КАРОЛИНКА, У ТЕБЯ КРАСИВАЯ РОДИНА…
•
Белоруссия, на Белоруссию - всю жизнь бредили мои родители, оказавшись в далёком сибирском краю.
Часами, годами, десятилетиями рассказывали они нам, своим детям, о ней.
Давно хотелось побывать, сравнить, так сказать, копию с оригиналом, да всё было некогда, и вот, наконец, когда все дела, отведённые человеку на жизнь, я уже переделала, т.е. вырастила и пристроила детей, отработала положенное каждому человеку, наигралась в жизнь с дачей и в жизнь без дачи, поняла, что «не в ентом счастье», собралась и поехала.
За двенадцать часов довёз меня поезд до Минска.
Побродила по городу, удивилась, что весь город представляет из себя одну длинную, длинную улицу «Незалежности», от которой куда-нибудь в сторону и можно отойти, но незачем. На этой улице находится всё.
Захотелось мне реку посмотреть, можно сказать, главную водную артерию Минска, называется Свислочь, - она на этой улице.
Метро - тоже по ней проходит и, кажется, не отклоняется ни на шаг.
Самая шикарная в мире библиотека тоже на ней располагается. Таких библиотек нигде больше быть не может, потому что не может быть да и всё. Называется она здесь «Гранёный Алмаз».
Только-только выйдете вы на крутой берег реки, предварительно доехав до неё на автобусе номер сто, которого, кажется, тоже одного хватило бы, ибо идёт он строго по улице «Незалежности», и перед вами огромная на том берегу пустошь, поднимающаяся резко вверх.
Задираете голову - и начинаете протирать от изумления глаза. Этого не может быть, потому что не может быть да и всё.
Огромный серебристый шар вздымается из серого гранита фундамента на высоту двадцатиэтажного дома. Ни справа, ни слева, ни перед ним зданий нет - и это правильно.
Такую картинку ни в коем случае смазать нельзя. Ясно, что ноги сами понесли меня туда, а вынесли через шесть часов.
Шести страниц не хватит и шести часов, чтобы всё описать, что увидела я в этой библиотеке.
Словом, идите и смотрите, ибо для вас, дорогие мои белорусы, и строилась
она.
Далеко не каждый президент так постарался для своего народа. Тут вам и весь мировой фонд, и архивы.
Дом офицеров тоже очень меня впечатлил, собственно, не столько Дом Офицеров, сколько генерал - лейтенант Микульчик Евгений Васильевич.
Он не только меня впечатлил, но и проводил до остановки.
Ни в одном городе, кроме Минска, меня ни разу не провожали генералы-лейтенанты.
Да что там говорить, выше майора меня сроду никто не провожал даже в молодые годы.
А тут даму в шестьдесят семь лет…
Кто ж тогда в Минске молодых провожает. Наверное, сплошь маршалы. Чего не знаю, того не знаю, молодая я здесь не была.
Кстати, на этой же Незалежной улице и Александр Григорьевич в своей резиденции находится, при мне как раз кортеж ехал, и я услышала громкий вздох половины минчан «А вот Машеров без кортежа ездил».
Ну, это они зря. Не видели они кортежей в России. А тут, подумаешь, впереди, сзади по машине с мигалками - и всё.
Что сказать, город чистый, машин сравнительно немного.
Пробок не бывает, во всяком случае, на улице Незалежной их точно нет. А больше куда тут ехать.
Музеи Янки Купалы, Петруся Бровки тоже на этой улице, поскольку одноимённые улицы с ней пересекаются.
Тут же и вокзалы, и почта. И за каким лешим я бы покинула эту улицу и перешла на другую?
Прямо скажу, ни за каким.
Поэтому я села в маршрутку и поехала по Беларуси, раз им так угодно, хотя мне больше нравится по Белоруссии.
Все объявления, вывески только на белорусском языке при том, что народ изъясняется на чисто русском языке даже без акцента.
И как только они умудряются?
Русского языка в школах, я посмотрела, по четыре часа в неделю в классах, хотя в России и пять, и шесть часов на него отводят.
А здесь все предметы на белорусском, а говорят и пишут на русском лучше, чем мы.
Хотя чему я удивляюсь, мой отец вообще на польском учился, а по-русски писал без ошибок, только в слове Отец допускал одну.
Всю жизнь он подписывался Атец, поскольку однажды я поправила его. «
Яйца курицу не учат»- ответил он, но это была, так сказать, принципиальная ошибка, которую я не только прощаю, но даже уважаю.
Поехала я, значит, по ней, по Родине, и почувствовала обалденные, давно в России забытые, запахи.
Это были запахи жизни, запахи здоровой, крепко стоящей на ногах страны. Ведь чем весной должна пахнуть страна?
Кто сказал, что ландышами, первыми подснежниками и зелёным тополиным листочком, поднимите руки.
Опускайте, вам двойка. Даю подсказку.
Страна весной должна пахнуть НА-ВО-ЗОМ!
И если во все окна вашей маршрутки доносится запах навоза и шум весело пробегающих, застоявшихся за зиму тракторов, развозящих эту драгоценность по полям, значит, страна на правильном пути.
Если на всём пути от Минска до Солигорска и далее до самой границы с Польшей нет ни одного нераспаханного с осени поля, то пусть ваш, белорусы, президент заведёт в своём кортеже ещё несколько машин, ибо такого президента, у которого весной вся страна пахнет навозом, надо хорошо охранять.
Далее.
Ни одной мусорной кучки, не говоря о свалках у лесов и деревень, как это в России водится.
И за это тоже можно вашему президенту ещё одну машину в кортеж дать. Можете даже у нашего забрать.
Вы только не подумайте, что Александр Григорьевич сам с утра пораньше встаёт и тщательно, под метёлочку свою страну убирает.
Да он только взглядом поведёт - и вся страна пораньше встаёт и тщательно, под метёлочку всё подметает.
А камни!
Что особенного - камень у дороги.
Да лежи он триста лет в России у дороги - никому и дела до него нет
. Ну, мешает кому-то, значит, откинут в сторону.
Здесь же каждый камень – произведение искусства.
С одного на вас смотрит зубр, с другого зайчик, тщательно прорисованный безымянным художником, с третьего - не, ну, в натуре, приезжайте и сами смотрите, не могу я про все камни у дорог в Белоруссии вам писать.
Скажу одно: нет ни одного просто валяющегося камня.
Из каждого сделано произведение искусства.
Нет ни одного праздно болтающегося белоруса.
Из каждого сделан полезный для страны труженик.
Не к одной стройке в Минске я подошла, конечно, на улице Незалежности, на другие, вы помните, я не люблю заходить, и не одному дворнику в лицо заглянула.
Докладываю читателям: работают только генетически родные мне белорусы. Белоруссии стрёмно приглашать азиатов на уборку или строительство.
Белорусы всё делают сами. Я их ой как понимаю.
Какому хозяину понравится, что у него по дому ходят посторонние люди. В Белоруссии порядок.
В Белоруссии даже буслы (аисты)- и те как-то дисциплинированно вдоль всей дороги через равное расстояние поселяются.
Может быть, им и хотелось бы подальше от шумных дорог яйца высиживать, но порядок есть порядок. С этим здесь строго.
Не нравится - скатертью дорога. Летите в Россию и располагайтесь где угодно.
А если здесь хотите семью заводить, то будьте любезны подчиняться.
Как говорится, попал в вороны, каркай, как воны. Сказано - в девять будет автобус - и он будет, чёрт побери, ровно в девять, ни минутой позднее.
Вот теперь все стали бояться маньяков.
Маньяки какие-то откуда-то взялись в России.
В Белоруссии их просто нет, как нет и заборов трёхметровых.
Никто никого не боится, свободно гуляют дети, конечно, на улице Незалежности, на другие я, вы помните, не люблю заходить.
Ведь это только в России поболтается человек без дела, поболтается да и пойдёт в маньяки - я ещё там не бывал.
Плохо ли - все его рассматривают - ах, среда виновата, ах, семья, ах, гены.
А вы работать его заставьте, как это в России раньше было, а теперь только в Белоруссии осталось, и всю дурь как ветром сдует.
Посади он два гектара картошки да убери сам - и откуда в нём заведётся маньяк?
Ему бы до лавки добрести…
Не все белорусы довольны порядками, полагая, что в России лучше.
Ну, закидайте все придорожные канавы мусором, заплатите пятьдесят процентов от пенсии за двухкомнатную квартиру, а не десять, как у вас, повыбивайте окна во всех скотных помещениях от Минска до Гаврильчиц, сядьте сами на лавки и пусть узбеки за вами окурки по стране поднимают.
Да, ещё: Буслов прогоните, камни разрисованные другой стороной переверните - и вы будете максимально приближены к России.
Хотя нет, это ещё не всё.
Вместо своей родной бульбы и хорошего полесского мяса с салом вам придётся есть всё, выращенное в Китае.
Исчезнут сами собой леса, ибо по ночам зазызыкают пилы в ваших лесах, а покупатели на ваши вековые дубы уже давным-давно имеются.
Вы готовы? Тогда на следующих выборах голосуйте за другого президента, и он вас выведет к благополучию, но не вашему, а своему, и уже через пару лет у вас будет почти Россия.
Белорусы не ленивый народ.
А президент не жадный человек.
Хотите под огород два гектара - сажайте, сейте, поливайте. Хотите восемь свиней завести - заводите, дело ваше.
Но с белорусами так нельзя.
Им дай волю, так они будут по двадцать четыре часа работать.
Это тот случай, когда «жадность фраера сгубила».
Вот пример.
Нигде в России я не видела таких женских запущенных ног.
Лёгкий тромбофлебит на голени русской женщины уже для неё трагедия.
А тромбофлебит, разбегающийся по ноге до колена, плавно переползающий на голень, опоясывающий ступню и уверенно расположившийся на подошве для белорусской женщины из деревни просто досадное недоразумение, которое не заставит её уменьшить поголовье, сотки с картошкой и бочки с берёзовым соком.
Ну, некрасиво, ну, побаливает, а «што зробишь», скажет белорусская женщина и пойдёт, я посмотрела, открывать «капец» с картошкой тонны на две, которые к вечеру, до прихода с мужа с работы, уже вытаскает вёдрами и перенесёт на «устёпку».
Затем ещё соберёт яйца от несчётного количества кур, отнесёт за полкилометра корм кабанчикам в двух вёдрах по двенадцать литров и в двух руках.
Да, ещё, муж, конечно, с работы пьяненький слегка придёт, «а што зробишь», скажет она да и уложит его спать, чтобы утром начать всё сначала.
Неправ был Некрасов с его знаменитым «есть женщины в русских селеньях», ну, которые с конём там что-то и с горящей избой.
Это он просто белорусских женщин не видел.
И уж если мы коснулись уважаемого классика, то я продолжу его же словами «ОНА, т. е., женщина, до смерти работает, а ОН, т. е., мужчина, до полусмерти пьёт» в Белоруссии.
«А што зробишь», - горько вздохнула я, да и пошла дальше смотреть Белоруссию.
Как хорошо побежали вверх на горку в деревне Дубица молодые ёлочки, посаженные лет десять назад взамен вырубленных елей.
Добежали они до самого того места, где в тысяча девятьсот пятьдесят втором году мой отец простился с Родиной и уехал в далёкий сибирский край со своей тогда уже многочисленной семьёй, обогнули две груши, посаженные ещё моим дедом, да и устремились ещё на несколько километров вдаль.
И уже «тут и гриб, тут и ягода» под ними нашли себе место.
Хорошо.
Молодцы белорусы.
А эти замечательные дороги до самого последнего, может быть, единственного даже дома, но раз он есть, значит, к нему обязательно ведёт хорошая, асфальтированная дорога.
А кладбища… Что особенного - кладбище - оно и в России кладбище.
Печальное место, мимо которого хочется скорее пройти, чтобы не успела начать страдать душа от будущей своей бесприютности на убогом, стоящем где-нибудь на кособоком краю деревушки пристанище.
Твоя живая покамест плоть заранее боится, что именно на неё свалится вон-вон та покляпая полусухая сосна.
В Белоруссии же всё по-другому.
Вначале перед вами появится аккуратный, одинаковый по всей стране, высотой сантиметров шестьдесят заборчик.
Весёлые, ажурные, несмотря на некоторую бетонность, ножки его ненавязчиво приглашают не сегодня, не завтра, а когда-нибудь в очень, очень отдалённом будущем прийти и поселиться под сенью невысоких, аккуратных, вечно цветущих кустов, кустиков и кустарников, хотя это, в сущности, одно и то же.
Объединяет же их то, что никогда не превратятся они ни в старую, корявую берёзу, ни в наклонившуюся именно в сторону вашей будущей могилки многотонную, скрипящую по ночам сосну или ёлку.
Вид белорусского кладбища примиряет вас с неизбежностью, настраивает на печальный лад- и только.
Он не вызывает отторжения от неотвратимости будущего.
Лета мои уже немалые, уже и давно забытое вспоминается.
Вот и заголовок к моим путевым заметкам выплыл из прошлого.
«Каролинка, у тебя красивая Родина»- так начинал свои письма далёкий- далёкий дружок, служивший когда- то в Белоруссии.
Конечно, где теперь тот дружок и где та, сильная братством со всеми республиками Белоруссия.
А вот пошла я по ней, и вспомнилась Россия прежняя с радостью, с горьким сожалением, что не вернуть ни молодость, ни Россию прежнюю.
Так же деловито бегали и по ней весной трактора, так же одуряюще пахло навозом, и так же распахивались все поля юркими «Беларусями», а белорусские поля - российскими «Кировцами».
А теперь эти российские поля успели не только молодым березняком да осинником зарасти, но кое-где уже и солидным лесом за двадцать лет разрухи.
И думается, думается, думается бессонными старческими ночами: как же нам умирать, ведь на том свете от стыда перед детьми переворачиваться в гробах будем.
Ведь какую страну позволили развалить!
И кто теперь будут наши дети?
Если честно жить захотят, значит, рабами.
А могут жить нечестно, значит, «Хозяевами» станут.
И ради этого мы жили?
Ведь рассказывал отец, каково это - в панской Польше простому человеку жить было.
Радовался, что при Советской власти его дети учатся бесплатно, лечатся, что зарплата вовремя да и работа есть всем.
Кому этого было мало? Людям?
Нет.
Генетическим ворюгам, которые знали, как и зачем можно манипулировать людьми, убеждать их, что плохо живут, соблазнять сотней видов колбасы на западных прилавках.
Соблазнили, убедили, обобрали.
А вы верните нам одну полноценную, докторскую хотя бы, советскую колбасу - и не надо вашей сотни, от которой кроме вреда, никакой пользы.
Просто удивительно, куда завели меня мысли в этом путешествии по Беларуси.
Давным- давно загнала я воспоминания о жизни в Советской России в подвалы сознания, наказав им даже не высовываться.
А зачем им высовываться, если ничего не вернуть, если детям нашим жить не в том, а в этом мире.
И хоть, не в пример Беларуси, в России сильна Коммунистическая партия, на примере Петербурга сужу, «а что зробишь», на баррикады сегодня никто не рванётся, хоть и состоит одна треть города в КПРФ.
А в Белоруссии слабая партия, да она и не нужна, я считаю, раз и так они по – советски живут, а, значит, дружно, честно, трудолюбиво, обеспеченно. В стране нет бездомных, безработных- и разве это не счастливая жизнь?
Всё- таки у тебя, Каролинка, как была сорок лет назад, так и сегодня красивая Родина.