Ах уж, этот русский язык!

Ольга Анцупова
На фотографии моя учительница русского языка и литературы Ирина Юльевна Стродт (школа № 134, город Баку).

Как и многие мои знакомые прозаровцы, я время от времени помогаю другим авторам Прозы.ру корректировать их тексты.

Не то, чтобы я так уж безупречно знала русский язык, хотя надо отдать должное моей «русичке» - Ирине Юльевне Стродт: она даже самого безграмотного ученика в нашей школе могла уже через полгода научить безошибочно писать «привилегия», «терраса», «апелляция» и даже «легитимный». Но в целом свой родной язык я знаю неплохо и поэтому иногда оказываю посильную помощь коллегам-прозаровцам в орфографии и в синтаксисе.

Но вот на днях, как говорится, и на меня саму нашло затмение. Мне прислали небольшую миниатюру. Я пробежала её глазами, убрала несколько лишних запятых, заменила тире на двоеточие, сложноподчиненное предложение разбила на три простых. А потом углубилась в лексику и семантику.

Первой фразой, которая бросилась в глаза, была следующая:

- Он был непоправимым хвастуном.

Разумеется, в русском языке в таком контексте вместо «непоправимый» используется «неисправимый». Заменив слово, начала читать дальше и опять увидела похожую ошибку:

- Голубь по имени Тишка был не только красивым, но и домовитым – он никого из нас не боялся и сам норовил присесть то на голову, то на плечо.

Заменив «домовитый» на «домашний», снова углубилась в текст.

- Когда племяш первым убил медведя, то Трофим не обиделся, а просто снял с него шкуру.

Переписала предложение так, чтобы у читателя не оставалось сомнений относительно того, с кого же, в конце концов, сняли шкуру. Хотя поймала себя на мысли, что и в авторском варианте звучит неплохо: нечего безнаказанно убивать животных! Так вот снимешь с одного шкуру, с другого - глядишь, и поменьше бы по лесам браконьеров бегало :)))

Стала читать дальше. И на одном предложении нашло на меня то самое «затмение».

- Отец, чувствуя себя виновным, предложил Тёмке купить нового голубя.

Перечитываю предложение раз-другой, чувствую (спасибо Вам, Ирина Юльевна!), что тут что-то не то, но не могу понять - что?

Как всегда в сложных случаях, связываюсь со своим другом, известным здесь на Прозе под ником Просто Читатель 4 – он на пенсии успел поработать года два корректором и, естественно, сталкивался с разными случаями.

- Роман! Выручайте! Что не так с предложением «Отец, чувствуя себя виновным, предложил Тёмке купить нового голубя»?

- Ольга Борисовна! «Виновный» в русском языке применимо только к лицу, совершившему преступление. А Тёмкин отец всего лишь совершил проступок и чувствует себя кем?...

- Виноватым! – наконец, доходит до меня причина моих сомнений. – Конечно же! Тут надо писать «виноватый»! Какой же все-таки сложный наш язык, Роман! Когда я сама пишу, то особо не задумываюсь ни над орфографией, ни над пунктуацией. Всё делаю «на автомате». Но когда начинаю работать с чужими текстами, прямо теряюсь…

- Ну, разве это сложный случай, - рассмеялся мой друг. – Вот у меня был, действительно, случай…

И рассказал мне Роман такую историю. Как-то пришлось ему работать с текстом аспиранта-иностранца. Попросили знакомые помочь откорректировать сочинение немецкому парнишке. Со знаками препинания был относительный порядок, а вот с остальным начались проблемы. С большим трудом исправив некорректные места в тексте (а по ходу Роман еще старался объяснить немцу свои правки), он намертво застрял на предложении:

- Блюдце стоит в тарелке.

Попытка объяснить иноземцу, что по правилам русского языка блюдце в тарелке не «стоит», а «лежит», вызывает у того искреннее непонимание:

- Извините! Но вы, русские, говорите – «блюдце стоит на столе».

Роман терпеливо объясняет:

- На столе блюдце «стоит», а вот в тарелке блюдце «лежит».
- Почему? – следует вопрос.
- Потому что блюдце в тарелку «кладут», а не «ставят». Поэтому в тарелке оно «лежит».
- А на стол? – уточняет немец. – На стол же блюдце «кладут»? Почему же оно там «стоит»?
..................................
И вот я подумала: а ведь многие мне сейчас могут возразить:
– Да какая разница? Можно писать и так, и так: «блюдце лежит в тарелке», «блюдце стоит в тарелке», «блюдце кладут в тарелку», «блюдце ставят в тарелку». Не надо усложнять. Теперь такие нюансы не учитывают.

Конечно, можно и «не усложнять», если так всё сложно. Удивительно другое: как же раньше люди справлялись с правилами русского языка? Каким образом нашим учителям удавалось прививать нам более-менее сносную грамотность?

Впрочем, пришли иные времена и к правилам русского языка уже не относятся так тщательно, как в наше время. Более того, с 2009-го года (Приказ № 195 Министерства образования и науки от 8.06.2009 года) для школяров, да и для всех россиян всё стало намного проще: так, например, слово «кофе» уже можно официально использовать как существительное среднего рода («чёрное кофе», «прекрасное кофе»), ударение в слове «договор» разрешается ставить на первый слог, можно говорить «по срЕдам» (ударение на первый слог), а можно – «по средАм». Вместо «каратэ» теперь по новым правилам пишут «карате», вместо «брачующиеся» - «брачащиеся», в слове «йогурт» ударение можно ставить так, как больше нравится – хоть на первый, хоть на второй слог и т.д., и т.п.

Так, может, действительно, русский язык настолько сложный, что на самом высоком уровне его пришлось значительно упрощать для новых поколений россиян?