70-летию Великой Победы
посвящается
Жестокий экзамен войны и мирной жизни.О творческом становлении, войне и причинах скоропостижного ухода из жизни поэта Михаила Кузьмича Луконина
(Историко-родословный очерк)
«История предков любопытна для того,
кто достоин иметь отечество»
Н.М. Карамзин
«Гордится славою своих предков
не только можно, но и должно,
не уважать оной есть
постыдное малодушие»
А.С. Пушкин
Жизнь всегда является самым серьёзным и объективным экзаменом наших характеров и стремлений, поступков и действий, способностей и талантов. Особенно она объективна и сконцентрирована в тяжёлые годы, а особенно в годы войны. Такое испытание прошёл наш народ в годы Великой Отечественной войны. Конечно, не каждый человек, не каждый герой или предатель. Но общая оценка была дана. И она очень высокая! Очевидно, что она складывается из множества оценок, из множества действий, из многочисленных актов самоотверженности, военного и гражданского подвига. Нас интересуют не столько сами акты самоотверженности и героизма, сколько побудительные причины поступков, их внутренняя мотивация, которую нельзя впихнуть в прокрустово ложе «коммунистической пропаганды». Хотя она имела значительное место, объединяла общество, формировала из него «твёрдый кулак» военного ответа врагу. Однако нас интересует внутренний мир защитника Отечества периода Великой Отечественной войны, внутренний мир его бытия, его семьи, его творческого мира. Безусловно, такой портрет будет ещё создан. Но создан он будет не велением очередной пропагандистской компании, а будет сложен как мозаичное полотно из многочисленных судеб наших людей, проживавших каждый день войны: на переднем крае фронта, в маршах и строительстве укреплений, на заводах, в колхозах, в семье, в отношениях с близкими и любимыми. Такой судьбой из множества других, на наш взгляд, является судьба русского советского поэта Михаила Кузьмича Луконина.
Она важна и показательна, на наш взгляд, поскольку в ней проявились великие черты нашего народа, большой потенциал его семейно-родовой культурной традиции, которая, очевидно, была не менее важна, чем банальные пропагандистские лозунги или грозные приказы «Ни шагу назад!» Заметим, что поколение принимавшее участие в защите Отечества в 1941 – 1945 годах родилось до революции, и фундамент его воспитания был, как правило, заложен тоже до 1917 года или в первые годы Советской власти. Но воспитатели в первые годы жизни детей ещё доброе десятилетие вели свою глубокую педагогическую работу по формированию характеров, нравственности, творческих способностей, интеллекта. То, что эти качества закладываются с того периода, когда ребёнок лежит ещё «поперёк лавки» знают сегодня все, хотя в новых педагогических постулатах об этом нередко забывают и задачу подготовки образованных родителей в учебных заведениях пока не рассматривают, хотя данный социальный заказ давно уже стучится в двери министерств и ведомств.
Таким образом, анализируя причины массового подвига народа, побудительные мотивы тех или иных поступков, причины самоотверженного служения Отечеству, мы должны обратиться к корням нашей народной культуры, являющейся основанием причин развития как способностей к творчеству, так и способностей к подвигу, которые стоят рядом.
Как известно, с точки зрения исследования механизма формирования таланта сколько-нибудь значительного поэта, каким был Михаил Луконин, весьма показательными должны были бы быть его младенческие годы, влияние матери и отца, бабушек и дедушек, детство и юность. Но часто этого недостаточно. Необходимо знать об его окружении в подростковом возрасте, о заботах и тревогах друзей, товарищей по учёбе, труду, поэтическому творчеству. Эти сведения, часто спустя многие десятилетия, открыть чрезвычайно сложно, но зато и значение их чрезвычайно велико.
Скажем, что послужило толчком к раннему духовному и творческому развитию поэта Михаила Кузьмича Луконина? Сведений о его творческом становлении немало, но, тем не менее, возможны новые и новые открытия особенностей его творческой судьбы. В этом отношении интересны воспоминания его современников, друзей, родственников, которые, безусловно, в разной мере, участвовали в жизни и формировании поэта.
Но особенно важно изучение условий его жизненных проявлений с ранних лет до подросткового возраста. Михаил Луконин родился в селе Килинчи Приволжского района Астраханской области в семье почтового служащего Кузьмы Луконина 29 октября 1918 года. Отец умер от тифа в 1920 году. Детство провёл с матерью и старшей сестрой в селе Быковы Хутора на Волге (теперь на этом месте Волгоградское водохранилище). Об этом периоде его жизни известно очень мало, и о его влиянии на развитие творческих способностей говорить весьма трудно, хотя и возможно. Более известен его последующий период.
В 1930 году, когда Мише исполнилось 12 лет, семья (мать, сестра Нина и он) переехала из села Быковы Хутора в Сталинград на объявленную Всесоюзную комсомольскую стройку тракторного завода и проживала в, так называемом, Тракторном посёлке. Здесь он стал учеником фабрично-заводской школы. В 7-м классе вместе с другими ребятами посещал литературный кружок и играл в футбол в заводской команде. Осенью 1934 года, то есть, когда начинающему поэту было всего только 16 лет, вышла небольшая сборная книжица “Голоса молодых”, куда вошли и первые стихи Михаила Луконина. Исследователей поэтического творчества всегда интересуют причины первого толчка к творчеству. И Михаил Луконин тут далеко не первый объект изучения. Достаточно вспомнить, например, А.С. Пушкина, творчество которого началось с 8 лет и вызывает споры учёных, определяющих причины его начала, до сих пор.
Следует сказать, что в то время Сталинградский тракторный завод справедливо считался передовым рубежом трудового фронта, где решались задачи индустриализации страны. Он был введён в строй действующих предприятий в 1930 году, когда с конвейера завода сошёл первый колёсный трактор СТЗ-1 мощностью 30 л с. В 1932 году завод вышел на проектную мощность – 144 трактора в сутки. В процессе выпуска тракторов проводились работы по совершенствованию производства. Уже 11 июля 1937 года завод перешел на выпуск гусеничных тракторов СТЗ-НАТИ мощностью 52 л с. В 1938 году на Всемирной промышленной выставке в Париже трактор Сталинградского тракторного завода им. Ф.Э. Дзержинского СТЗ-НАТИ был отмечен высшей наградой - "Гран-При".
Работать на Сталинградском тракторном заводе и жить в посёлке Тракторного завода было престижно и ответственно. Престижно и ответственно было писать необходимые рабочему классу производственные и лирические стихи, отстаивать честь заводской футбольной команды и т.д. Заводская молодёжь повсеместно активно училась и занималась спортом, осваивала культурное наследие и окружающее пространство, дружила и влюблялась, как это всегда было и будет свойственно молодым.
Уже в 18 лет выходит первый персональный сборник Михаила “Разбег”, по-доброму отмеченный местными литературными светилами и критиками. Такое активное начало поэтической деятельности не могло быть случайным и заставляет предметно задуматься об его глубинном источнике или, можно сказать, первопричине. Рассуждения самого Михаила Кузьмича и его биографов обычно сводились к влиянию волжских просторов, их широты и глубины, трудового ритма развивающейся советской индустрии. Не отрицая благотворного влияния природы приволжского края, и наглядного и во всех отношениях полезного, созидательного труда, мы надеемся приоткрыть в этом исследовании и другие источники его вдохновения, которые не всегда было удобно озвучивать в прессе как самому Михаилу Кузьмичу, так и его биографам из литературных и партийных кругов.
Конечно, свидетелями творческого становления Михаила Луконина в фабрично-заводской школе были многие знакомые и одноклассники. Однако, из автобиографии и стихов поэта известно только о его лучшем друге по школе и Литературному институту поэте Николае Отраде, который вместе с Лукониным ушёл добровольцем на финский фронт и погиб 4 марта 1940 года. Сам Луконин в послевоенные годы этот период своей биографии обычно обходил стороной. Ему не хотелось оглядываться на прошлое, прошлые мысли, чувства, мечты, свидетелей его яркой и искромётной молодости. Видимо, он считал, что они могли помешать ему жить и работать в новой среде общего поэтического и партийного признания. Очевидно, что они могли помешать и отношениям, которые складывались в его новой семье в столице, куда он переехал. И у его опасений были серьёзные основания, поскольку первой поэтической музой Михаила Луконина была муза из его далёкой школьной юности в Сталинграде. Современные источники, воспоминания очевидцев могут в значительной степени помочь исследователям.
В частности, в поисках сниспустившейся творческой благодати на поэта могут помочь воспоминания его первой поэтической музы, а затем и жены - Анны Николаевны Елисафенко (1919 – 1996); её сестры - Донары Николаевны Елисафенко (1929- 2013); двоюродной сестры жены - Зинаиды Прокофьевны Шуриновой (1920 - 1973) и его сына Николая Михайловича Луконина (р.1941).
Сегодня об этом начальном периоде его формирования и творческого созревания необходимо вспомнить подробнее, чтобы выявить действительные причины и настоящие истоки творческого подъёма и расцвета таланта юного, а затем известного и признанного рабочего, русского и советского поэта, воспевающего успехи страны и подвиги её героев. Мало кому известно, что в Сталинградской фабрично-заводской школе Михаил Луконин познакомился с девочкой Аней Елисафенко, ставшей его первой любовью и первой музой, а затем и первой женой. Не стоит говорить, насколько было важно и полезно для творческого становления и мужания подростка, юноши, а затем и молодого человека, знакомство и складывающиеся особенные отношения с девушкой, познание творчески благодатных, инициирующих особое мироощущение и поэтическое слово, своих собственных и ответных чувств.
Другим важным фактором, повлиявшим на Михаила Луконина, стало окружение его музы – Анны Елисафенко, её братья и сёстры, родители. Доказательству этого непреложного факта способствуют многочисленные рассказы и свидетельства при жизни самой Анны Николаевны и её родственников.
Прежде всего, выясняется, что мать Михаила – Наталья Ефимовна и мать Анны – Мария Алексеевна были в тесных дружеских отношениях ещё до знакомства их детей Михаила и Анны в школе. Донара Николаевна Елисафенко – младшая сестра Анны, свидетельствует в своих воспоминаниях, что мать Михаила работала в керосиновой лавке (киоске) и продавала керосин в розлив. Это место было очень ответственное (и в то же время выгодное!). Когда она уходила в отпуск, то её замещала подруга – Мария Елисафенко, которой она больше всего доверяла.
Таким образом, качества родительского взаимного доверия и дружбы были у Михаила всегда перед глазами. В последующем, этими поистине духовными качествами окружающего человеческого участия – дружбы, взаимной помощи и любви, была предельно наполнена и его собственная жизнь, становление которой происходило под влиянием большой семьи Елисафенко. Дружеские отношения со всеми были взаимными, а с Анной ещё и романтическими.
Об этой славной, но неизвестной историческим и литературным кругам рабочей семье, оказавшей очевидное влияние на начинающего поэта, рассказано подробнее в книге А.С. Шуринова «Жизнь рода Елисафенко и поэт Михаил Луконин», М.: ОО «Лаватера», 2010 год.
Впрочем, некоторую ключевую информацию тут нужно дать.
Муж Марии Алексеевны - Николай Поликарпович Елисафенко - был из большой сибирской потомственной рабочей семьи «железоделателей» Поликарпа Лукича Елисафенко. Сам Поликарп Лукич Елисафенко в начале XX века работал на Петровском Заводе в Бурятии и был женат на бурятке Татьяне Николаевне Булат, принявшей православие. В их семье в конце XIX – начале XX века родились 6 сыновей и дочь. Город вырос и развился вокруг Петровского чугунолитейного и железоделательного завода, основанного в 1789 г. (до 1926 г. посёлок Петровский Завод, сегодня город Петровск-Забайкальский).
По семейным преданиям пращур Елисафенко попал на Петровский Завод ещё в 1827 году из солдат-рекрутов, участвовавших в событиях восстания декабристов Южного общества (Черниговский полк). Одним из его многочисленных внуков был Поликарп, который родился в 1860 году. Он продолжил дело деда и отца на Петровском Заводе в качестве литейщика, женился на местной красавице Татьяне Николаевне Булат(1857-1938), которая никогда не оставляла мужа ни в бедах, ни в радостях. У них родились 7-ро детей: Дмитрий (до 1890), Александр (до 1891), Николай(1893), Иван(1897), Прокопий(1998), Гавриил(1900) и Мария(1903).
Надо сказать, что судьба рабочих Елисафенко на Петровском заводе была совсем не простой. Со временем рабочие-литейщики, как правило, заболевали силикозом, который заканчивался, как говорят сегодня медицинские работники, «присоединением туберкулёзного процесса, так называемым, силикотуберкулёзом». Страдали от этой болезни металлургов и шахтёров нередко и дети своих родителей, работающих в рудо-плавильной промышленности. Страдали от этой болезни и отец, и дед Поликарпа Лукича. Поэтому он сам не был удивлён, когда в самом начале XX века у него выявили заболевание туберкулёзом. При этом Поликарпа Лукича не только освободили от работы, но и потребовали срочно выехать в любое место дикого в то время края. Личные возражения начальством приняты не были. «Награждённый» 25 плетями за строптивость и с «добрыми» пожеланиями «сгинуть с глаз», Поликарп принял решение уйти всей семьёй на восток по сибирскому тракту до ближайшей реки Ингода, которая впадает в Шилку, а затем сплавиться на плотах в реку Амур и там, на берегу крупнейшей сибирской реки в глубокой тайге, искать пристанища своей семье. Жена приняла и поддержала решение супруга. Как гласила старинная народная пословица: «Муж жене - пастырь, а жена мужу - пластырь». Мир и полное взаимопонимание царили в семье Елисафенко в столь сложный период их жизни.
Была весна 1906 года. Дом пришлось продать и на вырученные деньги закупить лошадей и скот. К реке Ингода пришлось добираться по тракту несколько дней на лошадях с большой поклажей, скотом и домашним скарбом. А это расстояние около 200 вёрст. На берегу с помощью старших сыновей - Дмитрия и Александра, Поликарп сколотил два больших плота. На одном устроил небольшой загон для лошадей и коров, а на другом разместил строительные материалы, свою корову, несколько коз и инструмент. Сам с женой и детьми разместился на этом же плоту, укрывшись под навесом. Затем, испросив молитвами помощи Божией, семья отправилась в путь по рекам Ингоде и Шилке, а потом и по Амуру.
Все эти сведения почерпнуты из воспоминаний дочери Поликарпа – Марии, которая надиктовывала эту информацию, принятую от матери и братьев, своему последнему супругу Александру Даниловичу Антоненко в 1965 году. В результате была написана повесть «Манька», которая, хотя и не была издана в 60-ые годы «оттепели», однако, стала благодатным заделом для исследования истории всего рода Елисафенко, и особенно этой его ветви.
Автор познакомился с Марией Поликарповной Елисафенко (1903 – 1989) в последнее десятилетие её жизни и очень благодарен этому животворному случаю и контактам. На фотографии ей около 40 лет.
Путь семьи Елисафенко от пос. Петровского Завода до пос. Гондатти в 1906 году
В результате многочисленных приключений, впрочем, чрезвычайно опасных и тяжёлых, полуразбитый, но всё-таки уцелевший после перекатов и штормов на Амуре, единственный плот с семьёй был прибит к левому российскому берегу. Надо отметить только, что к тому времени путешественники прошли по рекам Ингоде, Шилке и Амуру более 1000 км! Об этом свидетельствуют оставленные воспоминания людей, которых уже нет в этой жизни. Но, не верить им было бы несправедливым к их доброй памяти.
Высадившись на пустынном и каменистом берегу, семья начала жизнь в новой ипостаси – ипостаси первопроходцев. Конечно, было очень трудно: умерли от переохлаждения и простуды двое старших сыновей-соработников Дмитрий и Александр, уцелевших коней украли вездесущие цыгане, подохла родная бурёнка, добрая часть скарба утонула на разбитом плоту при проходе последнего переката. Но семья не опустила руки. Прежде всего, были построено жилище, сараи для уцелевшего скота, устроены на полянах в тайге огороды и прочее. Со временем были исследованы окружающие места. Выяснилось, что в 60-ти километрах проходит железная дорога (будущая Транссибирская магистраль) и располагается посёлок Гондатти (Шимановск), куда семья постепенно и перебралась.
Поликарп Лукич ушёл из жизни рано, прожив только 54 года (1860 – 1914). Старшие из детей Николай и Иван подросли и стали работать в железнодорожных мастерских посёлка, вступили Забайкальское Казачье Войско, а затем поочерёдно были призваны в армию и участвовали в сражениях I Мировой войны. Они устраивали свою личную жизнь, обзаводились семьями. Подрастал Прокопий. Впоследствии, принявшие рабочую эстафету от отца, они были активными участниками партизанского движения в Сибири и на Дальнем востоке. Имеются документы из архивов, подтверждающие, что Иван Елисафенко был командиром партизанского отряда недалеко от города Свободный, а его брат Николай занимал должность товарища командира. Прокопий воевал в Приморье. В последующем они вместе с революционными войсками ДВР брали Волочаевку и Спасск-Дальний, освобождали Владивосток.
На фотографии слева направо братья-казаки:
Прокопий, Иван и Николай Елисафенко
Надо сказать, что их героическая жизнь и борьба были замечены писателями этого региона. Так, по семейным свидетельствам, в исторических романах Константина Фёдоровича Седых (06.01.1908 – 21. 11.1979) «Даурия» и «Отчий край» образы казаков братьев Улыбиных были «списаны» писателем с братьев Елисафенко.
После окончания Гражданской войны братья разъехались по городам и весям Дальнего Востока строить новую жизнь. В посёлке Гондатти - Шимановске остался проживать только младший брат Гавриил, который отнёсся к новой власти без энтузиазма, женился и, очевидно, оставил потомков по своей линии.
Сестра Мария после революции была разведчицей в партизанском отряде. Она хорошо училась в школе ещё в царское время. Общаясь с китайцами на границе, она освоила китайский язык и затем, уже в 40-ые годы, после замужества за профессиональным разведчиком, была направлена с ним в Китай на несколько лет с соответствующим разведывательным заданием. После возвращения она обучала китайскому языку офицеров-пограничников в Военной Академии, встречалась с Н.К. Крупской, П.П. Постышевым и другими известными деятелями страны.
Можно себе представить в какой среде оказался Михаил Луконин, когда близко сошёлся с семьёй Николая Елисафенко. Героические образы предков, рассказы о необыкновенной жизни, самоотверженном труде, подвигах людей, живущих буквально рядом, заполняли всё вокруг, завораживали, притягивали к себе, заставляли смотреть пристально в себя, в свою молодую душу, оценивать свои творческие силы. Прильнув к этому благодатному источнику, от него не было сил оторваться!
Надо сказать, что семья Елисафенко привлекала всех, кто её окружал. К ним нередко приезжали ближние и дальние родственники, друзья и знакомые. Дом всегда был наполнен молодыми голосами и активной творческой жизнью. Как пример, племянница Зинаида приезжала в 1938 году из г. Имана Приморского края и прожила у них в семье целый год, блаженствуя в окружающей благодати взаимопонимания, совместных трудов и родственного участия.
Михаил с матерью Натальей Ефимовной и старшей сестрой Ниной проживал в Тракторном посёлке недалеко от дома семьи Елисафенко. Донара Николаевна вспоминает: проживали они с матерью и сестрой в небольшом частном флигильке с огородом по адресу: Тракторный посёлок, д. 593. Названий улиц в посёлке в ту пору не было. Отметим, что адрес проживания семьи Елисафенко был: Тракторный посёлок, д.563. Это был 5-ти этажный дом, построенный специально для семей работников Сталинградского Тракторного Завода.
Как уже отмечалось, с будущей музой и женой Анной Николаевной Елисафенко Михаил познакомился ещё в школе. Анна родилась 15 декабря 1919 года и училась, очевидно, на 1-2 класса ниже. Впоследствии он проникновенно пишет о своем первом чувстве, о первой любви, связывая её с чувством любви к родине:
«…В семнадцать, слепое волненье осилив,
шептал я косичке, закрученной туго:
- Хорошо, что мы оба родились в России!
Ведь мы же
могли
не увидеть друг друга!…
И я полюбил Россию, как маму.
Полюбил, как любимую любят однажды,
Полюбил, как парус набитый ветрами,
Как любят воду,
умирая от жажды…».
Итак. Михаил часто бывал в семье Николая Поликарповича, дружил с братьями Анны и их близкими родственниками. Фактически он сошёлся с семьёй Елисафенко настолько близко, что был принят в ней как родной сын. Из-за ранней смерти своего родного отца в 1920 году Михаил нуждался в мужском пригляде и совете. Можно утверждать, что отец детей и глава семьи - Николай Поликарпович, фактически заменил ему родного отца. А дети заменили родных братьев и сестёр. Михаил одно время, будучи уже взрослым, буквально жил в доме Елисафенко, свидетельствует Донара Николаевна. Благородство и щедрость их семьи, благодатность их традиционного семейно-родового уклада, общее сочувствование и сопереживание он испытал на себе не раз и не два.
Сегодня можно предполагать, что семья Елисафенко была традиционно близка к духовным и нравственным ценностям православной веры. Но показывать это в те годы беспощадного богоборчества было опасно и даже безрассудно.
Однако, очевидно, что вера теплилась в душах и поддерживала их в трудные моменты непростой жизни. Это мироощущение не противоречило тем идеалам социальной справедливости, которых они придерживались и которые были идеологической основой развития того, казалось бы, богоборческого общества. Кстати, после войны процессы богоборчества в значительной мере затихли, стали открываться и восстанавливаться храмы. Если перед Великой Отечественной войной, как свидетельствует статистика, по всей стране работали только 20 тыс. храмов, то после войны их стало более 200 тысяч. Руководство страны поняло, что духовная жизнь общества не может быть ограничена только партийными лозунгами и призывами строить светлое будущее. Были вновь востребованы глубинные русские культурные традиции, традиционное вероисповедание, понятия чести рода, чести семьи, человеческой порядочности и нравственности.
Уместно здесь подчеркнуть, что древнее имя «Анна» означает: «Благодать, милость». Вспомним, что Святая праведная Анна — в христианской традиции мать Богородицы, бабушка Иисуса Христа (Богопраматерь), жена святого Иоакима, родившая дочь Марию чудесным образом после долгих лет бездетного брака. Такой милости желали и родители дочери, давая ей имя – Анна, наверняка, по совету православного священника.
Итак. Можно заключить, что обстоятельства взаимного сочувствия, сопереживания и сострадания с безусловным соучастием в делах и заботах друг друга в большой дружественной и открытой семье, какой была семья Елисафенко, искреннего радушия и гостеприимства в этой семье, способствовали духовному и творческому развитию Михаила, раннему проявлению в нём ярких поэтических способностей. Особенное значение имели, конечно, отношения с Анной Елисафенко, которой он, естественно, посвятил многое из своего творчества. Но, видимо, из скромности, а возможно потому, что эти стихи ещё были несовершенны, они не публиковались. Только в 16 лет Михаил впервые опубликует свои стихи, часть которых посвящена его первым чувствам и мироощущению.
Сразу же замеченный маститыми и партийными литераторами, он в 1937 году поступает в Литературный институт им. М. Горького, который заканчивает в 1941 году. Во время учёбы он неоднократно во время каникул приезжает в родной Сталинград и встречается с матерью, сестрой, с близкими друзьями, главным образом, конечно, из семьи Елисафенко.
Уже в 1938 году во время первого приезда на каникулы Михаил женится на Анне, и они вместе уезжают осенью в Москву. В последующем, учась в Сталинградском медицинском институте, Анна неоднократно приезжает в Москву, в том числе, на практику при клиниках. Кстати сказать, она навсегда связывает себя с изучением болезней лёгких: силикоза и его последствий, которыми страдали близкие родные: отец Николай, дядя Прокопий, дед Поликарп и другие. Между тем, трудности учёбы, переездов и самостоятельной жизни в столице вне большой дружной и родной семьи дают себя знать. Отношения супругов в молодой семье как-то не складываются.
Во втором ряду стоят Михаил Луконин с женой Анной. В первом ряду сидят сводный брат мамы - Воробьёв Алексей Петрович (слева) и брат Анны - Николай Николаевич Елисафенко. 1939 год
С началом финской войны Михаил и его друг-однокашник Николай Отрада добровольцами идут на финский фронт. Неотвратимо наступало время жестоких потерь близких, друзей, чудовищных разладов, духовных и нравственных испытаний … И всё-таки 22 мая 1941 года, буквально за месяц до начала нападения фашистской Германии на Советский Союз, в семье Лукониных родился сын, названный в честь деда Николаем.
Сразу после начала войны Анна с новорождённым сыном выезжают из Москвы, где она была на очередной учебной практике, в Сталинград под опеку родителей, братьев и сестры Донары. Однако, надежды на быстрое и победное окончание войны не оправдывались. Война не утихала. Напротив, её смертельное дыхание всё ближе и ближе подходило к родному дому в Сталинграде. В начале войны Луконин, как журналист, постоянно пребывал в командировках на линии фронта, бывал на передовой, выходил из окружений. Он мало писал домой, не приезжал навестить родных, ссылаясь на занятость. Впоследствии выяснится, что он изменил отношение к своей жене Анне вполне осознанно и довольно рано, до рождения сына Николая. Что было тому причиной? Так или иначе, Михаил сделал свой выбор! Уже 8 января 1942 года у Луконина в Москве родился второй сын – Сергей, о котором Анна ничего не знала. Не будем тут фантазировать, поскольку ничего не знаем, а читатель пусть делает сам свои выводы.
Между тем, в летние месяцы 1942 года на Сталинград обрушилась вся мощь германской армии. Родным и близким Луконина грозила гибель. Бомбёжки города начинались рано утром и заканчивались поздним вечером до тех пор, пока была какая-то видимость. В один из этих горящих дней августа во время очередной бомбёжки ушла в иной мир мать Михаила Луконина и свекровь Анны – Наталья Ефимовна. Она последние годы страдала костным туберкулёзом, варикозным расширением вен и диабетом. Операция по удалению ей больной ноги была проведена поздно, и восстановиться после операции в условиях военного времени и обстрела города она не смогла. Тело её в тех условиях довольно сложно было доставить на кладбище и захоронить, поскольку на кладбище под прикрытием деревьев военные установили зенитную батарею и вели обстрел пикирующих немецких самолётов. Самолёты при этом в свою очередь пытались подавить зенитную батарею и бомбардировали кладбище. Тем не менее, похороны состоялись. Николай Поликарпович на заводском, чудом не сгоревшем при бомбёжке, грузовике в сопровождении родственников тёмной ночью (не было ещё 5 часов утра!) отвёз тело Натальи Ефимовны на кладбище и похоронил в наспех приготовленной могиле. Прощание было прервано возобновлением бомбардировки немцами наших позиций. Вокруг задрожала земля, загрохотали разрывы. Пришлось быстро уезжать! В последующем, из-за разрушения кладбища при бомбардировках и столкновениях противоборствующих сил на этой территории Сталинграда, все останки из повреждённых могил были захоронены в общей братской могиле. Естественно, где-то среди них оказались и останки матери Луконина – Натальи Ефимовны.
Между тем, эвакуация населения из Сталинграда была разрешена только тогда, когда выезд из города стал практически невозможен. Как пишет Николай Луконин по воспоминаниям родственников, сестре Михаила – Нине Кузьминичне удалось вырваться из Сталинграда в последнем эшелоне на Москву. Кстати, в том же эшелоне выехала в Москву будущий композитор Александра Пахмутова (р.1929). На следующий день после жуткой бомбёжки весь город горел, а подготовленные ранее к эвакуации составы с загруженными вещами беженцев, на которых планировали уехать и женщины семьи Елисафенко, сгорели на привокзальных путях. Бушующее пламя было такой силы, что на людях загоралась одежда. В дом, где они жили, попала авиабомба. Он был разрушен и горел, когда они вернулись с вокзала. Луконинский флигель тоже сгорел. Все братья Елисафенко ушли на фронт, а Николай Поликарпович ночевал в гараже Тракторного завода, откуда запрещался выход. Чтобы как-то спастись, женщины вырыли яму рядом со сгоревшим флигелем в огороде Лукониных, закрыли её досками от забора и спрятались в ней от несущихся с неба безжалостных бомб и осколков.
Неделю жили женщины с младенцем в яме, питались с огорода и ходили на пристань, пытаясь уговорить военных перевезти их на другой берег. И чудо произошло! Они были на берегу Волги, когда к берегу пристал военный катер, вывозивший раненых бойцов. Неожиданно потребовался врач для солдат с тяжёлыми ранениями, и Анна предложила свою помощь. Её родным тоже нашлось место на катере. Затем на противоположном уже берегу они спешно уходят подальше от берега Волги, чтобы не попасть под обстрел вражеских самолётов, пересекают степь (200 км) и добираются до станции Эльтон, забитой локомотивами, отправляемыми в Свердловск на переплавку. Там они прячутся в топке одного из неисправных локомотивов и тайно добираются за несколько суток до Свердловска, а уже потом следуют официально в эвакуационном эшелоне в Томск. Однако, из-за болезни маленького Николая все высаживаются с поезда на станции Зима и останавливаются в госпитале. Ребёнка лечат, а мама Анна получает здесь же работу врача, поскольку дипломированные специалисты были в большом дефиците в каждом госпитале.
Здесь её и находит уже зимой 1942 года Михаил Луконин, вырвавшийся с фронта. Однако радость встречи была недолгой, поскольку Михаил приезжает с просьбой к Анне дать согласие …. на развод …. И тут же его, конечно, получает. Оказывается, его уже ждала новая семья в Москве.
В последующем его сын Николай воспитывается, кроме матери Анны, дядьями Николаем и Виктором, вернувшимися тяжелоранеными, но живыми с войны, и бабушкой Марией Алексеевной развернувшей возле небольшого домика на станции Тайга, куда их поселили, огород и целый «свиной и молочный комплекс», кормивший всю семью и восстанавливающий силы родных защитников, вернувшихся с войны инвалидами.
5-летний Николай с дядей Виктором
Николаевичем Елисафенко
Между тем, Михаил Кузьмич пропал с поля зрения. Как известно, в его новой семье 22 января 1944 года родилась дочь Анна Михайловна Луконина. Имя Анна, данное дочери, говорит о многом.
Однако, и этот брак не просуществовал долго. Луконин женился и в третий раз. На этот раз его женой стала Галина Семёновна Сокол, которую через 10 лет «отобьёт» у него ещё более знаменитый поэт Евгений Евтушенко.
После очередного семейного развода уже в конце 60-ых годов, Михаил Кузьмич женится на актрисе московского театра Анне Васильевне Антоненко. И вновь имя Анна. С ней он обретает, наконец, спокойствие и относительно умиротворённое душевное состояние. У него появляется на свет дочь.
Сын Николай в гостях у отца в 1975 году. Справа супруга М.К. Луконина – Анна Васильевна с характерно выставленным локотком, как бы отстраняющим её саму от пасынка Николая. Такое отстранение было вполне объяснимо и всем понятно, но приносило большую боль самому Михаилу Кузьмичу, о чём она даже не догадывалась.
Анна Васильевна, несмотря на молодость, оказалась женщиной весьма хваткой и во многом определила в дальнейшем урезанные, скорее формальные, отношения отца Михаила Кузьмича с сыновьями Николаем и Сергеем, с дочерью Анной, от других браков. И напротив предельно расширила их с их общей дочерью.
Михаил Кузьмич редко принимает сыновей у себя дома, редко наставляет их, не может остаться с ними один на один, поговорить по душам, поделиться богатым жизненным опытом, традициями великой русской культуры, которые познал ещё в детстве и юности, впитал в себя с молоком матери и с наставлением названного отца – Николая Поликарповича Елисафенко.
Очевидно, что он испытывает некую душевную неустроенность, которая с годами стала сказываться даже на его внешнем виде, потухших глазах, неулыбчивом лице. Очень хорошо увидел это душевное состояние и отметил в своих воспоминаниях известный русский художник Илья Глазунов.
В своём труде «Россия распятая» Глазунов пишет: «… Заканчивая свою беглую зарисовку, вспомню нашу поездку с Женей (поэтом Евтушенко – А.Шуринов) в дом поэта Михаила Луконина, графический портрет которого я должен был нарисовать для очередной книжки его стихов. Жене Михаила Кузьмича Гале , как помнится, портрет не понравился: «Он у вас прямо как герой Достоевского, а я его вижу совсем другим», – сказала она, погладив его по голове. А я ощущал в преуспевающем советском поэте скрытую от посторонних глаз трагедию, боль и одиночество, несмотря на внешнее процветание. Портрет этот до сих пор хранится у меня».
Портрет Луконина. Художник Илья Глазунов
Следует заметить, что после войны Михаил Луконин был награждён Сталинской премией второй степени (1948), Государственной премией СССР (1973), орденом Трудового Красного Знамени и орденом Ленина. Ранее он был награждён медалью «За боевые заслуги» (21.09.1942) и медалью «За оборону Москвы». С 1971 года он являлся Секретарём Правления Союза писателей СССР. Хорошо известно, что он был одним их главных подписантов писем, направленных в своё время против Солженицына и Сахарова.
Такое противоречие между внутренним состоянием и внешним благополучием, осознание собственного предательства самого себя, своей искренней поэзии и, оплаченной наградами, чиновничьей покорности в литературе не могло не закончиться печально. 4 августа 1976 года поэт скоропостижно скончался. «Подвело без меры натруженное сердце», - резюмирует его почитатель и краевед А.С. Марков.
Ещё бы не подвело! В своей статье о Луконине и его связи с селом Килинчи под Астраханью, где похоронен отец поэта, Марков пишет, как искренне и тепло принял Луконин информацию общественности о могиле его отца, об отчем доме. На первой и единственной встрече с земляками 11 сентября 1975 года Луконин сказал: “Взволнован встречей с родиной, не могу высказать словами своего восхищения перед педагогами и учениками села Килинчи, их тщательным и бережливым отношением к истории. Это признак культуры и любви к своему краю. Желаю своей дорогой родине, всем юным и всем старым моим землякам бесконечного множества лет, счастья и поэзии,” – так написал он в книге отзывов, посетив школьный музей. На прощание поэт сказал: “Уезжаю из вашего и моего края с чувством обновленного родства с этой землей… Я обязательно сюда вернусь”. Однако, он не вернулся и совсем скоро ушёл из этой жизни. И тому мы видим вполне реальные причины.
Очевидно, что после поездки на родину, в село, где жили его предки, Луконин увидел, насколько чист и целомудрен в своих корнях и своей исконной семейно-родовой культуре русский народ, о котором великий Пушкин сказал: «Два чувства дивно близки нам, В них обретает сердце пищу: Любовь с родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам». Очевидно, что Михаила Кузьмича многие годы снедала тоска по родному краю, по родному дому, по родным людям, по своим предкам. Русский человек не может не страдать вдали от родины. А Луконин был русским человеком. Но его тоска, его любовь к родному краю, к родному дому, к родным людям, к своим предкам не была востребована. Родного отца он не помнил, его и материных родителей тоже, материнский дом был сожжён фашистами, и даже конкретной могилы матери было не найти. Село Быковы Хутора, где он провёл детство, было затоплено водами вдруг появившегося Волгоградского водохранилища.
Николай Михайлович Луконин в год 95-летия со Дня рождения отца Михаила Луконина у его могилы на Новодевичьем кладбище.
Семья Елисафенко, в которой он обрёл духовные силы и поэтически расцвел, распалась под ударами молоха войны. Глава семьи Николай Поликарпович после вынужденного плена и работы на шахте в Бельгии отбывал 10-летний срок под Магаданом, что очень тяжело переживалось всеми родственниками и, конечно, самим Михаилом Кузьмичом. Дорогой отец и наставник фактически стал отверженным для семьи, чуть ли не изгоем. Проживал в Красноярске. И там же и умер, будучи истопником-сторожем Красноярского государственного университета. Не все его сыновья вернулись живыми к семье по окончании войны, а вернувшиеся были изрядно искалеченными. На подступах немцев к Сталинграду в августе 1942 года погиб средний сын командир противотанковой батареи Владимир Николаевич Елисафенко. Как свидетельствуют родные, перед решающим сражением на подступах к городу он пришёл домой к матери проститься, предчувствуя скорую неотвратимую гибель. Старший из братьев – Николай Николаевич Елисафенко (21.05.1921 – 18.06.1998) героически прошёл весь путь войны до Кишинёва. Он был командиром разведгруппы. При обратном переходе линии фронта при проведении известной Ясско-Кишинёвской операции (20 – 29 августа 1944 года) он попал с группой разведчиков под миномётный обстрел противника и был тяжело ранен осколком мины: лишился глаза, уха и части черепа. Двое суток он окровавленный и почти умерший пролежал в воронке, пока его не вынесли с поля боя свои товарищи-разведчики. Они собирались похоронить командира с почестями, но он на удивление всех вдруг проявил признаки жизни. По удачному стечению обстоятельств он был направлен фронтовым инспектором - врачом-светилом - самолётом в Москву, срочно прооперирован и возвращён к жизни. Осколки мины и костей черепа из его буйной головушки ещё десятки лет выковыривали хирурги.
Затем он заканчивал учёбу там, где начинал - в Томском политехническом институте, получил специальность геолога-разведчика по редкоземельным металлам. Жил и работал в Кемеровской области, был начальником геолого-разведывательной партии до самой смерти (+1998).
Путь остальных также пролегал от станции Зима в Кемеровскую область.
В Кемерово нашла работу бывшая муза и жена Михаила Кузьмича - Анна Николаевна (+1996), воспитывался его сын Николай, жила мама и бабушка Мария Алексеевна (+1986), жила и работала младшая сестра Донара (+2013). Только Виктор женился на «гарной» украинке и уехал с простреленными ногами в город Снежное Донецкой области работать шофёром.
Младшая из детей Поликарпа Лукича – Мария – тоже хватила лиха в годы войны. Ещё перед войной её муж-разведчик погиб в НКВД. Со странной формулировкой – самоубийство, хотя пулевое отверстие в голове было со стороны левого виска (убитый был правшой!), тело передали жене и похоронили на кладбище Донского монастыря. В годы войны Мария работала в Совинформбюро начальником отдела по радиовещанию на Китай, но была репрессирована в 1943 году по доносу соседки, которая от неё узнала о сомнениях в части убийства мужа и сообщила в НКВД. В 1952 году закончился её срок и, из-за запрета приезда в Москву, она жила с мужем в Одессе. В 1956 году была полностью реабилитирована и восстановлена в партии (+1989). Только, выявив тяжёлое заболевание (рак) у нового мужа Александра Антоненко, она переехала с ним в Москву для лечения.
Принять всё это и как-то разделить судьбы прежде близких людей Михаил Кузьмич после развода не мог. Может быть, также этого не позволял уже его особый общественный статус народного признанного поэта. Ранее он считал, что взаимное участие и общение со свидетелями юности не обязательно, что без этого можно хорошо и счастливо прожить благополучную, сытую и славную жизнь. Но с годами горькое чувство оторванности от своих настоящих корней, от детства, от прошлого крепло и … удушающе вырывалось в виде характерных для него приступов веселья, редкого, даже уникального, юмора, в пьяных радостях многочисленных писательских застолий. Добавлялись муки от невозможности полноценного общения со своими сыновьями от разных браков, которые с годами становились особенно нестерпимыми.
К сожалению, состояние духовной и родственной жажды прикоснуться к истокам детства и юности в его последней семье не понимали. И не пытались как-то помочь, приблизить к нему детей от предыдущих браков, внуков, старых знакомых. А для поэта, тем более русского поэта, с тонкой, ранимой душой это очень важно. Тут, как правило, не выдерживает никакое сердце!
Михаил Кузьмич ушёл от нас в иной мир в 58 лет! Если мы сравним его годы жизни с годами жизни тех же братьев Елисафенко (между прочим, инвалидов войны), то он не добрал в своей жизни … и поэзии около 20 лет.
Сегодня последняя супруга поэта - Анна Васильевна Луконина, самозабвенно и мужественно несёт своё знамя вдовы, тщательно скрывая правду поэтического восхождения Михаила Луконина и не догадываясь о причинах его преждевременного ухода из жизни. Ей и всем нам можно только посочувствовать.
Даже дерево без корней долго не живёт! А уж, человек тем более! Любовь к корням, к предкам, к своей родовой истории, к родному краю, к истории Отечества придаёт нам всем силы и продлевает наши земные дни. Пушкин не зря называл «любовь к отеческим гробам» «животворящей святыней»!
Ответственность за эту любовь хорошо прежде «читалась» в семье Елисафенко, отражалась в преемственности их поколений. Этот опыт достаточно уникален и должен быть широко востребован обществом. Сегодня этой любви, сочувствию и сопереживанию живущим следовало бы нам всем поучиться у тех прежних поколений. Необходимо учиться у предков! Стоять и строить свою жизнь на фундаменте их духовного и социального опыта! Что может быть более разумным и почётным! Качества духовной и нравственной зрелости, личностной целостности и культуры можно и нужно воспитывать в детях, внуках и правнуках с детства не только у близких и дальних родственников Елисафенко и Лукониных, но и у всех других молодых людей. Из этого животворного источника обществу нужно пить лечебную правду подвига семейной человеческой жизни и преемственности поколений, правду действительного источника славной победы в Великой Отечественной войне, 70-летие которой мы сегодня отмечаем.