- Надя, прошу тебя, не прыгай вниз! Я скоро буду там. Прошу!
***
- Что заставило Вас пойти на этот неразумный шаг? Почему попытка самоубийства? Почему Вы предпочли смерть?
- Доктор, я… я не знаю. Мне было тяжело находиться в этом мире.
***
- Дорогая Надя, чего вы боитесь? Боитесь ли Вы жить? Или боитесь чего-то банального, например пауков?
- Да. Пауки – моя главная фобия. Еще кошмарных снов боюсь. И, пожалуй, собак.
- Вы боитесь смерти?
- Нет, не боюсь.
***
В подвале душно и жарко, но по телу девушки, которое прикреплено к кресту, бегут мурашки. Ей холодно, она боится так умереть. Комнату освещает лишь тусклая одиночная лампа.
- Наденька, ты боишься смерти.
- Да. Сейчас боюсь.
- Чего ты еще боишься?
- Я говорила полчаса назад.
- Какая ты дерзкая, дорогуша. Ну ничего, мы усмирим тебя.
У молодого человека нож в руках. Он подходит к пленнице и разрезает одежду на ее теле, которая падает на металлический пол.
- Так лучше, - он выходит из комнаты, закрывая дверь на ключ.
Девушка может шевелить лишь пальцами. Мышцы рук и ног уже мучительно ноют от нехватки движений.
- Зачем ты меня сюда притащил, - бросает она в пустоту. Дверь открывается снова. Бывший психолог входит в комнату, держа в руках что-то, накрытое черной тканью.
- Наденька, ты боишься темноты?
- Нет, - врет девушка.
- А ты страдаешь клаустрофобией?
- Нет, - снова из ее уст льется наглая ложь.
- Это мы проверим, - он отходит от двери, оставляя то, что держал в руке, на полу, и открывает дверь на противоположной стене подвала.
- Пошли, дорогуша, - он катит крест к открытой двери, затем завозит его внутрь и захлопывает ее.
Стены давят на воспаленное сознание. Воздух слишком тягучий, слишком горячий, его просто не хватает. Надя судорожно втягивает его в себя, трясясь от настигающего ее страха. Стены словно сжимаются. Темнота настигает сознание и девушка судорожно кричит. Дверь распахивается.
- Ты снова мне врешь. Жаль. – Ее снова впихивают в ту комнатушку.
Это повторяется сотни раз, до того момента, когда она смогла не замечать гнетущую темноту и сжимающиеся стены.
- Молодец. Ты теперь не боишься. – Ее снова впихнули в ту комнату. Психолог отходит от нее, не закрывая дверь, и берет что-то, накрытое черной тканью.
- Следующий этап, - он снимает тряпку. Это клетка с экзотическими пауками.
Она смотрит на них, в глазах застыл ужас.
- Не надо, прошу. – Он игнорирует ее, открывая клетку и ставя ее в маленькую комнатку. Затем закрывает дверь.
Темнота давит на сознание неизвестностью. Пауки выползают из клетки, ползут по кресту, ползут по оголенному телу. Под их лапами кожа холодеет, девушка извивается на деревянном кресте. Только бы не закричать. Судорожно дышит. Пауки ползут по ее лицу, по спутанным волосам.
Двадцать минут проходят словно двадцать часов. Ее вытаскивают из комнаты еле живую. На грани потери сознания.
- Молодец, Надюша. Ты боишься крови.
- Да.
- Молодец, родная. Сейчас проверим.
Он поднимает с пола нож и, слегка надавливая, проводит линию от шеи до пупка на оголенном теле девушки. Она не кричит, она лишь стонет от боли и вида своей крови.
- Красиво? – Она молчит.
- Я спрашиваю! Красиво!?
- Да.
- Отлично. Сейчас станет еще красивей. – Он достает из маленькой комнаты топор и опускает его на ее левую руку, отрубая ее по локоть. Она истошно орет, а он достает из кармана жрут и бинт, затем перевязывает обрубок и поднимает ее руку вверх.
- Красиво? Смотри на эти ухоженные ногти, - ее глаза застланы пеленою боли.
- Сука, отвечай! Нравится? – Он сильно бьет ее по щеке.
- Да.
Откидывает руку в сторону.
- Ты боишься смерти?
- Нет.
Он уходит. Через пять минут входит обратно с девушкой на поводке. Она ползет на четвереньках. Он сажает ее перед Надей как собаку и отходит за ножом.
- Ты боишься смерти?
- Нет.
Он всаживает нож до рукояти в горло девушки на поводке. Она захлебывается своей кровью и мертвой тушей оседает на пол. Он вытаскивает нож.
- Ты боишься своей смерти?
- Нет.
Лезвие до упора входит в податливую шею, застревая в деревянном кресте.