18. Проклятье богини любви.
При перемещении я всегда закрываю глаза, дабы избежать головокружения. Уж сколько не тренировалась, а всё ещё не смогла приучить своё тело безболезненно распадаться на искры в одном месте и собираться совсем в ином. Сознание же в этом процессе совершенно не участвует. Наверное, именно поэтому я частенько мысленно растягиваю время, дабы развлечься чем-нибудь занимательным, или полезным, на худой конец. Самым любопытным, да ещё и совершенно доступным для меня в данный момент было воспоминание старой эльфы о днях нё давно затерявшейся в веках юности.
Видение было свежо и не требовало никаких усилий с моей стороны. Не успела я глаз прикрыть, как увидела призраки давно минувших столетий. Предстали они предо мною очень даже реальными. Казалось, только руку протяни и тут же коснёшься весело играющих на поляне девушек необычайной красоты. Вгляделась в них мысленным взором и ахнула. Если Любава с того давнего времени мало изменилась, то эльфу Лию узнать было очень затруднительно, практически невозможно. На самом деле подруги были очень похожи. Обе высокие, стройные и голубоглазые. Вот только богиня отличалась золотистыми кудрями, смуглой кожей и живым, непоседливым нравом. Эльфа же имела серебристую косу, бледный до синевы цвет лица и холодный, отстранённый вид. Её можно было бы спутать со статуей, если бы она изредка не отмирала, отзываясь на призывы подруги-затейницы поучаствовать в её проказах.
Нового мирлдаровского гостя Любава заметила первая и тут же объявила:
- Гляди, Лия, на нашей дороге-то оборотень объявился. Да такой пригожий, что налюбоваться сложно. Всё, моим теперь будет!
Коварная девчонка уже приготовилась невидимкой подкрасться к путнику, да и накинуть на него свои любовные чары. Эльфа, обычно, внимания на затеи подруги не обращала. Но сегодня проявила интерес, взглянула и обмерла. А оборотень-то действительно оказался до умопомрачения красивым. Таких эльфе ещё видеть не приходилось. И хоть прятались они с подружкой среди деревьев, но гостя дороги удалось разглядеть ясно. Невысок, но крепок. Кожа смуглая, до черноты. Волосы курчавые, чёрные, что уголь. А глаза такие дикие - взглянешь и сердце останавливается от непознанного ещё искушения. Закружилась голова у эльфийской принцессы впервые в жизни, поэтому она, ни на миг не задумавшись, подарила незнакомому путнику свою эльфийскую защиту, которую даже божественные чары пробить не смогли. Любава мигом догадалась почему её жертва не дрожит в любовной истоме и в обморок от страсти к ней не падает, а шагает себе равнодушно дальше, торопясь покинуть скучный, непримечательный мирок-перекрёсток. Богиня любви разъярённой львице, упустившей свою добычу буквально из-под носа, подскочила к подруге, гневно сверкая глазами.
- Как ты могла, Лия, отнять его у меня! Я первая заметила этого оборотня! Ты не смела его касаться!
Эльфа ничего не ответила в лучших чувствах оскорблённой подружке. Она вообще мало и редко разговаривала. Лишь стояла и задумчиво глядела вослед уходящему парню, который, сам того не подозревая, умудрился разбудить холодное сердце. Лия впервые почувствовала жар в своей груди, а раньше даже не догадывалась о такой странной способности своего бессмертного и прекрасного тела. И чем дальше уходил незнакомец, тем сильнее становилась боль. В конце концов она стала настолько сильной, что прекрасные глаза эльфы увлажнились. Она с удивлением коснулась своих длинных ресниц, на которых застыли капельки солёной росы.
- Что это? - спросила растеряно, ни к кому конкретно не обращаясь и не ожидая ответа.
- Твои слёзы, дурочка! - злобно фыркнула Любава. - Он покинул Мирлдар, и ты больше никогда не увидишь того, кто заставил тебя пролить их.
Наблюдать за эльфийской болью было странно. Я мысленно вздрогнула, почувствовав сожаление. Богиня любви, напротив, пугала своей нарастающей яростью. Черты лица её заострились, зубы хищно обнажились, а глаза сузились до щёлочек. Красавица исчезла в один миг, превратившись в настоящее чудовище. Эльфа тоже стала меняться. Она старилась буквально на глазах. Конечно, такой, как теперь, она не стала. В старуху Лия превратилась, видимо, значительно позже. Но красота её поблекла, увяла. глаза выцвели и потускнели, а на щеках пролегли скорбные борозды первых морщин. Вот вам и писанные красавицы! Верно опекунша Дрога говорит: всё мимолётно в этом мире.
Богиня любви, тем временем, даже не думала успокаиваться. Проступок подруги ей казался не соразмерим с тем наказанием, которое постигло несчастную эльфу, впервые встретившую и тут же потерявшую свою любовь.
- Твоих слёз недостаточно, чтобы залечить моё уязвленное тобой самолюбие! - Любава кружила вокруг своей жертвы, как хищная птица. Лия же испугано подняла глаза, почувствовав неладное. Сама эльфа была неуязвима, но у богини намного больше возможностей отомстить, чем у кого бы то ни было.
- Ты отняла моего возлюбленного и жестоко заплатишь за это!
- Ты же не любила его, - попыталась защититься эльфа.
- Но я, возможно, могла бы полюбить, - отмахнулась Любава от эльфийского возражения, как от несущественного. - А ты отпустила его! Как ты могла! Почему?
- Если бы он остался, то стал бы несчастным, а я не хотела этого, - пробормотала эльфийская принцесса, сама себе удивляясь, ведь прежде она не знала, что способна на милосердие. Это новое чувство, подаренное ей прекрасным незнакомцем, настолько изменило её.
Любава неодобрительно фыркнула:
- Так теперь ты заплатишь за свою несвоевременную мягкотелость!
Лия вздрогнула, интуитивно заслонившись руками. В голосе подруги послышались раскаты грома, и это означало, что богиня не шутит, а всерьёз намерена испортить жизнь не вовремя влюбившейся эльфе. Любава больше не кричала. Напротив, она вдруг успокоилась, снова похорошела и проказливо хихикнула, явно радуясь новой коварной задумке. Вечно скучающая богиня не упускала ни малейшего случая поразвлечься, даже за счёт своей лучшей подруги. Далее она буквально пропела своё проклятье, отменить которое, к сожалению, никто уже был не в силах.
- Я проклинаю твой род любовью. Твои ещё не рождённые сын и внуки будут любить так же сильно, как и ты, и лишь однажды в жизни, как и ты.
Лия закрыла руками свои остренькие ушки, но роковые слова были произнесены и подкреплены божественной магией, поэтому неважно было услышала эльфа их или нет.
- Ты не можешь, Любава! - в отчаянье воскликнула она, едва ли не впервые в жизни повысив голос.
- Я всё могу! - весело расхохоталась в ответ подруга. - И ты это знаешь. Но теперь я полностью удовлетворена и больше на тебя не сержусь.
Хлопнув в ладоши, богиня растаяла, как снежный ком на солнце, оставив после себя вместо лужи эхо звонкого смеха.
Лия растеряно опустилась в траву, всё ещё не отнимая ладоней от головы, в которой монотонно гудело лишь одно:
- Что делать? Что же мне делать?
Ответ пришёл извне, и я даже знаю кто у нас в Мирлдаре такой излишне чувствительный, бросающийся на помощь, не опасаясь получить божественное проклятье между глаз. Вот я бы на месте дорогой опекунши сто раз подумала, прежде, чем помогать проклятой эльфийской принцессе. И её Хранительница, кстати, то есть я, тоже ещё в те времена не родилась. Так что могла бы хотя бы обо мне подумать, если на себя наплевать. Но Дроге, естественно, море по колено, что пьяному боцману из соседнего мира-океана. Она Лие быстро нашептала совет к тётке Судьбе обратиться, чтобы та её наследникам взаимную любовь выплела, раз уж им от неё всё равно не избавиться. Теперь я понимаю, что Судьба тоже намудрила, может быть даже с подачи Любавы. А за что меня ко всей этой истории приплели, теперь тоже стало понятно. Духу дороги богиня любви навредить не может, потому что они же из одного магического теста слеплены, зато её Хранительнице, так запросто. Стоило только Любаве своей тётушке на ушко пару словечек прощебетать и вот, пожалуйста, теперь я невеста эльфийского принца. Хоть стой, хоть падай, а деваться всё равно некуда.