Чечня, хождение по мукам в 1991 году..

   
                "...О глупая гордость не ново,
                держать тебя горцев в плену,               
                всю ниву спалить ты готова,
                на мышь разозлившись одну!"
                Расул Гамзатов.
   
   Я продолжал трудиться в государственной системе до конца 1994 года, пока над самой Чечнёй не стали " тучи ходит хмуро".
17 августа 1991 году, проездом из Армении, где я работал от Казахской ССР в городе Спитак после сокрушительного землетрясении, я заехал в родное село. Погостивший у матери пару дней, 19 августа поехал в Грозный приобрести авиабилет. Авиакасса находилась на площади Ленина, напротив, так называемого Аракеловского гастронома. И тут я узнаю, что в Москве переворот.

Пока на улице я дожидался своей очереди в кассе, на площади появилась странная группа из нескольких человек, они установили телевизор на крышу жигулей 6-модели и мы напрямую пытались узнать новости. В основном приходилось смотреть балет Лебединое озеро. В одном из организаторов маленькой сходки, я узнал бывшего студента нашего нефтяного института, мы не были знакомы, но знали в лицо. Он ходил, несмотря на жару, в высокой чеченской папахе, через два года в июне 1993 году, будучи сторонником Дудаева, он станет первой жертвой, в позорной чеченской междоусобице. Впервые увидел я и Яндарбиева, словом был невольным свидетелем истока будущей очередной трагедии чеченского народа. Увлёкшись политикой, я пропустил свою очередь в кассе, а мои новые друзья уехали на другую площадь перед Советом министров ЧИАССР, вскоре оттуда пришла весточка, что всех зачинщиков забрали в республиканскую КГБ. "Узники совести,"-подумал я, купив билет на следующий день улетел в город Шевченко, где жила моя семья.            

     В начале осени 1991 года, взяв отпуск за два года, приехал в Отчизну, на уже всенародный, бессрочный митинг в Грозном. Здесь "верхи" и "низы" противостояли друг другу, со дня рождения "хунты" ГКЧП.
«Верхи», как всегда цеплялись за власть, но судя по тому, как перед их носом провозглашают то «революцию», а то и «газават» они не могли ею владеть. Главное, пытаюсь найти сенсацию в том, чего «низы желают» того, что не было до сих пор в истории прославленных революционных бурь.
И с ходу понял, какие бы святые ярлыки не вешали и какими розами не закидывали, наша революция ничьем не отличается от мировых по сути и по форме, все те же лозунги: "Долой..." -этих! и "Вся власть..."- тем!

Организаторы или руководители митинга вели строгую очередность выступающих, но без регламента, пока не иссякнет красноречие оратора.  В лёгком лирическом настрое, "Духовной жаждою томим", записавшись в очередь для выступления перед народом с вершины крыльца здания Совмина, я сделал попытку «глаголом сжечь сердца людей!», с вопросом: чего мы хотим? Все дружно воскликнули: «Свободы!»
   "-Какой «свободы»? – когда есть свобода- нет государства, когда есть государство- нет свободы!» -начал умничать и сообщил, что эти слова Ленина, а он вождь мировой революции, раз мы совершаем революцию.
Только и сказал! А меня тут же сдёрнули с крыльца, обозвали партократом, шпионом Кремля и ушёл я с площади, оплёванный, словно комедийный персонаж Бож –Али с вечеринки, разве что не избитый.

«Не -а,- подумал я,- чеченский президент из меня вряд ли  получиться, а тем более пророк в своём Отечестве»,- о чём, все «низы» тайком мечтали в 1991 г. на той площади, единственно чем и отличалась чеченская революция от мировых. И уехал в село, к матери домой, догулять отпуск.   

  Но в начале ноября 1991 года, президент Ельцин и его вице Руцкой, объявляют чрезвычайку в Чечне. Им захотелось показать силу власти, то есть, загнать шайтана обратно в бутылку, которого выпустили сами. А телевещание было в руках восставшего народа. И на её "огонёк золотой... шёл кому не лень и воин, купец и пастух" и гонял пургу, мол, так и так проходил я мимо, хотя не кумекаю ни в чём, но решил сказать два –три слова, и в течение часа, два нёс всякую белиберду.
Однажды ночью в студию заходит, некий бородач и на официальном тоне по телевидению оглашает в Чечне газават, а я равнодушно смотрю на его «святой лик». "Ты кто такой? тоже мне новоявленный имам Шамиль,"- думал я попивая горячий чай с лимоном.

 Тотчас заходит друг детства, которому стало стыдно прятаться за юбкой жены, точно слово к слову повторяя призыв глашатая газавата, когда труба джихада зовёт. Будто его и видел новоявленный имам из Грозного. Просит… нет, не то, вынуждает ехать с ним в город, где собираются одни «мушнины». Пришлось подчиняться гегемону и окунуться в прохладную, в ноябрьскую, ночную мглу. На какие жертвы не пойдешь ради Отчизны! Доехав до Чёрной речки он решил делать ритуал омовения перед клятвой на газават. Хотя всё это для меня была простая забава отпускника, но тут я не выдержал. Мне стало смешно. Но друг мой не угомонялся. Ладно уж, думаю, «научи дурака бога молиться…», а за компанию и жид удавился.
 
Ночью приехав до площади перед Совмином, прямо на своём "КамАЗе, мы были удивлены объёму толпы из 20-30 человек, собравшихся у крыльца. "И это твои мушнины всей Чечни?"- стал обвинять я и так возмущённого товарища. Упрекая всех и вся за трусость, он пошёл узнавать в чём тут дело. Пока я спал в машине, друг наматывал тут же круги в экстазе зикра в составе 15-20 мюридов газавата.   «Дежурный по Чечне» вёл митинг. Один из «лазутчиков» принёс тревожную весть о движении танковой колонны в сторону Грозного. Так и провели ночь около бутылок с «коктейлю Молотова». Сплошная романтика, а не жизнь, тем более для меня, как бывшему танкисту.   
 
Однако с утра со всех уголков Чечни подтягивался народ. К обеду собралось огромное человеческое море. В почётном президиуме митинга восседали и братья ингуши, это означало с нами и ингушский народ.
 Уверен, чеченские пролетарии, выполняя заветы К. Маркса впервые, соединились в таком составе в поисках защиты своего достоинства, от потомственного супостата, как Россия. Не побоюсь сказать, это был всеобщий сбор всего мужского населения чеченцев от 15 лет и выше. Приехали на зов предков даже те, которые жили за пределами Чечни. С марксистской точки зрения, народ выражал свой справедливый пролетарский гнев, против колониального гнёта.
 
Страсти накалились до предела. Президиум митинга расположился на вершине ж\б козырька перед главным фасадом Совета Министров ЧИАССР, там же стояли мощные колонки (в народе- матюгальники), и всё что говорилось было слышно за несколько километров. 

 Стержневой фигурой стал террорист-угонщик пассажирского лайнера из Москвы в Турцию. Он действительно совершил этот дерзкий поступок, ради спасения Отчизны, устроил в Турции пресс-конференцию. И объявил: если Ельцин не отменит чрезвычайную ситуацию в Чечне, то его тайные агенты в городах России, ждут его сигнала. «Но на этот раз,- говорил он,- мягкой посадки тех самолётов не будет и жертвы останутся на совести руководства России». После чего самолёт вылетел из Турции обратно в Москву, с утомившимися советскими пассажирами и с пересадкой в Грозном. А тут героя встречали свои.
  О своих подвигах, уже в ранге международного террориста, он рассказывал с чувством юмора и вовсе не был лишён артистических данных. Но какой бы тяжёлый грех не взял на душу этот человек, рискуя жизнью ни в чём не повинных людей, мы действительно гордились им в тот момент.
Не знаю, что стало причиной, но позже 11 ноября 1991 года Москва отменила свой указ об объявлении чрезвычайку на территории Чечни.
Только было видно, как тёмные силы пытаются использовать такую мощь в своих, не менее дремучих интересах. Нашлись и свидетели, как в Чечню под всеми парами идут эшелоны товарных вагонов с наручниками, что в очередной раз собираются выселят, только на этот раз нас ждут Курилы.
 
     Всем населённым пунктам Чечни огласили собраться по отдельности, составить список на батальон по 250 человек, из тех лиц кто служил в армии, желательно танкистов и выбрать командира батальона из числа офицеров запаса своих сёл. Друзья знали, что в армии служил в танковых войсках, в институте после военной кафедры, стал офицером запаса, а к этому времени уже–капитан. А чем не КОМБАТ! В штабе меня назначают командиром батальона, дают нам номер и номер полка куда мы входим. И началось восхождение моей полководческой звезды!
Дан приказ за №1: разбит батальон поротно, повзводно, назначит соответственно командиров подразделений. И тут возникли интриги в лице главы села и члена ВДП (Вайнахская Демократическая партия), которые сами желали командовать батальоном, но нет у них звёздочек на погонах. Нет!
А я горжусь своим званием Советского офицера, наслаждаюсь должностью: «Становись! Равняйсь! Смирно!» и т.д. не обращая внимание на косые взгляды недругов. У какого полководца их не было. Свой штаб я организовал у Вечного огня, что тогда сверкала на площади, с пустопорожними словами, что «никто не забыть и ничто не забыто!» Да и не идола- огнепоклонники мы, а мусульмане, чтобы своих пропавших без вести поминать через огонь.
 
  В здании дома Советов, где расположился штаб, дают уже боевое задание отправить в военный аэропорт Ханкалы двух рот, дабы там не могли садится десантники из Москвы. Шутки в сторону, но с этой задачей наши хлопцы успешно справились, расставили самосвалы с поднятыми кузовами на взлётно-посадочной полосе, а сами на «жигулях» совершали пируэты там же, в ночном небе трассера чертили пунктиры, самолёты развернулись в воздухе и ушли. Говорят, отрядом ВДВ командовал лично  Руцкой Герой СС, получил он её на Афганке. Тут вам, хлопцы, не там и не дворец Амина в Афганистане. Вам здесь ещё покажут Кузькину мать!
Но самолёту с отрядом ВДВ позволили садится в Ханкале во вторую ночь, без оружия. Оружие параллельным рейсом отправили в Моздок за 150 км от места высадки десанта.
Блистательная операция, "Блиц криг", разработанная в недрах Генерального штаба Вооружённых сил мировой державы СССР! Неужели "мои коллеги" русские полководцы отупели?
А наши ребята пересадили "гостей" на автобусы, вместе с офицерами из МВД ЧИАССР, брошенные на произвол судьбы, пожелав доброго пути,  махая ручками на прощание, отправили за пределы Чечни.

Не слышал и не "бахар", а видел собственными очами.
Есть расхожее понятия, как русский характер, любит по русски и даже русские своих не бросают, есть ещё и русский бардак, но то у нас "жизнью зовётся". 
                ..........................................................
     А где моя армия? Батальон мой то и делал, что постоянно принимал пищу без всяких расписаний. Со всех сёл, люди нам везли продукты и я не успевал кормить своё войско сушёным и свежим мясом, пирожками. Было всё, кроме наркомовских  сто граммов. Но сам я, словно Наполеон под Бородино, предпочитал домашнюю курятину, на Вечном огне пыхтел чайник, зря что ли небо коптить, а рядом, как положено для полководца суетились посыльные. Чем не революция.
 И тут я стал подсчитывать вооружённые силы Чечни на уровне ополченца, хотя имел об этом смутные представления. Но как будущих офицеров запаса, нас студентов ГНИ в 1970 –ые годы, на занятиях по военной кафедре, часто водили по гарнизонам Грозного, а после 4-го курса имели ещё необходимость проходит месячные курсы подготовки в Шалинском танковом полку. Даже в военном аэродроме Ханкалы сидел в учебном боевом самолёте. На территории Чечни была сосредоточена часть армейской войсковой дивизии.
 
С южной стороны Грозного располагался 15-ый военный городок, а на правобережье реки Сунжи, на Бароновском мосту ещё один полк. Пока мои бойцы не давали садится самолётам с Московским ОМОНом, вокруг всех соединений рассредоточились и другие батальоны нашего ополчения. За всё время осады ни один солдат, офицер носа своего не высунул за ограды.
 За одну ночь захватили здания КГБ и МВД, а самое отрадное всё происходило бескровно, что стало движущим фактором, где каждому ортодоксу хотелось участвовать в больших переделках и рассказывать в кругу друзей.

 А тут ещё огласили, что в Чечне 430 населённых пунктов, если каждый из них даст по 230 бойцов, то это уже 100 тысячная, готовая отстоят свою Отчизну, чеченская армия. Оружие было разношерстное от «Берданки» образца 1895 года и немецкого «Шмайсера», до современных АК-40.
С детства я любил военно-историческую тематику и даже имел первое издание "Воспоминания и размышление" Г. К. Жукова. 
   «Э-э - подумал я с гордостью, глотнув из кружки «купеческий» чай,- мы вам не стадо баранов, как в Х1Х веке обманом гонять в Турцию и не колхозный скот, как в 1944 году, загрузить на товарняк и отправит на Курилы". От неделимой и неподражаемой России можно ожидать любую пакость, а мы готовы отстоять Отчизну и горький опыт к тому у нас, к сожалению, есть. Как сказал Невский Александр: "Кто с мечом сунется...". Видали и не раз.
 
 Карикатуры на Ельцина и особенно на Руцкого висели везде. Были свои поэты и художники. И была всеобщая эйфория и счастье глядя на свой, как мы видели, неодолимый НАРОД.
 "-Да мне... да я", начал заикаться глядя на эту силищу, "-Мне бы фронтом командовать, а не разношерстным батальоном ополченцев!" Ну это уже попахивает махровым национализмом в устах русских демократов, как любое проявление национальной гордости малых народов на территории России.
Ах, если бы эту силищу, да под моим командованием двинуть на Москву, привести на лобное место тех кто допустил этот бардак, собрать моих сослуживцев по ГСВГ со всего Союза (ласковое название СССР для служивых в Германии), и честно служить Мировой Державе, кому дали клятву на верность тогда ещё 20 лет назад!
А о том, что мы можем воевать с друг с другом. Этого я не понимал и не допускал в самых страшных снах.

Вдруг мои мечты в полудремоте глубокой ночью, сорвали хлопцы в чёрных робах, которые сели вокруг огня. По характерным жестам и внимание к чаю, я опознал старых знакомых, с которыми работал не один год. Это были заключённые из Чернокозовской зоны. Их досрочно освободила волна революции. После расспросов, что да откуда, я вдруг вспомнил нашего сокурсника Сапарбека Эльмурзаева, который любил цитировать Есенина из «Анны Снегиной» и стал тихонько вспоминать:
                «Открыли зачем- то остроги,
                Злодеев пустили лихих...
                ....Пропала Рассея, пропала,
                Погибла кормилица Русь…»
   Есенину было около тридцать, когда он понял от той демократии, когда раскрыв шлюзы пускают на волю злодеев лихих, ничего путного не выйдет.
 
Но так как желающих стать во главе народа было много, по митингу пошла агитация, что спасителем чеченского народа может быть только советский генерал Дудаев, который по чеченский говорил с турецким акцентом.
Чувствуя за собой поддержку бойцов, я вновь сделал попытку возражать: «Когда генерал Дудаев говорит правду, сейчас или, когда защищал интересы 25 лет в русской армии?» Недремлющим ушам моих недругов это было достаточно. Они проявили активность, в батальоне начались козни. Ребята, которые учились со мною в начальных классах, да там и остались, вдруг стали обучать меня: «Институт окончил, начальником работал! Офицер запаса. Прошёл по всему Союзу! И ничего не понимаешь, садись два тебе! И т. д. и т. п.»
 
Но, когда появился свидетель, который лицезрел, как Дудаев спускался с небес на землю и клятвенно на Коране утверждал это видение, став на коленях перед публикой! Это было уже через чур.
Тут я вспомнил старого отца. Некий сельчанин пришёл, как-то к нам во двор вслед за нашим бычком, который шёл с пастбища и нагло утверждал: –это, мол, его скотина, хотя не смог свернут его к себе.  Пошёл спор- твой, мой. И сельчанин без всякой клятвы просто так заикнулся о Коране. Отец молча развязал бычка и отдал ему. Мать после «пилила» отца, ты что старый наделал. «Я бы ему за такие слова и буйвола отдал» - просветлели глаза отца. А он это сделал бы. Мы кормились на его молоке.
 
Здесь на площади осенью 1991 года, как я понял, надо было совесть свою спасать, которая должна жить и после твоей физической смерти. Когда слово «революция» в устах митингующих, стало приобретать смысл газавата, также я понял романтика кончилась, пора когти рвать.
  По канонам ислама Пророк Мухаммед (с. а. в.) является последним пророком Аллаха, а с крыльца Совмина доносилось уже святотатство
    Когда всем ясно, нет и не будет нового пророка, а тем более нового джихада, выкрики «-все на газават!» звучало пошло. Но как бы нам не казалось этот призыв смешным, только ребята гибли и гибнут до сих пор с обоих сторон свою борьбу ни чем иным, как газават.
   
 Не знаю кому это как покажется, но на ум приходит великий афоризм всех времён и народов: «Человек, который сравнил женщину с розой -гений! Человек, который повторил- пошляк!»
В нашем случае пошлость свелась в национальную трагедию чеченского народа, а те люди, которые открыто выступали о таком исходе возможных событий, стали… нет не шейхами, а национал -предателями. До сих пор этой трагедии не дана не историческая, не правовая оценка, не названы поимённо виновные, не возвеличены герои. Поистине история ни чему не учит.
 
 "Откровениями" полученные мною я не стал делится ни с кем это выглядело бы предательски по отношению к народу, которого обманывали новым выселением из Отчизны, а он, как и все народы мира желал одного-это счастья себе и своим детям.
 Но внезапно очнувшийся во мне потомственная полководческая пыль начал потихоньку утихать. А тут ещё, появившийся старый знакомый, который был крайне удивлён моим присутствием и поведением на митинге, вовсе заглушил мою военную карьеру на самом её взлёте.

Многие чеченцы не разделяли революционный порыв своего народа даже значительная её часть, но чтобы не показаться непатриотичными или молчали, или пассивно поддерживали в пересудах типа того: «Да, уж!» Большинство людей тянуло на митинг любопытство и кого только не встретишь на этой площади.

А однажды я увидел Марьям Айдамировой, заслуженную артистку РСФСР, стоящей одиноко в последних рядах. Когда-то в 1970-ые её концертная афиша, с огромным аккордеоном, пять лет висела у нас в комнате общежития Нефтяного института. Здесь на площади стояла живая легенда чеченской светлой её стороны жизни и люди, увлечённые страстью перемен, не обращали на неё внимание. Не выдержав я разговорился и она с охотой поддержала моё внимание. Я рассказывал, как её присутствие на свадьбе становилось событием для села, как наши старики тайно вздыхали о ней, в том числе и мой отец, которого в то время уже не было.

Это было, конечно, с моей стороны сверх наглости говорит такие вещи пожилой женщине, годившей мне в матери, но она артист высокого класса, а им всегда хочется чтобы их любили. 
Дальше рассказал, как моя мать, уроженка Ножай-Юртовского района, ревновала её к мужу, к моему отцу.«Дала дукха яхайойла хьан нана!» (Пусть живёт долго твоя мать!) - с улыбкой ответила Марьям. Мать прожила ещё семь лет. 
 
 Подобное праздное любопытство привело и моего старого знакомого на площадь, встреча, с которым круто изменила мою жизнь. Он прямо с площади забрал меня на работу своим замом. Батальон мой замену на командира нашёл быстро, даже «отряд не заметил потерю бойца».
А на прощание я всё таки произнёс: «Не для житейского волненья
                Не для корысти, не для битв, 
                Мы рождены для вдохновенья,
                Для звуков сладких и молитв!»
 Эх, какую бы я себе военную карьеру сделал с такими бойцами, и какой полководец не мечтал иметь подобных чудо богатырей. Только вот, вооружение у нас забрал тот же кто и привёз- наш сельчанин.
 
  В детстве, как все сверстники я любил играть в «войнушку», любил быть «командиром». Когда в 1963 году старший брат вернулся из армии, его парадный китель (на мне висел, как пальто), с солдатскими значками отличия, с ефрейторскими погонами, да шапку со звёздочкой поднимала меня на уровень генерала среди пацанов. В школьные годы, как во всём Союзе, у нас делались военно-патриотические игры «Зарница», где я принимал живое участие. Поэтому всё, что происходило на площади в Грозном осенью 1991 года, я воспринимал, как все те же игры, относился ко всему с иронией.

Какой газават в конце ХХ века, какая партизанщина и какие могут быть серьёзные шутки с такой Великой страной, как СССР??
 
  До сих пор не понимаю тех подлых наймитов иностранных государств, которые дошли до властного олимпа в руках, которых была судьба 300 млн преданных граждан, а они взяли и разрушили такую страну.
 Если я, "злой чечен", в те самые тревожные времена не представлял другой Великой Державы Мира кроме СССР, гордился им и готов был стать на защиту, а они по кускам, уже мысленно тогда ещё растащили его. Так кто они и кто я? Имеют ли они понятия о национальной гордости? Или она завуалирована под хитро-мудрой формулировкой: таинственный русский характер. Или опять спишем на козни иных наций. Или русский народ "...создал песню подобную стону и духовно навеки почил". 

 Тут уж хочешь, не хочешь вспомнишь тов. Сталина, каким бы кровавым диктатором он не был. Особенно для нас чеченцев.
   Когда давал присягу на верность Родине в 1971 году в армии, под Родину -я имел в виду вот этих стариков, которые круглосуточно сидели на митинге и кроме колхоза и выселения в Сибирь ничего в жизни не видели. По определению А. Солженицына: «Колхоз и лагерь- да соединит вместе. Вот это и было положение спецпереселенца в колхозе».
Но я не прикоснулся к оружию ни в первую и не вторую войну. Не моё это!
 
 Приехав домой с митинга, мать обрадовалась, наконец сын её нашёл работу дома, это после 22-х лет скитаний по Союзу. Только дома оказалась одна контора, а производство за пределами Чечни. Опять пришлось мотаться, бывшему прорабу, по бывшему Союзу на магистральных газопроводах. Но предчувствия надвигающей беды вернула меня в Отчизну поздней осенью 1994 года.
  Завершая свои предвоенные поиски и "хождения по мукам" хочу напомнит слова незабвенного горца Расула, на что можно налетать если идти против природы:
  "...О глупая гордость немало,                За гордость неумную щедро,               
      Ты пролила крови людской,                Судьба покарает глупца.
      Когда же тебя под начало,                Вот плюнули мы против ветра,
      Взять может разум людской!                И брызги стираем с лица"

 Спасибо, брат, у романтики свой срок, и, что она рано или поздно кончается ты меня предупреждал, но не мог себе представит насколько это скоро наступить и как трагичны её последствия для моего народа.
Во время фронтовых будней в Чечне, которую я не покину ни на один день, я часто буду обращаться к поэзии Лермонтова.   
Однако, не сочтите за Богохульство, читать его "Молитву". Но в отличие от поэта, который сказал:       
                Я не хочу чтобы свет узнал
                мою таинственную повесть,         
                - как я любил, за что страдал,
                тому судья лишь Бог да совесть!
я желаю чтоб свет изведал какие муки переносит человек "во дни торжеств и бед народных".  И об этом я пытаюсь поведать миру рассказывая, тому чему был свидетелем вплоть до сегодняшнего дня.

Капитан запаса Вооруженных Сил СССР, командир батальона ополчения - ГУНКИ ХУКИЕВ.