ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНИЮ
(Сказка о фундаментальных человеческих качествах и Русском Мире. А также о научно-техническом прогрессе [НТП])
Замечательная сказка! Сочно, мощно, в полном блеске народной фантазии! Всё разложено, как по полочкам, все добродетели и злодейства Русского Мира. И все через живую жизнь, через крестьянский, по-преимуществу, уклад, хотя затрагиваются буквально все сословия – от правительственной элиты до городских люмпенов. Плюс научно-технические мечты и чаяния русского этноса. Но давайте по порядку.
Итак, Емеля-дурак – крестьянский сын – фундаментальное олицетворение Русского Мира и фундаментальнейшего человеческого качества – лени, каковая, как давно и справедливо утверждается, является чуть ли ни единственным побудительным мотивом научно-технического прогресса.
Емеля ленив принципиально и в абсолюте, то есть, – чудовищно! Главное его слово этому миру: «А я ленюсь!» Уговорить дурака на физическое движение, на труд можно только грубыми посулами «красной рубахи, красной шапки, красного кафтана и красных сапог». Только возмечтав об эдакой куче «красных» вещей одновременно, Емеля начинает исполнять простые бытовые просьбы своих невесток.
Однако, кроме лени он наделен еще (в разных пропорциях) изрядными долями бытовой хитрости (в народе именуемой смекалка), жестокости, мстительности, авантюризма, тщеславия, но не лишен и проблесков жалости и доброты. Присущи ему и наивность, внушаемость, легковерие, то есть – неспособность к мышлению, как главной обязанности человека.
Если вдуматься, Емеля это сказочный этнический предтеча Ильи Ильича Обломова. Ведь каждая яблоня вырастает из своего семечка. Емеля – это, так сказать, семечко лени генетическо-биологической, запрограммированной Природой. А порожденный через века гением русского классика, Илья Ильич – воплощение лентяя умного, – очень умного! – но безвольного и вялого. Цивилизация поработала!
Мелькнул в нашей литературе и еще один образ. Это Виктор Михайлович Полесов – тип лентяя кипучего, бессмысленного и разрушительного. (Последний, – блестяще вылепленный эпизодический персонаж романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»).
Мне кажется, эта тройка равновеликих по силе образного обобщения человеческих характеров, как нельзя лучше описывает шкалу лени русского человека.
Впрочем, мы несколько отклонились от сказки, – вернемся.
Кроме стандартного сказочного развития сюжета, а именно: из дураков в царские зятья с помощью волшебного везения, в нем есть еще один аспект – НТП.
О чем мечтает русский крестьянин, дабы облегчить и улучшить жизнь свою?
Чтобы вода сама пришла в дом, и не нужно было ежедневно таскать на себе коромысло с ведрами с реки или озера.
Чтобы топоры сами рубили деревья, сами кололи дрова, а поленья сами укладывались в сани и к тому же самоувязывались.
Чтобы вырубленная все тем же топором-саморубом дубина-«кукова», буде приспичит, сама «похлопотала» бы над боками народными. Что и было, кстати, исполнено с великим тщанием и эффективностью (по Афанасьеву).
Чтобы сани сами ехали, без лошади.
Чтобы и печь ехала. Но не без лошади. А как-то вот так – сама. И в этом мне видится некий смутный, но прорыв в сектор двигателей внешнего и внутреннего сгорания.
Cобственно, далее водопровода, лесоповально-разделочного комплекса, оборонительного оружия ударного действия и самобеглых экипажей разных типов чаяния русского крестьянского мира не простираются. Прямо скажем – не Жюль Верн, а обычная инженерия ближнего бытового прицела. Но и то хорошо, что хоть и через лень-матушку, через Емелю-дурака, но мечтали наши предки… Мечтали…
А вот что действительно пронзительно нащупано сквозь века – да что там нащупано, провидено со 100% точностью! – так это про воду. Да, про водопровод в каждой кухне. Мечтали? Получите! Получили, порадовались, напились досыта, преизрядно намаялись и в начале XXI века вынужденно вспомнили про «технологию Емели»: «Ступайте ведра с чистой водой домой и становитесь на лавку!»
И пошли фирменные баклаги «бутилированной жидкости» по избам и квартирам, по офисам и цехам, по присутственным местам и дачам, по палаццо и хижинам и вставали, где им было указано…
Так подтвердилось гениальное НТП-прозрение старой русской сказки.
ДЕД МОРОЗ И СНЕГУРОЧКА
(Матримониальная фантазия)
В сборнике Афанасьева нет сказок ни о деде Морозе ни о Снегурочке. Есть сказка «Морозко». В ней повелителем самых могущественных, самых беспощадных ежегодных стихий для нашей, в целом, довольно-таки зимней страны выступает некий классический старик с удивительно молодым, бодрым, круглым и почти непочтительным именем Морозко. Как такого бояться? Видимо, русские мороза и не боялись.
Сказка же повествует о том, что добродетель, ежели ее не таить, а проявлять всюду и всегда, несмотря ни на что, обязательно вознаграждается, а отсутствие оной, напротив, – карается. Вплоть до высшей меры. Хорошая сказка, правильная, но какая-то тощеватая, если честно.
Так что дед Мороз, надо полагать, пришел к нам гораздо позже, в XVIII веке, вместе с переносом отсчета нового года на январь.
Когда объявилась Снегурочка, то есть была слеплена из снега бездетными поселянами (по версии из другого сборника), а потом по личной глупости да по чувству стадности самоуничтожилась, – сказать трудно. Да разве в этом дело – когда? Сменилось время, сменился календарь, появились новые обычаи, новые герои пришли, наложились на старых, исконных, родились новые обряды, заклубился новый поэтический миф. Все это хорошо, но довольно-таки ординарно. Но и в ординарном можно найти любопытные вещи…
Вот, например, кто жена у Деда Мороза? Ведь раз есть внучка, значит должна была быть и жена. Здраво рассуждая, не родился же будущий дед сразу Дедом. Была ведь когда-то и у Морозки краснощекая молодость. Значит, и он заглядывался и его обхаживали всякие там Пурги, Вьюги, Метелицы и прочие дивы страны Высоких Северных Пределов. Какая-то, во благовременье, и окрутила. Потом, конечно, как водится, детишки пошли: Куржак, да Снеговея, да Снежок, да Пороша, да Иней, да Поземка, да Буран, да… Пока от Сугробчика и Снежаны не выпорхнула наконец легконогая Снегурка, дедушкина любимица и помощница…
Вот такая выстраивается благостная картинка. Благостная, но странная. Ежели бы так дело и было, непременно наши зоркие предки так бы все и обсказали. И потому, сдается мне, если совсем честно, что именно Снегурочка истинная жена дедова и есть. Посудите сами, дед-то он дед, да заполярный, ему сносу нет в таком холодильнике. Телом, да статью он мужик хоть куда! А Снегурка хоть и юна, но ведь не девочка же, коль все у нее так и круглится, так и пышет. Но самое главное – никаких других женщин вокруг Деда отродясь не наблюдается и даже не упоминается. Так что внучка она только по мифу, для детишек малых, елочных. А в миру жена она ему.
Может быть, даже и любимая…