Утром 6 января я проснулась около девяти утра. С чашкой кофе подошла к окну - от него веяло холодом, наверное, опять ветер в нашу сторону. Быстро собравшись, я побежала на работу, хорошо, что у меня более-менее свободный график, и я могла сказать, что с утра встречалась с клиентом.
Да, позвольте представиться. Меня зовут Ирма. Почему у меня такое имя? Моя бабушка была помешана на значении имен, и выбрала это имя для меня потому что оно означает "благородная", "жизненная". "истинная", полагая, что все эти качества автоматом вместе с именем прейдут ко мне. Мне двадцать четыре, у меня длинные вьющиеся русые волосы и серые глаза. И месяц назад я устроилась работать в риэлторскую контору. Пока практикантом.
Чем хороша моя работа? - свободным графиком. Чем плоха - тем же самым. Клиенты, как я поняла уже на третий день своего пребывания в должности агента, не считают нас, риэлторов, людьми. По их мнению, мы не должны отдыхать-есть-пить, а должны срываться по их звонку в любое время суток, когда бы им не вздумалось посмотреть какую-нибудь квартирку или особнячок. Поэтому в те дни, когда вся страна веселится и гуляет, мы работаем, потому что наши клиенты находят время решать свои жилищные вопросы исключительно на выходных. Зато, если уж быть до конца справедливой, в будние дни мы не особо загружены.
О чем я еще не сказала? Ах, да. У меня нет парня. То есть он у меня был, и даже не один, но, наверное, со мной что-то не так - у меня никак не получалось не то что под венец пойти - продружить хотя бы пару месяцев. По мнению мамы, у меня завышенные требования, а мужчины этого не любят. По мнению моей подруги, во мне нет загадки, а мужчины этого тоже не любят. По мнению брата, я слишком умная, а мужикам такие не нравятся. По мнению отца, я слишком хороша для них всех, и пока попросту не родился еще тот мужчина, который станет мне достойным мужем. Короче говоря, во мне все не так, и, если исходить из этого, то куковать мне в девках весь век.
Метров за сто до метро карман моего пальто завибрировал. Я извлекла из его недр старенький кнопочный телефончик и ответила на звонок.
- Ирма! - моя начальница Ольга Александровна отличалась привычкой с ходу брать быка за рога. - Ты сейчас где?
- Около метро.
- Отлично. Надо съездить в одну деревеньку, показать клиенту дом. Топай к конторе, возьмешь машину, документы, ключ - и вперед с песнями. Дом там, конечно, не дом - какая-то халупа дореволюционной постройки. Хозяйка умерла полгода назад, наследники решили его продать. Хотели подъехать, какая-то семейная пара.
Легко сказать - съезди в деревеньку. Деревенька оказалась ни много - ни мало в ста километрах от Москвы. Пока по заснеженным не чищеным дорогам я добралась до нее, было уже около часа дня. Хвала термосу - он сохранил для меня кофе горячим. Бутерброды, конечно, были ледяные, но с горячим напитком все пошло на ура.
Халупа нашлась в самом конце боковой улицы. Да уж... Какой-то купеческий дом, я такие видела на картинах Поленова. Парадный подъезд с четырьмя облупившимися колоннами, высокие узкие окна, ласточкино гнездо под портиком.
Ключ в скважине повернулся тяжело, преодолевая сопротивление механизма, давно не видевшего смазки. Высокая ветхая дверь из почерневшего от времени дерева неохотно отворилась, болезненно скрипнув, и на меня пахнуло запахом ветоши, нафталина и чего-то еще такого старушачьего, почти забытого, почти ушедшего в иную реальность. Заходить в пустое и явно долгое время бывшее не жилым помещение было жутковато, но и торчать в машине тоже не хотелось. Я вошла внутрь.
Дом был разорен. Высоко под потолком виднелся толстый крюк, на котором когда-то висела большая, наверное, бронзовая или даже серебряная люстра. Двери с облупившейся белой краской и следами позолоты печально, словно стыдясь, прикрывали комнаты. Грязные окна были увешаны мощными сетями серой паутины, с потолков лохмотьями свисала побелка. Кто хоть позарился на такое? Тут капитального ремонта миллионов на пять требуется...
В одной из комнат я нашла старую мебель: несколько стульев, шкаф и пару столов, которые, похоже, снесли сюда, чтобы освободить другие комнаты. Я поставила один стул у окна и занялась изучением документов, чтобы подготовиться к встрече.
Спустя час я позвонила Ольге Александровне, поинтересовалась, где клиенты?
- Должны, должны быть, - заверила она меня. - Сама видишь, какая дорога, пока доедут...
- Я долго ждать не буду, мне еще до Москвы ехать. Хотелось бы засветло добраться.
- Милая, а что делать? Издержки профессии. Ты представь себе - ты уедешь, а они через пятнадцать минут прибудут. И что тогда? - и она положила трубку.
Вот засада. Да, издержки профессии. Нет, ей-то, конечно, что, она в офисе сидит, на звонки отвечает. Это же не ей мерзнуть в этих графских развалинах.
Прошел еще час. Кажется, я наизусть выучила не только дату постройки и перестроек, но и метраж каждой из комнат, и количество окон в здании. Я с тоской посмотрела за окно и уже начала мысленно составлять свой разговор с Александровной по поводу сорвавшегося показа, как она позвонила сама и дала отбой: оказывается, у клиентов по пути сломалась машина, и они не приедут.
С веселым сердцем я покидала в папку бумаги, сунула термос в сумку и направилась к выходу, как вдруг под моей ногой хрустнула половица и мой каблук провалился в пол.
- Тьфу ты! - Я попыталась вытащить ногу из западни, но тщетно: каблук прочно застрял в образовавшейся щели. Ладно. Придется снять сапог.
Я расстегнула молнию, не без содрогания поставила разутую ногу на ледяной пол. ухватилась обеими руками за сапог и потянула на себя. Ха! Щас тебе. Если уж жизнь решила устроить тебе подлянку, то она оторвется по полной. Я, похоже, скорее оторву каблук, чем вытащу его из досок. Чем бы раздолбить их? Я осмотрелась. На подоконнике лежала металлическая дверная ручка с набалдашником-шишечкой. Должно подойти. Я доковыляла до подоконника, потом вернулась обратно, села, а потом вообще легла на пол, чтобы было удобней прицеливаться, и несколько раз ударила набалдашником по треснувшей половице. Доска крякнула и сдалась под неуемным напором молодости и металла. Ну, вот и отлично. Я вытащила сапог. Каблук цел. Одна царапинка, но это не страшно. В мастерской покрасят. Ах, ты, елки же моталки! Пластмассовая набойка осталась в щели! Морщась, я запустила руку в пробоину и стала шарить среди обломков доски и какого-то мусора. Мои пальцы задели что-то гладкое. Набойка. После трех или четырех неудачных попыток мне удалось подцепить загадочный предмет, ибо к тому времени я уже успела понять, что это не набойка, а что-то другое. Мгновение - и на свет появился какой-то небольшой, но тяжеленький предмет, а за ним из дыры в полу потянулась цепочка. Ничего себе. Я быстро надела сапог и подошла к окну. На моей ладони, тускло поблескивая гранями, лежал большой розоватый камень по форме, напоминающий то ли яблоко, то ли гранат, обрамленный кружевной золотой оправой. Вещица явно пролежала здесь не один год: в оправу вбилась липкая пыль, цепь тоже была грязная. Но даже в таком виде вещь не потеряла своей величественности, даже так было видно, что стоит она очень и очень больших денег. Наверное, больше, чем весь этот домина с его колоннами.
Интересно... Выходит, я нашла клад? Может, там еще что-нибудь есть? Я сунула кулон в карман и вернулась к дыре. Лежа на животе, я шарила пальцами в мусоре, надеясь найти что-нибудь еще, но тщетно. Кроме своей набойки, я больше ничего не нашла. Может, конечно, там все же что-то и было, поглубже, подальше, но для этого надо было каким-то образом вскрыть пол... И я уже решила, что завтра возьму отгул и наведаюсь сюда с инструментами, братом и отцом, и мы как следует поищем... как вдруг внизу скрипнула дверь, и кто-то, судя по шагам - несколько человек вошли в дом. Клиенты, что ли, добрались на оленях?
Шаги пробухали по холлу и затихли.
- Ну и чо? - спросил неприятный мужской голос. Я замерла.
- Где-то здесь. Да бабка говорила, что тайничок у нее тут был... Где-то на втором этаже.
От этих слов я сжалась. Кто там? Что будет, если они увидят меня здесь?
- А она не того, бабка твоя? - опять спросил неприятный голос.
- Да шут ее знает... Она с чудинкой, конечно, была. Все болтала про каких-то эльфов, вроде как она попала в мир эльфов и была у нее там любовь с одним...
- Эльфом?
- Да, типа того. И он был у них там какой-то старший, хранитель чего-то, вроде он ей этот кулон и дал... Ключ это какой-то, она говорила.
- А ты точно его видел, или это рассказки одни?
- Видел, говорю тебе! Мне лет семь было, она мне его показывала, говорила, что припрячет, а когда вырасту, мне наследство типа... Только видишь, что - померла внезапно, не успела рассказать, куда она его заныкала...
Голоса стихли, и я услышала, что шаги приближаются: нежданные визитеры поднимались по лестнице. Куда бежать?! Сейчас они войдут, увидят раскуроченный пол, и все поймут! Что они со мной сделают?! Я в отчаянии заметалась по комнате и не нашла ничего лучше, как нырнуть в шкаф.
Через щель между створками я видела, как в комнату вошли трое в черных куртках. Один, с клокастой рыжей щетиной, был в вязанной черной шапке, а у другого смешно оттопыривались розовые прозрачные уши. От третьего за их спинами я видела только плечо.
Кончено, дыру в полу они увидели сразу. Постояли с полминуты в молчаливом удивлении, а потом забегали по комнате.
- Вчера тут был, не было дыры! - орал наследник.
- А там машина неподалеку стояла с московскими номерами - тут еще, наверное, не уехали далеко! - и они кинулись вниз.
Я выскочила из шкафа и тоже побежала вниз, надеясь незаметно улизнуть, пока они будут бегать вокруг моей машины.
Мне удалось незаметно спуститься с крыльца. Изо всех сил напуская на себя вид случайной прохожей, я быстро пошла в сторону дороги, и уже почти скрылась за углом, как вдруг мне в спину врезался окрик:
- Эй! А ну-ка, стой!
Может быть, надо было остановиться и свалять деревенскую дуру, но в тот момент страх вынудил меня бежать. И этим я полностью выдала себя. Я бежала так быстро, как только могла, бежала в сторону шоссе, надеясь там получить помощь. Мне удалось первой выбраться на дорогу, но я упустила тот факт, что нахожусь в глухой деревне, где машины появляются два раза в сутки. Дорога была совершенно пуста. Я кинулась через полотно в лес, но уже у самой обочины, заваленной снегом, преследователи настигли меня. Конечно, силы были не равны. Я, как могла, отбивалась от грубо хватающих рук, в голове была только одна мысль: "Лишь бы не убили!" А потом мне в голову пришла идея: выбросить этот кулон, и пусть они его ищут в этом снегу до посинения. Улучив момент, когда мне удалось кое-как вывернуться из рук нападавших, я выхватила из кармана кулон, и, размахнувшись, швырнула его как можно дальше. Я не видела, куда он полетел. Главное - моя уловка сработала. Преследователи разом обернулись и кинулись на поиски кулона, забыв обо мне, а я, чтобы удержать равновесие, сделала шаг назад, но споткнулась и кувырком полетела куда-то вниз.
Когда это падение-кручение наконец-то закончилось, и я, отплевываясь от снега, подняла голову, то выяснилось, что с шоссе прямиком я попала в лес, скатившись с довольно крутого склона. Поднявшись на ноги и все еще едва переводя дыхание, я посмотрела вверх, чтобы оценить возможность выбраться от сюда, и ничего приятного не увидела. Склон был настолько крутой, что подняться по нему можно было только с лестницей, а лестницы при себе у меня не было. Мало того, откос был еще и такой высокий, что его верхушка, скрывавшаяся где-то за толстолапыми елями, была не видна. Насколько я могла видеть - только ели, ели и ели уходили вверх.
- Вот елки, - сказала я, стирая с лица капли воды. Мой голос исчез где-то в елях, тонувших в искрящемся инее. Теперь придется идти в обход и искать более-менее пологий подъем. Пройтись, конечно, по такой погоде неплохо, но небо вечерело, и было бы неплохо добраться до машины до того, как станет темно. Должен же быть где-то выход из этого гигантского оврага.
Я, окончательно отдышавшись, полезла в карман за перчатками, но какая-то сила удержала мою руку. Я посмотрела на запястье. За пуговицу на манжете пальто зацепилась какая-то нить, она же зацепилась за сучок маленькой березки. Я взялась за нее, чтобы освободиться, и тут же поняла, что это цепочка. Рывок - и в оранжевом свете вечернего солнца сверкнул гранями камень. Ой, нет, только не это. Кулон! Я умудрилась зацепить кулон и, вместо того, чтобы выбросить, унесла его с собой! Они же теперь будут меня искать. Эта вещица стоит, небось, как Боинг. Странно, что они не попрыгали за мной в овраг.
Растирая заледеневшие запястья, я побрела дальше. Вдруг среди темных стволов что-то мелькнуло. Я на миг остановилась, чтобы убедиться, что это не волк и не медведь, и тут же поняла, что шагах в тридцати спиной ко мне стоит довольно высокий мужчина. А спустя еще секунду я поняла, что застала его за довольно пикантным занятием: он избавлялся от лишней жидкости в организме. Чтобы не смущать его, я подождала, пока он приведет себя в порядок, и, только когда он отошел от кустиков, робко окликнула.
Он обернулся и посмотрел на меня, как мне показалось, с большим удивлением. Впрочем, как и я. У молодого человека были странной формы уши: с заостренными кончиками, слегка оттянутыми назад. Так обычно рисуют эльфов. И одет он был в просторную зеленую рубаху, перехваченную поясом, и зеленые же штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги с острыми немного загнутыми вверх мысами.
- Э-э-э... У вас тут что, ролевые игры? - спросила я первое, что пришло в голову.
- Что? - еще больше удивился он.
- Скажите, как выйти на шоссе?
- Куда? - опять переспросил он.
- Ну, на дорогу, на дорогу!
- А, на дорогу... Ну, вообще-то далековато от сюда. А ты из какого царства?
- Я не из какого. За мной ... В общем, я шла по краю оврага и упала. И теперь не могу выбраться на дорогу обратно.
- По краю оврага? - в его голосе послышались тревожные нотки. - Какого оврага?
- Да этого, - кивнула я наверх.
Он несколько мгновений смотрел на меня, что-то соображая, а потом медленно поднял руку и спросил:
- Так ты оттуда?
- Ну хватит дурака валять! - раздраженно воскликнула я. - Можно подумать, что вы не от туда! Ну что, так сложно сказать, как от сюда выбраться? Совсем заигрались...
От обиды я начала всхлипывать. Парень молча сопел рядом, видимо, не знал, что делать.
- Далеко идти надо, - наконец, сказал он. - День пути.
- Какой день?! Ну что ты молотишь? Тут всего-то надо на откос подняться!
- На откос?! - в очередной раз переспросил мой собеседник, причем с не меньшим удивлением, чем я. - Туда невозможно попасть просто так. Надо искать портал.
- Ну какой портал, вы тут все офонарели? Как же я сюда попала, по-твоему?
- Говорят, что такое бывает. Иногда стена прорывается, и люди из своего мира могут попасть к нам.
- Послушайте, молодой человек... Я очень устала и хочу поскорее попасть в город. Помогите мне, пожалуйста, я уйду и забуду об этой встрече.
- Да я не отказываюсь помочь. Только надо идти очень далеко, к Серому водопаду. Там есть выход в ваш мир.
Я довольно долго молчала, мой собеседник тоже молчал, глядя мне в глаза и ожидая моих слов. Поняв, что надо немного переключиться, я спросила:
- Так. Хорошо. Как тебя зовут?
- Ват-А.
- Ват-А?
- Да.
- Это твое настоящее имя?
- Да, - кажется, он немного обиделся. - Обычное имя для эльфа.
- Эльфа?
- Да. Я эльф.
Заигрался парень. Ну ладно, эльф так эльф.
- А тебя как зовут? - спросил он.
- Ирма.
- Красивое имя.
- Спасибо. Ну что, проводишь меня к этому вашему водопаду?
- Пойдем. Только уже темнеет, надо где-то переночевать.
- А этот водопад так далеко?
- Я же сказал: идти далеко. Часа три. А ночью здесь лучше не ходить, на тролля можно нарваться.
Что я могла сделать? Только всплеснуть руками и двинуться следом за своим странным провожатым.
Он шел по снегу довольно уверенно, и это вселяло надежду, что он знает, что делает. Я, спотыкаясь, шла по его следам, и, иногда поднимая голову, видела коротко стриженый затылок Ват-А. Странный молодой человек, странная ситуация, вообще все странно. Но... Не сейчас. Я подумаю об этом завтра. Сейчас я хотела только одного - плюхнуться в постель и выспаться.
Я так задумалась обо всем том, что произошло за сегодняшний день, что не заметила, как Ват-А остановился, и едва не уткнулась лицом ему в спину.
Он обернулся и чуть-чуть насмешливо посмотрел на меня.
- И где мы? - спросила я и тут же подумала, а не хочет ли этот эльф-переросток завести меня в какой-нибудь укромный уголок и ...
- Мы на берегу Сонной реки. Надо идти вдоль берега вон туда, - он показал на видневшиеся вдалеке на противоположном берегу серые заснеженные деревья. - Но это долго. Мост далеко. Лучше переночевать где-нибудь и утром идти дальше.
- А по льду нельзя пройти?
Ват-А задумчиво пожал плечом.
- Морозы же уже неделю стоят.
- Подо льдом образуются промоины. Можно попасть на такую пустоту и провалиться.
Я посмотрела на ровную, покрытую льдом поверхность реки.
- Смотри, там следы. Кто-то же прошел. Значит, и мы пройдем, - я шагнула к реке.
- В обход лучше, - повторил эльф.
- Ты понимаешь, я домой быстрей хочу.
- Я тоже хочу домой.
- Ну, так пошли, - я шагнула на лед.
Было страшно делать первые шаги. Я осторожно переставляла ноги, готовая в любую секунду услышать хруст, но, похоже, река встала прочно: под подошвами только шуршал снег. Через десять шагов я осмелела и довольно бодро пошла вперед. Ват-А шел метрах в трех позади, зачем-то вооружившись длинной палкой. Лицо у него было напряженным - он боялся.
С берега река казалась небольшой, но, пройдя шагов тридцать, я поняла, что это впечатление было обманчивым, на самом деле ширина русла была метров сто пятьдесят, не меньше. Когда-то в какой-то книге я прочитала, что на середине реки толщина льда самая маленькая, и, что и говорить, чем ближе я подходила к середине, тем сильнее замирало сердце. Но - шаг за шагом, - а лед не подавал никаких признаков хрупкости. Поняв, что середину мы благополучно миновали, я обрела прежнюю уверенность и бодро двинулась к берегу.
- Ну вот, - я повернулась к Ват-А, - прошли же.
Он ничего не ответил, только выражение его лица было довольно кислым. Что, я нарушила какие-то его планы? Увела в сторону от намеченного пути? Нехорошие мысли опять полезли в голову. Может, распрощаться с ним, и самой идти дальше?
До прибрежных кустов осталось буквально шагов пять. Наконец-то. Я повернулась к Ват-А, чтобы сказать ему, что дальше пойду одна, как раздался треск, и я мгновенно оказалась по грудь в ледяной воде. Отчаянно хватаясь за ломающийся лед, я с ужасом чувствовала, как могучее течение отрывает меня от единственной опоры и утаскивает под лед, а я даже не могла вскрикнуть, потому что от холода перехватило дыхание. "Все, конец!" - вспыхнуло в мозгу, но тут я увидела протянутую палку.
- Держись! - крикнул Ват-А. Из последних сил я рванулась к нему и, уже почти теряя сознание, почувствовала, как он тащит меня по льду...
- Жива? - надо мной возникло улыбающееся лицо эльфа.
- Жива, - простонала я, закрывая лицо руками.
Ват-А отвел мои руки в стороны:
- Вставай. Надо идти, а то не успеем.
- Я не могу... Ноги дрожат...
Его лицо посерьезнело.
- Давай, помогу, - сказал он и протянул руку.
Он помог мне сесть, и, пока я, стуча зубами, сидела на бревне и приходила в себя, все время держал мою ладонь. Рука у него была большая, как и положено мужчине, но по-женски изящная, с длинными тонкими пальцами и аккуратно остриженными ногтями. Под смуглой кожей были видны вены, и я опять подумала, что он меня разыгрывает. Ну что за бред, ну какой он эльф? Обычный мужчина... в гриме. Но, взглянув на него, я увидела, что кончики его ушей покраснели... Значит, это не грим. Это настоящие уши.
Ват-А помог мне подняться, и мы побрели в глубь леса.
- Куда мы идем? - спросила я.
- Тут живут мои друзья, семья гномов. Зайдем к ним погреться.
- Гномы? - я даже остановилась.
- Да, - Ват-А повернулся ко мне. - А что? Ты не любишь гномов?
- Да нет, - пожала я устало плечами. - Гномы так гномы...
Мы шли минут десять, моя одежда начала подмерзать и превращаться в доспехи, и с каждый последующий шаг мне давался труднее, чем предыдущий. Вокруг уже было довольно темно, когда впереди среди еловых ветвей забрезжил оранжевый уютный огонек.
- Пришли, - сказал Ват-А, открывая маленькую, как будто рассчитанную на детей, дверь небольшой бревенчатой хижины, почти полностью заваленной снегом. - Проходи.
На меня пахнуло теплом очага и запахом имбирных пряников. Хозяев, судя по всему, не было дома.
- Садись, - мой спутник кивнул на широкое и низкое кресло у пылающего камина. Я, шатаясь, едва добрела до кресла и рухнула на него.
- А хозяева не будут ругаться?
- Не, - помотал головой Ват-А. - Я же друг. А друзьям здесь всегда рады.
Мне страшно хотелось спать, но надо было снять мокрую одежду. Я только открыла рот, чтобы попросить эльфа выйти или хотя бы отвернуться, как он направился к двери:
- Пойду, принесу еще дров.
Когда дверь за ним закрылась, я непослушными пальцами стянула с себя одежду и белье. В качестве замены подошел бы огромный клетчатый плед, лежавший на кресле. Я протянула к нему руку, и в этот момент дверь открылась, и в хижину вошел Ват-А с охапкой дров. Увидев меня в костюме Евы, он широко распахнул глаза и выронил дрова. Я торопливо прикрылась пледом, а он быстро подошел ко мне и бесцеремонно отобрал у меня плед. В его глазах был восторг, как у ребенка, увидевшего необыкновенную игрушку.
- Что ты делаешь? - спросила я, забирая у него назад плед.
- Я никогда не видел женщин без одежды... - восхищенно улыбаясь, произнес он. - Я и в одежде, честно говоря, их не видел... Ты... ты... ты - красивая! - наконец, подобрал он нужное слово. - А почему это так у тебя? - он прикоснулся к моей груди.
Я отошла на шаг.
- Это называется грудь. Когда у женщины рождается ребенок, то она кормит его молоком из груди.
Ват-А вытянул шею, пристально вглядываясь в складки ткани, а потом попытался приподнять плед. Я выдернула плед из его рук.
- Послушай, Ват-А... У людей не принято разглядывать друг друга, если только они не муж и жена. У нас это считается неприлично. Если женщина переодевается, то мужчина должен или выйти, или отвернуться.
- Я не мужчина, я эльф.
- Ты эльф по сути, но телом ты мужчина. Отвернись, пожалуйста.
Кажется, он так и не понял, почему я настояла на том, чтобы он отвернулся, но все равно отошел в угол и уткнулся носом в стену.
- Можешь повернуться, - сказала я, замотавшись в плед.
Мы сидели на толстом ковре, согреваемые теплом очага, и неторопливо тянули глинтвейн, приготовленный эльфом, грея руки о горячие кружки. Я украдкой поглядывала на Ват-А, пытаясь понять, о чем он думает, а он смотрел на огонь. Похоже, вид нагой девушки его абсолютно не взволновал. Ну да, эльф же. Сказочный персонаж. Им, наверное, не до этого.
- Послушай, Ват-А, а как же вы размножаетесь, если у вас нет женщин? - наконец, спросила я.
- Размножаемся? - не понял он.
- Ну... откуда берутся новые эльфы?
- Я не знаю. Новые эльфы иногда появляются, но они уже такие... взрослые. Детей у нас тут нет.
- А разве вы... то есть, эльфы не умирают?
- Нет, - покачал головой Ват-А. - Эльфы становятся смертными только в мире людей. А здесь мы вечны.
- А что происходит с эльфами, когда они умирают в мире людей?
- Говорят, они становятся звездами и улетают на небо. Я не знаю...
- И тебе никогда не бывает одиноко? Не хочется с кем-нибудь вот так посидеть, пообщаться?
Эльф пожал плечом.
- У меня много работы. И у меня есть друзья. Вот эти гномы, например. Если мне скучно, я могу прийти к ним, поболтать за кружкой пива, послушать анекдоты.
- Ну, а... Тебе никогда не хотелось кого-нибудь обнять, поцеловать?
- Поцеловать? - переспросил он. - Нет... А как это?
Я подсела к нему поближе, обняла и поцеловала в губы.
- И зачем вы это делаете? - спросил эльф после секундного замешательства.
- Мы делаем это, когда хотим выразить признательность, благодарность, любовь.
- Любовь? Я слышал о любви. Что это такое? Почему люди много говорят о любви?
- Любовь - одно из самых прекрасных событий, которые могут быть в жизни человека. Это трудно описать словами... Это такой букет чувств и эмоций... Ты как будто летаешь.
- А у тебя есть любовь?
- Нет, пока еще нет.
- А что ты будешь делать, когда она появится?
- Когда люди влюбляются друг в друга, они хотят быть вместе. Они говорят друг другу нежные слова, обнимаются, целуются. Они женятся, создают семью. Заводят детей. Каждый из них живет для другого. Это... Это здорово, когда есть человек, который любит тебя, и которого любишь ты.
Ват-А слушал, затаив дыхание. Он так внимательно смотрел на меня, боясь пропустить хотя бы слово, что я заулыбалась.
- Я опять что-то сделал не так? - он, кажется, опять слегка обиделся.
- Нет, все так. Просто ты так слушаешь... Прости, не обижайся. Ты такой милый... Правда.
Эльф, кажется, немного смутился, и, чтобы скрыть это, подбросил в очаг дров.
- Скажи, - спросила я, чтобы перевести тему, - а чем вы тут вообще занимаетесь?
- Чем занимаемся? - переспросил он, усаживаясь поближе к огню, - Работаем. Летом возделываем землю, растим фрукты и овощи. Осенью делаем заготовки на зиму. Зимой готовим подарки для детей, Санте помогаем.
- Санте помогаете? - с удивлением переспросила я. - Санты же не существует.
Ват-А с не меньшим удивлением посмотрел на меня:
- Как это - не существует?! Он тут всем руководит.
- А ты видел его?
- Нет. Но я знаю, что он есть.
- Послушай, Ват-А... Подарки детям покупают родители, а не Санта. Санта - это красивая сказка. Ее придумали, чтобы дети хорошо себя вели. Не стоит верить в то, чего нет.
- Как это нет? Если бы не было его, то не было бы и нас.
- Ват-А, это очень мило, что ты веришь во все это... Но Санты не существует.
- А что, по-твоему, я тут делаю? - спросил он.
- А-а-а.. - я замолчала, не зная, что сказать. Действительно, как объяснить тот факт, что я оказалась в каком-то странном месте, и прямо передо мной сидит молодой человек в странной одежде, со странным именем и со странными заостренными ушами.
- Я не знаю, - сдалась я. - Но я точно знаю, что подарки детям покупают родители.
- Покупают? Но мы готовим детям другие подарки. Их не купишь в лавочке.
- Это подарки нематериальные, - продолжил он, видя мой недоуменный взгляд. - Мы посылаем детям любовь, признательность, надежду, смелость, ответственность, прилежание...
Я не знала, что ответить. Слова моего собеседника звучали вполне убедительно, но как поверить в них, как поверить в происходящее вообще?
Ват-А как будто прочитал мои мысли и сказал:
- Тебе, наверное, все это кажется странным?
- Честно говоря, да, - призналась я.
Он улыбнулся.
- Наверное, ваш мир для меня будет таким же нереальным, как мой для тебя.
- А ты когда-нибудь бывал в нашем мире?
- Нам запрещено туда ходить.
- И ты никогда не пытался туда пройти, посмотреть? Ну, признайся.
- Ну как... Посмотреть, конечно, хочется, но... Я не должен нарушать границ. Если я нарушу границу, я могу умереть.
- И людей ты никогда не видел?
- Нет, только на картинках.
От глинтвейна по всему телу расползлась приятная слабость, я просто клевала носом. У Ват-А глаза тоже были сонные.
- Давай спать, - предложила я. - Я так устала...
Ват-А молча встал, погасил фонари и расстелил на полу ковры и пледы. Засыпая, я почувствовала, как эльф укрыл меня толстым одеялом.
Не знаю, что заставило меня проснуться. То ли я спала с открытыми глазами, то ли я открыла глаза, прежде чем проснулась, во всяком случае, очнувшись ото сна, я поняла, что смотрю в потолок. Огонь в очаге едва тлел. Я, стараясь не шуметь, разворошила головешки кочергой и положила поверх пару поленьев. Кора затрещала, и через полминуты на ней заплясали язычки огня. В комнате сразу посветлело. Я обернулась. На расстоянии вытянутой руки от меня на полу лежал Ват-А, уютно подобрав ноги и подложив ладонь под голову. Он был довольно крупный, совершенно не похожий на сказочных эльфов, которых обычно изображали низкорослыми существами. Его рост был не меньше метр девяносто. Среднего сложения, волосы темные, густые и волнистые, не длинные. Всего сходства с эльфами - только заостренные уши. На вид ему было лет двадцать семь-двадцать восемь, и был он не то что бы красавец... Нет. Скорее, наоборот, черты его лица были немного грубоватыми, но, несмотря на это, он был очень приятный. Не смазливый, не кукольно-правильный - просто приятный молодой человек. "Мне бы такого, - подумала я. - Может, перетащить его с собой в свой мир?" Но тут же засомневалась в успехе этой затеи: а что если я и там не буду его интересовать как женщина? Кто их знает, этих эльфов.
Я закуталась в одеяло и села, глядя в темное окно, в котором на черно-синем небе были видны звезды. "Ват-А, Ват-А", - мысленно повторяла я, чему-то улыбаясь. Ват-А... Неужели я влюбилась? Какой-то сюр. Все сюр: сама ситуация, то, что я оказалась сначала в центре криминальной разборки, потом то, что попала сюда, и этот странный парень с острыми ушами, утверждающий, что он эльф... Может, я сплю? И все это - странный чудесный сон, похожий на приключенческий фильм с элементами фэнтези? И скоро я проснусь, и все это исчезнет... Нет, я не хочу, чтобы Ват-А исчезал. Я снова посмотрела на него. Ну почему мне хочется улыбаться, когда я его вижу? Почему на душе становится так тепло и радостно? Почему мне так хочется обнять его? Почему мне так хочется смотреть в его лицо? Нет, это невозможно... Я... я влюбилась.
Я сидела, любуясь на безмятежно спящего Ват-А. Я рассматривала его кожу, подбородок с небольшой ямочкой, брови, длинные черные ресницы, аккуратные уши со смешными кончиками, задорно оттянутыми вверх и назад, и с трудом боролась с желанием провести пальцем по его бровям, притронуться к родинке на шее...
Ват-А вздохнул во сне и повернулся на другой бок. Я испугалась, что он почувствует мой взгляд и проснется, и улеглась на ковер. Я лежала, вдыхая запахи сушеных трав, влажной шерсти, березовых поленьев, корицы и имбиря, и мечтательно смотрела в темно-синее бархатное небо... И не заметила, как мои глаза закрылись, и сон окутал меня своими нежными крыльями.
Утром, проснувшись, я первым делом обернулась посмотреть, где Ват-А, но его в хижине не было. Пользуясь моментом, я оделась, благо юбка, блуза и даже пальто успели высохнуть. Колготки были порваны, но делать нечего, где тут я найду новые? Пришлось надеть такие. Тут за дверью заскрипел снег, и эльф вошел в избушку с чайником.
- Я воды принес, - сообщил он. - Надо позавтракать.
- А гномы так и не пришли?
- Нет, - помотал он головой, подвешивая чайник в камине над огнем. - Они если уходят, то на несколько дней.
- Ничего, что мы тут хозяйничаем? - спросила я, расставляя на грубой деревянной столешнице кривоватые глиняные кружки с незатейливой росписью и такие же блюдца.
- Ничего, они не против. Они гостеприимные, не то что лисы.
- А что с лисами?
- Они уж точно против, если к ним кто-то заходит без приглашения. Сразу делают вид, что уходят. А вот еноты не такие. Они всегда рады угостить чем-нибудь вкусным, - Ват-А зашуршал в углу за какой-то клетчатой занавесочкой и извлек на свет деревянное блюдо с большим пирогом. - Давай за стол.
Он заварил травы, а потом разлил его по кружкам.
- Ты не знаешь, сколько сейчас времени? - спросила я, отхлебнув на диво ароматного чаю.
- Полдень скоро. Сейчас уже надо выходить, а то пока доберемся, опять стемнеет. Бери пирог, - Ват-А отрезал приличный кусок и передал мне, и, когда наши пальцы соприкоснулись, а взгляды встретились, я смутилась и опустила голову, но тут же совладала с чувствами и вновь посмотрела на Ват-А. А он, не мигая, прямым открытым взглядом смотрел на меня. Глаза у него были светло-желтые с темными лучиками, расходившимися от зрачков. Я невольно начала улыбаться, а он спросил:
- Почему ты всегда улыбаешься, когда смотришь на меня?
- Потому что... Потому что... Ты мне нравишься, - выдохнула я, подумав, что раз он не знает, что такое любовь, то вряд ли он поймет весь смысл слова "понравился".
Он выслушал меня, помолчал, а потом ответил:
- Ты мне тоже.
Я опять улыбнулась. Нет, он не понял. Может, это и хорошо.
После завтрака эльф помыл посуду, прибрался в хижине, а потом задумчиво уселся в старое скрипучее кресло, сцепив руки на затылке. Сложилось впечатление, что ему не очень-то и хочется идти куда-то вдаль ради какой-то незнакомой девушки.
- Ну, мы идем? - спросила я, не выдержав его молчания.
- Да, - он кивнул, поднялся и пошел к двери натягивать свои сапоги. Прежде, чем покинуть хижину, он предусмотрительно упрятал в сумку остатки пирога.
День встретил нас серым сумраком. Куда бы не следовал взгляд, повсюду были серые сплошные тучи, серые сугробы, серые деревья и ни лучика солнца. Зато заметно потеплело, и дальний путь уже пугал не так, как вчера. Мы шли по тропинкам, рыхля свежевыпавший снег ногами, болтали, смеялись, срывали с кустов мороженые ягоды, вспугивая стайки снегирей. Один раз мы остановились, чтобы развести костер и попить чаю с пирогом. Мы сидели на поваленном дереве, пили чай, закусывая его пирогом, а потом эльф нашел в своей сумке большой пахнущий корицей пряник в форме сердечка и дал его мне.
- Ой, спасибо! А тебе?
- А! Обойдусь, - махнул он рукой и посмотрел на меня светящимся счастьем и добротой взглядом.
Я разломила пряник пополам и отдала половинку ему. Он заулыбался, взял угощение, и мы схрустели душистое лакомство, и мне было легко и хорошо с Ват-А, и я видела, что и ему легко и хорошо со мной.
А потом неожиданно перед закатом выглянуло солнце и окрасило все вокруг в розовый цвет. Мы с Ват-А стояли и любовались на розовые сугробы и деревья, на розовое небо, на розовые облака.
- Ну, все, скоро придем, - сказал эльф. - Осталось совсем немного.
- Отсюда видно?
Он показал на видневшиеся вдалеке скалы. "Еще километров пять", - прикинула я. Но как же не хочется расставаться с Ват-А!
- Может, чаю? - спросила я.
- Давай, - немного уныло согласился он. Не хочет задерживаться? Не хочет расставаться?
Он развел костер, вскипятил снег и бросил в чайник горсть сушеных трав и ягод.
На этот раз мы пили чай молча, веселое настроение почему-то улетучилось. Мы даже не смотрели друг на друга. Я задумчиво сверлила взглядом снег, Ват-А палочкой поворачивал угли. Когда чайник опустел, солнце уже скрылось за деревьями и начало темнеть. Ват-А ногами набросал снега на затухающий костер, прицепил к поясу чайник, и мы тронулись в путь.
Теперь нам уже не хотелось веселиться. Я шла по следам Ват-А, мы оба молчали, и от предстоящей разлуки становилось горько. В моей голове все более отчетливо формировалась мысль позвать его с собой. Только... Только - пойдет ли он? А если он разочаруется и захочет обратно - сможет ли вернуться? Вдруг жизнь в моем мире сделает его несчастным? Занятая такими размышлениями, я не заметила, как мы преодолели довольно долгий путь.
Когда мы остановились у подножия невысокой скалы, с вершины которой огромной глыбой свисал замерзший водопад, совсем стемнело, и только яркая луна и россыпь алмазных звезд освещали все вокруг. Ват-А воткнул в снег свою палку-посох и повернулся ко мне:
- Пришли.
Я кивнула.
- Куда мне теперь?
- Надо пройти через пещеру, - показал эльф на водопад. - На той стороне твой мир.
Обидно. Кажется, я совсем не зацепила его.
- А ты? Не проводишь меня? - с мольбой спросила я, хватаясь за последнюю соломинку.
Ват-А чуть-чуть нахмурился, посмотрел в сторону и ответил:
- Не могу.
- Почему?
- Эльфы там погибают.
- Что, прямо сразу погибают? - с ужасом спросила я.
- Да нет, не сразу... Они там живут, а потом умирают, как обычные люди.
- Значит, кто-то все-таки уходил?
Он кивнул.
- Некоторые уходили.
- Зачем они уходили?
Он немного помолчал, а потом тихо, с усилием, ответил:
- К женщинам. Они уходили, чтобы любить женщин.
- То есть... Любить в смысле...
- Все, кто ушли, каким-то образом встречали здесь женщин. И потом уходили вместе с женщинами в их мир.
- То есть они влюблялись и ради этого уходили, зная, что потеряют бессмертие?
- Да. Поэтому я и спрашивал у тебя о любви. Хочется понять, что это такое, что ради нее можно расстаться с жизнью.
Я со вздохом опустила голову. Хотелось плакать. Значит, эльфы способны любить, а я просто не понравилась Ват-А. Обидно.
- Ну ладно, я пойду, - сказала я.
Он повесил мне на плечо свою сумку.
- Там есть еще печенье и спички. Вдруг тебе далеко идти.
- Спасибо... А ты? - я осмелилась посмотреть ему в лицо. Ват-А был расстроен.
- К лисам загляну, если что, - махнул он рукой.
Я постояла еще чуть-чуть рядом, в мыслях моля Ват-А пойти со мной, но он так ничего больше и не сказал. Я повернулась и пошла к пещере, кусая губы, чтобы не разрыдаться.
Я зашла за ледяную стену и остановилась на входе. Впереди в серебристой дымке маячил выход, а за ним - точно такой же, как и здесь, снег. И там, в моем мире был точно такой же вечер. Ну что ж, надо идти... И я пошла по неровному каменистому дну, с каждым шагом отдаляясь от того странного мира, в котором оказалась каким-то непонятным образом, и в котором оставался мой неожиданный спутник, мой провожатый, эльф со странным именем Ват-А. Страшно хотелось обернуться, но я понимала, что делать этого нельзя, иначе я не смогу уйти. Я даже не знала, ушел он или все еще стоит у входа в пещеру.
Выход приближался с каждым шагом, на меня уже повеяло свежим воздухом, как вдруг я услышала за спиной:
- Ирма!
Я обернулась. На фоне входа я увидела приближающуюся темную фигуру Ват-А.
- Я провожу тебя, - сказал он, догнав меня. Мне показалось или на самом деле его голос дрогнул?
Вместе мы вышли из пещеры, и она сразу скрылась за серебристым облаком, как будто и не было ее вовсе. Я стояла, глядя себе под ноги, а сердце рвалось и кричало: "Останься с ним! Не уходи!"
- Мне пора, - наконец, сказала я, неуверенно подняв глаза на Ват-А. Он смотрел на меня как-то странно, с отчаянием во взгляде.
- Останься, - вдруг сказал он. И я не выдержала. Слезы покатились по моему лицу.
- Я не смогу... Я не смогу жить в твоем мире... Мы живем совсем по-другому... Я буду ждать от тебя не просто разговоров за кружкой пива, а... другого... А ты не сможешь мне это дать. Лучше пойдем со мной.
- Я умру здесь.
- Все люди умирают, Ват-А, но они проживают прекрасную жизнь перед этим. Они работают, создают прекрасные вещи, любят, рожают детей, воспитывают их, потом их дети вырастают, и у них появляются внуки... И человек уходит из жизни, зная, что такое счастье, радость, любовь, поддержка друзей... А ты там, в этой сказке - что видишь ты? Каждый день одно и то же: сходил к гномам, сходил к эльфам, тут пивка, там пивка... Тебе не надоела такая жизнь? Ведь все проходит мимо, и плохое, и хорошее. Ты же один, Ват-А, понимаешь, - ты один! Ты вечно будешь один! У тебя не будет детей, внуков, рядом с тобой не будет... любимого человека, - мой голос задрожал. - Человека, которого ты любишь, которому ты даришь свою любовь, свою заботу, и который любит тебя, и отдает тебе свою заботу и любовь...
Я замолчала, потому что больше не могла говорить. Аргументы закончились, и силы тоже. Ват-А долго молчал, потом оглянулся назад, туда, где была пещера.
- Санта не разрешает нам уходить.
- Какое это будет иметь значение, если ты будешь здесь?
Он опустил голову, потом опять обернулся назад.
- Я... я не могу. Я должен.
И после этой фразы я поняла, что надеяться больше не на что. Я повернулась и, глотая слезы, медленно побрела вперед, где за сугробами угадывалась дорога.
Я вышла на обочину, пытаясь сориентироваться, в какой стороне и как далеко моя машина, как вдруг из-за поворота медленно выехал темно-серый автомобиль. "Вот и попрошу их добросить до деревни", - подумала я и подняла руку, и в тот момент, когда автомобиль притормаживая, поравнялся со мной, словно в замедленной съемке мимо проплыли черная вязаная шапка, обрюзгшее лицо с рыжей щетиной, а следом - торчащие красные уши второго пассажира.
Я вскрикнула и бросилась бежать обратно к пещере, но мгновение спустя меня настигли и стали хватать за руки, пытаясь скрутить. Выворачиваясь, я увидела высокую безмолвную фигуру, застывшую в нерешительности. Ват-А стоял на границе и смотрел на происходящее. Нет, он не смог уйти.
- Уходи! - крикнула я, отбиваясь от огромных лапищ, пытающихся схватить меня за шею. - Уходи, Ват-А!
Я вырвалась и побежала в его сторону. А он... А он кинулся мне навстречу. "Не надо, что ты делаешь!" - хотела закричать я, но не могла - холодный воздух перехватывал дыхание. Прыжок. Второй. Третий... Наши руки на миг соприкоснулись, а потом Ват-А толкнул меня в сторону. И в морозной тишине грохнул выстрел.
- Черт! Ты его замочил! Ты, придурок! - заорал хриплый. - Валим, он мужика замочил!
Все трое кинулись к машине, и через секунду автомобиль скрылся в снежных вихрях. Я обернулась, желая узнать, что с Ват-А, и к своему ужасу увидела, что он лежит на снегу.
- Ват-А! - я кинулась к нему и рухнула рядом на колени. - Ват-А!
Он тяжело дышал, с его губ при каждом выдохе срывалось облачко пара и растворялось в синем воздухе.
- Ват-А! - я положила его голову себе на колени, и он посмотрел мне в глаза. - Держись, милый, держись...
Ладонью он зажимал рану чуть ниже ребер. Я взяла его за другую руку, и он на миг зажмурился и тихо застонал.
- Я держу тебя за руку, Ват-А... Все будет хорошо...
- Очень больно... - едва слышно сказал он. Я схватила горсть снега, скомкала его и положила ему на рану.
- Держи вот так...
Взгляд Ват-А был направлен в небо.
- Я хочу, чтобы мы поженились, - сказал он, и по его губам скользнула слабая улыбка. - И чтобы у нас были дети...
- Мы обязательно поженимся. Вот увидишь, все будет хорошо! Мы с тобой обязательно поженимся, и у нас будут дети. Мальчик и девочка. Или трое детей. Две девочки и мальчик... У нас обязательно все будет хорошо!
- Да, обязательно, - повторил он, продолжая смотреть в небо.
- Какие звезды красивые... - сказал он, и по его виску покатилась слеза. - Но ты лучше. Я хочу быть с тобой...
- Мы обязательно будем вместе, Ват-А!
- Да, обязательно... - эхом повторил он и замолчал. Я гладила его по голове, безуспешно сдерживая рыдания.
- Поцелуй меня, - вдруг попросил он.
Я быстро стерла слезы и наклонилась к нему. Он прикоснулся рукой к моим волосам, а я осторожно припала к его губам... Что-то нежное и теплое коснулось моего лица и неторопливо поднялось вверх. Это был последний вздох Ват-А. Я увидела, что его взгляд, устремленный ввысь, стал неподвижным, а рука, которой он зажимал рану, соскользнула на снег.
- Нет... Ват-А... Нет... Милый, не уходи... Ват-А...
Я рыдала и гладила его по голове, я целовала его в губы, я звала его, но он не отвечал...
Я ничего не могла поделать с собой - я захлебывалась в рыданиях, я выла и кричала. Меня душила боль, настолько сильная, что останавливалось сердце, и свет мерк перед глазами, и в эту минуту, если бы мне пришлось умереть, я была бы только рада.
И вдруг чья-то мягкая, теплая, пахнущая травами рука легла мне на плечо. Я оглянулась. Рядом, опираясь на деревянный посох, стоял седовласый человек в длинном, сшитом из грубой льняной ткани, бело-желтом с большими крестами на плечах одеянии. Его вид был так необычен, что я замерла, не зная, чего ожидать. А он с печальным спокойствием смотрел на меня. Глаза у него были необыкновенные - светло-серые, глубокие, и под их взглядом не повернулся бы язык сказать хоть слово лжи. Он положил ладонь на голову Ват-А.
- Бедный мальчик... Не послушался, ушел... Ах, мальчик, мальчик... Ну почему вы не слушаетесь? - он гладил Ват-А по голове с таким искренним сожалением, что я подумала, а не отец ли это Ват-А?
- Он ушел, чтобы спасти меня. Если бы не он, то меня убили бы. Он умер из-за меня!
- Это любовь. Он, сам не зная того, проявил любовь. Он любит тебя.
- Он не заслужил такого... - я опять заплакала. - Он хороший... Я так хотела, чтобы он ушел со мной... А его убили...
- Не плачь, деточка, смерти нет... Есть только вечность.
- Зачем мне эта вечность без него? И как мне теперь жить, зная, что из-за меня погиб человек?
- Он очень понравился тебе, - не то спросил, не то просто сказал гость из того мира.
- Да, очень, - ответила я, размазывая по щекам слезы. - Я таких еще не встречала... Он добрый... И просто хороший...
- А если бы он вернулся - что было бы потом?
- Он остался бы здесь, здесь со мной.
- Но в вашем мире он станет смертным.
- Зато мы прожили бы жизнь рука об руку, и это стоит одинокой вечности!
Мой странный собеседник покивал головой, а потом спросил:
- А вдруг он не захотел бы остаться? Что, если ты не понравилась бы ему настолько, чтобы он захотел ради тебя стать смертным?
От этих слов стало больно. Ведь я не думала об этом: мы были знакомы с Ват-А всего сутки, и та симпатия, которая, как мне показалось, вспыхнула в его сердце, могла оказаться иллюзорной, сиюминутной. И тогда...
- И тогда твое сердце будет разбито, - закончил он.
Да. Мое сердце будет разбито. Но...
- Но он будет жить, - возразила я.
- То есть, ты согласна пожертвовать своей любовью, лишь бы он жил? - уточнил пришлец. - Даже если он не будет с тобой?
Я на мгновение представила себе это. Как Ват-А уходит и за ним закрывается дверь. Навсегда. Расставание хуже смерти, потому что смерть забирает окончательно, а расставание всего лишь отдаляет, и живешь, зная, что твой любимый где-то ходит по земле, радуется жизни, но не с тобой, и кого-то любит, но не тебя...
- Да, - ответила я, собрав всю свою волю, но тут же мой голос дрогнул: - Пусть он не будет со мной... Но пусть он будет жить...
- Есть только один способ вернуть ему жизнь.
Слезы у меня мгновенно просохли.
- Какой?
- Вернуть его в его мир.
- Если он будет там, он поправится?
- Да.
Я вскочила, подхватила Ват-А подмышки и потащила к тоннелю.
- Подожди! - воскликнул старик. - Он никогда не сможет находиться в твоем мире! Для него это равнозначно мгновенной смерти!
Я не ответила - изо всех сил упираясь каблуками в снег, я рывками тянула тело Ват-А в сторону тоннеля. Прежде я слышала, что тела умерших становятся очень тяжелыми. Но не представляла, насколько! Невероятных усилий мне стоило сдвинуть Ват-А всего на шаг. Но я не сдавалась. Чего бы мне это не стоило, я должна...
- Да подожди ж ты... - мой собеседник присоединился ко мне. - Я помогу...
И он, заткнув посох за пояс, легко, как ребенка, поднял Ват-А на руки и понес к тоннелю. Провожая его взглядом, я увидела, что даже с такой ношей он не проваливается в снег, а идет по нему, как по тверди. Я двинулась за ним.
Мы вышли через пещеру у водопада. Мой помощник бережно положил тело Ват-А на снег.
- Вы испачкались, - сказала я, заметив на одеянии старика отпечатки крови. Он глянул на них и махнул рукой:
- Ничего страшного. Мне не привыкать.
Я посмотрела на Ват-А. Его тело по-прежнему было безжизненным. Старик встал на колени, взял его за руку и, пристально глядя ему в глаза, сказал:
- Ват-А! Встань!
В мою душу опять начало просачиваться сомнение, но тут Ват-А вздохнул, потом еще... И открыл глаза! Увидев своего спасителя, он улыбнулся слабой улыбкой и тихо, словно радуясь родственнику, с которым давно не виделся, сказал:
- Санта...
- Санта?! - я повернулась к старику. - Вы - Санта?!
Тот поднялся с колен.
- Можно и так... Вы по-разному называете меня. Санта, святой Микулаш, Саган-Убугкун, Никола-милостивый...
- Спасибо! Спасибо, что вернули его!- я бросилась к Санте с объятиями.
- Ничего, ничего. Все хорошо, - мягко отстранил он меня.
Я помогла Ват-А сесть.
- Тебе не больно? - спросила я.
- Нет, - немного удивленно ответил он. Кажется, он не помнил того, что произошло.
- Ну, детки, настал момент истины, - сказал Санта. - Ват-А, ты любишь эту женщину?
Эльф посмотрел на меня.
- Да. И не смогу без нее жить.
- Если она уйдет, ты уйдешь за ней?
- Да. Если она этого захочет.
- Ирма, ты знаешь, что Ват-А не сможет уйти с тобой. Ты должна принять решение: или ты остаешься здесь навсегда, или уходишь одна.
Ват-А вдруг посерьезнел и посмотрел мне в глаза. Видимо, он испугался, что я не захочу остаться.
- Если ты уйдешь, то мне это все не нужно, - сказал он. - Я тогда тоже уйду, чтобы умереть. Я не смогу без тебя.
Он замолчал, вопросительно глядя на меня.
Я обняла его, прижалась щекой к его щеке.
- Не для того я тебя спасала, чтобы ты опять умер...
На миг я обернулась в сторону пещеры, чтобы попрощаться со своим миром.
- Я остаюсь.
Теперь Ват-А обнял меня, а потом осторожно коснулся губами моих губ.
- Твое слово окончательное? - спросил Санта.
- Да, - подтвердила я. - Я остаюсь с ним.
- Ну что ж, детки... Живите в любви и согласии. Дай мне ключ, - обратился он ко мне.
- Ключ?
- Кулон. Он у тебя в кармане.
Кулон!!! Так вот как я попала сюда! Кулон открыл портал из нашего мира в этот мир! Старушка-то не врала.
Я передала кулон Санте.
- Когда-то, давным-давно, один эльф, хранитель ключа, из любопытства открыл портал и прошел в мир людей, - сказал он, принимая его в свои руки, - И там он встретил юную девушку, столь прекрасную, что он влюбился в нее и не захотел возвращаться. К несчастью, он скоро погиб, а ключ остался у этой девушки... Мы думали, что ключ пропал, и даже не искали его, а портал все это время оставался открытым. И иногда по случайности люди попадали в наш мир, а иногда эльфы уходили в мир людей... Но теперь я закрою портал, чтобы ни сюда от вас, ни туда от нас никто больше не попадал. Так будет лучше для всех.
И он неторопливым шагом пошел дальше. Воспользовавшись тем, что Санта не видел нас, мы с Ват-А одарили друг друга страстными поцелуями. Вдруг, вспомнив о чем-то, Ват-А окликнул Санту:
- Санта! Подожди! - он поднялся и подошел к нему.
- Ну, что? - спросил тот, глядя на эльфа снизу вверх. Я улыбнулась - они сейчас опять были похожи на отца с сыном.
- Санта, мы это... - Ват-А замялся, и даже при свете луны было видно, что он покраснел. - Ну... Мы хотим, как муж и жена... Короче, мы детей хотим.
- А, ну так занимайтесь, занимайтесь этим вопросом, - совершенно спокойно ответил Санта. - Бог в помощь.
- Так я же эльф... А эльфы же это... Ну... Не могут.
По губам Санты скользнула едва заметная улыбка, он посмотрел на меня, на Ват-А и пошел дальше, а до нас долетели его слова:
- Придется сделать для вас исключение.