Варанти разобрал его и пропустил через компьютерные сканеры. Выяснили резонансную частоту сигнала, а затем запустили в сети поисковую программу. Аналогичные отражения вращались в районе клуба «Звонкое сердце», но лишь один сигнал отвечал параметрам индивидуальной характеристики. И он высветился на карте- схеме Города неожиданно далеко. Это нам показалось обнадёживающим, так в том месте значился малонаселённый район, и мы отправились на разведку. Несколько дней…
-- Дней? – перебил барон своего приятеля.
-- Да. Всего прошло четыре дня с той минуты, когда тебя перекинули через заграждения зрительного зала. И большая часть этого времени ушла на твои поиски…
Шар-р-рах!
Мимо флайера пронеслась молния и впилась в стену. По кабине загрохотали камни, аппарат качнулся, но тут же выровнялся и рванул дальше. Барон оглянулся. Позади него неслась приземистая военная машина с лучевой пушкой.
-- Это всё Джеф, твой кузен, -- сообщил Чижевски. – Он здесь всем заправляет. Ему подчиняется полиция, Легион порядка и какая-то военизированная охрана, Гражданский спецназ.  Видимо с помощью тех значков с электронной начинкой Джеф прослушивает разговоры членов клуба, а может, для этих целей используются компьютеры, подающие сигнал тревоги при определённых словесных сочетаниях. Таким вот образом Джеф и узнал о твоём появлении на Мардуке, и сделал первый ход, закончившийся схваткой с наёмниками. Воинов не успели предупредить и они оставили тебя в живых. А потом всё закрутилось- завертелось. Тебя доставили в подземный бункер, а за мной устроили широкомасштабную охоту. Если бы не викинги с «Нуфлинга», то не видеть бы нам завтрашнего дня.
-- Действительно, Джеф всё время расспрашивал меня, -- признался барон, -- кто мне помогает на Мардуке, но я каждый раз откладывал подробные объяснения до более подходящего случая. Как оказалось, к счастью.
-- Возле бункера стояла облучающая установка. Она уже работала, правда, на самом минимальном режиме. Стоило бы людям Джефа выловить меня, как её бы запустили на максимальную мощность. Ты бы даже, наверное, ничего не понял. Невидимые волны разрушат тело за несколько часов. Потом бы последовал процесс утилизации, и всё. Нет человека – нет проблем!
Барон молчал. Потрясённый коварством кузена, он не находил слов. Ведь Джеф был его родственником, и, несмотря на это, поступил с ним так жестоко. Точнее – хотел поступить, желал, но у него ничего не вышло. Траск опять вывернулся. Правда, сделал он это при участи друзей.
Шар-р-рах! Шар-р-рах!
Новые молнии метнулись навстречу. Варанти немыслимым виражом увернулся, и направил машину, ввернулся в боковой проход. Сейчас же на экране бортового монитора появилась развёрстка нового ответвления и рекомендуемый маршрут. Этот транспортный рукав был более тесным, во всяком случае – для флайера, и требовалась хирургическая точность передвижения. Ошибиться было нельзя. Малейшее неточное движение означало немедленное крушение. А наличие погони на тяжеловооружённых военных машинах отнимало ещё несколько важных для спасения шансов. Скорость флайера и военных гравитанков практически сравнялась. И, наверняка, впереди их ожидала засада. Чижевски вывел на экран план- схему расположения тоннелей. Вне всякого сомнения, если засада на пути и будет устроена, то трудно придумать лучшее место, чем то, где коридор вновь выходил в сквозной транспортный тоннель. Компьютер тем временем выдал цифру – «0,005%». Это их доля на спасение. Если не последует экстраординарная мера для спасения. Требовалось смелое решение.
Внимательно изучив план подземных переходов, барон предложил свой вариант выхода из щекотливой ситуации. Остальные с ним согласились. Через мгновение флайер затормозил, и с него спрыгнули двое – сам барон и Дидл Брасс. Оба были вооружены веерными излучателями, оружием универсальным и удобным в ближнем бою. Следом за ними выскочил Чижевски. Он тащил на себе трубу импульсного аннигилятора. Моментально все они скрылись в устье коммуникационного отверстия, а флайер в тот же миг умчался прочь. И вовремя, так как через несколько мгновений столь же быстро, один за другим, мимо пронеслись четыре гравитанка.
В подземных коридорах было душно. Вентиляция плохо справлялась с такими объёмами подземных помещений, да это и считалось лишним. Барон, на пару с викингом, спешили изо всех сил. Чижевски всё больше отставал, но продолжал упорно преследовать два силуэта впереди. Тем временем флайер делал обманный круг по обходному коридору. За это время команда Траскона должна была уничтожить засаду. Только это могло их спасти от преследователей, превосходивших их как численно, так и вооружением.
Чижевски задыхался, топая по пыльному бетону и удерживая слабеющей рукой шероховатую трубу полевого аннигилятора. К тому же плечо его оттягивала сумка с энергообеспечением. Он сейчас заменял в своём лице целую систему залпового огня. И многое зависело от его сноровки и мастерства. Янек сжал зубы и ещё добавил скорости в движения, хотя организм и вопил, что сие невозможно.
Впереди зашипели огненные всполохи и послышались пронзительные вопли. Его товарищи уже атаковали врага. Чижевски остановился, прижался лбом к прохладной стене и постарался унять прыгавшее в груди сердце. Сейчас ему нужна в первую очередь твёрдая рука, а не гуляющий в руках ствол. Спокойствие! И – раз! И – два. И – три. Дыхание постепенно пришло в норму и Ян шагнул  вперёд, где трещал огонь, скрещивались энергетические лучи и кричали раненные люди.
Ждавшие в засаде боевики не ожидали появления пешей группы в своём тылу и потому прозевали начало атаки. Парочка нападающих ударила в центр баррикады, опрокинули одну лучевую пушку и разогнали обслуживающий расчёт второй. Но затем бандиты опомнились и дружно ответили на огонь, отогнав нападавших за бетонную платформу. Пока одни беспрерывно поливали барьер лучевыми импульсами, другие приводили свои орудия в боевое положение. Никто не обращал внимания на убитых и раненных. Шагали прямо по ним. Кто имел силы, отползал в сторону. Остальные лишь жалобно вскрикивали, попав под ноги или станину, давая понять, что ещё живы.
Именно в этот момент и появился Чижевски с аннигилятором на плече. Доля секунды ушла на оценку ситуации и прицеливание, а затем пространство пронизал огненный клубок. Он разорвался, выплеснувшись густым белым пламенем, точно посередине между двух орудий. Несколько из артиллеристов испарились во время вспышки, кто-то побежал прочь, охваченный пламенем. Барон и Брасс выскочили из укрытия и, несколькими выстрелами, добили последних сопротивлявшихся. Если кто из них и остался в живых, то имел мудрость затаиться.
Чижевски задрал вверх ствол аннигилятора и поменял батарею. Бой ещё далеко не закончился. Они успели занять удобные позиции, и тут мимо, стрелой, промчался флайер. Ян приник к прицелу, включил систему самонаведения и приготовился к новому выстрелу. Впереди показалась низкой посадки платформа гравитанка. Он летел на полной скорости, когда в него врезался огненный шар, и заставил отпрыгнуть прочь, если вдруг на мчавшийся гоночный болид прыгнула стена ограждения. Танк был безнадёжно расплющен и крутился на месте, как раздавленная жестянка. Следовавшие за ним танки не успели остановиться, как разорвался новый энергоимпульс. Одна машина встала на дыбы и перевернулась, бесстыдно выставив грязное днище, вторая развернулась кормой и задымила изо всех щелей. Ещё один залп и последний уцелевший танк взорвался, заполнив воздух летящим металлом. Стены жалобно гудели от мощных сейсмотолчков, вибрируя на пределе напряжения. Сверху посыпались куски бетона и арматуры.
Не обращая внимания на падавшие камни, Чижевски вставил в приёмник новую батарею и вышел из расползающегося облака дыма и пыли этаким демоном разрушений. Он двигался, держа аннигилятор наготове. Поблизости, в завесе из цементной пыли, появились ещё две фигуры. Это были Траск оф Траскон и Дидл Брасс. Пока на арене действий солировал Янек, они прятались за массивной колонной, поддерживавшей свод зала, и перемазались там в грязи и извёстке.
Зашипел воздухом, приземлившийся незаметно флайер. Сделав круг, вернулся Варанти, заметив на экране вспышки боя позади. С изумлением он разглядывал дымящиеся развалины, бывшие недавно ещё танками, на искрошенные разрядами стены, на валявшиеся изуродованные тела бандитов. Их оказалось гораздо больше, чем предполагали викинги. Тем временем десантная команда сноровисто влезла в кабину.
-- Дай мне микрофон, -- попросил Яна барон.
Тот подал ему изолированную капсулу. Раскрыв её, Траск достал мерцавшее сердечко.
-- Алло, Джеф! Надеюсь, что ты меня слышишь. Я ещё вернусь, Джеф!
Сердечко закувыркалось вниз, в груду дымящегося металла, а флайер устремился прочь, туда, где тоннель выходил на поверхность.

С нетерпением Джеф дожидался в своём кабинете доклада, что беглецы уничтожены. Вместо этого ему донесли о масштабном сражении с применением тяжёлого вооружения. В ярости Джеф схватил со стола дорогущую вазу и грохнул её об пол. В это время ожил динамик компьютера, связанного с аппаратурой клубного подслушивания.
-- Алло, Джеф! Надеюсь, что ты меня слышишь. Я ещё вернусь, Джеф!
Президент клуба «Звонкое сердце», хозяин Вавилона и фактический владетель Мардука побледнел; внезапная слабость в ногах заставила его опуститься в кресло. Что происходит? Откуда у Траска здесь появились столь деятельные помощники? Как у них получилось?..
Казалось, что ненавистный кузен Траск находится здесь, в этой комнате, смотрит на него насмешливым взглядом, весь такой высокий, подтянутый, красивый, словно и не провёл несколько лет в самом страшном месте Империи, а отдыхал на фешенебельном курорте. От ненависти кулаки Джефа сжались и он закричал, завыл в микрофон связи особого канала, обращаясь к своему самому доверенному лицу:
-- Догнать его! Уничтожить! Сжечь! Немедленно! Делай, что хочешь…
Флайер вырвался из зева тоннеля и, набирая скорость, помчался прочь. Там, впереди, их дожидался челнок. Оставалось пересесть в него, добраться до Асаллуха, а там стоит «Нуфлинг», ждёт своего капитана. Ещё немного продержаться.
От сердца отлегло. Барон вытянул ноги и удобно устроился. Он всё же вырвался из ужасных недр Вавилона. Здесь Джеф ему уже не страшен.
-- Ого!
Крик Варанти отвлёк его от размышлений. Траск открыл глаза. Перед экранами сгрудились остальные компаньоны. Он подвинулся ближе, плечами раздвинул группу и увидал стреловидные силуэты штурмовиков- перехватчиков. От этих стремительных военных аппаратов гражданскому флайеру не уйти, на какие бы ухищрения он не исхитрился. 
Варанти бросил флайер резко вниз. Машина устремилась в пике к линии леса, штурмовики мчались следом. Каким-то чудом Морт увернулся от выпущенной ракеты. На земле багровым облаком вспух и начал разрастаться ядерный разрыв. Штурмовики не были намерены с ними играть в поддавки. Всё было крайне серьёзным.
Флайер крутился и прыгал из стороны в сторону, как загоняемый зверь. Руки механика- пилота мелькали над управлением летательной машины. Компьютер автоуправления был отключен. Классом полётов Варанти не уступал пилотам перехватчиков, а искусством манёвра намного их превосходил. Пилоты Джефа ещё не имели дела с нифльхеймцами. Только этим и объяснялось то, что их не сбили в первые же минуты нападения. Только вот вопрос, надолго ли им хватит личной сноровки и ограниченного ресурса машины, чтобы противостоять звену сверхскоростных армейских перехватчиков м мощным вооружением и электронным управлением?
Как бы то ни было, но Варанти, сжав зубы до скрежета, продолжал свою виртуозную игру. Он снизился до минимума и летел теперь над самой землёй, искусно вписываясь в ровные просеки лесного массива. Над их головой проносились аппараты противника, поливая землю огнём из всех видов бортового оружия. Деревья вырывало из земли с корнями, они кучей расщеплённой древесины взмывали в воздух, а потом россыпью валились на землю.
До сих пор они умудрялись уходить от трасс реактивных снарядов и от ракет с ядерной начинкой, во многом благодаря тому, что гражданский аппарат был много меньше запрограммированных целей штурмовиков. Тем временем гигантское плато Вавилона отодвигалось назад. Иногда внизу показывались группы коттеджей, но уже в следующую минуту очередное селение оставалось далеко позади. В виду населённого пункта перехватчики прекращали обстрел.
Барон поймал себя на мысли, что их специально гнали в определённом направлении.  Что бы это значило? Что могло ожидать их впереди? Нужно было подняться выше и просканировать окрестности, но сделать этого было просто невозможно из-за противника, повисшего на хвосте.
Внезапно очередная просека оборвалась, и ровный ковёр протянулся до горизонта. Вот оно! Далеко вперёд протянулась заболоченная долина с частыми зеркалами открытой воды. Здесь им уже никак не затеряться от атак сверху. Лесные великаны остались позади.
-- Внимание! – закричал Чижевски. – Впереди звено перехватчиков!
-- И позади, -- добавил Брасс. – Тоже…
-- Похоже, что на этот раз нам пришёл конец, -- вынес свою резолюцию Ян.
-- Это мы ещё посмотрим, -- сквозь зубы прохрипел Варанти и по спирали начал набирать высоту, ловко увернувшись от трассы снарядов. Летел он прямо в лоб атакующей паре. Вдруг одна из машин противника скрылась в чёрном облаке разрыва, а уже в следующее мгновение обломки перехватчика забарабанили по корпусу флайера. Машина жалобно застонала, но выдержала, если не принимать в расчёт мелких повреждений. Инстинктивно напарник погибшего штурмовика отвернул в сторону и Варанти пронёсся рядом с ним в притирку.
Ещё несколько облачков разрывов появилось среди летевших параллельным курсом перехватчиков, и один из них сорвался в крутое пике. Следом потянулся шлейф густого чёрного дыма. Ян следил за ним до того мига, когда пикировщик соединился с поверхностью, подняв целый фонтан воды и грязи. Брасс восторженно закричал, показывая вперёд пальцем. Там уже можно было разглядеть их челнок. Он спешил им на выручку, получив тревожное сообщение.
Штурмовики вновь перестроились. Один направил свой нос на флайер, а остальные атаковали челнок. Залп нескольких ракет должен был покончить с неожиданной помехой, но пилот челнока оказался непревзойдённым асом. Он выпустил облако электростатической аэрозоли, имитирующей цель. Взрыв выпущенных ракет не принёс челноку заметного ущерба, сам же он удачным выстрелом послал одного из противников вниз.
Челнок и перехватчики пронеслись рядом друг с другом, разминувшись друг с другом несколькими метрами, после чего ещё одна машина потеряла управление и закувыркалась. Над самой землёй пилот сумел выровнять машину и поднял было нос для стремительного подъёма, но тут хвост его пробороздил землю, крыло чиркнуло по поверхности заросшего тиной пруда и пикировщик огромным плугом распорол чрево болота, застряв в конце широкой полыньи  грудой исковерканной стали. Через час на этом месте остался виден лишь самый край фюзеляжного окончания, да сужающаяся полоса тёмной воды.
Перехватчики, в очередной раз, перестроились и объединились, чтобы, общими усилиями, наконец покончить с неуловимым флайером. К тому времени неунывающий Варанти успел набрать достаточный потолок, чтобы поразить неведомого зрителя одним чрезвычайно необычным финтом. Как только штурмовики начали набирать скорость для фатальной атаки, они вдруг заметили, что челнок и флайер быстро сближаются. Неужели они решили столкнуться в воздухе и покончить с собой самим, чтобы не дать сбить себя врагам? Так или иначе, но перехватчики отвернули в стороны, чтобы разобраться с непонятными действиями врага. Они сделали быстрый круг и вновь вышли на изначальную позицию для решающей атаки и стали свидетелями искусного манёвра Варанти.
Теперь челнок и флайер летели рядом с практически одинаковой скоростью. Вдруг в кормовой части челнока открылась шлюзовая камера, и флайер юркнул туда с непостижимой ловкостью.  Дверь закрылась, и челнок начал быстро набирать высоту.
Только сейчас пилоты перехватчиков очухались от неожиданности и кинулись вдогонку. Челнок выпустил новое облако аэрозолей, которые, попав в сопла крылатых машин, нарушили процесс работы двигателей и штурмовики немедленно отстали. Барон торжествовал. Впереди их ожидал крейсер «Нуфлинг» с командой отличных воинов, готовых к любым неожиданностям. А Джеф? Джеф подождёт…


                Часть 2. Посол Чужих Миров.

                Глава 11. Мемфис.
Хряк! Огромная сучковатая дубина расщепилась об увесистый валун и выскользнула из рук Синего Мутанта. Пра Татен перекувырнулся через голову и растянулся едва ли не в центре зловонной лужи. Завывая от злобы, Мутант поднял над бугристой головой этот самый валун и навис над Татеном, готовый его раздавить. С таким исходом боя Пра был не согласен, потому моментально вскочил на ноги. Вскочил и прыгнул на Мутанта. Быстрый удар и длинный клинок кинжала вошёл в волосатый торс по самую рукоятку. Гигант завыл, выронил камень и, вмиг ослабев, повалился рядом с валуном, раскинув в стороны шестипалые руки. Из раны струилась чёрная кровь. А Синий мутант продолжал ворочаться, пытаясь дотянуться до своего убийцы. Но Пра Татен уже не обращал внимания на поверженного стража. Путь был свободен.
Решительно шагая, Пра двинулся по коридору. Мрачные своды нависали над головой. Сквозь камни свешивались мелкие корешки растений. Из щелей капала вода и струился мелкий, как пыль, песок. Пол, когда-то сложенный из вытесанного камня, покрылся слоем воды и жидкой грязи. Несло тухлятиной, но на подобные мелочи Пра уже перестал обращать внимание. Он попадал в ситуации много хуже этой. Подземной проход соединял Пещеру Погибалцев с Замороженным Замком. Путь его лежал не куда-нибудь, а в лабораторию Безумного Некроманта. Именно из этой лаборатории выходили полчища зомби, которые уничтожали всё живое в округе. Пра Татен хотел разделаться с Некромантом и, последней каплей терпения, стало похищение его подруги слугами дьявольского извращенца. Следы вели в Замороженный Замок.   
Обычным путём добраться до обители Некроманта было невозможно. Об этом «вещали» замёрзшие человеческие фигуры, которых погубил злой гений Некроманта. Безумный учёный окружил своё жилище невидимым субмолекулярным полем, в котором тормозились и гасли ядерные реакции и тем останавливали любое живое существо, вдыхающее воздух. Ходить безбоязненно здесь могли только погибалцы, как именовались зомби в окружающих Замок селениях. Самые храбрые из соседей вызвались было помочь Татену, но, когда он вышел в поход на злодея, у каждого из добровольцев нашлось неотложное домашнее дело, и Пра опять остался в гордом одиночестве. Правда, в душе он и не надеялся на такую уж деятельную подмогу со стороны довольно-таки трусоватых селян, запуганных мистериями Замороженного Замка.
Днём погибалцы пребывали в заторможенном состоянии и не представляли особой опасности. Пра обрызгал их остропахнущей горючей жидкостью и кинул в середину толпы факел. Погибалцы отличались очень уж дурным запахом и оттого Некромант содержал их в отдельной пещере, от которой до Замка был протянут специальный ход.
Для своих бесчеловечных экспериментов учёный использовал различные средства. Изначально он пытался создать сверхчеловека, пользуясь магнитными полями, фармацевтическими средствами и приёмами парапсихологии. Пленённые чужеземцы не желали принимать Божественную Сущность, а всё больше перевоплощались в чудищ и мёрли. Со временем он научился возвращать мёртвым телам возможность осмысленно передвигаться и делать простейшую работу по хозяйству. На алтарь науки были положены слуги  и даже ассистенты, кто ещё от него не разбежался. Окружённый разлагающимися мертвецами, учёный окончательно съехал с ума и творил дела, недоступные пониманию обычного человека. Теперь Некроманта окружали одни лишь погибалцы и мутанты, оставшиеся от прежних этапов эксперимента. А с тех пор, как округу стали обходить стороной чужаки, учёный взялся за местных жителей. Этому давно было пора положить конец.
Пра Татен добрался до конца тоннеля. Сверху, по истёртым ступеням, стекала вонючая жижа. Над его головой, далеко наверху, проходил ров, наполненный гнилой водой. Источники, наполнявшие его ранее, частью пересохли, частью же поменяли своё направление и ров, со временем, превратился в топкое болото. Оттуда и текла эта гнилостная слизь, испускавшая сильную вонь смрада. Скоро каменный свод окончательно просядет, и грязная жижа заполнит коридор доверху, осушив тем ров окончательно.
Ступени были скользкие, и Пра пробирался, опираясь на осклизлую стену. Вся куртка на нём покрылась  плёнкой густой мерзкой жидкости, сползающей на сапоги. В руке Пра сжимал топор. К тому времени, как он взобрался на верх лестницы, руки стали такими скользкими, что топорище само норовило выскользнуть из пальцев. К тому же сырость пробирала уже до самых костей. Кожа от холода покрылась пупырышками и спазмы озноба сотрясали тело. Пришлось остановиться, раздеться по пояс и тщательно протереть руки и торс обрывками грязной сорочки. После этого он швырнул вниз ком грязной ткани, надев прямо на голое тело куртку из грубой кожи, и вновь поднял топор. Берегись, проклятый Некромант!
Если судить по количеству пройденных ступеней, то Пра давно уже поднялся из подземелья, но холодные струи воздуха, что проносились по коридорам, убеждали, что он всё ещё находится глубоко под землёй. Различного рода переходы составляли целый лабиринт, в котором немудрено было заблудиться.
Часть коридоров освещалась чадящими факелами, другая же часть получала освещение от мёртвенного мерцания бледной плесени, покрывшей камни старинной кладки. Остальное скрывалось в вечном мраке. Инстинктивно Татен выбирал освещённые участки. Может, в этом и заключалась его ошибка?  Пра свернул в первый же тёмный проход, дышавший ледяным тленом смерти.
Что это за сырые чмокающие звуки, раздающиеся неподалёку? Создавалось впечатление, что к нему приближается морское ластоногое животное. Не выдержав напряжения, Пра достал из кармана куртки  трут и, несколькими ударами кресала, запалил его. Крошечный рукотворный светильник выхватил из влажной темноты ужасное чудище, мертвеца с бледной кожей и необычным числом ног. Ему показалось, что конечностей было не менее дюжины. Распухшее тело клонило к полу и мосластые ноги с широкими грязными ступнями едва могли нести его. Колени и локти поднимались едва ли не выше головы. Широко расставленные глаза слепо таращились, рот раззявился в беззвучном крике. Пра показалось, что перед ним был одновременно и человек, и паук. Сейчас он прыгнет на него, навалится своим массивным телом.
Вскрикнув, он выронил трут, но тут же громко заорал, поднял топор и прыгнул на чудовище, начал кромсать его. Тяжёлое лезвие вонзалось в плоть, он рвал его обратно и снова рубил. «Паук» что-то лепетал, стонал, пытался уползти, но Пра не позволил, несколькими мощными ударами, добив его.
Отдышался. Пошёл и вновь запалил трут. Света было маловато. Что бы это ни было, оно уже больше никого не напугает. Ещё одно дьявольское творение Некроманта! Больше всего мертвец напоминал великана, но с двумя лишними парами рук. Ход был слишком узок для него, и ему пришлось ползти на корточках, когда на него наткнулся Татен. Если бы встреча случилась в главном зале Замка, великан разделал бы Татена, как мясник – бычью тушу. Но судьба-то столкнула их именно здесь.
-- Благодарение Великому! – шептал Пра, оглядываясь по сторонам. А вдруг здесь прячется ещё какая нечисть? Узкий лаз вывел его на новый уровень. Здесь потолок резко ушёл вверх и растворился в темноте, зато стены сблизились настолько, что прямо идти стало невозможно – плечи цеплялись за выступавшие из стен камни. Пришлось повернуться боком и протискиваться таким вот непривычным образом, держа секиру острым навершием вперёд. Кто бы сейчас на него из темноты не набросился, сперва он напорется на лезвие топора. Небольшое утешение, но уж какое есть.
Протискиваясь между стенами, Пра Татен сообразил, что попал в секретный переход, какие устраивают в своих жилищах рачительные хозяева, на всякий, знаете ли, случай. Знать бы только, куда же ведёт этот ход? Пра прислушался. Где-то далеко слышался слабый раскатистый голос. Татен ускорил шаг, насколько это было возможно в этом месте. Голос приблизился.
Под ноги попали ступеньки. Пра вскарабкался по ним и приник к маленькому отверстию. Перед его глазами открылась обширнейшая комната. Нет, это был скорее даже зал. Главный зал Замка, из которого Некромант устроил для себя лабораторию. Кругом стояли медные чаны, в которых что-то дымилось. На длинных столах выстроились колбы, штабеля пыльных коробок или приборы неизвестного назначения. На других столах, с тяжёлыми мраморными столешницами, лежали тела. Тела людей и животных. Между столами бродил человек в чёрном одеянии, с накинутым на голову капюшоном. Он громко, протяжно выкрикивал сложносоставленные слова, иногда вздымая руки над головой. Тогда широкие рукава скатывались к плечам, обнажая покрытые разноцветной сложной татуировкой руки, с массивными браслетами из серого металла на запястьях. Когда руки сближались, между браслетами проскакивала белая искра. Это и был тот самый Безумный Некромант, которого поклялся зарубить Пра Татен.
Не долго думая, Пра всем телом ударился о стену. Осыпалась штукатурка. Татен ещё раз врезал, что есть силы, плечом. Из стены вылетел камень и покатился по полу. Некромант в недоумении оглянулся. Он как раз поливал из широкого ковша мёртвое тело варевом, которое извлёк из ближайшего чана, соединённого сетью проводов с внушительным гудящим агрегатом. 
В образовавшееся отверстие Пра сунул топор и рванул рукоять на себя. Часть стены обвалилась, засыпав тайный проход. Заклубилось облако пыли. Раскидывая ногами глыбы крошащегося камня, Татен выбрался наружу и наткнулся на стол. Со звоном со стола посыпались склянки. Пра не обратил на них никакого внимания. Он всем сердцем стремился добраться до ужасного безумца и вытрясти из него никчемную жизнь. На пути его высился стол, и Татен в ярости пихнул его с такой силой, что тяжеленный стол накренился и лежавший на нём труп мужчины с волосатым телом скатился в чан, откуда повалил затем удушливый пар. Заложило уши, как будто со всех сторон пронзительно закричали, хотя никакого крика не было слышно.
-- Оставь свои дьявольские штучки. Порождение Сатаны! – В полный голос закричал Татен так, что эхо заметалось под сводами зала, перекликаясь на разные оттенки. «Оставь…» «Оставь…». Казалось, что за спиной кто-то отчётливо шепчет, почти что в ухо: «Оставь свои штучки…». Некромант повернулся к нему, что-то крикнул, а затем вцепился обеими руками в чудовище, рядом с которым он стоял. Словно подчиняясь команде, со стола поднялся человек, огромный, как вол, с приплюснутой головой и бочкообразной грудью, с ногами- колоннами и руками, как ветви толстого дерева. «Погибалец». – понял Пра, заглянув в его абсолютно пустые глаза, но Погибалец тот был всё же каким-то необычным. Таких людей не бывает, не может быть, не должно рождаться. Неужели Некромант научился испекать в своей печи таких вот уродов, вдыхая в них искру псевдожизни.
Выродок с огромным брюхом и жабьим лицом двинулся к Татену, опрокидывая или отодвигая с пути столы. У Пра забилось от ужаса сердце, но он огляделся в отчаянии и страх трансформировался вдруг в ярость. Это чучело бросило вызов не только ему, но и здравому смыслу, самой жизни. Он украл Арманду прямо из его дома, воспользовавшись отсутствием хозяина.
Перехватив поудобнее рукоятку топора, Пра шагнул было вперёд, но что-то помешало движению. Он глянул через плечо. Из ближайшего чана наполовину вылез волосатый мертвец и ухватил его за полу куртки рукой. Пра охватило брезгливое омерзение. Одним движением топора он отхватил мертвецу руку, а затем, с размаху, всадил секиру погибалцу в голову.
Чан опрокинулся и жижа, с бьющимся телом, поплыла между стволов. С громким криком Пра кинулся навстречу чудовищному уроду и, не добежав нескольких шагов, запустил вперёд топор мощным броском. Мелькнув изогнутой рукоятью, топор вонзился точнёхонько  между выпученных глаз, развалив голову монстра на две части. По груди, по толстому пузырю живота, по спине потекла густая масса, которая выплёскивалась в разруб. Гигант попятился, размахивая руками. Падали и разбивались бутылки, коими были уставлены столы в зале. Пузан метался из стороны в сторону, сшибая всё на своём пути.
Некромант едва увернулся от своего собственного порождения и попал прямо в руки Татена. Пра схватил колдуна за капюшон и сдёрнул его с головы безумца. И едва не закричал от ужаса На него смотрела женщина. И не просто женщина, а…
-- Арманда?! Этого не может быть!
-- Арманда? – вскричала безумица. – Нет. Ты ошибся, Пра. Я Ада, сестра Арманды.
Глаза женщины светились внутренним пламенем, каким горела грешная душа в глубинах Преисподней. Безумный смех раскатами носился под сводами зала.
-- Арманда тоже здесь. Я решила вернуть её домой. Пора ей тоже заняться делом.
В ужасе Пра попятился. Арманда! Он нашёл её, сырую и озябшую, в лесу, где она забилась под дерево, и плакала там, сжавшись в комок. Он привёл её к себе в дом, накормил и согрел, оставил её хозяйничать у себя в жилище, пока он работает в кузнице или охотится в лесу. Арманда была этому так рада, она щебетала вечерами и готовила изумительные обеды. Пра решил не расставаться с ней никогда. И вот…
-- Арманда…
В дальнем углу послышался лёгкий вздох- стон. Пра стремительно туда повернулся. На высоком постаменте стояла она, его подруга, облачённая в длинное белое платье с наполовину оторванным рукавом. Волна вьющихся белокурых волос закрывала лицо, но Татен уже узнал свою любимую.
-- Она вернётся домой, в наш дом, -- уточнила ведьма в чёрном балахоне. – Мы уделяли ей слишком мало внимания, и вот он, результат недосмотра.
«Мы? Кто это – «мы»? Выходит, эта Ада здесь хозяйничает не одна. Но она ли Некромант, или всего лишь исполняет роль хозяйки?».
Пра Татен поднял с пола длинный широкий резак. Слабая замена топору, который застрял в голове чудовища, но хоть какое-то оружие в этом логове нечисти. Для уверенности он взмахнул тесаком над столом и на пол посыпались обломки посуды.
-- Арманда, -- позвал он подругу, -- пойдём домой, милая. Нам нельзя здесь больше оставаться.
-- Домой? – мерзко захихикала Ада (и как он мог в то, первое мгновение принять её за Арманду?). – Она и так уже дома. Видишь?.. Она не желает никуда идти.
Действительно, женщина в белом платье безмолвно опустила голову. Она стояла на самом краю помоста. Внизу, у подножия, находился один из массивных чанов. Внезапно оттуда вынырнули руки и схватили её за ноги. Рывок, и женщина исчезла в чане. На пол выплеснулась тёмная жижа, на миг мелькнуло искажённое криком лицо и скрылось в бурлящей жидкости. Татен закричал и бросился к чану. Его отбросило назад, а воздух перед ним заклубился, потёк и вдруг исчез помост, чан и часть обстановки зала. Вместо всего этого наваждения показался портик входа с массивной дверью. Появился и снова исчез. Опять проступил чан и руки Арманды. Она пыталась выбраться и кричала в отчаянии, а её утягивали назад, душили.
-- Оставь свои штучки, мерзкая колдунья, -- закричал Пра и повернулся к Аде. А та уже бежала к дальней стене, подобрав подол длинной хламиды. Татен метнул вслед ей резак. Тяжёлый клинок, кувыркаясь, пролетел через весь зал и вонзился ведьме в спину. Та взмахнула руками и растянулась на полу, потом шевельнулась, даже попыталась ползти, но скоро вытянулась и замерла бездвижно. Пра не поверил столь лёгкой победе, шагнул было к ней, но вдруг пол под его ногами провалился и он полетел в бездну.
Последним усилием воли и тела он сумел зацепиться за край колодца и повис на руках. Где-то далеко внизу плеснуло, там кто-то взрыкнул низким клокочущим басом. Татен подтянул своё тело на руках и попытался вылезти из провала, но ладони его скользили по склизкому каменному полу. Зацепиться было не за что. Он сжал зубы и, рывком, забросил ногу на срез колодца. Получив тем упор, замер над пропастью, привыкая к мысли, что не всё ещё потеряно. Стараясь отдышаться и отогнать прочь страх, он глянул вниз. Оттуда, из мутной темноты, поднимались клочья вонючего тумана. Сначала он просто клубиться, а потом начал двигаться в одну сторону и скоро уже закрутился спиралью, набирая скорость. Потянуло сквозняком.
На душе сделалось тревожно, и вдруг Татен рванулся. Толчком ног он вырвал тело из провала и покатился, поехал по ровному полу, затем поднялся на ноги. Снизу, из провала, уже выло, и весь воздух в зале вращался, завиваясь в воронку, сердцем которой и был тот провал.
Отталкивая с пути шкафы, столы, непонятного назначения массивные агрегаты, Пра бросился было к пролому в стене, сквозь который он и проник недавно в это проклятое обиталище Некроманта. Позади него выло и ветер толкал его в грудь, оттесняя назад, к страшному засасывающему колодцу. Уже вся обстановка лаборатории сползла к середине зала, к той дыре и проваливалась, скатывалась вниз.
Не выдержал напора, упал и поехал назад и Пра. Но он нашёл в себе силы остановиться, подобрать какой-то крюк, вонзить его в щель между плитами, закрепиться, а потом повторить ту же операцию, ещё, снова и снова, постепенно подбираясь к спасительной дыре в стене. Он искал щель, вонзал в неё крюк и подтягивался, а затем готовился к новому шагу. Пролом был уже совсем рядом. Вот он уже дотянулся пальцами, ещё движение и он в полную силу вцепился в камни, торчавшие по краям. Зазвенел и покатился прочь крюк. Татен напряг последние силы, чтобы, наперекор жадному ветру, втянуть своё тело в секретный лаз, но вдруг камни под его пальцами подались, и он полетел назад, среди кирпичей, которые оторвались от разрушенной стены и, вместе с ним, отправились в никуда. Пра завопил, видя, как приближается провал, похожий на жадную пасть, готовую поглотить всё, что туда попало. Татен вопил что есть мочи, а потом собрался, судорожно нащупал перстень на пальце левой руки, вжал внутрь крупный камень и…

… И Пра гэгхарн Татен бессильно откинулся в кресле. Не каждое путешествие в иллюзорный видеомир заканчивался таким вот опустошением. Далеко не каждый раз он попадает в такое положение, как сейчас. Пра поёжился, вспоминая засасывающий зев провала.
Он снял с пальца устройство для просмотра парафильма, выполненного в виде перстня. В отличии от первых моделей, здесь всё было миниатюризировано до предела, убрано всё лишнее. Оставался только активатор и курсограф биотоков мозга, программирующего его в определённых направлениях, новый прорыв не только не только в мире видеоиллюзий, но и целое направление науки паранормальных особенностей человеческого сознания. Изобретатели же парафильмов перемещали своих клиентов в иной мир, где они переживали череду волнующих приключений, составляющих русло фильма. В отличии от старых образцов, в новых фильмах место и действия редко были идентичны и потому, одну и ту же картину, можно было с интересом просматривать снова и снова, и каждый раз канва сюжета имела свой, неповторимый оттенок.
Пра Татен достал прозрачную горошину программатора и спрятал её в футляр с надписью «Некромант. Путь в Преисподнюю». Возможно, когда-нибудь он наберётся смелости повторить опасное путешествие в тот необычный замок. Это будет тогда, когда жизнь вновь покажется  достаточно пресной, чтобы взбодрить себя порцией экзотики.
Подбор своей новой продукции предложил ему Джеф оф Траскон, барон с планеты Мардук, идеолог и вдохновитель движения неоромантиков. Пра гэгхарн Татен, Император Галактического Сообщества Обитаемых Миров, лично вкусил толику удовольствий, которых жаждут его подданные. Признаться, ягодка имеет специфическую горчинку. которая сдабривает нашу однообразную жизнь. Но такой она стала не так уж давно, а раньше было всё по-другому. Достаточно заглянуть в исторические хроники.
Много лет назад Звёздное Содружество, вооружившись научными достижениями, начало свою Великую Экспансию. Попросту говоря, началась эра завоевательных походов. Предки просто вынуждены были это сделать. Иначе рисковали скатиться в болото стагнации и регресса. Цивилизация технологического типа не может себе позволить удовольствия топтания на месте. Вперёд и только вперёд! В противном случае начинается автоматический откат назад. Это понимали и понимают те люди, что взяли на себя смелость быть вождями в этом стремительном движении. Среди них были и предки Татена. Они имели решимость сделать первый шаг – перекроить жизнь нескольких миров, начать перестраивать экономику в расчёте на будущий взлёт. Чем больше появлялось космических кораблей, звёздных станций, технологических запасов для звездопроходцев, тем сильнее скудело имущество коренных обитателей метрополий. Всплеснулись эмоции. В парламентах обитаемых миров послышались возмущённые голоса риторов, гомонивших о недостаточном уважении со стороны Первых к своим народам.
В ответ Первые бросили к ногам сенаторов вновь разведанные миры- эдемы, готовые принять в своё лоно переселенцев. К тому же было объявлено, что переселенцы освобождаются на целое поколение от налогов и, при этом, ещё получат плюсом солидное вещественное приданное – дом на новой планете, землю, средства обработки и коммуникации, транспорт и скот.
Всколыхнулась первая волна Экспансии, и покатилось- пошло дело по Галактике. Сначала на новых мирах появлялись разведчики- первопроходцы, потом – космодесантники- завоеватели, а уж следом за ними – поселенцы с детьми и чемоданами семейных реликвий, с которыми не смогли расстаться.
Вновь открытые планеты становились сырьевой базой для следующего скачка, а потом всё повторялось снова и снова, дальше и дальше. Затем появились трудности, которые затормозили Экспансию, а потом и вовсе остановили её. Дело в том, что Объединение Миров стало слишком большой административной единицей. Это было как переросший организм, в котором сердце уже не справляются со своей обязанностью по снабжению взаимосвязанных органов обогащённой кислородом кровью. В таком печальном случае обделённые вниманием органы погибают и начинают отравлять продуктами своего распада соседствующие ткани и саму кровь. Начинается некроз, в результате которого гибнет весь организм. В космических же масштабах аналогичный процесс имеет свои особенности. Удалённые от управляющего центра провинции недополучают жизненно важные материалы и технологии и хиреют, или учатся производить недостающее своими силами, результатом чего становится стремление к ещё большей самостоятельности, ведь они начинают понимать, что вполне бы обошлись без метрополии, которая, по их обоснованным наблюдениям, занята в большей степени собой, продолжая выкачивать материальный ресурс из колоний, при этом мало озадачивая себя тем, чтобы ответно стимулировать развитие. А если несколько таких вот вольнодумных миров задумают объединиться в некий союз?..
Первой о своей независимости объявила планета Гармония, на которой взяло верх движение натуралиев. Они решились сбросить с себя путы машинной цивилизации и отдаться радостям свободного творчества, в том числе и творчества земледелия. В короткие сроки на Гармонии произошёл всплеск развития искусств. Было создано огромное количество шедевров, которые охотно скупали  знатоки и перекупщики. Свободные средства были вложены в новые научные разработки в сфере биотехнологий и генной инженерии. В скором времени Гармония обещала далеко обойти не только соседей, но и группу планет, составляющих собой основу Звёздного Содружества старого образца. Первые забеспокоились, и была послана многочисленная комиссия по изучению феномена Гармонии. Среди научных деятелей числилось немалое количество «секретарей», чьей истинной специальностью были провокации и диверсии. На Гармонии закипели страсти и тогда, лидер натуралиев Бо Традик, видя картину разрушения общества, поднялся на орбитальную станцию и выступил оттуда перед населением Гармонии, а, по окончании прочувственной речи, ту станцию взорвал (или ему «помогли» сделать это), чтобы смешать свой прах со стихиями планеты. Следом за этим прошла волна суицида, когда натуралии в знак протеста и бессилия перед обстоятельствами кончали с собой. На Гармонии был объявлен карантин, по истечении которого комиссия удалилась во свояси. Натуралии постепенно успокоились, забыли про былые амбиции и искусство, а полностью переключились на сельское хозяйство. С планеты вывезли почти всех высококлассных учёных и множество патентов на оригинальные изобретения. Больше Гармония не заявлялась в перечне проблемных миров, занимаясь исключительно зерновыми, овощами, фруктами и мясом.
Вторым Звонком стал бунт Звёздного Гвардейского Корпуса. Командующий армадой Космодесанта объявил себя правителем целого сектора Сообщества, куда входило не менее десятка обитаемых планет. У десантников было в избытке всяких там разных средств нападения и разрушения, то есть, начинать с ними немедленную войну было не лучшим ходом. Пока демагоги из Совета Миров перебирали все «за» и «против», прикладывали к ситуации трафареты возможных решений., Гай Кеан прибрал к рукам ещё парочку планет. Оформил он это дело так, что обитатели обоих миров сами попросились в новое образование, а Кеан лишь обеспечил их гарнизонными командами. Был, правда, маленький нюанс, что команды те прибыли до того, как жители официально объявили о своём решении, а не после.  Медлить больше было нельзя, и к мятежному сектору двинули флотилию тяжеловооружённых дредноутов. Целый год дипломаты вели переговоры под прицелом энергетических пушек и плазменных ракет. В результате Гай Кеан признал над собой власть Совета, но взамен Совет оставил ему права властителя сектора, присвоив ему звание верховного координатора.
Говорильня и слабая законодательная база! Это были два главных бича новой Звёздной Формации. К этому добавлялась частая смена президентов и глав администраций планет. Каждый из них обещал  избирателям сверх меры и оттого тянул на себя добрую часть общего бюджета. Каждая выборная кампания грозила обернуться крупномасштабным военным конфликтом, а то и межсекционной войной, когда лидеры фракций излишне усердно поливали друг друга грязью.
За время Экспансии в администрации новой Формации попеременно сменилось несколько краткосрочных диктатур и периодов либерализации. Правда, из-за сильно растянутой инфраструктуры мало кто заметил изменения тенденций. Но долго так продолжаться не могло. И тогда очередной глава Объединённого Совета Миров Дин Татен просто-напросто… объявил себя Императором, а новое Звёздное Содружество, соответственно – Империей. Кое-какие формальности из регламента убрали, кое-какие, наоборот, добавили, усилили полицейский надзор за порядком, прижали хвост наиболее испачканным политикам, и Галактическое Содружество, наконец, успокоилось. Теперь новых глав администраций утверждал Императорский Совет, а утверждение проводил лично сам Император. Кончились ночные предвыборные гонки, поглощавшие больше кредита, чем вся недавняя Экспансия. Да-да, один из первых высочайших указов было распоряжение о приостановке завоевательских походов и улучшении жизненных интересов подданных Империи. Все силы и средства были брошены на улучшение материальной базы вновь созданной Империи. И улучшение это продолжалось не одну сотню лет, пока не было замечено, что у большинства сытого населения стал теряться сам интерес к жизни. С виду всё оставалось хорошо и даже прекрасно, но аналитики от социологии представили выкладки мудрых электронных систем, где много говорилось о будущем упадке, череде самоубийств, болезнях, расцвете жестоких, антиестественных культов, и, как следствие всего этого – мятежи и войны. Требовалось средство, чтобы вновь сколотить и заинтересовать нацию, новая Великая Цель, какой была столетия назад сама Экспансия.
Наиболее перспективных было несколько направлений. К примеру – встреча и союз со всеми вытекающими выгодами, с представителями сверхцивилизации. Вновь вспомнили о Ма-богах. Легенды об этих созданиях глухо гуляли по всей Империи с тех пор, как первопроходчики обнаружили на некоторых планетах руины одинаковых зданий и остатки удивительных памятников. Одно время эти истории были очень популярны, затем – поднадоели, а, по истечении некоторого времени  снова встречены, с искусной подачи информационных служб самой Империи, с очень даже большим энтузиазмом. Люди с удовольствием слушали о могущественных формах разумной иножизни, ушедших из Галактики в неизведанные глубины Вселенной. Якобы, по теории учёной братии, занимающейся этой проблемой, Ма-боги планировали добраться  до границ Вселенной и потом вернуться обратно. Кое-кто из учёных, отстаивающих иную точку зрения, комментировал эти слухи, как вздорные. Мол, у Вселенной, как первоосновы сущего, вообще нет границ, нет начала, нет и конца, а материя, из которой состоят звёзды, планеты и газовые туманности, суть временные концентрации этого Великого Ничто и подчиняются своим особым законам, которые человеку до конца не дано понять. По этим постулатам выходило, что если мифические Ма-боги и отправились в путешествие по уровням Мироздания, то их уже никогда не дождёшься обратно; они так и будут вечно носиться от звезды к звезде, от одной туманности к другой, от галактики к галактике, пока окончательно не сгинут там, где уже не работают наши физические законы и правила. Но другие теоретики туманно обещали, что получившие некие суперзнания особи вполне могли бы овладеть тайнами пространства и времени, что позволило бы им путешествовать гораздо быстрее и дальше, чем в силах представить человеческое сознание на нынешнем уровне развития. То есть, получалось, что всякое ещё может быть…    
Была ещё наработка имперских учёных, и тоже связанная со сверхцивилизацией, которая была даже ближе и реалистичней. В своё время, в самый разгар освоения космического пространства несколько исследовательских кораблей углубились к центру Галактики. После их возвращение был срочно собран большой научный совет, который вынес вердикт, за наукообразными словами которого проглядывался чёткий смысл – не использовать для расселения колонистов те области, где побывали космопроходцы той экспедиции. Официально говорилось, что там весьма скудно с планетами, годными для перспективного освоения, что скученность звёзд подразумевает чрезмерную гравитационную константу, что делает в лучшем случае неудобным  нахождение там людей. Приводились и другие, не менее убедительные доводы. Особое место здесь занимала гигантская «чёрная дыра», о которой тоже упоминали теоретики, не делая на ней особого упора, хотя именно она и была истинной причиной нерешительности исследователей Звёздного Содружества. Дело в том, что та «чёрная дыра»  подпитывала себя силами аккреции от сотен и сотен ближайших от неё звёзд. По некоторым несомненным признакам учёные исследовательской экспедиции определили искусственность такого необычного звёздного сосредоточения. Кто-то нарочно собрал, сконцентрировал сотни звёздных систем с титаническим коллапсом. Невидимые потоки гравитационной энергии жадно поглощались бездонной бочкой «дыры». Предполагалось, что гипотетические разумные обитатели закапсулировали свой мир, создав для себя искусственную индивидуальную Вселенную, при этом с энергетической подпиткой из нашего, внешнего мира. Теперь поблизости от «чёрной дыры» постоянно барражировали исследовательские и военные станции для пристального наблюдения и изучения потенциальной опасности секретного научного объекта. То есть, другими словами изъясняясь, всегда можно было сослаться на оживление «потусторонних» сил и зарядить общество на грядущую встречу с Неведомым. А под это дело можно списать всего такого ой как много.
А ведь имеется ещё и приграничный сектор Империи, и Чужие Миры, откуда также может исходить угроза. Главное – выявить врага, пускай и потенциального, а остальное уже дело техники. У Империи имеются для подобных дел тщательно законспирированные группы «Сигма». Быстрая операция, две, три, а остальное подхватят люди сведущие, поднаторевшие в искусстве интриги. В последнее время при дворе Его Императорского Величества таковых находится преизрядное, как говорится, количество. Кое-кем из них можно и пожертвовать, для блага, конечно же, Империи.
Не надо забывать и об виртуальных игрушках Джефа Траскона. Этот ловкий пройдоха  готов в любой момент готов запустить в массовое производство свои фильмы. Он уверяет, что у него имеется ещё немало и других штучек. Неороманисты получают всё большую известность. Необходимо поближе познакомиться с этим бароном. Быть может, его развлечения помогут ослабить недовольство некоторых говорунов.
Пра Татен благосклонно кивнул церемониймейстеру, который терпеливо ловил его взгляд. Хорошая штука – власть, но слишком много не нужной на первый взгляд мишуры, хотя, если разобраться, именно она и создаёт образ величия.
В свободное время Император одевался довольно просто – мягкая сорочка с широким воротом, облегающие ноги брюки из отличной выделки ткани, не стеснявшей движений, а также эластичные туфли с электронными вставками в подошвах, которые помогали охране контролировать перемещения властителя, не афишируя излишне своего близкого присутствия. Частенько рядом с Императором соседствовали боевые киберы, настроенные на биоволны Хозяина, чтобы послушно следовать безмолвным приказам. Обычно они находились за спиной Татена, выполненные  по образу статуи Перворыцаря. Таких «статуй» в императорских покоях было несколько. Немыми ваяниями они застыли у стен, в специальных нишах. Обычные посетители смотрели на них, как на часть дворцовой обстановки. В какой-то степени они были правы.
Специальные люди помогли облачиться Императору в особый костюм, который, благодаря новейшим технологиям, делал его неуязвимым для нападения с одной стороны и величавым – с другой. Стилизация под старинные доспехи, модернизированные в духе последнего времени, позволяли производить впечатление. Все эти наколенники, налокотники, панцири, поножи, были снабжены многими приспособлениями, позволявшими «голыми» руками рвать крепчайшие цепи и пробивать кулаком броневые плиты. Панцирь отражал не только пули и разрывные снаряды, но и кумулятивные заряды и даже энергетический луч любой концентрации, а невидимое постороннему глазу забрало шлема содержало в себе голографический экран, который в любой момент мог дать подсказку или справку по самому каверзному вопросу, посредством прямой связи с главным компьютером Мемфиса.
Мемфис был не только главным городом Иуну, но и столицей всей Империи. Здесь были сосредоточены все нити власти организованной Галактики, и почти все они соединялись на Пра гэгхарне Татене. Номинально от его желания зависело очень многое, хотя, фактически, и сам Император зависел от громоздкой административной машины. Именно она и выполняла указания, исходящие от Татена.
Мемфис никогда не был простым сосредоточием жилых и промышленных помещений, какие представляют собой обычные города. Он сильно отличался от них по сути. Собственно говоря, Мемфис даже и не был городом, хотя населяло его масса народа.
Вся планета, весь мир, Иуну, оставался в своём первозданном , на первый взгляд, виде. Гордо высились величественные деревья, блистали зеркала водоёмов, вздымались горные хребты, а над обширной парковой зоной висел Мемфис. Каждое из воздушных зданий представляло собой конус, глядевший своей «верхушкой», остриём, вниз. Отсюда тянулся невидимая для глаз силовая защита, своеобразный «канат», связанный с наземным массивным постаментом. Все эти пирамиды- конусы имели весьма внушительные размеры и соответственные антигравитационные устройства, размещённые в наиболее широкой части пирамид. А вершины этих конусов заканчивались лифтами, которые опускали вниз экскурсантов, желающих насладиться девственными красотами первозданной природы Иуну.
Таких вот невесомых конусов в Мемфисе насчитывалась не одна сотня, каждый из которых вмещал в себя пять, десять тысяч, а порой и больше жителей.
Императорский дворец отличался от остальных пирамидальных зданий. По своей форме он напоминал больше всего сферу, испещрённую иглами энергоустановок, этакий летающий шаровидный ёж. В лучах звезды Эдмонд дворец переливался всем спектром золотистых оттенков, кидая отблески  на поверхность планеты, отражаясь в озёрах, а то и просто в лужах после дождя. Если пирамиды, зависшие силами антигравитации в воздухе, были зафиксированы на определённом месте, то дворец Императора мог свободно перемещаться над любой точкой Иуну, а, в случае необходимости, даже опускаться на дно океана или исчезать в космических просторах. Поблизости от Иуну, на этот случай, размещалась самая большая, головная база Императорского Космофлота.
Пра Татен глянул на себя в зеркало. Если в домашнем наряде он имел обычную и даже, в чём-то неказистую внешность, то в полном императорском облачении он выглядел совсем иначе. Худощавого сложения, с тонкими руками и ногами, со слабо развитой мускулатурой и морщинистой шеей, он преображался в гиганта, мощного богатыря с широкой грудью и выпуклыми мускулами. Редкие, зализанные назад волосы скрывались под  шлемом, а узкие поджатые губы, чуть крупноватый нос и глубокая складка на лбу делали его суровым, каким и положено быть правителю.
Он вдруг вспомнил себя же, недавнего, в образе деревенского кузнеца, среди опасностей Замороженного Замка. Сама собой, рука в металлопластовой перчатке прыгнула вперёд и зеркало разлетелось на тысячу острых осколков, в каждом из которых отразился свой, маленький Пра гэгхарн Татен, рассыпанный по всему полу зала. Пострадала даже стена, продавленная крепким ударом, а ведь он даже не применил и половины усилий. Если бы такой костюм был на нём в том парасне о Некроманте, то он поставил бы всё там на уши. Но… фильмы Джефа Траскона имеют свой собственный сценарий и первоначальную базу.
Плевать на фильмы, забыть про Траскона. Сегодня у него важная встреча. Наконец-то Чужие Миры зашевелились и даже выделили представителя, который явился к Императору с просьбой об аудиенции. Прекрасно! Скоро они узнают, чем там дышит окраина Галактики, чего от них ждать и к чему готовиться. А там уже можно будет внести свои поправки, собственные коррективы. Приятно делать Историю собственными руками, для благодарных потомков.
Пра решительно пересёк обширный зал, расчерченный  на квадраты, и поднялся на постамент, где высилось внушительное кресло- трон. Это было не просто седалище, чтобы поразить воображение просителей, а целый  приборный комплекс, многофункциональный и законченный в своём совершенстве, повинующийся мысленным командам хозяина.
Пра Татен опустился на сиденье. Трон моментально идентифицировал личность по характерному рисунку ментальных полей и чуть изменил форму, докладывая тем о своей готовности к действиям. Любым действиям.
Точно так же шевельнулся каждый из кибернетических стражей, звякнув доспехами. Короткий густой лязг прокатился по залу. Император удовлетворённо усмехнулся.
-- Просите посла, -- вполголоса произнёс он, глядя прямо перед собой. – Я его жду.

Глава 12. Нифльхейм.
Теперь Траск оф Траскон проживал в Крауче, альквом которого был раньше Гьюк Белунг. Был, потому что славный викинг растаял в непостижимом поле перемежающегося времени и распался на части, прямо на глазах потрясённых товарищей. Некоторые из них  потребовали смерти невольного виновника, но другие вступились за барона, так как он послушно следовал условиям заключённого с Белунгом договора и вёл себя мужественно во время самых суровых испытаний. Позднее его даже выбрали капитаном крейсера, хотя каждый понимал, что чужак вряд ли станет для них настоящим предводителем. Видимо, понял это и барон, так как весьма деликатно принял почётную должность и попросил переправить его домой. Но бедолагу, нескончаемой чередой, преследовали неудачи, несмотря на все его старания и опять же храбрость. Из очередной ловушки он вырвался лишь благодаря смелости и умениям экипажа крейсера «Нуфлинг». Своего нового капитана викинги доставили на Нифльхейм, мир, затерявшийся в звёздной бездне, в отдалённой системе Солориум. Кроме Нифльхейма, у этой мрачной звезды было ещё два спутника, два мёртвых гиганта из застывшего газа.
Обитатели Крауча, города- крепости, Траска встретили насторожённо, как и всякого чужака в этих местах, перенасыщенных всяческими опасностями. Поддавшись общему настроению, и товарищи барона по «Нифльхейму» старались обходить его стороной, приветствую при случайной встрече коротким кивком головы. Лишь верный Янек был всегда рядом. Всюду здесь они проводили время вдвоём и держались постоянно настороже. Сама атмосфера планеты была пропитана тревогой и опасностью.
Крауч представлял собой скопление крепких домов, сложенных из толстых брёвен и усиленных камнем и металлом. Окна закрывались ставнями, двери на ночь закладывали огромными засовами. Высокие бревенчатые стены отгораживали город от внешнего мира, поросшего чёрными зарослями. Оттуда постоянно доносился многоголосый тоскливый вой. Вдоль стены выстроился ряд башен со стационарными огнемётами и артиллерийскими орудиями.
Точно так же был укреплён и крошечный городской космодром, где, кроме «Нуфлинга», стояла ещё одна космическая «посудина», да было ещё с десяток потрёпанных флайеров. Все они прятались под навесом из бетонных плит и маскировочных сеток.
Больше месяца родичи Гьюка горевали по своему алькву, а затем выбрали нового вождя, которым стал Эрл Белунг, брат Гьюка, такой же мощный воин, с внушительной бородой и хваткими руками. Он говорил громовым басом и хмурил кустистые брови, разглядывая собеседника.
Пожалуй, единственный человек, который относился здесь к барону лучше других, была Сив Белунг, дочь Эрла и племянница покойного Гьюка. Хотя они тоже часто хмурила точёные брови, но глаза её весело блестели и с любопытством следили за чужаками. Она всегда крутилась где-то поблизости от них, то начинала прихорашиваться, расчёсывая гребнем длинные льняные волосы и внимательно разглядывая себя в зеркальце, то вдруг, подобрав подол длинного серебристого чешуйчатого платья, стремглав уносилась прочь из комнаты, дробью процокав подкованными каблучками по каменным плитам пола. В этой юной деве ещё было так много от подростка, хотя всеми своими сложившимися формами она уже относилась к женщинам. Траск делал вид, что не обращает на неё внимания, чем изрядно сердил прелестницу.
Дом Белунгов был самым большим в Крауче. Как-то так уж сложилось исторически, что все представители рода старались держаться вместе, под одной общей крышей, и потому дома в Крауче, да и в других городах Асгарда, были большими В течении продолжительного времени дом Белунгов не раз расширяли и ремонтировали, даже кардинально переделывали. После всех расширений он стал занимать весь квартал улицы и сам походил на миниатюрную крепость, мини- Крауч. Внутри дом был не такой страшный, как снаружи. У каждой семьи была своя комната, а то и две. Посередине дома размещалась общая столовая с огромным столом и несколькими столиками для детей, которые держались отдельно от взрослых.
Викинги, несмотря на кажущуюся внешнюю грубость, ценили красоту и многие комнаты украшались портретами прекрасной половины Асгарда, всяческими статуэтками и безделушками. Стены закрывали ковры и гобелены со сценами пейзажей или сражений. Понятно было, зачем столь много на борту крейсера было картин и скульптур.
Как-то раз барон прогуливался по залу, игравшем роль гостиной или салона, и размышлял о превратностях судьбы. Домочадцы разбрелись кто куда. Даже Чижевски куда-то улетучился и Траскон коротал вечер в гордом одиночестве. Концом тяжёлых ножен он царапал каменные плиты пола, не замечая скрежета. Внезапно он почувствовал  позади себя движение и стремительно повернулся. Подкравшаяся незаметно Сив отпрянула, наткнулась на тяжёлую скамью и вскрикнула. Подоспевший вовремя барон успел подхватить падавшую деву и усадил её на злополучную скамью.
-- Я испугал тебя, Сив? – спросил он, как можно деликатнее.
Сив кивнула головой и тут же принялась отчаянно крутить ею, так что этот безмолвный ответ можно было трактовать двояко.
-- Ты можешь не бояться меня, милая Сив, -- проникновенно сказал девушке барон, -- ни меня, ни Янека. Мы самые безобидные люди на свете.
-- Но воины толкуют обратное, -- лепетала дочь нового альква. – В бою вы подобны диким зверям и не уступаете в отваге лучшим воинам Крауча, а может и всего Асгарда.
-- Ваши люди немного преувеличивают, -- усмехнулся барон. – Мы не так уж и страшны. Надеюсь, что не это стало той досадной помехой, что оттолкнуло от нас большую часть жителей  Крауча. Я уже давно здесь не видел ни Дидла Брасса, ни Морта Варанти, ни Бала Говгалила, ни кого ещё из команды «Нуфлинга».
-- Все наши воины пребывают в печали траура и оплакивают гибель товарищей. Во время отсутствия здесь крейсера на город напали эйнхерии и убили многих, пока наши воины успели собраться  и дать врагу жестокий отпор. Эйнхерии бежали, теряя своих, и долго ещё не посмеют приблизиться к стенам нашего города.
-- Милая Сив, расскажи мне о Нифльхейме. Я так мало знаю об этой планете. Наши корабли ещё ни разу не опускались сюда.
-- Вам просто повезло, -- ответила девушка, гордо задрав подбородок. В её волнующих синих глазах отражались матовые лампы светильников. – Мы никому не советуем добровольно садиться на Нифльхейм.
Наши далёкие предки прилетели сюда на огромном космическом корабле «Трудхейм». Корабль этот совершил невиданный скачок сквозь звёздное пространство, преодолев в один миг неимоверное количество парсеков. Видимо, начальный импульс, данный на силовую установку корабля, был слишком велик, так как все ресурсы и запас прочности ушли в этот сверхзвёздный прыжок. Когда «Трудхейм» оказался по эту сторону Вселенной, наши предки поняли, что обратный путь для них закрыт бесповоротно. Корабль лишь чудом, да стараниями инженеров, не рассыпался сразу после прыжка на части. Одни приборы были испорчены, да и другие давали неверные показания. Тогда наши предки выбрали ближайшую планету, в системе звезды Солориум. Это и был Нифльхейм, мир печали и ужаса. Никто не смог бы здесь выжить, никто… кроме наших предков. Они сумели вывести чудесный корабль «Трудхейм» на орбиту и переоборудовать его в орбитальную станцию- матку. Именно отсюда корабли- челноки доставили на поверхность первую партию переселенцев.
Когда те люди ступили на чёрные земли Нифльхейма, они ужаснулись и хотели вернуться. Но отступать было некуда и они, сжав зубы, принялись строить первый город. На них нападали несметные полчища ужасных чудовищ, их пожирали сонмы плотоядных насекомых, сама земля разверзалась под ногами, чтобы выпустить из своих недр очередного монстра. Таков был Нифльхейм. Но наши предки выдержали всё. Мы вечно будем помнить их имена. Это был командир корабля Донар, и Тюр, его помощник, и начальник первой партии переселенцев Укко и многие другие.
Каждый день в первом городе Нифльхейма – Утгарде кто-то погибал, а бывали дни, когда счёт жертв исчислялся десятками. Такое не могло продолжаться долго. Люди поняли, что постепенно проигрывают эту нескончаемую войну за жизнь. Тогда с «Трудхейма» послали челноки в другие места этого зловещего мира. Разведка наметила несколько удобных для поселения мест. Так появились ещё два города – Альвис и Гейр.
Нифльхейм вращается вокруг Солориума таким образом, что одна половина планеты  почти не освещена лучами нашего светила. Там всегда или полный мрак или серые унылые сумерки. Другое полушарие почти всегда залито светом и потому материк Асгард покрыт жуткими зарослями, полными всевозможных чудовищ. Тот тёмный мир получил название – Хель, и туда мало кто из исследователей рисковал соваться. Тамошние чёрные пустыни и серые оазисы таили в себе непостижимые нашему разуму тайны.
Более или менее сносное существование было достигнуто на островах обширного архипелага Мидгард, где и устроили наши предки города Альвис и Гейр. Утгард был заложен в Асгарде. Таким образом, на Нифльхейме стали развиваться две колонии – на материке и островах. Была ещё и третья группа, в основном состоявшая из учёных, которые постоянно проживали на суборбитальной станции «Трудхейм», переделанной из космического корабля. Оборудование станции приходилось часто латать и ремонтировать, но, благодаря ежедневному вниманию инженеров обслуживания, оно работало довольно сносно. Большая часть приборов и различного рода механизмов давно уже была отправлена на поверхность и использовалась в городах, и оттого учёным приходилось вести жизнь довольно суровую в своей простоте и нехватке многого.
Таким образом проходили годы. Обе колонии развивались и поддерживались научными наблюдениями со станции. Начали рождаться детишки и скоро появилось первое поколение коренных нифльхеймцев. Ребятишки уродились крепкими. Только такие и могли выжить в кошмарных условиях этих галактических задворок. Десятилетия шли за десятилетиями, пока учёные обратили внимание, что среди поселенцев появились мутанты – люди, отличавшиеся от других чрезмерным ростом и силой. В основном такие изменения  наблюдались у некоторых жителей Утгарда. Таких называли ётунами. Появились генетические отклонения и у жителей островных городов. Но самые страшные мутации произошли у потомков тех, кто населял пограничные крепости на границах с Хелем. Со временем некоторые из мутантов начали терять человеческий облик. Таких уничтожали или изгоняли в пустыню. Где-то далеко за горизонтом, на чёрных пустошах, они устраивали свои поселения. Потом от них пошли эйнхерии, порождения нифльхеймской ночи. Вот они научились жить в полной гармонии с миром Нифльхейма. Невероятно, но, непостижимым образом, чудовища признавали их за своих.             
Со временем люди расселились по всем островам Мидгарда и части Асгарда. К тому времени обветшавшая вконец станция «Трудхейм» упала на тёмную половину Хель и эйнхерии растащили обломки корабля для своих целей. К сожалению, и среди них нашлись светлые головы. В своих городах эйнхерии наладили производство ужасных машин для войны и нападений. Оказалось, что у них даже имеются космические корабли, которые они использовали в основном для пиратских набегов. Они прошлись беспощадным смерчем по нескольким соседствующим мирам. Но и наши люди, закалённые постоянными опасностями, также освоили космическое пространство, чтобы не отставать от неприятеля. Наши космические перехватчики ничем не уступают имперским аналогам.
Барон кивнул, соглашаясь с девушкой. Он не обмолвился и полусловом, что «Нуфлинг», на котором он путешествовал вместе со звёздными викингами, сошёл с имперских стапелей.
-- Эйнхерии не забыли зла, -- между тем продолжала рассказ, словно излагала сагу- легенду, глядя на мерцающую сферу светильника, -- которое им причиняли обитатели Асгарда и Мидгарда, и не раз совершали на них набеги. Правда, каждый раз при этом они получали жестокий отпор. Но это не могло их остановить.  Это понятно, так как и они являются достойными детьми Нифльхейма. А потом война переместилась на космические просторы. Погибло несколько кораблей с обеих сторон, пока не установилось некоторое равновесие. Теперь наши корабли перемещались в Приграничьи Империи, а эйнхерии исчезали в стороне Чужих Миров, в том звёздном скоплении, что когда-то было частью нашей Галактики. Что они обнаружили там, не знает никто из викингов.
Барон Траск оф Траскон шагнул к девушке. Сив замерла, глядя ему в глаза. Траск мягко улыбнулся ей и взял за руку. Рука эта была на первый взгляд слабой и нежной, но барон хорошо знал о силе, присущей обитателям этого мира, даже тому полу, который принято считать слабым.
-- Сейчас многое понятно мне, милая Сив, но хотелось бы ещё узнать о тех звёздах, которые именуются Чужими Мирами. Имперские учёные почти ничего не знают о существах, обитавших в этом звёздном скоплении.
-- Мне тоже известно об этом очень немногое, -- призналась девушка, доверчиво заглядывая барону в глаза. – Но, может быть, Спир скажет тебе.
-- Спир? – перебил её Траск. – Кто это? Я не слыхал ранее этого имени.
-- Спир у нас занимается полузабытыми науками. Когда-то и он был воином, сражался с чудовищами, но был в бою сильно покалечен и занялся архивными изысканиями. Раны давно затянулись, но он так и остался сидеть в пыльных подвалах. У него появилось несколько помощников, которые готовы вдыхать слежавшуюся пыль, вместо того, чтобы стремительно нестись сквозь пространство.
Было видно, что Сив не понимает и, более того, не желает понимать калеку Спира, который в прошлом был воином , а теперь вот стал иным, не совсем понятным, странным человеком. Она даже сморщила носик в гримаске неудовольствия. Траск тоже пожал плечами, хотя он-то как раз хорошо понимал любопытство Спира, дерзнувшего закопаться в пыльные бумаги прошлого. Когда-то обитатели Нифльхейма уделяли больше внимания близлежащему пространству и тайнам, что их окружали. Но их потомки привыкли к повседневным опасностям и брали их штурмом, не вдаваясь, без особых надобностей, в первопричину. Но Читатель, мы надеемся, не забыл, о научных интересах барона, когда жизнь ещё не сунула его носом в обратную сторону цивилизации, в её изнанку.
-- А где можно найти этого самого Спира? – небрежно спросил он у спутницы.
-- Если он не отправился опять в Утгард, где пропадает большую часть времени, то он наверняка сидит дома, -- ответила, снисходительно улыбнувшись, его собеседница.
-- А где же дом его? – не желал успокаиваться барон.
-- Не так далеко отсюда, -- стрельнула в него глазками Сив. – Я могу проводить тебя, если ты не боишься.
-- Я? – расправил плечи Траск. – Веди меня, прекрасная проводница.
Они направились к выходной двери, тяжёлой и очень громоздкой, как почти всё в Крауче, как вдруг та распахнулась им навстречу, едва не сбив их с ног. На пороге стоял воин. Вид его был ужасен. Длинные волосы его были всклочены и покрыты коркой засохшей крови. Всё лицо викинга было испещрено свежими ранами, а одежда зияла выжженными прорехами. В руках он судорожно сжимал почерневший от копоти излучатель. Впрочем, как только воин увидел Сив, пальцы его тут же разжались, и энергетическое ружьё грохнулось на плиты пола. Викинг попытался ухватиться за стену, но упал бы, если б в тот же миг руки барона и Сив не подхватили его.
-- Где Эрл? – хриплым басом спросил воин, пытаясь всё же утвердиться на ногах. – Позовите его сюда!
-- Что случилось, Барни? – Сив тормошила раненого, но тот лишь хрипел, пытаясь что-то сказать.
-- Эрл… Передайте Эрлу, что на нас напали эйнхерии, -- нашёл в себе силы викинг и, наконец, поднялся в полный рост. – Надо спешить на помощь… Они ещё живы…
И барон, и Сив ещё вслушивались в смысл слов воина, а рядом уже топали тяжёлые сапоги, хлопали двери и весь дом наполнился тревожным гулом десятков голосов. В мгновение ока пустынная зала заполнилась народом, шумно переговаривавшимся друг с другом. Привычные к внезапным тревогам, обитатели дома Белунгов, равно как и соседи, и другие жители Крауча, обменивались скудной информацией, щёлкали батареями разрядников, звенели тяжёлыми секирами и массивными элементами воинских доспехов. Здесь странным образом соседствовали как самые современные виды энергетического, лучевого, гравитационного вооружения, так и образцы холодного оружия, удобного в рукопашном, ближнем бою, не требовавшем перезарядки и деликатного обращения. И владельцы этого грозного арсенала настроены были весьма решительно. Барона оттеснили в сторону, раненого увели прочь, затерялась в толпе Сив. Тут же был составлен отряд и сплочённая группа сразу двинулась к выходу. Как-то само собой получилось, что Траск направился за ними, потом решительно догнал отряд и пристроился рядом. На него не обращали внимания, но и не гнали прочь.
Вместе с другими Траск втиснулся в коробку транспортного флайера и замер там, зажатый со всех сторон твёрдыми каменными плечами. Викинги большей частью молчали, перекидываясь разве что междометиями. Каждый был готов начать действовать в любой миг.
Флайер выскочил в проём, который сразу же закрылся. Кажется, на космодроме готовился ещё один десант, но, может быть, это было и что-то иное. Барон сжал пальцы на рукояти меча. Другого оружия у него не было, но он старался держаться уверенно, как остальные воины. Что ожидает их впереди?
Под днищем летающей машины проносились кроны чёрных разлапистых деревьев, с обширной корневой системой, поднимавшейся частично над землёй. Каждое из местных деревьев  представляло собой естественный купол, покрытый шатром из тёмных ветвей с изрезанной лоскутной листвой. В этих древесных пещерах могли скрываться самые разные чудовища, неожиданно появляясь на свет и, так же бесследно, пропадая. Этим преимуществом активно пользовались и эйнхерии, искусно применяя эти природные засады.
Флайер снизился ещё больше и летел сейчас между двумя рядами зарослей, которые тянулись чёрными живыми стенами. Барон уже собирался встать на ноги и выглянуть за борт, как машина вдруг ухнула вниз и приземлилась на твёрдой площадке.
Здесь было даже что-то построено, но уже очень давно. У Траскона зачесались руки.  По всей видимости, наслушавшись от Сив о Спире, в бароне проснулся зуд исследователя, историка и археолога. Захотелось взять инструменты и хорошенько здесь с ними поработать. Но… пыл его сильно уменьшился, когда он увидал разбросанные среди развалин тела викингов.
Прибывшие воины моментально разделились на две группы. Одна заняла линию обороны, используя в качестве укреплений старые постройки, а их товарищи поспешили на помощь к пострадавшим. Тела подхватывали и быстро, но вместе с тем и осторожно, стаскивали в центр площади, к борту флайера, где их осматривал доктор, в котором Траск с радостью узнал Блона. Кубк методично прижимал ко груди пострадавших портативный анализатор и озабоченно качал головой, глядя на дисплей прибора. Лишь двое подавали какие-то признаки жизни, а остальные были безнадёжно мертвы. Конечно, у викингов имелись механизмы реанимации, но ближайший оборудованный медицинский участок был слишком далеко от этого побоища, и везти туда мёртвые тела для восстановления жизненных функций было уже поздно и бессмысленно. Оставалось сосредоточить усилия для спасения ещё живых.
Добровольные помощники Блона достали из флайера пару пакетов, которые тут же превратились в дымчатые коконы экстремальной помощи. Помещённые внутрь тела сразу же были опутаны жгутами механического доктора, который начал безотлагательно оказывать первую помощь. Питание для него было подключено к батареям воздушной машины.
Облегчённо вздохнув, Кубк смахнул со лба струившийся пот. В это время к нему и подошёл Траск, до того выжидавший удобного момента.
-- Что это за место? – спросил он у доктора.
-- Это место одной из первых посадок переселенцев с «Трудхейма», -- сообщил ему Кубк, глядя на пульсирующие коконы. Внутренности прозрачных капсул  затягивались молочным туманом регенерирующего газа.
-- А что здесь делали эти? – Барон кивнул на ровный ряд истерзанных тел.
Вместо ответа доктор отвернулся и полез во флайер.
-- Кто это их так? – спросил Траск ему в спину. – Эйнхерии?
Доктор не отвечал, а чем-то сосредоточенно гремел в грузовом отсеке.
-- Как они хоть выглядят, эти ваши чудовища? – поинтересовался барон, не дожидаясь ответа.
-- Сходи, пошарь в кустарнике, -- неожиданно отозвался Кубк, продолжая шарить в машине, -- наверняка, наши парни уложили нескольких.
Барон повернулся спиной к «словоохотливому» Блону и направился к зарослям. Блон высунул голову из кузова.
-- Только – смотри, крикнул он вслед. – Если увидишь какую-нибудь животную тварь, не нападай первым, а иначе тут такое начнётся. Сюда сползутся все монстры Асгарда.
Барон придержал было шаг, но доктор снова пропал внутри машины. Трое его помощников начали складывать тела погибших у самого борта флайера. Находиться рядом с мертвецами было не самым приятным делом, и Траск решительно двинулся к развалинам старых домов, где засели викинги, контролировавшие подходы к полю недавнего боя.
Низкие стены из толстого ноздреватого бетона вследствие естественной эрозии осели и выветрились. Крыши, где они ещё оставались, давно провалились и покоились внутри зданий кучами пыльных обломков. Со временем лес полностью поглотит эти развалины былой активной жизни. Уже теперь руины были покрыты обильной порослью каких-то мохнатых кустарников. Среди стен кое-где были разобраны проходы, составившие своеобразный лабиринт. Кто-то уже успел здесь поработать, разбирая стародавние завалы. Кто это был, понятно. Отсюда было прекрасно видно, как два угрюмого вида воина перекладывают трупы, но вот с какой целью здесь пытались возродить жизнь? Блон, во всяком случае, от ответа уклонился, а может просто не посчитал нужным углубляться в пустой диспут, да ещё в такой экстремальной ситуации.
Обнажив меч, барон углубился в переходы, сразу потеряв из вида панораму площади с запаркованным флайером, который превратился во временный полевой реанимационный пункт. Сразу появилось чувство одиночества и неуверенности, но Траск решительно задавил панику в зародыше и смело двинулся дальше. Ему приходилось видеть и не такое за свой не слишком продолжительный век.
Выветрившиеся плиты с ржавыми прутьями арматуры, груды камней, крошево стекла и пластика, заросли кустарников то и дело преграждали дорогу. Где-то рядом, за щербатой стеной, переговаривались в полголоса. Барон перескочил через холм щебёнки и заглянул в пролом.
Двое викингов из команды флайера стояли рядом и перекидывались короткими фразами, сжимая веерные излучатели. Узкие щели стволов смотрели на тёмные кущи, готовые в любой миг изрыгнуть энергетические пучки высокой концентрации. У их ног лежало тело ещё одного убитого. Вся грудь у него была выжжена насквозь. Бедняга обуглился и лежал на спине, глядя открытыми глазами в тусклое небо. Сквозь прожжённую дыру в торсе торчали кургузые стебли травы. Барон содрогнулся от ужасного зрелища.
-- Кумулятивный заряд? – спросил между тем один викинг другого.
-- Навряд ли, -- ответил тот. – Даже если бы его прожгло гранатой, то взрыв неминуемо разнёс бы стену на части.
-- Но это и не лучевое ружьё. Оно не оставляет такого отверстия в плоти. Чтобы так выжечь беднягу, надо стоять над ним и палить без остановки. А это бессмысленное занятие даже для эйнхерия.
-- Да и видно, что наш воин получил всю порцию сразу и повалился на землю с уже выжженным нутром. Это похоже на действие кислоты или неизвестного концентрированного окислителя моментального действия.
Викинги обсуждали способ, каким был убит их собрат из Крауча.  Барон решил подобраться ближе и высунул в пролом голову. Под сапогом хрустнула щебёнка и, в тот же миг,, оба  воина стремительно повернулись, вскидывая излучатели. Траск отшатнулся и полетел носом в кирпичное крошево. Перед его лицом разлетелись камни, разбитые ударом луча. Он откатился прочь, придерживая рукой меч. Не хотелось бы погибнуть от руки союзников, и Траск закричал, называя своё имя.
Наверху зашуршало, и он поднял голову. Каким-то непостижимым образом один из викингов, весьма массивный человек, сумел забраться на вершину стены и выцеливал его стволом энергоружья, а товарищ его тем временем показался в проёме, ставшим заметно шире после внезапного залпа.      
Барон поднялся, стряхнул с костюма пыль, насколько это у него получилось и помахал воинам рукой. Меч он держал при этом за клинок, рукоятью вверх. Вся его поза дышала миролюбием, в его, понятное дело, интерпретации. Внимательные глаза тщательно обшарили окрестности руины, после чего викинги потеряли к пришельцу интерес. Траск вложил меч в ножны и подошёл ближе.
Вблизи мертвец производил ещё более удручающее впечатление. Обескровленное лицо исказилось в предсмертной гримасе, пальцы скрючились. Грудь, живот, почти всё тело было вывернуто, наружу торчали обломки рёбер, какие-то обрывки, обгорелые ошмётки. Такое впечатление создавалось, что внутри воина взорвалась граната, пусть и небольшая, маломощная, но всё же граната.
Не обращая более внимания на Траскона, викинги подхватили своего погибшего собрата и подняли его. Не успели они сделать и шага, как тело распалось на две части. Ноги остались у одного, а руки и голова у другого. Воины не остановились, а продолжили путь уже по отдельности. Они несли труп на площадь, где стоял флайер и слышались голоса людей.
После того, как быстро ушли его товарищи, барону расхотелось их догонять, и он двинулся прочь, прямо в густые заросли, какие окружали развалины первой базы со всех сторон. Задето ли было его самолюбие мардукского аристократа, или он решил провести небольшое самостоятельное расследование? Думается нам, что имели место сразу обе причины.
Барону было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что та смерть никак не могла быть самопожертвованием воина, взорвавшего себя, чтобы вместе с собой поразить и врага. В таком случае наиболее страдают руки, сжимающие взрывное устройство. Здесь же руки пострадали, но в гораздо меньшей степени, чем тело. Бомба если и была, то скрывалась внутри погибшего, а в это поверить было трудно. Необходимо разобраться.
Шагнув в изрезанные, ленточные заросли, барон оглянулся. Здесь, на неприметном возвышении, он и остановился. База раскинулась перед ним, как на ладони. А напротив было то место, где лежал изувеченный викинг из Крауча. Барон склонился к земле, бугрившейся сухими комьями, между которыми торчали корни кустарников и деревьев. Эти корни представляли собой подобия шатров, под которыми можно было передвигаться, что и сделал Траск без особого промедления. Из-под ног рванулся какой-то зверёк, щёлкнув очень зубастой пастью в сторону неожиданного посетителя. Траск успел заметить только бок, покрытый короткой серой шерстью с приставшими комками серой земли. Наверное, этот зверёк был свидетелем недавней трагедии, но, скорей всего, явился позднее, чтобы поживиться мертвячинкой.
То склоняясь до самой земли, то становясь на цыпочки, барон нашёл то место, откуда был произведён выстрел. Да, это был выстрел из ручного оружия. Он даже нашёл сгиб корня, куда убийца поместил ствол своего оружия. На сухой поверхности оставался тускловатый след от прикосновения металла. Должно быть, убийца выжидал удобного момента, чтобы сделать точный выстрел. Судя по всему, ему это удалось. Наверное, если пошарить кругом, можно найти и другие места засады. Заросли таили в себе грозную опасность. Куда же исчезли нападавшие? И чего они хотели добиться, напав на группу жителей Крауча?
За спиной послышалось глухое рычание. Траск отступил в сторону, потянул из ножен меч и оглянулся, делая всё это одновременно. Давешний зверёк, который недавно опрометью скрылся среди камней, незаметно подполз обратно, но так и не решился напасть на противника, который был его гораздо крупнее. С другой стороны, и отступать ему тоже не хотелось. Он широко разевал пасть и щурил маленькие глаза. Вытянутая морда, выступающий по хребту гребень, кривые низкие лапы и бьющий по земле хвост. Барон махнул мечом и хищник, нехотя, убрался прочь.
Кроме этого настырного зверя, здесь могли таиться и другие, более опасные. К тому же не решён вопрос и с нападавшими. Они прятались в засаде и, удачным броском в нужный момент, расправились со всей группой. Чудом уцелел один лишь Барни, который отправился за помощью к друзьям и соседям. Но почему ему позволили уйти, если нападение столь тщательно подготовили? Не для того ли, чтобы расправиться и с новой группой горожан?
Траск опустился на корточки и затаил дыхание, прислушиваясь к шумам, которые беспрерывно доносились из леса. Не шаги ли это эйнхериев, не дыхание ли подобравшихся убийц? Воображение с готовностью рисовало самые впечатляющие картины, но барон пропускал их через сито реальности и кошмары отступали, растворились в общем фоне затаённой лесной жизни.
По всему выходило, что убийцы уже скрылись. Сидеть здесь и дальше не имело смысла, и оф Траскон зашагал к развалинам. Из пролома выглянул один из воинов, целясь в него матово блеснувшим стволом лучемёта, но, узнав, пропустил, шевельнув желваками. Барон вскочил в проём и двинулся по расчищенному коридору.
Пока его не было, обе группы начали подтягиваться к флайеру. Блон снимал с одного из раненных плёнку реанимационного кокона. Регенерационная пена впиталась в кожу, электростимуляторы подкорректировали работу внутренних органов, так что оба спасённых обещали в скором времени вернуться в строй.
Тем временем викинг, игравший роль старшего группы, выглянул из кабины. Вид его был крайне тревожным. Все моментально перестали переговариваться, и подошли ближе.
-- Из города передают, что на них напали. Обстреливают ракетами и из лучевого оружия. Много раненных. Срочно вылетаем обратно. Троим придётся остаться здесь с ранеными. Займёте круговую оборону.
Отрывистыми фразами командир распределил роли участникам экспедиции. Барон нырнул следом за Блоном и пристроился рядом с ним на узкой металлической скамье. На ходу доктор бросил несколько фраз остававшимся викингам, касающихся уходу за ранеными товарищами, которых не стали брать с собой по нескольким причинам.
Флайер подскочил и сразу помчался вперёд, стремительно набирая скорость. Если по дороге к старой базе пилот ещё проявлял хоть какие-то признаки осторожности, то сейчас были отринуты все правила перемещения в пространстве, принятые на мирах, входящих в состав Империи. То есть воздушная машина скользила с такой скоростью, какую только можно было выжать из форсированного двигателя. Если бы викинги не были так тесно  прижаты друг к другу, то их бросало бы по всему салону. Кажется, какое-то время они даже летели вниз головой.   Следить за окрестностями было невозможно. Всё слилось в размытую полосу. Машина так и не поднялась слишком высоко и проносилась над распадками и лощинами, своеобразными тоннелями в сплошной массе зарослей, на долю мгновения отражалась в водах речушки и летела дальше, вспугивая зубастых птиц и клыкастых зверей, которые провожали железную молнию глазами охотника.
Все молчали, прислушиваясь к переговорам, которые вполголоса вёл командовавший экспедицией викинг. Судя по его хмурому лицу, впереди дела обстояли неважно.
Если бы они двигались чуть выше, то Крауч был бы виден, но в таком случае, они потеряли бы свой инкогнито, раскрыли присутствие в тылу врага. Но, тем не менее, судя по тому, как флайер вдруг нырнул в заросли, разделяло их всего ничего. Внезапно машина устремилась резко вниз и впечаталась в землю. Глядя, как бодро выскакивают другие воины, барон догадался, что это было не аварийное падение, а всего лишь экстремальная посадка.
Тем временем командир разбил их малочисленный отряд на группы по два- три человека. Нашлось место и для барона. Кто-то сунул ему в руки импульсный разрядник, оружие, предназначенное для ближнего боя.
Высадив десант, флайер поднялся и резко ушёл в ту сторону, где гулко бухало и слышался треск. Барон заметил длинный ствол лучевой пушки. Викинги бегом потянулись в чащобу, разбиваясь на звенья цепи. Не отставал от своих и Траск.
По лицу стекали крупные капли пота, но он мчался вперёд, перепрыгивая через стелющиеся плети травника, ныряя под нависающие лапы в обрамлении лоскутной листвы. Рукоять разрядника скользила в потной ладони, а ножны меча били по ноге. Быстрым движением барон переместил меч за спину. Бежать стало немного удобней. Он смахнул капли пота, струившиеся по лбу, и припустил что есть силы, догоняя своих.
Удивительное дело, но эти огромные мужики, выше барона на голову, а то и две, передвигались по зарослям легко и даже изящно, похожие на танцоров с их отточенностью движений. А ведь одеты они были все в тяжёлые сапоги, несли защитное снаряжение и оружие внушительных калибров и габаритов, но это совсем не мешало им быть ловкими и сноровистыми. Соревноваться с ними в быстроте и результативности забегов было затруднительно для многих обитателей цивилизованных планет. Благодаря хорошей школе выживания в самых жёстких условиях, барон мог вести себя на равных с ними, но он не хотел бы иметь врагов такого уровня. Что же можно сказать об их противниках?
Внезапно впереди затрещало. Передний воин поднял излучатель и надавил гашетку, отскакивая в сторону. Ослепительный луч вонзился куда-то в нагромождения древесных куполов. Его товарищ тоже присоединился к стрельбе. Траск же с его разрядником и бесполезным мечом пока оставался безучастным свидетелем. Пока, так как врага он ещё не разглядел.
Но всё же враг здесь был. Где-то рядом. Сквозь проёмы в зарослях виднелись стены Крауча. Бедные горожане. Им приходилось всю жизнь прятаться, хорониться за городскими стенами. Да это же самая настоящая тюрьма, как Твердь. В чём-то, может быть, даже хуже. В чём-то, лучше. Например, в возможности космических перелётов. В путешествиях по другим мирам, более приближённых к человеческим условиям существования. Эх, каково же им возвращаться обратно, после мирных праздных прогулок по улицам других городов. Им даже смутный сектор Приграничья должен казаться курортом.
Ж-жах! Чувство обострённой опасности, интуиция, подсказывали ему пасть на землю, и целая охапка срезанных выстрелом ветвей свалилась ему на спину, прикрывая его тёмным саваном. Но только в этом он не нуждался. Барон раскидал сучья и вскочил. В стороне мелькнуло и Траск, что есть силы, прыгнул прочь. Ж-жах! Ещё один луч рассёк почву оплавленной бороздой. Траск катился вперёд, кувыркаясь. Он постарался забиться поглубже в заросли, зная при этом, что они являются плохим укрытием, если тот, что показался, продолжит прицельную стрельбу.
Может и окончилась на этом жизнь барона в лесах Нифльхейма, если бы не викинги. Они появились неизвестно откуда и кинжальным огнём отбросили прочь убийцу. Урок! Не зевай!
Траск выполз из-под тлевшего корневого надолба и махнул разрядником. Один из викингов снова  пропал между стволов, а вместе со вторым барон отправился туда, откуда по нему только что палили.
Он увидел эйнхерия в первый раз своими глазами. Можно сказать – живьём, если бы у этого слова не было прямого значения. Луч импульсного излучателя попал чудовищу прямо в голову и снёс её большую часть. Лучемёт врага отлетел прочь, а сам он лежал мёртвой кучей, раскинув беспомощно конечности.
Ещё издали Траск оф Траскон понял, что на земле лежит совсем не человек, а когда подошёл ближе, утвердился в своём мнении окончательно. Его поразило то, что в прошлом и нифльхеймцы – викинги и эйнхерии имели общих предков. Какой-то неизвестный мутаген так тщательно поработал с человеческим геномом, что результат потрясал. Являясь по биологическому метаболизму гуманоидом, эйнхерий, тем не менее, имел массу отличий. Прежде всего бросались в глаза  отличия внешние. Слово «лицо» не подходило своим привычным значением ко классическому определению индивидуума. Скорее здесь можно было применить «морду». Вытянутая  вперёд костистая нижняя часть скрывала в себе мощные челюсти с двойным рядом треугольных зубов. Нос являл собой продолжение вытянутой морды, открывая и закрывая перепонки, защищавшие ноздри. Глаза прятались глубоко в черепе и имели третье, прозрачное веко, которое дополнительно играло роль линзы, позволявшей видеть далеко или разглядывать слишком мелкие предметы, заменяя собой примитивные контактные линзы. Полукруглые уши находились ближе к макушке, чем это обычно бывает у людей, и могли менять свою площадь, растягиваясь более чем в два раза и воспринимая при этом звуковые волны в более широком диапазоне. Толстая ороговевшая кожа скрывала под собой великолепные мускулы, способные гнуть не иначе как стальные балки. Сам состав костей был иным, словно внутри их, где обычно находился костный мозг, разрыхляющий нутряную часть костей, в данном случае размещались сверхпрочные шарнирные стержни. Собственно говоря, так и было. Кроветворную часть по выработке лейкоцитов выполняли другие органы.
За свои годы барон успел повидать разные виды инопланетян, и гуманоидов, и самые удивительные формы разумной жизни, но в этот раз все его чувства реагировали совсем по-другому. В первый раз его атаковало столь уродливое существо, носившее в себе разум. Тело эйнхерия было облачено в комбинезон неуловимой расцветки. Под разным углом зрения, он менял свой цвет и даже форму. Если бы враг сейчас двигался, то он слился бы с окружающим пейзажем, растворился в нём. Рядом валялись обломки шлема с расколотым забралом. Луч угодил столь удачно, что поразил монстра в единственно плохо защищённое место, в стык между шлемом и воротом, которое для подвижности головы не снабжаются дополнительными защитными экранирующими щитками.
Напарник барона бесцеремонно ткнул тело носком сапога, хотя и без того было видно, что противник их безнадёжно мёртв, о чём говорили и частицы мозга из разбитого черепа, налипшие на соседствующие растения. Подхватив с земли энергоружьё, он бросил его барону и тут же устремился в ту сторону, откуда слышались крики, и докатывался шум боя.
Прицелившись в основание дерева, барон утопил клавишу. Выступавшую сбоку рукояти и из треугольного ствола вырвался луч. Дерево зашаталось и накренилось, а затем и вовсе рухнуло на землю. Лучемёт эйнхерия отличался от более массивного импульсного излучателя викингов, но имело другую форму, удобную для лап чудовищ.
Неожиданный ли удар с тыла, или подоспевшая помощь из соседних городов- крепостей Сарда и Фрея на тяжеловооружённых флайерах, но в результате противник отступил и растворился в зарослях. Несколько раз снизу ударили лучи, целившиеся по низколетящим воздушным машинам, и викинги перестали преследовать налётчиков и вернулись в Крауч.
Барон вступил в город, гордо неся на плече трофейный лучемёт. Рукоять меча болталась рядом с ухом, а сапоги с треском крушили высохшие растения, пробившиеся между булыжников мостовой. Прибывшие на помощь смешались с горожанами и, сообща, занялись тушением пожаров и растаскиванием обвалившегося участка стены. Необходимо было починить стену в первую очередь, чтобы защититься от диких хищников, которые постоянно бродили в окрестностях, питаясь городскими помоями. Траск активно включился в ремонтные работы, что-то тащил, прилаживал на место, и никто его не гнал, не чурался находиться рядом. Неужели стена отчуждения наконец рухнула? Правда, для этого пришлось пережить череду опасностей, но это стоило претерпеть, чтобы сравняться с воинами, стать настоящим нифльхеймцем. Закончив со стеной, он направился к дому Белунгов.
Уже на подходе к строению он понял, что поторопился радоваться. Дом сильно пострадал. Закопчённые дымящиеся стены, выбитые окна, сорванные двери валялись кучей обломков. Никого из постоянных обитателей видно не было, а на пороге сидел Чижевски в обнимку с ракетомётом. Он молча смотрел на приближающегося приятеля и не делал попыток подняться ему навстречу.
-- Эй, Янек, -- Траск чуть скривил губы в намёке на улыбку. – Куда подевались все Белунги? Надеюсь, они не прячутся по подвалам?
-- Нет, Траск. Все, кто может стоять на ногах, отправились на сходку, которую устроили на космодроме.
-- А тебя позабыли? – невесело хмыкнул барон.
-- Нет, -- спокойно ответил приятелю Чижевски, руками сдвинув ногу в окровавленной штанине. – Просто я временно не могу угнаться за ними, и потому взял на себя добровольную обязанность по охране жилища.
Городку действительно досталось очень крепко. И барон это понял, глядя  на обгоревший дом, на малоподвижного друга, на окружающую атмосферу общей тревоги.
-- И что обсуждают на сходке?
-- Не могу тебе точно сказать. Видимо, что-то о войне с эйнхериями. Оказывается, не только Крауч подвергся нападению, но и Вентура, и Хорд, и другие крепости. Нападавшие действовали организованно. И почти везде были похищены женщины.
-- Женщины? – удивился барон.
-- Да. И беда не обошла стороной Крауч. Эйнхерии ворвались на эти улицы.
-- А… Сив?
-- Она тоже пропала. Вместе с другими…


Глава 13. Императорский приём.
Зал для приёмов был вытянут в длину. На одном конце находился императорский трон, а на другом – высокие двери, через которые в зал входили высочайшие просители. Другие сюда просто не допускались. С ними общались соответствующие службы.
Заиграла торжественная музыка и двери  распахнулись. Наклонив голову, в зал вошёл гигант. Император нахмурился. Склонённая голова в данном случае не означала смирения перед владыкой Вселенной, а была следствием низкой притолоки. Вошедший был настоящим великаном без малого четырёх метров ростом, то есть выше Императора едва ли не в два раза. Это и есть посол Чужих миров?
Пра гэгхарн Татен внимательно глянул на вошедшего. Сканирующие устройства немедленно «раздели» его, высветили все внутренности. Это было живое существо, не имевшее электронных либо механических трансплантатов. Широкие кости обтягивала мощная плоть невиданных доселе мускулов. Он мог составить достойную конкуренцию самому Императору, с его экзодоспехами. По объёмному экрану забрала поползла информационная строка, результаты анализа. Одним движением пальца Пра мог остановить её и вернуть, если текст не усвоится сразу. Но император пропустил всё мимо глаз.
Великан отодвинулся от двери и на пороге появился точно такой же исполин. Он тоже свернул в сторону. В зал вошли ещё двое великанов, также облачённых в тусклые латы, и встали по обе стороны дверей. Теперь стало ясно, что вошедшие являли собой лишь свиту посла. Понятно. Посол пожелал явиться во всём возможном величии. Кое-что ему удалось. Пра Татен ждал. Музыкальные аккорды продолжали звучать, создавая эффект торжественности и многозначия. Звуки музыки дополнялись отражениями созвучия и гармонично сочетались со всей обстановкой зала.
Татен внимательно наблюдал за церемонией, оставаясь полностью неподвижным. Исполины замерли у стен, похожие на боевых роботов, что стояли в нишах неподалёку от трона. Киберы уступали великанам в размерах, но вряд ли проиграли бы им в силе и воинском искусстве. Во всяком случае, Император не отказался бы лицезреть такой поединок.
Тем временем в дверном проёме показался новый участник дипломат-шоу. Это было существо в сером скафандре, похожее на обломок скалы. Переваливаясь из стороны в сторону, существо проследовало на середину зала и остановилось. За ним вошли ещё двое, по виду – обычные люди, одетые в глухие комбинезоны и шлемы, закрывающие лица. Впрочем, от Императора не было тайн и он мигом сканировал пришельцев, отправив данные в информационный пункт для идентификации. Если они – подданные Императора, граждане Империи, то в ближайшее время будет получен обстоятельный ответ.
Сверху вниз Пра Татен окинул взглядом кусок протоплазмы, осмелившийся назвать себя представителем разума. Зачем он прибыл сюда? Почему молчит? Император нахмурил брови и чуть наклонился вперёд.
Вдруг существо колыхнулось и забулькало. Помещение наполнилось хлюпающими звуками. Что это? Смех? Наконец бульканье сменилось клёкотом и курлыканьем. Наконец-то он заговорил. Император вслушался в звуки речи.   
По давнему обычаю, при наиболее доверительных переговорах переводчики не присутствовали. Человек, это не только внимательные уши и длинный язык, но и холодный разум, который может переводить так, как нужно ему, а также неведомым заказчикам и покровителям. К каждому ведь переводчику не поставишь контролёра, который тоже нуждается в проверке. Вот и получается, что выгоднее всего доверить перевод умной электронной машине, запрограммированной на беспрекословное подчинение только одному человеку, одной личности. Машина не предаст, не обманет. Конечно, и в машинном переводе свои тонкости имеются, нюансики, но это пустяки в таком деле, как имперская безопасность.
Первую часть сообщений, какую инопланетный посланец уже прокурлыкал, осталась в неизвестности. Пока. Потом запись можно будет прогнать по новой. Тем временем компьютер подверг анализу фонемы, разбил звуки на смысловые группы, подобрал наиболее вероятные значения и потихоньку начал давать всё более точный перевод треску и клёкоту. Император внимательно вслушивался.
Видимо, сначала гость из Чужих Миров представился. Что-то вроде Хргломкла. Так его именовал синтетический голос в динамиках шлема. И этот самый Хргломкл прибыл на Иуну с риском для жизни, называл себя мукта и представлял общество, которое желало Вечного.
До той поры Чужие Миры оставались тёмным пятном на звёздных картах. Они отстояли далеко в стороне от крайних звёзд Галактики, находившихся в сфере интересов Империи. Скопление звёзд скрывалось в туманности, к тому же изобиловало многочисленными метеоритными потоками, а ещё там была зона переменной гравитации, которая делала предполагаемые маршруты космических кораблей неоправданно опасными. На закате Экспансии туда были посланы автоматические исследовательские зонды. Они передали сообщение, что в звёздном скоплении имеются населённые планеты, но тип жизни на них сильно различен от углеродно- кислородного, присущего большинству освоенных планет Империи. На Чужих Мирах основу жизни составляли метан, аммиак и даже хлор, что было смертельно опасно для жизни антропоида. И формы разума там были самые причудливые. К тому же они вели замкнутый на себя образ жизни и не проявляли должного любопытства в отношении соседей по Галактике. Слишком назойливые зонды были, в конце концов, уничтожены довольно примитивным подобием ракет. С тех пор Чужие Миры оставили в покое. Всё равно, ведь для колонизации они не годились.
-- По какой причине явилось посольство? – довольно бесцеремонно спросил Император, дождавшись небольшого перерыва в курлыкании гостя. Тот дёрнулся и снова начал квохтать, немного покачиваясь всем телом в такт речевых порций.
-- Наши миры… -- начал перевод синтетический голос компьютера, лишённый всякого выражения, -- находятся в состоянии неуверенности. Ходят слухи… что на звёздах Гарруха высадились пришельцы из Великого Провала. Они называют себя бассами. С их приходом… на наших мирах начались войны. Они сталкивают… нас друг с другом. У бассов уже… множество сторонников. Они получили… необычное оружие и убивают жителей соседних миров, что ещё не подчинились бассам.
Вообще-то Пра Татена не очень-то интересовали взаимоотношения обитателей Чужих Миров, но неведомые бассы заинтересовали его. И что это такое – Великий Провал? Не та ли «чёрная дыра», в которую ушли представители сверхразума, чтобы жить в своей собственной рукотворной Вселенной? Но откуда это знать дикарям с задворок Галактики, когда поблизости от галактического ядра крутится столько научных станций, несмотря на некоторый дефицит кредита.
-- Какой же из миров вашей туманности хотел бы получить защиту космических сил Империи от неведомого врага?
Татен попытался голосом выделить снисходительность и долготерпение повелителя Галактики, хотя Империя, находившаяся под его властью, занимала незначительный по размерам сектор в Галактике. Но для обитателей Чужих Миров и это являлось впечатляющей силой.
-- Мы… не просим защиты, -- заквохтал посланник. – Мы желали… получить лишь кое-что из технических достижений наших великих соседей.
-- Гм-м, -- скривился Пра Татен, -- технические достижения… Это весьма деликатный вопрос. Потребуется резолюция нашего Совета, после которого пройдёт заседание учёного консилиума.
-- Нет-нет, -- заколыхалось существо в сером скафандре, -- мы не просим новейших разработок в военном деле, не ждём эксклюзивных образцов вооружения. Нам достаточно будет немного армейской техники, уже побывавшей в деле… Мы надеемся хоть что-то противопоставить армиям с Гарруха… Мы готовы даже купить ваши космолёты, заплатив необходимое количество… хотя наши миры и очень бедны, по сравнению с вами.
Император задумался. С одной стороны, не хотелось бы вооружать потенциального противника, каким мог бы стать космофлот Чужих Миров; хотя, с другой стороны, это удобный случай проникнуть в лагерь полуврага, провести там рекогносцировку, а если бы ещё внести при этом элементы дестабилизации и разлада, да ещё и руками самих же обитателей загадочного звёздного скопления…   
    -- Мы с пониманием относимся к трудностям своих соседей и выражаем сожаление и сочувствие. В знак особого расположения я обещаю от своего имени ходатайствовать за вас перед Советом. Мы понимаем всю деликатность проблемы и постараемся кое-чем помочь вам, но… вы тоже должны нас понимать… не всё так просто.
Император почувствовал удовлетворение. Кажется, они заимели неожиданного союзника в чужом лагере. Теперь нужно использовать ситуацию с наиболее выгодной для себя пользой.
-- Для того, чтобы помощь была действенной, -- многозначительно заявил Татен, -- нам придётся более подробно ознакомиться с проблемой бассов и с… э-э… возможностями вашей стороны в деле создания барьера на пути захватнических сил извне.
-- Мы готовы… поделиться информацией, -- сообщил пришелец, после того как подёргался внутри своего скафандра.
-- Чтобы не затягивать подготовительный этап этого процесса, -- продолжил Татен, -- к вам отправится группа высокопрофессиональных специалистов, которые на месте разберутся на месте с вашей ситуацией, после чего сделают вывод, какую именно помощь, и чем, нужно оказать вашей стороне.
-- Боюсь, что тогда начнутся трудности… -- запыхтел посол. – Появление имперской комиссии не пройдёт мимо внимания нашего врага и может спровоцировать вторжение космофлота Гарруха, вооружённого бассами. Начнётся война, и помощь со стороны Империи может явиться слишком поздно, когда наши миры уже капитулируют перед силой и мощью захватчика.
Император пошевелил пальцами. По внутреннему экрану шлема, невидимому для постороннего взгляда, побежала строка с перечислением сил Космофлота Империи. Для несения гарнизонной службы, патрулирования приграничного сектора и некоторых силовых акций кораблей было достаточно, но, если направить часть сил, хотя бы половину, в звёздное скопление Хргломкла, то образуется некоторого рода силовой вакуум в довольно смутном секторе, где тут же самоуверенно зашевелится всякая шваль и начнутся беспорядки. Вещь не очень-то желательная и даже опасная, если вникать глубже. 
-- Тогда, -- прищурил холодные глаза Татен, -- мы проведём беседу с вами, а вы нам расскажите, и как можно подробнее, всё о конфликте с Гаррухом, с бассами, о том, чем располагаете сами. Всё это для вашего же блага, согласитесь.
Существо перед ним задёргалось, скафандр пошёл складками. Он был явно на несколько размеров большего нужного. И шлем запотел изнутри, покрылся матовой склизкой плёнкой, мешая заглянуть внутрь, глянуть собеседнику прямо в глаза. По глазам многое можно прочитать. Если это глаза гуманоида.
-- Милостивый господин… -- затрещал инопланетный гость посредством синтезированного переводчика, -- мне необходима передышка… отдых. Ваша атмосфера слишком чужда для нас… Позволь мне вернуться на мой корабль, где я смогу отдохнуть хотя бы четыре крруга… после чего мы продолжим беседу.
Хитрый посол решил посоветоваться с товарищами. И ведь придраться не к чему. Действительно, запасы дыхательной смеси в скафандре не безграничны, а стоит закончиться, и бедняга мгновенно погибнет, вдохнув пару раз кислород. Он для него как концентрированная кислота для жителя кислородных планет. Нутро мгновенно обгорит. А если вдруг произойдёт разгерметизация скафандра у гостя, то соединение метана и воздушной массы образует крайне неустойчивую  взрывоопасную смесь. Ого! Да это же опасно в первую очередь для священной особы самого Императора. Мало ли какие мысли могут посетить голову негуманоидного посланца? Во время следующей встречи их будет разделять надёжная преграда.
Посол с Чужих Миров медленно отступил и двинулся к выходу, тяжело переваливаясь из стороны в сторону. За ним двинулись остальные. Задвигались и гиганты, стоявшие у стены. Император пошевелил пальцами, выщёлкивая на подлокотнике победный марш.
-- Уважаемый Хргломкл, -- произнёс он, глядя в спину существа. Оно остановилось. – Я не могу заставлять тебя жить на борту корабля. Для тебя приготовлена комната, где ты можешь хорошенько отдохнуть и приготовиться к следующей встрече. Посмотри на своё новое жилище. Если ты найдёшь его недостаточно годным для проживания, то мои люди немедленно дополнят недостающее. Приглашаю тебя побыть гостем в моём доме.
Хргломкл снова поклонился и двинулся к выходу. Там его уже поджидали секретари Императора, чтобы проводить до специального отсека, заполненного метаном той консистенции, какая преобладала в корабле чужаков. Причём, после тщательного сканирования звездолёта, в комнаты поместили образцы мебели, похожие на имевшиеся на борту. Дизайнеры императорского сервиса даже внесли туда ряд добавлений, чтобы подчеркнуть изыск, присущий властелинам.
Как только последний из эскорта посла покинул зал для приёмов, Император задействовал пространственную связь. Часть интерьера подёрнулась туманом и преобразилась в уголок кабинета, где сидел седовласый мужчина с близко посаженными глазами и поджатыми губами. Это был руководитель службы безопасности Гал Орфис.
-- Гал. – позвал его Татен, -- дружище, у меня к тебе несколько поручений.
-- Рад видеть Ваше Величество, -- улыбнулся Императору приятель юношеских лет. – Что будет на этот раз? Кто ещё замыслил неосторожность косо взглянуть в сторону властителя Вселенной?
-- Сегодня нам не до шуток, -- холодно ответил ему Татен. – У меня только что побывал посол…
-- Представляющий интересы половины Чужих Миров?
-- Да, ты прав. Через тебя проходила информация о посольстве и его участниках. Меня заинтересовали личности двух помощников этого чудовища. Что ты скажешь относительно них? Ты уже задействовал главный информаторий?
-- Конечно. Он пропустит их данные сквозь свои внутренности и выдаст самые точные данные. Но… может быть и так, что проверка закончится ничем.
-- Почему? -- Император нахмурился.
-- Дело в том, что пути посольство с Чужих Миров имело контакт с викингами с Нифльхейма. Каким-то образом интересы обеих сторон взаимосвязаны…
-- Обеих сторон?
-- Да. То есть обитатели части Чужих Миров и нифльхеймцы договорились…
-- Постой, Гал, -- оборвал его Император. – Интересная картины рисуется. Представители чуждого нам пространства, которые, в своё время, нас не допустили к себе, умудряются найти общий язык с жителями планеты, формально входящей в состав Империи. Я правильно излагаю факты, Гал?
Орфис открыл было рот, чтобы напомнить о чистой формальности вхождения Нифльхейма в Империю, и что там не было даже представительного органа от имперских административных структур, о категорическом нежелании нифльхеймцев участвовать в каких-либо делах Империи, об игнорировании законодательства, а также о своеобразии миров, входивших в так называемый пограничный сектор Империи, где постоянно вынужден крейсировать Восьмой флот, но… решил промолчать. В конечном итоге Император всё это хорошо знает и сам, а тыкать его носом в специфические факты не самый лучший выход в настоящий момент.
-- Мне хотелось бы, Гал, -- продолжал Император свысока, будучи на высоком сидении трона, -- быть впереди хотя бы некоторых событий в моей Империи, чтобы контролировать последствия, предтечей которых эти события являются, пока они ещё находятся в нашей власти. Как ты думаешь, Гал, не слишком ли много я хочу?
Руководитель имперской службы безопасности понял, что его собеседник изволит гневаться, потому как не мог найти другого способа вылить отрицательные эмоции, скопившиеся за время приёма. Требовалось проявить выдержку и послужить высочайшим громоотводом. Такая уж у него служба.
-- Твоё молчание, Гал, говорит о том, что тебе нечего сказать мне, -- повысил голос Пра гэгхарн Татен. – Теперь Орфис расправил плечи и глянул прямо в глаза Императору особым льдистым взглядом, от которого обычного собеседника пробирает озноб до самых внутренностей.
-- Наши службы не спят, Ваше Величество, особенно в Приграничном секторе. Все тамошние планеты находятся под бдительным оком электронной слежки. Печально, что порой нам приходится работать без непосредственной агентурной поддержки,  хотя и эта проблема постепенно решается. Мы внедряем своих людей, что является строго секретной информацией, хотя и испытываем известные трудности. К сожалению, такие планеты, как Нифльхейм, относятся к особому случаю из-за весьма специфических деталей. Например то, что он был колонизован задолго до того, как нынешняя Империя приблизилась к нему настолько, чтобы иметь какой-то силовой, политический или экономический вес в глазах его обитателей. У них уже сложились все основные структуры самообеспечения. К тому же, на планете сосуществуют две расы, настроенные по отношению друг ко другу не самым мирным образом…
-- Так используйте это обстоятельство. Если викинги не желают принимать сюзеренство, предложите наше покровительство их противникам, -- нетерпеливо перебил советника Татен.
-- Это весьма сложный вопрос, Ваше Величество, -- вздохнул Орфис. – Надо видеть их противников. Они негуманоиды и при этом очень агрессивны. Я подозреваю, что именно они занимались пиратством в зонах «Ж-108» и «Ку-111», когда наших сил там было недостаточно для поддержания стабильного порядка.
-- Вы подозреваете? – уточнил Император. – Или уверены, знаете?
-- Знаю, но не имею задокументированных фактов, -- признался шеф безопасности. – Сейчас налёты прекратились, а эти пираты переместились в глубокий космос, на направлению к Чужим Мирам. Мы посчитали, что если они будут совершать налёты в том секторе, то для Империи хуже не будет.
-- Хм-м, не будет хуже… а не послужили ли эти контакты прообразом союза части Империи и постороннего звёздного объединения?
-- Нет. Звёздное скопление «Чужие Миры» не являются объединением, хотя бы потому, что в его пределах происходит внутренняя война. Насколько я разбираюсь в делах дипломатии, этот самый посол и явился к нам для поисков союзников и мер в своей борьбе. Видимо, сил нифльхеймцев им недостаточно и он ищет покровительства у более надёжного партнёра, то есть у нас.
-- Как знать, как знать, что в голове у этого нелюдя, -- пробормотал Император. Он уже жалел, что слишком бесцеремонно обошёлся со своим давним товарищем и искал сейчас повода для примирения. – Ты уж, Гал, постарайся, и выскреби в памяти данные о спутниках Хрл… Хргломкла. Тьфу, язык сломать можно.
-- Поиски уже ведутся, Ваше Величество, -- склонил голову Гал Орфис. Кожа его не так давно прошла процесс омоложения и выглядела не совсем естественно розовой. Необходимо было чуток подкорректировать загар ультрафиолетом. Подумав об этом, Татен отключился от кабинета Орфиса, и тут же набрал другой код.
Квадрат пространства, который только что заключал в себе изображение начальника имперской безопасности, на миг подёрнулся рябью, как будто заключённый в кубический объём туман испытал мгновенный турбулентный эффект, а затем – рывком – проступила комната с почти полным отсутствием мебели. Почти, потому что набор странных предметов назвать мебелью было можно, если только иметь шизоидный тип психики. Или быть опытным ксенологом. И это понятно, потому что комната была предназначена для инопланетян, обитателей Чужих миров. Температура там на сотню градусов, если не более, отличалась от привычных гуманоидным расам, а метановая дыхательная смесь была ядовитой для абсолютного большинства имперцев. То, что поглощал Хргломкл и его товарищи, могло отправить на тот свет любого из числа антропоидов, как это бывает при потреблении синильной кислоты внутрь. Точно то же самое можно было бы сказать и о продуктах, обеспечивающих жизненные потребности собратьев Хргломкла.
Пра Татен внимательно разглядывал, как инопланетянин стащил с головы массивный гермошлем с запотевшим забралом. Поднялись дыбом и разъехались в разные стороны пучки волос, толстой щетины, венчавшей бугор на теле, должный изображать собой голову. Точно так же неуклюже посол расстегнул толстую оболочку скафандра и выполз из него. Скафандр остался лежать на полу бесформенной кучей, а отвратительный слизняк пополз к вогнутому диску, на котором вскоре и устроился.
Включилось усиление изображения, и посол приблизился к Императору почти вплотную. Если в скафандре инопланетянин походил на неуклюжую пародию на человека, то сейчас он больше напоминал раскормленную амёбу, но только амёбу умную, «выбившуюся в люди». При более пристальном изучении оказалось, что серое рыхлое тело затянуто в мелкую серебристую сеточку. Пра глянул на индикаторы измерительной аппаратуры, что сканировала обитателей камеры, но данные, касающиеся главного объекта внимания… отсутствовали. Видимо «сетка» экранировала волны сканеров. Правда, продолжать визуальное наблюдение ничего не препятствовало.
Посол развалился в своеобразном дисковом «кресле»  и отростки, бывшие недавно «руками» и «ногами», расслабленно повисли. Весь вид этого комка теста говорил о полном расслаблении, вот только «волосы». Они продолжали шевелиться, как будто по комнате гулял ветерок. Сначала Император так и подумал, но потом сообразил, что метановых ёмкостей во дворце не так много, чтобы подключать к ним ещё и кондиционер. Здесь было что-то другое.
И снова заработало увеличение. Теперь весь видеоэкран занимала только голова посла, поднимавшаяся небольшим бугром на массивном теле. Император хмыкнул. На бугре не было никаких привычных человеку органов коммуникации – глаз, ушей, рта, носа. Только пучки отростков, продолжавших оживлённо шевелиться. Нет. Это не волосы, и не шерстяной покров. Ещё наезд. И При едва не вывалился с трона от удивления. На конце каждого «щупальца», каким выглядел «волос» при большом увеличении, таращилась выпуклая линза. Под ней что-то двигалось. Да это же не что иное, как глаза! Они располагались на кончиках отростков, какие встречаются у некоторых видов членистоногих земноводных. Нет предела чудес Природы, удивительным результатом эволюции. Император откинулся на спинку кресла и изображение отъехало на общий план, открывая панораму комнаты.
Пока Император столь внимательно изучал природу посла, в резиденцию тем временем вползли ещё несколько спутников посла, до того находившиеся на корабле. Пра Татен насторожился. Ага. Вот оно. Сейчас эти нелюди устроят совещание, и невидимый электронный лингвист будет переводить каждое слово. Невидимой тенью он будет присутствовать на этом сборе и не упустит ничего. Отлично! А завтра будет беседовать с Хргломклом с сознанием того, что посол мог бы Императору, чем может расположить к себе сильных и богатых, могущественных соседей.
Пришельцы стянули с себя оболочку скафандров и тоже расползлись полуамёбами. Император вспомнил о давлении, которое нагнали туда специальными компрессорами, чтобы приблизить временное жилище к привычным чужеземельцам условиям.
Император готовился воспринимать информацию, для чего вдохнул в себя воздух и медленно его выдохнул, принудительно выжимая его из лёгких, плевр и бронхов, весь, до последней капли. Потом повторил эту операцию ещё раз. И ещё. Сознание сделалось чётким и ясным, как никогда, лучше всяких искусственных стимуляторов, потребление которых зиждилось на чёрной пелене депрессии. Увеличил громкость динамиков,  чтобы ничего не упустить, и сосредоточился, закрыв глаза, сконцентрировав всё внимание на слухе.
Текли секунды, как водяные капли в старинных часах, булькаясь в океан времени. Счёт пошёл на минуты, но шорох в наушниках так и оставался эхом суматошного движения электронов в цепях аппаратуры. Он открыл глаза и глянул на объёмный экран панорамного обзора.
Все негуманоидные гости собрались вокруг Хргломкла, прижимаясь к нему, как это делают дети, окружив любимого родителя или воспитателя, читающего им увлекательнейшую сказку. Пришельцы, разумные слизни, положили руки- отростки на плечи, голову, торс своего старшего товарища. Постепенно цвет его тела, а затем и их, стал меняться с серого на свинцовый. Тела темнели. Там, в комнате, что-то происходило. Император поднялся, выдернул своё тело из мягкого плена иллюзий.
Его провели! И кто?! Амёбы, комки плоти, ничтожные пылинки на бесконечной плоскости Империи. Они обманули человека, которого нельзя обмануть, невозможно, сунули его лицом в лохань с дерьмом, вымазали по уши…
По мере того, как брови Татена хмурились, лицо его багровело от приливаемой к голове крови, которая от бешенства кипела. Вместе с яростью кровь принесла и адреналин, огромной порцией. Выработанные молекулы сахара подстегнули, стимулировали работу мозга, что отвлекло от чрезмерных эмоций. Пра упал обратно на трон и заработал пальцами. Там, в стенах комнаты для самых экзотичных гостей, сокрыто немало самой разной техники. Посол сумел защитить себя экранирующей сеткой, но сможет ли он закрыть деятельность всего этого удивительного симбиоза?
Обитатели Чужих Миров каким-то образом умудрились соединить свои нервные системы в один узел. Они прижимали отростки к телам друг друга. Наверное, их нервная система была очень чувствительной и умела реагировать на сигналы от другого организма. Вот она, телепатия, в самом действенном её образе. Не напрягая голосовых связок, отрешившись от действительности, гости Империи впали в прострацию, направив все свои чувства внутрь себя и навстречу друг другу.
Они беседовали, обменивались мыслями, давали советы, принимали, или отказывались от предложений, составляли планы дальнейших переговоров, а может быть даже, составив из себя большой сверхчувствительный приёмник, выслушивали советы, что нашёптывались им из космических глубин, из недр затянутых туманом скопищ чуждых человеческого понимания миров.
Все параметры частотных характеристик, понижение или повышение давления тел, температурная разница, резонанс колебаний отдельных участков тел, записывались чуткими датчиками, и данные тут же гнались в недра компьютерного центра, где уже вовсю кипела работа по расшифровке необычного явления.
Откинувшись на спинку трона, Император улыбнулся, развеселившись над собственной горячностью. Что ему эти пришельцы? Стоит ли волноваться из-за представительства нескольких звёздных систем, когда в его ведении находятся сотни и сотни влиятельнейших планет, готовых предоставить всю свою экономическую, финансовую или военную мощь по его первому требованию. Завтра переговоры продолжатся, и Пра Татен снисходительно ознакомится с тем, что предложат ему эти разумные амёбы. Пока что он займётся расшифровкой данных следящих сканеров, потом поговорит с Орфисом, а также его ждут другие неотложные дела, которые может решить только он, Его Величество Император Галактики, самого мощного объединения разумных миров во Вселенной.
Твёрдыми шагами Татен покинул приёмный зал, где в личных комнатах освободился от доспехов, которые поместились в особом шкафу, и будут терпеливо дожидаться следующего приёма или случая, выпадающего из обычных рутинных дел.   
Теперь Пра снова напоминал обычного человека, которых по коридорам и комнатам императорского дворца- станции наберётся не одна сотня. Но эта обычность лишь кажущаяся и оттого сладкая и с оригинальной горчинкой.

Глава 14. Хель.
Действительно, почти все сколько-нибудь влиятельные люди, и не только жители Крауча, собрались на космодроме. Между ними стояли воины из Сарда и Фреи, прижимаясь, плечом к плечу, с краучцами. Тесной толпой они группировались вокруг флайера, откуда что-то кричал Эрл Белунг, потрясая при этом кулаками.
Барон протискивался между горячих, твёрдых тел, одетых в комбинезоны, многие из которых были прожжены, порваны или просто испачканы. Некоторые викинги облачились в панцири и боевые шлемы. Воины обращали мало внимания на настойчивость низкорослого чужака, который, всеми силами, пытался пробиться в центр собрания. Наконец Траск, после ряда безуспешных попыток, взобрался нВ другую машину и поднялся над толпой викингов. Сейчас же он узнал многих из них. И экипаж «Нуфлинга», и воины из дома Белунгов, а также все соседи были тут. Ближе других к барону находился Дидл Брасс.
-- Брасс! – окликнул его Траскон. Викинг повернул голову и кивнул головой барону.
-- Послушай, Брасс, -- торопливо обратился к воину Траск. – Я вместе с другими участвовал в походе к Старой Базе, где эйнхерии напали на группу наших. Мы вернулись сюда, а здесь… такое…
-- Да, начинается война, -- ответил воин. – Эйнхерии ещё пожалеют, что затеяли эту бучу. Многие из них захлебнутся собственной кровью. Многие из наших тоже полягут здесь, на этих забытых богами землях. Они слишком пропитаны кровью и она будет продолжать литься снова и снова…
-- Но, Брасс, -- прервал злые речи викинга барон, -- зачем было эйнхериям захватывать женщин Крауча?
-- А ты не знаешь? – испытывающее тот глянул в глаза Траскона. – Не знаешь?
-- Откуда? – пожал плечами Траск. – Со мной не больно-то общаются. Разве что кто из старой команды «Нуфлинга», Янек да вот ещё… Сив.
-- Сив… -- эхом повторил воин. – Печальна участь её, как и других пленниц. Лучше бы им погибнуть на месте, чем попасть в лапы этих чудовищ.
-- Рассказывай же… -- поторопил товарища барон.
-- Дело в том, -- начал тот, тяжело вздохнув, -- что эйнхерии, плоть от плоти первых колонистов, перестали быть людьми, но и не сделались совсем чудовищами, населяющими Нифльхейм. И это противоречие сказалось на генетике. У них почти не осталось самок. Язык не поворачивается называть их женщинами. Но эйнхерии не выродились, то есть, я хотел сказать, не погибли. Они нашли свой, воистину дьявольский, выход из положения. Они похищают наших женщин и используют их, как инкубатор, оплодотворяя их яйцеклетки искусственным путём. В своих лабораториях они облучают плоды таким образом, что рождаются уже не люди, а эйнхерии, и, как правило, особи мужского пола. Одна захваченная женщина могла произвести на свет до нескольких десятков порождений дьявола. Теоретически. На практике же наши подруги пытались покончить с собой, чтобы не стать матерями монстров. Но за ними внимательно следят, они находятся под постоянным контролем, им вводят химические вещества, тормозящие сознание. Вот какая участь ждёт наших женщин, жён, подруг, сестёр и матерей, похищенных чудовищами. Проклятье!
Последнее слово викинг выкрикнул в полный голос и на них обернулись другие. Эрл остановил свои речи и грозно глянул на крикуна. Брасс тяжело вздохнул и поиграл желваками.
Между тем Белунг бросил в толпу:
-- Война! Нам её объявили и мы принимаем вызов. Команда Белунгов – ко мне!
-- Команда «Нуфлинга»! Ко мне!
Воины, качнувшиеся было вперёд на призыв Белунга, остановились в недоумении. Крейсер «Нуфлинг», приписанный к дому Белунгов, подчинялся Эрлу, как новому алькву Крауча. Кто посмел оспаривать у него право стать во главе команды?
Глаза викингов остановились на Траске оф Трасконе, вставшем во весь рост, с мечом за плечами и с трофейным лучемётом в руках. В эту минуту, поднявшись на флайер, он возвышался над многими из них, и не казался столь уж мелким и ничтожным. К тому же, не надо забывать, что он оставался командиром крейсера. Номинально, так как новых выборов ещё не проводилось.
-- Команда «Нуфлинга»! – снова закричал барон и голос его звенел металлом. – Ко мне! Крейсер отправляется в поход!
Среди викингов на мгновение случилось замешательство. От того ли, что потрясённый Эрл промолчал, или члены команды крейсера привыкли к дисциплине, но ряды воинов снова пришли в движение, и викинги принялись протискиваться между товарищей к своему командиру, пусть он и считался здесь чужаком. Среди знакомых лиц неожиданно обнаружились и посторонние, которые желали заменить погибших звездолётчиков.
Эрл Белунг поднялся во весь внушительный рост и положил руку на рукоять тесака. Рот его открывался и закрывался, лицо пошло пятнами. Но, к чести воина, он промолчал и лишь махнул рукой, подзывая к себе старших команд. К нему направился и Траск, уже как признанный вожак своей команды.
Стараясь не смотреть на конкурента, алькв пригласил командиров к себе в дом на согласование тактических действий. И они гурьбой зашагали в разгромленный город. Рядом с бароном шли Ашонти, Говгалил и Брасс, которого Траск назначил помощником. Ещё одним помощником числился Чижевски, но играл он роль скорее секретаря или советника.
Совещание было в самом разгаре, когда в дом вошли ещё гости. Это были представители Альвиса. Теперь воинская экспедиция принимала поистине глобальный характер. В намечающемся походе примут участие как космические корабли, так и воздушные машины. Одна часть кораблей будет выполнять разведывательные функции, другая же часть понесёт десант воинов. Космические перехватчики будут выполнять роль штурмовиков. Тяжело придётся чудовищам, населявшим проклятые пустыни Хеля.
Крейсер «Нуфлинг» планировали использовать для акции устрашения, а после нанесения ракетного удара с него высадится десант, абордажная команда. Под прикрытием энергетических орудий они попытаются отбить у врага пленных. Другие корабли будут отвлекать неприятеля на себя.
Расставив все точки над «и», викинги сразу же взялись за дело. Сначала унеслись прочь флайеры, закруженные под завязку. Потом настала очередь старенького космолёта «Йор», который спешно оборудовали под командный пункт. В небольшой трюм загрузили несколько управляемых ракет и космолёт стартовал. Теперь пошло время и для «Нуфлинга». Барон глянул на закоптелые стены домов, что выглядывали из-за стены, и дал команду на взлёт.
Экран затянуло дымом, а когда он вновь очистился, города на нём уже не было. Он остался внизу и далеко позади. Крейсер сразу вышел на орбиту и помчался вперёд, туда, где темнел чёрным провалом Хель. Косяком внизу прошмыгнуло звено перехватчиков, второе, третье. Викинги решительно вторглись в запретное полушарие.
Так уж сложилось исторически, что т1мное борется со светлым, зло покушается на добро, если может быть что-то доброе на Нифльхейме. Викинги мало заботились моральными сторонами той силы, что именуется жизнью. Слишком уж много сил уходило на простое выживание. В одном они были уверены твёрдо – если в мире и есть место, олицетворяющее в себе вселенское зло, так это и есть Хель. Недаром с чёрным континентом было связано столько жутких историй и легенд.
К примеру, «Трудхейм», корабль, ставший орбитальной станцией. Сотни лет он вращался вокруг планеты, пока учёные не изменили орбиту, чтобы заглянуть на запретную сторону, картографировать таинственный материк и заняться его изучением, хотя бы сверху. Но скоро выяснилось, что на станцию действует посторонняя сила, с каждым витком притягивая корабль к поверхности, как будто внизу заработал мощный магнит. Начали поспешно запускать двигатели манёвра, но посторонняя сила всё наращивала своё воздействие, и штат учёных поспешил эвакуироваться на челноке. На какой-то миг их шлюпка попала в зону магнитного поля, но вывернулась. Станция, оставшаяся без контроля, ушла за горизонт и больше оттуда уже не появилась. Она упала в чёрной пустыне, в самом центре континента, немного не дотянув до горного хребта Иггдрасиль, где начинается Гьёлль, исчезающая затем в чёрных песках, порождая серые болотистые оазисы. Ещё дальше течёт река Вимур, впадающая в большое озеро Тоцин, полное леденистой каши. Больше об этих местах не было известно ничего.   
Крейсер стремительно промчался над Хелем, затянутым туманом, и вновь выскочил на Асгард. Испарения, поднимавшиеся от вод мирового океана Эливагара, уносились ветрами в сторону в сторону Хеля, где проливались ливнями. Выяснить подробности мешали густые слоистые облака, а спускаться ниже Говгалил не советовал, вспоминая историю падения «Трудхейма». Крейсер поднялся ещё выше, уступив арену действий стремительным перехватчикам. Они нырнули в чёрную мешанину туч и скрылись рам бесследно, будто канув в воду. Оставалось ждать результатов разведки.
-- Сделать надо всё быстро, стремительно, -- заявил Дидл Брасс, -- пока на нас не сказалось дьявольское свойство Халя.
-- Какое свойство? – спросил Чижевски, рассматривая через экран туманные пласты облаков.
-- Дьявольское, -- повторил Дидл. – Не знаю уж, кому пришло в голову хоронить мертвецов в Хале на заре нашей истории. Там, в пустыне, устроили могильник, многоярусный склеп- пантеон, куда складывали тела самых именитых нифльхеймцев. Там, в пустыне, не было жизни, и трупы должны были обратиться в мумии, но вместо этого… мертвецы стали оживать. Причём с ними что-то происходило в том проклятом месте, так как они перевоплощались в чудовищ. Так появились те, кого позднее назвали эйнхериями. Они не помнили никого из живых родственников и вели себя крайне агрессивно. После ряда стычек, эйнхериев перестали допускать в Асгард, для чего на Туманной границе построили ряд крепостей. Они успешно сдерживали толпы чудовищ. Со временем эйнхерии, жизнь которых после смерти, как ни чудовищно это звучит, но продолжалась ещё очень долго, столкнулись с проблемой продолжения рода. Наученные горьким опытом, нифльхеймцы начали кремировать своих умерших родственников. Тогда эйнхерии, каким-то образом, научились синтезировать свою молодь из тел наших женщин… Бр-р-р, меня всего передёргивает от омерзения при одной мысли об этом. Такого не должно быть.
Много чего успел пересказать Брасс о противнике, о нашествиях на Мидгард, устроенных в своё время эйнхериями при помощи парусных кораблей, о космических сражениях последнего времени в системе Солариума и далеко в космосе. Из всего услышанного барон сделал неожиданный вывод, что толком о врагах своих его друзьям мало что известно., и что, в большинстве случаев, общение обеих рас проходило по разные стороны баррикад, а информация ограничивалась взаимными воинскими операциями. Для учёного- исследователя такой материал был слишком скуден.
Устав сидеть на одном месте, Траск оф Траскон прошёлся по своему крейсеру, попутно заходил на орудийные палубы, где сидели пушечные расчёты и программировали орудийные компьютеры для разного рода штатных ситуаций, потом перемещался в трюм, где было оборудовано дополнительное место для десанта. Десятки крепких воинов проверяли там уровень зарядки лучевых ружей и оттачивали заново секиры, какие активно применялись в ближнем бою, когда врага лучом шарить не с руки, а топором вот – в самый раз; прогулялся по коридорам корабля, пустынным в эту минуту, хотя отовсюду была слышна возбуждённая людская речь. И это понятно – все находились на своих боевых постах, и лишь ему вот не сиделось на месте, не давали нервы. Но, после того, как в коридор выскочил Янек, Траск взял себя в руки, вошёл в рубку и больше оттуда не выходил без особой на то надобности.
По связи пришло сообщение о результатах разведки. Из приёмной щели главного корабельного компьютера полезли листы распечаток с выверенными картами, где всё – в масштабе. Снимки, сделанные в инфракрасном регистре, в ультрафиолетовом, с применением сканирования поверхности, с доработанными пространственными дополнениями.
Теперь, после рекогносцировки, пришло время идти в атаку. С предварительным обстрелом врага. Но только тот всё никак не проявлялся. Похоже, эйнхерии затаились, спрятались.
На экране появилось лицо Эрла. Алькв побагровел и едва себя сдерживал, чтобы не сорваться в крик. Понять его было можно, ведь среди других пленниц была и его дочь – Сив. Страшное слово – «была». Что с ней? Как она? Говорят, что эйнхерии к женщинам относились бережно, ведь в них сокрыто их будущее.
-- Чего медлишь? – выдавил из себя Эрл. – Пора вниз.
-- Но… куда? – спросил Траск. – Ведь Хель большой.
--А как же анализ данных? – брови альква поползли вверх.
Барон глянул на Януша, который как раз притащил пачку распечаток.
-- Сейчас гляну. Тогда и начнём.
-- Поскорее, -- ответил викинг, всё же срываясь на крик. – Мы начинаем!
Вниз устремились перехватчики. Они взрезали облачный слой, как бритвами, и мгновенно скрылись из глаз. А скоро внизу загрохотало, засверкали всполохи разрывов. Ракеты грызли пустыню, перемалывая её.
-- Бал! Бал Говгалил!
-- Я слушаю, командир! – мгновенно откликнулся старший астрогатор корабля.
-- Вниз, Бал! Нас ждут там наши женщины!
«И Сив», -- но это уже было сказано про себя и для себя.
Нос крейсера тем временем клюнул вниз и пропорол многослойный облачный «корж». Неподалёку промчался перехватчик. Но нет. Это были не дельтовидные стрельчатые «иглы» кораблей викингов, а странные решетчатые «бумеранги». Они стремительно промчались рядом и корпус «Нуфлинга» жалобно всхлипнул от прямого попадания. Но защитные экраны выдержали, а орудийные башни открыли ответный огонь. «Бумеранги» вновь исчезли в слоистой мешанине туч, переполненной ложными локационными целями.
«Нуфлинг» снова ухнул вниз. Барон пальцами вцепился в подлокотники кресла. Перед глазами появилась чёрная полоса горизонта. Линия вдруг накренилась и вот уже перечеркнула наискось плоскость экрана.
«Мы падаем!».
-- Нет, командир, -- ответил Говгалил. Он всё время находился возле пульта управления, корректируя курсограф. Выходит, барон не подумал, а высказал свои опасения вслух. Рядом, в соседних креслах, сидели Янек и Дидл. Оба внимательно следили за перемещениями «Нуфлинга», которое автоматически отображалось на пространственной развёрстке. Лазерный указатель делал свою работу.
Теперь крейсер мчался над самой поверхностью. Чёрные барханы сменялись потрескавшимися базальтами, затем поднимались многочисленные растения, и снова начинались пески. Опасный манёвр, но мудрый. Догнать их и расправиться «бумерангам» будет намного сложнее, чем если бы они оставались вверху, в стратосфере.
Внизу мелькнули строения, похожие на кучу развалин. Они были совершенно тёмными, и барон не стал реагировать на них. Компьютерные искатели беспрерывно сканировали пространство вокруг, выискивая обиталище противника. Как только цель покажется, крейсер высадит десант, обстреляет объект и уйдёт резко вверх, освобождая простор для десантников.
Рубка управления находилась глубоко в корпусе и отделялась от внешней среды слоем керамита, титанопластовой бронёй, слоем астона и дополнительной прослойкой технотрона, затягивающего пробоины, буде таковые появятся. Шум из-за борта не проникал внутрь корабля, но, когда мимо промчался, вращаясь, «бумеранг» чужаков, барону показалось, что он расслышал свист, с каким плоскости крыльев разрезали воздух.
В этот раз, несмотря на неожиданность нападения, на удивление быстро сработали артиллеристы. В след перехватчику сыпанул град снарядов и ударил ослепительный режущий луч. Перехватчик весь содрогнулся и внезапно взорвался, раскидав в стороны разнокалиберные обломки. На крейсерской скорости «Нифльхейм» пронёсся сквозь это облако.
Не только сверху их подстерегали опасности. Стреляли и снизу, запуская ракеты и реактивные снаряды, из узких щелей и неприметных куч, скрывающих в себе укреплённые позиции, а это значило, что викинги всё же приближались к цели. Барон сдержанно поблагодарил артиллеристов за удачный залп. Конечно, 95% удачи в этом принадлежало по праву автоматике, но ведь ею умело управляли и программировали конкретные люди, надёжные товарищи и хорошие специалисты, знатоки своего дела.
Вот оно! Сканеры отметили впереди скопление искусственных построек и энергопотребляющей техники. Брасс нажал кнопку сигнализации. Теперь трюмы разрывал рёв сирены. Опрометью десантники занимали свои места, если кто из них вдруг решил поразмяться. Ещё мгновение. Пора. Траск отжал скобу блокатора и провернул тугой спуск грузового контейнера. Корабль качнуло, но автоматика тут же вывернула его на место. Транспортные контейнеры полетели вниз, попутно наращивая мощь антигравов. К тому времени, как десантные ёмкости коснутся поверхности, они не будут весить ничего, а инерцию погасит атмосфера. Конечно, приземлиться с полукилометровой высоты без  управляемых посадочных блоков удовольствие не самое изысканное, но зато нет способа более быстрого, разве что садиться по одиночке, но, если контейнер защищая экранирующий состав, нанесённый на корпус, то каждый отдельный десантник мог надеяться только на удачу, а эту карту слишком часто разыгрывать не с руки.
Освободившись от груза, «Нуфлинг» пронёсся на бреющем полёте над базой эйнхериев, поливая поверхность из всех видов бортового оружия. Тут важна была не сколько прицельность попадания, сколько массированность налёта, сконцентрированная в короткий объём времени. Бал Говгалил умудрился крутануть корабль таким образом, что ракеты и снаряды усеяли всё поле, а затем крейсер свечкой взвился в небо, провожаемый ответным рёвом оскорблённых орудий противника.
Сделав в поднебесье разворот, барон решительно направил крейсер на новый виток атаки. Вот-вот подойдёт звено перехватчиков, а там наступит очередь десанта. Они выбьют врага из подземных укрытий. Хорошо, если найдутся следы пленниц, а если нет, то налёт рискует закончиться ничем. Об этом лучше не думать.
И снова яростный град снарядов, дымные хвосты ракет. Снизу огрызаются. Дважды тюкнуло в корпус, но «Нуфлинг» уже извернулся и пустился прочь. Мелькнули треугольные тени. Это подоспели перехватчики и принялись утюжить вражеский лагерь. Траскон вывел крейсер из боя.
На экране появился Эрл. Он несколько раз сердито повторил, пока барон не понял, что у него спрашивают про обстановку.  А он просто всё ещё был в бою, видел инверсионные струи ракет, разрывы на земле и пушечные вспышки в воздухе.
-- Всё… в норме, -- с трудом выдавил он из себя.
-- Как десант?
-- На…  подходе. Ждём подтверждения.
И будто по заказу, в динамике приёмника затрещало, и загудел голос Шторма, командира отряда, десантированного в пустыню. Он доложился, что все воины уже возле лагеря, подобрались, используя естественные разломы рельефа, то есть подползли по трещинам и оврагам.
-- Понял. Прекращаем обстрел.
Эрл кивнул и пропал в замутившейся пене отключившегося видео.
-- Эгей! – уже обрадовано орал в микрофон Дидл. – Братья- летуны! Приём!
-- Чего надрываешься? – на экране появилось лицо в уродливой защитной маске.
-- Звено поддержки? – уточнил Брасс.
-- А ты ещё кого-то заказывал? – спросил пилот.
-- Давайте, братцы, на заправку, загрузитесь под завязочку, а мы тут пока сами покараулим.
Пилот кивнул и отключился. Стремительные стреловидные стрелы мелькнули в дымке низких облаков и пропали без следа.
Разглядеть хоть что-то их творившегося внизу было невозможно, если не задействовать технических возможностей корабля. Во-первых, облачный слой, во-вторых, темнота, и в третьих, корабль находился довольно высоко. Пропущенная сквозь компьютер информация показала разрушенный лагерь, но было всё это слишком уж схематично. Насколько всё это соответствовало действительности? Скоро они это узнают. Сейчас на позиции появится отряд Шторма, и внизу опять начнётся огненная карусель.
Как бы в подтверждение предположениям на развалинах засверкали вспышки и загрохотали разрывы гранат. Наступали десантники. Судя по всему, они наступали фронтом, растянувшись вдоль северной границы базы. Отсюда, сверху, можно было видеть на экране, как маленькие фигурки появляются и исчезают. Вдруг столь же резко, как началась, стрельба прекратилась. Ожил панорамный «квадрат». Внутри него сконцентрировалась фигура Шторма.
-- Командир, -- заявил викинг, держа в опущенной руке веерный излучатель, -- похоже, что мы зря потратили здесь время. Тут нет никого живого. Укреплённый пункт полностью автоматизирован. Стационарные пушки и ракетные батареи соединены со следящими датчиками, указывающими движущиеся цели. Мы воевали с автоматикой. Сейчас управляющий центр огневой точки уничтожен и сопротивление сразу прекратилось.
Та-ак! Молниеносной атаки не получилось. Эйнхерии хорошо подготовились и достойно встречают воинственных соседей. Что-что, а это у них получается. Но и поход отменить из-за этого нельзя. Не повезло со стремительностью первого удара, повернёт в мастерстве манёвра.
-- Подготовьтесь к эвакуации.
-- Принято.
Шторм тут же вышел из «объёма» и панорамный визор отключился. В кадре что-то мелькнуло, но что именно, барон рассмотреть не успел. Необходимо было посадить крейсер и загрузить десантные контейнеры. Сейчас воины их готовят к загрузке.
Говгалил закончил перепрограммирование курсографа и составил новую программу. Делать надо было всё быстро и чётко. Нельзя забывать про «бумеранги». При посадке экранирующая защита корабля теряет большую часть своей эффективности, и крейсер на ограниченное время становится уязвимым. Хорошо ещё, что рядом с базой эйнхериев нашлась сравнительно ровная площадка, куда можно было посадить «Нуфлинг».
А корабль уже проваливался вниз, пронизав облачную преграду. Перед самой поверхностью он включил тормозные и манёвренные двигатели, и ровненько опустился на амортизаторы. Всё-таки Говгалил не упускал возможности показать, что был и остаётся мастером высшего класса.
Не утерпев, барон вышел из корабля, натянув тёплую доху и защитный шлем. По лицу резануло ледяным ветром, по ногам стегануло песчаной позёмкой. Растрескавшаяся мёртвая каменистая плоскость переходила, в нескольких сотнях метрах дальше, в бугристое плато, разорванное широкой щелью оврага. Наверное, именно отсюда появились десантники, атаковавшие эту природную крепость.
Отсюда, снизу, разобраться в системе укреплений было непросто. Всё, казалось, было создано Природой, все эти холмы и впадины. Требовалось обследовать местность сканерами, чтобы составить реальную картину происходящего. Но к ним уже спешили десантники, толкавшие перед собой контейнеры. Обе коробки плыли над землёй и казались издалека живыми, пленёнными чудовищами, перебирающими скрытыми от глаз десятками маленьких ног. Активизированные гравитаторы компенсировали вес ёмкостей, хотя не надо было забывать про массу, которая никуда не делась и мешала управлять громоздкими коробками. Потребовалась дополнительная помощь команду «Нуфлинга», чтобы пропихнуть контейнеры внутрь грузового трюма. Сколь легко они соскользнули в поднебесье, столь же тяжело было их поместить обратно.
После того, как контейнеры всё же удалось запихнуть внутрь и зафиксировать держателями, все быстро полезли в крейсер. Командиры групп настойчиво подгоняли подчинённых, не всегда ограничиваясь словами. То и дело слышались глухие звуки толчков, какими награждались медлительные, если это слово можно было отнести хоть к кому-нибудь из когорты викингов.
-- Они спешат, -- пояснил Брасс, -- потому что здесь земля дьявола. Она начинает «переваривать» людей, как только они здесь появляются. И человек преображается, сначала незаметно даже для себя. С некоторыми так ничего и не происходит, другие же, в минуты сильных стрессов трансформируются в чудовищ. Таких мы называем ульфхедрами. К счастью, этот процесс реверсионный, но тоже далеко не всегда. Ещё реже у людей появляются другие органы, мутационные изменения в организме. Вот почему столь опасны лишние минуты, проведённые на этой земле.
-- А как долго можно пребывать здесь без вреда для здоровья?
-- Не опасайся, барон, -- улыбнулся Дидл. – Мы здесь не так уж долго стоим.
-- Да я не про себя, -- заявил Траск оф Траскон. – Десантники из абордажной команды Ашонти провели здесь гораздо больше времени.
-- На этот случай, -- объяснил викинг, -- у наших воинов имеется защита. Она отражает часть злой энергетики, создаёт некое стабилизирующее поле, которое экранирует от постороннего излучения. Но полной гарантии и эта защита не даёт. Оттого у нас и появляются иногда ульфхедры.
С ульфхедром Вулферсоном Траск уже встречался и потому отнёсся к словам помощника со всей серьёзностью. Он глянул на ожерелье из крупных камней, какие носили все воины. Раньше он думал, что это простое украшение, но оказалось, что у ожерелья была ещё одна неожиданная функция.
Пока они занимались вопросами погрузки десантных блоков, поисковые датчики кораблей перепрограммировали на энергетическую технику в сочетании с живыми организмами. Так надо было сделать с самого начала, но, зачастую, здравые мысли приходят по окончании задуманного дела.
Унеслись в ночь заправленные перехватчики, пополнившие запас ракет и снарядов. Предстоял новый бой. Вряд ли эйнхерии столь легко сдадут позиции. К тому же на своей территории, каковой считался Хель, они были сильны. Не даром столько времени они были предоставлены сами себе.
В рубку вошёл озабоченный Блон. Доктор проверил каждого из десантников. Медицинский анализатор не обнаружил аномалий ни у одного из воинов. Беспокойство Кубка имело другие корни.
-- Послушайте, Траск, -- обратился Кубк к барону. – Меня всё больше тревожит это дело. Здесь что-то скрыто, что-то нами недосчитанное.
-- Вы о самочувствии десанта? Но у нас нет дополнительной техники. Вот вернёмся в Крауч, и тогда можно будет осмотреть их основательно…
-- Нет, я беспокоюсь не о них. Все наши воины имеют превосходную закалку и сопротивляемость организма внешним природным факторам. Здесь другая почва для беспокойства. Меня волнует вопрос о похищенных женщинах…
-- Ого! Этот вопрос волнует не только вас, доктор Блон, -- прервал судового врача Траск оф Траскон. – Даже меня он беспокоит изрядно.
-- Нет, я снова о другом. Моральная сторона этого вопроса вообще вне всяких обсуждений. Пользуясь внезапно появившимся «окном» времени, я связался с несколькими городами Асгарда и Мидгарда. И почти все они подверглись нападениям. Причё1м везде охотились именно за женщинами. Меня поразила масштабность этой акции.
-- Эйнхерии объявили нам войну! – вскричал Дидл Брасс. --  Они давно напрашивались на хорошую трёпку. Так они её получат. Пребольшими порциями!
-- Не спорю, Дидл, не спорю, -- согласился с товарищем доктор. – Но вот что за всем этим кроется? Вот что здесь главное. Зачем им столько женщин?
-- Выводить своё дьявольское потомство, -- ответил яростно Брасс.
-- Но ведь раньше они никогда так не делали. Крали, конечно, но не в таких же количествах. До сих пор альквы закрывали на это глаза. До эйнхериев не доходили руки. Всегда находились более насущные проблемы, но в этот раз…
-- Да они просто обнаглели, эти уроды, отродья Хеля, -- рычал Брасс. – Надо выжечь эту часть континента, выжечь радиацией, аннигилировать болота и пустыни, задушить здесь всё живое…
-- Не забывай о пленницах, Дидл, -- попробовал успокоить его доктор. – Они погибнут, если мы перейдём там на излишне форсированные методы ведения войны.
-- Да они сами мечтают о смерти, попав в те нечеловеческие лапы! – крикнул Брасс.
-- Мы и прибыли сюда, чтобы помочь им, -- заявил доктор, -- а это будет легче сделать, если мы разберёмся, зачем эйнхериям столько инкубаторов?
-- Готовятся к войне? – предположил барон. – С нами?
-- Они постоянно находятся в состоянии полувойны, -- ответил доктор. – К тому же не видно явной причины для столь поспешной выходки. Нет, тут явно что-то другое.
-- Командир, -- на экране внутренней связи появился Говгалил, -- датчики показывают, что внизу имеется и техника, и жизнь.
Судя по тому, что все они почувствовали облегчение, как в настроении, так и в весе, крейсер опять нырнул вниз. По сигналу десантники приготовились к спуску. Корабль вышел из облаков, но пространство впереди тонуло в дымке тьмы. По данным сканеров, под ними находился один из болотистых оазисов Вимур. С контейнером здесь надо было быть осторожней.
-- Позвольте, командир, -- Брасс наклонился к пульту и произвёл серию переключений. В недрах корабля щёлкнуло и, внезапно, окрестности высветились. – Это пакет осветительных ракет… По-моему, мы промахнулись.
«Нуфлинг» пролетел над оазисом на самой низкой скорости. Сильное увеличение позволило увидеть поверхность болота, покрытую кочками и купами толстоствольных деревьев, увитых лианами. Один из стволов завалился, разбитый прямым попаданием. И сам решетчатый «бумеранг» перехватчика лежал тут же, одним крылом погрузившись в топь. По корпусу его ползали огромные светящиеся слизняки, шарахавшиеся от всполохов, какие ещё происходили на сбитом космолёте. Наверное, не так давно над этим местом случился скоротечный воздушный бой, последствием которого и стала эта цель.
И снова «Нуфлинг» ушёл в стратосферу. Они решили выйти из густой облачности, так как «бумеранги» появлялись неожиданно, как призраки, и сразу открывали огонь. Облачность им была только на руку. Датчики почти не реагировали на перехватчики эйнхериев, применявших какие-то новые отражающие технологии.
Где-то впереди летел «Йор», координировавший наступательную операцию нифльхеймцев. К ним присоединились и другие корабли в сопровождении звеньев юрких перехватчиков. Постепенно они перемещались в самое сердце страны эйнхериев.
-- Мы нашли… цель под нами… нападение… на помощь…
Взволнованный крик всё время перебивался шумом помех, но всё-таки было понятно, что близится логическое завершение похода. Кто-то из викингов обнаружил главное убежище противника. Главное, что приёмник получил координаты и Говгалил тут же ввёл новые данные в курсовой компьютер. «Нуфлинг» увеличил скорость и с рёвом рванул к линии горизонта, светившейся чёрным.
У барона всё ещё стояла перед глазами картина погружавшегося в трясину «бумеранга» и копавшихся в болотной воде чудовищ. Где-то он уже видел подобное. Где? В кошмарном сне? Он погладил расщепленный подлокотник кресла и… вспомнил. Ну конечно же! В точно такой же топи он сражался, рука об руку, с Гьюком Белунгом и бились они тогда с агрессивным драконом. И пусть место оказалось призрачным, но бой-то был самым настоящим. Таким образом старый капитан «Нуфлинга» снимал напряжение.
Под ними мерцали призрачными отблесками чёрные воды Тоцина, обширнейшего озера, настоящего внутреннего моря. До сих пор сюда нифльхеймцы не залетали. Что тут им делать? Только тщательная проверка выявила здесь целый плавучий остров. Когда эйнхерии успели его построить? С каждым часом увеличивалось количество тайн и загадок.
К тому времени, как крейсер подоспел на помощь, внизу уже кипело яростное сражение. Сразу же к ним устремились «бумеранги», и орудийные башни «Нуфлинга» открыли встречный огонь. Грохотали пушки, трещали лучевые установки, бухали ракетные пускатели. Незаметно скользнули вниз десантные контейнеры. Воины под командой Шторма должны были подключиться к сражавшимся на острове.
Каждый викинг на борту «Нуфлинга» находился на своём месте. Артиллеристы палили по каждой цели, не имеющей маркировки «свой», программисты стремительно обслуживали электронные машины, механики на ходу устраняли поломки, которые то и дело выявлялись в переполненном техникой корабле, инженеры тестировали электрические цепи, то есть каждый был при деле. И только Траск с Янеком маялись неизвестностью. Оба они занимались общими задачами, каковых в бою не было. Там имелись только конкретные дела.
Наваливалась гнетущая неизвестность. Вот-вот корпус вспорет вражеская ракета. Или энергетический луч откромсает корму. Или страшный гравиудар кинет их в озеро, в эти свинцово-ртутные воды, перемешанные со снежной кашей. А ведь там, внизу, ужасные чудовища измываются над пленёнными рабынями. Быть может, именно в эту минуту равнодушный ко всему монстр, не обращая внимания на пальбу, склонился над Сив, чтобы привить ей гомункулуса, эмбриона уродца, хочет её сделать матерью эйнхерия. От подобной картины, созданной воспалённым переживаниями воображением, барону ударила в голову кровь. Он вскочил на ноги, прошёлся по рубке, сел в кресло, чтобы через мгновение снова оказаться на ногах.
-- Дидл, я оставляю тебя в рубке за старшего, -- заявил он Брассу, глядя куда-то за его плечо, -- сейчас главное происходит там, внизу, и я хочу отправиться туда… Ян?
Вместо ответа Чижевски с грохотом достал из-за своего кресла ракетное ружьё, которое он незаметно протащил в рубку. Конечно же, он тоже будет участвовать в минирейде. Как же без него. Дидл Брасс пожевал губами. Он бы тоже не отказался влезть по уши в самый центр боя, но и приказ капитана игнорировать было нельзя, пусть тот и не уроженец Крауча. Важно то, что он доказал своё право быть впереди, лезть в самую гущу и отдавать приказания.
С налётом торжественности барон с напарником прошествовали по коридору в шлюзовую камеру. Попутно Траск заглянул в штурманскую и уточнил расстановку сил. Не забыл он и прицепить меч к высотному скафандру с терморегулированием, а в руки взял импульсное трофейное ружьё. Оставалось напялить на себя сбрую гравитационного компенсатора, который позволит ему благополучно приводниться.
Должно быть, Брасс попросил Говгалила немного снизиться, так как, покинув шлюзовую камеру, барон увидел поверхность озера. Тело понеслось вниз. Оценивать высоту – дело довольно сложное, особенно если при этом ты камнем падаешь вниз. Траск, выждав мгновение, за которое крейсер исчез вдали, активизировал гравитатор и падение замедлилось. Рядом промчалось нечто тёмное, похожее на куклу. Что это? Ба, да это же верный Янек. Он тоже задействовал гравикомпенсирующее устройство и повис десятком метров ниже. Барон, манипулируя управлением, спустился к нему.
Плавучий остров далеко внизу представлял собой огромное судно, составленное из понтонов. На них установили площадку и оборудование. Так вот и появился на Тоцине островок, нигде не отмеченный. Он едва вздымался над волнующимися водами, не отличаясь по цвету от волн. А если не забывать, что здесь царствовал вечный сумрак, то оставалось только удивляться, как это нифльхеймцы додумались пошарить здесь радарными лучами.
Перебросившись парой фраз о готовности к действиям, приятели провалились вниз. И вовремя. Прямо над ними промчался тёмным призраком «бумеранг» и шарахнул лучом, но уже по пустому месту. А следом за ним уже устремился стремительный перехватчик викингов. Оба космолёта, невообразимо кувыркаясь в азарте воздушного поединка, забыли про десантировавшихся одиночек и предались бою, как записные дуэлянты.
Может быть, при других обстоятельствах барон бы и задержался на минутку- другую, чтобы посмотреть, кто возьмёт верх, но жалобные, наполненные влагой слёз глаза Сив гнали его к острову. Они скользили над самыми волнами, задействовав крошечный реактивный компрессор, всасывающий в себя воздух и выбрасывающий его из себя, но уже под необходимым для перемещений давлением. При почти нулевом весе этого было достаточно, чтобы двигаться в нужном направлении.
Казавшийся сверху небольшим, остров вблизи преображался. Он возвышался над их головами на высоту более десятка метров. Иначе бы его заливали волны, когда на озере бушевали штормы. К счастью, в эту минуту было довольно спокойно, но, тем не менее, в борт «острова» мерно била волна. Карабкаться по мокрым металлическим стенам в напластованиях ржавчины было весьма затруднительно. Пришлось снова задействовать гравитационные компенсаторы. Поднять их вверх эти миниатюрные приборы были не в силах, но подтащить носителя к борту понтона смогли.
Используя заклёпки, а также всяческие заусеницы, оба десантника полезли вверх, помогая друг другу. Волны набегали на бот и отступали. Обледеневший металл под руками грохотал и вибрировал, одновременно и мешая и скрывая их перемещения от постороннего глаза. Прошло немало времени, пока напарники не перевалились через борт.
Честно говоря, будь Траск один, и без массивного скафандра и громоздкого оружия, он мигом бы вскарабкался по этой стене, использую природную ловкость, силу и то умение, которое ему терпеливо прививал в своё время старый Занзани. Но приходилось довольствоваться тем, чем он располагал в данную минуту.
   Очутившись наверху, оба бойца могли присоединиться к своим товарищам, которые уже успели пробиться вперёд и бились в районе надстроек, сгруппировавшихся в центре плавучего острова. Там яростно стреляли.
-- Пойдём! – Янек сдвинул заслонку с дула, щёлкнул предохранителем ракетомёта, и двинулся было на шум перестрелки.
-- Постой, -- тормознул его Траск. – Помощь двух идиотов их вряд ли устроит, а вот две светлые головы сначала прикинут, что тут да как, и каким образом можно применить здесь свои силы.
С этим Янек был согласен, но предложений у него пока что не было, в чём он сразу же и признался.
-- Тогда погодь, -- повторился барон. – Судя по яростной стрельбе, наших товарищей до сих пор не допустили внутрь острова. А что бы ни было здесь, самое ценное находится внутри. Неприятель сконцентрировал свои усилия против десантников Шторма и других абордажных командиров. Это нам на руку в данной ситуации. Попробуем просочиться вниз другим путём, с чёрного, так сказать, входа. Здесь, наверняка, должна быть вентиляция или канализационная труба, по которой сбрасывают за борт отходы.
Они принялись ползать по палубе, сбрасывая снежные заносы и ощупывая руками гладкую поверхность палубы. Даже инфракрасные фильтры, какими были оборудованы шлемы, не могли им помочь – так здесь всё заледенело. Наконец барон подполз к борту и свесил голову вниз. Когда он заползал сюда, где-то в этом месте ему попались многообещающие выступы, сильно облегчившие путь к заграждению борта.
Опасно свесившись над свинцовыми волнами, методично бившихся о борт рукотворного острова, Траск, поддерживаемый за ноги Янеком, ощупал руками стену и обнаружил… окно, закрытое снаружи металлическим щитом, прикрученным огромными болтами. Уже кое-что! Оставалось вскрыть окно и воспользоваться им, как дверью.
Других инструментов под рукой не имелось, и барон стянул с плеча ружьё, навёл ствол на отверстие и, закрыв глаза, надавил спуск. Полыхнуло пламя, и Чижевски наверху закричал, едва не уронив от неожиданности товарища.
Взрывом сорвало часть створки , но пострадал и костюм барона. Рукав скафандра весело трещал, обугливаясь на глазах. Он похлопал рукой в перчатке, сбивая язычки пламени. Осталось тёмное пятно, но огонь всё же затух. Чижевски наверху так громко ругался, что голос его даже перекрыл плеск воды и грохот разрывов на палубе острова.
-- Я тебя тоже люблю, -- сообщил другу барон и снова поднял трофейный разрядник. После следующего выстрела остатки щита полетели в воду, а Траск, не обращая ни на что внешнее внимания, спокойно изучил руками образовавшееся отверстие. Можно было лезть внутрь, что он и сделал, крикнув Янека.
Пользуясь поддержкой барона, следом спустился Чижевски, и скоро они уже осматривали комнату, куда попали. Разглядеть они так ничего и не смогли, а инфракрасный регистр дал мало толку по той причине, что источников тепла не было и всё здесь однотонно промёрзло. Кое-как обнаружили дверь. После нескольких минут возни, открыли и её. Один за другим наши герои двинулись по коридору, стараясь ступать бесшумно. Иногда под ногами хрустело. Может быть это было раскрошенное стекло, или крупный песок, а может и ещё что. Крались вперёд, выставив перед собой ружья. Пальцы чесались на спусковых клавишах. Где-то далеко бухало.
Держа в одной руке лучемёт, Траск другой беспрерывно ощупывал стены и скоро обнаружил ещё одну дверь. За ней находилась лестница. Там появились первые светильники, пускай и довольно тусклые. После той темноты, которая оставалась позади, эти лампы позволяли видеть окружавшее их пространство. Кто-то до них здесь уже проходил. И очень при этом торопился, так как по ступеням было сильно накрошено. Коробочки, пакетики, облатки. Что-то разлито, что-то размазано по площадке. Здесь проходила срочная эвакуация. Иного объяснения просто не шло на ум.
Уже не скрываясь, Траск помчался вниз, прыгая сразу через несколько ступеней. Позади, неуправляемой лавиной, грохотал Чижевски. Барон вырвался вперёд, влетел на площадку и толкнул дверь… Перед ним стоял эйнхерий. Самый настоящий. Облачён он был в узкий блестящий комбинезон, но шлема на голове не было. Хорошо было видно лицо… Нет, морда… Это был самый настоящий ужас. Невозможно было поверить, что когда-то эйнхерии были людьми.
Вытянутая вперёд бородавчатая морда заканчивалась пастью, полной острых зубов, выпуклые жёлтые глаза имели вытянутые вертикальные зрачки, острые уши прижаты к вискам, кожа бугорчатая и грязно- зелёного, какого-то болотного, оттенка. С затылка на лоб поднимались заросли щетины.
Внезапно пасть оскалилась, и только сейчас барон очнулся от неожиданности. Видимо и его противник никак не ожидал нападения. Он попытался вскинуть свой лучемёт, но барон всё же опередил его. Грохнуло так, что заложило в ушах. Эйнхерия отбросило на несколько метров назад и он упал там, беспомощно откинув голову. Впрочем, голова его укатилась куда-то в темноту, а тело осталось на месте дымящейся куклой. Разряд излучателя выжег в груди монстра огромную дыру.
Позади показался Чижевски, поводя из стороны в сторону раструбом ракетного ружья. Новых целей не появилось. Но это вовсе не значило, что в любой момент сюда не ворвутся новые чудовища, привлечённые грохотом разряда. Барон с напарником отшатнулись назад, покинули помещение и снова полетели по лестнице вниз. Всё-таки первоочередной задачей для них были поиски пленниц. Где они? Как их искать?
Под сапогами гулко стучали металлические плиты пролётов. Опустившись ещё на несколько уровней, напарники ворвались в коридор, готовые стрелять. Но и здесь не было ни одной живой души. Создавалось впечатление, что отсюда все давно ушли, и только на верхней палубе осталась кучка защитников, которые яростно отстреливались от наседавших столь же яростно викингов.
Сделав несколько шагов, Траск упал на колени. Излучатель бухнулся о металлические плиты палубы. Чижевски подскочил к нему, чтобы помочь товарищу подняться, но барон остановил его.
-- Последи, Януш, чтобы мне никто не мешал.
Чижевски попятился. Что случилось с Трасконом? Не ранен ли он? Не началась ли у него так необычно болотная лихорадка? Пошарив руками по карманам комбинезона, Янек нащупал узкий корпус фонарика и навёл рефлектор на лицо напарника. Странное дело, но тот сидел на полу с закрытыми глазами, положив руки на колени, и это в то время, когда рядом бродят чудовища, вооружённые до зубов. Он просил, чтобы ему не мешали. Подумать только – не мешали!
Подобрав с палубы необычной формы лучемёт, Чижевски изучил с помощью фонаря коридор, уходивший вдаль, в непроглядную тьму. Показалось, что у дальней стены что-то шевельнулось. Януш направился туда, держа лучемёт наготове.
Не успел он сделать и трёх шагов, как с палубы сорвалась чёрная пружина и метнулась к нему. Инстинктивно он пригнулся и молниеносная тварь исчезла под потолком. Он посветил туда фонарём, и увидел отверстие воздуховода. Чёрт! Так и должно быть. На каждой плавучей посудине имеются свои крысы, а в дьявольском месте и крысы – дьявольские. Он попытался вспомнить, что он разглядел в свете фонарика и содрогнулся. Придерживая на весу излучатель, Януш оглянулся в сторону коленопреклонённого товарища.

-- Зачем мы пришли сюда, Занзани? – спросил у старика юный Траск. Старец остановился, не доходя до зарослей густого кустарника.
-- Ты бывал здесь, мой юный друг?
-- Нет, никогда. И сомневаюсь, что здесь бывал хоть кто-нибудь.
Старик с удовлетворением улыбнулся. Они забрались в самые дебри Ашшура, главного континента Мардука. Окультуренный и цивилизованный материк, разделённый на возделываемые зоны, он не таил больше в себе никаких опасностей, хотя там и оставалось немало совершенно диких уголков. В один из таких «медвежьих» углов и забрались старик с мальчуганом.  Мало того, они оставили флайер и углубились в самые чащобы девственного леса, где валялись упавшие от старости деревья, а проходы загромождали кучи бурелома. Занзани долго плутал в лабиринте поваленных и стоящих деревьев, пока они не очутились на крошечной полянке. Здесь путники и остановились.
-- Занзани, я хочу есть, -- заявил мальчик, глядя на своего взрослого спутника.
-- Я тоже проголодался, -- признался ему старик. – Но вся беда в том, что все продукты остались в машине.
-- Но мы ушли далеко. И я не помню обратной дороги, -- испугался Траск.
-- Я тоже не помню.
Мальчик глянул на своего учителя. Тот был спокоен и страхи юного баронета отступили. Занзани шутит, а может это он так хочет преподать один из своих необычных уроков, которые разительно отличались от школьных, но запоминались и наводили на размышления.
-- Что же нам делать? – спросил он неуверенно.
-- Что делать? – переспросил его учитель. – Сосредоточиться и подняться над действительностью.
-- Как это?
-- Всякий человек представляет собой микрокосм, действующий в гармонии с космосом, пространством. Научись найти своё место в этом мире и тогда перед тобой откроются неисчислимые тайны.
-- Я… не понимаю тебя, учитель, -- осторожно признался Траск.
-- Не беда, мой юный приятель. Ты ещё научишься многому, пока рядом с тобой находится учитель.
-- Но как же нам найти флайер? – напомнил баронет.
-- Ты говоришь, что не запомнил обратной дороги?
-- Да. Мы столько раз поворачивали из стороны в сторону, что я давно уже потерял всякое представление, в какой же стороне осталась машина с продуктами и… передатчиком.
-- О, ты уже начинаешь поддаваться панике, мой мальчик, а это последнее дело. Этим ты признаёшься себе, что попал в беду и терпишь поражение. И это становится действительно так, если уж ты сам в это поверишь по-настоящему.
Траск хлюпнул носом и беспомощно оглянулся на деревья, выстроившиеся тесной стеною вокруг них. Казалось, что отсюда уже нет выхода, всё кругом завалено, а ближайшие поселения отодвинулись на тысячи километров. Занзани внимательно наблюдал за реакцией подростка.
-- Но ведь всё это не так! Твои глаза видели путь, каким мы сюда двигались, видели все повороты и переходы. И мозг твой всё отлично запомнил. Я тебя в этом уверяю. Надо лишь найти ту полочку в твоей голове, где хранится эта информация. Остаётся затем повторить весь путь в обратной последовательности и мы легко выйдем ко флайеру.
Занзани улыбнулся мальчику и тот тоже воспрянул духом. Вернуться обратно. Это легко, раз так сказал его наставник.
-- Но есть ещё один путь, который позволит нам  не зависеть от уже пройденной дороги, даст возможность выбора. Это очень важно – иметь выбор. Но для этого нужно открыть в себе двери, для самого себя, научиться пользоваться своим телом, своим духом, своим космосом.
Садись, мой мальчик, садись прямо в траву, чтобы тебе ничто не мешало, ничего не отвлекало. И закрой глаза. Ты будешь смотреть душой, энергетическим полем, потенциалом возможностей. Дыши размеренно, и думай о величии духа. Думай, ибо этим ты себя ставишь на равную плоскость с богами. Именно разум даёт истинную свободу, разум в соединении со знанием откроет тебе путь к себе, к другим, в будущее, а разум в сочетании со знанием и будущим даёт величие, равного которому нет…
Голос старика пронизывал мальчика, отдалялся, но вместе с тем и оставался здесь же, бился в его голове колокольным набатом и был лёгким, как дыхание Сони, маленького домашнего зверька.
-- Ты видишь всё, что находится рядом с тобой.
Голос Занзани утверждал это и Траск кивнул, соглашаясь. Он и в самом деле увидел полянку и себя, на ней сидящего. А рядом находился Занзани, который точно так же уселся рядом и нашёптывал ему фразы, которые наполняли и переполняли его, превращая в подобие воздушного шара.
-- Сейчас ты поднимешься, не сдвигаясь с места, и поднимешься так высоко, что увидишь сверху себя, себя и меня, и весь лес, и нашу извилистую дорогу, и флайер, который терпеливо ожидает нас.
Траску стало смешно. Как это он сможет подняться, оставаясь на месте? Но тут он вспомнил, что увидел всё, не открывая при этом глаз, и видит картинку сразу со всех сторон. И он уверовал, что поднимется, и правда, в следующий миг он уже смотрел сверху, видел и полянку с двумя сидящими фигурками, и лес, который отсюда уже не казался таким дремучим и бескрайним, и завалы, которые пересекали многие лесные тропы, и, о чудо, их флайер, который был вовсе и не так далеко, просто они слишком долго блуждали в окрестностях, неподалёку от своей машины.
Сразу сделалось удивительно легко и весело, захотелось понестись в даль, чтобы вот так, сверху, из поднебесья, наблюдать за жизнью лесов и полей, селений и Вавилона. Но… пора было возвращаться туда, где оставались сидящими две крошечные фигурки. Он наметил ориентиры и, медленно, опустился…
Траск сидел, не открывая глаз, и заново переживал то чувство лёгкости, которое испытал там, наверху.
-- Теперь ты знаешь, как найти верный путь, -- услышал он голос учителя. – Но будь осторожен. Кажущаяся лёгкость обманчива. Надо ещё многому научиться, многим овладеть, чтобы уметь быть собой. И я тебе помогу в этом, мой юный друг.

Не обращая внимания на торопливые перемещения Янека, на размахивание фонарика и на слова, барон сосредоточился и углубился сознанием внутрь себя, чтобы соединиться с душой, и уже потом, объединённый и преображённый, расширил свой космос до границ острова.
Медленно, осторожными рывками, он вошёл в новые границы своего ментального «тела». Внутренним оком он внимательно глянул, что же творится там, внутри.
В самом низу, сквозь открытые люки в трюмы вливались потоки холодной воды, быстро заполняющей нижние ярусы. Пока ещё остров был на плаву, но скоро он станет слишком тяжёлым и начнёт погружаться в глубины Тоцина. Незримым облаком Траск промчался по залам, комнатам и отсекам плавучего города. Везде оставались следы поспешного бегства, следы разрушений и даже побоища. Да, ещё до прибытия викингов, здесь сражались. И кто же ещё, кроме пленников?
Своим сознанием барон обшарил залы и нашёл наконец несколько тел, тел эйнхериев и тел викингов. Но нет, это были женщины… Краем зрительного ощущения он заглянул на палубу, где викинги потихоньку начали теснить оставшихся в живых чудовищ, оттесняя тех в глубины укреплённой крепости. Они яростно сопротивлялись, но ничего не могли поделать с бешеным напором впавших в неистовство воинов. Викинги наступали, не зная, что сами загоняют себя в ловушку. Эйнхерии будут отбиваться до конца, до тех пор, пока остров не переполнится водами Тоцина, и не пойдёт ко дну, унося в себе и тех смертников, что были оставлены здесь специально, и объединённую команду десантников Асгарда.
После такого ментального путешествия Траск не спешил возвращаться в своё бренное тело, а наслаждался свободой полёта, свободой ощущений, но только не в этот раз. Он столь быстро вошёл в тесные объёмы тела, что не удержался на месте и покатился по полу. Чижевски отскочил в сторону, глядя в растерянности, как корчится на палубе барон, словно страдающий эпилепсией больной. А это была всего лишь корректировка на синоптическом уровне, когда нити ментального «кукольника» вновь возвращаются в тело, и становятся нервами, а их носитель из всемогущего владыки сущего плавится до образа человеческого.   
-- Скорее! – крикнул барон, вскакивая, и бросился к лестнице. Ничего не понимающий Чижевски, подхватил с палубы ракетомёт, и, прижимая ко груди оба громоздких ружья, устремился следом за своим высокорожденным товарищем. А тот птицей летел впереди и только меч воинственно похлопывал его по плечу. Ян отставал всё дальше, но, тем не менее, бежал, стараясь не терять из вида спины барона.
Вот он вдруг исчез, но тут же снова появился из провала темноты. Теперь они бежали по длинному коридору, по обе стороны которого зияли распахнутые двери. Везде был страшный беспорядок, который маскировался лишь отсутствием освещения. Работающих ламп оставалось всё меньше, и тьма была готова восторжествовать над светом.
У Янека сложилось мнение, что барон хорошо представляет, куда именно он стремится попасть. И это было удивительно, так как совсем ещё недавно оба они мучились сомнениями неизвестности, куда же им двигаться. И вот, после недолгого транса, барон приобрёл некое знание, каким сейчас и руководствовался.
Тем временем Траск ворвался в обширный зал, уставленный матовыми кабинами, где стояли большие молчаливые электронные машины странного вида. Здесь пахло ужасом. Чижевски сразу взял лучемёт наизготовку, но его напарник не проявил и намёка на осторожность. Он торопливо, не скрываясь, пересёк зал и нырнул под нависающую полосу платформы, на которой громоздилась чуждая пониманию техника. Через мгновение он появился вновь и вытащил на свет… тело женщины.
К тому времени Янек обнаружил несколько трупов, лежавших в центре зала, и посчитал, что у барона на руках ещё один труп, но по тому, сколь бережно обращался Траскон с телом, Чижевски понял, что бедняжка ещё жива. Но как долго она будет пребывать живой – большой вопрос, ведь всё её тело представляло собой одну сплошную рану. Барон осторожно обнял её, прижал к себе, положил ладони на голову и… она ожила. Открыла глаза, мучительно застонала, из открывшегося рта брызнули ниточки крови.
-- Вы… пришли?
Голос её был тихим и едва слышен, как будто доносился  из иного мира, но в зале стояла такая тишина, мёртвая, что оба приятеля отчётливо её услышали.
-- Да, родная, сейчас мы тебе поможем…
Кажется, Чижевски сгоряча сделал попытку поднять раненую на руки, но барон ему не позволил, да он в следующий миг и сам бы на это не решился, настолько женщина была слаба и изувечена. Удивительно, что она ещё подавала какие-то признаки жизни.
-- Что здесь произошло? Где остальные?
Барон склонился над женщиной. Янеку показалось, что рука того поглаживает ей волосы, но при этом их не касаясь. Но женщина вдруг успокоилась и облегчённо вздохнула полной грудью.
-- Они держали нас здесь… Потом начались сборы… Часть женщин увели… Когда явились за следующей партией, среди нас прошёл слух, что ушедших ранее убили… или сделали что ещё хуже смерти… И мы дали им бой… Силы были слишком неравны… Они не ждали нападения… Наш мятеж подавили почти сразу… Стреляли… Огонь… Началась дикая спешка… Я спряталась, а потом потеряла сознание… Пришла в себя, в зале уже никого не оставалось, я попыталась выбраться из той щели, куда сгоряча забилась, но, видимо, потеряла слишком много крови…
-- А остальные? – нетерпеливо спросил барон. Он замер, к чему-то прислушиваясь, повернув голову в сторону коридора. Чижевски насторожился и вновь поднял лучемёт. Своё ракетное ружьё он забросил за спину.
-- Я не знаю… Они увели их… Говорили про Рагнарёк… Не слышала раньше… такого города.
Вдруг стены жалобно заскрипели. Коридор накренился. Женщина мучительно застонала и уронила голову. Траск оф Траскон вскочил на ноги, подхватил несчастную на руки и бросился к лестнице. И опять Чижевски бежал за ним, размахивая лучемётом, только в это раз он не отставал.
Когда они достигли уровней внешней палубы, Чижевски, несколькими точными выстрелами, прикончил эйнхериев, спускавшимся им навстречу из разгромленной крепости. Уроды никак не ожидали нападения с тыла. Остальных добили подоспевшие на шум викинги.
Дальше была спешная эвакуация с накренившегося судна. Одной стороной остров уже погрузился под воду, а у другого суетились десантники, загружаясь на плавучие контейнеры, которые, по воле волн, носились рядом с высоким бортом. Только запущенные в полную силу гравитационные компенсаторы позволили викингам удержаться на плаву, когда на месте затонувшего озера крутился огромный водоворот, а на выручку им тем временем спешили несколько кораблей из Мидгарда, которые успели перебросить через пустыни Хеля на Тоцин.
В ушах барона всё ещё звучал потерянный шепоток умиравшей воительницы:
 «Рагнарёк… Говорили про Рагнарёк…».
Значит, если Сив осталась в живых, то она там. Но где это? И как её искать?


Глава 15. Политика и дипломатия в собственном соку.
Трудную задачу поставил перед ним Император, ох, трудную. Гал Орфис поморщился. С детских лет он демонстрировал преданность любым начинаниям Пра, в зрелые годы, доказав свою квалификацию, он получил пост всесильного министра – министра безопасности при дворе Его Императорского Величества. А ведь Гал одно время даже думал, что про него забыли, и что Татен довольствуется новым кругом знакомых. Но оказалось, что про него вспомнили, вспомнив – приблизили, а приблизив – обласкали. Орфис предполагал, что виной всему стали  подковёрные игры в администрации Императора, результат которых вылился в желание иметь поблизости верного человека. А кто может быть верным, как не приятель- однокашник, знакомый с младых ногтей.
Иногда Орфис клял себя, что занялся вопросами безопасности, порой поражался собственной дальновидности, но, чаще всего, балансировал на грани между верностью долгу, задачами перед Империей, личной верностью Императору и той толпой придворных аристократов, что поднаторели в искусстве интриги и закулисных политических игр. Они вполне могли выставить шефа секретных служб носителем злой воли и сделать его козлом отпущения. Очень даже могли. Приходилось быть всё время начеку, просчитывать дела на много ходов вперёд, чтобы не прижать ненароком хвост какому-нибудь влиятельному негодяю, которого трогать самому не выгодно, а лучше «скормить» псам рангом помладше.
Нифльхейм давно был головной болью Орфиса, и ему не раз хотелось запустить туда пару- тройку групп «Сигма», специализировавшихся на особых операциях. «Сигма» начнут там «мутить воду», а уже потом заявятся силы Восьмого флота Империи для «поддержки и помощи», после чего уже вытолкнуть из своего мира представителей имперских вооружённых сил нифльхеймцам будет очень сложно, если они не пожелают вступить в откровенную конфронтацию. Вот только не было у Орфиса уверенности, что у нифльхеймцев найдутся такие, на кого можно будет сослаться, как на просителей о «помощи», а без этого ситуация обещала стать достаточно щекотливой, чтобы под Орфисом не пошатнулось весьма удобное кресло, но этого варианта будущего он желал бы в последнюю очередь. То есть было от чего страдать головной болью.
Служба безопасности такого гигантского государственного объединения, как Галактическая Империя, была довольно многочисленной и даже несколько аморфной. Собственно говоря, в данный момент Орфис был скорее политиком, чем специалистом в своей профессии. А по-другому на его месте было просто нельзя. Или быть всегда при Императоре и держать руку на пульсе всех дворовых интриг, или зарыться с головой в череду бесконечных дел и оставить место у трона более ловкому пройдохе, который докажет свою нужность и личную преданность священной особе Императора, воспользовавшись отсутствием имя рек. И Орфис давно уже сделал нужный выбор.
Теперь он был спокоен за свой кабинет, а непосредственные дела передоверил своим заместителям, количество которых пришлось увеличить. Орфис пристально следил за своими помощниками, те, в свою очередь, курировали своих, и так – по нисходящей. Так или иначе, но дела продвигались, пусть и со скрипом, и «скрип» тот со временем становился всё громче и громче.
Оперативной работой службы занимался Янус, информацией заведовал Монк, за разведку отвечал Хао. Были ещё отделы прогноза, контрразведки, экономики, религий и ещё множество других структурных подразделений. Каждый отдел имел массу подотделов, которые, в свою очередь, делились на группы. Работы хватало всем. Особенно в настоящее время, которое начинало пахнуть неприятностями.
-- Монк, загляни ко мне.
Монк, приземистый человек с выступающим над воротом кадыком и крупным носом на вытянутом лице, появился через минуту. Он вопросительно глянул на шефа, подняв брови так, что они скрылись среди кончиков волос. Как всегда, в руках у него была кожаная папка.
-- Монк, Император сейчас ведёт переговоры с послом Чужих Миров. Среди его спутников имеются и граждане Империи, уроженцы планеты Нифльхейм. Надо покопаться в наших архивах. У нас имеется визуальная информация, фотопортреты, аудиослепки голоса, дактилокарты, образцы запаха, ментоснимки. Загрузи это всё в компьютер ведомства, прокачай как следует и принеси мне результат, как только машина закончит работу. Срочно.
Монк взял в руку диск с записями, опустил его в прозрачный пластиковый пакет и вложил в папку, после чего покинул кабинет шефа без лишних слов и заверений. Процесс пошёл.
-- Янус, ты мне нужен.
Совиные глаза, причёска ёжиком, усиленный контактными линзами блеск глаз, квазиорганическая клешня правой руки, которую Янус потерял во время одной из операций, порой действовали на нервы, но, в общем-то, Орфис благоволил к Янусу. Оперативник прошёл всю карьерную лестницу с нижних ступеней и был шефу кое-чем обязан. Время от времени Гал напоминал Янусу об этом обстоятельстве, и тот давал понять, что помнит о своём месте.
-- Нужны твои люди, Янус.
-- Будут, -- коротко ответил помощник, преданно глядя шефу в лицо.
-- Задача деликатная. В свите одного посла есть несколько человечков, которых неплохо было бы выдернуть из своих комнат и отправить прогуляться по Мемфису.
-- Мотивы?
-- Чем дышит посол. Есть ли прок в том, чтобы предложить свои услуги. За хорошие деньги, конечно же.
-- Понятно.
Янус не отличался многословием, за это его и ценил шеф, а также за то, что тот умел понимать больше, чем ему приходилось говорить.
-- Действуй осторожно, но вместе с тем и нахально, как это и бывает обычно при дворе Его Величества. Гости не должны уловить игры.
-- Мои люди постараются.
-- Потом не забудь вернуть гостей обратно. Не гоже им бродить по Мемфису в одиночестве.
-- Всё будет сделано в лучшем виде, -- обещал помощник.
-- Я на тебя надеюсь, Янус.
Помощник преданно заглянул в глаза шефа и удалился.
-- Хао, я хочу с тобой переговорить…

Порученное ему дело Янус принял со всей серьёзностью. Он осознавал всю ответственность и весь груз проблем, какие Орфис переложил на плечи своего помощника. Дипломатическая миссия. В случае удачи шеф получит очередную порцию благодарностей и материальных благ, а вот если случится какой-либо казус, всех собак повесят на шею Янусу. Орфис спокойно сдаст своего помощника и даже не поморщится. Такое вот нехорошее предчувствие появилось вдруг у Януса.
Положение! Янус метался по кабинету, сжимая кулаки. Вдруг он остановился. Его чело озарила идея. Он использует для щекотливого дела такого человека, что никто не подумает о Янусе, если вдруг… Нет, лучше не думать ни о чём таком. Весьма своеобразная ситуация, не правда ли?
Не так давно судьба столкнула Януса с одним человеком. Он представился как Валери. Он хорошо знал многих дельцов теневого мира Империи. Для Януса он оказался сущей находкой. Главный оперативник использовал нового агента для самых деликатных заданий. Валери делал своё дело и вновь уходил в тень. Именно то, что нужно. Он снова использует этого человека.
Для связи между ними была задействована весьма хитрая система с привлечением микроэлектроники. Всё было тщательно экранировано от прослушивания. Янус связался со своим «другом», пересказал ему проблему и дал ряд инструкций. Теперь можно было снять напряжение. В этот момент Янус вполне официально готовит почву для личного поручения босса. Прокол? Какой прокол? Это провокация! Я пожалуюсь Орфису на необоснованные обвинения.
А вдруг этого Валери подвели к Янусу для какой-то тонкой закулисной интриги? Ну, знаете ли… Бросать вызов такой махине, как имперская служба безопасности. Это самоубийство чистой воды. Янус такое предположение отмёл сразу, хотя, где-то в глубине души, и не забывал о том двояком чувстве, которое испытал от беседы с Валери в тот, первый раз.

-- … Задача ясна?
С Валери Янус держал себя точно так же, как с ним самим недавно держался Гал Орфис. Он казался в те минуты даже ростом выше обычного, более широкоплечим и всесильным. Как бы между прочим Янус искусственной рукой раздавил сувенирный камень с вкраплениями ископаемых насекомых Иуну. На пол посыпалось крошево обломков, а Янус спокойно стряхнул пыль с рук. «Я, конечно, извиняюсь…».
-- Понятна.
Валери глянул на крошки камня и поднял глаза на собеседника. Пусть он видит, что Валери всё понял и к сведению принял.
Он хорошо играл роль мошенника, решившего сделать себе состояние на собственной наглости. Для этого он и предложил свои услуги влиятельному человеку с большими возможностями. Он поставлял ему необходимую информацию, в ответ получал другую, а ещё имел карт-бланш на кое-какие нелегальные действия в обход налогового управления. Потихоньку сектор оказываемых услуг немного расширился и Валери обзавёлся штатом помощников для выполнения особо деликатных операций. Это очень удобно – иметь рядом людей, готовых выполнить любое задание.
Валери смотрел в глаза Януса и внимательно слушал.

Нифльхеймцев тоже разместили во дворце Императора. Часть команды осталась на вахте согласно пунктов корабельного устава, но остальные пожелали вкусить свою порцию удовольствий. Хотя сделали они это по распоряжению капитана крейсера, но выглядело всё на редкость реалистично.
Команду поселили на одном этаже, великанов- ётунов, выполнявших роль почётной стражи посла – на другом, в зале с огромным сферическим сводом, переливающимся светом сотен ярких точек- звёзд. Увидав сие необыкновенное зрелище, великаны застыли в восхищении. Непосредственные помощники посла получили отдельные помещения, по роскоши равные президентским. Добавим от себя - и по уровню охраны. То есть те апартаменты уподоблялись тюремной камере, если можно представить себе подобную камеру- люкс.
В растерянно- восхищённом состоянии нифльхеймцы пребывали не долго. Им предложили программу расширенных удовольствий. По вполне понятным причинам посланников Чужих Миров пока что оставили в покое, предоставив их самим себе, чему те вовсе и не обиделись. Да и умели ли они удивляться, это ещё вопрос. Негуманоиды тем временем совещались между собой где-то на уровне метаболизма, посредством синоптических связей, «обидев» тем до глубины души чрезмерно любопытного Татена. Ётуны тоже остались во дворце, развлекаясь зрелищем голофильма, панорамно- объёмного, просматривая эпический боевик, включавший в себя как битвы на поверхности планет и в космосе, так и частые любовно- эротические зрелища, особенности которых ётуны обсуждали тут же, громогласно комментируя их друг другу. Остальным же викингам устроили экскурсию по Мемфису.
По уровню развлечений с Иуну мог соперничать только Мардук в лице его мегаполиса – Вавилона, а также Браска, планета- курорт, с комплексом развлечений различного уровня на цепи многочисленных островных архипелагов, протянувшихся вдоль экватора. И если Браска притягивала любителей пляжей, подводного плавания, морских катаний, Мардук привлекал азартными играми и наркотанцами, то Иуну славилась воздушными городами, царством шика и роскоши. Самые богатые люди Империи могли позволить себе постоянно проживать на Иуну и лишь немногие из них – в Мемфисе. Только здесь можно было выложить целое состояние, равное годовому бюджету приграничного мира, чтобы вдруг появиться в Мемфисе, поразить его жителей своими причудами и мотовством, а потом вернуть всё в двойном- тройном размере благодаря полученным здесь деловым связям. Вот только подобные затеи случались не так уж и часто. Точнее, они бывали, но вот благополучное завершение грандиозных намерений получалось далеко не каждый раз. Последний раз подобную шутку сумел провернуть нувориш- барон с Мардука, Джеф оф Траскон. Делал такую попытку и Валери, но проиграл. Тогда-то ему и протянул «руку помощи» Янус, вытащил его из долговой тюрьмы, но взамен попросил оказать ряд услуг.
Жилые конусы- пирамиды висели прямо в воздухе, поддерживаемые гигантскими  гравитационными преобразователями, для чего в каждом воздушном здании имелась своя термоядерная энергостанция. С поверхностью эти дома соединялись посредством особых лифтов, а для путешествий из одной пирамиды в другую имелись специальные воздушные корабли, богато изукрашенные люминесцентной росписью и вкраплениями драгоценных камней с разных планет.
Устраивать шумным варварам экскурсию по императорскому дворцу не решились, но путешествие по развлекательным уровням Мемфиса оказалось возможным. Викингов сопровождал целый полицейских, одетых в гражданские костюмы, которые держали себя немного отчуждённо и скованно, но были они все прекрасно выдрессированы, чтобы хоть чем-то показать своё неудовольствие, ведь о викингах пространств в Империи ходило немало различных слухов, большая часть из которых не отличалась лестью. Судя по всему, агенты охранного корпуса были приставлены к экзотичным гостям не сколько для их защиты, сколько для того, чтобы сохранить в спокойствии жизнь мемфисцев и других гостей столичного града. По виду нифльхеймцев всякий сделал бы вывод, что они намеривались хорошенько оторваться и поразвлечься по полной программе.
Викинги кучей собрались на площадке экскурсионного гравиплана. Флайеры сопровождения мельтешили поблизости незатейливой стайкой, привлекая внимание местных жителей. Ненадолго экскурсия стала главным событием дня, о чём даже передали в новостях четырёх центральных голоконалов Иуну, но специальное распоряжение сверху заставило переключить внимание репортёров на другие городские события и от викингов отстали, чего они правда и не заметили.
Гравиплан с гостями медленно облетел по периметру Мемфис, давая время насладиться видами и перспективами. Повисшие в воздухе  разнокалиберные, эффектно раскрашенные и архитектурно спланированные пирамиды могли поразить воображение любого цивилизованного горожанина, но нифльхеймцы были то ли слишком диковаты и глупы, чтобы принять до конца величие Мемфиса, то ли им было просто на всё наплевать, что тоже не характеризовало их с высокоинтеллектуальной стороны. Но, в общем-то, этот образ вписывался в заранее выверенные границы, и уже скоро гравиплан направился в соседствующий городок Аркаду, где имелись заведения под стать викингам, с экстремальными развлечениями, шикарными девочками и выпивкой на любой, самый заковыристый, вкус. Известие об этом гости Иуну восприняли с нарастающим энтузиазмом. Полицейские из эскорта поглядывали на «дикарей» с высокомерием, но, скорей всего, потому, что завидовали им, ведь сами-то они находились на службе.
Помощникам посла сначала предложили отдельный маршрут для прогулки, но они пожелали отправиться со всеми, и так же громко обменивались впечатлениями от видов столицы Империи, как остальные. Приставленные к ним телохранители изображали из себя биороботов, подражая героям сериала «Кроги».
В первом же баре викинги оживились. Они разом выпили дневной запас алкоголя, и тут кому-то пришла интересная мысль почесать кулаки, но к этому времени охрана из зала заведения незаметно удалила обычных посетителей и викинги чуть было не впали в уныние, но тут одному из них пришла в голову ещё более интересная мысль о самих охранниках. Всё было бы замечательно, но только те на провокации упорно не желали поддаваться и тогда, общим решением гостей, поход возобновился.
-- Интересное представление ваших людей о мероприятиях прогулки, -- буркнул одному из посольских помощников их телохранитель.
-- У воинов свои развлечения, -- ответил ему «посольский».
-- Может, господа викинги желают изменить программу, -- предложил своим подопечным разговорчивый охранник. – Меньше людей – меньше скандала, а меньше скандала, так и удовольствий больше. Здесь, неподалёку, имеется развлекательный комплекс «Аркадия».
Но его подопечные снова не пожелали отрываться от коллектива. Гравиплан пристал к площадке «Аркадии» и викинги отправились веселиться.
Перед походом гостей проверили и попросили оставить «дома» оружие. После нарекания и просьбы старшего смены солидный запас тесаков, кинжалов и даже топоров переместился в казарменное помещение. Но, как выяснилось позднее, оставили далеко не всё, а такое действенное оружие, как кулаки, и вовсе контролировать было невозможно. Наверное, для того их компанию и вывезли из Мемфиса.
Пока викинги накачивались спиртным, громко обсуждая достоинства и недостатки танцовщиц, которые изгибались под музыку на небольшой сцене, освещённой разноцветными лучами прожекторов, к «посольским» снова начал вязаться разговорчивый охранник. Он тоже вкусил толику удовольствий и осоловело таращился на прелести танцующих крошек.
-- Эй, воин, офи- цер, как там тебя, викинг, скажи-ка лучше, как это ты нанялся на службу к такому страшилищу?
«Посольский» попытался отодвинуть плечом надоедливого «топтуна», но тот не желал успокаиваться:
-- Ну что, расскажи-ка нам, служивый, сколько платят вам те амёбы? Наверное, приличные деньги. Если это так, то и мы готовы присоединиться к вам, то есть к ним, то есть… тьфу ты, дьявол. Короче… мы согласны работать за большие деньги. Уточняю – за о-о-очень большие деньги. Деньги – это всё! Особенно здесь, в Мемфисе. Пральна я говорю, парни?!
Другие охранники тоже успели «нагрузиться» и сейчас кивали своему представителю. А тот уже уверенно обнял за плечи командира викингов.
-- А смотрю я вот на тебя, герой, и, честное слово, завидую тебе. С одной стороны, ты свободен, и нет над тобой опостылевшего начальства, надоевшего до одури, а те уроды, что прибыли из Чужих Миров, они ведь не начальники, хотя и уроды, а платильщики, то есть башляют вам приличные деньги, а это значит, что ты зарабатываешь без особых хлопот, в своё удовольствие. Вот смотри, мы здесь гуляем сейчас с вами, хорошо-то как, кстати, а завтра, быть может, нас сунут носом в дерьмо, а вот вас кто попробуй задень! Нельзя, потому как все вы – свита посла. Пускай он и из такой задницы, как Чужие Миры, но ведь всё-таки – посол. И потом, вам ведь кое-что причитается после этого…
Охранника мало кто слушал. Одни викинги продолжали вкушать коктейли, другие нацелились на красоток, третьим явно хотелось всё же помахать кулаками. Командиры тоже нашли бы себе дело, но излишне разговорчивый телохранитель вцепился в них и отделаться от него никак не получалось, разве что раскроить ему голову кулаком. Но это сделать никогда не поздно.

Огонёк вызова мерцал как-то по-особому настырно. Пра Татен желал одиночества, чтобы всесторонне обдумать новый этап переговоров (быть может стоит перепоручить дальнейшие действия кому-нибудь из дипломатического корпуса, или всё же набраться терпения и довести это дело до конца, как это подсказывает интуиция), к тому же он ожидал результата сканирования помещения, которые сейчас прокручиваются в системах компьютерного сверхразума. Зачем ему сейчас просители?
Положение главы объединения миров обязывает ко многому. Если секретариат до сих пор не отшил надоедливого просителя, то его придётся принять. Пра тяжело вздохнул и коснулся сенсорного контакта на перстне.
И сразу распахнулось окно голопроектора. В квадрате появился широкоплечий человек, облачённый в широкие свободные одежды. Его массивную голову украшала шапка в форме усечённой трёхгранной пирамиды. Взгляд его мог бы расплавить стену из оргметалла. Ну, конечно же. Кто ещё другой мог бы так настойчиво требовать  аудиенцию у главы Вселенной, как это представитель Сущего, иеракс Храма Триединства Бел Горк. Император снова тяжело вздохнул.
-- Ваше Величество, -- голос иеракса был гулким, как будто шёл из рупора. – Я требую личного разговора. С глазу на глаз.
-- Требуете? – брови Татена поднялись.
-- Да, -- бухнул в ответ Горк. – Именем Сущего. Дело слишком важное, чтобы можно было отодвинуть в дальний угол…
-- Хорошо, -- согласился Татен. Лучше сразу согласиться с иераксом, чем выслушивать его аргументы и, в конце концов, всё же принять его. Быть может у Горка найдутся действительно важные причины. Иначе бы он не стал так шуметь.
Возвращаться в тронный зал не хотелось. Хорошо  хоть, что он не успел снять императорское облачение. «Пусть его проводят сюда». По безмолвной команде исчезли в нишах предметы меблировки, а затем растаяли и сами стены, слизанные специальным оптическим эффектом. Просто над пропастью вытянулась площадка, над которой стоял Эдмонд, а в стороне плавали пирамиды мемфисских дворцов, иногда перекрываемые дымкой облаков.
Когда Бел Горк решительно шагнул в императорские покои, он было попятился от неожиданности, но тут же взял себя в руки, переборол в себе слабость, расправил и без того широкие плечи, и направился к Императору. Он, казалось, висел в пустоте, возвышаясь над всем миром. В сияющих доспехах он превосходил формами любого из атлетов Империи, включая и Горка, который прикладывал немало сил, чтобы стать гармонично сильным.
-- Ваше Величество, -- начал иеракс, не дойдя до владетеля Галактики несколько шагов, -- над миром сгущаются тучи.
-- Тучи? – переспросил Татен, глядя между глаз собеседника, в переносицу, сверху вниз.
-- Да, -- голос иеракса стал чуть тише, -- мир в большой опасности. И Вы это прекрасно знаете.
-- Мир всегда находится в опасности, -- ответил, растягивая слова, как будто с ленцой, Татен, -- и это в законах Природы.
-- Но я-то говорю о людских законах. Всё больше в цивилизованных мирах получает влияние культ Балу, грозящий большими катастрофами в будущем. Приверженцы сего культа рассказывают о катаклизмах, о посланцах Балу – басах, которые явились покорить нашу часть Вселенной, остальная часть которой уже признала власть Хаддада Балу. Эти предатели от религии убеждают свою паству признать власть бассов, и возвести Балу в ранг кумира, преклонив перед ним колена…
Многие слова Горка Татен пропускал мимо ушей, отфильтровывая речь иеракса, главы Храма Триединства. Конечно же, тому не по нраву увеличение влияния конкурирующего религиозного культа, но сведения о басах он внимательно выслушал. Нужно будет дать нагоняй Орфису, пусть он в свою очередь вздрючит Монка,
Хао и других дармоедов, горе- помощников, которые всё больше раздевают глазами придворных шлюх, нежели чем выискивают на других мирах крамолу.
-- До нас доходят слухи, Ваше Величество, что проклятые бассы уже не так далеко, что они уже внесли раздор в Чужие Миры, взбаламутили их и ввергли в пучину междоусобной борьбы…
Ого, у иеракса превосходная служба стратегической информации, у которой Монку ещё и поучиться. Надо бы приблизить к себе этого человека, дать ему кусок пожирней, государственный информационный канал и финансовую поддержку. В конце концов, Храм Триединства играет на команду Императора и проповеди их вполне вписываются в императорский государственный кодекс.
-- … Давно уже не появлялся Апостол Жизни, нет уже два десятка лет Апостола Смерти, почил Апостол Разума, Бао-Гун, который расцвёл божественным цветом в мире Бао, когда завершилась Экспансия. В это суровое время мы ждём прихода всех Трёх Апостолов, которые сольются воедино в тень Сущего и будут глаголеть истину Его устами…
Такие речи Бел Горк мог вести часами, не прерываясь ни на минуту, возвышая голос до звона или понижая его до гула. Легенду о Трёх Апостолах Татен знал хорошо. По преданиям, Сущий, создав мир Вселенной, удалился из этого мира и предался размышлениям о содеянном, оставив Трёх Апостолов – Жизни, Смерти и Разума, которые должны были участвовать делом и словом в дальнейшем процветании Мира, сменяя друг друга в главенстве, но в тот момент, когда самому существованию Мира будет угрожать опасность, Три Апостола появятся вместе и сольются в едином призыве к Сущему и тогда он пробудится от размышлений. Тогда Мир изменится так, как этого пожелает Создатель, сущий. Будет Великий Суд и каждому воздастся по его делам и заслугам.   
Вот это правильно. С этим Татен был абсолютно согласен. Суд нужен. И суд будет. Вот только если сущий в ближайшее время не объявится, то его обязанности, пусть и временно, возьмёт на себя Император. И Бел Горк ему должен в этом помочь. Указать супостатов, если Монк с Хао опять облажаются.
-- … И ещё доходят слухи до ушей наших, что поминают служители Балу МА-богов, которые, которые появятся следом за бассами. И будут те МА-боги творить дела совсем ужасные. А если говорить прямо, то МА-боги собираются выжечь всю жизнь в Галактике так, что она ещё долго не сможет появиться дальше  орбиты планет. Понятно, что опасность угрожает в первую очередь для жизни разумной, созданной по мысли Сущего…
Опять МА-боги. Легендарные существа, зачинатели цивилизаций прошлого, «конкуренты» сущего в глазах Бела Горка и других иерархов Храма Триединства, а также остальных храмов. Но ведь мысль о связях МА-богов и бассов очень интересна и требует незамедлительной проверки на право в существовании.
-- Довольно слов, Бел Горк. Мы тебя хорошо поняли. Можешь заручиться Нашим согласием в своих делах, в делах Триединства. Получишь всяческую помощь, людьми ли, материальными средствами или иным способом. Составишь подробный план нашего взаимного содружества, как ты это себе представляешь. А пока что оставь Нас для дел важных, государственных, не терпящих дальнейшего отлагательства.
Император поднял руку и перстни засияли в цвете Эдмонда и Горку даже показалось, что по руке скользнул язык пламени. Он моргнул глазами и видение пропало. Император возвышался над ним статуей Величия. Недаром имя ему – Ваше Величество. Иеракс кивнул властителю, признавая власть его над земной частью его естества, и сразу же отвернулся. Главного сегодня он всё же достиг – Император понял, что Миру пора объединяться вокруг Храма Триединства, ибо только оттуда может придти помощь перед чуждым мраком Космоса, из глубин которого катится лавина Хаоса.
-- Вызывайте послов на аудиенцию, -- приказал Татен кому-то из секретарского отдела.
-- Но ведь… помощники из числа нифльхеймцев отсутствуют, -- испуганно доложил секретарь, расширив зрачки. – Они осматривают Мемфис.
-- Здесь, у нас, есть на что посмотреть, -- признался Император секретарю, как доверенному лицу, -- но Мы больше ждать не намерены, не в наших это привычках. Через час Я буду ждать их в зале приёмов. Поспешите…

-- … Замолви за меня, братец, словечко, -- агент охранного корпуса дышал в самое ухо предводителя викингов. – Я вижу, что ты свой человек, и нашего брата не обидишь. Скажи там своим, что есть мол хорошие специалисты, профессионалы тайных операций, какие могут пригодиться там, в Чужих Мирах, и ещё скажи, что об оплате надо договориться заранее. Ведь мы готовы расстаться с весьма доходным местом, и надо знать, ради чего… То есть нам полагается аванс, как минимум… 
 Викинг кивал головой, соглашаясь с охранником, а сам налегал на закуски, поглядывая на красоток, что вертелись на маленькой сцене в дыму и голографических абстрактных декорациях. К предводителю подсел его помощник, раскрасневшийся от уже выпитого. Он перемигнулся с командиром, что-то шепнул ему на ухо и отошёл, бесцеремонно сдвинув с пути шагнувшего было к нему телохранителя.
Сначала агенты, охранявшие экипаж крейсера, который сопровождал посольство Чужих Миров, держались в стороне, но, постепенно, тоже заняли места за столиками, а позднее даже частично перемешались с гулявшими викингами. Хотя и были те охранники роста немалого, широкоплечими и большеголовыми. Но рядом с нифльхеймцами выглядели подростками. Викинги смотрели на своих телохранителей снисходительно и даже посмеивались. Но их «защитники» на подначки не обижались, а наоборот, пытались подсесть поближе к воинам.
Но тот агент, что столкнулся с помощником предводителя, не веселился вместе с другими. Двинувшийся было к собеседнику командира, он остановился, а потом попытался привлечь его внимание знаками, стараясь, чтобы никто другой ничего не заметил. После весьма продолжительного времени ему это удалось.
-- … Я тебя уверяю, герой, что твои хозяева ничуть не пожалеют. Наоборот. Они будут весьма рады свести знакомство с командой надёжных… Ох, извиняюсь, я вынужден отлучиться. Природа требует своего, прошу прощения… Я скоро вернусь.
Покачиваясь, охранник удалился, а викинг сунул руку за пазуху. Ему показалось подозрительным, что собеседник его вдруг удрал, чуть глаза его глянули в сторону мельтешившего рядом соседа. Его явно поманили, а это значило, что сейчас будут сообщать нечто важное. Как раз на такой случай у него имелся один весьма хитроумный прибор. Пока охранник сидел рядом, приборчик просканировал его мозг, снял энцефалограмму и замерил частоту биотоков головного мозга. У каждого человека они строго индивидуальны. Теперь можно было настроиться на эту частоту, приборчик с помощью микропроцессора делал расшифровку мыслительных колебаний, и – пожалуйста – через наушник выдавал запись телепатического прослушивания.
Командир компании викингов вставил неуловимым движением себе в ухо наушник и прислушался. Несколько минут занял поиск объекта, но вот в наушнике затрещало и полилась речь. Шла она отрывками, как будто человек был сильно испуган или удивлён.
-- Шпион?.. Не может быть… Среди викингов пространства затесался шпион из имперской службы безопасности?.. Как им удалось?..  Совершенно непостижимо… Ведь викинги до сих пор не допускали к себе даже миссионеров Храма Триединства…
Предводитель выковырнул наушник из уха и опустил голову. Мгновение он сидел без всяких движений, лишь кровь приливала к его лицу, сделав щёки и лоб пунцовыми. Затем он поднял голову и поискал глазами своего помощника, чтобы знаком подозвать его к себе. Если бы командир викингов был менее пьяным, то он продолжил бы прослушивание мыслей своего недавнего собеседника и мог бы услышать ещё более интересные вещи. Но сейчас его волновал другой вопрос.
Подошедшего помощника он подхватил под локоть и увлёк его за собой в отдельную комнатку, пошатываясь на ходу. Но, как только они уединились от лишних глаз, он молниеносно скользнул за спину помощника, обхватил его рукой, прижимая к себе, и приставил к его горлу остро заточенную пластинку.
-- Янек! Оказывается, ты являешься агентом имперской безопасности! Что это значит? Ты ведь мне сейчас всё объяснишь, чтобы я поверил тебе и не нажал сильнее рукой…

Великаны опять выстроились у стены и замерли немыми истуканами. Переваливаясь, на середину зала выкатились послы, следом вошли двое викингов, из вахтенной смены. Император знал, что в прошлый раз были другие, но те в данный момент отдыхали, в одном из многочисленных заведений Мемфиса или Аркадии, каковых можно найти и в столичном граде, равно как и в любом провинциальном городишке самого дальнего захолустья. Охрана наверняка увела их подальше.
-- Надеюсь, вы хорошо отдохнули? – спросил Пра Татен, поигрывая руками с нанизанными на пальцы сенсорного управления по подлокотникам кресла. Невидимые динамики забулькали, заквакали, низводя вопрос до ушей чуждых созданий.
-- Благодарим нашего господина, -- ответил старший из послов. Пришельцы были все на одно лицо в своих серых скафандрах, но один выступил чуть дальше остальных и Татен обращался по большей части к нему. – Отдых был организован превосходно. Мы надеемся, что и наши компаньоны получили соответственный сервис.
Это он так спрашивал про отсутствующих нифльхеймцев. Император усмехнулся.
-- Конечно. Но дела наши не терпят долгих отлагательств и потому, если вы в силах, мы продолжим нашу беседу.
Пришельцы покачали головами в массивных шлемах, заполненных метаном, и замерли в неподвижности.
-- В прошлый раз, -- начал Император, удобно сидя в троне, -- мы остановились на предоставлении помощи для ваших планет, которые могут подвергнуться нападению со стороны неведомых бассов.
-- Нет… нет… -- заквохтал, задёргался посол, -- не бассов… обитателей Гарруха… они угрожают нам вторжением… или мы… если мы… откажемся вступить с ними в союз.
-- Так-так. Ваши соседи получили поддержку от внегалактических союзников и мечтают и вас склонить к подобному… Но вы не хотите?
-- Нет… Мы не хотим… Мы не можем… Наши миры слишком своеобразны и нельзя нарушать природный баланс.
-- Зачем? – удивился Император.
-- Дело в том, что бассам нужен плацдарм для прыжка в Галактику, что находится под властью Вашего Величия… но построить они не могут из-за аномалий, к которым мы привыкли… Дело в том, что центром скопления является мощный квазар, который живёт пульсациями… и каждый вздох его сопровождается изменением гравитационной составляющей… Мы живём в состоянии гравитационного каскада и мы приспособились… Если нарушить этот неустойчивый баланс, то нас ожидают катастрофы… конец цивилизации… эра варварства. К сожалению, обитатели Гарруха этого не понимают… не желают понимать… Должно быть они надеются на свою отдалённость от квазара…
Император выслушал крайне сбивчивую историю взаимоотношений в Чужих Мирах, пытаясь нащупать в этих откровениях нить здравого смысла. Смысла, который сделает то звёздное скопление полезным для Империи. Более бессмысленного существования трудно придумать. Но – стартовая позиция для вторжения. Одно это уже может перевесить все другие причины. Но… насколько может быть осведомлён о намерениях обитателей Гарруха.
-- Кое-что в вашем рассказе мне хотелось бы уточнить. Эти звёзды, Гарруха, что они из себя представляют?
-- Гарруха… всегда были окраиной нашего скопления. Собственно говоря… они могли бы считаться отдельной системой… Жизнь на планетах тройных звёзд чрезвычайно бедна и жители их примитивны… Они не дотягивали до уровня цивилизованных отношений… Но четыре грохха стадий лет назад всё изменилось… Они вышли в космос… Совершили налёты на другие миры… внесли смуту… Оказалось, что у них имеются союзники, пришедшие из Великого Провала… их называют бассами… Их никто не видел… но, самостоятельно, обитатели Гарруха не смогли бы столь быстро прогрессировать… Нам нужна защита…
-- Восьмой флот надёжно стоит на страже рубежей. А ещё там есть Двадцать третий и Четырнадцатый. Их сектора тоже рядом, -- горделиво ответил Татен.
-- Этого может быть недостаточно… -- посол качнулся вперёд. – Корабли бассов очень быстры… Появилось ещё несколько космолётов… Один очень большой…
«Хао! Его придётся примерно наказать. Почему мне неизвестно то, о чём пыхтит это существо?».
-- Мне понятно ваше желание уцелеть в зарождающейся межпланетной войне, -- заметил Император, оценивающе разглядывающий высветившуюся на экране забрала схему расположения космических военных сил и вектора стратегических перемещений в силу зарождающейся объективности. Паниковать пока что причины не было. Сил у Империи было предостаточно.
-- И ещё, -- продолжал глухо булькать посол, раскачиваясь из стороны в сторону, -- мне это говорить трудно… но мы располагаем сведениями… что у бассов есть влиятельные союзники в самой Империи…

Глава 16. Рагнарёк.
В Крауче был траур. Оплакивали погибших и пропавших бесследно. Несколько мужчин были убиты в боях с эйнхериями, двое разбились на перехватчике, во время яростной воздушной схватки и… пропала большая часть жён, сестёр и дочерей. Давно уже в Крауче не было такого подавленного и даже унылого настроения. Эрл Белунг, недавно ещё брызгавшийся гневом и яростью, теперь заперся в своём доме и сидел там  с почерневшим лицом и потухшими глазами. За одним с ним столом находились, или бродили по притихшему дому, самые верные его друзья и родственники. Викинги не привыкли мириться с поражением.
Да. То было поражение. И пусть эйнхериев тоже полегло не так уж и мало, но понятно было и малому ребёнку, что в этот раз они перехитрили своих врагов. И поражение то стало бы ещё более полным, если бы не смелые действия чужака, точнее, обоих чужаков, которые пошли напролом и смогли сделать больше, чем коренные нифльхеймцы, бившиеся в то время с врагами, засевшими в блиндированных укреплениях. Барон, вкупе со своим помощником, сумел пробраться внутрь плавучего острова, и не только расправился с находившимися там эйнхериями, но и спас единственную уцелевшую женщину – Урсулу из дома Белунгов, тётушку Сив и двоюродную сестру Эрла.
Сейчас бедная женщина лежала в медицинском отсеке, подключённая к реанимационной машине. Когда её доставили в Крауч, она была уже мертва и лишь быстрые и квалифицированные действия Блона вернули её к жизни, но и не более того. Она пребывала в бессознательном состоянии уже несколько суток и даже опытнейший доктор не мог уверенно заявить о благоприятном исходе болезни пленницы.
Пока Хель прочёсывали сводные отряды викингов, за Урсулой посменно ухаживали добровольные помощники Блона. Пожалуй, никогда ещё у Кубка не было столько охочих до малоприятных будничных обязанностей сиделки людей. Даже опытнейшие воины изъявляли желание посидеть часок- другой у постели бедняжки, что умудрилась вырваться из ада Хеля. Быть может, каждый из них мечтал бы увидеть на месте Урсулы свою подругу или родственницу, пусть Урсула и пребывала в подвешенном состоянии, между жизнью и смертью, а точнее – между жизнью и забвением, потому как в те редкие минуты, когда глаза её открывались, они казались мёртвыми. Урсула ничего не видела и никто не мог ей помочь.
Пожалуй, охотней всего Кубк Блон принимал помощь от оф Траскона, хотя среди добровольных помощников были и такие, что могли бы смело хвалиться знаниями и даже достижениями в различных областях медицины. Именно Траск вернул к жизни Урсулу ещё там, на стальном острове, погрузившемся на дно Тоцина. Известны случаи, когда тяжело раненные люди терпели боль от страшных ран и дожидались помощи, а затем погибали прямо на руках подоспевших на выручку, будто организм специально расслаблялся в этот ответственный миг. В такой вот момент барон и сумел активизировать больную, дал ей частичку своей энергии, жизненной силы, что и позволило ей дожить до больничного отсека Крауча.
И ещё одна услуга была оказана бароном нифльхеймцам. Коварные эйнхерии едва не осуществили дьявольский план. По их замыслам, остров должен был утонуть до того, как его захватят викинги. И тогда бы они не узнали, что женщины их вывезены оттуда. Пленниц бы оплакали, и постепенно боль утраты у осиротевших родных зарубцевалась бы, к чему воины Нифльхейма были готовы. Сама жизнь на этой планете была слишком опасна и сурова. А тем временем где-то зрела бы новая армия кошмарных убийц.
Что же сталось с похищенными женщинами? Куда они все пропали?
Эти мысли мучили не только жителей Крауча, но и десятков других городов и крепостей, так же подвергшихся нападениям. А Урсула всё не приходила в себя.
-- Кубк, -- как-то обратился к врачу Траскон, -- позволь мне пообщаться с больной.
-- Каким образом? – спросил Блон, издёрганный последними событиями. – Ведь я только этого и жду, когда она придёт в себя, да и не я один, а и многие другие. Но, быть может, этого мы так и не дождёмся.
-- Я могу попробовать прямо сейчас, -- просто ответил ему барон.
-- Но каким образом? – переспросил с недоверием доктор. – Ведь в настоящий момент этого невозможно сделать.
-- Я знаю, -- нетерпеливо ответил барон. – Обычными методами – да, но я хочу задействовать совсем другой способ.
-- Это какой же? – нахмурился доктор. – Я не могу согласиться с использованием сильнодействующих лекарственных средств. Её организм я и без того слишком измучен.
-- Нет, я могу сделать это иначе. Я хочу попытаться войти в её сознание и поговорить с её разумом.
Блон задумался. То, что хотел сделать барон, действительно почти не вписывалось в обычные медикаментозные способы. Почти, так как в разных мирах практиковались десятки экзотических, зачастую даже шарлатанских, но тем не менее действующих средств воздействия на организм. Кое о чём доктор слыхал ранее, но ещё никогда не сталкивался воочию ни с чем подобным.
-- Когда я пытался помочь ей там, на борту острова, наши энергетические поля соединились в одно целое, она получила частичку незримого меня, ну а я окунулся в её мир. Сейчас эта связь многократно ослабла, но она ещё существует. Я могу вновь приоткрыть калитку в этот неведомый мир и пообщаться с ней.
-- Я… не могу согласиться с этим, -- растерянно ответил Блон, -- но и отказать тоже не имею права. Здесь есть какое-то рациональное зерно. Мне надо посоветоваться с коллегами.
-- Нет, -- холодно ответил барон, -- не надо симпозиума. Такое совещание неизбежно перейдёт в спор, который может надолго затянуться, тогда как жизнь Урсулы зависит от нескольких часов. Я это чувствую, поэтому и начал разговор.
-- Тогда… я согласен.
Теперь, когда доктор Блон решился, он был предельно собран.
-- Чем я могу помочь?
-- Наблюдать за состоянием больной.
-- Ещё один вопрос. Ты… пробовал этот способ ранее?
-- Да. В одном очень ужасном месте. А научил меня один старый человек. Он был моим учителем и воспитателем. В детстве.

-- Как ты постигаешь этот мир, мой мальчик?
-- Я учусь и делаю выводы, учитель.
-- Хорошо. Каким образом?
-- Ну-у… Я вижу, как это делаете вы.
-- Зрение. Так.
-- Я прислушиваюсь к вашим рассказам и запоминаю их.
-- Слух. И память.
-- А ещё я читаю книги, смотрю образовательные программы по видео.
-- Ты забыл сказать про запахи, осязательные реакции…
-- Я не забыл, а просто… не успел сказать.
Занзани улыбнулся над ребячьей хитростью своего ученика.
-- Когда-то люди большую часть своей жизни учились, чтобы затем стать опытными специалистами в нашей высокотехнологической современности. Но при этом на творчество и дальнейшее развитие прогресса оставалось слишком мало времени. Тогда общие, первоначальные знания занесли на хромосомы и, таким образом, зарядили знаниями организм человека. Теперь десятилетний цикл начального обучения заменился полугодовым навыком открытия в себе знаний первого уровня. Подростки учились вспоминать. То, что ты знаешь сейчас, ранее знали далеко не все молодые люди двадцати и более лет. Но это лишь первая ступень на лестнице самопознания. Вместо дальнейшего самоуглубления человечество выбрало путь искусственного подъёма на пик знаний, вместо того, чтобы просто войти в него.
-- Я тебя не понимаю, учитель.
-- Помнишь ли, мой мальчик, как нашёл ты обратный путь во время нашей прогулки по девственным лесам Ашшура?
Юный Траск кивнул. Он до сих пор помнил то непередаваемое ощущение, когда сознание его воспарилось над местностью и он увидел всю округу, как если бы вдруг стал исполином и поднялся в полный рост над чащобой.
-- Я уже говорил тебе, что каждый человек – это микрокосм и часть большого целого. Он состоит из того же вещества, что и окружающий его мир. И надо лишь научиться быть в гармонии с этим миром… Хочешь побывать в моём мире?
Траск снова кивнул. Он не до конца понимал, чего же учитель от него хочет, но заранее знал, что урок будет захватывающим. Из каждой такой вот лекции он выносил что-то для себя, а следовавшие за тем физические упражнения каким-то образом упрочили эту базу.   
   Занзани взял Траска за руки. Мальчик заглянул в глаза старика. Взгляд учителя притягивал. Не сходя с места он шагнул вперёд и… полетел. Ощущение было такое, как будто он падал, но падал не вниз, а вверх. Сейчас, вот сейчас он врежется макушкой в облако и пробьёт его, пронижет его, а что дальше? Дальше – космос… безвоздушное пространство.
Чувствуя, что руки его сжимают тёплые и твёрдые пальцы учителя, заставило Траска открыть глаза. Конечно же, он никуда не летел, а стоял на земле, но… это не было поместье Трасконов. Куда он попал? Мальчик повернул голову. Они стояли на склоне пологого песчаного холма, который слежался до плотности камня. Далёкий луч светила делал склон оранжевым. Лёгкий ветерок нежно касался лица. Стояла тишина.
-- Мы находимся на моей планете. Когда-то она носила имя Зан. Теперь этот мир мёртв и название его никому не нужно. Здесь не осталось жизни. Может быть, когда-нибудь тут снова появятся города, будут бегать дети, а учёные примутся раскапывать старые развалины. Однако занзани уже не будет. Пойдём, подойдём ближе.
Они поднялись на вершину холма. Открылась панорама на каменистую пустыню, как будто к одиноким зрителям тянулись зловещие чёрные когти. И от этого сравнения сердце баронета сжалось и забилось в груди судорожными скачками. Он, что есть сил сжал руку учителя, но тот, казалось, этого даже не заметил. Глаза его пожирали далёкие развалины.
-- Это был последний на Зане город. Остальные разрушились ещё раньше. Со временем эти камни превратятся в песок и развеются ветром на сотни стадий. А может уже и развеялись. Ведь это город- призрак.
Траск проглотил холодный комок. Что это шевелится там, в скоплении теней?
-- Ты, наверное, слышал, мой мальчик, о планете Нифльхейм?
Траск отчаянно помотал головой, стараясь не смотреть в сторону старого города.
-- Это мир бесконечных войн и смерти. Люди, которые попали на эту планету, были вынуждены приспособиться и стать воинами, научиться сражаться. Среди них много непревзойдённых бойцов и они знают об этом… Иное дело Зан… Когда-то, в те времена, когда Звёздное Содружество ещё только делало первые шаги в становлении здания космического единства, кто-то очень влиятельный решил создать расу воинов. Тогда ещё не знали о мире Нифльхейм, а в качестве испытательного полигона избрали Зан, Планету Проклятия.
В обстановке полной секретности на планету опустилась дивизия спецназа, самое элитное подразделение объединённого космического флота, десятки тысяч мужчин и женщин. Они думали, что им предстоит сразиться с противником. В общем-то, так и было. Только противостоял им целый мир. Произошло почти то же самое, что было за многие парсеки от них, на Нифльхейме. Для чистоты эксперимента были выведены из строя межзвёздные транспорты. Остались только сухой паёк, немного медицинского оборудования и оружие, много разного рода оружия, а также люди. Чтобы выжить, им пришлось сражаться. Руководство дивизии знало об эксперименте и мало- мальски корректировало ход масштабного опыта. По расчёту какого-то безумного мыслителя, через несколько поколений Зан даст расу супервоинов, каким не будет равных в боях. Вот тогда-то их и «найдут», посадят на боевые космолёты и Галактика ляжет у ног элиты Космофлота. Так планировалось.
Сначала солдаты успешно осваивали планету, ожидая нападения противника, но того всё не было, во всяком случае, в том виде, в каком спецназ привык видеть врага. И вдруг Вторая бригада взбунтовалась. Солдаты желали вернуться домой и требовали от командиров вызвать помощь. Должно быть, каким-то способом до личного состава бригады просочились сведения, что связь с обитаемыми мирами всё же есть. Началась война. И продолжалась она до тех пор, пока Зан не опустел.
Военные генетики не ошиблись. На Тане появилась новая раса – раса воинов, раса убийц. Не было такого способа смерти, каким не владели в совершенстве искуснейшие бойцы- занзани. Они научились при полном отсутствии каких-либо механизмов и образцов снаряжения, своими руками создавать орудия для убийства, незаметно подбираться к противнику, атаковать его с максимальным эффектом и вдруг незаметно исчезать. Должно быть, в начале и применялась особая аппаратура для генной эволюции, но потом всё затерялось и дело пошло вне русла задуманного.
Со временем о Зане забыли. Так считается. Но я думаю, что власти Звёздного Содружества просто побоялись выпустить в цивилизованные миры кланы профессиональных убийц, шагнувших в своём искусстве слишком далеко. Но кто-то продолжал поддерживать связь с занзани, может быть – преступный мир новой Империи, или какой-то сверхсекретный отдел Службы безопасности. Они вступали в контакт с тем или иным кланом и опытные убийцы совершали разовые операции на далёких периферийных мирах и бесследно затем исчезали в безднах Космоса…
Старик рассказывал о хитросплетениях интриг имперских политиков, искусно впутывавших в свои дела демонических убийц, которые появлялись из пустоты, делали своё дело и столь же таинственно исчезали, о самых запутанных преступлениях Империи, следы которых можно было найти на Зане, если бы кто догадался пошарить там.
Почти весь рассказ Траск пропустил мимо ушей, так как следил за Городом, который тоже следил за мальчиком. За тёмными провалами окон таилось зло и оно внимательно изучало новичка.
-- Получилось так, что оставшиеся обитатели Зана запутались в преступлениях, потрясавших Империю. Теперь они всё больше охотились друг за другом, чем покидали планету на одноместных космических кораблях. Заказчики заметали следы. На десятилетия Зан превратился в арену долговременной охоты и скоротечных поединков. Когда последние занзани опомнились, было уже поздно. От любовно выпестованной элитной расы воинов осталась жалкая кучка. И те продолжали скрываться друг от друга… Пойдём, мой мальчик, здесь нам больше делать нечего.
Траск в последний раз оглянулся, и… глаза его расширились. По пустыне явно кто-то двигался, но двигался так осторожно, что разглядеть что-либо было невозможно. Лишь обострившиеся чувства давали знать об угрожавшей опасности. Но… Занзани не обращал на тени ни малейшего внимания. Они спускались по хрустевшему под ногами склону. Траск зажмурил глаза, прижался к боку учителя, а когда осмелился вновь оглянуться, то… они были уже на подходе к дому. Подошвы туфель давили ракушечник, каким слуги посыпали садовые дорожки.

Барон уселся рядом с Урсулой. Женщина пребывала в забытьи, и Траск осторожно взял её за руку. В прошлый раз ему удалось войти с ней в контакт на ментальном уровне, и задача на этот раз была не так уж сложна, как это казалось окружавшим их викингам. Половину из них Блон сумел выставить из медицинского блока, но все оставшиеся занимали важные должности, и твёрдо решила всё увидеть своими глазами.
 У каждого человека имеется своё собственное биополе, продолжение тела на энергетическом уровне, ментально- молекулярном. Эти поля постоянно соприкасаются и «обмениваются» информацией. Некоторые люди, наделённые особо чувствительной нервной системой, умеют обрабатывать эту информацию, осознанно или самопроизвольно. В разные времена и на разных мирах таких людей называли колдунами и ясновидящими, ридерами или экстрасенсами, телепатами или магами. Знание эти давались от природы или проявлялись после долгих специальных упражнений, помогавших взломать псибарьер.
Биополе Урсулы несло в себе память об ауре барона, и он довольно легко объединился с ней, создав общее ментальное облако. Некоторые из викингов ощутили странный зуд, воздействие на рецепторы кожи. Остальное же они не смогли воспринять.
Сквозь полузакрытые глаза Траскон видел любопытствующие лица. Потом ему показалось, что они отодвинулись и стали размыты, как если бы помещение окутала молочная взвесь тумана. Затем лица начали двигаться, сменяя друг друга, вращаясь вокруг барона, превращаясь в серые полосы, в витки спирали. Пальцы Урсулы дрогнули и сжались в ладонях спутника. Видимо и она ощутила перемену.
Усилием воли барон попытался продолжить путь в этом призрачном мельтешении. Он представил себе борт огромного плавучего рукотворного острова, в недрах которого эйнхерии устроили свои дьявольские лаборатории. Урсула застонала. Барон открыл глаза.
Вокруг них двигались быстрые тени. Но это не были викинги, наблюдавшие за опытом чужака. По обширному залу деловито сновали чудовища, лишь очень отдалённо похожие на людей. Урсула снова застонала, и Траск сообразил, что они видят эйнхериев. На него не обращали внимания, да его в зале и не было. Здесь была одна Урсула в окружении испуганных подруг. Женщины были взволнованы, но старались скрывать это. Таковы уж они, эти нифльхеймцы, легенда Космоса.
Эйнхерии между тем озабоченно переговаривались. Женщины находились в узких отгороженных загончиках, похожих на клетки, и не могли разговаривать друг с другом, а лишь обмениваться жестами. Впрочем, при умелом использовании жестикуляции можно передавать вполне осмысленную информацию. И пленницы решили устроить бучу, благо что уродам в зале не до них. Все чудовища были чем-то озабочены. Сам барон понимал, что они получили известие о приближающихся группах викингов. Затем в зале появился новый персонаж – приземистая фигура, закутанная в серебристый балахон. Эйнхерии обращались к нему, внимательно слушая короткие ответы. Разглядеть его лицо было невозможно с той точки, откуда на него смотрел барон, с помощью Урсулы.
Теперь эйнхерии забегали ещё быстрее. Выносились вещи, блоки аппаратуры, носившие в себе важную информацию. Затем настала очередь пленниц. Их бесцеремонно выхватывали из отсеков, вкалывали какую-то дрянь и быстро тащили прочь. Одна за другой беспомощные тела исчезали в проёме выхода. Барон чуть не закричал, когда перед его глазами, глазами Урсулы, протащили Сив. Бедняжка Сив, она несколько раз дёрнулась, попыталась отбиться, но бессильно повисла в руках безжалостных уродов. А уже в следующее мгновение она скрылась в бездонном зёве коридора. Барона переполняла пена ярости. Они ответят, за всё ответят.
Сейчас он уже не ощущал себя слившимся с Урсулой. Он был воином, а женщина присутствовала лишь на периферии сознания. Когда очередь дошла до него, он. Резким движением, оттолкнул руку с инъектором и коротким ударом уложил на месте эйнхерия. Остальные не успели удивиться, как барон, овладевший телом Урсулы, начал движение. Со стороны это могло показаться танцем, но танцем, достойным демона. Он двигался легко и быстро, так быстро, что уроды не успевали отреагировать должным образом.
В считанные мгновения барон- Урсула расправился с полудесятком тварей, разрушив конвейер эвакуации. На свободу вырвались ещё несколько женщин, воительниц, и все они немедленно приняли участие в схватке, с криками и воплями. Но эйнхерии уже опомнились от неожиданности, и достали свои лучемёты. Пара- тройка выстрелов и самые яростные противницы уже лежали на полу, истекая кровью. Каким-то образом они скрутили остальных, и лишь Урсула, получившая в добавок к собственным, силу и ловкость барона, была неуловима. Она отбила нападение и скрылась в дальнем углу лаборатории. В след ей залпом ударили с нескольких стволов. Приступ чудовищной боли кинул её на пол. Барон заскрипел зубами и взял на себя добрую часть невыносимой боли. Сознание его окрасилось в багровый оттенок, но женщина сумела использовать свой шанс и заползла под платформу, оставляя за собой кровавую дорожку.
Сначала следом бросились несколько фигур, но достать вот так, сходу, Урсулу не получилось, в такую узкую щель она заползла. Надо было снимать всю платформу.
-- Нет времени, -- заскрипел чей-то голос. – Оставьте её! Всё равно она сдохнет через пару минут. Необходимо доставить остальных на Рагнарёк. Сейчас это самое важное. Они уже близко.
Мелькнула последняя тень, грохнул упавший на пол трёхногий стул, и в зале установилась тишина, тишина запустения и смерти. Барон попытался заставить Урсулу выползти из узкой норы укрытия, но измученное тело женщины ему уже не подчинялось. После нескольких безуспешных попыток Траск оставил затею, сконцентрировав все усилия на сохранение жизни своей подопечной. Залп лучевых метателей едва не унёс Урсулу в безвременье смерти и лишь быстрая реакция помогла сдвинуться из эпицентра скрещивания энерголучей. Всю оставшуюся силу Траск бросил на остановку кровотечения и залатывания самых обширных ранений и ожогов.
К тому времени, как открылась дверь и вошли двое, он был так измучен, что не удивился, когда увидал собственное напряжённое лицо и силуэт Яна за спиной. Дальнейшие события он уже знал и поспешил вернуться обратно, в свой мир, в мир Нифльхейма.
Видимо, он не удержался и осел на пол, так как почувствовал, как его поднимают чужие руки. Блон колдовал над Урсулой, делая ей какие-то вливания, оперируя клавиатурой медицинского компьютера.
Что это было? Неужели именно с его помощью Урсула сначала устроила небольшой мятеж в технологическом центре эйнхериев, а потом умудрилась выжить в состоянии клинической смерти? Возможно ли такое? Каким образом он сумел обойти известный промежуток времени и войти в прошлое пусть и невидимым, но активным участником событий?
Позднее он обязательно вернётся к этой таинственной и непостижимой истории, задействует память Урсулы и… раскопает истину. Сейчас же его дожидаются наиболее влиятельные персоны Нифльхейма и лежать немым чурбаном не самый лучший способ набрать очки популярности среди викингов.
Возвращаться в реальный мир столь же сложно, как и вторгаться в ментальную сферу. Разум такого путешественника может не осилить природного барьера и остаться навсегда бродить в лабиринтах рассудка. Иногда такие путники находили дорогу обратно, но частенько оставались безумцами до конца своих дней. Искусство путешествий по чужому, да и по своему разуму, рассудку, открыто очень немногим.
Блон и несколько добровольных помощников с опытом врачебной практики, с тревогой наблюдали за состоянием обоих пациентов. Оба они составляли одно целое и, если у одного дёргался палец на руке, то и у второго происходила в точности такая же реакция. Когда барон открыл глаза и осмысленно глянул на лица товарищей, все облегчённо вздохнули. Траск выглядел сильно измученным, зрачки глаз сильно расширены, он плохо воспринимал действительность, и его поместили в соседнюю палату, за стеной от Урсулы.
Всем хотелось узнать результат такой необычной операции, но Блон безжалостно выставил всех из госпитального блока и вышел сам, оставив пациентов на бесстрастную медицинскую автоматику.
Сейчас он встанет, поднимется, выйдет наружу и сообщит… сообщит… что…
-- Поднимайся, герой! – зарычал над ним Эрл Белунг, склонившись почти к самому лицу. Траск вздрогнул, но тут же сосредоточился и поймал своё место в действительности. Во имя Сущего, он ведь только закрыл глаза.
-- Ты дрыхнешь без малого полусуток, в-воин, -- видно было, что Эрлу доставляло немало трудов не возопить в полный голос. Он сдерживался, тяготясь присутствием Блона и других пожилых нифльхеймцев.
Барон сел на пружинящей постели, содрал с обнажённой груди пучок проводов с присосками датчиков наблюдения. Аппаратура недовольно пискнула и переключилась в дежурный режим. Подумать только – полусуток! Столько времени он проспал, но для него-то они пронеслись, соединённые в один вздох.
-- Я понимаю, что ты занимаешь отдельную строчку  в нашем реестре рангов, -- между тем продолжал рычать Белунг, бесцеремонно оттирая Кубка плечом в сторону. Доктор всё норовил протиснуться мимо него к барону, но алькв не мог себе позволить прервать разговор даже на миг. – Но тебе придётся поделиться знаниями, которые ты получил, если ты их получил, каким-то непостижимым для нас образом.
-- И да, и нет, -- ответил ему барон, приводя себя наскоро в порядок.
-- То есть как?! – рыкнул алькв. – Что это значит?!
-- Я видел внутренность базы эйнхериев глазами Урсулы, как это видела она. Не меньше, но и не более того. Видел, как она бросила вызов врагам и сражалась одна против многих. Ей попытались оказать поддержку другие женщины, но попытка общего мятежа была жестоко подавлена. Оставшихся в живых, а таких было большинство, утащили наверх, убитых же и спрятавшуюся Урсулу бросили там, не желая тратить на них время. Они очень спешили, опасаясь приближения десанта викингов, то есть – нас.
-- Но мы никого там не застали, за исключением кучки ожесточённо сопротивлявшихся смертников, которые предпочли погибнуть в бою.
-- Они для того и были оставлены там, -- пояснил барон. – Так или иначе, но они всё равно ушли бы на дно Тоцина.
-- Куда же подевались остальные?
-- Видимо, использовались установки нуль- перемещения. Беглецы скрылись с плавучего острова.
-- Но куда же?
Барон пожал плечами. Что он мог сказать?
-- Среди эйнхериев присутствовало неизвестное существо. Оно отдавало распоряжения, и эйнхерии подчинялись ему. И это существо упоминало про Рагнарёк.
-- Незнакомец… Эйнхерии подчинялись ему…
Позади Эрла слышались оживлённые переговоры. Новости оказались очень интересными. Обычно эйнхерии не подчинялись никому, а сбивались в стаи, именуемые командами, только в случае крайней необходимости. А тут такие слаженные действия, да ещё и присутствие незнакомца.
Барона попросили повторить своё потустороннее путешествие с перечислением самых подробных деталей. Любая мелочь могла подсказать дальнейшие направления для действий.
Викинги, самые влиятельные альквы, устроили совещание. Информацию, полученную при помощи Траска оф Траскона, а также наблюдения других свидетелей и участников последних событий, пропустили сквозь программные системы компьютерного анализа. Машины выдали резюме – извечные враги и соперники викингов – эйнхерии покинули Нифльхейм и ушли в космос. При других обстоятельствах это известие стало бы началом общепланетного торжества, к которому присоединились бы даже равнодушные ко всему великаны- ётуны, но… Но обстоятельства бегства дьявольской учёной братии. Они ушли не просто так. Готовилась некая широкомасштабная бяка, и похищенные женщины играли в этом немаловажную роль.
На общем собрании альквов Нифльхейма было решено идти следом за врагами и дать им бой, вернуть женщин и наказать негодяев так, чтобы навсегда отбить у них охоту на войны с викингами. Выбрали даже главу похода, которого объявили конунгом. Им стал Даниэль Риттер, один из старейших воинов, опытный стратег, алькв Альвиса.
Оказалось, что викинги не теряли времени даром. Они провели пространственную разведку и засекли следы космической эскадры из нескольких десятков кораблей, прятавшихся в области ледяных астероидов из застывшего газа. Корабли ушли стаей, но остаточное излучение атомарного вещества астероидов выдало им недавнее присутствие, и было замечено следящими зондами, которые переслали сообщение в Альвис и Утгард.
 Крошечные корабли- перехватчики, которые столь шустро шныряли по окраине Галактической Империи, выискивая добычу или выгодную, пусть и не совсем законную, сделку, получили команду по гиперсвязи вернуться в родные пределы. За исключением нескольких неудачников, что застряли в ремонтных доках Приграничья, вся звёздная шатия скоро опустилась на планету или крутилась на орбите, превратившись временно в крошечные спутники- сателлиты.
Перехватчики, обычно вмещавшие в себя команду из полутора десятков лихих парней и не менее крутых девчат, не могли поместить в себе всех желающих поквитаться с ненавистными эйнхериями. Ударной силой служили крейсеры и один дредноут, считавшийся секретной картой викингов, возможностью разыграть которую они приберегали для удобного случая. Сейчас на дредноут перебрался Риттер, конунг Нифльхейма, адмирал и верховный командующий, которому поклялись беспрекословно подчиняться все, до последнего викинга. Дело было очень серьёзное.
В своё время, когда викинги и эйнхерии негласно поделили космос на две неравные части, кое-кто из бойцов уже чуял подвох. Почему эйнхерии выбрали себе малонаселённый сектор, граничивший с Чужими Мирами, а викингам оставили смутное Приграничье, где можно было всегда хорошо поживиться. Неужели они влезли в имперские внутренние дела и сейчас спешно отыгрывали назад, чтобы им не прищемили хвост, подставляя одновременно викингов, как буфер между ними и имперскими армадами? Но Космофлот не наращивал своего присутствия и викинги пространства успокоились. Тем не менее не раз предпринимались попытки выяснить интересы соперников в глухих глубинах Вселенной. Где пропадали чудовища, бывшие когда-то их товарищами?
Эйнхерии крутились поблизости от звёздной системы Гарруха, где не было и не могло быть ничего интересного. Хотели чудовища колонизировать этот ледяной метановый ад или устроить базу на одном из бесчисленных спутников? Это не очень-то интересовало звёздных бродяг. Лишь бы их оставили в покое. Но вот теперь, когда соперники перебрались наконец-то к себе, викинги забили тревогу. Где-то там те сейчас устраиваются на заранее подготовленных позициях. Наверняка они предусмотрели и вариант преследования.
Собравшаяся армада викингов разбилась на две части. Одна пойдёт напролом, в самое гнездо межзвёздных убийц и предателей, неся с собой месть и кару. Во главе отряда перехватчиков двинулись четыре крейсера и пара ракетоносцев. Получилось так, что этой частью армады командовал Эрл Белунг, который разместился на «Нуфлинге», а барон, капитан крейсера, совмещал ещё дополнительные обязанности помощника и советника Белунга. Вторая часть армады, во главе с дредноутом «Гьяллархорн», оставалась пока позади. Риттер расквартировался в дредноуте, рядом с новейшим квантовым компьютером, на котором разрабатывалась вся операция возмездия, проигрывались различные варианты развития событий, результатом которых и стал выработанный план операции. В подчинении Риттера находился второй звёздный флот из самых быстрых перехватчиков. Они должны были действовать самостоятельно и появиться в пространстве боя неожиданно для противника. Двухместные стреловидные перехватчики перемещались с помощью нуль- прыжка, и могли появляться и исчезать с непостижимой скоростью.
       Находясь на зыбкой обочине цивилизации, викинги были лишены многого, без чего современный им человек не представлял своего существования. По большей части это касалось сервисных услуг различного толка, а также предметов роскоши. Но вот что касалось новейших разработок научного характера в области разведки, обороны и нападения, они проявляли удивительную сноровку, приобретая некоторые технологические новинки, как только они появлялись в Космофлоте, традиционно передовом отряде Империи. Это позволяло некоторым ушлым офицерам вооружённых сил, выйдя в отставку, заняться своим делом. Но сделки подобного рода преследовались, и всё было завуалировано с обеих сторон до предела. Хотя и повторялось с завидной регулярностью. Это говорило о том, что легенды о необычной обособленности викингов было частью галактической мифологии, хотя и держались приграничные пространственники особняком, но всё же умели видеть, когда это было необходимо.
Благодаря таким вот связям, перехватчики снабдили секретными приспособлениями, активизировавшими ракетные двигатели таким образом, что они теперь действовали на порядок эффективней. К тому же новейшие ракеты с боеголовками из антиматерии существенно повысили боевую мощь викингов.
Особая надежда налагалась на группу нуль- зондов, которые были немедленно отправлены в свободную охоту вблизи сектора Чужих Миров. Зонды, имевшие довольно миниатюрные размеры, специальными кассетами забрасывались в гиперпространство, откуда они выныривали по заранее составленной схеме, а затем просеивали пространство и, с помощью тахионных передатчиков, посылали данные прямо на мощный компьютер «Гьяллархорна», а уж окончательные выводы делал он. Благодаря таким действиям викинги подготовились к походу, не затрачивая драгоценного времени на разведывательные вылазки в стан врага. На карту было поставлено всё. Планета затянула ремень нужды.
Обзорный экран приближал поверхность Нифльхейма. Барон нажимал рукоять макроскопического увеличения, и сектор обзора прыгал ему навстречу. Создавалось ощущение провала, как будто «Нуфлинг» падал, стремительно приближаясь к тяжёлым водам Эливагара или всё заполняющим зарослям Асгарда. Цифровая оптика позволяла наблюдать за полётом звероящеров или следить за ужимками панцирного трупоеда. Но, большую часть времени, барон всё же тратил на разглядывание звёзд. Где-то там скрывались эйнхерии. Где-то там в плену томилась Сив в компании подруг.
 ещё более грозным м насупленным, чем был раньше. Лицо его заросло до глаз колючей бородой, торчавшей жёсткими клочьями в разные стороны, а массивные руки сами сжимались в тяжёлые кулаки, оружие не менее грозное, чем молекулярный деструктор или зазубренный топор, висевший на стене за спиной у альква. Частенько он вёл беседы с Риттером, запершись в своей каюте ото всех.
А барон, вместе с верным Янеком, вновь очутился в привычной уже им каюте, но пребывали на этот раз они там уже не на положении пленников, а в качестве ценных специалистов или особо почётных гостей, имеющих среди всего прочего право голоса. Точнее, высказывать мнение имел право оф Траскон, но он прислушивался к советам своего помощника, и получалось, что говорил он от имени обоих.
 Рядом с «Нуфлингом» в пустоте висела хищная стая перехватчиков. Они ожидали только команды к действию и ещё координаты точки выхода из нуль- перехода, чтобы беспромедлительно устремиться в чёрную пустоту Космоса. И когда такая команда поступила, отлаженная пружина ударной эскадры распрямилась. Ватага звёздных воителей растворилась в процессе гиперпрыжка. Вещество кораблей, рассыпавшись в субатомно- энергетическую структуру, перечеркнула Вселенную, чтобы восстановиться обратно в точке, отстоявшей от Солориума на множество световых лет.
Позади осталось светящееся облако Галактики. Впереди тускло мерцали редкие вкрапления звёзд, именуемых Чужими Мирами, окружённые дымкой туманности. Область Гарруха сияла зловещим медным оттенком, а ещё дальше чернела клякса, выделяясь на светящемся фоне туманности. Барон первым вошёл в ристалищный зал, оборудованный следящими экранами, и жадно вглядывался в незнакомый и пустоватый рисунок звёзд.
-- Они здесь, -- послышался позади него глухой голос с низкими раскатами. Можно было не оглядываться. Там стоял Эрл Белунг, командир ударной эскадры. Как он умудряется при своих немалых габаритах передвигаться по тесным корабельным коридорам настолько бесшумно?
-- Это и есть Рагнарёк. Именно сюда и перебрались эйнхерии.

Глава 17. Силовое решение проблемы.
По тронутой загаром коже, одна за другой, скатились несколько капелек крови. Траск чуть ослабил нажим руки. Чижевски сглотнул. Его плечи удерживал стальной капкан объятий рук товарища. Рядом с ярёмной веной жадно дрожало пластиковое лезвие.
-- Что же ты скажешь, Янек? – почти ласково спросил барон.
-- Верно, -- сразу сознался помощник. – Я служил в безопасности. Подписал с ними контракт. Меня использовали на пограничной космической станции. Я рассказывал о работе в системе безопасности станции «Юста».
-- Помнится, ты мне говорил, что не служил в государственных органах.
-- Я работал в системе Космофлота, но не входил в состав официальных структур. Вёл, так сказать, нелегальную работу, формально являясь техником станции. Собственно, я им и был. Но секретные службы, обеспокоенные вольницей Приграничья, расширили сферу влияния, завербовав новых сотрудников. Таким вот образом я и попал в команду тайных сотрудников имперской безопасности в системе Космофлота, чтобы контролировать ситуацию, что называется – изнутри. Но тут на станции появились догматики и мне дали задание внедриться в их общину. А дальше всё пошло наперекосяк. Конечно, в общине я был не единственный тайный агент спецслужб Империи, но в контакт со мной никто из них не вступал. А затем был выход на Оски, закончившийся столь печально… Понимаете, меня бросили, самым натуральным образом. По существу, получается, что я погиб. Отсюда следует единственный вывод, что я вычеркнут из списка сотрудников. То есть больше таковым не являюсь. Получается, что я не соврал тогда…
Барон молчал. По шее Януша скатилась ещё одна бусинка крови.
-- Я хотел рассказать про себя и это, но… Каждый раз момент оказывался неподходящим, а позднее я уже не считал существенным тот факт биографии, перешедший в разряд «прошлое». Я почти что убедил себя, что и не было ничего, как бы начал жизнь с начала.
Нажим пластикового лезвия уменьшился, но отточенный край продолжал оставаться в опасной, смертельной близи с горлом Янека. Требовалось срочно найти достаточно серьёзный довод, чтобы убедить барона в лояльности.
-- Траск… -- Чижевски сглотнул и продолжил. – Если у тебя нет мне веры, то – давай, жми рукой и – дух вон. Только вот задумайся потом, нет ли здесь другого, злого, умысла, нет ли здесь закулисной политической игры?
-- Какая может быть другая игра, – спросил барон, -- кроме той, что затеяла имперская секретная служба?
-- Если всё это затеяла имперская служба безопасности, то почему их так напугал шпион? Они должны были быть в курсе, если предположить, что я до сих пор работаю на службу.
Траск опустил руки и сунул в неприметный кармашек пластиковую полоску. Янек непроизвольно мазнул рукой по горлу и глянул на вымазанные красным пальцы.
-- Означает ли это, -- продолжал он развивать удачно найденную тему, -- что здесь задействованы какие-то иные службы, которые имеют столь длинные руки, чтобы раскопать архивы Космофлота и найти там данные на какого-то там техника приграничной космической станции? А если их напугал возможный тайный агент, то они затеяли весьма серьёзное дело и вряд ли здесь пахнет лишь намерением набить свой карман.
Барон внимательно слушал своего помощника, одновременно вставляя в ухо динамик мозгового сканера.
-- Если предположить, что среди посольства Чужих Миров прячется один секретный сотрудник, то почему бы их не быть там двум или того большего числа?.. А если так, то не посчитают ли наши столь любознательные наёмники, что неплохо бы убрать этих шпионов, а вместе с ними…
-- Скорее! – крикнул оф Траскон и, одним ударом, вышиб ногой дверь. Попутно он сорвал со стены плоский многогранный крест, украшенный гроздьями флуоресцентных жемчужин, и метнул в сторону поднимавшего излучатель «телохранителя». Крест сердито зажужжал всеми своими оконечностями, раскручиваясь, и снёс голову убийцы. Тот зашатался и, сделав шаг назад, всем телом запрокинулся назад. В конвульсиях палец надавил клавишу спуска и стойку снесло. Обломки пластика разлетелись в разные стороны. Недавние «телохранители» выхватывали оружие из потайных карманов, но викинги сориентировались гораздо быстрее.

-- Ему присвоили кличку «Техник» и внедрили в общину догматиков, -- закончил доклад Хао, заведовавший разведкой в имперской безопасности, узкоглазый крепыш с бритой наголо головой и разноцветными глазами, зрачок одного из которых был одновременно объективом крошечной видеокамеры, передававшей информацию на встроенный микрочип, где она обрабатывалась на микропроцессоре, соединённом с сервером службы.
Гал Орфис пожевал губами. Чёрт знает что творится во вверенной ему вотчине. Среди послов, точнее – в окружении послов, относившихся к чужакам, вдруг оказался тайный агент, списанный по всем статьям со счетов, как пропавший без вести. Но этот ушлый «Техник» мало того, что остался в живых, так ещё, как оказалось, перекочевал в другую часть космоса, попутно связавшись с…
-- Так кто, вы говорите, его спутник?
-- Это ещё более таинственная история, босс. – Хао, невозмутимый Хао взволнованно погладил свой череп, покрытый слоем льдисто- белой краски, преобразовывавшей видимую часть спектра излучений Эдмонда в электрическую, для подпитки кибернетической части организма Хао. – Второй вообще оказался заключённым. Из тюремного мира Твердь. Это некий барон Траск оф Траскон. Точнее, бывший барон.
-- Траскон? – Орфис задумался, но лишь на мгновение. – А не приходится ли он родственником Джефу Траскону, также барону, владетелю Мардука?
-- Точно так, босс. – Хао ощерился в улыбке, показав крупные зубы. – Это его двоюродный брат. А сам Траск, наследный баронет, получил обвинение в убийстве своей семьи и осужден на Твердь, куда и был отправлен сразу после суда.
«Твердь». Орфис содрогнулся при одной мысли о страшной планете, переполненной чудовищами, как на ней обитавшими, так и брошенными туда по приговору суда преступниками, коих перевоспитывать или исправить было признано невозможным, с нарушениями генетического типа. Но ведь вернуться оттуда невозможно. Так считалось. И не без оснований.
-- А ты не ошибся, Хао? – переспросил Гал Орфис. – Быть может этот  человек был осуждён на другой тюремный мир – на Орвию, или может – Синтус?
-- Нет. Ошибка исключена, -- ответил разведчик. – Это была именно Твердь. Приговор был вынесен и Траск оф Траскон понёс наказание.
-- Но тогда каким образом он оказался здесь, на Мемфисе, да ещё в компании викингов, в посольстве с Чужих Миров? – недоумённо вопрошал Гал, пока не спохватился, что сие не солидно для главы секретной службы Империи и отвернулся от всёзамечающего ока Хао.
«Разобраться. Во всём надо срочно разобраться. Привлечь Монка, этого субтильного хлюпика с длинной кадыкастой шеей, вытрясти из него всё, что известно о «Технике» и этом казнённом бароне… тьфу ты, вполне живом, Траске оф Трасконе. И Янус. Необходимо и его потрясти. Все оперативные разработки проходили по его ведомству. Что-то об «Технике»- Чижевски должен знать и он. Но первое, что необходимо сделать, так это поделиться сведениями с Императором, показать, что расследование идёт полным ходом, использовать информацию о «Технике» таким образом, чтобы показать себя с выгодной стороны… Траск оф Траскон… Подумать и об этом типе».
Гал Орфис не стал использовать головидение для связи с Пра Татеном, а направился к нему лично. Тет-а-тет для таких вещей наиболее верный способ уладить самые щекотливые ситуации.
Император ждал этой встречи и потому обычного бессмысленного ожидания перед приёмным залом не произошло. Орфис проследовал знакомым коридором с выставленными криогенными статуями юных прекрасных дев и юношей, и вошёл под своды зала, где ожидали с большим нетерпением.
-- Ваше Императорское Величество, я готовь представить Вашему вниманию первые результаты нашего расследования. Оба заинтересовавших Вас человека оказались действительно достойными самого пристального интереса. Скажу Вам по секрету, Ваше Величество, что один из них служит в моём ведомстве, под кодовым псевдонимом «Техник», а что касается персоны второго…
На короткий миг он замолчал, так как почувствовал толчок, едва заметный, но обострённые чувства его зафиксировали. Пол явственно толкнул его ноги. Что там находится внизу, под его ногами? Что там произошло?
-- Второй же, Ваше Величество, это вообще случай уникальный…
Теперь он замолчал снова, но в этот раз по сигналу Татена. Император, облачённый в домашний, повседневный костюм, тоже почувствовал неладное и нажал сенсорную кнопку экстренной связи, выполненную в  комната дежурного офицера. Он был весьма озабочен и вид имел бледный, если не сказать большего.
-- Что случилось? – спросил Татен.   
-- Ваше Величество! – одним движением офицер принял стойку «Смирно», согласно устава.
 -- Вольно, офицер, -- раздражённо махнул рукой владыка Вселенной. – Кажется, я задал вопрос.
-- Подробностей я ещё не знаю, -- начал было дежурный и Император насупил брови, -- но могу сказать определённо, что в комнатах, отведённых для посольства Чужих Миров, произошёл взрыв.
-- Что? Что именно там произошло? – почти закричал Император, с трудом сдерживаясь, чтобы не затопать ногами. Такие вспышки он позволял себе лишь наедине с самыми приближёнными особами, чтобы не разрушать образ. Но и этой фразы было достаточно, чтобы вывести из эмоционального равновесия многих придворных. Офицер снова вытянулся. Глаза его бегали. Видимо, в эти мгновения он получал какие-то сведения.
-- По-видимому, это – несчастный случай. В компрессор, закачивающий метан в посольский отсек, каким-то образом попала воздушно- кислородная смесь. Произошло возгорание, и воздух… взорвался.
-- А как же послы? Они же отдыхали в эти минуты?
-- Так точно, Ваше Величество. Они отдыхали, а теперь… скорее всего… они погибли… Сигналы датчиков перестали поступать.
-- Пять минут… -- тяжело глядя в глаза дежурного, Император бросал тому в лицо гири слов, -- через пять минут я жду подробного отчёта. Выполняйте!
Офицер снова вытянулся, но визуальный куб уже схлопнулся в точку и пропал в воздухе, оставив запах озона.
-- В моих владениях творится чёрт знает что. Мало того! В моём собственном дворце происходят вещи, непостижимые для понимания, -- возопил он, оставшись наедине с Орфисом. Отвернувшись от былого приятеля, Император, почти бегом, пересёк рабочий кабинет и оказался в нише, где стояло подобие трона, точно так же набитое электроникой. Секундная ментальная проверка параметров, подстройка биотоков и наружу выехал пульт управления, спрятанный до того внутри механизма.
Неслышной тенью Орфис подплыл ближе. Пальцы Пра Татена мелькали над клавиатурой, а внутри туманного облачка, повисшего перед лицом Императора, бежали тени. Голографический экран был индивидуального пользования и просматривался только с одной точки, а с других мест зала выглядел зоной помутнения, точкой атмосферной аномалии. Гал Орфис не удивился. Точно такой же аппарат имелся и у него. Штучная работа, не хухры-мухры!
По специальному отсеку, превращённому временно в резиденцию посольства Чужих Миров, действительно прошёлся беспощадный вихрь разрушений. Из всех видеодатчиков, искусно вмонтированных в самых неожиданных местах, уцелел лишь один и теперь он демонстрировал панораму пожарища. Что-то ещё тлело, что-то сильно обуглилось, повсюду валялись почернелые обломки и ошмётки. Должно быть, частью это были послы, а частью – их имущество. Император внимательно разглядывал каждую деталь, до которой мог дотянуться крошечный окуляр видеоглаза.
Гал Орфис только глянул на заострившиеся черты лица Татена, как тут же передумал напомнить о себе и своём здесь присутствии. Инстинктивно Император выплеснет на него своё недовольство, а может, сделает ещё что похуже. Вот сейчас звякнет вызов дежурного офицера, а затем Гал попросит разрешения удалиться, чтобы «лично начать расследование»… Палец кольнуло. Он опустил глаза вниз. Ах да! Это же перстень с горошиной экстренной связи, выполненной в виде украшения. Он поднял руку, прижал её к уху. И сразу запищал голос секретаря- помощника. Он спешил сообщить шефу, что в Мемфисе случилось чрезвычайное происшествие. В одном из баров довольно низкого пошиба, в «Схватке», рассчитанном в основном на экипажи патрульных и торговых космолётов, произошло столкновение между викингами, входившими в свиту посла Чужих Миров и подразделением охраны, выделенным в качестве надсмотрщиков за диковатыми гостями.
-- Бой продолжается! – пищал в ухо испуганный голос помощника. – Викинги, несмотря на отсутствие оружия, оказывают ожесточённое сопротивление…
«Мать их в душу! Только этого не хватало вдобавок ко взрыву», -- мелькнуло в голове шефа безопасности. Мысли о собственной шкуре ещё мешали связать два этих события воедино. Он открыл рот, чтобы попросить разрешения удалиться, как послышалась мелодичная трель вызова. Пра Татен ответил, и в воздухе снова заклубился квадрат инородного пространства, занятый фигурой несчастного офицера, нынешнее дежурство которого отняло у него не менее десятилетия спокойной умиротворённой жизни.
-- Ваше Величество, Вы просили предоставить Вам подробный доклад.
-- Надеюсь, он будет действительно подробным.
В голосе Императора звенел металл и сейчас он действительно походил на владыку Вселенной, каким всегда желал казаться.
-- Д-да, -- замялся офицер, -- но сперва я доложу ещё об одном происшествии…
   
В охранный корпус службы безопасности, расквартированный на Иуну, попадали только прошедшие особый курс обучения, в который входили не только тренинги в тренажёрных залах и виртуальные поединки в компьютерных спаррингах, но и непременное участие в настоящих боевых действиях. Каждый из бойцов охранного корпуса прошёл чистилище войны на Эсту, планете из системы звезды Эридан, многие побывали даже на Дайнасе, которую недаром прозвали Болотным Адом. Бой с любым противником, при помощи любого вида оружия, был для имперских охранников привычным делом, но для викингов пространства бой был образом жизни, а это существенная разница, сказавшаяся в преимуществе реакции и быстроте перемещений, какую продемонстрировали пьяные вусмерть викинги. То есть мгновение назад они ещё горланили песни и лежали головой на столе, а в следующий миг этот самый стол уже летел на телохранителей и те в панике отступали, несмотря на свою хвалёную выучку.
Большое преимущество имперских агентов было в том, что у них имелось оружие, и они были готовы его применить, но преимущество это потеряли, сражённые мощью отпора. В считанные мгновения викинги выбили недавних собутыльников из помещения, забаррикадировали входы и связали тех немногих телохранителей, что оказались не столь расторопными, как их товарищи, которые бесновались сейчас снаружи бара. Самые сообразительные из пленников молились Сущему, что у викингов не было оружия, даже ручного; тогда их контратака не была бы бескровной.  В результате стремительности викингов у них появилось четверо заложников и около десятка единиц высокофункционального вооружения. Можно было не только дорого продать свою жизнь, если до этого дойдёт дело, но и поторговаться.
Барон выругал себя за слишком резкий порыв, вследствие чего погиб важный свидетель, командовавший группой телохранителей. Он явно знал очень много, но знания его остались в оторванной голове, которая до сих пор таращилась выпученными глазами. Хотя, если бы не этот бросок, на том месте лежал бы сам барон. Телохранитель действовал на поражение, но проиграл в скорости. Надо ещё отметить, что пока это был единственный труп. Захваченные в плен «защитники» испуганно поглядывали на новых хозяев бара, быстро растеряв весь неисчерпаемый запас столичного лоска и гонора.
Чижевски, шея которого до сих пор кровоточила, допрашивал телохранителей, пока они ещё находились в состоянии психологического шока. К нему присоединился барон, после того, как убедился, что его воины отлично справляются и сами в деле подготовки к долговременной обороне. Подручными материалами они усилили баррикады возле имевшихся выходов, а самые ловкие, среди которых не последнее место занимали Дидл Брасс и Морт Варанти, нашли линию доставки продуктов и отправились на разведку, а также для того, чтобы подготовить пути отхода. Партизанский отряд из викингов пространства в самом сердце Галактической Империи. Восхитительно! Барон поразился самоуверенности нифльхеймцев. Но, с другой стороны, быть может, именно самоуверенность и напор позволяли им до сих пор выживать и оставаться самостоятельной единицей на геополитической карте Империи. К тому же не надо забывать о статусе викингов в Мемфисе, как участников делегации миссии с Чужих Миров, то есть они, номинально, пользуются правом неприкосновенности по всем нормам юриспруденции, и это право они намерены отстаивать. Огнём и мечом.

Пока дежурный офицер, пребывавший на зыбкой грани между исполнением службы и психическим припадком, казёнными фразами докладывал обстановку с посольством, к Гала Орфиса наконец-то заработало мышление. Он сопоставил несколько истин и сделал вывод:
-- Заговор! Ваше Величество, мы являемся свидетелями преступных действий.
Император ещё раз тяжело глянул в набрякшие ужасом глаза дежурного и отключил связь, а затем повернулся к старому приятелю.
-- Повтори. Я не ослышался?
-- Ваше Величество, кому-то поперёк горла встало это заурядное посольство. И это уже наводит на размышления. Посол-то всё же успел предупредить нас о том, что в самой Империи уже вовсю орудуют сторонники тех самых бассов, что уже наложили руку на Чужие Миры.
-- На Чужие Миры?
-- Ну, на систему Гарруха, которая занимает важное, стратегическое место в расположении созвездия. И это лишь первый шаг. Вторым может стать…
-- Прыжок в нашу Галактику, -- нетерпеливо прервал рассказчика Император. – Ты это хочешь сказать? А ещё что? Можешь ты сообщить нечто конкретное, о чём не успел сообщить нам посол?
Последние события настроили Пра Татена на эмоциональную волну, основой которой была ярость, что чревато было для того собеседника, которого Император выбирал на роль громоотвода. Если не «заземлить» сейчас недовольство, то ярость смоет неудачника с политического горизонта надолго, если не навсегда.
-- Есть, Ваше Величество!
Голос Гала Орфиса был спокоен, даже звучал немного равнодушно в атмосфере нарождающегося скандала.
-- среди викингов, входивших в свиту посла чужих Миров, имеется наш агент. За ним числится серьёзный стаж работы.
-- Агент? Среди викингов?
Император забыл о собственном гневе. Это был действительно беспрецедентный случай. Ведь не даром викинги пространства славились своей неприступностью.
-- Да, Ваше Величество, и ещё раз да. – Гал Орфис буквально дышал уверенностью. – Его зовут Ян Чижевски. У нас он числится под номером 693214 и имеет псевдоним «Техник». В самом начале работы он использовался на приграничной станции «Юста»…
-- Гал, меня мало интересует биография вашего агента, -- прервал его Татен. – Гораздо важнее то, зачем же сюда пожаловал посол. Он искал помощи для своей расы, а взамен хотел предложить информацию о вражеской сети в нашей, моей Империи.
-- Да, конечно, и всё это наверняка известно моему агенту. И враги наши тоже знают это. Потому, вслед за диверсией, погубившей посольство, устроена провокация и по отношению викингов, среди которых и скрывается «Техник».
-- Надо остановить диверсантов и освободить викингов… если они ещё живы.
-- Живы? Но почему, Ваше Величество?
-- Они же лишены оружия и, кстати, по твоему же настоянию, Гал.
-- Вы не знаете викингов, Ваше Величество? Они никогда не были лёгкой добычей, уверяю вас.
-- Я поручаю миссию по освобождению тебе, Гал. Приведи ко мне как их командира, так и своего агента. Я хочу побеседовать с каждым из них.
-- Я сделаю это, Ваше Величество!

Мемфис был уникальнейшим городом в Империи. И одним из свойств этой уникальности  была невозможность ведения боевых действий на его улицах, потому как улиц не имелось вовсе. Как помнит Читатель, дома в этом городе висели в воздухе под воздействием сил антигравитации. При  возникновении опасности извне, к примеру – из космоса, эти дома могли переместиться в иное, более защищённое место и дождаться там прибытия имперских войск.
Точно так же невозможно было захватить его и изнутри. Если вдруг какое-либо здание окажется во власти вооружённой группы, то оно быстро транспортируется прочь, прямо в руки сил правопорядка. Возможно, потому до сих пор в Мемфисе не было ни одного случая масштабных преступлений, исключая редкие инциденты с подвыпившими космолётчиками, перестаравшимися в питейных заведениях столицы. Впрочем, таковые скандалисты больше не допускались на столичные космически линии.
Морт Варанти, во главе группы разведчиков, быстро занял несколько ярусов воздушного дома, где расположился бар «Схватка», наконец-то оправдавший столь экзотическое название. Они рассредоточились до прибытия подмоги из забаррикадировавшегося зала. Скоро двери распахнулись и толпа оживлённых исполинов хлынула на новые позиции. Они шустро распределились по намеченным точкам и пропали тут же из вида, как это и свойственно настоящим воинам.
Когда к причальным площадкам пристыковались два грузовых гравикара, наполненные вооружёнными людьми, они никак не ожидали, что их встретят стволы излучателей и грозные фигуры викингов, вместо сообщников в форме полицейского корпуса. Боевики предпочли сдать оружие, после того, как энергетический разряд испепелил одного из них, посчитавшего себя достаточно ловким, чтобы просто так признать поражение. Крутой вояка вывалился за борт гравикара обугленным манекеном и закувыркался вниз.
Теперь у викингов было достаточно сил и средств, чтобы достойно постоять за себя. Можно было даже попытаться прорваться к «Нуфлингу», как это предлагали самые горячие головы из числа простых воинов. А что будет дальше? Если начнётся масштабная пальба в столичном граде Империи, то правительственные войска не посмотрят на дипломатический статус викингов и крейсер будет без промедления уничтожен. А этого допустить не хотел ни один человек из числа нифльхеймцев. Поэтому и предложение барона выждать было встречено молчаливым согласием.
Вдруг соседствующие дома- пирамиды начали удаляться. Дикое зрелище, когда справа, слева, позади начали удаляться строения. «Крыша поехала». Выражение это знакомо каждому, но только не в таком прямом виде.
-- Дидл, Морт, Рис, -- крикнул барон, выглянув наружу, -- быстро вниз. Проверьте, нет ли ещё кого в пирамиде? Тащите сюда любого подозрительного. Возьмите с собой ещё пару бойцов.
Не успели прозвучать слова команды, как застучали тяжёлые сапоги. Со всей возможной скоростью полдесятка воинов кинулись в коридор и рассредоточились по ярусам летающего дома. В отличии от жилых и промышленных комплексов, развлекательные заведения были размещены в сравнительно небольших пирамидах. Маршрут увеселения начинался с верхнего, питейного уровня, и постепенно спускался ниже, этаж за этажом, где находились игорные залы, комнаты виртуальных игр, альтернативные плотские утехи и так далее, насколько у клиентов хватало фантазии и – самое главное – кредита. У коренных мемфисцев были свои развлечения и свои тусовочные маршруты.
Викинги осматривали помещение за помещением, но каждый раз те оказывались пустыми. Кто-то предусмотрительный успел убрать персонал. Кое-где оставались признаки спешки, с которой покидали помещение. Морт Варанти, старший команды, оставил своих на более детальный обыск и лично бросился по лестнице вниз, на самый низ пирамиды, на нижнюю панорамную площадку, откуда посетители обычно любовались видами Иуну.
Если бы он проявил большую догадливость, то застал бы там группу мемфисцев, которые, в данный момент, опускались вниз, в обширнейшую парковую зону на поверхности. Морт перевалился через ограждение и глянул на удалявшиеся фигуры. Ну ладно, у них и без того достаточно заложников, чтобы начинать переговоры.
Варанти повернулся, чтобы вернуться обратно, к своим, и только сейчас заметил ещё одного. Коренастый человек со стрижкой волнистыми дорожками, бледной кожей и движениями профессионального спортсмена, переминался у прохода, ведущего во внутренние помещения пирамиды. Похоже, что он был единственный из всех, кто не успел выбраться наружу, чтобы драпануть вниз. А может, просто испугался высоты и решил вернуться обратно, чтобы забиться в какую неприметную щель и пересидеть там опасность. Это он узнает потом. Варанти поднял ствол излучателя.
-- Пошёл обратно, -- рявкнул он сухим тоном палача. Лучше припугнуть этого мемфисца, чтобы тот не решил натворить глупостей. Всё же какой- никакой, а заложник. Можно будет допросить его, какого чёрта так  быстро сиганула отсюда вся эта братия.
-- Что, не повезло тебе? – усмехнулся Варанти, как только они вошли в транспортный коридор. Скоро они поднимутся, и заложник присоединится к другим пленникам. Но тот вовсе не выказывал признаков боязни. Он поднял руку, обтянутую чёрной перчаткой.
-- Посмотри, что у меня есть.
Похоже, этот человек решил откупиться и нырнуть вниз, следом за своими товарищами. Морт ухмыльнулся, но не удержался и глянул на предмет, что лежал на протянутой к нему ладони. Это был шарик чёрного цвета. Что в нём такого необычного? Ему показалось, или шарик действительно шевельнулся? Вдруг по его поверхности побежали радужные пятна, а затем… затем он начал вращаться. Вращаться и одновременно пульсировать. Это… бомба?! И тут Морт понял, что это смерть. Он отшатнулся и тогда незнакомец бросил шарик в него.
-- Лови!
Варанти хотел выстрелить, но страшный удар свалил его на пол, он сразу, рывком, попытался подняться на ноги, но – снова упал. Проклятье! Вокруг него вращалось с завораживающей скоростью какое-то силовое поле, сквозь которое он увидел спину удалявшегося незнакомца. Что же в самом деле происходит? Викинг бросился грудью на туманную стену с радужными разводьями, но его отшвырнуло обратно. Стена пододвинулась ближе. Лёгкие бессильно втягивали в себя остатки кислорода. Он открыл рот, чтобы закричать, но тут вращавшаяся вокруг него сфера сжалась и облепила его плотной плёнкой.
В конвульсиях Варанти покатился по палубе, пока не затих у стены…

Сейчас от действий Гала Орфиса зависело многое, если не сказать большего. Всё, что касается его дальнейшей карьеры, многое, что относится к делам Империи. Заговор! Настоящий заговор! Не те жалкие попытки сепаратистов выйти из состава Империи, чтобы пойти своим путём в развитии, не деяния кучки фанатиков, обвиняющих в неудачах представителей имперской администрации и даже самого Императора, и не те притянутые болванки, когда сами работники безопасности придумывают разветвлённые организации радикалов, чтобы показать свою незаменимость и выбить добавочные кредиты финансирования. Нет! В этот раз было настоящее дело. 
Жаль, что они проворонили посла с его секретариатом. Но тут уже ничего не поделаешь. Надо исходить из того, что осталось. То есть спасать викингов с «Техником» и вторым неизвестным, идентифицированным пока что как барон оф Траскон. Они раскопают всё, до последнего штриха, реставрируют всю картину.
Необходимо вызвать всех помощников – Хао, Монка, а также Януса. Именно в его епархии и произошёл самый досадный прокол. За оперативную работу отвечал именно он.
Задействовав план «Шторм», Орфис, во главе группы безопасников, вылетел к окружённому зданию, где засели викинги. Что там происходит? Аппаратура слежения почему-то работала с перебоями. Монк отдавал свирепые распоряжения инженерной группе. Неужели и здесь диверсия? Хао тем временем разглядывал одиноко повисшую в воздухе пирамиду через спектральный бинокль. Сквозь многослойную защиту просматривались все перемещения «зайчиков», обозначавших живых людей.
-- Где Янус?
Хао повернул к шефу ухмыляющееся лицо.
-- Он сделал первый ход. Послал туда несколько своих людей. Сказал, что это самые лучшие. Обещал обезвредить этих бандитов.
-- Почему он не дождался меня? Викинги не должны пострадать ни в коем случае. Иначе… полетят головы… Наши… ваши…
-- Шеф, Янус внизу, в рубке контроля. Передать ему ваши пожелания?
-- Я сам.
Орфис встал в центр транспортной площадки и провалился на несколько ярусов ниже. Площадка остановилась, и Орфис шагнул к распахнутой двери. Там находился Янус в окружении пары операторов, обслуживающих аппаратуру контроля. На нескольких экранах мелькнуло неразборчивое изображение, остальные тускло блестели бельмом пустоты. Операторы суматошно колдовали над компьютерами, пытаясь оживить картинку.
-- Минутку, шеф, -- взмолился Янус, заметив Орфиса. – Сейчас мои люди восстановят двухстороннюю связь.
-- Мне сообщили, что ты послал специальную команду туда, где находятся викинги.
-- Да, шеф, они уже там. Вот по тем экранам можно следить за их перемещениями.
-- Молись Сущему, Янус, если хоть один волос упадёт с головы тех, кто нам необходим.
-- Я всё понял, шеф, -- Янус облизнул губы, свиные глазки его прищурились, почти исчезнув в своих орбитах. – Я отдал соответствующие распоряжения.
На одном из экранов показалась группа людей, падавших вниз. Точнее, они планировали, балансируя руками.
-- Что это? Кто это?
-- Оставшийся персонал здания, -- сообщил Янус, блеснув контактными линзами. – Мои люди убрали лишних свидетелей. Потенциальные, ненужные жертвы. Внизу они будут в безопасности.
Орфис кивнул, соглашаясь с этим действием янусовых сотрудников. Если и дальше они будут действовать так, то, в скором времени, пара гравипланов доставит злополучных викингов в императорский дворец. Попутно Орфис перебросится с «Техником» десятком- другим фраз. Они должны найти общий язык. В конце концов «Техник» должен понимать, что, попав в Мемфис, он влез в игру самого серьёзного масштаба. Щедрая порция кредиток и личное покровительство Орфиса обеспечат ему безбедное существование. Они обязательно прищемят хвост вражеской гидре.
Тем временем на экране появился один из викингов. Не успев сказать и пары фраз, и без того смутно различимый, он вдруг исчез в чёрной вспышке.
-- Что это?
-- Мои… сотрудники владеют самой совершенной технологией. Не надо опасаться, шеф, с бандитом ничего не должно случиться.
С бандитом. Если бы они имели дело с преступниками, всё было бы во много раз проще.
Чёрная сфера покатилась по полу и внезапно сжалась, приняв форму человека. И этот человек (человек?) сделал попытку подняться. Невидимая камера сделала наезд на дёргающуюся фигуру. Из черноты проступило лицо. Глаза, то есть провалы на месте глаз, были закрыты и оставались в тени, но грудь ощутимо поднималась и опускалась. Викинг был действительно жив. Новые технологии. Что-то Гал не припоминал ничего похожего.
Тем временем силуэт викинга пропал, а перед ними закачались стены. Агенты Януса транслировали свои перемещения в пункт связи штаба специальной операции. Можно было подробно следить за всеми их действиями. Операторы не прекращали попыток восстановить работу и других видеокамер- датчиков, каковых имелось немало в помещении развлекательного комплекса. Отдельно мерцал большой экран с изображением плавающей в воздухе пирамиды с гравипланами на верхней площадке. Сюда должны быть доставлены воины дипломатической миссии. Там и правда появилось движение. Кто-то пытался подобраться к летающей машине. Если викинги планировали прорваться туда с помощью силы, свойственной им, то их там ждал сюрприз.
Неподалёку барражировали мощные крейсеры, готовые взять под свой контроль гравипланы и, с помощью силовых ловушек, втянуть их в приёмные шлюзы корабля. Только бы не дошло до применения оружия.
Вдруг один из следящих экранов погас. Просто взял и потух. Следом за ним, один за другим, отключились остальные. Янус качнулся к техникам, но те уже и сами с удвоенным старанием копошились в аппаратуре, быстро переключая и настраивая всё новые приборы. Но бесполезно – экраны упорно не желали оживать.
-- Они перешли в автономный режим, -- попытался объяснить ситуацию один из инженеров. – Должно быть они не желают выдавать своего присутствия в здании. Если викинги контролируют датчики внутри, то по их показаниям могут догадаться о присутствии поблизости непрошенных гостей.
Ну конечно же, всё так и есть. Янус приободрился. Валери. Он оказался лучшим помощником и великолепно умеет ориентироваться в делах подобного рода. Не даром ведь он сам предложил свою помощь, лишь только Янус заикнулся о проблеме. Кажется, он был готов действовать сразу, так как моментально вылетел на место со своими людьми. Кто его таинственные помощники, Янус не знал. Валери обожал тайны и строго следил за соблюдением договоренностей. Пусть его, лишь бы итог удовлетворял обоих, но – в первую очередь – самого Януса.
-- Смотрите!
На крик техника все обернулись к главному экрану. Из целого этажа пирамиды брызнуло крошево обзорного пластика и в разные стороны ударили дымные струи. Пирамида покачнулась. Кто-то взорвал изнутри бомбу.
-- Они взрывают здание!
Один из техников закричал, а второй этот крик подхватил, как упавшее в бою знамя.
-- Но там же люди!
Взрывают. У викингов были бомбы. Откуда они их взяли? Орфис почувствовал себя идиотом. Что происходит в его Мемфисе, самом безопасном городе Галактики?   
Новый взрыв потряс пирамиду и выпустил сноп вспышек в провалах окон.
-- В атаку! – закричал Гал. – Вперёд! Спасайте тех, кто ещё жив. И… не стрелять. Сдать боеприпасы!
Офицер, дежурный по связи, продублировал команду для экипажей крейсеров, устремившихся по направлению к дымившейся пирамиде.

Рис Раллет наткнулся на незнакомца, когда выскочил в коридор. Тот двигался волне профессионально, как опытный лазутчик, и Рис нырнул обратно, промчался стрелой сквозь пространство зала, затянутого красными полотнищами с мерцающей символикой, и вновь вылетел в коридор. Лазутчик обернулся и поднял руку, удлинённую широким стволом. Оба выстрелили одновременно. Лающая струя пламени швырнула Раллета по коридору, но и лазутчику тоже досталось. Он кувырком покатился по дорожке, брызнув на стену кровью из полученной раны. Вот только лазутчик поднялся снова и даже двинулся дальше, зафиксировав раненное место, пока встроенный в комбинезон кибердоктор оказывал первую помощь, а вот менее удачливый Рис остался на том же месте, прожжённый зарядом плазмы насквозь.
Пользуясь своими экстраординарными способностями, Траск оф Траскон откинулся в кресле и расслабился. Барон решил самостоятельно оглядеться. Янек почувствовал, что ситуация накаляется. Их положение было не менее опасным, чем тогда, при Рагнарёк. Только там были враги – эйнхерии и бассы, а здесь – самое сердце Империи, со всеми её интригами и многоуровневым предательством.
С любопытством Чижевски наблюдал за бароном. Он уже не раз становился свидетелем подобных деяний. Каким-то образом, без применения специальной аппаратуры, его друг научился сознанием обшаривать окрестности. А может, внутри его тела вживлены приборы, а сам барон является симбиотиком? Была одно время мода на сращивание органов с квазимеханизмами. Вот только это поветрие скоро прекратилось, после волны компьютерных вирусных атак, закончившейся полной или частичной мутацией киборгов. Большинство из них просто вымерло, некоторые свихнулись, кое-кто успел оперативным путём вырвать из тела отравленное семя. Кто ты на самом деле, барон Траск оф Траскон?
Кажется, последнюю фразу Чижевски произнёс вслух, так как барон открыл глаза и схватил помощника за руку. Схватил столь крепко, что у того захватило дух. Это была рука не человека, но, скорей, механического робота.
-- Они там, -- дохнул он в лицо Янеку, -- внизу. Поднимаются сюда. Если застанут нас здесь, всем настанет конец.
Одним ударом Траск вынес дверь крохотной комнатушки, где он только что пребывал в состоянии транса поиска. Викинги разом обернулись на грохот падавшей двери. Все, кто был в большом панорамном зале. Для более качественного обзора местности защитный пластик огромных, во всю стену, окон, они заранее выбили, и теперь свет Эдмонда заливал всё обширное помещение.
-- Вниз! – закричал командир «Нуфлинга». – На вас напали. Внизу – боевики. Только что они убили Риса Раллета и теперь поднимаются сюда.
Половина из команды викингов молча бросилась во внутренние проходы. Опытные бойцы, они заранее распределили роли и наметили направление для возможных атак и контратак. Группа пленных телохранителей, скованных вместе наручниками, с опаской прижимались к стене. Если здесь начнётся бой с применением энергетического оружия, то несдобровать и им. Лучевые удары, высокая температура, взрывы, унесут жизни многих из них.
Внезапно внизу рвануло. Да так мощно, что все оказались на полу, даже такой верзила, как Тир Мемнон. Похоже, что нападающие применили тяжёлую артиллерию. Иначе как объяснить весь этот сногсшибающий грохот? Несколько этажей под ними превратились в огненный ад. А как же те воины, что спустились туда минутой раньше? Если они погибли, то тут уж ничего не попишешь, а если кто-то каким чудом остался в живых, то он сумеет постоять за себя и выбраться из любой, самой изощрённой ловушки. Ведь все они – викинги пространства!
Что делать? Вот-вот те, кто поднимался снизу, вооружённые до зубов, будут здесь. Судя по тому, как они решительно настроены, им по силам вымести остатки экипажа «Нуфлинга». Что они применили? Похожи на аннигиляторы антиматерии. Но ведь этим они рискуют  свалить всю пирамиду! Необходимо срочно прорываться отсюда. Укреплённый зал превратился в объёмную ловушку.
-- Вверх! Надо уходить на верхнюю площадку. Там – гравипланы. На них и уйдём.
Чижевски выкрикнул мысль, какая уже посетила голову почти каждого. Воины были к бою готовы.
Нет. Здесь что-то не так. Это слишком похоже на ловушку с применением загонщиков. Барон, взмахом руки, остановил бойцов. Ринувшиеся было вперёд, викинги вернулись к нему.
-- Будем пробиваться вниз, -- не предложил, но приказал Траск. – По транспортным шахтам. Будем спускаться на поверхность. Внизу пирамиды должен быть аварийный гравилифт. Спустившись, будем действовать по обстановке.
Ну конечно же. Ведь всё пространство, именуемое Мемфисом, переполнено имперскими силами, а внизу, на помощь им придёт сама природа. Раствориться в ней, слиться с растительностью, это пустяки для лучших воинов Вселенной.
-- Постойте, а как же мы? – взвыли злосчастные телохранители, превратившиеся мигом в скулящую стаю. – Что будет с нами?
-- Освободи их, -- бросил на ходу барон Янеку, -- пусть о себе они позаботятся сами.
Чижевски бросил им деблокирующий ключ, а викинги уже, поочерёдно, ныряли в коммуникационную шахту. Янек заметил, как освободившиеся безопасники понеслись к лестницам, отталкивая друг друга, спеша как можно быстрее очутиться на причальной стоянке, где оставались их гравипланы. Они не теряли надежды уцелеть в этой круговерти предательства всех и каждого.
Последовавший вскоре толчок и густой грохот, едва не сбросили вереницу викингов, растянувшуюся по трубе шахты. Если бы она была чуть шире и менее набита кабелями и путепроводами, то они обязательно сыпались бы теперь горохом вниз. Но цепкие пальцы и сильные руки позволили им удержаться. Они даже увеличили скорость спуска.
Кого на этот раз взорвали неведомые чистильщики? Они тщательно зачищали территорию. Похоже было, что они не остановятся и в том случае, если придётся свалить всю пирамиду. Их не остановит даже опасность для собственной жизни.
У барона появились соображения, что здесь действует вовсе не имперская безопасность, а кто-то другой, какая-то экстремистская организация. Их пытаются убрать, как опасных свидетелей. Уж не те ли это неведомые  союзники бассов? Помнится, он уже посчитался с Юлом. А где Юл, там и Фернандо. Неужели он где-то здесь?
Самое дно шахты заканчивалось сетью узких тоннелей, и Траск не стал туда спускаться. Надо выбираться в жилые помещения, а затем, коридорами, продолжать спуск. Так будёт и быстрее, и надёжнее.
Выбив ногами крышку, барон вывалился наружу. Узкое помещение не было освещено, но он моментально сориентировался и распахнул искомую дверь. За ним из узкого лаза ползли остальные. Сколько их осталось? Десяток? Или ещё меньше?
Снова он бросился вниз по лестнице и, почти сразу, наткнулся на Брасса. Дидл тащил на себе Варанти. Морт тяжело дышал и вид имел мёртвенно- бледный. Походил он сейчас больше на мертвеца, чем на живого человека.
Брасс нисколько не удивился появлению других викингов. Все вместе, они снова продолжили спуск. Кто-то поддерживал Дидла, следом несли Морта. Приходилось спешить. Промедление могло закончиться залпом аннигиляторов и общей гибелью.    
В нижнем помещении, откуда проход вёл на обзорную клеть, Янек углядел кабину, откуда происходило управление спуском. Агрегат тут же с готовностью загудел, и крайний воин шагнул в провал колодца. Фигура его тут же скрылась из глаз, но сквозь отверстие было видно, как он опускается. Следом шагнул второй, за ним третий.
К плотной цепочке викингов внезапно приблизился крейсер и спуск остановился. Невидимые, но ощутимые тенета опутали всю группу, и вдруг всех их рывком притянуло к серому боку корабля. Открылась дверь и человеческий ком всосало внутрь.
Крейсер моментально отвалил в сторону, лишь только створки шлюза закрылись.
Вдруг пирамида разом вспыхнула, а через мгновение мощный взрыв раскидал обломки воздушного здания в стороны. Даже военные корабли нарушили свою диспозицию, но уже скоро вернулись на свои места.
   
Глава 18. Битва при Рагнарёк.
Только безумец сделает первый ход, бросившись очертя голову навстречу опасности. Если и считал кто таковыми викингов, то сами они думали иначе. Прояснить обстановку, выяснить подробности, расположение и количество сил противника и лишь затем…
Пока что штурмовая группа причалила к ближайшему планетоиду и отключила все электронные и силовые установки. Больше всего это напоминало слой бородавок на теле астероида, нарушивший эллипсоидную форму. Частично это отразилось на изменении траектории его обычного маршрута, каковым он двигался уже миллионы лет. Медленно приближаясь к звёздам Гарруха, он искал новое место прописки, где он должен отныне остаться, пленённый навеки чужим тяготением.
В разведывательный рейд отправился «Нуфлинг» в сопровождении пары перехватчиков. Расчёт Эрла Белунга был прост. Если в этом пространстве обосновались эйнхерии, то наверняка они успели здесь солидно напакостить. И надо лишь найти следы преступлений этих космических маньяков.
Планетоид, занесённый в программную память компьютера, остался далеко позади. Крейсер направился к ближайшему из Чужих Миров, затерянному в гигантском облаке космической пыли. Для обитаемых миров такая туманность – бедствие, когда лучи светила  с трудом пробиваются сквозь клубы пыли, задерживающей свет и лучистую энергию. На таких планетах царят холод и ночная снежная зима, покрывшая поверхность толстым слоем метановых снежинок.
Может ли развиться разум в столь жёстких природных условиях? Если исходить понятиями среднестатистического жителя Галактической Империи, то навряд ли, но обитатели космических окраин, жители суровых и бедных ресурсами миров, имели свою точку зрения. Жизненные формы становятся тем сильней и упорней, , чем тяжелее окружающие условия. И существа, населявшие Чужие Миры, могли бы подтвердить каждую букву этих утверждений.
Как только «Нуфлинг» приблизился к первой звезде, блиставшей сквозь плотную завесу туманности, он подвергся нападению. Но в этот раз атаковали их не «бумеранги» эйнхериев. Опасность пришла с одного из спутников- сателлитов, вращавшихся вокруг планеты, к которой приближался крейсер викингов. Если бы не многочисленные приборы, внимательно изучавшие окружающее пространство, в борту крейсера образовалась бы огромная дыра. Ракета была покрыта слоем отражателя, что делало её невидимой для корабельных локаторов, но тепловой след заработавшего двигателя привлёк внимание компьютера и он успел предупредить экипаж. Ракету тут же расстреляли, и она лопнула огненным букетом распустившейся смерти. Моментально в рубке произвели расчёт, и Белунг отдал яростный приказ об уничтожении базы неизвестных стрелков на спутнике, но тут в дело влез вездесущий оф Траскон.
-- Не надо спешить открывать огонь, -- заявил он Эрлу свой протест. Тот едва не зарычал в ответ, но барон продолжал:
-- Мы находимся не на линии атаки, а в разведывательном полёте. Необходимо выяснить всё об эйнхериях, что они успели здесь натворить и где в настоящий момент скрываются. Да, нас атаковали, но это не похоже на дело рук наших врагов. В данном случае это – кто-то другой, и, скорей всего, мы сейчас обнаружим здешних аборигенов, защищающих свой мир от неведомых захватчиков, за каковых они приняли нас. Вероятно, они уже натерпелись  от тех, кто приходит из космоса, и намерены защитить свой мир от неведомых захватчиков, за каковых они приняли нас. Вероятно, они уже натерпелись от тех, кто приходит из космоса, и готовы защищать себя и свой дом. И пусть сил у них не так уж много, но они не желают сдаваться, а это означает, что мы можем найти здесь не новых соперников, но совсем наоборот – союзников, готовых в одной связке с нами воевать против эйнхериев и тех, кто им помогает.
После минутного размышления Белунг признал верность слов помощника и сделал его главой разведгруппы, которую он тут же выслал на одном из перехватчиков.
Сделав пару оборотов вокруг спутника, викинги обнаружили то место, откуда их недавно атаковали. Когда-то там была база и размещалась площадка небольшого космодрома, сейчас изрытая воронками. Благодаря искусству пилота, перехватчик  благополучно опустился на площадку и встал таким образом, чтобы максимально полезно использовать крошечный пятачок для экстренного взлёта. Над спутником хищно крутился второй перехватчик, готовый, в случае необходимости, придти на помощь.
Уже вблизи стало ясно, что база подверглась серьёзному обстрелу. Приземистые постройки почти все были раскурочены взрывами и представляли собой мёртвые груды развалин. Впрочем, кое-где были видны следы ремонта. Значит, обитатели база не погибли в одночасье вражеского налёта, и пытались частично восстановить разрушенное.
Чтобы не пугать вероятных союзников, барон, облачённый в скафандр, двинулся вперёд в одиночку, освещённый лучами прожекторов с крейсера. Он медленно прошёлся вдоль руин, бывших когда-то куполами, и свернул к небольшому разлому, рассекавшему равнину. Если где и могли найти убежище уцелевшие, то именно здесь.
Расчёты его оправдались. Он скоро обнаружил спуск на дно провала и скоро уже видел отражённый блеск на поверхности металлических конструкций. Должно быть, за ним внимательно наблюдали, так как одна из чешуй- пластин, каким были покрыты пузатые бочки, сдвинулась с места, открывая тёмный коридор прохода.
Оглядевшись по сторонам, прикинув размеры провала, барон решительно шагнул в сторону распахнутой двери. Небольшая шлюзовая камера обдула его со всех сторон, после чего сегменты дальней стены разъехались, приглашая продолжить путь. Всё здесь по своим формам и структуре, сильно отличалось от привычного глазу имперского жителя. Если бочкообразные убежища на дне провала ещё напоминали базу звездонавтов на каком-нибудь затерянном астероиде, то внутренняя часть помещений убеждала в том, насколько чужды здешние обитатели антропоидному человечеству Звёздного Содружества.
Внутренние коридоры в сечении своём напоминали трубу, но трубу неравномерную. Она, то расширялась, то сужалась без всякой видимой причины, то была гладкой, то шла уступчатой гармошкой. По всей длине проходили странные борозды, напоминавшие зигзаги. При этом коридоры произвольно изгибались. Прямого участка на всём протяжении пути барон не встретил ни разу, опускаясь, поднимаясь, либо отклоняясь в ту или иную сторону. Впрочем, идти долго не пришлось. Коридор скоро закончился круглой приплюснутой камерой, где его поджидали хозяева.
Барон был готов ко встрече с негуманоидным разумом и потому его не шокировали уродливые угловатые фигуры в серых облачениях, являвшихся своеобразным подобием скафандров. Но когда они двинулись ему навстречу, он понял, что они ещё более чуждые, чем ему показалось вначале. Аборигены легко меняли не только высоту роста, но и саму форму тела, то вытягиваясь кверху, то расплющиваясь над полом, и казалось, что только скафандры не позволяли им совсем растечься лужами протоплазмы.
Но, как бы то ни было, встречающие его были разумны. Они не только встретили пришельца, но и попытались с ним общаться. Выдержав необходимое для приличия время, барон начал знаками объяснять, что без дополнительной помощи ему не обойтись. Видимо, хозяева правильно истолковали телодвижения гостя, так как запирающий сегмент конструкции вновь отошёл со своего места, открывая проход в коридор. Траск отправился в обратный путь, делая попытки связаться с кораблём. После ряда помех, ему это удалось и, к тому времени как он выбрался наружу, там его уже дожидался Чижевски. Вдвоём, уже с Янеком, они втащили в камеру компьютерный терминал, соединивший подземную базу с крейсером.
Только после этого дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки. Компьютеры «Нуфлинга» принялись расшифровывать язык хозяев спутника. Они активно помогали машине, демонстрируя на экране какую-то мешанину цвета и теней. И, если для человеческого глаза всё то было бессмысленным набором силуэтов и полутонов, то аналитический машинный ум нащупал-таки некую логическую систему и, потихоньку, началась проясняться картина звёздной трагедии.
Оказалось, что разум в этом забытом уголке Вселенной возник давно, наверное даже раньше, чем в соседствующей Галактике, но только обитатели звёзд, названных пришельцами извне Чужими Мирами, не спешили оторваться от поверхности своих планет. Они изучали Вселенную из собственного дома и открыли таким образом множество секретов. Обитатели этих миров культивировали веру в Вечное. Какой смысл они вмещали в это слово, барон не стал уточнять. Он перевёл беседу в ту область, которая интересовала его, представлявшего в этом подземном убежище всё воинство викингов пространства.
Сначала он немного рассказал о человечестве в целом и даже продемонстрировал фильм, переработанный компьютером в бессмысленное мельтешение красок, но понятное хозяевам, которые внимательно изучили картину. Затем барон снова принялся расспрашивать хозяев лунной базы о пришельцах из космоса.
Компьютерный голос переводил бульканье и клёкот аборигенов. Выяснилось, что за обозримый отрезок времени гости из пучин Космоса не раз беспокоили гхорнов, как себя именовали эти существа. Вели себя они, эти космические гости, по-разному. То целый сонм аппаратов кружил над планетой, опуская на поверхность планеты мириады кристаллических механизмов, то одинокий зонд  ощупывал мир лучами приборов, то громогласные существа шуровали по тёмным континентам, не обращая на хозяев внимания. Пришельцы приходили и уходили, убедившись в бедности планетных недр и в равнодушии обитателей. Проходили тысячелетия забвения, углублённые постижением мудрости Вечного, пока снова не появлялись новые гости. Но последние из череды пришельцев оказались самыми худшими. Покрутившись возле планет, обитатели которых остались к ним традиционно равнодушными, они вроде как исчезли в глубинах Вселенной, откуда столь неожиданно появились. Казалось бы, про них, как ранее о других пришельцах, можно было забыть, но . вскорости вдруг начали пропадать гхорны. Далеко не сразу обеспокоенные мукты вспомнили про недавние посещения чужаков. И тогда выяснилось, что межзвёздные бродяги вовсе не исчезли без следа в бескрайних пространствах Космоса, а обосновались неподалёку. И продолжали тайком посещать мир гхорнов, прихватывая попутно местных жителей и увозя их с собой. Для каких целей? Для установления дружбы? Но действия пришельцев мало напоминали эксперименты учёных. И тогда самоуглублённые гхорны построили примитивные космические корабли, годные для недалёких перемещений в пространстве. Это было сделано для того, чтобы приблизиться к технологиям пришельцев и попытаться понять их, их цели и мотивации действий. Ещё раньше гхорны уже общались с другими соседями по туманным звёздам, но, так впрямую, вышли в космос в первый раз. Для строительства космолётов использовались обломки огромного корабля, что когда-то рухнул на поверхность их мира и оставался там уже долгое время. По описанию заинтересовавшийся этой подробностью барон узнал автоматический металлургический комплекс, который, по всей видимости, заблудился в комплексе гиперпереходов, автоматика корабля вышла из строя, и он нашёл свой конец за пределами Галактики, пополнив собой список кораблей, пропавших без вести. Во времена, когда гиперпространство ещё только осваивалось, такие случаи не были исключительностью.
Это был героический шаг для цивилизации, замкнутой на внутреннее развитие, но гхорнам он вышел боком. Вместо того, чтобы признать равенство разумов, инопланетные гости уничтожили космолёт с парламентёрами. И вот тогда гхорны решились на активное противодействие. Оказалось, что пострадали не только они, а похищались и представители соседствующих миров. Коллективно они решили изгнать нахальных чужаков. Построили целый флот из нескольких десятков кораблей. Разработали даже оружие – ракеты, довольно примитивные на взгляд барона, равно как и внимавших рассказу викингов на борту «Нуфлинга». Конечно же, объединённый космофлот Чужих Миров потерпел сокрушительное поражение от жестоких чужаков. Эйнхерии на этом не остановились, а тут же прошлись огнём и мечом по тем планетам, которые были поблизости от места космического боя. Тогда гхорны и другие чужемирцы разработали целую систему Сопротивления. Они научились минировать мелкие астероиды и потом взрывать их, когда рядом оказывался корабль пришельцев. Таким образом они заставили эйнхериев уважать себя и держаться постоянно настороже. Видимо, как раз в то время и были уничтожены разведывательные зонды Империи. Вооружённое противостояние затягивалось, когда чужаки вдруг снова активизировались.
С этого места барон попросил хозяев базы рассказывать более подробно.
Пришельцы всё-таки заняли одну из планет. Мир под названием Оскопнир. Хримтурсы, населявшие этот мир, представляли собой колонии симбионтов, собиравшихся вместе в случае экстремальных ситуаций. Но, видимо, опасностей для хримтурсов новые обитатели Оскопнира не несли, и пришельцы принялись там устраиваться. Оскопнир был ледяным шаром с вкраплениями метеоритного железа и различного рода минералов, и представлял собой сферу с вытянутым южным полюсом. Вот на этом полюсе чужаки и построили свой город. В тяжёлых ледяных условиях строить город было тяжело и пришельцы активно использовали труд чужемирцев, как своих рабов. Многие из них не выдерживали таких условий и умирали. Каким-то образом группа пленников сумела бежать и войти в контакт с хримтурсами. Должно быть тяжёлая эмоциональная аура помогла собрать одного из великанов, кристаллического колосса, который силой направленной мысли послал сообщение на один из Чужих Миров. После выполнения работы колосс рассыпался на части, которые расползлись в разные стороны.
И если до этого кое у кого из чужемирцев ещё оставались сомнения о нравах пришельцев, то теперь уже никто не сомневался. Начали строительство нового флота для борьбы с инопланетными завоевателями, но особенности развития и ресурс бедных планет не позволял наладить массовое производство технологических боевых систем. Почти всё уже было вложено в объекты обороны планет, немногочисленные корабли, базы на спутниках и пространственные мины- ловушки, с одной из которых столкнулся недавно «Нуфлинг».
Чужемирцы имели представление о существовании Империи, располагавшейся в ближайшем к ним звёздном скоплении. Но такие космические расстояния не позволяли им самим не только отправиться с визитом, но даже вызвать подмогу. Для последнего необходимо было построить передающую антенну размером  во многие десятки километров, что было нереально, если учитывать активные наступательные действия звёздного агрессора.
Появление викингов было для чужемирцев подарком судьбы. Наконец-то аборигены получили надежду избавиться от слишком сильного противника. А викинги, в свою очередь, вместе с неожиданными союзниками, могли разработать план борьбы с захватчиками. Звёздный флот викингов пространства плюс знания аборигенов и их сплочённость перед общим врагом могли сыграть существенную роль.
-- Осталось опуститься на поверхность вашего мира и составить подробный план дальнейших действий, -- сообщил барон своим удивительным собеседникам. Те замолчали и даже как бы замялись, пока не забулькали в ответ.
-- Мы не решаемся… у нас есть подозрения… что какой-то части захваченных гхорнов… подчинили волю и теперь они докладывают новым хозяевам… некоторые наши намерения… Этим объясняются многие наши поражения…
Ну конечно же, эйнхерии постарались забросить в тыл противника своих агентов. Это было в обычаях воинственных тварей. Чего-чего, а хитрости им было не занимать.
-- Это меняет дело, -- выдавил из себя парламентёр.
-- Да… чрезвычайно сложно… нельзя объявлять о вашем прибытии… иначе враги нападут… наш мир и так уже пострадал чрезмерно…
Барон вспомнил картины разрушений, какие показывали им гхорны на экране проектора. Им можно было посочувствовать. Тем не менее обитатели испепелённых областей нашли в себе силы и мужество продолжить борьбу.
-- Хорошо, мы удаляемся, пока не поздно.
-- Подождите… Сейчас мои товарищи, коллеги… собирают отсек для путешествия в космос… мы отправимся с вами…
Барон испытал чувство уважения перед смельчаками, отважившимися отправиться в космические бездны навстречу безжалостному врагу.
Викинги, облачённые в скафандры, совместно с гхорнами, смонтировали в грузовом трюме «Нуфлинга» добавочный отсек, снабжённый компрессорами и запасом метана в громоздких баллонах. Задействовали преобразователи атмосферы, а также наладили радиосвязь с рубкой.
Кроме Хргломкла, как звали старшего из гхорнов, полетели трое его товарищей, что-то вроде штаба Сопротивления. Они действовали автономно, находясь на спутнике. Уже во время полёта Хргломкл послал на свой мир кодированное сообщение. Хотя и существовала опасность, что сие послание попадёт в руки врага, но скрывать дальше присутствие новых гостей из космоса было невозможно, а так гхорны получат колоссальный моральный допинг.
Удалившись от мира гхорнов, устроили новое совещание, уже с присутствием группы «специалистов». Гхорны довольно бойко вносили коррективы в составлении схемы атаки на Оскопнире. Эрл разрабатывал все действия на компьютере «Нуфлинга», руководствуясь советами мукта. Хргломкл внимательно следил за изображением на терминале, развёрнутом у него в отсеке. Каким образом он это делает, оставалось загадкой. Активно общаясь с чужемирцами, викинги не обращали внимания ни на внешний вид союзников, ни на особенности метаболизма. Друг есть друг, а враг – понятное дело – остаётся врагом, даже если этот друг напоминает амёбу, а враг выглядит крокодилом на двух ногах.
«Нуфлинг» присоединился ко флоту, который до сих пор находился на астероиде. Гхорны изумлённо забулькали, когда разглядели перехватчики, на миг высвеченные прожекторами крейсера. Это специально сделал Эрл, чтобы поддержать новых друзей. Усеянный космолётами планетоид привёл гхорнов в состояние радостного возбуждения. Они перемещались по своему отсеку, смешно приседали и вновь поднимались, раскачиваясь при этом из стороны в сторону.
Потихоньку союзники узнавали друг друга лучше и лучше.
Закодированный план- схему будущей войны, с помощью аппарата гиперсвязи, переслали на Нифльхейм. Атаку откладывать дальше не имело смысла. Дальнейшее промедление играло уже на пользу эйнхериев и их неведомых друзей – бассов. Волновало лишь то, что викинги так и не узнали сил неприятеля, сколько у них кораблей и насколько укреплена их главная база на Оскопнире.
Барон старался не думать о том, что их новые союзники могли бы купить расположение агрессоров, продав им с потрохами викингов. Что было в действительности на уме у гхорнов, знал лишь один Сущий.
Гхорны проводили всё время у видеоэкранов, куда им вывели изображение пространства. Так далеко от своей планеты они удалились впервые. Вообще чужемирцы не были фанатами звёздных странствий, какими показали себя имперцы. Быть может, потому-то они и стали столь лёгкой добычей для агрессоров извне.
Барон попытался и дальше общаться с Хргломклом, который являлся муктой, чем-то средним между научным руководителем, старшим администратором и главой религиозной общины в одном лице. Хргломкл попытался было растолковать собеседнику некоторые особенности жизни гхорнов, но подготовка к предстоявшему сражению не оставляла времени на ведение отвлечённого диспута. Эрл Белунг зорко следил за тем, чтобы никто не борту «Нуфлинга» не отлынивал от военных приготовлений. Он даже контролировал действия викингов на борту штурмовиков. Без всякого исключения.
Первое время для дальнейшей транспортировки в тыл противника использовался освоенный ими планетоид. Трассу его нового маршрута подкорректировали совместными усилиями двигательных установок всех космолётов ударной флотилии. Дальше было уже легче. Массивный обломок летел сквозь пространство, уверенно пронизывая насыщенную пылью туманность. Ионизированное излучение звёзд заставляло пространство мерцать и оттого создавалось волшебное ощущение полёта. Это подействовало даже на искушённых викингов, а гхорны были буквально очарованы.
Постепенно они вошли в более оживлённую область пространства. Кое-где проносились вереницы осколков, составляющих ещё даже не сами метеоритные потоки, а их предтечу. Казалось, что планетообразующий процесс здесь был подвергнут консервации и всё здесь оставалось так, как было миллиарды лет назад, в те времена, когда Большой Взрыв породил матрицу Вселенной. Многие имперские учёные отдали бы добрую часть жизни и материальных благ, чтобы очутиться здесь и воочию прощупать туманность. Но, как это часто бывает, вместо научных приборов вперёд были нацелены энергетические излучатели и направляющие фотонных торпед.
Должно быть эйнхерии начали что-то подозревать, так как поблизости появились два звена их перехватчиков. «Бумеранги» прошли вдоль потока и умчались дальше. Похоже, что им встретился обычный патрульный рейд.
Тем временем, лишённый двигательной поддержки, астероид выпал из общего баланса движения. Он раскачивался и вращался всё сильнее. Требовалось особое искусство, чтобы вернуть его обратно во власть управляемого полёта. Говгалил сделал всё, что только может сделать классный навигатор. Ему помогали и другие пилоты, но масса планетоида не давала им взять его под свой контроль полностью. Все попытки масса гасила своей инерцией.
И вот уже в бок астероида врезался первый камень, черкнул по поверхности второй, в облако крошева размазался третий. Это была лишь первая порция предстоявших удовольствий.
Выхода иного не было. Ударный флот викингов вынырнул из недр метеоритного потока и, форсированным маршем, двинулся в сторону Оскопнира, который оккупировали эйнхерии. С помощью воинской хитрости викинги преодолели часть пути незамеченными, но обстоятельства заставили их себя проявить. И теперь рой штурмовиков- перехватчиков, в сопровождении четырёх крейсеров, мчался на врага.
В условиях открытого космоса многие понятия теряли свой бесспорный смысл. Такие, к примеру, как масса и скорость, отступали перед масштабом бескрайности. Умопомрачительные скорости в атмосфере планеты казались зависанием в пустоте здесь, когда перед глазами отсутствовало привычное мерило. Звёзды и планеты оставались столь же удручающе далеко и не желали приближаться, несмотря на то, что всевозможные датчики и счётчики показывали, сколь быстро и жадно пожирается пустота между кораблём и целью.
Локаторы беспрерывно ощупывали пространство и вовремя дали сигнал о приближении вражеских космолётов.
«Бумеранги», теперь уже четыре звена, приближались гораздо быстрее Оскопнира. Они находились в засаде, экранированные от наблюдения, дожидаясь появления викингов. Такая мысль мелькнула в голове у Траска, пока он мчался по коридору крейсера. Толчком распахнул дверь рубки и упёрся в глаза Эрла. Исподлобья Белунг глянул на него и отвернулся. Отсюда он руководил действиями канониров, занимавших места на орудийной палубе.
Не так давно в этом кресле сидел сам барон и отдавал отрывистые команды, не сколько распоряжаясь боем, сколько поддерживая воинов словом. Артиллеристы «Нуфлинга» отлично знали свои задачи и молниеносно управлялись с орудиями, задавая параметры целей орудийным процессорам и контролируя пространственную развёрстку. Только в этот раз всё происходило на Нифльхейме, и где-то неподалёку летел корректировщик под командой Эрла. Сейчас же он сам командовал крейсером, и для барона в рубке места не было. Всё это он прочитал в глазах альква.
Оставалась возможность отправиться в ристалищный зал, переоборудованный в наблюдательный пункт, и оттуда наблюдать за схваткой. Если судить по правилам, то сейчас Траск оф Траскон, вместе со своим товарищем Янушем Чижевски, должен лежать в своей каюте, упакованные в коконы антиперегрузочного устройства, уповая на мастерство викингов и милость Сущего. Но, вместо этого, он торчал перед большим экраном, где раскрылась панорама боя. Он был здесь не один. Кроме него и Янека, рядом толпилась ещё одна группа воинов – абордажная команда «Шторма», грозного Полидама Ашонти. Они молча расстреливали глазами перехватчики эйнхериев.
Первые залпы редко бывают результативными. Как правило, они даются для пристрелки и носят лишь характер предупреждения. После слепящих вспышек разрывов изображение подёрнулось рябью. Это заработали защитные экраны крейсера. Потом изображение синхронизировалось с электроникой защитных систем и изображение снова стало чётким.
Во весь экран мелькнуло решетчатое крыло «бумеранга», а уже в следующий миг он скрылся вдали, заставив крейсер шевельнуться, когда сработали маневровые двигатели, отклоняя «Нуфлинг» с трассы фотонной торпеды. Впереди мелькнула молния и один из «бумерангов» на мгновение остановился. Это был чисто кажущийся эффект, потому как уже в следующий миг груда обломков скользнула вдоль корпуса крейсера. Барону даже показалось, что он слышит скрежет, но скорей всего это был психологический рикошет.
В дальнейшем Траск больше затратил времени, чтобы контролировать своё нахождение перед экраном, чем внимательно следить за скоротечными схватками вокруг. Палуба и стены отказывались находиться на привычных местах, и в один момент барон вдруг ощутил себя скованным в зажимах антиперегрузочного механизма. Видимо, он всё же не удержался на ногах и кто-то из бойцов Ашонти счёл обязанным затащить командира в его же каюту. Судя по короткому содержательному стону, сюда же поместили и Янека. Правда, боец милостиво включил миниатюрный экран связи, настроив его на внешние датчики корабля, и теперь барон мог спокойно любоваться на наружное мельтешение, лёжа в жёстком гамаке амортизационного ложа.
 Сколько бы он не таращился на сполохи изображения, разобрать что-либо не представлялось возможным. Корабль крутился, как бешеный, вокруг космолётов противника, а те, в свою очередь, вращались вокруг него, и каждый из принимающих участие в этом танце, норовил ужалить другого энергетическим лучом либо торпедой. Судя по ярким вспышкам, иногда эти действия достигали своей цели, а так как барон продолжал следить за боем, каждый раз страдал кто-то другой.
После того, как корабль перестал трястись и раскачиваться, Траскон кое-как освободился из зажимов. Мышцы ныли и руки плохо слушались барона. Хотелось плюнуть на всё, отключиться и хорошенько выспаться. Кажется, он слишком много принимал на себя в последнее время, переживал, был слишком эмоциональным.
Похоже, Янек был более последовательным, так как смирно лежал в объятиях амортизационного ложа, расслабившись. Лицо его было перепачкано кровью. Она до сих пор сочилась из глубокой ранки на лбу. Видимо, Чижевски слишком уж крепко приложился в ристалищном зале. Наверное, оттого и постанывал время от времени. Барон открыл аптечку и залил лоб помощника коллоидным раствором. Кроме утоления болевых ощущений, раствор выполнял простейшую регенерирующую функцию заживления. Позднее он направит товарища к Блону.
Выбравшись из каюты, барон почти что бегом направился в наблюдательный зал. Там он успел ещё увидеть исчезающие вдали «бумеранги» эйнхериев. Уцелевшие перехватчики спешили убраться прочь, числом чуть более звена.
Викинги одержали первую победу в области Чужих Миров и пусть она, эта победа, не являлась основополагающей, но всё равно он почувствовал гордость, за своих товарищей и за себя, бывшим одним из них. Воины из команды Ашонти тоже выглядели довольными. Они хлопали друг друга по плечу и многозначительно звякали ручным оружием. «Шторм» повернулся к барону и осклабился, приветствуя капитана.
-- А как там наш малыш? – поинтересовался он, потирая плечо. Теперь стало понятно, откуда у Янека та ссадина на лбу. Он едва не сшиб с ног командира абордажной группы, врезавшись в него головой. Шторм остался после этого стоять на ногах, а Чижевски всё ещё приходит в себя, лёжа в каюте.
-- Нормально, -- ответил Траск, глядя на многочисленные зеркальные бляхи, должные отражать луч пульсатора, на груди викинга. Надо бы и в самом деле показать Янека доктору. Пусть он хорошенько осмотрит бедолагу.
-- Мы показали им! – крикнул Бромберг, один из абордажников. – И ещё покажем!
-- Конечно!
-- Не раз!
Воины тут же, с энтузиазмом, поддержали товарища. Все они были готовы выйти против толпы чудовищ. Если бы бой затянулся, им бы пришлось столкнуться с эйнхериями. Синхронизированные нуль- кабины порциями забрасывали абордажников на борт вражеского корабля, и там они действовали на свой страх и риск. Захват контрабандистских и откровенно пиратствующих космолётов проходил обычно легко и даже, если здесь уместно это слово, весело. Имперцы предпочитали сдаваться, едва на борт корабля ступала нога первого викинга. В бою им не было равных. Эйнхерии же бились до последнего, и абордаж их кораблей не обходился без жертв с обеих сторон.
На этот раз прямого столкновения не понадобилось, но барон относился к воинам Ашонти со всем подобающим уважением и даже почтением, какое командир корабля оказывает ветеранам. В абордажной команде собирались самые искусные воины, асы ближнего боя, корифеи единоборств. Они и на ристалище сражались только друг с другом, стараясь не задевать технический персонал корабля.
Вдруг барон вспомнил о гхорнах, которые всё это время находились в грузовом трюме. Они же, наверное, в первый раз попали в такую передрягу, в первый раз были на борту военного корабля, ведущего бой со всем набором элементов высшего пилотажа. Должно быть в настоящий момент все они пребывают в трансе, как это было только что с самим Трасконом.
Снова он оказался в коридоре и ворвался в рубку, где опять стал объектом пристального внимания Белунга. Но Траск ничего не ответил на грозный вопрошающий взгляд командира. Он сам уставился на экран, по ту сторону которого невозмутимо перемещались гхорны. Они выражали удовольствие результатами боя.
-- Теперь мы верим… мы уверены, что с захватчиками… можно справиться… и мы этому поможем… что в наших силах…
-- Что-то случилось? – спросил Эрл, глядя на растрёпанного помощника. Обычно всегда подтянутый, сейчас он выглядел чрезмерно взволнованным.
-- Нет… -- ответил барон. – Да… Чижевски разбил голову. Потерял сознание.
-- Обратитесь к Блону. Он в этих делах разбирается лучше меня.
Мысленно Белунг пребывал далеко отсюда, где-то там, на орбите Оскопнира, силясь пронизать своим разумом пространство, чтобы увидеть всё самому…
-- Командиры служб, просьба собраться в узле связи.
Один за другим в ристалищный зал вошли старший астрогатор, командир абордажной команды, ведущий инженер, старший артиллерист, программист. Был тут и доктор и Траск со своим помощником. Остальные присутствовали в виде экранных изображений.
-- Друзья! – обратился к ним Эрл. – Воины! Мы приближаемся к тому миру, где пытались затаиться эйнхерии. Но и здесь они показали себя чудовищами и убийцами. Они сделали чужемирцев своими рабами и заставили их построить крепость для чужаков, откуда те будут командовать походом на наш дом, в обитаемую часть Галактики. Мы знаем, что принесут с собой ужасные пришельцы, если помогают им во всём демоны зла – эйнхерии, эти антинифльхеймцы. И нашей целью, нашей генеральной задачей будет уничтожение их базы. Может случиться так, что из боя не вернутся многие из нас, но пусть все знают, что нас это не остановит. Викинги пространства отступать не умеют. Мы сокрушим эйнхериев, вытолкнем бассов за пределы Галактики и вернём наших жён, дочерей, сестёр обратно…
Прочувственная речь, которой Белунг начал своё обращение, перешла в сухие распоряжения старшим команд. Все внимательно слушали командира, принимая к сведению боевые обязанности. Вереди всех их ожидала Битва, решающее сражение. Теперь эйнхерии прекрасно знают, кто вторгся в их новую вотчину и что ожидает их в ближайшем будущем.
-- Янек, -- обратился барон к товарищу, -- быть может завтрашний день будет для нас последним. Я немного жалею, что вовлёк тебя во всё это.
-- Что ты, Траск, -- ответил, улыбаясь, Чижевски, -- да неужели лучше было бы остаться в лесах Оски, переполненных мутантами Кьюи. В лучшем случае я влачил бы там довольно жалкое существование всеми позабытого изгоя, а в худшем… Нет. Много лучше погибнуть в бою, в бою за дело чести и правды, освобождая несчастных.               
-- Послушать тебя, Янек, так можно подумать, что ты собрался умирать, -- хмыкнул Траскон. – Моя же цель – перешагнуть все эти невзгоды. Впереди нас ждёт много хорошего. Надеюсь вернуть себе доброе имя наследника оф Трасконов, состояние, завести жену, детишек, чтобы не прерывалась линия, в конце концов – зажить на Мардуке барином… Эй, Ян, и тебе найдётся местечко в моём именном дворце, если ты не соберёшься остаться на Нифльхейме, приглядев какую тамошнюю красотку. Будешь по вечерам точить свой любимый боевой топор и рассказывать своим детям о подвигах их папаши на краю Вселенной.
-- Я подумаю, -- ухмыльнулся Чижевски, стараясь не поддаваться мрачным мыслям.
Чем занимались другие викинги? Мы не будем мешать им готовиться к решающему сражению, проверять в очередной раз автоматику, электронику или правильную заточенность клинка. Конечно же, у каждого из них были свои мысли, свои предчувствия. Постепенно чувства их вылились в песню, и скоро весь крейсер звенел от слов, эхом проносившихся от носа к корме и обратно…
Казалось, замерла вся туманность, и уже не так яростно мерцали звёзды, именуемые Чужими Мирами, и выделилось в отдельную систему звёздное семейство Гарруха, особняком от которых светилась тёмная звезда, вокруг которой и вращался Оскопнир. Внезапно с поверхности ледяного шара поднялась мрачная стая, состоявшая из тучи перехватчиков, похожих на чудовищные бумеранги. С угрожающей скоростью они умчались в пустоту, в которой одинокими льдинками светились редкие звёзды, а далеко сияло облако Галактики, ничтожную часть которой занимала Империя Галактического Содружества Обитаемых Миров.
Два флота неслись навстречу друг другу, как две молнии во время грозы, и неотвратима была их встреча, ибо так должно было случиться. И будет бой, и будет жестокое сражение, и многие из героев останутся навечно там, в жестокой ледяной пустоте, и будут они мчаться бесконечно, в виде застывших от космической стужи статуй с пустыми глазницами, окружённые сателлитами из шариков кровавого льда и клочьев разорванных внутренностей. А поодаль будут кружиться заиндевевшие обломки кораблей, покрытых слоем замёрзшего воздуха.
С той и другой стороны вперёд вырвались по несколько штурмовиков, с самыми нетерпеливыми пилотами. Они первыми столкнулись с неприятельским флотом и обменялись яростными ударами. Вспыхнул и развалился на части первый космолёт. И непонятно было, чья это потеря, настолько всё уже смешалось в круговерти сражения. Пространство пронизывали лучи направленной энергии, фотонные торпеды, боевые ракеты и юркие тела космолётов.
Барон был лишён возможности наблюдать за битвой со стороны, как это происходит в масштабных компьютерных играх или голографических фильмах, но то, что не мог он видеть глазами, рисовало его воображение.
Свои и вражеские разведчики водили бесконечный смертный хоровод ближнего боя, выходя из-под удара и тут же вновь возвращаясь в общую круговерть.
Вспышка! Крейсер всем корпусом содрогнулся. Попадание! Часть наступательной энергии приняли на себя отражающие экраны, другая часть ушла в корпус, проверяя на прочность броню и соединения. На этот раз корабль устоял. Заныли сигналы тревоги, замерцали сигнальные датчики, указывая места срочного ремонта, куда беспромедлительно устремились кибернетические ремонтники, царапая палубу стальными манипуляторами.
По примеру воинов абордажной команды, к которой, по своему почину, примкнул барон, он достал меч, проверил безукоризненную остроту клинка и повесил меч так, чтобы его было удобно выхватывать, замерил ёмкость батареи импульсного разрядника, переместил ближе стилет, приладив его на руку с помощью ремешков. Глядя на командира, вооружился соответственно и Януш.
Абордажная команда разбилась на пятёрки и Ашонти с двумя ведущими «обоймами» бойцов дежурил у кабин нуль- переброски, готовые к прыжку в тыл противника. Остальные находились или в ристалищном зале крейсера, или бродили по коридорам корабля. Только такие мощные люди, как викинги, могли перемещаться внутри космолёта, ведущего бой. Тяжелейшие перегрузки заставляли барона лежать в амортизационном кресле рядом с экранами. Впрочем, он чувствовал, что, при необходимости, мог бы стоять на ногах и осмысленно двигаться. При большой необходимости
И скоро такая необходимость появилась.
Когда в коридоре послышался шум шагов, Траск оф Траскон сначала решил, что в процессе сражения появились новые поломки и юркие механические рабочие спешат совершить ремонт, но этот грохот сапог ничем не напоминал клацанья сочлений и шорох манипуляторов. Да и на обычные движения викингов это не походило. А потом дверь распахнулась, и в зал ворвались два чудовища.
Шарахнула молния и экран обрушился градом осколков. Стоявшие там викинги покатились в разные стороны, выхватывая излучатели. Они, чуть ли не на лету, открыли ответный огонь, но ещё несколько молний вспороли стены зала. Траск, твёрдой рукой, отстегнул зажимы креплений и опустился на пол. Кто-то громко крикнул, но то был не крик боли, но вопль ярости.
Эйнхерии бесновались, пуская в разные стороны лучи высоковольтных разрядов, но викинги по быстроте  действий не уступали им, а может даже и опережали. Несмотря на то, что в зале присутствовал без малого десяток воинов, десанту врага не удалось поразить ещё ни одного воина, а уже в следующее мгновение на них навалились толпой орущие благим матом абордажники. В воздухе замелькали клинки мечей и тяжёлые обухи топоров. В таком близком контакте стрелять могли в упор только такие маньяки и убийцы, как эйнхерии. Викинги же «Нифльхейма» действовали ручным оружием и, надо отметить, не менее эффективно.
Удачным ударом топора одного из вражеских десантников удалось сбить с ног, у другого из рук выбили лучемёт, а затем началась рукопашная схватка. Барон нашёл в себе силы подобраться поближе, но, видя только катавшуюся груду тел, вывалился в коридор, достав разрядник из чехла. Там могли оказаться другие враги.
Расчёт его оказался верным. За поворотом вот-вот должен был скрыться ещё один из вражеского десанта. Барон пальнул ему в спину из разрядника. Удар лучевого ружья швырнул врага на палубу, но он ловко извернулся и, в тот же миг, оказался на ногах. Сконцентрировав силы, барон прыгнул к нему, пнул в грудь тяжёлым ботинком и ударил боевой шипованной перчаткой. Эйнхерий, превышающий его ростом более чем на две головы, на ногах устоял, лишь немного попятился, а затем ответил барону тем же.
Ему показалось, что на него обрушился весь корабль, до того был силён удар. Частью энергия удара погасилась компенсаторами комбинезона, но оставшегося хватило сполна, чтобы барон проехал на спине по ячеистому полу коридора почти до развилки. Не спеша десантник поднял широкий приплюснутый ствол смертоносного излучателя. Сейчас заряд антиматерии прожжёт Траска насквозь, но не то чтобы вскакивать, а даже просто шевельнуться не было сил.
Бах! Бах! Бах! С каждым ударом крупнокалиберной пули эйнхерий отступал назад и не мог выбрать, по кому же ему выстрелить в первую очередь – по лежавшему в конце коридора карлику или по тому ничтожному типу, что выполз в коридор и палил по нему из большого старомодного пистолета.
Чижевски высадил всю обойму и лишь тогда эйнхерий пришёл в себя. Он не посчитал нужным потратить плазменный заряд на такое жалкое создание, а просто шагнул вперёд и пнул его. Чижевски взвился в воздух, шмякнулся об стену и сполз на рубчатую поверхность палубы. Эйнхерий вновь повернулся к первому противнику. Что-то ему везёт сегодня на пигмеев.
Принцип звёздного абордажа, практикуемый викингами, а также эйнхериями, состоял в том, чтобы забросить на борт вражеского космолёта команду из профессиональных бойцов и предоставить им право действовать на свой страх и риск. По сути своей абордажники те были смертниками и потери среди них всегда были самыми высокими. У абордажников даже существовала своя тактика. Пока большая часть их сражалась с командой, самый ловкий из них отправлялся на командный пункт и уничтожал там всех, до кого мог дотянуться и лишал, в случае удачи, корабль командного состава. Затем победитель отключал двигатели, управление и автоматику орудийных палуб. На беспомощный корабль тут же отправлялась ещё одна группа, если этого требовали обстоятельства, и космолёт переходил в руки пиратов.
Пока десантник в переливающемся экзосиловом комбинезоне и приплюснутом шлеме шагал к нему, барон успел собрать все силы в единый тугой узел. Импульсный разрядник откатился в сторону во время падения, но рука его уже сжимала, на уровне инстинкта, рукоять меча. И стоило эйнхерию остановиться над ним, как пружина разжалась.   
Одним прыжком барон взвился над полом и клинок вжикнул, вылетая из ножен, описал короткую сверкающую дугу и десантник проводил глазами падающую отрубленную руку, которая продолжала сжимать аннигилятор. Комбинезон, выдержавший удар сконцентрированной энергии, не устоял перед армированной особым способом сталью, закалённой на Тверди Мараном.
 Вместо того, чтобы рухнуть на палубу в судорогах боли, раненый десантник другой рукой отцепил из захватов клинок, который вдруг разъехался в сияющий веер, разделённый на секции, каждую из которых венчало лезвие бритвенной отточенности.
С лёгкостью бабочки веер пролетел рядом с лицом Траска, но тот успел увернуться, отступив на шаг. Раненый двигался легко, как будто танцевал, и был сконцентрирован полностью на неожиданно опасном противнике. Веер из нескольких клинков порхал, как живой, стремясь соединиться с телом барона.
А космический бой в то же время не прекращался ни на мгновение. Точно так же кружились в пустоте крейсеры и перехватчики, обмениваясь лучевыми ударами, и никто из команды «Нуфлинга» не мог оторваться от приборов и боевых постов.
Приходилось концентрироваться не только на противнике, но и на собственном положении, с поправкой на рывки и толчки корабля. А это сродни искусству канатоходца, который одновременно жонглирует десятком отточенных кинжалов и шагает при этом по плохо натянутому тросу над бассейном с голодными крокодилами.
Постепенно эйнхерий перешёл в наступление. Он не обращал ни малейшего внимания на раненную руку, а один раз даже ударил барона срезом, как кулаком. В лицо шмякнул комок разрубленных мускулов, костей и сухожилий. По лицу потекло и барон снова отступил. Эйнхерий размахнулся, чтобы, одним движением бритвенного веера, снести противнику голову, но Траск присел на колено и ответно двинул мечом снизу вверх, вкладывая в удар всю свою силу.
Десантник содрогнулся и отступил. С трудом барон вырвал из тела врага клинок, вновь обагрившийся кровью. Упал на палубу веер. Эйнхерий посмотрел на растекавшуюся под ним лужицу крови и потянул с пояса узкий цилиндр.
Каким-то чудом барон успел отпрыгнуть. Мало того, он подхватил потерявшего сознание Янека и, вместе с ним, вбросил себя в ристалищный зал. Он уже был внутри, когда в коридоре рвануло. Сразу завыли сигнальные сирены и послышался цокот спешивших к месту аварии киберремонтников.
Сколько успело пройти времени с того мгновения, как барон выскочил в коридор и увидел старшего вражеской команды абордажников? Чуть больше минуты. За это время викинги расправились с одним и скрутили руки второму эйнхерию.
Ещё двое попытались чинить террор на орудийной палубе и даже уничтожили расчёт одного из стационарных лучемётов – артиллериста и программиста, но остальные вовремя заметили неприятеля, бросили орудия и, совместными усилиями, расстреляли вражеских абордажников, после чего немедленно вернулись на свои места. Но, собственно говоря, бой к этому моменту уже закончился. Уцелевшие «бумеранги» собрались в две стаи и умчались в разные стороны.
На ходу подсчитали потери. Восемь перехватчиков были уничтожены со всем экипажем, один крейсер и три штурмовика получили такие повреждения, что не могли двигаться дальше без капитального ремонта. Ещё один крейсер, как и «Нуфлинг», подвергся абордажу, но, хотя десант эйнхериев и был уничтожен, потери среди экипажа были очень существенны. Пришлось добирать недостающих специалистов с аварийного крейсера.
Все повреждённые космолёты соединили в единый замкнутый блок, пополнили их запасы киберремонтниками и оставили их на месте. После окончания предварительного ремонта, они должны были подтянуться к спутнику мира гхорнов и ждать там своих товарищей, охраняя подступы к базе от налётов вражеских штурмовиков.
Пришлось оставить парочку неповреждённых перехватчиков рядом с аварийным блоком, чтобы не стали те лёгкой добычей для «бумерангов», если те вдруг вздумают вернуться.
Поредевший почти на треть флот викингов пространства развернулся полумесяцем, на вытянутых точках которого находилось по крейсеру, а ещё один – «Нуфлинг», разместился в центре стаи, чтобы контролировать и направлять движение.
Барон в это время, расслабившись, вдруг потерял сознание, а когда пришёл в себя, обнаружил знакомые стены каюты и улыбающееся лицо Янека. В этот раз побледневший Чижевски очнулся первым. Он и рассказал другу подробности окончания битвы.
С большим трудом товарищи выбрались из антиперегрузочных гамаков и даже подзаправились бульоном. Крейсер продолжал двигаться с таким чудовищным ускорением, что обычного человека уже раздавило бы силой постоянного давления. Даже искуснейшие в своём деле викинги чувствовали себя далеко не лучшим образом, но приходилось спешить. Сейчас время работало на противника. Они уже знали о появлении викингов и спешно готовились к встрече.
Проделав специальный комплекс упражнений для укрепления тела и духа, Траск собирался покинуть каюту, как вдруг створка дверного проёма сдвинулась сама, и в каюту вошёл Эрл Белунг. Командир экспедиции выглядел внушительно и держался прямо, несмотря на чудовищной силы ускорение. Казалось даже, что на него почти не действуют центробежные силы. Глядя прямо в глаза барону, для чего ему пришлось склонить голову, он сказал речь.
-- Траск оф Траскон, называющий себя бароном и владетелем планеты Мардук, разреши объявить тебе признательность от лица экипажа «Нуфлинга», и от меня лично. Ты ещё раз продемонстрировал нам не только силу тела, но и доблесть, сразившись, один на один, с эйнхерием. Тебе мы обязаны тем, что потери команды не стали большими, чем они есть сейчас. Тот противник, что достался на твою долю, был самым опытным бойцом и мог натворить больших бед в командном отсеке, куда он направлялся, пока ты не встал у него на пути. Отныне я при всех подтверждаю право, которое дали тебе викинги крейсера «Нуфлинг», собравшись на Общем Совете, право решающего голоса от них на Совете Нифльхейма. Теперь ты во всём равен викингам пространства и можешь оставаться с нами до конца  своих дней, если ты того пожелаешь… Да, вот ещё что, барон, как только ты соберёшься с силами, приходи ко мне.
Белунг стянул со своей руки браслет из тёмных камней с бляшками из мерцающего металла и вручил барону, пожал ему руку, похлопал по плечу поднявшегося Янека и удалился из каюты.
Барон примерил браслет на руку. Конечно же, он оказался велик. Пришлось снять  один из тёмных камней с матовым облачком внутри. Теперь браслет оказался как раз по луке. Барон повернулся к помощнику.
-- Януш, Эрл объявил мне благодарность и признательность от лица всего экипажа крейсера, а я благодарю от себя лично. Ты показал себя настоящим героем. Ты самоотверженно следуешь за мной, несмотря на нечеловеческие условия, которые выпали на нашу долю. Каждый раз ты находишь в себе силы и смелость покинуть амортизатор и совершить очередной подвиг. Эрл сейчас не сказал ничего о тебе, а ведь именно благодаря тебе я уцелел в той схватке и это не первый случай, когда ты меня вытаскиваешь буквально с того света, начиная ещё с Оски. Знаешь, Янек, ты стал мне ближайшим другом и я много чего готов для тебя сделать. Когда мы вернёмся на Мардук, я обещаю обеспечить тебя в той мере, какой ты сам пожелаешь. А пока прими от меня этот камень, как часть моей души.
Побледневший от волнения Чижевски зажал в кулаке камень от браслета и обнял барона. Он едва не расплакался от наплыва чувств и Траск оставил его лежать в амортизаторе, а сам направился к Белунгу.
Когда оф Траскон вошёл в капитанскую каюту, там уже шло совещание, на котором присутствовал даже Хргломкл, правда, с помощью видеоэкрана. Хотя барон и опоздал, но все встали, чтобы его поприветствовать, а затем опустились на сиденья, дружно звякнув оружием.
-- Мы приближаемся к той самой базе эйнхериев, которую они именуют Рагнарёк. Уверен, что на подходе нас встретят все силы противника, какие у него имеются. Та битва, которая произошла у нас недавно с авангардом врага, не может идти в сравнение с будущим побоищем. Но не надо отчаиваться. На помощь нам должен подойти второй флот во главе с дредноутом «Гьяллархорн», которым командует конунг. Решающее слова будет за ними. Неизвестно, как сложится этот бой, какие козыри на руках у противника, но мы будем рассчитывать на худшее, то есть на то, что нам не удастся совладать с противником.
Короткий лязг прошёлся по ряду сидящих за столом. Одновременно каждый из них расправил плечи в жесте неприятия, задевая друг друга многочисленными знаками различия, украшениями и оружием.
-- Я всё понимаю, -- продолжал Эрл, глядя на хмурые лица, -- и душой не желаю принимать такой исход, но надо быть готовыми и к этому. Это нужно для того, чтобы даже в ходе отступления попытаться спасти наших женщин. Для этого я предлагаю такой вот план действий, многое в котором зависит от наших новых союзников.
Хргломкл заверил, что и он и его друзья сделают всё, что будет в их силах.
-- Я на это очень надеюсь. Итак, мы постараемся забросить вас на Оскопнир. А вы свяжетесь там с рабами эйнхериев, с теми чужемирцами, что нашли в себе силы стать на путь сопротивления. Постарайтесь, в нужный момент, поднять хримтурсов, местных жителей. Пусть они потрясут тот Рагнарёк. Тем временем мы забросим туда абордажников. Их  главной задачей будет спасение женщин. Нужно сделать всё, чтобы их вернуть. Потом вернётесь обратно. К тому времени нам на помощь прибудет Риттер со вторым флотом. Совместными силами мы наконец покончим с эйнхериями. Или отступим прочь, если Риттер задержится.
Все сидевшие за столом согласились с планом командующего экспедицией. Лучшего плана составить в такие ограниченные объёмы было практически невозможно.
-- Хргломкл, сколько вам надо времени, чтобы приготовиться к походу?
-- Мы готовы… Лучше сразу… чтобы не жалеть впоследствии…
Гхорны остались верны себе. Они вели себя осторожно. Можно ли на них положиться? Впрочем, выбирать не приходилось.
Всю группу союзников посадили в кабину нуль- перехода. Программисты тщательно высчитали место посадки. Нельзя было высаживать гхорнов слишком далеко от крепости, но и слишком близко оказаться от базы было тоже опасно – их могли уничтожить сторожевые пикеты. Должно быть и сами чужемирцы понимали опасность своего десанта, так как замерли и почти не раскачивались из стороны в сторону, как это они делали обычно.
Момент перехода заметен по скачку напряжения и по мигнувшим лампам освещения. В следующий миг кабина была уже пуста. Гхорны перенеслись на Оскопнир, где попали в экзотические условия, присущие каждому из Чужих Миров. Если всё будет развиваться согласно намеченным пунктам плана, то скоро туда же направятся абордажники из объединённой команды экспедиции, под началом Ашонти.
Где быть барону – на крейсере, крутящемся в схватке с перехватчиками эйнхериев или с боем пробиваться по коридорам крепости? Есть ещё время для выбора и всё оно было переполнено диким ускорением, с каким эскадра викингов приближалась к Оскопниру.
Перебрав все возможные варианты, барон остановился на одном, с чем и отправился к Белунгу.
-- Эрл, -- обратился он по свойски к командующему эскадрой космолётов, -- я решил присоединиться к абордажной команде.
-- Ты сошёл с ума, Траск? – вытаращил глаза алькв Крауча. Ведь они же отправятся в самое сердце эйнхериев, на их укреплённую базу, крепость. Все абордажники по сути своей смертники и они знают об этом. Какая им будет от тебя польза, кроме обязанности присматривать за тобой?
-- По-моему я до сих пор не доставлял никому хлопот, -- холодно ответил барон, -- и свой горшок убираю за собой сам. А что касается пользы, так, может быть, именно от меня зависит исход всей операции.
-- Ого! – восхитился Белунг. – Наш герой готов один сражаться с целой толпой неповоротливых чудовищ и разогнать их своим чудесным мечом.
-- Эрл, я говорю серьёзно, -- убеждал Белунга Траск. – И я сейчас это докажу. Признайся, что никто из вас никогда не был на Оскопнире.
-- Ну, конечно же. Мы только-только попали сюда. Придётся действовать на свой страх и риск. И риска, надо признаться, слишком много.
-- Но его было бы меньше, если бы мы знали внутренности крепости, расположение постов, где находятся женщины, а где заняли оборону эйнхерии.
-- Похоже, ты ведёшь таким образом речь о своих чудесных способностях? Но сработают ли они в том проклятом месте?
-- А на что нам ещё надеяться? А тут хоть и небольшой, но шанс.
-- Мысль весьма здравая, не спорю. Но и опасностей слишком уж много.
-- Не многим больше, чем здесь. Вот только пользы от меня там будет гораздо больше, чем я буду болтаться здесь в амортизаторе и молиться Сущему.
Эрл Белунг задумался. Он смотрел прямо перед собой и размышлял. О чём он вспоминал, о чём думал? Как бы то ни было, но скоро он сделал выбор.
-- Хорошо. Ты меня убедил. Отправляйся вместе с Ашонти. Найдите там Сив, и всех остальных. И… возвращайтесь. Непременно возвращайтесь, Траск.
Казалось, что громадина Белунг даже стал ниже ростом. Он вроде бы даже потянулся, чтобы обнять барона, но вдруг расправил плечи и брякнул всеми браслетами, ножами, побрякушками, развешанными по всему комбинезону.
Траск вернулся обратно в каюту. Уже и давление не казалось таким удручающим. Он даже высвистал несколько тактов «Он возвращается снова и снова». Чижевски поднял голову Из пружинных объятий амортизатора.
-- Ну что, Янек, скоро ты останешься полновластным хозяином баронской ставки. И смотри, когда я вернусь, строго спрошу за каждый сантиметр каюты. Береги её от эйнхериев.
-- Куда ты собрался, Траск оф Траскон, бродяга Вселенной?
-- Хочу расширить фамильные владения, Янек, -- улыбнулся Траск. Если Чижевски шутит, значит, уже почти оклемался от потрясений последних дней. – Хочу вот осмотреть этот самый Оскопнир, может он мне и подойдёт.
-- Я тебе помогу.
-- Зачем, Янек? Ты лучше отдохни, -- махнул рукой барон.
-- Я не шучу, Траск, -- поднялся Чижевски и отстегнул зажимы. – Я с тобой. Ты ведь не оставишь меня здесь, задыхаться от этой проклятой тяжести. Она меня доконает.
-- Это не прогулка, Ян, -- повернулся к товарищу барон, -- там слишком опасно. Мы полезем в пасть дьяволу.
-- Тогда он точно подавится. Я всё равно не отстану, Траск. Я согласен на всё, лишь бы снова ощутить под ногами надёжную почву, а не эту прыгающую палубу.

Глава 19. Рагнарёк (разрушение).
Абордажный нуль- переход впервые  применили эйнхерии, а уж затем его переняли у них викинги пространства. Только такие презирающие опасность создания, как обитатели Нифльхейма, могли ввести в обиход такой способ передвижения.
Переход сквозь пространство, именуемое нуль- прыжком, позволил покинуть систему материнского светила и уверенно выйти на просторы Галактики. Способ, когда корабль со всем набором сложнейшего оборудования, а также командой специалистов на борту, переходил в состояние пакета информационно- энергетических микрокапсул, и с невиданной ранее скоростью перемещался в межзвёздной пустоте, чтобы потом вновь собраться в определённом месте, в определённой последовательности, прошёл множество испытаний, пока наконец не был принят на вооружение. Достойной альтернативы ему так и не нашлось.
Внутри планетарных транспортных систем пользовались успехом кабины индивидуального марш- броска, когда человек перемещался из одной точки в другую  подобным способом – расщепляясь на атомы и собираясь заново, но уже в нужном месте, по аналог- программе. Только способ этот был довольно дорогим по причине больших энергетических расходов и бил по карману клиента, вытягивая массу кредита. Причём существовала реальная опасность перехвата или ввода вирус- программы, которая могла внести в карту- схему клиента некоторые коррективы, от весьма невинных до непоправимо- фатальных.
Совсем иное дело – абордажный нуль- переход. Если для марш- броска нужны были две кабины, откуда перемещаются и куда стремятся попасть, а также сложное электронно- сканирующее оборудование и система оптико- волоконной связи, то в абордажном варианте была только одна кабина, где происходило расщепление субъекта на субмолекулярном уровне и векторное перемещение с программированием точки выхода. Единственным страховочным элементом поля- облака было наличие контура, проверяющего материю на плотность. Если она соответствовала заданной, то происходил запрограммированный обратный переход в вещественную форму. Это позволяло выхода в недрах земли, внутри стены или в закрытом реакторе. Хотя и такая защита довольно эфемерна, как вы понимаете.
Каждый раз нуль- переход вызывал у Траска такое чувство, как будто его выворачивают наизнанку, скручивают, а потом вновь выворачивают, но уже обратно. Подобные чувства бывали и у других, но всё же не в такой тяжёлой форме. Так было, наверное, потому, что занятия в детстве с Занзани открыли у баронета другие параметры ощущений, кроме общечеловеческих. Вот эти-то параметры и «позволяли» вкусить все прелести мгновенной масс- переброски.
Обойма абордажников очутилась в широком, но низком коридоре с нависающими сводами. В ледяные тёмные стены были впаяны керамлитовые плиты, поверх которых тянулись толстые чёрные кабеля, а вдоль одной стены была вырыта глубокая канава. Коридор тянулся в обе стороны, и конца его нельзя было разглядеть и там и там.
Первым делом провели анализ атмосферы. Анализатор  показал наличие воздушно- кислородной смеси, но довольно низкого давления. Можно было снять скафандры, но без кислородного респиратора пока что было не обойтись. Тем временем неподалёку материализовалась ещё одна обойма абордажников. Вместе с Ашонти, бароном, Чижевски, Брассом, Бромбергом, их уже было до десятка воинов, готовых перевернуть всю базу с ног на голову в поисках пленниц.
Появились ещё три обоймы абордажников. Больше эскадра  Белунга не могла себе позволить отправить в тыл врага. Очутились они на самом нижнем уровне. Дальше шло уже тело самой планеты.
Быстро скинули скафандры, дезактивировали их и сложили в наспинные ранцы. Было холодно, но вытерпеть сие неудобство было можно. Скафандры с системами жизнеобеспечения им ещё пригодятся.
Барон опустился на керамлитовый пол, сложил ноги так, как его учил много лет назад Занзани, руки положил на колени и полностью расслабился, растворяя сознание в трансе. Какое-то время он развлекался, изучая реакцию викингов, разглядывавших его. Если Чижевски не раз уже наблюдал за выходом Траска в астрал, то другие викинги в большинстве своём видели это впервые. Кто-то скорчил недовольную мину при виде отстранённого лица барона, кто-то склонил голову набок, силясь разобраться собственным умом в том, что происходит. Но, предупреждённый о спецзадании, Ашонти быстро навёл порядок. Он отдал короткое распоряжение, и тройка абордажников понеслась вперёд, держа оружие наготове. Сторожевые пикеты, это азы воинского искусства.
В состоянии полёта барон позабавился, глядя на бежавших трусцой воинов., и сразу увеличился во множество раз, раздался во все стороны, проникая порами разума на несколько ярусов вверх.
Казалось, барон просидел в неподвижности пару- тройку минут, как вдруг он ожил, вскочил на ноги, замахал руками.
-- Скорее, -- все повернулись в его сторону. – Сюда движется патруль. Сейчас они будут здесь.
Ашонти, не теряя ни секунды времени, пискнул сигнализатором и махнул в сторону рва. Моментально все воины метнулись к канаве и попадали в неё, умудрившись не оставить ни малейшего следа на керамлитовых плитах пола.
Последними в кювет упали барон с Янеком, утонув выше колен в густой жиже вперемешку с комьями льда. По стенам заметались световые всполохи и скоро по тоннелю промчалась низкая машина, едва не касаясь плоским днищем выстланного плитами пола. Полёт сопровождался сочным гудением, словно гигантское насекомое заблудилось в подземном логове.
-- Они прочёсывают все коридоры на нижних ярусах. Выше стоят часовые. Те зоны охраняются на порядок лучше. Система охраны имеет несколько уровней защиты. Электронные следящие устройства запрограммированы на движение, на поиск подвижных энергетических контуров, на свет, на запах. Больше ничего рассмотреть не успел, так как заметил приближение патрульной машины.
-- Хорошо, что она не была оборудована  электронными датчиками, -- заметил Ашонти, с уважением разглядывая барона. Ещё немного и группу бы обнаружили, а нейтрализовать её полностью не так уж и трудно – достаточно обрушить тоннель и похоронить здесь всех сразу.
Теперь абордажная команда разбилась на группы. Руководствуясь полученными с помощью барона разведданными, викинги начали своё движение по крепости в сторону научного центра, который располагался посередине этой довольно обширной базы.
Видимо эйнхерии слишком серьёзно отнеслись к строительству, и получилось так, что сейчас они были не в силах объять все закоулки своего гигантского укрепления. А может и потому, что большая часть персонала в настоящий момент находилась в пространстве, атакуя эскадру Белунга. Оставшиеся здесь сконцентрировались ближе к поверхности, где обстреливали ракетами близко подобравшиеся перехватчики викингов. Они не желали рисковать.
Абордажники двигались то по наполненным застывшей грязью рвам, то ползком по дренажным отстойникам. Уходить от патрулей на гравикарах и бдительных охранных механизмов помогало искусство барона и ловкость опытных воинов. Но, чем ближе они подбирались к научному центру, тем приходилось быть осторожней.
Работа в тех помещениях, где стояли приборные блоки и медицинские капсулы, проходила без остановки. Там не обращали никакого внимания на внешние факторы, как будто не стреляли рядом ракетные установки, не буравили пространство фотонные торпеды, не скрещивались энергетические лучи, не взрывались космические корабли.
Ашонти расставил своих людей согласно схеме сил противника, нарисованной Траском после очередного погружения в транс. Двигаться дальше тайными путями было просто невозможно, настолько всё здесь было напичкано электроникой. Требовался последний штрих. Перед атакой.
Примерившись, лучевым ударом Брасс перерезал толстый питающий кабель, идущий от силовой установки в научный центр. Брызнул слепящий сноп искр и установилась мгновенная тишина, которую тут же распорола сирена аварийной системы. Замигали лампы, вспышками высвечивая бегущих в атаку абордажников. Короткими импульсами они разбивали охранные автоматы до того, как они сработают. Вот когда в полной мере пригодились способности Траскона. Без него сейчас лежал бы не один викинг, пронзённый точечным ударом лучевого искателя.
Эйнхерии, охранявшие научный центр крепости, опомнились на удивление быстро и попытались отбить нападение. Но наступавшие викинги проявили такой бешеный напор, что чудовища были вынуждены отступить. Те, кто ещё оставался в живых и на ногах.
В полутьме, среди бешено метавшихся силуэтов, применять лучевое оружие барон не решался. В конце концов, он забросил излучатель за спину, выхватил свой верный меч и бросился вперёд. Главное – не останавливаться. Увидел противника – прыгнул к нему, взмах мечом, удар и сразу дальше, не дожидаясь, пока разрубленное тело опрокинется.
Наконец аварийное освещение восстановилось, и лампы перестали мигать. Уцелевшие охранники затерялись где-то в коридорах центра. Ашонти поднял гравитационный импульсник, и огромная дверь вогнулась внутрь от невидимого глазу удара, а следующий сорвал дверь с петель и втолкнул внутрь. Открывшийся проём тут же высветился молнией, но Ашонти успел отпрыгнуть в сторону, а стоявший позади него викинг с лучемётом в руках оплошал. Он взмахнул руками, отчего лучемёт его улетел прочь, и сделал два шага назад. Там ноги его подогнулись, он ещё попытался удержать равновесие, но всё это было всего лишь агонией. Беднягу прошило насквозь огненной спицей энергетического луча и сердце его захлебнулось вмиг свернувшейся кровью.
Скрывать дальше своё присутствие было бессмысленностью, и «Шторм» метнул внутрь, одну за другой, четыре гранаты, которые покончили с последним рубежом обороны центра.
Ворвавшись внутрь, викинги неожиданно увидали картину непрекращающейся несмотря ни на что работы. Огромное помещение (сродни тому, что было на затонувшем в Тоцине острове), было разбито на секции, в каждой из которых проходила одна из стадий некоего производственного цикла. В ближайших от входа секциях работа прекратилась, и к викингам повернулись бородатые лица людей, одетых в белые комбинезоны или балахоны с различной символикой. Судя по всему, здесь собрались имперцы, жители планет, входивших в состав Галактической Империи. Были среди них люди с чёрным цветом кожи, и с жёлтым, и красного оттенка, и бронзового, но большинство было всё же белолицых, как Траск , Белунг или Чижевски.
Ни викинги, ни барон, не ожидали увидеть здесь столько людей. Ждали они столкновения с нежитью, именуемой эйнхериями. Промедление это обернулось трагедией. Откуда-то из под сводов зала ударили ослепительные лучи миллионовольтных разрядов и целый ряд воинов, что оказались впереди и замерли в изумлении, забились в предсмертных конвульсиях. Вышедшие из ступора викинги, те, что уцелели, разбежались по залу, обстреливая попутно галерею, полную вооружённых чудовищ. Один за другим, сожжённые тела эйнхериев падали вниз, пока оставшиеся не скрылись в переходах. Ашонти оглядел сильно поредевшую команду. Половина, даже менее того. В дальнейшем придётся быть более осторожными и внимательными.
Две пары воинов ловко забросили крючья с верёвками и мигом взлетели на галерею, опоясывавшую зал. Отсюда всё пространство научного центра было, как на ладони. С галереи эйнхерии могли прекрасно контролировать всю работу. Двери, за которыми скрылись оставшиеся монстры, были заперты. Видимо, именно здесь можно было пройти в глубь крепости. Лишённые возможности попасть туда, воины поспешили сделать то же самое и, со своей стороны, тоже тщательно заблокировали проходы, чтобы лишить чудовищ возможности внезапно появиться и атаковать десант викингов.
К барону приблизился один из учёных, обслуживавших центр. Он испуганно поглядывал на внушительных викингов с горящими гневом глазами и обнажённым оружием, обагрённым кровью, в их устрашающе больших руках. Из всех воинов он выделил личность Траскона и осмелился обратиться к нему:
-- Позвольте узнать… э-э… что здесь происходит?
-- Это нам очень любопытно, что здесь происходит, -- ответил ему Траск, вкладывая меч в ножны, и притянул за ремень излучатель так, чтобы он находился под рукой.
-- Здесь ведутся научные работы, -- осторожно пожал плечами учёный.
-- Что вы говорите? – восхитился Траск. – И какова же тема этих разработок?
-- Это – секретные направления, -- ответил учёный, -- и я не вправе разглашать какую-либо информацию.
-- Великолепно! -- воскликнул Траск. – И кто же является заказчиком столь секретных исследований? Кто он, хозяин этого центра?
-- Как это кто? – удивился учёный. – Научный центр принадлежит департаменту науки Империи. А хозяином, соответственно, является Император Пра гэгхарн Татен.
-- Вы в этом уверены? – спросил учёного барон, вглядываясь в его лицо. На сумасшедшего тот не походил, вернее – походил, но в той мере, какая свойственна одержимым идеями специалистам.
-- Что означают эти вопросы? – почти возмутился этот учёный. – И кто вы? Почему вы применяете оружие здесь, на секретном имперском объекте?
-- Объект этот действительно секретный, -- подтвердил барон. – Но только вот к Империи он не имеет никакого отношения. Если не сказать большего.
-- Вы шутите? – спросил учёный и тут же ответил нам. – Впрочем, вряд ли. Какие уж тут шутки, с горами трупов. Но скажите хоть, кто те грозные люди с оружием в руках?
-- Это – викинги пространства, -- удовлетворил любопытство учёного Траск.
-- Тогда понятно, -- отступил на шаг учёный. – Всё это – пиратское нападение. Но что вы планируете  найти для себя ценного здесь, в научных лабораториях?
-- Жён, дочерей и сестёр, -- ответил барон, начиная терять терпение, поражаясь отстранённости собеседника от реалий. – Послушай-ка меня, милейший друг. Здесь, у вас, никак не научная база, а логово самых настоящих преступников, и это место слишком далеко не только от Империи, но даже и от Галактики.
Учёный отодвинулся ещё на шаг, стараясь держаться подальше от человека, слишком похожего на безумца. Но смущало присутствие здоровяков, действительно похожих на викингов, бывших легендой для обитателей цивилизованных миров.
-- Слышал ли ты, друг, -- продолжал между тем барон, -- про созвездие, именуемое Чужими Мирами?
-- Да, кое-что слышал. Но это же страшно далеко.
-- Вот именно. И, тем не менее, мы сейчас находимся именно там, то есть здесь. Это – планета Оскопнир, и принадлежит она одному из Чужих Миров. Захвачена она и освоена чудовищами, именуемыми эйнхериями.  Слыхали про таких?
Вместо ответа учёный пожал плечами и оглянулся на своих товарищей, что толпились неподалёку и с удивлением наблюдали за чужаками.
-- Можешь посмотреть на одного из них, -- указал барон на одного из лежавших монстров, упавшего с галереи, тянувшейся под сводами зала. От удара шлем с головы трупа свалился, и теперь была видна страшная зубастая вытянутая морда, залитая тёмной кровью. Учёный поёжился и не решился приблизиться к убитому.
-- Нам говорили, что это новые охранники- киборги, используемые на особо секретных объектах, вроде нашего.
-- Похож ли он на механическое создание? – спросил барон.
Теперь учёный решил приблизиться и даже присел на корточки перед телом эйнхерия и внимательно осмотрел.
-- Это действительно живое существо. Поразительно! Мы работали рядом с ними. Но они постоянно скрывались под скафандрами… Я ничего не понимаю.
-- Каким же образом вы очутились здесь?
-- Я, как и многие из моих товарищей, подписал контракт на работу в запретной зоне. Подчиняясь правилам особой секретности, я не рассказывал о выгодном контракте никому. Меня сюда переместили в закрытой капсуле, спящим. Это одна из мер защиты. Уже здесь я встретился со своими коллегами… Мы познакомились… О делах, не связанных с непосредственной работой, здесь говорить не принято…
В это время в середине обширнейшего зала снова засверкали вспышки разрядов. Туда сразу же устремились несколько воинов, держа наготове лучевые ружья. Пользуясь переполохом, учёный попробовал улизнуть, но барон цепко ухватил его за плечо.
-- Послушай, друг, дело слишком серьёзно… Что находится там? – Он кивнул в ту сторону, где усиливалась перестрелка. 
-- Там находится запретная зона, -- забормотал учёный, морщась от боли в плече, -- нам нет туда доступа. Там работает свой коллектив. Они не покидают тех помещений.
-- Какова цель ваших работ7
-- Ответить одним словом очень сложно. Суть разработок состоит в том, чтобы заставить органическую ткань соединяться с неорганической, взаимодействовать с ней, а также изучение свойства объединённой материи…
-- Достаточно. Возвращайся к своим товарищам. Готовьтесь к срочной эвакуации. Возможно всё. Если ваши хозяева посчитают нужным, они немедленно уничтожат весь центр. Поспеши.
Учёный немедленно умчался, со скоростью, какую только смогло развить его тщедушное тело. Барону, имевшему последнее время исключительно с викингами, обычные люди теперь казались слабыми и недоразвитыми. Эту привычку он невольно перенял у нифльхеймцев.
Похоже, что эти болваны действительно были уверены, что трудятся на благо Империи. Впрочем, и барон всё больше в этом убеждался, для увлечённого специалиста нет большой разницы, на кого он работает. Одних увлекал сам процесс работы с применением передовой и первоклассной аппаратуры, вторые лихорадочно ожидали результата, затрачивая массу усилий на ход исследований, третьи спокойно работали, получая оговорённые в контракте блага, в ожидании ещё больших благ, которые они получат в обмен на заработанный кредит. В нашей жизни встречается не так уж много идеалистов, желающих заглянуть за верхний предел сиюминутных проблем. Большинство предпочитают довольствоваться тем, что имеют, или жить в надежде на то, что получат вскорости блага дополнительные. О цене задумываться как-то не принято, если есть хоть какая-то возможность получить давно ожидаемое. Я сделал своё дело и ожидаю получить заработанное. А сверх того больше ничего и знать не желаю. Вот главный принцип человека зарабатывающего.
Как бы то ни было, а присутствие имперских учёных на секретной базе эйнхериев говорило о разветвлённых связях межзвёздных маньяков с некими имперскими организациями. Что это означает? Барону не хотелось бы влезать в столь дурно пахнущие делишки. 
Стрельба в дальнем конце зала достигла своей кульминации и вдруг разом прекратилась. Послышался далёкий и, вне всякого сомнения, женский голос. Траск пустился бегом по коридорам мимо многочисленных закрытых отсеков. Кое-где были видны бледные лица, провожавшие его глазами.
Траск едва не споткнулся, увидав Бромберга, сидевшего у стены. Закопчённый лучемёт лежал у него на коленях.
-- Кон, всё в порядке?
Но Бромберг ему не ответил, продолжая смотреть прямо перед собой. Только тут барон обратил внимание на широкую багровую полосы, оставшуюся на белом пластике кабины, к которой привалился «уставший» викинг. Он потянул абордажника за плечо. Тот повалился на бок. Спины у него не было. То, что осталось, нельзя было назвать телом. Месиво перемешанных костей, мускулов, внутренних органов. Каша! Таким бывают последствия попадания в зону гравиимпульса.
Дальше был ещё один труп, изувеченный до безумия. Похоже, что Бромберга гравиудар задел скользом, а основное направление пришлось на то кровавое пятно, что впечаталось в белую стену, вогнувшуюся внутрь. От человека же осталась клякса.
Вход в особую зону научного центра представлял собой в данный момент просто большую дыру в стене. Всё здесь было исчерчено рваными бороздами, оставшимися от режущих ударов импульсных излучателей, бивших по вспузырившемуся пластику и закопчённому металлу. Он обнаружил здесь ещё два трупа. Оба в прошлом были эйнхериями, а дальше лежали ещё, явно имперцы, и с оружием в руках.
-- Траск!
Рядом оказался Дидл Брасс, и он махал ему рукой. Абордажник, бывший ранее артиллеристом, подзывал барона.   
Они их всё-таки нашли. Длинный ряд закруглённых капсул. Часть колпаков сорвана и лежит на полу. Кто-то из викингов стоит на коленях. Барон не поверил своим глазам. Не могло такого быть, чтобы викинг пространства рыдал. Должно быть он сильно ранен. Необходимо ему помочь, но сначала…
В капсулах лежали женщины. Несколько длинных рядов узких сигар и в каждой – нифльхеймка. Сколько их тут? Сотня? Две? Больше?
Барон заглянул в один из модулей. Он был пуст. На вогнутом ложе с обивкой из ткани лежали трубки, из которых сочилась, по каплям, густая тёмная жидкость. Пульсировала багровым светом укреплённая в изголовье пирамидка, наливаясь зловещей багровостью и тут же потухая. В недрах модуля что-то потрескивало.
Следующая капсула была тоже пуста, но в другой была пленница. Тело её обвивали ремни, а матово- белые трубки тянулись из недр модуля и уходили в нос, рот, ещё куда-то, под натянутое покрывало. Глаза женщины были открыты и с них скатывались слёзы. Одна за другой, они соскальзывали по щеке, оставляя за собой влажную дорожку.
Траск сорвал ремни с тела, вырвал проклятые трубки. Женщина застонала, тело его сотрясалось в судорогах. Он попробовал её поднять, достать из смертельного ложа. Она попыталась что-то сказать. Брызнул фонтанчик крови. Глаза у пленницы закатились. Она захрипела, уцепившись за него руками. Губы её шевелились. Вздулся и опал большой кровавый пузырь.
-- Что это?!
Позади него стоял Чижевски. Барон оставил Янека на страже, у ворот, но тот оказался здесь.
-- Мы заметили движение в глубине коридора. Что делать?
По привычке Янек обратился не к Ашонти- Шторму, командиру абордажной группы, а к своему товарищу, Траску оф Траскону, но барон не обратил внимания на это.
-- Скорей беги назад. Там, среди учёной братии, найди доктора, двух, сколько есть. Пусть идут, бегут сюда. Срочно их сюда! А сам – назад. Не дайте этим тварям прорваться сюда!
 Чижевски моментально исчез, доказав тем, что достаточно оправился после изнуряющих организм гонок на крейсере.
Барон двинулся вдоль длинного ряда медицинских боксов. Остановился возле одного из них, поднял крышку и – утонул в глазах Сив. Сив! Это была она и она была жива. Это – главное! Остальное – приложится…
-- Сив! Дорогая!
Дочь Эрла мигнула несколько раз глазами, подавая знак, что узнала его. Барон стащил с неё накидку. Трубки, полные гадостной жижи, уходили внутрь нагого тела, прямо под кожу, утягиваясь тужа жирными пиявками. Бедняжка Сив. Она узнала Траска, попробовала шевельнуться.
-- Лежи, Сив. Лежи, милая. Сейчас мы что-нибудь придумаем. Потерпи.
Женщина попробовала что-то сказать, но, кроме хрипа, ничего у неё не получилось.
-- Лежи, Сив. Всё в порядке. Мы прибыли к вам на выручку. Скоро освободим всех вас от этой гадости, загрузимся всем скопом на космолёт. А наверху уже свои. Сейчас они заканчивают с эйнхериями. Все вместе домой и двинем. Всё будет хорошо.
Эх, жаль с собой Блона в этот поход не взяли. Великолепный боец, Кубк был к тому же и превосходным медиком, знакомым с самыми экзотическими видами ран и болезней, встречающихся не только на Нифльхейме, но и во всём Приграничьи. Но решено было его оставить на крейсере, хотя сам-то доктор рвался идти вместе с абордажниками. Знать бы заранее, что их ожидает здесь, и Блона взяли бы всенепременно.
Рядом появилось несколько незнакомых лиц в белых хламидах. Позади показался Ашонти, рядом крутился Брасс. Незнакомцы оглядывались в сторону медицинских боксов.
-- У нас – медикотехническое образование, -- заявил один из них, высокий сутулый субъект с небритым лицом флегматика.
-- Скорее, -- повернулся к нему барон. – Проверьте, что с женщинами.
Переглянувшись, медики приступили к осмотру. Один склонился к больной, проверил зрачок, заглянул в рот и прижал к коже плоский приборчик, остальные занялись аппаратурой, соединённой с женщиной посредством проводов и трубок.
-- Температура… давление… гормональные сдвиги…
На дальнем конце зала снова начали стрелять. Ашонти моментально исчез, рядом остался только Брасс, ещё один из викингов дежурил на галерее. Барон повернул к себе того, что осматривал Сив.
-- Что с ней? У нас мало времени!
-- Для первичного осмотра данных недостаточно. Я могу только предполагать.
-- Давайте ваши гипотезы. И пусть они соответствуют истине.
По виду Траска можно было понять, что шутить он не намерен, да и у медиков появилось чувство, что ситуация намного серьёзней, чем они предполагали недавно.
-- Женщина находится в состоянии острого гормонального шока. Та часть машины, что сейчас соединяется с ней, является аппаратом по выработке ферментов, имеющих неорганическую базу на основе кальция и натрия. По сути своей это не что иное, как новый виток эндокринной системы организма, ставящий химические процессы внутри тела на новый уровень. Обычно железы внутренней секреции выделяют гормоны, высокоактивные биологические вещества, которые и отвечают практически за все важнейшие процессы в организме – рост, физическое развитие, обмен веществ, энергетический баланс, половое созревание, то есть всё – от младенческого развития и до старческих болезней, которые происходят от дисбаланса внутренней секреции. Наряду с нервными импульсами, так сказать – командным аппаратом, гормоны оказывают продлённое воздействие, являясь рабочими лошадками организма. Я понятно говорю?
-- Короче, у нас мало времени, -- ответил в отчаянии барон. – Можно отключить этих женщин от приборов?
-- Я затрудняюсь однозначно ответить. Можно тем нарушить работу организма. Поймите, тело у человека – довольно тонкий механизм. И если грубые нарушения, к примеру – переломы или колотые, резаные раны, организм в состоянии залатать собственными силами, то вторжение в тонкий инструментарий чреват самыми печальными последствиями.
-- А если это касается дела жизни и смерти?
-- Всё подвластно Сущему, -- сухо ответил медик. – Мне надо посоветоваться с коллегами.
Они собрались все вместе и начали оживлённо перебрасываться фразами, вроде «диапазон биологических действий», «преобладание кальцитонина», «секреция гормонов», «функциональная активность».
-- Посмотрите, коллеги, -- воскликнул один из них, указывая на выведенный сбоку модуля дисплей, по которому пробегали цепочки непонятных символов, -- насколько интересно выражены кортикостероиды. Наверное, поэтому организм и допускает в свою систему посторонние гормоны.
-- Вне всякого сомнения, и это не ведёт к развитию гиперкортицизма, как должно быть, а совсем наоборот, гормоны видоизменяются и вступают во взаимодействие с пришельцами извне. Да это же настоящая сенсация, переворот в медицине.
Над головами учёных сверкнул ослепительный луч и они все одновременно опустились на колени. Барон выпустил серию разрядов в дальний угол обширного зала, где мелькнули фигуры эйнхериев.
-- Давайте, -- крикнул он медикам, -- делайте что хотите, но нужно освободить этих женщин. Начинайте прямо с этой.
-- Но позвольте… -- привстал один из медиков, ползающих по полу. Почти сразу рядом сверкнула молния разряда и опора, поддерживавшая конструкцию креплений оборудования, накренилась.
-- Я могу позволить, -- хмыкнул барон, -- но эти чудовища не позволят ничего. Они сожрут вас заживо. Помочь можем лишь мы с викингами, а за нашу помощь вам придётся заплатить, и цена эта – вот эти женщины, объект бесчеловечных экспериментов. Кстати, ваша работа.
-- Нет!! – почти хором закричали медики. – Эти лаборатории смонтированы были совсем недавно. Раньше здесь их не было. Всё проводилось очень спешно. Нас изолировали на два дня в жилом секторе, а когда выпустили, тогда лишь мы узнали, что здесь появился новый участок, закрытый и со своей охраной. Тогда же мы увидели здесь тех киборгов, каких вы именуете эйнхериями. Кстати, командовал ими, -- добавил один из медиков, -- имперец, некий капитан Хрюм, так его, во всяком случае, называли…
-- Некогда болтать, -- оборвал его барон, хотя информация о Хрюме показалась ему очень интересной, -- лучше займитесь женщинами. 
Эйнхерии пытались, раз за разом, выбить викингов из научного центра, превратившегося вдруг в цитадель внутри крепости. На каждого защитника приходилось не менее двух, а то и трёх десятков нападающих. Викингов давно бы уже выбили из лабораторий, но, на свою беду, эйнхерии восстановили подачу электроэнергии и Ашонти тут же использовал те пояса защиты, что недавние хозяева Рагнарёка планировали для внутренней защиты. Чудовища отступили, неся большие потери, но Шторм понимал, что перевес, которого они достигли, недолог. Пользуясь минутами затишья, Полидам Ашонти вышел на связь с Эрлом Белунгом, используя средства научного центра. На экране монитора, после серии помех, появился командующий ударной эскадрой.
-- Мы нашли наших женщин, -- начал сразу с главного Полидам. – В настоящую минуту Траск оф Траскон организует эвакуацию. Здесь оказался целый научный центр с имперскими специалистами. Что интересно, все они были уверены, что ведут разработки в правительственном секретном учреждении. Попробуем вывести если не всех, то хотя бы некоторых. А как у вас там дела?
-- Сложно, Шторм. – Эрл вздохнул и вытер лоб со склеенными потом прядями волос. – Чудовища беспрерывно атакуют, пользуясь преимуществом в численности. Сколько продержимся, не знаю… Да, вот ещё что, там, внизу, у вас, мы заметили имперский транспортник. Пробивайтесь туда, и попробуйте выйти в космос на нём. Мы вам поможем, чем сможем. Конец связи.
-- Конец связи…
Экран потух, но Шторм продолжал смотреть на тускнеющую поверхность монитора. Эрл ничего не сказал о флоте Риттера. Значит, конунг ещё не подключился к сражению… Задача абордажников теперь состояла в том, чтобы доставить пленников на поверхность, загрузить в транспорт и, воспользовавшись суматохой, которая неизбежно появится, когда в атаку вступят силы под командованием Риттера, стартовать с Оскопнира. Что говорить, задача перед ними была поставлена сложнейшая и мало было шансов и мало было шансов на благополучный исход, то есть всё было как обычно, к тому же Ашонти не тратил время на взвешивание, а действовал без промедления.
Перво- наперво он снял людей с защиты подступов к цитадели, оставив двоих в пункте управления автоматикой обороны. Пусть с эйнхериями бьются их же боевые установки, поставленные специально для защиты научного центра. Сам же он спустился в зал, где заменил барона, метавшегося между паникующими учёными, редкими фигурами викингов, высматривающих происки противника, и женщинами, пребывающими до сих пор в ужасном состоянии.
Силами учёных всё же удалось наладить процесс освобождения нифльхеймок от соединения с эндомеханизмами, качающими жуткие гормональные смеси. Не все женщины перенесли спешное оперативное вмешательство, а часть «освобождённых» вдруг неожиданно впало в кому. Пришлось им делать адреналиновую помощь инъекциями. С грехом пополам, кое-как собиралась группа для мобилизации на поверхность, но у Ашонти чуть не опустились руки, когда он воочию увидел эту команду инвалидов, половина из которых вообще не могла стоять на ногах.
Тем временем Траск блуждал ментальной тенью по тоннелям этой обширнейшей крепости. Он снова отправился на разведку, вместо того, чтобы передохнуть хотя бы четверть часа. Быстро выяснив соотношения сил, группирующихся по периметру самодеятельной цитадели, он отправился дальше. С каждым шагом перемещения концентрация сил противника снижалась по мере того, как он удалялся от места сражения. Несколько раз барон прошёлся от лабораторий научного центра до площадки космодрома, при чём каждый раз двигался другим маршрутом, намечая ориентиры, сделал мысленный прикид возможных действий в той или иной возможной ситуации. Траск оф Траскон стремительно набирался опыта тактических действий, ведь теперь только от него зависело спасение пленников.
Всего набралось три десятка учёных, которые могли двигаться осмысленно и по своей воле. Ещё свыше десятка впали в истерику и разбежались по лабораториям. Искать их по многочисленным закоулкам центра не было времени. Их предоставили той судьбе, которую они для себя выбрали.
С нифльхейками было всё гораздо хуже. Из более чем полторы сотни на ногах уверенно держались не более полтора- двух десятков женщин. Ещё полусотня пребывала в коматозном состоянии, а если кто из них и приходил временами в себя, то самостоятельно не смогли бы сделать и шагу. Остальные передвигаться теоретически как-то могли, но только с посторонней помощью. При этом абсолютному большинству женщин требовалась немедленная квалифицированная медицинская помощь. О том, что нужно будет передвигаться, да ещё с боем, не могло быть и речи.
Эйнхерии пошли в очередную атаку. Ашонти в отчаянии организовал такой ответный отпор, такого яростного накала, что впервые монстры не просто отступили, а бежали с поля боя, спасаясь от викингов. Их преследовали, и результатом этой незапланированной контратаки стал захват нескольких военных машин, в которых можно было разместить самых тяжёлых больных. Времени на раздумья не оставалось. Почти.
Шторм собрал своих бойцов. Пораненные, закопчённые, в рваных комбинезонах, они построились перед ним, гордые, с оружием в руках, восемь смельчаков, восемь смертников. Барон остался вместе с женщинами, сидел рядом с Сив Белунг и держал её руки в своих ладонях. По всем медицинским параметрам, переход Сив в полевые условия должен был закончиться её гибелью, но она была до сих пор жива и чувствовала себя не так уж и плохо, большую часть времени пребывая в сознании. Молодой ли крепкий организм, скрытые ли резервы сил, а может помощь барона на ментально- энергетическом уровне позволяли ей пребывать в бодром состоянии, неизвестно. Скорее всего, все три параметра нашли чудесное воссоединение в этом сильном и очень симпатичном создании.
-- Воины! – обратился Шторм к своим братьям. – Викинги неба. Мы сделали многое. Сейчас мы должны сделать всё! Нас осталось очень мало, но мы должны заменить собой целую армию. Наш подвиг войдёт в историю, станет легендой, нашими именами станут называть детей, будущих воинов, защитников Нифльхейма. Сейчас мы пойдём в атаку. А Траск оф Траскон, со своим помощником Яном уведут всех пленников на космодром, погрузят на транспорт и уйдут затем в космос. А нашей задачей будет отвлечь от себя все силы эйнхериев и дать нашим необходимое время, дать – шанс.
-- Пустое, -- ответил ему стоявший крайним на фланге Рик Хотала, плечистый здоровяк и верзила, выше самого Ашонти. – У них не будет шанса, если с ними не отправится кто-нибудь из наших. Траск – хороший боец и лучший разведчик из всех, кого я знаю, но всего его умения и умения Яна, который тоже малый не промах, не хватит, чтобы доставить на Нифльхейм такую массу покалеченного народа. Живыми.
 
 
-- Нет, командир, -- сурово ответил воин. – Ты меня знаешь, Шторм. Я по пустому не мастер языком чесать, но сейчас всё-таки скажу. Только ты их сможешь вывести. Для гарантии возьми ещё Брасса, раздай лишнее оружие этим мокрицам в белых халатах, и только тогда у вас появится тот самый шанс.
-- Я не могу оставить вас…
-- Можешь! – оборвал его Рик. – Сможешь. Столько женщин. Лишь от твоего боевого опыта, удачливости Брасса, способностей Траскона и ловкости Чижевски они могут на что-то надеяться. А за нас бояться не надо. Мы пробьём оборону тварей и выйдем к вам, на космодром. Мы ещё повоюем.
Ашонти опустил голову. Он размышлял и сделал наконец вывод, что Хотала прав. Решившись, он поднял голову и хлопнул викинга по плечу с такой силой, что у того брякнули все доспехи, но великан в ответ лишь усмехнулся.
Не все учёные мужи решились взять в руки оружие, тех «пацифистов» заставили помогать наиболее слабым женщинам, из числа тех, кому места в переполненных донельзя машинах не досталось. У Ашонти защемило сердце, когда вся эта «похоронная»  процессия двинулась в путь.
Одновременно ударила группа Хоталы. Эйнхерии снова отступили, но затем навалились, тесня викингов численным перевесом. Дидл Брасс украдкой смахнул слезу, отступая с поля боя в арьергарде отряда. Такой его слабости никто не видел. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься назад, на подмогу товарищам.
Под шум стрельбы и разрывов они сумели направленным гравиударом выбить двери аварийного тоннеля. Вся процессия устремилась внутрь. Как бы они не спешили, но всё-таки  двигались нестерпимо медленно. Как сумели, Ашонти, Брасс и Чижевски замаскировали лаз и догнали колонну. Четыре низких машины двигались вперёд, чиркая временами днищем по плитам пола от перегрузки, за ними следом ковыляли остальные пленники, помогая друг другу. По бокам шествовали испуганные медики, сжимая в потных руках импульсные излучатели и ракетные ружья. Ашонти быстро обогнал всех и занял место в голове колонны, рядом с бароном, который указывал дорогу. Чижевски был где-то в середине процессии, с огромным пулемётом на плече, а позади всех двигался, оглядываясь, Брасс, готовый стрелять по любой тени, которая покажется ему слишком подозрительной.
Ашонти хорошо понимал, что достаточно десятка эйнхериев, чтобы превратить тоннель в мясорубку, где они застрянут навсегда, но другого выхода не было. Сущий и ментальные вылазки барона помогли им миновать два заслона, а на третий раз барон, на пару со Штормом, сумели уничтожить передвижной патруль и, заняв места в машине, умчались вперёд, оставив процессию на Брасса с Янеком. Приближался напряжённый момент – выход к космодрому.
Содержание кислорода в разряжённой атмосфере было уже столь низко, что пришлось из ранцев достать  скафандры. Барон со Штормом переоделись и помчались на полной скорости к шлюзу, соединявшему тоннель с космодромом.
Площадка оказалась пустой, если не считать транспорта «Нигльфар». Наверное, именно на нём доставили с Нифльхейма пленённых женщин. До сих пор никто не позаботился убрать транспортник. И это оказалось викингам на руку. Космодром никто не охранял. Патрульный гравикар со Штормом за рычагами управления сделал круг по периметру площадки и подкатил  к «Нигльфару». Сверху транспорт прикрывала маскировочная заслонка и он почти лежал на поверхности, вобрав в корпус стояки упоров. Пандус был опущен, а внутри главного шлюза всё ещё стоял грузовой гравикар. Всё было, как по заказу. Неужели их беды на этом заканчиваются? Ашонти уселся в грузовик, вывел его наружу и на полном ходу помчался к шлюзу. Барон остался снаружи, возле найденной ракетной установки с автоматической подачей снарядов. Узкие тела портативных ракет лежали на подающем жёлобе и ждали своего часа. Должно быть, охрана космодрома сражалась сейчас где-то на подступах к научному центру с воинами Рика Хоталы.
Шлюз распахнулся и барон придвинулся к пульту управления ракетомёта. Опустить направляющий ствол было делом мгновения- двух, но… Траск узнал грузовик. Это Ашонти вёз первую партию пленников. Загнав транспортёр в недра космолёта, он высадил пассажиров и тут же отправился назад.
Им действительно везло. Ашонти благополучно сделал столько рейсов, сколько понадобилось. Всех пленников разместили по каютам. Оказалось, что несколько женщин умерло во время движения, а один из учёных сбежал, воспользовавшись темнотой, и скрылся в одном из боковых ответвлений. Видимо, он не поверил в благополучный исход их миссии, или кислородное голодание лишило его проблесков разума.
Можно было взлетать, но Ашонти ждал, не появится ли хоть кто-нибудь из людей Хоталы. Барон опустился на палубу, где стоял, и погрузился в привычный уже транс, хотя и был сам на пределе сил, на пределе возможностей.
Он двинулся назад, за считанные мгновения пролетев весь участок маршрута. Рик был ещё жив. Он и ещё один воин. Остальные погибли. Со всех сторон лезли эйнхерии, озлобленные до крайности  многочисленными потерями и неуёмным нахальством врага. Дождавшись, когда их окружит кольцо монстров, Рик с напарником шагнули им навстречу, сжимая в руках плазменные капсулы. Волна яростного пламени смела весь ряд торжествующих победу чудовищ.
Барон открыл глаза, но ещё целую минуту не мог говорить. Его глаза все ещё видели кипящую лаву на том месте, где обнялись в последний раз герои. Уцелел ли кто из тех, кто набросился там на викингов? Он не успел этого заметить.
-- Можно стартовать, их больше никого нет, но, клянусь Сущим, это был бой богов, -- доложился он Ашонти и сам направился в рубку. Шторм догнал его позже. Брасс и Чижевски остались с пленными, то есть уже с бывшими пленными, как понимает Читатель.
Ашонти не обладал мастерством Говгалила, но мог поднять транспортник и направить его прочь, в глубины космоса, подальше от ракет и вражеских перехватчиков, от Рагнарёка. Будет ли так же успешен этот их последний шаг, как и многое из предыдущего?
Сам же барон припал к обзорному экрану, настроив датчики на крепость, от которой они с ускорением удалялись. Внезапно внимание его привлекло необычное явление.
Крепость «Рагнарёк» располагалась на огромном плато, или нагорье, возвышавшемся над поверхностью планеты на высоту многих километров. Вдруг всё пространство внизу, затянутое низкой облачностью, пошло «водоворотом», если можно так выразиться, или, что будет вернее, титаническим смерчем. Траск не верил своим глазам, но там, внизу, в полный рост вдруг поднялся необыкновенный исполин, сравнимый разве что с горой. Он прорвал собой тучи, которые разорвались в клочья, и завились вокруг него бешеным вихрем. Великан поднял вверх руки, или щупальца, или что там у него было, и обрушил их на крепость. Удар был страшен даже отсюда, из космоса. Вверх поднялись тучи пыли и всяческих обломков. Уцелело ли там хоть что-нибудь? Кажется, исполин ещё и наступил на развалины крепости и обрушил град новых ударов. Подробностей всей этой катастрофы видно не было, потому как корабль удалялся всё дальше, набирая скорость.
-- Полидам, посмотри, что там происходит, -- наконец нашёл в себе силы оторваться от экрана Траск. Ашонти повернул к нему лицо и приблизился к экрану, вглядываясь в его глубины.
Вдруг с грохотом распахнулась дверь, ведущая в рубку. Внутрь вступил человек. В первое мгновение барон подумал, что это кто-то из медиков, эвакуированных ими из научного центра противника, но вошедший был слишком спокоен для человека, только что вырвавшегося из ада. Он протянул вперёд руку, на которой лежал странный переливающийся шар, радужный, как мыльный пузырь. Потрясённые этим неожиданным появлением Ашонти и Траскон разглядывали незнакомца, протягивавшего им руку.
Вдруг шар скатился с протянутой руки и прыгнул к Ашонти. Тут же викинг оказался заключённым в радужный кокон, которым вывернулся  шар и заключил в себя Ашонти. Викинг попытался порвать на себе радужную оболочку, упал на палубу, задёргался, плёнка кокона натягивалась, облепила собой всю фигуру воина. Дальнейшее от барона заслонил зрачок лучемёта.
-- Вы оказались слишком прыткими, но мы и это учли. Подсунули вам корыто и спрятались в засаде. Вы сами заползли в подставленную ловушку. Крепость вот действительно жалко. И как это вам удалось договориться с хримтурсами, не расскажете?    
Незнакомец усмехнулся и уселся в кресло, направив ствол лучевого ружья на Траска.
-- Если бы кто рассказал мне, ни за что бы не поверил, -- процедил он сквозь зубы. – Однако же факт на лицо. Рагнарёк уничтожен, осталось убрать свидетелей и вернуться к делу, но уже с другой стороны.
-- Кто вы? – спросил барон. Ему вдруг показалось, что он уже встречал этого человека, но был тот тогда не бритым наголо субъектом с кривоватой ухмылкой и ледяным взглядом тёмных глаз, а другим. По виду незнакомец был типичным имперцем, завсегдатаем цивилизованных миров.
-- Они называют меня – капитан Хрюм. Меня это имя устраивает.
-- Сдаётся мне, что это не единственное ваше имя, -- хмыкнул барон.
-- Точно, -- ухмыльнулся Хрюм, -- но это не суть важно. Красиво я уложил твоего дружка?
Траск покосился на тело Ашонти. Шторм не шевелился, хотя и оставался в живых. Грудь его поднималась и опускалась. Тёмная пена таяла на коже викинга.
-- Здорово, правда? – спросил Хрюм. – Эту штуку мы разработали здесь, в Рагнарёке. Правда, действует она только на викингов, потомственных жителей Нифльхейма. Этакая живая матка. Раз, и викинг пространства в утробе. Попутно он получает страшный гормональный удар по всем органам, теряет при этом сознание. А оболочка тем временем вступает в контакт с кожей и начинает активное вторжение в поры, всасывается в кровь, вступает там в реакцию с гормонами внутренней секреции и начинает генеральную перестройку всего организма по новой карте- схеме. Процесс довольно мучительный, с Природой шутить плохо, но мы нащупали окольные, так сказать, пути.
-- Смешно, -- продолжал беседу Хрюм, не обращая внимания на молчание собеседника, -- но в своё время нифльхеймцы попали в очень интересный мир. Туда бы запустить имперских умников, вот бы они там развернулись. Сама атмосфера планеты имеет ряд поразительных особенностей. К примеру, в некоторых местах Асгарда испарения почвы способствуют активизации гипофиза и, как следствие того влияния, через несколько поколений появилась раса туповатых великанов- ётунов, но это ещё не самое интересное свойство Нифльхейма. Гораздо более замечательные вещи творились в области, получившей название «Хель». Обитатели планеты почувствовали  странную атмосферу этого континента и устроили там могильник. Откуда они могли знать о некрокатализе, который поднял их мертвецов. Таким вот образом появились те, кого потом назвали эйнхериями. Нифльхеймцы посчитали тогда, что из Небытия появились чудовища, населявшие этот мир ранее. Точнее, это были души тех, кто жил на Нифльхейме сотни тысяч лет назад. Некромир нашёл ход в наш мир посредством перестройки мёртвых тел. Забавно, не правда ли? По всем законам Природы, которые едины на кислородных мирах, мёртвое тело, по истечении известного срока, распадается на части и исчезает. Но только не в Хеле. Атмосфера этого мира угнетает микробную фауну и принуждает органы восстанавливаться, но только уже в иной форме. Должно быть, такие вот создания и бродили по Нифльхейму многие тысячелетия назад. По какой-то неведомой причине потом они исчезли, но прежде, по-видимому, запрограммировали свой новый исход. Пришельцы- эйнхерии сумели использовать  свои способности. Викинги почувствовали неладное и перекрыли канал поступления тел для эйнхериев, но те молодцы, научились получать пополнение особей посредством естественного клонирования своих эмбрионов с помощью природного инкубатора – женщин Нифльхейма. Дьявольская затея, не правда ли? Но – тем не менее – действующая.
Должно быть те, прошлые эйнхерии, что канули в Вечность, были воинами, воинами- завоевателями, так как нынешние почувствовали похожую тягу к космосу и быстро вышли на пустынные просторы, чтобы установить там зону своего господства. Именно там я с ними и столкнулся. И не я один. Мы нашли общий язык и интересы с этими существами. Эйнхерии – воины, лучшие воины во Вселенной, по- крайней мере я так думал до тех пор, пока не увидел в бою викингов. Что ж, этого надо было ожидать, ведь эйнхерии – плоть от плоти викингов, и, при этом, в них поселилась душа звёздных демонов прошлого. Эта взрывная смесь разнесёт в будущем Империю, а на её обломках мы построим новую – Сверхимперию, куда войдёт не только эта Галактика, но и многие другие.
Мы организовали здесь, на этой планете, научный центр, инкубатор, родильный дом для первого отряда завоевателей той, будущей, Империи. Следующим этапом станет захват Нифльхейма, место, где мы будем выращивать всё новых и новых эйнхериев. Отсюда скоро двинется новая армия, армада, на завоевание будущего…
Капитан Хрюм раскрывал ему летопись будущих побед и рассказ его всё больше и больше походил на проповедь, наверное, за счёт нарастания страстей в голосе рассказчика. Он потирал руки, не умолкая, захлёбываясь от возбуждения.
Внезапно Траск узнал его. Откуда-то из нутра «проповедника» выплыл и наложился другой образ – весельчака- собутыльника, потиравшего руки знакомым жестом в предвкушении новой гулянки. Только вот раньше его звали Юлом.
Точно! Он, со своим приятелем Фернандо, обрабатывал молодого студента, баронета Траскона, чтобы толкнуть его потом в самую страшную галактическую темницу Империи. Вот им где пришлось встретиться, далеко за пределами цивилизованного мира, где царят другие законы, преобладают ценности.
У барона не было ни малейшего шанса, и Юл- Хрюм это знал. Но, тем не менее, Траск прыгнул к нему, Ракетой он пронизал пространство, их разделяющее, и повалил Юла на пол. Лучемёт откатился в дальний угол. Пальцы барона сжимали горло негодяя, и он всё усиливал то нажатие, извлекая из «закромов» организма всё новые и новые порции силы. Юл бил его кулаками и, с каждым ударом, выбивал из Траскона кусок жизни, но слабеющий барон не сдавался и держался с упорством клеща. Ничто на свете не заставит его разжать пальцы.
И Юл начал сдавать. Внезапно до него дошло, что в этот раз он проиграл. Силы начали оставлять его. При других обстоятельствах он дал бы Траскону хорошую взбучку, прежде чем прикончить его и выбросить измочаленное тело в космос, но только не в этот раз. Голодный, измученный до крайности человек, внезапно превратился в дикого, рыкающего зверя и зверь тот требовал жертвоприношения. Той жертвой пришлось пасть Юлу, но Траск оф Траскон ещё долго сжимал окостеневшие пальцы и рычал, капая слюной и заглядывая в глубину мутневших зрачков врага.

Глава 20. Обратная сторона силового решения.
-- … Когда я нашёл в себе силы подняться, то открыл дверь рубки, запертую Юлом. По его словам выходило, что люди мои арестованы, а освобождённые нами пленники будут скоро вновь препровождены в места, столь же далёкие от цивилизации, каким был Оскопнир. Мысленно я готовил себя к схватке с бандитами, но… на пороге меня встретил Януш. По его словам, их действительно попыталась взять в оборот некая команда из «крутых», но они нарвались на столь яростное сопротивление, что отступили, для себя совершенно неожиданно. Причём сражаться им пришлось не только с Яном и Дидлом, но и с разъярёнными женщинами, истинными обитательницами Нифльхейма, а также с «пробирочниками», каковых вообще в расчёт никто не брал, но кому отчаяние придало дополнительные силы.
-- А что же случилось со Штормом- Ашонти? – лениво полюбопытствовал Пра Татен, облачённый в сияющие доспехи.
-- Ашонти скоро пришёл в себя. Я ему всё рассказал без утайки, а представитель группы учёных, сделав анализ гормонов, заявил, что «процесс уже пошёл» и остановить, а тем более вернуть всё назад пока-что невозможно. Потом он сказал мне, что при наличии соответствующей аппаратуры и документации проекта можно было бы попытаться отыграть всё в обратную сторону, но Ашонти ждать не пожелал. Он вошёл в шлюзовую камеру и выбросился в космос. Таким жестоким образом он убил в самом себе эйнхерия.
-- Жаль, -- тихо сказал Татен, и по виду его было невозможно понять, жалко ли ему викинга, или того, что не получилось довести до конца «медицинский эксперимент». По бесстрастному лицу Императора нельзя было ничего прочитать.
-- Из твоего рассказа я понял, что вы покинули Оскопнир. А как же Хр… гломкл? Тьфу. Язык можно сломать… Каким образом он появился здесь, на Иуну, да ещё и послом от Чужих Миров?
-- а мы тогда снова вернулись обратно, Ваше Величество, когда обнаружили, что в окрестностях Оскопнира нет ни кораблей викингов, ни эйнхериев. А вернувшись, мы засекли сигналы с места разрушенной крепости. Я вновь использовал свой талант… хм-м…  ясновидящего и обнаружил группу самых необычных существ, каких только мог видеть. Это и были чужемирцы, бывшие рабы эйнхериев. После построения Рагнарёка эйнхерии пытались их всех уничтожить, и спаслись от той бойни немногие. Они, вместе с гхорнами Хргломкла и привели хримтурсов, которые с крепостью окончательно покончили. Мы оборудовали один из трюмов транспорта под привычные для чужемирцев условия и доставили их до дома.
-- А Хр… гломкл?
-- Да, надо признать, что его мир был самым… что называется по-нашему – деятельным. Они организовали и провели общее собрание Чужих Миров. Кстати, у них есть своё название туманности, но очень уж сложное. Результатом того собрания стало решение связаться с Империей. Почему, я ещё расскажу, но чуть позже.
В продолжении рассказа Траск оф Траскон изрядно утомился, но напоминать о времени Императору, внимавшему уму с трона, не стал. Попросив тонизирующего напитка, он осушил сосуд до дна.
-- Что же сталось с «Нигльфаром»? Кажется, так назывался транспорт капитана Хрюма.
-- Он находится на Нифльхейме. Простите нас, но остатки флота викингов отправились прямо домой, а недостаток врачей компенсировал тот медицинский штат, что был на борту «Нигльфара». Медики, отмечу особо, не возражали. Они с большим энтузиазмом приняли нашу просьбу поработать с измученными пленницами, вырванными из ада Рагнарёка. К слову сказать, если бы не их квалифицированные услуги, то мало бы кто из  бедняжек дожил до родных селений. Многие всё же умерли, не вынесли страданий, но половина всё же здравствует, а в данный момент учёные изучают феномен атмосферы Нифльхейма, чтобы найти действенную защиту от её поражающих факторов. И уже есть первые результаты.
-- Ну-ка, ну-ка, -- полюбопытствовал Император, впервые проявив хоть какой-то намёк на эмоции.
-- Оказалось, что испарения, поднимающиеся с поверхности некоторых мест Нифльхейма, действительно несут в себе крошечные частицы мутагенного вещества, которое, со временем, через поколения, влияет на организм коренного нифльхеймца. Сейчас викинги напоминают людей лишь внешне. Но на Хеле, тёмном континенте Нифльхейма, такого вещества в избытке, вот только радиация Солориума туда не проникает, иначе все викинги давно бы уже превратились в чудовищ. Они не подозревали об опасности, хотя и научились, интуитивно, носить защитные украшения, то самые ожерелья и браслеты из дымчатых чёрных камней, своеобразные экраны от действия неизвестного излучения. Вообще, Нифльхейм – планета крайне загадочная и принесёт ещё немало неожиданностей, как исследователям его, так и самим обитателям.
Барон чуть расслабился, но окончательно успокоиться не давали два боевых кибера, что стояли по обе стороны от него, сложив на груди руки. Оба они были выполнены в форме древних воина, облачённых в шипованные доспехи.
Где-то в недрах императорского дворца Гал Орфис лично беседовал с «Техником», пытаясь получить какие-то дополнительные сведения.
Остальные викинги, как те, что оставались всё последнее время на крейсере, так и участвовавшие в побоище, устроенном в Аркадии, ждали своего часа в разных помещениях, ничем не напоминающих темницу, если не принимать во внимание запертые двери и наличие стражи в коридорах. В знак протеста викинги попортили отделку залов, где они временно проживали. Не участвовали в тех акциях протеста всего несколько воинов, пострадавших во время боя, да ещё Морт Варанти. По большей части он лежал, углублённый в себя, отказываясь от общения.
-- Чем же закончилось сражение с чудовищами… как их там… с эйнхериями?
-- Когда прибыла эскадра конунга, противник готовился к решающему удару, который должен был покончить с викингами. Эрл Белунг сманеврировал так удачно, что «бумеранги» вдруг очутились меж двух огней. Залпы аннигиляционных ракет расстроили их ряды и деморализовали эйнхериев. Они так и не оправились от неожиданного хода викингов. Огрызаясь торпедами и лучевыми выбросами, они отступили. Их стали преследовать и гнали прочь до тех пор, пока не наткнулись…
-- На что? – полюбопытствовал Император, разглядывая, сверху вниз, фигуру барона, стоявшего посередине зала, с мечом на поясе, в окружении кибернетических стражей.
-- Лично я не видел всего, но некоторые мои товарищи были свидетелями окончания того похода. Там, в глубинах космоса, висел в пустоте огромный корабль, нет, скорей – космическая станция, больше того – целая рукотворная планета, но… безжизненная. Перехватчики эйнхериев исчезли в складках поверхности. Корабли викингов сделали несколько оборотов вокруг этой планеты. Это было воистину удивительное зрелище. Местами поверхность корабля покрывали огромные оплавленные дыры провалов, местами же она блестела полировкой. Видно было, что корабль сей побывал в крепких переделках. Викинги попытались связаться с командой этого «гиганта» на разных частотах, но ответом было молчание.
-- Что же сделали викинги? – нетерпеливо спросил Татен.
-- Они… отступили. Эскадра Белунга была потрёпана до крайности, да и флот Риттера понёс кое-какие потери. Викинги не захотели рисковать дополнительными жертвами, атакую неизвестную станцию. Мало ли какие ответные меры могли предпринять чужие.
-- Они струсили, эти ваши хвалёные викинги?! – закричал Император.
-- Нет, Ваше Величество. Они сочли нецелесообразным ведение дальнейших боевых действий. К тому же не надо забывать, насколько далеко удалились обе эскадры от Оскопнира, где всё ещё оставалась команда викингов Ашонти и пленённые женщины, которые и были главной целью экспедиции. Вернувшись, флот Риттера подобрал транспорт с эвакуированными, помог доставить чужемирцев на свои планеты. Узнав про космическую станцию, где нашли убежище жалкие остатки эйнхериев, гхорны стали ратовать за обращение к Империи, которая могла предоставить им защиту, построив бастион в туманности, преграду возможным агрессорам из межгалактической тьмы.
-- Мы подумаем о строительстве укреплённой базы в системе Чужих Миров, -- милостиво обещал Император, -- но Нас беспокоит несколько моментов.
-- Я готов предоставить все сведения, каким располагаю, Ваше Величество.
-- Что ещё ты можешь сказать об этом… Хрюме? – спросил Пра Татен.
-- Я столкнулся с ним в последний момент, Ваше Величество. Каким-то образом интересы Хрюма, или Юла, а может у него в запасе множество других имён, но они, я говорю про интересы, были связаны с делами эйнхериев. Там, в научном центре Рагнарёка, было установлено и активно использовалось самое совершенное оборудование, и всё по последнему слову техники. Внутри центра охрана была из обычных людей, но, после того, как мы их смяли, дальше нас атаковали по преимуществу эйнхерии. Учёные убеждали нас, что работают на администрацию Империи, говорили о контрактах, счетах и наличности, а это означает, что всё там поставлено на весьма широкую ногу.
-- Так кто же был главным на Рагнарёке? Эйнхерии? Или этот загадочный капитан Хрюм? И как же тогда вписываются в эту картину неведомые бассы?
-- Я не знаю, Ваше Величество, -- признался откровенно Траск. – Могу только предполагать. Эйнхерии были воинами, так об них отзывался Юл, а чего хотели силы, стоявшие за ним?  Он говорил о завоевании Вселенной, с помощью особой расы звёздных воинов, которых они планировали выращивать на Нифльхейме. Мне показалось…
-- Ну-ну…
-- … Показалось, что за Юлом стоят большие люди из Вашей Империи. Чувствуется хорошо подготовленная база. А та решимость, с какой они убирают свидетелей, лишь появляется ничтожнейший шанс разоблачения заговора. Да-да. Вот недавно и нас попытались убрать руками корпуса Вашей охраны. У меня даже зародились подозрения в отношении…
В это время распахнулись двери в дальнем конце обширнейшего зала дипломатических приёмов и в помещение начали входить недовольные викинги. Увидав сначала барона, они начали громко роптать, высказывая своё возмущение здешними порядками, но скоро поднявшийся шум начал стихать, когда воины обратили внимание на трон, в котором сидел человек, облачённый в сияющие латы. Кто это, понял каждый из викингов.
Император пожирал глазами вошедших и продолжал пожирать их, пока они, по сигналу барона, выстраивались вдоль стены. Но, как только он открыл рот, чтобы задать созревший вопрос, дверь снова распахнулась и, один за другим, в зал вошли Гал Орфис с Яном Чижевски,  Хао, Монк, Янус и другие главы служб безопасности, охранного корпуса, Космофлота и главного департамента администрации.
Что здесь происходит? Пра Татен вытаращил глаза, но спрашивать их всех, какого дьявола им тут понадобилось, было слишком глупо для Императора, хозяина дворца и этой части Галактики.
Выждав определённое дворцовым кодексом время, Орфис спросил:
-- Ваше Величество, мы явились.
Наконец у Татена появился объект внимания.
-- Что это всё значит, Орфис?
-- Вы нас вызвали к себе, Ваше Величество, потребовали немедленно явиться в зал для приёмов. По пути сюда мы повстречали Хао, Януса и других. Мы посчитали, что Вы, Ваше Величество, узнали нечто такое важное, что решили незамедлительно созвать нас всех. И… вот мы все здесь.
По ходу дела Гал почувствовал, что здесь что-то не так, в воздухе назревало что-то ужасное. Он отступил назад, под тяжёлым, пристальным взглядом.
-- Ка…  кажется, я начинаю понимать, -- вытаращил и без того выпуклые глаза Янус и поднял квазиорганическую руку, чтобы прикрыть ею рот.
Император поднялся в полный рост. Он возвышался над всеми находящимися в зале статуей величия. Медленно подняв руку, он выставил указательный палец, как бы желая им пронзить Януса.
-- И что же ты понял?
Главный оперативник Империи не успел сказать и слова, как из перчатки Татена вылетела молния и впилась в Януса. Тот взвизгнул и откинулся на пол. Император открыл от удивления рот, уже не заботясь о престиже титула, а тем временем рука его передвинулась дальше и новая молния пронзила полного адмирала, командующего Ударной группой Космофлота. Тело адмирала тяжело рухнуло на расчерченный по квадратам пол. И в это время ожили кибернетические охранники. Роботы двинулись с места. В каждой из четырёх рук кибера был зажат топор, меч, булава или иное грозное оружие.
Император, стоявший у подножия трона, вмещавшего в себя уйму электронных устройств, беспомощно наблюдал за бойней, устроенной его же охраной, в собственном приёмном зале. Мало того, он и сам участвовал в этом побоище. Рука его сама поворачивалась, а молнии разрядов  безжалостно жалили его самых верных помощников. Внутри шлема, на проекционном экране внутренней стороны забрала мелькали проекции происходящего безумия. Шлем, точнее – процессор, в этот шлем встроенный, находил новую цель, изображение увеличивалось, рука поворачивалась и – поражённое разрядом тело валилось с ног.
Пра гэгхарн Татен был в отчаянии. Высшие чины Империи метались по залу, умоляя о пощаде, в то время, как над ними возвышался повелитель и, карающей десницей, поочерёдно уничтожал своих самых преданных сторонников.. Шесть роботов- воинов носились по залу, размахивая мечами и топорами, уже обагрёнными кровью. Кое-какое действенное сопротивление смогли организовать только викинги, содравшие со стен зала декоративные украшения, и теперь использовали их в качестве оружия. Сориентировавшись, все боевые роботы разом кинулись на них.
Император чувствовал себя беспомощной марионеткой, игрушкой в чьих-то руках. Кто-то сумел обойти самые хитрые устройства и взял под контроль компьютерный центр. Компьютеры, только что поставлявшие для Императора нужную ему информацию, теперь отказались ему подчиняться и, мало того, вовсю исполняли приказы неизвестного постороннего лица.
Блокировать управление! Кто бы там ни был, но он отвлёкся от особы Императора, чтобы заняться группой неуёмных викингов. Этим и воспользовался Татен. Одним движением он отключил автоматику скафандра. Изображение перед его глазами замерцало, съехалось в точку и потухло. Забрало деполятизировалось и стало прозрачным. И очень вовремя, так как Пра заметил, что двое из роботов- стражей повернулись и явно направились именно к нему.
Вряд ли они шагали, чтобы воздать ему почести. Киберы сошли с ума и подчинялись теперь какому-то иному, злому гению от кибернетики. Проклятые машины! Сам Император не мог включить защитные системы скафандра, так как все они были соединены с теми же клятыми компьютерами.
Одним движением Император сорвал с головы шлем и швырнул его в роботов, а затем переключил автоматику с электронного уровня взаимодействия на механический. Пусть он будет проигрывать в скорости, но зато выиграет в надёжности.
Учёные Империи разработали экзомускульные скафандры для спасательных служб, откуда они  перекочевали со временем в космический спецназ. Скафандр Пра Татена отличался от боевых скафандров космодесантников так же, последние «походили» на мускульные комбинезоны аварийщиков. Скафандр Императора, кроме внешних силовых механизмов, имел ещё массу иных приспособлений, а также был богато украшен. Принцип работы скафандра строился по образцу трицератопса, крупного панцирного насекомого. Бои между представителями того славного племени воинственных насекомых пользовались повышенным вниманием зрителей развлекательных голопрограмм. У насекомых, а у трицератопсов в особенности, мускульные органы вынесены наружу организма и потому они выигрывали в эффективности пользования. Экзомускульные скафандры увеличивали силу и возможности носителя во множество раз, делая их практически всесильными. В физическом плане.
Лязгнув металлопластовыми сочлениями, один из роботов запрыгнул на помост, на котором стоял трон Императора. Коротко размахнувшись, Татен ударил кибера так, что онемело плечо. Робот же слетел с постамента, сбив с ног и второго стража, сделавшего попытку также влезть на помост. К ним на подмогу кинулись ещё двое. Оставшаяся пара увеличила скорость движений. Теперь они напоминали своеобразные миксеры смерти, с мелькавшими лезвиями, с которых дождём сыпались кровавые брызги.
Если бы Император сейчас сел на трон и активизировал его, то мог бы справиться не только с шестёркой механических воинов, но с гораздо большим отрядом грозных созданий. Но, как Татен подозревал, навряд ли электроника трона будет подчиняться его командам. В лучшем случае – откроет огонь по остаткам его высших помощников, в худшем же – уничтожит самого хозяина. Или зафиксирует его на сидении и даст уничтожить вырвавшимся из подчинения стражам.
По этой причине пользоваться технической начинкой трона Император не стал, а просто вскочил на сидение ногами, ударом в голову свалил одного из роботов, увернулся от мечей второго, и, не желая больше рисковать, прыжком в зал покинул помост, ставший в данный момент слишком опасным. Один из сбитых роботов уже поднимался на ноги, и Татен, быстрым рывком, подскочив, сорвал с его плеч голову. Из тела поверженного кибера повалил сноп искр и он быстро затих, мерно подёргивая одной из ног.
Оставшиеся трое киберов окружили своего бывшего подопечного кольцом, направив на него острия клинков и лезвия секир. Император остановился. Замерли и стражи.
Вдруг к ним метнулась стремительная фигура. В руках нападающий держал статуэтку Императора. Размахнувшись, он столь сильно ударил тяжёлой фигуркой одного из стражей по голове, что по всему залу раскатился звон эха. Робот зашатался, а ещё один удар сверху кинул его на пол, где он и остался.
Теперь на Императора наступал только один из стражей, второй же переключил своё внимание на новый мешающий фактор. Им оказался один из викингов, барон Траск оф Траскон. Император благодарно кивнул ему и тут же отбил удар робота. Дальнейшие несколько минут полностью были сконцентрированы на наступательных действиях робота, происходящее в зале осталось вне зоны внимания. Пока что Татен успевал отражать наскоко робота и находились ещё силы даже отвечать на удары. От одного такого тычка робот попятился. Чем и воспользовался Татен, чтобы оглядеться.
Удивительно, но лишённый экзоскафандра Траск оф Траскон тоже успешно противостоял своему противнику, отражая мечом выпады бердыша, шестопёра и какого-то зловеще изогнутого трезубца. Кибер увеличил темп движения, но и барон не уступил ему. Вихрь сияющей пластостали столкнулся с другим вихрем, бураном, самумом. Причём барон демонстрировал невиданные доселе приёмы фехтования, пользуясь своими преимуществами. Имея более низкую посадку, он мог быстро, если не сказать – стремительно, перемещаться, успевая попутно отбивать рубящие удары робота. При этом делал он это таким образом, что энергия удара не гасилась о его блоки, а даже получала дополнительное ускорение за счёт добавления отражающей энергии. С того момента, как этот поединок начался, такая тактика начала приносить положительные результаты. Дисбаланс энергетики боя выбивал кибера из выбранного ритма и он начал ошибаться. Траск выбрал момент и, повернувшись вокруг оси, рукоятью меча по корпусу закоротил питающую батарею. Поверженный страж рухнул грудой гремящего металлопластика.
Как только барон присоединился к Императору, Татен получил несколько мгновений для отдыха. Опустившись на одно колено, он замер в состоянии мгновенной релаксации, наскоро провёл дыхательный тренинг и активизировал в себе нейрорезерв, принудительно выдавив из организма шлаки, образовавшиеся в момент шока от неожиданного нападения. Специальные методики позволили это сделать достаточно быстро, в то время, как барон отбивался от бешеных наскоков механического безумца. Видимо неведомый кто-то переключил его в режим форсажа. С противоположного конца зала, где уцелевшие всё же организовались для сопротивления боевым роботам, к Императору двинулся ещё один из стражей, из бывших стражей. Широкими шагами он двигался к Татену, подняв все четыре руки. В одной из них вращалось какое-то ужасное устройство, напоминающее дисковую механическую пилу.
-- Есть здесь какой-нибудь выход? – крикнул Татену барон.
-- Что?
От вращающегося механизма было трудно оторвать взгляд и, потому, Император не сразу отреагировал.
-- Здесь должен быть скрытый проход в другое помещение! – заорал Траск и с трудом увернулся от неотвратимого всплеска лезвий бердыша.
-- Конечно!
Император очнулся от ступора и прыгнул в траву. Загудел электромотор и трон сдвинулся с места, открывая узкий лаз тайного коридора, куда тут же юркнул повелитель Вселенной, не дожидаясь, пока к нему присоединится барон.
-- Янек! Сюда!
Откуда вывернулся Чижевски. За ним, как привязанный, вплотную бежал перепуганный Гал Орфис. Похоже, они вместе прятались в одной из ниш. Барон перешёл в наступление, атакую робота. Тот выставил перед собой две верхние руки в блокирующей позиции, а нижними попытался перейти в контратаку.
-- Скорее!
На мгновение барон отвёл глаза от стража и едва не поплатился за это. Робот прыгнул к нему, вращая клинками, как гигантская мясорубка, секущими плоскостями. Траск понял, что не успеет подняться из-за потери равновесия, то есть подняться-то он поднимется, но обязательно под клинок, и даже если он сейчас нырнёт в сторону, то и в этом случае окажется в зоне поражения меча робота. Тот, кто управлял кибером, корректируя его перемещения, был опытным воином и ловким фехтовальщиком. Барон закричал.       
Пробегавший мимо Орфис на ходу достал из кармашка на поясе горошину и бросил ею в робота. Горошина вспыхнула и превратилась в сияющий бутон, который уже в следующий миг схлопнулся в точку, свернув робота в скособоченный шуруп. Торчавшие из скрутки ноги попытались ещё шагнуть, но тут же свёрнутый в тугой жгут страж опрокинулся.
Без промедления Гал Орфис метнулся в проём за троном. Барон толкнул остолбеневшего Яна следом, а потом и сам протиснулся в проход, который за его спиной тут же закрылся – трон сам встал на место.
-- Во имя Сущего, что это было? – спросил потрясённый Януш у Орфиса.
-- Неважно. Вакуумный коллапсатор ограниченного действия. Между прочим, из самых последних разработок. Опытный экземпляр. Вот, пригодился.
-- Где же ты был с ним раньше? – почти про себя буркнул барон, обходя Орфиса. Тот инстинктивно посторонился, но тут же бросился следом за Трасконом.
-- Позволь-ка, барон, или как там тебя следует называть. Остановись.
-- Зачем? – остановился все-таки Траск, поворачиваясь ко главе секретной службы Империи всем корпусом, то есть с мечом и стилетом в руках, по сути – в боевой позиции.
-- Но-но, -- отступил назад Гал, -- успокойся. Я знаю эту систему коридоров. Я знаю, куда направился Император. Я выведу всех вас отсюда. Идите за мной.
После того, как проход закрылся, в тайнике стало заметно темнее. Светящиеся панели бросали тусклые отблески на стены, отделанные экранирующими материалами. Казалось, даже свет тонет в их глубине. Впереди угадывался арочный переход и развилка. Одни ступеньки вели вверх, другие скатывались вниз. Тот проход, который змеёй утягивался под купол, был более широким и удобным для движения, чем второй, уходящий вниз. Туда вела, буквально, щель, настолько близко стены сходились одна к другой.
-- Вниз ведёт дорога к экстренному лифту. Нам же надо подниматься на верх.
Первым двинулся по коридору Орфис, разбирая вслух некоторые эпизоды последних событий, пересыпая их словами «поразительно», «удивительно», а также синонимами их или просто ругательствами.
По всей длине коридора в стороны расходились различные ответвления, связывавшие в одну систему различные помещения  дворца, но Орфис игнорировал их, поднимаясь по гладким ступеням, отделанным керамзитовой плиткой.
-- Император направился в свой рабочий кабинет. Только там имеется параллельная система связи со всеми службами Мемфиса. Судя по всему, он не теряет надежды вернуть ситуацию под свой личный контроль.
Каждый из присутствующих в тайном коридоре в эту минуту хорошо понимал Императора. Мягко и деликатно говоря, сегодня в Иуну случился великий скандал. Но, фактически, всё было намного серьёзней. Что будет завтра?
Наконец Гал Орфис свернул в короткий закуток и остановился перед панелью с явным намерением открыть проход, но Траск оф Траскон остановил его.
-- Погоди, не надо спешить. Есть ли здесь возможность заглянуть внутрь, не открывая прохода?
-- Нет. Когда строилась эта система  секретных ходов, такая ситуация не была предусмотрена. Конечно, я мог бы устроить… но… сами понимаете, для этого надо время и… как к этому ещё отнесётся сам…
-- Понятно. Я должен подумать. Ведь Император может подумать, что его преследует враг и будет непременно защищаться, до того, как разобраться, кто конкретно к нему пожаловал из секретного прохода. Есть ли у него в кабинете средства для активной защиты?
-- Конечно, -- ответил без промедления глава имперской службы безопасности. – Уж кому это знать, как не мне.
-- Вот я и говорю… подумать надо.
Барону не хотелось бы лишний раз упоминать про свои необычные способности. Он уселся на пол, скрестив ноги, положив руки на колени, и «задумался». Рядом встал Януш.
Незримой тенью Траск скользнул сквозь стену. И вовремя. В обширном кабинете, целом зале, переполненном светом, кроме особы Императора находилось ещё более десятка человек. Причём все, кроме Татена, были вооружены. И один из них в этот момент разговаривал с Императором.
-- Я Вам искренне сочувствую, Ваше Величество. Если бы не это посольство, прибывшее представлять интересы Чужих Миров, всё продолжалось бы и дальше, тихо и спокойно, к общему удовольствию. Но события последних дней заставили нас, что называется, продемонстрировать своё здесь присутствие и действовать на свой страх и риск.
Император слушал представителя вооружённой группы с видом гордым и даже заносчивым, а потом и вовсе отошёл в сторону и уселся за внушительную глыбу стола с инкрустацией из драгоценных камней в виде императорского вензеля.
-- Не утруждайте себя, Ваше Величество, -- тут же прояснил обстановку собеседник Татена, человек, роста невысокого, широкоплечий, с короткой шеей и бледной кожей. – Мы отключили не только системы связи, но и замаскированные лучевые устройства, чтобы не соблазнять Вас возможностью противопоставления Себя и нас. Признайтесь лучше, что Вы, в конце концов, проиграли.
Пра гэгхарн Татен ничего не ответил, барабаня по столу пальцами в самом нервном темпе.
-- Мы были вынуждены это сделать, -- между тем продолжал неизвестный, не дожидаясь ответной реплики Императора, -- чтобы спасти свои жизни, а также судьбу всей Империи. Ведь присутствие на троне безумца чревато самыми непредсказуемыми последствиями.
Опустивший было плечи, Пра Татен вновь расправил их и, свысока, глянул на шантажистов.
-- Вы удивлены? – поинтересовался его собеседник. – А между тем это так. Только что жители Мемфиса, а вместе с ними и другие обитатели Иуну видели по глобальной голографической сети, как обезумевший владыка лично расправлялся как со своими ближайшими сторонниками, так и с викингами пространства, сопровождавшими чужемирское посольство. А слухи о них уже просочились в прессу. Когда же они узнают, что бойне в зале для приёмов предшествовало уничтожение самих послов Чужих Миров, исчезнут всякие сомнения во вменяемости Вашего Величества. Зрители своими глазами уже видели всё. Я Вам сочувствую, бывшее Ваше Величество.
-- Но как вам это всё удалось столь ловко устроить? – выдавил из себя Татен с самым унылым видом.
-- Признаюсь, что самое трудное, это было проникнуть в Мемфис. Но дальше всё пошло быстрее. Ваше недоверие к ближайшему окружению, высокий уровень секретности, и всеобщая подозрительность, как это ни странно звучит, но всё это в совокупности сыграло нам на руку. В результате комбинации стратегических ходов Вы оказались в наших руках.
Император поджал губы, но ни сказать, ни сделать ничего не мог. Воспользовавшись его потрясением, когда он обнаружил в своём кабинете посторонних людей, с Пра весьма бесцеремонным образом стащили экзомускульный скафандр. Татен отметил про себя ловкость и сноровчатость этих людей. Правда, радости это ему не принесло. Доспехи его свалили на полу кучей, и лишь после этого налётчики опустили стволы лучевых ружей, не теряя всё же бдительности.
-- Я думаю, что Вы уже догадались, Ваше Величество (я пока что буду так Вас называть для Вашего же удовольствия), -- продолжал, по-видимому. Старший среди команды налётчиков, -- что придётся Вам покончить с этой постылой жизнью.
-- Это в каком же смысле? – вздёрнул подбородок Татен.
-- Увы, во всех смыслах, Ваше печальное Величество, во всех смыслах этого слова.
-- Я не собираюсь…
-- А это мы ещё посмотрим, -- оборвал его с неожиданной злобой налётчик. – Лео!
Один из бандитов выдвинулся вперёд и вдруг поднял руку с зажатым в ней лучемётом. Император побледнел, но с места не сдвинулся, а тем временем Лео направил излучатель не на владетеля Галактики, а себе в голову. Сделал он это не торопясь, как это свойственно истерикам, а вполне спокойно, глядя перед собой пустыми глазами. Вспышка опалила голову и откинула её вбок. Тело накренилось и завалилось, опустившись кулем на пол. Пра Татен вскрикнул и отшатнулся, но на него тут же навалилось сразу трое налётчиков и припечатали его к столу.
-- Всё это было записано на видео. Сейчас будет сделан маленький монтаж и, вместо застрелившего себя Лео, потрясённые зрители увидят смерть в «прямом эфире» Императора Вселенной. Поверьте мне, никто не станет раскапывать эту историю, настолько она потрясёт воображение всех и каждого… Туда! Все стреляйте.
Главарь указал рукой на стену, за которой стояли наши герои. Барон успел очнуться и толкнул своих спутников в глубь коридор. Он оказался быстрее налётчиков, так как все они успели отскочить прочь, когда стена почернела и взорвалась облаком щебня. Следом с рёвом ударили струи пламени.
Оступаясь, падая и вновь вскакивая на ноги, вся троица припустила прочь.
-- Что?.. Что случилось?.. – спросил, задыхаясь, Гал Орфис, пытаясь восстановить дыхание.
-- Я… прислушивался… -- ответил барон, пытаясь как-то объяснить ситуацию Орфису, -- пока не расслышал за стеной отдельные фразы. Там был Император, но его окружали враги. Они ему угрожали смертью, хотели имитировать самоубийство. А затем… затем они почувствовали наше присутствие. Я услышал команду открыть огонь и бросился бежать, увлекая вас за собой.
-- Мне многое непонятно, -- недоверчиво буркнул начальник имперской службы безопасности, -- слишком многое оказалось обманчивым. К примеру, Император меня убеждал, что эти стены звуконепроницаемы. Впрочем, он меня убеждал и в кое в чём другом…
-- Потом… -- оборвал его Траск. – Отложим на потом наши сомнения. Есть ли отсюда выход в комнаты охраны?
-- Конечно, -- с готовностью повернулся к нему Орфис, -- и она совсем рядом.
-- Отлично. Отправляйтесь туда и поставьте стражу на каждом ярусе дворца. Необходимо задерживать каждого…
-- Вы… это… говорите… мне? – спросил членораздельно начальник службы безопасности Империи. И непонятно, чего было больше в его голосе – злости, скепсиса или желания действовать. Повернувшись, Орфис исчез в одном из узких коридоров ближайшей развилки.
-- Что же делать нам? – поинтересовался Чижевски.
-- Хороший вопрос, -- ответил Траск. – Сейчас вся наша надежда, так это выйти целыми из всей этой дурно пахнущей истории, и сосредоточена она на одном конкретном человеке, жизнь которого в данный момент висит на волоске. А так как все вокруг, похоже, облажались, на авансцену придётся выходить двум незапланированным участникам или, иначе говоря, героям.
-- Это нам что ли? – уточнил на всякий случай Ян.
-- Точно.
-- И где мы выйдем… на эту сцену?
-- А вот сейчас мы это обдумаем и решим. В своём кабинете Пра Татена поджидала засада. Его схватили. Люди очень серьёзные. Похоже, настоящие профессионалы в проведении секретных операций. Насколько я догадываюсь, они не связаны с Галом Орфисом. Это видно хотя бы по тому, как он себя ведёт. Значит, во всём этом замешана какая-то другая влиятельная персона из сил безопасности. Это – аксиома, вне всякого сомнения. Теперь наложим трафарет наших сведений и догадок на карту реальности. Заговорщики пытались устранить Императора, инсценировав его самоубийство, но после того, как наше присутствие им помешало, они вынуждены будут спешно изменить намерения. Преступники будут предполагать, что планы их раскрыты и что дворец, с минуты на минуту, переполнят силы охранного корпуса имперской безопасности, и что каждый шаг по дворцовым коридорам им придётся пробивать силой. А это значит… Что?
-- … Что они попробуют уйти по скрытому пути…
-- И сунутся именно сюда, прихватив с собой Императора в качестве живого щита.
После этих слов барон схватил Януша и запихнул его в нишу. Вероятно, отсюда можно было попасть в какой-нибудь из залов дворца, но наши герои не знали кода допуска. Послышались шаги. Несколько человек спускались по узким  ступеням. Осторожно барон достал из рукава стилет и передал его напарнику. Чижевски принял оружие.
 Расчёт их оказался верным. Вереницей по лестнице спускались бандиты. Оружие, которое они недавно  демонстрировали Императору, было теперь спрятано под форменными комбинезонами. В узких коридорах секретных сообщений высокоэнергетическое оружие могло поразить их точно так же, как и вероятного противника.
Хотя пришельцы вели себя осторожно, нападение оказалось для них неожиданностью. Чижевски воткнул стилет в горло переднего, бесцеремонно отпихнул захлёбывающегося кровью бандита и наткнулся на другого. Барон сразился сразу с несколькими, нанося удары руками, ногами и головой. Меч он пока что спрятал за спину. Человеческий ком покатился по ступеням, с криками и стонами.
У подножия куча распалась на части. Трое остались лежать неподвижно, но оставшаяся четвёрка бросилась на барона с напарником.
Это были настоящие бойцы, профессионалы рукопашного боя, лучшие из лучших. Наверняка они не раз участвовали в реальных сражениях, но только вот подготовки викингов они не проходили.
Одним стремительным движением барон выхватил меч и этим же движением наискось рассёк одного из нападающих. Молнией он метнулся между налётчиками. Движения его было трудно фиксировать глазом. Рядом скользнул Чижевски. Он изо всех сил старался не отставать от товарища, но только и противник его был явно не промах. Оба обменялись порцией полновесных «приветствий» и покатились по полу, попутно продолжая награждать друг друга серией быстрых и точных ударов. Ещё один из налётчиков зашатался, оперся о стену и сполз по ней, оставляя широкую багровую полосу.
-- Где Император? – крикнул Траскон. Чижевски ударил своего противника головой в лицо и обернулся: -- Не знаю.
Воспользовавшись этим моментом, его противник вывернулся из захвата и бросился назад. Янек метнул вслед ему нож. Бандит вскрикнул, но припустил вперёд ещё быстрее. Один из налётчиков, схлестнувшихся с бароном, тоже отступил, но был не так быстр. Траск, одним прыжком, догнал его и повалил на пол.
-- Император! Где он?!
Свой вопрос барон подкрепил увесистым тумаком. Голова бандита откинулась и он захрипел. Траскон потряс его за грудки, но налётчик повис у него на руках. Барон разжал пальцы и тело растянулось на полу, где и так уже валялось несколько трупов в различных позах, в каких смерть заявила на них свои права.
-- Похоже, он покончил с собой, -- сделал вывод Чижевски.
-- Может быть, может быть. Но где же сам Император? А что, если…
Янек с удивлением проводил глазами напарника, который бросился по ступенькам вверх. Отстав на те мгновения, что понадобились Яну, чтобы удостовериться, что в тылу его не остаётся живых налётчиков, он устремился следом.
-- Стой!! – крикнул кто-то на верху пронзительным скрипучим голосом. – Не то я сверну ему шею.
-- Я стою, -- послышался голос барона. – Видишь, я остановился… Отпусти его, и тебя никто не тронет. Можешь отправиться куда угодно, на все четыре стороны.
Чижевски поднялся ещё на несколько ступенек. Впереди темнел силуэт барона. Он вёл переговоры с одним из налётчиков. Неужели Император находился у того в заложниках? Янек отступил, осторожно ступая, до ближайшей развилки и помчался по тесному коридору, задевая шершавые стены то одним плечом, то другим, пока не догадался развернуть правое плечо вперёд.
Куда бежать? Где-то здесь должен быть путь наверх. Чижевски едва не промчался мимо узкой щели. Недоверчивый Император проложил не только лабиринт секретных переходов, но и , для чего-то, продублировал их. Вот по такому, дублирующему, коридору и пробирался сейчас Янек. Как бы ему сейчас пригодились способности Траска, но тот остался позади… или слева… внизу… Неужели он всё же заблудился  в этой запутанной сети переплетающихся коридоров?
Как это делал, делает Траск? Садится на пол и полностью сосредотачивается на проблеме. Пришло время проверить этот способ. Януш опустился на пол и представил себе весь обратный путь. Поворот, ещё поворот… Ага. Похоже, он сейчас знает, куда ему двигаться дальше.
Нависающие своды, стены, сошедшиеся почти вплотную. Подумать только, он находится внутри воздушного дворца- сферы. Насколько причудливы фантазии создателей этого ажурного чуда архитектуры.
Вывалившись в более просторный коридор, Ян сразу услышал неподалёку голоса.
-- Нет! Отойди ниже. Ещё ниже! Смотри, я держу его крепко. Одно моё движение и ему конец.
-- У тебя в руках собственная жизнь, чудило. Ты ещё можешь вернуться домой, вернуться живым и здоровым.
-- Домой?.. Что ты знаешь о моём доме?..
Неслышной тенью Чижевски пересёк коридор и глянул вниз с неширокой площадки. Под ним, прямо на ступеньках, сидел человек, сжимая в объятиях ещё одного. Более ясно разобрать ничего было нельзя. Кроме того, что в плече его торчала рукоять стилета, который он недавно метнул в спину убегавшего бандита.
Ещё один шаг, ещё один. Услышав позади шорох, налётчик начал поворачивать голову, и тогда Ян прыгнул на него, вкладывая в этот прыжок всю силу. Сапог Янека столкнулся с челюстью бандита, когда тот уже почти обернулся. В шее налётчика что-то громко хрустнуло и он покатился вниз. Навстречу ему уже летел барон. Он подхватил кашлявшего и стонавшего человека. Чижевски едва удержался на ногах, чтобы не покатиться следом за упавшим налётчиком. Для сохранения равновесия Яну пришлось хвататься за стену.
Траск оф Траскон откинул в сторону тело бандита со сломанной шеей. Труп куклой перекатился по ступеням до нижней площадки и застрял там в самой неудобной позе, неудобной – понятное дело – для живого человека, а не для мертвеца.
-- Ваше Величество, как Вы себя чувствуете?
Но в ответ ему скорчившееся тело лишь содрогалось от всё новых и мучительных приступов кашля. Видимо преступник успел его почти что придушить в страхе за свою никчемную жизнь. Ян опустился на корточки, глянул на жалкого человечка, что корчился у его ног, пытаясь подняться хотя бы на колени. Это и есть Император, владеющий сотней обитаемых звёздных систем?
-- Помогите мне… встать…
Чижевски, вместе с подоспевшим бароном, подняли Татена.
-- Надо уйти… отсюда…
Император едва мог передвигать ногами. Костюм, в который он был одет, висел лохмотьями и вонял потом. Ян перекинул руку Татена через плечо и Пра тут же повис на нём.
Барон был выше ростом. Он просто поддерживал владыку под локоть, готовый в любой момент перейти в атаку, если бы кто попытался вдруг на них напасть.
-- Куда идём? – спросил Янек. – Вниз?
-- Нет… Нет…
Император и барон ответили почти одновременно, только Пра гэгхарн Татен задёргался затем в новом припадке кашля, а Траск оф Траскон  пояснил:
-- Его вели вниз, а это означает, что там их поджидали сообщники. Продолжать игру на поле противника не стоит. Лучше нам будет подняться на ярус- два и выйти в обычные помещения дворца, где нас встретит охрана, поднятая Орфисом. Дальше останется только спустить сторожевых псов и выловить остатки заговорщиков.
Император кивком подтвердил правильность расчётов викинга и все они направились по лестнице вверх, помогая Императору переставлять ослабевшие по понятным причинам ноги


.
Часть 3. Последний Занзани.

Глава 21. Иуну.
Трах!
Клинок из плохо обработанного металла пронзил трухлявые плахи криво сколоченной двери. Створка повисла на одной петле и накренилась. Второй удар топором выбил дверь и она рухнула внутрь тесной грязной комнатушки, но Траск уже был начеку. Он подхватил палку, которую предусмотрительно поставил рядом, у стены, и перехватился поудобней. Первого же ворвавшегося бандита он встретил хорошим ударом. Тот завопил и попытался податься назад. Но его товарищи напирали сзади и потому втолкнули его обратно, прямо под палку. Не останавливаясь, Траскон вновь широко размахнулся и врезал от души по макушке следующего головореза. Тот рухнул на грязный пол, нечищеный со времён постройки этого древнего дома, из руки его вылетел длинный кинжал с зазубренным клинком. Траск наступил на нож сапогом и, снизу вверх, опрокинул ударом палки третьего из компании налётчиков, объёмистого толстяка, с вывернутыми наружу губами и волосами, торчавшими отовсюду грязными сосками. Толстяк осел на руки заднего ряда участников нападения и завыл визгливым бабьим голосом.
Разогнавшись, Траск оф Траскон врезался в кучу тел, завязших в дверях, и, орущий на разные голоса, этот  человеческий ком покатился по ступеням лестницы, по он совсем ещё недавно поднимался, надеясь на ночлег и необходимый ему отдых. Он хорошо понимал, что забрёл в самый трущобный район города и эта ночлежка была, скорей всего, местом сбора для шайки «могильщиков», грабителей, прятавших тела своих жертв в наскоро вырытые могилы. А вот и морда хозяина этой презренной дыры. Он пучит заплывшие жиром глазки и что-то орёт, размахивая толстой дубинкой.
Барон прицелился и запустил палкой по ставшей ненавистной ему роже предателя, обещавшего елейным голосом отдых. Злобный крик сменился завываниями, а залитое кровью лицо  исчезло из виду в мешанине бандитских рож.
Пришлось раздать уйму пинков, тычков и затрещин, пока «могильщики» наконец не поняли, что их потенциальная жертва не согласна добровольно расстаться  с имуществом, на которое они уже было положили глаз, а это, ни много ни мало, солидно набитый мешок, длинный плащ с богатой оторочкой из меха бобра, а также сытый ухоженный конь, оставленный на ночь в конюшне. Впрочем, лошадь скорей всего уже увели, закутав морду в тряпки, чтобы ржание не разбудило хозяина.
Но нет! За стеной послышался грохот и то самое ржание. Роана не так-то легко взять и он будет сопротивляться всяким попыткам этих оборванцев увести его от любимого хозяина.
Траска захлестнула волна ярости. Он вошёл в этот городишко в сумерках и не подозревал, что хозяевами здесь себя чувствуют братья Ортоны, с которыми у барона были счёты с прошлого года. Поняв свою оплошность, он попытался затеряться в самых кривых улочках здешнего захолустья, где лачуги больше походили на шалаши, чем на дома горожан. Он выбрал двухэтажную хибару, носившую гордое наименование харчевни, где отведал отвратительной баланды из брюквы вперемежку с салом, а затем долго копался в глиняной тарелке с тушёным мясом, по виду и запаху похожему на крысятину, хотя хозяин что-то там лопотал про кабанчика, стыдливо отводя глаза в сторону. 
Уже тогда можно было предполагать, что добром этот ночлег не закончится, но Траск хотел забыться во сне любой продолжительности, так как уже на протяжении троих суток уходил от погони, от преследовавших его «безумных». Они не раз уже пытались выследить его, поймать в ловушку, и в этот раз были, как никогда, близки к цели.
Навряд ли братья Ортоны станут связываться с «безумными», да и с этими тоже. Скорей уж такая мелкая шваль, как «могильщики», действовали по собственному почину, в желании урвать горяченького. Они верно просчитали, что этот чужак скрывается от посторонних глаз, но только на этот раз лакомый «кусок» оказался явно не по их зубам.
Прощелыги рассчитывали на численное преимущество, неожиданность нападения и свой грозный вид. Они думали запугать пришельца яростными криками, обобрать его до нитки, а потом придушить и закопать на отдалённом пустыре. Но чужак оказался слишком крут на расправу. Какое-то время пинками и зуботычинами он гонял по низкому залу с закопчённым перекрытием всю свору оборванцев, а затем выбил ногой двери и выскочил наружу. Там Роан мотал из стороны в сторону двух донельзя грязных типов, намертво вцепившихся в уздечку. Увидав барона, один из них с проклятиями отцепился от постромок и, не удержавшись на ногах, рухнул в пыль, громко щёлкнув зубами. Второго, более настырного или менее расторопного (как поглядеть), барон оторвал от коня сам и зашвырнул в кустарник, где тот и повис на ветвях, потеряв сознание или благоразумно сымитировав беспамятство.
Вскочив в седло, Траск ударил Роана кулаком по загривку, отчего конь взвился на дыбы и заржал в полный голос.
Вдруг на головы им свалилась сеть, брошенная откуда-то с крыши харчевни. Роан ржал, не переставая. Тем временем из хибары набежала толпа, за сеть ухватились десятки рук, и повалили их вместе с конём. Он пытался отбиваться, но на него уже навалились сверху всей кучей прощелыги, дыша перегаром, пахнувшие мочой и какой-то гнилью. Стало трудно дышать, барон напрягся из последних сил, приподнял весь этот ворох тел. Роан снова заржал, задёргался, лягаясь во все стороны тяжёлыми подкованными копытами. Траск вскрикнул от боли, когда конь прижал его ногу к земле всей живой тушей. Барон рванулся и…
… И проснулся.
В своём кошмарном сновидении Траск снова очутился в жестоком мире Тверди, снова бродил там по лесам, горным ущельям и городам галактической тюрьмы особого режима. Примитивный мир, примитивные страсти, вечная борьба за лучший кусок или лучшую женщину пронизывали все направления жизни и творчества населения.
Тем разителен был контраст проснуться и разом очутиться в окружении высоких технологий сервиса и развлечений. Над ним тревожно перемигивались сигнальные лампочки медицинского анализатора состояния, старшего состоятельного собрата аппарата доктора Блона. Сей прибор вёл беспрерывное диагностическое наблюдение за единственным обитателем этих шикарных апартаментов. Точнее, обитателей было двое. Остальное окружение и сервисное обеспечение заменяли собой различные автоматы.
После того, как исследовательские команды изучили вновь открытую планету, здесь сразу началось строительство гигантского административного корпуса. Само расположение звезды Эдмонд предполагало разместить именно здесь центральную часть управляющей системы Экспансии, а затем и администрации нового объединения обитаемых высокоразвитых миров. Даже если бы здесь не оказалось подходящей планеты, возле Эдмонда появилась бы искусственная, но строить её не понадобилось. Иуну во всех смыслах можно было назвать идеальным миром.
Облачный покров и верхние слои атмосферы отражали или отфильтровывали все вредные радиационные излучения светила, а полученное тепло распределялось таким образом, что большая часть планеты находилась в субтропиках и умеренной зоне. Ледники на полюсах не нависали угрожающими миллионнотонными глыбами, как плацдарм для будущего ледникового периода, а экваториальная зона приходилась на обширный океан Ихор, опоясывающий весь этот сказочный мир.
Первый город, построенный на Иуну, Гермонт, стал столицей разраставшегося объединения миров. Сразу же здесь закипела бурная жизнь, но, после того, как содружество было преобразовано в Империю, появился Мемфис, город новых технологий и возможностей. Скоро таких городов над Иуну кружилось уже несколько. Гермонт начал пустеть, хиреть, а потом был заброшен окончательно. Некоторые здания, в частности – исследовательский центр и обширная промышленная зона были законсервированы и сохранились до того времени, когда происходят события, нами описываемые, а другие районы великого когда-то града были демонтированы, а частью отданы на волю разрушений.
Таким образом Гермонт превратился в город- призрак, наполненный пустошами, парками, зонами редких руин и покрытых пылью высоких промышленных построек, пребывавших в оцепенении летаргии. Руины зарастали кустарником и даже целыми рощами, которые обещали, со временем, и вовсе похоронить в себе всякое воспоминание о старой столице. По остаткам бетонных трасс бродили стада грациозных созданий, с крупными рогами и печальными, с поволокой, глазами.
Когда-то отдыхающие космопроходцы устраивали здесь охотничьи экспедиции, преследовали со флайеров стаи хищных животных, мощных и хитрых, вооружённых клыками и когтями. Постепенно охота сошла на «нет», так как хищников перестреляли, а травоядные не представляли собой интересного объекта для преследования. Охота на них больше напоминало убийство, чем схватку с равным противником. К тому же с развитием технических новшеств отпала проблема с пищей – синтетические продукты получались легко и недорого, насыщаемые всеми необходимыми минеральными солями и белковыми веществами. Правда, в глубинах Ихора водились подводные левиафаны, но охота на них не прижилась. К тому же именно в то время города взмыли в поднебесье, освободив Иуну от полчищ ротозеев. Император наложил вето на самовольные походы. Для экстремальных видов отдыха существовали специальные миры и курортные зоны. Иуну же была полностью предоставлена для особы Императора. В данном случае – Пра гэгхарна Татена.
Научный центр, где находился Траск оф Траскон, представлял собой группу зданий, соединённых друг с другом системой коридоров, наземных, подземных, или протянувшихся над землёй. Большая часть оборудования была давно уже вывезена, но оставалось ещё изрядное количество самых разнообразных приборов. Когда обоих свидетелей опустили сюда, здесь уже работала команда спецов. Они быстро привели в порядок несколько помещений, активизировали ряд приборов, наладили автоматику сервисного обслуживания, после чего быстро удалились. С этого дня барон и Януш остались наедине друг с другом и с целым миром.
Если выйти в полдень на крышу приземистого здания, ставшего приютом для уставших путешественников, и вглядеться в синь небосвода, то, сквозь разрывы в облаках, можно было узреть сияющие искры, а если ещё и вооружиться биноклем, то застывшие в локальной невесомости пирамиды Мемфиса видны были очень даже хорошо. Зрелище волнующее тем сильнее, если сравнивать воздушный город с окружающей действительностью. Это напоминало ожившую сказку из далёкого времени детства.
После покушения на Императора произошла целая вереница событий. Во-первых, с большим трудом удалось замять скандал с видеопоказом сцены уничтожения ближайших сподвижников Татена. Всех, кого было ещё можно, оживили и срочно привели в порядок при помощи первоклассной техники и передовых технологий в области запредельной медицины. И только после того, как зрители лично увидели по голопроекторам выступление «расстрелянного» адмирала, они окончательно уверовали, что действительно видели новую реалистичную версию видеобоевика, максимально приближённого к действительности. Правда, реанимировать получилось не всех.
Сначала барон начал активно помогать в расследовании этого масштабного преступления, но потом вдруг резко охладел к следствию и даже пожалел о том, что рассказал про Фернандо, известного в Мемфисе под именем Валери.
По всему выходило, что Фернандо- Валери играл в заговоре ключевую роль. Было ясно, что за ним стоит фигура посильнее, но вот кто именно был тем загадочным организатором? С большим трудом удалось вернуть к жизни Януса, но тот не мог сообщить ничего определённого, что прояснило бы хоть немного личность таинственного Валери. Наверное, частично Янус свою немощность изображал, но делал он это (если делал) необыкновенно талантливо, и толку от него большого не было. Император, быстро потеряв терпение, приказал выбить из Януса всё, что он знает, и каждый день его стали мучить допросами, применяя различные лекарства и средства психологического воздействия. Но дело-то было в том, что сам Янус прекрасно разбирался  в делах такого рода и пользовался всяческими уловками, чтобы себя выгородить. Да, Валери был его агентом, но он всегда отличался самостоятельностью. Да, Янус догадывался, что у его агента были свои связи, но не вдавался в подробности, доверяя Валери и тот каждый раз это доверие оправдывал. Каждый раз? До последнего события.
Янус то впадал в транс, то начинал бредить. Сложность для следствия заключалась в том, что никто из заговорщиков или боевиков не попался в руки безопасности живым. А более чем полусотня трупов не подлежала реанимационным усилиям даже таких опытных медиков, как врачи Мемфиса. Дело в том, что у каждого из них мозги превратились в желе, как будто они разом закипели у всех в черепе. Это был весьма подозрительный факт!
Именно тогда следственные органы обратили внимание на одинаковое украшение у всех боевиков. Это было что-то вроде ошейника, или колье, изготовленного из скрученных серебристых нитей. «Украшение» оказалось высокочастотным генератором хитроумной конструкции. Эти генераторы вырабатывали особое физическое поле, мешающее прохождению биотоков по синоптическим цепочкам нервов. Фактически получалось, что обладатели генератора не могли сосредоточиться на конкретной вещи, не могли чётко формулировать мыслей, по уровне развития не превышали мышления пятилетнего ребёнка. Но, вместе с тем, они проявляли чудеса координации. Чудеса! Но имелось ещё одно свойство «ошейников». Под влиянием этого поля увеличивалась отдача мускульной системы носителей. Они превращались в богатырей. Но, когда дело доходило до критической точки, и наступала реальная угроза захвата такого вот обладателя генератора, он вдруг начинал кричать и валился с ног. Осмотр тел «носителей» дал универсальный диагноз – закипание крови и уничтожение как центральной, так и периферийной нервных систем. Что-то вроде короткого замыкания в голове. В последний миг они испытывали страшные муки.
Химический и молекулярный анализ генераторов мало что дал. Материал, из которого он был сделан, добывался на некоторых далёких мирах и в астероидных поясах. Место изготовления хитрых приборов установлено не было. И даже более того, технология этих генераторов опережала некоторые официальные научные разработки на целые десятилетия. Получалось, что где-то работали коллективы опытных специалистов над созданием устройств и приборов, каких ещё не было в научных кругах Империи. Вспомнилась крепость Рагнарёк на Оскопнире. Там тоже велись научные разработки и велись так далеко, что служба безопасности не могла и помыслить о контроле. Сколько ещё таких центров раскидано по Империи и её окрестностям?
Следователи начали изучать человеческий фактор. Кто из учёных и где ведёт работу и над чем трудится? Кто контролирует эти разработки? Кто финансирует новые направления в исследованиях? И так далее. Выяснилось, что за последние годы из видимости  пропало без всякого следа масса научного люда. Кто уволился по собственному почину или ушёл в отставку, кто перебрался в другое место, а кто и умер, но ни свидетелей похорон, ни места захоронения найдено не было. Тайны! Сплошная полоса тайн. Причём частенько возникала где-то рядом фигура того самого Валери. При случае он демонстрировал свою причастность к некоей секретной имперской организации, занятой набором учёных для глобального проекта… 
Сфера следственных интересов всё время разрасталась. Приходилось разрабатывать всё новых и новых участников. Гал Орфис начал бить тревогу. Он не мог гарантировать секретность расследования при таком размахе. Учитывая то, что большая часть привлекаемых свидетелей, отношение к заговору, имела весьма и весьма косвенное.  Действовало на нервы главе имперских безопасников и то, что в этом деле никто ни о чём не знал и даже не подозревал. Арестовали несколько мелких фигурантов, имеющих хоть и поверхностное, но всё же соприкосновение со всей этой историей, но ловчилы из контрразведки раздули их участие в деле, чтобы оправдать себя и работу всего следственного корпуса.
Время от времени у Пра Татена появлялось острое желание самому во всём разобраться и он устраивал очередной разнос Орфису, а потом долго беседовал со следователями или парой «своих» викингов – Трасконом и Чижевски. Получалось так, что они были свидетелями всего действия, но на них не распространялись некоторые традиции столичной администрации. Попросту говоря, их боялись выпускать из Мемфиса, чтобы некоторые стороны заговора вдруг не всплыли на суд галактической общественности.
Конечно, во дворце присутствовали и другие викинги звёзд. Но они рвались домой, в Приграничье, где все их рассказы и домыслы будут практически никому не доступны. Космические бродяги с каждым днём роптали всё сильнее и удерживать их стоило многих трудов. Теперь рядом с их крейсером дежурил мощный дредноут, что отнюдь не делало викингов более миролюбивыми.
Вообще присутствие Космофлота в системе Эдмонда заметно повысилось. И наблюдать военные мундиры в Мемфисе стало делом повседневным. И тогда Гал Орфис предложил Императору скрыть ото всех, включая и потенциальных недоброжелателей и пронырливых репортёров, его спасителей и одновременно с тем главных свидетелей, являвшихся номинально его подданными. Он советовал опустить их на поверхность Иуну. Для этой цели Орфис выбрал маленький остров, удалённый от других островов, затерянный от всех в просторах Ихора. Никто не найдёт там двух бедолаг, размещённых в глубокой скальной пещере, оборудованной по уровню «Элита». Раз в месяц туда можно будет посылать автоматический грузовой флайер с запасом продуктов. Что может быть лучше? Но Татен склонился к другому варианту.
Почётных пленников разместили ввиду Мемфиса, в исследовательском корпусе Гермонта. Император рассчитывал ещё не раз встретиться с бароном. К «Технику»- Чижевски он проявлял мало внимания.
+ + +
Предчувствие неких событий выгнало барона из привычных уже помещений. Он поднялся по лестнице на крышу, где имелась площадка для обозрения. Отсюда он любовался окрестностями. Вдалеке, где заканчивались наблюдать за большими разноцветными птицами, плавающими семьями по зеркальной глади водоёмов. Он называл этих птиц донами, по тому, как важно они двигались, как выгибали бирюзовую грудку с зелёными искрами перьев, как кивали при встрече друг другу грациозными головами, которые даже не портили массивные красные клювы.
В этот раз барон не стал искать биноклем «донов». Он направил окуляры вверх, где поблёскивали пирамиды Мемфиса. То и дело там перемещались «рыбы» военных кораблей, плавающих в воздушном океане Иуну с бесцеремонностью левиафанов Ихора. Барон всё ещё опасался переворота и воздушной бомбардировки комплекса. Две- три тяжёлые бомбы или одна аннигиляционная торпеда покончат с ними.
Припав к биноклю, Траск торопливо обшарил воздушное пространство, а затем и наземные подступы. Для себя он уже наметил возможные пути отхода. В развалинах старой имперской столицы масса потайных укрытий. Одно только приводило в уныние – его противники могли лучше ориентироваться в этом лабиринте среди развалин.
На соседней крыше появился и сразу пропал Чижевски. После продолжительных бесед с Орфисом он избегал встреч и проводил почти всё время в дальних залах центра, где находилась вновь активизированная силовая ядерная установка. Траск тоже не делал попыток к сближению.
Внимание его привлекло движение над головой, и барон поднял голову. Теперь и без бинокля было видно, что к центру приближается маленький, но очень шикарно оформленный флайер, вполне достойный императорской персоны. Траскон проводил воздушную машину взглядом. Она старательно облетела стороной научный комплекс и скрылась за разросшейся группой деревьев. Таким вот точно образом к нему уже прилетал один человек. Император, как Вы уже догадались.
Барон ещё один внимательным взглядом окинул окрестности и начал спускаться вниз. Когда-то, в далёком прошлом, у него уже были свои апартаменты, обставленные стильно и со вкусом. С тех прошло много времени. Частенько случалось так, что проживал он в самых бедственных условиях, но и это время прошло. Сейчас роскоши было даже больше. Часть меблировки своей щедрой рукой предоставил сам Император и эти меняющие конфигурацию кресла, голографические картины, ароматный ковёр с подогревом, установка виртуального театра стоили дорого, но не было души в этом расположении обстановки, отсутствовал объединяющий стиль и всё это великолепие, если можно так выразиться, не радовало. Чувствовалось, что обставляли комнаты по высочайшему приказу, но в крайней спешке. Шкафы и диванчики не подходили друг ко другу ни по цветовой гамме, ни даже по калибру. Вот только выделялся бар с набором спиртных напитков самого изысканного вкуса. Для гурмана он мог бы стать источником наслаждения, но барону, как и всякому живому, разносторонне развитому человеку, хотелось чего-то ещё.
Он открыл бутылку холдзейского вина, упоительно ароматного, бурлящего кровь и волнующего воображение, налил оттуда по немного в два высоких бокала с тончайшего стекла стенками. Послышались тяжёлые шаги. Из прохода, ведущего с подвального этажа, появился Татен. Барон уже знал, что комплекс соединялся проходами не только с лабораториями центра, но подвал был перекрыт сложными запорами и он не стал туда соваться.
-- Добрый день, Ваше Величество, -- барон преклонил голову перед Императором, но не более того, что регламентировалось придворным протоколом для потомственных аристократов.
-- Добрый, добрый, -- откликнулся Пра и принял бокал с холдзейским, отхлебнул из него. – Мне кажется, что я завидую тебе. Живёшь себе здесь, в тишине, спокойствии. А там, наверху, вечная. круглосуточная сутолока. Военные, чиновники, всяческая шушера из числа высопоставленных персон. И каждый норовит показать свою преданность, готовность положить жизнь, за здоровье царственной особы. А по глазам видно, что ждут они ответного жеста – новых должностей, окладов, субсидий. Достали они уже меня!
-- Отдохните же здесь, со мной, Ваше Величество.
Виданное ли дело! У какого-то там барона с заштатной планеты находит убежище Император, пьёт вино и вообще расположился для долгой беседы. Невероятно!
В одной из комнат, в прошлом – зале для встреч с высшими чинами администрации, располагался настоящий камин, а не его электронное подобие. Вечерами в развалинах города шумел ветер и холодные струи сквозняков быстро выдували тепло из дома. Барон специально распахивал все окна и отключал нагревательные элементы. Тем приятнее было сидеть в мягких креслах и предаваться неге тепла, тянувшего от сжигаемых прутьев, которые он рубил определённым образом и складывал внутри камина пирамидкой.
-- Пожалуй, я тоже заведу у себя подобный обычай – греться у живого огня, -- вздохнул Пра. – Ты этому научился у викингов?
-- Нет, Ваше Величество, -- ответил Траскон. – Ещё раньше, на Тверди.
Император хмыкнул, сделал ещё один глоток из бокала и посмотрел сквозь стекло на языки пламени.
-- А ты смелый, барон, -- сообщил он после паузы. – Не каждый осмелился бы напомнить о своей причастности к тюрьме особого режима. Обычно оттуда не возвращаются, но ты-то у нас человек не обычный. Может быть даже и не человек вовсе, а?
Император исподлобья глянул на барона. По матовым доспехам струились алые отблески огней. Татен потянулся и налил себе новую порцию холдзейского.
-- Чего молчишь?.. Знаю, что человек. Тебя со всех сторон осмотрели и продолжают изучать, кстати, до сих пор, равно как и твоего товарища… Да и твоих приятелей- викингов просветили, один Сущий знает сколько раз. Когда ещё такое вновь получится. Но мне кое-что не даёт покоя до сих пор…
-- Что же, Ваше Величество? – спросил Траскон, справедливо заметив, что пауза затягивается.
-- Что?.. Ах, да… Как легко эти твари пробрались в мой дворец. Он, этот самый Валери. Мне сказали, что ему помогла моя недоверчивость к людям. Ты представляешь?  И это Мне говорит тот, кто задумал Меня же лишить жизни. Есть о чём задуматься… А что Я могу сделать, если наверх пробиваются самые ушлые, сплошь пройдохи и проходимцы? Они не считаются ни со средствами, ни с жертвами, строя свою карьеру. На чужих костях. И это у них входит в привычку. Могу ли после этого Я доверять таким людям?
 Понимая, что обращаясь к нему, Император спрашивает самого себя, барон глотнул из своего бокала и откинулся в глубину мягкого кресла с высокой спинкой.
-- А где же твой приятель? – посмотрел на визави Пра. – Ах, да… его же выбрал в задушевные собеседники Гал, как Я тебя -- в свои… Как ты находишь этот скафандр? – спросил Татен, подняв руку в облачении из тёмного металлопласта. – Ничем не хуже прошлого, к которому Я привык. Меня убеждают, этот не хуже старого, и даже лучше, что теперь никто не сможет управлять извне электронными блоками костюма. Но Я привык к тому скафандру. В этом Мне как-то неуютно. Да и жалко. И обидно. Тот, уже привычный костюм унёс этот террорист, Валери. Он сумел в точности скопировать Меня и охрана его пропустила. Он провёл с собой двух помощников, отговорившись тем, что конвоирует их для личного пристрастного допроса. А потом исчез без всякого следа. Как это тебе нравится?
-- В этом деле мне ничего не нравится, или… -- ответил Траск, глядя, по примеру собеседника, на камин сквозь изящный бокал, -- … или почти ничего.
-- Ха, -- оценил каламбур Император. – Этот Валери Мне нравится всё меньше. Уж очень ловко он всё провернул  в Моём же дворце… Расскажи мне о нём.
-- Что я могу рассказать?.. Мне он известен как Фернандо. В то время я только закончил университет и был полон радужных планов на будущее. Они, то есть Фернандо с Юлом, появились из ниоткуда и сразу показались мне приятными собеседниками и весёлыми компаньонами. Приятное дополнение к ежедневным занятиям, которыми я отвлекал себя от посторонних мыслей о родных, погибших в результате несчастного случая. Потом уже оказалось, что всё было искусно подстроено. Я попытался углубиться с головой в работу, срываясь порой в череду гулянок. Вот тогда-то они и появились рядом – Юл и Фернандо, известный Вам под именем Валери. Они показали мне отличные места для увеселения души, где можно не думать, не вспоминать… Мои новые приятели тормошили меня, а когда узнали о беде, изнутри глодавшей меня, горячо откликнулись и предложили сеанс психотерапии. Это они его так назвали, и я согласился. Всё обернулось новым витком увеселений. Теперь с нами постоянно были разные девицы определённого круга занятий и некие ловкачи, специалисты по игорному бизнесу. Почти забыв о работе в институтском архиве, я с головой погрузился в затягивающий мир шоу. Приятели открывали мне всё новые и новые страницы этого малознакомого для меня мира. Этой неизвестной мне ранее части книги жизни. Признаюсь, такие похождения мне приходились по вкусу. Порой… Мне сейчас кажется, что в то время меня подвергали воздействию каких-то наркотиков, потому что я почти не ощущал реальности происходившего. Это был долгий, затянувшийся фильм с моим участием. Знаете, так бывает, когда смотришь какой-нибудь фильм с забавным сюжетом  и примеряешь себя на место главного героя событий. Нечто подобное тогда произошло со мной. Закончилось всё сразу. То есть я ещё продолжал воспринимать действительность через фильтр наркодурмана, а когда туман рассеялся окончательно, то процесс уже выстроился в стройную линию и никто не захотел ничего менять. Это был великолепный способ сделать карьеру, бросить жирный кусок для скучающего туповатого зрителя, сделать ещё один шаг в наступлении в защиту пошатнувшихся норм морали. Очень удобно – молодой аристократ, не имеющий влиятельных покровителей, не располагающий в активе крупными средствами, замешан в скандальных похождениях. Наркотики, игорные дома, а затем ещё – грабежи и насилие. К тому же у молодого повесы в домашнем архиве нашли дискеты с разработками ограблений самых надёжных финансовых структур этого сектора Империи. И некоторые из этих разработок уже воплотились в действительность. Хорошо вписалась в нарисованную картину даже моя усидчивость в компьютерном центре института. Я попытался задействовать моего приятеля – Симона, но родственники запрятали его так далеко, что ушлые юристы не смогли обнаружить следов его присутствия. Впрочем, может быть, они не очень-то и старались. Наверное, сюда приложил свою руку и средства его папаша. Может слыхали, Ваше Величество – дель Касс, финансы, торговля и большая компания по обработке металлопласта?
-- Не припомню, -- честно признался Император, -- но… продолжай.
-- А рассказывать-то больше и нечего. После того, как среди преступных разработок нашли дискету с планами различных способов убийства моих родных, следствие полностью переключилось на мою персону, а Юл и Фернандо, которые исчезли вовремя и без всякого следа, отодвинулись на задний план, а потом и вовсе исчезли из материалов дела, словно их и не было никогда. Каким-то образом они столь ловко обрубили концы, что получалось, что во главе шайки опытных преступников оказался я, наследный барон рода оф Трасконов. Итог процесса можно было предугадать заранее – я отправился на Твердь, где провёл несколько бесконечно тяжёлых лет. Если бы я тогда представлял, с чем там мне придётся столкнуться, то, право дело,  предпочёл бы сразу покончить свои счёты с жизнью.
Барон замолчал. Ему тяжело было вспоминать все те лишения, сквозь которые он протиснулся. Если бы не занятия с Занзани, которые он впитал в себя, всё могло бы уже давно закончиться. Рассказывать о Занзани Траск не хотел – уж больно щекотливая то была тема. Занзани были кастой и кланом самых ловких убийц во Вселенной, и одно только упоминание о связи с ними могло бы разрушить хрупкий мостик доверия, который образовался между ним и императором.   
Пра Татен тоже молчал. Ему страстно хотелось узнать, с чем же столкнулся Траск там, на ужасной Тверди, ставшей неиссякаемым источником многих легенд, а также питавшей вдохновение целой толпы сценаристов, подвизавшихся в жанре ужаса. Тем Император сделал барону необыкновенный комплимент, ведь не в его привычках было сдерживать свои желания.
Выдержав необходимую паузу, Татен всё же поинтересовался о Юле и Фернандо- Валери.
-- До недавнего времени я не только не встречался с ним, но даже почти и забыл об их существовании. Собственные беды стёрли в памяти многие подробности. Я попытался кое-что восстановить, но тогда это были настолько жалкие потуги, что я вскоре всё оставил как есть. На Тверди же не было времени для долгих умозаключений. Слишком много времени отнимала постоянная борьба за существование, оставляя считанные мгновения на сон, пищу и справление естественных надобностей.
-- Что ж, -- Император выцедил из своего бокала последние капли терпкого вина и поставил его на матовую поверхность ажурного столика. – Тебе пришлось плохо, но сейчас у тебя есть покровитель. Воспользуйся же моментом. Мы вместе поквитаемся с нашими врагами.
Барон поблагодарил Императора за порыв, но сделал это весьма сдержанно, бросив бегущий взгляд по обстановке, окружавшей их. Татен истолковал всё по-своему.
-- Я понимаю, -- ответил он на немой вопрос, который «прочитал» в глазах собеседника, -- что это убежище не отвечает нормам запросов имперского аристократа, но, -- движением руки Пра подчеркнул фразу, -- но обстоятельства диктуют условия даже для повелителя мириадов. Я не могу гарантировать безопасность даже для собственной персоны, но и уединяться таким вот образом тоже не имею права, так как вынужден подчиняться сложившимся традициям и законам этикета. Объявлять военное положение – нет официальных причин, а выражать излишние опасения весьма чревато нежелательными последствиями. Вот и приходится рисковать своим положением, а вместе с тем и безопасностью всей Империи, которая, в мгновении ока, может скатиться в пучину хаоса и беспорядков, потому как мы уже знаем о существовании неких злых сил и явлений, что их подпитывают. Связующие нити ведут далеко за пределы Галактики, а недостаток информации делает их весьма зловещими. В такой вот обстановке Я не могу положиться не только на людей, что Меня окружают, но даже и на высокоточные технологии, которые, до недавнего времени, считались мною неоценимым достоинством…
Император пожал плечами и покачал головой, сетую на свои неприятности, и барону вдруг захотелось оказать ему услугу.
-- Знаете ли, Ваше Величество, -- он даже сделал крошечный шажок вперёд, поднявшись со своего места, -- а я мог бы сделать одно предложение, весьма даже пустячное, но оно могло бы немного помочь Вам.
-- Нам? – удивился Император, отрешившись от собственных горестей. – Помочь?
-- Да, Ваше Величество, -- подтвердил Траск тоном более решительным и наконец заинтересовал повелителя Галактики.
-- Ну же, Я слушаю!
-- Я понимаю Ваши опасения, Ваше Величество, и те чувства, что Вы испытываете, ощущая грозящие лично Вам и Вашей Империи опасности. Большую уверенность принесло бы присутствие надёжных стражей, которые были бы всегда рядом и готовы были защитить Вашу жизнь ценой своего воинского искусства и безмерной отваги.
-- Да! Это именно так. Но где взять таких воинов? Я не могу надеяться на самых преданных Мне людей. После того ужаса, какой Мне довелось испытать, оказавшись, лицом к лицу, с неведомыми силами. Не помог и целый корпус хорошо натасканных охранников. Мало того, среди неизвестных террористов были и сотрудники имперской, подумайте только – моей службы безопасности.  Могу ли Я теперь положиться на таких вот людей?
-- Можете, если дело касается тех, о ком я хочу Вам поведать.
Это было сказано с такой страстной убеждённостью, что уже в следующее мгновение Татен очутился рядом с Траском и вцепился ему в рукав, презрев тем все существующие нормы дворцового этикета.
-- Кто же это? Уж не та ли команда викингов, что прошла рядом с тобой по всем немыслимым звеньям цепи удивительных происшествий?
-- И да… и нет, Ваше Величество.
-- Как же понимать твои слова, любезный барон? Если это не доблестные воины, водившие за нос долгие годы полицейские силы, призванные следить за порядком и законностью во всех секторах Империи, то грош им цена! Если бы не те бойцы, что схлестнулись в яростной сече с силами внешнего зла, нашедшими себе убежище в Чужих Мирах, то грош им цена! Если это не те воины, что помогли тебе вылезти из самых безнадёжных ситуаций, то грош им цена! Но если это они, то подобного скандала не потерпит всё моё окружение! Ведь это подумать даже страшно, чтобы пригласить для охраны особы Императора не кого-нибудь, а – викингов пространства, притчу во язицах, самое непокорное и свободолюбивое племя в нашем мире. Да они взорвут Империю изнутри, не оставив на ней камня на камне! Ты этого хочешь?!
-- Нет. Ваше Величество. Речь идёт не о тех викингах, каких вы привыкли считать обитателями Нифльхейма.
-- А о ком же тогда ты говоришь, барон? Быть может о их женщинах, неукротимых амазонках, что подобны во всём своим мужьям? Я уже представляю себе ту экзотическую картину, которая неминуемо даст пищу для многочисленных шуток и анекдотов всей Империи.
-- Вы опять ошибаетесь, Ваше Величество, хотя среди подруг викингов имеется немало воительниц, которым по плечу многие доблестные подвиги, достойные летописцев.
-- Ты меня интригуешь, барон… Достаточно тайн, откройся же.
-- Хорошо. Ваше Величество. – Губы Траска тронула едва заметная улыбка. Он сдержал её, дабы не получилась кривая усмешка. – Вы обратили внимание на тех исполинов, что присутствовали в свите посольства, с которым мы прибыли в Мемфис?
-- Конечно. Это были настоящие великаны, достойные соперники моим взбунтовавшимся киберстражам… Так это их ты мне предлагаешь для охраны дворца?
-- Да, Ваше Величество. Подумайте сами – можно ли найти лучших воинов, которые послужили бы  надёжным щитом между Вами и теми неведомыми силами, которые с лёгкостью обошли обычные барьеры, и, вместе с тем, которые были бы в отчуждении от тех соблазнов, коими переполнен Мемфис?
Пра Татен задумался. Он только что собирался высмеять необычные предложение барона. Прошло мгновение, а он продолжал «переваривать» слова Траска. Действительно, здесь присутствовала своя логика. Можно было бы придумать лучше? Должно быть да, но на данный момент это был выход. За исключением одного момента.
-- А как же викинги? Как они отнесутся к этому? А Гал Орфис?
-- Если Вы, Ваше Величество, позволите викингам вернуться обратно, на Нифльхейм, Ваш двор отнесётся спокойно к этому эксперименту. А Гал Орфис примет к сведению это нововведение и сумеет к нему приспособиться…
Ещё минут двадцать оба с увлечением обсуждали некоторые нюансы предложения барона и, с каждой минутой, Император убеждался в серьёзности темы и склонялся  применить её к нынешнему положению. Затем он как бы пришёл в себя, насупился и поднялся, вскинув подбородок.
-- Мы обсудим это твоё предложение, Траск. Признаю, что оно не так смешно. Как это могло бы показаться на первый взгляд. Скоро я вернусь и мы ещё поговорим на… одну тему.
Кивнув на прощание, Татен величественно покинул помещение, а немного погодя небольшой флайер взмыл ввысь и пропал среди облаков, медленно проплывавших над Гермонтом. Где-то там висели пирамиды Мемфиса и грозно щетинились орудиями крейсера Космофлота. Придётся ли по нраву Императору и его советчикам идея Траскона об охранниках- ётунах и об удалении викингов пространства домой, на край имперских пределов?

Глава 22. «Сигма-56».
Подумать только, Император задумал сделать этого выскочку, барона Траск оф Траскона своим главным телохранителем.
Сначала Гал Орфис замер от неожиданности, потом хотел одобрить столь неожиданное решение, но, узнав о новом составе охраны, задумался. Пра Татен решил приблизить к себе исполинов, прибывших вместе с викингами. Сильные физически, ётуны отличались редкостным тугодумием, что делало их абсолютно бесполезными при комбинациях  дворовых интриг. Император сделал серьёзный выбор и Гал в душе понимал, насколько этот ход хорош. Вот только как скажется это на положении самого Орфиса?
Улыбаясь и соглашаясь с Императором, Гал мысленно обкатывал события ближайшего будущего. Как всякий чиновник высшего ранга, начальник имперской службы безопасности рассматривал основополагающее действие с двух сторон. Сторона первая заключала в себе интересы Империи, как государственного объединения со стратегическими направлениями развития, вторая же сторона имела личную прогрессию в свете вновь полученных фактов. Иными словами, какова выгода Орфису от перемещения барона оф Траскона под сень Императора? И если первая часть умозаключений не давала поводов для тревоги, то вторая наводила на серьёзные размышления.
Приближение нового действующего лица невольно отодвигало самого Орфиса от императорской особы. Пра уверял Орфиса, что делает это для того, чтобы снять с него часть обязанностей, мешавших уделять следствию больше внимания. Спорить с Императором не имело смысла, Гал согласился и даже горячо поблагодарил Татена за такую заботу о товарище. Пра улыбался, слушая слова приближённого, но только глаза его оставались холодными. Это и решило дело. Для Орфиса.
Нельзя допускать в императорский дворец столь тёмную лошадку. Доказать это Татену было бы не очень сложно, но не дипломатично. Нужно лишь плеснуть ушат помоев на претендента и посетовать, когда Император сделает выводы. Мол, он и раньше подозревал. Вывод хороший, и Гал чувствовал, что задача ему по силам, но рисковать не хотелось. Он и так упал в глазах Татена после заговора под самым носом у спецслужб. Во всём обвинили Януса, которого изолировали в тайном бункере, но ещё один вопиющий провал может обернуться для Орфиса падением с заоблачных карьерных высот. Надо действовать наверняка.
«Техник». Ему необходим этот Ян Чижевски. Он стал своеобразным напарником барона, участвовал в кампании в пространстве Чужих Миров, был рядом с ним на Нифльхейме. Вот это и надо использовать. Для помощи Орфис привлечёт группу «Сигма». Эти группы появились уже после того, как перестали пользоваться услугами кланов убийц с Зана. Жаль было терять столь высокого класса специалистов, но дела с занзани зашли слишком далеко. Пора было решить эту назревшую проблему. Тогда-то и появились первые «Сигма». Когда-нибудь и они станут лишними, но до этого времени надо ещё дожить.
После того, как Космофлот установил новые посты в Мемфисе, перемещаться по городу стало намного труднее. Хотя шефу безопасности армейцы и не могли воспрепятствовать, а уж тем более задержать, но отслеживать маршруты движения армейцы будут обязательно, хотя бы из чувства противоречия. Придётся шефу имперской службы остаться в своих комнатах, а в поход отправится «Зеро». Об этой стороне его жизни знали очень немногие.
Одну из групп «Сигма» Гал держал в Мемфисе. На всякий случай. Как в этот раз. Работа в баре не самое лучшее времяпрепровождение для асов диверсии, какими были Григ Шин и Хай Стелл. Специалист по средствам связи Омо Занц работала тут же, в «Сиесте», обсчитывая клиентов на пару- другую кредиток. Никто не подозревал в этой красотке необычных способностей к перевоплощению, слежке, убийствам. И хорошо, что не подозревал, иначе для такого вот знайки такие вот сведения могли бы стать летальными.
Группы «Сигма» пополнялись редко и, оттого, численность их была невелика. Иногда зарвавшегося оперативника или элитного диверсанта из спецподразделения ловила за руку, ведь рядом с человеческими слабостями соседствуют разнообразные искушения. Порой люди, имеющие наработанные навыки и способности, начинают верить в свою исключительность, чтобы пользоваться дополнительными благами, для чего переступают режущую кромку закона. Сначала они черпают в полной мере всё, а потом вдруг оказывается, рано или поздно, что противопоставлять себя обществу вредно, вредно для здоровья. Их непременно ловят за руку. Иногда, самым ловким и искушённым в своих начинаниях, предлагают и дальше приобщаться к материальным радостям жизни, но взамен предлагают выполнять некоторые поручения узкого круга «отцов». Кое-кто осмеливался отвергнуть  Занц или Стелл.
Омо Занц попалась на игре в электронном казино, где она поставила на кон чужой кредит, используя свои возможности во взломах банковских счетов. Григ Шин подрабатывал лишние кредитки выбиванием долгов, но однажды позарился на крупную сумму почти в полмиллиона, пошёл на ликвидацию, совершил её, а после попал в лапы спецкоманды. Были грешки и у Стелла, но он о них не распространялся. Друзья знали лишь о том, что он ранее служил в сапёрном полку Космодесанта. Как-то Хай обмолвился, что по его вине на части разорвало какую-то важную политическую шишку.
Теперь всё это осталось в прошлом. После цикла переквалификации они образовали собой группу «Сигма» под номером пятьдесят шесть. Чем уж они потрафили новому шефу, но попали в Мемфис, знакомом им лишь по программам глобальной голосети.
Шеф, которого они знали как «Зеро», являлся в биомаске и редко задерживался дольше, чем это необходимо, чтобы вручить дискету с очередным заданием. В этот раз он задержался чуть более того, проведя дополнительный инструктаж. Это говорило о важности задания. Проколов быть не должно.
Обычно «Сигма-56» расправлялась с зарвавшимися чиновниками или дворцовыми интриганами, искусно имитируя самоубийство или случайную гибель при аварии транспорта или иных бытовых технических средств. В этот раз надо было лишь контролировать чужую операцию по устранению неугодного лица, следя за тем, чтобы всё шло по плану. Если по ходу дела события выйдут за рамки намеченного плана, необходимо будет появиться на сцене действий и вернуть всё в заранее спланированное русло. После чего необходимо исчезнуть. Быть может, даже из Мемфиса, что было не так уж и плохо, если подходить к этому с философской точки зрения.
«Зеро» дал им координаты и предоставил кабину для нуль- прыжка. С тех пор, как столица Иуну перекочевала из Гермонта в Мемфис, о кабинах мгновенного масс- перемещения стали забывать. Выезды оформлялись со всей возможной помпой и шиком. Каждый пытался другим пустить пыль в глаза, демонстрируя умопомрачающие богатство и роскошь…
Задание на первый взгляд казалось не самым сложным. Пользуясь выданными координатами, переместиться в Гермонт и затаиться там. В заброшенном научном центре находятся два человека. Один из них, по кличке «Техник», из старых агентов службы покончит со вторым. Вот тогда-то и наступит их черёд. Они появятся и обездвижат «Техника». Это сделать очень легко, имея на вооружении арсенал спецсредств. Затем они внесут небольшое дополнение в работу ядерной установки старого комплекса. Научный центр давно уже заброшен и вряд ли кто будет сильно удивлён, что система охлаждения реактора вдруг вышла из строя и он взорвался. Жаль, что часть старого города подвергнется радиоактивному заражению, но современные технологии позволяют провести быструю дезактивацию местности. Сами агенты «Сигмы» должны вернуться обратно, как только убедятся, что охлаждение реактора действительно не работает, а там «Зеро» вручит им новые инструкции.
Вчетвером они вошли в тесную кабинку электронного сканирования, где «Зеро» набрал комбинацию кода для перемещения. Заныли зубы, по коже прошла волна зуда. Нервные окончания зафиксировали сканирующие лучи записывающих устройств, за которыми последовало само перемещение. Больше всего это напоминало вывёртывание наизнанку. Как будто, стаскивая с ноги носок, его вывернули, а затем вернули в изначальное положение. Если бы у носка была нервная система, то он, по всей видимости, испытывал то же самое. Это была главная причина, почему в Мемфисе не прижилась телетранспортировка. Были и другие причины, тоже немаловажные.         
«Зеро» поморщился, Григ Шин сплюнул, Занц выругалась в полголоса, один Стелл остался внешне невозмутимым. Хладнокровный флегматик, он всегда был таким.
Покинув кабину перемещений, все вышли в небольшой тамбур, а оттуда - в тускло освещённый коридор. В обе стороны уходили серые стены с пятнами осыпавшейся штукатурки и плёнкой плесени. Пахло сыростью и гнилью, как это порой бывает в давно заброшенных помещениях, где вентиляция работала из рук вон плохо.
-- Направо коридор уходит в зону промышленно- ремонтных операций, где и находится реактор. Левый переход ведёт в жилые помещения и рабочие офисы. Ваши цели проживают там. Один совсем рядом, второй – на противоположной стороне.
Достав из кармана голопроектор, «Зеро» активизировал его. Прямо посередине коридора развернулся план- схема всего комплекса. Нажатием кнопки масштаба «Зеро» приблизил жилую секцию и показал места обитания обоих жильцов, затем продемонстрировал, каким образом наиболее быстро попасть туда. Показал он им и расположение энергетической установки, и снова свернул схему всего комплекса, чтобы можно было видеть всё сразу. Разным цветом мигали квадратики, особо выделенные. Перед каждым членом «Сигмы» была поставлена своя задача и они запоминали маршруты движения. Выждав необходимое время, «Зеро» отключил проектор и спрятал его в карман.
-- Я иду на связь с «Техником», а когда вернусь, настанет ваша очередь.

Януш поужинал стандартным набором для космодесантника, куда входили саморазогревающиеся тушёные овощи, кусок консервированного в оболочке мяса, кучка сухих фруктов, питательное витаминизированное желе, пачка солёных орешков и банка расслабляющего тонга. Пузырьки газа ещё шибали в нос, когда он швырнул банку в угол, довольно потянулся и шагнул к выходу, чтобы подняться на крышу. Оттуда, с наблюдательной площадки, можно было лицезреть красивейшую панораму плавающих в поднебесье пирамид, переливающихся всем колоритом цветовой гаммы. Правда, для этого приходилось пользоваться биноклем, но зрелище стоило и больших затруднений.
Но не успел Ян сделать второй шаг, как дверь сама ушла в стену,  и в его комнате появился Гал Орфис. От неожиданности Чижевски попятился, наткнулся на кресло и упал в его мягкие объятия.
-- Я приветствую тебя, герой, -- узкие поджатые губы скривились в улыбке. Гал обожал, когда его пугались окружающие. Некоторые из придворных даже делали это намеренно, чтобы расположить к себе всесильного шефа службы безопасности.
Со всем возможным почтением Ян ответил на приветствие. Он уже имел беседу, с глазу на глаз, с Орфисом, а если быть более точным, то таких бесед было две.
-- Ты, наверное, удивлён столь неожиданному визиту? – поинтересовался Гал.
Чижевски неопределённо пожал плечами. Должно быть, начальник секретной службы всегда так обставляет свои визиты. Или задерживается во дворце до самого позднего времени, оставляя на личный отдых необходимый физиологический минимум.
-- Интересы Империи не терпят отлагательств, Януш, -- примирительно сообщил Орфис и достал из шкафчика с пайками баночку тонга, вскрыл её, стряхнул брызнувшую пену и, двумя глотками, осушил её.
-- Я вынужден, Техник, обратиться за помощью к тебе.
Чижевски мысленно вытаращил глаза. Ишь ты – вспомнили! Где же вы были раньше?
-- Я понимаю твои чувства, Техник, но – тем не менее. Формально ты до сих пор числишься  в рядах нашей службы.
Янек открыл было рот, но Орфис замахал руками.
-- Я всё понимаю и всё могу объяснить. Могу даже показать номер счёта, на который тебе до сих пор перечисляют кредит. У нас есть такой пункт в договоре, где сказано о том, что если тело агента не было найдено и идентифицировано, то он считается пребывающим в строю, со всеми вытекающими отсюда благами и обязанностями. Я смею тебя заверить, что сумма кредита скопилась приличная. Это если не брать в расчёт наградных и премий, полагающихся тебе за проникновение в стан викингов. Мы это отметили и оценили по достоинству. Такого удачного поворота у наших сотрудников я не припомню за последние годы. Я не умаляю профессионализма работников безопасности, но и хочу отметить особо твою настойчивость, умение выживать в самых необычных обстоятельствах и упорство в достижении поставленной задачи, изворотливость, а также удачливость, что присуще только самым лучшим нелегальным агентам.
-- Вы мне льстите, адмирал, -- наконец ответил Чижевски, -- и, хотя всё это приятно слышать, но, тем не менее, я не считаю себя достойным для всех этих высокопарных эпитетов.
-- Это почему? – удивился, вполне искренне, Орфис.
-- Хотя бы потому, что я уже не считаю себя принадлежащим к корпусу сотрудников безопасности.
-- Каковы же для этого основания? – Брови Орфиса чуть нахмурились, но в целом он оставался весьма доброжелательным.
-- Ну как же, -- в свою очередь удивился Янек, -- я подписал контракт на сотрудничество со службой во время работы на станции «Юста», когда часть нелегальных агентов пострадала в стычке с бандой преступников, нагрянувших с Гестера. Резидент был вынужден привлечь новое пополнение, и почти сразу после этого меня внедрили к догматикам, которые неожиданно устремились в космические дали. На этом всяческие контакты с безопасностью прекратились и я был вынужден действовать на свой страх и риск. С тех пор я десятки раз оказывался на краю гибели, да что там говорить – далеко за краем. Каким образом я сумел выкарабкаться – не понимаю до сих пор. Во многом благодаря барону Траскону. Здесь же, в Мемфисе, я вновь попал в щекотливое положение. Это выше моих сил. Я уже не знаю, чего ожидать в дальнейшем.
-- Я понимаю тебя, Техник, -- Орфис положил Янеку руку на плечо и сжал его. – Я понимаю. Далеко не каждый смог бы пережить такое. Но нужно собраться, взять себя в руки, сконцентрироваться и выполнить ещё одно задание, очень важное.
-- Не знаю, смогу ли я хоть что-то сделать, -- признался Чижевски. Лицо его побледнело, лоб покрылся испариной. – У меня уже больше нет сил.
Такое бывало и даже частенько. Опытные нелегалы демонстрировали чудеса ловкости, изворотливости и силы, но, вернувшись обратно, в тепличные условия базы, расслаблялись настолько, что становились слабее новичков. Это явление называлось психосоматическим реверсированием, когда отодвинутые в дальний угол чувства опасности, усталости и боли возвращались на свои изначальные позиции и заявляли права на победителя. В таком случае помогает хороший расслабляющий отдых или мощная встряска. Часть отдыха Техник уже получил, теперь наступал черёд встряски.
-- По нашим данным, Империя находится на краю пропасти. Все её органы пронизаны нитями обширного заговора. Негодяи дотянулись даже сюда, в Мемфис, и сумели достать Императора…
-- Но ведь мы дали им по рукам, -- поднял голову Чижевски. – И хорошо дали.
-- Мы видели всего лишь часть машины, -- снисходительно пояснил шеф службы безопасности. – Да, часть боевиков была уничтожена, но главари, организаторы заговора, не пострадали. К тому же у нас имеются факты, что это был всего лишь отвлекающий манёвр, за которым должно наступить главное действие.
-- Это какое же? – почти прошептал Янек.
-- Дестабилизация административных органов Империи, смерть Императора и развал всей системы завоеваний.  Затем, когда наступит неизбежный хаос, последует попытка взять власть в свои руки. Жители планет, заглянувшие за край пропасти, примут с радостью помощь заговорщиков и прежняя организация восстановится, но в каком виде?
-- Я не очень понимаю, -- признался Чижевски, нервно поёживаясь, -- какова моя роль в этом деле?
-- О-о, довольно внушительная. Судьбе было угодно поместить тебя в самый эпицентр бурных исторических событий, но мы готовы протянуть тебе руку помощи и предоставить путёвку на курорт, где ты будешь отдыхать, и наслаждаться всеми теми прелестями, какие может позволить себе действительно состоятельный человек.
-- Что… что я должен для этого сделать?
-- Хороший вопрос. С одной стороны, задание твоё очень сложное, но так кажется лишь на первый взгляд. Ты должен будешь убрать… одного человека. И всё! Остальное – уже наше дело.
-- И кто же этот человек?
-- Твой приятель – барон Траск оф Траскон.
Гал Орфис выплюнул имя барона и наклонился к Янеку, чтобы видеть его ответную реакцию. Тот отодвинулся и смахнул рукавом липкую плёнку пота, который стекал с его лба.
-- Но… как же так?! Именно барон и спас тогда Императора. Тот остался в живых лишь благодаря действиям Траска оф Траскона.
-- Это действительно так, но факт этот лишь кажущийся. Мы досконально изучили запись событий. Он начал действовать, когда стало ясно, что гибель Пра Татена не произойдёт.
-- Это как понимать?
-- Слишком долго объяснять, -- поморщился Гал. – Поверь мне. Барон действительно очень сильный и ловкий человек, но и заговорщики не лыком шиты. Они хорошо подготовились и предпочли пожертвовать несколькими рядовыми исполнителями, чтобы подвести к Императору важнейшую фигуру заговора.
-- Я не понимаю.
-- Ещё раз объясняю. Всё подстроено таким хитроумным образом, что Татен решил назначить начальником своей  личной охраны твоего приятеля оф Траскона. Первым же его советом стало удаление от императорской персоны всех стражников и замена их на тупых исполинов- ётунов м Нифльхейма. Подумай сам – кого они, в случае необходимости, будут слушать в первую очередь – чуждого для них Императора или своего вчерашнего соучастника, или, если выражаться подипломатичней, боевого сотоварища.
-- Я… не знаю.
-- Ты знаешь, Техник, и хорошо это представляешь. Далее, подумай о взаимоотношениях нашего победоносного барона с шайкой этих преступников – Валери и компания. Он сам говорил и не раз, что был связан с ними с давних пор, результатом чего и стало его заключение на Твердь. А необычный и беспрецедентный побег с тюремной планеты? Он так до конца и не открыл способа, каким покинул её. А последовавшая за этим встреча с викингами? Каким образом они вышли друг на друга? Эта история слишком запутана и дурно попахивает. Это я тебе говорю, как большой специалист по тайным операциям.
-- Что-то уж больно сложную картину вы нарисовали, -- нашёл в себе силы улыбнуться Чижевски.
-- Я могу только предполагать. Пока что мне не хватает фактов. Пока… Я их обязательно раскопаю. У меня имеется штат весьма сообразительных помощников. Но для этого необходимо время. А его-то как раз и не хватает. Барон Траск оф Траскон, а значит и организация тёмных сил, подобрались вплотную к Императору. Впервые у меня опускаются руки. Признаюсь, что запас законных средств исчерпан и я могу полагаться только на тебя, Техник.
-- А что я могу сделать? – удручённо спросил Чижевски.
-- Нейтрализовать усилия барона.
-- Нейтрализовать?
-- Да. Устранить его, убрать из списка действующих лиц нашей драмы.
-- То есть убить его?
-- Д-да, -- запнулся на звуке Орфис. – Иного пути я просто не вижу. Это вынужденная защитная мера.
-- Предположим. А что потом будет со мной?
-- Мы проведём судебный процесс, в ходе которого и всплывут все факты, которые я ожидаю найти. Они потрясут общественность. Тебя будут защищать лучшие независимые адвокаты, а когда суд вынесет оправдательный приговор, они тут же заявят встречный иск, по защите чести и достоинства. Государственные органы будут вынуждены компенсировать твои неприятности и ты сможешь уже больше никогда не задумываться о дне грядущем, проводя время в занятиях, какие выберешь для себя сам. И всё это в ответ на действие, одно действие, которое спасёт Империю от хаоса и войн.
-- Мне необходимо время, чтобы всё обдумать и принять решение…
-- Мне очень жаль, -- оборвал его Орфис, -- но времени ни у тебя, ни у нас не осталось. Уже завтра Император призовёт к себе Траскона и он будет уже недоступен ни тебе, ни кому-либо другому и незамедлительно примется плести новую сеть заговора, в которую угадает не только Император, но и весь народ Империи, а ведь это триллионы и триллионы человеческих жизней.
-- Но если вы так уверены, то почему бы вам самим…
-- Не могу. Не имею права. Стоит мне сотворить ошибку, как её тут же подхватят и  раздуют до неимоверных размеров. Это может вылиться в начало конца.
-- Кто же посмеет пойти против шефа имперской безопасности? – искренне удивился Ян.
-- Найдутся желающие, -- улыбнулся кривоватой улыбкой Гал. – У нас в Мемфисе действуют несколько политических партий, только и ждущих удобного повода, чтобы встать на дыбы.
-- А как же тогда я?
-- Ты – это другое дело. В данный момент, ты – частное лицо и никто за тобой не стоит.
-- Но вы же сами говорили…
-- Поверь мне, -- едва ли с раздражением оборвал агента Орфис, -- я знаю, что говорю.
Он достал из сумки, что была укреплена на поясе, предмет, напоминающий гайтан – фрукт эллипсоидной формы. Только был это вовсе не фрукт, а некий прибор, напичканный электроникой.
-- Это импульсный нейрошокер. Он надолго выведет барона из строя. Достаточно, чтобы мы нашли способ вывести его на чистую воду.
-- Он… опасен?
-- Если ты спрашиваешь про шокер, то – нет. Прибор настроен на поражение нервной системы. Человек, оказавшийся в зоне действия  шокера, будет парализован и действие его растянется на две недели, пока контур нервной системы не придёт снова в норму.
Едва ли не насильно сунув в руки Янека шокер, Орфис ободряюще похлопал его по плечу, печально улыбнулся и двинулся в обратный путь. Попутно он впечатал кулак в стенную панель, чтобы сбросить тем лишние эмоции – Гал чувствовал, что клиент «недозрел». Но делать было нечего – время неумолимо отщёлкивало мгновения, из коих складывалась эпоха. Быть может на этом строительство эры подошло к своему логическому концу?
-- Обстоятельства немного поменялись, -- объявил Орфис поджидавшим его специалистам, -- заряжайте реактор. Дожидаться Техника будем после этого, а не до.
Выслушав поправку, Хай Стелл повернулся и направился по коридору в сторону промзоны, где в бетонированном бункере тяжело гудела энергоустановка. Григ и Омо остались на месте. Гал Орфис вновь тяжело вздохнул и вошёл в кабину нуль- перехода, заявив, что будет дожидаться своих помощников там.
Григ Шин и Омо Занц переглянулись.

Ян Чижевски поднялся на обзорную площадку научного комплекса. Большая часть городских развалин пряталась в пластах тумана, из которого торчали кроны деревьев и остовы зданий. Больше всего раскинувшееся перед ними зрелище напоминало панораму  подвергнувшегося ракетно- бомбовому удару города. Но Чижевски не стал любоваться трагическими красотами пейзажа. Он имел весьма определённый интерес в этой прогулке и направился к дальней стороне, где имелся спуск на ещё одну, совсем маленькую площадку под навесом, где его уже дожидался Траск.
-- Ты всё слышал? – спросил тихо Янек и барон кивнул. Незримой тенью он присутствовал на переговорах, внимательно вслушиваясь в каждую фразу. – Твой план демонстративного разлада между нами принёс свои плоды.
Так действовать предложил сам барон, убедив Янека, что «ссора» и проживание в разных концах комплекса необходимы им, что это даст, в скором будущем, дополнительный шанс, в том случае, если неведомый враг затеет опасную игру на уничтожение нежелательных гостей и свидетелей. И вои эти опасения оправдались.
-- Теперь нельзя откладывать побег в долгий ящик, -- убеждённо заявил Траск. – Вряд ли Орфис захочет дожидаться разрешения проблемы в своём офисе. Наверняка он предусмотрел некие дополнительные гарантии, и мы вот-вот с «ними» столкнёмся.
-- Я прикинул возможные варианты спасения, -- деловито отозвался Янек. – И самый лучший маршрут начинается прямо отсюда, по аварийному спуску и по системе аллей в парке мы попадаем на улицы Гермонта, на то, что от них осталось. В бинокль я внимательно всё изучил. Там, дальше, находится старый космодром с полным набором технических служб, где можно надёжно затаиться и даже рассчитывать на старенький транспорт. Можно постараться потом связаться с Императором, когда первые страсти улягутся. Ничего лучшего я придумать не мог.
-- Мой план отчасти похож на твой, только я собирался выйти на связь с «Нуфлингом», если это вообще возможно. Ясно одно – пора нам из этого места убираться, пока оно не стало напоминать раскалённую сковороду…
Только на Оскопнире, когда они атаковали Рагнарёк, Траск оф Траскон стал свидетелем прибытия абордажников, совершающих нуль- переход. Причём тогда всё происходило в тёмных коридорах подземной крепости. А сейчас, в свете уходящего за горизонт Эдмонда, прямо из пустоты шагнули, один за другим, три викинга, три абордажника- воина.
Они шагнули и мигом рассыпались в разные стороны в наработанной годами технике молниеносной атаки, обнажив все виды холодного и энергетического оружия.
Не успел рассеяться порыв ветра, прокатившегося по крыше здания научного центра в момент проявления викингов, а Тир Мемнон уже держал на прицеле лучевого ружья обоих наших героев, а Варанти с Брассом водили стволами лучемётов по сторонам, выискивая дополнительные цели.
-- Эй! – махнул рукой барон абордажникам, -- Привет.
Ничего лучшего он в тот момент не придумал, но викинги уже опускали лучемёты и прятали ножи в ножны. При этом каждый из них оставался в готовности в любой момент включиться в лихорадку сражения, что называлось «быть на взводе». Каждый, даже Морт Варанти, покрывшийся испариной и очень бледный. Опустив лучевое ружьё, он даже стал ниже ростом, и плечи его сжались. Теперь он казался не выше Брасса или самого Траскона.
Воины, тем временем, обменялись приветствиями и пожали друг другу руки. Янек с трудом удержал набегающие на глаза слёзы. Подумать только – те, кого большинство жителей Империи считали за межзвёздных бандитов и пиратов, демонстрировали образец воинской верности и солдатской взаимовыручки.
-- … Нам позволили вернуться домой, -- сообщил Тир. – Но мы решили попрощаться со своим командиром.
-- И протянуть ему руку помощи, если она необходима, -- добавил Дидл.
-- Но как вы нас нашли? – спросил Чижевски. – Ведь имперцы спрятали нас ото всех.
-- Ото всех, кроме викингов, -- уточнил Брасс. – От нас трудно схорониться.
-- А всё же, каким образом? – полюбопытствовал барон.
-- Объясняю, -- ответил Брасс. – С помощью сканеров мы засекли присутствие особого экранирующего поля. Так как все параметры того поля нам были известны заранее, оставалось лишь уточнить точку сосредоточения поля.
-- Поля? – удивился Чижевски. – Какого поля?
-- Тот браслет из тёмных камней, -- добавил Мемнон. – Мы замерили длину волны у своих браслетов и просветили окрестности Мемфиса. Искомый объект высветился внизу, среди развалин Старого Города. Этот комплекс слишком напоминает тюремный блок и мы посчитали своим долгом сделать небольшой визит на Иуну перед отправлением в дальний путь.
-- Вы правы. Но как мы выберемся отсюда? «Нуфлинг» опустится на космодром Гермонта?
-- Зачем? – удивился Брасс. – Этого делать вовсе не обязательно. С помощью компьютерных датчиков мы выяснили, что некоторая часть здешнего оборудования приведена в действие. Среди активизированной аппаратуры есть и установка для нуль- перемещений. Сейчас мы внесём туда известные нам координаты и спокойно перенесёмся в трюм нашего малыша «Нуфлинга». Быстро и спокойно…
-- Стоп машина! – с беспокойством оборвал его Тир, хмуро разглядывая дисплей портативного прибора, который он держал в руках. – Внутри станции находятся люди. Они перемещаются… приближаются сюда. Кто это может быть?
-- Вряд ли это друзья, -- ответил барон. – Мы как раз собирались бежать из этого места и вы появились как нельзя кстати. Через несколько минут нас здесь уже не было бы.
-- Два, три человека не будут для нас проблемой, -- заявил Брасс. – Даже если они притащили сюда весь арсенал имперского корпуса.
-- Навряд ли. Здесь они ожидают встретить двух безоружных человек, да ещё разобщённых, «благодаря» враждебным отношениям друг с другом.
-- У меня тут одна штуковина имеется, -- Чижевски вытащил из-за пазухи нейрошокер и многозначительно покачал им, -- совершенно случайно.
-- Весьма действенный предмет, -- сообщил ему Брасс, -- но если пользоваться им без экранирующего снаряжения, владелец шокера получит нейроразряд наравне с враждебной стороной.
-- Ого, -- теперь Янек посмотрел на шокер другими глазами, -- а Орфис об этом предупредить забыл.
-- Орфис? – переспросил Дидл Брасс. – Тогда многое становится понятным. С вами ведут грязные игры, друзья.
-- Мы в этом и не сомневались.
Чижевски широко размахнулся, собираясь забросить нейрошокер подальше в тёмные заросли, окружавшие здание центра, но Морт остановил его.
-- Не надо выбрасывать эту игрушку. Она нам ещё пригодится.
Варанти принял из рук Янека прибор и бережно спрятал его в поясную сумку. Барон приблизился к нему.
-- Морт, ты себя плохо чувствуешь?
На его вопрос Варанти ничего не ответил, лишь неопределённо пожал плечами и отошёл к парапету. Ответил Дидл Брасс.
-- В последнее время Варанти часто нездоровится. Блон проверил на нём различные методики лечения, вот только результаты… Осмотру Морт воспротивился. И тогда Кубк предложил включить его в абордажную группу. Мол, чувство риска и опасности вновь вернут его в чувство. Это будет вроде психотерапевтического сеанса. К тому же Морт лучше других разбирается в механизмах и без его помощи нам не обойтись…
-- Не нравится мне это, -- прервал его речь другой абордажник, Тир Мемнон, широкоплечий детина со сломанным носом, -- я проверил нижние ярусы на наличие новых гостей, а также хотел замерить энергетический фон. Так скажу вам, друзья, что фон этот резко нарастает, как будто внизу заработало что-то мощное. Что это может быть?
-- Не иначе как энергоустановка, -- подумав, ответил барон. Для своих товарищей он замер в позе размышления, сам же Траск устремился вниз потоком направленного разума и быстро достиг реакторного зала. Одного взгляда было для него достаточно, чтобы, по показаниям датчиков, определить степень опасности.
-- Дело плохо, -- заявил он, выходя из транса задумчивости, -- кто-то отключил систему охлаждения и заблокировал автоматическую защиту. Скоро температура реакции зашкалит за предельную норму и станция взлетит на воздух. Нужно срочно уходить отсюда.
-- Скорее вниз, -- крикнул Дидл. – Мы успеем воспользоваться камерой нуль- перехода. Тир, ты должен отогнать непрошенных гостей, а мы с Варанти тем временем займёмся Траском и Янеком.
-- Я сам займусь ими, -- заявил скрипучим голосом Варанти. Он так и стоял возле бортика, отгораживающего стену исследовательского центра от вертикали падения.
Спустившийся было внутрь здания, Тир остановился и задрал бородатое лицо вверх. Дидл Брасс тоже остановился, с недоумением оглянувшись на товарища. Он не узнал его голоса. Появился какой-то незнакомый тембр и странная гнусавая хрипотца.
А Варанти вдруг выхватил тот самый нейрошокер и поднял его, вытягивая по направлению к Траскону. Весь эллипс внезапно ослепительно вспыхнул, барон попытался отскочить в сторону, но приступ нестерпимой боли свалил его с ног. Он задохнулся от сводящих с ума болевых спазмов. Рядом хрипел, выгибаясь, Чижевски.
Броском метательного ножа Брасс вышиб из рук Варанти шокер. Эллипс соскользнул с края крыши и пропал где-то в кронах деревьев. Морт оскалил зубы и прыгнул на товарища. Оба викинга покатились по ровной площадке, нагретой за день Эдмондом. Кое-где ужа багровели пятна крови. Оба воина сжимали в руках клинки и были готовы сражаться насмерть.
Почуяв неладное, Тир Мемнон вернулся обратно и похолодел. Барон с Янушем содрогались в болевых судорогах, а его напарники бились насмерть, о чём говорили их позы, крики и кровавые брызги, что веером разлетались после каждого удачного выпада. Что тут произошло за те несколько мгновений, что Мемнон провёл этажом ниже?
Сыграла ли свою роль недавняя болезнь Варанти, или Дидл был более ловок в обращении с оружием, но только он изловчился и всадил клинок длинного кинжала в грудь механика, а затем подпрыгнул и, ловким пинком, свернул ему челюсть. Зажимая рану, Морт попятился, завывая, и вдруг, неуловимым движением, выхватил лучемёт. Теперь уже в дело вступил Тир. Незаметно подобравшись поближе, он, удачным броском, повалил обезумевшего Морта и вырвал лучемёт из липких пальцев. Варанти хрипел и старался вырваться из захвата.
-- Что это с ним происходит? – крикнул Тир Брассу, прижимая к бетону раненного механика, который продолжал бешено дёргаться под ним.
-- Хотел бы я это знать, -- ответил викинг, трогая окровавленный нос. – Вражина, похоже, он перебил мне хрящ.
-- Ничего, -- осклабился абордажник. – Можно прекрасно жить и со сломанным носом.
Тем временем Варанти изогнулся и попробовал достать ногу сжимавшего его Тира зубами.
-- Демоны Космоса! – Брасс едва не закричал в полный голос. – Смотрите!
Выкаченные глаза Варанти имели вертикальные змеиные зрачки. Белки глаз его тоже изменились и стали ярко- жёлтыми.
-- Ульфхедр? – спросил с опаской Мемнон.
-- Нет. Это… эйнхерий. Но… каким образом?
Только рассуждать на эту тему не оставалось времени. Помочь товарищу они уже не могли. Он уже перестал контролировать себя. Морта Варанти, классного механика и опытного воина, ветерана Крауча, больше не было, а на площадке извивался опасный хищник, эйнхерий. Дидл Брасс сунул клинок между подбородком и воротом комбинезона Варанти и рванул что было сил. Сразу хлынула густая тёмная жидкость, а эйнхерий забился в спазмах агонии.
-- Я ничего не понимаю, -- едва не закричал Брасс с мукой в голосе, -- но нам нельзя здесь больше задерживаться.
Теперь Мемнон уже больше ни о чём не расспрашивал. Он подхватил вытянувшееся тело барона в охапку вместе с его помощником. Нагруженный, он тем не менее легко вспрыгнул на бортик парапета и нырнул прямо в крону дерева, стоявшего внизу, похожее со стороны на шатёр.
Как только внизу стих треск сминаемых ветвей, которые Мемнон пробивал своим телом, Дидл кинул последний взгляд на скрючившееся тело эйнхерия, бывшего когда-то его приятелем Варанти, и прыгнул на многострадальное дерево с крыши здания исследовательского центра.

Готово, -- заявил Стелл, приблизившись к парочке, замершей на лестничной площадке, откуда коридор вёл в жилую зону, но Григ даже не повернулся к нему, чтобы узнать подробности. Он лишь поднял вверх правую руку, требуя от Хая тишины. Сапёр подобрался, положив руку на приклад лучевого ружья.
-- Кажется, мы здесь не одни, -- сообщила ему Омо. Лицо её, вызывающе красивое из-за внутреннего действия имплантированного косметического наномодулятора, покрылось пятнами румянца.
 -- Ясное дело, ведь здесь же наши клиенты, -- пробормотал Хай, чувствуя, что сморозил глупость.
-- Кроме них, появились другие люди.
Такого не могло быть. Гал Орфис дал им ясные указания. Убрать нежелательных свидетелей и убраться самим. Неужели он продублировал их группу ещё и другими исполнителями, не предупредив их? Но это же величайшая глупость, разве что чужаки появились здесь, чтобы расправиться с группой «Сигма». Или это охранники, приставленные ко свидетелям лично Императором? Но даже в таком случае Орфис узнал бы об акции Татена одним из первых.
В тайных операциях малейшая мелочь может стать роковой. «Сигма-56» отошли на этаж ниже и устроили маленькое совещание.
-- Что будем делать?
Григ Шин был у них за старшего и опыт имел немалый, а потому спрашивал мнение товарищей, чтобы затем выдать своё решение. Омо тут же предложила:
-- Затаиться и выждать.
-- В других обстоятельствах это был бы лучший выход, но сегодня он не пройдёт. Скоро заверещит сигнализация реактора. Она смонтирована в автономном режиме и не отключится. Дальше оставаться здесь будет бессмысленно. Комплекс скоро взлетит на воздух.
-- Подняться наверх и выяснить обстановку. А дальше уже действовать наверняка.
Они всегда действуют наверняка. Кроме тех случаев, которые свели их в тесную компанию под маркой «Сигма-56». Это позволило им сохраниться до сих пор, хотя они и понимали, что всё может разом закончиться.
-- Приказываю, -- заявил Шин, выслушав товарищей. – Омо придётся вернуться назад, к Орфису, и доложить об изменении обстановки. Мы с Хаем отправляемся на разведку. Если будет возможность, нейтрализуем объекты и вернёмся следом. Возможен уход в развалины Гермонта. В этом случае свяжемся по замкнутому циклу Т- связи.
Выслушав инструкции, Омо Занц почти бегом спустилась по лестнице и, несколькими ловкими бесшумными скачками пересекла коридор. Кабина нуль- лифта дожидалась её с открытой дверью. Быстрая кнопочная комбинация кода и Омо закрыла глаза. Она всегда так делала во время транспортировочного прыжка.
Гал Орфис стоял рядом с противоположной кабиной. Он заранее вставил в порт компьютера штекер энергоразрядника. Как только группа «Сигма» доложит об исполнении заказа и соберётся, как договорились, в лифте, он запустит разрядник. Маленькая встряска в компьютере разблокирует управление и сотрёт код перемещения группы. В результате сотрудники «Сигмы-56» превратятся в молекулярную пыль, которая мгновенно рассеется по орбите Иуну. Затем он сотрёт все данные о пропавших сотрудниках из информационной памяти службы. После этого они окончательно растворятся в небытии. Жалко столь опытных и ценных специалистов, но безопасность шефа службы безопасности, а значит и всей Империи, выше всяких эмоций.
Датчик заполнения кабины показал, что автоматика лифта задействована. Гал положил пальцы на переключатель напряжения, но вдруг нахмурился. В чём дело? По показаниям масс- анализатора выходило, что в кабине вместо трёх человек находится всего лишь один. Неужели внизу произошла стычка и назад теперь возвращается всего один уцелевший член «Сигмы». Кто же это? Неважно. Необходимо позволить ему вернуться, выслушать доклад и лишь после этого принять необходимые меры…
Орфис отключил разрядник и спрятал его. Взамен он приготовил деструктор материи, ручной образец, и спрятал его за спину. После выстрела в упор будет сильно вонять горелой органикой, но вентиляция быстро устранит неприятный запах.
Щёлкнула дверца лифта и на пороге появилась Омо Занц. Её мордашка была как всегда необыкновенно привлекательна, но Гал обратил на это лишь самый минимум внимания, то есть не больше того, чем он мог себе позволить.
-- Что там? Где остальные?
-- Непредвиденная неожиданность, -- довольно сухо ответила женщина на грубый и даже яростный вопрос. Гал Орфис взял себя в руки и моментально успокоился, а затем широко улыбнулся.
-- Прости меня, милочка. Кажется, я волнуюсь выше нормы. Слишком редко приходится участвовать в полевой фазе оперативной работы. Так что же такое неожиданное вы там встретили?
-- Кроме тех двух человек, о которой вы нам говорили на вводной, в комплексе присутствуют ещё несколько человек.
-- Как же так?! – искренне удивился Орфис. – Я сам недавно был там и никого постороннего не встретил. К тому же в комплексе задействована следящая система. Датчики сразу же предупредили бы нас, как только чужаки вторгнулись бы на нашу территорию.
-- Про аппаратуру я ничего не могу сказать, но мы слышали разговор и даже крики. Кажется, они там сражались друг с другом.
-- Но… может быть, то были всё-таки наши клиенты. Помнится, между ними назревал какой-то конфликт. Должно быть он обострился до открытой формы.
-- Но мы слышали голоса не двух, а большего числа людей. Не забывая о секретности нашей миссии, мы решили сначала раздобыть дополнительные сведения. Григ послал меня за ними к вам, а они на пару с Хаем начали действовать самостоятельно.
-- А… что с реактором?
-- Система охлаждения, как вы и хотели, выведена из строя. С минуты на минуту наступит аварийная ситуация. Реакцию уже не остановить.
Та-а-ак. Комплекс в любом случае будет уничтожен. Каким-то образом надо заставить всю эту компанию остаться там. Как это было бы хорошо – большой бум и все его огрехи слизнёт языком локальной ядерной аварии.
-- Возвращайся обратно, милочка. Передай мой приказ – не дать уйти оттуда ни нашим клиентам, ни тем, кто явился им на выручку. Это же те самые преступники, которые пытались покончить с нашим Императором. Что же ты стоишь? Поторопись!
Омо Занц широко открыла перламутровые глаза и пристально глянула на Орфиса. Их шеф, глава службы безопасности, пытался уничтожить не только единственных свидетелей заговора, к тому же пользовавшихся покровительством Пра Татена, но и вновь объявившихся заговорщиков. Нонсенс! Что это, как не попытка надёжно упрятать концы от глаз следствия?
Почва под ногами Занц начала ощутимо накаляться. Она почувствовала, что на вместительном алтаре достаточно места не только для свидетелей и преступников, но и для группы «Сигма-56».
-- Но… -- Омо тут же взяла себя в руки. – Мы договорились, что сначала я выйду на связь по особому направленному каналу. Операция на территории комплекса уже началась и я не имею права вмешиваться в её ход. Григ приказал мне оставаться на связи и проводить необходимую корректировку с ваших слов и внешних данных.
Проклятье! Орфису захотелось поднять руку и провести немедленную дематериализацию несносного агента. Подумать только, она не желает подчиняться ему, своему шефу. Но приходилось сдерживаться. Школа дворцовой дипломатии хорошо этому учит.
-- Передай им мой приказ – никто не должен покинуть территории научного центра!

Гибкий усик видеодатчика выглянул из-за дверного проёма, повертелся в разные стороны и вернулся обратно. Григ лично убедился, что на обзорной площадке уже никого не осталось. Никого, кроме…            
Вместе с флегматиком Стеллом, который в боевой обстановке превращался в подобие андроида, они вынырнули с лестницы и моментально прянули в разные стороны. Хай держал на прицеле лежавшее на площадке тело, а Григ быстро осмотрел окрестности. Те, кто был здесь ещё минуту назад, исчезли.
Несмотря на всю свою невозмутимость, Стелл разразился серией проклятий. Шин моментально очутился рядом с ним и тоже едва не выругался. Труп был весь залит густой кровью. У него была перерезана глотка. Но не это было причиной, которая вывела из равновесия обычно невозмутимого сапёра. Мертвец не был человеком. Лицо его представляло собой морду чудовища, а весьма крупное тело омерзительно пахло. Кто это? Такого существа Григ ещё не встречал. Неужели такие вот уроды и напали на клиентов Орфиса? Не от них ли Император пытался спрятать главных свидетелей?
Долго разглядывать тело не было времени. Григ снова выдвинул из шлема гибкий усик видеоглаза и внимательно, в разных ракурсах, запечатлел на молекулярный носитель информацию о чудовище. Куда же подевались остальные? Он махнул рукой Стеллу, сделав полный оборот запястья над головой. Хай понял, кивнул и бросился к парапету. Необходимо хорошенько оглядеться.
Кинув брезгливый взгляд на кошмарные останки, Шин направился в противоположную сторону, когда в наушнике даванула мембрана вызова.
-- Григ, это Омо. Шеф ничего не знает о тех, кто появился в комплексе.
-- Это неудивительно, Омо. Мы видели одного из них. Это настоящее чудовище. Ничего подобного мне лицезреть до сих пор не доводилось.
-- Шеф приказал не выпускать с территории комплекса никого.
-- А вот это уже проблематично.
Т- связь проходила на ментальном уровне, что гарантированно исключало подслушивание. Для пользования этим средством общения необходимо было пройти специальный тренинг. Лучше всего им владела Омо, Григ постепенно тоже достиг некоторого успеха, но вот Хай… У него плохо получалось, ведь главные его способности приходились на другую область.
-- Нашёл, -- Хай махнул рукой и Григ припустил к нему. В два прыжка он достиг противоположного конца площадки. Стелл указывал вниз. В кроне высокого дерева, которое выросло совсем рядом с крышей, зияли два свежих провала. Кто-то совсем недавно проломился прямо сквозь ветви, спешно спускаясь вниз.
Когда-то территория научного комплекса имела чёткие разбивки на рабочую, жилую и зону отдыха, куда входила и площадь парка. За последнее время парк постепенно превратился в густые лесные заросли. Немного дальше зияли прогалы, где мерцали зеркала озёр, но лесная чаща упорно стремилась поглотить в себе развалины обширного когда-то города Гермонта. И не так далеко то время, когда зелёная пена закроет собой последний рукотворный камень.
Послышалось ноющее завывание аварийной сирены. Последний сигнал о неминуемой катастрофе, пусть и искусственно вызванной, но оттого не менее опасной.
-- Что будем делать?
Хай заглянул в глаза Грига, хотя ни минуты не сомневался, что тот ему ответит.
-- Уходим отсюда. Попробуем догнать этих уродов. Если не получится отбить наших клиентов, то хотя бы не отдадим их живыми чудовищам, кем бы те ни были.
Григ первым прыгнул вниз, ухватившись на лету за ветку. Тут же рядом повис Стелл и принялся ловко спускаться, как по трапу ракетоплана. Необходимо было торопиться, и звуки сирены взбадривали их не хуже дубинки инструктора в тренировочном лагере переподготовки.

Глава 23. Следом за «Нуфлингом».
-- Давай-ка, Гал, расскажи мне наконец, что же там произошло на самом деле?
Начальник службы безопасности хорошо представлял себе, насколько расположенность к нему Императора была кажущейся.
-- Научный комплекс в Гермонте сильно пострадал.
-- Скажи уж прямо – «уничтожен полностью в результате взрыва реактора».
-- Вы хорошо осведомлены, Ваше Величество.
-- А что ты хочешь, -- едва не поднялся на дыбы Татен, -- если этот факт стал главной темой для всех дворцовых сплетен. Оказалось, что едва ли не каждый из этих бездельников в те минуты разглядывал заросли, покрывавшие Гермонт. Да и трудно пропустить вспышку взрыва, который хорошенько раскачал весь Мемфис. А ведь город был рассчитан даже на противодействие порывам урагана. Сейчас картинки взрыва демонстрируют уже на других мирах Империи.
-- Кстати сказать, на очень немногих, -- нашёл повод ввернуть слово Орфис. Он стоял во весь рост, выкатив пустые глаза, как это делало абсолютное большинство  придворных Императорского Двора.
-- Да что там говорить, -- махнул рукой Татен, -- не так важен этот клятый комплекс, пусть он выгорит дотла, как мне нужны те, кто там находился. Что ты можешь сказать относительно этого?
-- Немногое, -- честно ответил Орфис. – Начну с того, что сейчас там никого нет…
-- Ещё бы, -- оборвал его в сердцах Император, в раздражении всплеснув руками. – Кто там мог остаться? Разве что безумец, мечтающий заняться загаром, пользуясь оказией ядерного пожара. Да от него даже пепла не останется.
-- Вот тут Вы ошибаетесь, Ваше Величество, -- спокойно поправил его Гал. – Наши учёные имеют аппаратуру, разбивающее всё ионизирующее излучение  пожарища на целую карту спектра, по которой они снова восстановят полный перечень того, что именно сгорело в научном центре. Это позволит нам частично раскрыть картину происходящего там в последние часы перед взрывом.
-- Мне не нужно знать часть, -- закричал в бешенстве Пра. – Я желаю знать всю, (Вы слышите?), всю картину полностью. Только это снимет с тебя вину, Гал, и то – частично. Слишком много произошло в Мемфисе такого, из-за чего с шефа безопасности  принято сдирать не только погоны, но и шкуру… вместе с головой. Имеешь ли ты что мне ответить?
-- Кое-что ответить могу, но данные в этот самый момент проходят стадию проверки, чтобы знать совершенно точно их истинность.
-- И что же ты можешь сказать? – нахмурился Татен.
-- Я боюсь показаться неоригинальным, Ваше Величество, -- спокойно ответил Орфис, -- напоминая о том, что данные перепроверяются.
-- Давай говори, -- в раздражении бросил властитель, прохаживаясь по кабинету. По стенам метались отблески светильников, отражённые полированной поверхностью парадных доспехов, -- не играй на моём терпении.   
-- Слушаюсь, Ваше Величество, -- Орфис церемонно склонил голову, но тут же рывком поднял её и весь подобрался, демонстрируя твёрдость и рвение. – Наши службы заметили пристальное внимание, с каким викинги пространства обозревали развалины Гермонта, которые находились ввиду Мемфиса. Непосредственно перед взрывом следящая аппаратура отметила быструю передачу, направлением которой стал как раз тот самый злополучный комплекс, который оказался столь популярен в заброшенном, казалось бы, городе.
-- Не язви, Гал, а докладывай по существу – что за передача, в чём она заключалась, какие данные у вас имеются.
-- Я повторяюсь, что всё перепроверяется. Мемфис в данный час перенасыщен различными службами, которые не имеют единого центра управления, из-за чего и возникают моменты несогласованности…
-- Что значит – не имеют? – оскорбился Император. – Почему?!
-- Высший генералитет Космофлота не желает сотрудничать с корпусом безопасности и вместе с тем считает, что лучше нас справится с делом охраны Имперской особы и с безопасностью во всём Мемфисе.
Таким хитрым образом Орфис сделал попытку стряхнуть часть вины на военных и, таким образом, выйти из-под прямого обстрела высочайшей критики.
Император нахмурился.
-- Мы поговорим об этом, но несколько позже… Что ещё известно о сигналах, коими обменивались викинги и те, кто находился в научном центре?
-- У меня нет данных, что они сигналами обменивались, но то, что связь была, пусть и односторонняя, за это могу ручаться. И более того – у меня есть уверенность, что перед взрывом на комплексе были посторонние.
-- Ты вёл наблюдение за ними? – спросил Орфиса Император.
-- Негласно и очень осторожно, Ваше Величество.
Орфис снова поклонился, но сделал это весьма незаметно.
-- Если ты говоришь о неизвестном, то это мог быть я. Да я уже и говорил тебе, что общался с бароном и вёл с ним весьма интересные беседы. Ты подслушивал нас?
-- Как я мог, Ваше Величество? – Глаза Орфиса блуждали по блестящей поверхности пола, выискивая там огрехи, могущие понести за собой опасность для царственной особы.
-- Но как же ты тогда узнал о тех неизвестных? – Император хотел разразиться бранью, но Орфис как раз поднял голову и внимательно глянул в глаза хозяина так, что тому расхотелось кричать.
-- А я Вас предупреждал, Пра, -- тихо произнёс босс безопасности Империи, -- что Траск оф Траскон не так прост, как Вы это решили про себя. На самом-то деле эта фигура гораздо более многоцветна.
-- Об чём это ты? – больше удивлённо, чем со злостью, поинтересовался Император.
-- О том, что перед взрывом мои датчики зафиксировали присутствие в комплексе чужого тела, не принадлежащего к обитателям союза миров под Вашим протекторатом.
-- Как это?
-- Датчики зафиксировали того, кого викинги называют эйнхерием. Как он там очутился? Что делал? Как его присутствие было связано с бароном оф Трасконом? Эти, и десятки других вопросов, грызут меня изнутри, Ваше Величество, не дают мне покоя. 
-- Эйнхерии? Здесь? В Мемфисе?
-- Я говорю пока что об одной особи, но кто его знает… Мы ищем, стараемся, копаем.
-- Это меняет дело, Гал, меняет дело. Я беру кое-какие свои слова обратно. Забудь их.
Пра гэгхарн Татен метался по кабинету, и Гал Орфис едва успевал поворачиваться так, чтобы оставаться лицом к Императору. Внутренне он торжествовал и гордился победой, но при этом понимал, что успех сей незначителен и весьма эфемерен. Требовался весьма увесистый довесок, чтобы чаша государева расположения опять очутилась у него в руках.
-- Ты, конечно, понимаешь, Гал, -- остановился вдруг Татен и повернулся к своему собеседнику, товарищу детских лет, -- что мне нужно подтверждение твоих слов. Всё это очень важно. От этого зависят шаги нашей новой политики. Как в дела заговора замешаны викинги и непосредственно барон оф Траскон? Какое место во всём этом занимают они? В конце концов – друзья они нам или враги? Поспеши, Гал, дружище, время не терпит. Если тебе понадобятся дополнительные средства, то я готов предоставить столько, сколько ты сам посчитаешь необходимым.
Император мог бы и не подгонять шефа безопасности. Тот и сам не желал промедления. И намерения его были самые серьёзные. Такие, какие бывают у опытного чиновника, личные дела которого вошли в сплетение с делами государственными, от благополучного разрешения которых теперь зависело не только благосостояние этого чиновника, но и сама жизнь.
Существуют два способа добиться искомого. Первый путь прямой, через полосу препятствий, пробивая собственным лбом стену противодействия, возведённую недоброжелателями и тайными врагами. Второй путь – закулисный, с использованием всего арсенала спецслужб, с подслушиванием, подглядыванием, с воздействием исподволь, на интуиции. Первый путь избирают для себя люди прямые, честные и оттого недалёкие и уязвимые. Как правило, если они и доходят до конца намеченного пути, то затрачивают на это столь много усилий, что конечная цель уже не приносит радости, а больше чувство усталости. Вторым путём устремляются люди хитрые, пройдошистые, до намеченной цели добираются много быстрее, но попутно успевают продать душу и самых близких людей. Умный же, искушённый житейской мудростью человек использует оба приёма. Это позволит ему и сохранить силы и оставить для самоуважения толику ценностей, которые не стоит спешить выставлять на продажу.
Гал Орфис плотно перекусил, выдавливая из себя чувство горечи и настраиваясь на уверенность, а затем сел к компьютеру. Его личная машина имела все возможные степени защиты, но он не расслаблялся. Используя систему кодов, Гал вошёл в сеть Мемфиса и послал запрос по одному адресу с невинной фразой, а потом сразу отключился.
Скоро от правительственной пирамиды, с портала, используемого техническими службами, отвалил потрёпанный одноместный флайер и сразу устремился между переливающимися многоцветьем огней летающими зданиями столичного града. Военные и полицейские патрули опутали город плотной сетью, контролируя все перемещения, но крошечный незаметный аппарат благополучно добрался до одной из нескольких пирамид, оборудованных под казармы и всяческие военные учреждения. Здесь же располагались и склады с оборудованием и снаряжением.
Флайер причалил к шлюзу и грузовой кибер тут же переместил его в бокс, освобождая причал для транспорта. Из остановившейся воздушной машины выпрыгнул человек в форменном комбинезоне, но без знаков различия, и устремился в коридор, пронизывающий всё здание.
Омо Занц дожидалась шефа, но «Зеро» возник за её спиной, как всегда неожиданно. Он оставался верен себе, и выглядел обычным работягой – докером. Широкие плечи обтягивала мятая униформа, седоватые пряди волос растрепались, небритость подчёркивала скулы и чуть меняла форму лица, глаза прикрывали линзы защитных очков, предохраняющих не только от перепада освещения, но и от пыли и вредного излучения, коли такое вдруг появится.
-- Омо, -- вместо приветствия позвал её «Зеро».
-- Есть, шеф, -- в полголоса ответила ему женщина. Сейчас она занималась учётом имущества, загружаемого в обширные ангары пирамиды. Вновь прибывшее звено Космофлота доставило большую партию грузов самого различного назначения.
-- Григ здесь? – поинтересовался шеф.
-- Конечно. Вызвать его?
-- Разумеется.
Омо набрала комбинацию цифр на экране монитора и загрузила их в процессор. Сейчас Шин, находившийся где-то внутри комплекса складских помещений, получит вызов и выйдет в отсек учёта. «Зеро» присел на край пластиковой скамьи и прижался спиной к шершавой стене. Время от времени стена начинала вибрировать. Где-то неподалёку работали тяжёлые погрузчики.
Приятно порой вот так посидеть, ни о чём не думая, пребывая в забытьи, как после хорошей затяжки дурманящего дыма. Вот только минуты такие очень уж редки, может оттого и столь притягательны.
Рядом послышался шорох и «Зеро» открыл глаза. Напротив него стояли Григ Шин и Омо Занц,  облачённые в мятые спецовки. Он сам направил их сюда, как только они выбрались из Гермонта.
-- Докладывай, Григ.
Орфис продолжал сидеть на жёсткой скамье, прижавшись спиной к стене склада. Он даже кожей чувствовал рёбра жёсткости, уходящие в потолок, чтобы продолжиться уровнем выше, и ещё выше, и ещё…
-- Это дело не совсем обычное.
Наверное, ему лишь показалось, что неустрашимый Шин, командир звена захвата, имперского аналога абордажной команды викингов, но только в составе спецназа Космического флота, вдруг замялся. Такого раньше не было.
-- Каждое задание, которое выполняет «Сигма», автоматически носит пометки «Особо секретно», «Особо важно» и « Особо необычно». И вы это прекрасно знаете.
Григ Шин вновь пожал плечами и хмыкнул.
-- Когда я приступил к активным действиям, то есть – мы приступили, -- поправился Шин, -- там, в Гермонте, мне показалось, что это наш последний день…
-- Ты испугался.
-- Нет. Конечно же – нет. Но чувство было столь сильно, что пришлось действовать с предельной осторожностью. Я не мог понять, откуда исходит опасность. И не хотел лишнего риска. Ведь от наших действий зависело слишком многое.
Орфис пожевал губами. Он-то хорошо знал, откуда исходили флюиды близкой кончины «Сигмы», но, по ясной причине, воздержался от комментариев. Специалисты из групп «Сигма» проходили спецтренинг на новейшем тренажёре, усиливающем обратную ментальную связь, и потому становились особо чувствительными ко многим вещам и явлениям. Это облегчало им выполнение заданий и снижало процент естественной убыли.
-- Одно то уже, чему мы стали свидетелями в научном комплексе, уже говорило о специфичности задачи, а дальше было ещё…
Внезапно Шин сунул руку в кармашек на поясе и достал оттуда горошину видеокарты. Он протянул её шефу, словно пытался отделаться этим от чего-то крайне неприятного и в высшей степени мерзкого.
-- Здесь записи нашей миссии. Началось всё в самом комплексе, затем мы почувствовали, что обитателей научного городка больше, чем мы предполагали. Те, другие, вели себя довольно бесцеремонно и шумно, а потом послышались крики и шум сражения. Позднее мы обстоятельно засняли как место, так и единственную жертву того сражения. Но это существо не было человеком. Ещё при жизни оно было внушительных габаритов и исключительной силы. Должно быть гибель его была ужасна и весь этот ужас отразился на его лице. Вы потом внимательно изучите запись.
-- Обязательно. Что было дальше? И… поменьше эмоций.
-- Мы спустились следом за чужаками. Они утащили барона вместе с его товарищем. Вот так, просто прыгнули на дерево, опустились по стволу и исчезли в зарослях, окружавших здания научного комплекса. Мы с Хаем преследовали их, но неудачно.
-- Вы потеряли след?
-- Сначала да, но потом Хай обнаружил сломанную ветвь. Признаюсь, что те, кого мы преследовали, были искушёнными в маскировке бойцами. Нам стоило больших трудов находить каждый раз новый маршрут их движения. Складывалось впечатление, что они прекрасно ориентируются в окрестностях Гермонта. Или кто-то предоставил им подробную карту Старого Города.
-- Дальше, -- потребовал нетерпеливый босс.
-- Они двигались быстрее, чем мы, несмотря на то, что им приходилось тащить на себе груз, как это можно было понять по следам, которые они ещё и искусно маскировали. Вдобавок ко всему они ещё и постоянно меняли направление своего движения. Нам с Хаем пришлось постоянно быть начеку.  А потом начались улицы Старого Города, где осторожным приходилось быть вдвойне. Многие дома были уже разрушены, рассыпавшись на части, другие ещё как-то держались, осыпаясь буквально на глазах. Приходилось следить и за шаткими стенами, и за следами, да ещё надо было быть готовыми отразить нападение, если такое вдруг произошло бы. Мы даже не знали толком, кого преследуем. Они могли в любой момент устроить на нас засаду и подстрелить обоих сразу. Пришлось разделиться. Стелл перебрался на другую сторону улицы. Следить за противником стало ещё сложнее. Они практически не оставляли следов. Каким-то  чудом то я, то Хай находили мельчайшие признаки чужого присутствия. Таким вот образом мы и добрались до старого космодрома. Это раньше он был столичной достопримечательностью, а сейчас там догнивают остатки устаревшей техники. Следы чужаков перестали попадаться и мы поняли, что окончательно потеряли их. К тому же стемнело, и мы немного расслабились. Хай распечатал брикеты с сухим флотским пайком, а я готовился к сеансу направленной Т- связи с Омо, как вдруг над нашими головами мелькнула тёмная масса. Мимо нас пролетел челнок с космического корабля. Это было довольно неожиданно. Стелл уронил в траву почти разогревшиеся консервы и приготовил лучевое ружьё. Сначала у меня мелькнула мысль о том, что это прибыла помощь для нас с Хаем, но я тут же отогнал эту идею, как не имеющую под собой почвы. Никто ведь не знал о нашем присутствии именно здесь, тогда как о тех, кого мы преследовали, я бы не мог сказать того же. Выбирать не приходилось. Отбросив пайки в сторону, мы устремились туда, где тёмной массой завис челнок. Они использовали антигравы. Можно было бы двигаться и быстрее, но приходилось соблюдать некоторые правила маскировки, среди которых был и пункт о тишине. Мы засекли место, где приземлился челнок и подбирались к нему, обходя его с разных сторон. Сильно мешали темнота и груды ржавого железа и покореженного металлопласта, которые в прошлом были крейсерами, разведчиками, пассажирскими лайнерами. Теперь же это были просто развалины, которые приходилось обходить.
К тому времени, как мы подобрались вплотную к их посадочной площадке, наши противники уже загрузились. Сквозь пролом в борту прогулочной яхты я успел заметить, как закрывается дверь шлюзовой камеры. А через мгновение округлая масса поднялась над неровной бетонированной площадкой, взмыла  вертикально и в тот же миг затерялась среди ночных звёзд. Признаюсь, была у нас мыслишка пальнуть им вслед из лучемётов, но залп мы так и не дали. Всё равно, вреда им бы мы не причинили, зато ответный удар мог перемешать нас с остатками былого великолепия имперской звёздной техники.
-- Но хоть что-то вы сделали? – уточнил «Зеро».
-- Сняли во всех подробностях взлёт челнока. Я активизировал камеру автоматически, как только над нашими головами промчалась та махина. Я отдал вам носитель информации. Там записано больше, чем мы успели разобрать. Всё происходило настолько быстро, что многие подробности ускользали от наших глаз.
«Зеро» осторожно упаковал горошину видеокапсулы в футляр и спрятал в отдельном кармашке. Спиной он уже не ощущал колебаний стены. Погрузчики свою работу закончили. «Зеро» поднялся на ноги.
-- Поставленную перед вами задачу придётся всё же выполнить до конца. Это задание будет иметь продолжение. Вот только для завершения его вашей группе придётся покинуть Иуну.
Григ Шин подобрался. Мешковатая роба скрывала напрягшиеся мускулы готового к прыжку хищника. Орфис усмехнулся про себя. Выучка космодесантника сохраняется до самой смерти.
-- Идём.
Он поднялся и покинул клетушку отсека. Повернув за угол, остановился перед стеной. Завыл электромотор., серая зернистая поверхность поехала в сторону, открывая недра обширного зала, установленного штабелями коробок и ящиков. Между уложенными капами оставались широкие проходы, где шустро перемещались роботы- манипуляторы, занятые процессом пересортировки упакованных грузов.
Не обращая внимания на парившие над головой дисковые конструкции, «Зеро» двинулся в глубину ангара. Там, в отдельном помещении, находилась цель их похода. Следом за ним шли Занц с Шином. Потом они остановились.   
-- Вот на этой посудине вы и отправитесь, -- сообщил им Орфис, не поворачивая головы. Он смотрел на плавные обводы «Волны», сохранившей до сих пор черты былой роскоши.
-- Но это же… -- начала было Омо.
-- … Яхта Императорского Двора «Волна», -- оборвал её Орфис. – Она попала в небольшую историю два года назад. Потребовался серьёзный ремонт. Сейчас Татен пользуется другой яхтой, а «Волна» была списана с дворцовых реестров и нашла своё пристанище здесь.
Женщина приблизилась к борту космолёта и погладила его с благоговением, а затем внимательно посмотрела на руку и вытерла ладонь платочком. Орфис засмеялся.
-- Корпус обработан фазерными ускорителями. Мы добились почти что стопроцентного отражения всех мыслимых и немыслимых средств техники. Отсюда и ощущение скользкости. Зато глубинная переработка материала корпуса позволила приобрести ряд весьма полезных свойств. Подробности вы узнаете из компьютера, включив программу «Обозрение». Кроме всего прочего, космический корабль оборудован некоторыми дополнительными средствами разведки и поиска. Эксклюзивные образцы, надо отметить.
Орфис прижал руку к мембране сканера, открывшегося в окошке входного люка. Дверь ушла в стену. Омо с любопытством заглянул внутрь. «Зеро» глянул на неё через плечо.
-- Все предметы роскоши, какими изобиловала «Волна» раньше, демонтированы и доставлены в дворцовые хранилища, но яхта от этого только выиграла.
Он хотел рассмеяться, глядя на огорчённое лицо женщины. Ведь не каждому удаётся попасть на борт императорской яхты, а уж тем более отправиться на ней в глубокий космос…
-- Теперь это даже не «Волна», а «Аргос». Пройдёмте внутрь, я покажу вам некоторые особенности, каких раньше на борту не было.

-- Долго ещё я должен ждать?!
Раздражение Императора достигло такой степени накала, что стены кабинета вот-вот должны были начать плавиться. Дежурный офицер даже покосился краем глаза, не покоробился ли пластик обшивки.
-- Не могу знать, Ваше Величество! Мы проверили каждую комнату дворца. В настоящий момент задействована система поиска компьютерных датчиков слежения по Мемфису. Или Орфис покинул город, или… оставил идентификационный знак у себя в кабинете.
Конечно же, Гал оставил браслет связи на рабочем столе. Опять эти шпионские штучки. Они давно уже выводят Татена из себя. В такие минуты шеф корпуса безопасности взял, да исчез из поля влияния. Это же предел наглости! Или… или у Орфиса достаточно серьёзный повод для таких рискованных действий.
Крейсер викингов удалялся от Иуну. Не так давно сам Император дал высочайшее соизволение на их уход. Но за эти часы столько успело произойти всего. Задержать крейсер? Фактически это означало арест корабля и всего экипажа, а значит и начало открытого конфликта с викингами.
Казалось бы, тьфу, такая мелочь, по сравнению с проблемами галактического масштаба. Заурядный пограничный мир, свободолюбивые поселенцы, никакого влияния в делах имперской политики. Но так казалось лишь на первый взгляд. В последнее время важность их лояльности неизмеримо возросла. Именно викинги провели операцию по уничтожению бандитского гнезда в Чужих Мирах, уничтожили исследовательский центр, установили дипломатическое отношение с обитателями Чужих Миров, а также обнаружили чужую космическую станцию. Ссориться с викингами теперь было нельзя ни в коем случае. Они заняли ключевую роль в делах Приграничья. Взрыв же в Гермонте требовал дополнительного расследования. Эйнхерий… Откуда он там взялся? Но всё равно, каким-то образом всё это связано с ними, с этими непостижимыми воинами пространства.
-- Найти! Найти Орфиса! Срочно!!! И вызвать ко мне Хао.
-- Слушаюсь!
Дежурный офицер так вытянулся, что «вырос» сантиметров на десять, и выкатил глаза так, что было удивительно, что они всё ещё держатся там, в глазных ямах.

С чувством удовлетворения Орфис направил свой флайер к дворцовому порталу. «Аргос» уйдёт следом за «Нуфлингом». «Сигма» выследят барона и сделают так, что Траскон уже не вернётся в Мемфис, чтобы занять здесь место возле Императора.
Устроив флайер в боксе, Гал покинул машину и быстро переоделся. Хочешь не хочешь, но он отсутствовал достаточно долго. Требовалось появиться на своём месте так, чтобы все знали, что босс был занят важными государственными делами.
Но не успел он пройти и нескольких шагов, как вдруг высветился ближайший к нему коммутационный экран, и появилось испуганное лицо дежурного офицера.
-- Шеф! Вас разыскивает Император. Срочно! Сейчас я соединю вас.
-- Постой, -- махнул рукой Орфис. – Я направляюсь в свой кабинет. Соединишь нас там. И ещё… не спеши. Дай мне время сосредоточиться.
Дежурный быстро кивнул. С кончика остренького носа сорвалась капля пота.
Парень слишком взволнован, как отметил про себя Орфис. Надо перевести его куда-нибудь подальше от Мемфиса. Пусть поднакопит опыта общения с персонами.
Войдя в кабинет, Орфис прежде всего достал из кармашка горошину видеокапсулы и сунул её в приёмное окошко компьютера, включив режим быстрого просмотра.
Взвинченный донельзя Император ожидал Орфиса, а шеф безопасности тем временем внимательно вглядывался в бегущую череду картинок. Сделав выбор, он отпечатал несколько удачных кадров и разблокировал линию связи.
Мелькнуло побледневшее лицо дежурного офицера, а потом куб пространства расцвёл, по нему побежала позёмка объёма, и сложилась в фигуру материализовавшегося Татена. Император вглядывался прищуренными глазами в Орфиса и молчал. Выждав мгновение, Гал вытянулся в струнку, щёлкнул каблуками и прижал руки к ляжкам, оттянув локти назад. Так стояли новобранцы перед заслуженными выпускниками военной академии Клариссы, которую они оба закончили.
-- Я разыскивал тебя, -- медленно начал Император. – И думаю, что ты был занят важным делом. Весьма важным.
-- Так точно, Ваше Величество.
Орфис нажал контакт на управляющем перстне и на панели появилось изображение поверженного эйнхерия. Даже мёртвый, он был страшен. Татен невольно отшатнулся назад. Без промедления Орфис показал новый снимок, где эйнхерий был зафиксирован на площадке научного центра.
Расчёт Орфиса был верен. Разглядывая снимки, Император уже забыл о своих претензиях к боссу безопасности Мемфиса. Последним был снимок поднимавшегося над зарослями челнока. Того самого, что не так давно занимал своё место в трюме «Нуфлинга».
-- Впечатляет, -- сообщил Татен. – Про эти материалы ты мне рассказывал в прошлый раз?
-- Да. Я был в Гермонте. И лично осмотрел те места, что были записаны на кристалл.
Пусть Император знает, где был его верный страж и чем там занимался.
-- Ваше Величество, для выяснения причастности викингов ко взрыву в Гермонте требуется дополнительное время.
-- У тебя его достаточно, -- буркнул Пра, глядя на эйнхерия, который всё ещё лежал на залитом кровью  бетонопласте.
  -- И ещё. Необходимо нанести визит к викингам и провести с ними беседу…
-- «Нуфлинг» вылетел с Иуну час назад и теперь уже вышел за поле тяготения Эдмонда. Догонять его не имеет смысла…
-- Как будет угодно Вашему Величеству.
Гал Орфис склонился в глубоком поклоне, достойном изысканных царедворцев, скрывая на лице лёгкую усмешку. «Аргос» тоже покинул пределы Иуну и вот-вот будет готов к прыжку сквозь пространство. «Нуфлинг» вряд ли дойдёт до Нифльхейма.
-- Следом за ними отправился Хао со своими людьми, если их можно считать таковыми.
Проклятье! Орфис распрямился и глянул на Императора. Своё раздражение он утопил в видимой покорности. Потом, позже, он даст выход приступу раздражения и всепоглощающей ярости, а пока что являл собой пример верноподданности.

Глава 24. Возвращение себя.
Сознание искало себе дорогу, пробиваясь наружу толчками, как действует слепой человек, потерявший ориентиры в вечной мгле. Перед глазами плыли смазанные картины, похожие на кошмары, и кошмары, облачённые в наряд  повседневности.
Побледневший Варанти беспомощно опустил плечи и весь согнулся в приступе слабости, но вдруг снова поднялся в полный рост, и тело его стало меняться. Сущий, может ли быть такое в Твоём мире? Да, ибо Траск видел всё это своими глазами. Или это всего лишь сон, страшный сон, последствие тех событий, что свалились на его голову? Сколько организм, нервная система, мозг, могут выдержать нагрузок, пока не получится сбой, галлюцинация, которая заменяет собой реальность?
Морт Варанти, викинг пространства, верный товарищ, сошёлся в поединке с Дидлом Брассом, своим другом. Нет, в то мгновение Морта уже не было. Его сожрал ужасный эйнхерий, что вырвался наружу, разрушив тело и душу  нифльхеймского воина. Дидл Брасс и Тир Мемнон одолели демона, но тот успел вывести из строя барона и его напарника Яна. Чижевски упал навзничь, а в следующий миг отключился и Траск.
Дальше картины  менялись быстрее. По лицу били ветки, сучья царапали комбинезон, с треском разъехалась ткань, вспоротая острой гранью, какими зияли развалины заброшенного города. Сознание барона то ухало в глухую серую тьму, то всплывало, выдернутое спазмом воли из болота небытия и он успевал что-то зафиксировать глазами, а затем начиналось очередное неотвратимое погружение в душную глубину хаоса. Сознание его пыталось фиксировать детали, чтобы уцепиться за них, выстроить связную картину присутствия, утвердиться в ней и не дать утонуть себе в пустоте безвременья. Ему казалось, что отдавшись ломающим волю силам, он отключится полностью, перестанет биться сердце, атрофируется сингулярная связь клеток, наступит смерть.
Осыпающаяся стена с оскаленными бойницами окон, затем – роща с кустарником, ощетинившимся острыми сучьями, нагромождения искореженного металла, в которых можно ещё угадать отслужившие своё корабли. Неужели его окружают лишь уже умерите предметы и строения? Неужели таким вот образом происходит погружение в мир антижизни?
Что это? Борт ещё одного корабля? Только его ещё не коснулось тление Времени. Этот межзвёздный странник ещё может взлететь.
Теперь он видел уже внутренность корабля. Кажется, это Брасс затащил его внутрь этой старой посудины. Пустое. Долго они не смогут прятаться от имперских ищеек, их обязательно найдут, найдут и выдернут наружу, чтобы допытываться и искать. Чего? Вот тогда и узнаем.
Внезапно палуба под ним ожила, начала давить. Он это чувствует или снова впал в забытьё? Ни один из органов не желал подчиняться. Попробовать выпустить сознание на разведку? Нельзя! Вдруг лишь это чувство помогает ему балансировать на зыбкой грани между «да» и «нет», между движением жизни и прахом смерти.
Снова и снова он стремился подняться, выдернуть себя из жадной заглатывающей пасти, тянул себя за шкирку, за волосы, за уши. Не дать, не дать себе расслабиться, бороться за себя перед большим «ничто».

Кубк озабоченно склонился к телу барона. Напарник того, Чижевски, лежал в реанимационной камере, опутанный сетью проводов, играющих в настоящий момент роль дублирующей нервной системы. Своя система у Янека получила тяжелейшие повреждения, то есть, попросту говоря, была выжжена чудовищной силы нейроразрядом. Фактически он был мёртв, когда его внесли в медотсек Блона. Только скорая квалифицированная помощь такого медика, как Блон, имеющего опыт работы с самыми экзотическими заболеваниями и повреждениями, сумела вернуть Януша к жизни, а точнее, затормозить его стремительное скатывание в пропасть смерти. После того, как внутренние повреждения были диагностированы и составлена программа реабилитации больного, началась новая настройка нервных связей, фактически – монтаж всей системы заново, проходивший медленно, поэтапно.
С бароном всё было иначе, а вот по какой причине, доктор викингов ещё не разобрался. Он просканировал состояние нейросистемы барона, и полученные данные занёс в компьютер «Нуфлинга», который выдал объёмную развёрстку тела.
Судя по полученным данным, выходило, что Траск каким-то невероятным способом сумел самостоятельно построить систему дубляжа.
Известно, что у человека имеются три замкнутых нейроцентра. Это, прежде всего, головной мозг, затем – спинной мозг и, наконец, скопление нервных связей в теле, по преимуществу в торсе. Каждая из систем отвечает за чётко поставленные задачи. Головной мозг ведёт основную работу, построенную на основе сенсорики, то есть на данных рецепторов органов чувств и анализе ситуаций, спинной мозг заведовал безусловными рефлексами, инстинктами, плодами опыта генетического, наработанного предыдущими поколениями индивидуума, «мозг» живота координировал их взаимодействие и являл собой запасной центр для действий в экстремальных ситуациях, разблокируя некие стратегические силы организма.
Нейрошокер закоротил нейроны, перекрыл синоптические щели и заставил ионы химических реакций бродить в замкнутых корпускулах клеток. Казалось бы, это ведёт к полному параличу и, в качестве следствия, к смерти несчастного, но, в данном случае, произошло то, что можно назвать чудом. Каким-то образом барон сумел заставить ионы путешествовать по нейросистеме организма, минуя перекрытые синоптические щели. Здесь были применены неизвестные науке методы, похожие на телепортацию на микроуровне. Этот необычный способ жизнедеятельности отнимал у барона массу сил, весь запас которых уходил на поддержание организма в состоянии жизни. Насколько долго он продержится? Каким образом скажется на самочувствии подключение нейродублятора? Сумеют ли состыковаться между собой инородная система дубляжа и та чудесная сила, которая позволяла функционировать органам до сих пор?
Неуверенный в дальнейших действиях, Блон запустил систему компьютерного анализа на новый, более точный виток исследования. Полученная картина едва не вывела его из равновесия. В голографическом кубе висели две фигуры Траска оф Траскона. Первая представляла собой самого барона, со всеми его внутренними проблемами, вторая же оболочка была полуразмыта и была более габаритная, повторяя в точности всё строение первого тела. По данным анализатора, второе тело представляло собой скопление лептонов, поле особой конфигурации, задействованное специально как дубликат. Так вот каким образом сумел барон продержаться так долго без постороннего вмешательства. Но и это ещё было не всё. Повреждённая нейросистема барона самовосстанавливалась. Причём темпами, опережающими строительство в организме Янека.

-- А-а-а, -- закричал Траск, вырываясь из сковывающих его пут. Но Занзани постарался на совесть. Синтетические волокна троса надёжно держали подростка. Сам Занзани с интересом наблюдал за мучениями баронета. Длинные тонкие иглы, что он всадил в тело юноши, причиняли тому непереносимые страдания.
-- Боль, -- наклонился почти к самому уху мальчика старик, -- она отвлекает. Она нарастает и становится всё больше и больше. Скоро она заполнит собой весь этот печальный мир. Мир боли страшен и нет в нём места для других эмоций.
Ухом Траск ещё воспринимал речи учителя, но все остальные органы воспринимали одну лишь всеобъемлющую боль. Тело заживо перемалывалось на невидимых камнедробилках, костная мука перетиралась на жерновах страдания, затем старательно складывалась в обратной последовательности, чтобы продолжить новыми порциями мучений всю операцию заново. Точнее, всё это действие не прекращалось ни на один самый крошечный миг.
-- Имя этого мира – Зан. Планета боли, планета скорби, планета смерти. Всё здесь пропитано болью и смертью, всё дышит отравленными миазмами тлена. Живой частице там тяжело, приходится приспосабливаться к новым условиям. Придётся и тебе, Траск, освоиться с новым состоянием.
В отчаянии Траск рванулся, сконцентрировав энергетику тела, но это лишь закончилось новым спазмом боли, комком страданий, который провернулся в нём клубком колючей проволоки, пригоршней бритвенных лезвий. А учитель продолжал бормотать, касаясь губами ушной раковины мальчика.
-- Научись быть выше себя, выше своих чувств. Построй себя заново, вне привычных чувств и ощущений. Только так можно будет избавиться от боли, от страданий и от их детища – смерти.
Учитель говорил, не обращая внимания на вопли своего подопечного. Баронет сначала просил освободить его, затем угрожал расправой отца и верных слуг, а потом снова начал умолять, рыдая в полный голос. Длинные безжалостные иглы продолжали терзать тело подростка. Занзани же был глух к слёзным увещеваниям мальчика.
Постепенно рыдающие всхлипы стали тише, а затем и вовсе прекратились. Казалось, Занзани не обратил на это внимания и продолжал мерно декламировать, словно перед ним находилась многочисленная аудитория, а не частокол разнокалиберных деревьев и зарёвленный юноша.
-- Человек! Есть ли в Природе более глупое существо, кичившееся собственной ограниченностью? Любой из миллионов животных не станет бросать вызов силам, которые не может постигнуть своим ограниченным жизненным опытом. Говорят, что в знаниях и сокрыта сила человека. Глупости! Они лишь усугубляют этим положение невежественного глупца, замахнувшегося на основы Мироздания. Но какое же тогда место занимает безграничная Империя, объединившая в себе сотни обитаемых миров? Именно этот довод и приводят в спорах антропофилы, при этом мало задумываясь об истоках и действительной подноготной  сего Эксперимента. Да-да. Галактическое объединение различных видов человека, есть не что иное, как большой эксперимент, задуманный для проверки ксенофобных наклонностей расы, рвущейся встать во главе развития, при этом не постигнув тайн, которые составляют часть их собственной истории…
Больше Траск слушать не стал. Учитель с головой погрузился в разглагольствования о месте человечества в глобальных метапроцессах, коими пронизана Вселенная, а юного баронета  в большей степени заботил он сам, со всей его обострённой чувствительностью.
Усилием воли  он воспарил над собой, увидел себя со стороны, вытянувшееся тело подростка с длинными руками и ногами, начинающими обрастать тугими жгутами мускулов, следствие особых комплексов упражнений, которые преподал ему учитель, ставшего после этого идолом прострации.
Следующим этапом стало отключение участков тела, ставших наступательным полем для игл, ввергших его в засасывающее болото боли, где он едва не задохнулся. И сразу волна блаженства пронизала его. Блаженство нечувствительности.
Он это запомнил.
Важно было оставить всё как есть. Боли уже не было, но Траск оставался лежать связанным и под воздействием проклятых иголок. Стоило вернуть своим членам чувствительность, как их тут же скрутит судорогой и ввергнет в новый водоворот страданий. Учитель? Но он уже продемонстрировал своё отношение к умоляющим воплям ученика. Приходилось рассчитывать на собственные силы.
Он начал строить новые участки связи между органами, рецепторами и командными системами, регулируя момент спин таким образом, чтобы он был короче того болевого импульса, который пронизывал всю нервную систему, как прожигает искра кожу замёрзшего путника, излишне близко склонившегося к костру в поисках блаженного тепла. То есть сам факт поражения оставался, но тот непременный шлейф, как болевое эхо, растворялся сам в себе.
Выстроив несколько необходимых цепочек, которые миновали опасные зоны, он разблокировал чувства, данные ему природой, и открыл глаза. Сейчас иглы причиняли ему не больше боли, чем лист, сорвавшийся с кроны дерева и опустившийся на воспалённую кожу. При этом он продолжал ощущать инородное тело, предательски проткнувшее его плоть. Только теперь он обратил внимание на то, что Занзани за ним наблюдает. При этом старик улыбался и едва заметно покачивал головой, что было знаком одобрения.
-- Ты показал себя достойным учеником, мой мальчик. Ты сумел стать выше себя, перешагнул через свои боль и страх, а в результате одержал очередную победу над несовершенством человеческих функций.
Говоря это, учитель улыбался, но Траску уже не казалось, что Занзани действительно рад. Его улыбка скорее напоминала оскал хищника. Так ли уж бескорыстны уроки этого старика?
-- Но это лишь первая часть задания. Ты сумел обойти природные механизмы защиты тела. Теперь ты должен сам освободить себя. Я могу это сделать любым из десятка ведомых мне способов, но ты должен самостоятельно пройти этот путь до конца, раз ты сумел сделать несколько крохотных шажков. Надо лишь найти в себе силы и продолжить путь.
Занзани встал и удалился сквозь чащобу. Под ногами его не хрустнул ни один сучок, не упала ни одна самая тонкая веточка.
Оставил. Он оставил его! Бросил связанным, в глубине леса, с иглами, пронзившими тело. Иными словами говоря, Занзани совершил преступление. Только сейчас Траск вспомнил перешёптывания слуг о кланах убийц с планеты Зан. Он посчитал эти россказни обычным бредом или преувеличением, теми легендами, какие появляются в народе, когда не достаёт истинной информации. Неужели то. О чём они говорили, было правдой?  Все те истории о безжалостных и неуловимых убийцах, появлявшихся из ниоткуда и исчезавших в никуда. Неужели голографические боевики основаны на истинных событиях?
Мальчик снова вспомнил тот день, когда у порога их дома появился больной истощённый старец, вспомнил его мутные глаза и склонённую голову, покрытую редким старческим пухом. Его пожалели и оставили умирать, рассчитывая уменьшить страдания с помощью домашнего врача. На удивление всех окружающих, старец не умер, а, наоборот, стал поправляться, окреп и даже вытянулся, перестав горбатиться. Пользуясь снисходительным покровительством барона, главы семейства оф Трасконов, старик зажил в имении вольготно. Видимо, чтобы отблагодарить за заботу, он занялся обучением младшего отпрыска барона, юного Траска, показав ему для начала череду удивительных фокусов- иллюзий.
И вот чем закончился процесс обучения. Траск сосредоточил свои усилия на освобождении, продолжая держать под контролем тонкие глюонные связи организма. Но физические усилия спасовали перед крепкими синтетическими путами. Растерявшись, Траск забился было в судорогах паники, но тут же снова взял себя в руки и начал, поэтапно, воссоздавать себя заново. Теперь он упрочил себя внутрь, сжимая кварки атомов, усиливая молекулярные связи, сжимая самого себя  в невидимом ментальном кулаке.
Дёрнувшись, он заметил, что тесные ранее путы уже не сжимают его душными объятиями и осторожно вывернулся из спеленавшего его кокона. Очутившись на свободе, он вздохнул полной грудью, и сразу всё стало на своё место. Обильно полился пот и нестерпимо заныли нанесённые иглами раны. Одну за другой, Траск вытаскивал иголки и отбрасывал их в сторону. Последнюю из них он зажал в кулаке. Зажмурив глаза, он сосредоточился на проколотой коже и ранки, сами собой, затянулись, оставив лишь ощущение зуда.
Оглядевшись по сторонам, Траск двинулся к логу, через который они не так давно проходили вместе с учителем Душу глодало столь всеобъёмлющее чувство обиды, что из глаз его самопроизвольно брызнули слёзы. Он смахнул их рукавом и нырнул под низкую ветвь раскидистого гелиодрона, глянул вперёд и… едва не упал, оскользнувшись от неожиданности на прелой листве.
Впереди, на узенькой тропиночке, которую они протоптали во время частых прогулок, стоял старик. И он… улыбался. Прищуренные глаза в сеточке морщин внимательно разглядывали юношу. Ещё несколько дней назад, да что там – сегодня утром, Траск расправил бы раздавшиеся плечи, выпятил бы горделиво грудь, чтобы выглядеть молодцом перед учителем. Но сейчас он отвернулся и, опустив плечи, прошёл рядом с Занзани. Краем рукава он даже задел свободные одежды учителя, но продолжал удаляться. Он решил не оборачиваться.
Прошагав до конца ложка, прикрытого от лучей Дамкины кронами гелиодронов, образовавшие собой идиллический зелёный тоннель, он уже собирался выйти на открытое место, где они оставили гравикар. Вдруг навстречу ему стремительно шагнула чья-то фигура и оттеснила назад на несколько шагов.
Впереди, на небольшом взгорке, стоял всё тот же Занзани. Он перестал улыбаться, а щели глаз несли в своей тесноте уголья, которые едва не прожигали мальчика насквозь. Занзани шагнул вперёд и ткнул Траска пальцем в грудь так, что тот вскрикнул. Палец был твёрже любого, самого крепкого камня.
-- Я сделал из тебя человека! Другого человека, не как все. Почему же ты бежал от меня, как щенок кварры?
Баронет в последний раз всхлипнул и поднял лицо кверху. Лучи Дамкины, бьющие сквозь прогалы в листве, моментально высушили дорожки слёз. Траск набрал полную грудь воздуха.
-- Пусти. Я хочу домой.
-- Ах, наш мальчик оскорбился, -- рот учителя неприятно исказился. Он ещё раз ткнул пальцем в грудь ученика и тот снова попятился. – Ах, он хочет домой. Что же стало причиной его страстного желания? Уж не те ли несколько жалких иголок, что проткнули его нежную юную кожу? Так? Ну, так смотри.
Увидав в руке старика длинное гранёное жало стилета, баронет в страхе отступил ещё дальше в глубь ложбины. Но сумасшедший учитель не помышлял нападать на него. Стянув рукав с худосочной руки, покрытой порослью коротких волосков и грязноватыми старческими пятнами, Занзани с размаху вонзил нож себе в руку. С неприятным треском тяжёлый клинок пробил насквозь запястье и вышел с другой стороны. По клинку покатились густые капли, а затем заструился красный ручеёк. Траск отвернулся, но Занзани грубо ухватил его за плечо и с силой повернул к себе.
-- Нет, смотри! Смотри сюда! Видишь?
Невольно Траск глянул на раненую руку. Учитель с силой рванул стилет, вырвав целый кусок плоти. У мальчика всё закружилось перед глазами. Он пошатнулся, но старик держал его весьма крепко.
-- Смотри, я тебе приказываю! Что ты видишь?
Юноша вновь открыл глаза, но вместо окровавленных лохмотьев плоти, что должны были торчать повыше ладони, он увидел всю ту же пигментированную кожу, покрытую волосками. Рука была совершенно целая.
-- Должно быть, ты думаешь, что учитель продемонстрировал тебе очередной фокус? Не так ли? (Траск промолчал). Вынужден тебя разочаровать. Всё было именно так, как ты видел. Но, тем не менее. На руке не осталось и следа от неминуемой раны. Точно так же, как и на твоём – от иголок. Так были ли они?
-- Были!
Траск ещё не забыл грызущее чувство боли от этих игл, которыми Занзани, без всякой жалости, пронзал кожу, погружая их в мышцы, поражая нервные узлы.
-- Ага. Ты не хочешь мне простить той капли страданий, тень от которых коснулась твоей персоны.. Ну так я тебе могу устроить экскурсию в мир, где всё построено на боли.
Он навалился на баронета, тот забился под стариком, вывернулся, молниеносно вскочил на ноги и… остановился. Оба они теперь находились совсем в другом месте, чем минуту назад.
Исчезла трава, пропал лог с протоптанной по нему тропинкой, не было рядом больше гелиодронов с раскидистой кроной, поглощавшей энергию Дамкины. Сама земля, почва, населённая червями, личинками, жуками и массой других живых тварей, обратилась в окаменевший песок.
Впереди виднелся город. Бывший город.
Низкие строения с узкими окнами, похожими на бойницы, с контрфорсами и каменными надолбами очень напоминали собой крепость с обилием равелинов м бастионов, с несколькими уровнями фортификационных сооружений. Только все эти были разрушены, разбиты, исковерканы, засыпаны камнями и песком.
-- Это единственный на Зане город, -- заявил с гордостью учитель, -- город Мрака, а страна эта носит название Ёми-но куни, в прошлом – самая населённая на этом пустынном мире.
Занзани замолчал, и Траск окинул окрестности внимательным взглядом. «Пустынном». Это слово полностью соответствовало действительности. Вокруг не чувствовалось и признака жизни. Если здесь и оставались какие-то звери, или птицы, то они попрятались в укрытия и сидели там, не решаясь показать наружу и кончика носа. Траск почувствовал, что задыхается. Атмосфера была разряжена до такой степени, что лёгкие испытывали дефицит кислорода и это голодание уже начинало сказываться в ощущениях.
-- Все жители Зана были доблестными воинами. Они настолько глубоко постигли искусство войны, что во всей обозримой Вселенной им не было равных. Может быть жители Нифльхейма и могли бы кое в чём посоревноваться с занзани, но победителями, в любом случае, вышли бы мы. Наше искусство пользовалось спросом, повышенным спросом. Целые кланы, а также одиночки постоянно участвовали в каких-либо войнах или конфликтах. Присутствие среди солдат хотя бы одного занзани повышало шансы на победу многократно. Так могло бы продолжаться до бесконечности, но Совет Объединённых Миров, тогда уже ставший Имперским Советом, решил приостановить Экспансию и заняться экономическим укреплением завоёванного пространства. На этом войны прекратились. Но началась эта внутренних конфликтов и закулисных интриг. Вот тогда-то занзани и показали в полной мере силу своих возможностей. Теперь они помогали, за хорошую кредита, политикам различного уровня занять своё место под солнцем. А потом – их конкурентам – убрать своих более удачливых коллег. И так далее. Тех занзани, кого хватали на месте работы, когда это удавалось, подвергали жестоким пыткам и затем казнили. Порой и сами занзани, загнанные в угол, кончали с собой. Но, применяя изощрённые способы допроса и машинную логику электронных устройств, имперские следственные органы построили впечатляющую картину глобальной террористической деятельности, убивавших высших чиновников Империи, при любой системе охраны.
С этого момента начался закат Зана. Часть воинов предпочла затаиться у себя на планете, некоторые начали жестокую партизанскую войну одиночек против всех, кое-кто сделал попытку раствориться среди населения Обитаемых Миров, но полицейские ищейки уже вышли на охоту. На каждого занзани, хоть раз покидавшего Зан, (а таких было абсолютное большинство), составили досье, более или менее подробное. Их выдёргивали из новой жизни безжалостно, обрывая те нити, что связывали их с новой родиной, с новым домом. Затем покончили, кстати сказать – с большими потерями – с группировками «непримиримых». Уцелевшие попытались затеряться на приграничном Фронтире, но и там их доставали. На очереди оставался Зан.
Траск открыл рот, полной грудью жадно вдыхая пустой воздух. Перед глазами всё плыло. Но учитель крепко сжимал его плечо, не обращая внимания на состояние своего ученика. Они двигались по дну обширного канала, что опоясывал весь город, разделяя его на части. Теперь баронет мог видеть действительные масштабы укреплений, которыми была защищена эта крепость.
-- Наш город, задуманный как столица Зана, но так и не ставший ею, город Мрака, был самой большой целью, мишенью для имперского десанта. Здесь они и нанесли первый удар, первый в бесконечной серии. Зан стал испытательным полигоном для новых видов вооружений.» Благодаря» нам произошла модернизация Космофлота. Десантники, с помощью всевозможных механизмов, прочёсывали всё и вся, но не могли окончательно покончить с неистребимым злом, расой супервоинов. Блиндажи и подземные цитадели соединялись между собой сетью секретных переходов, недоступных для вояк Космофлота. Военные силы Империи с каждым последующим разом применяли всё более изощрённые, бесчеловечные виды оружия. Уже на планете не осталось иной жизни, чем те занзани, что продолжали сопротивление. Биологическая война, геохимическая, тектоническая, генно- вирусная, гравитационная. Я уж и не помню всех разновидностей того смертоубийства.
Нас лишили всего – средств перемещения, продовольственной базы, оперативного набора вооружений, жилья. Практически мы остались тогда с голыми руками. И умением убивать. А ещё была ненависть. Ведь имперцы использовали нас в своих закулисных играх, а когда стали всплывать факты, предпочли обрубить все концы, убрав окончательно средство, затаив цели и намерения до лучших времён.
И вот тогда остатки гарнизонов подземных крепостей собрались в последнем, самом глубоком убежище. К нам вышла группа тех занзани, которые давно уже ушли из военной жизни и вели уединённое существование в отрогах горного хребта. Оказалось, что они научились пользоваться некоторыми особенностями организма. Исчезновения, незримое присутствие, мгновенное перемещение в пространстве. Это было спасением – можно было убраться с Зана и затеряться на других мирах. А можно было продолжить войну на новом уровне. Часть из нас, самые закоренелые вояки, так и сделали. Имперцы, уже торжествовавшие победу, получили столь жестокий урок, что немногим удалось унести ноги с базы, что они построили в нашей же крепости. Наши товарищи потеряли чувство меры. Тех, кто пытался урезонить их, уничтожили. Это были уже смертники, не останавливавшиеся ни перед чем.
Имперцы вернулись с новыми силами. Теперь на каждого нашего воина приходилось пять и даже десять тысяч имперских. Они покрыли всю планету транспортными кораблями и принялись монтировать сложные агрегаты для просвечивания недр Зана и нанесения глубинных гравитационно-тектонических ударов.
Пользуясь новыми способностями, занзани сумели разгромить передовой отряд, но это была лишь малая команда из числа сотен других. И тогда я, Такэхай Сусаноо, принял решение самому покончить с Заном. У меня оставалось всего лишь несколько сторонников, и все вместе, мысленным усилием, мы вызвали прогрессирующийся распад экранирующего слоя атмосферы. Те усилители мысли, что были смонтированы в лабораториях отщепенцев, сгорели от чрезмерных нагрузок, но наш опыт удался. Теперь уже свет звезды превратился в нашего союзника и начал выжигать имперские отряды. Они не сразу разобрались, что происходит, ведь действия лучей сказывалось не сразу, а потом было уже поздно. Имперцы вновь потерпели  сокрушительное поражение, бежали с Зана и больше сюда уже не вернулись. Но и мы, придя в себя, поняли, что проиграли войну тоже. Зан погиб. И ничего было уже не вернуть. Тогда мы решили покинуть Ёми-но куни. Кораблей для космического путешествия у нас не осталось, да они нам и не были нужны. Мы планировали использовать те способности, что подарили нам отщепенцы. Мы, это я, Аматэрасу и Цикуёми, собрались в главном зале цитадели с полуобвалившимися сводами и включили единственный уцелевший усилитель ментальной энергии. Простая мысль двигала нами, мысль убраться подальше…
Занзани остановился, погладил рукой шершавый бок камня, составлявшего единое целое с монолитом стены, протянувшейся над их головами на десятки метров ввысь. А через несколько шагов дальше зияла широкая щель, рассекавшая стену до самой земли. Траск не выдержал напряжения и осел на колени. Он уже почти не ощущал речей учителя.
-- Я оказался на Мардуке. Что сталось с моими последними товарищами. Сестрой и братом, я не знаю. Скорее всего они погибли, выбившись из сил, и лишь мне одному удалось прорваться сквозь бездну пространства, чтобы очутиться на задворках одного из имперских миров…
О чём он ещё там сердито бормотал? Юноша уже почти не воспринимал действительность. Он завалился вперёд и ткнулся лбом в холодный камень. Боль от удара чуть прояснила сознание, но и не более того. Асфиксия решительно брала своё. Организм спешно перераспределял те крошечные дозы живительного кислорода, что всасывались альвеолами и насыщали кровь. Теперь распределение шло по аварийному варианту, на жизненно необходимые функции.
Старик глянул на распростёртое тело юноши и перевёл взгляд на стену, окружавшую разгромленную крепость.
-- Я выбрал тебя, мой мальчик, и передал тебе часть знаний и умений. Я готов открыть тебе ещё больше, но взамен я требую абсолютного послушания. Я не потерплю истерик и капризов. Это не шутка. Это – серьёзный разговор.
Он наклонился над Траском и, несколькими лёгкими касаниями, активизировавшими систему координации, привёл его в чувство. Баронет попытался подняться на ноги, но пальцы лишь беспомощно царапали окаменевшую, спёкшуюся в плотную корку почву.
-- Восстань же, сын мой, -- Занзани рывком поднял Траска и, без всякого видимого напряжения, приподнял его над собой так, что ноги того не дотягивались до почвы. Он держал его на вытянутой руке и так, снизу, заглянул ему в глаза.
-- Ну что же, мальчик. Ты должен сделать свой выбор. Останешься со мной и продолжишь обучение по совершенствованию сущности, или предпочтёшь и дальше оставаться жалким червем, зависящим от длинного перечня внешних факторов. Поторопись, юноша, ибо грядёт ужасная звезда Хизраэль и пожрёт твою плоть.
И Траск ему поверил. Он вспомнил, что когда-то уже видел этот город, и страшная тень бросилась было к ним со стороны умершего города, но в тот раз они вовремя вернулись обратно. Отвернувшись от учителя, он обернулся через плечо. Позади начинался ад. Холмы покрылись дымкой, которая завивалась в десятки, сотни смерчей, а те грызли, обнажали склоны красновато- рыжих сопок. Лениво потёк лилово- кумачовый язык дымчатой лавы и затрещала вся холмистая долина. Кое-где раскрывались букеты разрывов и веером разлетались внушительные камни. Багровая дымка приближалась. На горизонте показалась косматая звезда, окружённая кипящей пеной протуберанцев. И Траск почувствовал игольчатый укус первого луча. И закричал. Занзани осклабился и вздёрнул баронета ещё выше. Тот закричал, забился.
-- Довольно! Я сделал свой выбор.
Учитель отшвырнул его прочь. Траск покатился, сминая ближайшие кусты. Он вцепился пальцами в мягкую, податливую живую почву, открытым в немом вопле ртом захватил пук горькой травы. Из глаз катились, одна за другой, цепочки слёз и впитывались в землю.
-- Пойдём, Траск. Тебе ещё многому предстоит научиться. Я из тебя сделаю настоящего…
Занзани склонился к баронету, но тот вдруг перевернулся на спину и вложил всю энергию движения в щепоть, которая клюнула старика ниже левого уха. От неожиданности тот отлетел назад, и повалился на тропинку. Почти сразу же он вновь очутился на ногах, но Траск уже бежал к гравикару, без остановки нырнул внутрь, и машина в тот же миг рванулась с места, сделала резкий разворот, чтобы не врезаться в стену деревьев, и унеслась прочь, покачиваясь от чрезмерной форсированной скорости.               

Доктор Блон доверился медицинскому компьютеру, надёжному электронному помощнику, и впал в состояние релаксации после небольшого комплекса психорасслабляющего тренинга. Только таким образом можно было восстановить силы после долгого и нервного дежурства, связанного с весьма активными действиями.
Но отдых его не затянулся, как надеялся, как желал уставший донельзя доктор. Зуммер надоедливо пищал в такт вспыхивающей лампочке. Казалось, что красный зрачок издевательски подмигивал Блону Как, мол, отдохнул?
Ну конечно же, компьютеру понадобилась квалифицированная поддержка.
Со вздохом Кубк натянул комбинезон, инстинктивно хлопнул рукой по чехлу с импульсным разрядником (привычка – вторая натура) и шагнул сквозь проём в переборке, где находилась камера реанимации. Внутри стабилизационного кокона мельтешили тени.
Кубк сделал прозрачными стены капсулы, и всё сразу стало ясно. Барон ожил, оборвал с себя все датчики и теперь хлопотал у тела помощника, который всё ещё пребывал в прострации, опутанный сетью жизнеподдерживающих капилляров и искусственных синапсов.
-- Траск, -- позвал барона Кубк с помощью динамика. – С Янеком всё в порядке. Через день- два он будет как новый. Можете покинуть капсулу, если отдых в ней кажется вам непозволительной роскошью.
Сам Блон с удовольствием улёгся бы рядом с Чижевски и проспал бы там часов этак с десяток, вдали от корабельной суеты. Он так и сделает, когда-нибудь, когда станет чуть легче.

Глава 25. Возвращение к себе.
Почти целую неделю диверсанты группы «Сигма» ползали по яхте. Ползали в буквальном смысле этого слова. Они просматривали каждый квадратный метр космического корабля и каждый осмотренный метр вопил о своей принадлежности к элите космолётов. Настолько тщательно были выполнены все работы на борту. Немного напортачили демонтажники, когда снимали инкрустированные драгоценностями панели и элементы комфорта, полагавшиеся владыке Империи. Но всё же их торопливые действия никак не отразились на работе механизмов и электроники «Аргоса».
Здесь же, на борту яхты, они перераспределили обязанности. Старший группы, Григ Шин, оккупировал главный компьютер и начал прогон его аналитической части, загружая все имеющиеся данные как на викингов, так и на барона Траска оф Траскона, а вместе с ним и на «Техника». Машина должна была дать рекомендации к действиям относительно объектов интереса «Зеро».
Хай Стелл, имевший в активе расширенные курсы пилота- штурмовика, взялся проверить настройку курсового компьютера, а также готовность всей аппаратуры полёта. Для небольшой по габаритам яхты задействовали весьма мощные машины, годные даже для флагмана космической эскадры.
Конечно же, Омо занималась средствами связи и анализа внешнего фактора. Здесь она была как рыба в воде. Пригодилось и то, что она постоянно отслеживала все нововведения в этих областях. Вот только вдруг оказалось, что она довольно-таки поспешила в самооценках собственной подготовленности. Имевшиеся на борту «Аргоса» средства опережали все её помыслы, не так намного, чтобы отчаяться, но достаточно, чтобы поломать голову. Существенно помогала программа «Обзор».
Глотнув на ходу бокал гелавио, каждый из троицы углублялся в изучение оборудования «Аргоса», пока вдруг Григ Шин не собрал всех в салоне яхты, помещении сферической формы, стены и купол которой изображали звёздное поле Галактики, по которому золотой искрой перемещалась «Волна», то бишь сейчас уже «Аргос».
Только они уселись на гидравлических сидениях, как из паза в стене выползла короткая плоскость, которая мигом разъехалась в стороны и образовала собою стол для количества занявших сидячие места. По плоскости пробежала короткая волна судороги и он стабилизировался. Немного непривычно было видеть стол без ножек или упоров, но техника с использованием антигравкомпонентов была привычной только для избранной публики.
Звякнул сигнал, и в стене открылась ниша, посередине которой находился поднос из такого же материала, что и стол. Поднос сам собой скользнул к отдыхающим, и скоро перед каждым из них стояло несколько плоских тарелок с любимым блюдом.
-- Потрясающе! – воскликнула Омо. – Как это делается?
-- Очень просто, -- ответил Шин. – Достаточно лишь запрограммировать кухонную автоматику и она сделает всё сама, синтезируя необходимый набор продуктов и подвергая их затем той или иной кулинарной операции. Как видите, ничего сказочного здесь нет. А так как я примерно знаю вкусы каждого из нас, то смог дать направление для стараний автоматической стряпухе.
-- Ты хорошо знаешь наш вкус, -- объяснила Омо, ковырнув трезубой вилкой крошево из тушёных овощей и щупалец вонсарда, по вкусу не отличающихся друг от друга, что было результатом действия соуса из стеблей бамбука и курасао.
  -- А что мы ещё знаем друг о друге, кроме ряда пристрастий? – спросил Хай, как бы про себя.
Шин усмехнулся, достал из нагрудного кармана длинный прибор в форме параллелепипеда с конусообразным утолщением на конце. Из конуса ударил луч света, подобный лазерному, упёрся в свод купола и побежал по спирали, опоясывая всё помещение. Напарники с недоумением поглядывали на прибор, переводя вопрошающие взгляды на товарища.
-- Эту штуку я нашёл в каюте Императора. В реестре «Обзора» сказано, что сей прибор гарантирует полную конфиденциальность встреч, то есть ни один прибор контроля и связи не сможет что-либо зафиксировать в том ограниченном объёме, что находится в сфере его действия. Данный салон вполне подходит для таких бесед. Здесь мы можем говорить вполне откровенно.
-- А кого нам надо опасаться? – спросил с недоумением Стелл. – С нашим-то покровителем.
-- А вот от него-то и стоит поберечься.
-- Как так? – ещё больше удивился Хай, несмотря на свою обычную невозмутимость., потирая при этом свои большие руки. Ложку он отложил в сторону, может оттого, что тарелки его были уже пусты, а может и по причине интереса, проступившего на его лице сквозь маску повседневной флегмы и щетину нарождающейся бороды.
-- Я проанализировал нашу последнюю операцию и пропустил ряд данных через машину «Аргоса». В результате получилось, что мы должны были остаться там вместе с теми двумя несчастными, которые перешли дорогу нашему шефу.
-- «Зеро»?
-- Ему самому, а если быть точными, то – Галу Орфису.
От неожиданности Хай присвистнул. Он не догадывался о личности шефа, которого почти и не видел, а если и видел, то непременно в глухой биомаске. Но товарищи его были более компетентны в таких вопросах.
-- У меня сложилось мнение, точнее – было предчувствие, что «Зеро», ну… то есть – Орфис был готов покончить с нами.
Теперь Хай повернулся к Омо и нахмурился.
-- Но для такого серьёзного вывода нужны веские основания, а не какие-то там предчувствия. Ясно? Основания, и достаточно аргументированные.
-- Если это можно считать за основание, то вся наша последняя операция. Она… она…
-- С душком, -- помог ей Хай. – Но, во имя Сущего, вся наша работа и раньше балансировала на весьма спорной грани между законом и беззаконием. Теперь же, когда мы вошли в состав «Сигмы», эту грань пришлось перешагнуть. И что? Мы по-прежнему действуем на благо Империи, на благо Императору.
-- Вот только другим объяснить это будет весьма сложно, -- добавил Шин. – И, странное дело, до скамьи свидетелей, а уж тем более подсудимых, ещё никто из «Сигма» не добирался.
-- Это говорит о влиятельности покровителей? – предположил стел.
-- Нет, -- развеял его надежды Григ. – Несмотря на весь профессионализм, члены групп «Сигма» бесследно пропадают. И конец их имеет чаще всего летальный исход. Попросту говоря – они погибают.
-- Это понятно, -- буркнул Хай. – Наши действия находятся в противоречии с целым набором имперских законов. И оттого на них, то есть на нас, ведут охоту многие, но не всем, правда, это по плечу.
-- Тут ты прав, приятель, -- усмехнулся Шин. – Но всё гораздо сложнее. Бывает и так, что именно покровитель, работодатель, представляет для нас главную опасность.
-- Что ты этим хочешь сказать? – Хай отодвинул от себя тарелки на противоположный край стола и вцепился в плоскость обеими руками, как если бы намеривался вскочить.
-- Подумай сам. Ты замешан в преступлении, которое даёт тебе огромную сумму кредита и ещё большие преимущества в других сферах. Но несколько человек могли бы изобличить тебя в неблаговидных делах и лишить тем всего. Что ты будешь делать?
-- Ну, опыта в такого рода делах у меня найдётся, и немало.
-- Ты не должен, не можешь замарать своё имя, свою репутацию. Для всех ты – столп общества, непогрешимый и безупречный. Насколько таким может быть влиятельный человек.
-- Тогда... найду достаточно ловких парней, которые уладят за меня всё дело.
-- Отлично. Свидетелей больше нет и можно пожинать лавры?
-- Конечно, -- широко улыбнулся Стелл. – Разве не так?
-- А те ловкие парни, что убрали опасных свидетелей? Разве они не могут всё рассказать и дать ту ниточку, потянув за которую, следователи вполне могут распутать весь клубок
Хай сглотнул комок, появившийся в горле, и повернулся к Омо. Та смотрела ему прямо в глаза. Стелл снова повернулся ко Григу.
-- Ты говоришь о нашей группе? О том деле в Гермонте, когда «Зеро» послал нас…
-- Когда Гал Орфис послал нас расправиться с двумя бедолагами, имевшими несчастье вляпаться в самым центр дворцовых интриг.
-- Но ведь это же матёрые преступники, завязанные с межзвёздными картелями заговорщиков и пиратствующими викингами пространства, давно ставшими притчей во язицах…
-- Ты слишком глубоко вникаешь, Хай, в материалы, которые нам представляет Орфис.
-- Но они для этого и предназначены – чтобы мы были в курсе закулисных делишек…
-- Скорее они нужны для того, -- оборвал приятеля Шин, -- чтобы дать нам эмоциональный стимул, уверенность в правоте, в том, что мы играем на правой стороне.
-- Пусть так, -- махнул рукой Стелл. – Я выполню задание, получу причитающийся мне кредит, а дальше…
-- От нас и зависит сейчас, чтобы это «дальше» всё-таки состоялось, -- ворвался в паузу Шин. – Омо, расскажи-ка нам ещё раз о своём общении с «Зеро», когда ты переместилась со станции Гермонта в пирамиду.
-- По твоему приказу, Григ, я телепортировалась обратно, чтобы доложить обстановку и узнать у «Зеро» о возможных изменениях в наших дальнейших действиях, если такие вдруг появились. Первое, что я почувствовала, когда вышла из кабины пространственного лифта, это была ненависть, которая буквально сочилась из всех пор нашего шефа. Кого он ожидал увидеть на моём месте? После пары фраз он взял себя в руки и успокоился достаточно, чтобы общаться со мной. Но всё-таки замаскированная злость прорывалась. Этот его приказ немедленно отправиться обратно и не допустить, чтобы хоть кто-нибудь покинул станцию до взрыва. Кстати, это ведь касалось и нас. В сердцах он проговорился, что и нас он собрался принести в жертву. Я привела достаточно веский довод, чтобы не подчиниться такому приказу. А потом… потом станция взорвалась. Глаза «Зеро», или Орфиса, сверкнули с торжеством, а затем он глянул на меня, как палач, и я мгновенно поняла, что мой последний час на исходе, но нашла в себе силы сообщить о нашей договорённости связаться по Т-связи. И тут передатчик, как по заказу, заработал. Орфис отступил. Во всей его позе сквозило сожаление, хотя по лицу прочитать нельзя было ничего. Да и не лицо то было, а совершенная биомаска типа «оборотень» с меняющейся конфигурацией. Я с такими моделями уже имела дело. Незаметно «Зеро» спрятал за пояс предмет, похожий на оружие. Во время моего доклада и последовавшей затем беседы он сжимал его в руках, готовый применить в удобный момент, вот только момента-то не получилось. А дальше ситуация опять изменилась и мы стали снова нужны Орфису…
-- Настолько нужны, что он выделил нам императорскую яхту, -- подхватил рассказ Шин, -- и благословил нас на поиски бежавшего барона.
-- Но зачем ему это делать, если он нас планировал кончить? – с недоумением спросил Стелл.
-- Объясняю, -- ответил Григ. – Новую группу пришлось бы долго вводить в дело, натаскивать их на ситуацию, а мы уже в курсе всего. Только по этой причине нам и дали отсрочку и теперь от нас зависит, как мы используем это время.
-- Но если всё обстоит именно так, то нам надо бежать, как можно быстрее и дальше, и яхта «Аргос» поможет нам в этом.
-- Всё не так просто. Командный компьютер «Аргоса» запрограммирован таким образом, что будет выполнять наши приказы лишь в том случае, если они будут созвучны программе  поиска и уничтожения крейсера «Нуфлинг» с викингами и бароном оф Трасконом на борту. Другие приказы он будет игнорировать, а в случае напряжения ситуации, противоречащей главной программе, полностью выйдет из-под нашего контроля и начнёт действовать самостоятельно.
-- Откуда сведения? – спросила Омо.
-- Результаты тестирования программных анализаторов. Получены на основании косвенных данных и получили затем подтверждение после прогона на автономном расчётном блоке. «Аргос» с нами, пока нам по пути.
-- А нельзя ли перепрограммировать компьютер? – спросил Хай. – Надо же что-то делать?
-- Попытаться можно, -- пожал плечами Григ. – Но необходимо соблюдать особую осторожность. Первым делом надо найти спецсредства, какими Орфис вооружил «Аргоса» для борьбы с непокорным экипажем. А пока что будем выполнять то, ради чего нас и послали в космос – выслеживать викингов.
-- Каким же образом? – снова задал вопрос Стелл.
-- А в этом мы доверимся яхте, точнее – той аппаратуре, которую установили здесь сотрудники безопасности. Сейчас все близлежащие области сканируются имперскими станциями слежения и контроля. Лишь только произойдёт идентификация корабля викингов, «Аргос» получит сигнал и мы начнём действовать. Пока же остаётся ждать.
-- Ждать и работать, -- добавила Омо.
-- Вот именно.

Сначала Блон не собирался выпускать барона из медицинского бокса и предложил провести собрание, как есть. Кто из командного состава «Нуфлинга» не поместится в крохотной камере, будет присутствовать там с помощью системы видеосвязи. Но, прежде других, такому обороту дела воспротивился сам барон. Он решительно выразил протест и пожелал покинуть тесный отсек, забитый медицинской аппаратурой. Кубк был вынужден согласиться с требованиями капитана. Последние сомнения оставили его после беглого просмотра результатов медицинского сканирования. Траск оф Траскон был совершенно здоров, хотя и несколько ослаб по вполне понятным причинам.
Пока барон затягивал своё тело в жёсткий корсет мундира, прилаживал доспехи и регалии, положенные для капитана звёздного корабля, пусть сей корабль и принадлежал к неформальному флоту  викингов пространства, его терпеливо ожидали офицеру «Нуфлинга». Они обменивались короткими фразами, поглаживали рукояти лучемётов и тесаков, бросая хмурые взгляды на большой экран с проекцией внешнего пространства, в котором повис крейсер.
С лёгким всхлипом плита двери ушла в стенной паз и в солон вошёл оф Траскон. Несмотря на бледный цвет лица, вид он имел весьма молодцеватый. Полированные пластины нагрудника отражали сияние светильников, а малиновые шнуры, бегущие от стойки ворота по рукавам до запястий, походили на хищных удавов, замерших в готовности к прыжку. В ножнах из хромовой кожи с пластитовыми вставками покоился, у левой руки, его знаменитый меч, а из кожаного футляра выше пояса выглядывала внушительная рукоять веерного излучателя, зафиксированная ремешком. Шлем с поднятым прозрачным забралом барон нёс в руке, ловко придерживая на сгибе. Мокрые после необходимого моциона волосы были перетянуты сзади в тугой узел, а отросшая борода тщательно расчёсана.
-- Друзья, -- барон остановился возле стола, где почётное место было оставлено для него. – Я благодарю вас за всё, за отвагу, мужество и силу. Пусть погибшие останутся в нашей памяти примером героизма.
Офицеры дружно поднялись, коротко лязгнув оружием, и снова опустились на свои места. Барон тоже уселся рядом с Балом Говгалилом. Здесь же был Кубк Блон, Дидл Брасс, ставший вожаком абордажной команды, его заместитель Тир Мемнон, старший артиллерист Ури Герц, инженер Дик Браузер и ещё два- три человека. Почти всех барон хорошо знал. После сражения при Рагнарёк в команде крейсера появились новички, частью из Крауча, частью из других городов Мидгарда. Дик Браузер, к примеру, был родом из Утгарда.
-- Поздравляю вас, воины, -- начал барон, обводя глазами знакомые и полузнакомые бородатые лица, покрытые боевыми шрамами. – Мы вырвались из Мемфиса почти без потерь. Даниэль Риттер назвал нашу миссию безумной, хотя и признал при этом необходимость такого шага. Впервые викинги пространства побывали в самом центре Империи и покинули его собственной волей.
Слушавшие его офицеры расправили плечи и гордо поглядывали друг на друга. Планета Нифльхейм находилась на самом краю Империи, в той области, что носила имя «Фронтир» и была мало кому известна. И вот они, те самые викинги, которых считали бандитами и бродягами, побывали в столице Империи, в Мемфисе, и лощёные адмиралы, увешанные орденами, эполетами, аксельбантами и другими украшениями, были вынуждены приветствовать тех, кого ещё не так давно безуспешно пытались изловить и наказать за разного рода вольности. И любой из викингов держался там не хуже Императора и свысока поглядывал на любого, самого высокопоставленного имперского чиновника. Делать это было легко, с их-то габаритами и ростом.
-- Поздравляю, -- ещё раз объявил барон и прижал руку ко груди. – Но это лишь первый шаг на пути нашего возвращения домой. Мы покинули Иуну, но сделать это пришлось нам не как полномочным представителям посольства Чужих Миров, которое столь предательски погибло. Мы были вынуждены отступить, так как сила сейчас не на нашей стороне.
Некоторые из викингов что-то пробурчали. Вроде того, что им плевать на весь Космофлот Империи.
-- Я понимаю ваши чувства, -- барон постарался встать так, чтобы казаться выше ростом. Хорошо, что все остальные сидели. – Мало того – я их полностью разделяю. Но на нашей миссии лежит огромная ответственность. Не надо забывать, что мы являемся посольством, причём посольством, признанным Империей.
-- Но ведь посланцы Чужих Миров убиты, -- поднял голову артиллерист Ури Герц с умным взглядом. – И убиты в императорском дворце.
-- То есть получается, что мы больше никого не представляем, -- добавил Говгалил, подхватив мысль товарища.
-- Это не так, -- уверенно заявил Траск оф Траскон. – Посольство изначально выполняло двоякую функцию. Представляло интересы звёздного объединения, известного в Империи как Чужие Миры, а также, -- барон сделал паузу, глянув на хмурые лица товарищей, -- защищало планету Нифльхейм, волею Сущего ставшей местом соединения многих последних событий, трагичных и славных. Да, чужемирские послы были убиты рядом с самим Императором и это предательский, жестокий акт, но не надо забывать, что и сам Император едва сумел спастись из рук группы террористов, причём не без нашей помощи, что и пришлось признать Пра Татену.
Викинги зашевелились и стали переглядываться, обмениваясь короткими фразами и рубящими жестами. Они словно ещё раз переживали самые активные части этого довольно-таки скучного визита. Тогда они сумели развеять напряжение, которое нарастало с тех мгновений, когда они вошли в хорошо освоенную часть Империи и двигались в сопровождении эскорта из тяжело вооружённых крейсеров, линкоров и дредноутов.
-- Всё равно, -- грохнул по столу кулаком в металлопластовой перчатке Рик Хотала. – Я не понимаю. С чужемирцами покончено, нас наконец выпустили из этого гадючника. Что мешает нам двинуться прямо на Нифльхейм?
Ещё несколько викингов одобрительным ворчанием выразили свою солидарность с Хоталой. Но Говгалил, Брасс, Блон, Герц и другие ветераны походов выжидательно глядели на барона. Только сейчас он почувствовал, что они его окончательно приняли в свою среду и ждут его мнения, как от грамотного командира и умелого вождя.
-- Мы обязательно вернёмся домой, на Нифльхейм, к нашим товарищам и семьям. Но… не стоит совершать поспешных поступков. Там, в Мемфисе, сейчас идёт невидимое глазу сражение между различными дворцовыми партиями. Нити заговора пронизали всё общество Иуну. И на нас обязательно свалят большую часть вины, как только мы решимся покинуть центральную часть Империи. Наш уход будет воспринят как бегство, и вся армада Космофлота ринется в погоню. А нужно ли это Нифльхейму?
-- Мы не боимся этих крысоедов, -- поднялся в полный рост Хотала.
-- Я вам верю, но Нифльхейм сейчас сильно ослаблен войной с эйнхериями и сделается добычей для солдат Империи. Я не хочу сказать, что победа достанется имперцам легко. Будет совершено обильное жертвоприношение на алтарь войны, но нам-то от этого легче не станет.
Похоже, что викинги задумались над его словами. Лица, и без того серьёзные, стали откровенно хмурыми. Они переглядывались, как бы выискивая того, кто опроверг бы весьма неприятные слова барона. Время шло, но возражения, если таковые сгоряча и появились, расплывались под убедительным действием логики. Но вопрос тем не менее оставался.
-- Так что же нам сейчас делать? – спросил доктор Блон, самый спокойный из дикой нравом ватаги космопроходцев, то ли в силу профессии, то ли по склонности характера, насколько вообще может быть спокойным викинг пространства.
-- Дождаться удобного момента, -- тут же ответил оф Траскон. Он видел, что от сомнений, раздирающих душу воинов, в них начинает просыпаться раздражение, которое могло привести к непредсказуемым последствиям, и оттого спешил заразить товарищей своей уверенностью в дне завтрашнем, в котором не будет места сомнениям и зыбкости, чувств, коих викинги просто не переносили органически.
-- Сейчас время будет играть на нас. События, которыми дышит Мемфис, дошли до критической точки. Император не потерпит заговорщиков, которые обосновались рядом с ним, и предпримет все усилия, чтобы покончить с недовольными. Конечно, большую роль здесь играют силы безопасности, которые готовы переключить внимание Императора и общественности на нас с вами, как на близкий и лакомый кусок, но мы лишим их этого удовольствия.
-- Это каким же образом? – поинтересовался Блон. Остальные воины молчали, затаив дыхание. Барон улыбнулся.
-- Сейчас всё Приграничье кишит эскадрами и флотилиями Космофлота, спешно стянутыми с постоянных баз Империи, на случай отражения атак извне. Появление «Нуфлинга» будет тут же отмечено десятками и даже сотнями следящих устройств. Через считанное количество времени они получат приказ задержать наш крейсер и вот тогда-то и начнутся те самые ненужные для нас последствия, о коих я уже упоминал. Это первый вариант истечения наших решений. Я лично склоняюсь к другому. Отправиться в одно место и переждать там необходимое время. Просто?
Викинги молчали, дожидаясь добавочных выкладок. Барон вздохнул. Ещё совсем недавно эти самые воины не стали бы и слушать его, а долго бы, до хрипоты, спорили, доказывая доводы громким криком и ударами кулаков по мебели. А потом бы приняли самое безумное решение. И выполнили бы его. Родилась бы очередная легенда о сверхспособностях викингов, но крейсер, скорей всего, сгинул бы в неравном бою. Сейчас же эти воины ждали его слова.
-- От вашего окончательного решения зависит не только наша жизнь и сохранность «Нуфлинга», но и жизнь товарищей, оставшихся на Нифльхейме, да и всего вашего мира, Приграничья, а может и всей Империи. Необдуманные действия могут стать той искрой, которая подожжёт запал, и вся Империя взорвётся, развалится и рухнет..
-- И это будет нам на руку, -- буркнул неугомонный Хотала.
-- Это будет на руку тем, кто готовил заговор, кто организовал скрытые базы влияния, кто планировал создать армию вторжения из эйнхериев. Жители Империи, а вместе с ними и обитатели Приграничья, и даже викинги пространства, проиграют тем незримым силам, что готовятся к атаке. Легче всего завоевать такой город, жители которого устроили большую свару друг с другом. Это же относится к планете, к звёздному сектору и даже к такому на вид несокрушимому объединению, как Галактическая Империя. Тем более, что первый шаг уже сделан.
-- Что же будем делать мы, затаившись? – поинтересовался Брасс. – Сидеть, сложа руки?
-- Кто как. Лично я планирую совершить небольшой экскурс на Мардук и лично разобраться с одним затянувшимся делом.
-- То есть вы хотите оставить нас? – спросил Бал Говгалил.
-- Я вынужден это сделать. У меня сложилось впечатление, что мой кузен, Джеф оф Траскон, тоже в числе заговорщиков. Вот я и хочу проверить, как глубоко он увяз в этом болоте. Если не очень глубоко, то нельзя ли спасти его. Всё же родная кровь, обязательства перед предками.
-- Но ведь этот человек едва не отправил тебя к тем самым предкам, коих ты так почитаешь, -- вдарил что есть силы кулаком по столу Дидл Брасс. Барон оценил крепость стола, который выдержал эмоциональный напор викингов, и вздохнул.
-- Пусть так. Он не знал всего, равно как и мне. Теперь же мне известно о тех силах, что стоят за его спиной, и могу надеяться на тот опыт, что приобрёл за последнее время, время, что я провёл среди лучших воинов Вселенной.
Викинги намёк его поняли и захохотали, грохая ладонями по поверхности крепкой столешницы. Среди общего шума голос Янека был почти не слышен.
-- К тому же он будет не один. Вместе с Траском отправляюсь и я Прикрывать спину командира мне уже не в новее.
Вслед за Чижевски отправиться в поход изъявили желание и Брасс, и Хотала, и Герц с Говгалилом. А затем и остальные викинги тоже воспылали намерением скрестить топоры с теми неведомыми мерзавцами, что нашли пристанище на Мардуке, в городских лабиринтах Большого Вавилона.
-- Друзья мои, -- прервал разноголосый шум воинственных выкриков оф Траскон, подняв меч рукоятью вверх, -- я ценю ваше предложение и не сомневаюсь, что каждый из вас сделает больше, чем целый отряд заговорщиков, но, тем не менее, отклоняю ваше лестное для меня предложение. Подумайте сами – появление отряда столь мощных воителей на улицах Вавилона привлечёт внимание к Мардуку всей Галактики и наш план о скрытом уходе в тень провалится в тот же миг. Нам придётся вступить в сражение не только с тёмными силами Мардука, но и со службой безопасности Империи, что позволит нашим врагам обвинить нас в нападках на имперские институты власти, которые уверят Императора о нашей связи и с заговором, и с бойней в Мемфисе.
-- Но ведь это не так! – воскликнул Хотала.
-- Не так, -- подтвердил барон. – И мы не дадим врагу повода оговорить нас ложными обвинениями. Проявим воинскую хитрость. Яна я возьму с собой, а вы нас будете ждать в мире, не менее опасном, чем Нифльхейм, что будет гарантией того, что ничьи глаза и уши не станут свидетелями вашего появления там. К тому же вам будет интересно увидеть места, где проживали самые изощрённые убийцы в Галактике.
-- Что это за место? – спросил с любопытством Говгалил, в обязанностях которого было составление программы путевого маршрута.
-- Я говорю о Зане, родине знаменитых занзани, которые были уничтожены имперцами после того, как те поняли, кого взрастили на своей груди.
Викинги внимали его речи. Многие уже ранее слышали о занзани, но в основном то были выдуманные истории и легенды, какими быстро обрастают деяния, сокрытые от постороннего глаза. Подобной мифологией были обставлены и действия самих викингов. Занзани были их антиподами, супервоинами засад и подлога, действовавшими в тени и за кулисами, но не менее эффективно, чем прямолинейные нифльхеймцы. Занзани погибли, исчезли из действительности, но кто знает, как бы сложилась их судьба, находись Зан не в центре Империи, а среди звёздной пустоты Приграничья, как Нифльхейм. И что было бы с викингами, раздвинь Империя свои владения чуть дальше теперешнего. Потерпели бы чиновники Империи наличие свободолюбивого племени в своих пределах влияния?

Глава 26. Лиловый Джо.
Траск едва сдержал позыв ко рвоте и смахнул капли липкого пота с лица. Рядом с ним тяжело дышал, со всхлипом, Янек. Абордажный нуль- прыжок суть вещь труднопривыкаемая.. Челнок «Нуфлинга», откуда и произошло перемещение, давно уже скрылся вдали, уходя в сторону Ану, где барражировал, среди астероидов, материнский крейсер, искусно прикрываясь каменными обломками. В несколько прыжков крейсер затем уйдёт к Зану и будет там дожидаться известий от барона, как они условились ещё на борту корабля.
Телепортационный выброс действует на человеческий организм весьма негативно и требует общего укрепления, а также специальных навыков. Абордажные команды викингов давно привыкли  к пространственным броскам. Вестибулярный аппарат нифльхеймца вносил мгновенную корректуру адаптации внутренних органов, что являлось одной из эволюционных удач викингов. Кой-какой тренинг барон с товарищем получили во время своих приключений в кругу викингов, но этого было маловато, чтобы чувствовать себя в своей тарелке после выворачивающих душу и тело внепространственных пертурбаций.
Если в прошлый раз челнок с «Нуфлинга» доставил их на космодром курорта, близлежащего от родового гнезда Трасконов, откуда они отправились с Янеком в путешествие с помощью взятого в аренду флайера, то сейчас высадка произошла в центральной части Ашшура, на равнине, покрытой высокими травами и редкими купами широколиственных деревьев.
В той низине было довольно сыро, под ногами отвратительно хлюпало. Пропитанная влагой почва с неохотой отпускала тяжёлые ботинки путешественников, сырым чмоканьем высказывая сожаление.
Единственный континент Мардука – Ашшур, служил кормовой базой для всей планеты, создавая запасы зерна и мяса. Но, после того, как в Вавилоне научились синтезировать любые продукты прямо из отбросов, модулирую надлежащим образом вещества и ферменты, сельское хозяйство постепенно начало приходить в упадок. Для постороннего глаза изменения и тенденции были плохо уловимы, но состояние регресса видел человек, появившийся внезапно в тех местах, где ранее колосились тучные нивы и медленно перемещались стада жующих животных. Сейчас вчерашние поля заросли буйным разнотравьем, коего по виду так давно уже не касались трактора заготовщиков кормов, а заметно поредевшие стада уже не казались такими обихоженными.
Вместе со своим спутником барон добрался до ближайшей фермы лишь к вечеру, устав и проголодавшись.
Фермера звали Барди Миниато. Он сидел на открытой веранде и наблюдал за приближающимися путешественниками со стаканом пива в руке. В дверях показалась женщина, Клэрис, которая глянула на барона со спутником и снова исчезла внутри двухэтажного дома, обросшего пристройками.
На первый взгляд дом показался Траску обихоженным, но, приблизившись,, он разглядел, что за долгую жизнь дом прошёл через несколько периодов взлёта и падений. Когда он был типовой постройкой, утверждённой вавилонскими архитекторами для проживания в условиях равнин Ашшура, но затем хозяева провели несколько реконструкций, сделавших особняк более привлекательным и удобным для проживания. Для скота были пристроены дополнительные помещения, а во дворе выросла мачта ветрогенераторной турбоустановки, дающую нелимитированную электроэнергию. Позади дома виднелись остатки небольшого аэродрома для взлёта и посадки воздушного грузового транспорта, забиравшего животноводческую и земледельческую продукцию. Сейчас такая потребность уже не была нужна, грузовые флайеры уже перестали прилетать, и площадь аэродрома начала зарастать.
По твёрдой дороге с покрытием, полученным с помощью термообработки почвы, барон подходил к самому особняку, огороженному забором из фигурной сетки с нитью проводника, вплетённой в тусклые звенья. Деревянные панели дома покрывал слой краски, местами отвалившейся широкими пластами, и там дерево начинало уже коробиться. Окна и коммутационные отверстия были отделаны пластиком, который, в силу своей долговечности, выглядел довольно прилично и тем оттенял другие недостатки, такие, как полуразобранная антенна спутниковой связи, покосившийся столб с проводом, свисающим кольцами, недостроенная и давно заброшенная подсобка, откуда выглядывал нахальный куст, и накренившийся на один борт полугрузовой гравикар- амфибия с распахнутыми дверцами. Видимо, хозяин не захотел связываться с ремонтной мастерской, а решил сам реанимировать машину, разобрал кожух мотора, снял часть деталей, а потом забросил всё, уселся под навес и предался горестным размышлениям.            
Похоже, именно так всё и было. Фермер наблюдал за ними, лениво отхлёбывая из царапанного пластикового стакана и ждал, что же путники ему скажут.
-- Не правда ли, жаркая сегодня погода? – спросил Траск, дружелюбно улыбаясь. Подъездные ворота были раскрыты настежь и он посчитал это предложением войти. Чижевски, тащивший на плече объёмистую сумку со снаряжением, не отставал.
Фермер ничего не ответил, но и не протестовал появлению нежданных гостей. Светило Дамкина жарило вовсю и действовало весьма расслабляющее.
-- Я заранее прошу прощения, -- вновь улыбнулся барон. Улыбка его получилась чуть натянутой, ведь хозяин не подавал признака радушия. – Нельзя ли у вас остановиться, хоть ненадолго? Уж очень сегодня жарко.
-- Миниато.
-- Что? – переспросил барон, подумав, что ослышался.
-- Меня зовут Барди Миниато.
Голос фермера походил на скрип плохо разработанного механизма, быть может оттого, что он редко утруждал себя долгими речами.
-- Это мой дом и мои земли.
-- Очень хорошо, -- улыбнулся своей самой миролюбивой улыбкой барон и протянул вперёд руку. Барди наклонился вперёд и пожал её. Рука его была твёрдая и сильная. – Мы можем надеяться немного передохнуть у вас?
-- Клэр, -- крикнул фермер и в дверях снова появилась женщина. В руках она держала большой фаянсовый чайник, а с плеча свисало полотенце. Волосы её напоминали солому, а цвет лица показывал, что она много времени проводит на свежем воздухе.
-- Клэр, -- повторил супруг, глянув на жену, -- покорми гостей и, знаешь… наполни-ка им ванну.
Женщина внимательно оглядела незнакомцев с головы до запылённых ботинок, и пригласила пройти внутрь дома, изобразив нечто вроде улыбки. Гости незамедлительно подчинились.
Ванну барон принял с удовольствием. Хотя была она старая, но гидромассаж ещё функционировал, а также была установка ионного душа. После купания он выглядел молодцом. Мокрые волосы Траск зачесал назад и скрепил в пластиковый зажим в форме кулака. Наступила очередь Янека и он устремился внутрь ванной комнаты, тогда как барона хозяйка усадила за стол. Барди куда-то пропал.
Комбинезон барона в данный момент проходил этап кардинальной чистки, следом за которым наступит очередь санобработки и глажки, а пока что Траск щеголял в гимнастическом костюме, пришедшемся ему почти что в пору. Клэрис одобрительно оглядела внушительную мускулатуру гостя, приметила его выправку и сделала соответствующий вывод.
-- Господин служит в Космофлоте?
-- Нет, уважаемая Клэрис, хотя в прошлом я и выполнял ряд военных функций.
-- Тогда, наверное, господин из административных структур Империи?
-- Отнюдь, -- улыбнулся барон, -- хоть мне и предлагались довольно высокие посты в имперской иерархии.
-- Тогда, -- предположила, нахмурив выгоревшие брови, хозяйка усадьбы, -- вы из сил городского Легиона порядка.
Должно быть, женщина что-то имела против этого вавилонского легиона, так губы её непроизвольно поджались, а сама поза теперь дышала настороженностью. Барон поспешил развеять этот настрой.
-- Вы опять ошиблись, уважаемая Клэрис. Меня зовут Трой, а моего помощника кличут Дрифтом. Мы учёные, изучаем поведение игигов, их обычаи, веру, уклад жизни.
-- Что, бордели Вавилона сделали заказ на экзотических красоток?
Клэр всё ещё продолжала поджимать губы, хотя основная гроза прошла стороной.
-- Да нет же. Мы вообще к Вавилону не имеем отношения. Мы с Глишиэна, мира, известного на всю Галактику сетью университетов. Университет, изучающий ксеноэтносы, сделал нам заказ на этот мир. На Мардуке осталось несколько колоний игигов, коренных жителей этой планеты.
-- И вы вдвоём с этим… Дрифтом взялись изучать игигов? – с недоверием спросила фермерша.
-- Нет, нас тут целая экспедиция, свыше двух десятков специалистов. Среди нас имеется даже такая звезда галактической науки, как профессор Бассет, знаменитый на всю Империю.
-- Никогда не слыхала про такого, -- призналась хозяйка дома.
В общем-то барон и не сомневался, что про Бассета здесь не знают. Такую экспедицию действительно присылали, но многим раньше, ещё в те времена, когда дом Трасконов был полон жизни, хотя и тогда светило науки Бассет и не подумал заглянуть «на огонёк» в поместье барона.
-- Он известен среди учёных- ксеноэтнографов, -- объяснил ей Траск. – Он не любит лишней популярности и не афиширует своего где бы то ни было присутствия.
-- Ну, хорошо, -- подобрела Клэрис и тут же поинтересовалась, -- а что вам понадобилось у нас?
-- Мы отправились было, с коллегой Дрифтом, на космодром Вавилона, переслать на Глишиэн часть подготовленных материалов, для дальнейшего углублённого их изучения, а заодно забрать присланное для экспедиции дополнительное оборудование, но наш флайер вдруг забарахлил, а потом и вовсе вышел из строя. Вместо того, чтобы доставить нас на центральное плоскогорье, он вдруг повернул сюда, к низменности, а после того, как мы попытались на ходу скорректировать путевую настройку, вдруг совершил экстренную посадку и отключился полностью. Мы очутились посреди заболоченной пустоши, едва продрались сквозь густые заросли травяного поля и, по прошествии многих часов бессмысленного блуждания, вдруг увидели подобие дороги, а затем и ваш дом. Представьте себе нашу радость при виде цивилизации и человеческих лиц.
-- Да, я вам верю, -- с чувством сказала хозяйка, -- это действительно так. Техника на Мардуке работает всё хуже и отказывает в самый неподходящий момент. Ремонтные службы Большого Вавилона зарабатывают огромные суммы кредита на обслуживании всей этой рухляди, а заменить старьё на новые модели не спешат, если, конечно, это не касается сторонников Лилового Джо.
-- Простите, -- насторожился барон, -- это вы о ком?
-- Вы хотите сказать, что ничего не знаете о Лиловом Джо? – поразилась хозяйка.
-- Конечно же, -- искренне ответил ей Траск. – Ведь мы живём на архипелаге, состоящем из полутора десятков крошечных островков, набитых плетёными хижинами, где проживают игиги. Целые сутки мы проводим среди этих разленившихся туземцев и трясём их, чтобы уяснить то прошлое, что ещё сохранилось в их памяти о временах, предшествовавших колонизации этой планеты. На всё это уходит столько сил, что на другие проблемы просто не остаётся времени.
Пока барон жаловался на судьбу учёного хозяйке фермерских угодий, из ванной комнаты вышел разрумянившийся Ян, стоически принявший на себя всю порцию комфорта, какого можно получить в этой заброшенной дыре. Он вытирал волосы мохнатым полотенцем.
-- Уф, хорошо. Давненько я не купался. Получил такое удовольствие!
Первой же фразой Чижевски едва не провалил всю их легенду. Как можно было говорить такое, если они только что «прилетели» с шельфов Океана, с архипелага, где если чем и занимаются, так именно купанием. Впрочем, хозяйка не обратила на обмолвку внимания, так как в это время Барди со всей силой пнул сапогом в борт сломанного гравикара и теперь с руганью поднимался по ступенькам дома.
-- Проклятая колымага, -- рычал он сквозь зубы, морщась от боли в ушибленной ноге, -- она больше стоит и измывается над нашими стараниями, чем перевозит грузы. Скажите-ка на милость, господа, -- обратился он к гостям, -- каким образом я переправлю Харрисам партию обещанного мяса?
Гости переглянулись и одновременно пожали плечами. Миниато развёл руками.
-- Вот и я не знаю. Вызывать мастеров из Города? Они мигом соберут эту рухлядь, но она снова встанет, как только они исчезнут за горизонтом с кипой кредиток, заработанных вот этим горбом, этими руками.
С каждым словом хозяин хлопал себя по загривку, как будто и в самом деле он целыми днями перетаскивал, с места на место, какие-то грузы. Клэр тем временем хлопотала по дому – смахнула полотенцем невидимую пыль со стола и начала таскать с кухни угощения. Жареное в соусе мясо, заливное в желе с веточками ароматических трав, похлёбка с впечатляющим букетом специй, несколько салатов в самоохлаждающихся банках, завезённых сюда явно из Вавилона. А ещё было тушёное мясо неизвестного происхождения и какое-то алкогольное пойло в прозрачном графинчике, а хозяйка несла всё новые  и наполненные миски, тарелки, кувшинчики, и всё это кулинарное великолепие пахло так завораживающе, так вкусно, и выглядело настолько привлекательно, что хотелось непременно отведать и попробовать из каждой тарелки, взять с каждого подноса. В этом доме явно любили покушать, знали в этом толк и не скрывали этого.
Сначала Траск решил, что половина угощений предназначается для нежданных гостей и открыл было рот, чтобы признаться в бессилии перед таким количеством пищи, но тут послышались ещё голоса и скоро в гостиную комнату ввалились три здоровенных парня, отталкивая друг друга локтями, чтобы очутиться за этим роскошным пиршественным столом первым. Заметив незнакомые лица, они было умерили напор и даже замешкались, но затем голод потребовал своего  и они мигом очутились за большим столом, где оставалось ещё масса свободного места. Наверное, раньше здесь сидело гораздо больше народу.
--  Мама, мы голодны, как целое стадо быков.
-- Быки сами находят себе пропитание, -- буркнул Барди, уткнувшись в тарелку внушительного размера.
-- Это мои сыновья, -- с гордостью заявила Клэр. – Пьетро, Лука и Гэлл. Есть ещё Ланье, но он просто работник и как раз отправился на дальние угодья, где у нас имеется маленький домик.
-- Я пролетал там на флайере, -- заявил один из сыновей, с набитым ртом, быстро пережёвывая пищу, -- видимо, наш работничек опять отправился к Гордонам, к смазливенькой Аре.
-- Но Ара совсем ещё девчонка, -- возразила Клэрис.
-- Мама, ты просто давно её не видела. Сейчас она напоминает пампушку. Вся такая из себя быстрая и упругая. Вот Ланье и навострился к ней бегать.
-- Так вот почему этот прохиндей пропадает там целыми днями, -- хлопнул по столу ладонью хозяин. – Завтра же я верну его назад. Здесь найдётся для него уйма работы, которая терпеливо дожидается свободных рук.
Парни захохотали, толкая друг дружку локтями. Клэр с укоризной глянула на супруга.
-- Пусть развлечётся. Ланье успевает делать всю свою работу.
-- Как же. Успевает. Того и гляди он совсем переберётся к Гордонам. И нам придётся опять искать человека. А вы, парни, чего смотрите? Если Ара так хороша, то приударьте за ней сами. Кто-нибудь. Пора уже вам обзаводиться собственными семьями.
Парни заулыбались, но промолчали. Клэр притащила с кухни ещё один большой поднос.
-- Видите? Вашей матери нужна помощница. Она слишком устаёт в последнее время.
-- Мы подумаем, отец, -- заявил самый старший из сыновей.
-- Как же, подумаете. Я знаю, что вы спите и видите этот проклятый Вавилон. Мечтаете удрать туда и предаться там разным порокам.
Барди повысил голос, сжав пальцы в кулак, и Клэр тут же подошла к нему, успокаивающе положила руки на плечи.
-- Нет, Бард, мальчики не такие. Они всё время работают, а если и отправляются в Вавилон, то только по делам. Ньокко говорил…
-- Да знаю я, о чём говорит твой брат. Он сам уже давно перебрался в Город, и прочно устроился там.
-- Ньокко занимается прибыльным делом. Он механик и на хорошем счету у хозяев предприятия по ремонту и обслуживанию городского транспорта. 
-- Если он такой хороший специалист, то пусть бы приехал сюда и наладил нам всю технику.
-- Но, Бард, ты же знаешь, как он занят. К тому же он присылает нам запчасти и по ценам, много ниже обычных.
-- Присылает, -- продолжал ворчать хозяин, не забывая попутно отправлять в рот полные ложки. – Лучше бы он прислал нам новый гравикар.
-- Сыновья уже не обращали внимания на ворчание старика, а с любопытством разглядывали незнакомцев. Воспользовавшись моментом, барон улыбнулся им и представился. Парни оживились. Про экспедицию они не слышали, но о каких-то людях на архипелаге до них доходили слухи. Барон перебросился с ними несколькими фразами, насыщая речь специфическими научными деталями. Несколько слов вставил и молчаливый сосредоточенный Януш.
-- Вот что, Гэлл, -- заявил наконец отец, облизывая ложку. – Ты на своём флайере не видел место аварийной посадки наших гостей?
-- Нет, отец. – Гэлл энергично помотал кудлатой головой. – После обеда я могу туда слетать.
Барон уже было открыл рот, чтобы сообщить фермеру, что он не помнит точного места посадки, но тот не обратил на него внимания.
-- Не надо. Слетаешь в Город к Ньокко. Я тебе дам список того, что мне надо для починки гравикара. Мама тебе сейчас соберёт, что передать её дорогому братцу. А заодно доставишь этих бедолаг до космодрома. Да смотри, не задерживайся там. Работа ждать не будет.
По складу ли характера, или в силу конкретных причин, но Барди Миниато пребывал в постоянном раздражении, часть которого перепала и на долю Траска с Янеком. Фермер проводил их тяжёлым взглядом прищуренных глаз, чего барон старался не замечать. Ему хватало и своих забот. Каким образом Джеф погряз в заговоре против Императора, и как далеко зашло дело? Где, как не в Вавилоне он сможет выяснить всё в точности. В том, что на это у него хватит сил, барон не сомневался и потому отклонил предложение Брасса о помощи в лице нескольких викингов. Здесь, в своём доме, он найдёт достаточно сторонников, чтобы самому разобраться со своими проблемами.
Не откладывая дела в долгий ящик, Пьетро и Лука перетащили несколько упакованных Клэрис пакетов и загрузили их во вместительный переделанный багажник флайера. Надо отметить, что после доделок летающая машина стала перемещаться гораздо медленнее и ниже обычных аппаратов подобного класса, но зато вмещала вместо двух человек – троих, да ещё и немало полезного груза в придачу. К тому же её отрегулировали таким образом, что потребление энергии магнитного поля Мардука возросло не намного.
Скоро пассажиры заняли свои места на скрипучих сидениях, а Гэлл устроился впереди, за штурвалом флайера. Приборная панель высветилась люминесцентным светом, двигатель заурчал и флайер поднялся над площадкой, а потом помчался по крутой параболе. Внизу мелькнуло лицо Клэр, махавшей им вслед рукой, и фигуры Пьетро и Луки, направлявшихся в сторону низкого строения, рядом с которым бродило небольшое стадо жвачных животных. Последнее, что увидали улетавшие, была крыша дома, покрытая потемневшими сегментами энергоприёмника, улавливающего лучи Дамкины, чтобы переработать их в электричество.
Оглянувшись, Траск бросил прощальный взгляд на владения фермера Миниато, довольно желчного типа, сыпавшего проклятия по любому поводу. Один из многих, едва сводивший концы с концами, тем не менее он не бросил своего дела и продолжал разрабатывать земли. Мысленно Траскон обещал себе помочь Барди, и не только ему. Нельзя разрушать сельского хозяйства и бросать земледельцев в нищету. Если бы он вернул себе все права, права владетеля Мардука, полноправного представителя рода оф Трасконов…
Пока барон прикидывал все те меры, что вернули бы работников фермерских хозяйств Мардука на свои места, Чижевски с любопытством наблюдал за ландшафтами, что протянулись внизу от горизонта до горизонта. В прошлое посещение Мардука Чижевски получил представление лишь о Большом Вавилоне – колоссальном мегаполисе, занявшем место горного хребта в центре Ашшура, единственного крупного материка планеты. Гигантский город поглотил в себе едва ли не всё население Мардука и воплотил в себе технологическую цивилизацию Империи со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами.
Теперь же Янек мог видеть другой мир – мир природы, приглаженный руками рачительных хозяев. Впрочем, мир этот начал потихоньку дичать и терять свой ухоженный вид.
Аккуратно расчерченные квадраты, ромбы и другие геометрические абрисы начали терять свои чёткие границы, «оплывать» или исчезать вовсе, давая растительности вырваться на волю. Недавние поля зарастали кустарником, а леса начинали тотальное наступление, разбрасывая вокруг себя молодую поросль.
Впрочем, большая часть окультуренных угодий, хоть с грехом пополам, но поддерживалась в заданных формах. На полях всё ещё копошились тракторы, комбайны, другие агротехнические механизмы, программируемые или управляемые вручную. Кое где сверкали купола трёхглавых храмов Церкви Триединства. Встречались сооружения иных религиозных культов, но уже в меньших количествах.
Теперь группы строений и даже целые селения встречались всё чаще. Попадались заброшенные дома, полностью или частично разрушенные, но таких, надо признать, было мало. Некоторые носили на себе следы ремонта.
-- Многие, когда начался упадок провинции, -- пояснил Гэлл Янеку, видя его любопытство, -- бросили всё и подались в Вавилон, привлечённые рекламой и красивыми сказками горожан. Но не все сумели найти себя в Городе. Те, кто слишком любил независимость и землю, начали возвращаться и восстанавливать брошенное жильё. Мы, фермеры, помогаем друг другу, иначе нам было бы не выжить. Вавилону мы больше не нужны. Траскон поставил своё состояние на службу развлечений и экспортирует новые разработки за пределы Мардука, используя Город как большой полигон для испытаний новой продукции. Люди, заселяющие Ашшур, ему уже без надобности. У него-то народу хватает. Он даже создал собственную армию. Ходят слухи, что он прикупил списанные крейсера и дредноуты, которые Космофлоту легче продать, чем модернизировать, и держит их на закрытой базе. Только я в те слухи не верю. Зачем ему те груды старого пластометалла? Да и с кем воевать?
Судя по всему, Гэлл, в отличии от отца, любил поболтать, и нрава был более лёгкого. Они разговорились с Янеком, то есть с Дрифтом, как его представил барон. И сам Траск навострил уши, когда сообразил, о ком ведёт речь пилот. Судя по всему, его кузен вовсю развернул свою деятельность на Мардуке, а также активно скупал все злачные заведения Асаллуха, являясь крупнейшим инвестором в системе Дамкины. Конкурентов такого уровня у него уже не было, что сильно облегчало деловую активность Джефа.
-- И всё бы ничего, -- рассказывал Гэлл, -- если бы не гормональные аэрозоли. Это новые виды стимулирующих наркотиков. Они отметают усталость, голод, раздражение, все защитные механизмы, дают ощущения счастья. Поговаривают, что все промзоны Вавилона уже оборудованы такими аэрозолями. Те, кто там трудится, уже ни в чём не нуждаются. Они вкалывают изо всех сил, вот только не так долго. Наступает полное истощение организма и – конец. Потому нас и не отпускают развлекаться в Вавилон. Стоит очутиться в такой вот зоне и обратного пути уже не будет. Мой приятель, Бадди Гордон, рассказывал, что гормональный баланс организма разрушается и может функционировать потом только в ограниченном районе действий аэрозолей. Я это дело плохо понимаю и потому россказни Бадди кажутся мне глупыми страшилками, какими пугают непослушных детей. Вот встречусь с дядей Ньокко и расскажу ему обо всём. Он давно уже живёт в Вавилоне и знает там всё. Уж он-то мне врать не станет.
О гормональных аэрозолях Траск раньше не слыхал, но если они действительно в ходу на заводах Джефа, то здесь попахивает преступлением. Гормональные наркотики вещь сильнодействующая, а воздушная их форма и вовсе делает из человека марионетку, послушного и всем довольного биоробота. Это запрещается имперским законодательством, за исключением нескольких миров, где наркотики вошли в элементы прогосударственных религиозных культов.
Тем временем горизонт впереди начал подниматься вверх, напоминая своими очертаниями зазубренную плоскость. Не сразу Траск сообразил, что это впереди появилась граница Города. Большой Вавилон высился во всей своей красе.
Внезапно флайер накренился и повернул, выполняя лихой манёвр. Роторный двигатель завыл на повышенных оборотах, протестуя таким образом против воли пилота. Гэлл улыбнулся, поворачивая штурвал.
-- Мне необходимо заглянуть в одно место. Я вам уже говорил, помните? Нам, фермерам, приходится держаться друг за дружку. Одним надо одно, другим – другое. Город уже не хочет иметь дело с нами, но отдельные заведения по старой памяти покупают мясо, зерно, овощи, другие натуральные продукты и плоды. Может, там остались ещё ценители, которые знают различие между синтетическим эрзацем и деликатесами от природы. Здесь вот и можно сбыть немного наших запасов, разжиться толикой кредиток, чтобы не бродить по улицам Вавилона с пустыми карманами. Мало ли, придётся откупиться от парней Лилового Джо.
Опять он услышал об этой личности. Барон нахмурил лоб и тронул Гэлла за плечо.
-- Послушай, э-э, Гэлл, а что это за человек такой, ваш Лиловый Джо?
Но пилот флайера уже не слушал пассажиров, сосредоточив всё внимание на приборной панели, дисплее локатора и быстро приближающейся посадочной площадке. Чуть в стороне находилось серое бетонное поле с капонирами контрольного пункта. Больше всего это место походило на небольшой…
-- Это же космодром! – вырвалось у него.
-- Точно, -- улыбнулся во весь рот Гэлл, искусным виражом выходя на финишную прямую. –
Раньше здесь частенько садились космические корабли. И довольно богатые. Ведь это родовое поместье владетелей Мардука, баронов оф Траскон.
Проклятье! Как он мог не узнать своей собственной Родины? Зубы сами собой сжались в единое целое так, что заныли скулы. Янек похлопал его по плечу.
-- Что? Я слишком резко пошёл на посадку? – обеспокоенно спросил добряк Гэлл. Он глянул в лицо побледневшего пассажира. – Вам нездоровится?
-- Нет, всё в порядке, -- махнул рукой Траск, откинувшись на скрипнувшее сиденье. – Небольшой приступ вестибулярной лихорадки. Это у меня наследственное. Я оттого и пошёл в ксенологию, чтобы преодолеть свои проблемы.
Гэлл окинул недоверчивым взглядом «учёного» и повернул рычаг. С тихим всхлипом распахнулась дверца, а к поверхности съехал трёхступенчатый самодельный трап. От группы строений к ним уже спешил небольшой трактор с прицепленной тележкой, которая моталась позади на полужёсткой растяжке. Восседавший в открытой кабине трактора водитель помахал рукой Гэллу. Пилот ответил взмахом ладони и нажал на рычаг управления багажной камеры. К тому времени, как багажник открылся полностью, тележка оказалась рядом с флайером. Гэлл забросил в неё несколько пакетов и бухнул туда же тяжёлый свёрток.
-- Я сейчас, -- фермер ещё раз улыбнулся своим пассажирам и одним прыжком очутился в тележке, которая качнулась на толстых колёсах. Водитель трактора внимательно оглядел незнакомцев, а затем трактор заурчал, развернулся и покатил обратно. Теперь Гэлл о чём-то оживлённо болтал с водителем. Видимо, речь шла и о пассажирах, так как фермер один раз указал на них рукой.
-- Как ты думаешь, Янек, куда это они поехали? – спросил барон, провожая транспортёр внимательным взглядом.
-- Думаю, что Гэлл организовал свой маленький бизнес, который позволяет ему скрашивать серые будни провинциального труженика. Как бы то ни было, мы не в праве осуждать его и его дела, пока они не коснулись впрямую нас.
-- Я и не осуждаю его деловые качества, но всё же хотел бы большей ясности.
-- А это в тебе говорит командир, привыкший к подчинению окружающих и не желающий терпеть всякую неизвестность.
-- Наверное… А ещё то, что мы находимся у меня дома.
-- Это и есть твоё поместье? – догадался Чижевски. – А я и не узнал его.
-- Ещё бы. Его не узнал и я. Сейчас здесь всё не так, как было в детстве.
-- Это обычное дело, -- попробовал его успокоить товарищ. – В детстве присутствуют свои мерила отчёта и, с возрастом, выясняются несоответствия между тем, что есть в действительности, и тем, как это казалось ранее.
-- Не в этом дело, Янек. Здесь действительно всё стало иначе. Неподалёку находился целый посёлок, где проживал наш обслуживающий персонал. Теперь в том месте лишь ровная площадка, заросшая травой. Я мог бы всё это заметить в наше прошлое посещение имения, если бы все мои помыслы  не были сосредоточены на Джефе и тех знакомых лицах, которые я ожидал увидеть. Я даже не успел толком оглядеться, как мы уже отбыли в Вавилон.
-- Мы и сейчас туда направляемся.
-- Я уже не уверен, Янек. Никакого чётко очерченного плана у нас нет, есть лишь желание и общее направление поиска. Надо ли нам туда отправляться? Нашими действиями управляет фактор случайности. Сначала он привёл нас к Миниато, потом мы очутились здесь. Наша жизнь находится во власти судьбы, рока. Именно он вносит те коррективы, что влияет на вектор наших интересов. По сути, весь наш поход, это не более чем партизанский рейд по тылам противника. И прямо сейчас я намерен отправиться на разведку, чтобы разграничить случайность и намеренные действия.
-- Намеренные? – уточнил Янек.
-- Да. Почему мы очутились именно здесь, в моей вотчине? И потом, я надеюсь, что имею здесь какое-то преимущество.
-- А ещё здесь мы имеем опасность быть узнанными и выведенными на чистую воду…
Чижевски постарался остановить командира, по его разумению, достаточно веским доводом, но барон не стал его слушать, а попросту покинул борт летающей машины. Покрутившись немного на месте, Янек сделал вывод, что если он немного разомнётся на твёрдой почве, то беды большой от этого не будет.
Приняв решение, Чижевски больше не размышлял, а прыгнул прямо вниз, от чего едва удержался на ногах. Мышцы его затекли от вынужденной позы и он принялся прогуливаться возле переделанного в грузовоз флайера. Тем временем барон направился к тому месту, где раньше находился посёлок.
Видимо, со стороны за ними всё же наблюдали, так как от бетонного куба, находившегося в стороне от космодрома, отъехал электрокар с одиноким ездоком за штурвалом. Янек не чувствовал за собой никаких обязывающих действий и продолжал свою прогулку, демонстрируя всем видом своё безразличие к окружающему, хотя краем глаза посматривал ха чужой машиной.
Не доезжая до флайера, кар развернулся, встав бортом вперёд, и остановился. Тип, управляющий им, неспешно покинул его, перешагнув прямо через борт, и направился по серому, искрошившемуся, хотя и армированному бетону. Под его ботинками похрустывала щебёнка. Лицо его прикрывал тёмный щиток, защищавший глаза от лучей Дамкины. Обрюзгшая фигура водителя дышала угрозой, а рубашка обтягивала внушительные мускулы. Одну руку охранник положил на ремень, как раз в том месте, где в кармашке хранился нейрошокер, или нейронный хлыст.
-- Кто такой? – довольно бесцеремонно спросил он Янека.
-- Я учёный, зовут меня Дрифтом, я ксеноэтнограф.
-- Какого рожна делает тут ксенолог? – воззрился на Януша охранник. Он обошёл его и поднялся по ступенькам, заглянув в кабину флайера. Неизвестно, что надеялся он найти там, но не поленился также исследовать багажное отделение, ткнув кулаком в один из свёртков. – Что там?
-- Я не знаю. Вообще-то машина принадлежит фермеру Миниато. Один из его сыновей подрядился доставить нас до Вавилона.       
-- Гэлл?
-- Да. Он заглядывает сюда, время от времени, как он нам сообщил. Вот и я в этот раз он сделал посадку и уехал с одним человеком.
-- Хорошо. А кто твой спутник?
Охранник махнул рукой в сторону приближающегося барона, за спиной которого светился яркий диск звезды Дамкины.
-- Это мой коллега, Трой. Мы вместе с ним отправились в Вавилон за грузом, который пришёл на имя нашей экспедиции. Всё законно, уверяю вас.
Охранник повернулся к нему спиной и уставился на Траска, а затем шагнул ему навстречу. Вдруг рука его дёрнулась к поясу и ухватилась за нейрохлыст. Почти одновременно с этим барон кинулся вперёд. Почуяв неладное, Чижевски прыгнул на охранника, ухватил его за ноги и, рывком, опрокинул на бетон. Тот извернулся и уже почти вырвался, когда на него навалился Траскон. Он схватил охранника за плечи, приподнял и снова швырнул на бетон площадки. От удара шлем свалился с головы и откатился в сторону. Грубые черты лица охранника исказила гримаса то ли боли, то ли ненависти. Быстрым движением барон выхватил из-под куртки стилет и уперся им в горло охранника.
-- Одна только попытка к сопротивлению, Мацу, и этот клинок пронзит твоё горло.
-- Пустите меня, Траск, -- хрипло попросил пленник, -- я сдаюсь на вашу милость.
Он закрыл глаза и расслабился. Янеку показалось, что по сетке морщин соскользнула слезинка. Или то была капля пота?
-- Лежи и не двигайся, Мацу, -- барон навалился всем телом на охранника, прижимая его к выщербленным бетонным плитам. Видел ли кто ещё их весьма скоротечную схватку? – Кто ещё находится там, в бункере?
-- Никого, Траск. Я там был один. Мне доложили, что на космодром приземлился флайер Миниато, и я решил посмотреть на него вблизи. Только и всего. А вы, молодой господин, напали на своего старого слугу. Помните, вы ещё водили со мной дружбу, когда из поместья исчез тот проклятый старик, Занзани?
Действительно, барон помнил то время и оттого ослабил хватку, а нож и вовсе спрятал в рукаве. Мацу завозился по бетону, силясь подняться. Сейчас, вблизи, было хорошо видно, как он постарел, как блестит лысина сквозь прилипшие к черепу пряди потных волос.
-- Господин скрывается от своих врагов? – спросил Марен, глядя на барона чуть искоса и стряхивая с комбинезона серую бетонную крошку.
-- Приходится, Мацу. Ты ведь помнишь, как меня обвинили во всех смертных грехах. Так вот, я вернулся, чтобы очистить своё имя.
-- Как же,-- вздохнул охранник, -- хорошо помню. И многое бы отдал, чтобы помочь вам.
Траск почувствовал, что волнение перехватывает горло. Ему показалось, что охранник говорил искренне. Не обманывается ли он?
-- Пойдёмте, здесь опасно долго торчать. Не ровен час, другие глаза нас увидят.
Он повернулся и зашагал к бетонному остову, смотревшему провалами, которые ранее были окнами. Часть стёкол ещё сохранилась. Видимо, половина здания функционировала, вторая же давно пустовала. Барон чуть замешкался, на затем решительно зашагал вдогонку за маренном. Следом направился и Янек.
Здание, к которому они приближались, было построено уже после того, как Траск оф Траскон покинул родовое имение. Судя по всему, проектировалось оно как крепостное укрепление, признаком чего были боевые капониры по углам, но, едва успев отстроить этот форт, его забросили, так и не закончив до конца. Уже потом сюда завезли оборудование для контроля и частично облагородили одну часть здания, махнув рукой на всё остальное.
Сквозь заросли тростника проходила дорожка. Видимо, ходили здесь не так уж часто, так как тростинки уверенно отвоёвывали обратно жизненное пространство. Мацу шагал, не разбирая дороги, и Траску пришлось поспешить, чтобы не отставать от него. Чижевски оглянулся на одиноко стоявший флайер с опущенным трапом и припустил вдогонку за ними едва ли не бегом.
Для того, чтобы попасть внутрь, пришлось обойти вокруг форта, а потом ещё карабкаться по узкой лестнице, укреплённой на длинных штырях, надёжно вбитых в стену. Ступени гремели под сапогами, но держали хорошо. И охранник, и Траск уже исчезли внутри, и Янек торопливо заскакал наверх, перешагивая через ступень, а то и сразу через две, помогая себе руками, которыми он хватался за холодные перила.
Обжитая зона этого укреплённого пункта занимала небольшую анфиладу комнат, чередующихся друг за другом. Здесь была спальня с рядом трёхэтажных нар. На некоторых лежали надувные матрасы, но большая часть лежаков так никогда и не была занята отдыхающей сменой охраны. Следующей была оружейная комната, одна часть которой была отгорожена металлической решёткой, за которой громоздились зияющие пыльной пустотой металлические шкафы, в каких обычно хранится огнестрельное или энергетическое оружие. Дальше была столовая с небольшим кухонным отсеком. Там находился примитивный пищевой синтезатор, рассчитанный на минимальный выбор рецептов. Ещё в столовой раскорячились три стола. На одном высилась гора грязной посуды, вокруг которой деловито гудели мухи. В самом конце коридора находился наблюдательный пункт с простеньким пультом управления, на котором мерцали дисплеи бинокулярной установки с инфра- и рентгеновскими насадками, локаторный и компьютерный терминалы, а также выносной пульт для ведения огня с батарей реактивных артустановок, для которых были забетонированы специальные площадки на угловых бастионах. Впрочем, пульт зиял отключенными порталами, так как орудия сюда поставлены не были.
У стены стоял низенький столик со стопкой глянцевых журналов, пара продавленных кресел и полупустая упаковка жестянок с бодрящим коктейлем. Мацу, не останавливаясь, прошёл к пульту, наклонился над ним и достал спрятанную в неприметном тайнике бутылку. Зубами вытащив пробку, марен приник к горлышку, вбулькивая в себя рушт.
-- Если включить обзор, то никто сюда не подойдёт незамеченным.
Мацу вытер губы и бережно запечатал бутылку. Содержимое её уменьшилось более чем на половину. Барон присел на операторское место и щёлкнул переключателем, затем ещё одним. Экраны, по цепочке, один за другим, начали оживать. Помещение, пребывавшее до того в полумраке, высветилось полностью, открывая для обозрения покрытые толстым слоем пыли полки и ниши.
Отчётливо, как на ладони, стал виден оставленный на поле флайер, на другом экране тянулся какой-то коридор, затем – раскинувшийся посёлок, далее – дом, тот самый, где когда-то жил юный баронет Траск. На других экранах проявлялись всё новые и новые объекты. Среди прочего был даже вид вавилонских улиц. Чижевски осторожно начал изучать показания верньеров и датчиков, и уже скоро научился управлять видеокамерой, приближая «картинку» до самого крупного ракурса.
-- Где же вы пропадали, барон, так долго? – тоскливо спросил охранник, катая в руках бутылку с прозрачным руштом.
-- Слишком долго рассказывать, Мацу. Одно могу сказать точно – я вернулся. Вернулся, чтобы найти и покарать предателя… Ты мне поможешь?
-- Что может сделать такой старик, как я? – пожаловался Марен и снова откупорил бутылку.
-- Плесни-ка и мне, -- попросил барон.
Охранник достал из стола помятый стаканчик и нацедил рушта почти до краёв, а остатки беспромедлительно влил в своё горло. Траск сначала пригубил крепкий напиток, а потом, в два глотка, выпил.
-- Перемены в нашем доме начались вскоре после того, как вашу милость столь быстро и сурово приговорили. Никто из старых слуг с этим не хотел мириться, но Джеф привёл с собой новых людей и постепенно они начали вытеснять нас. Помните Доннана? Садовода, имевшего учёную степень по биоинженерии. Он вывел немало новых сортов цветов с необычайным ароматом, создавал гибриды фруктов, зерновых, да мало ли ещё что. Вы не поверите, но он был уволен и умер с тоски. Сердце… Он не вынес несправедливости. А мажордом Элиот?  Он упал с лестницы и свернул себе шею. Среди ночи. Какого рожна он полез ночью на чердак?  Никто даже не стал рассматривать это дело. Всё списали на несчастный случай… Освободившиеся, таким образом, места занимали люди Джефа. Вот эта крепость – дело его рук. Он приказал построить форт, чтобы держать космодром под дулом орудий. Но это был лишь первый его шаг. Оглядевшись, он занялся Вавилоном. Пропадал там месяцами. Удивительно, сколько у него было кредиток. Он скупал самые дорогие заведения Города, а когда дела пошли круто в гору, то в его собственность переходили целые улицы.
За два года он скупил весь Вавилон. И принялся за его реконструкцию. Из людного курорта Вавилон перевоплощался в самое злачное место Галактики. Какие суммы кредита здесь крутились, знает один только Сущий, а ещё Джеф оф Траскон, Лиловый Джо.
-- Кто?.. Как ты его назвал?
-- Лиловый Джо. Да его за глаза все так называют, за пристрастие к костюмам из тетрапластика столь экзотического цвета. Джеф последовательно выстраивал на Мардуке свою собственную империю, где властителем был один он.
-- Но откуда ты всё это узнал?
-- Ты забываешь, Траск, кем я был раньше, до того, как стал начальником охраны у твоего отца. Тогда Мацу Марен был ведущим детективом Вавилона. Я боролся с преступным миром Города, а затем получил выгодное предложение от барона Траскона и соблазнился им. Вот так, постепенно, шаг за шагом, я оказался тем, кем являюсь, пьянчугой, охраняющим старую дыру.
Резким движением Мацу швырнул бутылку в бетонную стену, где она с грохотом лопнула и осыпалась на пол градом сверкающих в свете ламп осколков. Барон внимательно разглядывал ссутулившуюся спину охранника, а Чижевски снова заинтересовался экранами.
-- Когда ваш отец погиб так неожиданно и трагично, у меня появилась мысль самостоятельно провести расследование, но в поместье уже появились полицейские чины немалого ранга, соперничать с которыми было рискованно, а тут ещё слухи, что в деле замешана ваша милость. Признаюсь, что я струсил. И убоялся я не препон в следствии со стороны официальных властей, а того, что слухи обратятся в правду. Я мог не верить, но не желал самому, своими руками, дать подтверждение, что молодой господин, новый барон оф Траскон, закоренелый преступник и убийца, обагривший руки кровью близких. Так я стал предателем, пусть и невольным, но мысли об этом глодали меня. Боль становилась чуть легче после доброй порции рушта, но слишком уж часто приходилось прибегать к этой анестезии. С каждым месяцем, с каждым годом Мацу Марен превращался в развалину, которого мало уже кто воспринимал всерьёз. Наверное, поэтому меня оставили в покое, когда люди Джефа начали выживать старожилов из поместья. Охранный корпус поменялся почти что полностью, за исключением меня, да ещё полудесятка серых личностей, которым было всё равно, кому служить, платили бы только кредит.
Странное дело, но память, та проклятая память, которую я столь успешно глушил руштом, помогла мне выжить и не скатиться на самое дно. Я обратил внимание, что один из моих новых коллег мне кого-то сильно напоминает. Протерзавшись неделю, я влез в компьютерный архив городской полиции и раскопал там данные на Эльдара, известного под кличкой Кошмар, известного бандита, который, в своё время, наделал много шуму в тёмном мире Вавилона. Пока я разыскал его файлы, я наткнулся ещё на одного из охранников, и тоже, как оказалось, убийцу со стажем. Тогда я ввёл в сеть всю картотеку нашего местного отдела охраны и едва не упал со стула, когда компьютер начал идентифицировать их, одного за другим. Убийцы, налётчики, грабители, вымогатели с длинным шлейфом из старых криминальных прегрешений. В нашем поместье сосредоточилась целая преступная организация. Был веский повод бить во все колокола, но я снова промолчал, так всех их привёл сюда или ваш кузен Джеф, или его правая рука – некий Валери, личность довольно примечательная. Невысокий ростом, он излучал силу и уверенность, по быстрым и расчётливым движениям его можно было распознать настоящего профессионала в рукопашном бое, а если не забывать его колючий взгляд, то он будет стоять у вас перед глазами до конца жизни.
Вот тогда-то я и начал то, что был должен сделать давно. Я начал следствие. Шаг за шагом, я восстанавливал многие события, которые выстраивались в весьма последовательную картину, видную роль в которой выполняли Джеф, Валери и группа их сообщников. Они умели прятать концы, но ведь и я не лыком шит. Пользуясь  своим положением старшего смены, я оборудовал этот зал следящей аппаратурой и даже контролировал некоторые шаги Лилового Джо. Я разыскал своих старых товарищей и создал подпольную группу, которая до сих пор незримо присутствует в Городе и ждёт только удобного случая, чтобы покарать настоящего убийцу старого барона – его племянника Джефа, известного под кличкой Лиловый Джо.
-- Появился Гэлл, -- объявил Чижевски, заметив движение на одном из экранов. Ловко передвинув тумблер, он сделал трансфокатором оптики наезд, приближая изображение транспортёра, который ходко катил по полю космодрома. Рядом с водителем сидел Гэлл и что-то рассказывал ему, оживлённо жестикулируя.
-- Давай, Дрифт, сходи, сообщи Гэллу, что мне нездоровится, и мы потому решили здесь немного задержаться. Пусть он едет дальше один.
-- Хорошо.
Янек кивнул и вышел из зала наблюдений.
Гэлл был весьма доволен выгодной сделкой. Мало того, что ему удалось получить больше обычного, так он ещё договорился об увеличении поставок. Его травы начали пользоваться популярностью в Городе. Он на это и рассчитывал.
Загрузив в багажник коробку, он поднялся по трапу и… остановился. Кабина была пуста. Его пассажиры исчезли, пропали без следа. Не было ли это связано с той подозрительной благожелательностью, с какой его задержали в том домике, рядом с которым никто не живёт? А что, если их захватили в заложники и теперь будут требовать с него, Гэлла Миниато, выкуп, или, того хуже, замешают в это дело отца?
Парень запаниковал. Отец не был в курсе его финансовых операций. Это была его личная инициатива. Он организовал это дело вместе с братьями, чтобы выжить, не дать разориться семье. А та экспедиция, с островов? Они тоже предъявят претензии, уверенные в том, что Миниато связаны с преступными кланами Вавилона. Он уже видел десант имперской полиции, бравший их старенький дом в кольцо, как вдруг…
-- Алло, Гэлл, ты не заснул?
Он повернул залитое холодным потом лицо и увидел улыбающуюся физиономию Дрифта. Тот стоял рядом с флайером, засунув ладони за пояс и никак не походил на захваченного в заложники.
-- Я пришёл поблагодарить тебя, парень. Вот только дальше лететь мы не сможем. Трой решил прогуляться, дошёл до зарослей тростника. Там его и свалило. Приступ вестибулярной лихорадки. Сейчас ни за какие коврижки он не полезет на борт летающей посудины. Такое с ним уже бывало. Хорошо, что нам встретился здешний работник. Он обещал устроить беднягу. Несколько дней передыху и приступ закончится. Потом мы продолжим путешествие. Отсюда мы свяжемся со своими и предупредим о незапланированной задержке. Так что, спасибо тебе за всё, парень. Вот тебе плата за проезд, и позволь забрать наши сумки.   
  Машинально, не считая, Гэлл, спрятал в карман щедрый пучок кредиток и снова открыл багажный отсек.
Этот странный Дрифт удалился в сторону заросшего тростником строения, а Гэлл торопливо завёл флайер и помчался в сторону Вавилона, торопясь забыть о таинственных гостях.

Глава 27. Загадка Зана.
Первоначально викинги собирались затаиться в системе Хизраэля, используя режим эллиптической поляризации света, или, иными словами выражаясь, режим «призрак», когда световые волны обтекают корпус корабля и делают его невидимым как для невооружённого, так вооружённого техническими средствами глаза. Такой эффект, правда, связан с дополнительной и немалой тратой энергии, которую силовые установки крейсера как-нибудь потянули бы, но по прибытии на место оказалось, что намеченный план исполнить физически невозможно.
Звезда Хизраэль относилась к разряду эруптивных звёзд, ко классу белых карликов, но, в результате  активных наступательных действий со стороны Империи с использованием некоего сверхоружия её звёздная угловая скорость начала возрастать и Хизраэль начал меняться, преобразовываясь в чёрного карлика с присущим ему чудовищным полем магнитной индукции. Волны магнитной гидродинамики, настоящий космический шторм, заставил убраться прочь флотилии Космофлота и оставить Зан на волю рока.
Звёздные процессы могут продолжаться миллионы, сотни миллионов лет и даже миллиарды, если не происходит нечто экстраординарное, к примеру, когда эруптивная звезда вдруг начинает работать в режиме мегафорсажа. Происходит резкое сжатие, так называемый гравитационный коллапс, после чего внутреннее давление превышает все предельно допустимые нормы и звезда взрывается колоссальными выбросами энергии. Такую звезду именуют сверхновой. Она затмевает все близлежащие светила, но энергия излучения быстро растрачивается и сверхновая становится нейтронной звездой.
В данном случае звезду Хизраэль подвергли стороннему, можно сказать – механическому воздействию, и никому не было ведомо, какое будущее ожидает эту систему. Превратится ли светило со временем в пульсар, станет ли мёртвой, нейтронной звездой, или коллапсирует в «чёрную дыру». А может произойдёт что-то ещё, не менее ужасное. Одно было ясно, что и звезда Хизраэль, и Зан, равно как и другие планеты системы, ожидает неизбежный конец.
Убедившись, что находиться в космической пустоте рядом с капризным светилом действие не только опасное, но и совершенно бессмысленное, викинги решили опуститься на Зан и затаиться в одном из глубоких провалов, не видимых из космоса.
Вообще-то космические корабли класса крейсер, дредноут или линкор, не опускаются обычно на поверхность планет, обладающих атмосферой. Масса корабля слишком велика, чтобы подвергать её опасности трения об атмосферу. Более мелкие калибром суда, оснащённые антигравитаторами, нейтрализуют свой вес и легко обходят это препятствие, но излишняя трата энергии на крупнотоннажных транспортах не позволяют, в полной мере, использовать эту модернизацию. Спуск же на ионной тяге обязывает пилота к поистине ювелирному искусству пилотажа. Для действий в атмосфере всегда найдутся суда удобных габаритов и модификаций. Но бывают и исключительные случаи. Как в нашей истории.
«Нуфлинг» сделал уже несколько оборотов вокруг Зана, с каждым разом опускаясь всё ниже. Только сейчас викинги в полной мере могли видеть, какого рода насилию подвергли этот мир. Поверхность почти повсеместно была перепахана взрывами и гравитационными ударами, последствиями которых зияли аккуратные провалы, как будто здесь передвигался демонический исполин, в любопытстве прошедший многие километры расстояния. Иногда этот великан, колосс, принимался плясать, и в тех местах уже почти ничего не оставалось, кроме исковерканной перемешанной многострадальной поверхности.
Морей на Зане практически не осталось, если не считать таковыми жидкие грязевые водоёмы, покрывшиеся коркой, изборождённой разломами, где пузырилась зловонная жижа, исторгая пелену испарений. Широкие щели разломов перечёркивали горные хребты, как будто здесь колотил титанический молот. От обширных когда-то лесов и степей остались только воспоминания и поля окаменевших головёшек. Разум отказывался верить, что всё это дело рук человеческих. Викинги пространства притихли и молча разглядывали всё новые и новые доказательства преступления против этого мира. Такого нельзя, невозможно допустить. Рагнарёк бледнел перед злом, опустошившим Зан.
Отвергнув каменистые пустыни и заболоченные низины, Говгалил остановил свой выбор на горном отроге, закончившимся плато, которое частично сохранилось. Тщательное сканирование выбранного участка дало положительный результат. Сейсмическая активность не превышала нормы, а относительно ровная площадка имела укреплённую стену, которая предохраняла от любопытных взглядов из космоса, равно как и от порывов ветра, временами проносившихся над поверженной поверхностью Зана.
Выпуская струи ионизированного газа, «Нуфлинг» плавно опустился и сразу встал в посадочную позицию на амортизационные упоры, которые использовались до того не более двух или трёх раз. Техническая команда, под руководством Дика Браузера, высыпала наружу и принялась хлопотать вокруг корпуса, создавая защиту из экранированного материала. Скоро крейсер настолько слился с окружающей действительностью, что было весьма проблематично обнаружить его даже с помощью новейшего оборудования. Это был один из секретов викингов, каким образом они умудрялись бесследно исчезать от превосходящих сил противника.
После того, как крейсер был замаскирован, надёжно изолирован и закреплён, викинги провели разведку окружающей местности. Рейд по рекогносцировке возглавил Рик Хотала. Из трюма достали и быстро привели в рабочий вид гусеничный транспортёр с защитой от жёсткого излучения.
Вместе с Хоталой отправились Тир Мемнон, Эль Мута и Гарш Гольден, здоровяк с гривой густых волос, с трудом умещавшихся под шлемом. Гарш заплёл волосы в две косы и связал их на шее в узел.
Транспортёр уверенно рванулся вперёд. За рычагами сидел Эль Мута, гигант, антипод Гольдена, стриженный наголо. Ото лба к затылку протянулся двойной ряд имплантированных в черепную коробку блестящих шипов, играющих роль экрана, непроницаемого для самых сильных мнемосканеров. Зато сам Эль Мута обладал великолепной чувствительностью, неким «третьим глазом» или «шестым чувством». Он почти не обращал внимания на обзорный экран, считывая информацию с контура локатора.
Для направления викинги выбрали одну из ложбин, звездообразно тянувшихся в разные стороны. Их ложбина была самой глубокой и, с каждым следующим километром, углублялась ещё сильнее. Скоро высокие стены поднялись по обеим бортам транспортёра. Где-то высоко наверху сияли звёзды, а машина бодро двигалась, круша гусеницами мелкие камни и объезжая валуны. Хорошо ещё, что ущелье было не очень узким, что оставалось ещё свободное пространство для манёвра.
Инфрадатчики незримыми лучами «ощупывали» дорогу, а видеокомпьютеры просеивали изображение сквозь частотную сеть, чтобы выдать скорректированную панораму ущелья с углублённым показом некоторых участков. Разрешающая способность компьютера позволяла контролировать всю округу площадью в добрый десяток квадратных километров.
Внезапно транспортёр остановился. Хоталу качнуло вперёд и он ударился о плечо Гольдена, отчего Гарш едва не слетел со скамьи. Он громко ругнулся, поправляя шлем. Хотала в раздражении повернулся к водителю, но Эль Мута не обратил внимания на ворчание своих партнёров. Он напряжённо всматривался куда-то в непроницаемую темноту, а затем начал быстро вращать верньеры настройки видеодатчиков.
Изображение на экране обзора побежало серой размазанной полосой, но вскоре остановилось. Скачками, картинка укрупнилась, а затем половина экрана покрылось сеткой пространственного сканирования. Диаграммы, графики, виртуальные замеры сменяли друг друга, а затем картинка вернулась на место, отфильтрованная и чёткая.
-- Что это? – насторожённо спросил Рик.
-- Похоже, вход в шлюзовую камеру, сработанный человеческими руками, -- ответил ему, после паузы, водитель транспортёра.
Глаза викингов видели всего лишь гладкий камень, но анализаторы уверяли их, что это всего лишь маскировка и умение с толком использовать природный материал. Камень был искусственно армирован и начинён механизмами, которые вполне могли быть активированы, как это уверяли данные сканирования.
-- Как же мы откроем проход? – спросил задумчиво Хотала.
-- Надо его взорвать, -- прямо предложил Гольден, положив широкую ладонь на пускатель артстанка, заряженного кумулятивными  и разрывными снарядами.
-- Нельзя, -- решительно отверг предложение Хотала, -- нас засыплет обломками, с головой. Стены каньона не укреплены, чтобы расчищать дальнейший путь взрывами. Надо подумать.
-- А, может, стоит вернуться? – снова предложил Гарш. – Привезти сюда киберремонтника, и он быстро расчистит нам путь.
-- Вернуться мы всегда успеем, -- ответил Рик. – сперва давай-ка поразмышляем, как это делает Траск.
-- Ну, что ту говорить, барон в таких делах – голова, -- заявил седовласый викинг. --  Он бы что-нибудь мигом сообразил.
-- Вот и нам не вредно будет напрячь извилины, -- вступил в беседу Тир Мемнон, викинг со свёрнутым носом, который поломали ему в абордажной схватке на Оскопнире. – Занзани были воинами, опытными диверсантами, асами засад и скрытых действий. Наверняка и здесь сокрыта какая-нибудь ловушка.
-- Совершенно верно, -- подтвердил Эль Мута, повернув бесстрастное лицо к товарищам. Зеленоватый свет дисплеев делал его похожим на мертвеца, а полное отсутствие мимики делало это сходство довольно зловещим. – Я чувствую присутствие неподалёку излучателей нейтронов.
Викинги переглянулись. Нейронный луч убивает живую клетку так же быстро, как если бы на них был направлен точный удар секиры. Конечно, транспортёр имел экранирующую защиту, но остро направленный импульс мог такую защиту пробить, а если на крейсер из рейда вернётся группа глубоких инвалидов, покрытых пятнами омертвевшей ткани и с неработающими внутренностями, то это навряд ли позабавит их боевых товарищей. Однако и вот так сразу отступать тоже резону не было.
-- Похоже, этим проходом не раз пользовались, -- глубокомысленно объявил Хотала. Он сделал увеличение изображения и теперь каждый из них видел следы машин, которые разворачивались здесь задолго до незваных гостей.
-- Конечно же, -- подхватил мысль Мемнон, -- а значит, должен быть какой-то пропуск, код, с помощью которого лаз открывался. И без всякого вреда здоровью.
-- Код, код… -- шептал Эль Мута. – Да. Вот этот прибор. Он идентифицирует звуковой сигнал. Какой же? Ага… Ага… Звуковой регистр… Минуточку…
Боевые товарищи наблюдали за своим собратом. Эль Мута закатил глаза и руки его подрагивали. Пальцы дрожали от напряжения. Со лба скатывались крупные капли пота. Сама собой в транспортёре установилась тишина, которую прерывал лишь хриплый шёпот водителя:
-- Тональность… ультразвуковые колебания… резонансная частота… фон… фон… Но как же?..
Лихорадочно водитель придвинул к себе процессор и ввёл в действие ультразвуковой датчик Одна комбинация составлялась за другой. Разноцветная волновая спектрограмма выписывала на экране то длинную синусоиду, то выстраивалась лесенкой, которая, в свою очередь, перевоплощалась в шар различной плотности. Так продолжалось до тех пор, пока вдруг Эль Мута не откинулся на сиденье. Широкая грудь его медленно поднималась и опускалась, руки бессильно свисали с колен, а широко открытые глаза смотрели на спектрограмму звукоряда, что мерцала на главном обзорном экране транспортёра. По бритому черепу скакали разноцветные зайчики- отблески.
-- Ну, что? – потерял терпение Хотала.
-- Вот он… -- ответил Эль Мута, -- пропуск…
-- Чего? – повернулся Хотала к водителю.
Вместо ответа тот вытянул руку и нажал кнопку на клавиатуре процессора. Уши слегка заложило, диаграмма на дисплее пришла в движение и…
Сначала ничего не произошло, но затем едва заметная трещина перечеркнула гладкий на вид камень и часть стены мягко ушла внутрь, открывая ровный зев прохода. Без промедления Эль Мута направил машину внутрь.
Там было абсолютно темно, в отличии от ущелья, куда проникал свет звёзд, хотя это и не связывалось с движением машины. Транспортёр был оборудован высокочувствительными приборами, а имплантаты водителя делали его практически продолжением машины. Остальные следили за окружающим пространством с помощью обзорных экранов. На них мелькали то изображения отдельных участков, то разрез прохода в перспективе.
Так продолжалось до тех пор, пока Рик Хотала не отрегулировал главный экран.
-- Что это? – спросил Тир, указывая на ряд длинных трубок, что секциями висели под сводом тоннеля.
-- Возможно – контрольные устройства, а может и элемент освещения.
-- А это мы сейчас проверим, -- заявил вдруг Гарш Гольден и включил прожектор. Луч разрезал темноту, пробежался по стенам, мазнул по трубкам и пропал. Это, решительно, Хотала вырубил прожектор.
-- С ума съехал? – почти зарычал командир разведгруппы.   
-- Смотрите, -- Мемнон указал на экраны. Те трубки, что так его заинтересовали, теперь слабо светились, что облегчало работу датчикам транспортёра.
-- По-моему, это какие-то конденсаторы, что умеют аккумулировать в себе любую энергию, в том числе и лучистую. Например, один из видов резонансного излучения.
Чтобы не спорить и не мучить себя сомнениями, решили опыт Гольдена повторить. Теперь рефлектор был направлен прямо на гроздь трубок. Ярко освещённые, они скоро сами засверкали, а затем…
Затем начала светиться следующая секция трубок. И дальше. И ещё. И ещё. Коридор был освещён и уходил вдаль. Транспортёр остановился и из него, один за другим, соскочили Рик Хотала, Тир Мемнон и Гарш Гольден. Воспользовавшись моментом, они решили размяться и оглядеться лично, без помощи технических средств. Гольден держался за рукоять секиры, а Мемнон достал из чехла импульсный излучатель. Тоннель мог скрывать в себе неизвестные сюрпризы занзани.
Когда-то атмосфера Зана состояла из приемлемого коэффициента азотно- кислородной смеси. После масштабного планетарного катаклизма, разразившегося в следствии нападения имперских космических войск, процент кислорода заметно уменьшился как следствие пожаров, опоясывавших весь мир огненными кольцами.
В новой, довольно-таки разряжённой атмосфере кислорододышащий организм чувствовал всё нарастающий дискомфорт, который мог закончиться смертью как от асфиксии, так и от отравления диоксидами, а также другими летучими соединениями некоторых тяжёлых металлов, что образовались в результате фотосинтеза термического действия лучей Хизраэля на заражённых радиацией территориях.
По данным анализатора, установленного в транспортёре, уровень заражённого воздуха в тоннеле был на порядок ниже, чем на поверхности планеты, и, с большой натяжкой, годился для дыхания. Требовалось лишь применять компактные маски со съёмными биофильтрами, но Хотала распорядился надеть респираторы. Викинги беспрекословно подчинились.
В кислородных масках, в боевых шлемах и воинских экзодоспехах, с оружием в руках, они напоминали неких богов войны, которые сошли на просторы умерщвлённой в сражениях планеты.
Клацанье магнитных подков о камень, которым был выложен тоннель, эхом уносилось вдаль, чтобы вскоре вернуться искажённой пародией. Разведчикам показалось, что кто-то движется им навстречу, и они рассыпались в стороны согласно боевому расчёту. Но Эль Мута, который оставался в транспортёре, сообщил им, что на контролируемом приборами пространстве нет никого, кроме них.
Прогулка затягивалась, но разведчики всё тянули время, изучая стены, светящиеся трубки, следы обработки неровностей, которые встречались в тоннеле. Так продолжалось бы и дальше, но Хотала решительно отдал команду грузиться. Викинги послушно втиснулись в машину, стараясь не цепляться друг за дружку шлемами и оружием.
-- Какое будет мнение? – спросил Рик, когда воины стащили с голов шлемы.
-- Будем возвращаться? – неуверенно предположил Мемнон.
-- Вперёд, -- грохнул басом Гарш. – мы ещё толком ничего не выяснили.
Посовещавшись, решили двигаться по тоннелю до тех пор. Пока там, впереди, не появится новый объект, достойный их внимания. Вернуться назад они всегда успеют.
Двигатель транспортёра снова заурчал, и машина двинулась по коридору. Мимо тянулась бесконечной лентой стена, на которой только менялся геологический рисунок скальных пород. Если этот тоннель – дело рук человеческих, то скалорубам пришлось здорово потрудиться. Километры наматывались на счётчик пройденного расстояния. Свод опустился довольно низко, но движению пока не препятствовал.
Внезапно Эль Мута нажал на тормоз. Машина пошла юзом и едва не врезалась в стену тупым носом, окантованным амортизационным брусом. Хотала громко выругался и сплюнул себе на ладонь. На перчатке появилось кровавое пятно – Рик прикусил себе язык.
Тем временем Эль Мута склонился над компьютером. Звуковой процессор прокручивал различные сочетания тональных кодов. Наконец запульсировал зелёный огонёк светодиода. Водитель надавил клавишу и из репродуктора заскрипели звуки пароля. Хотала поморщился. От пронзительного скрипа заныли зубы. Остальные так же кривили рты.
Участок стены пришёл в движение и открылся новый проход. После активизации рефлекторами засветились трубки под сводом. Новый коридор уходил в неведомую даль.
Что делать?  Ехать дальше по первому тоннелю, углубиться во второй, или всё же возвращаться обратно для организации более подготовленной экспедиции?  Устроили краткое совещание возле тусклого бока транспортёра. После недолгого спора порешили разделиться. Рик Хотала с Эль Мутой поедут в глубь нового перехода, Гарш Гольден останется на пересечении, а Тир Мемнон тем временем совершит небольшой пеший поход по первому тоннелю, после чего вернётся обратно и присоединится к Гаршу.
Рявкнув на прощанье двигателем, транспортёр рванул в освещённый зев коридора и быстро пропал вдалеке. Проводив его глазами, оставшиеся викинги простились, гулко похлопав друг дружку по плечу. Звон от таких дружественных ударов стоял преизрядный. Поправив секиру, Тир потопал по центру прохода, зорко посматривая по сторонам. С каждым шагом воинское снаряжение чуть звякало. Этого быть не должно, и Мемнон потратил не менее получаса, подтягивая и закрепляя НЗ, оружие, аптечку, поисковые приборы и ещё целую кучу разного барахла, которое таскали на себе разведчики.
Сейчас, когда он двигался медленно, Тир мог видеть некоторые особенности, которые на ходу различить было просто невозможно. Это были и пятна серой плесени, попадавшейся участками, и какие-то сухие стебли, что росли прямо из стен, и ячейки сетки, впаянной в камень.
Когда на стене матово блеснул отсвет, Мемнон не обратил сначала на него внимания, но, подойдя ближе, обнаружил полосу материала, похожего на металлопласт. Причём посередине полосы зияло отверстие, куда с трудом, но входила рука. Он сунул туда сначала наконечник анализатора, после того, как технодетектор не обнаружил следов технического устройства. Анализатор выдал скудный перечень наличия следов какой-то органики. Долго не размышляя, Тир сунул в дыру руку и рванул на себя, пытаясь оторвать полосу от стены. Внутри заскрежетало, и полоса подалась. Она не оторвалась, а выехала наружу, открывая ящик, в котором лежало засохшее тело, а точнее – мумия.
От неожиданности Тир отшатнулся и положил руку на рукоять секиры, но больше ничего опасного из дыры не появилось. Ящик так и остался лежать открытым. И мертвец смотрел вверх провалами глаз. Кожа его потемнела и сморщилась. Глаза провалились внутрь черепа. Тонкие костистые руки были сложены вдоль тела, облачённого в подобие тёмного халата, или хитона. На груди мумии лежал медальон с большим тёмным камнем, покрывшимся белым налётом. Тир склонился над телом и вдруг налёт на камне как бы ушёл внутрь кристалла, растворился в его многогранной глубине. Викингу показалось, что в тот миг от мумии пыхнуло жаром.
Ударом ноги он вогнал ящик обратно в нишу и зашагал дальше. Неведомые занзани похоронили кого-то из своих прямо в коридоре. Тир громко выругался, посылая проклятия на головы несостоявшихся соперников, с удовлетворением прислушиваясь, как слова проклятий эхом унеслись куда-то вдаль.
Пройдя немного дальше, он обнаружил ещё одну плиту из того же материала. В этот раз он не стал вскрывать погребальный склеп, а двинулся вперёд. Он насчитал ещё шестнадцать подобных захоронений, пока не остановился у круглой ниши. Детектор показал на присутствие там начинки из приборов. Ковыряться внутри Тиру было не с руки. Этим делом любили заниматься Дик Браузер, Морт Варанти, Дидл Брасс или Эль Мута. Но Браузер был занят подготовкой крейсера к стоянке, Варанти был вообще мёртв, Дидл бродил где-то в районе «Нуфлинга», а Мута, хотя и находился ближе прочих, но уносился в данный момент не иначе как в недра Зана. Долго не привыкший размышлять, Тир извлёк из жёсткого крепления секиру и, примерившись, ухнул ею об выступы в нише. Там затрещало, а после следующего удара посыпалось. Ловким откатом викинг на всякий случай отвалился подальше и выждал пару минут. Как бы то ни было, но установилась мёртвая тишина, и скоро абордажник снова был на ногах. Теперь он убрал топор, а в руки взял импульсный излучатель. Влепив в покореженные обломки разряд, он толкнулся в нишу ногой, а затем, с натугой, втолкнул внутрь остатки щита, за которым скрывался короткий отсек, ведущий в помещение, небольшую комнату.
Одну стену в этом подземном тайнике занимали разномастные экраны, но большая часть этой видеотерритории была отведена для одного, самого крупного дисплея. Остальную площадь комнаты заполняли переплетения толстых кабелей, ящики громоздких непонятного назначения приборов, ряд нар и стол в окружении складных сидений. Это был явно или главный наблюдательный пост, или запасной центр контроля.
Мемнон вышел в центр помещения и замер там, прижимая импульсник к плечу. Кто его знает, какие опасности могут быть сокрыты в тайнике занзани. Он медленно поворачивался всем телом, контролируя комнату. Вдруг сбоку он заметил движение и тут же упал на колени, вскидывая вооружённую руку. Разряд молнии перечеркнул отсек и сразу несколько экранов взорвались, осыпавшись стеклянной пылью. На главном экране появилось изображение. Появилось, но только на краткий миг, а потом экран вдруг снова погас. Из недр разрушенных мониторов повалил клубами густой белый дым. Запахло горелым пластиком. Мемнон поморщился. Но тут оставшиеся экраны начали покрываться изморозью. Пламя, которое было начало пробиваться наружу первыми, ещё нерешительными, огневыми выплесками, отступило и, хотя ещё огрызалось шипением, но битву уже проиграло. Потянуло холодом и Тир отступил, спрятав лучевик в кобуру. Если бы он знал, что автоматика задействована на движение и активизирует пункт наблюдения при его появлении, он не стал бы палить по ожившим экранам. Что же появилось на самом большом мониторе? Вроде бы космическое пространство и силуэты приближающихся кораблей. Что бы это могло значить?
Тир Мемнон вышел из тайника, затем выглянул в коридор. Никого видно не было. Он вылез наружу и зашагал в обратном направлении. Здесь, под землёй, радиосигналы глохли, не желали распространяться. Что-то их экранировало, рассеивало.
Взгляд снова сам упал на полосу пластика, скрывающего за собой мумию. Стало немного не по себе. Кто его знает, может, у занзани тоже были свои эйнхерии? Вот сейчас склепы начнут открываться и целый сонм тварей наполнит тоннель. Конечно же, они набросятся на него, а потом пойдут, потащатся, поползут в сторону выхода, где ничего не подозревающие товарищи ждут результатов разведки.
Чтобы избавиться от наваждения, Мемнон что есть силы пнул по металлопласту и едва не взвыл от боли. Вместе с ней ушли и жуткие подробности, которые только что так будоражили его воображение. Чтобы быстрее вернуться в реальность Тир отстегнул от наплечного зажима переговорное устройство и спросил в него:      
-- Эй, Гарш, как ты там? Оглянись вокруг – не лезут ли дохлые занзани из могил?
Шутка шуткой, а язык сам выдал его недавние страхи.
-- Тир! Давай возвращайся, и не мешкай. Скорей!
Динамик щёлкнул, отключившись. Машинально Тир пристегнул рацию, а затем взял в руки излучатель. Что-то там у Гарша случилось. Неужели и правда мумии…
Он подозрительно глянул на стену, где темнело отверстие индивидуального склепа. Где-то дальше были ещё. Он насчитал их шестнадцать. Или семнадцать. Интересно, а сколько их всего? То ему неведомо и лучше не заострять внимания на такого рода вещах, а думать о чём-то другом, знакомом и приятном. К примеру, об эйнхериях…
Сапоги широко шагающего Тира грохотали по ровной поверхности дорожки. Это придавало ему уверенности. Он спешит сейчас на помощь товарищу, а не спасается бегством от фантомов. Рука его сжимает импульсник. Не надо оборачиваться. Не надо…
Мемнон мгновенно остановился и, стремительным рывком, повернулся, вскидывая лучевое ружьё… Никого. Позади, насколько хватало зрения, не было видно никого и ничего. С успокоившейся душой Мемнон припустил вперёд, поддерживая руками доспехи для удобства перемещения. Впереди вдруг обозначился силуэт человека. Мумия?..
-- Где ты бродишь, разгребатель грязи?!
Гарш выглядел раздражённым, на лице его не читалось и тени испуга. Мемнон опустил глаза.
-- Я уже два раза посылал тебе вызов.
-- Но я ничего не слышал…
Наверное, та комната была хорошо экранирована, а Гарш вызывал его именно тогда.
-- А может, ты просто отключил связь, чтобы никто не мешал тебе вздремнуть там, впереди, часок- другой…
Тир задохнулся от несправедливости огульного обвинения. Отключение связи во время разведывательного рейда приравнивалось кодексом викингов к уголовному преступлению. Без замаха он врезал Гольдену между подбородком и верхним краем панциря. Гарш взмахнул руками и только чудом удержался на ногах.
-- Никто… не смеет… обвинять Мемнона… в том… чего он… не делал!
Тир, набычившись, цедил слова, метая глазами молнии в лицо товарищу.
-- Но почему же тогда ты не отвечал?
Гарш почувствовал, что Мемнон, не смотря ни на что, говорит правду, и оттого не вернул удар назад, да ещё с прибылью.
-- Там, впереди, я нашёл комнату, с аппаратурой для наблюдений. Должно быть она хорошо экранирована.
Гарш кивнул, признавая свою ошибку, и первым протянул руку для примирения. Выждав мгновение, Тир со всей немалой силы хлопнул по ней ладонью. Инцидент был исчерпан.
-- Но что случилось?
-- Я получил сообщение от наших товарищей с «Нуфлинга», -- пояснил Гольден.
-- Но, как же так? – удивился Мемнон. – Мы же не могли с ними связаться. Сигнал тухнет.
-- Видимо, они использовали направленный контур. Он действует много мощней обычных радиоволн.
-- И что тебе сообщили наши?
-- Попросили возвращаться. У них там возникли какие-то проблемы. Я с большим трудом докричался до тебя. А вот до транспортёра достать не сумел. Не хватает мощности батарей.
В комплект снаряжения разведчиков, среди прочего, входят и специальные усилители с адаптерами для подключения дополнительных источников питания. Оба викинга в мгновении ока собрали новую, форсированную батарею, и Гарш послал сообщение. Ему пришлось ещё раз повторить вызов, пока он получил слабый ответ, на самом пределе слышимости.
-- Они ответили, -- с удовлетворением сообщил он Тиру, -- сказали, что возвращаются.
Оба викинга успели ещё подкрепить свои силы саморазогревающимися консервированными продуктами, когда послышался шум двигателя и из отверстия вынырнул транспортёр. Он ещё не до конца остановился, как дверца распахнулась и наружу выскочил Хотала.
-- Други! Там, на другом конце коридора, мы нашли анфиладу величественных залов. Должно быть, это целый подземный город или крепость. Мы не успели её толком рассмотреть, как вдруг Эль Мута забеспокоился. Ему показалось, что он слышит голос. С большим трудом он узнал голос Гарша. Всей мощи транспортёра едва хватило, чтобы послать ответ. У нас не было времени толком осмотреться и сделать достаточные выводы о том месте. Почему такая спешка?
-- «Нуфлинг», -- коротко пояснил Гольден. – Они вызывают нас Просят возвращаться. Какие-то проблемы. Брасс мне не стал объяснять. Сразу отключился, как только я подтвердил приём сообщения.
-- Ничего не поделаешь, -- пожал плечами Хотала. – в таком случае мы обязаны возвращаться.
Обратный путь не был долгим. Они не успели забраться далеко, до пределов ресурса транспортёра, как это планировал в начале вояжа Хотала.
На выходе их уже дожидались. Озабоченные воины собирали артиллерийские установки и ракетные направляющие. Здесь серьёзно готовились к боевым действиям. Без лишней суеты создавалась сеть огневых автоматизированных точек.
-- Что происходит? – спросил Рик у первого же встреченного ими воина.
-- Приближается армада имперского Космофлота. Они уже сделали несколько оборотов вокруг Зана. Нас ещё не обнаружили, но это дело часа- двух. Вот и готовим для них встречу.
Космическая армада! А это наверняка линкоры, минимум один дредноут, множество крейсеров, штурмовиков, истребителей, да мало ли у них другой техники. И всё это против единственного крейсера, к тому же лишённого манёвра, сидящего, как в ловушке, на поверхности. Это – гарантированное поражение. Вопрос лишь в том, успеют ли кого ужалить ракетами и снарядами викинги? То есть, иными словами выражаясь – как дорого они продадут свою жизнь.
-- Давай, гони скорей к «Нуфлингу», -- повернулся Хотала к Эль Муте. – Теперь только от нас зависит жизнь наших товарищей.  К тому же надо успеть до нападения всем перебраться в подземные укрытия Зана.

Глава 28. Мацу Марен.
Там, на старом лётном поле космодрома, Мацу Марен показался Траскону стариком. Этаким опустившимся пьяницей с потухшими глазами и трясущимися руками. Ощущение было таким сильным, что Траскон даже пожалел старого охранника, и жалость та была с оттенком брезгливости.
Этот Марен, работающий на клавиатуре компьютера, был совсем другим человеком. Ушла куда-то внутрь и растворилась без следа намечающаяся дряхлость с болезненными симптомами. Здесь, в недостроенном форте, сидел крепкий, уверенный в себе боец, хорошо подготовленный и знающий своё дело. Каждое его движение сейчас дышало силой и страстью, клетки вибрировали от переизбытка энергии, бьющей фонтаном.
-- Ваша Милость может не волноваться. Вернуть Вам доброе имя, имя оф Трасконов, радетелей Мардука, не сложно. Практически следствие закончено, осталось всё свести воедино и выстроить стройную линию, линию преступлений и предательств, за которыми злым гением Мардука стоит он, Джеф оф Траскон. Я бы уже давно всё это сделал, но не предполагал встретить Вашу Светлость здесь, в Вашем поместье. Если бы я мог хотя бы предполагать, то уже одно это подхлестнуло бы меня и заставило работать день и ночь над завершением дела.
-- Ну-ну, Мацу, -- поощрительно улыбнулся барон. – Ты и так сделал немало, как я уже вижу.
-- Точно так, Ваша Светлость. И Вы ещё не знаете некоторых вопиющих подробностей. Вы попали волею Рока именно к тому, к кому следует. В моём лице Вы приобрели отличного помощника, да ещё и с группой верных товарищей, по преимуществу Ваших прежних домочадцев.
Чижевски довольно осклабился. Он испытывал капельку ревности, но и не более того. За последнее время он искренне привязался к барону и видел, что количество сторонников того, день ото дня, увеличивается. Одни викинги пространства чего стоили, а ведь были ещё чужемирцы, мардукцы, и даже сам Император почувствовал к барону расположение, чем, правда, и навлёк на него череду новых неприятностей. Хотя, с другой стороны, и враги врагов не пустовали. Эйнхерии, преступники, часть высшего имперского чиновничества. Все противники не из слабаков. Ухо надо было держать востро.
Сделав ещё несколько манипуляций над клавиатурой компьютера, мацу откинулся на спинку складного стула. Электронная машина гудела и пощёлкивала.
-- Всё, что я узнал за последние годы, записывается на монокристалл, прямо на молекулярную решётку. Но это лишь слова. Настоящие убедительные доказательства я припрятал. Теперь признаюсь с сожалением, что излишне далеко. В промышленной зоне Вавилона. Но я не хотел рисковать. В те дни у меня почти не оставалось друзей, и я был вынужден действовать в одиночку.
-- Хорошо, Мацу, -- положил руку на плечо своего неожиданного помощника барон. – Пока этого будет достаточно. Я вывезу твои материалы с Мардука. Доставлю их на Иуну. Пусть сам Император познакомится с результатами твоего личного следствия. А доказательства… Пусть они там ещё немного полежат. Имперские сыщики достанут их не хуже тебя.
-- Нет, мой господин. Это должен сделать лично я. Иначе всё там будет уничтожено. Я не мог рисковать представлением материалов врагу. Там ведь ещё много чего, и о Лиловом Джо, и о той организации, что давно уже шагнула за пределы Мардука.
-- Вот видишь. Всё очень серьёзно. Можем ли мы рисковать ошибкой в тылу противника?
-- Но ведь обходился же я как-то до сих пор. Моими передвижениями никто не интересуется. К тому же не надо забывать и об моих парнях. Они должны знать, что близится край нашим бедам и организации Лилового Джо. Они помогут нам, помогут вырваться с Мардука.
-- Как знаешь, Мацу, мой верный друг. – Барон прижал голову телохранителя к своей груди. – Я не забуду твоего подвига.
-- Я пойду во имя памяти ваших родителей, всех Трасконов, а также ради простых мардукцев, которые слишком много потеряли с тех пор, как владетелем Города стал Лиловый Джо.
Кроме Марена, в смене охраны было ещё полдесятка наблюдателей и подвижная мобильная группа. Пользуясь положением старшего, Марен постарался обеспечить неприкосновенность гостей, но, во время его отсутствия, возможны были всякие неожиданности. Но и здесь старый Мацу оказался на высоте.
-- Здесь, в здании, задуманном как укрепление, имеется парочка превосходных укрытий. Я здесь внёс, признаюсь, небольшие изменения, кое что дополнил. Одно время мне хотелось уничтожить всё, что имеет отношение к Джефу. Я планировал держать здесь оборону до последнего, перетащил несколько артсистем, огнемёт, установил пулемёты, но, как видите, до сих пор до этой крайности дело так и не дошло. Но защищённое укрытие осталось.
Делясь воспоминаниями, Марен провёл барона с Янеком на другую половину крепости.
Когда под ногами появился многометровый провал, Чижевски отступил, но Мацу, не обращая на него внимания, спокойно зашагал вперёд по узкой доске, что каким-то чудом держалась возле самой стены. За ним на доску ступил барон. Глядя на их удаляющиеся спины, Чижевски сглотнул образовавшийся в горле ком и тоже ступил на столь ненадёжную, в его глазах, опору.
Доска сидела в пазах на удивление прочно. К тому же и путешествие по ней оказалось не очень затянутым. По другую сторону провала оказался проход на лестницу, ведущую вниз. Пролёт за пролётом тянулась та бетонная лестница и, скоро, отсутствие заграждений перестало действовать на нервы.
На самом дне спуска должен был быть выход наружу, но дверей не оказалось. Вместо выхода на пути стояла прочная стенка. Гости задержались перед ней, но Мацу отступил в сторону и толкнулся где-то в углу. Часть стены ушла внутрь, освобождая узкую щель лаза. Марен зажёг приготовленный фонарик и посветил внутрь.
-- Здесь планировать устроить оружейный бункер и хранилище снарядов, но, как я уже говорил, надобность в крепости у Лилового Джо отпала и строительство забросили. Уже потом я сам заложил камнями отверстие и устроил проход таким образом, что снаружи его трудно найти. Изнутри его можно блокировать и никто не сможет туда войти.
Он показал систему блокировки из остроумного устройства, действовавшего как растяжка. Внутри комната была разделена перегородкой. По одну сторону её высился самодельный двухэтажный топчан и небольшой столик, а по другую – компьютерный терминал с монитором, холодильник и ряд шкафчиков.
-- Здесь запас продуктов, -- объяснил Марен, -- биотуалет, а ещё выход на систему наблюдения, какую вы могли видеть наверху. То есть отсюда можно прекрасно обозревать окрестности. Якак вы уже поняли, здесь вы будете дожидаться моего возвращения из Вавилона. Надеюсь, что я вернусь скоро, сегодня же, но надо быть готовым ко всяким неожиданностям.
-- А есть ли из этого тайника ещё какой-нибудь выход? – поинтересовался Януш.
-- Я вам говорил уже, что крепость недостроена, -- развёл руками охранник. – Здесь предусмотрена система подачи воды, канализация, но всё затем было разобрано, а проходы засыпаны. Остался короткий тоннель, своды которого обрушились.
Он показал им на ребристую крышку люка и даже приподнял её. Снизу, из темноты, пахнуло гнилью и Мацу опустил крышку на место, почистив ладони о куртку.
-- Итак, я оставляю вас здесь. Всё будет хорошо.
Марен удалился и проверил снаружи, как закрылась самодельная дверь из каменного блока. В тайнике сразу стало так тихо, как бывает в могильном склепе.
-- Ну вот, -- громко сообщил другу барон, -- теперь у нас появился хороший повод выспаться. По очереди. Первая очередь – твоя.
Чижевски спорить не стал, а молча полез на верхнюю часть топчана с каркасным матрасом, с минуту ворочался там в поисках наиболее удобного положения, а потом мерно задышал.
Матовый плафон освещал комнату достаточно, чтобы видеть все подробности обстановки. Барон какое-то время посидел перед экраном монитора, переключая его с одного канала на другой, просматривая подступы ко 
Подумать только, он снова вернулся у себе домой, прокрался как вор и сидит сейчас в глубокой норе, и сквозь щели посматривает, не идут ли вытаскивать его отсюда.   
Стало противно за себя. Он отодвинулся от компьютера, с минуту ещё созерцал заросли тростника, можно сказать, что родного, потому как тот рос неподалёку от родительского дома, а затем решительно поднялся.
Длина компьютерного отсека составляла четырнадцать шагов, шажков, а спальной комнатки было ещё меньше – восемь шагов. Биотуалет исправно функционировал, тогда как крошечная душевая не работала – не было воды. Слив был налажен прямо в заброшенный подземный дренажный ход. Барон не поленился вскрыть его и посветил внутрь фонарём. Луч отразился в грязных лужах. По стенам серела зловонная плесень, свешивавшаяся мохнатым одеялом.
Скоро вернётся Марен. Он обещал им устроить бегство с Мардука. Опять бежать! Но теперь-то ведь не с пустыми руками. На Асаллухе имеется представительство имперской администрации, но вряд ли они рискнут связываться с Джефом. Уж очень сильны его акции в системе Дамкины. Скорей всего придётся нанять скоростной лайнер и отправиться в центр  Империи, прямо в Мемфис. Император благоволит к нему и обязательно примет. Вот тогда-то он и выложит на стол все карты. Пра Татен будет рад удовлетворить своего спасителя и вернёт ему статус властителя Мардука, титул барона и право на обладание состоянием, которым до сих пор распоряжался Джеф. Придётся с ним повозиться.
Траск забрался с ногами на топчан. Над головой дремал Янек. Барон прижался спиной к бетонной стене. Джеф. Он помнил его таким, каким он был в юности – худым и прыщавым подростком, длинноногим, угловатым, но всегда высокомерным, при всём том не гнушавшийся подловатых выходок. Он мог тихо подкрасться и внезапно толкнуть в спину, спихивая тебя в холодные воды пруда, который находился рядом с домом и где, в хорошую погоду, так приятно сидеть и наблюдать за ленивым шевелением рыбин в водной глубине. А ещё Джеф обожал подрезать крепления гамака и наблюдать, как ты внезапно вываливаешься из предательской сетки.
Барон положил голову на руки, которыми он обхватил крепко колени и погрузился в детско- юношеские воспоминания, которые незаметно перешли в глубокий сон.

… Его бесцеремонно схватили за плечи, рывком поставили на ноги, и повели куда-то, толкая в спину. Со сна он ничего не понимал. Кто его толкает, куда его ведут, где он находится… В отчаянии он попытался рвануться в сторону, но в спину вонзилось жало и все мышцы свело судорогой электрошока. Он выгнулся, захрипел, но его толкнули и он покатился куда-то вниз, ударился попутно головой так, что всё вокруг вызвездилось.
 Рядом кто-то ругался, ему вторил тоскливый стон, отвратительные запахи, мерзкие звуки. Где-то неподалёку раздавались сладострастные всхлипы. Что здесь творится?!
Почти не ощущая тела, он постарался дрожащими руками изучить окружающее его пространство, поглощённое темнотой. Пальцы скользнули по твёрдому материалу, покрытому осклизлой плёнкой, а затем рука наткнулась на нечто живое, которое от прикосновения дёрнулось, вырвалось и пропало, как будто ничего он и не касался. Рядом кто-то грязно выругался.
Вдруг внутри всё ёкнуло и внутренности подкатились к горлу. Невидимый пресс прижал его к твёрдому (полу?). Рядом взвыли на разные голоса. Давление нарастало,  и вдруг все покатились в сторону, как если бы корабль, на котором они летели, запрокинулся на один бок. В лицо Траску брызнуло какой-то мерзостной жижей.
Теперь все, кто находился здесь, вопили в полный голос. Даже барон что-то кричал, не воспринимая себя. И вдруг стало светло. И он полетел. И другие полетели, бестолково размахивая руками и ногами.
Всем телом он ударился о твёрдую поверхность, которая раздалась разом, и он погрузился с головой в воду. Дно оказалось под ногами, он оттолкнулся и вынырнул, выскочив из воды почти что по пояс. Резким взмахом головы он отлепил с лица отросшую гриву спутанных волос.
Рядом барахтались полуголые люди, а в небе круто уходил вверх тёмный диск, на борту которого все они только что были. Диск стремительно  уменьшался и скоро исчез из поля зрения. Появилось чувство невосполнимой потери.
Берег был рядом и Траск поплыл к нему, разгребая воду сильными махами рук. С лица скатывались солёные капли, и было непонятно – от морской ли воды они солёные или от слёз. Кое-кто из товарищей по кораблю сориентировался быстрее и уже брёл по пояс к песчаной кромке, за которой ядовито зеленели заросли. 
Барон было устремился за ними, но тут за спиной послышался булькающий хрип. Он оглянулся. Совсем рядом, в двух- трёх метрах, тонул человек. Глаза его были выкачены, усы прилипли к губам, а рот беспомощно раззявливался, чтобы закричать, умолить кого угодно, чтобы подмогли, но в рот вливалась пенная волна, и бедняга проваливался с головой, размахивая руками без всякого толка. Ему бы, дураку, замереть, и поверхностное натяжение воды вытолкнет тело вверх и, тогда голова пловца- недоумка поднимется над поверхностью, чтобы смог он тогда беспрепятственно дышать. Но этот дурак перемешивал воду вокруг себя, насыщая её бесчисленными порциями воздуха и лишая её той необходимой плотности, что вела бы его к спасению.
Бедолага обязательно захлебнулся, если Траск не подхватил бы его и не завалил на спину. Со всхлипами тот жадно хватал воздух, моргал и кашлял. Потихоньку барон начал подгребать к берегу. Его более проворные товарищи уже были на песчаной косе и оглядывались по сторонам, оценивая новую обстановку.
Когда Траск нащупал ногами песчаное дно, ситуацию на берегу вдруг резко изменилась. Зелёная стена зарослей раздвинулась и на берег высыпала толпа полуголых здоровенных мужиков, чтобы сразу наброситься на остолбеневших новичков. Нападающие сжимали в руках большие узловатые дубинки или длинные палки. Треск от ударов перемешался с дикими криками. Всё произошло в мгновении ока. Барон сделал два- три шага, а из его товарищей по несчастью на ногах осталось не более полудесятка. Остальные лежали на песке, залитому кровью.
Траск остановился, а затем повернул обратно. Он пустился прочь вплавь, стараясь не слушать жалобные вопли того, кого он только что спас от утопления.
На берег Траскон выбрался обессиленным, но всё же умудрился при этом забиться между валунами и чуток передохнуть там, набираясь сил. Ему показалось, что он уже пережил это – и падение в воду, и спасение утопающего, и засаду на берегу. Всё это уже было раньше. Такая мысль не давала ему задремать, но может сюда ещё примешалось чувство самосохранения. Отдышавшись, он выполз из своего жалкого убежища.
Каждый из несчастных, сброшенных с корабля, был облачён в лёгкий комбинезон и высокие ботинки на прорезиненной подошве, а на поясе висела сумка с недельным запасом сублимированного пайка, а ещё был многофункциональный нож и зажигалка в непроницаемом пакете. И… всё.
Дрожащими руками Траск запихал всё обратно в сумку, сдвинул её за спину и, сначала на четвереньках, а потом вообще на животе, пополз в ту сторону, откуда всё ещё доносились крики.
Его опасения через минуту подтвердились. Нападавшие развели на берегу костёр и занимались разделкой вновь прибывших. Десяток зверского вида мужиков ожесточённо рубили на части тела пловцов. И – невероятно – в этом им помогали двое из недавних бедолаг, барахтавшихся в воде часом ранее рядом с бароном.
Сомнений больше не оставалось. Здесь, на побережье, к страшному пиршеству готовились каннибалы. Две грязные донельзя женщины со спутанными волосами притащили и стали устанавливать на примитивных треногах толстые вертела. На один уже нанизывались куски мяса, с которого капала кровь и шипела на горячих углях. На песке лежала голова утопленника, которого так неудачно спас барон. Рот того искривился в зловещей усмешке, а из полузакрытых глаз скатилась кровавая капелька, слезинка, оставив за собой багровый пунктир следа.
Всё это барон видел отчётливо, так как подобрался почти вплотную. Он надеялся помочь кому-нибудь из товарищей по несчастью, чтобы не оставаться одному в этом бессмысленно жестоком, страшном мире. Но, судя по всему, было уже поздно. Берег был усеян каннибалами, а на песке валялись одни трупы, частью уже разделанные для ужасающей кулинарии.
Кажется, Траск не удержался и застонал от нестерпимого отвращения и ужаса, а потом ещё и подался назад. Под ним затрещал куст и сразу один из поваров обернулся. Самодельный топор из грубо обработанного камня повис в воздухе. Покрытое пятнами крови лицо, искажённое яростью, заросшее волосом тело с выступающими бугристыми мускулами и… безумные, пустые глаза животного. Они обшаривали заросли, откуда послышался звук.
Барон понял свою оплошность и попытался затаиться, но предательское тело сотрясали спазмы нервной дрожи. В эти мгновения запредельного стресса он плохо контролировал себя и свои эмоции. Затаиться. Нет, скорей бежать. Нет, лучше всё же спрятаться. Нет…
Их глаза встретились и каннибал издал жуткий торжествующий вопль. Со всей силой он запустил топор, целясь в новую жертву. Удар был точен. Траск едва сумел увернуться от пущенного опытной рукой каменного снаряда. Куст содрогнулся, а чудовище уже летело к нему, наполняя округу такими воплями, что с трудом верилось, как это может издавать такие звуки человеческое существо.
Траск очнулся от ступора, когда его преследователь был уже совсем рядом, а на подмогу ему спешили ещё трое. Вместо того, чтобы нырнуть в кустарник и завязнуть в тесном переплетении ветвей, барон прыгнул навстречу противнику и ударил его, что есть силы, ногой в грудь. От неожиданного удара тот задохнулся и отлетел на своих подбегающих помощников.
Когда куча вопящих безумцев разобралась, где свои, а где чужак, барон успел уже отбежать на достаточное расстояние, чтобы можно начать соревнование на быстроту передвижения. За ним тут же устремилась погоня.
Бежать по песчаной косе очень даже непросто. Ноги вязнут в сыпучем песке, гасится инерция движения, нарушается координация, вообще приходится тратить уйму сил. Навряд ли его хватит надолго. Вопящие каннибалы неуклонно приближались. Они бежали босиком, размахивая дубинами и примитивными топорами. Неужели это конец?!
И тут ему попал на глаза прогал между сплошной стеной зарослей, щель шириною в пару метров. Барон устремился туда, собрав последние силы. Под ногами плеснуло. Он мчался, разбрызгивая воду небольшого ручья, уворачиваясь от ветвей встречных деревьев.
Если побережье сплошь было покрыто кустарником, росшим настоящей живой стеной, то в глубине зарослей ведущую роль играли деревья. Они поднимались всё выше и сучья становились всё толще.
Барон едва не ударился головой о нависающую ветвь, но тут же сориентировался, ухватился за неё, а затем, действуя по наитию, бросил тело вверх и начал быстро карабкаться с одной ветви на другую, прижимаясь к стволу. За несколько коротких мгновений он оказался на десяток метров выше полянки, раскинувшееся где-то внизу.
А там уже были преследователи. Они уже не кричали, не размахивали угрожающе своим дрекольем, а молча продирались сквозь заросли. Появился ещё один, тяжело дыша и припадая на одну ногу. Он остановился как раз под Трасконом, подцепил ладонью немного воды, шумно хлебнул, подцепил ещё раз, а затеи плеснул в разгоряченное лицо, мазнул пятернёй, отчего лицо стало только грязней. Барон старался не думать. Что если вода в ручье успокоится, то сделается своеобразным зеркалом, в котором отразится беглец, старающийся укрыться за листвой от внимательного взгляда. Но, к счастью, преследователь был слишком занят собой.
Тем временем появились возвращавшиеся преследователи. Видимо, потеряв след беглеца, они решили вернуться на берег. Гнал ли их обратно голод, подстёгиваемый готовящимся пиршеством, или они решили отложить охоту на потом?  Куда денется несчастный из их охотничьих угодий?
Лающая речь мало напоминала привычный космолинкос, универсальный язык всех рас, входящих в состав Империи, содружество обитаемых миров. Выражения же этих дикарей состояли почти сплошь из преступного сленга, сдобренного жаргонными словами, вовсе барону непонятными.
Каннибалы давно уже удалились, а он всё никак не решался спуститься вниз. В эти минуты объёмистая крона лесного великана казалась более надёжным убежищем, чем земная поверхность, где бродят столь ужасные создания, бывшие когда-то людьми. Траск пожевал сухие комья пайка и спрятал остатки в сумку.  Кто знает, какие ещё испытания ожидают его в будущем?
Голод прошёл, но сейчас его мучила жажда, тем нестерпимая, что под ним, внизу, плескалась прозрачная чистая вода. Уже и безумные убийцы не казались столь пугающе опасными, и он решил спуститься с дерева. Ещё раз оглядевшись, он начал медленный спуск по ступеням- сучьям. С последнего он соскочил и сразу припал к воде.
Она показалась необычайно вкусной. Глоток за глотком он жадно поглощал это блаженство, дарованное Природой, и, вместе с жаждой, куда-то улетучились тоска и безысходность.
Вдруг внимание его привлекло ворчание. Барон отодвинулся в сторону. Неподалёку, на нижней ветви дерева, на котором он недавно нашёл спасение, сидело животное, судя по облику – весьма хищное. Оно плотоядно поглядывало на несчастного и примеривалось к прыжку, перебирая когтистыми лапами. Барон замер, но рука его уже судорожно расстёгивала сумку. Зверь показал острые белоснежные клыки. Рука нащупала рукоятку многофункционального ножа. Зверь прыгнул.
Они покатились по ручью, разбрызгивая во все стороны воду, которая моментально перестала быть хрустально- прозрачной. Грязные брызги разлетались фонтанами, а посередине потока бились две яростно завывающие бестии. Зверь рвал когтями человеческое тело, а его противник вспарывал стальным клинком пятнистую шкуру. И оба вопили в полный голос.
Наконец зверь не выдержал и рванулся в сторону, а человек ещё что-то крикнул ему во след и бессильно откинулся навзничь, сжимая в ладони скользкую от крови рукоять многофункционального инструмента, вмещавшего в себе помимо лезвия ножа, и пилку, и плоскогубцы, и крошечный буравчик и много ещё чего другого, полезного в умелых руках в этом жестоком мире, принявшем в себя Траска оф Траскона ценой самой жёсткой прописки.
Вода ручья быстро очистилась и теперь омывала тело человека, слизывая с него грязь и кровавые подтёки. Теперь стало видно, что большая часть пролитой крови была не его, а принадлежала хищнику, который, столкнувшись с чужой силой, предпочёл ретироваться.
Барон медленно поднялся и пополз вперёд, а затем нашёл в себе силы срезать длинную палку и отправился дальше, опираясь на самодельный посох, который в любой момент готов был обернуться грозным оружием.
Хотя он и двигался, окружающее барон воспринимал с трудом. Торс, руки, ноги, всё тело было изодрано хищным зверем. Только чудом не пострадали жизненно важные органы. Комбинезон превратился в лохмотья и свисал окровавленными клочьями. В ботинках стало скользко от стекающих по телу струек.
Он сделал ещё несколько шагов. Перед глазами было темно. Зацепившись за что-то ногой, Траск потерял равновесие и полетел вперёд. И он падал, падал, пока не ударился обо что-то твёрдое. Этот удар выбил из него остатки сознания. Была боль, он задыхался, и кто-то навалился на него всем телом. Он завопил, забился, собирая остатки сил…

-- … Траск! Очнись, Траск! Барон! Это же я!
Крики, наконец, сложились в его сознании в нечто связное и барон остановился. Тело покрывала противная плёнка пота, а грудь тяжело вздымалась, силясь захватить побольше воздуха.
-- Что… случилось? Почему темно?
-- Не знаю. Должно быть, отключилась система подачи энергии. Сначала перестала работать установка регенерации воздуха. Я попытался наладить её, но не хватило инструментов и я… наверное, где-то закоротило. А тут вы начали биться и кричать. Насилу я разбудил Вашу Милость.
По примеру Мацу Марена Янек тоже принялся рассыпаться в знаках особого внимания, но Траск не обратил на это внимания.
-- Кажется… я заснул. Да, точно, задремал. И пережил заново сброс партии заключённых на Твердь. Это был самый настоящий кошмар. Я заново пережил сейчас эти дни. И гибель товарищей по несчастью, и нападение каннибалов, и даже схватку с хищником. Потом я адаптировался, но тот первый день жизни на Тверди запомню навсегда. Это был сплошной нескончаемый ужас. Недаром половина заключённых, отправляемых туда, гибнет в первый же месяц. Остальные кое-как приспосабливаются. А кое-кто чувствует себя там лучше, чем дома, и, ты не поверишь, получает даже от всего этого удовольствие.
-- Понимаю. Я видел голофильмы о Тверди.
-- Нет, Янек. Видеотворцы не знают всей правды. Кое-что они утрируют, доводят до абсурда, но они не представляют себе и сотой части тех мучений и опасностей, что поджидают брошенных на произвол судьбы.
-- Но это же опаснейшие преступники.
-- Да, но это не оправдывает всех тех жестокостей и страданий, что выпадает там на их долю. А ведь есть ещё и те несчастные, что стали жертвами судебных ошибок. К слову сказать, выжил я тогда только благодаря комплексной биоблокаде, сделанной в детстве. Процедура эта весьма дорогостояща, скажу тебе, но очень эффективная. А ещё свою роль сыграло искусство, какое мне преподал один старик в юности. И – удача. Без неё – никак… Слушай, Януш, а чем это ты занят?
-- Да вот, -- бесцеремонно толкнул ногой компьютерный терминал Чижевски, -- проклятая техника. Никак не желает включаться заново. Кажется, проверил уже все доступные цепи. Где же обрыв? Не понимаю.
-- Если так будет продолжаться и дальше, то мы здесь просто задохнёмся.
Барон стряхнул со лба крупные капли пота. Дышалось тяжело и грудь давило. Надо было принимать решение.
-- Бросаем всё и поднимаемся наверх.
Надо же, так облажаться. Траскон сам же вызвался сторожить первым и позорно уснул на посту. Сказалось постоянное нервное напряжение. А ведь деликатный Янек ни одним словом не обмолвился об этом досадном недоразумении. Как будто его и не было.
-- А если здесь появится кто чужой?
-- Что же теперь нам, -- пожал плечами барон, -- погибать здесь? Как-нибудь вывернемся. Форт большой и заброшенных помещений здесь ещё много.
Хорошо, что скрытый проход не замыкался с помощью электричества. Разблокировав дверь, барон с Янеком выползли наружу. Сверху падали косые лучи света, пробивавшиеся сквозь узкие оконные проёмы в верхней части строения.
Помогая один другому, они карабкались по лестнице. Особые неудобства создавал отсутствующий пролёт. Пришлось применить всю ловкость, чтобы подняться по каменной стене, используя малейшие неровности. Оказавшись наверху, барон протянул Янеку ножны меча и тот преодолел последние метры.
Теперь перед ними лежал большой провал, где отсутствовали перекрытия до самого дна подземных бункеров. Почему их убрали, было совсем непонятно. Где-то далеко внизу громоздились обломки досок, торчали прутья арматуры. Остальные подробности разглядеть было невозможно из-за скудного освещения.         
Сумки со снаряжением барон оставил в тайнике Марена. С собой взяли только оружие. Меч барон держал в руках. Прижавшись к стене спиной, он ступил на узкую доску и начал двигаться по ней короткими шажками, стараясь лишний раз не опускать взгляда в провал. Янек оставался на лестнице, дожидаясь своей очереди пуститься в опасное путешествие.
Когда оставалось сделать последние два шага, барон повернул голову к проёму и едва успел податься назад, как острый конец кирки врезался в стену, высекая сноп искр. От неожиданности Траск едва удержался на ногах.
В проёме стоял Мацу Марен и улыбался, если этот оскал можно было назвать улыбкой. В руках он сжимал кирку на длинной рукоятке.
 -- Мацу! – крикнул барон. – Что это значит?
-- Конец тебе настал, -- ответил низким, утробным голосом охранник, -- и ждать тебе его не придётся долго.
-- Мацу, ты здоров? – ничего умнее барону в ту минуту не пришло в голову.
-- А это ты сейчас узнаешь.
Марен усмехнулся и смело ступил на доску. Держа кирку в одной руке, он сделал выпад. И опять острый конец инструмента едва не задел Траскона. Ему пришлось снова отступить. Марен двинулся вперёд. Казалось, его совсем не волнует пропасть, что зияет под его ногами.
Барон отступил ещё на шажок, одной рукой снял с меча ножны и, не глядя, швырнул их назад. «Поймал», -- крикнул Янек. Траск не слышал его. Клинок описал в воздухе сложный зигзаг, со свистом рассекая пространство. Мацу усмехнулся и сделал обманный жест тяжёлым рубилом кирки. Барон на обманку не отреагировал.
Краем глаза Траск глянул на стену, отмечая все возможности её, все щели и выступы. Чуть обнадёживала широкая выщерблина, где раньше был упор, но позже он был выбит или выпал сам. Может, рядом были ещё выбоины, но он не успел их отметить, так как Мацу сделал выпад. Барон присел и, в свою очередь, провёл короткое контрнаступление. Охранник отшатнулся и лишь чудом не сорвался вниз. Если бы Траскон в тот миг перешёл в нападение, то он бы наверняка скинул недавнего союзника с шаткой опоры. Сдержала его память. Он помнил Марена, как одного из самых верных союзников.
Тем временем охранник перегруппировался и вытянул перед собой кирку, которая нацелилась в голову барона. Мацу улыбнулся. Глаза его были полузакрыты и как бы блуждали в своих орбитах, не выпуская противника из виду. На руке кровавой каплей светился перстень.
-- Ха!
Кирка метнулась вперёд, но клинок меча блокировал удар, и головка инструмента закувыркалась вниз, чтобы в следующий миг с грохотом приземлиться в груду многочисленных обломков. Мацу повертел в руках черень, превратившийся вдруг в дубинку, и внезапно прыгнул на барона.
Пока Мацу приходил в себя от рубящего удара, который лишил его кирки, барон незаметно вытряхнул из рукава стилет. В тот момент, когда охранник прыгнул вперёд, Траск вставил в щель нож и, почувствовав новую опору, поднял быстрым рывком тело, выполнив гимнастический кульбит. Ошеломлённый Марен пролетел под ним, сделал ещё шаг и, чтобы не сорваться, метнулся к проёму, за которым начиналась лестница. Янек попытался столкнуть его с доски, но инерция прыжка Мацу была такова, что они не удержались и оба покатились по лестнице.
Без промедления Траск вернул своё тело на доску и шагнул следом за охранником, прислушиваясь к яростным воплям помощника. Тот сражался с обезумевшим стражем.
К тому времени, как барон очутился на верхней площадке спуска, схватка уже подходила к концу. Мацу, опытный боец,  сумел повалить Янека и теперь прижимал его древком кирки к ступеням, пытаясь задушить.
Раздумывать дальше не оставалось времени, и барон обрушился сверху демоном ярости. В мгновение ока он сбил с ног охранника, вырвал у него из рук дубинку и нанёс страшный удар рукоятью меча в грудь противника. Любой другой на месте Марена повалился бы, завывая от боли, или вообще потерял бы сознание от шока, но охранник тут же поднялся на ноги, как будто его никто не трогал и снова оскалил в усмешке зубы. На груди его сверкнуло скрученное кольцо ошейника, которое раньше было сокрыто под воротником. Где он видел точно такое же?
Траск похолодел. Он узнал это приспособление. Точно такие же «украшения» носили на себе боевики, напавшие на викингов в Мемфисе, смертники, не жалевшие своих жизней. Правда, те не разговаривали, а больше действовали, не ставя за свои жизни и самой мелкой кредитки.
-- Я должен убить тебя тихо, не привлекая лишнего внимания, -- сообщил охранник барону. – Ни к чему здешнему люду знать о возвращении наследника рода Трасконов. Но, если придётся, я подниму здесь достаточный шум.
-- Отключение электроэнергии – твоя работа? – спросил Траск, делая небольшую передышку.
-- Моя, -- подтвердил Мацу. – Надо было выманить вас оттуда. Этот показался мне лучшим из прочих способов. Теперь только осталось похоронить вас обоих прямо здесь.
Телохранитель действовал излишне прямолинейно. Видимо, человек, запрограммировавший его на акцию, дал ряд чётких инструкций, и марен им сейчас послушно следовал. А если лишить его высокочастотного генератора, выполнявшего роль ошейника?
Барон сделал стремительный выпад, но охранник был начеку. Отклонившись в сторону, он увернулся от колющего удара и прыгнул через отсутствующий пролёт. Перевернувшись во время полёта через голову, он снова оказался на ногах и исчез за одним из дверных проёмов. Если бы Траск не знал марена как искусного и ловкого борца, он был бы удивлён такой его прытью.
Оставив тяжело дышавшего Янека, который всё ещё не пришёл себя от такого стремительного напора, Траск устремился в погоню.
Марен превосходно знал всю эту систему коридоров и комнат, и теперь грамотно использовал это преимущество. Он ухитрялся исчезать прямо из-под носа и появляться за спиной, навязывая барону свои условия игры. У него оказалась в запасе пара длинных кинжалов и он размахивал ими с ловкостью бывалого убийцы.
Пришлось отступить. Барон забился в крошечную клетушку и моментально расслабился, вгоняя себя в пространственный транс. Ментальное поле, скачками, расширилось, пропуская сквозь лептонное сито весь лабиринт форта. Обнаружился не только Янек, забравшийся наверх и сжимавший в руках импульсный лучевик. Барон увидел Мацу, который бесшумно крался по коридору, перемещаясь в сторону укрытия, где сидело тело Траска. Но и это было не всё. К укреплению, с разных сторон, подтягивалась большая группа вооружённых людей с боевым снаряжением имперских десантников. От солдат они отличались разве что разностильным, довольно дорогим одеянием и экзотическими причёсками. Кто-то, не доверяя умениям Марена, подстраховался целой командой убийц.
Выяснив положение дел, барон вернул сознание в тело и приготовился к финалу схватки. Марен вынырнул из-за стены и ворвался в клетушку… чтобы нанизать своё тело на клинок меча. Конец его вышел из спины на две ладони, обагрённый кровью. Из раззявленного в крике рта выплеснулся фонтанчик чёрной крови.
-- Как жаль… -- прохрипел охранник и ноги его подогнулись. Тело рухнуло вниз и сложилось втрое. Мацу уткнулся лбом в запылившийся пол, на котором в грязноватые кучки собрались кровавые сгустки.
Двумя пальцами барон согнал багровую слизь с клинка и наклонился над телом. Внезапно Мацу стремительно разогнулся и схватился крепкой рукой за обшлаг комбинезона.
-- Он идёт…
Вместе со словами в лицо Траску брызнули густые капли крови. И вот охранник снова начал заваливаться. Вот только рука не желала разжиматься. Пальцы намертво вцепились в ткань комбинезона. Барон рванулся, и тело охранника поехало за ним. Руки и ноги трупа подёргивались, как будто он ещё пытался подняться, но голова бессильно свисала вниз.
С большим трудом Траску удалось разжать пальцы. Тело марена откатилось в сторону. В кулаке барона что-то осталось. Он раскрыл ладонь. На ней лежал тот самый перстень, дьявольски красивый. Появилось ощущение, что он видел его раньше. Но где?
Труп продолжал дёргаться, и это действовало на нервы. Казалось, что Мацу упорно, раз за разом, пытается подняться на ноги. Но ведь он же стопроцентно мёртв!  Меч пасек сердечную мышцу на части, нанеся тем необратимые поражения организму. Тем не менее тело продолжало содрогаться от крупной дрожи.
Глянув на ошейник, Траск понял причину. Генератор продолжал посылать команды- импульсы нервной системе покойного, которые раздражали мускульные связки и они самопроизвольно напрягались. Теперь мацу окончательно стал марионеткой, управляющие «нити» которой перепутались между собой.
Перешагнув через агонизирующий труп, барон отправился вверх, на поиски Янека. Надо было организовать оборону против новых гостей. Перстень он спрятал в кармане на поясе. ( К нему мы ещё вернёмся, но только попозже).
Чижевски приник к смотровой амбразуре и что-то там разглядывал.
-- Мы окружены, Янек, -- сообщил ему барон. Чижевски от неожиданности вздрогнул и обернулся.
-- Что такое? – растерянно спросил он. – Кто нас окружил?
-- Скорей всего – люди Лилового Джо, моего дорогого кузена. Ему страшно хочется быть единственным наследником нашего старинного рода. И оттого окрестности форта кишат его наёмниками.
-- Что же делать? – жалобно спросил помощник.            
-- Для начала проверим систему подачи энергии, -- бодро заявил Траск. – Помнится, Мацу говорил нам, что это здание задумывалось как крепость, для защиты от внешнего противника. Кажется, это время настало. Надо отдать должное – Марен хорошо здесь поработал и привёл крепость в относительный порядок.
Хорошо, что всё управление охранник смонтировал в одном месте. Поворот рубильника активизировал автоматику. Загорелись следящие экраны, вздохнул и запыхтел кондиционер, запищал компьютер, и задёргалось распечатывающее устройство. Барон выхватил оттуда ленту и прочёл обрывок сообщения.
-- «Опасность. Бегите». Марен в Вавилоне в ловушку, но успел послать сюда сообщение. Жаль, что оно не дошло до нас раньше.
-- Траск! Смотри!
Барон оглянулся. Чижевски показывал ему на ряд экранов, по которым мелькали быстрые тени. Люди с тяжёлыми лучевыми ружьями и даже с громоздкими дезинтеграторами материи приближались к зданию. Медлить дальше уже просто не было времени.
Что здесь что? Помнится, Марен показывал ему схему защиты форта, но сделал он это между прочим, наспех, не заостряя ни на чём внимания и не объясняя особенностей. Краем глаза барон для себя отметил несколько важных узлов схемы и сейчас спешно привёл их в действие. Активизировав пулемёты, он настроил их на упреждение движения и, почти сразу, внизу послышался грохот стрельбы.
-- Они получат сейчас полновесную порцию приветов. Это заставит их откатиться назад. Если мы имеем дело с опытными бойцами, то они уже отрезали нам все пути отхода и взяли в плотное кольцо. Скорей всего, получив щелчок по носу, они станут дожидаться прибытия помощи.
-- А что будет потом?
-- Скорей всего наш форт взорвут ядерным зарядом. Наши жизни им ни к чему. Мацу пытался это сделать по-тихому, но, когда это не получилось, они будут действовать, не стесняя себя условностями. Всё-таки не надо забывать того, что Джеф в настоящий момент на Мардуке полный хозяин.
-- А что же будет с нами?
-- Мы дорого продадим наши жизни. Задействуем все боевые установки и устроим негодяям жаркий приём. Они это надолго запомнят. Если только им останется чем помнить.
Годы понадобились Марену, чтобы создать здесь две линии обороны – для ближнего и дальнего боя. Ракетная батарея, артиллерийские секции, несколько огнемётов, пулемёты, энергоразрядники. Барон задействовал весь арсенал.
На полчаса недостроенное здание приняло вид праздничного павильона с обилием иллюминации и пиротехники. Только эта техникам огрызалась не по-праздничному яростно. Радары засекали движущиеся цели, давали команды компьютеру, который управлял наведением орудий, и очередной наёмник превращался в кровавый фонтан.
Когда движущихся целей не осталось, и пальба резко оборвалась, Чижевски повернулся к барону.
-- А теперь, дорогой друг, -- ответил на безмолвный вопрос Траск, -- берём ноги в руки и спешно покидаем сию гостеприимную обитель. Отныне она становится ловушкой. Если наше везение ещё не закончилось, мы укроемся в одном из заброшенных домов того посёлка, который находится поблизости, и там будем думать, каким образом нам выбраться из этой переделки. Ходу!
Перехватив одной рукой меч, барон приготовил лучевик, толкнул дверь отсека управления и… остолбенел. Прямо в лицо ему смотрел приплюснутый ствол импульсного ружья. Сейчас он пыхнет молнией и объятое пламенем тело забьётся в конвульсиях. Траск затаил дыхание. Рядом с первым стволом появился второй.
-- Назад!
Низкий голос своей интонацией  подсказал им, что это далеко не шутка. Говоривший, здоровяк в блестящем шлеме, бронекостюме и ладных сапожках с антигравставками, стволом втолкнул барона обратно в комнату. Следом ввалилась ещё пара громил в сияющих новеньких доспехах космодесантников. У одного из них голый череп покрывала монограмма татуировки, второй щеголял большими очками, позволяющими лицезреть собеседника неглиже, то есть без одежды вовсе. Он осклабился, демонстрируя всему миру целую зубов из кристаллических полимеров со встроенными электронными чипами.
-- Где остальные? – предводитель был настроен предельно сурово и палец его застыл на спусковой клавише излучателя.
-- Все здесь, -- заверил его барон, держа оружие в вытянутых в сторону руках.
-- Брось железо, приказал предводитель, и барон послушно разжал руку. Лучевик грохнулся на пол и откатился в сторону. Не достаточно далеко, потому что предводитель не поленился пинком отшвырнуть ружьё в угол.
-- Так это вдвоём вы устроили там бойню? – спросил наёмник, окидывая помещение недоверчивым взглядом.
-- Крепость автоматизирована. Достаточно запустить компьютер и он сам может вести военные действия. Мы были всего лишь свидетелями происходящего, причём сторонними.
-- Проклятый Марен, -- заскрежетал зубами старший. – Он обещал вырубить здесь всё.
-- Он не только не отключил энергию, -- сообщил ему доверительно Траск, -- но и собирался вывести нас через подземный ход.
-- А вот тут ты врёшь, человече, -- впервые усмехнулся бандит, -- на Мацу надели поводок и он сделался послушной собачкой. Кусачей собачкой… Кстати, где он сам?
-- Эй, Зан, похоже, он здесь, -- крикнул ещё один голос, -- валяется внизу.
-- Как он там? – через плечо, не спуская прищуренного взгляда с «клиентов», осведомился Зан.
-- Конец. С ним покончено.
-- Сейчас и этих положим с ним рядом. Джеф предупреждал, что никто не должен уйти. Разговоры закончены.
Траск прикинул, как ему быстрее обнажить меч, который он всё ещё держал в вытянутой руке. Вот сейчас…
За открытой дверью треснуло и тот, четвёртый, заорал, но крик его тут же и оборвался. Внизу глухо бухнуло. Видимо, тело несчастного нырнуло в провал, где уже находился Мацу Марен. С руганью старший наёмник повернулся к барону спиной, вскидывая импульсный лучемёт.
Коротко свистнул меч и отрубленная голова глухо шмякнулась на пол, и покатилась, разбрызгивая по сторонам густые багровые капли. Ещё мгновение тело держалось на полусогнутых ногах, а потом завалилось на спину. Какое-то время ноги ещё продолжали сучить, не желая мириться с фатальным концом. Оставшаяся пара наёмников в ужасе оглянулась. Оба с криками ярости уже поворачивали лучемёты в сторону наших героев, но тут в открытую дверь влетела молния и один из парочки, бритый, рухнул. Следом повалился второй. Обуглившиеся очки шмякнулись в кровавую лужу комом оплавленного пластика. Барон повёл вытянутым мечом, с клинка которого веером разлетелись мелкие красные капельки.
От стены отделилась тень и внезапно преобразилась в человека. Он отключил на поясе коробочку экранирующего кокона, новейшую разработку имперских учёных, делавшего носителя его невидимым не только для простого человеческого глаза, но и для большинства электронных следящих приборов.
Больше в здании чужих нет, -- заявил незнакомец, опуская свой лучевик, компактный и весь такой хищный на вид. – Позвольте представиться. Григ Шин, ваш покорный слуга. Меня послали, чтобы я убил вас. Обоих, -- добавил он, улыбнувшись Янеку.

Глава 29. Тайны Зана.
-- Говорит адмирал Хао, -- вещал с главного корабельного экрана облачённый в боевой скафандр Имперец, похожий на киборга. – Я приказываю сложить оружие и приготовиться принять команду десантников. Ваше положение безвыходное. Малейшее сопротивление, попытка, тень действия, даже косой взгляд, и мы сбрасываем на вас весь запас ядерных ракет, фотонных торпед и массу других крупнокалиберных сюрпризов. И сделаем мы это с чувством удовлетворения…
Имперец бесстрастным голосом перечислил всё, что он намерен, хотел бы сделать. Слушавшие речь адмирала викинги сжимали кулаки и скрипели от ярости зубами. Впервые крейсер бродяг пространства попал в такую безнадёжную ловушку. Пути для манёвра отсутствовали. Куда они смотрели раньше, когда барон навязывал им столь проигрышную позицию? Уж лучше бы они оставались в открытом космосе. Там хоть можно было принять бой, и пусть закончился бы он гибелью крейсера, но, вместе с ними, в пространстве носились бы покореженные остовы двух, трёх, а может и того более имперских кораблей.
-- Приготовить к бою все орудия корабля, -- повернулся Брасс к Ури Герцу. – Ты оборудовал запасные огневые позиции?
-- Если они ещё не готовы, то это не займёт и получаса. Мои люди стараются изо всех сил.
-- Сейчас им на помощь придут все, не занятые непосредственно на орудийных палубах. Эй, Бал, что твм слышно от Хоталы?
-- С поста наблюдений передали, что они приближаются.
-- Великолепно. Они тоже поступают в твоё распоряжение. Ты будешь командовать нашим экспедиционным корпусом, который будет действовать в связке с крейсером, но на пространстве плато. Мы достойно встретим имперских вояк. Пусть высылают свой десант.
Дидл Брасс сжал зубы и высоко поднял подбородок. Хотя и был он ниже ростом большинства из товарищей, но никто не смог бы попрекнуть его отсутствием храбрости или недостатком боевого опыта. Рейды с Белунгом, битвы с эйнхериями, война при Рагнарёк многого стоили. Много дало и общение с бароном. И вот сейчас все они будут сдавать Большой Экзамен. Экзамен на Легенду.
Каждый из викингов пространства снял с правой руки боевую шиповатую перчатку с вкраплениями энергокристаллов и прижал ладонь ко груди, к тому месту, где билось сердце. Все, как один, встали на одно колено, а левая рука взялась за рукоять тесака, секиры или меча. Древко или рукоять с грохотом опустилось на палубу. Поднялось и снова опустилось. И так много раз. Удары следовали в заданном темпе, складываясь в некую мелодию, ритм марша, песню викингов пространства. И под этот яростный грохот, от которого ощутимо вибрировали перегородки, воины затянули торжественную песнь, гимн воинов, идущих на смерть. В словах песни была решимость и гнев, и сдерживаемая печаль по друзьям и родным, которых они уже никогда не увидят.   
Вдруг разом удары прекратились и песнь оборвалась. Воины поднялись на ноги, полные решимости. Ури Герц обошёл орудийные посты, как обходит отец детей, присевших на минутку перед дальней дорогой. Компьютеры бесстрастно докладывали о готовности, попискивая звуковыми сигналами, инженер- артиллеристы заняли места у пультов наведения. Их руки легли на пусковые кнопки. Гермошлемы с панорамным осмотром вынесли их в пространство, где неслась им навстречу по орбите хищная стая имперских кораблей.
Бал Говгалил мчался в одноместном транспортёре к наскоро сооружённым позициям. Для строительства использовали всех ремонтных киберов, которые так и остались на отроге плато, готовые в любой момент продолжить работу, запрограммированную в их электронных мозгах. В небо уставились стволы орудий, жерла стационарных лучемётов и заострённые боеголовки ракет. Все ждали сигнала.
По главному экрану пробежала волна и развернулась компьютерной панорамой. Армада вражеских кораблей приближалась. Бежали цифры скоростей, расстояния, времени до оптимального момента нанесения превентивного залпа. На дисплее появились красные фигурки. Как только на них наложатся изображения имперских кораблей, произойдёт залп всех орудий викингов, после которого начнётся светопреставление, и следом же – неизбежный конец последнего рейда «Нуфлинга», гибель нифльхеймцев, жителей Крауча и Сарда.
Минута истекала. Дидл Брасс приготовился. И вдруг часть экрана заняла фигура доктора. Блон был чрезвычайно взволнован.
-- Брасс, Хотала обнаружил внутри плато укрытие. Мы можем затаиться. Там целый город…
«Ноль». Красные контрольные фигурки совместились с чёрными, но за мгновение до этого Дидл утопил клавишу. И – ничего не произошло. Орудия промолчали, ракеты остались на своих местах. Единственный шанс укусить противника побольней был упущен. Но Дидл Брасс не обратил на этот факт никакого внимания. Он слушал доктора.
-- Хотала уверяет, что там достаточно места, чтобы укрыться всем. Ходы тянутся на десятки километров. Хорошо защищены. Это весьма реальный шанс.
-- Хорошо, -- он не стал выслушивать до конца сбивчивые объяснения медика. – Уводите туда людей. Мы следуем за вами. Действуйте немедленно, без всякого, подчёркиваю, промедления.
Изображение Блона исчезло, а Брасс всё ещё разглядывал виртуальные звёзды и силуэты крупнотоннажных посудин, набитых смертоносным оружием. Минуту назад кто-то из них уже сорвался бы  в последнее пике, объятий пламенем, чтобы принести ещё одну жертву Зану, ставшему алтарём смерти, а в данный момент на этом месте, где продолжал находиться крейсер, пузырилась бы лава. Однако они все ещё живы, равно как и цел их верный корабль.
-- Герц, -- обратился к товарищу Брасс, -- собирай своих. Срочная эвакуация.
-- Но у нас всё готово для боя, -- недоумённо ответил старший артиллерийский офицер, которому было немного жаль оставлять подготовленные с таким трудом позиции.
-- Бой отменяется, Ури. Точнее – откладывается. Мы ещё зададим имперцам жару. Но, но сейчас. Дело в том, что у нас появился реальный шанс как-то вывернуться из этого проигрышного со всех сторон положения.
-- Корабль… заминировать?
«Нуфлинг». Крейсер, который стал для них родных домом. Пусть и временным, но от того не менее дорогим. Представить себе искореженные взрывом останки было просто невозможно.
-- Не надо. Оставь всё как есть. Заблокируй установки, двигателя, а вход оставь открытым. Может быть… мы ещё сюда вернёмся, чтобы отправиться домой.
На следующие минуты корабль наполнился грохотом сапог, которые торопливо топали на всех уровнях крейсера. Викинги перемещались быстро, их действия были отработаны до мелочей, и уже скоро вереница воинов появилась у главного входа корабля.
Один за другим, викинги сбегали по пандусу, облачённые в боевые доспехи и кислородные респираторы, с импульсными лучемётами в руках, увешанные разнообразным оружием и ранцами с НЗ и инструментами. Они загрузились в последний транспортёр, буквально облепив его со всех сторон.
Последним по пандусу спустился Дидл. Он оглянулся, повернулся к «Нуфлингу» всем корпусом и – отдал честь кораблю с распахнутыми люками. Затем шагнул к транспортёру, где его подхватили и устроили на незаметном уступе.
Двигатель перегруженного транспортёра тяжело заворчал, словно кому-то жалуясь, и машина двинулась по следу гусениц, что уходили в одну из ложбин. Корабль оставался позади. Викинги, все до одного, смотрели на него, пока он не исчез за краем оврага.
Над головами с рёвом промчалась стрела челнока. Это к «Нуфлингу» спускался имперский десант. Наверняка они заметили перемещения противника, но транспортёр и так двигался на пределе своих возможностей.
Стены ущелья поднимались всё выше. Двигатель, хоть и с надрывами, но урчал, гусеницы пережёвывали слежавшийся песок. По верху стен метались блики от первых лучей Хизраэля, поднимавшегося над горизонтом. По данным компьютерного анализа спектр излучения этой звезды был очень опасен и экранировался с большим трудом. Так что весть Хоталы о подземном граде была просто подарком.
Когда машина приблизилась к собственно входу в лабиринт занзани, Брасс попросил зажечь прожектор. Плотный луч выхватил из темноты толпу викингов, стоявшей возле короткой вереницы транспортёров. Воины прикрывались от светового пучка ладонями. Кое-кто опустил на шлемах светофильтры.
Шлюзовой отсек был открыт, но никто из викингов не хотел первым входить в подземный лабиринт. Дидл Брасс перешёл из арьергарда в авангард отряда и смело проник в тоннель. За ним потянулись и остальные. Заурчали транспортёры. Едва не задевая бортами затворные механизмы, тяжёлые машины въехали внутрь.
Теперь колонна следовала по тому тоннелю, где недавно пробирался Рик Хотала. Без всяких происшествий они добрались до второго тоннеля, где снова все остановились.
Можно было сразу углубиться в тайный город занзани и попытаться превратить его в крепость до подхода наступательных сил противника, который, конечно же, в самое ближайшее время организует погоню. Второй вариант предусматривал засаду, прямо здесь же, в коридоре, и заставить десантников откатиться назад, пока остальные викинги исследуют город и его сокрытые возможности. Ведь они пока что ничего об этом городе не знают. Но где можно укрыться в пустом коридоре?
-- Есть укрытие, -- вперёд выступил Гарш Гольден. Шлем он снял и грива седых волос рассыпалась по плечам. – Если присмотреться, то можно увидеть в стенах коридора плиты из твёрдого материала. Они прикрывают собой ниши, в которых занзани хоронили своих мертвецов. Мертвяки нам ни к чему, а в нишах тех можно спрятаться и, в нужный момент, появиться снаружи.
Дидл Брасс хлопнул по плечу воины, одобряя его предложение. Мигом нашли такую нишу и отодвинули заслонку. Викинги столпились вокруг ящика с мумией, заглядывая через плечи друг друга, стараясь разглядеть мощи одного из величайших убийц Вселенной.
-- А куда мы денем этих?.. – спросил Мемнон. – Я лично не хотел бы лежать, прижимаясь к этим истлевшим останкам.
-- А что, если сделать всё по-другому, -- вышел вперёд Блон. – Мы достанем столько мумий, сколько найдём, обрядим их в наши скафандры, вручим каждому лучемёт и пусть они «сражаются» с десантниками.
-- Но они же все… мёртвые, -- неуверенно сообщил доктору Гольден.
-- И пускай себе. Так даже лучше, удобнее. Мы зафиксируем положение тел, настроим лучевики на автоматическую стрельбу. В дело запустят их датчики, настроенные на появление движущихся объектов. Пусть десантники думают, что это мы и сожгут занзани. Тем уже всё равно, они и так уже покойники, а нам это даст небольшие преимущества. Быть может, противник сочтёт этот «бой» достаточным основанием прекратить преследовать нас.
-- Великолепно, -- чуть не закричал Говгалил. – Мы пожертвуем, для большего правдоподобия, часть транспортёров, где тоже можно разместить автоматическое оружие, пулемёты и огнемёты. Это даст ещё больший эффект.
Таким вот образом совместными усилиями план будущего сражения был просчитан до мелочей и тут же начал воплощаться в реальность. Некоторые мелочи технического характера ещё обсуждались, а воины, под руководством Герша, уже тащили первые мумии.  Раздевать их не стали, а только натягивали им на головы шлемы, пристёгивали панцири. Кого клали на пол, кого садили у стены или транспортёра. Самых высоких приспособили даже стоять на ногах. Дик Браузер лично проводил настройку оружия, налаживая автоматическую стрельбу на сигнал датчика. Стоит достаточно массивному объекту пересечь невидимую  глазу преграду, как пойдёт сигнал на приёмную часть лучемётов. Начнётся такая пальба, что десантникам будет не до выяснения всяких там подробностей.
Позади остались свыше двух десятков новобранцев. Если бы сектор поиска расширили, то наверняка пополнение было бы ещё более масштабным, но времени на это почти не оставалось, ведь дальше двигаться им приходилось пешком. Себе оставили всего один транспортёр, лёгкий, разведывательный. Остальные разместили в тоннеле, устроив из них баррикаду для занзани, ставших на время викингами.
Вход во второй тоннель закрыли и замаскировали, как получилось. Воины снова построились в колонну и быстрым мерным полушагом- полубегом устремились за транспортёром, в котором ехали Дидл Брасс, Кубк Блон, Эль Мута и Рик Хотала, которые играли роль проводников.
Идти пришлось довольно долго по удручающе однообразному коридору. Впрочем, Эль Мута заявил, что не раз уже ощущал некие магнитные аномалии, но изучать их не было времени,  так как впереди их дожидалась вполне конкретная цель.
Когда коридор резко раздвинул свои стены, колонна воинов сама остановилась. Гроздья светящихся трубок не в силах были показать всех особенностей гигантских помещений. Виднелись какие-то строения, технические установки, непонятного назначения конструкции и висячие сооружения. Впереди действительно был город, город занзани.
Воины топтались на месте, не решаясь преодолеть незримую границу, которая отделяла их от последнего пристанища занзани. Именно здесь те готовились к решающим схваткам с имперцами. В конце концов  город уцелел, чего не скажешь о его хозяевах.
Колонна викингов перестроилась в цепочку. Насторожённые, с оружием в руках, они ступили на улицы этого таинственного града, озираясь по сторонам. Решительно, но в то же время и с опаской, они рассредоточились, заходя в двух- трёхъярусные строения, осматривая навесные конструкции, полезли по лестницам, уходившим куда-то под своды зала, где светили всё те же трубки, но света их не хватало для полноценного освещения.
Постепенно вокруг транспортёра, в котором оставались Дидл Брасс с доктором, а также Эль Мута и Рик Хотала, никого не осталось. Викинги разбрелись по городу, держась парами и тройками. Рассредоточение сил было не лучшим выходом в данной ситуации. Брасс включил микрофон и обратился к товарищам  посредством выносного динамика транспортёра.
-- Други воины!  Просьба ко всем вернуться обратно. Необходимо оборудовать лагерь и укрепить территорию до прибытия противника.
Один за другим викинги начали появляться из проходов- улочек. Кое-кто тащил трофеи, каким служили необычные виды вооружения или приборы непонятного назначения. Тир Мемнон демонстрировал товарищам острозаточенный диск, посередине которого имелась рукоять для переноски этого оружия. Сей диск Мемнон ловко метнул и жужжащий снаряд легко перерезал опору какого-то навеса. Тот накренился и вскорости с шумом рухнул, подняв облако вонючей пыли. Гордый метатель принялся прилаживать диск к поясу, стараясь привесить его таким образом, чтобы не пораниться самому об острую кромку снаряда.
Примчался взволнованный Гольден. Опытный воин и глазастый разведчик опять совершил знаменательную находку. Ему повезло наткнуться на комнату, похожую на тот тайник, где находились экраны наблюдения. Имелись они и здесь. Как и в прошлый раз, они активизировались сами собой.
Дидл Брасс, Дик Браузер, доктор Блон, Эль Мута и парочка наиболее сноровистых воинов поспешили за добычливым разведчиком. И тот привёл их ко круглому отверстию в стене, которое ранее было закрыто толстым щитом. Сейчас заслонка валялась на полу, искореженная сильными ударами. Гарш не стеснялся применять каждый раз силу, в общем-то, немалую.
-- Смотрите, -- забасил воин и вошёл на середину круглого зала. – Хоп!
И, как по уговоренному заранее сигналу, экраны осветились. Рядовые викинги удивлённо воззрились на технологическое чудо, плохо веря глазам, а Гольден, видя их такую реакцию, довольно захохотал, словно сам умудрился всё это здесь собрать собственными руками на зависть остальных воинов.
-- Точно так же было и в прошлый раз, -- объяснил он товарищам, поворачиваясь то к одному, то к другому. – Я вошёл в камеру и всё там заработало. Само собой.
-- Автоматика, -- догадался Говгалил.
-- И я вам то же самое толкую, -- подхватил викинг, -- кругом одна автоматика. Настроено на присутствие живого тела. Моего, в данном случае. А я от неожиданности по всему этому хозяйству да с лучемёту. Знатно громыхнуло. Только потом потухло всё быстро. И холодом потянуло.
Гольден с удовольствием углубился в рассказ о недавних своих героических приключениях, пользуясь тем, что сделался центром внимания, но тут Кубк оборвал его.
-- А это что? Смотрите! Наша засада!!
Только сейчас викинги отвлеклись от Гольдена и его похождений. Действительно, экраны показывали каждый свою картинку и, на одном из них, виднелся хорошо освещённый коридор, ряд транспортёров и неподвижные фигурки «викингов». Отсюда их было не отличить от настоящих бойцов.
Вдруг из тоннеля вынырнула низенькая плоская коробка. Она плыла прямо над полом. Замерев на мгновение, «коробочка» вильнула в сторону и сейчас же один из лучемётов плюнул молнией. «Коробочка» разлетелась веером обломков.
-- Дистанционная разведка, -- определил астрогатор. – У нас тоже были подобные штуки. Значит, десантники где-то на подходе.
Все напряжённо всматривались в дисплей, оттирая друг дружку плечами, пока Браузер не нашёл нужный переключатель. Теперь изображение засадного коридора  перекочевало на большой экран, который был виден каждому. Тем временем в тесное помещение втиснулось ещё несколько человек. Каким-то образом весть об открытии облетела команду крейсера.
По коридору что-то двигалось. Что-то большое, громоздкое, угловатое. Не сразу викинги узнали штурмовой имперский танк «Кафа». Он занимал собой почти весь тоннель, задевая кое-где стены ребристыми углами башни. Под днищем хрустнули обломки летающего «телеглаза», а затем экран раскрасился целым букетом вспышек. Лучемёты в руках мумий разом заработали и начали поливать молниями танк. Но у того уже сработала защита и «Кафа» подёрнулся рябью, а молнии соединились в сплошной пылающий шар, в недрах которого медленно плыл боевой механизм.
-- У «Кафы» стационарный ядерный генератор. Энергии его хватит, чтобы экранировать танк от большей огневой мощи, чем мы там оставили, -- высказался Бал Говгалил.
-- Сейчас. Минуточку, -- прервал его Брасс.
Танк прополз ещё на полдесятка метров и вдруг подскочил на месте. Огненный вихрь метнулся по коридору. Танк рухнул вниз и задымился. Корпус его почернел.
-- Ага! – закричал Дидл. – Нарвался на сюрприз. Верно мы с Диком всё рассчитали. Они отвлеклись на стрельбу и пропустили ядерный заряд- мину. И поделом. Одним танком меньше. Викингов так легко не возьмёшь. 
Другие воины подхватили было крик, но он резко прекратился, когда поверженный танк снова двинулся вперёд. Викинги замолчали, потрясённые разворачивающейся перед их глазами картиной. После взрыва изображение потемнело и начало двоиться. Но всё равно было видно, как «Кафа» задрожал и начал плющиться, расползаться в стороны, а прямо поверх танка полезло что-то ещё более внушительное. И это что-то огрызалось. Один за другим вспыхнули сразу три транспортёра. А дальше произошло такое, от чего викинги и вовсе обомлели.
-- Смотрите! – показал рукой Гарш. -- Они… они… двигаются.
Но и без его слов все видели, как фигурки «засадников» начали перемещаться. Они собирались вместе и, если сначала они передвигались медленно, с большим трудом, то вскоре делали это уже заметно свободней. Выстроившись строем, они встретили самоходную крепость огнём излучателей. К ним присоединился уцелевший транспортёр. Однако самоходка даже не почувствовала укусов столь ничтожного для её мерок калибра. Тогда фигурки перестали стрелять. Было смутно видно, что они там делали со своими лучемётами, а потом они снова выстроились в ряд.
До движущейся крепости оставалось чуть больше полутора десятков метров, как нацеленные лучемёты разом выпалили. Ослепительные лучи соединились на носовой части самоходки и та содрогнулась.
-- Что они сделали с лучевиками?! – крикнул ошеломлённый Браузер. – Такой эффект достигается только при помощи ядерной накачки. Но… этого не было сделано, не должно быть. Что там происходит?!
Гарш вспомнил ту, первую мумию в глубоком каменном ящике, сухое тело в сером хитоне, поверх которого лежал медальон с внушительным чёрным камнем, покрытым слоем вещества, которое он принял за изморозь. И вдруг эта «изморозь» ушла внутрь, растворилась в прозрачной глубине кристалла. Камень на миг помутнел, а потом… потом от него пыхнуло жаром. Тогда он не придумал ничего другого, как толкнуть ящик обратно в нишу, а самому уйти торопливо прочь. Что это был за медальон и чем был тот камень? Гарш открыл рот, тяжело вздохнул и сжал зубы.
«Викинги» на пожухлом экране перешли тем временем в наступление и дали новый залп, от которого самоходка почернела и подпрыгнула. Тем, кто находился внутри неё, приходилось несладко, и даже очень. Но и у них имелся козырь.
Крепость на колёсах попятилась, а потом огрызнулась. Лавина жидкого огня хлынула по коридору, там всё вспыхнуло и на этом впечатляющем кадре кино закончилось. Экран окончательно потемнел и зиял сейчас провалом в иномир, в ничего.       
-- Конец, -- высказал резюме Брасс. – После залпа антиматерии там больше ничего не осталось. Ни засады, ни «Кафы», ни даже этого движущегося форта.
Как бы в подтверждение фатальных слов до города докатился отголосок боя. Сама земля под ногами заходила ходуном, экраны заискрились, с потолка сыпанулись лампы и раскатились стеклянным горохом с весёлым звоном. Викинги ломанулись наружу. Стены подземной залы тревожно гудели и скрипели, со сводов рушились переборки и куски камня. Закричал кто-то из воинов, но крик тут же перешёл в ругань, переквалифицировался в забористый перебор.
-- Спокойствие, держитесь подальше от столбов и навесных конструкций, -- закричал было Брасс, но сразу же понял, что голос его глохнет в густом гуле, царящем внутри города. Скоро волнение начало утихать, а затем и вовсе прекратилось. Проходы между зданиями зияли обломками перекрытий и просто кусками обвалившихся сталактитов. Эль Мута вернулся в пункт контроля, но скоро вышел оттуда. Следящая аппаратура получила ряд серьёзных повреждений, а часть экранов и вовсе лопнула и уже не подлежала восстановлению.
-- Одно ясно, -- глубокомысленно заметил доктор Блон, -- десантники получили достойный отпор, а затем в рукотворной катастрофе  погибли как десант, так и те, кого они преследовали, а это значит, что нас по логике должны теперь оставить в покое.
-- Но мы-то живы, -- возразил ему Гарш.
-- Это единственное, что меня сегодня радует наверняка, -- ответил доктор. – Всё остальное слишком туманно.
Теперь викинги снова разделились. Одна группа, под руководством Ури Герца, начала организовывать оборону. Они строили баррикады из обломков горной породы и элементов упавших конструкций. Два крайних здания спешно переоборудовали под долговременные укрепления. Мало ли что…
Вторая группа, состоявшая  из опытных разведчиков, должна была отправиться назад, для выяснения обстановки на месте боя. Кроме Эль Муты и Гарша Гольдена, туда вошли Бал Говгалил, старший группы, Тир Мемнон и Олаф Грюннер, опытный абордажник, мастер фехтования и следопыт. При Рагнарёк он лишился глаза, но Блон восстановил его, совместив с инфракрасным датчиком, после чего Олаф стал великолепно ориентироваться в темноте. Залечивать изуродованное шрамами лицо он не позволил, ведь шрамы украшали почти каждого нифльхеймца и служили чем-то вроде отличительных признаков и воинских наград одновременно. Наличие шрамов давало дополнительную долю при дележе воинской добычи и давало ещё ряд иных преимуществ.
Третья группа абордажников, которую возглавил Дидл Брасс, направлялась в глубины города для исследования, чтобы предотвратить, по возможности, появление нежелательных сюрпризов, коими, по общему мнению, таинственный град был просто переполнен. К тому же у Блона возник ряд идей, для проверки которых ему требовалось дополнительное оборудование, коего у попавших в ловушку викингов не было, но могло оказаться у занзани.
Единственный транспортёр достался группе Говгалила. Эль Мута сел за рычаги и машина бодро двинулась в тёмный зев, похожий на распахнутую пасть чудовища. Тёмный ещё и потому, что большинство светящихся трубок разрушило землятресение, которое прокатилось по лабиринту, как следствие боя с применением антивещества.
Занзани оказались опытными строителями. Они соорудили тоннели таким образом, что давление скальных пород на своды практически отсутствовало, благодаря специфической форме верхней части коридоров, а также особых технологий строительства, делавшей камень более гибким к колебаниям, что частично компенсировало ударную сейсмоволну. Но, тем не менее, проход, которым двигался транспортёр, всё же не миновал разрушений. Всё отличие-то состояло в том, что разрушений могло быть гораздо больше, так как ударная сила была перенасыщена яростью.
Двигатель натужно гудел, гусеницы тяжело вращались, перелезая через очередную преграду из осыпавшейся породы. Чем ближе к месту засады приближались разведчики, тем двигаться становилось труднее. Им повезло, что путешествие их закончилось в значительной подземной полости, что поглотила своим объёмом сейсмическую волну.
Света больше не было. Здесь трубки были разрушены полностью. Эль Мута врубил прожектор. Луч пробежался по треснувшим стенам и упёрся в высокий завал. Сбоку виднелся узкий проход, но машина уже дальше двигаться не могла.
-- Конец пути, -- объявил Гольден то, что каждый из разведчиков подумал про себя.
-- А я мог бы пройти и дальше, -- возразил Олаф. – Вон там ещё можно пролезть.
-- Надо ли это делать? – с сомнением в голосе спросил Говгалил. – Ведь разрушения таковы, что дальше уже невозможно пробраться.
-- А мы в этом убедимся, -- настаивал Грюннер, -- в том, что дальше коридор разрушен совсем и десантники оттуда не пробьются, для нас неожиданно.
-- Хорошо. Отправляйся. Гарш, иди с Беспалым. Ты показал себя глазастым разведчиком. Может, тебе повезёт и на этот раз.
Гольдена не очень-то грело ползать по узким щелям, но крепнущая слава опытного разведчика радовала и он гордо выступил вперёд. Нифльхеймцы, как мы уже не раз отмечали, по большей части были габаритов весьма крупных и форм, соответственно, внушительных. И пусть добрая часть это была мускульная масса, в узких пространствах перемещаться для них было занятием утомительным. Поэтому наши герои скинули тяжёлые доспехи, оставили лишь ранцы с НЗ и часть оружия. У каждого из них было по ножу, фонарь и ручной разрядник шокового характера.
Первым в щель прохода втиснулся Олаф, посветив сперва внутрь фонариком. После того, как он полностью исчез внутри, за ним, шумно вздыхая, отправился и напарник. Гольден шёпотом ругался и протискивал своё сильное тело сквозь напластования горных пород. Вроде бы становилось свободней. Неужели Олаф оказался прав, и впереди их ждёт свободный участок?
Гарш посветил фонарём и увидел неподалёку широкую спину Беспалого, обтянутую курткой с номером боевого поста и эмблемой «Нуфлинга». Перед Олафом высилась сплошная бугристая стена. Прохода дальше не было.
-- На этот раз наше путешествие не затянулось, -- буркнул Гарш сквозь маску респиратора. – Здесь не протиснется даже таракан.
-- Посмотри, что я нашёл, -- сказал в ответ Грюннер. Одной рукой он опирался о стену из камня, другая указывала вниз.
-- Где? – спросил Гольден и посветил фонарём, но высветил лишь ноги товарища. – Я ничего не вижу.
Вместо ответа Олаф отодвинулся в сторону. В световое пятно попали камни. И какой-то тюк. Гарш сделал шаг вперёд и пятно начало подёргиваться. Он разглядел, что это был за «тюк».
Из-под каменного завала торчали две руки, две сухие тростинки. Голова, покрытая длинными редкими прядями волос, была раздавлена упавшим сверху обломком. Перед телом лежал лучемёт. Один из тех, коими вооружили мумии для имитации боя.
-- Он пытался вырваться оттуда, но не успел, -- глухой из-за респиратора голос раздался над самым ухом разведчика и тот едва не упустил фонарь из руки вмиг ставшей скользкой от пота. Гарш сердито повернулся.
-- Ерунда. Они все мёртвые. Мёртвые не ходят.
-- А как же эйнхерии? – вступил в диспут Беспалый.
-- Эйнхерии не мёртвые. Они переродились для иной жизни. У них теперь другие органы, другие гормональные реакции. Всё другое. Спроси у Доктора.  Он тебе всё растолкует. А эти почти что скелеты. Какое уж тут перерождение?   
-- Многое ли мы знаем о занзани?
Олаф не желал соглашаться с приятелем. Он подобрал лежавший у его ног импульсник и протиснулся мимо Гольдена. Он возвращался. Гарш  ещё раз посветил фонарём, чтобы убедить себя, что придавленная мумия мертва окончательно и не поползёт за ними следом, шурша раздробленными костями.
Истлевшие ткани не имели ни малейшего намёка на жизнь и Гарш успокоился. В отблеске  от светового луча что-то сверкнуло. Он нагнулся и поднял медальон. Точно такие же были на других мумиях. Он сжал камень в кулаке и двинулся следом за Олафом. Ушедший было прочь страх дышал где-то рядом и Гольден обратно двигался гораздо быстрее, нежели чем когда они шли сюда. Скоро он упёрся носом в нечто живое и упругое и вздрогнул, но недовольное ворчание Грюннера успокоило его. Он был несказанно рад присутствию Беспалого. Мумия, оставшаяся позади, пусть и придавленная многотонной грудой породы, по-прежнему беспокоила его. Доказательством этому служил горячий камень, что пульсировал в кулаке в резонансе с кровотоком.
К тому времени, как Гарш выбрался из расщелины, Олаф уже заканчивал краткий доклад, и викинги начали загружаться в транспортёр. Гольден торопливо сунул медальон за пазуху и тоже полез в машину.
Разворачиваться места не хватило, и Эль Мута повёл вездеход задом наперёд, что потребовало от него концентрации всего сознания. Двигатель обиженно гудел, протестуя на свой лад, но исправно толкал машину вперёд, то есть, в данном случае – назад. После того, как завалы стали попадать реже, Эль Мута умудрился развернуться, загнав транспортёр чуть ли не на стену.
За время отсутствия разведчиков Говгалила, бойцы из команды Герца не теряли времени даром.  Они не только возвели стену напротив выхода из тоннеля, укрепили два крайних здания, но и подготовили конечный участок коридора ко взрыву, чтобы закупорить в случае крайней необходимости проход. В этом месте транспортёр двигался медленно, а воины предпочли идти своим ходом.
Увешанный оружием Герц встретил разведчиков и даже обнял Олафа, гулко хлопнув его по спине рукой, облачённой в боевую перчатку. Он первый из викингов так коротко состриг бороду, что она казалась щетиной. Зато существенно снизился риск, что волосы вспыхнут от случайного огня. Его примеру последовали воины из засадного отряда. Переговариваясь, викинги стали ожидать возвращения группы Брасса.
Привлечённые ароматами, разведчики обнаружили открытую кухню, где дежурные колдовали над сухими пайками и пищевым синтезатором. Кухонный аппарат из набора реагентов и аминокислот собирал замечательные блюда, на запах которых не отреагировал бы разве что безнадёжно мёртвый.
Без лишних слов разведчики отдали дань искусству кулинарных технологий, а также фантазиям программистов, которые отвечали за конечный результат работы своей техники.
Послышались восклицания и насытившиеся отодвинули опустевшие миски. Приближалась троица викингов, входивших в состав отряда Брасса. Первым шагал Хотала. За ним шли Сезам и Бар-Абба. Целенаправленно они приближались к биваку, где с жадностью набросились на новую порцию свежеприготовленных яств.
-- Мы нашли целый комплекс, битком набитый разного рода научным добром, -- с трудом нашёл в себе силы сообщить Рик и снова заработал челюстями. Окружавшие их бойцы терпеливо дожидались. Сами они уже основательно подкрепили свои силы.
-- Там, в глубине города, -- скоро продолжил Хотала, -- Блон наткнулся на научный центр. С большим трудом мы вытащили оттуда его и Браузера, а потом обнаружили замаскированный спуск на нижний ярус пещер. Други, там ещё такой же город. Блон уже позабыл про первый научный центр и изучает сейчас оборудование второго. Брасс послал меня за вами. Там есть всё для жизни. Есть где отсидеться и условия неплохие для отдыха. Здесь будет пост для охраны, остальные же могут следовать за мной. И ещё… Мы нашли очередной пункт контроля и наблюдений. Судя по всему, там, наверху, десантники до сих пор ещё ведут бой.
-- С кем? – нетерпеливо спросил Гольден.
-- Не поверите, -- заявил Хотала, -- но с мёртвыми занзани. И десантникам приходится несладко. К ним с орбиты уже два раза присылали подмогу и они всё равно отступают. Похоже, что мертвяки их уже вытеснили с плато.
-- Каким же образом? – поинтересовался Говгалил.
-- Непонятно. По связи слышны только жалобные вопли, проклятия и отдельные реплики. Ясно одно, что имперцам приходится туго. Вы не поверите.
-- Почему же? Мы верим каждому твоему слову. Занзани были такими людьми, что даже будучи умершими, всё равно не желают сдаваться. В них есть что-то от нифльхеймцев.
Некоторые приборы и механизмы в этом тайном граде действовали. Некоторые, но далеко не все. Сканер подсказал Никодиму Хузе присутствие пустоты в скальном склоне и он вскрыл замаскированную заслонку с помощью огромной секиры и парочки дежурных проклятий. За дверью скрывалась кабина лифта. Он не действовал, но это не остановило викингов. Они мигом раскурочили лифт и опустились на дно шахты по тросам. А там выйти наружу было уже делом техники. Они попали в шлюзовую камеру, которая, после долгих уговоров, выпустила их на следующий уровень пещер, не менее величественных, чем предыдущие.
Половина викингов осталась наверху, вблизи укреплений, а остальные нырнули в шахту. Попарно, сквозь шлюз, они входили под мрачные нависающие тёмные своды. Здесь было темно. Скудное освещение поселения на верхнем ярусе позволяло хоть что-то различать. Здесь же было всё иначе. Похоже, они попали на самое дно Зана. Именно такое впечатление появилось у притихших воинов.
Когда впереди мелькнул луч света, большинство, не уговариваясь, выхватили лучемёты или обнажили тесаки, но это был всего лишь Хуза, который первым обнаружил тайный лифт. Никодим махнул рукой и качнул лучом фонаря, описав широкую дугу, в которую попал округлый бок каменного сферического дома.
Несколько фонарей немедленно высветили купол, в открытом проёме которого уже исчезал провожатый. Делать было нечего и воины потянулись следом, не выпуская лучевики из рук.
Внутри купола, разбитого на залы, они встретили Брасса и остальных товарищей, которые оживились, увидев знакомые лица друзей.
-- Таких куполов здесь ещё несколько, -- пустился в объяснения Дидл Брасс. – Мы не стали глубоко удаляться, ограничившись предварительным анализом обстановки. Каждый купол оборудован всем необходимым, достаточным для нашего отряда. Воздух здесь не так разряжён и можно, наконец, скинуть надоевшие респираторы. Все вместе  мы тут быстро оборудуем общее укрытие для экипажа «Нуфлинга». К тому же мы будем в курсе внешних событий, а когда имперцы уберутся, можно будет подумать, как нам выбраться наружу. Наверняка, здесь имеется выход наверх и, скорей всего, таких выходов несколько.
В словах Брасса была своя логика и викинги воспряли духом. Темнота и низкие своды давили на воинов, привыкших к обширнейшему пространству большого космоса и открытому небу Приграничья. Впрочем, в подземных боях при Рагнарёк они получили кое-какой опыт в сражениях под поверхностью, но их не прельщала судьба «кротов», каким сделались в конце своей жизни занзани.
-- Наши инженеры и механики помогут Браузеру и Блону в их работе, -- распорядился Брасс. – Остальные займутся детальным осмотром купола.
-- Браво! – послышался громкий голос из темноты. Лучи нескольких фонарей метнулись в ту сторону и высветили фигуру старика. Он приближался к куполу, занятому командой «Нуфлинга», и губы его кривились. Хорошо, если это была такая улыбка.
-- Браво, -- повторил он, -- поздравляю вас с прибытием в Шеолу. Если вы слышали когда-то о Преисподней, то это она и есть!   

Глава 30. Анти- Вавилон.
Барон недоверчиво хмыкнул, а Чижевски побледнел. Ствол импульсного ружья  был направлен ему в живот и, оттого по телу прокатилась волна мурашек.
-- Успокойтесь, сказал Шин, опуская лучемёт. – Если вы не можете представить союзника в данной ситуации, то просто посмотрите в мою сторону. Это я и есть.
Медленно барон опустил меч, нащупал ножны и сунул туда клинок. Янек приходил в себя. Незнакомец закинул  импульсный лучемёт за спину, отчего сразу стало легче дышать.
-- Долго говорить у нас нет времени. Наша временная пауза вот-вот сойдёт на «нет». Скорей решайте дилемму. Вы мне безоговорочно верите и мы вместе уходим из этой крепости, которая в самом ближайшем будущем превратится в надёжный капкан. Или поверить мне вы не можете, и тогда я просто исчезаю, а вы дальше действуете на свой страх и риск. Сказать по правде, до сих пор это у вас неплохо получалось.
-- Давай… союзник… что ты нам можешь предложить?
В последнее время ситуация менялась излишне часто, но организм к постоянным стрессам привыкать никак не желал. Адреналин делал свою работу, но чувство усталости, в том числе и моральной, валило с ног. А тут предлагалась конкретная помощь.
-- Надо подняться на верхнюю площадку.
Шин сказал это на ходу, уже двигаясь по лестнице. Траск глянул на новенькую имперскую униформу, новейшее спецснаряжение и… ступил следом, аккуратно поддерживая меч. Попутно он выдернул из стены торчавший там нож и быстро сунул его в рукав. Позади топал Янек. По его бледному лицу пугливо гуляла робкая улыбка, готовая в любой момент улетучиться.
Как только они появились на плоском скате крыши, туда стремительно нырнул приплюснутый флайер. Перекатом барон ушёл на край крыши и свесил голову вниз. Вокруг здания дымились остатки сгоревшего тростника и куклами лежали тела атаковавших крепость бандитов.
-- Давай, Траскон, они ждать не будут. Подмога уже на подходе. И подмога эта тем, что лежат внизу, хотя они уже ни в чём не нуждаются. Надеюсь, что эта новость поможет вам взбодриться.
Незнакомец, назвавшийся Шином, уже сидел в открытой кабине. Прозрачный колпак был сдвинут. За управлением сидел ещё один, плечистый флегматик, челюсти которого мерно шевелились. Чижевски, ринувшийся было вниз по лестнице, остановился, а потом медленно вернулся. Задерживаться дальше было глупо. Барон кинул последний взгляд в сторону своего старого имения. Оттуда катилось несколько крошечных чёрных горошин. Кем бы ни был этот Шин, но говорил он правду. К нападавшим спешила помощь.
Решительно Траск оф Траскон направился к скоростному флайеру и одним прыжком очутился внутри. Следом уже карабкался Януш. По его спине скользнул прозрачный кожух защитного колпака и машина дёрнулась всем корпусом. Чижевски всё же не удержался на ногах и опрокинулся на барона. Он ещё успел заметить, как крепость стремительно от них удаляется, а земля встаёт на бок. Флайер почти вертикально шёл вверх…
-- … И тогда перед нами встала неприятная дилемма – либо мы выполняем задание и отправляемся в скором времени в мир иной, либо задание не выполняем и заканчиваем на этом свои дела. Выбор весьма затруднительный, не правда ли?
Барон, слушавший историю Шина вполуха, кивнул. Он прикидывал собственные шансы, если придётся прыгнуть внезапно на этого человека, который рассказывает ему историю своей жизни. Сумеет ли он его обезоружить? Оружие, в том числе меч и даже стилет в нарукавном чехле, лежало в контейнере где-то в багажном отсеке, а рука рассказчика всё время находилась в опасной близости от расстегнутой кобуры с нейрошокером. Играть в опасные игры с диверсантом специального назначения из отряда имперской гвардии, чревато неприятностями. Траск покосился на широкую спину напарника Шина. Кажется, он назвался Хаем. Немногословный, он не сказал и двух слов  с тех пор, как во флайере появились два дополнительных пассажира. Тем не менее и он не походил на новичка в делах защиты и нападений. Этих людей лучше иметь среди друзей, чем в списке врагов. К тому же ещё и Януш чересчур  расслабился на мягком сидении и сейчас дремал.
-- Мы вычислили ваше возможное место появления. Крейсер викингов в последний раз был замечен в системе звезды Дамкины. И здесь не пришлось даже задействовать компьютерный анализ. Бароны оф Траскон уже не одно поколение являются владетелями Мардука. И понятно, что Траск оф Траскон не зря появился поблизости.  Оставалось только занять удобное место рядом с его родовым поместьем и ждать. К слову сказать, вы не заставили нас слишком долго терзаться сомнениями относительно наших умозаключений. Дальше настала очередь наших оперативных способностей, то есть пробраться ближе и затаиться уже в самой недостроенной крепости. Нам надо было знать всё наверняка, чтобы не ошибиться в выборе единственного правильного решения.
Траск поджал губы. Проклятье! Он слишком доверился в тот момент Марену, поверил в его слова. Казалось, чего проще – войти в состояние ментального поля и оглядеться. Наверняка он бы заметил посторонних слушателей. Но метать сейчас молнии недовольства было уже поздно.
-- Появление организации сторонников вашего слуги немного усложняло дело. Мы не одобряем присутствия лишних свидетелей. Потому, по общему согласию, решили подождать, а когда Мацу Марен отправился в Большой Вавилон, Хай повёз Омо следом. Она должна была понаблюдать за охранником. Признаться, в Вавилоне им пришлось нелегко. Город напоминал собой огромное разворошённое гнездо тайгерсов. Вооружённые патрули там были на каждом шагу. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Стелл опустился на производственный уровень, доверившись опыту Омо. Сначала Марен сунулся в один из гигантских небоскрёбов, но, видимо, не нашёл, кого он там искал, сунулся в другое место, а потом он нарвался на засаду. Омо следила за ним с помощью сканера, а по нему не увидишь всей картины. Ясно было одно, что Марена схватили.
Барон закрыл глаза и опустил голову. Люди, преданные ему, попадали в опасные переделки и пребывали на краю жизни, а порой и за этой гранью. Вот и Мацу, старый верный Мацу, сгинул, нашёл свой конец на дне строительного колодца. Во имя чего он погиб?  В эту минуту Траск не думал, что судьба Марена была предрешена и не важно, вступил ли он в контакт с действительным наследником древнего рода, или нет. Старый детектив начал борьбу против армии Лилового Джо и – проиграл. Проигрыш тот и обернулся смертью.
-- А потом вдруг Марена выпустили. Он вышел сам, правда, в сопровождении компании опасных парней. Их так охарактеризовала Омо, а она хороший психолог. Вся эта компания, во главе с Мареном, загрузилась в большой скоростной флайер и двинула из Вавилона. Мы посчитали целесообразным оставить Занц в Городе, а Стелл тут же помчался обратно. Но он, при всей его прыти, не успевал. Пришлось делать большой крюк, так как ближайшая граница мегаполиса была перекрыта для всяческого движения, кроме сил Корпуса порядка. Поэтому ему пришлось действовать по интуиции.  Но надо отметить, что Хай всё же успел, пусть и в последнюю минуту. Ещё чуть- чуть и нам пришлось бы вступать в огневой контакт, что значило бы расшифровать наше здесь присутствие. А так у нас ещё оставалась малая толика времени. Пока они там всё перероют, оценят обстановку, мы уже будем в Городе. Занц должна встретить нас. Не теряя времени даром, она в данный момент проводит необходимые штатные контрразведывательные мероприятия. Для чего и зарегистрировалась, как танцовщица.
-- Регистрация? – спросил барон, до этого момента воспринимавший информацию Шина безмолвно. – А не будет ли это опасным для вашего человека?
-- Не более, чем нахождение в Вавилоне вообще без документов. Тем более, что этот человек находится в режиме поиска. А регистрация проходит через городскую компьютерную сеть и носит скользящий характер. Идентификационный код ежечасно меняется, что затрудняет разовую идентификацию личности, но оставляет безупречными для досмотра документы. Это стандартная уловка для нелегальных операций сотрудников имперского спецназа.
-- Будем надеяться…
Пока длилась беседа, флайер Шина сделал обширную дугу, обходя пригороды Большого Вавилона, что высился перед ними неприступными скалами. Туманная дымка облаков не позволяла видеть Город во всём его величии. А там было на что посмотреть. Сияющие тысячами разноцветных огней небоскрёбы. В ночную пору это незабываемое волнующее зрелище, да и днём рукотворные горы источали ослепительное сияние. Это отражали свет Дамкины тысячи, сотни тысяч, миллионы окон, фотохромные крыши, энергоперерабатывающие плоскости. Всё сияло, переливалось непостижимой палитрой красок. А ещё были рои разноцветных флайеров, флиттеров, гравилётов, аэромобилей. Они деловито сновали по разноуровневым улицам мегаполиса или медленно парили между домами. Для непосвящённого в таинства  городской жизни, эта картина была впечатлением хаоса и разобщённости, но искушённый глаз всё же отмечал некоторую планомерность движений аэротранспорта. Пользуясь нашей осведомлённостью в делах Вавилона, мы уверим Читателя, что доброй частью всех этих летающих машин были различные патрульные группы, что контролировали подступы к Городу и его внутреннее пространство.
Флайер Шина тем временем направился к побережью, где Океан «облизывал» песчаные зоны знаменитых на всю Империю вавилонских пляжей, красующихся на многих рекламных голопроекциях. Отсюда можно было добраться до Города в комфортабельной кабине скоростного монорельса, который по-прежнему действовал, несмотря на вводимый  в Вавилоне режим негласного ЧП.
Наши герои, вместе со своими новыми спутниками, расположились в вагончике класса «Элит». Странное дело, но люксовый класс патрули осматривали не так тщательно, как остальные виды транспорта.
Вежливые досмотрщики в шикарных костюмах из обтягивающего эластичного метатрона, под которым угадывались ручные излучатели, вошли в салон вагона, пропустили сквозь сканер- идентификатор карт- допуск гостей и удалились к следующему вагончику, который автоматически тормозил  возле поста контроля.
На конечной станции монорельса все пересели в наёмный флиттер, который немедленно воспарил на развлекательный уровень. Обычно этот ярус Города был переполнен отдыхающими, но таких сейчас было немного. Озабоченные группки сновали туда- сюда, кое-кто сидел в открытых барах, провожая прохожих подозрительными взглядами. Пришлось направиться к транспортному тоннелю и воспользоваться системой эскалаторов. Так было медленней, но надёжней.
Сейчас делом первой необходимости был поиск Омо Занц, проблемой же второго плана оставался общий уход с Мардука. Собранных Мареном материалов было достаточно, чтобы начать пересмотр дела Траскона. Совсем в другом свете перед имперскими органами дознания предстанет и Джеф оф Траскон.
Из ближайшего виртуал- кафе Шин послал по городской коммутационной сети запрос- вызов на дежурное имя Занц. Закодированный скользящий номер был синхронизирован с дешифратором  Грига. Но, весьма для него неожиданно, вызов вернулся к адресанту без ответа. Григ тут же повторил операцию. Результат получился таким же. Или Омо спешно покинула Вавилон, или… дела её были весьма плохи. Григ Шин нахмурился.
-- Не остались ли у вас, барон, друзья в этом Городе?
-- Здесь настолько всё изменилось, что я сомневаюсь, найду ли хоть кого-нибудь на своём месте. Дружеские чувства ко мне уже не являются гарантией стабильности, скорей уж наоборот. Мацу говорил, что собрал сочувствующих мне людей и даже создал  из них организацию, но я так и не успел ничего про них узнать, равно как и сегодняшние их положение в обществе Вавилона. После того, как мой старый слуга попал в лапы Джефа, его наверняка вывернули наизнанку и теперь этих людей допрашивают бандиты. Хотя… нет, пустое…
-- Что вы сейчас сказали? – спросил Григ Шин, поворачиваясь к Траску. Остальные члены команды тоже подняли головы.
-- Я вспомнил нашего спутника, молодого фермера Гэлла Миниато. Здесь, в Вавилоне, проживает его дядя, механик по сервису, Ньокко Мэрхам. Они немного понимают друг другу…
-- Хорошо, -- с удовлетворением поднялся Григ, -- за неимением лучшего подойдёт и этот вариант. Сейчас я задействую поисковую программу и мы отправимся в гости.

Ньокко только что вернулся домой, в свою тесную квартирку, напоминающую скорее грязную нору, чем жилище цивилизованного человека. Комбинезоны, ботинки, бельё, всё это валялось на стульях, диване и просто на полу. Экран монитора был покрыт таким слоем пыли, что едва можно было видеть изображение. Кухонный синтезатор источал такие ароматы, что было ясно, что вкусовой процессор требовал немедленной настройки. Ванна в сангигиеническом отсеке протекала и застоявшаяся вода пахла отбросами. Ньокко давно уже научил себя не обращать на эти досадные мелочи внимания.
Запищал звуковой сигнал у входной двери, и он поднялся из кресла, одетый по домашнему, то есть в одни широкие штаны, с привычной бутылкой рушта в руке. На ходу он сделал глоток и разблокировал запор, даже не глянув на идентификатор.
В тесную комнату, один за другим, вошли четыре человека. Ньокко нахмурился и опрокинул в себя последние капли рушта.
-- Слушаю вас, господа.
Барон невольно поморщился. На нижних, рабочих уровнях Вавилона, он не бывал до этого ни разу. Все его городские визиты проходили в чистой зоне отдыха, под лучами Дамкины, в прозрачной атмосфере.
-- Мы пришли передать привет от Барди Миниато, -- выступил вперёд Януш.
-- А, Барди, -- немного успокоился механик и просто швырнул опустевшую бутылку за диван. Там звякнуло. Видимо, уже скопилось немало использованной посуды. – Как он там? Всё ворчит по любому поводу?
-- Ругает власти и клянёт перемены на Мардуке.
-- Это на него похоже, -- усмехнулся механик. – А как там Клэр? Как их дети?
-- Всё хорошо, -- сказал Траск. – Нас вот сюда Гэлл и доставил. Кстати, он сказал нам, что собирался заглянуть и сюда.
-- Гэлл? – нахмурился Мэрхам. – Не было его. А точно он собирался сюда?
-- Так и сказал нам, зайду, мол, к дяде Ньокко и адрес назвал.
-- А сами-то вы кто будете и с какой стати Гэллу рассказывать вам обо мне? – насторожился механик.
-- Мы – учёные- ксеноэтнологи, -- показал на себя и на Янека барон, -- а это… это наши товарищи. Они встречали нас на подступах к Вавилону. Гэлл отправился сюда. У нас… не оказалось достаточного количества кредиток… с собой. Теперь мы можем удовлетворить его материалистические запросы.
-- Что? – вытаращил глаза механик. Он ещё не пришёл в себя после высосанной на скорую руку бутылки рушта.
-- Где Гэлл? – спросил у него коротко Шин.
-- Не знаю, -- пожал плечами Ньокко.
-- Может быть, его не пропустили в Город служащие полицейских формирований?
-- У нас больше нет полиции, -- пояснил механик.
-- А кто же тогда те люди, что задерживают всех прохожих и водителей?
-- А-а, это активисты Легиона порядка Джефа Траскона.
-- Мне показалось, -- мягко задал вопрос барон, -- что Гэлл что-то вёз в багажнике флайера. Что-то такое, чего не должны были видеть чужие глаза.
-- Я ничего не знаю.
В глазах Мэрхама появилась мысль, перемешанная с тревогой. Чего надо от него этим людям?
-- Не могли Гэлла задержать?
-- М-м-могли, -- пожал плечами дядька несчастного парня. – Но как это узнать наверняка?
-- Элементарно, -- заявил Шин. – Стоит только войти в базу регистрации этого самого Легиона порядка.
-- Легко сказать, -- буркнул механик. Блуждающий взгляд его наконец остановился на дверце встроенного холодильного шкафа и он целенаправленно двинулся к нему.
-- Мы это сделаем, -- заверил его Григ. – Сейчас же. С твоего разрешения.
Механик открыл шкаф, достал из него ещё одну бутылку рушта, сорвал привычным движением крышку и припал к отверстию жадным ртом. Тем временем Григ достал из поясной сумки коробочку, которая, будучи открытой, оказалась портативной моделью переносного компьютерного комплекса. Таких барон ещё не видел. Вытянулось лицо и у хозяина квартиры.
-- У меня нет компьютерного порта, -- заявил он.
-- И не надо. Во всех цивилизованных мирах Империи телеантенна объединена с выходом в коммуникационную сеть.
Это правило распространялось и на Вавилон. Бесцеремонно подключившись к голомонитору, Григ Шин начал обшаривать пространство Города. Вернее, этим занимался разновекторный пучок поисковых программ, которые разбежались в разные стороны по сети компьютерных артерий. Скоро пришёл первый результат. Банк данных Легиона порядка сначала воспротивился проникновению извне, но система защиты была обманута ложным зеркальным допуском, когда отзыв- пароль наложился сам на себя. На мониторе развернулась картинка внутренних параметров Легиона. Переключаясь с одной страницы на другую, нашли перечень задержанных Легионом.
Со строчки кодов выплыло и заняло пол-экрана имя Гэлла Миниато, появился портрет задержанного и сразу поехала- заскользила  база данных на фермера. Кроме контрабанды и незаконного хранения оружия, за парнем числилось несколько хулиганских выходок. Затем появился совокупный приговор – принудительные работы в промышленном секторе Большого Вавилона. Одиннадцать месяцев.  Выругнулся механик, до которого наконец дошло, что его племянника замели.
Тем временем по экрану снова побежали сверху вниз быстрые кодированные строки, и снова вывернулось ещё одно имя, а с экрана монитора глянуло лицо Омо Занц. Её тоже каким-то образом схватили. За что?
Нарушение правил регистрации, незаконное владение оружием, средств спецсвязи, неподчинение органам городского контроля. Принудительные работы  в промышленном секторе. Восемнадцать месяцев.
Григ Шин переключил аппарат на пространственную развёрстку Вавилона. Город выстроился в объёмную миниатюру и разделился на две разноцветные половины. Светлый верх и тёмный низ. Вавилон, каким его знали многочисленные туристы, и его антипод – Анти- Вавилон, с обширными промзонами, ставшими с недавних пор местом отбывания административного наказания.
С грохотом вылетела из косяков дверь и в комнату повалили плечистые молодцы, в чёрных шлемах, с дубинками и нейрошокерами в руках. Ньокко Мэрхам узнал безжалостных легионеров, сжался, закрыл голову руками, зажмурил глаза. Он ожидал сокрушительного удара, от которого вызвездится из глаз сноп искр, выкручивания рук и бега по коридору под недовольные крики, сопровождаемые тычками дубинкой.
Но… вместо удара вокруг него что-то творилось. Какая-то возня, слышался треск мебели и редкие задыхающиеся вопли. Наконец он рискнул приоткрыть один глаз. Левый. А затем вытянулся, открыл не только второй глаз, но и разинул рот.
На полу валялись тела в чёрном. Под ногами перекатывались длинные дубинки. «Учёные» со «встречающими коллегами» весьма ловко расправлялись с громилами из Легиона порядка, одного вида которых зачастую было достаточно, чтобы граждане расходились по домам. Но теперь в легионерах не осталось ничего страшного. Разбитые лица, растерянные глаза, руки, поднятые не для нанесения удара, а для защиты себя. Две- три звучные затрещины и последние из ворвавшихся в комнату Мэрхама растянулись на полу. Где-то торопливо грохотали ботинки. Кто-то из легионеров успел улизнуть.
Ньокко шершавым языком облизнул пересохшие губы и в это время сам собой вдруг высветился экран монитора. В объёмном квадрате появилась знакомая фигура. Это был…
-- Здравствуй, брат, -- обратился к барону Джозеф.
-- И тебе того же, -- ответил на приветствие Траск. Он ел глазами кузена, который стоял напротив него. Он действительно был в лиловом переливающемся одеянии.
-- Я не думал, что ты так быстро проникнешь в Город, -- признался кузен. – Иначе я приготовил бы тебе другую встречу.
-- Я не сомневаюсь, -- в этом барон был искренен.
-- Путешествие на Твердь пошло тебе на пользу, -- признался хозяин Вавилона.
-- Могу посодействовать в прохождении аналогичного курса выживания.
-- Нет, -- улыбнулся родственник. – Не надо. Я тоже прошёл здесь хорошую школу. Обещаю тебе, что в этот раз не позволю вам покинуть Вавилон без моего ведома. Мне уже надоела эта игра. Отныне я буду действовать в полную силу. Предлагаю, в последний раз, брось сопротивление. Сейчас к вам подойдут мои люди, они отведут тебя ко мне, и мы обо всём поговорим.
-- Спасибо, Джеф, -- ответил барон. – Я знаю цену твоему гостеприимству. Но только и на этот раз у тебя ничего не выйдет. Теперь ты имеешь дело не только со мной.
-- А кто там ещё? – захохотал Джеф. – Твой помощник Чижевски? Или тот работяга, чьей участью будет право сгнить заживо в промзоне?
-- Нет, Джеф. Теперь за мной стоят службы имперской безопасности…
-- А-а-а!!
Ньокко вдруг завопил и обрушил складное кресло на светящийся куб голопроектора. Прибор хрустнул и объёмное изображение пропало. Механик столкнул остатки покореженной  пластиковой коробки на пол и ударил сверху каблуком. Под ногами захрустело. Мэрхам запустил сломанным сиденьем в холодильный шкаф и зарыдал. В комнате проявились Шин со Стеллом, которые успели активизировать своё защитное экранирование.
-- Уходим, -- бросил Шин в пустоту и направился к выходу. За ним потянулись остальные. Мэрхам растерянно глянул на удаляющиеся спины и перевёл взгляд на разгромленную квартиру и ворочавшиеся тела чёрных.
-- Постойте, -- закричал он вслед своим таинственным гостям. – Я с вами.
На ходу Григ сложил компьютер и спрятал его в сумку. Он был хмур и расстроен. Пленение Омо, нападение Легиона порядка, переход в нелегальное положение. Не лучшие условия для действий в мегаполисе, таком чужом для него.
-- Здесь есть аварийные лифты, -- вдруг сообщил топавший последним Мэрхам.. – Они ведут вниз, в те самые промышленные зоны, какими нам грозили.
-- Хорошо, -- повернулся к нему Григ, -- показывай дорогу.
Лифты и в самом деле были, но, конечно же, они оказались заблокированы. Все транспортные линии контролировались людьми Джефа. Ньокко Мэрхам загрустил. Он уже видел себя в промзоне, рядом с замызганным станком, в толпе арестантов и бунтовщиков.
Хай взял в руку щуп, прижал его к дверной панели, прислушался, затем нажал кнопку и… дверца отъехала в сторону. Всё тихо и спокойно. Мэрхам заглянул в километровый провал. Видна была противоположная стенка, да и то метра на три, а всё остальное тонуло в липкой темноте. Провал походил на колодец забвения. Шагнул туда, темнота чуть колыхнулась и – всё! Нет человека, как будто никогда и не было.
-- У нас с Хаем имеются гравикомпенсаторы, -- сообщил Григ Шин. – Можем смело прихватить с собой ещё одного человека.
-- Великолепно, -- откликнулся барон. – Ныряете туда вместе с Ньокко. Идите спасать вашу Омо, да и про Гэлла Миниато не забудьте.
-- А вы?
-- А мы с Янеком пойдём своим ходом, -- сказал Траск. – Отправимся в гости к Джефу. Что-то мой кузен стал слишком активен в последнее время. Уж не связано ли это с событиями в Мемфисе? Поговорю с ним, может, скажет что по старой памяти. Всё же. Как никак – родня. А вы постарайтесь связаться со службами Империи и попросите оказать вам помощь.
-- Нам, -- поправил его Шин.
-- Да, нам. Сил своих у нас явно маловато, но кое-что сделать можно.
-- Специалист по связи у нас Занц. Вытащим её, будет и помощь…
Григ и Хай прицепили обеспокоенного механика к своим поясам и так, сцепкой, дружно шагнули в провал. Моментально все они провалились в никуда. Траск прислушался на мгновение, а затем резким движением поставил створку лифта на место.  Янек привычно встал на стражу, глядя на впавшего в транс барона.

Джеф оф Траскон метался по своему кабинету, оборудованному всеми мыслимыми и немыслимыми видами связи. Там были как обычные сетевые мониторы и голопроекторы модульной связи, так и тахионные передатчики и даже кристаллический экран особой конфигурации, который ему доставил Учитель. Принципа его действия Джеф так и не понял. Быть может потому, что Учитель изъяснялся излишне цветисто и витиевато. «Божественный спектр света», «ментальные волны», «зов Брахмы», «эйн-соф-сущность». Но важно было то, что многогранное зеркало действовало. Именно с его помощью и общались они с Учителем, когда тот не желал появляться в Вавилоне.
Теперь, как никогда, Джеф нуждался в информации. И, как назло, информации либо не было вовсе, или она была недостаточной, неполной, неточной. Кроме Мардука, финансовым корпорациям Траскона теперь принадлежали почти весь Асаллух, точнее его наиболее цивилизованная часть, Пергам и ещё три мира по соседству, куда Джеф инвестировал не только кредитные средства, но и поставлял особые технологии, тонкие развлечения и новые виды досуга с применением новейших разновидностей наркотиков. Люди, вкусившие прелести вавилонского шика, быстро к нему привыкали и соглашались на многое. Правда, для дополнительной гарантии, пришлось переслать туда часть личной армии, Легиона порядка. Он заменил старые полицейские силы, действовал более функционально и гарантировал в ближайшее время полный переход новых колоний во власть Учителя, представителем которого являлся он, Джеф оф Траскон, Лиловый Джо.
Траскон, усилием воли, активизировал часть мониторов, которые в полном объёме вычленили тот район Вавилона, где проживали рабочие и служащие, что ещё не вошли в программу полной наркотизации рабочего сектора. С наркоманами дело иметь проще всего. Они постоянно находятся на крючке и сознают свою зависимость, но вместе с тем рады тем невидимым прелестям, что стали для них чем-то существенным, и потому искренне готовы лобызать руку, ту радость дарующую. Но до этого понимая они доходят потом, а пока что приходится проводить план в действительность поэтапно, чтобы не насаждать непонимание и недовольство в своём собственном стане.
По разным уровням метались фигурки легионеров, но попадались им в основном работяги. Братец опять провалился  как сквозь землю. Пришлось ставить во главе поисковой партии Валери.
Ах, этот Валери, или Гуго, или Фернандо, а если быть точным, то Мордред. Из обычного уголовника он дошёл до уровня сверхчеловека, при помощи его, Джефа. Именно Джеф свёл Фернандо и Юла со своим Учителем, а тот занялся с ними сам, обучая навыкам убийств и силовых действий. Он заявил Джефу, что негоже тому заниматься грязной работой, а лучше держать для этого специальных людей. После обучения Учитель не раз использовал подручных Джефа для своих собственных целей, не считая нужным сообщать о своих планах Джефу. Правда, потом он всё же передумал и ввёл Джозефа в план переустройства Империи, в котором ему, Джефу, отводилась видная роль. Он будет Сыном Сущего, воплощением Божества, Императором Всея Космоса. Учитель даст ему силы и знания, а Джеф начнёт новую волну Экспансии. Галактика велика, просторы её необозримы, и власть Императора должна стать соответствующей.
Всё было тщательно продумано, однако заговор едва не провалился. Были расшифрованы и уничтожены секретные базы, где разрабатывались новые виды оружия и особые технологии по контролю поведения подданных. Закончилось ничем  покушение на особу Императора, которое было личной инициативой нетерпеливого Джефа. Он тогда страшно струсил, но Валери оказался на высоте. Покушение никто не связал с личностью Траскона. Джозефа оф Траскона. Император даже обласкал его. Скоро он получит титул герцога и официально расширит сферу родового влияния. Ха-ха! Знал бы Пра гэгхарн Татен, что Джефу мала даже та Империя, которая растянулась на добрую тысячу астрономических единиц.
«ДЖОЗЕФ». Голова наполнилась тягучим звоном, как ёмкость колокола после удара билом. Это Зов Учителя. Джо направился к «зеркалу» и, заученными движениями, разблокировал его приёмо-передающую поверхность. Плоскость пошла невидимой волной и внезапно преобразилась в тоннель, оставаясь при этом двумерной. Из открывшегося внепространственного омута шагнул Учитель. Джеф в очередной раз замер в благоговении. Всё это было непостижимо для обычного разума. Каким-то образом Учитель замыкал воедино две удалённые точки пространства и, сделав единственный шаг, преодолевал разом десятки и даже сотни парсеков. Умом это явление понять было невозможно.
-- Я всё сделал так, как Вы меня учили.
Джефу хотелось пасть ниц, как это не раз он делал ранее, но в этот раз он себя сдержал. Негоже будущему Императору выказывать рабские знаки внимания  кому бы то ни было. Скоро другие будут стоять перед ним на коленях. От этой мысли плечи сами собой распрямились. Учитель глянул на своего протеже, и того как будто пронзили насквозь миллионы крошечных иголок. Он зашатался, но на ногах всё-таки удержался.
-- Ты сказал мне, что на Мардуке появился Траск.
Голос Учителя был холоден, как межзвёздная пустота, и столь же свободен от эмоций.
-- Да, мой Господин.
Слово сорвалось само собой. Учитель и был Господином, рукою дарующей, но вместе с тем и суровой.
-- Так где же он?
-- В Вавилоне, мой Господин. А значит, у меня в руках.
-- Хорошо, сын мой. А где же перстень, который я дал тебе в помощь, для поимки Траска?
Вопрос! Этот перстень Джо надел на палец Мацу Марена, который должен был уничтожить, стереть в порошок кузена, но тот каким-то образом сумел расправиться с Мареном, даже наделённом частью Сущности. Марен погиб, но с его пальца исчезло кольцо Учителя.
-- Мой человек, Марен, вступил в борьбу с Траском. Видимо, во время того боя он потерял перстень, после чего вскорости и погиб… Но перстень разыскивают и очень скоро передадут мне.       
Легко сказать. В недостроенном форте всё перерыто и искорежено. Эти идиоты, что опоздали с помощью, дали на ходу ракетный залп и форт представляет сейчас собой большую груду развалин. Чтобы разобрать их, необходимо время, а если учесть то, что перстень суть вещь небольшая, поиски могут затянуться и это самый ещё оптимистичный вариант.
-- Смотри, Джеф, если ты провалишь это дело, тебе не бывать на императорском троне. Неудачнику не место в Пантеоне Богов. Их списывают, как расходный материал. Если ты не справишься сам, я лично займусь проблемой, и уничтожу не только Траска, но и весь Вавилон, а может и Мардук, чего уж тут мелочиться. Так что старайся, Джеф, а я удаляюсь, мне есть чем заняться. Проклятые имперцы, они опять появились…
Учитель ушёл сквозь зеркальный тоннель и тот снова закрылся, растёкся вертикальной стеклянной лужицей, что нависла над полом. Джеф шумно выдохнул из себя воздух. Все последние минуты он просто не дышал.
Необходимо собраться, сосредоточиться. Джеф закрыл глаза, обнял руками энергетическую ауру и начал прокачку биополя сквозь малый круг энергетического вращения. По мышцам пробежала лёгкая волна покалываний. В груди стало легко, эйфория пронизала тело от макушки до пят. Джеф разомкнул руки и сбросил резким рывком часть негатива. По комнате прошёлся вихрь, поднявший облако распечаток и перфолент.
Разум, растворённый в ауре, резко активизировал свою деятельность. Невидимые лептоновые «щупальца» втянулись в экраны и разбежались по всем уровням Вавилона. И тогда Джо стал Вавилоном, а Вавилон стал Лиловым Джо. Тело осталось лежать в кресле, содрогаясь всеми членами, извергая из себя потоки энергетического эфира, который соединил его с самыми дальними уголками Города.
Глаза Джефа были закрыты, но он видел, видел толпы улыбающихся рабов, что вкалывали в обширных подземельях, называемых промзонами, создавая основу для материальных благ, коими славился Вавилон, видел группы озабоченных стражей Легиона порядка, что прочёсывали сектор за сектором, видел редких пьяных гуляк, которые искали праздника в Городе, поставленном Джо в Особое Положение, видел скучающих проституток и разбитных наркотанцовщиц. Почему закрыты клубы и бары? Надо открыть их, пускай граждане получают свою ежедневную порцию удовольствий, которую они согласны оплачивать.
Вавилон – это страна высокотехнологических соблазнов. Здесь каждый может найти для себя увлечение и отдаться пороку праздности. Пей, гуляй, народ вольного Вавилона, у тебя нет, не было и не будет никаких проблем. Вихрь лептонных составляющих Лилового Джо закружился в бешеной пляске гордыни, пролетая в единый миг сотни километров, каждый из которых был плотно забит салонами виртуальных игрищ, наркобарами, танцзалами, голотеатрами…
-- Хозяин! Хозяин!
Медленно, нехотя, Джеф открыл глаза, разрывая плаценту между собой и мегаполисом. Появилось тоскливое чувство, будто он лишился разом миллионов вкусовых рецепторов, алчущих обладания…
-- Хозяин!
Со вздохом Джеф Траскон выпрямился в кресле и включил сигнал со своей стороны экрана. Появился лик Датта, секретаря, его секретаря. Датт был сильно взволнован.
-- Хозяин, -- затараторил он, едва увидев своего шефа, -- стражи передают, что в промзоне начались беспорядки. Кто-то перекрыл поступление аэрозолей и выпустил рабов.
-- Так гоните их обратно, пускайте гормональный наркотик, дайте им хлеба.
-- Невозможно, хозяин, -- голос Датта стал заискивающе виноватым, словно в тех бедах была и его вина. – Тот, кто перекрыл трубоколлектор с аэрозолью, знал своё дело. Он пустил наркотик в охранные бункера и сейчас там творится невообразимое. Видимо, туда добавили ещё и галлюциноген, кокой мы вкачиваем в аэрозоли в ночное время, чтобы увеличить эффект сновидений и порадовать бедных «лошадок». Охрана как будто сошла с ума. Это похоже на бунт. Они снесли всё, что было в пределах их возможностей. Одновременно с этим начали разбегаться рабы, лишённые внимания и опеки стражи. Некоторые из них группируются в отряды. Заняли уже несколько казематов. Положение весьма неприятное.
-- Что же мне , учить теперь всех идиотов Вавилона? – разгневался Джеф. – Снимайте часть стражей Порядка и пусть они гонят рабов назад. Стражей в Вавилоне, если мне не изменяет память, почти пять миллионов. Это целая армия, которая в силах справиться с любым внутренним или внешним врагом.
Датт хотел напомнить, что свыше полутора миллионов сейчас сконцентрированы на окраинах мегаполиса, ещё миллион покинул городские пределы и готовится создать линию укреплений, остатки же гарнизона с трудом могут охватить весь объём Вавилона, сотни и тысячи квадратных, кубических километров строений, переходов, транспортных лабиринтов, хитросплетений коммуникаций.
-- И это ещё не всё, -- Датт вздохнул так тяжело, что Джефу Траскону сделалось тревожно и душа засвербела в предчувствии.
-- Оттуда, из недр Города, охваченных волнениями, был послан сигнал в космос, мощный кодированный сигнал.
-- Что там?
-- Служба дешифровки в недоумении. Применена новейшая система кодирования, с какой мы ещё не сталкивались.
-- В Город пробрались агенты Эпперли? Негодяй решил воспользоваться удобным случаем и потрясти Вавилон, устроить здесь беспорядки, лишить нас сил и спокойствия?
-- Вряд ли это Эпперли, -- не согласился с ним секретарь. – У него другие методы. Он бы взорвал для начала что-нибудь важное, а потом начал бы рвать бомбы, одну за другой, сея террор и панику, чтобы в нужный момент, когда страсти накалятся до предела, выдвинуть свои условия и предложения.
-- Тогда кто же это? – заскрежетал зубами хозяин Вавилона.
-- Ко границам системы Дамкины двигаются имперские эскадры. Боюсь, что здесь замешаны интересы Императора.
-- Императора? – спросил шёпотом Джеф. – Значит, это всё Траск. Его работа. Но где же он сам?!
-- Если ты ищешь меня, то я здесь.
Всем телом Джеф стремительно развернулся. У противоположной стены стоял его двоюродный брат. И он был не один. Рядом с ним находился постоянный спутник, тот самый Януш Чижевски, что тенью следовал за ним. Неуловимый Траск сумел подобраться к нему вплотную, для чего использовал секретный проход, тайну которого знал лишь сам Джеф, ну и ещё Учитель в силу своей вездесущности.
-- Проклятье! – взвыл Джеф, ногою вдавливая  педаль спасения. Заработала в тот же миг непробиваемая силовая защита, одновременно с которой провалилась одна из стен кабинета. Помещение сразу стало намного больше и, что самое главное, наполнилось толпой воинов  в доспехах имперских десантников. Хорошо натасканные, они моментально ринулись вперёд, выставив перед собой целый арсенал всяческого оружия.
Наконец-то! Он насладится смертью своего злейшего врага. Джеф расслабился и с удобством развалился в кресле. Две камеры с разных точек записывали всё действие. Потом он просмакует самые интересные куски экзекуции, а пока что постарался рассмотреть расправу над Траском в реалии. Ему даже стало чуть жаль незадачливого кузена.
Свою личную команду телохранителей он набирал самостоятельно, любовно, по зёрнышку. Кандидатуры набирались исключительно из профессионалов, на деле доказавших свою исключительность. Здесь были лучшие наёмники Империи, диверсанты, спецназовцы, мастера удачи с разных миров Империи и Приграничья. Снайперы, адепты воинских искусств, асы выживания в нечеловеческих условиях.
Сейчас вся эта шобла, весь отряд превратился в мощный «водоворот», центром которого стал Траск со своим товарищем. Вокруг них вращалась настоящая стена металлопласта, крепких рук и ненависти. Каждый из бойцов старался достать барона ножом, кулаком или импульсом энергоразряда. Впрочем, скоро стрелять они перестали, когда по полу с криками покатились обожжённые, вопящие воины.    
Расправа не должна затянуться, ведь это же дело нескольких секунд, мгновений, максимум – минуты, с поправками на высокие оценки способностей Траска, которого Учитель тоже пытался натаскивать.
Джеф следил за поединком.
Сначала он видел лишь чёрные спины, облитые пластинами кемлита. Мелькали руки, сжатые в кулаки, или сжимавшие вычурные тесаки и разнообразные дубинки. Сей людской водоворот безостановочно вращался, прерываясь брызгами отлетающих прочь тел.
Постепенно сквозь людские прогалы стал виден, фрагментами, сражавшийся Траск. Он буквально «размазался», превратившись в сторукого демонического воина- бриарея, рассекавшего мечом своих врагов. Да, и меч у него имелся, и рубился он им с непостижимым по скорости искусством. Пожалуй, нечто подобное Джеф видел, когда Учитель демонстрировал ему искусство многоуровневого боя, когда клинок чертит бесконечно объёмную фигуру, рассекавшую само пространство стремительностью и напором.
Джефу вдруг стало жутко.
Даже Янек, казалось, приобрёл часть силы товарища и разил наёмников направо и налево, применяя сначала лучемёт, а затем, когда батареи его иссякли, подхватил кем-то потерянный длинный тесак и рубился им, как опытный фехтовальщик.
Вот тогда-то и почувствовал Джеф лёгкую озабоченность, которая возросла многократно, когда в зале на ногах остались только Траск, да его напарник, оба покрытых кровью, но по большей частью не своей. Янек тяжело дышал и выглядел очень уставшим, тесак сам собой выскользнул из ослабевшей руки, а барон, не в пример ему, выглядел свежим, ровно и не был только что настоящим смерчем войны, жнецом смертной нивы. Даже длинные волнистые волосы его почти не растрепались, не считая нескольких прядей, налипших на лбу. Комбинезон его был пробит и изрезан, из нескольких ран сочилась кровь. Но он улыбался и вот так, уверенно, направился к кузену.
Их разделяла непреодолимая преграда. Силовой барьер защищал лучше всякого бронированного колпака, хотя был при этом полностью прозрачным. Границы завесы отмечала лишь лёгкая воздушная «рябь», некоторое замутнение. Джеф потряс кулаками над головой, изрыгая страшные проклятья.
Медленно, обведя взглядом комнату, заваленную телами наёмников в истерзанных доспехах, Траск повернулся к Джефу. Тот содрогнулся, но, зная о надёжности силовой защиты, остался на месте и даже состроил угрожающую гримасу, оскалив зубы. Барон двинулся к своему кузену, подошёл вплотную к невидимому бартеру и остановился. Силовая завеса отражала любое физическое воздействие в пропорции к его силе. Чем яростнее будет удар, тем сильнее его отбросит прочь. Это касалось и разрядов энергетического свойства.
Траск расправил плечи и раскинул руки в стороны. Он закрыл глаза и расслабил тело. Джефу показалось, что его двоюродный брат повис в воздухе. И ещё ему показалось, что тело его начало светиться. Он не верил своим глазам и поспешил воспользоваться помощью техники. Послушные его воле сканирующие камеры направили объективы на Траска, и сейчас же на экранах появилось изображение.
Человеческий силуэт в центре комнаты был облачён в яростно вращающийся «кокон» ауры, но какой это был кокон.! Настоящий вихрь страшной разрушительной силы. Лучемёты, валявшиеся на полу, начали искриться и притягиваться друг к другу.
Джеф сделал переключение, и на экране развернулось багровое облако активированных электронов. Барон вытянул вперёд руки со сжатыми кулаками и на экране проявился звенящий «бур», который вращался вокруг тела и рук кузена. И тут Траск шагнул вперёд и два электронных поля соприкоснулись. Казалось, что сейчас произойдёт взрыв и обожжённого барона отбросит прочь, но… этого так и не произошло. Электронное поле силовой защиты раздвинулось, ровно на столько, чтобы пропустить сквозь себя более плотное силовое образование, созданное не совместным усилием электрогенераторов, обслуживающих целое многокилометровое строение, а непостижимым составляющим, вобравшим в себя всю энергетику тех жалких биосистем, что ещё копошились на полу, и сконцентрированном, как сказал бы Учитель, на «брама- уровне».
Потрясённый Джеф Траскон оторвал глаза от экранов и повернулся к брату. Тот уже прошёл границу, непроницаемую ни для чего физического, и теперь приближался к тому углу, где замер Лиловый Джо. Траска окружал ослепительный нимб, который таял в воздухе по мере того, как Траск удалялся от силового барьера. По ту сторону всё ещё находился Чижевски, который держался благодаря какому-то душевному подъёму и постбоевому азарту. Адреналин только не сочился у него из ушей.
-- Джеф, -- голос Траска стал ниже регистром и раскатывался по залу набатом, -- приготовься, Джеф. Я пришёл.
Руки барона опустились, но лишь для того, чтобы снова подняться, но уже вооружённые мечом с обагрённым клинком. Острый конец прочертил в воздухе дугу и остановился точно напротив горла ренегата.
-- Что ты можешь сказать в свою защиту, Джеф?
Вопрос повис в воздухе, как клуб тяжёлого дыма, как последний удар сердца, как прощальный отблеск заката.
-- Нет! – завопил Лиловый Джо. – Ни за что!! Я не отдам тебе Вавилон, не отдам Мардук! Здесь всё моё, моё! Я хозяин всей Вселенной и буду им!!!
Траск шагнул вперёд. Теперь их разделяло расстояние, не более пары метров, вполне достаточное, чтобы рассеялись последние сомнения. Траск начал отводить руку для удара.
-- Ты демон, -- закричал пронзительно Джеф, -- и скоро познакомишься со своим хозяином, с Апостолом смерти!
Со всей силой он ударил по пульту, и площадка с креслом провалилась под пол, стремительно уносясь вниз. Траск подошёл ко краю провала. Далеко внизу мелькнуло стремительно удаляющееся лицо, обращённое кверху, и пропало, растаяло во тьме. Джеф ушёл прямо из рук, буквально из-под носа.
 
Глава 31. Апостол  Смерти.
-- Меня зовут Такэхай Сусаноо, иные же звали просто Занзани, а по сути своей я – последний из нашего великого народа. Весь дух занзани сейчас сконцентрирован во мне, и потому я с гордостью ношу это имя.
Старик лишь на первый взгляд казался древним и тщедушным. Профессиональная привычка к мимикрии и маскировке сродни с актёрской игрой. Свою роль здесь «играли» и широкие ниспадающие одежды, и тонкие запястья рук, и морщинистая тонкая шея, и испещрённая пятнами старческой пигментации кожа. Но лёгкость в движениях, гибкость и стремительность доказывали, что этот «старик» ещё может дать жару, и оттого Дидл Брасс держался насторожённо, хотя и не подавал виду.
-- Я многое слышал про викингов пространства, -- продолжал между тем Занзани, -- в нас слишком много общего. Нифльхеймцы тоже величайшие воины Вселенной, но вам не хватает опыта ведения настоящей партизанской войны, войны засад и тайных операций. И этой наукой я готов с вами поделиться. Здесь, на Зане, вы найдёте бесконечное количество трактатов о войне, о способах силового решения любых проблем. Сюда Империя вкладывала огромные средства, пока вдруг имперские политики не осознали, что мы сделались настолько сильными, что успешно вели свою политику внутри всей имперской системы. И тогда они, без всякого предупреждения, опрокинули на нас всю свою военную мощь.
-- Но ведь Зан ту войну проиграл? – не то спросил, не то утвердил викинг.
-- Я бы так безапелляционно не утверждал, -- улыбнулся старик. Лицо его оставалось в тени от широкого колпака капюшона. Виднелась лишь узкая щель рта или бледная полоска губ. – Кто сказал о победе или проигрыше? Император? Он говорил о том, о чём ему говорить выгодно. Я же скажу иначе. Империя войну не выиграла. Они отступили, когда посчитали, что на Зане больше нет ничего живого. Тогда они не ошибались. Но прошло время, и некоторая часть обстоятельств поменялась. Зан может вернуться к жизни, но к жизни иной. Империя нанесла этому миру страшный удар, и мы готовы вернуть ей всё сторицей. У нас появились достойные союзники, как в самой Империи, так и за её пределами. Грядёт время Больших Перемен, и вот тут-то важно не ошибиться. Готовы ли вы взять на себя ответственность, чтобы представлять здесь интересы Нифльхейма и заключить договор, результатом которого может стать  возникновение сюзеренитета с центром в Нифльхейме, который объединит в себе ту область пространства, что именуется Приграничным сектором?
Дидл Брасс, Кубк Блон, Бал Говгалил и Рик Хотала переглянулись. Вид старика говорил о том, что воспринимать его лучше со всей серьёзностью.
-- Такое заявление для нас слишком неожиданно, -- наконец ответил Брасс. – Мы готовили себя к сражениям, а не к заключению стратегически важных договоров. Ведь обе договаривающиеся стороны дают ряд каких-то гарантий друг другу. Что можем дать мы? И что можешь дать ты, старик?
-- Хорошо сказано, -- вновь улыбнулся Занзани. – И в этой фразе выражается вся суть нифльхеймцев. Прямо и смело. Что ж. Я отвечу на это столь же прямо. Гарантией, с вашей стороны, будет полное и беспрекословное подчинение. (Викинги при этом слове нахмурили косматые брови, а пальцы сами собой уже нащупывали рукояти секир и лучевых импульсников). Нет, скажем по-другому – единогласие. Вы принимаете мою сторону и, общими усилиями, мы сталкиваем имперский десант в космос. Я мог бы сделать это и сам, но это станет гарантией, что вы, выступив раз против Империи, продолжите эту борьбу и дальше. Я верну вам ваш корабль и дам большее, неизмеримо большее – научу путешествовать сквозь пространство без этих тесных и медлительных механизмов, какие вы именуете кораблями.
-- Это будет гарантией с твоей стороны? – спросил Хотала.
-- Это сделает вас хозяевами космоса, -- ответил Занзани. – Неужели этого мало?
-- Пока что мы слышали одни только напыщенные фразы, -- высказал общее мнение Блон. – А что подтвердит их на деле?
-- Давайте-ка глянем, что там творится снаружи, где мои воины атакуют имперских десантников.
Фигура старика вдруг начала пухнуть, увеличиваться, одежды его растягивались, Занзани становился выше, шире, с каждым последующим мгновением занимая всё больший объём пространства. От неожиданности викинги отступили назад, а бесформенная тёмная фигура уже напоминала шар, который вращался и мерцал. И тут только викинги поняли, что видят они мерцание звёзд, а как только они это осознали, звёзды те пришли в движение, начали расти. Миг – и приблизился тот сектор пространства, где находился Хизраэль, показался сам Зан и вся эскадра, разместившаяся по орбите. Суетливо перемещались транспортные челноки, обеспечивавшие сообщение авиационных и космических сил с базовым плацдармом на поверхности. А затем викинги увидели искореженные камни, оплывшие скалы и пустыню, разорванную широкими трещинами. Лагерь десантников был выстроен по всем правилам полевой фортификации, имел сеть укрытий и средств космической связи. Но, во имя Сущего, всё это было покрыто копотью, искорежено, а имперские солдаты стреляли во все стороны, бестолково перемещаясь по лагерю. Что стало причиной их паники? Уже в следующий миг воины всё поняли сами, а поняв, содрогнулись. Внезапно под ногами у целого отряда солдат зашевелилась земля и десантники с криком полетели в новый разлом, где их начали ломать смутно видные тени. Мелькнуло перекошенное лицо десантника за прозрачным забралом шлема, и склонившееся над ним существо, ранее бывшее человеком. Существо покрывали лохмотья, бывшие ранее комбинезоном. Сквозь прорехи виднелось иссохшее тело, но, вместе с тем, нападавший обладал феноменальной мощью, которая позволила ему в финале короткой рукопашной схватки открутить жертве голову.
Тёмный шар постепенно пошёл полосами, как будто изображение рвалось помехами, а затем и вовсе растворилось в темноте. Викинги включили фонари и сразу нащупали световыми пучками старика, который стоял в отдалении, в отверстии тоннеля. Оттуда он с любопытством всматривался в лица воинов.
-- Я могу продемонстрировать и другие свои возможности, но хотел бы сперва выслушать вашу сторону. Мы с вами союзники? Или может позволить пройти имперским солдатам сюда и арестовать вас? Они сделают это с удовольствием. В данный момент они находятся в состоянии страха, нервозности и возрастающей потому агрессии. Для разрядки им нужен противник, и желательно – живой. Сейчас они согласны вступить в бой с кем угодно, и даже с доблестными нифльхеймцами. Более того, с нифльхеймцами, то есть - с вами, они готовы биться в первую очередь, так как уверены, что во всём этом бедламе замешаны ваши штучки. А скоро они могут найти, да наверняка найдут доказательства связи нифльхеймцев с занзани.
-- Но никто из викингов никогда не союзничал с занзани, -- выкрикнул Хотала.
-- А имперцы убедятся, что такие связи были.
Воины из Крауча возмущённо зароптали, недовольные предательской политикой Занзани. Увидев изменившийся настрой переговорщиков, старик поднял руку, рукав скользнул вниз и обнажил худосочные мощи, обтянутые серой пергаментной кожей.
-- Но я же ничего не говорил про викингов. Как мне помнится, я упоминал об нифльхеймцах.
-- Эйнхерии…-- вырвалось у доктора Блона.
-- Да, ты угадал. Я имел дело с эйнхериями, но ведь для имперских солдат нет большой разницы между двумя вашими расами. За неимением одних, они примерно накажут других, у которых рыльце тоже в густом пушку.
-- Послушай, старик!..
Вперёд выступил великан Хотала, которому Занзани не доставал и до панцирного нагрудника. Викинг навис над Сусаноо и сжал пальцы в боевых перчатках в два внушительных шипованных тарана. Старик с любопытством ожидал продолжения угрозы, но Брасс положил руку на плечо Рику и решительно оттащил его назад.
-- Должен ли я воспринимать этот демарш как ваш общий отказ от сотрудничества? – спросил он куда-то между воинами. Глядя перед собой, в пустоту.
-- Рик погорячился, -- пояснил Говгалил. – Ответить так сразу затруднительно. Все решения мы принимаем на командирском совете. Так как наш командир временно отсутствует, то придётся устроить общий сбор команды и решить всё сообща.
-- Если это надо, то в моих силах решить проблему с командиром. Мои возможности широки чрезвычайно. Итак, кто ваш командир и где он находится в настоящий момент?
-- Его зовут Траск оф Траскон, -- сообщил Дидл Брасс. – Он барон и оболганный владетель Мардука. В данный момент он находится там, с особой секретной миссией. И я даю на отсечение правую руку, что со своими делами он сумеет совладать. Уж таков он – наш капитан.

Траск оф Траскон в задумчивости созерцал тёмный зев колодца. Янек схватил раскладное сиденье и швырнул его вниз. Креслице ударилось о стену и пропало. Где-то далеко внизу послышался стук, через некоторое время – на пределе слышимости – ещё, а затем там сверкнуло.
-- Что делать-то будем, шеф? – повернулся к барону Чижевски.
-- Отправимся следом, -- ответил тот, всё ещё глядя вниз. – Боюсь, как бы он не наделал глупостей. По-моему, у кузена начались проблемы со здоровьем.
-- Но не в колодец же этот нырять? – указал рукою Янек.
-- А вот я сейчас и посмотрю.
 Янек думал, что барон опустится на пол и впадёт в очередную летаргию транса, но, вместо этого, Траск направился к приборной панели. Не обращая внимания на провал под ногами, он пробежался пальцами по клавиатуре компьютера и стена из разнокалиберных экранов и экранчиков ожила. По ним маршировали колонны легионеров в форме и без, но все увешанные оружием, где-то вовсю стреляли, где-то строили баррикады. Несколько человек истерично что-то вопили, обращаясь к барону, но тот не удостоил их и толики внимания. Казалось, что он напряжённо думал о чём-то своём.
-- Молодец, Григ, -- вдруг заулыбался он. – сумел разворошить-таки это гнездо. Рабы устроили восстание. Сейчас все силы поддержания порядка направляются туда. Воспользуемся же ситуацией.
Без промедления они раздели парочку громил и напялили на себя их доспехи, не забыв нацепить и знаки различия, принятые в армии Лилового Джо. Раздетые трупы, дабы не наводить раньше времени на след, скинули в провал, после чего покинули помещение. Оставалось найти группу легионеров, чтобы присоединиться к ней. Скоро такая нашлась. Новичков приняли без лишних вопросов, и группа быстро двинулась к ближайшему транспортному узлу.
  Вместительная площадка, забитая до отказа вооружёнными людьми, провалилась вниз столь стремительно, что внутренности подскочили к горлу и зависли там в опасной близости. Кто-то не выдержал и, с утробным воплем, изрыгнул из себя остатки недавнего обильного пиршества. Тут же площадку начал затягивать липкий отвратительный запах.
Послышались громкие проклятия, но уже в следующий момент двери распахнулись и все дружно рванули наружу, толкая друг дружку в спину. Оказались они в большом зале, по обе стороны которого виднелись широкие зевы транспортных тоннелей. Откуда-то издалека докатывался звуковой отголосок рёва толпы.
Подошла ещё одна группа легионеров. Тем временем из одного тоннеля выполз длинный транспортный краулер на примитивных пневмошинах. Оба отряда загрузились на широкую открытую платформу с низкими бортиками. Крайние насторожённо поглядывали на сторонам, держа излучатели наготове. Дёрнувшись, краулер пополз к противоположному тоннелю. Постепенно он разогнался и заскользил в угрожающей близости от стен. Чижевски, оказавшийся у самого бортика, постарался отползти от края, видя как в опасной близи мелькают стояки крепей, что поддерживали низкие своды.
Путешествие их неожиданно быстро закончилось. Краулер выкатил из-под арки и въехал в обширнейший зал, наводнённый с одной стороны наёмниками из Легиона порядка, а с другой – рабами промзоны. Рабочие кричали, размахивали кулаками и инструментом, переделанным под оружие. Обе армии разделялись друг от друга баррикадами из бетонных блоков, набитых камнями вагонеток, разбитых краулеров и всякой строительной всячины.
Прибывшие отряды легионеров быстро рассортировались по зонам. Командовал всем невысокого роста коренастый офицер в шлеме с опущенным затенённым забралом. В руках он держал коммуникатор и раздавал команды руководителям секторов, энергично встряхивая прибором. Поблизости от него кучковалась тесная группа охранников, которые не подпускали к нему никого из легионеров, званием ниже капитана.
Чижевски инстинктивно понял, что держаться им надо от командования соединения легионеров подальше, и, с каждым шагом теперь, удалялся к дальней стене. Но тут он спохватился, что упустил из виду барона и едва не впал в панику, но вдруг увидел Траскона, который двигался рядом с краулером, придерживая какой-то ящик руками и… шептал. Януш протолкнулся к барону поближе. Траск оглянулся и посмотрел на него, не переставая шевелить губами.
-- Хорошо… Я тебя понял, Григ… Как они там?

-- У нас всё нормально, Траск, -- едва не кричал Шин в миниатюрный микрофон спецпередатчика индивидуального действия, настроенного на чётко обозначенную схему биотоков пользователя, что исключало перехват кодированной передачи. – Омо мы нашли. Они так и не придумали, что же с ней делать. Отпускать такую красотку в промзону им не хотелось, а держать её у себя в казарме не дозволял внутренний устав. А тут мы сумели перекинулись парой слов и наша Омо превратилась в злобную кошку. Она понаделала много шума в помещении казармы и попортила легионерам немало лиц. После этого они окончательно определились и доставили её к нам, почти что прямо в руки. Да, мы нашли не только её, но и вашего Гэлла. Тут уж побеспокоился Ньокко. Шок от неожиданности у него к тому времени прошёл, или это ему так помогла промзона, но только показал он себя здесь весьма деятельным человеком и организатором. Сейчас у него в подчинении целый отряд техников различной специализации. И Гэлл среди них играет не последнюю роль. Если будут какие новости с вашей стороны – передавайте. Будем ждать известий с большим нетерпением.
Наушник шипел, передавая шум атмосферных статических помех, означавший, что собеседник отключился, но Шин с удовольствием вслушивался в шорох. Обычно операции группы «Сигма» проходили незаметно для обывательского глаза, на повышенном уровне секретности, но в этот раз всё было иначе с самого начала. Взрыв научного центра в Гермонте, путешествие на императорской яхте, а сейчас – организация восстания рабов промзоны Вавилона. Люди вкалывали по восемнадцать часов в сутки, получая скромный паёк и бесплатный довесок – дозу гормонального летучего наркотика. Это означало, по большому счёту, что назначенный исправительный срок растягивался на всю короткую жизнь. Организм сгорал в считанные недели, но жестокое законодательство Вавилона поставляло всё новые и новые рабочие руки. Вавилонские законы вошли в противоречие с законодательством Империи.
Вдвоём Шин и Стелл провели операцию по освобождению Занц и уже все вместе устроили акцию, в результате которой охрана была вырублена наркотическими аэрозолями, которыми до того накачивали своих поднадзорных. Отключённые от летучих соединений, рабы, в свою очередь ошалели, часть немедленно погрузилась в глубокую депрессию, но нашлись, к счастью, и такие, кто ещё не до конца потерял голову. Они обезоружили охрану и мятеж начал шириться. «Сигма-56» лишила охранников связи и те не смогли вовремя вызвать подмогу, а потом дело приняло уже слишком большой масштаб, так как без малого миллион пар рабочих рук потянулись в поисках оружия.   
Большой Вавилон был построен на месте горного хребта, который полностью пошёл на строительство фундамента  одного из самых величественных городов в Империи. Толстая тектоническая плита была укреплена по специально разработанным технологиям. И в основании плиты, в пустотах, первые строители соорудили геотермальные силовые установки, которые использовали  и перерабатывали энергию диких недр, мантии Мардука. Позднее энергетическое хозяйство было модифицировано и в ход пошли уже установки термоядерного синтеза, которые были размещены в этих же пустотах, чтобы кардинально не менять схему энергетических коммуникаций. Над ними, над этими пустотами, в скальном фундаменте и была устроена промзона, куда опустили всю промышленно- производственную базу Вавилона, а значит – и всего Мардука. Сотни заводов, фабрик, комбинатов сетью транспортных тоннелей  соединялись в единое функциональное целое. Это делало промзону эффективней в работе, а в данный момент, с помощью этих тоннелей, искра мятежа охватила почти всё промышленное пространство Вавилона.
Оказалось, что не менее двух законспирированных организаций вели работу по подготовке восстания, и получилось так, что искра, зажжённая «Сигмой», попала в пороховой погреб. Первый приступ эйфории от полученной свободы быстро прошёл, а следом подвалил абстинентный синдром, вызванный недополученными ферментами, которые успели войти  в систему обмена веществ организма рабочих, наиболее подвергшихся  физиологическим изменениям. Вот когда пригодилась организация, которая сумела подготовить эрзац-заменитель летучих гормональных соединений. Наиболее страждущим оказали помощь, а другие стали более агрессивными и, таким образом, отбили первые атаки опомнившихся легионеров.
Омо Занц, получив от Шина компьютерный командный блок, совершила чудо. Она вошла в сети Мардука и превратила их в единый мощный передатчик, по которому вызвала помощь от ближайшего административного представительства Империи в соседствующей звёздной системе. Сигнал был послан так, чтобы его можно было прочитать и патрульным космическим кораблям, буде такие окажутся поблизости.
Дальше Занц занялась компьютерной диверсией, разрушая участки связи между воинскими формированиями легионеров, лишая тех привычных способов общения между собой.  Это сильно влияло на ту сумятицу и неразбериху, какие установились в Вавилоне после начала мятежа в промзоне.
Откуда-то прикатила целая колонна военных транспортёров. Впереди, приземистой черепахой, полз бронированный гравитанк. Он повёл коротким широким стволом и внезапно выпустил  в сторону орущих мятежников длинную струю радужного газа, который расползся в пухлое цветастое облако. Повстанцы присмирели, начали понемногу откатываться назад, и тут облако вспыхнуло. От страшного грохота заложило в ушах. Чижевского отбросило к стене, барон согнулся, а другие наёмники рассыпались цепью. Взрывом летучей  бомбы разнесло баррикады, что прикрывали подступы к позициям, занятым мятежниками. Не успел рассеяться дым, ещё витала в воздухе цементная пыль, поднятая объёмным взрывом, а легионеры уже поднялись и кинулись в атаку. Барон остался на месте, а это значило, что стронулся с места и Янек. Оба они схоронились за грузовым краулером и оттуда наблюдали за военными действиями обеих сторон.
 Оказалось, что мятежники не такие уж и профаны в военном деле и предусмотрели возможность атаки. Вдруг целые ряды легионеров начали падать, а через их головы полетели чёрные шары, которые лопались и извергали из себя облачка сизой гари. На разрывы гранат это не походило, однако же наёмники бросились врассыпную. Когда до наших героев докатились остаточные клочья того дыма, они сразу же поняли причину сумятицы стражей. От тех разрывов несло такой нестерпимой вонью, таким смрадом, что не было никакой силы терпеть его. Обоняние испытывало самый настоящий шок и даже респираторы маски помогали мало. Какие химические соединения применяли бунтовщики, было непонятно и оттого наёмникам пришлось отступить. Кое-как они подхватили своих павших товарищей, бившихся в конвульсиях, ставшими жертвами электрических ловушек, которые заставляли все батареи снаряжения в единый миг разряжаться, поражая своих носителей энергоударом.
Вдруг во всём этом обширнейшем помещении разом погас свет. Одновременно отключились все энергетические установки, разного рода вентиляторы, динамики, кондиционеры, бытовые устройства. Послышались громкие панические крики мятежников. Траску показалось, что он слышал вопли легионеров, так как крики слышались поблизости.
Но тьма была не долго. Практически сразу же включились фары транспортёров. Броневики поползли вперёд, включив гудки сирен, огрызаясь струями пламени и очередями пулемётов. Наёмники попытались взять ситуацию под свой контроль. В свете фар метались фигуры в боевом снаряжении, в шлемах, с импульсными ружьями в руках. Опытные солдаты в прошлом, наёмники из Легиона порядка, если и поддавались когда панике, то привычка к организации и уставным порядкам помогали им в самых щекотливых ситуациях. Вот и сейчас они собирались в кучки и прятались под защиту броневиков, хотя восставшие рабы ещё не оправились от неожиданности.
-- Смотри!
Янек ухватил Траска за рукав комбинезона. Он указал другу на человека, командовавшего недавно всеми действиями вооружённых отрядов вавилонских стражников. В ту минуту тот быстро двигался между замершими грузовыми краулерами. За ним следовала группа приближённых, то ли телохранителей, то ли гвардейцев. Они направлялись ко крайним машинам замершей колонны. Решение пришло моментально.
-- За ними, -- махнул рукой барон и бросился следом. Они подоспели в тот удачный момент, когда последние из легионеров уже карабкались на платформу. Помогла темнота, в которой легионеры не разобрались, что их вдруг стало чуть больше. Сосед барона покосился было на него, но Траск держался настолько спокойно, что страж скоро отвернулся. Краулеры уже удалились от того места, где колонна транспортёров медленно двигалась на укрепления мятежников. Те размахивали факелами и отстреливались, но выстрелы были редкими и было понятно, что против колонн бронированных машин им не устоять.
Тем временем краулеры свернули с главного тоннеля, который тянулся на сотни километров, обходя весь периметр промзоны. Коридор, по которому они двигались, постепенно начал понижаться и перешёл в бесконечный покатый спуск. По тому, как давил на плечо бортик краулера, Янек понял, что они двигаются, виток за витком, по одной большой спирали.
Чижевски повернулся к барону, и собрался было толкнуть его, чтобы привлечь внимание и даже положил ему на плечо руку, но тут понял, что его товарищ снова пребывает в состоянии транса. Тело Траскона одеревенело и мягко покачивалось вместе со всем краулером. Вздохнув, Янек отвернулся и принялся старательно таращиться, пытаясь хоть что-то разглядеть в этом кромешном мраке.
 -- Уже скоро, -- то ли ему померещилось, то ли барон вплыл в действительность, нагруженный  неким знанием. Янек покосился на барона и тот улыбнулся.
Сначала Янек не понял, а потом до него дошло, что он видит силуэт товарища и даже мимику его лица. И действительно, освещение становилось всё более заметным и скоро другие легионеры тоже обратили внимание на это обстоятельство. А потом машины вкатились в обширный зал, залитый пронзительно- ярким светом. Траск огляделся, и глаза его сузились.

-- Ты говоришь – Траск оф Траскон? – Глаза старика на мгновение сузились, но уже в следующий миг он широко улыбнулся. – Как же! Кому ещё лучше знать этого человека, как не мне? Баронет был лучшим из моих учеников. Жаль, что когда-то пришлось с ним расстаться. В противном случае из него мог бы выйти настоящий занзани. Уже после я имел дело с другими учениками, но никто из них не схватывал знания столь быстро и не усваивал так тщательно, как Траск. Наверное, он до сих пор вспоминает своего старого учителя – сэнсея
Викинги переглянулись. Многие из них имели дело с Трасконом с тех времён, когда они наткнулись на него, совершив посадку на Оски. Уже тогда он показал себя опытным бойцом и отважным воином. Отличился он на базе Звёздного Корсара и позднее, в битвах с эйнхериями, в войне при Рагнарёк. Его воинское искусство поражало. Оно отличалось от специальных боевых систем, принятых в войсках Империи. Тогда многие из нифльхеймцев, уверенных в своих воинских достижениях, поразило, что какой-то там имперец, изгой, бежавший к тому же из заключения, сражался на равных с ними, и, мало того, мог даже победить лучших из лучших. Тогда-то они и выбрали его в капитаны самого передового крейсера Нифльхейма и никогда впоследствии не испытали разочарования в своём выборе. И даже теперь, когда узнали, что воинская база барона была заложена занзани.
-- С кем, как не с нами, не со мной, вам выгодно объединиться? – между тем убеждал их старик. – Рано или поздно Империя доберётся до вашего мира и тогда свободным нравам Нифльхейма наступит конец. И у вас появится ставка  генерального инспектора имперской администрации с полным штатом сотрудников, потом к вам завезут гарнизон  имперских войск, затем в системе Солариума выстроят базу патрульных кораблей Имперского Звёздного флота. В результате всех этих последовательных действий закатится звезда Нифльхейма. Вы будете вынуждены влиться в систему или вас это сделать заставят. Ресурсы и база Империи велики чрезвычайно и они обязательно своего добьются. Вы хотите результата такой политики?
Викинги подавленно молчали. В словах старика была своя логика и возразить ему никто не решился. Видя это, Сусаноо продолжал:
-- У меня множество союзников, но, если нифльхеймцы вступят в союз со мной, вам перепадёт достойный Нифльхейма подарок. Это целый космический сектор – Приграничье, с его десятками и десятками миров, пусть ещё и не до конца цивилизованных, но зато богатых своими сырьевыми ресурсами и сильными людьми. Ответным шагом от ваших воинов могло бы стать создание гвардии, цвет нового боевого флота, который, в скором времени, отправится на завоевание Вселенной. В этом и состоит весь смысл жизни нифльхеймца – воевать и совершать подвиги во славу и честь своего мира. Всё это я вам представлю с лихвой и даже того более…
-- Но… -- нерешительно прервал его Брасс, -- как же наш капитан, оф Траскон?
-- Я поставлю Траска во главе своей космической гвардии. Он достоит этого. Именно он и поведёт вас в бой. Признаюсь, что ранее я делал ставку на эйнхериев, думал даже создать особый отряд из этих воинов, но они проиграли свою войну и я сделал для себя вывод, что самые лучшие бойцы во Вселенной – это всё же вы, викинги пространства.
«Брасс, -- неожиданно запищал вставленный в ухо викинга микродинамик переговорного устройства, -- похоже, что нас тут окружают те самые мумии, что воевали с имперскими десантниками в тоннеле. Мы их заметили совершенно случайно. Кажется, их здесь множество, и они заняли более выгодные позиции, чем мы. Через минуту я открою огонь. А как у вас там, внизу?»
Голос Герца перестал вибрировать в ушной мембране и Дидл незаметно ответил ему: «Обожди чуток», -- а затем повернулся решительно к Сусаноо.
-- Мы люди прямые и простые, предательства не терпим, а с противником сражаемся до последнего. Поэтому я спрашиваю у тебя, старик, почему наши люди наверху были окружены за то время, пока ты нам втирал здесь мозги?
Занзани ещё ниже склонил голову. Капюшон скрывал его лицо и не позволял глянуть ему в глаза, зеркало души.
-- Считайте, что мои воины приступили к охране своих новых союзников… Или готовы уничтожить врага, который пробрался в самое сердце нашего дома. Выбирай сам, воин. Теперь только от твоего слова зависит жизнь твоих товарищей и тебя самого, а также, в перспективе, закат или рассвет Нифльхейма… Я жду…
Брасс проглотил фразу, которую уже собирался запустить в лицо занзани и оглянулся к товарищам. Все викинги, как один, смотрели ему в лицо и ждали достойного ответа. Получалось, что они  его сейчас уполномочили на единое, общее мнение. У стоявшего неподалёку Гарша Гольдена глаза то закатывались, то возвращались на место. Неужели Гарш подхватил  какую-то местную заразу?  Дидл Брасс повернулся к Сусаноо и открыл рот для решительно ответа, как вдруг снова ожил динамик в ухе.
«Дидл! Они везде. Они окружили нас. Мы больше ждать не можем!»
Видимо, у старика была какая-то связь со своими слугами, а может он обладал столь тонким слухом, что услышал фразу Герца. Как бы то ни было, но Занзани отступил и глухо, из-под капюшона, посоветовал:
-- Мне жаль… Я думал, что мы найдём общий язык и станем союзниками. Впрочем, быть может другой будет сговорчивей.
Что он этим хотел сказать? Брасс одной рукой нащупал рукоять секиры, другую сжал в кулак, глядя на отступавшего вглубь тоннеля старика. Вдруг совсем рядом послышался страшный рёв и на Брасса обрушилась живая лавина. По щеке скользнул острый клинок, вспарывая кожу, в грудь упёрлось твёрдое колено. Почти инстинктивно, Дидл выбросил вперёд руки, ухватился за грудки нападающего, перехватил вооружённую тесаком руку. Клинок уже обагрился кровью, и кровь та обильно стекала из широкой резаной раны, тянувшейся от уха Брасса, и достигала почти что кадыка. Ещё бы мгновение и вместе с той кровью из тела викинга улетучилась бы жизнь.      
Остальные воины наконец очнулись от ступора, схватились все вместе за товарища, единым рывком оторвали его от тела командира. Сезам боевой перчаткой  ударил в висок Гарша и тот, расслабленной тушей, поник было на их руках, но тут же снова рванулся, одним широким движением плеч отшвырнул прочь тех, что держали его за руки, и поднял над собой топор, чтобы опустить его на голову Дидла Брасса. Тир Мемнон, Никодим Хуза повисли у него на спине, Бар-Абба ухватил его за ноги, а Рик Хотала врезался головой в живот Гольдена. Гарш хрюкнул и сложился вдвое. Снова и снова он пытался вырваться на волю, то завывая, то оглашая пространство  подземного града безумными воплями на непонятном чужом языке.
Лишь после того, как его надёжно сковали, а Блон вкатил ему тройную дозу расслабляющего наркотика, он перестал метаться в руках викингов, а лишь слабо подёргивался. Надо особо отметить, что «слабо» мог бы сказать нифльхеймец. Простым же людям, обычным имперцам, даже скрученного Гольдена, накачанного расслабляющими снадобьями, удержать было бы затруднительно. И вдруг Гарш повис на руках товарищей. Под ногами у Гольдена что-то звякнуло. Он нагнулся и поднял медальон с большим мерцающим камнем.
-- Что это? – растерянно спросил доктор.
-- Такие же украшения лежали на груди у тех мертвецов, каких мы использовали для засады для имперцев, -- ответил Эль Мута, глянув на камень в руках Кубка.
-- Но откуда он взялся у Гарша? – поинтересовался Блон.
-- Не знаю, -- пожал плечами механик. – Должно быть подобрал там же, на память.
-- Понятно, -- бормотал доктор. – Гарш перестал сопротивляться в тот момент, когда камень выпал у него из-за пазухи. В высшей степени интересно.
-- Вы что-то заметили, доктор? – спросил Говгалил, помогавший подняться раненному Брассу.
-- Мне показалось, что Гольден был не в себе, когда напал на Дидла. Этот камень… надо его хорошенько осмотреть…
Кубк Блон осторожно завернул медальон в слой изоляционной материи и упаковал в коробку, после чего поспешил на выручку к Брассу, который уже стоял на ногах. Кроме глубокой резаной раны, располосовавшей лицо, и нескольких ушибов, у командира викингов других серьёзных повреждений не было. Блон влил в рану желе из регенерационного туба и наложил поверх антисептический пластырь. Брасс терпеливо дожидался конца «операции».

Когда-то, в далёком прошлом он уже бывал здесь. Отец показал ему сердце Вавилона. В обширном зале стоял плотный гул от слаженной работы мощных машин, перерабатывающих энергию и качавших её дальше, в Город, насыщавшийся этой энергией, глотавший её жадными глотками.
Сейчас здесь всё изменилось. Уже другие машины заменили те, старые, и гул имел теперь другую тональность, хотя густота оставалась прежней. Несмотря на все изменения, Траск узнал энергоцентраль Вавилона.
Далеко впереди должен был находиться пункт контроля и управления всей этой неудержимой мощью, что сконцентрировала в себе система термоядерных реакторов, синтезировавших всё в этом Городе. Краулеры развернулись и покатили в ту сторону. Внезапно все три машины разъехались, и тут же поступила команда покинуть борт. Легионеры посыпались с платформы и выстроились цепочкой. Командовавший экспедицией человек начал разбивать свой отряд на тройки и пятёрки, снабжая старших собственным заданием. По мере получения приказа легионеры разбегались. Зал оказался хорошо укреплённым и сейчас защитники занимали подготовленные укрепления.
Скоро очередь дошла и до наших героев. Командир отсчитал пять человек и указал им на противоположный конец зала, где высилась решетчатая башня. На самом верху её, на крошечной площадке, стоял внушительного размера излучатель. Кто его затащил туда? Ведь это противоречило всем мыслимым мерам защиты. Неосторожное движение, случайный пуск, не говоря уже о злой участи, могли обернуться непредсказуемыми последствиями, и даже катастрофой планетарного масштаба.
Легионеры бросились к башне. Последними бежали Траск с Янеком. На ходу Чижевски повернулся к барону. Глаза его лихорадочно блестели, лучевик ходил ходуном.
-- Ты его узнал?.. Это же… Валери. Помнишь, в Мемфисе?..
-- Конечно. Узнал. Я его знаю с давних пор. Только раньше его звали Фернандо. Та ещё штучка.
Командовавший пятёркой наёмник распределил свою миникоманду так, чтобы пробраться к башне незамеченным не смог бы никто. Барон едва успел сказать Янеку, чтобы тот держался настороже, как будто в их ситуации можно было бездумно расслабиться. Ян положил палец на пусковую клавишу и повернул ствол лучемёта куда-то между ближайшими стражами. Сам он всё время держал в поле зрения Траска, чтобы придти к нему на помощь, если понадобится. Он твёрдо верил в то, что тот найдёт выход из самой щекотливой, заковыристой ситуации.
Распределив команду стражей по постам, Валери- Фернандо направился к приземистой постройке, стоявшей возле внушительной колонны, поддерживавшей свод. Ему навстречу выскочили двое. Мелькнул красный луч сканера, Валери остановился, но уже в следующий миг скрылся за захлопнувшимися дверями. Те двое, что встретили его, остались снаружи. Неизвестно, сколько людей могло ещё скрываться внутри того помещения.
Траск прислушался к своему внутреннему ощущению. Ошибки быть не могло. Его двоюродный брат скрывался  внутри этого капонира. Что он там делает? На этот вопрос надо было найти ответ как можно быстрее. И Траскон решился.
Он принял такую позу, в какой мог расслабиться  без того, чтобы его заметили «свои». Сознание, скачком, перекочевало во внешнюю границу разума, которая начала расширяться, раздвигая свои ментальные границы. Теперь Траск имел конкретную цель и невидимое облако направленной лептонной связи соединило его и убежище Джефа.
Лиловый Джо метался по залу, оборудованному по последнему слову слежения и защиты. На экранах мелькали орущие рты, искажённые яростью лица, плюющие огнём лучемёты и… медленно плывущие в звёздной пустоте дредноуты.
-- Проклятье! – орал взбешенный Джеф оф Траскон. – Проклятье! Ещё раз проклятье! Что там с мятежом?
-- Подавить его не сложно, -- меланхолично и даже несколько лениво ответствовал Валери. – Разбить на секции, залить помещение депрессантами и собрать стонущих мятежников для отправки обратно в промзону.
-- Легко так говорить, -- буркнул Джеф, -- когда у нас над головой ударная эскадра имперского флота. И когда она пребывает? В тот единственный момент, когда рабы решились сказать своё слово. А если они прорвутся сюда?
Валери пожал плечами. Он не раз говорил то же самое Джефу, но тот лишь отмахивался от речей компаньона.
-- Проклятье! Где же Занзани?! Он обещал…
Траск вздрогнул и выпрямился. Сознание втянулось в тело и принесло ужасающее известие. Тот старик, что едва не искалечил душу и рассудок баронета, как оказалось, не пропал бесследно, а продолжает проводить свои бесчеловечные интриги на качественно новом уровне. Теперь в его козни  оказался втянутым Джеф.
Занзани. Занзани… Что-то наводило на него барона не так давно, какая-то ассоциация… Он частенько вспоминал старого проходимца, его хитрая наука не раз спасала самого барона, но какая-то мелочь была конкретно связана с прошлым. Он представил себя юным, рядом стоял старик в мешковатом сером балахоне, рука его вытянута по направлению к нему…
Вспомнил! Барон едва удержался, чтобы не вскрикнуть в полный голос, по-детски. Перстень! На безымянном пальце у старика был частенько надет перстень с красным многогранным кристаллом, который отбрасывал сотни отблесков, похожих на повисшие в воздухе капельки крови.
Помнится, он стащил  точно такой же  с пальца бедного Марена. Где же он? Траск пошарил в сумке на ремне и нащупал искомую вещь. Точно! Это был тот самый перстень, или очень уж похожий на него, работы того же мастера.
На палец кольцо наделось легко и пришлось в самую пору. Он поднял руку и посмотрел сквозь выпуклые грани кристалла на убежище Джефа. Ему показалось, или действительно в голове его всё закружилось. Траск пошатнулся и, чтобы удержаться на ногах, прижался спиной к опоре башни.
Янек с беспокойством глянул на товарища. Тот выглядел потрясённым. Всклоченные волосы, широко открытые глаза, напряжённая поза. Что происходит с ним? Но барон, заметив вопрос в глазах Яна, успокаивающе махнул рукой.
Это непостижимо!  В него вливалась неведомая сила, входила мощными толчками, в такт пульсации сердечной мышцы, переполнила всё тело, налила его разум божественным содержимым, будто перстень распахнул некие шлюзы в его организме. Сейчас его аура едва вмещалась в реакторном зале. И он мог слышать каждого из находившихся здесь, не отключаясь при этом от тела физического.
-- Похоже, Занзани нас предал. Но ничего, у меня ещё есть достаточно времени. Чтобы утереть ему нос. Я сам стану Апостолом Смерти. И ему придётся с этим считаться.
-- Каким же образом? – спросил помощник, мгновенно сосредоточившись.
-- Я направлю соединённую энергию реакторов когерентным ударом в недра Мардука, в те геотермальные точки, какие использовались ранее. В считанные минуты всё здесь расплавится и реакторный зал погрузится в мантию, после чего термоядерный взрыв разорвёт планету на части.
-- Но это же конец всему?! – воскликнул потрясённый Валери.
-- Конец Мардуку, мятежникам, удар по имперской эскадре, наконец!
-- А как же… мы?
-- Ты хотел спросить о себе, Валери, не так ли?
-- Конечно, я беспокоюсь в первую очередь о собственной персоне. Насколько я понимаю, речь не идёт о спасательном челноке?
-- Конечно же нет. Я представлю тебе тот путь, каким путешествует Занзани – прямой путь сквозь пространство. Зеркало перехода до сих пор функционирует.
-- А ты?
-- Я дождусь того момента, когда весь этот мир, Большой Вавилон, низвергнется в пучину и миллионы жизней  оборвутся смертным воплем. Я вдохну этот вопль и стану Апостолом Смерти, как и Такэхай Сусаноо!
-- Но у тебя же нет преобразователя энергетических полей.
-- Проклятье!  Конечно же нет. Придётся мне использовать собственные средства, возможности, волю, наконец. Занзани со мной хорошо поработал, показал мне возможности ментальной концентрации, субперехода, использование лептонных полей. Думаю, что я справлюсь. А если не получится, я шагну за тобою следом в зеркальное безвременье.
Преобразователь полей. Это он о том самом перстне, сквозь которое наполнявшее зал энергетическое поле переполнило Траска силой. Барон ещё раз взглянул на блеснувший камень, когда до него дошёл смысл разговора.
Джеф окончательно съехал с ума! Он решил уничтожить Вавилон, весь Мардук, со всеми вавилонцами, игигами, фермерами, инопланетными туристами, чтобы получить способности, выходящие за человеческий уровень восприятия. Об этом ему говорил Занзани, этим он искушал юного баронета. Траск в тот раз устоял, а вот Джеф купился.
 От здания контрольного пункта торопливо двигался Валери. Он махнул рукой, подзывая ближайших легионеров. Чувствуя неладное, стражи собрались вместе с командиром. Тот оглядел их, подсчитывая. Все приехавшие толпились на площадке.
-- Мятежники прорвали линию нашей обороны. Скоро будут здесь Надо их остановить.  К нам на помощь прибыли имперские войска. Они уже на орбите. Восставшие рабы попытаются уничтожить Город. Если они прорвутся сюда, то могут взорвать реакторный зал. Нам надо продержаться здесь до прихода помощи. Они уже рядом. Давайте, держитесь, воины!
Наёмники выдвинулись на новые рубежи. Лучевые ружья, огнемёты и один стационарный излучатель. Это не так уж и много против толпы разъярённых заключённых.
Занявшие оборону легионеры  приготовились, повернув в сторону тоннеля стволы лучемётов. Ведь продержаться им было надо не так уж много времени. Помощь уже в пути. Так думали бойцы, и Траск чувствовал их мысли, надежды. Но поверх всего этого текла ненависть. Он оглянулся. Валери уже поднимался на башню, где стоял тяжёлый излучатель. Один выброшенный им сгусток энергии способен был отбросить целую орду мятежников. Зачем же их сюда собрали? Валери уселся в кресло стрелка и запустил механизм наводки. Ствол начал опускаться и поворачиваться. Когда движение это закончилось, он смотрел на отряд бойцов, приготовившихся встретить врага лицом к лицу, но не думающих, что с тылу их спины ничем не защищены. Да и чем можно защититься от сгустка дейтерия и трития, который не оставит и следа от целого отряда людей.
Он слишком поздно понял, что задумал безумец. Поздно, чтобы спасти всех. Но оставалось ещё мгновение, чтобы…
-- Янек! За мной!
Сначала назад кинулся один барон, но затем к нему присоединился и Чижевски. Едва они покинули позицию, как там нестерпимо вспыхнуло сияние, которое вихрем пронеслось по окраине зала. Всколыхнулась и поползла вниз стена, засыпая собой выжженное пятно, где только что лежали и сидели вооружённые люди. Сейчас здесь громоздился курган, похоронивший в недрах своих память об этих солдатах, которые ничего не успели понять.
От одной опоры к следующей метались оба наших героя, приближаясь к страшной крепости, которую занимал безумец. Потрясённые неожиданной гибелью товарищей, телохранители Джефа замерли, разглядывая завал, похоронивший под собой весь отряд защитников реакторного зала.
Не спеша, Валери спустился с башни и направился к капониру. В дверях стоял Джеф и наблюдал за своим помощником. Тот улыбался, приближаясь, словно бы это вовсе не он только что уничтожил полсотни своих же подчинённых. Когда до дверей оставалось сделать всего несколько шагов, Валери вдруг стремительно выхватил из-за спины ручной лучемёт. Сверкнул энергетический импульс. Раздался приглушенный вскрик и на пол рухнуло тело.

-- Это не камень, -- объяснил Блон Дидлу Брассу, -- точнее, не просто камень, а сложное, кажется даже надмолекулярное искусственное соединение, по сути своей – прибор. Каким-то непонятным мне образом он взаимодействует с человеческим телом, подчиняя биоритмы себе и одновременно превращая носителя в послушное орудие. Гарш рассказал мне, что когда появился этот человек (человек ли он вообще?), в голове его бушевал жестокий барабанный стук, особый ритм, который подхватил его и понёс на себе, в себе, над собой. Гольдену казалось, что он то стоит, то висит в пространстве, то что-то делает, с кем-то сражается. И всё это как во сне. Он и в самом деле перешёл в полное подчинение старика.
-- Что сейчас с ним?   
-- Приходит в себя. Испытывает, в добавление ко всему прочему ещё и жесточайшие муки совести, неуверенность и гнев. Пришлось дать ему стимуляторов. В общем-то он в рабочем состоянии, чуть подкорректировать психику и – хоть сейчас в бой. В данный момент он во власти медицинского алгориметра, настраивающего его на лад с действительностью.
-- Меня бы кто наладил, -- буркнул Брасс. – Я намерен покинуть эту клетку сейчас же.
-- Пожалуйста, -- согласился с командиром Блон. – Только надо пройти последний сеанс реабилитации. Всё же Гарш хорошо к тебе приложился.
-- А как там Герц?
-- Держится. Атаку нежити они отбили. Мёртвые занзани всё же проигрывают живым викингам, и старик это предчувствовал, когда навязывал нам свой союз.
-- Этому не бывать. Нифльхеймцы уже имели дело с иной жизнью. У них свои законы и своя мораль, в которой нет места нам, обычным смертным. Что делают Говгалил, Эль Мута, Грюннер , Бар- Абба? Они вернулись?
-- Ещё нет. Комплекс Шеола оказался больше, чем он показался нам сначала.
-- Но с ними ушли и почти все наши люди.
-- Наши воины начеку и их неожиданной атакой не взять.
-- А как имперцы?
-- Они в панике, но полученная от нас детальная информация привела их в чувство. Зан окружен плотным кольцом. К Хао подошло подкрепление. Теперь отсюда точно никому не вырваться.
-- Никому… -- нахмурился Брасс. – Включая и нас.
-- Что делать, -- вздохнул Кубк Блон. – Империи грозит опасность. Хотим мы этого или нет, но мы являемся частью административной системы объединившегося человечества, пусть это нам и не нравится. Надо принимать мир таким, какой он есть. Зан был другим, сейчас он вымер, и метастазы мертвечины распространились слишком далеко. В руки занзани попали необычные приборы, удивительные технологии. Создали они всё это сами или получили извне? Всё это делает реальным перераспределение сил в нашей Галактике, что может больно ударить по всему сложившемуся мирозданию цивилизации.
-- Что должно случиться, того нам не миновать.
-- Конечно, -- согласился доктор, -- но что мы можем сделать, что в наших силах, то мы совершим.
-- Эти деяния  родят новые легенды, как про Рагнарёк, -- улыбнулся Брасс.
-- Может быть, если ведомство Орфиса не позаботится о режиме секретности.
-- Но нам-то рты никто не закроет.
-- Пусть только попробуют. Викинги кусаются пребольно.
Внезапно дверь в комнату распахнулась. Внутрь заглянул Сезам.
-- Они возвращаются. Эль Мута  нашёл целую кучу подобных ожерелий. Они несут их сюда.
-- А это не опасно? – спросил озабоченно Брасс.
-- Не думаю, -- ответил ему Блон. – Мы научились от них защищаться. А управление поступками и сознанием – не единственное их применение. Вспомни, как мумии соединяли медальоны с лучевыми ружьями и какой эффект последовал за этим.
Викинги высыпали на площадь, ощетинившись лучемётами. Походные рефлекторы осветили отряд Говгалила, возвращавшийся из тёмных глубин Шеолы. Доспехи воинов почернели и были погнуты, комбинезоны висели лохмотьями. Эль Мута поддерживал Говгалила. Грюннер, Бар-Абба, Эл Сеннет и ещё двое были относительно целыми и здоровыми. Хоталу несли на руках.
-- На нас напали, -- заявил Бал, когда они подошли к встречавшим и те забрали раненных. – Прыгали сверху, ныряли из замаскированных дыр, бросали в нас заточенные звёзды. Таким образом убили Браузера, Оделла, Смача и Олафа, но мы им показали. Потом они сделали ещё одну попытку, но мои парни так им ответили, что эти тени убрались окончательно, если там оставалось ещё кому убираться. Битва была жесткой, но и трофеи того стоят.
Он высыпал из контейнера целую груду пыльных медальонов, похожих все вместе на кучу обработанного булыжника. В лучах ламп камни переливались и казались скользкими.
Там было что-то вроде лаборатории, но всё разгромлено, опрокинуто, как будто убирали всё в большой спешке. Но и нам кое-что досталось. Мы нашли там эти медальоны и поспешили вернуться… Как там Герц?
-- Держится, бродяга, -- ответил Брасс. – С поверхности к нам пробиваются имперцы. Они подвезли землеройные машины, которые грызут даже гранитный камень. Скоро докопаются до нас.
Блон собрал со стола медальоны и удалился. К нему присоединился Эль Мута и ещё парочка викингов, исполнявших обязанности инженеров, из команды погибшего Браузера. Брасс связался с Герцем.
-- Ури, как вы там? Имперцы не появились?
-- Ещё нет, но уже переговариваемся. Экранирование занзани даёт сбой.
-- Хорошо. А мумии? Они не нападают?
-- То ли запал у них весь вышел, то ли поразбежались. Вылезают иногда, но всё больше поодиночке, а не все скопом, как раньше.
-- Не теряйте бдительности. Они могут это делать намеренно.
-- Конечно. Нам ещё не надоела жизнь. А у вас там, этот старик, Сусаноо, больше не выходил?
-- Нет, Ури. Должно быть готовит новую пакость.
-- Каков негодяй. Предлагал нам союз, встать добровольно в ряды нежити.
-- Ладно, Ури. Конец связи. Надо заглянуть к нашим техникам. Они там, под руководством Блона, задумали одну штуку…

Смахнув с лица капельки пота, Траск осторожно выглянул из-за стояка мощной опоры. До контрольного узла оставалось едва ли более двух десятков шагов. Валери в это время цеплял лучевик к поясу. Джеф посмотрел на трупы телохранителей, пронзённых лучами, и кивнул Валери.
-- Правильно. Рано или поздно, но от них тоже пришлось бы избавиться.
-- Я предугадал твоё желание, Джо, -- криво ухмыльнулся бандит. – Ты запустил реакторы в режим синхронизации?
-- Конечно, -- ответил ему Джеф. – Ты разве не чувствуешь, как поднимается температура? Скоро здесь будет жарче, чем в печи, а потом произойдёт большой бум и Вавилон провалится в самые недра Мардука. Ладно, займи место у контроля, а я пока ускорю процесс.
Валери кивнул и повернулся к нему спиной и тут Джеф удивил Траска. Он вдруг пригнулся, выхватил из футляра лучемёт и выпалил в своего подручного. Но тот, в самый последний момент, заметил движение и откатился прочь, юзом, умудрившись юркнуть за угол укрепления.
-- Эй, вы, двое, выходите сюда, -- повелительно крикнул Джеф, красноречиво махнув рукой, с зажатым лучевиком, в сторону опоры, за которой таились наши герои. Траск решительно вышел из-за столпа. Чуть помедлив, к нему присоединился Янек. Оба были в тёмной форме легионеров, утяжелённой десантными доспехами. Головы их прикрывали глубоко нахлобученные шлемы и, потому, Джо не признал их сразу.
Мне показалось подозрительным, -- глянул он в ту сторону, куда скрылся Валери, -- как ты расправился с моими людьми. Я проверился и, как видишь, не ошибся. Ты всё же припрятал парочку сторонников. Тебе не даёт покоя мысль встать самому во главе всего предприятия. Тебе и Хрюму Занзани давал, в своё время, немало авансов. Но, как видишь, не стоило тебе играть со мной в эти игры. Ну-ка, вы, двое, освободитесь от железа и встаньте так, чтобы я хорошо вас видел. Да, и не советую раздражать меня резкими движениями. Не люблю я этого, знаете ли.
Медленно Траск расстегнул пояс и тот свалился на пол вместе с лучевым ружьём, запасными батареями, ножом и переговорным устройством. Янек тоже отбросил прочь лучевик и тот покатился, пока не уткнулся в глыбу, упавшую со свода. Джеф не заметил меча, который барон закинул за плечи, как и  стилета, рукоять которого торчала из голенища сапога.
Теперь владыка Мардука вновь сосредоточил внимание на своём сообщнике. Он отошёл от контрфорса, закрывавшего вход в укрепление, и подошёл к стене, за которой скрылся Валери. Ствол лучемёта медленно двигался, контролируя окружающее пространство. Но сообщника там не оказалось, хотя площадка была почти вся заляпана кровавыми пятнами. Помощник Джефа был серьёзно ранен, но не достаточно сильно, чтобы не использовать хотя бы крошечный шанс на спасение.
-- Постой, Валери, -- крикнул Джеф. – Твои люди сдались на милость победителя. Теперь очередь за тобой. Я не буду держать на тебя зла. Ну сделал ты ход, ну проиграл, делов-то. Я даже оставлю тебя здесь. Или всё же пристрелю. Выбирай сам, дружище. Сгореть заживо в преисподней или кончиться от дыры в голове. Прикинь альтернативу. Присоединяйся к своим подручным.
-- А мы не его люди, -- сообщил вдруг барон. – Мы – сами по себе. Пришли полюбопытствовать на пауков, как они сгрызут друг друга.
-- Хо, -- мигом оглянулся Джеф. – Слышу знакомый голос. Уж не ты ли это, дорогой братец?
-- Он и есть.
-- Отлично.
Джеф подцепил ногой лучевик Валери, который лежал у стены, пинком отправил его к оружию друзей. Затем качнул стволом, и в оружейную кучу вонзилась молния. Веером разлетелись обломки.
-- Теперь силы как-то сравнялись, -- улыбнулся Лиловый Джо. – Вас двое, и вы без оружия. Я один, и потому лучше себя чувствую с излучателем. Правда, есть ещё Валери, но он сейчас ранен и скрывается неизвестно где. Я знаю его, как человека предусмотрительного и не удивлюсь, если у него где-нибудь поблизости припрятан лучемёт. Он может выпутаться из любого положения. Уже не раз это доказывал. Да вы и сами это прекрасно знаете. Впрочем, давайте пока забудем о нём и лучше поговорим о вас. Я могу уделить тебе, Траск, пару минут. Тебе, и твоему приятелю, пока процесс в работе реакторов не выйдет из-под контроля. Потом я удалюсь, а вы останетесь здесь, улаживать свои проблемы с Валери. Я знаю, что у тебя накопилось немало раздражения против этого негодяя. Ты ещё не знаешь всего, что лежит на его совести.  Он попортил тебе немало крови, да и не тебе одному.
Траск слушал кузена, глядя ему прямо в глаза. Джеф здорово изменился  с того времени, как они встречались в последний раз. Он был сейчас похож на больного, с лихорадочным блеском в глазах, со слипшимися волосами, с румянцем на всё лицо. Ствол лучемёта глядел зрачком смерти прямо в лицо Траску, готовый метнуть молнию. Палец окаменел на спусковой клавише.         
-- Если хочешь покончить со мной, -- спокойно сказал барон, -- Джеф, то советую тебе поторопиться, потому как твой приятель уже почти добрался до плазменной пушки, и сейчас от тебя не останется даже пыли.
Лиловый Джо побледнел и повернул голову. И в самом деле – Валери изо всех сил карабкался на башню. Двигался он довольно быстро, хотя ему очень даже ограничивала внушительная рана на спине. Вся правая сторона комбинезона набухла и сочилась кровью. По станине стекали багровые струйки, но сам бандит не обращал, казалось, на своё ранения и капельки внимания. Он спешил, так как в любой момент приступ слабости от потери крови мог свалить его, а до орудийной площадки было уже рукой подать. Джеф выругался и, рывком, вздёрнул лучемёт. С шорохом вверх ушёл разряд.
Всего лишь на мгновение Джо отвёл глаза от брата, но этого оказалось достаточно, чтобы тот дотянулся до меча и взмахнул им. Лучевик описал дугу и затерялся где-то на другом конце зала. Страшно закричал Валери и обрушился сверху, распластавшись на полу.
Всё-таки Джеф успел перенять у Сусаноо немало. Он присел и, стремительной подсечкой, едва не сбил с ног Траска. Тому пришлось отскочить прочь. Янек приготовил большой тесак, что был до того тщательно спрятан под курткой, но Джеф не оставил ему времени с толком использовать его. Джо крутанулся, и Чижевски без памяти полетел на пол. Тесак звякнул о плиту, но уже в следующий миг очутился в руке у Траскона. Джеф оскалил зубы и повернулся к Траску.
-- Я уничтожу тебя, братец, -- шипел он, вращая клинком тесака, -- и пусть я сам останусь здесь, но ты больше не будешь у меня  путаться под ногами. Готовься к смерти!
Откуда-то из-под зашевелившихся плит вырвался обжигающий вихрь пламени и пронёсся по залу. Джеф попятился, а Траск оттолкнул его и метнулся к тому зданию, где размещалось управление оборудованием реакторного зала. Он огляделся, разыскивая пульт управления, и похолодел. Всё внутри было безжалостно уничтожено разрядами лучемёта. Позади издевательски захохотал Джеф.
-- Что, не получается, Траск? Что сейчас ты будешь делать?
Он стоял в стороне и держал в руке тесак. Глаза его горели безумием. Траск поднял руки, словно собирался ими обнять весь зал. Вдруг Джеф закричал и попятился.
-- Преобразователь! Откуда он у тебя?
Но Траск не ответил ему. Его сейчас переполняла энергия. Она врывалась в него, наполняя ауру, превращая её в объёмный кокон. Отлетел прочь и завыл Джеф. Он размахивал тесаком и бесновался, чувствую неожиданное бессилие, а Траск, рывком, ушёл внутрь системы термоядерного круговорота.

Опасения Брасса оправдывались. Мумии- занзани напали неожиданно. Вот только что никого не было, а уже в следующий миг они побежали, покатились, посыпались отовсюду. Закричал Мемнон, взмахнул руками и полетел с навеса, где он устроил наблюдательный пост. В голове, расколов надвое колпак шлема, засел иззубренный круг, точно такой же, какой он нашёл недавно в развалинах города. Откуда-то вылетел Эл Сеннет, попытался крикнуть, но вместо слов на губах вздувались алые пузыри, и борода его была выпачкана кровью. Он так и упал, не успев ничего сказать вразумительного. Справа, слева трещали лучевики, звенели клинки тесаков, ухали тяжёлые секиры. Викинги не дрогнули, а двинулись цепью навстречу стене мертвецов, которые кучей навалились, мешая друг другу. В конечном итоге, именно это обстоятельство и сыграло на руку викингам, поэтому их и не смели в первую же минуту.
А затем из лаборатории вывалился Кубк Блон, за ним следовали Эль Мута, Говгалил, инженеры из технической секции «Нуфлинга». Они тащили странную многоуровневую конструкцию, внутри которой, в определённой композиции, были укреплены камни, извлечённые из медальонов занзани. Блон указал на плоский камень, куда установили конструкцию. Доктор придвинулся к ней вплотную и сунул внутрь руку, туда, где находилась ёмкая батарея. Он активизировал её и толпа занзани отшатнулась. Брасс почувствовал, как ему в голову ударило, словно в барабан колотушкой, ударило изнутри.
Слаженность движений занзани была нарушена. Теперь они действовали поодиночке, каждый за себя. При этом появилась какая-то заторможенность, словно мумии заставляли себя драться через силу, преодолевая всё возрастающее напряжение. Это почувствовали и викинги, сразу приободрились и ударили, а затем перешли в яростное наступление. Под ногами воинов захрустели кости. Мумии не сдавались, а падали под ударами, иссечённые злым металлом.
Инженеры, во главе с Говгалилом и Блоном, колдовали, а больше просто суетились над своей конструкцией. Эль Мута пристраивал туда лучевое ружьё, перед стволом которого вытянулась вереница кристаллов, словно система линз. Тщательно прицелившись, механик надавил клавишу. Луч, вырвавшийся из пульсатора, расщепился на несколько разветвлений, которые, в свою очередь, деформировались и окружили конструкцию светящейся клокочущей сферой. Эль Мута отшатнулся в сторону, словно его ударило электроразрядом. Сунулся было вперёд, но так же отскочил Блон, а потом из сферы вылетел сияющий шар и ударил в толпу занзани. Полыхнуло так, что большинство из викингов попадали, а кто устоял, прикрылись руками, защищаясь от ярчайшего солнца. Забрала шлемов поляризовались, выстраивая защиту от яркого света.
В том месте, где только что толпились занзани, зиял оплавленный кратер, в котором кипел камень, выбрасывая наверх клубы жирного дыма. От толпы мумий не осталось ничего, а те редкие счастливцы, кого отбросило далеко в стороны, жалко возились в пыли. Их движения напоминали скорее агонию, чем осмысленные действия разумного существа.
-- Во имя Сущего, -- прошептал Дидл Брасс, прижимая к горячему лбу рукоять лучевого ружья. – Что происходит?..
-- Что происходит? – крикнул он в полный голос Блону, который озирался по сторонам с видом безумца, внезапно осознавшего себя в мире призрачного бреда.
-- Не знаю, -- ответил честно доктор, -- но одно могу сказать совершенно точно – нам нужно бежать отсюда, и как можно быстрее.
Никто во всей Вселенной никогда не видел спасающихся бегством викингов пространства. Бывали случаи, когда им приходилось отступать перед необузданными силами стихии, или перед противником, многократно превосходящим их численностью и техническим оснащением.
И в этот раз, когда за их спинами переливалась многоцветьем новая звезда, выбрасывающая сгустки плазмы и смертоносные протуберанцы нуль- материи, викинги организованно отходили, неся на руках павших или тяжело раненных товарищей. Позади короткой колонны двигались Дидл Брасс, Эль Мута и Гарш Гольден. Эль Мута держал в руках тяжёлый лучевой резак, а внушительный Гольден размахивал огромной секирой. Какая-то недобитая тварь вынырнула из неприметной щели, но тяжёлый клинок разрубил высохшее тело ещё до того, как мумия поднялась в полный рост, чтобы кинуться на воинов.
После каждого плазменного выброса стены пещеры содрогались. Сыпалась уже не только щебень, но со свода срывались огромные камни, и цельные скальные пласты обрушивались на строения подземного града.
Один за другим воины ныряли в шахту колодца и поднимались по нескольким тросам сразу. Стальные канаты скрипели под весом внушительных воинов. Внизу образовалась очередь. Брасс и Эль Мута стояли в самом конце, водя лучемётами из стороны в сторону. Гарш Гольден мощным рефлектором высвечивал самые тёмные углы, чтобы не пропустить засады, если таковая здесь имеется. Впрочем, бушующее пламя посередине Шеолы давно разогнало всех оставшихся занзани, какие здесь ещё оставались.
Тяжёлая глыба обрушилась совсем рядом, подняв густое облако мелкой пыли. Гарш пронизал завесу лучом фонаря, но свет в облаке рассеялся. А вдруг кто-то воспользуется этим удобным случаем? Одной рукой Гарш поднял над головой тяжёлую секиру и шагнул  в туманную мешанину, пласты которой под действием разрывов плазменных молний всё время перемещались. Наверное, ему показалось, что там кто-то ворочается. Он махнул рукой, рассекая лезвием дым, но секира если и поразила что, так это пыль. Ещё один удар, ещё взмах. Определённо впереди что-то шевелилось. Уж не замыслил ли тот давешний зловредный старик против них какую новую пакость? Ну ты сейчас, кто бы ты ни был, получишь по полной! Гарш отстегнул от пояса метательный диск занзани и, прицелившись, запустил его в туманную круговерть. Диск обо что-то там ударился, в сумраке заскрипело, захрипело и на викинга обрушилась покосившаяся конструкция, на которой до того крепился толстый жгут кабелей. Сейчас всё это хозяйство прикрыло собой Гольдена. Он напрягся, поднялся на колени, держа на плечах непосильный груз, но тут очередной плазменный выброс попал в свод и он начал рушиться. Новый пласт обвалился, похоронив под собой викинга. Тот страшно закричал из-под груды камней.
-- Гольден!
 Брасс кинулся в сторону приглушенного вопля, но Эль Мута поймал его за ворот.
-- Ему уже не поможешь.
Словно в подтверждение этих слов новая порция валунов  обрушилась со сводов. Слабый крик из туиана оборвался.
-- У нас нет и минуты.
В отчаянии Дидл погрозил тьме кулаком, толкнул Эль Муту в дыру и шагнул следом. Клубы пыли рванулись за ним, заполняя собой колодец. Почти на ощупь Брасс нашёл канат и крепко в него вцепился.

Не так давно всё это уже с ним происходило. Точно так же кипел ядерный реактор, вплавляя сам себя в фундамент, исходя энергией, бьющей во все стороны фонтаном. И было это в Гермонте, несостоявшейся столице  звёздной Империи, и закончилось всё тогда взрывом, уничтожившим научно- исследовательский комплекс, ставшим местом краткосрочной ссылки опасного свидетеля, фаворита- пленника. Траск до сих пор не разобрался в психологических нюансах ситуации. Но в этот раз всё было намного сложнее. Каждый из реакторов Вавилона многократно превосходил тот, гермонтский. К тому же таких термоядерных установок было несколько, и связаны они все между собой в единую систему. Сейчас все они гнали напряжение на геотермальные станции, оставшиеся здесь со старых времён. Конечно, старинное оборудование можно было давно уже демонтировать и вывести, но хозяева мегаполиса посчитали нужным оставить старые энергоисточники, альтернативу термояду, на случай непредвиденных нужд. И вот сейчас старые шахты переполнялись магмой. Расплавленная лава кипела, готовая хлынуть наружу и поглотить в себе, сжечь всё на своём пути.
Со скоростью электрона Траск расплылся по системе проводников, вбирая в себя всё энергетическое хозяйство Города. В данный момент нервами его стали кабели, а синоптическими узлами – генераторы. На лице выступили крупные капли пота и покатились по лбу, щекам, губам. В артериях забурлил адреналин, и неведомые силы двинулись вперёд, заарканив, попутно, свободно льющийся поток энергии, затормозили, а затем и вовсе развернули обратно. Одновременно начали сами собой остывать молекулярные связи, глохнуть в пустоте, которая внезапно перестала проводить электроны и позитроны. И всё это сделал один человек.
Замигали и начали тухнуть лампы. Захохотал и начал рвать на себе комбинезон Джеф Траскон. Рассудок его не выдержал напряжения последнего времени. Пришёл в себя Янек, подобрал лучевое ружьё, отодвинулся подальше от безумца. Зашевелился и глухо застонал Валери, не открывая глаз.
Всё это Траск, как бы повисший в воздухе,  прекрасно видел. Тело его себя не ощущало, не чувствовало веса. Сейчас оно составляло единое целое со всем многоуровневым Вавилоном. Барон даже видел сейчас имперские дредноуты, что кружились над тёмным, лишённым освещения мегаполисом, а вместе со светом лишённым и жизни.
Постепенно, поэтапно, температура стала понижаться и магма перестала бурлить в шахтах. Огромные пузыри уже не лопались, извергая ядовито- жёлтые клубы дыма. Поверхность магмы покрылась багровой коркой, а проводники провисли уродливыми гирляндами. Траск тяжело вздохнул и открыл глаза.
Напротив него стоял Занзани. Старик остался точно таким же, каким он был полтора десятилетия назад. Только вместо скромного одеяния он носил теперь роскошную хламиду с капюшоном. Широкие переливчатые рукава скрывали в своих глубинных тонкие высохшие руки. Голову прикрывал клапан капюшона, оставив на виду лишь серую полоску губ. Но Траск его сразу узнал.
-- Ты снова здесь, -- утвердил призрак.
-- Да, -- ответил барон, глядя на капюшон.
-- Я это знал, я предчувствовал, но не хотел верить своим ощущениям. Результат той ошибки не заставил себя долго ждать.
-- Изыди, злой дух, -- бросил Траск и Занзани отступил назад.
-- Что ж, я просчитался и признаюсь в этом. Маран вновь обошёл меня. Я послал ему помощь, туда, на Твердь, но глупый Фадак с этим не справился. Точнее, Маран обманул его и, вместо того, чтобы бежать от ужасов Тверди, подсунул Фадаку тебя. Я не обольщался, но думал, что мой ученик всё же умнее. Одна ошибка, один просчёт, повлёк за собой другой. И вот теперь все ошибки лавиной обрушились на мою голову. Весь мой замысел сорвался, вся организация рассеялась в пыль и тлеет сейчас здесь же, в реакторном пепле. Там, на Зане, всё кончилось, а идиот Джеф не смог сделать своего хода в моей игре. Проклятье!
Ненависть старика внезапно наполнила собой внутренний микрокосм, бывший и Траском, и Вавилоном. Ненависть была столь поглощающей, что он начал растворяться в ней, расплываться сознанием. Последним усилием воли он переключился на геотермальные источники, откуда хлынул мощный поток подпитки. Занзани закричал и… распался.
Траск открыл глаза. Джеф что-то бормотал На губах его вздувались и опадали пузыри. Слюна стекала на грудь, а глаза неподвижно смотрели куда-то внутрь себя. Чижевски стоял у стены с лучевиком и глядел на Валери, который умудрился сесть. Голова его свисала вниз, подбородок упирался в грудь. Аварийное освещение позволяло видеть группу людей в серых комбинезонах, с разномастным оружием в руках. В первых рядах он увидел Грига Шина, Хая Стелла и какую-то умопомрачительную красотку. В толпе мелькнули лица Ньокко Мэрхама и Гэлла Миниато.

Эпилог.
Всякое, самое неприятное явление, или вещь, имеют свойство заканчиваться. Закончилась и эта история. Весьма для него благоприятно.
Пра гэгхарн Татен потянулся и вновь расслабился. Можно было отдохнуть. Постоянное напряжение последних недель едва не вывело его из строя. Хотя волнения ещё продолжались, но то были последние всплески. Империя постепенно успокаивалась. Наёмники из Легиона порядка разбежались по всему Вавилону. Траск оф Траскон принял на себя наконец должность владетеля Мардука и теперь у него будет болеть голова о наведении там порядка. Одна эскадрилья Космофлота осталась в окрестностях Дамкины, но получила приказ вмешиваться в творившиеся там дела только в случае крайней необходимости. Это посоветовал сделать Гал Орфис, развивший весьма деятельную дипломатическую кампанию. Это с его подачи Император не стал посылать карательную армаду к Нифльхейму, когда их крейсер внезапно исчез в имперском пространстве. Опытный вояка адмирал Хао выследил викингов. Они высадились на Зан, где в одиночку вступили было в бой с остатками занзани, которые прятались где-то в недрах планеты. Хао без промедления вмешался в сражение, понёс было большие потери среди подразделений спецназа, но именно его десантники и помогли спастись викингам из экипажа злополучного крейсера. Каким-то образом они уничтожили тайный город занзани и едва не погибли затем в подземном извержении. Уже потом они рассказали о лабораториях Шеолы и об удивительных технологиях, но яростное пламя  уничтожило всё. Можно было допустить, что они это сделали специально, дабы не вооружать имперцев запредельными знаниями, но Император проявил редкую снисходительность и приказал не распространять следственные мероприятия в том направлении. «Нуфлинг» отправился, наконец, домой.
Теперь, когда были получены все данные о нитях заговора, Пра Татен понимал, что план террористов едва не удался. Волновало сообщение Траска Траскона, что старик Сусаноо имел связь с неким чужим Разумом из тёмных глубин Вселенной, но, после долгих и шумных разбирательств, Учёный Совет предположил, что это было не что иное, как блеф, а новые передовые технологии были не получены извне, а разработаны на тайных базах, вроде той, что разгромили на Оскопнире, где работали талантливейшие учёные, не нашедшие пониманию у забюрократившейся научной верхушки. Чужие Миры получили место для своего представителя в Общем Парламенте, где он играл роль наблюдателя, без права вмешиваться в Большую Политику. Не стали»разыгрывать свою карту» викинги пространства, хотя им также предложили место полноправного компаньона, что, в общем-то, не понравилось представителям ряда цивилизованных миров. Но викинги игнорировали предложение имперской администрации и радикалы успокоились.
Сразу после известных событий Император возжелал приблизить к себе персону опального барона. Все обвинения с Траска оф Траскона были сняты, его состояние, титул и должность вернули, соблюдая все пункты регламента. Бывшему заключённому также перепала большая часть нажитого имущества его кузена, оказавшегося весьма разворотливым финансистом. Но барон отказался от средств, нажитых от торговли брата, и приличное состояние отошло к имперским фондам. Точно так же Траскон отклонил предложение получить герцогскую корону, предназначавшуюся для Джефа, автоматически означавшую и присутствие в Имперском Парламенте, в Палате Пэров. Представители Императорского Двора  не привыкли повторять предложения и вопрос больше не поднимался. Траск оф Траскон остался бароном, владетелем Мардука и номинальным хозяином Большого Вавилона, который до сих пор был наводнён бывшими легионерами, по большей части беглыми преступниками со всех концов Империи, а также склонными в авантюрам наёмниками. Жёсткий контроль со стороны полицейских кордонов не позволил им разбежаться. Вавилон, а вместе  с ним и весь Мардук, перестал быть модным курортом, центром развлечения для многих имперских нуворишей. Дела здесь шли всё хуже и хуже. Большая часть небоскрёбов опустела, рабочие разбежались кто куда. Промзона превратилась в сосредоточие разбойничьих шаек. Туда не рисковали соваться отряды самообороны, возглавляемые Григом Шином, Хаем Стеллом и Ньокко Мэрхамом. Город хирел, но зато поправились дела у фермеров, получивших у барона крупные субсидии и кредиты. Мардук из злачной империи развлечений обещал в скором времени преобразиться в аграрный мир, чему способствовал и сам Траскон.
Он ходатайствовал за своего кузена, Джефа оф Траскона, и комиссия врачей установила, что тот действительно болен психическим расстройством, после чего оставили его на попечение брата. Джефу был выделен один из незначительных островков, где он поселился в бунгало в окружении штата врачей и телохранителей, которые были одновременно и надзирателями над бедным помешанным.
Валери был доставлен в Мемфис, где его допрашивали с пристрастием и сам Император и Гал Орфис, после чего разгневанный владыка, в припадке ярости, приказал уничтожить покалеченного террориста, но затем ему пришла в голову поистине дьявольская мысль, и он соединил двух напарников – Януса и Валери в единое целое, приживив мозг и лицо Валери на затылок Януса. Таким образом, Янус превратился в чудовище. Император сначала потешался над уродом, а потом приказал его удалить из Мемфиса и выслать на окраину цивилизованного сообщества, дабы видом своим он никого больше смущать не смог.
Таким образом, Империя снова вздохнула свободно, а сам Татен внезапно ощутил чувство скуки. Заговорщиков не стало, террористы получили по заслугам, а душа требовала чего-то этакого, к примеру, нечто из обоймы Джефа Траскона. Тогда-то Пра и пожалел о безумном герцоге, которого он планировал пригласить ко своему Двору. Правда, от того остался приличный запас голофильмов, которые Джеф прислал для присмотра, как экземпляры самых новых разработок учёных его личной студии.
Пра Татен поднялся  из расслабляющего кресла и направился к стенду с коллекцией фильмов. Посмотрим, что там у нас. «Месть занзани». Ну, уже хватит об этом. «Судный день». Тоже не то. «Убийство в Мемфисе». Нет, увольте. А это что?  «Некромант. Путь в Преисподнюю». Помнится, фильм был довольно забавным, дух захватывало по-настоящему. К тому же он так и не досмотрел его до конца. Отлично! Сейчас самое подходящее время.
Усевшись в кресло, Татен вставил горошину программы в приёмное окошко ретрансляционного перстня, который, посредством нервной системы, связывался с мозгом потребителя сей продукции, куда и поступал сигнал. Расслабился. Мягко вдавил кристалл внутрь оправы.

… Лаборатория Некроманта была полностью разрушена. Посередине зиял тёмный колодец провала, над которым бушевал воздушный вихрь, в котором метались обрывки бумаг, крошево приборов, камни, лабораторная посуда. Татена тащило к колодцу, хотя он изо всех сил навалился на крюк, который острым концом бороздил пол, выложенный каменными плитами. Под остриём неприятно скрипело, а жуткий провал был всё ближе, а ветер превращался в настоящий смерч. Внезапно из недр вихря на него бросило куклу. Нет, это была не кукла, а та самая Ада, в разодранном платье, с рукоятью тесака, торчавшего из её спины. Ада, её тело, вышибла у него из рук крюк и он покатился, вцепившись в колдунью. Вдруг та открыла глаза, страшные жёлтые глаза с вертикальными зрачками, глаза эйнхерия с той фотографии, что показывал ему Орфис. Пра истошно закричал, но колдунью теперь держала его в своих объятиях. Так, вместе, они и провалились под пол, в пустоту бесконечного вертикального тоннеля, пронизанного пластами тумана. Светлый квадрат стремительно удалялся. Татен завизжал, попытался нажать камень, отключиться от этого кошмара, но руки чудовища держали его с цепкостью тисков. Кожа с лица колдуньи полезла лохмотьями, обнажая что-то чешуйчатое, гнойное…

Императора обнаружила его супруга, Исида. Она сначала пыталась просто растолкать Татена, а когда этого не получилось, вызвала Орфиса. Глава службы безопасности лично осмотрел владыку и незамедлительно вызвал дворцовых врачей. Удивительное дело, но те, великолепные специалисты в своих профессиях, оказались бессильны. Татен не реагировал на действительность. Зрачки его сузились до точки и не шевелились, дыхание было едва ощутимым, с губ свисала ниточка слюны. Император впал в нейрокому, как это позднее констатировала врачебная комиссия.
Обстоятельство сие было решено скрыть. Официально Император проходил курс профилактического лечения, а неотложные вопросы решались коллегиально, где решающую роль  играли Исида, Гал Орфис, а также Сириус, брат Исиды, начавший проявлять необыкновенную активность в вопросах политики. При этом все позабыли про периферийные миры, такие, как Мардук, и уж тем более – Нифльхейм.