(О некоторых особенностях отправления пенитенциарного права в 2461 году)
Джеки глубоко вздохнула.
Очень хотелось курить. Но, увы, курение в этот вечер было одним из немногочисленных табу.
Сегодня Джеки почему-то решительно недоставало собранности. Это было неправильно и, к тому же, совершенно не в ее стиле. Девушка одернула себя за непозволительную слабость, встряхнулась и, по привычке заправив за ушко непослушный локон, открыла меню и начала читать.
Свечи на столе были исключительно хороши в том, что касалось настроения: игра пламени нежно и мягко погружала мир в полутона. Здесь в этих частных сумерках было замечательно мечтать и ностальгировать.
Но если абстрагироваться от романтики, то света как такового объективно не доставало.
Составители меню, вне всяких сомнений, знали об этом изъяне. Даже не изъяне, а скорее, о специфике местной иллюминации.
Оттого шрифт был очень крупный: четкие черные буквы на белой мелованной бумаге.
Джеки более-менее представляла, что она увидит в меню. Пять колонок: название блюда, компоненты, количество калорий, место и год. Именно год. Точную дату в меню никогда не указывали. Будто она могла что-то изменить…
На выбор было всего четыре позиции
Первое: еврейский суп из щавеля. Очень простой. Джеки подумала, что могла бы сделать его сама, испытывай она хоть какую-то приязнь к кулинарии. Суп готовился из щавеля, картошки, курицы, двух яиц и приправлялся укропом и зеленым луком. Надо полагать, все натуральное. Всего сто двадцать семь килокалорий. Попробовать его предлагалось в Нюрнберге. Дата: 1938 год.
Второе: равиоли с креветками. На самом деле, начинка была более замысловатой, чем могло показаться на первый взгляд. Кроме креветок, туда входили гребешки, маринованные в белом вине, травы, сыр и немного чеснока. Разумеется, это была Италия. А если точнее, Катания. Год – 1347-й. В одной порции было триста тридцать килокалорий. Не так и много, но если регулярно есть, то можно и поправиться.
Напиток: квас новгородский. Вода в составе почему-то не упоминалась, но, видимо, подразумевалась. Кроме нее - ржаной хлеб, смородинные листья и мед. Город Орешек, 1611-й год.
Джеки покачала головой. Второй и третий варианты ей решительно не нравились. Она просто не знала, что от них ждать. Хотя равиоли, конечно, было бы интересно попробовать.
Последним пунктом в меню шел десерт. Пахлава из курдского города Халабджа, 1988-го года. Смесь орехов, меда и пряностей на слоеном тесте, аж на целых пятьсот шестьдесят три килокалории.
С историей у Джеки было не очень хорошо, но кажется, в последнем месте ее ждал газ.
Девушка улыбнулась и подняла взгляд на часы, висевшие на стене. Без трех минут шесть. Надо было спешить, всего три минуты оставалось на выбор. Охранник, поймавший ее взгляд, ободряющие кивнул Джеки: мол, все верно, поторопить, не дай системе решить за тебя.
Это было так мило и гуманно. Не только последнее блюдо, но и последнее путешествие.
Джеки нравилось прошлое. Намного больше других ей нравился недавний эпизод, где она любовалось на тонкую красную полоску на горле мужа и на пакеты, с трепетом и лаской одетые на головы ее детей – сына и двух девочек-близняшек. Но в это прошлое путевок, к сожалению, не было. И приходилось выбирать что-то из предложенных казенных вариантов.
Оставалось еще две с половиной минуты…