— Сегодня, — обратился Скит Йонтра к слушателям, — у нас с вами будет особая встреча. И рассказ мой, который вы услышите, не будет простым сотрясением воздуха. Некоторые из вас после сегодняшней моей истории уже не смогут остаться такими, как прежде. Иные же, и это я также допускаю, станут значительно богаче.
Публика переглянулась: «О чем это он? Богаче? Ну что ж, это пожалуй, и не плохо. А вот не такими, как прежде, — это еще надо посмотреть». Скит же окинул всех каким-то лукавым взглядом, — было заметно, что он остался весьма доволен произведенным впечатлением. После чего пару раз громко щелкнул клювом, потянулся и приступил непосредственно к изложению.
— История эта началась еще до того, как я повстречал… ну вы знаете, лишний раз упоминать не стану. Тогда у меня еще не было никаких обязательств перед Университетом, да и о зеркале моем еще никто ничего не знал. Сам же, исследуя будущее, отчасти случайно, а отчасти потому, что искал нечто удивительное, я наткнулся на одну технологию. Слово это тут, пожалуй, наверное и не слишком уместно, поскольку речь идет об изменении, развитии, а точнее сказать, о проявлении личности разумных существ. Проще говоря, о преобразовании посредственности в талант. И какая же может быть тут технология? — спросите вы. Нужно учиться, заниматься спортом, много думать и будет вам преобразование. Нельзя же, например, просто так взять и посеять семена гениальности, как сеют мурс на полях. Но это только на первый взгляд. Я бы и сам с вами согласился, не узнай я иного пути, до которого нашей цивилизации, правда, еще очень далеко. Элементы же того процесса: все формулы, оборудование и указания по сбору компонентов, как я и обещал Университету, были впоследствии мной уничтожены. Все записи стерты, а то, что я успел запомнить, — ну, этого теперь явно недостаточно, чтобы повторить тот процесс. И все-таки однажды мне удалось, но не то чтобы повторить его, но тем не менее получить нечто, что до сих пор меня и удивляет, и не дает покоя. Но обо всем по порядку.
Все вы, конечно, знаете, что такое звездная пыль. Это остатки или, как их еще иногда называют — ремнант сверхновой. Когда звезда уже не может светить как прежде, а запасы ее водорода истощаются. В ядре образуется железо и, более уже не способная поддерживать стабильную форму, она сначала сжимается невероятно плотно, а затем происходит вспышка. В результате же образуются очень многие элементы, которыми теперь так уже богата наша Вселенная. Они присутствуют везде: и на планетах, и в межзвездном газе, и в предметах, которые нас окружают, да и в нас самих. Без этих элементов не могло бы существовать ни полимерных мегамолекул, да и сама жизнь была бы невозможна. Конечно, при вспышках сверхновых рождаются только самые редкие, уникальные, можно сказать, элементы, для возникновения которых требуются самые экстремальные условия. Например золото, ртуть, платина, радиоизотопы и прочие. Но, как я уже и сказал, все это информация общеизвестная. И сейчас даже ребенок знает, что все, что нас окружает, да и мы сами, есть по сути своей та самая звездная пыль. Я же сейчас говорю, как вы наверное уже догадались, несколько об ином.
Дело все в том, и это уже мало кому известно, что при вспышках сверхновых изменяются не только химические элементы — объекты, так сказать, материальные, но и кое-что еще, менее осязаемое. И этим объектом является само пространство, а точнее та «материя мироздания», в которой мы с вами все находимся и живем. Полагаю, что вы также это понимаете и не будете сейчас вступать со мной в дискуссии о применении подобной терминологии, поскольку не хуже моего знаете, что пустое пространство на самом деле вовсе и не пустое, а только кажется таковым. Кто же не в курсе этих вещей, — тут Скит Йонтра окинул всех едва ли не строгим взглядом, — того милости просим в библиотеку нашего Университета на предмет ознакомления с элементарными основами физики вакуума. Так вот, — продолжил Скит, — упомянутая мной технология, предполагала не просто наблюдение за такими вот преобразованными участками пространства, а их сбор, накопление и использование. Но что же это за участки такие, пора бы вам узнать. А это вот что… — тут Скит достал из кармана небольшой прямоугольный конверт, сделанный из простого пергамента и прямо на весу опрокинул его. Публика ахнула, потому что из конверта высыпалось несколько десятков крупинок, причем нет, не материи даже, а как казалось, самого света. Это были очень яркие точки, искрящиеся и переливающиеся всеми цветами радуги. Скит замолчал, и сам, похоже, невольно залюбовавшись открывшимся зрелищем. Но, подчиняясь старой профессорской привычке к сдержанности, тут же принял подобающе-деловитый вид, немного приосанился и продолжил.
— Вот, уважаемые слушатели, это и есть, скажу сразу, те редчайшие, назовем их пока так «узелки пространства», которые образуются при тех чудовищных процессах, о которых я упоминал. На самом же деле таких узелков в сверхновых появляется огромное множество. Однако лишь малая их доля стабилизируется и может просуществовать хотя бы какое-то более или менее продолжительное время. Эти же узелки, что вы тут видите, — Скит повел щупальцем в сторону все еще парящих в воздухе искорок, — уже и вовсе редкое явление. Я провел целую серию экспериментов, исследуя их свойства, и должен вам заявить, что все это, пожалуй, трудно и назвать чем-то иным, кроме как чудом.
С физической же точки зрения, — Скит начал переползать из стороны в сторону, — это такие сложные микроразрывы пространства-времени, в центре которых находятся микросингулярности, а проще говоря, маленькие черные дыры. С внешней же стороны их покрывают антисингулярности, то есть дыры белые. Таким образом, в данном случае мы с вами имеем дело с противоположно-направленными, бесконечно-мощными силами, уравновешивающими друг друга. Размеры они имеют, как вы сами можете сейчас видеть, микроскопические, и поэтому были бы, конечно, нестабильны, если бы не были так друг к другу близки.
Теперь же о свойствах их, — тут Скит Йонтра, слегка прищурясь, вновь как-то хитро посмотрел на аудиторию. — Касательно этого вопроса, то позвольте мне, прежде чем продолжу, поинтересоваться: «А может ли жизнь, как мы с вами ее знаем, существовать вообще безо всякого материального носителя? Ну, кто скажет?» Слушатели опять зашептались и стали переглядываться. Наконец, один из присутствующих норров, совершенно как студент на лекции, поднял вверх лапу, встал и произнес: «Исходя из того, что известно современной науке — нет». И сел. — Прекрасно, — откликнулся Скит Йонтра, — ответ верный. А отсюда мы с вами, — он продолжил свои эволюции с переползанием, — делаем вывод, что и все объекты материального мира, в свою очередь, также не могут не влиять на жизнь. Температура воздуха, его влажность, твердость почвы и многое другое. Все это в значительной степени влияет на нас, а иногда и полностью определяет наше поведение. Так вот, — еще когда лишь только собирал эти искорки, я задался вопросом, а как их можно было бы использовать? И мне удалось впоследствии провести несколько экспериментов и кое-что выяснить, благо что технологию их применения я к тому времени уже приблизительно знал. Чтобы не углубляться слишком уж далеко в подробности, скажу кратко: использование это, а точнее их влияние на живые организмы, оказалось поистине удивительным. А если выразиться немного точнее, но, возможно, и более образно, то… кхм, — Скит смущенно прокашлялся, — не побоюсь этого слова, божественным. Ум, творчество, энергия в количествах непостижимых, причем энергия созидательная, — вот что они дают разумному существу. Механику этого процесса я, признаться, и сам не до конца разобрал. Могу только утверждать, что подобное действие оказывают именно белые дыры. Обладая практически неисчерпаемой энергией отталкивания, они воздействуют на живой организм как внутренняя, бесконечно сжатая, упругая пружина и разгоняют его творческий потенциал до уровней, совершенно недостижимых в обычных условиях. Черные же микросингулярности, скрытые внутри, практически никак себя не проявляют и являются, по сути, лишь стабилизирующим фактором. Вот, уважаемые слушатели, вкратце то, с чем мы тут с вами имеем дело. Вопросы есть? — Вопросов оказалось много. Но в основном все спрашивали, как применять эти узелки и как собрать их. Скит же пояснил, что применять их довольно просто, нужно всего лишь проглотить их и все. Остальное же, как он выразился, дело квантовой физики. А вот как собрать? На этом вопросе Скит остановился по-подробнее.
— Самым трудным в этом деле, причем даже зная, что и как, — было именно собрать эти, уж я их теперь буду называть, с вашего позволения, как привык: «божественные искры». Дело все в том, что сами по себе взрывы сверхновых практически непредсказуемы. Они могут произойти и прямо сейчас, а могут и через тысячу лет. Ведь малейшие отклонения в плотности ядра звезды или температуры ее поверхности, приводят к совершенно немыслимым сдвигам по времени для этих событий. Поэтому в данном деле без зеркала отражений обойтись просто невозможно. Затем, даже зная точное время взрыва, вам нужно еще эти искры собрать. Но тут, к счастью, той технологией из будущего была предусмотрена особая сеть из более чем ста концентрирующих микрозондов. Это такие, в общем-то, простые электронные устройства, передающие друг другу на определенной частоте радиосигналы. А «искры бога», образовавшиеся после вспышки сверхновой, предположительно должны были сначала к этим радиосигналам притягиваться, а затем как бы стекать по ним в накопители, установленные на тех же микрозондах. И это вкратце. На самом же деле, тот процесс очень сложный, и я сейчас, даже имея общие представления о нем, ни в коем случае не смог бы его даже мысленно повторить. Впрочем, как вы сами сейчас видите, — Скит вновь указал на все еще парящие в воздухе искорки, — однажды мне все же удалось, но не то чтобы повторить его, но тем не менее воспользоваться уже готовыми результатами чьей-то работы.
Как-то раз, сканируя своим зеркалом одну туманность, что осталась после взрыва сверхновой в созвездии Тирра-7, я обнаружил как раз такую вот сеть. Кто ее там оставил, и что это была за цивилизация, для меня до сих пор загадка. Однако, зная уже, что, собственно, нашел и какая это редкость, я немедленно подготовил свой звездолет и отправился в путь. Лететь до той туманности было относительно недалеко. Поэтому примерно через неделю я уже достиг ее. Микрозонды, которые теперь вращались вокруг черной дыры, то есть именно того, что осталось от некогда вспыхнувшей здесь сверх-массивной гигантской звезды, были ну просто полны, — Скит повел щупальцем, примерно показывая насколько, — этими божественными искрами. Впрочем, как полны, — по нескольку частиц на зонд. Мне же оставалось всего лишь собрать этот готовый уже урожай и возвращаться с этим, не побоюсь этого слова — сокровищем, назад. В общем, мне невероятно повезло тогда. И вы, уважаемые слушатели, безусловно не можете не понимать, насколько редки и уникальны эти искры, что парят сейчас над моим столом.
А теперь, — тут Скит Йонтра уже не сумел скрыть улыбки, — я раздам эти искры вам. Всем, насколько я вас вижу, по одной или по две должно хватить. И естественно, это не моя прихоть, а одно из условий пользования зеркалом отражений, которое я обязан соблюдать. Поэтому, — на этот раз Скит аж трижды щелкнул клювом, — прошу! Подходите, но только, пожалуйста, по одному и не стесняйтесь.
Слушатели ахнули. А затем, уже еле сдерживая азарт, спешно потянулись к рассказчику. Скит же деловито, как в аптеке, брал со стола пергаментные конверты, припасенные им, видимо, заранее, после чего ловил прямо ими сияющие огоньки и раздавал подходившим. Те же, получив свой конверт, причем некоторые поблагодарив, а иные и забыв это сделать, быстро исчезали в сиреневом полумраке позднего вечера. И вот, уже скоро, никого и ничего не осталось: ни божественных искр, ни конвертов, ни самих слушателей. Один только Скит Йонтра все еще сидел в своем плетенном из лиан кресле расслабленный и довольный, — очередной пункт его соглашения с Университетом Тэи был исполнен. Сам-то он так ни разу и не опробовал действие искр бога на себе. Да и вообще стоило ли? Пусть бог сам решает, кому посылать свои искры. А становиться гением за счет каких-то там технологий, пусть даже и пришедших из далекого будущего, — все это лишь для того, чтобы тешить свое самолюбие.