Memento mori...

 
Сирая голь обглоданных до дыр деревьев старого леса смущала даже проходящего мимо... Иссиня-чёрная, возможно, от нависающих свинцовых и туманных сумерек, тропинка вела извилисто-тонкой лентой, явно совсем не туда...

Грай-птицы сопровождали каждый шаг и вздох её своим заунывным карканьем. Она звучала и отзывалась в унисон жуткому оркестру, казалось до конца не понимая, что происходит за её спиной и вокруг. Что-то уже начинало соскребать ошмётки страха с сердца и заставляло сначала шагать быстрее, потом уже бежать вприпрыжку, царапая содрогающееся тело о ветки, разбивая в кровь ноги, сбивая локти и в абсолютном отчаянии, совершенно бесполезно метаться из стороны в сторону, видимо, предчувствуя невозможность нахождения выхода.

Смерть сопровождала её и вела душу от самого рождения, они словно звучали в унисон друг другу, пульс резонировал и что-то постоянно примагничивало и соединяло их энергии.

 Дыхание Смерти она ощущала своей белоснежной, мраморной кожей, синие прожилки которой достигали пасмурности Небес в моменты пересечения их взглядов и дорог. Они так тонко чувствовали это обоюдное притяжение, что порой даже боялись друг друга, она из-за неистребимого желания к жизни, Смерть из-за боязни самой утонуть и раствориться в бездонных шахтах и провалах времени в ней.

 Заворожённые и очарованные млечной мистикой потусторонних притяжений, они боялись даже внутренне, не то что всуе, упоминать и вспоминать лица и имена друг друга...

Только, как оказалось, уже всё равно никак неминуема и ничем неотвратима их роковая встреча. Кульминацией развязки, магнитом притяжения и эпицентром разрешения этой древней истории взаимосвязи, стал тот самый, не к ночи будь упомянутый, мертвецки живой и таинственно дышащий, даже зимой тёплый, непременно тёплый и животрепещущий лес...

Душа и Смерть последний раз на этом свете видели и лицезрели, так близко и воочию друг друга, насквозь,  прокалывая большими и длинными иглами пространство. Они до жути медленно и больно вонзали жала взглядов, обоюдно и пламенно, словно клятвенно  обещая любить друг друга до гроба, а после ещё крепче и сильнее... Иначе между ними было невозможно, слишком сильна была воронка обоюдоострых взамопритяжений.

Лес был уже тогда живой и тёплый, от всех своих тайных составляющих; ресурс и наблюдатель, по совместимости и, конечно, изначально по сути своей. Отдавшиеся ритмам и власти магии притяжений, душа и Смерть закружились, как последние, облетающие с мрачных деревьев, осенние жухлые листья, в прощальном вальсе, боясь хоть на минуту выпустить друг друга из круга, либо поля видимости, и ощущения уже предпоследних, безнадёжно трогательно-трепетных вдохов и выдохов...

Старый лес умел хранить тайны и порождать их в неимоверном и неизмеримом количестве. Тризна удалась в который раз, драматично. Живой и тёплый погост дышал в унисон со своей хозяйкой, лишь иногда перемежаясь в звуках, очень тихим, но еле-еле скрываемом всхлипывании и ещё дрожащим, слабо улавливаемом пульсе, вроде и одним когда-то на двоих, но теперь явно терявшим эту свою привилегию до следующего воплощения и воскрешения из мёртвых...

Нежные объятья Смерти были крепче стальных щупалец  и холоднее металла, а ведь она всего-навсего держала в руках тончайший цветок, хрупкую, как хрусталь человеческую душу. Всё ещё нежно кружа её в вальсе под тихим снегопадом лёгкого и пушистого хлопьепраха с узорно-замысловатых погостов Небес...

Под ледяным и стальным гипнозом пустых и опрокинутых плошек, чёрных бездн-глазниц, воля жертвы даже в тихом кружении и полёте танца была мощно парализована, подчинена, полностью обездвижена и обескровлена, без насилия и сопротивления, просто под сильным наркотиком и инъекцией Любви...

Лес закончился, дыхание, видимо, тоже... Всё миновала только лишь Смерть, и то только потому, что сама являлась частью всеобщей вечности и бессмертия...

Продолжение следует...

08.01.14 - 27.08.20

Из цикла " Воспоминания души... "