Мы с гоблинкой и рады были бы помочь невесть откуда явившемуся спасителю, но, во-первых, не были уверены, что этот здоровяк именно нам помогает. Вдруг просто хочет отбить вкусную добычу у собрата? А во-вторых, просто опасались попасть под удар. Заденут тут, случайно, и привет горячий. Вон как яростно сцепились, только чешуя во все стороны летит! По логике, нам надо бежать прочь, но ведь догонят, оба прыгуна куда стремительнее горного тролля и маленького спрелленга. Лучше поберечь такие нужные силы.
Бесхвостый болотич явно был намного более опытным бойцом, чем его более крупный собрат, но, по непонятной причине, раны, даже глубокие, нашего спасителя мало беспокоили, а через некоторое время и просто исчезали. Болотный монстр с особой способностью к регенерации или…. Я хлопнул себя по лбу, какой же я болван! Наконец, старший братец, поутомившийся и израненный, развернулся и бросился наутёк. Уверен, ещё никому не удавалось обратить его в бегство. А победитель повернулся к нам.
- Ты, как всегда, неподражаем, Потешник, - я несколько раз хлопнул в ладоши, - воистину, тебя следует признать совершеннейшим из всех монстров!
- Спасибо – спасибо – спасибо, - гигант приложил лапу к груди, поклонился нам и…. начал уменьшаться.
Вот исчезла чешуя, шипы, когти. Миг и перед нами стоял малыш, ростом примерно по пояс Оркиане. Гладкое кругленькое туловище, лишённое растительности, эластичная чёрная кожа, одинаковые по длине ручки и ножки, по четыре пальчика на каждой конечности, голова – шар, растущая прямо из плеч, шеи нет и в помине, три красных глаза – пуговки, вместо рта и носа – фиолетовый клюв, как у дятла, только с закруглённым кончиком.
- Постоянно приходится спасать тебя, троллик, - Потешник подмигнул мне сразу двумя глазами – правым и средним, - и, увы, не так уж я и совершенен, нам, дутышам, ох как далеко до тех же перевёртышей или грозных плазмоидов.
- Дутыш? – Оркиана нахмурилась, - это такие существа, чья кожа может увеличиваться и уменьшаться в размерах, а так же превращаться в разные материалы, а полости под ней, надуваются, как меха, наполняясь воздухом….
- Ага, - маленький монстрик закивал, - мы как те бурдюки из козлиной кожи, на которых кочевники через реки перебираются. Надуваемся и сдуваемся, по мере необходимости, а эластичная кожа и кости помогают принимать определённую форму тела. Я тут слышал у вас вчера, заварушка была? Небось много мяса добыли. Вот я и подумал, чего это мой друг Ур плату за услуги не несёт, решил сам зайти, поболтать, а тут и вы пришли.
- Да ты же меня знаешь, дружище, долги всегда отдаю вовремя, - я протянул дутышу сумку с мясом, - тем более, такому полезному знакомцу, вроде тебя.
- Это правильно, - Потешник кивнул важно, вытащил из сумки кусок мяса и, сунув в клюв, поднял голову вверх и проглотил целиком. (Из-за отсутствия зубов бедолаге приходилось кушать по-птичьи, благо в эластичную глотку мог войти кус любого размера, а желудок переваривал даже твёрдые подмётки сапог.) - долги всегда отдавать нужно, а то я, парень добрый, но обманщиков не терплю. Вернее, я их люблю, но исключительно, на завтрак, обед или ужин, лучше, прожаренных до хрустящей корочки, с хлебом и доброй кружкой эля.
- У нас тут к тебе дело есть, - я кашлянул, - надо вот эту самочку через границу переправить и лучше бы, живой. Не можешь помочь за обычную плату, плюс, добавку за спасение?
- За хороший кусок мяса я готов на всё, что угодно, - дутыш важно кивнул, - единственный недостаток моих способностей – из-за всех этих превращений, слишком быстро расходую энергию и потому всегда голоден!
- Неужели вы, при всех ваших способностях, не можете сами добыть пропитания? – удивилась воительница, - вы ведь отделали без труда монстра, с которым не справился даже горный тролль!
- О, во всём виноват мой добрый нрав, - Потешник вздохнул, - не люблю убивать. Я ведь до войны среди людей жил, как настоящий цивилизованный монстр, питался в тавернах, зарабатывал, играя на сцене. Уж кому быть актёром, как не нам, способным любой облик принять? А теперь везде амулеты защитные понатыканы, люди перевёртышей опасаются, шаг не сделаешь, чтобы не вычислили, да не поймали. И ведь не докажешь никому, что ты не вражеский лазутчик, а всего лишь невинный путешественник! К тому же, дурить людей и прочих «светлых» это так весело. Куда интереснее зарабатывать пропитание собственным умом и фантазией, чем грубой силой. Превратиться в хищного монстра любой перевертыш может, а я жажду игры! Недаром, меня прозвали «Потешником».
- И наш дутыш – лучший в своём деле, - я улыбнулся, - ну, теперь можно и к границе отправляться.
****
- И чем ваш удивительный знакомый может помочь нам на границе? – уточнила гоблинка, - как понимаешь, Ур, я не могу допустить, чтобы кто-то причинял вред людям, альвам и другим «светлым», даже ради правого дела.
- Да никто им вредить не собирается, - я махнул рукой, - зачем, провоцировать тех, кто, в данный момент, сильнее? Может, мы и монстры, но не самоубийцы. Ты же видела, за нами детёныши и самки и, в случае чего, они первые и пострадают, а этого допустить нельзя. Ваши патрули равномерно распределены вдоль всей территории, каждый отряд за свой участок отвечает. Значит, чтобы миновать первую линию обороны, врага надо отвлечь. Обычно, я дальше первого участка не совался, просто не зачем. Поймал какого-нибудь оленя и обратно, пока не засекли. Вот дутыш ваших сторожевиков и отвлекает, выскакивает прямо на них, орёт, как ненормальный и дёру. Патрульные за ним, да куда там, лови ветра в поле. Потешника поймать просто невозможно, а если и подстрелят, так его меняющаяся кожа тут же любую рану ликвидирует, а полости, воздухом наполненные, не позволят стали добраться до плоти. Наш бесценный монстрик разве только волшебников опасается, но какой чародей станет тратить время и силы на охоту за чудищами, кои просто голодны?
- Чародей может, и не обратит, - Оркиана покачала головой, - а вот наш отряд вызвали. Слишком часто опасные монстры границу нарушали. Пора твоему дружку переместиться на другой участок. Если бы не энергетические вампиры, изловили как миленького. И хорошо, если бы мне попался или Мастерам мечей, щитов и шестов, наш горячий альв мог и не помиловать беднягу, разбираться не стал.
- На других участках свои проводники есть, - я вздохнул, - уж очень прибыльное дело. Дутыш прекрасно понимает, чем рискует. Меня больше наши собственные проблемы беспокоят. Вторую линию обороны придётся проходить, надеясь лишь на твою маскировку и на то, что никому и в голову не придёт, что какой-то наглый монстр решится проникнуть на территорию светлых, напичканную защитными амулетами и враждебными народами.
Вот вдали показались красавцы деревья настоящего зелёного живого леса. Потешник тут же начал меняться. Но превратиться в кого-нибудь из местных побоялся, чтобы не подставить случайно. Да и зачем? Монстр получился размером с лося. Немного чешуи тут, немного шерсти – там, шесть ног, чтобы резвее бегать, морда по уродливее, рога, клыки, шипы и когти подлиннее, чтобы страшнее было. Рванул вперёд, прыгая то вправо, то влево, чтобы враги прицелиться, не смогли, взвыл так, что даже у меня кровь в жилах застыла от страха.
- Так, - я присел прямо на землю, - сейчас уведёт ваших доблестных вояк подальше и пойдём.
- Неужели, никого не оставляют для охраны границы? – ужаснулась гоблинка, - если так, тех, кто отрядами командует, гнать надо в три шеи!
- Так отряд не слишком велик, чтобы такого гиганта остановить, все солдатики потребны, да и тех мало будет, - возразил я, - если бы кто-то надумал всерьёз атаковать стражей границы большими силами, хранители – одиночки не помогут, только полягут напрасно или полагаешь, им позволят подать сигнал? Мастеров маскировки в пустошах хватает. Подползут, шеи посворачивают и привет горячий. Только ни одна банда на рожон не полезет, я ведь уже упомянул, почему. Думаю, командующие не глупцы, прекрасно знают, кто и зачем границу пересекает, и стараются скорее сохранить своим воинам жизнь, чем ловить нарушителей. Как полагаешь, что случится, если люди столкнутся, скажем, с горным троллем вроде меня? Да полягут все! А так, ну поймаю я пару оленей или лосей, кому от этого хуже будет? И многие из нечисти так же думают и действуют, как я. Вот если кто охотой на дичь не ограничится из жадности, злобы или глупости, таких обязательно постараются остановить. Следы-то, особенно оставленные таким гигантом, как я, не спрячешь. Давай, вяжи мне руки.
Оркиана, поспешно исполнила мою просьбу. Верёвка, специально заготовленная, имелась. Потом накинула капюшон на голову, расправила полы плаща, раздвинув немного, чтобы пояс виден был. Солнечный луч отразился от блестящей поверхности. Только бы кто сослепу за меч не принял или за нож.
Когда ступили мы под сень лесную, я поднял связанные руки и дружелюбно помахал лазутчику, сидящему на дереве. Если бедняга думал, что его не видно, то зря. От опытного глаза ничто не укроется.
- Так, лёгкая часть пути закончилась, - я усмехнулся, - теперь начинается всё самое сложное.
Нет, насколько же в лесу хорошо! Хоть я и рождён горным жителем, а всё равно, люблю, когда ступни придавливают траву, аромат листвы и цветов, пение птиц и шуршание животных. Даже насекомые не раздражают. Прокусить мою шкурку не так-то и просто, а если кто в глаз или ноздри залетит, так это мелочи. Солнце не печёт голову, не слепит глаза, не способное пробиться сквозь листву, ветерок охлаждает раскалившуюся кожу. Тесновато немного протискиваться между стволами, но терпимо. Свободы передвижения я уже на пустошах «наелся», аж тошно. Вот там ничто не мешает, (троллям любые границы племенных участков безразличны, пусть кто попробует встать на пути), да только голодно.
Моя спутница нервничала куда больше, чем я, всё время дёргала верёвку, которой были опутаны мои руки, судорожно сжимала ногами бока Спрела. Уверен, без доспеха она чувствовала себя «голой», причём, даже в большей степени, чем в землях нечисти. Одно дело, когда тебе угрожают монстры, к такому самочка давно привыкла и совсем другое, «свои». В первый раз за долгое время, Оркиана вспомнила, что и она из нечисти и не была сослана только из-за каприза волшебницы. И уж конечно, если начнётся заварушка, щадить гоблинку никто не станет.
Из нас троих только спрелленг ни о чём не волновался, просто шагал и шагал вперёд, втягивая носиком незнакомые ароматы, прислушивайся к неведомым звукам. Если бы поводок его ошейника не был привязан к моему кулаку, малыш наверняка уже умчался исследовать окрестности и отлавливать вкусняшек, что во множестве бегали и летали вокруг. Я прекрасно понимал кроху, у самого слюна текла. Вот во что я ввязался по доброте душевной? Смогу ли теперь, как раньше, охотиться, добывать еду, странствовать по лесам или сгину в чужой войне, пытаясь спасти своих природных врагов и нескольких предателей?
Мы всё шли и шли, я, честно говоря, начал выдыхаться. Давно пора было устроить привал, даже Спрел спотыкался, а Оркиана и не думала отдать приказ останавливаться. Хочет трёхдневный путь за сутки преодолеть? Вот глупая, только загонит нас обоих. Понятное дело, она-то забыла, что значит усталость.
Напомнить ей, что ли, что обычные смертные иногда отдыхают и едят? Я хотел тронуть спутницу за плечо и обнаружил, что гоблинка крепко спит! Укачало бедняжку, да и новых впечатлений много, и спинка питомца мягкая и тёплая, как постелька. Я потянул за поводок, малыш с радостью притормозил и повернул ко мне жутковатую голову. Я приложил палец к губам, потянулся к сумке с едой и в этот момент…. Раздался до отвращения знакомый хруст сломанной ветки под сапогом. Гоблинка встрепенулась и вовремя.
Из-за деревьев показались солдатики с алебардами в руках. Доспех у них облегчённый, кожаный, голубой краской выкрашенный. У каждого на груди знакомый герб. Жёлтые единороги Еноха Илбинийского. Впереди рыцарь вышагивает в полном доспехе и с длинным мечём. Не самый умный тип, в лесу такой доспех скорее мешает, чем оберегает.
Надо же было натолкнуться на воинов самого рьяного ненавистника нечисти! Их и поставили именно во вторую линию патрулей потому, что, с одной стороны, работу свою делают не за награду, а по велению сердца, а с другой, чтобы войну не развязали новую. Эти могут.
- Я так и знал, что эти ничтожества лесники кого-нибудь из тварей обязательно пропустят, к нашей радости, - прорычал предводитель солдат сквозь забрало, - я уж и соскучился по доброй драке. Пора кому-то умереть!
- Не спешите так, господин рыцарь, - произнесла Оркиана, приподняв плащ и показывая пояс, - неужели вы не узнали меня? Я - Мастер кнутов из отряда Авзем. Этот тролль, пленник, он нужен волшебнице Аннотель, моей госпоже.
- Воины в волшебных доспехах, приспешники чародейки, - шлемоносец сплюнул презрительно, - трусы, прячущиеся от врагов за зачарованной сталью. Будь моя воля, и вы и эта Аннотель отправились жить в пустоши к остальной нечисти.
- К счастью, кому и где обитать, решаете не вы, - холодно произнесла воительница, - а что касаемо «трусости», я бы молчала на месте человека, чей господин не участвовал ни в единой битве в последней войне. Сколько монстров убили вы лично, достопочтенный? Не в спину, закованных в кандалы, а в схватке один на один?
- Не тебе поминать Еноха Доблестного своим грязным языком, - взвился рыцарь, - не все, ради общей победы, вынуждены пачкать клинки кровью.
- Конечно, гораздо важнее грабить крестьян и сжигать несчастных старух, которых инквизиторы объявили ведьмами, - гоблинка фыркнула, - я всегда думала, что финансировать войну – дело купцов и ростовщиков, а дворян – сражаться.
- Может, хватит уже ругаться? – поинтересовался я, - честное слово, мы, нечисть и то цивилизованней ведём себя при встрече. Вы же, вроде, союзники, вот и общайтесь соответственно.
- Смотри-ка, это животное смеет ещё, и разговаривать? - предводитель солдат повернулся ко мне, - заткни свою мерзкую пасть или, перед смертью, я выбью тебе все зубы!
- Перед смертью? – переспросила моя спутница.
- Как я уже упомянул, мне плевать и на вас, волшебных воинов и на вашу волшебницу, - процедил сквозь зубы рыцарь, - ни один монстр не пройдёт через границу живым. А будешь противиться, и тебя прикончим, Мастер кнутов. И никто и вызнавать не станет, куда ты делся. Места опасные, всякое случается.
- Ну, вот, а я так надеялся, что всё обойдётся миром, - я печально вздохнул, - упс!