Когда ты хочешь сбежать, то просто покупаешь билет в один конец и прыгаешь на подножку поезда, влетая в темный тамбур и слыша, как захлопнулись двери за спиной – это конец прежней жизни. Тот звук, как ножницы, отрезает от прошлого навсегда, и ты вроде бы счастлив, но в то же время опустошен. Тебя старого стерли ластиком. Так бесцеремонно, просто и навсегда. Впереди неизвестность. Немного страшно.
Меня зовут Пак Чанёль. Мне двадцать восемь лет, и я по кусочкам разорвал старое существование, выбросив воспоминания в окно. Они улетели, как птицы в синее небо, потерялись за горизонтом. Я свободно вздохнул тогда и оперся лбом о толстое стекло. Холодное. Мимо мелькали смазанные зеленые пейзажи, как будто художник нечаянно задел законченную картину пальцем, стирая масляные краски куда-то в бок. Не менялось лишь небо и лениво проплывающие облака.
Пока я не решил, на какой станции стоит выходить. Я знал лишь одно – мое новое жилье должно быть рядом с морем. Я задыхался без него, как рыба, как выброшенный на берег огромный кит. Мне не хватало пространства, эмоций, кислорода. Я поэтому и сбежал, потому что в мегаполисе стало тесно. Небоскребы давили, прижимали, как пресса, к асфальту. Луна и солнце путались в многочисленных проводах. Все выгорало на глазах, перемешивалось со смогом, с гулом машин и поездов. Я устал. Такое ведь бывает? Иногда отчаяние выливается через край и топит тебя, соседей. Тебя уже никто не выносит и считают конченным социофобом. Я купил билет в один конец. Может, в конце будет море?
Я поселился в синем доме, на втором этаже. Первый этаж занимал антикварный магазин. Выцветшая вывеска потрескалась от времени и грозила свалиться на многострадальные головы покупателей, хотя стоит заметить, что сюда мало кто заглядывал. Наверное, у всех аллергия на пыль.
Я неприхотлив. Меня вполне все устраивало. Я полюбил этот синий дом, как свой. Он был похож на маленький корабль, плывущий по волнам. В нем пахло супом и жареным луком. Такая у дома была душа – домашняя, похожая на дедушку в очках. Я сидел целыми вечерами на пляже. Просто сидел на песке и щурился от ветра, который порой набирал обороты и трепал резкими порывами волосы. Я обнимал колени и утыкался в них носом, чтобы стало чуточку теплее. Когда ты наедине с морем, то всегда чувствуешь себя вдвойне одиноким. Это странное ощущение появляется сразу, стоит только увидеть темную полоску воды.
Я переехал в синий дом в апреле. Было еще прохладно. Вода казалась недружелюбной, угрюмой, раздраженной на людей. Смотреть на небо куда приятнее. В те апрельские деньки оно разливалось лазурью над землей, напоминая нежный голубой шелк кимоно. Я листал книжку на пляже и изредка посматривал на перистые облачка, на кричащих чаек и на паренька, сидевшего почти у самой кромки моря и делающего бумажные кораблики из цветной бумаги. Синих корабликов всегда было больше. Он складывал их в небольшую корзинку с ракушками, чтобы ветер не унес куда-нибудь далеко. Откуда я знал про корзину с ракушками? Все просто – этот паренек был сыном хозяина антикварной лавки. Наши комнаты располагались в разных концах длинного коридора, но я замечал его худенькую, угловатую фигурку в поздние часы. Его темную макушку выхватывал слабый свет одинокой лампочки, а потом паренек таял в полумраке вечера, скрипнув дверью.
Его имя Бекхен. Я слышал, как его звал отец, а тот срывался со ступенек и с громким топотом бежал вниз. Обычно это случалось после завтрака. Вместо того, чтобы идти в школу, мальчик шел на пляж и собирал ракушки в ту самую корзинку, которая стояла между этажами в углу.
Мне очень хотелось заговорить с ним, даже просто помолчать. Что-то в нем было особенное, что-то такое, что привлекало внимание. Он мне напоминал маленький маячок, вспыхивающий кружочками света в темноте.
- Привет, - пробасил я, присаживаясь рядом с Бекхеном.
Мальчик вздрогнул и поднял голову, испуганно взглянув на меня. Сильный ветер растрепал его челку, открывая вид на белоснежный лоб. Губы у паренька были слегка приоткрытыми, как лепесточки распускающегося тюльпана. На них словно застыл беззвучный вопрос.
- Привет, - выдохнул Бекхен и отвернулся, вновь погружаясь в свое привычное занятие. Тонкие пальцы ловко подгибали листы бумаги, сооружая новый кораблик.
- Мне больше нравятся зеленые. Они выглядят жизнерадостнее, - поделился своими наблюдениями я, взяв в руки кораблик.
Бекхен ничего не ответил, он упорно делал вид, что меня не существует.
- Нервы успокаивает? – пристал я.
Паренек глубоко вздохнул.
- Они необходимы не мне, а людям. Это кораблики надежды. Они нужны для того, чтобы люди улыбались и не грустили.
плей-лист для вдохновения:
Park Bo Young – My Prince (OST A Werewolf Boy)
Nell – The Day Before
Nell – Perfect