Аттестат зрелости

               
      День медленно угасал и древнее светило, словно актер, блестяще сыгравший свою роль, неторопливо и с достоинством покидало мир, скрываясь за кулисы ночи, предоставив всему сущему возможность поразмышлять во мраке своего отсутствия. Настало время осмыслить итоги дня.

     Обычно в это время в Зале было шумно. Раздавались возгласы, слышался смех, звучали призывы, апплодисменты, велись оживленные дискуссии. Но сегодня было на редкость тихо. Настолько тихо, что некоторые из обитателей местной фауны решили в этот вечер поохотиться в этих окрестностях. Тьма застилала густой вуалью скалы, соединяла океан с небом, стирая границы, пряча ориентиры.

      На базе все выглядело не так уж устрашающе – мягкие, розоватые огни, зажигавшиеся то тут, то там, напоминали, что свет и тепло – рядом и что жизнь продолжается. В это время двое неторопливо шагали по узкой тропинке сквозь ажурные, черные заросли, безмолвно шевелящиеся от легкого прохладного ветерка, напоминая театр теней на экране изумрудно-лилового неба.

     - Я не думаю, что все дело в этом, - продолжал начатый разговор один из путников. В конце концов, все происходит не в первый раз, а Главный знает, что делает.

Ему возразил другой,  чей голос выдавал его юный возрат и сильную взволнованность.

- И все же, - горячо возразил он, - все происходит КАК в первый раз! Любая оплошность может привести к непоправимым результатам. Я чувствую ответственность. Это серьезно!

Первый  рассмеялся.

- Ты по неопытности сильно сгущаешь краски. Успокойся, отдохни, выспись. А завтра посмотри на все это с точки зрения открывающихся возможностей.
- Нет, я так не могу. – нервно ответил тот, что помоложе. Я должен поговорить с Главным! Немедленно!

- Вот уж этого точно не стоит делать сегодня! – горячо возразил его собеседник.

- Почему?!

- Ты что, забыл, какой сегодня был день?  К Главному после Аттестации лучше не подходить. Он будет рычать и кусаться! Кроме того, по уставу не положено, и я, как твой непосредственный начальник,  тебе это запрещаю, - со смешком добавил он.
 
- Но ведь Главный всегда повторяет, что  с сомнениями и вопросами в любое время...

 - Сейчас - не любое время. Сейчас - особенное! Завтра утром спросишь. – резко перебил его старший.
                ***
       В  ночь перед Аттестацией Главный почти не спал. Так всегда было раньше. Но на сей раз - намного острее, можно даже сказать, больнее. На этот раз они получилсь такие...Вернее, они всегда получались особенными. Но вот эти...Он совершил непростительную ошибку, о которой пока никто не знал. И, вряд ли кто либо о ней узнает. Ему самому расплачиваться за свою оплошность. И как он мог, с его-то опытом и знаниями! Но факт оставался фактом – он к ним привязался. Привязался, словно они были его собственными детьми. Так нельзя! Ведь это – опасная зависимость. Это значит, что неосознанно он будет думать о них,  даже когда все закончится, даже когда они уйдут отсюда навсегда.Это значит, что он, сам того не желая, будет влиять на на них, и на тот результат, который должен был определить их судьбу – то-есть займет позицию режиссера вместо предписанной позиции наблюдателя . По правилам, он должен сдать полномочия и предоставить Аттестацию кому-то другому. Но в нем было достаточно мудрости предыдущих поколений и собственных сил чтобы справиться с собой и перестать сравнивать. И сразу ум обрел ясность, тело заработало в привычном режиме и он, с отрешенной сосредоточенностью профессионала, принялся к подготовке события первостепенной важности, которого с нетерпением ждали все - все, кроме самих Аттестуемых. Они, пока ни о чем не подозревая, сладко спали, тесно прижавшись друг к другу.

 
                ***
               
   Планета совершила  короткий оборот, отправив спать свое второе полушарие. Природа быстро просыпалась, подгоняемая ярким светом и  набиравшим силу теплом. Антракт закончился. Представление продолжалось.

      Ам проснулся первым, огляделся вокруг и  заметил  совем рядом маленького зверька, уставившегося на него с искренним удивлением.

- Ха, вставай! Втавай! Смотри, какой смешной прибежал! Такого ты еще не видела!

     Ха с явным неудовольствием оставила мир своих незатейливых сновидений и приподняла голову.  Она редко просыпалась в хорошем настроении, просто потому что  редко просыпалась сама. Ее, как правило, приходилось будить.

     Зверек и в самом деле оказался забавным. Он ничуть не испугался двух странных существ, которых раньше никогда не видел и проявлял явное любопытство, разглядывая и принюхиваясь.

 - И в самом деле, смешной, - повеселев сказала Ха. Смотри, какие у него бугорки на спине! А уши! Какие тоненькие, почти прозрачные!

 - Как мы его назовем? – деловито спросил Ам.- Ведь мы должны придумать названия для всех растений и животных.

- Потом придумаем, - махнула  смуглой рукой Ха.

Она вскочила на свои короткие, крепкие ноги, стряхнула  приставшие к телу травинки и лепестки и стала тянуть  за руку все еще лежащего Ама.
 - Пошли, ну пошли, зануда! – торопила она
.
- Куда тебя несет в такую рань? – ворчал Ам, решивший с утра позагорать.

- Как куда? Завтракать! Я голодная! – несколько свирепо рявкнула Ха и показала свои крепкие белые клыки.

 По дороге на завтрак они успели поплескаться в кристально чистом озерке, попытались поймать низко пролетавшую птицу, а потом погоняли по траве ярко-красного жука, который позабавил их своим страхом и торопливостью. Взбодренные и веселые, они прибежали в Сад. Ам потянулся и сорвал с дерева два спелых,  молочно-белых плода. Надкусив один из них, он с удовольствием стал жевать мучнистую, сладкую мякоть. Второй он протянул своей подружке.

- Попробуй! Совсем спелый !

 Та взяла плод и начала поглощать его со здоровым аппетитом, изредка поглядывая на то, сколько осталось. В это втемя Ам обежал сад и принес ей и себе кучу других плодов, столь ароматных и разрообразных по форме и цвету, что, будь у Ха развиты художественные наклонности, она бы полюбовалась этим восхитительным натюрмортом, прежде чем начать есть. Сжевав пару, она вдруг остановилась и, как-то невесело посмотрела на Ама.

- Ты чего? Ешь ! А если  тебе хочется орехов, то мы их до отвала наедимся возле Синего Грота в обед! А вечером  я поймаю тебе огромную золотую рыбу с красными плавниками и  мы...

    Но он не успел докончить фразу. Его перебила Ха, медленно и несколько мрачно проговорив:

- Все это повторяется изо дня в день. Каждый день – фрукты, ягоды, орехи, родниковая вода, рыба...

 - Да разве ж это плохо? – спросил с удивлением Ам.

- Конечно же, это хорошо, - вздохнула она и посмотрела куда-то в даль, туда, где заканчивался лес и начинались скалы.
- Ты...ты это брось! – испуганно и сердито проговорил юноша, нахмурив густые  брови. Мы...

    Ам не успел договорить, потому, что Ха, не дослушав его, побежала с радостным воплем к тому, кто так внезапно появился на каменистой тропинке, ведущей из буйных зарослей  в сад. Заметив , кто к ним приближался, Ам тут же позабыл о мрачном предчувствии, которое вызвали в нем  ее слова.  Его чуть раскосые глаза засветились счастьем и, наполненный им до краев, он побежал вслед за ней.
- Ты пришел! – по-детски не скрывая восторга визжала девушка. Чуть не задушив пришедшего в объятиях, она стремглав побежала к большим камням, что маячили за садом.

     Ам был рад ничуть не меньше своей подруги, но выражал свои чувства куда сдержаннее. Шагая рядом со своим кумиром в направлении камней, он серьезно и обстоятельно рассказывал ему о своих снах, о смешной зверюшке, которую они увидели утром и еще не успели никак назвать и о том, что ему вчера пыталось рассказать насекомое с черными крыльями и почему, по его мнению, наступает ночь. Его слушатель удовлетворенно кивал, и, казалось, осмысливал каждое сказанное слово,  изредка задавая вопросы. Но что-то сегодня было не так. Обычно вопросы были  куда заковыристее, да  и взгляд  собеседника, обычно веселый и любящий, блуждал где-то далеко, также как и его мысли. Ам это почувствовал, но, почему-то не осмелился спросить. Это было каким-то новым, неизведанным и явно не радовавшим его ощущением. Тревожило его и  то, что плохое чувство пришло к нему сегодня во второй раз.

     Приблизившись к камням, они увидели как Ха пританцовывает вокруг них, в нетерпеливом ожидании.

- Учитель, а где цветные палочки? Ты их не принес, что ли? Ведь ты обещал нам нарисовать сегодня Другое Солнце и рассказать про его девять друзей! – и она погладила  черные, с серебристыми вкраплениями камни, которые служили  им и записной книжкой, и страницами в альбоме и школьной доской одновременно. Она знала, что сейчас начнется чудо, которого она ждала с нетерпением, словно ребенок – выступления фокусника.

     Но Учитель не торопился начинать урок. Помолчав немного, он нахмаурился и, словно вспомнив что-то очень важное, сказал:

- Прости, Ха. Сегодня не получится. У меня дела. Поговорим об этом... как-то в другой раз, – несколько неуверенно промолвил он. - Я просто зашел узнать, как ваши дела.

     С досадой и явным неудовольствием Ха плюхнулась на землю, рядом с камнем, чуть не придушив какую-то букашку,  испуганно метнувшуюся в сторону. Ее пухлые, шоколадные губы,  недовольно вытянулись , сделав ее похожей на обиженную рыбку.  Она пыхтела, смотрела изподлобъя и всем своим видом показывала, как ее разочаровали.
 
     Глядя на нее, трудно было не улыбнуться. Она была вся, как на ладони – доверчивая, открытая, не ведающая застенчивости или страха. Учитель любовался ею, стараясь не думать о том, что подходило время начинать столько раз проигранный сценарий. Вот только финал спектакля  неизвестен – его создадут сами действующие лица...
 
     Но Ха быстро успокоилась. Она уже знала о существовании этих самых «дел». Завтра все будет как всегда. А сегодня...сегодня отличный день, можно вдоволь поплавать и понырять в озере, насобирать желтых и красных ягод, а потом нанизать их на тавинку через одну, и тогда получится красиво, и можно будет это подарить Учителю, ведь он до вечера наверняка вернется. А он удивится и скажет: «И как это ты такое смогла придумать?!» И еще, можно будет баловаться и играть с Амом. Ведь они всегда есть друг у друга! И она  хитро подмигнула ему, несколько задаченному, стоящему в стороне. Ам широко улыбнулся – он знал что это значит. Решив, что сейчас – самое время уйти, мастер незаметно исчез, предоставив двум своим творениям возможность следовать своим новым планам.

                ***

       Он некоторое время удалялся вглубь леса, по извилистой торпинке вверх, и, взобравшись на вершину небольшого холма, посмотрел вниз. Это было отличное место  - отсюда  можно за ними наблюдать  и оставаться совсем незаметным. Следить  им и в голову  не придет, так что это просто предосторожность. Посмотрев вниз, он  увидел их сильные, молодые тела, окруженные  радужно переливавшейся от переполняющих их чувств оболочкой, о существовании которой они даже и не подозревали. Он застыл наминуту, не в силах оторвать взгляда от идеального совмещения духовного и физического, которого так долго добивался, загоняя  гармонию на генетический уровень, развивая ее  и взывая к ней  в процессе ежедневного общения с теми, кто в данную секунду стал единым дыханием, единым движением двух вечно творящих сил.

      Заметив на поверхости полупрозрачного кокона яркую, светящуюся точку, он сосредоточил свой взгляд на ней и точка, слегка дрогнув, мягко, почти незаметно сместилась чуть левее. «Так вполне достаточно», - подумал он. Повторив то же действие со второй светящейся точкой, он удовлетворенно вздохнул. Все шло, как надо. И ведь это ненадолго - потом  вернется на место. Но он все-таки чувствовал некий дискомфорт от того, что приходилось их... Нет, он не имеет права об этом думать.

     Он сосредоточился на своих чувствах. В последнее время они стали шалить, пытаясь жить отдельной жизнью и диктовать ему свою волю.Но чувства полхо представляли себе, с кем имели дело. Столкнувшись с бесстрастной силой, наблюдавшей за ними с интересом экспериментатора, чувства быстро присмирели и послушно угомонившись, заняв указанное им место.

     Итак, ему предстояло сыграть другую роль. Ему предстояло стать тем инструментом, который вскроет содержимое плода   и проверит его на зрелость, тем пером, которое подпишет решение. Теперь уже не свое. Каким бы оно не было, оно будет правильным. Он всегда знал об этом и всегда был готов его принять.
     Подождав пару минут, он начал спускться с леситого холма вниз, туда, где о нем, похоже, совсем забыли. Настал его выход.

      Щурясь от яркого дневного света, он вышел на поляну и остановился на почтительном расстоянии, но в то же время так, чтобы его нельзя было не заметить.
Юноша и девушка лежали рядом на траве, неотрывно глядя друг другу в глаза, охваченные глубиной и силой того, что произошло за несколько минут до этого и не подозревая, что за ними следят.
 
     Прошло немало времени прежде чем Ам поднял голову, и заметив наблюдателя, на секунду оцепенел от удивления. Придя в себя, он потряс за плечо повернутую спиной к происходящему Ха. Та отбросила с лица тяжелую темно-синюю прядь, и оглянулась, недовольная тем, что ее потревожили в этот момент… но, потрясенная увиденным, забыла о своем недовольстве. Они оба вмиг забыли обо всем, очарованные увиденным.
- Ам, смотри, какоооой!!! – восторженно зашептала она.
 Ам ничего не ответил, поглощенный невиданным доселе зрелищем, ослепленный его необычностью и красотой.

- Это.. ведь это и назвать нельзя никак! – приходя в себя от удивления промолвила Ха. -Это... Она остановилась, пытаясь найти в скромном словаре известных ей слов хоть одно подходящее. Поскольку ей это не удалось, она просто замолчала, что происходило с ней, скажем так -  нечасто.
 
      Завладев их вниманием, он стал удаляться в сторону скал, туда, где кончался известный им мир и начиналось неизведанное. Он шел совсем медленно, давая им возможность следовать за собой и  время на принятие решения. Он был все тем же –спокойным, сосредоточенным, готовым отреагировать на их поведение в любой момент. Он также понимал, что видят они его совсем не таким, как всегда. Каким? Да он и сам  до конца не знал, ведь легкий толчек сознания не меняет его таинственной сути. Призма личного восприятия  - вот истинный художник, выбирающий краски и образы. Что получилось на этот раз, как и в предыдущие разы, ему не дано было увидеть целиком. Он лишь предлагал тему.
 
     Он продолжал движение, изредка оглядываясь и, как бы приглашая их следовать. Они, как завороженные, следили, не в силах оторвать глаз.
 
- Ам, смотри, он зовет нас за собой! – проговорила Ха, слегка приподниманясь и пытаясь не спугнуть дивное существо,  появление которого  внезапно  разметало в щепки ту маленькую и очень уютную лодочку опыта, на которой они до сих пор плыли по  своей спокойной и  предсказуемой жизни. Новый опыт, которого она подсознательно так желала, открыл ей свои манящие объятия и она бросилась туда, не ведая, что столь привлекательная новизна на самом деле двулика.
 
     Не отрывая глаз от мощного тела неведомого существа, плавно и бесшумно изгибавшегося по опавшей листве, не произнося ни звука, она поползла вслед за ним в ту самую сторону, куда они ходили всего один раз – с Учителем. Ам последовал за ней, заинтригованный происходящим, но все еще помнящий, что далеко уходить нельзя.

     Длиннохвостый красавец, казалось, не сильно был озабочен их присутствием, и, мечтательно прикрыв свои золотистые глаза, двигался вперед, перестав оглядываться назад. Ха уже почти догнала его и протянула руку, чтобы потрогать его гладкую,  зеленовато-бирюзовую кожу, которая, словно покрытая миллионом крошечных зеркал, сверкала и искрилась на свету.

    В это время незнакомец  заскользил все быстрее, его тело превратилось в живой изгиб, который все с нарастающей скоростью продвигался по начинавшему редеть лесу. Ам и Ха рванули впрерд, ведомые инстинктом охотников, преследующих  свою добычу. Скорость нарастала, дичь превратилась в сверкающую стрелу, которая летела вперед, но не ускользала из виду.  И вот, несясь за прекрасным незнакомцем, они,  тяжело дыша от бега  и пульсирующего в висках  азарта, выбежали на пустынный берег,который, словно злая собака сухую кость, грыз разьяренный океан. Остервеневшие, покрытые белой пеной,  волны набрасывались на бесплодный камень, злясь на него за отсутствие добычи. Брызжа слюной от бессилия, океан окатил соленым дождем появившихся зрителей.  Все трое остановились. Ам и Ха – потому что узнали эту маленькую бухту и испугались, а Зеркальный – потому, что добрался до цели. Не торпясь, он подполз к единственному  в этом неприветливом месте дереву, и, извиваясь кольцами по его шершавому стволу, взобрался на нижнюю ветку, которая располагалась достаточно далеко от земли, но с которой его было хорошо видно и слышно. Перведя дух, он заговорил.

- Что, набегались? – с ноткой некоторого превосходства, и в то же время, очень дружелюбно осведомилась ускользнувшая добыча .
      Забыв об усталости, Ха бросилась вперед, к дереву, выдернув руку у пытавшегося ее удержать Ама.
- Он разговаривает! -  с восхищением воскликнула она, несказанно обрадованная тем, что теперь к столь узкому кругу ее собеседников прибавится еще один, да к тому же еще и такой интересный. Она в нерешительности протянула руку к ветке, до которой не могла дотянуться, и в ту же минуту Зеркальный изящно свесил вниз свою маленькую головку на длинной гибкой шее, давая любезно себя погладить и рассмотреть. Ха осторожно дотронулась до сверкающего покрова и с удивлением обнаружила что он прохладный и немного бархатистый на ощупь. Это открытие привело ее в восторг.

 - Какой он славный!, - с умилением в голосе промолвила она. – Иди, потрогай! –она поманила Ама рукой, приглашая и его убедиться в исключительных качествах ее новоявленного друга. Но он не последовал ее примеру, с настороженностью наблюдая за происходящим.
- А ты что, тут живешь? – спросила Ха, получившая возможность поболтать на новую тему.
- Да, и здесь тоже, - как-то непонятно ответил ей Зеркальный (так  его про себя окрестила Ха.)

  Тут в разговор вступил Ам, и, извиняющимся тоном промолвил:
- Извините, мы не хотели  врываться сюда вот так, без спросу...
Ответ последовал с быстротой молнии:

- Никогда и ни перед кем не оправдывайся! Оставаться сильным  значит с достоинством признавать свои ошибки! –  сказавший прикусил себе язык и пожалел о своей несдержанности, но его слова , как ни странно, возымели положительный эффект. Ам расстаял и проникся доверием к неведомому существу. Ведь он столько раз слышал  именно эти слова!

- Да, - согласился он.- Нам, пожалуй не стоило бежать, куда нельзя, да еще и без Вашего разрешения. - он, в отличие от Ха, был менее фамильярен.

- А почему же нельзя? – искренне удивился его собеседник.

- Да потому, что тут вот это растет, - вмешалась Ха и указала на дерево, на котором, как на троне восседал Зеркальный.
 
- Какие у вас выразительные руки, - с восхищением заметил  радушный хозяин дерева.

     Ха никогда такого не думала о своих руках и вообще слабо осознавала осознавала, что они у нее есть. К тому же, слово «выразительные» ей было не вполне понятно, а спрашивать как-то не хотелось. Но она взглянула на свои пухленькие ручки с  совсем короткими пальчиками, и решила, что они  на самом деле - чудо как хороши!

- Ты такой милый, -растроганно сообщила она.

- Элементарная наблюдательность, - скромно ответил ее новый знакомый, а затем продолжил:

- Да,  так давайте вернемся к моему вопросу. Очего же сюда нельзя ходить и что в этом бедном, одиноком растении плохого?

- Вот это, - Ам с уверенностью указал на неестественно-яркие, мелкие розовые плоды, растущие на голых, узловатых ветвях полуиссохшего дерева.

- Но, согласитесь, это неразумно, - продолжал обитатель маленькой бухты. – От того что вы сюда придете, посмотрите на дерево и вернетесь обратно, ничего плохого не произойдет, ведь так? – и он уставился на озадаченных юношу и девушку. – А если вас утомит мое общество, то я, совершенно без всяких обид, удалюсь, пока вы тут будете наслаждаться приливом и собирать крабов...

- Нет–нет, не надо, - торопливо заверил его Ам. – Но, мы знаем, что если поесть вот этих самых плодов,- он указал на блестящие плотные шарики на верху, то...

- Во-первых, их совсем не обязательно есть,- резонно заметил его друг. -  Не все красивое надо есть, - назидательным тоном добавил он  он. Сделав выразительную паузу, он многозначительно выгнул свое гибкое тело и продолжил:

- Я вот тут всю свою долгую жизнь живу и может даже не знаю о грозящей опасности! Так расскажите, пожалуйста, друзья мои, что же тут такого страшного?

- Если поесть этих самых штучек...- пытаясь впечатлить  собеседника глубиной своих познаний, Ха решила  заодно показать, какие у нее красивые глаза и она их широко открыла, нагнетая обстановку и выдерживая паузу как прирожденная актриса, которой она, в сущности, и была. – Если их съесть, то тогда – ВСЕ! –  и она произнесла последнее слово трагическим шепотом.

- Что значит – ВСЕ?, - засуетился Зеркальный. - Вам точно известно, что – все? – в его голосе прозвучал почти неподдельный страх.

- Ну, - нерешительно начал Ам, - наш учитель говорил нам, что если это есть, то появятся проблемы...

- Ах, проблемы, - задумчиво произнес Зеркальный. - А, позвольте спросить, какие? Какие такие проблемы были или есть в вашей жизни, что вы их так не любите?

- Мы в общем-то не знаем, что это такое, - заговорила примолкнувшая было Ха,- но раз наш учитель так нам велел, то мы его низачто не ослушаемся! – произнесла она с пафосом и топнула босой ногой. - Он точно знает, раз говорит!

- Да, ваш учитель хорошо знает, что такое проблемы, - как-то невесело согласился ее собеседник. - Но, - с воодушевлением добавил он, - без проблем не бывает решений, а когда находишь решение проблемы, испытываешь настоящее счастье!

- Но, если бы это было для нас хорошо, - со свойственной ему обстоятельностью продолжал Ам, - наш учитель сам бы нам предложил попробовать этих странных плодов. А он этого не сделал!
 
- Браво! Ваши мысли - просто образец логического совершенства, молодой человек, - с искренней гордостью в голосе проговорил Зеркальный. – Если бы у меня были руки, я бы вам устроил бурную овацию! Но, смею вас спросить, запрещал ли он вам их пробовать? И известно ли вам , что плоды бывают недозревшими и потому несъедобными? Ваш учитель об этом прекрасно осведомлен.  А вот сейчас – самое время снятия урожая. Они просто переполненны содержимым, которое столь отличается от простеньких, сладеньких глупостей, из которых состоял до сих пор ваш дневной рацион. Ваш многоуважаемый Учитель  наверняка решил  привести вас сюда в недалеком будущем и торжественно сорвать для вас плод - вот этот к примеру, - и он указал на самый крупный из плодов хвостом, - но неотложные дела отвлекли его от столь важного намерения.

     Юные оппоненты блестящего в полуденных лучах оратора ответили  сопением и молчанием. Они просто не знали, что сказать.

- Дети мои, -  доверительно продолжал обаятельный искуситель.- Прожить всю жизнь,  слепо доверяя чьим-то словам, даже если они исходят из самого достоверного и уважаемого источника, есть очень печальная судьба. Жизнь скоротечна, она дается для того, чтобы познать, кто ты есть на самом деле, а это невозможно сделать если   жизнь пусть и очень комфортная, но  всегда одинаковая. У тебя так никогда и не появится шанс раскрыться и максимально использовать свои возможности. Тот, кто предостерегает вас от проблем, желает вам добра, но забывает, что его проблемы- это совсем не ваша вина и забота. У каждого из нас - свой путь познания и запретить познавать – все рано что запретить жить...
 
- Давай сюда, - перебила его Ха.

- Чего давать-то, - недовольный тем, что его перебили, спросил вдохновленный собственной речью оратор.

- Плоды давай, - решительно потребовала она. Хочу проблемы!

- Но..., -  похоже «подстрекатель» был  несколко озадачен бытротой ее ответа. Обычно дикуссии продолжались куда дольше. - Позволь, дружок, задать тебе вопрос: как можно так вот сразу захотеть того, о чем ты и понятия не имеешь? Вдруг это тебе не понравится? Ведь если ты  насобираешь себе  проблем, с ними придется разбираться а это может быть совсем непросто!

     Девушка задумалась, нахмурив низкий лобик и скрестив руки на пышной груди. Она посмотрела на своего друга, но тот не испытывал большого энтузиазма от открывающихся перспектив, судя по его насупленным бровям.

     Они смотрели друг на друга, и в первый раз тень различия пролегла между ними, разъединяя то, что раньше было едино. Они не понимали,. что происходит, но чувствовали, что беззаботность и беспричинная радость их бытия затрепетали крыльями и вот-вот улетят навсегда.

 Ха повернулась к застывшему на ветке Зеркальному.

- Плевать, - резко сказала она.  Давай плоды. Я хочу... испытать настоящее счастье!
 
- Постой, не торопись. – остановил ее обитатель странного дерева.- Плоды еще долго будут оставаться пригодными для еды, поверь мне. Но, прежде, чем делать то, что решил твой разум и на что подталкивают твои чувства, посоветуйся с душой...

- Душа! Это еще кто такая! – гневно отозвалась Ха, раздраженная тем, что ее пытаются остановить.

« Я же столько раз вам говорил!!!,» - чуть не закричал он, вовремя вспомнив, что находится в образе.

- Это та, которой про нас все и всегда известно... – тихо подсказал ей Ам, - Помнишь, учитель нам рассказывал...

     Зеркальный кивал, с искренним уважением глядя на Ама и  ожидая, что последует продолжение, но тот вдруг замолчал, глядя на искаженное злобой лицо своей возлюбленной. Ха этот момент напоминала рассвирипевшую Геру, узнавшую о предательстве своего блистательного мужа. Она уперла руки в округлые бока, поджала губы и направила молнии испепеляющих глаз куда-то за океан. Казалось, в ее голове зарождался зловещий и коварный план, который она приведет в исполнение без всякого промедления, как только обдумает детали.

- Ага,- наконец многозначительно произнесла она, - теперь все понятно. - Значит, учитель отправился по каким-то там своим делам, а к нам приставил эту самую Душу, чтобы она шпионила за нами, следила за каждым нашим шагом и лезла со своими дурными советами, в которых никто не нуждается! Сейчас я ее найду и укушу  эту мерзавку за ее длинный, вездесущии нос! - и она принялась обыскивать бухту, не пропуская ни одного камня, ни одной впадинки. Она дотошно проверила все расщелины, дважды обошла дерево, перерыла клубки сухих водорослей на берегу, заглянула в большую ракушку, валявшуюся у самой воды.
 
- Но, - Зеркальный был явно обескуражен, - ведь ты совсем  не там ищешь! - как-то очень грустно проговорил он, и тут же ущипнул себя зубами за хвост, потому, что в нем стал просыпаться Учитель.
 
     Ха резко остановилась. Она глубоко задумалась, услышав сказанное. На ее лице появилось сомнение, сменившееся озабоченностью. Глаза погасли и покрылись серой пеленой неуверенности.  Похоже, она не знала, что делать дальше. Вокруг стояла тишина. Ни звука, ни ветерка, ни всплеска, ведь даже океан, поняв всю важность момента, вдруг успокоился и притворился тихой, задумчивой гладью, которая и понятия не имеет о том, что такое шторм. Собравшись с мыслями, она снова оглядела бухту  зорким взглядом. Вдруг в ее глазах мелькнула ослепительная искра. В эту секунду она превратилась в крылатую Нику и с победным воплем взлетела по камням вверх. Затем, отодвинув примостившийся к скале чахлый куст, она залезла в маленькую пещерку, которую снизу почти нельзя было различить. Через пару мирут, чумазая и довольная, она появилсь у входа.

 - Нет никого! – победным тоном провозгласила она. - Нет никакой Души! Мы свободны! – и, быстро перебирая ногами, она спустилась вниз и снова, полная решимости, подошла к дереву.

- Ну, пожалуйста, прислушайся - что происходит у тебя внутри?!,- нарушая все правила взмолился раздосадованный пропагандист свободы, забывший на мгновение, что он здесь вообще делает.

      Но Ха не хотела ни к чему прислушиваться. Она приняла решение испытать неизведанное, такое далекое, загадочное и, как оказалось, труднодоступное. Она смутно осознавала, что в ней есть достаточно сил, чтобы вынести все испытания, которые встретятся на ее пути и что, оставшись  здесь, где все закомо и понятно, она никогда больше не будет счастлива.

- Я сделала свой выбор, - очень серьезно, как-то вдруг совсем повзрослев, сказала она.- Я готова. - Наклонив  дерево, она дотянулась до двух совсем маленьких плодов.  Потом, с некоторым усилием сорвала их и отпустила ветку. Та закачалась из стороны в сторону, словно не соглашаясь с потерей, потом постепенно остановилась, словно смирившись с тем, что у нее забрали двух ее детей.
 
     Ха прожевала плод и протянула второй Аму. Тот, остолбеневший,стоял рядом, не смея проронить ни единого звука. Внешне спокойный, он подвергался невыносимой пытке первого разногласия между разумом и чувством. Он знал, что, отведав плод  потеряет покой. Но, если он этого не сделает, то потеряет Ха. Помедлив минуту, он взял из ее рук блестящий розовый шарик и положил его в рот. Раздался хруст.

- И как? – вернувшись к тексту пьесы, осведомился Зеркальный.

- Да так, ничего особенного, - несколько разочарованно отозвался Ам. Он такой.. соленый и немного горький.

- Едали мы и повкуснее, - пренебрежительно произнесла Ха, даже и не подозревая. что сделала первое в своей жизни сравнение. Потом она оглядела своего спутника и, с нескрываемым изумлением заметила много такого, чего раньше для нее просто не существовало. Он тоже разглядывал ее, словно в первый раз увидел. Она вдруг заметила, что он выше ее и значительно худее, что его волосы, темные как у нее, вились колечками, в то время как ее шевелюра состояла из совершенно прямых прядей. Он обратил внимание на нее маленькие ноги, которые казались такими трогательными и слабыми с его большими ступнями и что ее кожа намного темнее его. Он рассматривал волевой подбородок и удивлялся быстроте ее жестов, в то время как она была озадаченна его медлительностью и сосредоточенностью. « Какие мы разные!», - подумал в одно и то же время каждый из них.
    Не зная, то ли радоваться, то ли горевать от полученной информации, Ха задумчиво отошла к скалам, в то время как Ам остался стоять на месте. Она увидела цветочек, совсем невзрачный, растущий на самой вершине скалы, и ей захотелось его сорвать и помахать им Аму, чтобы тот увидел, что она намного быстрее и ловчее его, и она полезла наврех, цыпляясь за уступы, осторожно и уверенно в то же время преставляя ноги и не оглядываясь назад. Добравшись до вершины скалы, она взглянула вниз, по ту сторону мира, в котором жила с самого момента своего загадочного появления на свет. Она тут же забыла про цветочек, чьи крошечные лепестки ласково перебирал теплый ветер. Ее взгляд был  полностью поглощен увиденным по ту сторону скал.

- Мне тут нравится! – громко сообщила она и эхо многократно повторило ее слова, отражаясь от гладких скал. - Я ухожу! Если хочешь – иди за мной, - игриво позвала она  и остановилась в ожидании.

   Ам не знал, что делать. Зеркальный куда-то внезапно исчез и спросить совета было неукого. Он мучительно пытался принять решение, понимая, что любой из двух варинатов приведет его к потере. Он с сожалением думал о лесе, об искристом озере и лесных зверюшках, которые были ему как семья, об Учителе, который так им гордился.  «Как можно это все оставить?» - с глубокой грустью думал он. Потом  вспомнил, как просыплася утром, и, еще не открывая глаз, чувтвовал присутсвие  единственной, самой близкой и любимой – и он посмотрел на Ха, все еще ждавшую его на вершине скалы. Он представил,  как проснется на следующее утро один и обнаружит лишь холодную росу на том месте, где раньше спала она... Сравнив два ощущения, он взвыл от боли, которая казалась острее, чем стрелы в его заброшенном где-то далеко колчане. Решение оставалость только одно. Ам полез на скалу, спотыкаясь и, казалось, теряя равновесие. Он постоянно думал о камнях на берегу и о том, что будет, если он сорвется. Но он продолжал продвигаться вверх, постепенно осознавая, что его мускулы достаточно сильны,  и что там, наверху, ему протянута маленькая, но очень сильная рука.
                ***
     Ночь  снова укрыла черным плащом забвения столь нуждавшийся в нем мир. Глядя на ночное небо, Главный впервые подумал, что звезды похожи на слезы. Но его глаза оставались сухими и лишь горечь трав в  остывающем отваре тревожила память и не давала расслабиться до конца.

     Он прикрыл глаза, ощущая, как напряжение сменяется усталостью. «Конец – это превая стадия начала, - об этом нельзя забывать,» - сказал он себе. В это время он почувтвовал, что кто-то стоит за дверью, не решаясь войти, глубоко дыша и переминаясь с ноги на ногу. Он встал и осторожно, не торопясь, приоткрыл дверь.
- Добрый вечер, Стажер, - что, не спится сегодня? –  по-дружески спросил он у стоявшего на пороге парня.

- Да. Не спится. – Стажер замолчал, пытаясь подобрать правильные слова. – Я знаю, что не положено Вас сегодня тревожить. Извините, пожалуйста извините. Меня шеф проинформировал, я в курсе, но...

- Но мысли в голове – сильнее всяких запретов, так ведь? – понимающе улыбнулся Главный.

- Да, так, - выдохнув, согласился смущенный гость.

- А на самом деле, это здорово, что Вы зашли. Я Вам даже благодарен. Сегодня, прямо сейчас мы очень нужны друг другу. Вы - мне. Я - Вам. Так что, без стеснений, - и он сделал широкий жест, приглашая внутрь.

... Они сидели у распахнутого настежь окна, попивали ароматный чай  и беседовали о том, что тревожило их обоих, забыв о разнице в возрасте, знаниях  и ранге. Их разговор тек неспешно, временами останавливаясь. Казалось, что они коротают вместе все вечера и уже давно научились понимать друг друга с полуслова.
 
     Стажер первый раз - вот так близко, без посторонних, без формальностей, которые следовало соблюдать, общался с тем, о ком ходило столько легенд. В любой части галактики это имя вызывало трепет почтения и восторг, граничивший с мистическим поклонением. Чаще всего, тем не менее, его назвали Главный, или Мастер. Хотя, ему самому было все равно, как его называют. Ведь имя – лишь более или менее подходящее одеяние сути. А суть - о ней знал только он сам.
- Я считаю это несправедливым. Мне кажется, что мы не имеем права проводить эксперименты над теми, кто равен нам по потенциалу. Заселяя миры, мы должны давать его обитателям полную картину открывающихся для них перспетив.С объяснениями, наглядной демонстрацией и полной откровенностью. Взять хотя бы этих двоих. Они ушли в неизвестность по неведению, по наивности полагая что все могут и все знают. Но на самом деле, то что они получили сегодня- есть настоящий яд для их сознания.

- Все есть лекарство, и все есть яд, - усмехнулся Главный.- Я глубоко тронут Вашим участием и ответственностью, - продолжал он. – У вас хватило смелости и сил прити и задать вопросы, в то время как все остальные просто  слепо полагаются на мой авторитет.  Поверьте, у меня в голове часто прокручиваются подобные мысли. Но я знаю ответ... Теперь уже знаю, - добавил он  и  замолчал, глядя на  прозрачный стакан с недопитым чаем. – Все дело в том, что, как вы правильно заметили, они равны нам по потенциалу и, следовательно, могут все, что можем мы. Не считаете ли вы, что столь огромные возможности требуют уважения, что обладая способностью творить, они, в конце концов создадут ту реальность, которая подходит только им, и  совсем нет необходимости подавать идеи, как скопировать нашу? Тем более, что мы  не всегда и далеко не во всем были правы...

- Допустим, - согласился его собеседник, нервно сжав пальцы, - Но вы..то есть мы, утаиваем от них истину - что их ждут потери, воины, болезни, жестокость и темнота полусознания на протяжении веков и даже тысячелетий. Сегодня они получили возможность сравнивать – ведь именно это качество дают плоды, которые Вы им так лихо скормили сегодня…

 Главный улыбнулся, с одобрением глядя на раскрасневшегося юношу. Но то продолжал:

- Начав сравнивать, они расколят единое на части. Начнут судить, искажая истину и нарушая  свойственную миру целостность. Ведь нам с вами известно, что все, абсолютно все,  имеет право на существование. В их же сознании попытка осмысления действительности заменяется попыткой ее изменить, физически изменить, что приводит к противоречию с основным законом мира. Мир совершенен по своей природе, но эти двое забыли об этой истине. Они начнут делить  этот мир на черное и белое, плохое и хорошее, не осознавая, что находятся в плену иллюзии. Один из их сыновей сравнит себя с другим – и так появится Зависть. Зависть породит Ненависть, Ненависть породит Убийство. Всего через несколько поколений никто не будет верить  легендам про полный покоя и радости мир. Над теми, кто ее будет распространять, будут просто смеяться!

- И тем не менее, эта же легенда не будет им давать покоя, заставит их искать, думать,постигать и, в конце концов найти этот затерянный где-то в собственных глубинах мир. Ведь каждый из их потомков будет наделен генетической памятью. А что касается сравнения - что же, как вы сами только что заметили – целостное восприятие тербует посмотреть на эту способность еще и с другой стороны. Сравнение будет побуждать их разум к развитию.  Сравнивая совершенство природы с собственными творениями, они будут прогрессировать, пытаясь улучшить собою созданное. Сравнивая взгляды друг друга, и -  тут опять Вы правы, они будут проливать кровь и проявлять жестокость, но не всегда. В один долгожданный миг, многообразие взглядов и их сравнение приведет к пониманию великой истины, которую мы с вами знаем от рождения. Им нужно сравнение, как начинающему  ученику– прописи, чтобы сформировать свой собственный почерк и стиль, не выходя за рамки, не отвлекаясь преждевременно. Сравнение – это та самая строгая учительница, которая их научит, как соединить воедино чувтва, разум и душу.
 
   Юноша молчал, обдумывая услышанное, а Главный наблюдал за выражением его лица, столь живого и искреннего, что трудно было не испытывать к нему симпатию.
 - Сегодня они прошли главный тест. В результате они продемонтстрировали две вещи – наличие свободы воли и наличие связи разума со своей душой. Это два главных фактора, которые необходимы для счастья.  Единственное, что нам нужно знать, все  в чем нам следует убедиться – это в их способности быть счастливыми. Все! Остальное – их личная драма, которая сегодня только началась. Сегодня – великий день, потому, что родилась новая цивилизация, имеющая генетичекую связь со своими родителями, но не ведающая об их существовании до поры до времени, ибо они должны написать свою историю, обогатить  Вселенную своим опытом, своими идеями, своим восприятием.

- Все это так, но сколько страданий им предстоит пережить!
- Ровно столько, сколько  и радостей - открытий, взлетов и парения на крыльях любви, вдохновения, счастья обретения себя и понимания других. Вы знаете, мы с вами им можем позавидовать. Ведь их спектакль только начинается, а наш...наш продолжается, конечно, но юность давно прошла и мудрость, которую мы получили, уберегает от ощибок, но не дает остроты восприятия, которе есть у них...

     Последовала долгая пауза. Было слышно, как ровно дышит вдалеке океан, как таинственно прешептываются деревья и как какое-то насекомое решило воспользоваться тишиной, чтобы продемонстрировать свои вокальные данные.

 - Позвольте, но... ведь получается, что они не прошли тест!

- Почему? – поинтересовался Главный.

- Со свободой воли – как-то не совсем понятно. Они слишком быстро приняли решение. И с душой, тоже...Ха громогласно объявила, что души нет, и даже не захотела вслушаться в себя, когда ей предложили это сделать, Похоже, они так и не доросли до осознания того, что есть душа на самом деле. Типичный, классический выбор в такой ситуации– оставить все, как есть!

- Это в теории, а на практике – все непредсказуемо. Что касается ваших замечаний – поясню. Решение уйти Ха приняла прежде всего потому, что была к нему давно подсознательно готова. Ей только требовался повод, который она и получила сегодня. Что касается ее спутника, то он четко осознал, что одиночество страшнее неизвестности и это -  лично его истина. Каждый продемонстрировал свою волю и способность делать выбор. Что же касается души, то выбрать любовь и поиск вместо покоя и предсказуемости может только она. Разум сам на такое не способен. Никогда! Так что с душой у них полная связь. Хоть они об этом и не догадываются.

- Все это как- то спорно, но, без условно, наводит на размышления. – задумчиво произнес Стажер.
 
- А это все, чего я от вас добиваюсь, молодой человек, - мягко ответил Главный.

 Подумав минуту, юноша обратился снова к своему собеседнику:
- Я хочу... Пожалуйста, приведите мне хоть один пример тех, кто, совершив подобный выбор, в конце концов пришел к гармонии единства, полному соединению и принятию себя в мире  и мира в себе. Кто сумел пройти все испытания и вырос из  стадии сравнения с выгодой для себя?

     Главный ничего не ответил. Он вдруг испытывающе  и  очень серьезно посмотрел на юношу и тот, взглянув в мудрые, строгие и слегка уставшие глаза испытал смятение и неуверенность, понимая, что ответ должен дать он сам. Он вгляделся еще глубже в эти глаза и заметил на самом их дне двух скачущих микроскопических чертиков, исполнявших танец иронии и смеха. И вдруг понял. Все понял и громко рассмеялся – радостно и облегченно:
- Ах, как же я мог забыть!