История про Акулий хрящ.
Никогда не думал о том, что в одной женщине может присутствовать всё, что годами ищешь и не находишь в десятках других из своего собирательного образа. Отсюда и вечная неудовлетворённость, и боли в сердце, и...
С детских лет романтичное и наивное до удивления создание - вот та, о которой я старался не вспоминать. Была жена, были другие, с которыми хорошо, плохо, никак. С ней было "никак" не в смысле её полной никчёмности, с ней нельзя было ничего из-за религиозных наставлений бабушки в детстве, её нежелания "быть второй", и многого другого, что любой нормальный мужик обычно называет бабскими фокусами.
Ладно бы, не было совсем ничего. Но... вот опять будто полоснуло тупым ножом по сердцу. Так не далеко и до инфаркта, говорят, что теперь мужики за сорок мрут от него, как мухи.
С ней не добавилась новая порядковая цифра в мужском послужном списке дам и баб, когда-либо бывших со мной. Но даже после случайной встречи с ней я мчался, как ретивый жеребец, к какой-нибудь из "девчонок", чьи номера телефонов обычно записывают, знакомясь с ними повсюду.
А у неё ещё была непостижимая способность выруливать на меня в разных неподходящих местах. Жили в разных концах города. Но даже, опаздывая на работу в неурочное для себя время, я мог на пересадке в метро одновременно с ней зайти на эскалатор.
- Здравствуй, Саша, не ожидала встретить тебя в Филармонии, - говорила она, глядя на меня снизу вверх своими задумчивыми, блин, глазами, когда в день рождения своей матушки я совершенно случайно попал на концерт классической музыки.
В тот день у родительницы пропадал второй билет: её любимая подружка и вечная спутница загремела накануне в больницу. Один взгляд на строгое гимназическое платьице с узким кружевом у шеи, блин, блин, блин... и я говорю своей седой величавой маман, что у меня началась диарея, и мчусь то ли к Наташке, то ли к Светке, впрочем, это неважно... Так действовал на мою мужскую состоятельность один взгляд на неё.
На следующий день очередная подстава со стороны моего стареньким BMW, сажусь в первую попавшуюся маршрутку... прямо на сиденье, на котором она в задумчивости смотрит в пыльное стекло окна.
Когда с сердцем и вправду пошли нелады, полежал в больнице, походил по светилам-кардиологам. Болит и болит...
Жена повезла меня в монастырь, находящийся на острове в Псковской губернии. После исповеди, причастия и беседы со святым отцом, дряхлым иеромонахом, стало ясно, что дело тёмное. Пока не изменю в жизни то, что мешает мне быть здоровым, сердце будет болеть.
Перебирал в уме, воротясь домой: сменить работу, квартиру, город, страну... заняться вольной борьбой, о которой мечтал с детства...
Утро следующего дня началось с ноющей боли под левой лопаткой. Хотел принять лекарства, назначенные эскулапами - все упаковки оказались пустыми.
Жена уже ушла на работу, поэтому почапал в аптеку сам, проваливаясь в лужи, состоящие из талого серого снега и воды.
В аптеке у витрины с пухлыми баночками БАДов в таблетках и кремах, стояла она. А должна была находиться на работе в полутора часах езды от этого места. Спросил, что она здесь делает. Оказалось, начальница попросила привезти её из этой аптеки какой-то Акулий хрящ, будь он неладен! И нигде больше в городе этого хряща нет.
Глядя сочувственно мне в глаза, сказала:
- А ты похудел, осунулся. Болеешь?
И я выложил ей всё: про свой недуг, про старца, про то, что мне надо изменить что-то в своей жизни, иначе сердце не поправится.
- Я знаю, как тебе помочь, - глядя в аптечную витрину, сказала она.
- Никто этого не знает! - до предела разозлило её безапелляционное заявление.
- А я знаю, - спокойно повторила она.
Тут же почувствовал, как всегда при ней, своё "приподнятное настроение". Ни на шутку приподнятое. Самое время бежать к Людке, соседке по лестнице, она как раз курила возле мусоропровода, когда я, прижимая левую руку к груди, брёл в аптеку.
- Ну ладно, - пробурчал, глядя на спасительную дверь из этого заведения,- мне пора.
- Никуда ты не пойдёшь, - сказала, и ухватила тёплой ладошкой, как маленького, меня за руку. Так, взявшись за руки, мы вышли из аптеки. На улице жадно глотнул свежего воздуха вперемешку с мокрым снегом, и решительно вырвал свою руку из непрошеного плена. Я уже был настолько на взводе, что, казалась, всё закончится прямо здесь, на аптечном крыльце. "Блин, блин, блин!" - процедил сквозь зубы, как заклинание, и устремился вперёд... но она подхватила меня под руку:
- Едем ко мне лечиться. Проблемы с твоим здоровьем откладывать нельзя.
День. Ночь. День. Неделя... В её однокомнатной келье. Лечила не по науке. Просто было всё так, как должно было сложиться ещё во времена нашей беззаботной юности... а так же овсяная каша по утрам, и, казалось бы, банальные молчаливые вечера перед телевизором. Вроде ничего нового, но всё так, да не так. Когда ощущаешь и родного человека рядом, с которым даже молчать хорошо, и... тьфу, тьфу,тьфу, чтоб не сглазить, такой долгожданный, и, казалось бы, несбыточный, покой в душе...
А сердце перестало болеть ещё на подступах к её квартире, когда до меня дошло наконец, куда, к кому, и зачем я иду...
2015
Пока у меня болело сердце...
Никогда бы не подумал, что в одной женщине может присутствовать всё, что годами ищешь и не находишь в десятках других из своего собирательного образа. Отсюда и вечная неудовлетворённость, и боли в сердце, и...
Со детских лет романтичное и наивное до удивления создание - вот та, о которой я старался не вспоминать. Была жена, были другие, с которыми хорошо, плохо, никак. С ней было "никак" не в смысле её полной и безоговорочной никчёмности, с ней нельзя было ничего в смысле религиозных наставлений бабушки в детстве, её нежелания "быть второй", и многого другого, что любой нормальный мужик обычно называет бабскими фокусами.
Ладно бы, не было совсем ничего. Но... вот опять будто полоснуло тупым ножом по сердцу... так не далеко и до инфаркта... говорят, что теперь мужики за сорок мрут от него, как мухи.
С ней не добавилось новой порядковой цифры в мужском послужном списке дам и баб, когда-либо бывших со мной. Но даже после случайной встречи с ней я мчался, как ретивый жеребец, к какой-нибудь из "девчонок", чьи адреса и телефоны обычно записывают на случайных клочках бумажек, знакомясь с ними повсюду.
А у неё ещё на беду была непостижимая способность выруливать на меня в разных неподходящих местах. Жили в разных концах города. Но даже опаздывая на работу в неурочное для себя время, я мог на пересадке в метро одновременно с ней зайти на эскалатор. И таких примеров я могу привести штук сто или тысячу, если начать подсчёт с наших глупых школьных времён.
- Здравствуй, Саша, не ожидала встретить тебя в Филармонии, - говорила она, глядя на меня снизу вверх своими большими печальными, блин, глазами, когда я в день рождения своей матушки совершенно случайно попал на концерт классической музыки. В тот день у матушки пропадал второй билет потому, что её любимая подружка и вечная спутница загремела накануне в больницу. Один взгляд на строгое гимназическое платьице с узким кружевом у шеи, блин, блин, блин... и я говорю своей величавой седой спутнице, что у меня началась диарея, и мчусь то ли к Наташке, то ли к Светке, впрочем, это неважно... Так действовал на мою мужскую состоятельность один взгляд на неё.
На следующий день очередная подстава со стороны моего стареньким BMW, сажусь в первую попавшуюся маршрутку... прямо на сиденье, на котором она в задумчивости смотрит в пыльное стекло окна.
Когда с сердцем и вправду пошли нелады, полежал в больнице, походил по светилам - кардиологам... Болит и болит...
Жена отвезла меня в монастырь, находящийся на острове в Псковской губернии. После исповеди, причастия и беседы со святым отцом, дряхлым иеромонахом, стало ясно, что дело тёмное. Пока не изменю в жизни то, что мешает мне быть здоровым, сердце будет болеть.
Перебирали в уме вместе с женой, вернувшись домой: сменить работу, квартиру, город, страну, заняться вольной борьбой, о чём мечтал с детства...
Утро следующего дня началось с ноющей боли под левой лопаткой. Хотел принять лекарства, что назначили эскулапы.
Все упаковки оказались пустыми.
Жена уже ушла на работу, поэтому почапал в аптеку сам, проваливаясь в лужи, состоящие из талого жёлтого снега и воды. В аптеке... у витрины с пухлыми баночками витаминов и БАДов в таблетках и кремах стояла она! А должна была находиться в это время на работе примерно в полутора часах езды от этого места. Спросил, что она здесь делает. Оказалось, начальница попросила привезти её из этой аптеки какой-то Акулий хрящ, будь он неладен! И больше нигде в городе этого хряща нет.
Глядя сочувственно мне в глаза, сказала:
- А ты похудел, осунулся... Болеешь?
И я выложил ей всё: про сердце, про старца, про что мне надо изменить что-то в своей жизни, иначе сердце не поправится.
- Я знаю, как тебе помочь, - глядя в аптечную витрину, сказала она.
- Никто этого не знает, - до предела разозлило её безапелляционное заявление.
- А я знаю, - спокойно сказала она.
Тут же почувствовал, как всегда при ней, своё "приподнятное настроение". Ни на шутку приподнятое. Самое время бежать к Людке, соседке по лестнице, она как раз встретилась мне, когда я, прижимая левую руку к груди, брёл в аптеку.
- Ну ладно, - пробурчал, глядя на спасительную дверь из этого заведения,- мне пора.
- Никуда ты не пойдёшь, - сказала она, и ухватила своей маленькой тёплой ладошкой меня за руку, как маленького. Так, взявшись за руки, мы вышли из аптеки.
На улице жадно глотнул свежего воздуха вперемешку с мокрым снегом, и решительно вырвал свою руку из непрошеного плена. Я уже был настолько на взводе, что, казалась, всё закончится прямо здесь, на аптечном крыльце. "Блин, блин, блин!", - процедил сквозь зубы, как заклинание, и устремился вперёд... Но она подхватила меня под руку и сказала:
- Едем ко мне лечиться. Судя по всему, проблемы с твоим здоровьем откладывать больше нельзя.
День. Ночь. День. Неделя в её однокомнатной келье. Лечила не по науке. Просто было всё так, как должно было начаться ещё в нашей беззаботной юности.
А сердце перестало болеть ещё на подступах к её квартире, когда до меня наконец-то дошло, куда, к кому, и зачем я иду...
07.01.2015.03:12.