У Ларисы всегда было ощущение, что все вокруг происходит не с ней. Или с ней, но не так. Или так, но не по-настоящему. А если по-настоящему, то напрасно. Куда бы ни пошла, чем бы ни занималась. Бывало, в перерыв, берет в руки чашку с чаем, а в голове одно – елки-моталки, опять не успела Надьке сказать…
А чего сказать уже и не важно.
Потому что бесполезно.
Вот! Нашлось слово – «бесполезно».
Любое действие как мультфильм. Встречает даже не противодействие, а ненастоящность воплощения, когда заправленная утром постель, суть тень от настоящей заправки постели. И так везде.
На работе.
В любви.
В несчастьях, которые зачастили. С ней столько всего не должно было происходить. Вчера на рынке… а, ладно.
И даже в стенгазете (в поликлинике, редактор – Федюкова И.И.) пишут какую-то чушь. Например: «Умбрией обернулся, мглою лилейной — мир, розовый развернулся новый ассизский Рим» или «Казалось, становится небо жемчужной, мерцающей розой, рождался игольчатый стебель из ветра, молчанья, мороза».
И так далее.
В автобусе едешь, засмотришься в окно, а в мелькании людей, машин, зданий – не то, не то, не то. Не так.
Или кашу варит овсяную, белье стирает – все ерунда какая-то.
На работу идет (она всю жизнь воспитателем в детском саду) – всюду сон.
Беременная была Юлькой, а беременные чуткие как мембраны между мирами, так вообще с ума сходила. Все кивали на капризы, а она чувствовала – не в капризах дело, не в черной икре с мороженой брусникой (тем паче, и взять ее (их) было негде).
Начала читать.
Потом много читать.
Постепенно дошла до библии, и та ее ошеломила и перевернула. Вы только вслушайтесь: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».
Все переносит.
Всему верит.
Муж Валерка, шибко ученый был (пока не сплыл), все что-то доказывал про подложность библии, якобы переписанной из вавилонского эпоса. О выдуманных святых. А какие они выдуманные? Вон икона в углу на поставце стоит. Великомученицы Варвары. Она всю жизнь терпела, и Лариска терпела, как же ей ее не любить?
И наоборот.
То есть Варваре Лариску.
А умирать стала, успела спросить у старшей сестры – меня сразу назвали Ларисой? Нет – ответила старшая сестра – пока мама беременной ходила, она тебя называла Леной. А пошла в сельсовет записывать и передумала...
И тогда все встало на свои места.
Но было поздно.
Нет, не поздно, все, как всегда, было – вовремя.