Агафья редкий день не выходила из дома. Дома ее мучил кашель и сердечный стук в груди. Поэтому она старалась больше жить на улице, нежели в избе. Вчера был именно такой редкий день, когда Агафья сидела у окна, мучительно кашляя и прислушиваясь к биению сердца. Проливной дождь мешал ей слушать. Агафья то и дело посматривала на печь и кашляла еще больше. Печь Агафья топить не любила. Намотав два шерстяных платка на голову и подперев ее ладонью, она смотрела в окно и ждала окончания дождя целый день. Не дождалась. Сегодня, с утра пораньше, Агафья отправилась в лес. В лесу кашель не докучал ей. Любимая поляна с травами, известными только ей, встретила Агафью не ласково. Можно сказать – враждебно встретила. Кто-то явно похозяйничал здесь, кусты малины были переломаны, ягод и след простыл. Кроме того, заросли можжевельника неприятно потрескивали. Из них доносилось непонятное мычание и другие, похожие на чавканье, звуки. Юбка Агафьи промокла до нитки. Не обращая внимания на мокрую юбку, отсутствие малины и сырую траву, она добралась до края поляны и пролезла сквозь можжевельник. Перед ней стола ее корова и жевала траву. Доставать траву ей было трудно – веревка, которой она была привязана к березке, была слишком короткой.
- Ты что здесь делаешь, я ж тебя в огороде с утра привязала? – удивилась Агафья. Имени у коровы не было. Агафья не любила корову, и доить ее тоже не любила. Корова отвернула голову и перестала жевать.
- Молчишь? Это правильно, - пробормотала Агафья и полезла обратно сквозь можжевельник.
- Сама привязалась – сама и выпутывайся, - бросила она напоследок. Травы собирать расхотелось. Подходя к своему огороду, Агафья почуяла что-то неладное, такое неладное, что сердце застучало сильнее, как будто она дома у печки сидит. В огороде, как и положено, стояла ее корова и жевала. «Или я сошла с ума, или корова», - подумала Агафья, но корову своей догадкой решила не пугать.
- В лесу не все съела, пришла в огороде доедать? Быстро же ты обернулась, - выдохнула Агафья. Корова отвернула голову и перестала жевать.
- Опять молчишь? Разумно, - бросила Агафья и поплелась в дом. Присев у печки, Агафья задумалась. В окошко постучали. Агафья встала, подошла к окну и распахнула его.
- Агафья, тебе Мироныч звонил, - не поздоровавшись, выпалил почтальон Сидор. Он же – конюх в колхозе.
- Чего хотел? – огрызнулась Агафья.
- Говорит, корова у него пропала, говорит – не одолжишь ли ему свою, он же не может без молока. Ты же знаешь, - почесывая за ухом, произнес Сидор.
- Во как! Сестра пропала! – произнесла Агафья.
- Какая сестра? – не понял Сидор.
- Так они ж сестры – коровы-то наши, - прошипела Агафья, - ты иди пока, подумать надо. Сидор опять почесал за ухом, повернулся и ушел. Агафья присела на скамью, поправив платок. «Нет, ошиблась я, здоровые мы обе. Это, похоже, Силантий умом тронулся», - подумала Агафья.
- Ну, дела. И юбка сырая надоела, как улей, - пробурчала Агафья и подперла голову ладонью.