Живут на свете люди. Чужие люди. Друг друга совсем не знают. Как же так получается, что потом они становятся родными? Одних сводит счастливый случай, а других – беда.
СЛАВА был единственным ребенком в семье Гордеевых. Василий Петрович, человек военный, воспитывал сына в соответствии со своими суровыми правилами. А Надежда Викторовна, учительница музыки, очень чуткая и женственная, старалась смягчить «всю эту военщину», как она шутила. Парень вырос хорошим – сильным, работящим, честным на радость отцу. Умным, воспитанным, развитым – на радость маме. За спиной отца Славка прятаться не стал, честно отслужил в армии. Демобилизовался, собрался поступать в институт. Днем занимался, а по вечерам взялся таксовать – говорил, что не хочет сидеть на шее у родителей. А потом случилась беда: из одного такого рейса Слава не вернулся. Произошло страшное: его убили и сожгли в старенькой отцовской «пятерке». Кто совершил это зверство и почему добрый, мирный, далекий от криминала парень стал жертвой беспредела? Раскрытие преступления затянулось на долгие месяцы…
ПОСЛЕ ПОХОРОН любимого сына Надежда Викторовна враз постарела, а ведь ей было всего сорок три. «Наденька, надо держаться, - внушал ей супруг. – Давай возвращайся к жизни, вернись на работу, к своим ученикам в музыкалку». Она поднимала на мужа полные слез глаза: «Вася, ничего я не хочу. И детей мне тяжело видеть. И вообще - нет сил жить…»
В один из осенних вечеров, которые прежде казались теплыми и уютными, а теперь стали сиротливыми, супруги коротали вечер перед телевизором. «Павлику пять лет. Он очень хороший мальчик: веселый, умный и подвижный, - говорил ведущий за кадром. С экрана на зрителей смотрел большеглазый озорной мальчуган. – Он ищет маму и папу. Мы верим, что малышу повезет, у него будет свой дом и прекрасная семья».
Надежда Викторовна нервно сцепила пальцы и произнесла едва слышно: «Как этот парнишка на Славу маленького похож!» Добавила шепотом: «Вася, давай возьмем его…» И разрыдалась, уткнувшись в его плечо. Василий обнял любимую жену и уже начал искать слова утешения, но женщина подняла на него глаза. Раньше, как ему казалось, из этих глаз вместе со слезами капала тоска – неизбывная, тяжелая, беспросветная. Теперь они были другими – переполненные светом, добротой и надеждой. Надя произнесла: «Не надо меня жалеть, Васенька: это хорошие слезы. Мы спасем этого ребенка. Хотя, если честно, он сам - наше спасение».
НАДЕЖДА НЕ МОГЛА уснуть: внешнее сходство совершенно чужого мальчика с ее родным сыном казалось невероятным. А может, ей, измученной горем, просто захотелось увидеть это сходство. В памяти всплывали картины из прошлого: вот ее сынок делает первые шаги, но теряет равновесие и падает. Она пугается: «Ушибся ребенок!», а муж счастливо хохочет: «Не трогай, пусть сам поднимается – он будущий солдат!» Вот Славка тащит в квартиру бездомного котенка, сам неумело бинтует его раненую лапку и наливает для зверюшки молока. Сколько тогда было их малышу? Лет пять. А вот Славу Гордеева провожают в армию. Обритый наголо, беззащитный какой-то, в старых джинсах, с рюкзаком. Хочется прижать к себе и никуда не отпускать. Надя не может сдержать слез. А супруг говорит: «Мать, гордиться таким сыном надо! Смотри, какого орла вырастили!»
…НАУТРО ГОРДЕЕВЫ решили съездить к Надиной матери, посоветоваться. Зинаида Ивановна – медик с 40-летним стажем, а нынче «старая мудрая обезьяна», как она любила шутить - отметила, что ее дочь радостно оживлена, а вместо привычных черных брюк и темной куртки на ней светлое пальто и нарядный шарф. Внимательно выслушав дочь и зятя, пожилая женщина сказала: «Вы люди взрослые, решайте сами, я вам не указ. Помните одно: этот ребенок – чужой вам по крови. Кто его родители, почему Павлик оказался в детдоме, какая у него наследственность – неизвестно. Характер определяют гены, заложенные родными матерью и отцом. Подумайте крепко, станет ли чужая кровь родной. А надумаете - езжайте с Богом».
…Да, они с мужем уже не молоды, у них за плечами большой жизненный опыт. И этот опыт состоит не только из горя, переживаний и слез. Они воспитали хорошего сына, они знают, как правильно растить мальчишку, не потерять с ним контакт даже в самый трудный, подростковый период его жизни, как быть для сына друзьями, а не докучливыми опекунами … «Чужие гены», «наследственность» - эти слова настораживали, но ничуть не пугали Надю: так или иначе, беспомощному пятилетнему Павлушке нужна помощь, близкие люди, родной, а не казенный дом.
Как же тяжело жить на свете: одни теряют любимых детей из-за болезней, несчастных случаев, их отнимают убийцы, насильники и прочие нелюди. А другие словно бы сами стараются избавиться от своих детей. Вот и Паша живет в казенном доме. Как он там оказался? Теперь эти мысли не давали покоя Надежде.
В ДЕТДОМЕ было тихо. «Дети на прогулке, - объяснила заведующая. – Как раз под моим окном гуляет группа Павлика. Посмотрите – вон он, тащит за веревочку свой самосвал!» Парнишка был явным лидером: то и дело отдавал команды не только мальчикам, но и девочкам. Дети с удовольствием подчинялись ему. «В телепередаче не сказали о самом главном, – осторожно начала заведующая. – У Паши есть сестра, и мы не хотим разлучать детей. Вон та девочка – в красном пальтишке и белом берете. Ирочка».
Малышка играла в стороне от детей. Она складывала в кучку опавшие листья. А Павлик то и дело подбегал к сестренке – подносил листики, какие-то веточки и камушки. Что-то говорил и снова убегал к приятелям. Иногда Ирочка поднимала глаза на ребятишек, но взгляд ее, как показалось Надежде, был отстраненным. Все ли в порядке с девочкой, здорова ли она, не отстает ли в развитии?
СЛОВНО УГАДАВ эти мысли, заведующая сказала: «Ирина – вполне нормальный ребенок. Она и физически здорова, об этом свидетельствуют медицинские документы. Девочка перестала разговаривать после того, как двойняшки потеряли родителей…»
Рассказ заведующей был печальным.
Дети росли в семье молодых перспективных врачей. Тот день начинался радостно и оживленно: супруги на два дня уезжали на конференцию, поэтому детей отвезли к близким друзьям на дачу. Однако случилась беда: по дороге с дачи их машина попала под колеса большегруза. Они погибли сразу. Родных, которые могли бы усыновить осиротевших малышей, не было. Так малыши оказались в детском доме. Они долго и горько плакали, не понимая, почему находятся среди незнакомых людей, просились к маме и папе. Энергичный Павлуша все же смирился с новыми обстоятельствами жизни. А вот его ранимая хрупкая сестренка замкнулась и перестала разговаривать.
«Отогреть бы ее сердечко, - вздохнула заведующая. – Но это возможно только в семье». И, немного помолчав, добавила жестко: «Повторюсь: мы не хотим добавлять этим детям горя – разлучать их не будем. Подумайте как следует. Звоните, если что».
ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ супруги не обмолвились ни словом. Впечатлительная Надежда то и дело доставала носовой платок и утирала слезы. Василий, насупив брови, крутил баранку и покашливал. Вдруг он резко остановил машину, развернул к себе за плечи жену и заглянул в ее глаза. «Мать, где один — там и двое, правда?! — как-то отчаянно весело спросил он. — Поехали обратно — будем знакомиться с ребятишками!»
…Румяный большеглазый Павлик уверенно пожал руку Василию Петровичу, попросил разрешения потрогать звездочки на погонах и рассказал, что у него тоже есть военные вещи: ружьишко, сабля и танк. Надежда Викторовна тем временем пыталась поговорить с Ирочкой — похвалила ее платье, поправила косички, спросила, как зовут куклу. Однако девочка так же печально молчала, прижимая к груди своего пупса. Лишь когда Надежда предложила в выходные поехать в парк покататься на каруселях, Ирина подняла на нее глаза и, кротко улыбнувшись, едва заметно кивнула. А Пашка принялся скакать от радости, обещая, что непременно возьмет с собой военные вещи: а вдруг придется защищаться от диких зверей, которые могут водиться в парке?
То, что происходило потом, — большой секрет. Скажем лишь, что через некоторое время брат с сестрой перестали называться сиротами. Теперь Гордеевых стало пятеро. Как пятеро? А так: они котенка завели. Паша притащил со двора…
Рассказ написан на основе реальных событий.