Сверху размещён первоначальный вариант с неисправленной лексикой малышей.
Для желающих читать произведение без картавости и шепелявости ниже приводится второй адаптированный вариант.
Бабландия – территория бабушки.
- У меня ножки тогчат что-то, - разомлевший от жары двухлетний Сева сидит, свесив ножки через прорезь в спинке стула, наблюдая за мной и пятилетней сестрёнкой Зоенькой.
- Подуй на меня молоком! - просит меня вспотевшая внученька.
- Это как? – недоумеваю вполне обоснованно…
- Так! - Зоя оттягивает низ пижамной кофточки…
Овеянная пижамно-молочным дуновением, Зоя стала рассказывать сказку «Гуси-лебеди» (так уж получилось – мы, взрослые читаем детям сказки, а они их нам рассказывают, перекраивая на свой лад):
- Годители пгиезжают с ягмагки и интегесуются: – «Почему у вас ещё один мальчик?».
- Так получилось! – оправдывается героиня сказки.
Интересно получилось, думаю я, - вот до чего длительное отсутствие родителей доводит…
- У меня зивот болит! – Жалуется Сева понарошку.
- Надо ему подгезать и новый поставить! – Даёт врачебные рекомендации сестрёнка, только что рассказывавшая о пополнении в сказочном семействе, - Сева такой ма-а-а-а-ленький, - тянет Зоя.
- Я больсой! Я больсой! Я больсой! – Трижды опровергает Сева, которому временно не хочется быть маленьким.
Ещё бы! - «Я такой большой и самостоятельный!..» – вероятно думает он про себя, а может быть и не думает, потому что размышляют мои внуки исключительно вслух.
Покончив с медицинскими рекомендациями, Зоя залезает на табурет, поставленный перед стеллажом, берёт цветные ручки, черновики, и, устроившись на полу, рисует, начиная с ног, и как всегда с комментариями:
- Это Сева. Вот у него кгестик, шея…
- Я была маленькой, а шея под платьей спгяталась, - рисует она себя рядом с братишкой.
- А почему Зоя грустная и не улыбается? – глядя на рисунок, интересуюсь я.
- Она, наверно, кгивляется, - вздыхает Зоенька.
Раньше я не слышала от неё этого слова. Кто ей сказал его и по какому поводу?
- А это солнышко смеётся, – забыв о грусти, продолжает рисовать Зоенька, - Она (неправильно называет Зоенька солнечный род - привыкайте, читатель) будет мальчику отвечать – «Пойдём в лес погуляем, а потом назад возгвгатимся".
- Это змея, а вот медведь, – называет Сева нарисованных персонажей.
- Пгишла чудовища больша-а-а-я… - рисует Зоя страшилище, - Они цыплёнка посадили и мышку в клетку. Яичка тянет – «Отпустите нас! Отпустите нас!»
Порисовав и почувствовав, что ей, как Винни-Пуху, «пора подкрепиться», Зоя открывает дверцу серванта, за которой лежит печенье. Сева, чувствуя угощение, вертится рядом.
- Что печенье хотите? – интересуюсь я.
- Можно ли взять без спросу или нет? – вопрошает внучка, которая уже вовсю шуршит пакетиками.
Давясь от смеха, киваю.
- Только помойте руки, внуки.
- Мы не внуки, мы козлята! Ме-ме, мя-мя, ме-ме-ме! – Шалит внучок.
- Мойте руки! – Настаиваю я на своём.
- Мы козлятки! – уже слаженным дуэтом повторяют они эту сказочную версию бабушке, озабоченной-озадаченной гигиеной питания.
- Идите мыть копытца! – говорю своим шалунам.
- А почему ты такой ггустный (грустный)? - подзаправившаяся Зоя играет с пластмассовыми человечками - то снимая, то нахлобучивая на них синие шляпы.
- Потому что кгивляюсь! – озвучивает человечка Зоенька.
- А кгивляться это нехогошо! – строго говорит она.
Сева, воспользовавшись оставленным у стеллажа табуретом, достаёт мозаику, рассыпает…
Скрип открываемой двери, отвлекает внука от разноцветной россыпи, он выбегает в коридор.
- Папа пгишёл!.. Попгынгивать (подбрасывать-подпрыгивать?) хочу! - Вертится егоза под ногами, мешая отцу мыть руки. - Нам-а-зайка, – предусмотрительно показывает он на мозаику, чтобы отец не наступил… - Попгынгивать!..
Зоя тоже любит, когда отец подбрасывает её под потолок.
С замиранием сердца смотрю на летающих по очереди радостных внуков. Зоя умудряется за долю секунды сделать воздушный шпагат и ещё кое-какие акробатические этюды или просто быстро-быстро перебирает ножками.
- Осторожно... Осторожно! – вырывается у меня.
Зоины косички разлетаются в разные стороны – тоже делают своеобразный шпагат.
Пока запыхавшийся отец отдыхает, дети быстро разбирают на две части красный пластмассовый табурет. Зоенька притаскивает из кухни синий пластмассовый овальный тазик, залезает в него…
- Мы маленькие ггибки, мы гастём (растём) в тазу, - распевает Зоенька с половиной табурета на голове.
- Я ггиб! – поддакивает Сева, водружая вторую половину на свою светловолосую голову на высокой шейке, - Мы ггибки.
- У меня пистолет. Пиф-паф! - Сняв "шляпку от гриба" и повернув её обратным концом, он превращает запчасть от табурета в мощнейшее орудие, больше похожее на пушку, чем на пистолет.
- Он меня, ггибка, хочет стгельнуть! – с криком убегает от вояки Зоя, теряя по пути свою «шляпку от грибка». Вернувшись, нахлобучивает на голову половину красного пластмассового табурета: - Всё я не человек! – Я ггиб!
Отыграв грибные роли, внуки нашли другую забаву.
- Мышку повезли лечить... и хвостик лечить. - Игрушечную маленькую мышку Зоя положила в кузов такого же бульдозера
- Эй, вгачи, пгибегайте мышку лечить! – Опасаясь, что «врачи» могут не расслышать, Зоя ещё раз повторяет, - Эй, вгачи, пгибегайте скогей мышку лечить!
- Пгибежали, - говорит она и за автора, и за врачей, – Что с Вашей мышкой случилось?
- Да вот... хвост поцагапала…
- Ей хвост помазали, завязали и положили на кговать. Она пгоснулась и в дом побежала, и на кгышу! – Зоя шумно дышит, изображая то сонное дыхание мыши, то, как она запыхалась, пока бежала на крышу.
- А мышка сама больного человечка везёт. – Посадила она мышь серую за руль в машину, в кузове которой уже сидит пассажир.
- Эй, мышка, отдай моего человека!
Интересно, что за персонаж требует это? - размышляю я на тему многоголосости одного актёра.
- Куда меня бгосили в тёмный-пгетёмный лес? – говорит Зоя, озвучивая мышку, которую запулила в дальний угол.
- Я помогу!. – Сева-спасатель вытаскивает мышь за хвост (она болтается прямо перед Зоиным лицом), отдал.
- Мы кошки - мы любим мыши, - говорит Зоя, протягивая Севе-котёнку мышь.
- Сева, не жуй мышь! – говорю я, увидев, жующего мышиный хвост, внука.
- Мама-мышка! – пищит Зоя.
- Что тебе?! – понизив голос, озвучивает она недовольную мышиную маму.
- Спгячь меня! Мне стгашно в этом лесу! – пищит она опять.
- Нашла мышка колокольчик, она его в ногку бгосила и сама в ногку залезла.
Наигравшихся кошко-мышек отец уводит домой.
21.07.2014 – 08.01.2015.
Лето в Бабландии. 2. - http://www.proza.ru/2014/11/04/1363
Второй адаптированный вариант для читателей (по их просьбе!), непривычных к детской речи или не понимающих её.
Бабландия – территория бабушки.
- У меня ножки торчат что-то, - разомлевший от жары двухлетний Сева сидит, свесив ножки через прорезь в спинке стула, наблюдая за мной и пятилетней сестрёнкой Зоенькой.
- Подуй на меня молоком! - просит меня вспотевшая внученька.
- Это как? – недоумеваю вполне обоснованно…
- Так! - Зоя оттягивает низ пижамной кофточки…
Овеянная пижамно-молочным дуновением, Зоя стала рассказывать сказку «Гуси-лебеди» (так уж получилось – мы, взрослые читаем детям сказки, а они их нам рассказывают, перекраивая на свой лад):
- Родители приезжают с ярмарки и интересуются: – «Почему у вас ещё один мальчик?»
- Так получилось! – оправдывается героиня сказки.
Интересно получилось, думаю я, - вот до чего длительное отсутствие родителей доводит…
Внуки отчаянно картавят, заменяя самую трудную в мире букву «р» на букву «г», а младшенький ещё и шепелявит, меняя «ж, ш» на «з, с». – Ну, так ведь не они первые и не они последние. – Послушайте французов, китайцев, пытающихся разговаривать на русском.
- У меня живот болит! – Жалуется Сева понарошку.
- Надо ему подрезать и новый поставить! – Даёт врачебные рекомендации сестрёнка, только что рассказывавшая о пополнении в семействе, - Сева такой ма-а-а-а-ленький, - тянет Зоя.
- Я большой! Я большой! Я большой! – Трижды опровергает шепелявый Сева, которому временно не хочется быть маленьким.
Ещё бы! - «Он такой большой и самостоятельный!!!!» – вероятно он думает про себя, а может быть и не думает, потому что размышляют мои внуки исключительно вслух.
Покончив с медицинскими рекомендациями, Зоя залезает на табурет, поставленный перед стеллажом, берёт цветные ручки, черновики, и, устроившись на полу, рисует, начиная с ног, и как всегда с комментариями:
- Это Сева. Вот у него крестик, шея…
- Я была маленькой, а шея под платьей спряталась, - рисует она себя рядом с братишкой.
- А почему Зоя грустная и не улыбается? – глядя на рисунок, интересуюсь я.
- Она, наверно, кривляется, - вздыхает Зоенька.
Раньше я не слышала от неё этого слова. Кто ей сказал его и по какому поводу?
- А это солнышко смеётся, – забыв о грусти, продолжает рисовать Зоенька, - Она (неправильно называет Зоенька солнечный род - привыкайте, читатель) будет мальчику отвечать – «Пойдём в лес погуляем, а потом назад возвратимся.
- Это змея, а вот медведь, – называет Сева нарисованных персонажей.
- Пришла чудовища больша-а-а-я… - рисует Зоя страшилище, - Они цыплёнка посадили и мышку в клетку. Яичка тянет – «Отпустите нас! Отпустите нас!»
Порисовав и почувствовав, что ей, как Винни-Пуху, «пора подкрепиться», Зоя открывает дверцу серванта, за которой лежит печенье. Сева, чувствуя угощение, вертится рядом.
- Что печенье хотите? – интересуюсь я.
- Можно ли взять без спросу или нет? – вопрошает внучка, которая уже вовсю шуршит пакетиками.
Давясь от смеха, киваю.
- Только помойте руки, внуки.
- Мы не внуки, мы козлята! Ме-ме, мя-мя, ме-ме-ме! – Шалит внучок.
- Мойте руки! – Настаиваю на своём.
- Мы козлятки! – уже слаженным дуэтом повторяют они эту сказочную версию бабушке, озабоченной-озадаченной гигиеной питания.
- Идите мыть копытца! – говорю своим шалунам.
- А почему ты такой грустный? - подзаправившаяся Зоя играет с пластмассовыми человечками - то снимая, то нахлобучивая на них синие шляпы.
- Потому что кривляюсь! – озвучивает человечка Зоенька.
- А кривляться это нехорошо! – строго говорит она.
Сева, воспользовавшись оставленным у стеллажа табуретом, достаёт мозаику, рассыпает….
Скрип открываемой двери, отвлекает внука от разноцветной россыпи, он выбегает в коридор.
- Папа пришёл!.. Попрынгивать (подбрасывать-подпрыгивать?) хочу! - Вертится егоза под ногами, мешая отцу мыть руки. - Нам-а-зайка, – предусмотрительно показывает он на мозаику, чтобы отец не наступил… - Попрынгивать!..
Зоя тоже любит, когда отец подбрасывает её под потолок.
С замиранием сердца смотрю на летающих по очереди радостных внуков. Зоя умудряется за долю секунды сделать воздушный шпагат и ещё кое-какие акробатические этюды или просто быстро-быстро перебирает ножками.
- Осторожно... Осторожно! – вырывается у меня.
Зоины косички разлетаются в разные стороны – тоже делают своеобразный шпагат.
Пока запыхавшийся отец отдыхает, дети быстро разбирают на две части красный пластмассовый табурет. Зоенька притаскивает из кухни синий пластмассовый овальный тазик, залезает в него…
- Мы маленькие грибки, мы растем в тазу, - распевает Зоенька с половиной табурета на голове.
- Я гриб! – подражает сестре Сева, водружая вторую половину на свою светловолосую голову на высокой шейке, - Мы грибки.
- У меня пистолет! - Пиф-паф! - сняв шляпку от гриба и повернув её обратным концом, он превращает запчасть от табурета в мощнейшее орудие, больше похожее на пушку, чем на пистолет:
- Он меня, грибка, хочет стрельнуть! – с криком убегает от вояки Зоя, теряя по пути «шляпку от грибка». Вернувшись, нахлобучивает на голову половину красного пластмассового табурета: - Всё я не человек! – Я гриб!
Отыграв грибные роли, внуки нашли другую забаву.
- Мышку повезли лечить... и хвостик лечить. - Игрушечную маленькую мышку Зоя положила в кузов такого же бульдозера
- Эй, врачи, прибегайте мышку лечить! – Опасаясь, что «врачи» могут не расслышать, Зоя ещё раз повторяет, - Эй, врачи, прибегайте скорей мышку лечить!
- Прибежали, - говорит она и за автора, и за врачей, – Что с Вашей мышкой случилось?
- Да вот... хвост поцарапала…
- Ей хвост помазали, завязали и положили на кровать. Она проснулась и в дом побежала, и на крышу! – Зоя шумно дышит, изображая то сонное дыхание мыши, то, как она запыхалась, пока бежала на крышу.
- А мышка сама больного человечка везёт. – Посадила она мышь серую за руль в машину, в кузове которой уже сидит пассажир.
- Эй, мышка! Отдай моего человека!
Интересно, что за персонаж требует это? - размышляю я на тему многоголосости одного актёра.
- Куда меня бросили в тёмный-претёмный лес? – говорит Зоя, озвучивая мышку, которую запулила в дальний угол.
- Я помогу!. – Сева-спасатель вытаскивает мышь за хвост (она болтается прямо перед Зоиным лицом), отдал.
- Мы кошки - мы любим мыши, - говорит Зоя, протягивая Севе-котёнку мышь.
- Сева, не жуй мышь! – говорю я, увидев, жующего мышиный хвост, внука.
- Мама-мышка! – пищит Зоя.
- Что тебе?! – понизив голос, озвучивает она недовольную мышиную маму.
- Спрячь меня! Мне страшно в этом лесу! – пищит она опять.
- Нашла мышка колокольчик, она его в норку бросила и сама в норку залезла.
Наигравшихся кошко-мышек отец уводит домой
21.07.2014 – 09.01.2015.
***********************************************************
Лето в Бабландии. 2. - http://www.proza.ru/2014/11/04/1363