Первомай
Прошла осень и зима, весна была в разгаре. Праздник Первомая справляли всей страной, весело и шумно. Москва была украшена кумачами флагов и транспарантов. В вечернее время некоторые здания подсвечивались электрическими лампочками и прожекторами. На демонстрацию собирались целыми заводами и фабриками. Были назначены пункты сборов, где участникам выдавались воздушные шары, бумажные цветы, прикреплённые к заранее пророщенным веточкам ольхи, вербы или берёзки. Кому-то доставались флаги или лозунги со словами «Да здравствует ВКП(б)» или «Да здравствует мировая революция!».
На месте сбора обязательно играл заводской оркестр и кто-нибудь наяривал на гармошке. Нарядно одетые люди собирались заранее, чтобы себя показать, и на других посмотреть. Некоторые приходили с детьми, которые сосали петушки, играли шарами и мячиками на резинке, купленными тут же. Взрослые собирались в кружок и выпивали понемножку принесённые с собой вино или водочку, закусывали – и начиналось веселье. Настроение у всех было приподнятое и внутренняя энергия выходила наружу в яростной пляске, в общей песне о трёх танкистах или о Катюше. Кто-то в порыве чувств обнимался. И никуда от этого не деться, если душа просит чего-то, что тянет людей друг к другу, потому что на дворе бушует весна. Все поют, целуются и радуются всеобщему единству. А дети впитывают эту радость и на всю жизнь запоминают красочный, светлый весенний праздник как символ общей веры в свой народ и своё отечество.
Потом, когда организуют колонны, все двинутся в сторону Красной площади, чтобы увидеть стоящего на мавзолее Иосифа Виссарионовича Сталина. Вот люди глазами находят на трибуне любимого вождя, отца народов. Сердце заходится, переполненное счастьем, и все неистово орут оглушительное «Урааа!!!».
Дети машут флажками и отпускают разноцветные шары, которые летят вверх, за облака, как весточка кому-то там о прекрасном детстве.
Алексей с Машей оставили сынишку на попечение дедушки и вышли прогуляться и приобщиться ко всеобщему веселью. Карлушка с утра выскочил на улицу – и, по-видимому, «залился» теперь до вечера, тем более что получил от Алексея какую-то мелочь на карманные расходы. Супруги, по случаю праздника, с утра выпили по стаканчику красного и теперь решили зайти в магазин за шампанским.
Девушка с постным лицом подала бутылку и продолжала что-то записывать в тетрадку.
– Девушка, а можно бутылку из холодильника? – попросил Алексей.
– Льда нет, – не поднимая головы, отрезала продавщица.
– Что значит – нет?! – начал заводиться Алексей.
– Вы что, русского языка не знаете? Может, вы на татарском только понимаете? – намекнула продавщица на внешность покупателя. Этого Алексей перенести не мог.
– Я сейчас тебе, б…, устрою татарский язык! Ты будешь меня помнить, мандавошка, всю жизнь!
– Я вызову милицию! – завопила та, что была за прилавком. – Хулиган, матершинник!
– Лёш, пошли отсюда, – тянула Маша за рукав мужа, – пойдём, ну их, шкур продажных.
Но Алексей не унимался:
– Я ей покажу, как оскорблять меня, Алексея Рублёва!
С этими словами он со всего размаху запустил бутылкой в витрину с винами, что за спиной продавщицы.
Разбитые зеркала и бутылки посыпались вниз. Кто-то из посетителей уже позвал постового милиционера.
Разборка была недолгой. Алексея забрали в ближайшее отделение милиции. Нашлись и свидетели. Составили протокол. Алексея арестовали до суда. Маша со слезами на глазах пошла домой одна.
Судили Алексея сразу после майских праздников. Учитывая, что на его иждивении маленький ребёнок, жена, которая не работает, тесть и его сын, то есть младший брат жены, ему присудили полгода выплачивать в пользу государства 25% от зарплаты.
– Вот сволочи, – подумал Алексей, не за что плати теперь полгода четверть зарплаты.
– Слава Богу, что так легко отделался, – подумала Маша, – а могли бы припаять года два.
Разговор по душам
Первое время после этого Алексей вроде бы присмирел, но ненадолго. Уже через две недели после получки он напился и устроил скандал.
– Вы хотите меня, как собачонку, посадить на цепь?! Не выйдет! В одном месте не кругло! – орал он.
Ему – в общем-то доброму человеку, не сильному физически мужчине, – хотелось кому-то доказать, что он силён и опасен.
И его надо бояться.
– Ты что орёшь, угомонись, – посоветовал дед. – Остынь, сынок.
– Какой я тебе сынок? Папаша хренов нашёлся. Я таких папаш в рот е…
Маша вспылила:
– Ах ты дерьмо собачье!
С этими словами она схватила со стола кастрюлю с супом – и не успел Алексей сказать ещё хоть слово, резко, по-мужски треснула ему в лоб. Пока суп разлетался по стенам, Маша ещё раз с другой стороны приголубила Алексея. Кровь из двух бровей брызнула ручьём, остужая воинственный пыл мужа. Он перестал махать руками и сел на кровать. Маша быстро нашла бинт и перевязала мужу голову. Алексей сидел как побитый щенок, опустив забинтованную голову, и впервые подумал:
– Ничего себе баба! Она, чего доброго, и угробить может.
А Маша впервые дала понять, что так вести себя с ней не выйдет.
Тем временем сыночек пошёл своими ножками и начал что-то лепетать. Маша стала задумываться, что надо бы пойти работать, да и Карлушке пора определяться. Парню 14 лет – уже большой. Решили устроить его на завод «Коммунар» учеником токаря. Парень он сообразительный, хотя к наукам не шибко способный, а вот практическую работу любит и быстро всё осваивает.
Лето 40-го катилось к закату. К этому времени Маша почувствовала, что опять беременна. Было решено оставить ребенка и родить. Хорошо бы девочку. Ну а если у Саши появится братик, тоже хорошо. Маша работала на фабрике «Сакко и Ванцетти». Карлушка тоже приносил домой какие-то деньги. Семейный бюджет хорошо пополнился. Жаль только, Алексей пить стал чаще и скандалы в семье тоже участились.
– Лёш, милый, зачем ты опять выпил? Ты думаешь, приятно лежать с пьяным мужчиной?
– Машенька, прости меня, дурачка непутёвого, моя голубушка. Всё, брошу пить, в рот не возьму.
– Ладно уж. Зарекалась ворона жареное дерьмо клевать.
– Что ты сегодня такая холодная?
– Холодная? Ты думаешь, меня греют твои пьяные и хулиганские выходки?
Алексей пытался оправдываться, просил прощения, но Маша была непреклонна. Она отвернулась лицом к стене, и на этом разговор закончился.
В пылкой любви вперемешку со скандалами прошла зима. Дворники очистили от снега тротуары и привели в порядок дворы. Православный народ готовился справлять Пасху, а Маша готовилась родить.
Буйный малыш
Второй сын, Вовка, родился 10 апреля. Он был криклив и сильно мешал теперь жить всем обитателям тесной комнатушки. Особенно его бесконечный крик действовал на Алексея.
Однажды, в воскресенье, завернув Вовку в лёгкое одеяло, Алексей с Машей вышли погулять на набережную. Было тепло, кое-где начали распускаться на деревьях листочки. Весенний ветерок ласкал лицо, и только бесконечный крик сына портил настроение.
– Ну когда же ты перестанешь горлопанить? – раздраженно ворчал Алексей, который нёс сына на руках. – Уж охрип бы, что ли.
– Что ты говоришь? Это же ребёнок. Может, ему что-то не так, а он сказать не может, – успокаивала Маша Алексея, – а ты его постарайся укачать, он успокоится и уснёт.
– Нет, Сашка так никогда не кричал. А может, бросить его в Москву-реку? – грустно пошутил Алексей и сделал движение, будто собрался выполнить свой приговор.
– Ты что делаешь? – испугалась Маша. – Ну и шуточки у тебя. Дай сюда ребёнка.
Вовка будто почувствовал угрозу, сразу успокоился и через минуту уже спал на руках у мамы.
– Маш, а ведь он, наверное, всё понимает, а?
– А как ты думаешь? Дети, говорят учёные, всё чувствуют даже в утробе матери.
Теперь супруги гуляли, наслаждаясь запахом весеннего ветра и ароматом молодой листвы.
Могли ли они думать в этот чудесный день, что через месяц начнётся самая страшная в истории человечества война?
О войне думали и не думали, о войне знали и не знали ничего. Знали по фильмам «Трактористы», «Сердца четырёх», «Подкидыш». Были уверены, что СССР – великая держава, которая недавно разгромила немецких самураев, финнов, и если враг вздумает испытать судьбу, то это печально для него кончится. Некоторые с ехидцей думали: «Ну давайте, попробуйте напасть, уж мы вам покажем кузькину мать!». Как поётся в песне, «Броня крепка и танки наши быстры, а наши люди мужеством полны». И мы, конечно, победим, «…когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин и первый маршал в бой нас поведёт».
Сталин – это не комендант-хозяйственник, Сталин – это вождь, который видит свою страну не из окна кабинета, а из космоса. Понимая, что времени на постепенное преобразование общества у него нет, он нашёл другой, радикальный путь.
Под лозунгом раскулачивания переселяет самых инициативных крестьян в Сибирь, где они должны освоить дикие места и наладить сельское хозяйство. За малейшую провинность грозит статья и лагеря. Силами заключённых начинают строить каналы на западе и города на востоке, зеки валят лес и добывают руду. Потом туда направляются комсомольцы, которые завершают начатое зеками и селятся там, создавая молодые семьи и новую социалистическую цивилизацию.
Для вождя судьба отдельного человека значит мало – вернее, почти ничего не значит. Из космоса вождь перемещает большие массы народа, перемешивая национальности и уклады, создавая новую мозаику государства. Из этой передряги кто-то выходит закалённым, а кто-то гибнет, но государство в короткий срок приобретает черты могущества и силы, где исполнительская дисциплина каждого доведена до автоматизма. Ходила поговорка: «Не можешь – научим, не хочешь – заставим». И заставляли работать, и учили Родину любить.