Зверь я, зверь!
Во мне нет сожаленья.
Я пришел с кровавой дикой вестью.
Я давно признался во всех преступленьях,
совершенных мною за многие тысячелетья.
Все мы слепы, нищи, голы, сиры.
Нет ни в ком христовой доброй правды.
Мы ль явились для спасенья мира,
блеющее пасмурное стадо?
Заблудились в снежной круговерти.
Жалко, прозябая, суетимся.
Все мы – желанная дичь для алчной, злобной смерти
и напрасно ханжески кичимся.
и напрасно в пьяном смраде веселимся!
Я жесток?
Иди, найди другого,
кто б тебя ласкал так ночью страстно!..
Ширится, растет в груди тревога,
зазывают лунные поляны.
Не осталось больше светлой тайны,
словно заживо в склеп замурован –
оттого и груб, как гунн ужасный,
оттого безрадостней, чем одинокий ворон.
И меня любовь поймала в дьявольские сети,
долго у нее в плену страдал я –
и теперь за многое в ответе,
перелистывая даль за далью...
Раздирает сердце острый коготь.
Лучше умереть, чем жить в рутине.
Нету сожаления никакого,
если... этот грешный мир... погибнет!
2010