ЖЕНЯ
Август 2006
Первый раз я попробовал писать что-то, кроме школьных сочинений, в седьмом классе. Посмотрел обыкновенный русский фильм и решил поделиться с кем-то впечатлениями. Отношения с родителями были не такими, чтобы мы могли обсуждать фильмы. Друзья? В четырнадцать лет у подростков другие приоритеты. И я взял старую тетрадь по алгебре, нашёл чистый лист и стал писать. Сейчас было бы смешно перечитывать те несколько десятков предложений, но я благодарен им. Я обязан им всем, что имею сейчас, и всем, что будет у меня в будущем.
Я писал с каждым годом всё больше и лучше, но до высокого уровня мне и сейчас далеко. Сегодня мне двадцать четыре года, и я пишу первое серьёзное произведение, на которое у меня уже подписан контракт. Издатели прочитали первые главы и велели заканчивать в том же русле, только не увлекаться неправдоподобием. Для этого я однажды и нанял Марианну.
Я помню её со школы. Девочка, учившаяся на два года младше. Смешная, симпатичная, весёлая. Обыкновенная. Мы не общались, не дружили. Я заканчивал одиннадцатый класс и судил о людях поверхностно. Мы встретились в городе, я затронул её только потому, что был выпившим. Мы прошлись по улицам, я поделился планами на будущее. Она мало перебивала меня, но так красиво улыбалась. Ещё долго потом я не мог забыть эту улыбку. Но больше мы не гуляли. Она встречалась с кем-то, да и у меня была девушка.
Иногда задумываюсь, какими мы глупыми были в школьные годы. Взрослые не по годам, но всё же глупые. Мы считали, что никто и никогда не поймёт нас, что всё, происходящее с нами, самое ужасное или самое лучшее. Мы ошибались. Я ошибался.
Впервые я влюбился в том же седьмом классе. И вплоть до одиннадцатого меня привлекали разные девушки, со многими из них я заводил какие-либо отношения, многие из них делали мне больно. Но на самом деле, это была не боль, а всего лишь лёгкие обиды по сравнению с настоящей болью.
Мы все называли её Лана. Такое странно-красивое имя для невероятно красивой девушки. Никто, включая, наверное, её саму, не помнил, что на самом деле она была Светлана. Одно только имя убивает меня до сих пор…
- Чем ты вообще питаешься? За месяц ни разу не помню, чтобы у тебя пахло супом,- Маша выглянула из кухни, и я отвлёкся от воспоминаний, которые, в принципе ничего хорошего мне не приносили.
- Я питаюсь энергией солнца,- шуткой ответил я и Маша улыбнулась. Улыбка была всё такой же красивой, и она резала меня по живому, по ещё не зажившему.
- Завтра приготовлю тебе что-нибудь вкусное, обещаю. Так что приду раньше. Готовься,- теперь уже улыбнулся я. Мне была приятна эта забота, пусть и такая невинная, как приготовленный суп.
- Ты красивая,- произнёс я недостаточно громко, но Маша услышала. Она вышла из кухни и остановилась возле дивана, на котором я сидел. По спине пробежали мурашки. Я затушил сигарету.
- А ты несчастный,- ответила она мне, снова попадая в цель. И как ей это удавалось? Каждое слово – точно в яблочко.
- Сомневаюсь, что я намного несчастнее тебя,- дерзко бросил я и тут же пожалел, но было поздно.
Разве не странно, что нашу жизнь ломают именно женщины? Не работа, не друзья, не социум, как это принято считать. И родители ни при чём, хотя особо просвещённые умы и утверждают, что именно они калечат детей, с рождения ломая их. Это всё оказывается неважным. И как бы мы того не хотели, нашу жизнь ломают всё-таки женщины, и зачастую именно те, которые этого недостойны. Ты смотришь на неё и понимаешь, что она пустая, избалованная, испорченная, гнилая внутри, но всё равно ты любишь её до спазмов в горле. Разве это не странно?
- Прости, не хотел тебя обидеть,- я стал оправдываться, ведь Маша так ничего и не ответила. Я понял, что погорячился.
- Я вовсе не хочу тебя задеть. Я хочу помочь!- она повысила голос. Я понял, что ей было больно. Почему?
- Ты и так помогаешь,- я впервые посмел признаться в этом не только Маше, но и себе самому.- Ты рядом – и мне намного легче. Это странно, но это так.
Между нами возникла неловкость. В комнате повисло молчание. Я ощутил прилив необузданной нежности к девушке, стоящей в метре от меня, но позволить себе рушить её жизнь я не мог. Кем она была для меня? Она в моей жизни всего лишь месяц, но каждое её слово бальзамом ложится на мою душу. Она моя панацея! Панацея от самого себя. Девушка с красивой улыбкой и обручальным кольцом на безымянном пальце. Почему всё происходит так поздно?
- Давай работать, хорошо?- Маша села за стол и стала перебирать бумаги в поисках нужной страницы. Она выглядела спокойной, но внезапно бросила всё и закрыла лицо руками. Я понял, что она плачет. На этот раз я сам сломал кого-то.
Я подошёл ближе и положил руки на её плечи. Она вздрогнула и замерла. Что я творил? Я не понимал. Но в голове пульсировала кровь, которая, казалось, со всего организма сбежалась именно туда. Тело жгло, выворачивало наизнанку. Я сошёл с ума. Я присел так, чтобы наши лица были наравне, и убрал её руки от лица. Пальцы обжигали эти прикосновения.
- Ты похожа на фею. А феи не плачут,- объяснил я свои действия, а она снова улыбнулась.
- Это всё оттого, что феи счастливы. Они творят добро, и это их согревает. Я могу творить только плохое. Порчу людей.
- Если таким образом ты меня портишь, то я скажу тебе спасибо и попрошу продолжать в том же духе,- Маша непонимающе на меня посмотрела.- Ты очень хорошая.
В последующие секунды я вообще выпал из реальности. Я видел только её, а всё остальное словно исчезло. Мы сидели близко, я сжимал её руки. А кто-то словно подталкивал меня вперёд, туда, где на уровне моих губ были губы Маши. Я хотел этого. Дело даже не в страсти. Здесь скорее присутствовала нежность, и это как раз и переворачивало всё с ног на голову.
Я видел, что Маша в смятении. Она замерла и ждала моих действий. А я медленно подвигался к ней. Остановись, Женя! Не ломай ей жизнь. Она ведь замужем.
Странно, но мне пришлось сделать большое усилие над собой, чтобы вовремя повернуть голову. Я коснулся губами Машиной щеки и замер. Минуты остановились. Я слышал, как замерло сердце, как у соседей перестала работать стиральная машина, а на улице перестала литься вода. Я обжёгся, и, тем не менее, остался доволен.
- Спасибо,- прошептала мне Маша. За что? За поцелуй в щеку? Или за то, что это был всего лишь поцелуй в щеку? Я не понял.
- Прости,- ответил я.- Я не должен. Ты замужем.
- Дело не в замужестве. Мы с мужем уже месяц не живём вместе. Дело в том, что я не могу сказать, что готова снова всё это пережить. Давай пока подождём.
Я понял, что она имела в виду, и кивнул в согласие. Её слова показались мне наилучшим решением, хотя в них не было ничего сверхъестественного.
- Давай поработаем немного. У нас осталось всего пара дней, и роман будет закончен,- услышал я и пожелал дописать в роман ещё больше тысячи страниц. Только бы это не кончалось.
- Конечно, и в самом деле пора приниматься за дело,- я встал с пола, сел на диван и открыл компьютер.- Может, кофе?
Маша засмеялась.
- Это несерьёзно,- ответила она с улыбкой. Я расслабился – она не обижалась.
- И всё же?
- Разве что – совсем маленькую чашечку.
На следующий день я решил, что пора начинать новую жизнь. Нужно что-то менять, перестать бояться или, наоборот, начать чего-то опасаться. Однообразная жизнь в страданиях от разбитого Ланой сердца мне надоела. Рядом со мной была женщина, которая была достойна большего, чем просто наблюдать мою кислую физиономию день за днём. Я не требую от неё никаких отношений. Разборки с её мужем мне тоже ни к чему. Но дружба – это оптимальный вариант.
- Ноутбук совсем разрядился,- крикнула мне Маша. Я наливал очередную чашку кофе. Больше ничем мы не питались. Чай, кофе, сигареты и множество написанных слов – вот наши будни. – Принеси зарядное.
За окном уже стемнело. На часах было около девяти вечера, и пора бы уже закончить на сегодня, но Маша рвалась к работе. Возможно, так легче заполнять пустоту в сердце. Я открыл комод, намереваясь достать зарядное для ноутбука, и остановился. Электричество отключили. В комнате стало темно.
- Ты что-то сломал? Проводка не выдержала постоянного использования кофеварки?- крикнула Маша и засмеялась.
Я достал из кармана зажигалку и, подсвечивая себе путь, вернулся в гостиную. В одном из ящичков у меня лежали свечи, и я решил зажечь хотя бы половину из них. Маша закрыла разрядившийся ноутбук и следила за моими действиями. С каждой зажжённой свечкой я всё яснее видел её улыбку.
- Скорее всего, это краткий намёк на то, что мы заработались. Пора бы отдохнуть,- ответил я на сказанные пару минут назад Машей слова.
- Я знаю, что к такой атмосфере больше шампанское подходит. Или вино. Но чтобы пить кофе при свечах – на это действительно нужен талант и фантазия писателя,- Маша снова засмеялась. И как у неё это получалось? В глазах было столько боли, а она то и дело шутила. И почему я так не могу до сих пор? Я же мужчина, я должен быть сильнее хрупкой девушки.
- Я специально договорился, чтобы нам отключили свет. Ты думала, это случайность? На самом деле я маньяк,- я сел рядом с Машей на диван. Она отставила чашку на столик.
Воздух стал давить, снова возникла неловкость от того, что может произойти, и от того, что этому происходить нельзя.
- А я на самом деле замужем,- серьёзно произнесла Маша и покачала головой в недоумении.- Мы всего лишь поругались. Мелкая ссора, сцена ревности. Но я собрала вещи и уже месяц не появляюсь дома. Он дорогой и близкий мне человек. Но всего за какой-то месяц у тебя получилось влюбить меня в себя, абсолютно не прилагая к этому усилий, не делая ничего, что могло бы меня привлечь.
Я молчал. Для того, чтобы разрядить обстановку, мне следовало бы пошутить о том, что я специально разрабатывал план совращения или что-то в этом роде. Но я не смог произнести ничего, когда услышал о влюблённости.
- Прости,- Маша была озадачена моим молчанием.- Не бери в голову. Это всего лишь влюблённость. Обещаю, это пройдёт. К тому же нам осталось провести вместе всего пару дней.
- Прежде, чем обвинять меня в изготовлении приворотного зелья,- прошептал я,- лучше бы открыла мне свой секрет. Марианна, я люблю тебя. А ты обвиняешь меня в том, чего я не делал. Я не влюблял тебя ни в кого. Я просто писал книгу, а твоя улыбка с каждым днём всё сильнее впивалась в меня.
Мне хотелось ещё много чего сказать, но я вовремя заставил себя замолчать. Маша смотрела на меня испуганно. Думаю, она боялась неизвестности. Мы оба не знали, что нам делать. Запланированной дружбы не получилось.
- Пусть я буду подлецом, непорядочным человеком, негодяем. Да кем угодно! Но я хочу забыть и наплевать на то, что ты замужем.
Я почувствовал прилив храбрости. Я поцеловал её и ожидал сопротивления, пощёчину, её уход. Но ничего такого не было. А мне хотелось целовать каждый её миллиметр, а мне хотелось обжигаться от прикосновений к её плечам… Я был сумасшедшим. Но в то же время я боялся её обидеть. Обидеть взглядом, словом, даже мыслями. Она ведь такая ранимая.
Я медленно и невероятно нежно целовал её щёки, спустился к шее. И опять-таки дело было не в страсти. Не в том, что я её хотел. Она просто была мне нужна. Я её действительно любил.
- Прости,- прошептала Маша. Я остановился.- Но я не хочу делать это назло своему мужу. А выглядит это именно так. Я позволила себе увлечься тобой, но измена… Один раз я уже изменила. Я больше не хочу. По крайней мере, пока. Я к этому не готова.
- Это ты меня прости,- ответил я и сжал её руку в качестве примирения.– Я не хотел тебя обидеть.
- Ты не обидел. Я пойду домой, хорошо? Сегодня уже вряд ли получится поработать.
- Тебя проводить?
- Дай мне время,- только и произнесла она, прежде чем выйти из квартиры.
Время – это единственное, что я мог ей дать в сложившейся ситуации. Мне хотелось всё исправить, вернуть назад, чтобы не пугать её. Но на губах остался её вкус, и это напоминало мне, насколько всё было не зря.