ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
Часть 4.
Заговорщики Текра.
Глава 10.
Дождь над рекой.
Лала Паг так старалась обойти при спуске площадку, где колдовал неведомый маг, что пытаясь свернуть чуть в сторону, не удержалась на крутом склоне, заскользила вниз, побежала, всё ускоряясь, и вломилась как раз туда, куда не хотела, размахивая руками, вращая глазами, волоча за собой прицепившуюся большущую сухую колючую ветку и отчаянно дуя в свисток. Аарн смотрел, широко улыбаясь. Особенно умилил его именно свисток, звук которого был уже хорошо слышен.
Лала влетела со своими лампами как раз в середину кисельного Каиза и завизжала так, что куда там свистку! Даже она сама присела, потрясённая тем, что может издавать такие звуки. И, испугавшись сама себя, зажмурила глаза и закрыла уши руками.
Представьте, что испытал невезучий Каиз, когда Лала сунула в его призрачный желудок горячий огонь! Он предпочёл удалиться и отложить на будущее беседу с Аарном. Я бы тоже предпочёл на его месте. И он, несомненно, боялся девочку, лишившую его подлый дух его чахлого тела.
Аарн вынул из рук Лалы лампы, чтобы она не подпалила себе волосы. Но, не в силах сдерживать ликования, он прокричал вслед Каизу в пространство что-то оскорбительное. А потом протанцевал какой-то вихреобразный танец, размахивая лампами и издавая ликующие звуки.
Марика и Рики подобрались поближе с двух сторон площадки, а Лала, наоборот, уползла за её край – затопчет ещё. Доур постучал по лбу поднятой по пути крепкой палкой. Показал, что думает о поведении нашего циркача.
- Взял, швырнул меня при помощи левитации прямо на ту сторону, - пожаловалась подоспевшему Сешу Элайн. Претензий она не имела, даже восхищалась быстротой реакции Аарна и своей собственной, но как же не поворчать?
- А что ты скачешь? – полюбопытствовал Брим.
- От избытка чувств, - ответил Аарн. – Я тут немного поболтал с недобитым Каизом. А помните? Он себя Косзой считает.
- Косз не бывает, - чирикнула Лаян и спряталась за Дасю. Она переглянулась с Сешем, и оба согласились с мнением Доура.
Временно позабыв о том, что предсказание невесты Косзы имеет продолжение, Аарн сообщил, остановившись:
- Лала и Мичика превратили Каиза в молочный кисель. Я, как последний сын Ви, очень рад. Хотя, лучше бы он околел по-нормальному.
- Лаян тоже рада, - вдруг выпрямилась на плече Даси унну. – Как последняя дочь.
- Чья дочь? – вопросил Аарн, опять пускаясь в пляс.
- Дочь бедной, бедной Ви. Ви – мать унну. Когда унну испросить стремились у Навины о помощи оказания, руэв, онну, данну, ноунн, коунн, поунн, чоунн вкупе с иными обитель свою имели уже тут. Изначально. Уже.
- Земляки значит, - хлопнул в ладоши Аарн и собрался по-родственному расцеловать Лаян. Но не успел. Она произнесла, явно очень гордясь:
- Наил – последний сын. Мой брат. Наил и Лаян сохраняют навек заветное Слово Ви. Затем же Налака сохранять станет.
- Заветное Слово Ви, - повторил Аарн третье название одного и того же заклинания и опустил руки. Но не было заметно, что от этого сообщения его настроение ухудшилось. Даже, можно сказать, что улучшилось. Даже во много раз. – А что же ты раньше не сказала? А если дойдёт до Ерпя? А что если?.. Надеюсь, твой брат не болтает об этом направо и налево?
- Это тайн, - важно кивнула Лаян.
- Что из того, Аарн? - крикнул Сеш. – Ты сам говорил, что произносил заклинание в своей Някке направо и налево. Это не лишит Ерпя желания поймать тебя.
- А это потому, что он не знает. Давайте скажем Ерпю! Давайте объясним Наиглавнейшему, что он опоздал. История покатилась дальше.
Вперёд выступил Васятка:
- Дядя Аарн, перестань уже радоваться. Каиз не совсем помер, и к тому же не совсем привидение. Все видели: он страшно сильный волшебник даже сейчас. И может вернуться. Давайте тикать. А то история может дальше покатиться без нас.
- И лучше не расслабляться, ведь в кошмарном предсказании ещё что-то сказано было, - подал голос Рики. – О цветке, который станет даром, ключом и спасением. Я помню. О доспехах, которые надо обратно отдать. О благоволении для Петрика, раз это он овладел Сокровенным Словом, в дни, когда прилетел небесный цветок.
- Да-да, - согласилась Лала. – Но сейчас давайте тикать.
- Давайте, - согласились все и двинулись вниз.
- Стойте! – вдруг опомнился Рики. Но он был слаб, и его услышали только Брим и Доур, которые поддерживали мальчика, чтобы он не упал. Брим всполошился:
- Замрите! Рики сказал.
- Прячьтесь! – подхватил Доур.
- Эй, что-то случилось!
- Сюда!
- Туда!
- Стоять!
- Бежим!
- Да нет же, - улыбнулся мальчик, когда, наконец, успокоились и поняли, что повода для паники нет. – Я про Зов Крови. Про Миче. Он жив. Он прямо в сердце меня защитил, когда Каиз убить хотел. Прямо в моём собственном сердце, внутри. Только надо его найти. Только найти. Честно. Я прав.
И он заплакал, уткнувшись в плечо Доура. Тоже от избытка чувств.
Снова активизировались Аарн и Сеш. Аарн сказал, что вот и подтвердилась его догадка, а Сеш пошёл дальше и сообщил, будто получил весть от Миче, который направляется к Текру, и будет ждать всех там. У него не повернулся язык сказать, в каком именно виде он направляется. «Ничего не знаю», - говорил князь и стоял на этом насмерть. Такие вещи не сообщаются в лоб. Надо подготовить компанию. Но компания была возмущена, тем, что Сеш не сказал раньше.
- А потому, что я тоже знаю, как воспитывать волшебников, - с вызовом глядя на Аарна произнёс Лииви.
Забыв, что не разговаривает с ним, Рики попросил:
- Дядя Сеш, скажи правду. Почему мой Миче не со мной? Почему в Текре? Он не ранен? Он упал с высоты.
- Не с тобой, потому что с Петриком, не понимаешь разве? Петрик у нас в беде, а не ты, - пробурчал Аарн. – С тобой я.
Сеш всё-таки решился:
- Можно сказать, что у Миче со здоровьем более-менее. Но вы же не поверите мне, если я скажу, что он путешествовал с нами, как белый пёсик? Из-за вашего королевича, кстати. Вы же не поверите, что я задавал ему вопросы, а он отвечал. И что я отправил его в Текр, примотав Мичины очки.
Конечно же, не поверили, решили, что это шутка. Даже пока не вдавались в подробности. Рики уверен, что Миче жив – и ладно! Это чудо, хвала терпеливой Наи! До самой реки Лииви царило ликование, компания пустилась в пляс по примеру Аарна. Лала аккомпанировала на свистке, Доур на палках. Только Марика и Рики, слабенькие совсем, жались друг к другу.
- Ну, скажи, ты ведь рад до невозможности, - допытывалась девочка. Но Рики не был в состоянии говорить. Он то плакал, то смеялся, то мотал головой и выкрикивал что-то бессвязное.
Мичика тоже скакала и радовалась. Скоро Миче будет рядом – и все ужасы кончатся. А потом на неё напал такой чих, что взрослые устыдились: их дети мокрые и замёрзшие. И голодные. Надо было скорее дойти до баржи.
- И берегите эту девочку, - на ходу поучал Аарн, укутывая Мичику в свою рубаху.
- Поняли уже, - отозвались спутники.
А баржи у берега не оказалась. Вода маленькой речки, вернувшись в русло, вызвала такое волнение, что, сорвавшись, их плавсредство уплыло вниз по течению.
Мужчины высказались очень нехорошо. А Лала воскликнула:
- Хоть еда уцелела! – и показала под куст. – Я всё вытащила, не переживайте.
- Качать чудо-девочку! – крикнул Брим.
Ну, Лалу и покачали немного.
А потом переоделись в сухое, распределили тяжести и двинулись к югу. Обедать, отдыхать и думать о скорости передвижения они будут за пределами Поперечного ущелья – не дай-то Наи, Каиз вернётся с новой каверзой. Только Рики и Марика были временно освобождены от поклажи. Донесли бы самих себя до места привала.
Детям и взрослым, нужен был отдых.
*
Компания еле брела по каменистому и неудобному берегу, скользила на мшистых валунах, обходила большие обломки и с тоской поглядывала на другой, плоский и низкий берег. Сеш сказал:
- Там есть большое село. Лодки, значит. А здесь почти до самого Текра ничего нет.
- Но зато мы тут хорошо маскируемся, - возразил Брим.
- Но мы же плыли по реке и о маскировке не думали, - напомнил Васятка.
- Здесь Косза, - в священном ужасе пискнула Мичика.
Предстояла переправа. Доводов за было гораздо больше, чем против. Когда путь преградила нависшая над водой скала, которую ни обойти, ни объехать, наши приятели без сил упали прямо под ней. А потом вспомнили, что со скал, бывает, падают камни, вскочили и замерли у кромки воды.
- Лучше признавайтесь сразу, кто не умеет плавать, - призвала Элайн.
- А то что? Утопишь? – схамил Рики.
- Тебя – да, - откликнулась она. – Чтобы ерунды не болтал.
На самом деле Элайн радовалась: вроде, мальчик начал оттаивать.
- Был задан вопрос: плавать кто не умеет? – призвал к порядку Доур.
- Лаян не мочь, - поёжилась маленькая унну. - Бр-р. Не уметь.
- А тебе-то зачем? – засмеялась Дася.
- Кис-Кис рекла: плыть.
- Но ты ведь можешь лететь.
- А? – удивилась последняя дочь Ви. – Да, да. Лететь – это так. А плыть?
- Плыть будут другие. Так кто умеет?
- Вообще, смешно даже. Те, кто из Някки – те все умеют, - хмыкнул Васятка.
- А кто не из Някки?
- Мы все умеем плавать, - Мичике, воодушевлённой сегодняшним опытом, всё было нипочём.
- Но надо, чтобы вещи не намокли, - беспокоилась Элайн.
- Лаян поклажу доставлять будет на противуположную твердь, - маленькая унну вызвалась перетаскать вещи на тот берег широченной Лииви. Её грызла совесть, что она, по её мнению, мало чем помогла в истории с призраком, думала, что вела себя недостойно, и сейчас хотела быть полезной, хотя устала не меньше других. Крылышки еле шевелились. Унну не созданы для полётов в тёплые края с птичьими стаями.
- Тогда приступим, - решился Сеш.
Связали концами несколько мотков тонкой, но прочной верёвки, дали конец в руки Лаян. На том берегу она привязала к толстой иве конец верёвки, натянув её поперёк реки. За верёвку будут держаться пловцы, если это необходимо, если они устанут: река Лииви очень широка. Лаян, словно трудолюбивая пчёлка, порхала туда и сюда, и перенесла всю поклажу компании. Сеш предлагал бросить половину вещей, но его маленькая подруга постучала кулачком по лбу: бросать было нечего, у каждого по смене одежды да куртка. А одеяла просто необходимы: ночь обещала быть холодной. В конце Лаян должна была отнести на правый берег одежду пловцов и ждать там.
Едва была закреплена верёвка, члены нашей банды разделись, наплевав на приличия. Некогда было капризничать и смущаться: уже заходило солнце. Но если Элайн, невеста князя, легко выскочила из дорожного костюма, и стояла голышом, никого не стесняясь, то Дася проделала это, прячась за камнями и со слезами на глазах. Она сказала, что не войдёт в воду у всех на виду. Пусть все уже плывут – она будет последней. С упёртой женщиной не было времени спорить. Тем более, Сеш заметил выползающие из-за гор дождевые облака. Он заторопился, подгоняя компанию. Главное, чтобы туч пока не увидела Элайн.
Скользя и падая на крупных ребристых обломках, наша банда двинулась вдоль верёвки.
- Тёпленькая водичка! – одобрил Рики и поёжился, покрывшись мурашками.
Четвероногий шерстяной Аарн пустился вплавь первый, с Мичикой, обнявшей его за шею. Детей и женщин страховали предсказатели. Я уже говорил, что Дася очень красива. Фигура у неё, несмотря на несколько родов была весьма хороша. Мужчины смущённо отводили глаза: Косза - то не дурак, и впрямь подбирает в свой притон красоток. Брим был рядом, потому что его избранница хоть и умела плавать, но с детства не практиковалась.
Старались держаться вместе и на всякий случай иметь в виду верёвку, протянутую наискосок через реку. Мало ли, кто устанет. Это предусмотрительный князь, выросший на реке, распорядился натянуть её наискосок, с учётом силы течения. Сеш, объяснивший всем на ушко кое-что, касающееся Элайн, держался к ней поближе. Что «кое-что»? Кис-Кис боится дождя. И даже просто намёка на то, что он может начаться.
Лииви – спокойная река, течение в ней сильное только местами. Наверное, сказывается особенность ландшафта, то, что она окаймляет собой горный массив, а не пробивается сквозь него, стиснутая со всех сторон.
- Водоросли какие-то, живот щекочут, - хихикнула Марика. – Послушайте, думаете, Каиз не таращится на нас с того берега? Или, может, на дне притаился?
Все заулыбались и принялись шутить на эту тему:
- Водяной ему притаится, пожалуй!
- Оторвёт ему кое-что!
- Думаешь, может, сам Косза щекочет тебе живот?
- В Лииви перевелись водяные. Один Сеш остался.
- Ну, тогда точно, Косза.
- Эй, а гости с Винэи здорово плавают!
- Эй, а вы бы видели нашу Някку! Вот река!
- Миче её запросто переплывает, - похвастался Рики.
- Я тоже, - не удержался Аарн. – Только там суда мешаются. Лодки всякие.
- И я буду Някку переплывать! – подхватила Мичика и чихнула ему в ухо.
- Так что мы уплывём от Косзы, если он объявится, - радовалась Марика.
А Элайн взяла и поглядела на тот берег, чтобы убедиться, что никто оттуда не таращится.
Ну и что бы вы думали?
Налитые дождём под самую завязку, сизые тучи быстро заполняли небо, подбирались уже к закату, отражались в реке. Кис-Кис, увлечённая наблюдением за тем, как плывут дети, не замечала этого, а теперь увидела. И тихо взвыв, остолбенела в воде. А как иначе это назвать? Остолбенела в воде – да и всё тут. И, булькнув, пошла ко дну. Вы бы тоже пошли, если б остолбенели. Я вам, как профессионал говорю: избегайте остолбенения – оно чревато именно этим. Держите себя в руках. Дождик – это не причина тонуть. Потом пожалеете – да поздно будет. Вот дома столбенейте сколько хотите. Лёжа на диване с этой книжкой в руках. А когда вы плывёте по широкой реке, где водоросли щекочут вам живот, столбенеть вовсе не рекомендуется. Отложите остолбенение до того момента, как вы доплывёте с середины большой реки до берега. Даже если доплыли, я не советовал бы вам столбенеть, а уж тем более, на плаву. Ведь рядом с вами может не оказаться кого-нибудь, кто, как князь Сеш, всегда начеку. Он нырнул и вытянул любимую за чубчик. А если бы остолбенел сам? Вот то-то и оно.
Показавшаяся на поверхности госпожа Кис задыхалась и била по воде руками. И, вообще, вела себя неадекватно.
- Дождь, чёрт возьми! Дождичек собирается, - громко пояснил Сеш для компании. – Прибавьте ходу. Давай, плыви, Элайн.
Но остолбенение, кажется, прошло не до конца. Плавательных движений будущая княгиня не совершала, а делала сешехватательные и ксешеприжимательные. При этом глаза женщины были широко раскрыты и совершенно безумные. И, вроде, она собиралась куда-то идти, но не плыть. И хватала ртом воздух, словно он заканчивался в атмосфере. Знаете, в таких условиях, мало кто удержится на плаву. Я про Сеша. Крикнув метнувшемуся было к нему Аарну:
- Ребёнка на берег доставь! – он скрылся под водой, причём вместе со своей невестой. А следом скрылись и все мужчины, нырнувшие на помощь. Только Аарн, как сумасшедший, работал лапами, торопясь доставить Мичику к мирно уснувшей под кустом на берегу Лаян. Бедняжку сморила усталость. Девочка в ужасе глядела назад.
- Они чего? Чего они, дядя Аарн? – кричала она. – Давай вернёмся!
Но неумолимый Аарн вытолкнул Мичику на песок и мелкие камни и, велев идти одеваться, снова прыгнул в реку. Девочка, дрожа от холода и стуча зубами, заторопилась к куче одежды, на которой спала Лаян, выдернула оттуда свои вещи, оделась, застегнувшись сикось-накось и не сводя глаз с реки. Одной ей было страшно наблюдать за происходящим, поэтому Мичика обернулась к Лаян: как это она спит, ничего не слышит?
Мама моя! Прямо в лицо девочке из куста смотрело ружьё.
*
Рики отлично знал, как ведут себя взрослые во время кошмарных событий. Они норовят где-нибудь оставить детей, загнать их в уголок и там запереть от греха подальше. У них это называется заботой. Только один Миче неразумно тащит младшего брата в гущу всевозможных ужасов. Думает, если Рики у него на виду, значит, в безопасности. Но, вообще-то, взрослые поступают традиционно, и глупое поведение Миче тут не при чём. Также поступают мужчины по отношению к своим женщинам. Рики чувствовал, что он совсем замученный мужчина, и в деле спасения Сеша от Элайн пользы не принесёт. Добраться бы до берега. Вот что волновало сейчас моего ребёнка на полном серьёзе. Сердце его колотилось как-то подозрительно, то быстрее, то медленней, в глазах темнело, и было очень холодно. Ругая на чём свет стоит проклятущего Каиза, нанёсшего непонятный вред его здоровью, Рики повёл себя, как взрослый. Он велел Лале и Марике, которые, по сути, есть дети и женщины, плыть к берегу, не обращая внимания на бедлам, устроенный князевой невестой.
- Ты будешь помогать или нет? – крикнул мальчик Васятке, только что вынырнувшему вслед за прочими, поднявшими на поверхность остолбеневшую Элайн и её жениха. – Греби-ка, а то вон твоя Маруся зачахла совсем.
Так оно и было. Марика потеряла много сил, спасая свою Кис-Кис и маленькую Мичику. Теперь, бледная и дрожащая, она вцепилась в верёвку и болталась на ней. Хотела просто отдохнуть, но чем меньше двигалась, тем больше замерзала, а плыть дальше никак не могла. Это было странно, потому что дома, когда море спокойное, она легко доплывала до островка Кусса, что довольно далековато. Родители не пускают детей плавать туда, но за ней следить было некому.
- Транспортируй её на берег, - распорядился Рики, и Васятка с радостью принялся за указанное дело. Поддерживал Марику а она кое-как перебирала руками по верёвке. Думаю, пацанёнок страстно желал, чтобы его девочка пошла ко дну, а он бы её спас.
- Доколдовалась? – ехидно спросил Васятка.
- Угу, - не стала отрицать она. Ей, как и Рики, сейчас больше всего хотелось в тепло и на бочок.
- Справитесь? – крикнул Аарн, проплывая от берега мимо.
Дети утвердительно замычали.
- Дасю прихватите-ка.
Не имея практики и ведя жизнь, не способствующую физическому развитию, Дася быстро устала плыть. Зато у неё хорошо получалось, вытянув ноги по течению, передвигаться по верёвке. И даже, быстро подобравшись, страховать Марику.
- Сама доплыву, - пропыхтела она и застучала зубами от холода.
Успокоившись, Аарн забил лапами в сторону центра событий. Он всё время оглядывался на детей и Дасю, но видел, что всё в порядке. А то, что происходило на берегу, скрывали от него камыши и кусты.
Между тем, Доуру и Бриму удалось немного привести в чувство Элайн и даже оторвать её от Сеша.
- Плыви давай, светлость ты наша, - уговаривал Доур невесту князя. – Скорей, скорей, надо согреть детей и где-то спрятаться до дождя.
Женщина жалобно заскулила и позволила подтолкнуть себя к берегу. Она закрыла глаза и тихонько всхлипывала на плаву. Оттого, что Элайн не желала смотреть по сторонам, она врезалась в Аарна, не сумевшего увернуться. Он тоже очень устал: поплавали бы вы туда-сюда по широкой и тёмной реке. Течение стало сильнее: восточнее давно шёл дождь, и воды горных рек наполняли большую Лииви.
- Прицепи Элайн ко мне, - сказал Бриму Аарн, благородно подставляя спину. Тот проделал это с опаской. Наблюдать Кереичиките в двух его разных состояниях большое испытание для тех, кто не привык ежедневно иметь дело с превращениями.
Ударил гром, пока вдалеке, но Доур, испугавшийся за Элайн, от неожиданности хлебнул речной воды и закашлялся. Сеш, понимая, что сейчас будет, рванул вперёд. Элайн судорожно сжала руки. Хорошо придушенный Аарн высунул язык и быстро погрузился в глубину вместе со своей ношей. Дети и Дася, уплывшие уже далеко, оглянулись и замерли, вцепившись в верёвку, ожидая, чем кончится.
Вы тоже считаете, что не стоит паниковать на воде?
*
Мичика, как заворожённая, смотрела, как из куста вылезает полноватый дядька в белом. Как он вытирает лоб рукавом и наклоняется над спящей Лаян. Вид белых одежд поначалу лишил девочку голоса, но теперь она широко разинула рот.
- Не ори, - сказал дядька. – Пристрелю.
Мичика тоскливо посмотрела на ружьё и орать раздумала. Только злой Каиз, притворявшийся Козой, страшней, чем человек из храма.
Он быстро нагнулся и схватил Лаян так, чтобы, проснувшись, она не вскрикнула. Зажал ей ладонью рот и почти всё лицо. Прижал её к себе, как куклу. Но Мичика никогда не обращалась со своими игрушками так, как этот изверг с живой унну. В ужасе Мичика смотрела, как её маленькая спутница бьётся и извивается у дядьки в руках, пытается и не может расправить крылышки.
- Почему из-за реки? – одышливо спросил живодёр. Мичика только таращила глазки. – Кто там плывёт? – Мичика не произносила ни слова. Лаян пыталась дать ей понять, что нельзя говорить, нельзя называть имена. Мичика умная девочка, она понимала.
- Кто плывёт? Родители твои? Твоя семья? Почему вы с этим? – дядька ткнул Лаян пальцем в живот. - Зачем сюда?
Не дождавшись ответа, друг Косзы сказал:
- Пристрелю.
- Сам дурак, - внезапно выдала Мичика.
- Откуда у вас это? – человек из храма потряс в воздухе Лаян.
- Это моё, - ответила девочка. – Это моё, отдай. Нехорошо брать чужое.
- Это собственность храма Великого. Как попало в руки твоей семьи?
- Это МОЯ собственность. А ты вор.
Мичике пришла в голову идея, что старшие члены компании доплывут же когда-нибудь им на помощь, если потянуть время. И ещё она вдруг поняла, что больше ничуть не боится. Ни дядьки не боится, ни ружья. После того, как она видела чёрно-огненного Козу, после того, как сидела на последней опоре моста, пережив все ужасы его колдовства и попытку Тоби и Каиза прикончить её, какой-то дядька с кисточками… Ну не смешно ли?
Сохранив присутствие духа, и видя, что у взрослых сплошные задержки, Мичика стала соображать, как ей выручить Лаян самой.
- Отдай моё, - сказала девочка, понимая, что тот не отдаст.
- Слушай, а за конфетку скажешь? – подлизывался толстяк. – Ответь, кто те люди и где нашли вот это? – он опять ткнул Лаян в живот. Мичика поморщилась, как от собственной боли. – Вот это было ранено?
- А сколько дашь конфет? – спросила малышка.
- Пять. Даже шесть.
Но Мичика, наученная жизнью на рынке, решила поторговаться.
- Ладно. За десять.
- Договорились.
- Нет. Конфеты давай.
Толстяк одной рукой выудил из кармана горсть ирисок.
- После рассказа.
Вот жмот! С конфетами не расстанется!
- Пять сейчас, пять потом. Давай аванс.
- Скажи для начала, кто те люди.
Глаза маленькой Лаян были совершенно несчастными, когда Мичика выразила готовность продаться за конфеты. Девочка сказала:
- Это мои дедушка, мама и папа. Дядя и тётя. Братья и сёстры. Чего ещё?
- Зачем сюда плывут?
- Дом сгорел. Во владениях князя Лииви. У пристани. Перебираемся к родне. Ваши напали, сожгли дом и все лодки. В горах гроза. Надо переправляться, пока река не разлилась.
- Почему не переправились там, где уже и удобнее?
- Плыли на плоту. Плот уплыл. А может, спёрли. Такие, как ты. Много жуликов бродит. Вещи уцелели не все. Теперь давай конфеты.
- А где рассказ вот об этом? – паразит снова затряс Лаян.
- За рассказ об этом – вот это, - Мичика показала на унну. - Это моё.
- Твоё домашнее животное?
Молчание.
- Было ранено, и ты пожалела? – пошёл мужчина по второму кругу. Мичика – ни слова. – Ладно. Конфеты заслужила. Бери. Расскажешь, как нашла вот ЭТО – отдам тебе ЭТО.
Подлый тип лгал, конечно. Не отдаст он Лаян. Мичика это чувствовала очень хорошо, ей ли не знать законы торга? Она подошла и протянула руку. Ружьё торчало у дядьки под мышкой.
- Апчхи, - неожиданно и громко изобразила Мичика. Тип из храма вздрогнул, ослабил хватку, и тогда девочка дёрнула его за ту руку, которой он держал Лаян. И ударила так, чтобы наверняка причинить боль. Дядька выронил ружьё, Мичика подхватила его мгновенно. Схватила очень правильно и сказала:
- А ну-ка, подругу мою отпусти.
С любым другим этот номер прошёл бы. Но в храме сплошь волшебники, Мичика забыла об этом. Освободившейся рукой маг сделал в воздухе пасс…
Ярко-жёлтый свет окутал Мичику…
И ничего не произошло.
Вторая попытка тоже пропала даром.
А третья не прошла по той причине, что нагая Дася, выбравшаяся незаметно на берег ниже верёвки, со всей силы треснула друга Косзы по затылку. Большим таким камнем. Тот начал оседать, обернулся, и получил по лбу. И потерял сознание. Васятка и Лала с гиканьем выскочили из камышей. Розовой косынкой Элайн крепко связали поверженному руки. Мичика обнимала и целовала Лаян, едва не задохнувшуюся в лапах незнакомца.
- Ты моё ЭТО, ты моя зверушка! - причитала девочка. – Вещичка моя! Собственная!!!
- Ну помогите уже! – донёсся от воды голос Марики. Посиневшая от холода, она пыталась вытащить на берег Рики. Вернее, он и так лежал на берегу верхней частью тела, но нижняя оставалась в холодной и тёмной воде. Обессилевшая Марика, стоя на коленях, дёргала мальчика за руку.
- Какого беса учиться магии, если это для здоровья так вредно? – возмущался Васятка, выволакивая Рики на песок и при этом не сводя глаз с обнажённой Марики.
- Полезно, - возразила Лала, кидаясь растирать приятеля рубашкой Сеша. – Это он из-за привидения такой. Каиз его обязательно убить хотел. А теперь он Мичику защитил, и совсем сил лишился.
- Не лишился, - возразил Рики, но ему никто не поверил.
Когда мужчинам удалось доставить на берег Элайн, их встретили уже одетые и утеплившиеся дети. Просто паиньки.
- Всё нормально?
- Всё хорошо.
- Не утонули?
- А вы?
- Да ни капельки.
- Молодцы.
- Одеваемся – и вперёд.
- Спрячемся от дождя.
- На сюрприз поглядите, - сказала Дася.
Сюрприз был хорош: под ивой сидел Рики и делал вид, что грозно целится из ружья в валяющегося рядом, связанного субъекта в белом.
- Привет, Пайн, - озадаченно протянул Сеш. – Какая потрясающая встреча!
*
Историю со спасением Лаян и Мичики рассказывали уже на бегу. Сеш вёл компанию прочь от берега. Должно быть, он знал куда.
И точно. За развалившимся плетнём, среди сухих лопухов стояла старая хижина, ничуть не новей и не лучше той, где хулиганы Марика и Васятка, помнится, прятали свой бандитский скарб.
Наша команда ввалилась внутрь уже под первыми каплями дождя. А через пару минут хлынул такой ливень, что приятели еле слышали друг друга.
- Давно ли ты по горам рыщешь, Пайн? - ехидно спросил любителя кисточек Сеш. – Давно ли охотишься за унну?
- Тебе-то что? – огрызнулся тот.
- Это значит, всю жизнь, - перевёл князь. – Это мы, просто слуги, составляем карты, собираем налоги, сажаем в тюрягу. А потом сажают нас. А истинным сынам Косзы известны главные тайны храма. Но сейчас у тебя, Пайн, другая миссия, да? Нашу Лаян ты просто по пути решил прихватить? По старой памяти? Куда ты скакал, Пайн?
Наша банда увела с берега клыкастую лошадь сына Великого и поместила её в здешний сарай. Сеш продолжал допытываться:
- Товарищи твои где? Я поболтал бы с ними. Только не говори, что ты путешествуешь один.
Пайну совсем не нравилось, что теперь допрашивают его. Он упорно молчал.
- Ничего, - не потерял присутствия духа Сеш. – Заговорит. За благодать Великого такие типчики выболтают всё.
- За что выболтают? – пожелала знать часть компании.
- За благодать.
- Чегой-то?
- Вроде веселящего порошка, который запрещено ввозить в Някку. Начальство храма так привязывает к нему своих слуг. Кто хочет сделать карьеру или просто сохранить ум, тот не употребляет благодати. Как я. Я сам учу мальчишек притворяться только. Да, притворяться! – рявкнул Сеш в лицо Пайна. – Я же заговорщик.
- Видали, как у них там всё организовано! – высказался Васятка.
- Я противоядие изобрёл, - похвастался Сеш, химик великий. – А есть, конечно, такие, кто понимает, что хлебать эту дрянь нельзя, и сами отказываются. Но это трудно. Я лишь одного знаю с такой силой воли. Это Ерпь.
- Но его мозгам благодать явно навредить успела, - сокрушённо произнесла Лала. – Слушайте, а что это с тётей Элайн?
С невестой заговорщика творилось неладное. Она сидела прямо на земляном полу, обхватив колени, сжавшись в комочек, и качалась вперёд-назад, закрыв глаза и что-то бормоча.
- Ты дал женщине благодати? Это преступление, Сеш, - высказался Пайн. – Женщина, как низшее существо, не достойна благодати.
- Тьфу ты! Говорю же, всё об одном твердят, - возмутился князь. – Одна благодать на уме. Как бы так сделать, чтобы он нас не подслушивал?
Решено было отселить Пайна в сарай, к его лошади, предварительно связав получше и привязав к чему-нибудь в сарае. Друзья сомневались, что любитель благодати сможет рассказать им что-нибудь существенное. Но сбежать он не должен был. Пайн ринулся бы прямиком в храм с известием о том, что Сеш и Элайн живы и движутся по направлению к столице.
Разобравшись с пленным, друзья обыскали его вещи, но ничего особо интересного не нашли. Только письмо главе города Кардок. Граждане Текра с удивлением узнали, что там, в темнице, содержится генерал Ак Страи, гордость страны и армии прошлых, хороших времён. Предписывалось генерала привести в приличный вид, накормить и отправить в Текр. Если же он, как и раньше, станет упорствовать и откажется служить храму и Великому, казнить его и его семью. Ерпь, не надеясь на силу волшебства и лелеемый годами страх перед Косзой, решил возродить армию. Вот до чего плохи дела Наиглавнейшего.
Дождь немного стих, и Элайн внезапно спросила у Сеша и у компании, обустраивающейся в халупе:
- Значит, дядя Ак жив? Его жена, тётя Усия, жива? Как же так? Было объявлено, что они погибли… тогда.
- Сиди молча, Элайн. Сколько раз говорить: сиди и молчи, когда дождь. Наболтаешь лишней ерунды.
- Какой? – тотчас заинтересовалась Мичика. – Какой ерунды? Скажи мне ерунду, тётя Кис. Если она лишняя.
- Элайн пережила большую беду. Большая беда случилась с ней в дождь. С тех пор она боится. Понятно?
- Да уж чего яснее, - отозвался Доур. – Человек многое перенёс.
После переправы жутко хотелось есть. Вещи сложили в углу, где не протекала крыша. Нашли под лестницей половину ящика угля, подивились, как это его не утащили поселяне. Развели костерок на земляном полу, получив возможность как следует просушить одежду и обувь. Уложили первыми Марику, Рики и Мичику. Посмотрели, как там конь и Пайн.
- Ты унёс благодать в избу, - обвинил Сеша пленник. – Дай мне благодати.
- Обойдёшься, - отрезал князь. – Погоди, доберёмся до Текра, там я тебя вылечу.
- Не хочу лечиться, дай мне благодати.
- Отстань, не до тебя.
Устроились на ночь, завернувшись в одеяла. Поговорили о планах на завтра. Планы были такими: купить лодку и плыть дальше. И побыстрей. Поговорили о Каизе и его кознях: что-то ещё придумает? Как это он ухитряется преследовать их и после смерти? Что за странности такие с древним заклинанием, носящим аж три названия, и будто бы уже произнесённым Аарном для Петрика Охти, который с его помощью защитил Миче? Что имел в виду Сеш, говоря о том, что Миче, вроде как, стал белым пёсиком? Вдруг правда? Кто их разберёт, волшебников этих... Тут оказалось, что беседуют только Брим и Дася, остальные все спят. Эти двое, наконец, тоже угомонились, да и заснули в обнимку, прямо как Сеш и Элайн.
Дождь барабанил по костям избушки, текло сквозь крышу…
- Я всё равно на тебе женюсь, - привстав на локте и вглядываясь в лицо спящей Марики, прошептал Васятка.
*
А среди ночи взрослые члены компании подскочили и проснулись от воплей Пайна, перекрывших звуки падающей и текущей воды. Дети спали крепко и ни на что не реагировали. Пленник в нехороших выражениях давал понять Сешу, кто он такой с точки зрения Великого, самого Пайна и всего человечества. Сын Косзы требовал благодати и угрожал князю жуткими карами. При этом он, очевидно, бился головой о стену или к чему там его привязали.
- Задрог страшенно, не иначе. Пищи восхотел, - покачала головой маленькая унну и снова заснула.
- Сеш, дай ненормальному благодати. Слышишь, как надрывается? Может, больно ему. Может, там холодно, а благодать согревает. Дай ему этой дряни, а мы поспим, - взмолился Доур.
- Правда, спать хочется, сил нет, - подхватил Аарн.
- Как я могу человека травить? – всплеснул руками князь, – Ты что такое говоришь Кереичиките?!
- Пайн – плохой человек, - напомнил Брим.
- Всё равно, - отказался главный заговорщик. – Я не могу.
Наверное, он забыл, как махал на меня ядовитыми когтями.
- Мужчины! Глупые существа! – вдруг воскликнула Дася, выведенная из равновесия видом Пайновских кисточек. – Кто-нибудь услышит и придёт. Даже мёртвый Каиз может прийти. Надо напоить любителя благодати, а лечить потом, раз уж тебе так приспичило, Сеш.
- Ну, - заколебался тот, - может, и так…
Дождь усилился, загрохотал по чему-то железному на чердаке, и Элайн, странно всхлипнув, закричала едва ли не громче Пайна:
- Опять? Опять придёт? Сколько можно?
Проснулись дети, Лаян сунулась было обнять и пожалеть Сешеву невесту, но та вдруг с визгом откинула от себя унну, с которой до этого замечательно ладила. Элайн вскочила и, с совершенно нечеловеческим криком, метнулась на середину комнаты. Сеш и Аарн – за ней.
- Папочка, папа! – звала женщина, и под испуганными взглядами всей компании билась в руках мужчин. – Папочка, на помощь! Помоги! Нет! – завизжала она так, что Васятка с перепугу до крови укусил себя за язык. – Нет, не ходи, оно убьёт тебя!
- Никогда раньше, - пыхтел Сеш, сдерживая свою истеричку, - такого с ней не было. Так, ерунда…
- Как на реке, - Аарн, несколько раз хорошо притопленный, не упустил случая подколоть.
- Ну да. На реке слегка только колбасило, - не заметил издёвки князь. - Не как сейчас.
Элайн протянула руки к отшатнувшемуся от неё Доуру:
- Папочка Мирит, ты живой? Как же так? Оно убило тебя, а ты пришёл! Меня защитить? Косза убил тебя, а ты… А вдруг ты за мной пришёл? Ладно, ладно, я пойду. Только давай захватим мамочку Арю. Она будет хорошей. Давай Сеша возьмём – я без него не могу.
Доур вконец растерялся, стоял, прижатый в углу, и вертел головой – как бы улизнуть от протянутых рук Элайн. И тут – вот ведь, случай какой! - на фоне окна и облаков, светлых от прячущейся за ними планеты Ви, метнулся тёмный силуэт встревоженной Лаян. Тень, что гораздо больше малышки, упала на Доура.
- А-а-а! – коротко вскрикнула Элайн и, вытянув палец по направлению к окну, стала оседать в руках мужчин, страшно выпучив глаза и с хрипом втягивая воздух открытым ртом. Её Сеш, казалось, сам вот-вот лишится чувств. Жуткий миг, несущий Невозвратимость.
И тут из одеяла выкрутился Рики. Схватив кастрюльку, полную дождевой воды, он одним махом опрокинул её на голову Элайн, налетел, схватил за кофту, затряс, дул в лицо, пока взгляд женщины не обрёл подобие осмысленности. Тогда он одним сильным движением вырвал Элайн из лап Сеша и Аарна, бросил на одеяла, на так и не проснувшуюся в этом бедламе Мичику, положил ладони туда, где у людей помещается сердце, и сидел так несколько минут. Никто не решился шевельнуться, никто не сказал ни слова. Аарн даже зажмурил глаза и чуть шевелил губами, словно молился. Страшное напряжение. Только Пайн орал в сарае, да капала, журчала, барабанила вода.
- Ну и всё, - сказал Рики. Поднялся и отряхнул руки, как учила его Инара Кереичиките. И, открыв дверь, подставил ладони текущей с крыши воде.
Аарн со стоном опустился на то, что когда-то было плетёной циновкой.
- Как он это делает? – попытался пошутить Инарин брат. Но голос его дрожал.
Элайн села, сама, без посторонней помощи, и испуганно уставилась на Сеша. Тот не упустил возможности немедленно её обнять.
Лала встала, чтобы приласкаться к Рики. Марика и Васятка, обнаружив себя в объятиях друг друга, отпрянули, отряхнулись, и девочка поползла целоваться со своей Кис-Кис. Перелезла через Мичику, но та только с боку на бок перевернулась. Просыпаться она не собиралась. Предсказатели озирались в поисках Лаян.
Доур нашёл её под стеной избушки. Высунулся из окна, а унну там плачет под дождём, вся мокрая, вся воплощение бесконечного горя. Он наклонился и втянул её внутрь.
- Лаян не Косза, - обняв его, прошептала унну.
- Нет-нет.
- Кис-Кис мыслит – Косза.
- Нет!
- Да. Все мыслят. В Текр. В тут. Думать, Лаян - Косза. Ерпь делал так. Некоторые люди умерли от Лаян.
И бедняжка зарыдала, дрожа, не слушая ничьих утешений. Она вспоминала дни проведённые в храме, и как её против воли сделали палачом неугодных. И горю её не было предела. Она плакала до тех пор, пока Элайн не притянула маленькую унну к себе. Приступ страха прошёл. Госпожа Кис теперь могла мыслить почти нормально, и Косза только изредка мерещился ей по углам.
- Давайте спать, - призвал Рики. – Я уже больше не могу.
Снова завернулись в одеяла. Мичика так и не проснулась, счастливица.
- Сеш, заткни приятеля своего, - снова попросила Дася. – Уже воет, как волк.
Князь засветил лампу, порылся в вещах Пайна, пожал плечами, оглянулся, поднял с пола нечто вроде маленького термоса, открутил металлическую крышку, заглянул внутрь…
- Ненормальные, - обратился он к компании, – кто пил отсюда? Осталось на донышке.
- Да не всё ли равно, Сеш? - отмахнулся Брим.
- Кто пил?!!
- Невеста твоя пила, я видел. Мичике давала. Как вошли сюда, так сразу их пить потянуло. Тебе воды мало? Только за окно высунись.
- Я с ума сойду с вами! Сойду с ума и поседею до времени!
Сеш закрутил крышку и вышел к бешено вопящему Пайну.
- Это что? Это благодать была, что ли? То-то Мичика дрыхнет – и хоть бы что! - округлила глаза Марика.
Компания сначала тихо захихикала, а потом все безудержно хохотали, вытирая выступившие слёзы. Смеялись даже Элайн и Лаян.
- Мир безумен, - констатировал вернувшийся Сеш. Бросил в угол термос и лёг спать.
Пайн, тяпнувший благодати, тоже затих. А дождь всё шёл и шёл. И становилось холоднее. Элайн вскрикивала и просыпалась всю ночь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2015/01/12/1706
Иллюстрация: картинка из "ВКонтакте".