Учитель

               
               

    Сегодня подул ветер с юга. И принёс он запах весны. И далёкого моря. Запах такой свежести, когда кружится голова и, кажется, что непременно случится что-то новое и доброе.  А меня этот пьянящий запах всегда уносит почему-то в прошлое. 

   Вспоминается маленькая сельская школа. Мы открывали на переменах  окна класса, и дежурные заставляли всех выйти в коридор.

 Со звонком,   пёстрая толпа мальчишек и девчонок врывалась обратно. Форму тогда только что отменили, и все наряжались, как хотели или вернее сказать, как позволял родительский достаток.

Окна со скрипом закрывались, с мелким деребезжанием стёкол захлопывались, но весна уже успевала заполнить собой каждый уголок класса.  Воздух,пропитанный талым снегом,зелёными проталинами и набухшими почками ольхи, как прозрачный огромный мыльный пузырь, мерцал и пульсировал.


   И заходил в класс он-Учитель, которого все боялись.Он знал об этом. Это его забавляло и радовало.И он очень этим гордился. Класс стоя замирал.Наслаждаясь мгновением господства, учитель медленно подходил к своему столу,неспеша раскладывал свою атрибутику, неторопливо рассматривал всех, цепко выделяя каждого и злопамятно отмечая чьё-то недостаточное повиновение. И, всё также упиваясь безграничной властью,насмешливо здоровался.


   На  секунду облегчённо вздыхая, класс садился.
 "Итак, наше домашнеее задание"-делая каждое слово ударным, громыхал его голос  в мёртвой тишине.


   Это был высший миг блаженства. Он рассматривал скрюченные замершие фигурки со спрятанными глазами, побелевшими дрожащими пальцами и втянутыми в плечи головами. Вот они все в его кулаке.Если он захочет-он может чуть разогнуть пальцы, но может и сомкнуть, раздавить...И тогда ему слышался хруст, стоны и мольба о пощаде...


   Домашнюю работу и по алгебре, и по геометрии делали всегда и все. С переменным успехом: правильно или не очень,  но проверки боялись все одинаково.Отвечать надо было у доски, теряясь от его холоднопрезрительного взгляда, путаясь от насмешливых вопросов и запинаясь от едких замечаний. Последнее он любил особенно.


    Отличников или вернее сказать хорошистов,немного жаловал.

- Ну что, Ванюшка,-спрашивал он степенного Ивана,-всё сделал и будешь опять пытаться пятёрку получить? А не получится! На пять математику знает только Господь Бог и я, ваш покорный слуга.
Xихикая, он отступал к окну, чтобы не выглядеть малорослым на фоне ученика.


-А вот она и Зина-полная корзина, неизвестно только чего,-говорил он следующей жертве,-Знаю я вас девчонок- у вас одно на уме.
 И расплывался в сальной усмешке.

 
   В этот момент можно было опять чуть расслабиться.Одни подобострастно улыбались ему в ответ,другие смущённо отводили глаза, кто-то  цепенел, дрожа снова.Но все они были ему неинтересны.Он жадно подмечал реакцию последней парты.Во все времена обучения- это была  "камчатка"-далёкая,непокорная свободолюбивая республика в строгой, незыблeмой Системе образования.Там сидели гадёныши, которых он ненавидел особенно.Сегодня там был один из таких, особенно облюбованный учителем... На сопляке был дорогой костюм и красивая рубашка.

-Ты смотри,велюр что-ли или вельвет какой-то импортный,-поймал себя на мысли учитель и непроизвольно коснулся лацкана своего  серого, видавшего многое за свои двадцать лет работы,пиджака.

-Что , Сидоров,время пить Херши?-вкрадчиво проговаривая каждое слово, спрашивает учитель.

   Класс облегчённо выдохнул. Вертлявый Сашка позволил себе развернуться назад. Зинка зашепталась с голубоглазой Танечкой-школьной красавицей.Все повернули головы на последнюю парту. В классе не было Сидорова, но все прекрасно знали, кого называет так учитель по математике.


   Все понимали,что наступил последний кульминационный момент спектакля, за которым последует затяжное монотонное объяснение нового материала, которое не сможет прервать даже звонок с урока. И вот режиссёр пускает в ход самые затаённые мысли и приёмы. И актёры должны двигаться и действовать, как угодно режиссёру-сценаристу.

-Сидоров, я к тебе обращаюсь,-вкрадчиво шепчет учитель
Класс хихикает в ожидании самого интересного.

   Тот, кто сидит на последней парте, пытается не выдать волнение и упорно не поднимает глаза, блуждающие по тетрадке.

-Что, Павлов, не хочешь отзываться?-повышает голос учитель.

-А почему я должен отзываться на Сидорова?-басит голос с” Камчатки”.

- Ну а как же там в нашей любимой рекламе, когда умный Сидоров и учитель -дурак?
Павлов пытается защищаться: " А причём здесь я?"

-Да как же причём,- не скрывает своего раздражения учитель, переходящий на визгливый крик,- А как ты мне даёшь разные клички? А ? Я ведь всё знаю!


   Класс напрягается от недозволенного приёма. Спектакль превращается в спортивное шоу. На ринге два боксёра в разных весовых категориях.

- А сам же балбес-балбесом. Тупой, как сибирский валенок. Захочу- на второй год тебя оставлю,- удары сыпятся один за другим и всё ниже пояса.
- Ты же ничего не соображаешь.Свойства арифметического корня тебе не понять. Степень с рациональным показателем -для тебя вообще тёмный лес,-голос учителя набирает силу,-Но даже скотнику может понадобиться область определения функции. Вдруг коровы об этом спросят.

И учитель хохочет, упиваясь собственным остроумием.

-Я не буду скотником,-глухо раздаётся с задней парты.
-Что? А кем же тебе быть? Может трактористом?

   Вопрос зависает в гробовой тишине.Вот сейчас, сейчас второй боксёр должен либо собраться с силами и, под нарастающий рёв трибун, нанести сокрушающий удар противнику либо оказаться в нокауте, когда через 8 секунд напряжения послышится улюлюканье, топот и крики удовлетворённой толпы,которая всегда на стороне сильнейшего.

-Я буду учителем математики.Мне не придётся учить Ваших детей, но я буду учить Bаших внуков. И буду это делать так же, как делали Вы,-тихо , но очень твёрдо говорит Павлов.


   Тишина в классе кажется невыносимой.