Это было время, когда Сказка жила только среди тех, кто верил в неё, кто жил ей и дорожил, как самым сокровенным, сохраняя её в каждом миге своей жизни. Это было время, когда люди перестали смотреть на небо и видеть его голубизну, перестали смотреть на солнце и радоваться его лучам. Загнанные в круговорот собственных иллюзий, они не ведали, что творят, разрушая землю, будто копая под собой могилу. На месте прекрасных пышных лесов, полных цветов, зверей и птиц, воздвигались бетонные и каменные дома. Земля, дышащая и родящая, разноцветная, полная запахов, заливалась серой ровной однотонной массой, убивающей всё живое под ней.
На окраине одного из подобных миров всё ещё цвёл лес. Он был светел и прекрасен, сквозь него так красиво проникали лучи солнца, отражаясь в листьях, траве, рисуя длинные золотисто-белые полосы, каждый раз по-иному раскрашивающие постоянно меняющийся рисунок леса. Лес жил. Он был живым не только благодаря воде, ветру, силам земли и солнца – в нём обитали те, о ком давно забыл уж род людской – особые живые деревья, которые могли обращаться людьми.
Об этом помнили лишь лесные жители – несколько человек, для которых лес был чем-то большим, чем просто деревья и травы. Это были те, кто хранил и передавал, осознавал и берёг Сказку. Они-то и общались с деревьями-людьми, каждый по-своему, ведь с каждым дерево находило свой потаённый язык. В основном это были старые дубы, стоящие либо особняком на полянах, либо прячущиеся в глубине леса, не столь заметные, но сильные и величественные порой.
Самым старым был дуб Вайон – ему было около четырёхсот лет. Это был древний старец с седой бородой, огромный и мудрый. Вайон всегда был очень спокоен, что бы ни происходило. Он был словно старейшиной древнего рода, тем, к кому обращались остальные за советом – и деревья, и звери, и люди. Чаще всего он был погружён в молчание, и только что-то очень важное могло его заставить говорить. Но если он говорил, то речи его, хоть и были кратки, но хранили в себе наиболее полный ответ и могли развеять любые сомнения.
Неподалёку было поле, и прямо посреди него, греясь в лучах солнца, обдуваемый с четырёх сторон всеми ветрами, стоял ещё один непростой дуб. Лесные жители прозвали его Фениксом за то, что несколько раз в него попадала молния, его ствол жгли люди, а он продолжал жить, будто горела в нём неодолимая сила, преодолевающая смерть. Только в центре ствола зияла огромная чёрная дыра. За эту непоколебимость ещё больше ценили его лесные жители и часто приходили к нему.
Феникс был бесстрашным воином – настоящим воином Духа. В нём сила огня навеки оставила особый отпечаток. Это было воистину необычное дерево, не похожее на других, ведь никому ещё не довелось хранить в себе силу двух таких разных стихий. С опалённым телом выходил воин на тропу посреди поля в полночь и приветствовал свет луны и тех, кто, взяв в руки огненный клинок, танцевал подле него великий танец перерождения и силы. Выходил, не стесняясь своего облика, и вставал поодаль, наблюдая это редкое действо, сопровождаемое звуками бубна и флейты. Порою сам брал он в руки бубен и играл, играл до самого утра. Маленькими были всегда его листья, и появлялись позже всех остальных. Маленькими были его жёлуди, почти круглыми, но сила, заключенная в каждом его семени ничуть не уступала огромным семенам даже самого Вайона.
Был подле поля ещё один дуб, стоял он ровно на границе между полем и лесом. Огромным и сильным вырос он и тоже был воином. Звали его Страж. Он стерёг западные рубежи и всегда видел и наступающие тучи, и ощущал первым поднимающийся ветер, и наблюдал за поселением людей неподалёку. Рядом с ним всегда было хорошо и спокойно. Бывало, подходишь к нему на поляну, когда клонит в сон, и просишь его постеречь. И, пока спишь в тени его ветвей, никто даже мимо не пройдёт по извилистой тропе, не потревожит сна.
Тайле была одной из хранительниц Сказки, жительницей леса. Она часто гуляла одна и очищала лес от людских следов, наполняла пространство музыкой флейт и переговаривалась с птицами. У неё была своя любимая поляна, как у каждого из лесных жителей - сокровенное место, где она чувствовала себя по-особому хорошо, где находился её лесной дом. Конечно, их всеобщим домом был весь лес – никому не принадлежа, он был домом для всех. Но Тайле выбрала ту поляну своим местом оттого, что в детстве именно там она повстречала своих родителей.
Ими были дуб и берёза, растущие вместе, из одного корня, сросшиеся стволами так, будто это были двое влюбленных, не желающих разлучаться. Это были очень юные деревья: им обоим было около семидесяти лет. Тайле верила, что когда-то юноша и девушка повстречались на этой поляне, обнялись и так и не разомкнули объятий - так и стоят они, поджидают её, их дитя, и всегда радуются её приходу. Мать гладит по голове и дарует нежность и ласку. Отец придает сил, лишая сомнений и тревог. Так она их и звала, и не было у них иных имён. И часто она сидела в их ветвях, греясь на их руках в лучах солнца, и даже не боялась там засыпать. Иногда там к ней приходили сказки об иных мирах.
Почти рядом с матерью и отцом нашла она и другую, скрытую поляну, где стояли два дуба – братья-близнецы, растущие из одного ствола. Не отличить их друг от друга – столь схожими они казались… Это были два сильных белокурых всадника, несущихся на гнедых конях через золотящиеся поля. И звали они её сестрой.
Было в этом лесу ещё одно волшебное место – круг из семи берёз с общим корневищем. Семь берёз-сестёр водили хоровод, взявшись за руки, и пели. Иногда можно было слышать их тонкие голоса. И тогда любое желание стоящего внутри круга было готово к исполнению – только было одного условие: желание должно было быть благим и бескорыстным, произнесенным от всего сердца. И тогда происходило чудо – желание сбывалось с удивительной быстротой.
Керн со своей супругой, Благородная Стая и Тайле – хранители леса - часто приходили сюда, к Фениксу и Вайону, и именно там исполнялись удивительные мелодии, танцевался священный танец с мечом и алой лентой, запускались летающие фонарики в небо. Там проходили все главные праздники – солнцестояние, равноденствие, и самая длинная ночь года. Тогда по ночам на ветвях Феникса загорались маленькие разноцветные фонарики со свечками внутри – сказочная задумка Благородной Стаи, наполняющая всю окрестность каким-то особым трепетным чувством иного мира.
Керн, один из главных хранителей Сказки, повидал на своем веку немало. Он сердцем больше других привязался к Фениксу, потому что во многом сам был таким же, как он. Иногда он приходил к Фениксу один и долго-долго беседовал с ним о чём-то. Он был единственный, с кем Феникс напрямую говорил, находясь на расстоянии порою ближе вытянутой руки. После этих бесед прибавлялись у Керна силы, и мог он творить много и рьяно, не покладая рук и не зная усталости.
Но пришёл день, когда на поле зазвучали совсем чуждые звуки. Вместо бубна и флейты теперь это пространство наполняли режущие голоса железных монстров. Не прошло и месяца, как поле оказалось отрезанным и от лесных жителей, и от людей селения. Лесные жители не знали, что делать. Они верили, что хотя бы Феникс останется нетронутым, ведь он был совсем на краю, его не должна была коснуться железная ограда.
Но чуть позже Тайле шла по лесу, прокрадываясь меж густых кустов, желая быть незамеченной. Она шла быстрым шагом, чтобы проведать Феникса, хотя с самого начала ощущала, что может не встретить его больше. Каким пустым, каким непривычно мёртвым показалось это место издали! А, подойдя чуть ближе, Тайле увидела лишь порубленные остатки ствола, да высохшие ветки с пожухлыми листьями. Феникс был мёртв. От несоответствия его имени и увиденного у Тайле закружилась голова. Она не могла понять, правда это или ей это снится, может она ошиблась и не дошла ещё несколько шагов… Но ведь Фениксы не умирают!
Тайле бежала со всех ног сама не зная куда, желая сообщить об увиденном Керну и одновременно боясь это сделать, зная, что принесёт этим известием ему тихую молчаливую боль. Поравнявшись с Вайоном, она замедлила шаг и, повинуясь внезапному порыву, прильнула к его стволу, дав волю слезам. Вайон всё давно видел, слышал и знал. Тайле вдруг услышала отчетливый голос: «Не думай так. Нас ещё много и мы сильны». Она подняла глаза и увидела бездонные глаза старца, держащего её за плечи.
- Феникс умер! Феникс умер! – очнувшись, прошептала она, - они убили нашего друга, больше, чем друга!
Вайон лишь улыбнулся грустной улыбкой.
- Мы даже не успели взять с него желудей. Где он теперь? Где воин огня, где? – не унималась Тайле.
- Смерть существует лишь для тех, кто в неё верит и не знает иного пути, - сказал тихо мудрец.
- Да! Я не верю смерти, я верю лишь в вечную жизнь и перерождение. Фениксы не умирают! – сказала мужественно Тайле, вытирая слёзы с лица.
- Да, Тайле, поэтому нельзя предаваться унынию.
- Но где теперь его душа?
- Души всех погибающих деревьев соединяются с нашей всеобщей душой. У нас, деревьев, одна душа на всех. Именно поэтому мы чувствуем своих собратьев на много миль вокруг. Мы слышим, как растёт трава на другом конце земли. Феникс был особым деревом. У него была душа не только дерева – вы одухотворили его. И теперь с нами его древесная душа, она вернулась к истокам, а иная, более тонкая, огненная и сильная, пустилась в странствие в более высокие миры. И она вот-вот воплотится, став частью одного из вас.
Услышав в этих словах твердую непоколебимость мудрого старца, теплую уверенность и доброту, Тайле на миг опустила глаза, улыбнувшись. Когда она подняла их, перед ней стоял величественный трёхствольный дуб, в высокой кроне которого беззаботно гулял ветер.
В тот же вечер узнали все и случившемся. И, хоть была их скорбь неутолимой, Тайле поведала всем свой разговор с Вайоном. И на следующий день она шла с Керном к священному месту исполнения всех желаний – к Кругу из Семи Берез. «Ты сам для меня как Феникс, как неотъемлемая его часть. Или он был частью тебя – сама не знаю», - так сказала она ему по пути. А, встав в центр того круга, они оба пожелали, чтобы Феникс жил, и жизнь его была полна счастья и волшебства. Только, выходя из круга, Керн бессловесно пожелал когда-нибудь увидеть Феникса снова. Слишком он был привязан к воину огня…
Неясно, то ли девы-берёзы исполнили это желание, то ли Тайле верила в почти невозможное, но вскоре у Керна родилось дитя. И в этот момент вспомнил он о своём желании и поверил в то, что говорил мудрый старец. Феникс жил. Он никогда и не умирал. Кто знает, может быть, только что рождённое дитя приняло его силу и дух и теперь будет расти, не ломаясь под дуновением огненных ветров смерти?.. Может быть, Феникс остался в сердцах всех лесных жителей и его дух соединился с ними всеми – теми, кто смог принять его?.. Но нельзя убивать сказку и забывать старых друзей…
Феникс всегда был больше, чем просто деревом.