Алёшка Марков
Среди заливных лугов с земляничными полянами, утопая в яблоневых садах, тихо приютилась деревенька с ласковым названием Лужки. Немало таких деревень на Рязанщине. Люди здесь живут небогато, но, как сказал русский поэт, что им «все же счастье дано». Не так уж и много простому человеку нужно для счастья: дружная семья, кров над головой да хлеб на столе с кружкой молока. Трудись с утра до вечера и все это будет.
Семья Марковых так и жила по нехитрым крестьянским законам.
Парень в семье – это счастье. Он продолжит род и не даст зачахнуть хозяйству: была бы сила и здоровье.
Алешка Марков на улице чувствовал себя хозяином. Высокий, стройный, немного сухощавый, он в свои двадцать лет был самым сильным в деревне. Да что в деревне! В округе не было ему равных в кулачном бою. Когда по пристольным праздникам сходились мужики улица на улицу или деревня на деревню, Алешку ставили забойщиком против самого сильного противника.
Алешка, сероглазый, русоволосый красавец, был нетороплив, но ударом обладал резким и сокрушительным. После его удара длинной, костистой рукой редкий противник мог устоять на ногах. Прозвище ему дали «боридо», что значит борец, хотя бороться он не очень любил.
Доставалось, конечно, и ему. Был случай, ему свернули нос. Его прямой нос вдруг стал смотреть в сторону. Ребята сумели нос поставить на место, но целый месяц Алешка Марков ходил с распухшим лицом и огромными фингалами под глазами. Синяки сошли, а вот нос все же потерял свою прямизну. Приятели его успокаивали:
- Ты не девка красная! Чего печалиться? Сила всегда при тебе.
И то верно: во время покоса за ним трудно было угнаться. Он своими длинными руками делал такой захват, что под косой зараз образовывалась целая копна. Попробуй угонись за ним!
В деревне ему было тесно и скучно. Крестьянская работа была ему не по душе. И Алешка попросился у отца Филиппа Терентьевича, чтобы тот отпустил его в Рязань. Филипп Терентьевич давно знал, о чем мечтает сын, но сын был надежной его опорой - а две девки, Алешкины сестры, разве это помощь? Отец насупился:
- Ты дурь-то выбрось из головы! А кто мне пособником будет? Я один-то без тебя - как без рук!
- Бать, ты прости меня, отпусти в город! А я, как заработаю, приеду с деньгами, купим лошадь. Вот и будет нам подмога!
Отец поворчал, почесал в затылке и согласился.
Собрали Алешке харчей, денег на дорогу, отправили в недалекий, но все же неизвестный путь.
Рисунок 3
Мать, как и положено, промакнула намокшие глаза и перекрестила. Отец был хмур, а сестренки очень даже рады: авось, вернется Алешка назад с гостинцами.
Добравшись до Рязани, Алешка без труда нашел на окраине города нужный ему дом. Встретила его тетя Глаша, грузная женщина с чисто славянским лицом, розовощекая, покрытая легким платком, завязанным сзади. Встретила по-доброму, но без восторга, очень удивившись, как он быстро вырос.
- Поживи, племянничек, немного, пока не устроишься! Работы много. Сходи на пристань! Там всегда требуются крепкие мужики. А ты эвон какой! Такие нужны. Оставь вещи в уголке, проходи, перекуси с дороги, чем бог послал.
Алешка скинул теплый зипунишко и шапку, сложил пожитки, умылся, перекрестился на икону и сел за стол. Пока он хлебал борщ, набежали дети, наверное, его двоюродные и троюродные братишки и сестренки. Им интересно было увидеть здоровенного дядьку, их родного. Лешка, конечно, угостил всех припасенными на этот случай леденцами. Дети остались довольны знакомством и угощением и разошлись восвояси, кто куда.
На следующее утро ни свет ни заря Алешка отправился на пристань. Приказчик, осмотрев Алешку со всех сторон, дал команду переодеться и без лишних слов идти разгружать баржу с мукой.
Шестипудовые мешки поначалу показались Алешке легкими, и он носил их играючи. Грузчики сразу поняли, что Алешка новичок в этом деле. Во время перекура один из них объяснил Алешке, как надо мешки принимать на спину, как носить, чтобы поменьше уставать, как дышать и как мешки укладывать. Алешке показались все наставления излишними, но к обеду силы вдруг стали его покидать.
Отдыхая после обеда, Алешка лежал пластом на какой-то доске и размышлял, что вот есть мужики намного слабее его, а смотри же, они спокойно сидят и курят и даже смеются, а он не может пошевелить ни рукой ни ногой. После отдыха тот же мужик, что наставлял его, по-видимому, бригадир сказал ему:
- Слушай, паря, ты ходи в цепочке через раз, а то до вечера не дотянешь.
Алешке было обидно это слышать, но сил не было даже возражать. Первый день Алешке запомнился надолго. Придя в барак, недалеко от пристани, куда его поселили, он слегка перекусил и уснул на деревянном топчане, не раздеваясь.
Через неделю Алешка привык к работе. Мышцы перестали болеть, и он уже с улыбкой вспоминал первый день. Грузчики его приняли. Мужики видели его силу и прилежание. В тяжелой работе сразу видно, кто есть кто. Алешку прописали в бригаде, то есть выпили все вместе за Алешкин счет.
Хозяин платил неплохо, к тому же кормил сытным обедом. Вечерами грузчики всей бригадой ходили ужинать в трактир. Почти все выпивали. Алешка тоже иногда заказывал себе 150 граммов водки. Закусывал соленым огурцом, а потом съедал огромную миску пшенной или гречневой каши с требухой, запивал ржаным квасом и шел гулять по городу перед сном.
Сколько новых лиц, сколько красивых девушек, одетых в городские одежды! Алешка тоже немного приоделся. Купил брюки, ботинки, пальто и кепку и тоже стал похож на городского.
После тяжелой работы Алешка шел по освещенным улицам, наслаждаясь молодостью и силой мышц под слегка тесной городской одеждой. На девушек он смотрел не стесняясь, а иногда сам ловил заинтересованный взгляд.
Грузчики Алешку уважали за честный и открытый характер, а еще за полудетскую наивность и мечтательность. А мечтал он о многом, в том числе и о том, чтобы научиться играть на гармошке. Он даже купил себе гармонь и иногда пиликал на ней что-то напоминающее «Златые горы».
Вроде и слух у Алешки был, но гармонь не давалась. Скорее всего, нужен был хороший учитель, но такого среди грузчиков не нашлось. А вот силе его удивлялись, и однажды он невольно доказал это.
Как-то во время ужина в трактире завязалась драка. Грузчики сначала в драку не ввязывались. Но куда денешься, если все вокруг машут кулаками! Кто- то что-то задел, что-то разбили на столе у грузчиков, кому-то заехали в ухо, и пошло-поехало. Зацепили и Алешку. Пришлось ему показать, на что он способен. После его ударов редкий продолжал драку.
Но тут кто-то сзади влепил Алешке такую оплеуху в скулу, что он зашатался. Он понял, что ударили свинчаткой. Подлая несправедливость превратила его тело в машину сокрушения, которая на мгновение перестала подчиняться разуму. Его мышцы налились неведомой силой, они вдруг стали железными. Алешка почти без замаха ткнул обидчика-верзилу в грудь. Кулак вонзился со скоростью пушечного ядра. Мужик шумно крякнул и рухнул снопом.
- Ваську-кувалду убили! – заверещал какой-то парень.
Драка вмиг прекратилась. Кто-то бросился к Ваське, стали приоткрывать веки, заглядывать в глаза, слушать сердце. Васька лежал бездыханный. Кто-то из мужиков резко двумя руками нажал Ваське на грудь. Тот, выпустив из угла губ слюну, вдруг вздохнул. Парень, который верещал, влил Ваське в рот водки из стакана.
Васька открыл глаза и замутненным взором обвел толпу зевак.
- Чего собрались? – хотел рявкнуть он, но из груди вырвалось лишь хриплое шипение.
- Жив, слава богу! – опять заверещал парень. – Жив Васька-кувалда! Жив!
Алешка стоял, понурив голову, понемногу приходя в себя и понимая, что случилось. Скула болела и хрустела. Была сломана какая-то косточка. И даже потом, когда все зажило, при еде скула издавал хруст: хру-хру-хру. Это осталось на всю жизнь как напоминание о бурных днях молодости.
После той драки мужики поняли, какой силой обладает Алешка, и никто к нему больше не задирался.
Пришла зима. Ударили морозы. Ока замерзла. Получив расчет, Алешка стал собираться домой в деревню. Накупил подарков – кому что. Отцу сапоги, матери –шаль, сестрам – отрезы на платья.
Алешка представил, как все родные будут рады, когда он явится обвешанный гостинцами и подарками. Он и сам приоделся прилично: прямо барин!
Упаковав подарки в два больших чемодана, он на минуту задумался, куда девать гармонь. Придется повесить ее через плечо.
Перед отъездом, как и положено, состоялся прощальный обед с друзьями-грузчиками. Все от души звали приезжать по весне, чтобы опять поработать вместе. Один предложил возвращаться раньше. У него есть место, куда можно устроиться на непыльную и очень сытную работу.
- Я сам пойду на следующей неделе устраиваться в колбасный цех к Федотову, - шептал дружок Никишка. – И тебя сосватаю. Не пожалеешь!
На этом порешили и выпили за удачу.
Алешка уже и не представлял, как ему теперь жить в деревне. Повидаться с родными – это да, а жить – нет. Город – это свобода, это деньги, а деревенский простор для Алешки казался теснее даже нешироких городских улочек.
…Прошло дней двадцать. За это время Алешка успел побывать у своих, порадовать родителей и сестер и удивить деревенских своим нарядом, вернуться в Рязань и устроиться в цех Федотова колбасником.
Работа нелегкая, особенно разделка мясных туш, но зато в тепле. Набивать колбасы и коптить окорока Алешка тоже научился.
Дело пошло, деньги платили, кормили, что называется, как на убой.
Но как-то на базаре Алешку приметил приехавший из Москвы по делам приказчик с конезавода князя Голицына. Приказчику приглянулся высокий, стройный молодой мужик с открытым взглядом. Настоящий русский богатырь и, по-видимому, не обременен заботами.
- Чего ищешь, друг милый? – обратился не старый еще барин к Алешке. – Может, я тебе чем-нибудь помогу?
- Да вот смотрю, хороши эти глиняные игрушки! Петушки, курочки, коняшки.
- А что, любишь, поди, коней? – приставал барин. – А не хочешь с настоящими конями, да еще с какими! – лучших орловских кровей позаниматься?
- А где такие чудеса, про которые вы говорите? – заинтересовался Алешка.
- А сможешь? Умеешь управляться с лошадьми? – В свою очередь спросил барин.
- Да я же из деревни полгода как! – просиял Алешка.
- Тогда давай знакомиться: Прохоров Василий Иванович, приказчик князя Голицына. Слышал, небось, про такого?
- Может, и слышал, - соврал Алешка и подал свою огромную ручищу. – Марков Алешка… простите - Алексей Филиппович.
- Ну, вот и договорились! Через два дня едешь со мной в Москву. А с хозяином твоим я все улажу.
Прохоров назначил встречу. На этом они и разошлись. Алешку немного грызли сомнения. Но Москва – это мечта жизни! Надо брать расчет и собираться в дорогу!
Зима выдалась снежной, да и нешуточный морозец частенько балует. Он потрескивает в деревянных строениях и в вековых соснах и елях, отчего с веток бесшумно падают хлопья снега. Но если при этом заблестит солнышко и снег заискрится мелкими-мелкими бриллиантами, все молодое существо Алексея наливается неведомой доброй силой и в душе, будто играет музыка.
И в такие дни барыня нередко приказывает запрячь в санки буланую кобылку. Она тоже любит такие редкие зимние денечки. А в обязанности Алексея с некоторых пор входит прокатить барыню по снежным просторам Подмосковья.
Алексей с большой радостью исполняет приказание. Барыня средних лет еще хороша собой, и ей, наверное, симпатичен этот молодой русский богатырь, неглупый и трудолюбивый.
Алексей, стоя в санях, ловко управлялся с лошадью. Снег из-под копыт, обдавая его радужным сиянием, долетает до Анастасии Глебовны. Мелкие пушинки снега тают на румяных ее щеках. Она при этом смеется и глубже зарывается в меховой плед. Алексей не зло нахлестывает лошадку, которая, наверное, понимает эту игру. Всем хорошо и весело.
Алексей вот уже третий год служит у князя. На службе все складывается неплохо, хотя времена тревожные. Где-то в Москве рабочие бастуют. Бывают даже столкновения с полицией. А здесь, в Кузьминках, пока все спокойно.
Но это пока. Вся атмосфера бытия, как будто перед грозой, пахнет переменами.
Что случилось, не знает никто. Может, стареющий князь приревновал княгиню к молодому парню, а может, Алексея заметили в симпатиях к революционерам. Только однажды, ближе к весне, управляющий вызвал Алексея к себе и после короткого разговора посоветовал возвращаться в Рязань от греха подальше, но рассчитал по-божески.
- Не связывайся, Алешка, со всеми этими прохвостами, эсерами, меньшевиками и большевиками! С ними пропадешь. Они хотят поджечь Россию. А ты неплохой мужик, тебе пора жениться, заводить семью. Денег на первый случай тебе хватит, а дальше видно будет, - напутствовал Алексея управляющий.
С тем и расстались.
В родной деревне давно ждали Алексея. Слухи, что Алешка служит у самого князя Голицина
обрастали легендами. Будто он личный кучер самого князя, что не расходилось с правдой, и что князь нашел ему невесту из московских барышень, чего никак быть не могло.