Если только захотеть
– Ты пойми, старик, не там ты ищешь, – дядька лед пятидесяти поправил челку, усыпанную сединами. – Вот ты как своих подопечных отбираешь?
Собеседник только собрался открыть рот, как его тут же перебил седовласый.
– Правильно! По фактуре, по физическим данным… правильно! Но ты пойми, не так все просто. Вон генетики давно доказали, что многое в человеке от родителей. И ты хоть тресни, хоть сколько с ним провозись, всю жизнь положи, а толку не будет никакого, если он по фамилии Тихоходов.
Седовласый – это заслуженный тренер по легкой атлетике, воспитавший двух призеров Олимпийских игр – Успехов Владимир Константинович. В секреты поиска подопечного внимательно вслушивался Сан Саныч, который к закату своей тренерской карьеры так и не подготовил ни одного достойного спортсмена. Сам же Сан Саныч Погонялов в молодости успешно покорял длинные дистанции. Попав в восемнадцать лет в олимпийский резерв, ждал счастливого случая попасть и в сборную. Случай подвернулся – его берут. На радостях это дело решили в семье отметить. Несясь на всех порах в ликероводочный магазин, Сашка не заметил выезжавшую со двора машину и угодил ей прямо под колеса. Операция на правой ноге поставила крест на карьере бегуна. С той поры он стал хромать. Трудно было сказать что это – реальная боль или боль мнимая. Но Сан Саныч, когда возбуждался или нервничал, начинал потирать лодыжку. Неосведомленный о скрытой причине собеседник мог подумать, что тот просто разминается.
– Вот смотри, кто у меня в группе: Потапов, Абрамов, Иванов, Петров… Куча разных генов. А у кого результаты выше на стометровке, а? – продолжал Успехов. – Правильно, у Быстрова! Остальные так – для отчета, для толпы. А чемпионом будет Быстров. Уж можешь мне поверить, – резюмировал он.
В тренерской комнате шла простая, банальная пьянка по случаю окончания учебного года в юношеской спортивной школе по легкой атлетике. Тренерский штаб пил охотно, а закусывал мало, оттого хмель быстрее проникал в голову, раздражая всякого на пустые споры по ерундовым вопросам.
Сан Саныч провел в этой школе без малого тридцать лет. Федерация после произошедшей с воспитанником трагедии не выгнала его и дала работу. Каких–либо результатов, заслуживающих внимания, он не показывал. Возможно, это было простое невезенье на учеников, а может быть, он и сам прикладывал мало сил. Но с того памятного дня, когда птица счастья ускользнула прямо из рук, он сильно разочаровался в жизни. Женой не обзавелся, детей не было, работал, ловил рыбу, парился в бане, читал детективы. Друзья тоже куда-то развалились. Так, пара товарищей по спортивной школе, которые время от времени пытались наладить его жизнь: то звали к себе в фирму, то разводили сватовскую активность. В большей степени гордость не позволяла Сан Санычу принять эти предложения, ему все время казалось, что его просто жалеют и считают неудачником. Но и доказать обратное не получалось – его воспитанники никак не хотели достигать хоть каких–либо высот, чтобы попасть, на худой конец, в резерв сборной страны. В пятьдесят лет у Сан Саныча на горизонте замаячила перспектива увольнения – кому нужен был тренер без результатов.
Именно по этой причине седовласый раскрывал своему коллеге, с которым вместе работали бок о бок много лет, свои секреты.
– Так что вот так, мой дорогой Сан Саныч, нужны гены, только гены настоящие, как минимум, чтобы в пятом поколении уже был твой воспитанник «Быстровым»! – резюмировал Успешных и, не чокаясь, опрокинул стопку водки.
Пробуждение на следующий день было тяжким. За окном щебетали птицы, лето набирало силу. А мозг с натугой обрабатывал вчерашний монолог коллеги. Душ был кстати, голова продолжала обрабатывать информацию. Отражение в зеркале пятидесятилетнего мужика не выдавало возраста: живота нет, мышцы не одряхлели. Волос, правда, поубавилось, но это легко нивелировалось банальной стрижкой под ноль. Сполоснув бритву, Сан Саныч поставил ее в синий стаканчик и улыбнулся себе в зеркало – зубы все на месте. Синие кроссовки, спортивный костюм, солнцезащитные очки.
– Я не поняла вас, мужчина, что вы хотите?! – дородная тетка с домом из волос на голове была расстроена беспокойством по какой-то ерунде, не попадающей ни под один прейскурант и пыталась избежать лишней работы. В одной руке у нее был кусок батона с сыром, в другой – чашка с чаем.
– Хорошо, я повторю, – спокойно сказал Сан Саныч. – Мне нужно найти по вашей картотеке молодого человека, двадцати лет, который, как минимум, в пятом поколении носит фамилию Скороходов. Можете помочь? Я за ценой не постою! – сказал Сан Саныч и положил на стол купюру.
Кусок батона в одно мгновение оказался на столе. А в следующее в режиме автоматического приема банкнот рука толстухи спрятала оную в ящик стола. После нескольких уточняющих вопросов работник ЗАГСа пообещал Сан Санычу выполнить просьбу и попросила немного времени.
Через пару дней в кармане у Сан Саныча лежал заветный конверт. Скороходов Владислав Иосифович, двадцать лет.
Отыскать в небольшом городке человека несложно – к вечеру Сан Саныч знал почти всю жизнь Скороходова. Работает на заводе разнорабочим, пьет, курит, соседям мешает спать пьянками по ночам, слушает громко музыку, должен денег почти всему подъезду, влюблен в Светку из соседнего дома, хотя та из себя ничего не представляет, по словам бабуль, сидящих у подъезда. Любой в здравом уме отказался бы от этой затеи или поискал другого Скороходова. Но деньги, отданные за данные, были равны месячной зарплате Сан Саныча. И второй такой вариант был просто неподъемен для простого тренера.
Скороходов был найден на детской площадке, в кругу таких же лоботрясов. Мусорная тумба была полна пустых бутылок из–под пива. Толпа парней смачно ругалась, время от времени взрываясь громогласным хохотом. Приблизившийся лысый мужик в спортивном костюме вызвал у них очередную волну смеха.
– Че, дядя, бутылки тебе отдать? – произнес паренек с белокурой челкой.
От такой встречи Сан Саныч онемел и тупо уставился на белобрысого.
Парни продолжали высмеивать Сан Саныча и приклеивать ему прозвища «Лысый», «Ходок», «Потерянный». На третьей минуте обращений нетрезвой компании Сан Саныч пришел в себя.
– Я Скороходова Владислава ищу, – выдавил из себя тренер.
Теперь уже белобрысый впал в ступор, разглядывая незнакомца и пытаясь вспомнить где они могли встречаться. «А, может, я ему денег должен?», – пронеслось в голове у Владислава.
– Ну я Скороходов, – вымолвил он и сделал шаг вперед, навстречу неизвестности.
– Че, дядя, чем могу помочь, может денег дать? Разговор есть. Отойдем? – ответил на наглость Сан Саныч.
– Отойдем, че не отойти-то, – произнес Владислав и пошел за Сан Санычем, но все же с опаской, чуть поодаль от него.
Компания, готовая наблюдала внимательно, готовая прийти на выручку товарищу в любой момент. Но пара беседовала довольно мирно. Тот, что моложе, время от времени вскидывал руки вверх и смеялся в голос. Тот, что старше, горячо убеждал первого в какой-то истине и наклонялся вниз, потирая правую лодыжку. Через какое-то время старший вручил молодому лист бумаги и зашаг прочь.
– Ну что там, Влад?! – нетерпеливо загудела толпа. – Денег дал старик на пиво?
Скороходов проводил Сан Саныча взглядом и засунул бумагу в карман.
– Да так фигня, сумасшедший какой-то, – только и произнес он – Айда бухать, пацаны! – крикнул Скороходов, и толпа опять разразилась хохотом, раздражая все вокруг.
– Дохлый номер, - рассуждал про себя тренер. – Надо ж было так повестись на бредни Вовы. Твою мать, – ругал себя Саныч, сожалея о потерянных деньгах. – Дурак, идиот, сумасшедший, ИДИОТ, – закончил выволочку своему ЭГО.
Суть предложения Владиславу Скороходову была проста.
С завтрашнего дня приступить к тренировкам. Дисциплина – спортивная ходьба. Через полгода поездка на чемпионат района, потом области, страны, через два года – на олимпиаду.
– Мой опыт и твои гены (у тебя фамилия Скороходов, значит, в крови быстро ходить и далеко) дадут нужный результат. А мои связи помогут попасть на соревнования области. Первенство района – так для проформы.
За каждый день буду платить. За пару месяцев рассчитаешься с долгами. В любом случае, хуже не будет, здоровье плюс, деньги плюс. Что ты теряешь?
Реакция Скороходова была неожиданной только для Сан Саныча, для любого другого это норма – «Какой-то псих предлагает поехать на олимпиаду, выиграть ее, да еще и деньги будет за это платить».
Сан Саныч жарил свежепойманную щуку, лук золотился на сковородке, масло кипело, брызгая на плиту, куски рыбы отдавали аромат реки, запуская процесс выделения слюны у повара. Умелым движением Сан Саныч переместил все содержимое на большую тарелку. Черный хлеб, запотевшая бутылка водки, капуста и отварной картофель ждали аккомпанемента… – жареную щуку. Очень сложно оторваться от такой трапезы ради звонка, тем более, что телефон в кармане, а руки в масле от щуки. На дисплее горел неизвестный номер. Сан Саныч нажал на зеленую клавишу.
– Это я, Скороходов. Я согласен! – произнес голос в трубке.
Каждый вечер, сразу после работы, Скороходов приходил на стадион юношеской спортивной школы. В течение первых двух месяцев бросал он это занятие раз десять. Сан Саныча проклинал, обзывал лысым, тупым, дурнем… но каждый раз возвращался. Причины для возвращения были – стало получаться. Влад вдруг почувствовал, что ему нравится заниматься спортом. У него появилась жадность на результат – он психовал каждый раз, когда не выполнялся очередной норматив. Тогда и падала самооценка, и растворялись надежды на какой-то толк от всего этого. Но самолюбие, желание стать известным работали, и он возвращался.
Проходя первые десять километров, он думал, что он псих, хотелось остановиться и сбросить своего тренера, ехавшего рядом на велосипеде, в пропасть вместе с велосипедом, смачно плюнуть вслед и закурить сигарету. Проходя вторую полноценную десятку, он уже просто хотел дать Сан Санычу в глаз за слова «Быстрее, быстрее, отстаешь от графика». Временами ему казалось, что его кто-то сглазил. Нормальные люди сидят на детской площадке, пьют пиво, тискают герлов, курят, и не только табак.
– А как это выглядит со стороны, – в минуты внутренний ярости рассуждал Скороходов. – Бред, мне двадцать, а я как гном… Нет, как этот, Гуффи, блин – «шлеп-шлеп, с пятки на носок».
Но упорство обоих давало результаты. Первые пятьдесят километров показали, что до норматива всего ничего. Это вселяло надежду обоим психам.
Было тяжело не только Скороходову. Сан Саныч, пообещав платить за каждую тренировку, уже продал и машину. Накопленные резервы заканчивались. Отпускные ушли на экипировку и спортивное питание. Средств продолжать тренировки оставалась все меньше. Окружение, коллеги крутили у виска. «Сдурел Сан Саныч», – говорили все хором. – Олимпиады захотел на старости лет». Это злило, расстраивало, бесило, обессиливало. Успехов, подтрунивал больше всех.
Встретив его однажды в тренерской, Сан Саныч начал было рассказывать, что схема его, Успехова, работает – результаты есть. Результаты для такого малого количества тренировок отличные. Спасибо, мол, наставил на путь истинный. Владимир не дал продолжить Сан Санычу поток благодарностей в свою сторону.
– Ты, старик, с ума сошел, я тебе по пьянке, из жалости, ерунду наговорил, чтобы как-то тебя дурака поддержать. Надеялся, что ты не успеешь этой бредовой теорией воспользоваться, все равно на пенсию уходишь осенью! – обескуражил Сан Саныча Владимир.
Но отступать уже было некуда. Скороходов ходил, ходил хорошо. Вошел в азарт.
Долги Сан Саныча росли, но росла и уверенность в подопечном. В какой-то момент, Сан Саныч объявил, что денег продолжать у него нет. Скороходов похлопал тренера по плечу: «Ничего, продержимся». А на следующий день вручил тренеру увесистый конверт с купюрами.
Настало время двигаться в сторону цели. Соревнования района были взяты легко, как и предрек тренер, – первое место. Заметка в газете «Скороходов на то и Скороходов» льстила Владиславу. «Гены, гены», – повторял Сан Саныч. В эту теорию верил уже и сам Скороходов.
Область прошли тяжелее. Пятьдесят километров показались путешествием на луну без скафандра. Без воды и воздуха. Последние пять километров Владислав шел в забытье, но чувствовал соперника сзади, идущего след в след. Чувствовал, как тень переступает с пятки на носок. «Скороходов, Скороходов, я же Скороходов, – бубнил Владислав. – Ритм, техника, дыхание, ритм, техника, дыхание». Скороходов свалился – силы кончились, финишная черта всего в метре за спиной.
Сан Саныч долбал федерацию, рапортовал о результатах, отправлял запросы на присвоения разрядов. Дело шло, медленно, как обычно, впрочем, но шло.
В тренерской было тихо. Человек десять ждали, пока директор школы начнет летучку. Где-то об стекло билась муха, ей хотелось на волю. Стекло как стекло. Муха как муха. Но была задача вырваться на волю. И муха с неподдельным упорством, всякий раз отлетев от стекла, разгонялась и вновь искала выход. То выше, то ниже. Стук прекратился, муха попала в нирвану – в форточку.
– Ну, что же коллеги… – директор школы, пожилой мужик с интеллигентной внешностью произносил слова тихо, вкрадчиво и трагично. – У нас есть отличная новость. Подопечный Александра Александровича Погонялова, Скороходов Владислав Владимирович, внесен в список олимпийского резерва по дисциплине «спортивная ходьба», двадцать и пятьдесят километров. Мы гордимся этой новостью. На следующей неделе наши товарищи отбывают на сбор для подготовки к участию в олимпиаде.
Молчали все. Сан Саныч вроде был готов к такому повороту событий, но в происходящее верил с трудом. Коллеги отказывались верить – кто из зависти, кто из недопонимания того, что теория, рассказанная по пьянке, сработала. Успехов же вообще сидел в углу, не издавая ни звука, а только нервно стуча ногой по полу. Каждый раз порывался сказать что-то, но каждый раз останавливался и замолкал. Разошлись все быстро. Один Сан Саныч оставался сидеть на своем месте. Видавший виды секундомер на шее содрогался в такт ударам взбесившегося сердца.
Сан Саныч оглядел себя. Старые кроссовки, поношенный спортивный костюм, потерявшая цвет от солнца и дождя ветровка. Он встал, забрал со стола бумагу с приказом из федерации и вышел из тренерской.
– Слушай внимательно, все, как обычно, ничего нового. Все тоже самое – «Ритм, техника, дыхание, ритм, техника, дыхание», – Сан Саныч наставлял подопечного. – Да, ответственность велика, вся страна за тобой следит, но по сути все тоже самое. Помнишь, на районных соревнованиях? Просто переставляй ноги. Держи темп. Ускоришься во второй половине, еще прибавишь на последней десятке. Помни ты – Скороходов, гены – это сила, это все в тебе уже есть, просто дай этому работать.
Ленивый журналист не рассказал про самородка Скороходова. История вдохновляла многих. Скороходов был на слуху, им интересовались.
Пустой стадион. Где-то по центру сидел спортсмен, накрытый флагом страны, через ряды снизу к нему пробирался его тренер. С противоположной стороны разглядеть можно было их с трудом.
– Ну что, как ощущения? – еще из далека прокричал тренер. – Влад, куда ты делся, еле нашел тебя! – Сан Саныч, смотрел прямо в глаза своему победителю. – Ты чемпион, понимаешь, чем-пи-он. Ты сделал это, молодец!
Чемпион молчал, сил не было ни на радость, ни на осознание того, что он сделал.
– Ну что дальше, Влад? Вперед к звездам? Что молчишь?! – Сан Саныч схватил Скороходова за белобрысую голову и руками растрепал волосы. Смачно поцеловав в лоб по-отечески, он прижал голову Влада к своей груди.
– Тренер, – наконец, произнес Скороходов, вырываясь из объятий Сан Саныча, – тут мне бумагу принесли… Вот, почитай. Сегодня утром отдали, но я прочитать не успел, только сейчас и открыл.
Влад встал и сунул в руку тренера конверт.
– Не ожидал я от тебя такой гадости. Я пойду пока, – сказал Скороходов. – Надо прогуляться.
Сан Саныч опустился на кресло, посмотрел на конверт – отправлено неделю назад, судя по штемпелю. Отправитель – Успехов В.К. Письмо начиналось как обычно.
«Дорогой Владислав Скороходов!
Пишет вам коллега вашего тренера, Успехов Владимир Константинович, я хочу вас предостеречь и открыть глаза на происходящее с вами. Два года назад я рассказал вашему тренеру небылицу про гены. Сан Саныч поверил – купил досье на вас у нужных людей и взялся за ваше воспитание. Ваш тренер уверен, что вы Скороходов в пятом поколении, но на самом деле вы приемный сын своих родителей. Ваши опекуны взяли вас из родильного дома, но об этой тайне никто не знает, кроме Сан Саныча (я ему показывал эти документы). Справку прилагаю. Вы можете умереть на дистанции в пятьдесят километров – у вас было слишком мало времени на подготовку. Прошу вас, подумайте над этим и откажитесь от участия.
С уважением, Успехов»
Сан Саныч прочитал, скомкал письмо и кинул себе под ноги. Если только захотеть...
2015 январь, Санкт–Петербург.