Два года назад, 1 января, в 7 часов утра раздался требовательный стук в окно нашей спальни. Учитывая, что мы живем на пятом этаже под самой крышей, недовольство и недоумение наше можно понять. Стук повторялся через равные промежутки, короткой дробью.
С трудом разлепив глаза (новогодняя ночь закончилась под утро), пришлось выглянуть в окно. Снаружи на деревянной оконной раме сидела птичка размером с воробья с голубовато-серой спинкой и светлым брюшком и выдалбливала своим крепким клювом комаров и мух, застрявших в щелях. Это был поползень. Так мы познакомились, хотя спать в это утро больше не пришлось: он беспрерывно долбился в окно, и улетать не собирался.
С тех пор поползень стал завсегдатаем нашего подоконника, где зимой я насыпала подсолнечные семечки и подвешивала на веточку кусочек сала. Характером он разительно отличался от осторожных воробьев и синиц, которые вели себя нервно, постоянно оглядывались и мгновенно вспархивали, когда я подходила к окну. Поползень явно чувствовал себя хозяином положения: не суетился, клевал сало обстоятельно, отгонял непрошенных сотрапезников и смело, даже нахально, смотрел, как я приближаюсь.
Однажды утром я оставила пакет с семечками возле открытого окна, а сама села в кресло с фотоаппаратом. Воробьи вообще не рискнули заглянуть в квартиру. Синички не устояли перед искушением, но, стремительно подлетев к пакету, хватали первую попавшуюся семечку и ныряли на улицу, расклевывали ее на ближайшем дереве и летели обратно.
Зато поползни меня удивили: один был поскромнее, но другой буквально с головой залезал в кулек, копался в семечках, разбрасывая во все стороны те, что ему не приглянулись, и, набрав в клюв 2-3 семечка, улетал. Меня он просто игнорировал, и я успела сделать несколько кадров.
На какое-то время я вышла из комнаты, а когда вернулась, то обнаружила одного поползня на полу возле шторы. Он старательно запихивал семечки за плинтус, а другой наблюдал за ним со шкафа. Вот куда они летали – запасы делали: спрячут семечки где-то на улице и летят за новой порцией. Пришлось шикнуть на гостей и окно закрыть.
Наступила весна, и с марта месяца птицы, практически, перестали посещать мою кормушку. Не интересовали их ни семечки, ни сало. Пропали и поползни.
Прошло лето и осень. Снова сало висит за окном, и синицы исправно его расклевывают. Только не появляется серо-голубой поползень - нахалёнок, не стучит требовательно в оконную раму, и это так грустно. Но я жду и надеюсь. Ведь он как Карлсон: «…улетел, но обещал вернуться»…