- Гиблое это место, говорят, люди тут пропадают, деревенские потому и отказались с нами идти, - Роман сделал затяжку и подбросил в костёр пару еловых веток.
- А нам от этого одна выгода, никто не мешает и на добычу не зарится, а она, смотри, первый сорт, только нагнись, да из-под ёлочки достань! – Сергей пнул ногой ржавый автомат, пару обойм и каску.
- Спасибо Курту, без его карты мы бы сюда век не попали. Дед его, пишет, здесь воевал, на ихней стороне, конечно, ну и какие-то, говорит, чудеса у них тут творились. Отступали они в сорок третьем, с пополнением беда, а тут ещё ученые под ногами болтаются, мы, говорят, вам эту проблему решим. Ну, и стало откуда-то прибывать это пополнение, странное какое-то только – ничего толком не умеют, по-немецки ни бум-бум, но за фюрера и отечество – хоть в огонь. Ну и шли в этот огонь, прикрывали, значит, отступление.
- А потом?
- Потом прекратилось всё это. Поговаривали, пишет, что учёные те какую-то штуковину опробовали, которую покойный уже тогда ихний фельдмаршал, забыл, как его, их Тибета привёз ещё в тридцать седьмом.
- Да, про этих немцев сейчас чего только не пишут, они, мол, и летающие тарелки построили, и на Луну летали.
- «Чудеса и тайны», что ли читаешь? Там и не такое прочтёшь. «Человек – современник динозавров», например, нашли, видишь ли, следы их прямо рядышком.
- Ладно, холодать стало, водички, что ли, поставь согреть. Да прямо в этот шлем наливай, помоется заодно.
Сергей проснулся первым и стал раздувать догоревший костёр. Шлем действительно немного отмылся, и на нём местами проступили какие-то непонятные знаки. Вылив остатки остывшей воды, копатель безуспешно пытался разобраться в письменах, но скоро бросил эти попытки. Ему захотелось примерить находку, побывать, так сказать, «в шкуре» завоевателя. Он протёр кое-как внутренность шлема рукавом и нацепил на голову поверх вязаной шапки.
Свет вокруг сначала померк, потом яркое солнце ударило в глаза. Было душно и влажно, ноги проваливались в мягкую глину, но это было не важно. «За фюрера и отечество!» - одна эта мысль сверлила голову. Он рвался в бой, но не находил ни врагов, ни товарищей по оружию. Большая тень надвинулась сверху, закрывая солнце. Он поднял голову и увидел надвигающийся силуэт огромного ящера с отрытой пастью. Сергей бросился бежать, оставляя следы босых ног на застывающей первобытной глине, тираннозавр тяжело шлёпал сзади. «За фюрера…» - Ромка, не надевай шлем! - крикнул Сергей в последнюю минуту, когда боковым зрением заметил появившегося в зыбком мареве товарища.
Шлем-транслятор остался лежать на опушке ельника. Его тонкая настройка не выдержала перегрева, и теперь надевшие его отправлялись умирать не за Великую Германию, а в самый что ни на есть настоящий Парк Юрского Периода.