Глава седьмая. Найти и потерять
Саша тяжело вздохнула, с неохотой выбралась из тёплых надёжных объятий Андрея и присела на краешек стола, Зена и Щит расположились на диване. Саша рассказала о том, что произошло утром...
Около входа в больницу обнаружился вчерашний белобрысый парень. Словно и не уходил. А, может, и впрямь не уходил. Он явно обрадовался, увидев Сашу, и поспешил к ней.
— Девушка, пожалуйста, помогите мне!
Саша остановилась.
— Пожалуйста, — в голосе парня была такая смесь отчаяния и надежды, что Саша участливо сказала:
— Я постараюсь, а что нужно сделать?
— Вчера я случайно услышал, что вы придёте к Лусии… — парень запнулся, но потом тряхнул головой и решился продолжить. — Это моя любимая женщина. Вторые сутки не могу к ней прорваться. Муж ни на минуту не отходит. Можно я пройду с вами, как ваш спутник, друг, да хоть кто! Девушка, если вы любили, вы должны меня понять. Пожалуйста.
Саша, несколько оторопела от такой просьбы — надо же, парню чуть больше двадцати на вид, а такие страсти, — но решила помочь, обещала же.
— Хорошо, вы пойдёте как сотрудник моего детективного агентства. Агентство «Александра». Я — Саша, и переходим на «ты». Как твоё имя?
— Иван Вересов, — представился парень.
— А что мы стоим? Пойдём, Ваня, — одобряюще улыбнулась Саша.
Дежурная, уже другая, среднего возраста женщина с испитым лицом, протянула накидки и продала бахилы. Саша с Иваном поднялись на третий этаж, где располагалась вторая травма, и направились в 315 палату. В дверях столкнулись с высоким широкоплечим мужчиной, выходящим оттуда.
— Вы к кому? — строго осведомился он.
— К Лусии Агустовне, навестить, — Саша приподняла пакет с фруктами и соком.
— Вы кто? — не унимался мужчина.
— Детективное агентство «Александра». Лусия Агустовна помогла нам в расследовании. Мы узнали о том, что случилось и решили навестить, — подал голос Иван.
— Хорошо, проходите. У вас десять минут, пока я схожу в буфет, — мужчина обернулся: — Люсенька, к тебе, — и посторонился, запуская посетителей. Сам же пошёл по коридору к лестнице.
Лусия, с трудом приподнявшись, опёрлась на локоть и улыбнулась вошедшим:
— Здравствуйте, Саша. Ванечка, я чувствовала, что ты рядом. Придумал, как пройти.
Иван опустился на колени и стал целовать руки любимой. Саша поставила пакет на тумбочку и вернулась к двери в палату, слегка прикрыв её и выглядывая в коридор. «Назвался груздем, стой на стрёме», — подумала она. Она была слегка удивлена. Ваня рядом с мужем Лусии выглядел как беспородный щенок рядом с элитным мастифом. Помимо желания Саша слышала разговор.
— Милая моя, моя Кармен, любимая, я не смог бы жить, если бы ты… — голос Вани дрогнул.
— Что ты, Ванечка, не волнуйся, всё уже хорошо. Как узнал?
— Сосед твой позвонил.
— Димка.
Даже не оборачиваясь, Саша почувствовала улыбку Лусии. Ещё в первую встречу Саша обратила внимание на способность директрисы владеть голосом, выражая им всю гамму эмоций. «Артисткой ей нужно было стать», — мелькнула мысль.
— У него твой телефон. Сказал, занесёт на днях. И ещё просил передать какую-то ерунду, что он за твоим замком присмотрит и пошлину соберёт.
— Это не ерунда, это онлайн игра Империя. Я ему ещё раньше свой пароль для входа дала на всякий случай. Ваня, я Димке жизнью обязана.
— Толковый пацан. Мы, когда второй раз созвонились, он мне приметы описал того подонка. Сегодня вечерком встретимся, тут кафешка недалеко, около неё.
— Зачем?
— У меня в ноуте программа по фотороботам, составим портрет. Я найду того, кто тебя порезал и убью, клянусь!
— Ванечка, не нужно. Не порть свою жизнь.
— Хорошо, только не нервничай, девочка моя…
В палате стало тихо.
«Замолчали. Целуются», — поняла Саша.
В конце коридора показался муж Лусии. Саша подошла и потрясла Ваню за плечо, он поднялся. Лусия прошептала:
— Иди, Ванечка, мне кое-что Саше нужно сказать, — когда Ваня отошёл к двери, быстро шепнула: — Саша, о Роме спросите у Вани. Но не говорите, что Ромка из нашего детдома и что я его знала. Так надо. Обещайте.
— Хорошо, — ответила Саша, тогда она не обратила внимание, что Лусия сказала не: «знаю», а «знала».
***
Саша соскочила со стола, прошлась по кабинету, снова села и продолжила рассказ:
— Когда вышли из больницы, Ваня стал благодарить и пообещал сделать для меня что угодно. А я, словно в шутку сказала: «Помоги найти брата». Помог… — судорожно вздохнув, Саша подавила рыдания, промокнула глаза поданным Зеной платком и решительно продолжила: — Ваня Вересов — оперативник, вместе с моим братом расследовал несколько дел. Раскрытие дела Гламурного маньяка их заслуга. Мой брат следователь… Был… Год назад женился. Ждали первенца с женой. Незадолго до гибели получил капитана. Ничто не предвещало беды. Ничто! Ромка узнал, что у них с женой будет дочка, и ходил, сиял, по выражению Вани, как бляха дембеля. И вот однажды у Ромкиной жены Аллы на фоне беременности, как бы это сказать, крышу сорвало, переклинило. Она застрелила Ромку из его же табельного пистолета.
Саша замолчала. Щит задумчиво сказал:
— Я ведь тоже нашёл Романа, только хотел убедиться, тот ли это человек, а потом уже рассказать вам. Оказалось — тот. Классный у тебя был брат, Саша. Ребята оттуда, где он служил, до сих пор в шоке. Такая смерть.
Зена спросила:
— А что с женой? В дурке?
— Ваня сказал, там всё плохо, похоже, до конца жизни из психбольницы не выйдет. Да, она в день убийства родила девочку. Недоношенную. Ей сейчас два месяца, на днях перевели в Дом ребёнка из больницы. Зовут Катя, Ромка так хотел назвать. Ваня и его напарник навещали малышку. Родители Аллы взять девочку отказались, а Ромкиных родственников сослуживцы не нашли. Если бы не наше расследование, — Саша горько усмехнулась, — Ромкина дочь повторила бы судьбу отца.
— Ты когда за ней едешь? — в один голос спросили Зена и Андрей.
Саша удивилась тому, как хорошо её изучили в агентстве, и ответила:
— Завтра, сегодня там какая-то комиссия, но пока только пообщаться с директором и познакомиться с племянницей. Там кучу бумаг нужно для удочерения.
— Документы не проблема, — махнула рукой Зена. — Отцу с мужем уже сказала? А клиенту?
— Я что, метеор? — Саша даже немного возмутилась. — Клиенту сообщила. То, что Ромка мой брат говорить не стала. Про малышку сказала, и где она находится тоже. Михасю сегодня, когда придёт, расскажу, а родителям после того, как съезжу. Ехать не долго. Ваня говорит, часа три, три с половиной. Он сюда вообще за два домчался, когда узнал, что с Лусией случилось. Кстати, он утверждает, что найдёт подонка и убьёт.
— С подонками только так и надо, — многозначительно кивнул Андрей. Зена бросила на него опасливый взгляд и подумала, что на месте Михася стороной бы обходила их агентство.
***
Лусия лежала с закрытыми глазами. Слишком много эмоций за утро. А сил пока не было. Да ещё обезболивающие на неё действовали как-то странно: словно проваливалась в чёрную дыру, отключалась и приходила в себя, лёжа в том же положении, что и заснула. Она думала о Ромке. Обидно, что Саша опоздала, Ромке бы понравилась такая сестра. Детектив, а брат следователь… Надо же, кровь не водица. Эх, Ромка! С детства Лусия влипала в разные истории — с ним или из-за него. Всего даже не вспомнишь. Лусия пошевелилась, и тут же раздался голос мужа:
— Люсенька, что-то беспокоит? Может, медсестру позвать, укол сделает?
Лусия открыла глаза, всё равно муж чувствует, когда она не спит.
— Не нужно, у меня ничего не болит, — ответила резковато. Излишняя забота тоже утомляла.
Неожиданно муж взял её за руку и попросил:
— Не бросай меня.
— Да я, вроде, умирать пока не собиралась, — попыталась отшутиться Лусия, но стало тревожно и неуютно.
— Этот мальчишка из детективного агентства… Зачем он тебе, Люсь? Что он может тебе дать? — Муж опустил руку, встал, повернулся к окну. — Ну, любит, — словно нехотя признал он. — Я коридор шагами мерил, он — двор. В окно его заметил. Два дня уже тут ошивается. Подумал, тоже за кого-то волнуется. Посочувствовал даже сопляку.
Муж вернулся, сел на стул, вновь взял руку Лусии и прижал к колючей щеке. «Даже побриться некогда, бедному. И Ване тоже. И правда любят. Оба», — подумала Лусия. Муж прошептал, словно подслушал мысли:
— Я не просто тебя люблю. Я на тебе помешан. Зациклен, как маньяк на жертвах.
Слово «маньяк» вкупе с недавними воспоминаниями о Ромке, неожиданно вызвало такой калейдоскоп картинок из прошлого, неясных подозрений и догадок, что Лусия вновь зажмурилась и вжалась в подушку. Рассказ Ромки о смерти мамы, врезавшиеся в память слова: «Бусины падают на пол: белая, красная, белая, красная. Красная, красная, красная и почему-то разливаются лужей на полу». Всплывшая история с Олькиными бусами. «Гламурный» маньяк, оставляющий бусины на жертвах. Белые и красные. Если Ромка... Мог ли он подставить ту женщину вместо себя? Мог. Лусия вспомнила, как Ромка уговорил её стать приманкой для Олькиного насильника и убийцы, вычисленного ими по бусам. Почувствовала испарину на спине от запоздалого страха. Тогда, в пятнадцать она не осознавала всей опасности затеи. А если бы мальчишки не успели? Скорее всего, и директор детдома, и менты понимали, что воспитатель повесился не сам. Не нужна была огласка. Не зря сразу после конца учебного года директриса быстренько раскидала их класс кого куда, мальчишек в Суворовское и Нахимовское, девочек в техникумы. Только Лусию оставила. Нравилась она директрисе. Эх, Ромка… Хорошо, что вряд ли кто ещё догадается. Спи спокойно, детский друг.
Лусия тяжело вздохнула.
— Люся, я сейчас, — всполошился муж, выскочил из палаты, крикнул: — Сестра! — и вернулся к жене. — Солнышко, забудь, словом больше не упомяну, чёрт с ним, с этим мальчишкой!
Пришла медсестра, мягко укорила:
— Вот видите, зря вы отказались от обезболивающего. Давайте, сделаю укольчик.
— Хорошо, делайте, — согласилась Лусия.
Чуть позже, погружаясь в сон, она успела подумать: «Главное, о Ромке никто не знает. А с мужчинами своими как-нибудь разберусь… Потом…»
***
Брожу по больничному коридору, благо он длинный. А, может, это сейчас таким кажется. Хирург заявил: «Не хочешь пролежней — двигайся». Кто же хочет? Двигаюсь. Даже бродилку себе придумала, под шаг: «Хожу-брожу, хожу-брожу, я вечный странник, Вечный Жид. Я очень медленно хожу, а время впереди бежит. Мне не догнать его никак: оно как ночь, а я как день. Мне не догнать его никак: оно как свет, а я как тень. Но пусть его мне не догнать, не упущу судьбы я нить. Я вечный странник, для меня движенье, это значит — жить».
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/01/07/2168