§1 Разделение труда
Базисным тезисом в понимании подходов неокономики в исследовании современного капитализма, по утверждению авторов теории, является понятие «разделения труда», «углубление» которого не только воспроизводит экономическую систему, но и принципиально развивает и расширяет ее таким образом, что она захватывает в свои производственные отношения другие экономические системы. Собственно углубление разделения труда характеризует некоторый этап развития капиталистической системы, так как только для этого особого этапа капиталистической системы, по мнению авторов, придерживающихся неокономических взглядов, характерно расширение системы. Так, например, М. Хазин пишет:
«Прежде всего, нужно отметить, что термин «углубление разделения труда» не следует путать с термином «научно-технический прогресс». Условно говоря, углубление разделения труда, о котором мы скажем ниже, есть некоторый процесс, характеризующий развитие экономической системы. А НТП [научно-технический прогресс. (авт.)] — это общепринятое название той модели экономического развития, в которой этот процесс играет главную, но далеко не единственную роль. Теоретически, углубление разделения труда было и в доисторические времена, и при феодализме, и в античности — другое дело, что модель развития на него не опиралась» [1].
В Манифесте о неокономике (далее теории) М.Хазин и О.Григорьев подчеркивают:
«В основе подхода лежит представление о решающей роли фактора разделения труда в экономическом развитии. Именно углубление разделения труда стало двигателем развития человечества в последние несколько столетий. Несмотря на то, что про разделение труда говорил и Адам Смит, и Карл Маркс, и многие другие экономисты-классики, ему не отводилась сколько-нибудь значимая роль в традиционных экономических теориях» [2].
Уже с первых шагов, как может заметить читатель, авторы теории запутывают довольно ясный вопрос с разделением труда. Провозглашая, что углубление разделения труда — это нечто иное, чем просто разделение труда, и что это нечто сейчас является основанием модели развития, а также то, что оно проявляет себя исключительно «последние несколько столетий», и зная, что современная модель развития — это расширяющаяся система, то следует предположить, что просто разделение труда в прошлом не приводило к расширению экономической системы или систем. Прошлые экономические системы с просто разделением труда были, по логики авторов, замкнуты на себя, где воспроизводство их экономических повседневных отношений и разделение труда вполне удовлетворяло общественным потребностям и не приводило к захвату других обособленных экономических систем, а уж тем более к расширению за счет последних. Смелое утверждение не подтверждается историческими фактами — историей человечества. Наоборот, именно благодаря теперь просто разделению труда древние общества не только воспроизводили себя, но и стремились расшириться за счет других общин, а то особое разделение труда, которого они достигли в своем развитии и которое привело эти общины к более сильному, более устойчивому состоянию, они стремились навязать другим как доминирующую модель экономического развития.
Уже древнейшая история дает нам пример доминанты одного вида человека над другим и глобального всемирного расширения модели общественных отношений типа Человека Разумного над другими моделями развития, например, неандертальской. Разделились ли мы с неандертальцами на два человеческих вида во времена Человека Прямоходящего или в еще более древние время совершенно не важно. Оставим споры антропологам, но факт остается фактом — в своем движении из Африки, встретившись в Европе с Неандертальцем, по сути аборигеном европейского континента, африканский человек захватил целый континент и стал на нем доминировать, при этом, судя по раскопкам стоянок, разделение труда у африканского человека было выше, чем у неандертальца [4-13]. От М.Хазина и О.Григорьева, основателей неокономики, мы знаем, что углубление разделения труда в те времена не действовало, а так как расширение модели развития Человека Разумного было и является фактом, то это значит, что повышение производительности труда Человека Разумного, возрастание его могущества и расширение его влияния шло за счет просто разделения труда.
Дальнейшее разделение труда шло, как мы знаем, по родам деятельности — охота, земледелие, скотоводство и по виду труда — физический, умственный труд. Человеческая деятельность как единый процесс умственного и физического труда для увеличения общественной производительности труда в те древнейшие времена постепенно разделился. Редкость умственного труда как особого вида труда определяла его ценность для общества. Этот вид труда был естественным хранилищем, языка, традиций, обычаев, обрядов — необходимых атрибутов устойчивости процесса обобществления и развития культуры человека. Именно он помогал людям быть обществом. Человек не предполагал, что в других условиях роскошь думать превратится в классовое богатство и власть. Нам не известно каким образом обобществленное человечество распространяло свой способ добывания средств существования среди вроде бы обособленных общин, но везде на определенном уровне развития в этих общинах существовали общественные поля, общественные пастбища и общественный скот. В Китае, Африке, Европе, Индии, Южной и Северной Америке везде существовали отношения, в которых уровень разделения труда и соответствующий уровень производительности труда, определяли «модель развития», и род развивался в племя, с ростом племени оно делилось на фратии, фратии племен с расширением своих территорий соприкасались с другими племенами других родов и образовывали новые отношения — народ. Народ, как впрочем и племена воевали за леса, луга, реки, расширяя свои модели жизни на все большие территории. Исторические факты свидетельствуют, что в этом расширении уничтожались целые народы, те которые не подчинялись более сильным племенам и народам [16-28].
Если о периоде родовых отношений мы имеем представления, изучая артефакты эллинский племен Греции, харрапских и арийских племен Индии, племен северо-американский индейцев, африканских племен, то ярким примером того, как разделение труда и возросшая производительность труда создали внутри рода частную семью, которая своей частной собственностью пробила вначале границы рода, а затем и племени, и создала новую модель динамичного расширяющегося развития в форме рабовладельческого государства, имеется в письменных свидетельствах эллинской истории. В дальнейшим, мощное всемирное расширение рабовладельческой империи Александра Македонского, как модели развития, опиралось на продолжавшееся разделение умственного и физического труда, а физического труда по линии рабского и свободного труда делилось по роду деятельности.
Мне хотелось бы обратить внимание читателя на то, что общинная модель развития каждого отдельного народа могла развиваться и расширяться на новые территории, вбирая в себя более слабые народы, как впрочем, это и происходило у греческих племен или в других племенах мира, но вместо этого по достижению определенного уровня производительности труда сменилась форма экономических отношений. Этот процесс, никак не связанный с расширением, повторяется и в рабовладельческих государствах.
Эллинские рабовладельческие государства после развала империи Александра Македонского (Великого) уступают место расширению модели Римской империи. Хотя я не уверен, можно ли Римскую империю называть моделью развития на манер авторов неокономики, так как развитие и расширение происходило в рамках все тех же рабовладельческих отношений. Расширение Римской империи было действительно гигантским и охватывало довольно большую часть Европы, Северной Африки и Ближнего Востока, и все же империи было куда расширяться и дальше, но произошло новое повышение производительности труда, у разных народов, примерно, в течении от 500 до 1000 лет, которое стало разрушать рабовладельческий строй, а заодно и Римскую Империю [29].
Другие отношения возникли на том основании, что вновь произошло разделение труда, при этом углубление разделения труда также присутствовало в этих замкнутых экономических системах по утверждению неокономистов, но оно не было определяющим. По какой причине оно не было определяющим, авторы не сообщают. Все еще в феодальных отношениях главенствовало просто разделение труда, но при этом, системы расширялись до национальных государств. То есть, расширяющиеся экономические системы, враждующие между собой, создающие между собой союзы, находящиеся в постоянном движении системы, ловко пользовавшиеся просто разделением труда и повышением производительности труда, все еще «не опирались» на углубление разделения труда. При этом без углубления разделения труда на одном только, по существу, «голом» просто разделение труда создавали феодальные мануфактуры с новым разделением труда, строили корабли и открывали берега Восточной, Южной и Западной Африки, Латинской Америки и Индию. В азарте расширения и получить преимущества на рынке индийский и восточных товаров открыли Центральную Америку [14-15]. Расширение феодальных отношений еще не закончилось и могло продолжаться довольно долго, если неокономисты под феодальными отношениями понимают модель экономического развития, но экономическая модель, для которой столько было места, вдруг, в середине XVI века в Голландии упирается в предел своего развития и меняется на другую модель — капиталистическую. Капиталистическая модель не сразу пробудила, по твердому убеждению неокономистов, к жизни углубление разделения труда. Правда доминирование капиталистических отношений во многих странах мира своего апогея достигает только в ХХ веке. Поэтому нам неизвестно, что подразумевает Манифест неокономики, провозглашая углубление разделения труда «двигателем развития человечества в последние несколько столетий». В то же время М.Хазин утверждает, что в рамках капитализма было, по крайней мере две модели развития. Капиталистическая модель(и) развития до углубления разделения труда и после начала действия этого явления. После начала процессов углубления разделения труда в капитализме происходят необратимые процессы, которые ведут к особым кризисам [3]. Поэтому у нас, как исследователей метода неокономики появляется возможность по этим особым кризисам определить примерное время зарождения и развития в общественных экономических отношениях углубления разделения труда. М.Хазин указывает на первый особый кризис, произошедший «в конце XIX века и его пиком стал кризис 1907-08 гг. в США» [3].
Получается отцы основатели неокономики расходятся сами с собой в определении такого явления как углубление разделения труда. Если оно проявляет свое действие «несколько столетий», то подразумевается ли под этим конец XIX и ХХ век, или мы должны расширить границы — вопрос, до каких пределов, чтобы посмотреть на практике действия углубления разделения труда. Если оно действует несколько столетий, например, 400 лет с момента первой буржуазной революции, то какие его признаки отличные от просто разделения труда. Попытки найти ответ у М.Хазина еще больше запутывают вопрос. М.Хазин пишет:
«Так вот, ключевым элементом неокономики является мысль о том, что базовым механизмом развития современного капитализма является углубление разделения труда (РТ). Это стало понятно достаточно давно (напоминаю, об этом писал еще Антонио Серра в начале XVII века), к концу XVIII века Адам Смит сделал еще один очень важный вывод: что углубление РТ идет в экономической системе не бесконечно, а рано или поздно останавливается, причем чем больше эта система, тем глубже заходит в ней процесс РТ до своей остановки.
Причин этого явления можно назвать несколько, я дам, как мне кажется, самую простую (хотя и не уверен, что сам Смит именно ее имел в виду, когда делал свой вывод): углубление разделения труда, повышая производительность, увеличивает риски конкретного производителя, который вынужден встраиваться во все более и более сложную технологическую цепочку. В результате, сложность системы увеличивается, производительность в ней растет, но общее развитие системы постепенно останавливается в результате того, что ее отдельные элементы по очереди «выпадают» из рентабельности» [3].
Здесь получается, что всякий раз существование и развитие определенной экономической модели капиталистических отношений, в которой существует просто разделение труда, упирается в предел этого разделения, что обуславливает смену экономической модели. Предел этого разделения труда и есть углубление разделения труда. Если это относится только к капитализму с определенного этапа его развития, то является ли этот предел переходом к некапиталистическим отношениям(?), но с другой стороны М.Хазин утверждает, что уже одна модель капиталистического развития сменилась на другую, которая сегодня опять подошла к своему пределу. Таким образом экономических моделей в рамках капитализма по логике неокономики может быть бесконечное множество и смена их может быть бесконечное число раз. Вечный капитализм — мечта нашей веселой буржуазии — с вечным двигателем, каким является углубление разделения труда — это действительно нечто отличное от австрийской школы и марксизма, рядом с которыми ставит себя неокономика.
Еще один вывод напрашивается из логики неокономики — это очень узкая наука, даже можно сказать, прикладная. Она рассматривает и описывает исключительно механизм функционирования современного капитализма и смены моделей его развития, когда разделение труда останавливается в рамках расширяющейся экономической системы. С одной стороны ставится довольно узкая, прикладная задача описать механизмы современных экономических кризисов, с другой — претензия описать глобальный мировой экономический процесс вообще с помощью метода неокономики — углубления разделения труда, который опять же в прошлом не действовал.
Из Манифеста неокономики мы узнаем:
«Новая теория, получившая название «неокономика», дает возможность по-новому понять историю предшествующего экономического развития, а также является эффективным инструментом прогнозирования и анализа возможных вариантов будущего мировой экономики» [2].
Больше не буду утомлять читателя описанием столь противоречивых положений неокономики. Подведем итоги.
По мнению неокономистов существует замкнутые экономические системы. Эти экономические системы развиваются по определенной модели. Основу этой модели составляет разделение труда. С определенного момента разделение труда обуславливает расширение этой системы и перенос модели на расширившиеся пространство за счет других экономических систем. Когда деление труда в рамках определенной модели останавливается, заканчивается, происходит углубление разделения труда как предел данной модели развития и модель меняется на другую. Обычно предел разделения труда наступает тогда, когда модели развития не имеют возможности захватывать новые экономические пространства других систем для встраивания их разделение труда в свое разделение труда. Так как на протяжении всей истории человечества любой нам известной экономической системы и, соответственно, для любой модели развития было куда расширятся, то парадигма неокономики распространяется исключительно на современный капитализм. Описание раннего капитализма в парадигме неокономики приводит к выводу о произошедшей смене моделей развития в рамках капиталистических отношений, возникшем пределе разделения труда — процессе углубления разделения труда в рамках капиталистических отношений и его преодолении через возникновение новой модели развития и нового разделения труда. В соответствии с теорией и новая модель развития уже достигла углубления разделения труда и вот-вот сменится новой моделью. На это, по мнению неокономистов, указывают четыре особого рода экономических кризиса, отличных от кризисов перепроизводства.
При всех громких заявления о возможностях неокономики адекватно описать мировой экономический процесс, она выводит за рамки своего метода всю предшествующую капитализму экономическую историю человечества, как впрочем и капиталистические отношения являются в ней лишними, так как модели развития нечто большее, чем собственно капиталистические отношения. В моделях развития капиталистические отношения частных случай, так как модели развития могут меняться используя все те же капиталистические отношения, только с новым разделением труда.
Но если выкинуть капиталистические отношения, то это будет последнее, что соединяет неокономику с реальностью. Именно на капиталистических отношениях, противоречиях и тенденциях открытых марксизмом неокономика пытается выстроить свою логику, используя два неопределенных понятия: модель развития и углубление разделения труда. Поэтому для более определенных описаний предела достигнутого разделением труда и модели развития вводится еще одна категория неокономики «падение эффективности капитала».
§2 Падение эффективности капитала.
Углубление разделения труда, т.е. то состояние экономики, когда разделения труда достигает таких пределов, что остается одна, по мнению неокономистов, экономическая система с одной моделью развития на всей Земле, приводит к экономическим кризисам, суть которых уже не ограничивается перепроизводством товаров, а связано с другим явлением в капиталистической экономике основанном на «падении эффективности капитала» [3], или другими словами, связано с возрастанием суммы первоначального капитала для существенного увеличения прибыли производства, которая при меньшей сумме авансированного капитала равна нулю или несет убыток. В экономике предприятия это означает, что новые рентабельные технологии требуют возрастания инвестиций в производство настолько, что финансовый капитал уже не может обеспечить, не разрушая другие производства, не нарушая всю систему кредита всей экономики. [...]