Нашла свой идеал актёра. Не в России, - в Корее. В Юной Корее – случайная опечатка дала толчок к размышлениям о феноменальном явлении на планете, которое, как это ни парадоксально, почти неизвестно в России. И только стремительно растущее число фанатов на ресурсах русского интернета подтверждает, что не всё ещё для нас потеряно – молодые тысячами выбирают не каналы ТВ, а многочисленные он лайн возможности, доступные для всех, кому не лень. И я туда же. Прошло всего-то ничего – месяцев восемь, как мне повезло увлечься Корейской волной, а в моей памяти уже сонмы ярчайших впечатлений и десятки имён молодых корейских талантов экрана, подиума и сцены. Собственно, на корейских сайтах я нашла спасение от депрессии, в которую вталкивали события прошлого года на Украине, когда сжимаются зубы и кулаки, развиваются сердечные боли, и поток информации вгоняет разум в тупик – как вообще такое может происходить? И я стала получать ответы на многие свои недоумения в работах корейских кинематографистов. Прежде всего сутками стала смотреть исторические дорамы, развернутые к зрителям подобно скандинавским сагам. Мне стал открываться такой потрясающий мир борьбы за выживание, за справедливое и высоконравственное будущее, где героями становились по воле богов и от них же получали право на власть царские династии Корё и Чосона, что поневоле рождались ассоциации с легендами Шумера, с хрониками древних египетских царств. Заполненные волнами народных энергий и золотым богатством царских дворов, дорамы воспринимались как панорамные музеи, содержащие неисчислимые сокровища Прошлого. Голливуд с его историческими боевиками отодвигался в бледный дубликат с фальшивыми масками ходульных марионеток. Затем я стала искать и находить среди корейских проектов прекрасные фэнтези, заполненные призраками, оборотнями, духами хранителями священных зон, лесов и гор, тысячелетиями живущими рядом с народом, способными вступать с ним в контакты, забирать и возвращать жизнь, контролировать настоящее, переселять в Прошлое и направлять в Будущее. Я чувствовала жизнь своей души в этом экранном мире, где происходит чудо узнавания, возвращение в детство, причем не своего персонального прошлого, а неких таинственных, великих, трагичных истоков своей крови. Да, корейские фэнтези меня буквально вносили в узнавание родства, как больного человека исцеляли от беспамятства и эгоизма. Собственно, всякий недуг – плод личного эгоизма. Но искусство – одно из самых качественных средств исцеления от всякого подобного недуга. Корейские зрелища так обильно и достоверно политы кровью, что слывут чуть ли не самыми жестокими в Мире. Там столько пыток, судорог, виселиц, бешеных преследований, драк без всяких правил и умирающих от яда мистических жертв, там так убедительно бегают по стволам деревьев, отвесным скалам и крышам дворцов, так натурально харкают кровью, что это буквально отдается в мышцах и распирает дыхание. Словом – корейские фэнтези экшн – непревзойденный генератор по вбросу в кровь адреналина. Дальше совершенно естественно случился переход к современным сагам и романам корейского экрана, и из меня полились животворные слезы. В жизни я уже напрочь забыла о такой способности своего организма. Даже самые чудовищные трагедии в новостях Украины, Одессы, Донбасса, параллельно вычитанные в ноутбуке, сопровождала скорее ухмылкой в стиле известного комментатора Шария и грубым полевым запасом русского мата. А тут, что ни сюжет, - слёзы. В корейских экранных печалях плачут буквально все, особенно красиво отчаянно плачут мужчины. И я поняла – они меня учат чему-то такому, что я умела, но захотела забыть, затоптать в бесчувственный поток повседневности. Но без чего я перестаю быть человеком. Я забыла, что «нам сочувствие дается как нам дается благодать,» я успела очерстветь, ороговеть, заматереть, засушить своё восприятие жизни. Корейцы сдирали с меня этот панцырь, возвращая сердцу живые потоки чувств. Я стала чувствовать потребность плакать, в сознании стали открываться дверцы к новому зрению, более ясному пристальному зрению с источником в самой моей природе. И я почувствовала как стала меняться моя шкала ценностей и логика суждений. А ещё у меня появилась мечта – отправиться в путешествие по Восточному меридиану вдоль океана от нашей Камчатки до Антарктиды. Ходить в монастыри и кланяться разным народам океанского Побережья. Ибо это другое человечество, более древнее, более мудрое и более ясновидящее чем европейское. Чем самоуверенный сброд американского континента.
Что же там, на далеком полуострове, чем-то схожим с нашим Крымом – творится? Как случилось, что корейские мальчики и девочки, многим из которых нет и тридцати, вот уже второе десятилетие держат в неописуемом восторге страны, народы и континенты? Такого нашествия фанатов на Корейскую волну мне, пожалуй, сравнивать не с чем. Стоп – есть, вспомнила – моё поколение так гонялось за Высоцким, битлами, позднее за квартирниками фолк рока 80-х, за новинками от Цоя и Гребенщикова. В последний раз меня втянуло в поток русских фанатов в Лужники на концерт памяти Цоя летом 1991 года. И даже мерещилось, что облака над стадионом несли его портреты в анфас и профиль. Мистика взаимооотношений авторов, актёров и исполнителей такого масштаба с их поклонниками притягивает некую волю неодолимых, подчас трагических обстоятельств – что-то совершается над нами вплоть до гибели всерьёз, до отрицания всяческих идеологических показух, и так, что мы не в состоянии предотвратить, но способны напророчить. Русские судьбы настоящих кумиров замкнуты в трагизм предсказанных судеб, ещё и потому, что это условие входит в обязательную программу фанатов. Другими словами – если ты Орфей, ты во что бы то ни стало должен быть растерзан. И другого не жди. Можешь спиваться и умирать под забором. Или повисеть на кресте как Христос. Бывают, конечно, исключения, - тот же Гребенщиков. Да и то потому, что спасается от фанатов в буддизм, в расплывчатые интервью, где мало кто способен отличить принципы от мотиваций.
Всё по другому складывается у ю(ж)ных корейцев. Там всем миром назначено беречь и лелеять родные таланты, - самой системой взаимоотношений власти, капитала и общества формируется пространство Корейской волны, отбираются цели, задачи и средства воздействия. Там оптимизирован сам феномен пассионарности, дано право использовать культуры всех времен и народов, чтобы завоевывать их без единого выстрела. Чувствуется, что на воспитание своих пассионариев Родина не только не скупится, но широко использует всю планету по горизонтали и вертикали. Там чаще всего друг другу говорят: я хочу защитить тебя! – и добавляют – береги себя. Женщины и мужчины. Старики и дети, политики и пророки. Результат ошеломительный – таланты, отшлифованные до звёздного блеска, приносят своей стране миллиардную прибыль чуть ли не со всех континентов. И лишь пространство России всё ещё для них закрыто.
Кто из нас видел фильмы, дорамы, так корейцы называют свои сериалы, концерты и гастрольные туры с участием Чан Хёка, Ли Дон Ука, Сун Жи Юна, Сон Иль Гуна, Чон Ён Хва, Ли Хон Ки, Но Мин У, Ли Джун Ки, Ли Мин Хо (прошу прощения у фанатов, если чьё-нибудь имя изобразила не точно), и, наконец, того, кто окончательно вывел меня из себя к стремлению о нём написать – уникально одаренного Рейна, которого корейцы зовут полюбовно Пи, в переводе – Дождик? В следующей главе я сделаю попытку объяснить, почему именно Рейн-Пи вывел меня к потоку осмысления своих мотиваций в увлечении Корейской волной.