1.
На Большой Афанасьевской дом донельзя чёрно-белый,
Ретро-фотки фасада, из окон стеклярусом пыль,
Ни таблички, ни номера - крестик, закрашенный мелом,
У трухлявой скамейки подъездной - усохший ковыль.
Он шагал, задевая о дыры, асфальта провалы,
Вспоминая минорное - как на Венеру летал.
Космодромы пусты, и садись хоть за Сущевским Валом,
У разломов бетонных - подёрнутый ржавью ангар.
МКС затопили, когда ещё были `Союзы`,
А Россия тянула всего два проекта и Крым.
Постаревший Рогозин, разбив медовуху о дюзы,
Долго что-то ещё о величии там говорил...
Возвращались недужно - годков поседев на пятнадцать,
Но корабль залатали и грызть перестали латук -
Гидропоника чёртова - с чем бы быстрее расстаться,
На экранах стрелялкой бездонною дел виадук.
2.
На Большой Афанасьевской дом, где друган жил и мама,
Литография стёрлась, из окон стеклярусом пыль,
Ни таблички, ни номера - как на развалинах храма,
У трухлявой скамейки подъездной - усохший ковыль.
Думы кроем, недаром когда подлетали - грыз ногти,
Пустошь, будто б живые в другие эпохи ушли,
Споров воспоминание долгое - сбитые локти,
Истин много, они лишь свою не нашли.
Было четверо в келье: шотландец, две немки и русский
/У китайского брата плохой оказался скафандр/.
Куда двигаться дальше... В урочие Нижней Тунгуски?
Где у деда зимовье и, может быть, Молох устал.
Предпоследние вести: "террор добровольцев на Темзе,
Ополченцы в Огайо, Московский военный угар...
(А потом только точки, и те кто-то с временем схемзил...
Начинать надо снова, стать плотником должен Икар...)
3.
...Мусульмане в Китае, Чикагские чёрные бунты,
Атомкратия силы, `бумажные` доллар и фунт..."
На Большой Афанасьевской дом, остальное всё пункты,
Жаль, уехать придётся за дальний какой-нибудь Пунт.
Он шагал... два подскока: деревня у Глазго и Гамбург,
В корабле ждали трое таких же безродных бродяг.
Хоть на Марс возвращайся, задраив исклёпанный тамбур,
Что ж ты, Родина-мать, так встречаешь своих доходяг?
Хорошо было Грею: причал и Ассоль, а не Гаммельн.
18.09.2014