Придя домой, Джеф, сняв лишь пальто и обувь, зашёл в ванную. Открыв вентиль холодной воды на максимум, он залез под ледяные струи прямо в одежде. Летящие на лицо капли обжигали лицо, заставляя изо всех сил зажмуривать глаза и стиснуть до скрежета зубов челюсть. Мелкая дрожь начала бить сначала руки, а затем и всё тело. Зибовски стоял под ледяным «дождём» и переосмысливал всю свою жизнь. А потом, сев в ванну, он заплакал. Не так тихо и смирно, как днём, на людях. Из груди вылетали, один за одним, глухие стенания, слёзы градом лились из глаз. От холодной воды, которой было уже почти половина ванны, мышцы начали схватывать судороги. Дышать становилось всё труднее. Зиб рваными, короткими глотками вдыхал воздух, который разрывал нутро. Он понимал, что ещё немного, и он не сможет никогда больше себя контролировать. И тогда он нашёл выход из ситуации. Он сжал кулак, что было сил, и с размаха ударил рукой в стену ванной комнаты, которая была обложена тёмно-синим кафелем. Как таковой, боли не чувствовалось. Ощущалось лишь то, что по руке стекает тёплая жидкость. Понятное дело, кровь. По стене мелкой сеткой паутины пошли трещинки. Кафель, что криво лежал на стене, казалось, ощерился на Зибовски. Казалось квартира – живая. И она было известно о том, что он сделал. Тогда, чтобы утихомирить агрессию комнаты Джеф ударил ещё раз по стене, почти в то же самое место. Затем ещё раз и ещё. Спустя, буквально, минуту он уже стоял и избивал стену обоими руками. Осколки кафеля летели в почти полную ванну, расплёскивая неспокойную, тёмную воду. На белых сколах плитки и на бетонной стене оставались не ровные пятна крови, которые удар за ударом оставлял там Зиб. Трясти перестало только тогда, когда по правой руке кровь залилась подозрительно быстро, а пальцы не смогли сжаться.
Рука была в ужасном состоянии. Кожи не было даже видно, так как на костяшках было сплошное кровавое месиво. Кожа лоскутами свисала на уцелевших участках. В некоторых местах была видна кость.
Остановившись, Зибовски посмотрел в перекошенное зеркало, которое поперёк пересекала трещина. В отражении на него смотрел кто-то, кто зло улыбался, растирая кровь по лицу. Джеф моргнул, но видение не пропало. Наоборот, у двойника из зазеркалья ещё сильнее перекосило улыбку, обнажив зубы, которые тоже были в крови. Словно зачарованный, Зибовски медленно, шаг за шагом, подходил к зеркалу с поднятой рукой. Отражение не двигалось, лишь стояло с поднятой рукой и той же дьявольской усмешкой. Как только Зиб прикоснулся ладонями к зеркалу, он был шокирован. Ладонь в отражении была тёплой. И в этот момент из-за тонкой перегородки зеркала он почувствовал толчок. Посмотрев в собственные, как ему казалось глаза, он ужаснулся. Они просили его впустить его к себе. Вот тут-то и произошло возвращение в реальность. Более целой, левой, рукой Джеф со всего маху ударил по гладкой зеркальной поверхности, разбив его на мелкие осколки. В летящих кусках он видел злобу своего двойника. И тут он почувствовал дикую боль в руке. Взревев, он увидел большой, тонкий, длинный осколок стекла, что торчал из его руки.
Засунув руку под кран с холодной водой, Джеф стал аккуратно вытаскивать осколок, стараясь не разломать его внутри руки. Кровь начинала сочиться всё сильнее. Густая, тёмно-бордовая жидкость стекала по руке в ванну, наполняя воду таким же цветом. Белая рубашка, которая была на Зибовски, уже давно потеряла свой первоначальный цвет. Она приобрела красные пятна разной насыщенности. Бетонная крошка, которая откалывалась вместе с кафелем, намоченная водой оставила странные, бледно-коричневатые разводы на ткани.
Как только последний сантиметр стекла был извлечён из руки, кровь хлынула с ещё большим напором. Схватив полотенце, Джеф быстро перемотал рану, что была немногим выше запястья. Кровь останавливаться не хотела. Тогда сняв ремень с джинс, он перетянул им руку выше раны, чтобы хоть немного остановить кровотечение.
Спустя некоторое время, примерно минут через пять, кровь перестала литься. Джеф еле стоял на ногах и пытался надеть на себя пальто. Когда ему это удалось, он дрожащими руками достал из кармана пальто сигарету и закурил прямо в прихожей. Поняв, что переобуться не хватит сил, он вышел в подъезд прямо в домашних тапочках. Когда Джеф вышел из подъезда…вернее, выполз. Он увидел на пороге дома маленького, чёрного котёнка, который жалобно смотрел на него.
- Сейчас, дружище, подожди немного, - тихо прохрипел котёнку Джеф.
Шатаясь, он шёл к ближайшему магазину. Изначально, его целью был дешёвый и скорее всего, суррогатный скотч. Но после встречи с котом, ему захотелось и ему помочь. Купив в магазине бутылку виски, варёной колбасы и молока, он так же неспешно ковылял обратно, к своему подъезду.
Когда он подошёл к двери, его уже изрядно шатало. Тело морозило из-за того, что на улице была дерьмовая погода, иначе её не назовешь и из-за того, что он как был в мокрой одежде, так в ней и пошёл. Достав ещё одну сигарету, он трясущимися руками прикурил её и, отперевшись спиной на стену, медленно сполз на пол. Молча взяв котёнка на руки, он гладил его, периодически затягиваясь. Глаза болели даже будучи в закрытом состоянии. Когда его начало клонить в сон, он собрал все свои силы в кулак и поднялся с пола, подняв за собой пакет и кота, чтобы направиться в свою разгромленную квартиру.
Небрежно открыв ногой дверь, он шагнул внутрь квартиры, странно оглянувшись назад. Будто кто-то стоял и смотрел неотрывно на него все это время. Но на лестничной площадке никого не оказалось, и Джеф закрыл за собой дверь, не закрывая на замок. Его встретил странный, спертый, душный воздух. Пахло серой. Поставив пакет на тумбочку, что стояла в коридоре, и туда же посадив котёнка, он начал медленно снимать с себя пальто. Так как резкие движения смазывали видимость и увеличивали головную боль. Скинув после с себя в коридоре рубашку, которую можно было теперь только выкинуть, он направился в кухню, взяв с собой пакет и котёнка. Посадив маленький мохнатый комок шерсти с бегающими глазками рядом с собой на стул, Зибовски достал из ящика стола нож и два блюдечка, чтобы порезать коту колбасы и налить молока.
Как только котёнок начал уплетать колбасу, Джеф открыл бутылку и съев небольшой кусок той же колбасы, сделал большой глоток виски. Шло противно, но всё же шло. Сходив за сигаретами, Джеф оглядывался по сторонам, будто желая зацепиться за что-то взглядом. Но не было ничего, что могло бы отвлечь его от мыслей о том, что не так давно он собственными руками убил человека.
Побелка на потолке отслаивалась, дешёвые обои, которые они с Джейн поклеили пару недель назад, просвечивали как пеньюар из секс-шопа, и за ними были видны печальные стены, на которых углём были нарисованы дома и деревья. Чья рука это сотворила – Джефу не сказал даже владелец картины. Но то были Низкие, двухэтажные домики, около которых росли небольшие миндалевые деревья и исполинские каштаны. И шёл бесконечный дождь. Город, который был стёрт с лица земли.
Так и проходил вечер у старины Зибовски, в компании собственных страшных мыслей, маленького чёрного котёнка, который был благодарен за то, что его столь вкусно и сытно накормили и бутылки дешевого виски.
Когда были допиты последние капли из бутылки, Джеф не мог стоять уже на ногах. Котёнок, которого пьяный Зибовски Ласково обозвал Чернушка, уже давно ушёл и спал на тумбочке, что стояла около дивана в комнате. Вытащив последнюю сигарету из пачки, Зиб подкурил и опираясь здоровой рукой о стену, пошёл в комнату. Стянув с себя немного просохшие джинсы, и несколько раз упав в процессе, он, наконец, рухнул на диван, укрывшись пледом, которым ему, опять-таки подарила Джейн и практически моментально уснул.
Уснул. Резко поднявшись от подушки, превозмогая головную боль, что тонкой, раскалённой леской сдавливала верхнюю часть черепа, он, бешено вращая глазами, смотрел по сторонам. Джеф пытался понять, что происходит с ним на данный момент. Поднявшись с дивана, он сразу же упал на пол, так как все мышцы тела ужасно болели и ныли. Ноги гудели, будто бы по ним только что проехал каток из бригады дорогоукладчиков. Пытаясь доползти до кухни, чтобы выпить воды, он понял ещё одну страшную вещь. Ему не хватало воздуха, чтобы нормально дышать. В собственных мыслях проклиная всё и всех, он полз по квартире. Тяга к жизни была в нём велика в тот момент.
Задев стул в коридоре, на котором стояли книги Джейн, он остановился и лёг полностью на пол, вытянув руки вдоль тела, что бы немного отдышаться и попробовать встать на ноги. Встать, как и отдышаться не получилось. Как только он попытался резко подняться, схватившись за ручку двери в ванную, в сердце будто вогнали стальной прут. Сердце бешено горело, билось в неистовом порыве, с запредельной скоростью перегоняя кровь, заставляя её закипать. В груди всё горело и дышать становилось всё тяжелее, но он не сдавался и полз дальше. Сквозь боль и застилавшие глаза слёзы, он подползал к раковине на кухне. Подтянувшись на руках, Джеф вновь взвыл от боли в груди, но не отпустил рук и потянулся рукой к крану. Больную руку постоянно било судорога и обжигало будто огнём. Открыв холодную воду он потянулся было за стаканом правой рукой, что стоял в раковине, но как только вода попала на рану, через полотенце, Джеф взревел и отпустив вторую руку со шкафчика вновь упал на пол. Держась за руку он жадно старался вдохнуть, но кислорода всё равно не хватало, а тот, что он вдыхал, казался ему отравляющим газом, что разъедает горло. Пролежав на полу несколько минут, Зиб собрал последние силы в кулак и вновь подтянулся на здоровой руке к крану с живительной влагой. Подтянувшись чуть сильнее, он наконец смог достать губами воду. Огромными глотками поглощал он воду. Джеф не сразу понял, что с каждым глотком воды ему становилось всё тяжелее дышать. Будто бы, с каждым глотком, на его шее затягивалась петля, мешающая ему вдохнуть. Осознал он это только когда уже не смог дышать. Схватившись за горло правой, больной рукой, он всё же нашёл в себе силы встать. Пытаясь вдохнуть, он открывал рот и не мог издать ни звука. Будто рыба на суше, он таращил глаза и открывал рот в бесконечном стремлении вдохнуть, чтобы жить.
В глазах всё начало темнеть и звуки внешнего мира начали доноситься словно из-за ватной подушки. Взгляд стал размыт. И будто в замедленной съёмке, Джеф сначала упал на колени, а потом начал заваливаться на бок. Когда в глазах мир почти потерял свет, он услышал рядом с собой мурчание и почувствовал, как около живота рядом с ним лег котёнок. А потом, глаза закрылись.
ЭПИЛОГ.
Открыв глаза, Зибовски увидел, что лежит в луже воды, что натекла с крана. Значит, вчера ночью он просто потерял сознание. Вот ведь чёртово похмелье. Поднявшись, Джеф направился в ванну, чтобы посмотреть, что у него с лицом, но обнаружил на полу лишь осколки и полную ванну воды кровавого цвета. При виде всего этого, он понял, что ему не приснилось, и что он вчера действительно убил человека. Странно, но мысли больше не били по голове, будто молот по наковальне. Информация воспринялась крайне легко. Вновь выйдя на кухню и открыв новую пачку сигарет, он удивился, ведь сигарет он вчера не покупал. Прикурив, он удивился , что рука, которую он вчера проткнул осколком зеркала не болела. Сняв полотенце, он обнаружил целую руку. Затянувшись в очередной раз, он собирался было посмотреть в окно, но тут его прервал голос, шедший из дверного проёма. Из прохода в кухню. Обернувшись, Джеф всё понял. На пороге сидел тот самый, чёрный котёнок.
-Ну, добро пожаловать.
«Бедная Джейн», - подумал Джеф и расплакался. За окном медленно плыла дымка.