По мотивам сказки английской писательницы Джулианы Горации Юинг (Juliana Horatia Ewing, 1841-1885) “The Ogre Courting” из книги “Old-Fashioned Fairy Tales”.
***
Жил некогда один лорд — очень богатый, себялюбивый и страшно скупой. Ходили в графстве и окрест него слухи о великом множестве ларцов с золотом, серебром и драгоценными каменьями в подвалах его замка, закрома в амбарах и погреба полны были доверху зерном и прочей снедью — всем тем, что поставляли ему проживавшие на его землях селяне. Однако чем больше и больше этот лорд богател, тем сильней и сильней одолевала его скупость — пока не обратилась, наконец, к старости в настоящий недуг.
Но не от одних только поборов непомерных своего господина страдали горемычные местные крестьяне; настоящей бедой для некоторых из них стало еще и то, что последние два десятка лет Лорд через каждые год-два выбирал себе в селениях своего графства новую невесту. Жены его очень скоро сходили в могилу — вероятней всего от тоски, скудной пищи и непосильного труда по хозяйству: от прислуги Лорд в замке своём давным-давно уже — из скупости — почти полностью избавился. Разумеется, местных девиц жених такой ничуть не прельщал; однако ни единого разу в селениях графства не нашлось смельчака из отцов семейств, который решился бы ответить отказом тому, кто мог попросту согнать любую крестьянскую семью с земель своего владения.
Вкусы Лорда в отношении невест привередливостью не отличались: девиц предпочитал он миниатюрных, маленького роста — чтобы поменьше еды они потребляли; и главной добродетелью супруги считал он умение исправно вести домашнее хозяйство.
Оба эти достоинства — как показалось Лорду, когда схоронил он свою двенадцатую уже по счету жену, — на редкость удачно сочетались в одной местной крестьянке, дочери небогатого фермера-хуторянина, скудность доходов которого не позволяла ему никак набрать средств для приданого, чтобы выдать замуж свою единственную дочь — Бережливую Молли, как называли ее местные селяне.
И вот вскоре в окрестных деревнях долговязые — как майские столбы — девицы, крупные прожорливые толстухи, и вкупе с ними неряхи-лентяйки в незаштопанных чулках завздыхали с показным сочувствием, злорадствуя в душе: «Ах же, бедняжечка — эта наша трудолюбивая Молли! а ведь не избежать ей никак замужества с нашим лордом-скупердяем!»
И не ошиблись: скоро хуторянина известили о том, что Лорд соблаговолит через день пожаловать к нему на ферму в гости — для сватовства.
— Рано нам падать духом, отец, — поразмыслив малость, объявила Бережливая Молли опечаленному хуторянину, когда тот ей об этом рассказал. — Ты просто делай всё, что я буду тебе советовать, и мы не только отвадим жениха этого от нашего дома, но, быть может, сами даже и в прибытке останемся!
Наутро фермер отправился в ближайший портовый город, чтобы купить там на рынке — по заказу дочери — лучшего, отборнейшего кофе, а также лучшего, отборнейшего табаку.
Когда на следующий день пожаловал к ним Лорд с визитом, на столе в гостиной стоял приготовленный для него кофейник, который испускал на всю комнату аромат восхитительного свежесваренного кофе. Выпил Его Сиятельство чашку, — и Молли налила ему вторую.
— Неужто не жалко вам денег на такой дорогущий кофе? — поинтересовался Лорд, смакуя напиток маленькими глоточками. — Отборнейший, как я разумею!
— Но мы и пенса на него не потратили, Ваше Сиятельство! — воскликнул хуторянин. — Это моя Молли — собирает желуди в лесу, обжаривает их как-то, перемалывает, и вот — варит такой кофе!
— Да, кофе чудный просто у твоей Молли из желудей получается! — Лорд бросил одобрительный взгляд на девушку и вынул из кармана трубку. Хуторянин тут же поставил на стол свою табакерку.
— Угоститесь моим табаком, Ваше Сиятельство!
Лорд набил трубку дорогим табаком, раскурил ее.
— А табак-то такой курить не накладно?
— Меньше сорняков — обильней урожаи! — звонко откликнулась Молли.
— Сорняков?!
— Да, сорняков, Ваше Сиятельство; моя Молли делает этот табак из лопухов, — пояснил фермер. — Как-то по-особому сушит их — и вот!..
— Превосходный табак у твоей Молли получается! — похвалил Лорд его дочку и сразу решил перейти к делу: объявил, что намерен взять ее в жены, и поинтересовался, сколько отец сможет дать за ней приданого.
— Но у меня и в мыслях никогда не было отдавать мою Молли замуж с приданым, — отважно заявил отец. — Она сама по себе — бесценное приданое; думаю, удостоверились уже, Ваше Сиятельство! Более того, наоборот — как раз от жениха рассчитываем получить мы за нее хорошие деньги; и, скажу я вам, тут уже богатейший крестьянин в соседней деревне — вдовец, она ему приглянулась, — говорил мне, что готов дать за мою Бережливую Молли целую тысячу соверенов.
Лорд задумался: выдавать кому-то из рук своих деньги — даже малые — с давних уже пор было для него настоящей пыткой; но, с другой стороны, рассудил он, — до чего же все-таки заманчива возможность пить впредь такой замечательный кофе и курить не менее замечательный табак: из-за скупости своей от подобных, по его теперешнему разумению, излишеств воздерживался он с очень уже давних пор. А Бережливая Молли после свадьбы станет обеспечивать его такими изысканными продуктами не тратя ни пенса из его средств.
— Хорошо, соглашаюсь я на такое условие, — сказал он. — И даже, так и быть, полторы тысячи за нее дам!
— Удвойте эту сумму, Ваше Сиятельство, — и по рукам!
Лорд разгневался:
— Поторговаться со мной захотелось?! Не забывайся! Или вы вместе с дочерью власти моей не разумеете?!
— Вы плохо знаете мою Молли, Ваше Сиятельство! Условие это ее собственное: менее трех тысяч, она говорит, ее не устроят, оттого и отказали мы вдовцу-крестьянину; а характер ее тверд: она скорей руки на себя наложит, чем позволит себя к чему-то принудить; и даже я, родной отец, переубеждать ее бессилен!
— Ладно уж, будь по твоему… Дам три тысячи.
— Да, и еще — имейте в виду, Ваше Сиятельство, человек я такой, что люблю во всем аккуратность. Договор наш мы скрепим письменно — вызовем стряпчего из города. И вот еще одно наше условие: если вдруг так случится, что помолвку вы решите до свадьбы расторгнуть, — подытожил беседу отец, — деньги должны будут остаться нам с Молли, и в договоре пусть это прописано будет особо!
— Согласен, согласен! — не раздумывая заверил его Лорд. — Помолвку расторгать я и не подумаю!
***
Утром, за день до помолвки вновь выехал хуторянин в портовый город и купил на рынке — по заказу дочери — бочонок лучшего вина, а на обратном пути через лес свернул к стану охотников — чтобы приобрести у них самой свежей зайчатины, из которой Бережливая Молли поздно вечером приготовила рагу.
***
На следующий день по пути из церкви — после обряда обручения — карета Лорда свернула к ферме хуторянина: жених и невеста с отцом, по приглашению последнего, заехали к нему на дом, чтобы отметить это событие скромным банкетом.
Наевшись приготовленного Бережливой Молли загодя заячьего рагу, Лорд пригубил бокал с налитым в него дорогим вином.
— Да, а вино-то какое!.. — пробормотал он. — В бережливых семьях такого вина не пьют…
— Но оно и в пенни нам не обошлось, Ваше Сиятельство! — воскликнул фермер. — Моя Молли сама его делает — из гнилых яблок, что ни продать, ни самим поесть…
— Гнилых?! У меня в замке гнилые яблоки — из сада — свиньям вывозят!..
— Какая расточительность!! — в один голос воскликнули отец с дочерью.
— А мясо, вот такое, для рагу, — неужто тоже сами добываете?!
— Конечно! — откликнулась Молли. — Меньше крыс — целей закрома!
— Крыс?!! — воскликнул Лорд и выпучил на дочь с отцом глаза.
— Да, крыс, Ваше Сиятельство, — принялся пояснять ему фермер. — У нас, знаете ли, и кот, и пёс — оба — ловят их и душат, но не едят. Не пропадать же добыче! я собираю их, отношу на кухню моей Молли, она разделывает их, и вот — и рагу приготовит, и еще много чего умеет из них…
К крысам, надо тут сказать, всю свою жизнь с младенчества Лорд испытывал невообразимое омерзение вперемежку с ужасом; потому слова невесты и ее отца поразили его как ударившая под ноги молния: лицо его позеленело, глаза помутнели; не говоря ни слова, поднялся он медленно из-за стола, вышел из дома, дошел пошатываясь до кареты, махнул кучеру везти его в замок, — и фермер с дочерью ни разу его больше и не увидели. Скоро дошла до них весть, что Его Сиятельство от потрясения, полученного у них в гостях, оправиться не смог: слег в постель и через три дня скончался.
А Бережливая Молли — с приданым в три тысячи соверенов — достойного жениха нашла себе быстро.