Вначале он был видим. И никто даже не задавался вопросом «где он», ибо был он везде и нигде одновременно. Но радовались ему беспрестанно и деревья, и люди, и птицы. Он был видим, и слышим, и осязаем, и за каждым движением, волнением в воздухе, течением воды каждый чувствовал его мерное дыхание. И не было ему имени, как и чему-то вообще, и было имён ему тысяча: всех не перечесть, не припомнить, не придумать – каждое рождённое в радости слово было именем ему. И никто бы не смог описать его, ибо взором ему были и небеса, и моря, и зелёные бескрайние луга; дыханием его был ветер, гонимый по всем четырем сторонам света, в глазах его был огонь всех светил, зажжённых в небе. Он всё время менял обличья, но присутствовал во всём. И знали люди: он здесь, он рядом. Он видим.
Но вот кому-то однажды захотелось понять, а не ошибаются ли они все? Как это – называть его всем сразу и ничем? Как это – видеть его во всех и нигде? И решил он во что бы то ни стало узнать, услышать, описать, дать ему имя – одно или несколько, понять, в чем сила его. Как услышать его, потрогать, познать? И из всех бесчисленных обликов было выбрано несколько, а из всех имен – совсем мало. Называть его другими именами было теперь непростительной ложью. И тогда он постепенно перестал быть видим. Он не исчез. Но когда бежали за ним, то упускали; когда прислушивались, то не слышали, когда глазами рыскали по всем сторонам – не видели. Пытались говорить с ним, но не слышали ответа.
И вскоре стало совсем темно. Именно тогда, может быть, во второй раз, пришла она. Никто не знал, откуда и зачем. Никто не знал ее имени, и она не знала. Никто даже не видел ее лица, потому что оно было скрыто под покрывалом. Но в руке она несла светильник с двумя фитилями, из которых горел только один. Она прошла тихо, будто по воздуху или воде, и села посреди тёмного пространства, поставив светильник на землю. Небольшая часть пространства вокруг наполнилась тёплым мерцающим светом. Она ждала. Несколько теней собралось рядом. Они тянулись к свету, но не знали, откуда он и зачем он. Она обводила их взглядом и с надеждой ждала того, кто, может быть, случайно, повинуясь внезапному порыву, зажжет второй фитиль. И пока горел один маленький огонёк, звучала музыка. И звалась она тогда музыкой надежды…
Бредёт к нам ночь лесной тропой,
Я с ней иду.
Зажги со мной светильник мой,
Зажги, я жду.
В ночи пусть засияют две свечи, два огонька, два сердца, два крыла,
Сомкнувшиеся в птице той;
Молчи! Ведь так тонка та нить, невидимы ключи от двери этой,
Столь узки врата… Постой же…
Когда на сумрачном краю
Стою в бреду,
Зажги со мной свечу мою,
Зажги, я жду!
И свет пусть заструится там, в веках, в моих глазах, в твоих руках
И в чьем-то сердце жемчугами снов,
В ответ узнаешь ты, куда река всю жизнь стремится, пробивая путь –
Туда, где ей не надо больше слов…
Светлее будет нам двоим
В ночном саду.
Зажги свечу в руках моих,
Зажги, я жду!
Огонь – живая птица на ладони, не вспорхнёт она, лишь затрепещет
На ветру до срока.
Открой же эти двери, растворись во мне, в огне, в ночи, в безмолвье
Восходящего потока…
Время текло сквозь пальцы, как капли дождя, как горячие капли струн – не могли они погасить маленькое пламя. И сиянием своим украшало оно и небо, и воздух, и землю. Но никто не приходил. Никто не решался зажечь второй фитиль её светильника. Ни даже тот, чей образ смутной волной мелькал перед глазами ее, как пёстрое покрывало, ни кто-либо другой… Она ждала. Она умела ждать и тихо взывать голосом своим.
Но он всё ещё оставался невидим и неслышим, даже для неё, пришедшей будто из ниоткуда в никуда. И смутно казалось ей, что ни небо, ни земля, ни дождь, ни кто-то из окружавших ее не даст ответ и не зажжёт свечу. ..Нет.. Ответ был где-то ещё…
Моё тепло в ее тепле
Растворено.
Мы вместе на одной земле.
Мы с ней одно.
Пока горит свеча, то так тонка, так глубока та связь меж видимым
И тем, что нам незримо здесь;
Река, ты оставляешь берега и вновь несёшь свое бессмертие
Туда, где оно вечно есть…
Мы дышим с ней одним огнем,
Мы так горим.
Что может, вместе и уйдём,
Рывком одним.
Но здесь мир замирает весь при виде огонька, молитвы сердца –
Слёзы пламени так тихи…
С небес дождями искр с корон созвездий осыпаются на землю
Эти огненные блики…
И тогда она подняла свечу с земли и вошла в маленькое тихое пламя. И увидела она, что изнутри, из этого пламени, мир кажется совсем другим. И где-то высоко-высоко было много таких же огоньков, которые смотрели на неё и улыбались беззвучным тёплым светом. И лучи их, соединяясь, высекали искры, которые падали на землю огоньками света – проблесками неба в чьих-то глазах, просветами жемчуга в чьих-то ладонях, лучистой ликующей красотой в чьих-то объятьях… И тогда, каким-то неясным чувством поняла она, что вот так и надо смотреть, чтобы увидеть, что он совсем не исчезал…что он здесь, рядом… услышать, как стучит его сердце.
Сквозь жёлтый ореол огня
Смотри вовне.
Забудь себя, забудь меня,
Сгори в огне!
Пусть мир весь закружится в хороводе дивных песен, звёзд и снов,
Росы прозрачной на рассвете;
Взгляни: всё растворилось там, в свече, и облекает в плащ луна,
И обретает голос ветер…
В тебе мерцают сто миров –
Отринь же тень
И тонкий огневой покров
Прими, надень!
Так жизнь в своей бессмертной многоликости, извечной переменчивости
Льётся прямо из тебя;
Вложи всю волю сердца в этот взгляд, и он зажжёт фитиль свечи моей,
Границу тени перейдя…
И видели они, как песнь надежды превращается в песнь любви и благословения… Маленький незаметный скачок, как будто соскальзываешь в щель, где нет прошлого, нет мыслей и страха… И видишь, как в горячих ладонях появляется сверкающая жемчужина…
И этого было достаточно, ведь не было больше необходимости ждать того, кто зажжёт второй фитиль… Она лишь обнимала его взглядом, пропущенным сквозь блистающий ореол – так взгляд становится чище… И благодарностью разливалось горячее закатное марево в груди – тихой благодарностью за то, что не нужно ничего искать, не нужно ждать, стремиться – всё уже есть! Лишь остаётся по-особому настроить взгляд…
Поэтому если кто-нибудь из нас вдруг, совершенно спонтанно, повинуясь лишь чувству, решит зажечь второй фитиль… я возрожусь в нем новым пламенем, более светлым, чем когда-либо… А если нет - я буду смотреть сквозь рыжий ореол, бессмертный и очищающий все мысли и чувства, и делающий невидимое видимым, неслышимое – слышимым, неведомое – явью… Ведь даже если второй фитиль не будет зажжен, то когда-нибудь, когда мы уже не будем помнить об этом, неутомимый огонёк встретит и зажжет его. Потому что исходят они оба из одного начала…
Когда я стану деревом, то в небо прорастут все мои ветви
И луну поймают в кронах;
Раздам вам листопад земных историй, превратив былые слёзы
В жемчуга морской короны…
Взгляни сквозь призму огня,
Сквозь пламя свечи,
Сквозь пропасть меня…