ВИННИ ДУХ И ПЕТРУША.
РАЗРЫВ.
ИЛИ:
ИНОГДА ДАЖЕ ОЧЕНЬ КРЕПКАЯ И СТАРАЯ ДРУЖБА ТРЕЩИТ ПО ШВАМ.
ЧАСТЬ 1.
Как известно, в мире нет ничего вечного. Даже очень прочные вещи, о которых казалось бы забыло само время, как например о Сфинксе или пирамидах Египта, в конце концов, тоже приходят в негодность. Всем известно, что Винни Дух и Петруша всегда были неразлучными друзьями. Но вот однажды …
Был обычный солнечный день. Винни Дух, как обычно, завершив свой утренний моцион, включавший просыпание, некоторые естественные отправления, умывание-обливание, молитву-медитацию и лёгкий завтрак, отправился в свою задомную «деревеньку» Новые Жужулинцы, чтобы узнать не нужна ли её жителям (пчёлам) его помощь. Окинув взглядом «деревеньку» Винни Дух сразу же заметил, что один из десяти замечательных, новых ульев, тот, что находился недалеко от леса, как-то подозрительно покосился. Подойдя поближе Винни Дух заметил, что причиной этого была активная деятельность местного крота по имени Стаханов. Один из его последних «терриконов» случайно был создан очень близко у одной из ножек улья и, ввиду того, что земля в «деревеньке» была мягкая и рыхлая ножка начала проваливаться в свежевырытый кротом тоннель. Передвинуть улей на новое место было делом одной минуты. Успокоив взволновавшихся при этом жителей «многоэтажки» Винни Дух закончил утренний обход своих владений и отправился на речку, чтобы набрать в корзинку немного крупного речного песка для покрытия садовой дорожки. Подходя к песчаной отмели, той самой, что на излучине реки, он ещё издали увидел сидящую на берегу необычно трагически-неподвижную фигурку своего друга. Подойдя поближе Винни Дух окончательно убедился, что с поросёнком не всё в порядке. Петруша сидел у самой кромки берега и неподвижным взглядом смотрел на воду. Винни Дух молча постоял некоторое время возле Петруши, как бы размышляя о том как повести себя в нестандартной ситуации, но так и не придумав ничего хорошего робко уселся рядом с другом, время от времени искоса посматривая на него. Чувствуя, что слишком долго тянущееся молчание достигло своего апогея, Винни Дух решил первым нарушить его.
- Какая сегодня прекрасная погода, неправда ли Петруша? – своим обычным баритоном, с хрипотцой, нарочито бодро пробормотал он скороговоркой и замер в ожидании ответа. Но напрасно. Петруша молчал. Ничего не понимая, Винни Дух ещё больше встревожился и вновь обратился к Петруше, на этот раз с прямым вопросом.
- Петруша ты что, заболел?
Поросёнок на какое-то мгновение частично вышел из ступора и, не отрывая глаз от течения, пропищал тихим и каким-то обречённым голосом: Нет.
- А что с тобой происходит? Может быть ты ждёшь когда по реке проплывёт труп твоего врага, или что-нибудь съестное?
- Я сам не знаю.
- Как это ты не знаешь, что происходит с тобой. Ты что, не в себе что ли? Если ты вышел из себя и куда-то ушёл, то, во-первых, с кем тогда я разговариваю и, во-вторых, куда ты направился и где тебя можно найти?
По всему было видно, что Петруше было невыносимо трудно отвечать на вопросы друга, но он всё же, невзирая ни на что, пытался это делать.
- Я уже не я.
- Это как. У тебя, что ли, произошло просветление, как и у меня, когда я висел на ветке дуба?
- Мне кажется, что у меня произошло наоборот, понимание, что просветление это настоящий самообман и если я буду продолжать заниматься этим дурацким ДАО, то просто сойду с ума.
Сказать, что Винни Дух был озадачен заявлением своего друга, значит не сказать ничего. Он был просто ошарашен им! Над друзьями опять повисло гробовое молчание. На этот раз неподвижным взглядом в воду уставился и Винни Дух. Со стороны эта картина, скорее всего, напоминала двух самоубийц перед заключительной стадией «аква-дафе» (ритуальным само-утоплением).
Слова Петруши и его настроение были настолько неожиданными и фатальными, что Винни Дух растерялся не на шутку и долго собирался с мыслями, прежде чем сделать ещё одну попытку наладить диалог с другом.
- Знаешь Петруша, мне кажется я понимаю, что с тобой происходит. Дело в том, что личности, по своей сути, двойственны. Одна часть тебя, та, которая разговаривает с твоим Духом, устала и уснула, а та, которая не способна к творческому восприятию жизни, а воспринимает только то, что можно зафиксировать с помощью пяти органов чувств, в настоящий момент решила взять управление твоим сознанием и телом в свои руки.
- Извини Винни, но по-моему то, о чём ты сейчас говоришь, это шизофрения в своей активной фазе. Я не собираюсь спорить ни с тобой, ни с остальными заболевшими. Я решил уйти от вас, потому что боюсь, что и я могу заразиться и сойти с ума.
- Но в чём проявляется наша болезнь? В том, что мы верим в то, что у нас имеется Душа и что она, в отличие от наших материальных тел, бессмертна? Даже если это самообман, то он позволяет нам обрести хоть какой-то смысл жизни и вести себя как цивилизованные существа, а не тупые животные, живущие инстинктами и сомнительными радостями жизни: поел, попил – получил радость, поспал – опять порадовался, покакал – счастлив и т. д.
- Да, именно в этом я и вижу смысл моей жизни, а ещё в общении с друзьями, которые тоже живут теми же радостями. Помнишь, как нам с тобой было весело, когда мы с тобой ходили в гости к Кролику или когда дарили Ослику подарки на его день рождения, доставив ему, тем самым, огромную радость? А помнишь, как я спасал тебя от злых пчёл? Какое было замечательное время. Тогда я жил не какими-то медитативными ощущениями, а реальной, насыщенной приключениями жизнью. А теперь …? Извини, но я так больше не могу и не хочу …! Я решил уйти туда, где все граждане живут нормальной, обычной жизнью.
- Знаешь Петруша, всё, что ты перечислил – это был сплошной криминал. Незванные гости к Кролику, дарение ослику пустого горшочка из под мёда и остатков лопнувшего воздушного шарика, в придачу с хвостом, который и так по праву принадлежал ему, попытка ограбления улья с пчёлами – ведь всё это было вопиющим нарушением прав граждан нашего государства и его жителей пока не имеющих гражданства. Я имею ввиду пчёл, птичек, кротов и других нелегалов.
- Винни ты зря пытаешься меня убедить в том, что ДАО это путь развития. Путь развития это то, что позволяет мне реально ощущать жизнь во всех её проявлениях и красках, а не то, что я могу увидеть во сне или в состоянии какого-то нереального медитативного транса.
- Знаешь Петруша, ДАО говорит, что нельзя никого насильно тянуть на Путь развития. Ты имеешь право думать и жить так, как ты считаешь правильным. И никто из наших друзей не станет принуждать тебя изменять своим принципам или заставлять принимать гражданство. Поэтому я не понимаю, почему тебе обязательно нужно уходить от нас. Живи спокойно вместе с нами по своим законам и правилам.
- Ну уж нет Винни. Ты ведь сам когда-то говаривал, что если нормального пацана посадить в одно помещение с ненормальными, то он очень быстро станет тоже ненормальным. Тем более ты ведь знаешь, что я могу забывать, что я нормальный и вступать в конфликты с другими …, ну, теми, которые придерживаются другого принципа жизни.
- Но куда же ты уйдёшь Петруша и где ты будешь жить? Ведь здесь же твой дом и ты не сможешь перенести его в другое место.
- Я уйду к своей родне в соседнюю страну Свинляндию, где все живут по нормальным законам и естественным правилам. Думаю, что там меня приютят и не дадут погибнуть от голода и холода.
После этих слов вновь воцарилось гробовое молчание, длившееся так долго, что солнце успело спрятаться за горизонт и постепенно стало темнеть.
- Ну что же Петруша, раз ты так решил, то, стало быть, так тому и быть. Но я хочу чтобы ты знал: Ты разрываешь моё сердце. Я любил тебя по-настоящему, как самого близкого мне друга и мне будет тебя катастрофически не хватать, и никто, слышишь, никто и никогда не сможет мне тебя заменить.
После этих трагических слов Винни Дух медленно поднялся и так же медленно, опустив низко голову, грустно побрёл домой. И хоть в Даосии ещё был только ранний вечер, на душе у него наступила глубокая и кромешная ночь.
На следующий день, рано поутру, Винни Дух проснувшись и подойдя к окну увидел, как ослик Иа-ша тащит по дороге жалобно поскрипывавшую, тяжелогруженую тележку с небогатым скарбом Петруши. За ней, быстро перебирая своими коротенькими ножками, не оглядываясь, семенил его лучший, но, как оказалось, не самый верный друг. Скупая мужская слеза потекла по щеке медвежонка и, громко шлёпнув, упала на подоконник. Горе нежданно пришло в его дом.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.