О мужчинах и морщинах или Знакомства по брачным об

О мужчинах и морщинах
или
Знакомства по брачным объявлениям

Петербургскому метрополитену посвящается,
где, собственно, сия повесть и была написана

Оглавление:

Предисловие
Часть 1. ВЕРА
Глава 1. С нами познакомиться не хотите ли?
Глава 2. Kisses
Глава 3. Much Love

Часть 2. НАДЕЖДА
Глава 1. И снова Kisses
Глава 2. Maybe
Глава 3. Dating и прочие неприятности
Глава 4. Mamba

Часть 3. НЕЛЮБОВЬ
Глава 1. Старый друг – лучше новых двух
Глава 2. Новая кампания
Глава 3. Андрюшка-Ромашка
Эпилог.

  Предисловие

 «Ну, извините, совершенно неинтересная баба. Не нужна и даром со своими детьми. Поэтому никто так и не подобрал, факт».
   Сначала бросило в жар – как будто оступилась в темноте. Следом – фейерверк эмоций:
- злость - удалить подонка к ядрене фене!
- гнев - накатать ответное сообщение в том же духе;
- обида – ЗА ЧТО?
- недоумение - какие ещё дети? один сын – и тот взрослый.   
И вообще, кто его спрашивал?!
   Сам торчит на этом сайте (а это был ОН – пресловутый сайт знакомств) – и на тебе… Казалось бы, тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бросать камни в прохожих. Каков подлец! - отправить женщине подобную гадость. Не нравится – не ешь, как говорится… Давала же себе слово не открывать послания без фотографий: либо женатики шифруются, либо такие вот гады.
   Ну-ка, ну-ка… Пальчики проворно забегали по клавиатуре, глазки попутно считывали анкетные данные со страницы пользователя Андрей, 50.
   Андрей… Что-то в последнее время их слишком много развелось, Андреев.



ЧАСТЬ 1. НАДЕЖДА

Глава 1. С нами познакомиться не хотите ли?
 
   «Не звони. Не хочу тебя больше ни видеть, ни слышать». Беспрецедентная по своей жестокости SMS-ка была выслана моему последнему любовнику 1-го апреля. Не просто любовнику –  любимому.
   Окунуться в новую жизнь планировалось сразу после произведённой операции по омоложению. Где-то через месяц. Нарисовался подходящий сайт знакомств (вернее, два – Much Love и Kisses), где обещали женихов "без шуму и пыли".
   Уповая на чудеса liftingа, я быстренько разместила на сайте ознакомительную информацию, скостив себе при этом не много не мало – аж десять годков. Сочинять текст брачного объявления не потребовалось – надо было всего лишь вбить данные в предложенную форму с картинками.
   Слегка покоробили вопросы на Much Love типа размера полового члена и сексуальных предпочтений. Сначала по-студенчески добросовестно заполнила все графы. Потом перечла и стёрла излишне-интимные подробности (опять же размер бюстгальтера номер один вряд ли кого впечатлит). Некоторые вопросики вынуждали призадуматься: что, например, меня заводит… А, действительно, что? Точно не цвет и не запах (варианты, предложенные данной рубрикой). Есть «хотимый» объект – есть желание. Нет такового – обходимся Pink rabbit* с воображариумом.
   На  Kisses, вроде бы, всё прилично. Провокационных вопросов не наблюдается. Разве: «на что первым делом обращаете внимание?» Тут же любезно выложены фотографии: а)ноги; б)руки; в)грудь; г) попа; д)глаза. А мне что предпочтительнее? Главное, чтоб худым не был. Тощие, вечно зябнущие индивиды сексуальный аппетит не возбуждают. Как представлю их сухонькие, как у кузнечика, ножки … бр-р!
   Ежели по чесноку, конечно,  четвёртый вариант. Задница. И даже не седалище как таковое, а переход от него к бедру. И чтобы ляжечки этак плотно прилегали друг к другу. И чтоб попка – выпуклая и короткая. А ножки чтоб пушистые (в идеале –  загорелые). Вот, к примеру, Дин Рид* - красавец был, ничего не скажешь. Но ноги расставлены на такое расстояние, что кобылу можно поместить в этакие ворота. И венчал сие безобразие плоский широкий зад. Так что, как не крути, выходит «попа». Но внутреннее чутьё подсказывает: ставить галочку надо напротив ГЛАЗА. Попа – оно как-то нескромно.
    Любопытный нюанс, Kisses просчитывает процент сходства личностей по итогам анкетирования. Резюме: подсчитывай, не подсчитывай – сплошной обман.
   Так или иначе, анкеты заполнены, фотографии (с поездки в Нидерланды) размещены – потекли предложения. Скажу без лукавства – поначалу захватило.
   Вспомнились умствования меж мной и моим одноклассничком: «Люди – такие трогательные созданья. Всё, о чём бы они ни говорили, говорится с одной целью – обратить на себя внимание, добиться признания собственной уникальности».
   Так что вдохновилась. Вчитывалась. Сострадала.
   В конце концов, отобрала первый объект. Плотный. Лысый. На год младше. Зовут Владимир. Я посчитала это добрым знаком. Моим первым мужем был Вадим, вторым – Виктор. Очень может быть, В – моя счастливая буква. Дурацкое, конечно, предположение. Но откуда-то берутся приметы… не менее, скажу я вам, дурацкие.
   Итак, он звался Вольдемаром. Удивило, что описАл подробнейшим образом в ознакомительном письме все перипетии развода с женой. Да так, что становилось понятно: не перегорело ещё.
   На первое свидание собиралась вдохновенно. Волос навила копну (несмотря на ядовитое замечание злокадычной подруженьки Регинки о трёх волосинах). Джинсики сидели как влитые. Ботильоны - на двенадцатисантиметровом каблуке. Белая курточка сорокового размера плотно облегала торс. Одна беда: толку от чудо-инъекций – чуть. На тридцать пять явно не тянула. Носогубные ещё больше усугубились  (простите за тавтологию) плюс кошачьи лапки и собачьи щёчки. Вот такой вот зоосад. И ещё скажу: произведённая биоревитализация на первых порах напоминает комариные укусы или проявления ветрянки. После означенной процедуры люди в транспорте от меня отсаживались. Потом волдыри на мордашке нашей Тани рассосались и какой была – такой осталась. Правда, докторица-косметолог что-то там вещала о методе, направленном на фармацевтический эффект стимулирующего действия. Что в переводе на русский означает: кожа после биоревитализации включает свои дремлющие ресурсы, направленные на обновление и восстановление… бла-бла-бла. То есть время от времени нужно приходить с десятью тысячами рублей к ней в кабинет, чтобы эти  механизмы не дремали, а работали. Ага. Щас. А пока из зеркала на меня глядело личико курящей женщины далеко за сорок: пористое, угреватое, с пигментными пятнами на щеках, проступающими капиллярами под носом и морщинами, складками и заломами по всей поверхности. Ох…
   Зато прическа радовала. Вычитала, что волосы одной длины старят. Решила сделать (при помощи рукастой Ленки Васильевой) что-то сродни «итальянке» 80-х. Концы, конечно, мышиные. Но правильно подвитые – ничего себе, катят. Ещё я выстригла чёлку по модному образцу – чтоб прикрыть морщинистый лобик. Но чёлка-зараза не хотела лежать, как у Зоуи Дешанель*. Раздувалась при малейшем дуновении ветерка. А старательно уложенные на щёки кудри путались за спиной, выставляя напоказ все неприглядности сорокапятилетней тёти.
    Выходит, единственный предмет моей гордости – благоприобретённая фигура. Как бы не плевалась вышеупомянутая Регина, награждая меня множеством прибауток вроде: «Доска – два соска», «Две доски сложены – горсть соплей положена» и тому подобное. Следовало бы ответить: «Завидуй молча». Но начальству шпильки в бок лучше не подпускать. Может боком обернуться (опять-таки тавтология, sorry).

   Завидя на выходе со станции метро Горьковская мужчину крепкого сложения с букетом, я с улыбкой в тридцать два зуба уверенно зашагала к нему. Погасший при моём появлении взор кавалера не сулил головокружительной любовной истории.
     Май месяц. День-деньской. Понимаю, кожица на моей рожице способна испугать некурящего мужчину, который рассчитывал встретить барышню на восемь лет моложе себя. Так что кислое выражение лица ухажёра вполне объяснимо.
   Диалог-клише.
Он: - Давно Вы на сайте?
- Нет. Вы первый, с кем я встретилась, - мило чирикаю я. – А Вы с кем-нибудь уже встречались?
- Встречался. А что толку? - вяло цедит он. – Одни и те же люди. Висят там годами. Никакого движения.
   «Я ему совсем не нравлюсь, - затравленно улыбаюсь я. – Как неприятно».
   Но время шло, а Вова расставаться со мной не торопился. Высидев какое-то время на бережку Кронверкского протока, мы прошествовали мимо «Летучего голландца» и, выйдя на Блохина, двинулись по Большому.
   За это время я узнала, что Владимир был женат дважды. От первого брака имеет ребёнка, который живёт вместе с ним и не слишком состоялся как личность. Зато преуспела вторая супруга, создав с нуля свой бизнес. Вот и презрела несчастного. Изменила. За что была изгнана из лона семьи. А сейчас Володя сомневается: может, надо было простить, поговорить, разобраться.
   По мере того, как он говорил, всё более оттаивал. В «Кофе Хаус», куда зашли испить кофейку, и вовсе взглянул вполне заинтересованно.
   До метро шли, непринуждённо болтая. Я услышала даже милиционерский (Владимир – мент) комплимент:
- Бывает, что женщина и не в твоём вкусе, но по мере того, как ты с ней общаешься, она становится в твоих глазах всё более привлекательной.
   Ага, уболтала-таки Таня милиционерика. Жаль только, что всё одно уезжает Вова. Говорит, что в командировку, на заработки. Да и от бывшей подальше. Впрочем, не удивлюсь, если это отработанная модель расставания с  такими, как я, неприглянувшимися подружками.
   Больше я его не видела. Хоть и сочинила ему в дорогу душещипательную СМС. Ни привета, ни ответа от Володеньки.


 Непруха продолжалась. Я поняла:
- 70% отправленных сообщений на сайте знакомств уходит в никуда. Переписка иногда случается весьма оживлённой. Но это вовсе не означает, что она будет иметь продолжение. Как раз напротив. Людям, которые в ладах с эпистолярным жанром, достаточно початиться – и только. Те, кто выступает за общение в реале, после краткого приветствия (где становится понятен уровень грамотности респондента) переходят к договорам об обмене телефонами. Неприятное впечатление (лично для меня) производит желание вытребовать мой номер, не оставляя своего. Впрочем, вероятно, партнёр считает правильным на правах мужчины звонить первым, не слишком доверяя женским обещаниям позвонить самой.
- из следующих 30% примерно треть отваливается после разговора по телефону. Причины: вывели друг друга на чистую воду (меня - в смысле возраста, его – в смысле семейного положения); асоциальное поведение (звонит в подпитии); разность интересов; грубость; низкий интеллект.
- из оставшихся 20% половине не нравлюсь я, а следующая половина не устраивает меня.
- таким образом, выходишь на финишную прямую с нулевым результатам.
   Но в те давние времена я была полна энтузиазма и не опускала руки, полагая, что рано или поздно и на моей улице наступит праздник. Однако первые выводы уже пора было делать. С тридцатью пятью годами - это я погорячилась, конечно. Обнаглела даже. 35 – ещё девочка, 45 – совсем другой коленкор. Особенно это понимаешь, когда смотришь на своих ровесниц. Печальное зрелище: на жопе мешок, на голове мочало, в руках – кутули. В то же время, глядя на мелкокалиберных девчоночек, трясущихся по утрам в метро, также приходишь в уныние: глазки – точечки, носик - пуговка, ротик – щёлочка. Тоска зелёная.

  Следующий мужчина величал себя Доктором (доктор – он же психолог). Он чем-то смахивал на хормейстера Антипова из моей Alma mater. Такой же лоснящийся и подслеповатый, с глянцевой лысиной в обрамлении сальных волосиков. Однако не худой. И интеллигент до мозга костей.
   Чтобы рандеву не состоялось под хмарью питерского неба (тут любая кожа покажется серой), я договорилась о встрече в кафе на Французском бульваре. Взяла капучино и выбрала столик подальше от окна.
    Вскоре подошёл кавалер. Был оживлён и даже весел. И в целом произвёл приятное впечатление. Чему поспособствовали и фигура, и одежда, и речи, и произведённый заказ.
   Выйдя на улицу, Доктор Александр страстно вглядывался в моё НЕтридцати пятилетнее лицо. Я старательно укрывалась зонтиком.
   Саша воодушевился до такой степени, что повёл даму (то бишь меня) в ресторацию. А ничего лучшего, чем гадюжник напротив, не нашёл.
   Глотнув застарелого дыма, я посчитала разумным воздержаться от посещения сего заведения. Он согласился.
  Прежде, чем разойтись по домам (Александр, кстати, оказался соседом: я – со Счастливой, он - с Трамвайного),  горячо заверили друг друга, что будем писать, звонить, общаться.
   Этим же вечером Александр Мещеряков выслал по мылу песенки собственного сочинения. Ничего такие. Миленькие. Да и голосок, вроде, не такой евнуховский, каким показался в жизни.
  Вообще, что-то гадкое в нём было, в этом Докторе. Улыбочка, что ли… как с обложки журнала «Пробудись!» Хотя формально все условия первичного отбора соблюдены: урождённый петербуржец, рост 182, вес…достаточный, чтобы не выглядеть Кощеем, образование высшее, квартира. Везде можно ставить галочки. Правда, ничего похожего на вожделение, глядя на его гладко выбритую колобкообразную физию, я не испытывала. Даже отторжение – только представив, как провожу рукой по его редким волосёнкам, расступающимся на макушке наподобие лужайки.
   Разумеется, отписала в ответ, что музыка и тексты выше всяких похвал. Что хорошо – то хорошо. Даже тревожно хорошо. Хотелось бы лидировать в образовательной области МУЗЫКА самой.

   До того, как я поднаторела в ориентировке на местности, понаделала, конечно, ошибок. В ответ на признание одного молодого человека о том, какая запись фигурировала в пятой графе его советского паспорта, я зачем-то сообщила ему свою девичью фамилию – надо ли говорить, что мой тайный возраст стал явным (адресная база в Инете, если ты не Абрамович, выдаст тебя с потрохами в два счёта). Или - спрашивает любопытствующий: в каком году по китайскому календарю я родилась? Ну, а я – ни сном, ни духом. А вот ещё – переписывались-переписывались… попросил ещё фотографий. Я взяла – и выслала ему со своей почты. И тут же себя разоблачила, так как разночтение образовалось. А он, зараза, всё допытывался: так тридцать пять или сорок пять? тридцать или сорок? Чёрт бы его драл! Не научили парня, что неприлично женщину спрашивать о возрасте. Талдычат, талдычат: «мужчине столько лет, на сколько он себя чувствует, а женщине – на сколько она выглядит» - без толку, всех интересует биологический возраст. Это всё равно, что бабушкина сентенция «умный не скажет, дурак не заметит». Все всё видят – и тут же, не стесняясь, докладывают.
   Поняла: нужна основательная легенда. Во избежание дальнейших конфузов. Во-первых, создала новый почтовый ящик. Изучила восточный гороскоп. И дала себе слово поменьше говорить о себе.
   Ладно, меня куда-то опять не в ту степь занесло. Всегда при этом вспоминаю уроки психологии: мысль, которая ветвится не вглубь, а вширь – признак лёгкой шизофрении.
   
   Так что там наш Александр? После того, как я призналась, что ни разу не была в Зеркальной гостиной «Буфф», пригласил посетить. У него как раз наоборот: с этим театром связаны жгучие воспоминания.
- Ну-у, я даже не знаю, - кокетничала я. – Завтра я собиралась к косметологу.
- Во сколько? – не сдавался Доктор.
- Днём.
- Вот видишь! А театр вечером, - настаивал Александр. – Давай!.. А то звонят одни пятидесятилетние.
   Последнее предложение прозвучало с досадой.

   Поход в «Буфф» состоялся. Правда, не совсем так, как я себе представляла. Зеркальная гостиная разместилась в бывшем кинотеатре «Заневский» - здании, соседним с домом моего покойного деда Фимы. Площадь перед театром перепланировали. Расчертили и засыпали гравием разных цветов. В строго геометрическом порядке высадили деревья. Мне понравилось.
   Чёрное платье, подаренное мамой, было, как на меня шито. На голые плечики наброшен полуперденчик, маскирующий некоторую дряблость рук. Он, так сказать, оттенял, дополнял и украшал. Однако, в силу своей прозрачности, не скрывал налепленный на плечо никотиновый пластырь. И был замечен неприятелем ещё в гардеробе (а ведь врала, что не курю!).
   Что ещё? Элегантные туфли на двенадцатисантиметровом каблуке слегка осложняли непринуждённую лёгкость движений. А наложенные с утра маски, крем; и примочки дали результат, обратный ожиданиям - под глазом вылезло красное пятно, предательски высвечивая сеть морщинок.
   Копна волос, рост, вкус, фигура – да. Кожа – нет. И весь вечер насмарку. Почему так?
   Если подумать, дело было не токмо в коже, но и в том, что я не отдала кавалеру половину стоимости билетов. Зеркальная гостиная прославилась тем, что созерцать действо предлагалось, сидя за миниатюрными столиками. Перед началом спектакля принимался заказ, и зрители осуществляли просмотр, потягивая винцо и закусывая фруктами. Зрелище буржуазное, согласна. Оттого и притягательное. Предусмотрительный Александр принёс с собою флягу с коньячком. В театре заказал только закусь. Когда же официант принёс счёт, Доктор занервничал страшно. Выяснилось, дело банальное – не хватает наличности. Пришлось и мне раскошелиться… Эх, не понимала я доселе всю значимость россейской демократизации общества: билетов не оплачивала, в ресторане не рассчитывалась. Предоставляла право брать на себя расходы сильному полу. Может, оно и неправильно, но таков сложившийся порядок. Менталитет даже. Русский – он же широкий, крепкий, добрый. Иль перевелись богатыри на земле русской?!
   В метро сели рядом. Всплыла тема бывших. Горбачёв (мой первый муж), только что вернувшийся с Мальдивов с девятнадцатилетней любовницей, никак не мог очухаться от ужимок и  прыжков молоденькой пассии.
- Кто это придумал, что возрастные мужчины чувствуют себя моложе в компании юной подружки? – говорил он. - Наоборот – динозаврами, пережитками прошлого. О чём бы я ни говорил – Ирка меня или не понимает, или ей это по барабану. Да и стесняется она меня перед своими друзьями, я же вижу. Это её «папочка» - она меня так зовёт – просто бесит! В этом что-то нездоровое есть, инцест какой-то. Чувствую себя извращенцем. А на отдыхе – ни минуты покоя. Думал, у меня сердечный приступ будет от пляжного волейбола при температуре под сорок, от лежания под палящим солнцем, от хождения по магазинам и т.д. и т.п. Короче, проклял всё на свете!
   Александр лишь криво усмехнулся, выслушав эту историю.
- Ну-у, - он почесал подбородок, - это твой муж поддержать тебя хотел. На самом деле он так не думает. Уж поверь.
   «Поддержать? Лично мне так не показалось, когда я видела в последний раз Горбачёва – худой, нервный, землистого цвета. Счастливым не выглядел. Определённо».
   И почему мужчины считают одиночество болезнью исключительно женской? Решив первоначально назвать сей опус «Знакомством по брачному объявлению», вбила в адресную строку название, опасаясь последующих обвинений в плагиате. Что я увидела? Многочисленных исследователей-мужчин, муссирующих тему знакомств по брачным объявлениям нами, женщинами. С кем же, по-вашему, мы знакомимся, если подобной проблемы у мужчин в природе не существует?
   Да-с.
- Так что же, ты хочешь начать всё сначала: рожать и воспитывать детей? – озадаченно взглянула я на ухажера.
- Да не знаю я, - сморщился он. – Сначала нужно встретить ту, с кем захотелось бы рожать и воспитывать…
– Но, в принципе, могу влюбиться в любую, если дам себе такую установку, - внезапно поделился он.
- Раскрой секрет.
- Нет никакого секрета. Смотри на хорошее, не замечай плохого.
- Ага, - хмыкнула я. – Это факт всем известный. Только на деле не выполнимый.
- Что я могу сказать? Надо работать над собой.
- А зачем?
- Если так ставить вопрос, тогда конечно, - пожал он плечами. – Моя жена тоже не давала себе труда заставить делать то, что надобно, а не то, что хочется. И вот результат: все кредитки обнулены, живёт не пойми где, питается не знаю чем… И хуже всего, что с ней дети.
   Провожая меня до дома – благо, что соседи – Александр поведал мне историю своего развода. Собственно, и не развода даже, а временного разрыва. Если иеговисты практикуют крайнюю степень привязанности к родному очагу, мужу и собственному телу, то есть сектанты, которые проповедуют свободу во всех её проявлениях. От брачных уз в том числе.  Тем не менее, являясь приверженицей этой религии, удирая из дома, Александрова супруга прихватила с собой детей семи и четырёх лет. Да, да. Такие вот маленькие дети.
   Опять – как в случае с Владимиром – Александр готов был обсуждать свои невзгоды часами.
- Она вернётся, - прервала я его на полуслове. – Обязательно. Когда настанет полный финансовый швах.
   Входя в парадную, я уже знала, что это было последнее свидание с Александром (невзирая на заявление последнего, что в следующий раз надо бы встретиться уже на дому).
   Год спустя Доктор Мещеряков дал о себе знать, пригласив в друзья на Facebook. Его запрос я оставила неудовлетворённым.
   
   
ГЛАВА 2. Kisses

   «Спектакль "Анна Каренина" - это блистательный актёрский состав и вечные, как сама жизнь, вопросы. Новая постановка Александринки завораживает и приковывает внимание неординарной трактовкой и свежим взглядом. Если вы являетесь поклонницей театра, жду Вашего звонка сегодня до 17-00 по телефону… Гордей».
   Подивившись несовременной высокопарности слога, я мысленно похвалила отправителя: «Надо же, какой…». На аватарке красовался молодой человек типажа Виталия Соломина: рыжеватый блондин в красных шароварах с молодцеватой осанкой на фоне Египетских пирамид.
   Путешественник, значит. Значит, есть деньги. А значит, есть работа. По этому поводу вспоминается анекдот.
   Едет еврей в поезде. В ходе разговора с соседями по купе выясняется: человек еврейской национальности через пару часов минует свою маленькую родину. А поезд там даже не остановится – лишь затормозит и медленно проследует дальше. Тем не менее, он попросил своего отца, почтенного Исаака, подъехать к станции, чтобы увидеться спустя двадцать пять лет. Приближался этот богом забытый полустанок. Пассажиры вывалились в тамбур, чтобы наблюдать душещипательную сцену. Вот уж показался на перроне согбенный старичок…
   Их попутчик кричит ему:
- Папа, вы какаете?
- Какаю, сынок, какаю… - последнее слово звучит уже во след убегающему вагону.
   Все, конечно, в недоумении. В замешательстве даже. Как же так? Не виделись четверть века – и что: «Вы какаете»?! Ерунда какая-то.
   Не выдержали, спрашивают:
- Почему вы спросили «какаешь ли ты, папа?» И как это понимать?
- Чего же тут непонятного? Какает – значит, кушает. Кушает – значит, денежки есть. А денежки есть – значит, всё у него хорошо.
   Так-то.
__________
   Но во всякой бочке мёда есть ложка дёгтя.
   Отправила я ответ Гордею: дескать, хоть и являюсь большой театралкой, без предварительной подготовки по храмам Мельпомены не шастаю. Решила, что молод больно кавалер-то – тридцать девять годков всего. Если уж я не нравилась своим ровесникам, где гарантия, что понравлюсь мужчине на шесть лет моложе? После чего с чувством выполненного долга зашла на Much Love (где, кстати, значится мой действительный возраст). И что же вижу? – то же обращение с тем же текстом от того же Гордея.
   «А-а, так эти его напыщенные фразочки – не более чем spam», - с разочарованием резюмировала я.
   Думаете, на этом дело закончилось? Как бы ни так. Предложения посетить тот или иной театр сыпались, как из рога изобилия. И все в таком же духе: «грандиозное, неповторимое, феерическое» - в общем, чёрте что и сбоку бантик.
   «Да в конце-то концов, что я потеряю, если схожу с молодым красивым мужчиной  в театр?» - решилась я.
   Позвонила. Прононс «москвича» (местом проживания в его анкете указывалась первопрестольная) слегка озадачивал - не благородно «акал», а чмошно «гэкал», сохраняя при этом высокий штиль.
   В последнем претенциозном письме содержалось приглашение на «Три сестры» в Малый драматический. Однако в устном заявлении прозвучало предложение посетить театр на Васильевском.
- На Васильевском? – тупо переспросила я. – А как театр-то называется?
- Так и называется: «Театр на Васильевском», - терпеливо пояснили мне.
- Не была, - честно призналась я. – Вот и повод сходить.
   «Не люблю я выглядеть дурой». С другой стороны, когда мужчина умнее, это вызывает уважение.
   Форма одежды та же. Платье с молнией во всю спину (чертовски неудобно надевать без посторонней помощи) было чуть маловато в груди. Когда застёгиваешь – чувствуешь, как «в зобу дыханье спёрло». И, следственно, сплющивает так, что Регинкина дразнилка про доску – в самую пору. Вообще, странное дело, в бёдрах, на которые я грешу (широки, мол) – всё о;кей, а вот в груди (которой и нет, почитай) - тесно. Этот поразительный факт был зафиксирован мной, когда я вознамерилась пошить школьную форму по выкройкам Burda modern. 42-ой размер (36 европейский) – это: грудь 84; талия 66; бёдра 90. Последние две мерки совпадали, первая выходила за рамки. «Видимо, объёмиста ты, матушка, в спине, а не в грудях», - констатировала я с грустью.
   Снова вмешивается шизофреническое свойство ветвистости повествования. Но скажу всё равно: эталонные мерки нынешнего поколения и античности не так и рознятся. Пресловутые 90x60x90 известны всем. Их недостижимость вызывает у завистниц порицание. Защитным механизмом к чему является ссылка на дела давно минувших дней, когда люди знали-де толк в пышных формах. И что в итоге выяснили любопытные исследователи? Известная нам безрукая Венера Милосская ростом два метра. Мы располагаем данными, что рост эталона женской красоты равен одному метру шестидесяти четырём сантиметрам. Если уменьшить фигуру статуи до положенных ста шестидесяти четырёх сантиметров, на выходе мы получим следующие параметры: грудь – 86, талия – 69, бёдра – 96. Очевидно, что разница не велика.
   …Я уже забыла, о чём толковала до этого. Ах, да. Театральный наряд. Чёрные замшевые туфельки о двенадцати сантиметровом каблуке. Тот  же полупрозрачный пиджачок-туника. Впалая грудь закамуфлирована модным ожерельем. Сверху – белое кашемировое полупальто. Волосы легли на редкость удачно. И даже показалось, что изуверские косметические процедуры дали эффект. Кроме того, светило солнце и можно было напялить солнцезащитные очки. Их цена всего сто пятьдесят рэ (гораздо позднее я узнала, что очки so-so стоят от трёх тысяч). Ничтожная цена их достоинств не умаляла, успешно маскируя мелкие морщинки под глазами и (просто кошмар) – у носа. Для полноты картины я забила необходимые для уважающей себя дамы мелочи в театральную сумочку (недавно просветили, что её обзывают clutch) и поскакала на свидание.
   Придерживая носком падающие туфли – почему-то родной тридцать восьмой оказался на сей раз велик – я молила, чтобы театр на Васильевском не оказался слишком далеко от метро Василеостровская. Ага, вот, кажись, и он. У входа тусовался народец. На афише – спектакль, обещанный Гордеем.
   Если в шекспировском «Глобусе» все роли исполняли мужчины (вспомним хорошо известный анекдот: «Действие задерживается – Джульетта ещё бреется»), то здесь всё наоборот – в спектакле задействованы исключительно женщины. Пьеса неизвестная.
   Сквозь тонированную пластмассу очков я пыталась определить, где мой кавалер. Никого, даже отдалённо напоминающего русского Ватсона, не наблюдалось. Скуки ради, я зашла внутрь театра. В театральной кассе по-прежнему шла вялая торговля билетами на текущий спектакль. Стало быть, театр не высоко котировался. В приличном месте всё раскуплено загодя.
   Не узрев предполагаемого объекта, я вернулась на улицу и позвонила Гордею. В паре шагов от меня закурлыкала трель телефонного звонка. Я покосилась: приятный молодой человек, черноволосый и поджарый, взял трубку.
- Да, – ответил он.
   Я нажала на кнопку завершения разговора и подошла к мужчине.
- Вы Гордей? – полуутвердительно спросила я.
- А Вы Юлия? – вопросом на вопрос ответил он.
- Да, - кивнула я. – А на фотографии Вы совсем другой.
   Впрочем, и фотография-то, скорей всего, не его.
   «Это как с моим именем, - рассуждала я про себя. – Но со мной всё равно правдоподобнее: можно всегда сказать, что Юлия – мой nick (родилась-то я действительно в июле)… Ой, что это я? Где ж оно правдоподобнее, если Юле тридцать пять, а Тане на десять лет больше?! Так что 2:1 в пользу Танечки».
- Вы тоже на своё фото не слишком похожи, - парировал Гордей. – В жизни Вы лучше.
- Да-а? – от удивления я приподняла очки.
- А так ещё лучше, - подтвердил он.
  Воспарив от похвалы к небесам, следующее Гордеево предложение я выслушала сквозь пелену райских облаков.
- Юлия, - обратился он ко мне, - я с удовольствием пойду с Вами в театр, но только в том случае, если Вы оплатите свой билет самостоятельно. Я же не знаю, увижу Вас ещё или нет.
- Да, конечно, – я полезла за кошельком. – Я и сама хотела предложить.
   Это правда, подобная мысль посещала мою голову.
- Нет, нет, - остановил меня Гордей. – Я куплю билеты, а потом мы решим этот вопрос.
   Он скрылся за дверью, а я осталась переваривать первое впечатление. ВпечатлениЯ. Двоякие. Мужчина, бесспорно, симпатичный – если не брать во внимание, что для театра не одет совершенно: вельветовая курточка, несвежая рубашка (от Гордея попахивало потом, но не противно). Попросил половину за билеты… интеллигентно попросил. Если б я подумала об этом при встрече с Доктором, возможно, метила бы уже в Докторши. Вот его украинское «гэ» нравилось мне гораздо меньше: где Москва и где Малороссия с их чудовищным выговором?
   Тем временем Гордей вышел из помещения и закурил… «Беломор-канал». Вот это да! Папиросы курили мужики в Совдепии. Сейчас… даже не знала, что они ещё производятся. Язык так и чесался спросить: это дань уважения отечественному производителю или тотальное безденежье?
   Вместо этого изрекла культурно:
- Сколько стоит билет?
- Полторы тысячи, - не моргнув глазом, молвил Гордей.
- Тысяча пятьсот рублей? – уточнила я, не поверив своим ушам.
   Как это в таком заштатном театрике, на буднях, такие цены?!
   Гордеюшка выпустил струйку дыма и утвердительно кивнул.
   Но даже эта непомерная по моим понятиям цена не испортила настроения – надо же, меня наконец признали красивой! Состояние было такое, как будто пыхнула гашиша: я болтала, хохотала и казалась себе чрезвычайно остроумной. Гордей только глазами хлопал, поглядывая на меня.
   Убранство театра вполне театральное: мраморная лестница, зеркала во всю стену, милые старушки-гардеробщицы.
   Одна из этих старушек доверительно мне шепнула:
- Девушка, у Вас дырка на чулке.
- Дырка? – заметалась я, пытаясь определить размер ущерба.
   Этого я всегда и боялась, выходя в свет с масенькой сумочкой: запасную пару колготок класть некуда.
- Боже, боже мой! – простонала я, глядя на круглую дыру, зияющую у меня под коленом.
- Слушай, - сама не заметив, я перешла на Ты, обращаясь к Гордею. – Я сбегаю в ближайшую галантерею, куплю колготки и тут же вернусь.
- Сейчас уже начнётся, - занервничал Гордей. – Ничего не заметно. Куда Вы побежите?!
- Смеёшься? Да я спектакль не смогу смотреть, зная, что у меня рваные колготки!
- Вы не успеете до начала. Не нужно никуда бежать, - настаивал кавалер.
- Иди в зал – я присоединюсь позже. Только и всего, - пыталась его образумить я.
- Вы деньги мои верните – а потом идите, куда хотите, - выдал наконец истинную причину своего беспокойства Гордей.
- Вот, возьмите, - я расстегнула портмоне и отсчитала две ассигнации ценою в тысячу и пятьсот рублей.
   Заверив на входе билетёршу, что обернусь за десять минут, я бросилась на поиски магазина дамской одежды. «Связной», «Продукты 24 часа», кафе… А вот здесь, пожалуй, есть искомый предмет. Не заходя в примерочную, я натянула чёрную OMSу, бросила на кассе полторы сотни и – бегом обратно. Времени, чтобы обдумать, куда подевалась моя девичья гордость, не оставалось.
   Я влетела в фойе, где суетливо прохаживался Гордей.
- Вот и я, - сдувая чёлку с  лихорадочно блестящих глаз, объявила я. – Зря Вы так волновались.
- Я не волновался, - уже спокойнее сказал Гордей. – Но поймите и меня: не успели мы прийти, как Вы выразили желание куда-то бежать.
   Некоторая витиеватость прослеживалась и в устной речи Гордея.
   Мало-помалу присутствие духа вернулось ко мне. Входя в зал, я смогла оценить ситуацию здраво. Значит: «Только деньги мои верните – и идите, куда хотите». И раздражённо эдак. Каков засранец, а?! Надо хоть оторваться на нём за моё поруганное самолюбие.
   В Гордее был тот самый свет, который заставляет женщин лететь на него, прекрасно зная, что неминуемо обожжёшь свои крылышки. Может, он был сексапилен и сам по себе, но лично мне казался таковым потому, что напоминал одного из моих бывших – Лёню Поваренко. Лёня был хорошим любовником – вероятно, моё подсознание шептало, что Гордей будет не хуже. А пока я гортанно смеялась и смотрела на Гордея особенным взглядом: обещающим и насмешливым.
   После первого акта стало понятно: режиссёрской находкой спектакль не назовёшь. Хоть актрисы и старались. В антракте рачительный Гордей предпочёл беседу в зале легкомысленной прогулке к буфету. С его слов выходило: он откомандирован из Москвы в Петербург вершить проект чуть ли не государственной важности; живёт в центре города в частном секторе – жильё снял заказчик проекта. Был ли женат? – Был (морщится), два раза, но остался не понят. В выражениях был скуп. И было ли выше сказанное правдой или нет, мы уже не узнаем.
   Во втором действии я всё более утверждалась в мысли, что сие предприятие должно стоить на порядок дешевле. Когда все занятые в спектакле актёры подошли  к краю сцены на заключительный поклон, я, перекрывая шум в зале, гаркнула в Гордеево ухо:
- Ура! Наконец! Кончилось!
И добавила (тише):
- Неужели ЭТО может стоить полторы тысячи? Хочу видеть свой билет!
- А Вам не понравилось? – похоже, искренне удивился Гордей.
- Не-а, - честно сказала я.
- Ну-у, тут нужно понимать…
- Простите, - взбеленилась я. – Что тут понимать? Нет действия, движения, нищенские костюмы и отсутствие декораций.
- Это современные тенденции, - гнул свою линию Гордей. - Сейчас весь театральный мир стремится к минимализму. Чтобы дать простор воображению зрителя.
- Ага, - скептически поджала я губы. – Очень удобно дыры затыкать в своём бюджете.
- Нет, мне действительно понравилось: красивые женщины, играли  от души, интересная интерпретация…
- То есть ты знаком с оригиналом? – хмыкнула я.
- Не то чтобы…
- И где же мой билет? – перевела я разговор в другое русло. – Хочу сохранить его. На память.
- А? Билет? – рассеянно переспросил Гордей. – Да я, кажется, его выбросил.
Как-то не слишком убедительно.
- Жаль, очень жаль. И вспомнить будет нечего. Разве что Вас, Гордей Гордеич.
- Почему Гордей Гордеич? Я не Гордей Гордеич, - (с чувством юмора у парня было неважно).
- А как Вас по батюшке? – более всего мне хотелось услышать в его исполнении звучную букву «Гэ».
- Гордей Матвеич, - отрапортавался он к моему удовольствию.
  Я округлила глаза.
- Вас что, и правда звать-величать Гордеем?
- Да, - подтвердил он. – А что в этом такого?
- И будете утверждать, что из Москвы?
- Да, - не сдавался Гордей.
- Ну да, ну да. С таким-то говорком, - ехидно заметила я.
- Если Вы о моём мягком «Гэ», то родом я не из Москвы, но считаю себя москвичом. Я живу там уже десять лет.
- И где же? – полюбопытствовала я.
- На Ленинском  проспекте.
   «Только полный кретин не знает, что в Москве имеется Ленинский проспект», - не слишком  поверила ему я.
- А как Вас зовут? – перехватил у меня Гордей пальму первенства в игре «Выведи на чистую воду».
- Татьяна, - засмеялась я.
- Татьяна – хорошее русское имя.
- Хорошее, - согласилась я. – Но Юлия мне нравится больше.
- Вы не на метро? – удивилась я, когда Гордей затормозил у ступенек входа в метрополитен.
  Его облезлый вид не давал повода заподозрить в нём владельца ПА (персонального автомобиля).
- Нет, я на машине, - потупился Гордей.
- Вот как? Может, подвезёте?
- Хорошо. Только надо пройти. Фирма сняла комнату на канале Грибоедова, я оставляю машину там. Сам гуляю по городу пешком. Мне очень нравится Петербург.
   «Губа не дура», - мысленно прокомментировала я его последнюю фразу.
- Ну что ж, - произнесла я вслух. – Погода чудесная. Отчего же не пройтись перед сном?
   И Гордей учтиво предложил мне руку.
- Вы так галантны, - хохотнула я.
   В моём представлении человек мужеского пола, попросивший даму заплатить за себя самоё, не может быть галантным по определению.
- Ну, Гордей, давайте: бухтите мне про то, как космические корабли бороздят Большой театр.
  Он засмеялся.
- Наконец-то, - вздохнула я. – Я уж думала, что Вы человек, который НЕ смеётся*.
- А Вы не похожи на брошенную женщину, - внезапно заявил Гордей.
- Так я и не брошенная, - произнесла я в лёгком обалдении.
- Почему Вы разошлись с мужем? – без всякой связки, положенной для плавного течения разговора, спросил Гордей.
- С каким мужем: первым или вторым? – ушла я от ответа.
- Так всё-таки? – допытывался он.
- Со мной жить нельзя: у меня невыносимый характер, - отшутилась я.
- Как правило, все женщины с сайта ругают своих бывших мужей, жалуются на одиночество. Вы не такая.
- Это плохо?
- Наоборот. Вокруг тех женщин чёрная аура, вокруг Вас – нет.
  Желая дать ногам роздых, я уговорила Гордея зайти в «Кофе Хаус». С недавних пор я полюбила их капуччино – украшенный сердечком в густой пенке и с корицей. Разумеется, платила за себя из собственного кошелька.
- Смотрите, - кивнула я Гордею, - официантка решила, что мы супруги с солидным стажем.
- Почему? – криво усмехнулся он.
- Заказ оплачивает женщина, - улыбнулась я.
Но Гордею аналогия не понравилась.
- Только что Вы подарили им сто пятьдесят рублей, - нахмурился он, поднимаясь.
  «Нищий не может быть добрым», - пришло мне тогда на ум. И эта же мысль всплыла, когда добрались до его автомобиля. Подобное ведро с гайками я видела ещё раз… но об этом позже.
   Провозившись с замком энное количество времени (мог бы и не закрывать, вряд ли кто-нибудь польстится на его ржавое корыто), Гордей плюхнулся на водительское место. Я ожидала на улице, пока он очистит переднее сидение от хлебных корок, колбасной кожуры и фольги от плавленых сырков. С опаской я приземлилась на запятнанное кресло.
- Хм… - я выразительно посмотрела на заднее сидение.
   Когда развязывали узел, куда моя покойная бабушка (страдающая болезнью Альцгеймера) укладывала своё добро, его содержание напоминало беспорядок, царивший у Гордея в машине.
- Ах, это, - его рука нырнула в тряпично-пищевой хаос и безошибочно выудила из него ноут. – Я спал тут сегодня ночью.
   Поразившись беззаботности его тона, рискнула всё-таки спросить:
- Почему?
- Хозяйка заперла дверь квартиры, где я снимаю комнату, на засов. Я не смог попасть, - беспечно пояснил он, гуляя курсором по экрану монитора.
  Беспокойство овладевало мной всё сильнее.
- Гордей, может, тебе не стоит везти меня? Как бы не повторилась история минувшей ночи, - осторожно произнесла я.
   Он оставил поиски улицы Счастливой, где я проживаю, и посмотрел в упор.
- А что, ты меня не оставишь?
  Честное слово, наглость – второе счастье.
- Нет, - отрезала я.
- Правда? – он проникновенно понизил голос.
   Меня так и подмывало огласить весь список его сегодняшних огрехов, но воспитание возобладало.
- Можешь проводить меня до метро и - прости-прощай! – весело закончила я
- Татьяна, пока я не уверен, насколько хороша женщина, каждый платит сам за себя. Но если мы начнём встречаться, я обязуюсь полностью взять расходы на себя, - торжественно заявил Гордей.
  И смех, и грех!
  Едва удержавшись от ухмылки, я спросила:
- А ты, значит, хороший априори?
- Конечно, - без тени улыбки подтвердил Гордей.
   На прощание, у Ратуши, я шутливо пожала ему руку, уклонившись от поцелуя.
- Я позвоню! – крикнул мне вслед Гордей.
В ответ я помахала ему рукой.

 Так, так, так. Театр на Васильевском. Телефон кассы.
- Здравствуйте, - прощебетала я. – Подскажите, пожалуйста, сколько стоил билет на вчерашний спектакль – у нас было коллективное мероприятие, и мне, как бухгалтеру, надо отчитаться перед Профсоюзом.
    Чушь несусветная. Но, поскольку произнесена была на одном дыхании, билетёрша лишь поинтересовалась:
- Какие у вас были места?
- Пятый ряд. Середина.
- Семьсот пятьдесят рублей, - проинформировали меня.
- Спасибо, - прошипела я.
  Значит, Гордей Великолепный получил  от меня деньги и за меня, и за себя. Мило, очень мило. Этак обмишуриться! Я вспомнила с негодованием: когда мы шли по городу, и он держал мою руку в своей потной ладошке, мне это даже нравилось!
   Словно в ответ на посылаемые мною токи, раздался звонок. От него, голубчика.
- Привет, - доброжелательно произнёс Гордей. – Что делаешь?
- Жду звонка… от тебя, - сладостно пропела я.
   Пауза. После чего вопрос:
- Пойдёшь со мной в музей?
- У-у, музей? Конечно! С превеликим удовольствием!
- Тогда встретимся сегодня на Владимирской. В 20-00 – начало, - ничего не заподозрил Гордей.
- Что, музей работает в ночную смену? – не удержалась я от колкости.
- Это интерактивное представление. Называется «Белые ночи». Проходит в музее Достоевского… - обстоятельно рассказывал Гордей. Прервался, чтобы осведомиться: - Тебе интересно?
- Ты даже не представляешь как!
- Тогда до встречи, - несколько огорошено попрощался Гордей.
   Сейчас, по прошествии времени (а главным образом потому, что перенесла ход действия на бумагу), стало ясно: у Гордея совершенно не было чувства юмора. Соответственно, никаким интеллектуалом он не являлся. Так как ничто лучше не характеризует человека ограниченного, как отсутствие умения смеяться над собой и себе подобными. И ещё, гораздо неприятнее: он альфонс. В классическом смысле. Искал бабёшку, с которой можно жить, не задумываясь о хлебе насущном. Отсюда комплименты, не имеющие под собой почвы. Отсюда и наплеваж на мой возраст. Представляю, как бы сердился Гордей, узнав, что пословица «на брюхе шёлк, а в брюхе щёлк» - это про меня.
   О психотерапевтическом свойстве сочинительства знают многие. Наука о душ; называет это психологической защитой. Нехорошую энергию направляют в правильное русло. Тебе хочется валяться в постели и рыдать, изредка наведываясь к холодильнику, а ты садишься к компу, утираешь слёзы, проглатываешь сопли (или наоборот: проглатываешь слёзы и  утираешь сопли) и начинаешь выплёскивать эмоции. Поначалу это бессвязное письмо, потом письмо превращается в рассказик, затем трансформируется в повесть – смешную и грустную. Всё. Перечла, улыбнулась, положила на чердак.
  К семи вечера я навела марафет, навила кудри, напялила форму одежды номер один (ботильоны, джинсы, чёрную водолазку, белую куртяйку).
   «Каков нахал! – не переставала я себя накручивать. – Не только не истратил на меня ни копейки, но ещё и содрал ни за что семьсот пятьдесят рублей! А потом хватило борзости напрашиваться ко мне на ночлег! Любопытно: это его привычная манера поведения или только я заслужила?»
   Вспомнила, как мать рассказывала о своей разбитной незамужней подружке (а незамужние они все разбитные в глазах семейных матрон). Аналогом сегодняшних сайтов знакомств в те замшелые времена были танцы в Домах Культуры с кодовым названием «Для тех, кому за тридцать». Лилька (так звали героиню маминого повествования) познакомилась на таком вечере с представительным мужчиной. Пригласила его… хм… на чай. А утром, уходя, кавалер, не смущаясь, взял самую лучшую Лилькину вазу из хрусталя и назидательно произнёс:
- За удовольствие надо платить.
   Ситуация до боли знакомая. Разве что удовольствие посещения театра на Васильевском было сомнительное. Впрочем, где гарантия, что Лилькино удовольствие также не было мнимым? Мужчинам свойственно преувеличивать свои достоинства.
   Мысль, что моя гендерная значимость приближается к отметке Zero, разогрело моё эго до состояния кипения. И, когда я подошла к Гордею – ещё более помятому и ощетинившемуся – внезапно возникло подозрение: может, и нет никакого съёмного жилья? и спал он, горемыка, в своей видавший виды восьмёре еженощно? и единственным спасением для него было найти такую вот дуру дурацкую, у коей будет готов и стол, и дом для вполне себе симпатичного мужчинки с двумя руками, ногами и прочими неиспорченными временем членами?
   Указуя наманикюренным пальчиком на памятник Фёдора Михайловича Достоевского, я прокурлыкала:
- Ответствуйте мне, любезный Гордей Матвеич, перед лицом автора небезызвестного Вам «Преступления и наказания», куда подевались семьсот пятьдесят рубликов, кои по доброте душевной я одолжила Вам? И не желаете ли Вы мне их вернуть?
   Глазки Гордей Матвеича забегали.
- Не понимаю, о чём Вы… ты… - избегая смотреть мне в глаза, проблеял он.
   Я погрозила ему пальцем.
- Ой да не врите мне! Помните, что сто страниц Фёдор Михалыч отвёл в своём бессмертном творении  преступлению и пятьсот – наказанию.
- Не знаю… не понимаю… какие семьсот пятьсот рублей? – отбрыкивался Гордей.
   Я посуровела.
- Всё ты понимаешь. Не понимаю я: ты что, хотел сходить в театр, а денег не было?
- Вот, вот билеты, - невпопад отвечал Гордей. – Пятьсот рублей стоят. Через десять минут начало. Идём уже, что ли?
   После чего сделал попытку дотронуться до моей руки.
  Я брезгливо дёрнулась:
- Неужели ты думаешь, что я с тобой куда-нибудь пойду?
- Куда ж билеты девать? Я деньги заплатил, - жалко улыбнулся он.
- Телефон есть? – металлическим голосом спросила я.
  Он машинально кивнул.
- Звони. Так много девушек хороших… в городе на Неве.
  Наверно, Гордей последовал моему совету, потому как в этот самый момент мобильный в его руке затренькал.
   Я ухмыльнулась и вошла в вестибюль метро.
   
 Позже я видела Гордея в качестве посетителя моей страницы на Much love. Думаю, он и сам не помнил, кому отправлял свои приглашения. На Kisses, тем не менее, больше не совался.
   Через месяц фотография крепкого рыжеусого молодца исчезла с сайта. Видимо, Гордей обрёл-таки своё счастье. В отличие от меня.
   
 ГЛАВА 3. Much Love
 
   После Владимира и Александра случилась ещё пара встреч, которые ничего, окромя разочарования, не принесли.
   «Всё-таки Much Love - сайт для интимных знакомств», - сделала я вывод, побултыхавшись там  с недельку. Собственно, это было очевидно ещё при регистрации. Судите сами:
-  Что вам нравится в сексе:
• сексуальные игрушки;
• плётка и наручники;
• грязные словечки
А вот ещё:
- размер полового члена (номер бюстгальтера)
Или:
- С кем желаете познакомиться:
• М + Ж;
• Ж + Ж;
• М + М
   Каково?
   Скажу по секрету, с одним парнем, который, не мудрствуя лукаво, указал размер своего деликатного органа, я даже собиралась встретиться. Но просторечный говорок при общении по телефону отбил всякую охоту. Несмотря на его двадцать см.
   Второй парниша с Much Love писал регулярно, но до свидания как-то дело не доходило. Сомнения в отношении целесообразности встречи возникли на этапе телефонного разговора. Дикция. Если вы смотрели «Кабельщика», поймёте меня. Когда человек шепелявит, в этом есть что-то дегенеративное.
   Ни к чему другому придраться я не могла: на год младше, разведён, работает инженером, не худой и не маленький. Этакий  middle man. И фотография нормальная. Жаль только, что одна. А поступивший тревожный сигнал я предпочла истолковать, как помехи на линии.
   Итак, встреча на Эльбе состоялась. 
   Вспомнился курс психологии личности: первое впечатление – самое верное. Правда, бывает, что срабатывает предвзятость – так называемый эффект ореола. Но на пустом месте он тоже не родится. Не дурак ведь придумал: «встречают по одёжке…»
   
   «Боже! Сделай так, чтобы это был не он!» - Бог остался глух к моим мольбам. Кургузый мужичонка с лицом Дауна поджидал именно меня. Нет, он не был больным… но и полноценным его можно было назвать с большой натяжкой. Крупное одутловатое лицо с отвислой челюстью, зубы, не ведающие дантиста, утиная походка. Чтобы понять, о чём кавалер толкует, требовался переводчик.
   Самое смешное, что он тоже был не в восторге от меня. Может, рассчитывал встретить милую застенчивую женщину – а тут явилась этакая фря: на губах  пунцовая помада, на ногтях кроваво-красный лак, на сумасшедших каблуках и в солнцезащитных очках на пол-лица. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову, когда задаюсь вопросом, почему же я ему не понравилась.
   Нам хватило одного взгляда, чтобы понять: свидание закончилось, едва начавшись. В кафе заходить не стали. «Красавец-мужчина» слышал, что неподалёку от меня есть специализированный магазин «Динамо», где он собирался по дешёвке прикупить кроссовки. Сориентировавшись на местности, я провела ухажёра до проспекта Народного Ополчения – что неподалёку от моего дома. Далее пути наши разошлись: он отправился к платформе «Ленинский проспект», я – до дома, до хаты.
   Из-за той каши, что была у него во рту, не могу утверждать доподлинно, но процентов на семьдесят его прощальными словами были:
- В конце концов, выбирает женщина. Так что звонить или не звонить – Вам решать.
   В лёгком замешательстве от  скоротечности свидания, я возвращалась домой. Разумеется, звонить ему я не собиралась.

   Не лучше прошло и другое свидание.
   Бывший офицер - ныне преподаватель Макаровки. Владелец иномарки (наличие автомобиля фиксировалось на Much Love) по имени Александр. Пятьдесят четыре года. С фотографией предлагал ознакомиться в «Моём мире». Сказал, что студиозы-пройды секут ситуацию: нельзя незамеченным выйти в эфир. Вроде, ничего такой. Забили стрелку. Довольно необычную: на пересечении улицы Счастливой с Бульваром Новаторов.
   В положенный час в назначенном месте меня ждало ауди цвета беж. Только я доцокала до конца тротуара, из машины вышел антипод моего представления о мужской красоте: большеголовый (оттого диспропорциональный), широкий и плоский, как камбала. Когда оскалился в приветственной улыбке, на солнце сверкнули железные коронки.
   В сомнабулическом состоянии я села в его автомобиль. Вероятно, выражение лица у меня было соответствующее, раз он спросил:
- Сразу расстанемся или куда-нибудь пойдём?
- Пойдём… куда-нибудь, - на автомате проговорила я и, слегка оправившись, добавила. – Можно зайти во Французский бульвар, посидеть в кафе.
- Нет, - отверг он моё предложение. – Там слишком людно. Что тут есть ещё?
- У метро есть японский ресторан, чуть дальше – «Навруз», - отчиталась я.
- А что-нибудь попроще?
- Есть и попроще: напротив «Двух палочек» - «Вечерний ресторан».
- Сейчас разберёмся, - принял волевое решение Александр.
  И взялся колесить по району: от Народного Ополчения – до Ленинского проспекта, от Подводника Кузьмина – до Зины Портновой. На Зине, в типовой стекляшке, функционировал пивной бар «Рыбий глаз». Заведение прошло сквозь шторм и бури перестройки, минуя все преграды конкурентов. Именно туда навострил лыжи мой сегодняшний рыцарь. Синие скатерти испещрены мелкокалиберной дробью от неряшливо затушенных сигарет. В воздухе полувековой смрад въевшегося табачного дыма.
   Александр пытался острить – выходило по-медвежьи, быть роскошным – получалось неловко, вальяжным – смешно. Глядя на его узловатые пальцы, я думала с отвращением: «Эти руки будут обнимать тебя, а железный рот – целовать».
   Как только нарисовалась эта картинка, выпалила не задумываясь:
- Знаете, Александр, ничего у нас не выйдет. Мы не подходим друг другу.
- Почему Вы так решили? – спросил он меня.
- Я женщина красивая, - (всё познаётся в сравнении; а в сравнении с Александром я - просто королева). – А Вы, по-моему, не слишком озабочены своей внешностью.
   Не могла же я объявить, что он вызывает у меня рвотный рефлекс?!
- Но другие считают меня привлекательным, - обидчиво произнёс Александр.
- Вот видите, как хорошо, - повеселела я. – Вы ничего не потеряете, если больше никогда меня не увидите.
   Моё предложение оплатить свою чашку кофе отверг (значит, на замечание о своей сомнительной привлекательности оскорбился). Поняла: ещё минута – и завизжу от созерцания его физиономии. Поэтому попрощалась коротко:
- Знаете, тут рукой подать до моего дома. Так что провожать меня не надо. Добегу сама. 
   Проходя мимо своего бывшего места работы, зашла поболтать с девочками. На измученное сердечко бальзамом пролились слова о моей неувядающей молодости и красоте из уст недавних коллег.
   Почему этого никто доселе не оценил из представителей мужского пола?

   Таким образом, соискание принца, мечтающего добиться моего расположения, продолжалось.
   «Ненавижу старых мужиков, козлов вонючих», - говорила брезгливо моя лучшая подруга, Юля Болотова. И правда, все Юлькины мужчины были моложе её. Я разделяла её взгляды. Впрочем, выше сказанное датировалось годом этак две тысячи седьмым. Время идёт – взгляды меняются. И я стала просматривать объявления тех, кому за пятьдесят. Александр последний был в этом смысле первым.
  Фотография черноволосого красавца в лётной форме ласкала взор. Другие его фото также были очень милы: вот Mike на фоне итальянского палаццо, вот – на черноморском побережье, а вот на фонтанах в родном Петергофе. Стало быть, и путешествует, и в то же время родину любит. Позиция, достойная уважения. Профессия – пилот (как романтично!), рост 190 (красота какая!), уровень дохода – высокий (без комментариев). О чём ещё может мечтать приличная девушка? Несколько смущал возраст (55) и пометка в графе семейного положения «живём раздельно». Не разведён, не женат, не вдовец, а – «живём раздельно». Это может означать всё, что угодно: от вынужденного полового воздержания – до гостевого брака. Ещё настораживала приписка к «не курю»: «и не выношу табачного дыма». Тут же вспомнилось другое письмо: «Если курите, но пытаетесь скрыть, предупреждаю: почувствую – могу и в ротик блевануть». Перспектива быть облеванной – да ещё таким пикантным образом – пугала.
   «Кто не рискует – не выигрывает», - произнесла я вслух и отметила его как фаворита (словечко, предложенное Kisses). Следом - ответное письмо от Mike. Ставшие привычными мужские откровения: жена – гулёна, алкоголичка и курилка. «Говорить так о близком человеке… просто мрак! А ещё человек с высшим образованием», - поёжилась я.
   Созвонились. Общение получилось мажорным. Договорились о встрече.  «Бульварные встречи» (встречи на Французском бульваре) не задались, поэтому попросила устроить свидание у входа в «Нарву» – торговый комплекс напротив.
   Денёк стоял светлый, безоблачный. Кожа на ярком солнце выглядит не такой помятой и безжизненной, как в ненастье. Я порадовалась этому обстоятельству, и, посадив на нос солнцезащитные очки, вышла себя показать и на людей посмотреть.
   На фоне клумб и зеркальных дверей «Нарвы» прогуливался высокий стройный мужчина. Черноволосый (как он потом признался, крашеный), стильный и ароматный. Единственная примета возраста – плоская широкая задница. Даже у молодящихся мужчин с хорошей осанкой эта часть тела безошибочно выдаёт истинные годы.
   Мой прикид - макияж, каблуки, побрякушки – наконец попали в струю. Со стороны мы выглядели гармонично. «Какой-то резон есть в том процентном сходстве личностей, который просчитывается на сайте», - сменила я гнев на милость. Совсем недавно 88 процентов сходства с Майком в общности жизненных позиций и системе ценностей я цинично высмеивала.
  После беглого знакомства, закончившегося обоюдной симпатией, Mike пригласил меня на обед. Вот так – уместно и непринуждённо.
   Садясь к нему в машину, с удовольствием отметила: автомобиль Майка просторный, добротный – и в то же время не кричащий. Характеризует хозяина как обеспеченного, но разумного человека, не пижона. Белая рубашка, благоухающая Ariel, говорила: «Этот мужчина – аккуратист». Слабый запах благородного парфюма свидетельствовал о хорошем вкусе, а дорогая обувь – о достатке.
   Остановившись у ресторана (который находился за городом), Майк обежал вокруг машины, чтобы подать мне руку (!). Рекомендовал шашлык, но поинтересовался, что бы предпочла я (!), не вегетарианка ли? Отрицательному ответу обрадовался.
  Я ела с осторожностью. Долговременные контакты с представителями другого вида научили вкушать данайские дары с осторожностью, ибо мужчины – существа противоречивые. С одной стороны, им хочется, чтобы угощение, купленное ими (тем более, приготовленное собственноручно), не отвергалось. С другой – подвергали остракизму привычку есть с аппетитом. То есть они хотели видеть Дюймовочку-Скарлетт-Маркизу ангелов* в одном флаконе. И ещё чуть-чуть к этому: если человека раздражает, КАК ты ешь, значит, раздражаешь ты сама.
  Продолжаю отвлекаться. Прочитала тут на странице одного из пользователей Kisses: «Если ты ждёшь, что тебя примут такой, какая ты есть, значит, ты ленивое мудло». Авторство приписывают Фаине Раневской. Сейчас все её цитируют. Мода такая. Но мне почему-то кажется, что большинство афоризмов стряпают ПОД Раневскую наши современники. Ну, не мог один человек наговорить столько, что послужило бы руководством к созданию Энциклопедии цинизма! Мне гораздо ближе другая точка зрения. И принадлежит она никому иному, как Кэрри Брэдшоу*: «Где тот единственный, который примет тебя – взъерошенную, напуганную – причешет, успокоит, прижмёт к груди и будет греть своим дыханием всю жизнь…» А то – «ленивое мудло».
   Когда я училась в музыкальном училище, была у нас студентка Юля Сулим: рост полтора метра, ноги бутылками, нос как у Мюнхаузена. Круглая отличница. Нам ставили её в пример. А наша умница-красавица с неблагозвучной фамилией Картавцева фыркала: «А что ей остаётся, с такой-то мордой? Только зубрить с утра до ночи!»
   Вот, прости Господи, и Фаина Григорьевна. Известно, красотой не блистала. А мужики от неё в восторге. Почему, спрашивается? Потому что Раневская отринула всю накопленную веками женскую мудрость. А взамен выдала нашим витязям то, что они хотели слышать. Не скажу, что из желания нравиться. Скорее, сама уподобилась мужчине. Предала женскую солидарность. И диаспору женщин в целом. Конец истории.

   Мы пообедали.
   Я зашла в дамскую комнату поправить макияж и осталась собой довольна.
   Заключительным аккордом встречи стала фотосъёмка. Mike оказался из тех, кто всегда с собой берёт видеокамеру*. Я старательно таращила глаза и щерилась, зная, что глаза – моя гордость, а в улыбке разглаживаются морщины. Впрочем, фигура тоже ничего. И я просила Майка снимать меня в полный рост: в очках, напустив наперёд волосы, с улыбкой в тридцать два зуба и кокетливой позе ножки крестиком. Фотограф остался мной доволен.
   На прощание я решила закрепить положительный эффект.
- Вы…
- Можно на ты.
- Хорошо. Ты мне понравился.
    Это была правда.
   За что заслужила поцелуй в щёку и благодарную улыбку.
   Договорились посетить совместно музей либо выставку (в отношении театра Mike выразил сомнение – потянет ли). И не то, чтоб «договорились»… так, я обмолвилась – он поддержал. Не оговаривая число и время.
   Дома всё обдумала спокойно. Конечно, на фоне всего остального Майк – просто сокровище. Говорила ведь, красивый человек красив всегда – в двадцать, сорок или шестьдесят. Но! Тип не мой, однозначно. Красивый ухоженный еврей. Я заметила, что нравлюсь лицам еврейской национальности. Наверно, чуют родную кровь. Как сказала моя приятельница по фамилии Соркина: «Мы с тобой ОДНОЙ крови». И где, спрашивается, простые славянские лица с носом картошечкой, голубоглазые и русоволосые? Из выше сказанного следует, что будут трудности с влечением. Плохо.
  Ещё хуже – его работа. Я так понимаю, никакой упорядоченности. По звонку. Страна нуждается в пилоте – Майк летит. А тебе следует приспосабливаться – жить по его расписанию.
   Вот, заглядываю в будущее. Глупейшая женская привычка. Мало того, что до этого, скорее всего, дело не дойдёт. Так и сглазить недолго. 
   И главное: везде-то он был, всё-то видел, обо всём осведомлён. Я не ездок по заграницам – и не с кем, и не на что, и… языков не знаю. Да и не люблю я это дело. Даже после двухдневного «отдыха» в Финляндии, отдыхаю потом дома не меньше недели.
   Теперь САМОЕ  главное. Предположим, сложится. Начнутся совместные поездки, пляж, солнце, бикини. А я знаю наверняка: мои телеса лучше держать в упаковке.
   Выходит, опять нет. Нет? Или может быть?
  Проанализируем: амбиции русофилки в моём лице не удовлетворены, мужчина - птица высокого полёта. Лучше меня. Это грозит тем, что очень скоро он раскусит, какая я простушка, и бросит меня. Лучше бросить мне, чем меня. Не связываться… А самой поискать среднестатистического инженеришку с рабочим  днём с восьми до пяти, с животиком, лысоватого с проседью, не возводящего заграницу в культ. И кто сказал, что у меня завышенные требования? Этот сложившийся образ с простыми человеческими радостями срисован, конечно же, с моего отца. Только такие домовитые парни давно уже обрели свою половину и не спешат метаться. Да и понравится ли им такая вот я: малообещающая, малогабаритная, малоденежная?
   Поиски временно приостановились. Надо было окончательно разобраться в ситуации. Не говорю «с собой». Тут всё понятно: когда сносит крышу, чувства не поддаются анализу.
   
   На втором свидании с Майком был Константиновский дворец с последующим рестораном. В музее – чинно-благородно (и даже весело), а вот беседа в ресторане склонила чашу весов в пользу «найн, нихт, ноу, никогда».
   К этому моменту я узнала о Майке многое: что до поступления в лётную академию долгое время работал пилотом на хозяйственных авиалиниях, живя при этом где-то… не помню. Не север, не юг, не Дальний Восток, не Урал и не Сибирь – какой-то Урюпинск в средней полосе России. Жил широко, радостно и неженато. Время шло, пора было остепениться и подумать о престижности своего существования. Дали направление в лётную академию – вернулся в град Петров, на родину. А жить-то на родине и негде. Можно вступить в кооператив – денег нема. Покумекал да и вызвал одну из своих урюпинских девах сюда. С заданием: набрать денег на хату. Она – не будь дура – задание выполнила. И всё пошло, как по маслу: и дом выстроили, и детей родили. Всё как у людей. Однако стал замечать Михаил невкусные запахи от супруги – табачного дыма пополам с винными парами.  Состоялся разговор. Сначала в форме диалога. Потом – ультиматум. Потом – резюме. Всё как у всех опять же.  В итоге: жена живёт со старшим сыном, младший – у её матери, а Mike сам по себе. Таков расклад. Конечно, «сам по себе» - художественное преувеличение. До недавней поры он проживал на съёмной квартире с девятнадцатилетней особой. Но последняя знакомить кавалера с родителями не торопилась (говорила: «Если они узнают, сколько лет моему жениху, им будет плохо»). Сама же всё чаще задавалась вопросом: «Что будет дальше?» Майк в свою очередь не торопился давать ответ. В результате – а-ля-у-лю: прошла любовь – завяли помидоры. Впрочем, он особо не расстраивался: хозяйка из девицы никчемушная,  человек – так себе. Одним словом, личность не зрелая, в подруги дней его суровых кандидатура не подходящая.
   Это краткая история жизни Майка. А теперь – внимание! – звучит вопрос.
- Как ты, – (то есть Я), - относишься к групповому сексу?
   Я чуть не подавилась мороженым (дело было за десертом).
   Не желая выставлять себя законченной ханжой, я ответила как человек широких взглядов:
- Я никого не осуждаю. Но себя в этом качестве не представляю.
- Но ведь смотрела, как этим занимаются другие?
- Ну, смотрела, - кисло согласилась я.
- И что? Тебя это не заводило? – Майк вперил в меня очи чёрные.
- Честно?
- Ну, конечно, честно. Иначе какой в этом смысл?
- Если честно, хотелось отвернуться. Ещё лучше – выйти.
   Mike смотрел недоверчиво. Видно, его-то это зрелище заводило.  Вспомнился очередной афоризм от Болотовой: «Трясёшься, как дурак». Одно дело – порно, где всё сделано на совесть (хотя совести там как раз нет и в помине). И совсем другое, когда в роли порнозвезды выступает, например, Тамарка Чижикова, у которой смешная оттопыренная попа и вечно засаленные волосы. Всё равно как наблюдать половой акт своих родителей. Лучше этого не видеть никогда. Я лично предпочитаю думать, что зачата непорочно.
   Ну, и всё. Меня переклинило. Тут можно снова обратиться к Энциклопедии женской сексуальности (так называют сериал «Секс в большом городе»), точнее, к моей заочной подружке Кэрри Брэдшоу. К тому эпизоду, где Кэрри встречалась с многообещающим молодым политиком. Всё у них было хорошо до тех пор, пока она не спросила, какие у него есть сексуальные фантазии. И получила неожиданный ответ: чтобы Кэрри пописала ему на грудь. На этом их роман закончился. Потому как о чём бы она ни думала, она думала только об этом.
  Так и я. Может, дело до дела так никогда бы и не дошло. Просто бы Mike знал, что я МОГУ в этом участвовать. И это будоражило его воображение. Но я понимала: это КОНЕЦ.
  Мы продолжали встречаться. По инерции. Cходили на «Люди в чёрном-3». И кино мне понравилось. И компания Майка тоже. Но ему конфетно-букетный период поднадоел. Когда подвозил меня до дома, прочесть недовольство на его лице не смог бы разве что аутист.
   И я решилась. Пригласила Майка в гости. Прекрасно понимая, что это не то, что мне надо. Он прискакал, радостный. Составил программу на вечер в виде фокусов (и прибамбасов к ним) и фотовыставки (в виде семейных фотоальбомов). Я приготовила своё фирменное: грибной суп и плов. Он приволок ветчинные рулетики, деликатесную колбаску, красную рыбку и «Бейлис».
   Майк вообще был парнем щедрым. Из Ташкентского рейса привёз мне, малознакомому человеку (мы ведь даже не целовались), сервиз для специй местного колорита и национальный шарфик ручной работы. С каждого свидания я уходила с букетом цветов. Чем не сбывшаяся мечта о принце?
   Мечта – да не моя, принц – да не тот.
   Сама природа бунтовала против альянса Татьяна + Михаил. Во-первых, у меня шли месячные. И это ещё полбеды. Надо сказать, каждые новые отношения у меня ознаменованы этим локальным кровопролитием. Таков порядок моего организма. Но тут особые обстоятельства. Тут имел место педикулёз. Скорее всего, я поймала вошек в храме божьем. Православие требует, чтобы женщина входила в церковь с покрытой головой. Для чего при входе имеются в наличие платочки. Не имеешь своего убора – бери в пользование казённый. Если те, кто стоит на паперти, также покрывают этими платками свои заплесневелые головы, нет ничего удивительного, что насекомые перебежали на мою территорию. Я довольно быстро разобралась с причинами отчаянной чесотки. Побежала в аптеку, пришла в ужас от цен, но купила-таки противопедикулёзное средство. В течение всей недели я исправно мыла им голову, потом вычёсывала мёртвых вшей и дохлых гнид на белую пелёнку. Заключительная процедура состоялась не далее, как утром того дня, когда Майк вознамерился забраться ко мне в постель.   
   Терзаемая всеми перечисленными недугами – менструацией, завшивленностью и нелюбовью – я сидела, хмуро взирая на фокусы Майка (буквально).
   Мишкины развлекушки кончились, разговор не клеился. С тоской я смотрела на его инородное тело в моей квартире и думала, как он тут не уместен.
   Mike и здесь не сплоховал. Почувствовал моё настроение.
- Поздно уже. Мне, наверно, уже пора, - отводя глаза, произнёс он.
   Захлопнув за ним дверь, я расхохоталась: вот уж действительно - «невеста вшивая»!

  На завтра я отправила Майку сообщение о том, какой он классный: красивый, щедрый, успешный… И он продолжил: «и всё-таки что-то не то».
   Точно. Не то. Вернее, не тот. С Обручевым мы расстались месяц назад. Для меня это мало. Нельзя не закончив одно, начинать другое. «Клин клином…» не получился. И если бы не проклятущий возраст, сидела бы на жопе ровно ещё года два. Чтобы всё угасло, разровнялось, быльём поросло. Но не за горами старость. Не ждёт, торопит.
   И всё ж надобно притормозить. Даже по той простой причине, что уезжаю работать инструктором физической культуры в детский оздоровительный лагерь. За город. На три месяца. Романы откладываются на осень.


Часть II. НАДЕЖДА.
ГЛАВА 1. И снова Kisses.

   Прошло лето. Мне исполнилось сорок шесть лет. «Ну, и что? – храбрились мои одинокие сверстницы. – Если суждено, встретишь человека и в пятьдесят, и в шестьдесят». «Ага, - мысленно добавляла я воздушные кавычки. – Конечно». Как говорила героиня Ходченковой в фильме Германики «Краткий курс счастливой жизни», так бывает только у знакомых твоих знакомых, которых ты в жизни не видела. Иными словами: верится с трудом.
   Мне в жизни повезло: у меня большие выразительные глаза с длинными стрельчатыми ресницами, изумительного рисунка брови (этакими чёрными полукружьями), прямой нос, пухлые губы, ровные зубы, густые волосы. Я не толстая. Умею носить вещи. Конечно, безупречной красавицей меня не назовёшь: нет у меня ни ног от ушей, ни бюста пятого размера (и даже второго). А главное – ушло сияние молодости. Когда «причупурюсь» (как говорила моя покойная бабушка), выгляжу эффектной, ухоженной женщиной. Для полноты облика не хватает автомобиля. Это мой извечный комплекс. Слишком поздно поняла, что нельзя ни от кого зависеть. Всегда кто-то возил – папа, муж, любовник… теперь сын. И все они внушали: «Ты не сможешь быть водителем. Слишком импульсивная». Они подорвали мою веру в себя. Сейчас, наверно, уже поздно получать права. Упущен сензитивный период обучения вождению.
  Но вернёмся к нашим баранам. Возраст. В отличие от моих наивных подруг, Виктория Токарева*, например, понимает, что время сорокалетних миновало. Удивило, что она сказала: «… когда в спину дышат пятнадцатилетние». Не берусь утверждать, что цитата точная. Вообще-то, сорокалетним дышат в спину тридцатидевятилетние. А пятнадцатилетние – это срок (в смысле тюремного заключения с непопулярной статьёй о педофилии).
   
   Однако цинизм, превосходящий мой, коробил. До сих пор переживаю, что сказала в отношении моего запоздалого жениховства зубная врачиха (которая мне что-то навроде приятельницы).
- Может, кто-нибудь и польстится… на квартиру, - (в том смысле, что у меня есть жилплощадь).
   Тут же в уме я проговорила все прилагательные, характеризующие моего стоматолога: жирная, седая, неряшливая, рыхлая, старообразная. Как видите, до эвфемизмов я не опускалась.

   Начало учебного года у меня всегда совпадало с началом нового романа. Так случилось и на сей раз. На Kisses я так и болталась. Первый шквал интересующихся схлынул – предложения поступали, но их было мало. Сама я не активничала, а кавалеры, которые заходили на страницу, сообщения оставляли редко. Возможно, стеснялись. Вдруг комментарий под моим фото. Уместный и грамотный.
   Зашла к автору комментария на страницу. Сорок семь лет. Метр восемьдесят пять. Разведён. Рыбы. В самоанализе всё от А до Я. Работает асфальтоукладчиком. Развёлся по причине того, что жена фанатично ударилась в веру. Двое сыновей остались на воспитание с ним. Владеет комнатой в коммуналке, строит квартиру в Шушарах, дети живут отдельно. Сейчас уже мечтает о внуках. Хочет встретить женщину, которая разделила бы его чаяния.
   Нормальное письмо. Зодиакальные Рыбы, конечно, отличаются занудливостью. Но в принципе, «рыбки» мне понятны (сама-то я тоже водный знак). Да и можно ли доверять гороскопу на все сто? Даже тот факт, что работа как из анекдота – асфальтоукладчик – не раздражала. После суперпродвинутого Майка хотелось чего-то попроще. И вот – будто на заказ – Всемогущий подбрасывает этого, Андреем звать которого.
   Мало-помалу я проникалась ненавистью к кафе «Буше» на Французском бульваре. Ещё ни одна встреча не закончилась чем-то, имеющим продолжение. Тем не менее, кавалер настаивал на встрече неподалёку от меня. А «неподалёку» никаких других достопримечательностей не было. Впору пропеть бетховенскую тему судьбы.
   Войдя в кафе, сразу поняла, где сидит ОН.
   Андрей имел бархатный тембр голоса, лысую голову и невинные голубые глаза. Когда поднялся, обнаружилось, что высок и худощав. Когда вышли на улицу, высветилась серозная с красными вкраплениями кожа курильщика. Вообще, мне не нравились  курящие: вонючие мужчины и вульгарные женщины. В большинстве своём. Конечно, в каждом правиле есть исключения. Ахматова, например (в молодости). Так и вижу её гордый профиль с пахитоской, забитой в мундштук. Но не бабищи, вываливающиеся из магазинов на перекур: сиськи на животе, мелкие глазки из-под «шестимесячной» завивки. Мой организм не внимал голосу эстетики – на самовнушение о вреде курения не реагировал. Нет у меня гипнотического дара. Оттого и мучаюсь зависимостью от табакокурения. Парадокс: курец не хочет курилку. Потому как что можно Юпитеру, не можно кесарю.
   Приходилось притворяться некурящей. Так росло и множилось моё враньё.
   На первом свидании Андрюша поведал мне историю своего становления: ПТУ – профессия кока – служба на флоте – матмех нашего универа – своя фирма. На склоне лет подался в асфальтоукладчики.
   Мой Юрка (сын) тоже поговаривал о работе на катке. Мотивировал высокой оплатой. Но рассматривал как временное трудоустройство. Это я понимаю. Помнится, соседка по даче рассказывала со слезами на глазах, что её дочь увлеклась водителем катка. А я иду на мезальянс по доброй воле. Но… лишь бы человек был хороший.
  Андрюша действительно был хороший. До такой степени, что хотелось на стенку лезть. Утром отсылал СМС-ку с пожеланием доброго утра. В обед звонил поинтересоваться, как день проходит. Вечером – беседа от души… часа на полтора. Прям Обручев-2. Но что хорошо от милого, от немилого – смерть.
  И всё-то у него по-человечески. Пришёл в гости – принёс мешок фруктов. Играет с ребёнком (в то время у меня гостила невестка с Алёнкой, дочкой от первого брака).
   Алёна – бесхитростное создание, покушав каши, промостилась к Андрюше на колени и спрашивает:
- А почему ты такой лысый?
   Я ржала. Радовалась его конфузу. Вот такая я зараза.
   Всему виной – его кофА, асВальт, звОнит, ложит. Какое тут, к чёртовой матери, университетское образование? – и рядом не лежало. Это раз. И два – непрезентабельный вид. Будь я существом не столь чёрствым, умилилась бы, что специально для визита ко мне он прикупил новые джинсы (которыми можно было обернуть Андрюшину ногу несколько раз) и спортивную кофту (в которой я пошла бы скорее в лес, чем в гости). Но главная препона -  железный оскал. Опять. Поэтому от  поцелуев я уклонялась.
   Несмотря на кажущуюся мягкость, Андрюша умел кусаться своими железными зубками. Про мою божественную шарлотку сказал, что его сын делает лучше. Что мой домик Барби (так я называю свою малогабаритную квартирку) требует основательного ремонта. И, конечно, некорректно допытывался, сколько же мне лет на самом деле.
   Когда просёк, что с постельными делами облом, встречи обратились в затяжные разговоры по телефону. Надежда завалить меня в койку, я думаю, не угасала. И в один из выходных Андрюша пригласил меня на танцы. Поясню: некогда он занимался классическим и латиноамериканским танцем (как и я). Представив, какой коровой я буду выглядеть на танцполе без моего партнёра (я-то знала, что мои танцевальные успехи были исключительно партнёрскими заслугами), предложила контрвариант: пойти в кино. «Координаты Скайфолл» демонстрировался во всех кинотеатрах Петербурга, в том числе и в близлежащем «Континенте».
   «Континент» хоть и не далеко, но добираться до него крайне затруднительно. Мой брат живёт неподалёку, и когда иду к нему в гости – все маты сложу. Поэтому попросила Андрея заехать за мной на машине.
   Я уже, кажется, упоминала, что после авто Гордея только одна машина потрясла моё воображение. А именно – автомобиль Андрюши. Я слабо разбираюсь в автомобильных марках. На мой взгляд, его машина – произведение российского автопрома. Тот же топорный абрис и тусклая краска, что у «восьмёры» или «девятки». Производителем оказалась Чехословакия 80-ых. Раритет в своём роде. Но это ещё полбеды. Основная – салон. Сидеть возможно только рядом с водителем. Сзади – рулик поролонового матраца в окружении канистр всякого калибра и барахла – от полиэтиленовых мешков до слесарного инструмента. Кроме того, в машине обретал устойчивый запах никотина пополам с бензином. Благодаря чему к «Континенту» я подъезжала с пульсирующей головной болью. Может, она поспособствовала моей откровенности. А может, время пришло сказать то, что сказала. Если честно, текст, который я выдала Андрюше, в тех или иных вариантах проигрывался у меня в мозгу не одну неделю.
   Я морально готовилась ему отдаться. С одним условием: если починит свои зубы. Но как сказать?
   Стоя в очереди за билетами, я с неприязнью оглядывала будущего любовника. На ворсинках в его носу висела серо-зелёная слизь.
- Андрюш, у тебя есть носовой платок? – шепнула я.
- Нет, а что? – смутился он.
- У тебя козявки, - просветила я его. – Вот, возьми.
   По тому, с каким недоумением Андрюша взирал на бумажные платки, становилось понятно: изделие такого рода ему незнакомо. Я раскупорила полиэтиленовый пакетик и протянула салфетку.
- Признайся, ты ведь никогда ими не пользовался? – добила его я.
   Потом, анализируя своё свинское поведение, мне становилось совестно. Тогда – нет. Я была полна нехорошей энергии сказать то, что планировала. И всё ж для абсолютной непоколебимости требовался допинг.
   До начала сеанса оставалось полчаса, и мы зашли в «Кофе Хаус». К кофе я попросила коньячку. Грамм пятьдесят. С моим хрупким сложением этого довольно. Желание пропустить стаканчик вызвало у Андрея порицание, граничащее с возмущением.
- Я думал, ты несерьёзно, - пробормотал он, когда я озвучила заказ.
- Почему? Выпить в субботу вечером пятьдесят грамм коньяка для тебя недопустимо?
- Мм… ну-у… но… - (видимо, всё-таки недопустимо, раз потребовалось такое количество междометий).
- Андрюш, можно тебя спросить? – перевела я разговор в интересующее меня русло.
- Можно, - не ведая, чему сам даёт добро, разрешил он.
- Дай слово, что не обидишься.
- Не обижусь, - улыбнулся Андрей.
- Тогда скажи, как так получилось, что у тебя железные коронки? У тебя что, есть какие-то льготы на протезирование? – я слышала, что бесплатно ставят только белый металл.
- Нет, - покраснел Андрей. – Никаких льгот у меня нет. Просто так получилось.
   На этом допрос с пристрастием не был закончен.
- Скажи, почему я тебе нравлюсь?
- Ну-у… - сказать начистоту было слаб; (хочу тебя трахнуть – пока другой кандидатки не намечается).
  Вместо этого завёл антимонию, что, во-первых, ему нравится мой знак зодиака…бла-бла-бла. Раньше мужчины были этакими скептиками на счёт всего того, что говорят звёзды. Теперь – сплошь уверовали. Просто умора! Но ещё смешнее то, что он выдвинул за причину номер два.
- И ногти у тебя не такие чтобы длинные.
  Я покосилась  на свои ногти цвета Deep Purple. С моей точки зрения это не комплимент. Но, наверно, за этим кроется мужское недоверие к обладательницам длинных ногтей, как к потенциальным белоручкам. Поди пойми этих инопланетных созданий.
- И ты мне нравишься, - с чувством сказала я. – Я знаю: ты порядочный человек. Внимательный, заботливый. И мне не хотелось бы тебя потерять. А это произойдёт, если отношения так и останутся платоническими. Но они такими и будут, если ты не решишь выше названную проблему и не займёшься своими зубами.
- В любом случае, я не смогу этим заняться раньше, чем через месяц. Сейчас несколько человек ушли в отпуск – и у меня очень плотный график, - лепетал Андрюша.
   Понимаю, сколь бесчувственной я выгляжу в глазах читателя, но всё ж таки хочу закончить сцену, унизительную для обоих.
- Знаешь, - начала я со своего любимого сорного словечка, – у меня был знакомый. Всю жизнь он мечтал об Америке. И в перестроечные годы добился вызова. Так случилось, что накануне отъезда он сломал передний зуб. И всерьёз думал отложить поездку, если не успеет до отлёта сделать зубной имплант. Так как ни один работодатель в Соединённых Штатах не дал бы ему возможности трудоустроиться с отсутствующим передним зубом.
- Но зуб-то был передним, - сделал жалкую попытку оправдаться Андрей.
- Не думай, что твои не передние дырточки не видны. Отнюдь, - безжалостно добавила я.
- Не знаю, что и сказать, - малиновый от смущения, Андрюша развёл руками.
   Во время демонстрации фильма меня развезло. И я распоясалась окончательно. Нарушила все заповеди в отношениях с мужчинами: хвалила Дэниэла Крэйга, смеялась над Андрюшей, НЕ смеялась над его шутками и отодвигалась, когда он хотел прикоснуться. То есть плевала в колодец, из которого, возможно, предстояло воды напиться.
   Коронной фразой вечера стала та, которую я произнесла на прощание. Как только кавалер приблизил своё лицо к моему, дабы подарить поцелуй, я ляпнула:
- Когда люди ждут оральных ласк, они ведь предпринимают кое-какие гигиенические процедуры, ведь так? Почему же про это забывают те, кому хочется целоваться?
  Андрюша тот час оставил попытки овладеть моими губами.
  Уверенная, что после ТАКОГО он не позвонит, вечером следующего дня услышала голос Андрея. «Это чёрт знает что такое. Как можно до такой степени не уважать себя?!» - пуще прежнего вздурилась я.
   Не знаю, может, мне интересны только недоступные объекты или я всё ещё находилась в плену прекрасных глаз Обручева, но даже темы, которые затрагивал в своих разговорах Андрей, были мне глубоко противны. Во-первых, его сыновья (что странно: мне нравится, когда в мужчине сильно развиты отцовские чувства, и приятно слушать мужской трёп о своих отпрысках). Во-вторых, его предыдущая женщина. С которой он также познакомился на сайте. Андрюша даже имел глупость выслать мне её фото вкупе с её же дщерью. О таких дамах говорят «приятной полноты». В платьице в горошек и причёской «прощай, молодость!» Болотова назвала бы её колхозницей. И была бы абсолютно права.
   Люди, выставляющие на сайтах групповые фото, вообще вводят меня в ступор. Зачем?! Даже если собственная мордашка там выше всяческих похвал, зайди в Paint, вырежи её и выставляйся на здоровье. А так… дурновкусие чистой воды.
  На этом мой Андрюша не остановился. Рассказывал о таких вещах, о которых лучше помолчать. А по отношению ко мне их можно использовать вместо двух пальцев с бодуна. Приведу пример.
- Иногда я писал ей с утра: «Хочу тебя. Сейчас», - рассказывал Андрей.
   «Бе-э!»
Андрюша продолжает:
- И она мне отвечает: «Уже мокрая».
«Бе-э в квадрате».
- А вечером как будто бы даже сопротивляется…
- Я поняла, - сухо обрываю я.
  Но Андрюше не уняться:
- У нас был совершенно безумный секс…
- Да боже ж ты мой! – повышаю я голос. – Ты когда-нибудь остановишься?!
   Андрюша наконец замолкает.
    Тогда я не понимала, почему этот человек так меня бесит. Поняла сейчас. Благодаря этой книге. Ответ прост: я чувствовала свою вину перед ним. Злилась на себя. И, как водится, доставалось ему. Крайнему то есть.
   В последний раз речь шла не о «той женщине, с которой он жил до меня» (так каждый раз Андрюша называл свою эксподружку). О детях.
   Я терпеливо слушала, изредка вставляя «да», «конечно», «ага», «ну»… Состояние взвинченности достигло апогея, когда Андрюша сказал:
- Вот такой вот подкаблучник мой младшенький, - «себя, стало быть, он подкаблучником не считает». – Даже фамилию жены взял…
- Что же это у тебя за фамилия, если сын предпочёл её сменить? – не удержалась я.
- Обыкновенная фамилия. С украинскими корнями…
- Так назови её, - нетерпеливо перебила его я. – Просто любопытно.
- Зализко, - скромно произнёс Андрюша.
- Что? – засмеялась я. – За-лизь-ка?
- Зализко, - серьёзно поправил он.
- Да-да-да, - продолжала я хохотать. – Знаешь, я бы тоже отказалась от такой фамилии.
   Андрей нашёл какую-то причину, чтобы закруглиться, и повесил трубку.
   Я постучала пальчиком по телефону. Почувствовала замешательство. На этот раз я зашла слишком далеко. Как говорила моя однокашница Соркина: «Любые отношения лучше, чем полное их отсутствие».
   Чтобы подтвердить статус «одинока», через пару дней сама набрала Андрюшу. Разговор получился кратким и холодным. Finita la comedia.
   «А ведь когда я получила письмо от Майка, тоже была удивлена, какая у парня
смешная фамилия. Попрытько. Но глумиться над ним мне в голову не приходило». Выходит, главное – уважение к партнёру. Как бы банально это не звучало. От чего оно зависит: есть или нет и не будет? Думаю, презентабельность и общественное положение занимают не последнее место. Какой бы ханжеской эта точка зрения не казалась.


Глава 2.  Maybe

   Затем последовала череда встреч с малоизвестного сайта Maybe. Зарегистрировалась на нём по совету Болотовой. Но там всё так запутано. Нужно заходить в какие-то «домики» (так и не поняла толком, что это такое - вроде бы, группы по интересам). Из неудобностей: каждый раз, заходя на сайт, нужно подтверждать свой логин и пароль, СМС хранятся не долее пяти дней, обращающихся – кот наплакал.
   После Андрюши решила взять инициативу в свои руки. Прошерстила анкеты возможных кандидатов и выяснила, что большинство висит там не один год. Написала штук десять писем (скопировала текст и разослала адресатам, заменив лишь имя). А вот и содержание:
   Здравствуйте… (Ваня, Коля, Петя)!
Мне понравилась Ваша анкета и фотографии. Если Вас заинтересует моё письмо, буду рада получить ответ.
   Откликнулось четверо.
   Первый. Назовём его Олег. Хотя нет, Олег – моё любимоё имя. Не будем оскорблять это имя и высокое звание носить его. Пусть лучше будет Сергей.
   Сергею сорок три года (напоминаю: мне сорок шесть). Образование высшее. Петербуржец. Разведён. На единственном фото затерялся в высокой траве. Судя по нему «не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так чтобы слишком молод». Чичиков в миниатюре.
   Встретились. Догадайтесь с трёх раз, где? Ка-нечно же. На Французском бульваре. А где ж ещё? С той лишь разницей, что не в «Буше», а в «Кофе Хаус». В нём можно курить. Сергей курящий, я - нет (типа). О, если б он был только курящим! Он, прости Господи, ещё и пьющий. Нет, руки у него не дрожали, перегаром не несло, но от женщины, чей брак распался по причине алкоголизма супруга, не укрылись другие признаки: серо-помятый вид, мутный взор, одни и  те же вопросы. Серёжа долго вспоминал, откуда же ему знакома улица Счастливая.
- А-а! Вспомнил! – воскликнул он, легонько стукнув по столу. - Помнится, сидели мы в одной из ваших хрущёвок. Хорошо так сидели. Наутро не помнил, как оказался где-то…
 Потёр наморщенный лоб.
- Где-то под забором? – подсказала я.
- Практически, - хохотнул он незлобиво.
   Вот ведь: покладистый, образованный (что не пропьёшь), даже симпатичный. Но пристрастие к зелёному змию перечёркивает всё. И это не обсуждается.
   Он, кстати, звонил. Предлагал посидеть за бутылочкой. У меня родилось встречное предложение – сходить, скажем, в боулинг или в кино. Всё равно. Но досуговые мероприятия такого толка Серёжу не заинтересовали.

   Второй. Юрий. Балагур и мрачный циник. Урождённый петербуржец и узбек наполовину. Единство и борьба противоположностей.
   Обратила внимание, что самодостаточные мужчины занимаются спортом. Баскетбол, лыжи или фитнес – всё равно. Лишь бы зал и тренировки. Сейчас это характеристика достатка и подтверждение высокого статуса. Правильно. За собой надо следить.
   Юрий – слаломист. Выезжает регулярно на наши и зарубежные лыжные курорты. Не одиночкой. Имеется коллективчик, сбитый по интересам. Ну, и зачем ему я такая? К лыжам выраженная антипатия. Помнится, в школе справки подделывала, где подружка Доброва шлёпала печать, нарисованную на канцелярской резинке, на бланк справки-освобождения. Лишь бы не участвовать в лыжных походах. Затем музучилище, где физручка оттачивала своё остроумие на студентке Гуревич. А Гуревич – это я. На этом лыжная love story не заканчивается. Мой второй супружник имел слабость к лыжным прогулкам. Приходилось расплачиваться за его увлечение травмами копчика и многочисленными синяками-шишками. Так что с лыжнёй не дружу. Я бы даже сказала, стараюсь избегать. Конечно, если б в компании со мной был бы такой же неумеха, как и я… С которым мы просто вылезли бы на природу подышать свежим воздухом в ясный морозной день да опрокинуть по стаканчику-другому. Чтобы разомлевшие, в тёплой электричке, жамкать друг друга, шептать пошлости на ушко и хихикать на зависть окружающим… Ой, чего это я? Эт было лет двадцать назад. А может, и все двести. А тут рядом профи. Так что увольте.
   Что меня поразило, так это то, что Юра вполне себе ничего относился к дамочкам-пампушкам. Он первый из мужчин, с которыми я встречалась на сайтах знакомств, сказавший:
- Мне всё равно, полненькая женщина или худенькая. Главное, чтобы в её облике всё выглядело гармонично: если она кругленькая, то и черты лица чтобы были не агрессивные, а как бы закруглённые.
  Когда я скинула норковую шубу в кафе при «Стокманне»*, споткнулась об его оценивающий взгляд.
   Аппетитно изогнувшись, я кокетливо произнесла:
- Да, вот такая я стройняшка.
   На что Юрий хмыкнул и спросил:
- И что?
   Вопрос обескураживал.
- Не знаю, - растерялась я. – Ничего.
   Он на этом не остановился. Развил тему в длину, ширину, высоту.
ДЛИНА.
Он: - Мне вот похвастать нечем. Стройности ни следа.
Я: - И не надо. Мужчина должен быть крепким, женщина – хрупкой.
ШИРИНА.
Он: - Быть стройной – самоцель?
Я: - Принято считать, что отсутствие стройности говорит о низком социальном статусе. Так же, как отсутствие чувства юмора – о низком интеллекте.
ВЫСОТА.
Он: - И что лично для Вас стройность?
Я: - Лично для меня – синоним привлекательности.
Он: - И на каком весе, по-вашему, заканчивается женская привлекательность?
Я: - На восьмидесяти килограммах.
   Когда наконец отбилась, уже устала. Захотелось домой.
   Пока сидела, погрузившись в мир интро-, Юрий сцепился с официантом. Причиной свары стало мороженое. В бумажном стаканчике. А не в розетке, как в его детстве.
   Подзарядившись энергией от мальчика-разносчика, Юрий вдруг обрёл хорошее настроение.
- Надо, наверное, рассказать о себе, - совершенно по-человечески произнёс он.
  И завёл рассказ. Просто заслушаешься. Завораживало не содержание, а форма. Люблю я это дело – когда грамотно изъясняются. Кто ясно мыслит, ясно излагает. Тут тебе и образование, и интеллект, и кругозор. И тембр голоса, конечно.
   По окончании повести спросил неожиданно:
- Значит, хотите снова… - он помолчал пару секунд, – в омут страстей?
   Я весело кивнула. Надо же, как сказанул: не устроить свою жизнь на склоне лет, а броситься в любовный омут… м-да.
- Хотите опять постичь муки разрыва? – полюбопытствовал Юрий.
   У меня похолодело внутри. Так далеко я не заглядывала. И отчего-то была уверена, что после Обручева мучиться ни по ком не буду. Неужели действительно «повторится всё, как встарь»*? Этого я не хотела ни в коем случае.
- Вы давно расстались? – наблюдавший всё это время игру эмоций на моём лице, разорвал тишину мой собеседник.
   Я вздрогнула.
- Полгода, - (на самом деле, уже больше).
- И не торопитесь ничего изменить?
- Не знаю, насколько тут уместна спешка…
- Правильно. Надо всё взвесить, просчитать – чтобы снова не напороться на негодяя.
- Почему «на негодяя»? Почему «снова»? – удивилась я его словам.
- Ну, на такого, который был полгода назад, - насмешливо произнёс Юрий.
- Он НЕ негодяй, - я стала отчаянно мешать ложечкой кофе, почувствовав, как защипало в носу.
   «Боже мой! Да что же это такое? Не хватает ещё зареветь на свидании!»
   Внимательный Юрий деликатно помалкивал. Делал вид, что не замечает.
   Справившись с паническим приступом, я сказала:
- Вы, конечно, знаете легенду и двух половинках, разбросанных по всему свету мстительными богами…
- И вынужденными потом всю жизнь искать друг друга, - продолжил он. – Слышал, конечно. Но, как сказала Раневская, две половинки только у задницы. А человек – цельная личность. Лично меня дополнять не надо. Я не верю в эту легенду.
   «Вот, опять Раневская влезла. Она готова обосрать всё, что мне дорого». Свидание походило на комедию ошибок. Причём с МОЕЙ стороны.
- Хорошая, - тепло улыбнулся Юрий, посмотрев мне в глаза.
  Мы вышли к лифту. Я знала: в опушке из чернобурки выгляжу вполне себе  симпатично.
- Красивая, - похвалил Юрий, погладив пальцем край моего воротника.
- Шуба? – уточнила я.
- Нет, ты красивая. Хорошая, красивая…
   Фраза получилась сродни той, что я отослала Майку: «Щедрый, красивый, успешный…» И он ответил: «Да не тот». Вот и мне хотелось сказать Юрию: «Да не та».
   Выйдя из «Стокманна», мы, не медля, нырнули в метро.
   На эскалаторе я расстегнула шубку. Малиновый пиджачок ловко обхватывал мою ладную фигурку. Верхняя пуговица не застёгивалась, что визуально увеличивало грудь.
   Юрий не преминул это отметить:
- Когда ты сидела, было не видно, - шепнул он мне, кивнув на линию груди. – А вот стоило встать, такой сразу аппетитный бюст нарисовался.
- Что-о?! – у меня брови полезли на лоб от удивления. – Мне такого комплимента с седьмого класса не делали. Более того, только один человек, кроме Вас, называл мою грудь большой – мой одноклассник.
  Я имела в виду Костьку Иванова, нашего главного морализатора в вопросах пола.
- Говорит: «Вымя, как коровы, а лифчик не носишь». Мне и в голову не могло прийти, что на ЭТО, - я сложила две фигульки, имитируя собственную грудь, - нужна какая-то дополнительная одежда.
   Юрий захохотал от души.
- Смешная, - для его лексики, очевидно, привычно использование односложных предложений.
  Он, будучи истинным джентльменом, довёл меня до поезда в сторону проспекта Ветеранов, чмокнул на прощание и отправился на свою линию.
   Двери вагона закрылись. Я осталась со смешанными чувствами: «Вот и красивая я, и хорошая, и смешная… а отправился он на поиски другой. Почему?»
  Юрий – личность. Такому не посмела бы сказать: в постель – после кабинета  стоматолога. Да он и нуждается в подобном визите. У него всё в порядке. Но с такими юрами хлопот не оберёшься. У них на всё будет своё собственное мнение. Единственно правильное.
   Так что горевала ли я? Скажу правдиво: нет, ни в коем разе.

   На горизонте замаячил Анатолий. Пятьдесят три года. Питерский. Образование высшее. Не женат. Ростик только подкачал – всего-то метр семьдесят четыре. И «фирмочка любимая прикрылась» (с его слов). Что тоже печально.
   А то, что «фирмочка прикрылась», было сразу заметно: потёртое пальтецо, задрипанные джинсики, стоптанные ботиночки. Но всё тщательно отутюженное, почищенное и местами отпаренное. Чем-то он напоминал моего братика. С разницей в двадцать лет.
   В Maybe спрашивали, что бы ты предпочёл при первом свидании:
а) пойти в спортбар – «не на первом свидании»;
б) попить пива – «точно нет»;
в) сходить в кино – «просто глупо: на первом свидании нужно говорить, а не кино смотреть»;
г) или просто погулять.
   Я выбрала последнее.
   После выбора соответствующей графы выскакивали варианты:
- предпочитаю, чтобы расходы при этом партнёр взял на себя;
- расходы пополам;
- всё оплачу сама
   Я поставила галочку напротив первого пункта. Таково моё жизненное кредо.
   Толик предложил совершить путешествие в Новую Голландию. Выбрал станцию метро «Невский проспект» и разработал маршрут.
   Как только я вышла на улицу, поняла: поход отменяется. Был сильный мороз. Подниматься снова на пятый этаж не захотела. Примета плохая. Да и вообще, что, на свидание в ватных штанах прикажете идти?
  Запасной вариант – посидеть в кафе.

  В «Кофе Хаус» - что на набережной канала Грибоедова – яблоку негде упасть. В зале для некурящих разместилась шумная компания детишек всякого калибра с их мамашами, по виду домохозяйками.
   Я скинула пуховик - дешёвенькое полупальто, купленное в Апрашке. Однако уникальное в своём роде – другого такого не видела. Кроме того, сидело замечательно. И цвет мой, глубоко-синий. А к капюшону я пришила голубую лисичку, споротую с одной из бывших дублёнок. Чёлочка + опушка – из лица одни лишь глаза. Удлинённые подводкой, как у восточной красавицы. Под пальто юбочка плиссе, в которой занималась танцами. Чёрная водолазка скрывала шею, начавшую стареть. Поверх неё – любимый свитерок со стоячим воротником и рукавами – «фонариками». В ожерелье "колечками" я напоминала себе принца датского. Жаль только, что всё чёрное. Давешняя коллега упрекала меня за пристрастие к чёрному. Называла чёрный безжизненным цветом. Да и подруга Болотова говорила, что чёрное - признак депрессивности. В моём обширном гардеробе – вещи всех цветов и оттенков. Но стоит мне распахнуть шкафчик – руки так к чёрненькому и тянутся. Только в нём я себе и мила. Сапоги, приобретённые на новогоднюю премию, тоже чёрные. На невысоком каблуке. Сидят изумительно. Где-то читала, что обувь чёрного цвета покупают люди небогатые. Потому что она ко всему: и в пир, и мир, и в добрые люди. А вот, скажем, бирюзовые туфли – это не ширпотреб, это индпошив.
   Но я снова отвлеклась. Когда я осталась в своей плиссированной юбочке и гамлетовском свитерке, глаза Толика загорелись. Он без умолку затараторил на безличные темы. Они считаются уместными в начале знакомства. Но меня это раздражает. Чего юморить о кофе и пирожках, если рядом особа, способная изменить твою жизнь! Тебе ведь надо решить:  стоит тратить время на этого человека или двигаться дальше.
   Шум от стола с ребятнёй заглушали шутки Толика. Приходилось напрягаться, чтобы вникнуть. Меня это выводило из себя.
- Знаете, Анатолий, я терпеть не могу очередей. Но когда работала риэлтором, относилась к этому не более, как к работе. То же самое и с детьми: на работе воспринимаю детский гвалт как неизбежное зло, но на отдыхе я предпочитаю тишину и покой. То, что терпишь от своих, неприемлемо от чужаков.
- То есть Вы терпеть не можете детей? – немедленно извратил мою мысль Толя.
- Немного не так. Я люблю всё своё. К детям быстро привязываешься. К концу года ты относишься к ним, как к своим. Я чужое не люблю.
  Пытаюсь вывести его на откровенный разговор:
- Вы были женаты?
- Нет.
   Смотрю на него исподлобья:
- Но дети-то у Вас есть? – полуутвердительно спрашиваю я.
- Нет, - наигранно-весело произносит Анатолий.
   «Точно, как мой братец», - поёжилась я. Не то, чтоб это было так плохо. Но чудаковатости моему братику не занимать.
   Пока я молчала, Анатолий вынашивал новую тему разговора. И опять попал впросак.
- Так что же такое музыкальный руководитель?  Кем Вы там руководите? – тон он выбрал не тот. Мне он показался ёрническим.
- Руковожу коллективом детей дошкольного возраста. Занимаюсь их музыкальным развитием, - когда сомневались в моей профессиональной компетентности, я переходила к официозу. Текст, достойный выпускницы РГПУ им. Герцена.
   Но и это Толика не проняло.
- Вот уж не хотел бы я, чтоб меня кто-нибудь насильственно развивал, - в том же духе продолжил он.
- Почему же «насильственно»? – нахмурилась я. – Музыка и движение – что может быть лучше для детей-дошкольников?
   Подмывало добавить: «Но Вам-то откель  это знать? У Вас и детей-то нет». Но удержалась.
  Несмотря на  то, что Толина фирмочка прикрылась, он заказал к кофе круассаны. И себе, и мне. Проявил, так сказать, инициативу. Представив, как хрупкое тесто облепит мой подбородок и посыплет крошевом всё в диаметре полуметра, от угощения я отказалась.
  Если разобраться, вела я себя, как какашка. Всё-то мне было не в кайф: окружение, сервис и сам Анатолий. Его суждения, юмор, темы, которые выбирает. Не следовало мне встречаться с ним: малый рост, отсутствие работы, не подходящий гороскоп. Ни сексуальной, ни духовной, ни меркантильной тяги к этому человеку я не испытывала.
  Жалкие они, люди, оставшиеся без работы. Вели бы себя наглее, что ли. А то выглядят так, будто их при жизни прахом посыпали.
- Почему нужно говорить на свидании на абстрактные темы? Почему не поговорить для разнообразия о себе? – (мысли вслух). – Вывод один: я Вам не нравлюсь.
- Я этого не говорил, - живо откликнулся Анатолий.
- Кто ж скажет? – усмехнулась я.
- Насчёт прогулки к островам не передумали? – задал он мне вопрос перед входом в метро. 
 Я покачала головой.

   И, наконец, последний. Валерий.
   При выборе очередного соискателя имело вес всё. Даже имя: Jordano, Вован, Генчик, Петюня…Какой, к чёртовой матери, «Петюня» - если  ему уже перевалило за полтинник?! Мужей двух моих давних знакомых зовут Валерами. И у одной, и у другой Валерий – второй муж. И тот, и другой был на период знакомства с моими подруженциями женат. А вот влюбились – разженились. Вот тебе и статьи на тему: «Зачем вам, девочки, женатых любите…»* Мол, не разведутся никогда. Для меня имя Валерий – символ беззаветной любви.
   Знакомимся.
   У Валерия всё путём: работа, отдых, стабильный доход… Когда увидела его, обрадовалась. В модной дублёнке, с густой щёткой русых волос, яркими синими глазами на румяном лице. Невысокий – около ста восьмидесяти  – но крепко сбитый.
  Но радость моя была преждевременна. Потому как на лице кавалера читались чувства, противоположные моим.
- Вы симпатичный, - говорю я искренно.
   Он отвечает на автопилоте:
- Вы тоже.
  Взгляд на меня – и осечка.
  Входим в «Стокманн».
- Как правило, женщины на фотографиях выглядят лучше, чем в жизни. Мужчины – наоборот, - говорю я.
   Он не противоречит.
   Теперь вся надежда на мою речистость.
   Присели, заказали. И правда, разговор складывался легко.
   Плохо, что на улице морозно (оделась, как капуста). А чёрное, как ни прискорбно, действительно старит. Также нейдёт из головы то, что сказала мне Чижикова (подружка по музыкальному училищу, с которой увиделись на недавнем вечере встреч): «Ладно морщинки под глазами. Но что у тебя с подбородком?!» Некогда он был длинноват – недаром на шарже, сделанном двадцать лет назад у храма святой Екатерины (что на Невском), я изображена с выдающейся челюстью. Теперь лицо стало пропорциональным… но это не плюс, к сожалению. Так сила земного притяжения работает на нашей коже. Всё опускается вниз.
  Валерий соглашался, кивал, смеялся. Бывший вояка – всегда хороший стратег. Как кот Васька: слушает да ест. И фигуру мою похвалил, и в отношении сына совет дал (Юрик в то время был в ссоре со своей невестой) и на ТЫ успел перейти. Короче, вёл себя, как надо. Но всё для себя решил, наверно, в первые пять секунд. Сразу, как увидел.
   Поэтому не ответил ничего, что ожидает женщина, когда я сказала:
- Вы мне понравились.
- Удачи! – улыбнулся он мне на прощание и спустился на эскалаторе вниз.
  Я осталась побродить по «Стокманну».


ГЛАВА 3. Dating  и прочие неприятности
/
   Надо было выходить за рамки Kisses. Я слышала, что есть и другие сайты знакомств. Я вбила в адресную строку «Самые известные сайты знакомств». Высветилась пятёрка (ни Kisses, ни Maybe в ней не было). Первыми значились Mamba, Dating, Love Planet (как потом выяснилось, Love Planet - то же самое, что и Much Love).
   Сейчас я не спешила подавать заявку. Нужно было вначале подправить личико. И комариные укусы типа биоревитализации тут не годились. В ход пора было вступать тяжёлой артиллерии. 
  Началось всё с похода к косметологу. Косметичка звалась Татьяной, как и я. Самое распространённое имя моего поколения. Не была у неё с той самой процедуры, о которой уже упоминала. Все её масочки и массажики - дело, конечно, хорошее. Но для меня лично – что мёртвому припарка. Бесполезняк. И можно делать в домашних условиях. Самой. Абсолютно бесплатно.
   Тем временем носогубные так сминались за ночь, что утром под ними отчётливо проступала красная линия. Они, в свою очередь, тянули за собой щёку, опуская её книзу. Так образовывалась ещё одна щека – этакая уродливая припухлость за контуром лица. Именуемая в народе «собачьей щёчкой».
   Придя в кабинет (я записывалась загодя), тут же поставила в известность Татьяну о своём решении сделаться моложе во что бы то ни стало. 
  Бегло взглянув на меня, она выдала:
- Вам уже ничего не поможет. Лицо очень запущенное. Единственный выход – круговая подтяжка. Тогда сразу будете красавицей… Некоторые ещё хвалят DOT – лазерную шлифовку, - помолчав, добавила она.
- Сколько это стоит? – встрепенулась я.
- Не знаю, зайдите на сайт, посмотрите.
   Она говорила со мной крайне сухо. Я бы даже сказала недоброжелательно. Что не вписывается в рамки общения поставщика услуг с клиентом. Видимо, как только я охарактеризовала произведённую ею операцию «как слону дробина», я выпала из обоймы её пользователей. Следовательно, интерес ко мне сравнялся с нулём. Даже хуже: только время отнимаю.
- А на каком сайте? – подавив гордость, продолжала я пытать Татьяну.
- Любой скидочный. Там всегда много предложений по косметологии, - нехотя отвечала она.
   Рискуя показаться крайней невеждой, я всё же спросила:
- А как называются эти сайты?
  Судя по выражению лица моей тёзки, она подавила желание закатить глаза.
- Их много. КупиКупон, Biglion – самые известные… Неужели никогда не слышали? Я недавно сделала ремонт по купону. Скидка довольно ощутимая, процентов восемьдесят от полной суммы. Дамы, которые ко мне ходят, хвалили фотоомоложение, ботокс недорогой.
   Я достала ручку.
- Повторите, пожалуйста, название сайтов. Боюсь не запомнить на слух, - попросила я.
   Татьяна поискала глазами листок бумаги и написала своей рукой: МегаКупон, КупиКупон, Купонатор, Biglion.
- Вот, держите, - сказала она нетерпеливо.
  За дверью могли томиться ожиданием настоящие клиенты, а не такие беспонтовые, как я.
  Домой я возвращалась подавленная. Мало того, что ничего не предприняла, так ещё и получила словесную оплеуху: «Вам уже ничего не поможет». Придя домой, тут же включила комп. Читаю: «Хирургическая пластика лица от сорока тысяч…» Можно делать зонально. Носогубные – самые дорогие.
   Знаю по опыту: никакой гарантии, что цена от сорока не вырастет до ста. Я стреляный воробей, знаю, как растут цены. Будто на дрожжах. И веришь, что именно твой случай – из разряда архисложных. Плюс ко всему – противопоказания: онкологии – НЕТ.
   Я, конечно, не придерживаюсь всех рекомендаций, которыми меня снабздили в Песочном. Но лишний раз подвергать своё здоровье риску…  стоит ли? Все, кто знает мою тайну, говорят, что для перенесшей три онкологические операции, я выгляжу превосходно. Но именно с визита на Берёзовую аллею (где городской онкодиспансер) начался мой упадок.
   Думаю, опухоль, задушившая мою почку, разрасталась два года. Те самые два года, которые я существовала с температурой тридцать семь и феноменальной усталостью. Я так уставала, что к обеду с ног валилась. Часто спрашивают: как ты узнала? Обвиняют врачей. Но я бы не была столь категорична. Врач – это тебе не продавец колбасы:  и на весах всё видно, и плюс-минус пятьдесят граммов роли не играют. А тут, как говорят хирурги, «не разрежешь – не увидишь». Симптомы-то универсальные. Слабость, утомляемость – они ко всему: от простуды – до онкологии. Спектр широкий. И о членистоногом диагнозе в сорок лет думаешь… да ни фига не думаешь!
   Уже температура скакнула с тридцати семи до тридцати восьми, уже кололо в боку от хождения на каблуках, а поясница просто отваливалась – а всё не думала не гадала. По-прежнему прыгала-скакала в силу своей работы и сидела на диете – в силу того, что отметка весов неумолимо приближалась к семидесяти. Как-то так совпало, что килограммы ушли – пришёл рак. Вот она, диета-матушка. Стресс для организма. Могла ещё пару лет взращивать своё образование, если б не похудание.
  УЗИ делала на Васильевском. Домой (жила в ту пору на Петроградке) шла пешком. Май месяц. Теплынь. Свежесть. Но вся эта красотень доходила до сознания будто сквозь толщу воды. Меня накрыла волна отчаянья. Вот откуда выражение «накрыло».
   Потом завертелось быстро: Берёзовая – оттуда на Ветеранов. Анализы. Через неделю уже прооперировали. А затем месяцы реабилитации. Тревога: то ли послеоперационный тромб, то ли новое образование. Тонны антибиотиков внутривенно. КТ. И новый диагноз: прогрессирование, депозиты в лёгких. Следом – Песочный. Потребовался год, чтобы определили в стационар при НИИ имени Петрова. Пока кровью харкать не начала. Раньше думала – выражение фигуральное. Ан нет. Буквальное. В Песочке - некоторые усложнения. Сначала принимается резолюция на твой счёт (насколько интересен твой случай – научно-исследовательский институт всё-таки), потом, в случае положительного решения, везёшь письменный ответ на Шкапина для получения квоты. Оказывается, на лечение онкологических больных государство выделяет миллионы. Я получила разрешение истратить на высокотехнологическую операцию (лечение в моём случае оперативное) сто тысяч рублей.
   Могу сказать, что побывав на операционном столе, я прониклась величайшим уважением к докторам. Зав торакальным отделением первым приходил в больницу и последним из неё уходил. Помню, у одного мужика вечером открылось кровотечение (точь-в-точь, как у меня). Вызвонили зав отделением, Левченко. Всю ночь оперировали. Не спасли. После операции Евгений Владимирович, как всегда, вышел на обход. Серый от недосыпа, но – в строю. Иногда мне совестно перед ним, что тянул жилы, вытаскивая меня – а я вот курю, зараза, на солнце пекусь… Э-эх! Знал бы ты, Евгений Владимирович, что твои болезные вытворяют, одной ногой в могиле побывавшие, с аппаратом дыхательным лежалые, шага ступить не способные.
   Ну, да не об этом речь. Скажу в общем: от круговой подтяжки я отказалась. Набрала на клавиатуре компьютера «Товары по купонам» – вылезло не мерянное число скидочных сайтов. Зарегистрировалась, чтобы беспрепятственно считывать информацию (с тех пор на почту приходит огромное количество спама). Сидела, разбиралась с этими купонами целый день. Пока наконец не нащупала то, что нужно. Салон красоты назывался «Двенадцать месяцев». Предлагал чудодейственные инъекции «Рэдиас», направленные на исправление проблем, аналогичных моим. На фотографии красовалась тётенька ДО операции (чем-то схожая со мной, теперяшней) – и ПОСЛЕ (мной - доонкологического периода). Скидка пятьдесят процентов. Половинная стоимость равна шестнадцати тысячам.
   Позвонила в салон. Договорилась о бесплатной консультации. В «Двенадцати месяцах» меня встретила любезная секретарша. Чай, кофе – всё, как в лучших домах Лонд;на и Парижа. Потом проводила к Виктории – милой женщине-косметологу.  Та осмотрела меня, выслушала вопросы, рассказала о препарате. Посоветовала взять два шприца: один непосредственно в носогубные, второй – в скулы, чтобы укрепить контур лица. На тридцать две тысячи я была не готова. Решила сначала испытать на проблемной зоне номер один.
   И мне понравилось. На подбородок «Рэдиаса» не хватило – всё ушло в щёки. Что меня поразило – мгновенный эффект. Кожа разгладилась в ту же секунду. Сначала (как и при биоревитализации) Виктория наложила на лицо анестезирующий крем, потом осуществила проколы. После чего пальцами отмассировала гель, чтобы он распределился равномерно. Так что краснота была связана, скорее, не с введением препарата, а с массажем.
   Что ж, цвет лица оставлял желать лучшего, подбородок я бы назвала мятым (хоть и понимаю, что это преувеличение). И под глазами мне не нравилось. Вернее, не под глазАМИ, а под глазОМ, правым. Там три параллельные морщины, которые портят общую картину. Образовались именно справа потому, что сплю на правом боку. А кожа настолько потеряла упругость, что за ночь сминается и потом уже не регенерирует.
   Так или иначе, я посвежела. Осталось заполнить анкеты на Mamba и Dating. Немного подумав, в графе возраст поставила цифру 42. Решила, что фотографии из Амстердама слишком хороши. Покопавшись в своих альбомах, нашла пару фоток, где я не урод, но и не красотка. Долго колебалась прежде, чем отрезать себя от Обручева. Но сделала это.
   Пока в Mamba фотки редактировались модератором, предложения на Dating посыпались, как из рога изобилия. Только успевай отвечать. На этом сайте указывалось твоё местонахождение. Полно желающих с Ленинского проспекта – и ездить никуда не надо. Выходи и бери готовенького.
  Один такой – Лёня-Леонид. В облике – что-то артистическое. Манера одеваться – от Цискаридзе: под джемпером приподнятый  ворот белоснежной рубашки. Всё остальное – от братьев-семитов. То, что парень на -ч или на -ий, сомневаться не приходилось. Говорю же: евреи меня любят. Типаж у Лёни яркий: с орлиным носом, смуглый, волосы цвета вороньего крыла. Невысокого росточка только – метр семьдесят шесть. Но, может, пора отойти от былых стандартов? И возраст - сорок три. Маловато. С другой стороны, Серёже с Maybe тоже было сорок три. А выглядел так, будто его пожевали и выплюнули. Загвоздка вот в чём: Лёня не на шутку увлечён танцами. Не в смысле дискотеки, а теми, которыми болела и я. Только я переболела, а он подсел. После работы едет в свой танцкружок. Время для встречи выкроить сложно. 
   Тем временем близились выходные. Суббота – бабья работа. В первой половине убираюсь, во 2-ой – отдыхаю. А вот в воскресенье можно было бы и проветриться. Переписывалась я сразу с несколькими. Постепенно один за другим отваливались: детишек заводить я не собиралась, с пьющими и безработными нянчиться не нанималась. Человек я прямой – что также не является плюсом в характеристике женщины. Остался один Валерий с рабочей окраины Рыбацкое. Впрочем, в последнее время этот район пользуется спросом. Есть, знаете ли, любители… У него там коттедж и двадцатилетняя дочь-студентка. Жена умерла. Вдовствует уже год. Скучает. Не по жене (на этот предмет я его не зондировала). В смысле, чувствует одиночество. Хочет разбавить его женщиной. Но намерения самые серьёзные. Поэтому планка требований высока. Во-первых, надобно, чтоб избранница вела исключительно здоровый образ жизни. Для него это: утренняя пробежка, заканчивающаяся обливанием во дворе ледяной водой. Или зал, заканчивающийся бассейном. По субботам – русская парная. У Валерия своя баня. Разумеется, ни о каком принятии алкоголя или не дай боже курении даже речи не идёт. Если будущая спутница захочет властвовать, ей придётся всё выше перечисленное разделить. Во-вторых, жить только на его территории, так как у него дочь. И последняя должна безоговорочно принять женщину. То есть тестирование будет двойное. Валере пятьдесят три. Но здоровья и энергии не занимать – даст фору иному тридцатилетнему. Во всяком случае, так писал.
   И не врал. Высокий – метр восемьдесят шесть, не меньше. Седовласый - и волосы густые, жёсткие. Спортивный – мосластый и подтянутый (в разговоре  выяснилось, в юности занимался спортом профессионально). Не бедный и не жадный. На первое свидание явился с букетом розовых роз. Сказал, что белые – вроде, не по возрасту (белый цвет – символ невинности), красные – несвоевременно (красный означает страсть). Меня всегда трогает, когда мужчина задумывается о таких нежных вещах. Это всё хорошо. А вот что плохо – голос. Говорит торопливо и  неразборчиво. То ли заикается, то ли ещё какой-то дефект речи. Не уловила. Но меня эти голосовые нюансы со знаком минус бесконечно расстраивают. Как только сели, сказал: «Мне на встречи очень не везёт». Ха! Видали, какая жертва?
  Но дальше пошло неплохо.
- Вы точно такая, как на своих фотографиях, - говорит Владимир.
  «И то слава богу. Похоже, он не разочарован».
   Тем для разговора оказалось неисчислимое множество. Но вот опять барьер.
- Некоторые дамы вообще врут беззастенчиво. Даже имя коверкают.
- Разве это так принципиально? – напряглась я. - У меня, например, тоже выставлен nik. Я родилась в июле – отсюда Юлия. А по паспорту я Татьяна.
- Понятно, - погрустнел Владимир.
  «Сейчас спросит, о чём я ещё наврала».
  Не спросил. Не спросил В ЭТОТ РАЗ. И всё равно беседа разладилась. Полезли острые углы.
- С Вами легко, - решила загладить я свою вину с неправильным именем.
- У людей с высшим образованием всегда найдётся, о чём поговорить, - не поддержал он мою инициативу.
- Когда вернётесь домой, чем займётесь? – спросила я, чтобы заполнить паузу.
- Я, можно сказать, живу за городом. Работа всегда найдётся. Да вот хотя бы снег почистить. Что любопытно: женщины, которые мне писали… Ни одна не сказала, что любит домашнюю работу: убирать, стирать, тот же снег разгребать. Всё про отдых да про курорты.
   «Ладно стирать, убирать (хотя в этом тоже романтики мало), но снег расчищать! Это просто за гранью. Как в «Формуле любви»: "Поедешь в Сибирь снег убирать!"? Вот попадись такому – три шкуры с тебя спустит».
- И как Вы только тут живёте? – продолжал Валерий. – Тут же дышать нечем!
- Ну, почему: у нас тут бульвар, летом зелень, - защищалась я. – Это всё-таки не центральные районы. Там действительно каменный мешок.
- Может, пойдёмте уже? – робко произнесла я.
- Вы торопитесь? – спросил Валера.
- Я иду в гости, - призналась я.
   Это правда, я договорилась о встрече с одноклассницей. Поэтому и цветы – хоть и люблю, и приятственно - в общем-то, были не вполне уместны.
- Хорошо, я провожу, - предложил Валерий. – Вы не против?
- Это что же, выходит, я Вам понравилась? – кокетливо моргнула я.
- Не знаю пока. Буду думать.
  Он просто лишил меня дара речи. Вот ведь солдафон (не по диплому – по образу мышления)! Даже если это так, как можно подобное произнести вслух!  Но я ещё не знала всего, на что способен Валерик.
   Мы вышли из кафе «Буше» на светлую аллею, стилизованную под французский бульвар. Я отпросилась в туалет, оставив ему своё белое стёганое пальтецо (очень красивое, кстати). Когда вышла, Валерий принялся неловко помогать мне с одеванием. Интеллигент в первом поколении, блин!
- Танечка, - доверительно шепнул он, - Вы только про имя написали неправду? А возраст указали верный?
   У меня чуть не случился инфаркт… или инсульт. Я даже забыла, что никогда не краснею - полыхала, как кумачовое знамя Советов.
- Разве не видно, что мне не пятьдесят лет? – в полуобморочном состоянии проговорила я.
- Так и мне не пятьдесят, - ласково произнёс недоумок Валера.
   Мысли путались: «Я не поняла… Он что, намекает, что мне больше лет, чем ему?»
- Хуже вопроса просто невозможно придумать, - довольно отчётливо произнесла я. – Потому, что его просто не существует.
   На автомате я шагала рядом с Валерием. В гнетущем молчании мы дошли до станции метро «Ленинский проспект» и кратко распрощались. Розовые розы вонзали в меня свои шипы, как совсем недавно их хозяин. Больше всего на свете мне хотелось бросить их в урну при входе в вестибюль метро. Но мне было жаль их – замёрзнут же в одночасье. Пусть ещё поживут в квартире у моей подруги. С которой я собиралась обсудить проблему выбора нужного мужчины. Нужного МНЕ.
   Вот ведь говорил мне папочка: «Не дели, доча, шкуру неубитого медведя». Не послушалась строптивая Таня своего отца. Детально изложила Соркиной свой план счастливой жизни. Мозговым штурмом было постановлено: 1) прекратить маяться дурью и забыть Обручева; 2) прекратить маяться дурью и  оставить глупые мечты об идеальном мужчине (то есть наплевать на рост, вес, национальные, сексуальные и материальные предпочтения; главное, чтобы был не женат, работал, не кололся и если пил, то умеренно);  3) прекратить маяться дурью и бросить силы на покорение достойного объекта по имени Леонид. Резюме: остановиться, образумиться и остепениться.
  Пора было претворять план в жизнь. На первом свидании на абордаж была брошена моя сексуальность и кажущаяся податливость. Но это была наживка. Или крючок. Как повезёт. Чтобы казаться моложе, на встречу пришла в джинсах. Последнее время я чуть располнела, но штаны всё ещё сидели отлично. Зима в 2013 была не то чтоб суровая, но температура стабильно держалась в районе пяти – семи градусов ниже ноля. Я успешно таскала свои шубейки замысловатых фасонов. И дополняла их либо воротником, либо шарфом, либо палантином. В том году моя любимая шапка из чернобурки износилась до такой степени, что пришлось её заменить. Жаль, что у новой верх был кожаный. Дешёвка. Но большинство интересует не вид сверху, а анфас, на худой случай – профиль. Первое предпочтительней, так как профиль у меня не классический. Бабушка называла такой тип «дулеватые». Как объяснить? То есть все черты лица лежат не на плоской поверхности, а вытянуты в области губ и носа. Елена Воробей – типичный тому пример. Не знаю, откуда бабушка брала такие яркие метафоры. Впору словарь создавать. У Даля же есть словарь русских слов, почему бы не напечатать «Бабушкин словарь»? Например, она говорила про жён наших партийных боссов: «N свою колобашку припёр». Что означало: такой-то товарищ прибыл на встречу со своей толстой супругой. По-моему, очень колоритно. Тощих  мужичков бабушка называла «сухобзделыми». Тоже, на мой взгляд, весьма и весьма живописно: и коротко, и ясно. Несть числа её образным выражениям. Но это уже другая книга. А мы будем придерживаться канвы заданного произведения.
   В джинсах. Шубке. Шапке. Я являла собой соблазнительное зрелище. Особенно под покровом ночи (зимой темнеет рано). Увидев Леонида, я выдохнула: выглядел он неплохо, но не юнец, нет. Сей факт стал понятен через пять минут, когда Лёня признался: ему не сорок три, а сорок девять. Он был первым из мужчин, которые мухлевали  с возрастом.
   Поэтому я спросила:
- Зачем? Женщина – понятно. Так исторически сложилось. Но мужчина…
- Ну, вот так мне захотелось, - уклончиво объяснил Лёня.
   Значит, он родился в год Кота. И был ласковым, как котик. Чему способствовал красивый, глубокий голос. Этот Лёня напоминал мне другого Лёню. О котором уже упоминала. Речь о Поваренко – хорошем любовнике. О Поваренко,  бредившего Америкой. И Поваренко, потерявшего накануне отъезда в Штаты передний зуб. Имя – оно как-то влияет на сущность человека. Поэтому раньше наречением человека занималась церковь. И Алису Ивановну Пафнутьеву встретить где-нибудь в Самаре-городке было крайне затруднительно. А сейчас – пжста к вашим услугам и Анжелика Петровна Сидорова, и Искремас Зурабдзе Петренко.
   На автобусной остановке я сама напросилась на поцелуй. И ощущения были приятные.
   «Жаль, что у Леонида нет автомобиля, - бежала я в своих мечтах впереди паровоза. -  Значит, ездить на дачу в Васкелово предстоит своим ходом. Или эксплуатировать Юрку» (сына). Лёня сказал, что после автокатастрофы за руль не садился. Может, и врал. Слишком уж «замыленная» история (в смысле, как из мыльной оперы: сбил человека – и с тех пор дал себе зарок не садиться за руль).
   Лёнины танцы-шманцы-обжиманцы всё продолжались. Они меня уже достали. Встретились второй раз буквально на бегу. Опять во Французском. Он был с сумкой, в которой носил вещи для тренировки. Правда, звонил каждый день. Говорил: «Чтобы голос твой слышать, если встретиться не получается». Заглушал таким образом голос моего разума, топил в сладкой лести. Нет бы мне задуматься: вспомни, Таня, сколько раз в неделю ты ходила на танцы, а?
  Я решила пригласить его в гости. На мужчин благотворно действует моё жилище. Этакое чистенькое, уютное гнёздышко. Без наворотов. И это даже хорошо – мужчина должен чувствовать свою надобность, благоустраивая твой дом. Так ОН постепенно начинает считать его своим.
   Пришлось готовить. Но особо  не выпендривалась. Щи у меня были (на второй день, говорят, они даже лучше). Поджарила курочку да отварила макароны. Купила коньяк. Лимончик у меня есть всегда. А шоколадку принёс Лёня. И цветы. Мои любимые. Тюльпаны. Как только догадался? Не май месяц – на каждом углу ими не торгуют.
   Лёнчик скушал первое, второе. А на распитие коньячка перешли в гостиную. За красивый полированный стол. И чтобы не травмировать меня, «некурящую», табачным дымом (Лёня курил в кухонное окно). Леонид имел приличный стаж курильщика - и в то же время хорошо выглядел. Редкое сочетание. Из двух зол (вечно поучающее, чрезмерно озабоченное своим здоровьем зло некурящее и страшненькое, но весёлое курящее зло) я выбрала бы последнее. Одна беда: выбирать не из кого.
   Лёня был милым. Чувствовал, как надо. На интуитивном уровне. Думаю, его обаятельная мордашка тёткам нравилась. Если сравнивать (что делать, разумеется, нельзя), он – будто уменьшенная копия Майка. Как его младший братик, которого мама родила недоношенным, и он недоразвился. Причём, по всем критериям: от метра девяносто Майка – к ста семидесяти шести Лёни;
                от высокого дохода – к среднему;
                от изысканных потребностей – к обыденным.
    И если показатели дохода и потребностей меня устраивали, то еврейская внешность… не отталкивала, но и не привлекала. Включался механизм острой ностальгии по другому лицу: будто вычерченному по циркулю, со светлой кожей, склонной заливаться румянцем, внимательно-простодушному взгляду голубых глаз. Что-то среднее между Ди Каприо и Владиславом Дворжецким. Ди Каприо в юности, Дворжецким – в зрелые годы.
- Таня, не сравнивай! Нельзя сравнивать! – вслух произнесла я.
- Мать, ты чего? – всунул голову в комнату, где я секретничала с компьютером, сын.
   Юрка был на сессии.
- Уйди! – цыкнула я и бросила в него ручку.
   Он засмеялся, увернулся и щёлкнул замком.
   Мой сын – воплощение девичьей мечты. На мой взгляд. Он любит детей и животных. Имеет прекрасное чувство юмора. А также все недостатки мужчин: леность, легкомыслие, пристрастие к компании, сдобренной алкоголем. Превыше всего во взаимоотношениях мужчины и женщины ценит верность и постоянство. На меня не похож. Скорее на портрет, нарисованный выше. С чего бы? Да всё потому, что все мои мужчины на одно лицо. На то самое;
   
   Беседа за коньячком постепенно сползла к еврейскому вопросу. Чёрт бы его драл (и вопрос, и Лёню). Иногда мне кажется, что и вопроса-то, как такового, нет. Его придумали сами евреи, чтобы возбудить к себе интерес.
   Танцевальный мальчик Лёня, оказывается, страдал в детстве от насмешек ровесников. Но причина отнюдь не этническая, а самая банальная: узкоплечий, подслеповатый, неспортивный. И девочки не любили. Зато теперь отыгрывается. То, что в юности вызывало насмешку, сейчас идёт на ура – и по-юношески субтильная фигурка, и отсутствие наглости, и присутствие «себе на уме».
   С коньяком было покончено, шоколадка съедена. Пора было говорить «до свидания». И я сказала. Лёня не был нахрапистым (за что в пионерские годы и попадало), однако у двери поцеловал меня. Целовался он хорошо - у меня закружилась голова. Но оставлять его в мои планы не входило. А я редко меняю их на ходу. Где-то, кстати, читала, что неспособность к спонтанному сексу отталкивает мужчин.
   И она оттолкнула. На четырнадцатое февраля я осталась одна. Вечерние звонки прекратились. Ситуация прояснилась: хитрожопый Леонид встречался сразу с несколькими претендентками на его сердце. Одна из них – в отличие от меня - дала вовремя. И как определить это время? Если недодержишь мужика – покажешься легкомысленной, передержишь – фригидной. Исход один: тебя бросят.  Помню, меня возмутила его полигамность. Сейчас думаю, он по-своему поступил порядочно: как только стал спать с одной – отшил всех остальных. При этом культурно.
   Я осталась у разбитого корыта. Если искать во всём положительное, то идти на компромисс со своими сексуальными претензиями мне не пришлось. Но…что и говорить, Лёня заставил меня почувствовать уязвлённой.
 



Глава 4.  Mamba

   Тем временем, неторопливый Админ на Mamba проверил мои фото и дал добро. Я лениво просматривала кандидатов: красноречивых и пылких, замкнутых и ироничных. Давать согласие на встречу я не спешила - неудачи породили неуверенность. Надежда одолеть одиночество всё ж таки не угасала. Вот и сказала. Одиночество. Одинокая тётенька за сорок. Когда меня стало тяготить положение «одын, совсем одын»? Наверно, когда Болотова четвёртый раз вышла замуж.
   Юлька – удивительная особа. Все её замужества из породы «потому что так вышло». За исключением разве что первого брака. Тогда была любовь. Совершенно, на мой взгляд, необъяснимая. Впрочем, мой выбор Горбачёва был ей также не понятен. Просто у нас разные вкусы. Ей нравятся мальчики-принцы, типа Василия Степанова. Мне – терминаторы. Мощь Валуева, по-моему, куда привлекательней смазливого личика Баскова. Как говорится, кому люб арбуз, а кому – свиной хрящик. По Юлькину мнению, все болезни – от отсутствия мужика (по мне – так с точностью до наоборот). «Лучше синица в руках, чем журавль в небе» - вот её девиз. И «умей ценить то хорошее, что есть, а плохое не замечай». Это не значит, что она не замечает плохого на все сто. Скорее, смотрит на него сквозь пальцы. При этом поиск идеала не прекращается даже в замужестве. Но под ногами твёрдая платформа, обязательно. Я ею восхищаюсь, ей-богу. Так должна поступать настоящая женщина - заботиться о себе. Я же слово давала, что не расстанусь с мужчиной до тех пор, пока не найду другого… и не могла, срывалась. Пока есть один, который, в принципе, устраивает, но не нравится то, то и то, живу ложной надеждой, что «то, то и то» исправится либо рассосётся. Но не исправляется и не рассасывается. Наоборот, усугубляется. Потом - отработанная схема: сначала надлом, потом – разрыв. И вот ты снова в привычном состоянии: «стоишь одиноко на голой вершине…»*
   У Юльки же постоянно насыщенная половая жизнь: муж – на каждый день, любовник – по праздникам. Известно, что жизнь человека подобна временам года: весна – юность, лето – взрослость, осень – зрелость, зима – умирание. Сейчас «Болотовская осень» (Юльке вот-вот стукнет полтас), но осень в её случае щедрая  и яркая. Отношения с четвёртым супругом складываются гармонично. Хоть для меня и не совсем понятно. Что такого, в общем-то, простого парня Лёшу привлекает в сложной, возвышенно-противоречивой натуре, как Юля? – Загадка. Может, причина нескладывающихся отношений у меня – это поиск мужчин ЛУЧШЕ себя? Вроде, нет.
   Ладно, Юлька счастлива – я довольна. Только пребываю в вакууме. Одна-одинёшенька. Слова сказать не с кем. Коэльо на этот счёт говорил примерно так: «Что мне все радости мирские, если ими не с кем поделиться?» Поэтому партнёр для меня –  прежде всего общение на одной волне. Если ему фиолетовы мои духовные устремления – для меня он пшик, пустое место. Чтобы общение состоялось, нужна общность. Недаром у этих слов один корень. И зря иронизирует моя стоматологиня: «Тебе, значит, подавай любовь с денежным интересом». А что? Разве так не бывает?
   Так как там Mamba? Отвечаю: хорошо. Выждав положенный траур по Лёне (около недели), я решилась ответить на письмо некоего Фёдора. На фото товарищ выглядел довольно убого: согбенный, плюгавый рохля. Молодых красавцев я  избегала сознательно. Но анкетные данные Фёдора радовали. Родился в Ленинграде. Образование имел высшее. Интересы (на Мамбе заполняешь графу хобби) созвучны моим: литература, психология, музыка, живопись, любит театр, кино, выставки. В то же время не оторван от жизни: зарабатывает на хлеб работой менеджера. Заключает договоры для московского инвестора на медоборудование с питерскими конторами. Любопытно, что мою улицу в десять домов знает по женской консультации, которая приобретала через него что-то там. Мир тесен. С пятидесяти пятилетним Майком я встречалась – и он показался мне очень даже ничего. Фёдору было пятьдесят шесть. Вот только имечко анекдотичное: Федя… съел медведя. Насчёт внешности не заморачивалась – надо познакомиться визуально, чтобы сложилась объективная картинка.
   Федя откладывать встречу в долгий ящик не стал. Назначил свидание на завтра, на выходе с Горьковской.
  По телефону произвёл впечатление адекватного человека. Когда я ему позвонила, возвращался из магазина. Значит, мог сам купить себе продукты. Мои мужья на такой подвиг были не способны. Что ж, поживём – увидим.
   На первой встрече я в Фёдоре не разочаровалась. Подтянутый, чистенький, с курчавой бородкой. Симпатичный мужичок. И рост выше среднего (182), и лицо славянское. Жаль только, что худоват. Но в кафе, куда мы зашли испить кофею, так увлёк меня непринуждённой беседой, что я и думать забыла про его хрупкое сложенье.
   Фёдор – Скорпион по гороскопу. В прошлом писатель, окончил Литературный институт. От жизненных реалий не оторван. «Если ты не Пелевин и не Акунин, заработать на жизнь писательским ремеслом сложно», - объяснил он. С каждой минутой Фёдор нравился мне всё больше.
   Когда-то я вбила себе в голову, что лучшие мои партии рождены под созвездием Скорпиона. На Федином примере эта теория работала.
- Ты очень симпатичная, - сказал Фёдор, умело подхватив меня за талию, и прижал к себе, чтобы поцеловать.
   Борода сладко щекотала лицо. Я прикрыла глаза.
   - Когда я снова тебя увижу? – спросил он, потеревшись лицом о воротник моей шубы.
- Не знаю, - осторожно произнесла я.
   «Надо подумать, когда наступает благоприятный день для второй встречи: через пару дней или в следующие выходные».
   Федя сначала озадачил меня поспешностью:
- Ты завтра что делаешь?
   Следом то, что перечеркнула всё хорошее:
- У тебя сейчас есть мужчина?
- Нет, - простодушно сказала я.
- Тогда, может, у тебя завтра?
- Не так сразу, - отодвинулась я.
- А что так? – удивился Фёдор.
  «Ещё скажи: "Ну, ты чё? "
- Как же конфетно-букетный период? – произнесла я вслух.
- Формальности, - улыбнулся он.
  От этого давления сразу полезли все его некрасивости. Хоть фотография Фёдора и Фёдор живьём – день и ночь (вернее, ночь и день), но недостатков хватает. Если его ножульки еле угадываются в джинсовом просторе, каковы они будут без них? Наверняка старчески-жилистые и иссиня-белые. Грудь впалая. Плечики интеллигентские. Глаза выцветшие. И туда же. Пятьдесят шесть…хм. Когда ж приходит «тихий, строгий Угомон»?
   Жил дядя Фёдор на Блохина, в коммуналке. В недавно приобретённой однушке – голые стены. Денег на ремонт пока нет. В принципе, всё неплохо. Может, и ну его? Чай, не девочка. Природа в последнее время балует не милостями, а неприятностями. Интеллигентный человек… вроде. Нищета – которой я панически боюсь – мне не грозит.  Авось, не убудет от меня, ежели попробую.
   На следующий день уговорились посетить Русский музей. Корпус Бенуа. Выставку современного искусства.
- Тот, что на набережной Фонтанки, - уточнил Фёдор.
   «Вроде бы, корпус Бенуа располагался на канале Грибоедова…» -  включилась у меня топографическая смекалка. Но переспросить постеснялась. «Не буду позориться, лучше спрошу у кого-нибудь», - решила я.
  Одета я была в то самое синее пальто, в котором встречалась с Толиком. Сапоги – на низком каблуке. Мотаться туда-сюда по Невскому труда не составляло. Но раздражало. Никто – повторяю НИКТО! – из прославленных своей высокой культурой петербуржцев не знал адреса корпуса Бенуа. Птица, как известно, терпит, пролетая над культурной столицей России. А зря. Ей надобно обосрать всех, кичащихся своей псевдокультурой: зазывал на автобусные экскурсии у Катькиного садика, билетёрш в киосках «Экскурсии по СПб и его пригородам» возле Гостинки, киоскёра в последнем адресном бюро рядом с бывшим Дворцом пионеров, классного руководителя школяров, группу которых я перехватила в музее Белосельских-Белозерских.
   Плюнула на гордость. Позвонила Фёдору.
- Да нет же. Не на Фонтанке, - тут же отрёкся он от своих слов. – На набережной канала Грибоедова.
- А ты сказал…
- Я стою, жду, - пресёк он словопрения. - У касс.
   Взвинченная, я влетела в холл музея и хотела чего-то там доказывать. Он помрачнел лицом и осадил меня. Поступок достойный, мужской. Почти без каблуков, я казалась невысокой по отношению к нему. Что мне тоже было по нраву. Невольно я прониклась уважением к Фёдору.
   Я люблю современное искусство. Как дилетант. На уровне «нравится – не нравится». Не запоминая и не различая авторов. Есть многие вещи, незнания которых я стыжусь. Так, например, совсем недавно я для себя открыла, что «Реквием» Моцарта – вокальное произведение (выпускница музыкального училища, ха-ха!). Или на вопрос мужа Соркиной, какой у меня установлен браузер, ответила: «А что это такое?» Недаром меня, полукровку, Соркины держат за дуру. Да много всего. Одним из таких пробелов в моём образовании являлся тот, что тогда ещё я полагала, будто памятник основателю нашего города на территории Петропавловской крепости и монумент Петру Великому в Москве - творения рук одного скульптора, Михаила Шемякина. О Церетели слышала, конечно. Но не задумывалась, что он там наваял. Наивно полагая, что московский Петруша точно такой, как и у нас, только побольше. Правда открылась мне при посещении этой выставки. Оказалось, что фигура самодержца в сложной скульптурной группе Зураба Церетели – дело десятое. Может, по значимости она и большая, но уступает мощи самого постамента многократно. Да и назывался макет (так же, как и оригинал) не памятником Петру 1-му, а мемориалом, воздвигнутым в честь 300-летия Российского флота. Так-то.
   Пройдя в следующий зал, увидела на тумбочке два пыльных башмака: кирзач и женский туфель на скромном каблучке.
- Вот самое блестящее, что тут представлено… - я собралась выдать остроумнейший спич.
   Фёдор принял мой выпад за чистую монету. Или сделал вид.
- Да. Это лучшее, что я здесь вижу, - согласился он. - Прочитывается печальная история двух судеб, сплетённая воедино – войной, страной, семьёй. ОН уходит сражаться, ОНА ждёт. Проходят годы, на их обувь оседает пыль – точно так, как и на самих людях. Но они по-прежнему рядом…
   Он задумчиво потёр подбородок.
  Во мне шевельнулось беспокойство. Зная, что технически я совершенно бездарна, в области искусств мне хотелось бы держать верх. Но Фёдор разгромил моё маленькое тщеславие в пух и прах. Переходя от полотна к полотну, он толково и грамотно определял течение, в котором работает тот или иной художник, место, которое он занимает в истории современной живописи, отличительные черты его творчества, где выставлялся, и где Фёдор имел удовольствие познакомиться с этим автором. И не в какой-нибудь артгалерейке  на Малой Морской или полуподвальчике на выселках. Он, особо не кичась, упоминал всемирно известные музеи Амстердама, Берлина, Лондона и Парижа.
    «Боже! Боже мой! – я готова была локти кусать от ярости. – Это что ж такое деется?!» У меня фобия: не могу встречаться с мужчинами, которые лучше меня. Кажется залогом того, что не сегодня-завтра меня бросят.
   Таким образом, на момент поездки на Счастливую всё было предрешено. Но неслось по накатанному – не остановишь. Внутри всё бунтовало. Я чувствовала себя жертвой. Тем не менее, стряхнула снег с сапожек, уселась к нему в машинку и натужно защебетала. Чтобы не слышать, как кошки скребут по моему трепетному сердцу.
- Надо бы в аптеку заехать, - делово произнёс Фёдор.
- За презервативами? – ухмыльнулась я.
- У меня есть, но мало. Два всего, - проинформировал меня он.
- Вы думаете, нам не хватит? – поразилась я.
   От испуга я снова вернулась к «Вы». Он странно на меня посмотрел.
- Не могу поверить, что через час лягу голая под одно одеяло с чужим человеком, - сказала я вслух то, что думала.
- Я не буду смотреть, - «успокоил» он меня.
- Да я не об этом, - поморщилась я. – Можете смотреть. Главное, что потом.
- Ну, потом уже не важно, - пожал он плечами.
- Для меня ОЧЕНЬ важно, - как бы в сторону ответила я, отвернувшись к окну.
  Неправильно всё это. Вспомнилось, как я хотела Обручева. Как после театра всю ночь не спала. Ласкала себя, представляя его. Я сделала вдох. Надо кончать с этими воспоминаниями.   
 
   У меня текла труба горячей воды, и я её перекрыла. Окна поставила на проветривание, т.к. Фёдор не курил и мог учуять запах никотина. Дома стоял дубак страшный.
   Примостившись на табуреточку в кухне – как воробей на жёрдочку – Федя грел пальчики о чашку с кофеем. Зяблик.
- Что ж ты окна зимой открываешь? – укоризненно шмыгнул он носом. – Холодно же.
   Потрусил в тубзик. Я сидела, пришибленная. Вспоминала обрывки разговора, когда ехали сюда.
- Сколько лет Вашему сыну? – спрашиваю я.
- Лет тридцать, - (не тридцать лет, а лет тридцать - большая разница).
- Моему двадцать два. Но уже женат. Жена, правда, немного старше.
- На сколько?
- На три года.
- Ну, три года – не тринадцать, - (тринадцать – между нами; если брать в расчёт минус четыре, которые я упразднила). Значит, всё-таки шугался разницы в возрасте.
   Я успела выпить не одну чашку кофе, прежде чем дядя Федя вылез из уборной.
- Ты что там делал? – изумилась я.
   Потом сообразила: ждал, когда наступит приход от виагры.
- Ну что, пойдём? – кивнула я в сторону спальни.
   Раздеваясь, он старательно отворачивался.
- Да ладно, что уж там, можешь смотреть, - разрешила я.
   На мне были белые кружевные трусики и белый бюстгальтер, очень удачно поддерживающий грудь.
- Ух ты, - лязгая зубами от холода, выдохнул Фёдор, кутаясь в одеяло.
- Эх, не с того мы начинаем, - досадливо поморщилась я, забираясь под одеяло с другой стороны.
   Мелькнул внушительный пук чёрных волос на его лобке. «Надо же, - подумала  я, - сверху лысый и седой, а тут – всё наоборот». И поговорка: «Это было тогда, когда в моде ещё были лобковые волосы». До Фёдора последние модные тенденции не дошли. Несмотря на его продвинутость в области искусств. Я-то была в этом месте голенькая, как девочка. Вся растительность истреблена ещё в те годы, когда подобные стрижки были уместны разве что накануне аборта. Тогда я своей причёски стеснялась. Теперь - как все. Могу гордиться, что  стала своего рода законодательницей. Но разглядывать и умиляться интимным подробностям – не наш случай. Это для настоящих любовников. А тут всё понарошку.
   Когда мне сунули в руку увесистый член, насчёт «понарошку» заколебалась. Что отвратительно, Фёдор не согревал, а грелся возле меня. Настоящий мужчина должен генерировать тепло, а не отбирать. Он попытался поцеловать мне грудь, но та всё время выскальзывала из его бородатого рта. Решив особенно не стараться, он зачехлил свой детородный орган. После чего растолкал костлявыми коленочками мне ноги врозь и стал укладываться сверху.  Тело Фёдора узкое и не плотной консистенции. Так что абстрагироваться не получалось. Кроме всего прочего, мешал его одеколон.
- До чего одеколон у тебя противный, - не преминула я поставить Фёдора в известность относительно навязчивого аромата.
- А всем нравится, - незлобиво пропыхтел Федя.
   Нет. Невозможно с нелюбимым представить любимого. Воображение стирает желанный образ, когда чувствуешь другого – его вязкое, лёгкое тело, раздражающий запах. При всём при этом, сознаю: человек чистоплотный, не хам, нарочно не обидит. Поняла, извлечь удовольствие не получится. Только бы перетерпеть. Как же долго он возится! Напрягается. Раскачивается. Как бы это прекратить?
- Мне больно, - пожаловалась я.
- А так? – Фёдор стал вращать своими причиндалами.
   Тут уж я действительно ощутила боль.
- Кончай, - попросила я.
- А ты?
- Я нет.
- Уверена?
- Да.
   Через пару секунд хрущёвские стены стали свидетелями оргазма моего пятидесяти шестилетнего любовника.
- А-а! – закричал он, извиваясь.
– Мне хорошо! Как мне хорошо! – повторял он в исступлении.
   Я смотрела, как закатились его водянистые глаза. Какой противный…всё-таки.
    Спустила ноги с кровати. Попутно отметила, что больно мне было неслучайно: на простыне подо мной осталось маленькое кровавое пятнышко. Значит, драл до крови. Молодец какой. Даже не сподобился проверить, как у меня дела со смазкой. Раньше, вообще-то, аналогичных проблем не наблюдалось. Как раз наоборот: все отправлялись в большое плавание… Может, у него агрегат каких-то невиданных размеров?
    Проворно накинув китайский халатик, я пробежала в ванную.
    Всего мирового океана не хватило бы, чтоб отмыться от него. Так должны себя чувствовать изнасилованные. И пошли в жопу Болотовские  измышления о сохранении физического и психологического здоровья посредством половой жизни.
   Я села на бортик ванной и заплакала по себе в смысле утраченного Обручева, по себе и своей прошедшей молодости, по себе и этого недоразумения, мёрзнущего у меня в постели. Сообразила: если перестать сдерживаться и рыдать во весь голос, может, у него хватит ума уйти по-английски.
  Не ушёл. Но из спальни вылез. Нервно прохаживался по гостиной. Сидя в своём совмещённом санузле, я слышала его шаги.
  Прошли все сроки. Пора было выходить. И я вышла.
- Что случилось? – сердито вопрошает Фёдор.
- Ничего, - в нос отвечаю я.
- А то «мне больно, мне больно»! – машет он руками.
  «Ну, вот что врёт? Сказала всего один раз. И то спокойно».
- Нет. Всё нормально, - сдержанно говорю я.
- Я так не считаю, - Фёдор сорвал с вешалки куртку, впрыгнул в ботинки и, вероятно, хотел порывисто распахнуть дверь.
   С эффектом оскорблённого самолюбия, однако, промашка вышла. Дверь не поддалась. Запоры оказались сложнее, чем он думал. Какое-то время понаблюдав, как он ковыряет пальцем неподдающийся замок, я подняла «собачку» и открыла. Фёдор сделал шаг – мы очутились рядом. Как одноимённые заряды, отскочили друг от друга. Фёдор выбежал за пределы моего жилища не оглядываясь, пунцовый от клокочущей злобы за испорченный вечер.
   Кто-то, как он только переступил порог моего дома, звонил ему на сотовый. Он ответил раздражённо:
- Занят. Да. Надолго.
  И такой облом.
  А мне сразу стало легче. Во-первых, ушёл возмутитель спокойствия. Во-вторых, хорошо ли, плохо ли, но я отомстила за свою поруганную честь. Смешно. Сама же согласилась-пригласила-разделась. За что мстить-то? Какая «честь», к ядрене Матрёне? А вот. Нечего было давить, принуждать, не считаться с моими настроениями. Вот Обручев так никогда бы не поступил… Понеслась! Нет мне покоя с этим Обручевым. Надо взять ещё один тайм-аут. Последний.
   
   А Федя-то ещё тот гусь. Спустя полгода, он вновь отправил мне предложение познакомиться. Не узнал женщину, с которой спал. Думала, подобные ситуации бывают только в комедии положений.

ЧАСТЬ III. НЕЛЮБОВЬ
Глава 1. Старый друг – лучше новых двух

   Протащилось лето. Едва пережила его. Месячные лили больше двух месяцев. Перименопауза называется. И любимые сотруднички осточерчели – не знала, куда деваться. Как писала моя любимая Токарева, «завязывать дружеские отношения мы способны только в детские и отроческие годы, потом словно очерствевает что-то»… Вот и у меня очерствело – ни к кому не привязываюсь. А, может, дело и не в этом. Средний уровень педагогов дошкольного образования очень низкий. Особенно в центральных районах. На окраине, в больших комбинатах, есть место конкуренции. Поэтому там люди работают, у которых и диплом, и желание есть. Тут же – просто вешалка. Дура на дуре сидит и дурой погоняет. Здесь, наверно, будет уместно упомянуть о женском пьянстве. Не вдохновенном и радостном. А мрачном и безысходном. С выкуриванием одна от одной n-ого количества сигарет между бестостовым опрокидыванием. Впервые столкнулась с этим явлением в детском саду на Петроградке. Где инспекторша (на место которой я впоследствии метила), горделиво заявляла: «У нас культура…» Видно, та самая, от аммиачного запаха которой в подъезд не войти. Квасили там в саду тётки по-чёрному. Входили в запой на недели, пока заведующая не открывала книгу приказов на увольнение. До такой степени оскотинивались, что могли, раскладывая детям обед, расставить ноги и справить малую нужду. Или запереться в рабочий день в группе с какой-нибудь синюшкой и жрать там горькую в присутствии ребят. Помню, такой же по силе шок у меня случился, когда увидела, как с похмелья трясутся руки у моего благоверного – прям, как у Лебедева в небезызвестной миниатюре. Или узнала, что первый хозяин нашей дачи (который, кстати, и продал нам её за бутылку) помер, не приняв с утра дозу опохмела. Я-то, дурашка, думала, что это блажь алкоголическая – принять с утреца. Нельзя-де потакать им в распущенности. А тут таки дела. Та же картина и в детском оздоровительном лагере. Не токмо технический персонал злоупотребляет, но и педагоги, мать их ети… Ой, Таня, ты, смотрю, поглядываешь на всё на это этак презрительно-свысока. Нехорошо это. Церковь учит, что гордынюшку усмирять надо.
    Уставать я стала от людей с годами, вот что. Парадокс: с одной стороны не хочу оставаться одинокой, с другой – не терплю многолюдья. Если совсем честно, даже не многолюдья (это не порицаемо обществом), не люблю людей. Они меня раздражают. Одни зациклены на своём малом круге: муж, ребёнок, жрачка, магазины. Другие задавлены превратностями судьбы: болезнями, малоденежностью, безрадостным существованием с деспотичными родителями, опостылевшим мужем и неблагополучными детьми. Третьи, как уже говорила, ударились  во все тяжкие. Есть ещё категория умников. Которые словечка в простоте не скажут – всё с ужимкой. Зубы сводит от их умствований и словопрений. Хочется рычать и топать ногами, когда оказываюсь вовлечённой в компанию пьянчуг, неудачников и выпендрёжников. Конечно, сии признания не делают меня привлекательной в глазах читателей. Но признайтесь, вы испытываете то же самое? И также тоскуете по золотой середине, где умный – просто умный приятный человек – не ботан и не зануда, добрый – не слюнтяй и не размазня, а красивый – не сладкий и гадкий, а мужественный и достойный уважения. Лично я знаю только одного такого. Человека без недостатков. Говорила ему об этом. На автопилоте. Сейчас оценила с некоторым удивлением: а ведь так оно и есть.
   Столько раз я кичилась своей высокоразвитой интуицией – тут же она, видимо, находилась в состоянии анабиоза. Не только сердечко не дрогнуло при характерном «пик». Даже смс-ку прочла не сразу. Думала, опять туфта какая-нибудь. Когда увидела отправителя, глазам не поверила.
   Грядёт новая встреча одноклассников. Я склонила головушку, пытаясь взвесить, нужно ли мне это? Нет, однозначно. Или, честнее: вряд ли. С другой стороны, почему нет? Очень может быть. Точно – да. Таким образом, я прошла все стадии принятия решения: от полного отрицания до безоговорочного согласия с самой собой.
   И всё-таки до последнего была не уверена, что пойду. Болотова шипела: «Иди уже! Сколько можно фигнёй страдать?» Вот если бы знать наверняка, что после страдания как рукой снимет. А если получится, как с курением (лучший способ бросить – никогда не начинать)?
   Юлька напялила на меня свою красную кожаную куртку, привезённую из Турции, и вытолкала за дверь. Напутствовала уже по телефону: дескать, я храбрая, красивая и уверенная в себе женщина. Это ласкало слух и заставляло доказывать, что так оно и есть.
   Правда, она ещё сказала, что после произведённых мною операций по омоложению меня не узнаёт. И коль книга называется «о мужчинах и морщинах», я должна уделить некоторое место вторым, так как без них качество отношений с первыми было бы иным.
   Итак, я вступила в пору, романтически именуемую климаксом. И всё ещё не оставляла идею встретить свою половину. Посему новую кампанию обставляла с большой тщательностью. Первой в многоступенчатой подготовке к размещению своего объявления на сайте знакомств была процедура с пугающим названием DOT. Пренебрегши рекомендациями врача-косметолога, между прочим. Так как DOT противопоказан тем, кто имеет в анамнезе проблемы с онкологией. Всё потому, что сии чудеса творятся при помощи лазера, который предполагает сильный нагрев. По другому DOT – лазерная шлифовка. Я слышала,  результат превосходит все ожидания. А именно: поры закрываются, угри извлекаются, пигментные пятна удаляются. Восемь тысяч – и я лежу на столе косметического салона  «Бионика». Спустя час, лицо полыхало. Но это ещё цветочки. Под вечер возникли серьёзные опасения, что от поднявшегося жара не смогу уснуть. Выпила две таблетки «Кетанов» - всё равно ощущение жжения не утихало. «Олазоль» (спрей на основе облепихового масла) обладал анестезирующим свойством. На наволочке от него остался отпечаток моего лица рыжего цвета. Я чередовала «Олазоль» с «Бепантеном»  - мазью, имеющей охлаждающий эффект. Короче, ночка была весёлой. Терпела сквозь слёзы. Однако на повторных процедурах, которые были рекомендованы для закрепления результата, поставила крест. На следующий день смотреть на себя было страшно. Выглядела, будто меня мордой возили об асфальт. Лицо отекло. Глазки заплыли. Над ними – мягкий выпуклый лоб, как у носителя синдрома Дауна. Щёки раздуты, как при заболевании инфекционной свинкой. В сопроводительной записке обещали, что названные симптомы продлятся дня два- три. Умываться в эти дни полагалось специальным стерильным раствором. До этого я пропила курс «Нистатина» - чтобы герпес не привязался к травмированной коже. Я промаялась дней пять, не меньше. По истечении этого срока от кожи перестали отслаиваться обгоревшие фрагменты, и она заметно побелела. Однако побочный эффект лазерной чистки – открытые поры. Кожа напоминает по своей структуре пемзу. А пигмент, между прочим, так и остался: не только крупное пятно на правой щеке, но и россыпь мелких, приобретённых в минувшее лето, на левой. Всё познаётся эмпирически. Знала бы – никогда б не пошла на эту пытку.
   Но выше описанное – всего лишь первая ступень. Вторая – ботокс. Как выяснилось, существуют два типа морщин: одни мимические (которые корректируются ботоксом) и вторые – возрастные (требующие контурной пластики). В среднем, инъекция ботокса стоит по городу двести пятьдесят рублей. Считаются инъекции единицами. Такое ощущение, что меня безбожно надули. Утешает, что это происходит поголовно со всеми молодящимися дамочками. Обезболивать ботокс не нужно, его загоняют в верхние слои кожи. Оттого и рассасывается быстро.
   Придя домой, я придирчиво осмотрела себя в зеркало. Изменилась неуловимо. Это и есть секрет хорошей косметологии. Мне бы остановиться. Но нет предела совершенству. Я отправилась в «Двенадцать месяцев», дабы отдать себя в руки милой Виктории. Располагая деньгами, на этот раз я поставила два укола: непосредственно в носогубные и в скулы. Как мне советовала Виктория ещё при первом посещении. «Рэдиас» - тяжёлый гель. Раздвигая носогубные, он сминает соседние, потерявшие упругость ткани. Так, починяя одно, я ломала другое. Распространившись несколько далее, чем ему положено, «Рэдиас» собрал мне ротик в куриную гузку. Я была в отчаянии. Когда ушёл отёк, стало лучше. Но при каждой затяжке поперечные морщинки у рта прорисовывались всё отчётливей. Вспоминались слова подружки по музыкальному училищу: «Бросишь курить – будешь лучше выглядеть». Сама-то она была как огурец и ДО и ПОСЛЕ. Как моя сестрица Анька. И начальница Регинка. Всё-таки это генетическое. Если честно, у меня никогда не было хорошей кожи. Некрасиво багровели  прыщи обыкновенные. Угри  наливались чернотой. С годами прибавилась желтизна. От солнца множились пигментные пятна. А от самопроизвольной чистки капилляры под носом проступали всё явственней. После того, как похудела, обвисла кожа. И если тело можно было вполне успешно замаскировать тряпками, то на морду паранджу не набросишь, не в той стране живём. Кроме того, начались женские проблемы. Месячные приобрели своё название буквально - шли по месяцу. Сначала, в течение недели, раскочегаривались. Затем мало-помалу входили в раж. После чего начинали хлестать. Я в большом количестве глотала «Дицинон»  с «Транексамом», запивая настоем крапивы. Заканчивалась эта прелесть чисткой в гинекологии на Костюшко. Потом – на два-три месяца менструация прекращалась. И только цвет лица от мертвенно-бледного доходил до нормы, всё начиналось сначала. Меня это бесило не токмо потому, что нарушало мою половую жизнь (которая и без того отсутствовала). За время моего воздержания от всякого рода физических упражнений тело вновь раздрябливалось и разжиживалось. Уже не говоря о самочувствии. Перед очередной госпитализацией передвигалась, за стеночки придерживаясь – гемоглобин падал до семидесяти. На яичнике к тому же обнаружили опухоль. Слава богу, оказалась банальной кистой. Но врачи настаивали на удалении. Мало мне швов. В постели с кем-нибудь не знаешь, как выкручиваться. Правды, знамо дело, я говорить никому не говорила. За исключением Обручева. Тот знал. Это я не знала, что мы будем любовниками. Поэтому и не подстраховалась. Да и если б не та непонятная ситуация со щитовидкой (мне поставили диагноз, оказавшийся ложно положительным), и не было б ничего. А так - захотелось изведать, что за штука така любовь и как это быват, когда ты с любимым. Напоследок. Иначе зачем мне связываться с женатым человеком? Не поймите меня неправильно, принцип не встречаться с мужчинами, состоящими в браке, вовсе не в том, что я отчаянно стремилась обзавестись мужем. Какой бы я не показалась безнравственной особой, дело как раз в морали. На чужом несчастье, как не крути, счастья не построишь. А жена у Обручева, судя по всему, хорошая женщина. Делать ей больно, чеслово, не хотелось. Более того, скажи сам Обручев, что желает развестись, я бы первая перестала его уважать. Как там у Экзюпери… «мы ответственны за тех, кого приручили». Вот именно. Плюс ко всему «и в горе, и в радости» тоже никто не отменял. Честь офицера не велит предавать ту, которая была верной подругой в трудные годы. Кроме того, я прекрасно знала, что меня раздражают все, кого вынуждена видеть подле себя и денно, и нощно. Исключение составляла Болотова. Жаль, что я не лесби. Какие замечательные отношения можно было б выстроить с тождественной особью! Тогда я ещё не ведала, что и мужчина может иметь человеческие увлечения: не футбол-хоккей-рыбалку, а театр-выставки-прогулки. И не в том заумном качестве, что Федя из прошлой главы. А так же, как я: проявлять любопытство, смешанное с удивлением. Благодаря своему однокласснику я поняла, что отношения мужчины и женщины не обязательно антагонистичны. Можно существовать рядом и не бесить друг друга… Впрочем, тут я преувеличила. Это он не раздражал меня. За себя не ручаюсь. Когда на каждое моё телодвижение – будь то еда, одежда или образ жизни в целом – звучала из его уст отповедь, был повод, знаете ли, усомниться. Обручев, конечно, отрицал. На то он и джентльмен. Но для меня сие было непереносимо.
   В нашей ситуации оставалась какая-то недосказанность, порождающая напряжение в общении. Он должен был помнить один разговор.
   Однажды я сказала:
- Всё когда-либо кончается.
  На что Обручев ответил вопросом:
- Ты скажешь, когда разлюбишь меня?
- Нет, не смогу. Ты сам поймёшь: мы будем встречаться всё реже… и реже, и реже.
   Видимо, когда наши встречи стали происходить всё реже и реже, он так и решил: любовь прошла, завяли помидоры. А, может, ничего такого он не решил, и не решал, да и вообще не думал ничего. Да и когда наши мужчины помнят то, что мы им говорим?
   Когда отношениями правит любовь, твои нервы натянуты, как струны. Любое замечание, взгляд, слово будто медиатором цепляет за них. Тут же в движение приходит механизм сложного инструмента под названием человек. Во-первых, страдает соматическое здоровье. Учащается сердечный ритм, воздуха не хватает – ты задыхаешься. Кровь циркулирует во сто крат быстрей – багровеют уши и щёки. Конечности в то же время почему-то размякают и становятся непослушными. А внизу живота ощущается сладость и прохлада. В глазах расплывается магма с гибнущими в ней чёрными точками. Во-вторых – психологическое состояние. С ним тоже беда. Радуешься до слёз, горюешь – до истерического хохота. Прям по Владимиру Семёновичу: «он то плакал, то смеялся – ну, сумасшедший, что возьмёшь». Короче, мне не понравилось чувство, ради которого, по мнению классиков, лишь и стоит жить.
    Прошло более двух лет. А я всё ещё выстраиваю мысленные диалоги с НИМ, всё хочу оправдаться. И каждый раз эти внутриусобные разговоры заканчиваются полным раздраем с собой, любимой. Чтобы внести ясность, я и собиралась на встречу однокашников. И до последнего была не уверена, что пойду. Готовилась и сомневалась – надо ли?
   Несколько раз мы созванивались. Было так странно опять слышать его мягкую, ласкающую речь. Особенно в первый раз. Когда внезапно чужим голосом он сказал коротко:
- Сейчас перезвоню.
   Потом слушала его  глубокий бархатный голос. Как кошка. Где главное не смысл, а тембр. Ловила нюансы голосовых оттенков: вот голос чужой, какой-то надтреснутый, вот снова родной, до боли знакомый – тот, что записан у меня на диктофоне. Но и содержание было увлекательным. Обручев красочно расписывал перспективы встречи с выпивкой и разнузданным курением в классах, где мы некогда получали нравоучения, как себя вести. Заманчиво. Тем более что планировалось свершать неблаговидные поступки в присутствии приглашённых учителей.
   Сопротивляться Обручевскому обаянию бесполезно. Сопротивлялось тело. Когда вышла из маршрутки на остановке ШКОЛА, ноги не шли. И на этот раз не туфли были тому виной. Просто случился какой-то нервный паралич. Я присела на скамейку внутри остановки, чтобы прийти в себя. Люди, которые должны были стоять на тротуаре, почему-то в моём сознании плыли над ним. Казалось бы, я всё предусмотрела. Завилась накануне, чтобы за ночь явные кудри превратились в объём. Не изнуряла себя домашней работой – лежала с масками на лице. С утра проветрилась, сбегав в магазин. Легко перекусила. Но концентрация адреналина… Требовалось её разбавить. Тяпнуть граммулечку. Рюмка коньяка – и вот результат: голова, словно гиря. Может, потому и ноги нейдут – разве удержишь в вертикальном положении раскалённый свинцовый шар?
   Надышавшись выхлопными газами, я встала и, кое-как обретя равновесие, побрела вглубь микрорайона. Клатч, набитый всякой всячиной, раздулся как бочонок и норовил выскользнуть из подмышки. Тем не менее, плечи я держала развёрнутыми, голову высоко поднятой, а спину – прямой. Как учила своих дошколят.
  Такой меня и встретила жалкая кучка моих одноклассниц. Собственно, одноклассниц было всего три. Двоих из них я имела удовольствие видеть достаточно регулярно, поэтому никаких неожиданностей в их лице меня не ждало. А вот третью – Светку Кузовкову – даже не сразу узнала. Хоть и видела три года назад на встрече одноклассников. На ней моя теория о состоянии кожи некурящих людей не работала совершенно. Как, откуда повылезали эти омерзительные бородавки и складчатые образования, исказившие даже черты лица?! Ведь Светка в подростковом возрасте являла собой образец идеальной кожи: ни прыщечка, ни пятнышка. И если наш бывший комсорг ведёт здоровый образ жизни, напрашивается только один вывод: она больна, тяжело, неизлечимо. Остальные – «бэшки» и «вэшки», которых объединили в девятом в один класс. Я с тревогой всматривалась в бывшую ученицу «Б» класса, Исаеву. У меня, ревнивой, иногда рождались подозрения, что мой ненаглядный Обручев неровно к ней дышит. Во-первых, Исаева – выпускница технического вуза. Я всегда подозревала, что окончание технических учебных заведений подвластно лишь действительно умным женщинам. И мы, гуманитарии, им не чета. Прекрасно помню, как получала своё высшее: рефераты скачаны, курсовые списаны, подготовка к экзаменам по пути к оным в метро. У них же всё по-взрослому: задачи, контрольные… мрак. Помимо недюжинного ума Исаева являлась завучем школы - то есть опережала меня в социальных достижениях. Эх, профукала я семь лет назад должность инспектора музыкального воспитания Петроградского района. Не по своей вине, правда. Случилась сия неприятность в тот год, когда мне поставили диагноз «правосторонняя почечная карцинома». Какая уж тут инспекторская деятельность! В-третьих (завуч – это во-вторых), Елена Батьковна Исаева ежедневно подъезжала к месту своей работы на личном авто. Когда узнала, даже настроение испортилось. Самой плохо стало то того, какая я мелкая завистница (зависти, тем не менее, это не умалило). Чем же она меня добила окончательно, так это тем, что изначально преподавала физкультуру. Значит, и сама была в неплохой физической форме. Так отнимают последнее. Быть может, единственное. Поэтому, идя на встречу, заранее окружила Ленку чёрным ореолом. При взгляде на неё приободрилась. Моя незабвенная бабуля сказала бы про неё: «Жопа - что корзина». Это означает непомерно широкие бёдра в сравнении со всем остальным. Бывают, знаете ли, такой тип женской фигуры: когда и ножки стройные, и спинка узенькая, но попа… Такое сложение не подпадает ни под одну классификацию. Вы, конечно, с ними знакомы. Но позволю себе напомнить. Самая распространённая – фруктово-овощная: яблоко  (Наталья Крачковская), морковка (Рене Зеллвегер), стручок (Кира Найтли), груша (Дженнифер Лопес). Весьма популярна геометрическая. Соответственно, это - круг, треугольник (;), прямоугольник и снова треугольник (;). Но Исаева – сложная геометрическая фигура. Не укладывается ни в одно описание. Видимо, у природы разыгралось воображение не на шутку, когда она лепила Елену… не скажу, чтоб Прекрасную. Как известно, во всякой бочке дёгтя есть ложка мёда. В случае Исаевой это рост ; 180, вьющиеся белокурые волосы и, как следствие, чудесная кожа. Но всё это во-вторых, в-третьих и в-четвёртых. На первый план выступала громоздкая фигура с туфельками сорок второго размера.
   Это на бумаге я живописала группу моих одноклассниц на двух листах формата А-4. На деле все выводы были сделаны в течение пары секунд. И как можно всерьёз задумываться, за каким мозгом будущее – биологическим  или электронным? Скорость мышления говорит сама за себя. Пока электроника ковыряется в своих анналах, бионика уже выдаёт дивергентное решение. Разумеется, то, что группа исключительно однополая, мой мозг воспринял ещё тогда, когда передвигалась на деревянных ногах по школьной аллее, судорожно прижимая к себе сумочку.
- А вот и Обручев собственной персоной, - первой его заметила "девочка" из параллельного класса.
   Я машинально обернулась. В чёрной неновой футболке, видавших виды джинсах и повседневных кроссовках, похудевший и обыденный, Обручев стоял возле крыльца. Я тупо смотрела на него и ничего не чувствовала. Нет, сознавала, конечно, что передо мной человек близкий. Ну, скажем, как бывший муж. Но никаких щемящих чувств не испытывала. Вот, что значит ожидание чуда. И как вредно рисовать заранее картинку вроде той, какую заготовила я. Слушайте. Вот он идёт мне навстречу. В щёгольских ботинках, безупречно сидящих брюках (классика предпочтительнее) и пиджаке горчичного цвета поверх свитера с глухим воротом. В руках цветы. На губах – загадочная улыбка. В глазах – свет, подобный неземному. Никак не меньше. А тут совершенно будничный мужчина средних лет. И нет в нём ничего от завораживающе прекрасного образа принца.
   Не знаю, что со мной было дальше. Иногда сомневаюсь, что тёмный каштан – мой родной цвет. По всем поступкам того дня я - урождённая блондинка. Чувствуя себя павлином в стае галок, я и вела себя соответствующе – заносчиво и напыщенно. То глупо хихикала над собственными шутками, то многозначительно отпускала снисходительно-отвратительным тоном какую-нибудь фразочку, презрительно кривя губы. Крутилась возле каждого зеркала, жеманно поправляя причёску. При этом нарочито игнорировала Обручева. Отворачивалась и млела, когда он окликал меня своим волшебным голосом. Ненавижу себя. Чёрт меня разберёт, что это было.
   И всё ждала. Думала, вот-вот подойдёт, скажет… Но не подошёл. И не сказал. Даже моя игра на расстроенном рояле в учительской не тронула его. А я ведь готовилась. Разучила на немой клавиатуре «Школьный корабль» (дома у меня инструмента нет, только на работе). Именно корабль. Специально для него, паразита.
   Когда вышли из здания школы, Обручев попросил сигарету - когда я бессовестно расположилась для курения на крылечке школы. Знала же, как его бесят курящие женщины.
   Перекурив, Обручев взял в попутчицы Кузовкову. Поинтересовался, не подвезти ли Исаеву. Мне – ни слова, ни полслова. Каким был для меня притягательно-непонятным, таким и остался.
   На прощание этот чёртов Обручев кивнул на двух ковыляющих по дорожке бабулек:
- Смотрите, девчонки, ваше будущее идёт.
   Он всегда предвзято относился к сорокалетним тётенькам. Видимо, в кабинете министров его ждала молодая краля. Хороший пример подал Путин для управленческого аппарата страны, нечего сказать. 
  Самое время напиться. Что я и сделала в компании своих товарок.
  Анализируя встречу, я вспоминала потом, что, подойдя к группке присматривающихся друг к дружке одноклассниц (скорее, находящихся под перекрёстным огнём лазерных излучателей - глаз друг друга), Обручев поцеловал одну меня. А в классе пересел к окну, чтобы я оказалась в поле его зрения. Затем, выйдя из апартаментов нашей классной руководительницы, он сказал, глядя мне в глаза своим простодушно-удивлённым взглядом: «Творческие люди – они вообще странные». Улыбнулся застенчивой улыбкой и потрогал меня за рукав кожаной куртки в районе локтевого сгиба. Может, проверял: натуральная ли? Пишу и думаю: весь мой пресловутый анализ схож со знаками внимания Принца в адрес сестёр Золушки из одноимённого фильма. Он такой, Обручев. То, что мы, простые смертные, принимаем за ухаживания, у него называется культурой общения.
   Моя школьная подруженька, тоже сохшая по Обручеву, сказала:
- Дурацкая какая-то встреча получилась. Нужно было подождать до юбилея школы – тогда бы и встретились. Но Обручеву, видите ли, приспичило…
   «Приспичило»… Почему?
  Несмотря на значительные расхождения с первоначальной программой вечера (ни тебе встреч со старушками-учительницами, ни распития спиртных напитков вкупе с курением в классе) и невзирая на моё позорное поведение, я всё ж таки не жалела, что побывала на встрече. Было ясно, что эта глава закончилась, и пора начинать другую. Вот только я всё ещё помнила, как сорвался голос Обручева, когда я назвала его по имени… Да может, простыл человек – только и всего. А я уж возомнила невесть что.


Глава 2. Новая кампания

Предварительная подготовка
   На следующий день я засела за комп с целью найти фотостудию, где можно (и нужно) сделать новые фотографии. Большинство – да что там, ВСЕ! – мои удачные фотки с тех времён, когда я щеголяла открытым лбом. Были, правда, фотографии с фотосессии М;йка. И они очень даже. Вот только лица почти не видно: занавешено кудельками и затемнено солнцезащитными очками. Но фигурка – прелесть. Когда выставила эту фотку в качестве аватарки Vk, хвалебных сердечек получила около двадцати. Но если ждёшь моря предложений, нужны разноплановые фото. Так что я вновь вышла на скидочные сайты. На этот раз с тем, чтобы решить проблему фотосъёмки. Час работы фотографа без купона в среднем стоит шесть тысяч. С использованием купона – тысячу.
   Как назло, подходящий ценник совпадал с местоположением «в жопе». Поскольку в моём распоряжении лишь муниципальный транспорт, добираться на оленях, чтобы запечатлеть свою интенсивно стареющую физиономию, мне не улыбалось.
   В арсенале у меня имелась Болотова. Она когда-то посещала курсы фотомастерства. Я навязалась к ней в модели. Но желаемого не достигла. Как и на всех прочих фотографиях последнего времени, из объектива её навороченного фотоаппарата на меня смотрела усталая тётя с провалившимися щеками и обречённостью во взгляде. На этот счёт у меня есть теория: получаешься хорошо тогда, когда тебя фотографирует любящий человек. Так же, как и с выпивкой: если в застолье принимает участие человек, который тебя не любит, выпитое впрок не пойдёт – или состояние опьянения будет меланхоличным, или голова будет раскалываться. Впрочем, мои многочисленные теории недоказуемы. И упрекнуть Юльку в нелюбви было бы опрометчиво. «Нельзя ни от кого зависеть», - говорила одна моя сокурсница по универу. И я решила ни от кого не зависеть, а  избрать стороннего профессионала, который выполнит объём работы фотографа в рамках своей должности.
   Наконец приемлемый адрес: улица Правды. В пяти минутах ходьбы от станции метро Владимирская. Предоплата и печать купона в мои планы не входила. Вдруг не дойдёт платёж – и что? Опять проплачивать? Тёмный продукт Совдепа – вот кто я такая. Но уж какая есть. Не перекроишь. Молоденькая секретарша  встретила мои треволнения с непониманием и уважением к моему возрасту одновременно. Обещалась доложиться начальству, что такая-то такая боится идти стандартным путём. Желает отдать нал в руки.
   Однако такое положение вещей меня также не устраивало. Молодые такие легкомысленные: забудет, перепутает, ещё чего-нибудь… А вдруг начальник скажет: «Вот ещё!»? И поминай как звали часы, проведённые за макияжем, завивкой, маникюром + выходной, который выпросила у Регинки. Я рискнула оплатить, как предписывалось – через салон связи. По правилам. Ласковые мальчики-«Связные» помогли. Дай бог им здоровья. Впрочем, тут ума много не надо. Просто я боялась своей невезучести. Как говорят мои родители: «Ну, это же наша Таня!» Как будто у других ничего не случается. Только вселяют неуверенность в ребёнка… Вот мне уже сто лет в обед, а я всё виню папу-маму. Как все, впрочем.
   Приношу в итоге купон в студию. Секретарь – безумно красивая девушка – меня запомнила. Сказала беззлобно:
- А начальник для Вас согласен был сделать исключение. Но так, конечно, лучше.
   Я взяла с собой мешок тряпок – чтобы не рядиться в их, студийные. Какая из меня на излёте четвёртого десятилетия Белоснежка с Красной Шапочкой? Компьютерным монтажом в «Кадре» (название студии) не угощают. Реквизит – только тот, что есть в действительности.
   После летних экзерсисов я сбросила пару-тройку килограммов. Удивляться нечему: в магазин не наездишься, на себе не наносишься. А двигаться активно – будь любезна. Платье бирюзового цвета без рукавов, что покупала в конце года во «Froggy», село так, как, надеялась, будет сидеть при покупке. Трикотаж обтягивал тело, как костюм путаны. Недочёты фигуры были не заметны: недостаточная длина ног компенсировалась каблуками, а недостаток бюста – чудо-лифчиком. Я взяла с собой чёрный плащ – на мой взгляд, очень стильный. Я хотела продублировать фото, сделанное, когда мне было двадцать пять. Для чего прихватила зонт. В дополнение – аксессуары: шарф, который мне подарил Майк, и ожерелье, которое мне дала мама. Наряд номер два: маечка и бриджи. Маечка оставляла желать лучшего, но подходила по цвету к обрезанным джинсам. Джинсы же – своего рода шедевр. Небрежное «бриджи» - вряд ли подходит для их характеристики. Бриджи – нечто разношено-неряшливое, в лучшем случае – непритязательно-домашнее. В подобной одежде подстригают газоны американские домохозяйки. Я заметила, ТАМ слегка чокнуты на своих газонах и лужайках. ТАМ даже существует спецсовет, который решает, чему на придомой территории быть, а чему – нет. Ну, это их дело. Кто я такая, чтобы судить? Итак, мои бриджи сидели шедеврально. Когда-то (будучи джинсами) я их приобрела в «грузинском» магазине за сто рублей. Уценили их за специфический цвет – горчично-болотный. Раз. И два: они имели солидный клёш. Сейчас в моде брюки зауженного силуэта. По мне, так клёш лучше. Безупречной ровностью ног я похвастать не могу. Посему от колена хотелось бы спрятать ногу в подобие трубы. Однако на замечания я реагирую чутко. И после нескольких подстёбываний в адрес моих штанов, отложила их. В надежде, что мода когда-нибудь вернётся. Надевала исключительно на домашние приёмы. И либо от готовки, либо от едьбы аккурат на ляжке остался жирный след. Развращённая семейными ценностями типа «дома и так сойдёт», я продолжала их таскать. Пятно игнорировала. Чем возмутила Обручева до глубины души.
- Запомни! – внушительно и строго сказал он. – Тебе надо научиться выбрасывать вещи. И время от времени полностью обновлять гардероб.
   «Умный какой! – обозлилась я. – Я и так в долгах, как в шелках».
   Ему, разумеется, ничего не сказала. К этому времени у Обручева накопилось немало претензий ко мне. И если б я мутила воду по поводу каждой, наши встречи превратились в нескончаемый поток упрёков. Мне же отчаянно хотелось оставаться для него хорошей. Пусть и не идеальной.
  После его ухода взяла «Антипятин» и вывела пятно. И сама не ожидала, что средство столь действенно. Но джинсы убрала. Пришло лето. Встал вопрос: что носить? Всю голову сломала. Надо быть в струе современных модных тенденций – и в то же время приличествовать возрасту. Регина и так время делает мне замечания относительно легкомыслия гардероба.
   Копаясь в своих шкафах, выудила выше упомянутые джинсы. Сомнительный цвет – самое то для летнего сезона. Оторвала штанины до колена. Взглянула на себя в зеркало. Да это чудо, что такое! Какая дырочка и изгиб моего тела – как на постере: талия в кольце родного пояса, попка - сердечком. Всё такое ладное - так и хотелось чмокнуть в ягодку… да-да, в ту самою. Жаль, не дотянуться. В этом году я купила сандалии – наподобие римских – к этому ансамблю. До того, как попала в точку, накупила обуви чёртову тучу (что значит материальная свобода в отсутствие сына). И, не удержавшись, решила запечатлеть себя в Юлькиной куртке. Хоть и знала, что эти фото на широкое обозрение выставлять не придётся. К ним – чёрные классические брюки, красные сапоги на шпильке и прозрачная рубашка. Когда шла с полным мешком шмоток, прохожие оглядывались и дарили улыбки разных оттенков: от завистливых (женских) - до поощрительных (мужских).
   В приёмной студии «Кадр» секретарь-красотка гримировала девицу – следующую за мной. Я оценила дивчину: на мой взгляд, она могла не заморачиваться с make-up – и так и эдак все будут пялиться только на её выдающуюся грудь. Мне подмазаться не предложили. Да и куда больше? – Наложила штукатурки в палец толщиной. Не погнушалась даже тенями (добропорядочные гражданки используют их токмо на вечер). Светлыми с блестинкой накрасила у переносицы. Тёмным, удлиняющим глаз, придала очертание крыла бабочки. Румяна и яркая помада прилагались к экипировке лица.
   Студийка крохотная. Примерочной нет. Переодевание осуществляется там же, где и фотографирование. За час нафоткалась до дури. Диск (который просили взять, чтобы сбросить снимки) повертели с недоумением. Попросили флэшку. Её у меня не было (с тех пор есть всегда). Но и на диск всё скопировалось и успешно прочитывалось.
   До меня позировала тётенька примерно моих лет, поджарая и стриженная. Живи она в 70-х, сказала бы, что волосы дамочка подкрашивает стрептоцидом. Причёска – как у Светланы Моргуновой или Анны Шатиловой. По окончании сессии – просмотр. Слышала её ахи-охи во время оного. Когда же очередь просматривать дошла до меня, тоже были охи-ахи, но другого толка. Высокое разрешение и крупный план сделали своё дело – можно было сосчитать каждую пору на моём лице. Одну фотографию отфотошопили. Вот это – совсем другое дело. Правда, я на ней – вроде как и не я: хищный взгляд, упрямо сжатые губы, волосы развеваются, как у Медузы Горгоны (несколько раз фотограф наставляла на меня вентилятор для достижения эффекта летучести), на лбу будто напечатано: «Не подходи – убьёт!» Становится понятно, почему мужчины от меня шарахаются. Но лет десять долой – это точно. Эх, молодость, молодость… Заказала ещё пять фотографий для ретуши. По одной в каждом наряде. Каждая по двести рублей. В итоге: тысяча за всю съёмку + тысяча за пять фото. Расплата сейчас. И ждать месяц. Думала, шутка. Но потом то на то и вышло.
   А пока отобрала несколько более-менее и выставила их на сайтах Daiting и Mamba. Оно, может, и к лучшему, что на фотографиях я далеко не Синди Кроуфорд. Зато, увидев в жизни, не разочаруются.

 Alex
   День интенсивных переговоров – и я уже иду на первое свидание. Алекс. Пятьдесят три. Здоровенький такой мужичок – метр восемьдесят шесть. Круглоголовый и лысый. Мой типаж. Проектировщик в НИИ. Его институт за торговым комплексом «Путиловский». Договорились встретиться в кафе при нём.
   Я прибыла на разведку ранее назначенного. «Путиловский» активно реконструировался. Кафе «Форпост» временно прикрылось. Я прогулялась по второму этажу в надежде найти альтернативу. Выяснилось, что в торговом комплексе нет не только кафе, но и туалета. Попить кофе из пластиковых стаканов (отвратительно!) можно из автомата. Рядом с которым декоративный оазис: под муляжами пальм – лавочка. Тут же клумбы фальшивых анютиных глазок с физалисом, в горшках понатыканы пластмассовые аспарагусы с амариллисами. Чудо дизайна! Взглянув на себя в зеркальце компактной пудры, я осталась собой довольна, несмотря на бело-голубое освещение.
   На улице меня поджидал высокий широкоплечий мужчина. В пиджаке и классических чёрных брюках. Знакомый стиль. Я улыбнулась и помахала ему рукой от дверей Путиловского. От ответной улыбки у Алекса обнаружилась щербинка между передними зубами. Вспомнилась народная примета: гулящий.
   И пусть многие в приметы не верят. Но я убеждена: они не врут. Саша-Алекс благодушно (я бы даже сказала, с элементами заигрывания) поглядывал на меня. После приветствия и решения вопроса, где же испить кофе, спросил:
- Что Вы ждёте от знакомства?
- Не знаю, - пожала плечами я. – Время покажет.
  Видя, что Alex выдерживает паузу, пояснила:
- Сначала конфетно-букетный период: кино, прогулки. Дальше – больше: гости. Ко мне, к нему. Потом, при удачном стечении обстоятельств, совместные выходные… Как-то так.
  Я глядела в глаза собеседника, справедливо ожидая ответа.
- Ну-у, тогда я Вам вряд ли подойду.
   Теперь мой взгляд выражал большой знак вопроса. Alex читал по глазам, как экстрасенс. Последовал монолог, почему он мне «вряд ли подойдёт». Пока я видела одни лишь плюсы:
- упрямо потопал в «Форпост», не доверяя женскому мнению;
- был высок, широк, улыбчив и вальяжен;
- оглядывал меня с явной заинтересованностью.
  Первая его фраза при встрече:
- В жизни Вы ЕЩЁ лучше, чем на фото.
  Вторая:
- Вы музыкальный руководитель? - /кивок/ - Для меня это ещё один бонус в Вашу пользу.
- Что это значит?
- Это значит, что Вы эмоциональны и ранимы.
  «Хм… Ранимость – это бонус?»
- Сейчас, конечно, не так, как в юности: завоёвываешь женщину, чтобы плюсик в блокноте нарисовать – мол, ещё одна. Но, скажу честно, женщина для долговременных отношений меня не интересует. В бытовом плане меня всё устраивает. Живу с дочкой – она студентка. Жена осталась в Норильске.
   «Жена?!»
- Почему в Норильске? – тупо спрашиваю я.
- Потому что у нас разные жизни. И нас так устраивает, - выделил он последнее слово.
   «УСТРАИВАЕТ. Нравится работа? - Устраивает. Любишь жену? – Она меня устраивает. В этом слове есть что-то непроходимо-лживое».
- Куда Вы смотрите? – перехватила я его взгляд у себя на груди. – Да, гордиться особенно нечем.
- А кто сказал, что большая грудь у женщины – это хорошо? Ладно, если у молодой. А так… Когда вижу грудь до живота – у меня всё падает, - вульгарно заявил Аlex.
  У меня тоже всё упало. Вот оно. Ситуация, которая выходит из-под моего контроля. Развивается не по моему сценарию. Складывается не так, как я себе представляла. Меня всегда это нервировало. На работе учитываешь все мелочи, чтобы не произошёл сбой. А тут вмешивается человеческий фактор.
- Выходит, Вам нужна женщина для встреч… Для встречИ. Одной.
- Ну, зачем так? Может статься, мы понравимся друг другу, – он протянул ко мне руку. – Можно?
   Я не совсем понимала, что он хочет. Потому не сопротивлялась. Алекс отодвинул рукав моей рубашки и провёл пальцем с оборотной стороны моего запястья. Он неожиданности я вздрогнула.
   Он улыбнулся:
- Чувственная какая.
   Я обозлилась и вырвала руку.
- Зачем Вы решили сразу расставить все точки над і? – проговорила я сердито. – Разрыв произошёл бы сам собой. Без Вашего на то соизволения.
- Почему же? – удивился Алекс.
- Потому что Вы – это всего лишь Вы.
- Что Вы хотите этим сказать?
- Всю жизнь я любила только одного человека, - мстительно сказала я и поднялась.
  Мы вышли на улицу.
- Ведь мы ещё попереписываемся? – спросил меня Алекс.
  Я покачала головой, но улыбаться не перестала.
- До свиданья, - вместо ответа произнесла я.
   Глядя на его удаляющуюся фигуру, вспоминала другую: с такими же широкими плечами и длинными стройными ногами. «И лысой круглой головой, вжатой в плечи, - с нежностью думала я. – Жаль, что с ЭТИМ ничего не выйдет».
   Я давно заметила: тому, кто нравится мне, не нравлюсь я. Или нравлюсь, но не до такой степени. Или не в том качестве. Закон подлости.
   «Да и ладно, - утешала себя я. – Сегодня его жена в Норильске, а завтра – в Петербурге. И снова крепкая российская семья. Ладная да складная. А мне локти кусай. Так что: ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ!»
   Кроме того, Александр – человек восточный. Что тоже не есть хорошо. За время непродолжительной беседы в фальшивом садике-садочке он успел вкратце рассказать о себе. Родом Алекс из Баку. Его отец (командировочный из Питера) увидел коренную бакинку (будущую Сашину маму), влюбился, женился. Да и не мудрено. Мать – красавица, старинного армянского рода. Саша в Питере оказался уже будучи совершеннолетним. Он поступил в наш Большой университет на химический факультет. Потом уехал по распределению в Норильск. Там и женился. Спустя годы вернулся на родину. Без жены – зато с дочкой.
   «Вот, откуда у тебя очи чёрные и нос, как у представителя негроидной расы». Дитя Советов (где русский был старшим братом всем другим народам, густо населяющим наше многонациональное государство), Алекс, конечно, говорил по-русски. И говорил чисто. Но с каким-то местечковым акцентом. Голос хороший, мужской. Взгляд чаще масляный – как у этих, рыночных лиц кавказской национальности. Но мог быть и вполне осмысленным. Так, например, когда я сказала, что исход совместно проведённой ночи для меня предопределён заранее. Посмотрел, как будто его ударили.
- Очень обидно для мужчины знать: как бы ты не старался, всё равно будешь недостаточно хорош. Несправедливо. Да и говорить подобное вряд ли нужно. Вы не находите?
   У меня разлилась по телу благодатная волна удовлетворения: ага, наконец-то и тебе больно, голубчик!
- То же я хотела сказать и Вам. Зачем нужно говорить о том, что может произойти само собой?
- Просто я думал, так будет честно, - лицо – как будто его лишили сладкого. Начавший стареть, лысый мальчик.
   Первый блин комом.

Миша.

   «Первый – колом, второй – соколом, а третий – мелкими пташечками», - проговорила я, удобнее устраиваясь в компьютерном кресле.
   Второй кандидат на встречу поинтересовался, что я вкладываю в понятие «крупный мужчина». Ах, да, совсем забыла ознакомить любопытствующих с текстом своего объявления: «Не знаю ни одной женщины, которая считала бы себя несимпатичной» (автор неизвестен). Я не исключение. О себе: разведена, сын взрослый (живёт отдельно), образование высшее, работа приличная. О НЁМ: житель СПб, 47 – 57 лет, европейской наружности, наличие работы и отсутствие жены обязательно, чувство юмора и крупные габариты – желательно.
   Об этих «габаритах» спрашивали через одного. Кстати, я сомневалась, корректно ли поместила информацию на сайте, пожелав крупных габаритов. Бог знает, о чём подумают эти извращенцы, озабоченные размерами своего члена. Но, вроде, ничего такого не думали. Во всяком случае, те, кто выходил на связь. Выходит, главная извращенка – это я.
   Это только говорится, что фастфуд привёл нацию к ожирению. На деле большие мужчины – вид весьма редкий. Скорее всего, они все пристроены. Или им лень совершать лишние телодвижения. А вот эти… не хотелось бы бросаться метафорами… но именно «сухобзделые», по бабушкиному выражению, мужичонки не устроены. Болтаются себе, куда ветер прибьёт, словно пожухший лист. Лично мне эти листики-живодристики попадались ворохами.
   Но вначале я была щедра на встречи. И назначила сразу два свидания в один день. Первое – с озабоченным вопросами габаритов. Второе (или второй) – чуть ли не одноклассник. С улицы Костюшко. Прекрасно ориентировался в моём родном микрорайоне. А как не крути, о чём бы мы не говорили – это всего лишь поиск общностей, точек соприкосновения. Мне у второго понравился голос. Низкий, как бы рокочущий.
  Договорилась и с первым, и с вторым на встречу во Французском. С интервалом два часа.
   На свидание должен был явиться Михаил. Пятидесяти двух лет. Ему я деликатно ответила, что под габаритами разумею рост. Дескать, надевая каблуки, становлюсь под метр восемьдесят. Что, конечно, шло вразрез с тем, какой смысл я вкладывала в это на самом деле. Зачем, спрашивается, мы, женщины, намеренно вводим в заблуждение? Наверно, сие заложено в нашей расчётливо-лживой породе. И то, и другое - не скажу, что плохо. Ход наших мыслей таков: «Почему индивид заостряет внимание на том или ином факте?» - Ясно, этим качеством он не обладает. Скажешь напрямую – обидишь. А это, во-первых, не женственно. И, во-вторых… как знать, может, данный субъект ещё на что и сгодится?
      Ох, не случайно интересовался он размерами. В чёрном по щиколотку плаще Михаил был похож на Кощеюшку. С той разницей, что цвет лица Кощея во плоти был ярко-розовым. Такой оттенок приобретает кожа после первого загара. Либо после бани (у Михаила четверг как раз банный день). Что логично: утром баня, вечером – свидание. Либо – ещё проще: Миша – не дурак выпить. Так я ломала голову: почему у двух моих сотрудниц красные лица? Объяснение элементарно: обе – «зашитые» алкоголички. Может, Михаил и не пропащий алкаш… так, любитель весело провести время.
- Вы так внимательно на меня смотрите… что-то не так? – ворвался в мои измышления голос Михаила.
   Ещё по телефону я уразумела, что его голос хоть и без явных дефектов, но всё ж какая-то неправильность в нём присутствует. Картавит он, что ли? Надо прислушаться.
   А смотрела я на него столь пристально по той причине, что Мишина розовая физия была так натянута, будто налита под завязку ботоксом. Вот, значит, как выглядят пятидесятидвухлетние мужчины, когда они не курят.
   Всё это время мы стояли у прилавка «Буше». Всматриваясь друг в друга, перебрасываясь малозначимыми фразами. Главное – визуальный контакт. Пока – ни плюс, ни минус. Следующая фраза предопределила дальнейшее развитие наших отношений. В этом смысле мне близок Росс*. Выбирая одну девушку из двух, он взвешивал их положительные качества. Немаловажным критерием было желание девушки разделить с ним оплату счёта в ресторане. То есть критерий партнёрской оплаты. У меня тоже есть такой критерий, но… не буду забегать вперёд.
    Остановилась я на том, что мы стояли у прилавка, всеми пинаемые и вызываемые справедливое негодование посетителей, вынужденных по нашей вине протискаться к витрине, всякий раз огибая нашу парочку.
- Если хотите что-нибудь взять – берите, - предложил мой новый знакомец.
   Получилось настолько естественно, что я на автомате обратилась к продавцу:
- Капучино, пожалуйста.
   Мы проследовали к столику. Я с подносом, он – без ничего. Дальше при разговоре я отхлёбывала кофе, он просто общался. Всухую. Ко мне постепенно приходило осознание, что давно меня так не унижали. С Гордеевых времён. Кофе – ведь такая малость. Девушки нашей страны ждут, что за них заплатит мужчина. Даже если этим «девушкам» далеко за сорок. И тем более, если встречаешься с офицером. Пусть бывшим. Ведь они кичливо заявляют, что в этом деле бывших не бывает.
   Тем не менее, я взяла себя в руки, и беседа потекла в привычном русле.
   Михаил – бывший подводник. Этот факт заставил взглянуть на него снисходительно. Правда, закончил не ЛенКом, а Поповку. Зато служил дольше Обручева – почти двадцать лет. Сейчас Миша на заслуженном отдыхе. Оттого и явился по первому зову в середине буднего дня.
   В нашем царстве-государстве как-то не принято сидеть без дела. И ежели ты на каждом углу кричишь (как в случае с Михаилом) о своём несокрушимом здоровье – изволь, дружок, приносить пользу обществу. Нас так воспитывали. И это правильно. Избыток свободного времени, как правило, заполняется времяпровождением низкого пошиба и асоциальным поведением. Как минимум, индивид мужеского полу пьёт горькую. И пробует, пробует, пробует: от сумы – до тюрьмы.
   В то время я как раз правила свой литтруд (ха-ха!) «Без купюр». Меня интересовало, когда приходит подлодка, как происходит встреча служилого народа с родными? на какое расстояние удалена ПЛ от причала? на каком плавсредстве появляются подводники? насколько это похоже на кадры из художественного фильма «72 метра»? В ходе брифинга выяснилось, что Михаил и сам пописывает. И даже зарегистрирован на proza.ru. Опять общие точки. Они способны сроднить меня и с тунеядцем Мишей.
   До встречи со следующим кандидатом на мою руку и сердце оставался час, и мы с Михаилом вылезли прогуляться. Так мы ходили с Обручевым: по Бульвару Новаторов – до Дачного проспекта и обратно. Меня поразило, что Михаил без стеснения рассказывает о своих знакомствах в Инете. С одной стороны, конечно, интересно. С другой – всё-таки коробит. С третьей (имейте в виду, мужчины!) – излишняя откровенность расставляет приоритеты таким образом, что повествующий автоматически превращается в друга, не более. Это так называется разнополое общение без секса. На мой взгляд, штука спорная. И лично для меня невозможная. Мы её выдаём за таковую, ибо беседуем на всякие там скользкие темы. Прекрасно при этом сознавая, что перед тобой – особь другого вида. И ты всё равно соблюдаешь основные правила игры. Не навязываешься. И стараешься получше выглядеть. Повторюсь: может, это я такая. Сказывается гендерная однородность моего трудового коллектива, где каждый представитель мужского пола – почти сенсация.
   Ходим мы, значит, с Миней, ходим. Как он вдруг возьми да и ляпни:
- Может, в гости меня пригласишь?
   С трудом удержалась от комментов: «Кофе для меня купить не сподобился, а как в гости – вынь да положь».
   Вслух сказала вежливо:
- Ой, у меня так не убрано. Как-нибудь в другой раз.
- Ничего, - продолжал наступательную политику Михаил. – Я могу на улице подождать, пока ты убираешься.
- Нет, ну, зачем, - испугалась я.
- А что? – Михаил, видимо, был не знаком со стоп-сигналом. – Возьмём вина, закусок. Я могу что-нибудь приготовить.
- Да у меня, честно говоря, уже скоро следующая встреча, - раскрыла я карты, не видя другой возможности отвязаться от нахала.
- Во сколько?
- В шесть.
   Он глянул на часы.
- Ну, ты даёшь, - хмыкнул Мишка. Без порицания, только констатировал факт. – Это ж через двадцать минут.
   Двадцать минут мне были нужны, чтобы подкрепиться. Однако Михаил сруливать не собирался.
- Так есть хочу – давай в «Север» зайдём, - предложила я.
   За последние два года все первые этажи хрущёвок у метро заняли магазины. В магазин кондитерских изделий от знаменитой фабрики «Север», я знала, привозили божественный чизкейк. Не такой, как в кулинарии на Счастливой. Не пирожное, а пирог. Дорогущий – ужас. Но вкусный – язык проглотишь.
   Михаил как-то сразу пригорюнился. Раскинув полы плаща, он сел на стул, подперев лысой головушкой стену. Да, Миша был лыс совершенно. То есть абсолютно. Без намёка на редкую волосинку. И замыленное «как бильярдный шар» - самая верная характеристика в его случае. Идеально-круглая, блестящая, отливающая слоновой костью лысина. К ней в комплект шли большие прозрачно-голубые глаза в оперении густых чёрных бровей и ресниц. Они причудливо выделялись на его марсианской голове.
   На секунду мне стало его жаль.
- Хочешь? – я протянула ему любимое лакомство (оплаченное, разумеется, мной) в надежде, что Миша откажется.
- Ну, давай, - он нехотя хапанул кусок. – Я делаю лучше.
   «Жрёт и критикует, - с раздражением отметила я. – Как мой разлюбезный супруг».
- Наверное, уже пора, - сказала я, стряхнув крошки.
- Ну, да, пойдём, - поднялся Михаил.
   «Да не пошёл бы ты… лесом. Ты-то куда собрался?!» - чертыхнулась я про себя.
- Чтобы понять, нужен тебе человек или нет, необходим тактильный контакт, - нимало не смущаясь, толковал мне Михаил по пути к Французскому.
- Не знаю, - мне вспомнился инцидент с Фёдором. – Если человек тебе неприятен… или даже нет, не неприятен… Если он начинает форсировать события – будь он хоть любовником класса Казановы – всё равно…
   И поведала ему историю Феди.
   Моя печальная повесть его не проняла. Идёт себе – лыбится. «Вот ведь чурбан бесчувственный», - уже со злобой подумала я.
- Ты куда сейчас? – притормозила я в центре Бульвара.
- Я тут курточку себе присмотрел. Пойду приценюсь. Удачного тебе свиданьица.
- Значит, так? – удивилась я кокетливо.
- Да я не волнуюсь. Всё равно я лучше всех, - самоуверенно заявил Михаил, чмокнув меня на прощание в щёку.
   «Это что значит? Выходит, я ему понравилась?» В процессе встречи всё указывало на обратное: заказ не оплатил, рассказывал про своих баб. Чёрт его поймёт. В любом случае, он мне не подходит: жмот, лодырь и костляв, как нежить. Вдобавок тактичностью не испорчен.
   Я с воодушевлением отправилась на встречу с Ильёй.

Илья.

  На фото – так прям глаз не оторвать. Стиль, фактура. Красавец. Одна беда: Россея для него не мать, а мачеха. Историческая родина – на западном берегу реки Иордан.
  В жизни мужчина был не хуже. Чем-то смахивал на графа Калиостро в исполнении Нодара Мгалоблишвили. Только высокий.
   Когда проходили мимо эскалатора, ведущего на второй этаж Французского, я заметила спускающегося Михаила. Он заговорчески улыбнулся мне, а я – ему в ответ.
   Мы дошли до «Кофе Хаус» - что в центре зала. В отличие от предыдущего товарища Илья великодушно оплатил мой кофе.

   С Ильёй, в общем, складывалось. Если в кафе он сказал лишь: «Творческие люди должны держаться вместе», то отпускать до дома-до хаты не хотел ни в какую. Жался ко мне и горячо шептал в ухо:
- Помнишь, как Баталов в «Москве слезам не верит» говорил: «Тянет». Вот и меня – к тебе... тянет.
   Мне нравился его юмор. Смешно и тонко. И своевременно.
   Но настойчивость пугала. На завтра я поехала на дачу к Болотовой. Типа. На самом деле, хотела собрать ещё человеческого материала. На Мамбу, где познакомилась с Ильёй, не заходила. Сидела в чате Daiting. Заманчивых предложений становилось всё меньше. Мелькали мужчины, но при ближайшем рассмотрении оказывались не пригодными к употреблению. Для полноты погружения отключила телефон. Когда же включила, пришла в ужас. Вспомнилось кино «Удачи, Чак!»* Сюжет  фильма таков: как только главный герой по имени Чак переспит с понравившейся девушкой, она тут же уходит к другому и более того — выходит за того замуж, а Чак остаётся не у дел. О такой его способности узнают многие девушки, они готовы всё отдать за ночь с Чаком. А ему это всё надоедает — он пресытился сексом без любви. Но вот Чак встречает девушку Кэм, влюбляется в неё и понимает, что она — девушка его мечты. Теперь Чак должен избавиться от своего проклятья, чтобы не потерять Кэм. После первой совместно проведённой ночи он заваливает её домик цветами всех сортов и калибров. Она, конечно, в шоке.
    Так и я. За то время, когда мой телефон молчал, Илья позвонил двенадцать раз! При этом прошлым вечером он говорил, что никогда не будет досаждать женщине звонками: ну, раз позвонит, два – и прощай. Ещё накануне он выяснял, как меня найти в соцсетях. И остаток вечера (уже по телефону) разглагольствовал об этимологии наших фамилий. На сайте знакомств он значился как Илья Венский. Очень красиво. Это его сценическое имя. Илюша поёт в ресторане. Но, в отличие от прежнего моего музыканта Вити, консерваториев не кончал. Вообще, об образовании помалкивал. И, по-моему, его не имел. Что меня настораживало: как же так, еврейский мальчик - и не окончил институт? Обмолвился, что после состоявшегося свидания заходил в подвернувшийся по пути ресторанчик с живым звуком. Осведомился, не нужны ли вокалисты на постоянку. Прекрасно! – Вдобавок, значит, работает по вызову. Раз-два в неделю. Однако заявил: ломать себя и заниматься тем, что не нравится, не намерен. Я хмыкнула: что за ребяческий идеализм? Сколько тебе лет, парень?
   «Парню», между тем, сравнялось пятьдесят три. А пятьдесят три – это год Крысы. Когда-то меня поразила совместимость этих двух знаков: «Ни в коем случае! Страсть к чувствам сильным. Может кончиться трагически». С тех пор старалась держаться подале от «крысёнышей». И поди-тка…
   Так вот, Илья Венский (КОвенский – полная фамилия) позвонил сразу же, как только получил SMS: «Абонент появился в сети». Поразительная настырность! Да что с ним не так?!
- Я, как и говорила, уехала на дачу к подруге. А телефон разрядился, - оттарабанила я. – Но я ведь и не обещала.
- Как же ты договорилась с подругой, если у тебя телефон был разряжен? – недоверчиво спросил Илья.
- Он разрядился позже, - начала терять я терпение. – Я успела договориться.
- А тут в Мамбе пишут всякие, - грустно сказал Илья. – А тебя нет.
   «Проверяет», - с раздражением отметила я.
- Ну, конечно, нет. Я же была на даче, - ввернула я.
- И что дача? – продолжал допытываться Илья.
- И что Mamba? – в тон ему ответила я. – Есть интересные девушки?
- Они МНЕ не интересны, - категорично произнёс он. – Потому что Я девушку выбрал. Тебя.
- А подстраховаться? – подзуживала его я.
- Не требуется.
  Вот это по-мужски. Уважаю. Выбор сделан. Пошёл в атаку. Стратегия настойчивости, постоянства и чарующего голоса. Голос – заслушаешься. Что разговорный, что певческий. И, сдаётся мне, Илья об этом знает. Они (мужчины) вообще спешат похвалиться тем, что умеют. «Люди такие трогательные созданья», - вновь вспомнилось мне. «В контакте» у Ильи полно песен, записанных им самим: от нашей попсы – до зарубежной классики. Что хорошо  - то хорошо.
   Договорились о встрече. Так – прошвырнуться по парку Победы.
   Оделась я, конечно, не по погоде. День солнечный – а я в чёрном. Как шахидка. Да ещё волосы мыты не с утра, а накануне. На таких кудри не держатся. Но Илье всё в кайф. Даже то, что в тире я ни разу не попала в цель. Идея поупражняться в стрельбе была моя. И  Илье, кстати,  пришлась не по нутру. Видимо, из экономических соображений. Ему лишь бы на лавке уткнуться мне в шею и дышать нервически. «Если он так спит – это ужасно», - замерев от неудобности позы, думала я. Стряхнуть не решалась. Когда я в детстве перед зеркалом корчила рожи, бабушка ворчала: «Вот напугает кто, пока ты тут морду кривишь, – такой и останешься». Я тут же прекращала это занятие. Может, нарушь я состояние Илюшкиной нирваны, он навсегда окривеет. Неси тогда за него ответственность.
  Лучше бы походить. Или что другое. Вот хотя бы на лодочке прокатиться. «Мы б на лодочке катались, не гребли б, а целовались…». Но Илья остался глух к моим охам-ахам возле лодочной станции. Нестабильность работы сказывается. А особенности еврейской национальности помогают. Жадно. Вон Мишка не еврей, но тоже снега зимой не выпросишь. Он звонил намедни. Я удивилась.
- Как прошло свидание? – спрашивает Михаил.
- Неплохо, - ответствую я. – Как раз иду с НИМ на встречу.
- Вот как? – пришёл черёд удивиться Михаилу. – ОН оказался предпочтительней? Чем же, если не секрет?
   «Он ещё спрашивает».
- А ты не обидишься? – захотелось удостовериться мне перед торжественным разоблачением.
- Нет, какие обиды, - заверил он меня.
- Мне не понравилось, что ты даже не предложил оплатить мой заказ.
- Да какой заказ?!
- Вот именно - всего лишь чашка кофе. Это бы тебя не разорило. Но позволило быть на высоте.
   Тут в устах Михаила прозвучала сакраментальная фраза. Немного дополненная (к вашему удивлению, мы изредка общаемся), она стала анекдотом в кругу моих знакомых.
- Ну, знаешь, если я каждой куплю по кофе, на что я жить-то буду?
   От подобного цинизма осталось только заржать во всё моё лужёно горло. Потом всё ж взяла себя в руки:
- Может, в таком случае, стоит остановиться?
- Было б на ком – давно бы уже это сделал, - буркнул незадачливый жених.
- Слушай, я тут в маршрутку сажусь – неудобно разговаривать, - желая отвязаться, брякнула я.
- Пока, - коротко попрощался Мишка. – Звони, ежели чего.
  После парка Победы удалось слинять, не отягощая своё одиночество присутствием Илюшеньки. Под предлогом, что ему пора на работу. Не терять же возможность срубить бабла (это и так случается не часто). А он уже распустил нюни – готов был за ради меня наплевать на работу. Необходимо было притормозить такое рвение.
     То есть с Ильёй дела шли. Но его неопределённый статус не давал мне возможности остановиться. Головы я не теряла. Поэтому завтра наметила встречу с новеньким.

Сергей.
   Новенький – на самом деле старенький. Не в смысле возраста. Свидание с Сергеем планировалось раньше, чем состоявшиеся встречи. Просто человек занятой. Логист в порту. Для меня «логист» стойко ассоциировался с «лингвистом». Чем он занимается, я представляла слабо. Чуть позже узнала, что мой сын, оказывается, учится на факультете транспортной логистики. И что сие знакомство могло быть полезным хотя бы с точки зрения трудоустройства Юрки. Но я, как и всегда, оказалась эгоистичной и недальновидной. Об этом я намерена рассказать чуть ниже.
   По телефону с Серёжей я болтала, как заведённая. Он только добродушно посмеивался. Мужчина – мой ровесник. Средние параметры роста и веса на фоне серебристого Volvo. О себе в личной переписке сказал: «Я мужик хороший». Сочла это заявление, как проявление чувства юмора. Впрочем, вряд ли на самом деле он считал иначе.
   Сергей опаздывал. Я маршировала вдоль «Нарвы» туда-сюда, туда-сюда. Правда, позвонил, предупредил, что задержится.
   Я по-прежнему таскала на свидания Юлькину куртку + джинсы Collins + невесткину рубашку из какой-то светящийся ткани в мелкую красно-чёрную клетку. У всех рубах ворот на одном уровне с пуговицами, у этой – расходится на груди в форме буквы Y. В тон рубашке (почти) – сапоги на одиннадцатисантиметровой шпильке. Болотова сказала, что они ей не нравятся: мол, сразу видно – кожзам. Временами её не поймёшь. Если принадлежишь партии зелёных, стой на страже природы. Поощряй дерматин. Ан нет. Юльке в последнее время не угодишь.
   Так вот, дефилирую я всё такая – почти что Дольче Габбана – вижу, идёт. Щуплый и рыжий. Вот ведь. Так, наверно, и те кавалеры, которые отправляются на встречу с трепетною ланью, а находят в моём лице особу, прошедшую «огонь, воду и медные трубы». От того и меркнет их взор. От обманутых ожиданий.
  Поглядывая искоса друг на друга, мы, чувствуется, были обоюдно недовольны друг другом. Кожа у Сергея -  сродни той, что я имела удовольствие наблюдать у Андрюши Зализко. Серая в точечку. Как у заядлого курильщика. Поэтому выглядел в сравнении со своими некурящими сверстниками дедушкой. Сергею показался  мой рост неожиданно высоким. По телефону я не врубилась, что иду на встречу с Его Величеством Доминантом.*
- Какие ж тут каблуки? – буркнул он, взглянув мне под ноги.
- Обычные, - бесцветно ответила я. И, решив обойти первый острый угол, постаралась быть любезной. – Какие у Вас длинные ресницы.
    Ресницы, действительно, длинные и пушистые – как у ребёнка. Только почему-то умиления не вызывают.
- Я вообще ничего, - процедил он.
   «Какая самоуверенность! – у меня окончательно испортилось настроение. – Интересно, это в каком же месте он ничего?»
  Я уже существовала отдельно от Сергея. Но сказать «я пошла, Вы мне не подходите»  язык не поворачивался.
- Как продвигаются Ваши встречи? – глядя в сторону, поинтересовался Сергей.
- Три дня – три встречи, - не стала я скрывать.
- Ничего себе! – он даже приостановился. – Я бы так не смог. И что не так?
- Пока не чувствую, что хоть из них МОЙ человек.
- Странно. Если чисто внешне человек не вызывает у меня антагонизма, я пытаюсь примерить его на себя.
   Я заметила, что Сергей не соглашается со мной ни в чём. Поперечный какой.
   Мы вошли в «Буше».
- Я люблю выкушать кофе с сигареткой, - бегло оглядев собрание, сообщил он.
Не поинтересовавшись, как я отношусь к табачному дыму, Сергей уверенно зашагал в «Coffeeshop» - кафе напротив. Я поплелась за ним.
   Примостившись за столик у колонны, он уверено сделал заказ и, не спросясь, закурил.
- Так что там с кавалерами-то? – спросил он, выпуская струйку дыма.
   «Эко тебя разбирает. И, по всему, настроен на развёрнутый ответ», - я неприязненно оглядывала его невзрачную фигуру, выглядывающую из креслица.
- Первый ищет женщину для встреч. В бытовом смысле, как он выразился, его всё устраивает и ничего менять он не собирается.
- Так и сказал? – удивился Сергей. – Во дурак. Ну, дальше.
- Дальше – больше, - усмехнулась я. – Бывший подводник в отставке. Живёт с родителями на пенсию.
- На свою, надеюсь? – уточнил Сергей.
   Я рассмеялась.
- На свою. Но живёт трудно. Свой кофе, во всяком случае, я сама же и оплатила. Что не помешало ему в тот же день напрашиваться ко мне в гости.
- И что, пригласили? – с интересом взглянул на меня Сергей.
- Нет, конечно, - фыркнула я. – И ведь звонил на следующий день, представляете? Интересовался, что ж такое в нём могло мне не понравиться. Я ему и говорю: «Некрасиво как-то с кофе получилось, а?» А он мне: «Если я каждой буду по кофе покупать, на что я жить-то буду?»
   Моя история Сергея не развеселила. Он поморщился и сказал:
- Ну, об этом и говорить не стоит. Бездельник – он и в Африке бездельник. А что там третий – их же трое было, я правильно запомнил?
- Трое, трое, - подтвердила я. – Третий оказался музыкантом. А я уже имела, знаете ли, удовольствие… Мой муж (я опустила числительное «второй») был музыкантом.
- Да, творческие люди – особая категория, - согласился наконец Сергей.
- И не в том дело, если честно, - (я просекла: хочешь расстаться с  парнем – заведи пластинку о своём бывшем). – И бездельник, и музыкант – оба не похожи на мужчину, на которого, мне хотелось, чтоб они были похожи… хотя бы отдалённо.
   Сергей навострил уши:
- Что ещё за мужчина?
  Я глубокомысленно возвела глаза к потолку и произнесла патетически:
- Единственного, которого любила.
   По моим прикидкам, Сергей должен был после этих слов спешно расплатиться и вспомнить о неотложном деле. Вопреки моим надеждам, сработал ореол женской загадочности. Когда-то, собираясь вторично выйти замуж, я штудировала книжечку «Как выйти замуж»*. Пособие, скажу я вам, изрядно устаревшее. Но встречаются и там перлы. Например, мужчину влекут женщины, у которых есть тайна. Автор даже советует изобрести таковую – если на деле она отсутствует.
   Пришлось развить обручевскую тему глубже.
- Дело в том, - я осторожно подбирала слова, - что этот человек - без недостатков.
   Какой мужчина способен вынести такое?
- То есть Вы, видя человека впервые, можете сказать, какими достоинствами и недостатками он обладает? – иронично произнёс Сергей.
   «Намекает, что и он – практически совершенство».
- Кроме того, думаю, что и в случае с Вашим мужчиной Вы…кхе-кхе…ошибаетесь, - счёл своим долгом разуверить меня Серёжа.
- Нет, - отрезала я. «Да как он смеет сомневаться в Обручеве?!» - А в том, что я могу ошибаться в человеке, которого вижу впервые, Вы правы. Я вообще в людях плохо разбираюсь. Тут срабатывает другое… Про любовь с первого взгляда слышали?
- Постойте, ну, это ерунда какая-то, - остановил меня Сергей. – Вам же не шестнадцать лет!
   «Спасибо, что напомнил!»
- Ну, не любовь, - кисло согласилась я. – Приятие, тяга… Назовите, как хотите.
- Всё это похоже на литературный вымысел.
   Он меня раздражал. И я решила выразиться более определённо.
- Ну, почему? Если первый мужчина не объявил бы о своём намерении никогда не связывать себя долговременными отношениями, в принципе, он мне подходил.
- Так будет всегда, - пообещал мне Сергей. – Не одно – так другое будет не подходить.
   Язык так и чесался процитировать героиню Ханаевой из кинофильма «По семейным обстоятельствам»: «Просто всё приличное уже подобрали». И от себя добавить: «Остался ты и тебе подобное». Но эта сентенция подходила и ко мне.
- Так, чисто из любопытства: кто же он, этот Ваш… человек?
  Я улыбнулась, вспомнив Обручева.
- Так… Мальчишка с нашего двора.
- Знакомый детства, что ли?
- Можно и так сказать. Но мы виделись после детства. Даже встречались.
- Как же Вы можете что-либо начинать, если ещё этот роман не закончен?
- Была встреча одноклассников, - (как-то постепенно всё скатилось к грустной правде). – На следующий день я дала объявление. Поняла, что ВСЁ.
- Вы так и не сказали, чем он занимается сейчас, - Сергей моргнул кудрявыми ресницами.
   Не зная, как называется должность Олега одним словом, я ответила так:
- Он работает в Москве. В Министерстве. А в прошлом – подводник.
- Везёт Вам на подводников. Я ведь тоже в прошлом служил на подводной лодке, - признался Сергей. – Может, подумаете ещё насчёт меня?
- Воздержусь, - довольно грубо ответила я, смягчив бестактность улыбкой.
- Как знаете, - ровно сказал Сергей и потянулся за портмоне.
- Я могу за себя заплатить, - отреагировала я.
- Зачем? Я мужчина. И на этом основании плачу я.
- Да, Вы мужчина, - подытожила я. – Бабы таких любят.
- А мне бабу не надо.
   Я подняла в изумлении брови.
- Человек я самодостаточный, - пояснил Сергей. – У меня всё есть. Нет только той, с кем можно этим поделиться. Женщины.
   Официант всё не шёл. Я ввязалась в дискуссию.
- Вот Вы весь такой самоценный. Что же, на Ваш взгляд, отпугивает от Вашей персоны?
- Была женщина, была. Только отношения должны развиваться. Театр, кино, ресторан… дальше-то что?
   «Понятно. Динамили тебя, голубчика. Значит, не одной мне твоя внешность показалась затрапезной», - я ещё раз заглянула в прореху его неуместно расстёгнутой рубашки. Виднелась впалая розовая грудь. Такое прятать надо, а не выпячивать. Тоже мне рок-звезда.
   Нас рассчитали, и мы разошлись в разные стороны. Буквально. Он в сторону Ленинского, я – Бульвара Новаторов.
   Если всё так, как он говорил (а говорил Сергей здраво), обидно, что вид у него такой зачуханный. «Не одно – так другое», - вспомнилось мне.

Мишка, Ильюшка и немножко нервно.
"Знаете что, скрипка?
Мы ужасно похожи:
я вот тоже
ору -
а доказать ничего не умею!"   
   Краткий роман с Ильёй протекал бурно. На тот момент он являлся лейтмотивом в полифоническом многообразии моих отношений. Побочными партиями выступали мужчины, с которыми я продолжала встречаться, не уверенная в том, что верно определила главную тему. После непродолжительного свидания с мужчиной, которому я отведу отдельную главу своей повести, я спешила на встречу с Ковенским. Мы договорились о просмотре «Малавиты». Фильма Люка Бессона. С Де Ниро в главной роли.
   Я стояла у касс, когда появился Илья. Ей-богу, от такого сияющего красавца у большинства женщин дух захватило бы. Я не исключение. После приветственных объятий ему позвонили. В руке Ильюши возник дешёвый мобильник. Я баловалась таким лет пять назад. В нём отсутствовала даже такая простая опция, как передача MMS. Успешные мужчины такими не пользуются. Неудачник. Не то что автомобиль – телефон себе позволить купить не может. Его неземная красота сразу поблекла. Квартира, правда, присутствует. Неизвестно, может, съёмная. С такими дивидендами как у него, не зажируешь. На билет пришлось добавить. Знала бы, чем кончится этот киносеанс, развернулась бы и ушла. Но не знала. Не предчувствовала, несмотря на хвалёную рачью интуицию.
  До начала фильма сидели в «Кофе Хаус» - этажом ниже. Илья активно меня общупывал, забираясь под рубашку столь далеко, сколь руки хватало. Слава богу, после прошедшего лета тех двух кило, которые торчали у меня по бокам из джинсов, не стало. Но удовольствия от его поглаживаний и пощипываний я не испытывала. Скорее дискомфорт. Тем более что соседний стол оккупировала компания юнцов, с любопытством поглядывающая на двух перестарков, предающихся на людях своей по-старчески омерзительной любви. Во всяком случае, мне так казалось. Я то и дело норовила слиться от своего навязчивого кавалера: в «Сладкоежку», в туалет, в киношный буфет.
   Час пробил. Мы идём в зал. Занимаем угловые места в последнем ряду.
Я громко шепчу ему в ухо:
- Давай целоваться! - и получаю смачный поцелуй.
   Вы когда-нибудь целовались с пылесосом? С пылесосом, когда он в активном режиме? Нет? До того момента я тоже. Илья умудрился всосать в себя всю нижнюю часть моего лица: от кончика носа – до подбородка. И, не выпуская изо рта, стал энергично облизывать. Когда мне удалось его отпихнуть, с моего лица капала его слюна. Возбуди себя сам – называлась картина после этого безобразия. Навалившись на меня (таким образом обездвижив), он начал шарить у меня между ног. Оказалось, что распутать узел на моём хитроумном ремне – пара пустяков. Потому что спустя минуту его рука уже блуждала у меня в трусах. Избороздив пальцем мою промежность, он вцепился в мою руку, подтаскивая к своему набрякшему члену. Возгласы недовольства он купировал своим отвратительным поцелуем. Вырвавшись, я демонстративно вытерла ладонью лицо. От соприкосновения с мужскими гениталиями на пальцах остаётся запах туалета. Фу. Фу-фу-фу.
   Секундная передышка – и вновь наступление на мою девичью стыдливость. Полузакрыв глаза (точно такие, как выписывают великие живописцы: круглые, крупные и словно без ресниц), он, дрожа, шептал мне:
- Сладкая… Какая же ты сладкая…Ну, приласкай же меня, - и вновь заключил мою кисть в капкан своих музыкальных пальцев.
- Пусти! – прошипела я и выдернула руку. – Мне не нравится!
   Его это отрезвило.
   Я тут же воздвигла баррикаду меж ним и мной из своего пальто и сумки.
   Оставшийся кусок фильма мы перебрасывались ядовитыми замечаниями.
Илья (мне): - Слушай, что говорят умные люди: «Всё равно где, всё равно как, лишь бы с тобой».
   Я одновременно вела диалог с Ильёй и с собой. Гарантирую - он тоже. Получался полилог.
Я (про себя): «Только ты не тот, с кем "всё равно где, всё равно как"».
Я (вслух): - Наверно, они друг друга не третий раз в жизни видят.
Илья (про себя). «Тоже мне, цаца».
Илья (мне, сардонически): - Ага. Второй.
Я (вслух): - Смотри, парень целует девицу. Только как-то неправильно. Надо так, чтоб она чувствовала себя жертвой.
Илья (вслух): - Жертвой аборта?
Я (про себя): «Жертвой изнасилования».
Илья (про себя): «Чё вот строит из себя?!»
   Мы вышли в промозглый вечер.
- Какие дальнейшие планы? – не постеснялся он спросить.
- Какие могут планы? На горшок и спать, - мрачно пошутила я.
- Даю честное пионерское: я так больше не буду.
  И сам же ответил:
- Конечно, не будешь, - дальше слышу мои интонации. - Потому что больше, козёл, ты меня не увидишь.
  Я непроизвольно улыбнулась:
- То, что ты вытворял… это даже негигиенично.
- И несимпатично, - без промедления добавил он.
   Это мне в нём нравилось. Его юмор. Его вкус. Отношение ко мне. И всё-таки НЕТ. Что-то там не чисто. Сказал, что вынужден работать так, как работает. Что значит «вынужден»? Он что, уголовник? На хорошую работу не берут в связи с тёмным прошлым?
- А завтра что делаешь? – вмешался в мои думы ИлИя (он заверял, что ТАК правильней).
- Завтра будет завтра, - с видом оскорблённого достоинства заявила я. И добавила. – Илюш, может, нам стоит притормозить?
- Как скажешь, - ответил он убийственно спокойно.
  «Переживает, - поняла я. – Ничего. Пусть остынет».
   Хотя я и раньше говорила ему, что, предположим, чисто гипотетически, сошлись бы два человека – точно таких, как мы. Он – постоянно дома торчит. Она – уходит на пару часов. Да мы (я – точно!) уже к концу недели на стенку бы лезли от постоянного мелькания друг у друга перед глазами.
- Звонить-то тебе можно? – отводя глаза, спросил Илья Венский.
- Звони, - великодушно разрешила я, залезая в автобус.
   Провожать себя я ему не велела.
 
   На ту беду звонит Мишаня:
- Погуляем?
   Называется: «Ссы в глаза – божья роса». Не далее, как вчера, я ему сказала:
- Любовника в тебе я не вижу, а в мужья ты не годишься.
   Гордость не взыграла, мужское самолюбие также помалкивало.
   Разве что поспорил:
- В мужья я как раз гожусь. Представь: ты приходишь с работы, а дома тебя ждёт вкусный ужин.
- Насколько ты мог заметить по моей фигуре, отношения с едой у меня напряжённые.
- Ну, как знаешь, - отступился он.
   «Всё-таки Близнецы – самый лёгкий знак. Воздух* в жопе играет».
   И вот - снова здорово – звонит, как ни в чём не бывало: «Погуляем?»
   Неожиданно для себя я согласилась:
- А давай.
  На этот раз заморачиваться с приготовлениями не стала. Даже голову не помыла. Убрала волосы под заколку. С севера пришёл какой-то жестокий циклон. В сентябре стоял такой холод, какого частенько и в ноябре не бывает. Я напялила чёрный бадлон и «резиновые» джинсы, сильно зауженные книзу. Такие хорошо надевать под сапоги. Раз такие пошли погоды, пора надевать демисезонную обувь. За ту осень, которая плавно перетекла в зиму, мои любимые сапожки заметно сдали. Пришлось искать по весне замену. Но не об этом речь.
   Заканчивал образ будничной девушки Тани куртка, которую мне презентовала Регинка. Её дочки-близняшки – ровесницы моего Юрки. В силу возраста – страшные модницы. А своими обносками щедро одаривают меня. Что двадцатилетним смерть, сорокалетним – очень даже хорошо. И я не брезгую. Ношу да похваливаю. Вещи случаются ваще-ваще. Фирм;. И денег немалых стоят. А мне задаром достаются. Я же шмоточница. Про таких, как я, говорят: с говном не расстанется. Мне всё кажется: а вдруг мода вернётся? а вдруг понадобится в качестве сценического костюма? В моём гардеробе курток не меряно – всякого калибра. Но даже последней из них лет пять, не меньше. Куплена на деньги, отпущенные мне Горбачёвым, чтобы я расплатилась с лечащим врачом в Песочном. А я растратила денежки по своему усмотрению. Соответственно, пуховик из той коллекции выглядел по моде 8-го года: этакий шарик, стянутый резинкой снизу. Вещи я ношу аккуратно - как тут рука поднимется выбросить вещь, приобретение которой ознаменовало мою победу над раком?! Только представлю, как какой-то грязный обовшивевший бомж берёт мою курточку заскорузлыми пальцами и натягивает на своё немытое тело… сердце кровью обливается. Регинкина куртка была, во-первых, выгодно-стального цвета (с некоторых пор избегаю чёрного). Во-вторых – современного облегающего силуэта. В-третьих – мне нравился её по-королевски приподнятый воротник. В духе средневековья. Он закрывал мой видавший виды подбородок.
   Несмотря на холод, день был ясный. «Солнце светит да не греет», - произнесла я, выйдя из парадной, и водрузила на нос очки.
   Мишка околачивался у Французского. Хорошо хоть вовремя приходит. Обручев – тот вечно опаздывал. Шли по прежнему маршруту.
- Давай дойдём до спортбара – он тут недалеко. Я только узнаю счёт. Сегодня наши играют, - предложил он.
   Я давно хотела побывать в таком. Поэтому легко согласилась:
- Давай. Только сначала – в «Семью». Хочу мороженого.
  Надо ли говорить, что покупка мороженого производилась из моего кошелька? Эх, Мишка-Мишка, где твоя сберкнижка...
- Не надевай очки, - попросил он. – У тебя красивые глаза, а ты их закрываешь.
   Про свои глаза я всё знаю. Единственное, на белке правого глаза поселилось жёлтое пятнышко. Вот уж года два. Не его ли имел в виду Илья, когда провожал меня в первый вечер?
- Ты будешь всегда красивой, - говорил он. – У тебя такой тип. И не важно, сорок три тебе или сорок семь. Некоторые зачем-то уменьшают года. Но есть отдельные признаки… глаза, например. Такое не спрячешь.
  То, что он сказал, - переложение моих собственных мыслей. Красивый человек всегда красив. Мне сие наблюдение в его исполнении не понравилось. И ведь надо же, как точно возраст назвал, подлец. По глазам он, видите ли, читает.
  У Мишки – у которого что на уме, то и на языке – подобных мыслей не возникало. Мой фиктивный возраст он принимал за действительный. Наплевав на возможную катаракту (врачи говорят, наше солнышко очень этому способствует), я подняла очки на темя и, гордо сощурившись, зашагала к спортбару.
   По пути к нему Мишка убеждал меня, что мечта-идея о полноценном партнёре – не более чем фикция.
- Ну, почему? – кипятилась я. – Я не прошу ничего невозможного. Только то, чем обладаю сама. Я родилась в Ленинграде – хочу ленинградца. У меня высшее образование – хочу, чтобы и партнёр был образован. Я не коротышка – вот и хочу высокого. Всем стройняшек подавай – ну, а мне нравятся плотные мужчины. Что в этом такого? Вот только машины у меня нет. Но я женщина, мне простительно. Зато у меня есть квартира. И мне всё равно, что у НЕГО с жилплощадью.
- Уж больно ты меркантильная, - фыркнул Мишка.
- В чём, по-твоему, моя меркантильность? – вознегодовала я. – В том, что хочу видеть пятидесятилетнего человека успешным? Сама цифра уже вопит: БУДЬ СОСТОЯТЕЛЬНЫМ!
- Да ничего подобного! – орал мне в ответ Мишка (мне импонировала его эмоциональность).
– Тоже мне, «господа состоятельные кроты…» - процитировал он «Дюймовочку» и зашёлся от хохота. Я не преминула к нему присоединиться.
   Отдышавшись, Михаил подколол:
- У тебя такая же меркантильность и по части секса?
- Да что тебя бесит? Вас что, молодой человек (то есть НЕмолодой уже), прикажете взять на обеспечение?
- Я тебе свою позицию изложил: чего зря тратить деньги, когда между вами ничего нет и неизвестно, будет ли. Вот потом…
- Потом от вас вообще ничего не дождёшься, - констатировала я факт, давно известный. – Конфетно-букетный период должен быть. И кино, и театр, и прогулки под луной.
- А я говорю: это можно и потом.
- Потом, - передразнила его я, - суп с котом.
   Так, переругиваясь, мы вошли в типовую стекляшку на Ветеранов. На первом этаже оборудован спортбар. Во всю стену экран. К нему обращены ряды столов. На три ступеньки вниз – бильярд.
   Мы уселись за свободный стол. Подскочил официант с громоздким меню. Мишке позвонили. Он вышел потрепаться на улицу. Через стеклянную дверь было видно, как, наклонясь к телефону, он что-то кому-то втолковывал.
  Тем временем я изучила меню и огляделась. За соседним столом молодые ребята пили пиво из высоких бокалов. На закуску – сухарики, рыбка, чипсы. Подошла ещё группка молодёжи – парни вперемешку с девчонками. Их тут же обслужили. Одна я сидела в компании салфетницы со специями. Я опять посмотрела в стекло входных дверей. Мишкина лысина алчно поблёскивала в свете неласкового петербургского солнца, полы плаща развевались, как у Дракулы.
   От нечего делать я стала озираться по сторонам. У бильярда тёрлись два здоровых мужика моего примерно возраста.
- Слушай, тут такое дело, - это возник лжеДракула. – Мне позвонили - зовут на игру. Так что футбол посмотреть не получится. Ты как, не обидишься?
   Слушая его вполуха, я наблюдала за этими двумя, у бильярдного стола.
- Вот где они все, такие мужики? - тяжко вздохнула я.
- Вот такие жирдяи тебе нравятся? – хохотнул Мишка.
- Ничего не жирдяи, - обиделась я за всех крупняшек сразу.
- Что закажете? – бойкий официантик держал наготове карандаш.
   Мишка сгрёб оба меню и всучил их молодому человеку.
- Из этого ничего, - непререкаемым тоном произнёс он.
   «Обалдеть. Это ж века тренировок нужны, чтоб так насобачиться», - пронеслось у меня.
- Стакан воды принесите, пожалуйста, - невозмутимо сказал Миня.
  На что я даже прищёлкнула языком: «Наглость – второе счастье».
- Во что собираешься играть? – отвлеклась я от анализа товарно-денежных отношений в Мишкином восприятии. – Лапта, городки?
- Я, вроде как, состою в клубе. По субботам мы играем в преферанс.
   Щёлк – всплыли кадры из фильмов о Джеймсе Бонде: череда агентов 007 за карточным столом – от Шона Коннери до Дэниела Крейга.
-  Да-а? Ты играешь в преферанс? Я сразу тебя так зауважала, - абсолютно искренно проговорила я. – Всю жизнь мечтала научиться.
  Я вспомнила, как весело проводили время за преферансом мои ближайшие родственники по материнской линии. Азартные, как мать, они горячились, кричали, обижались друг на друга. И это было так весело! Мы – двоюродные братья-сёстры – сидели за спинами своих предков тихо, относясь к сему таинству почтительно. Не вторгались на территорию взрослых без разрешения. А уйти мужества не хватало – так заразительны были страсти, кипевшие в родительском кругу.
- Серьёзно? Хочешь, научу? – предложил Мишка.
- Конечно, серьёзно! Стану я тут  шутки с тобой шутить.
-  Когда начнём?
- Да хоть сегодня! Только как же твой турнир… - «…трёх волшебников»* мысленно договорила я.
- Думаешь, это так быстро: раз, два – и готово? Тут полно тонкостей! Сегодня только начнём. А на турнир, как ты говоришь, успею.
- Ясен пень, не скоро. Скоро только кошки родят. Я вообще не уверена, что мне по зубам сия премудрость.
- Может, возьмём вина для лучшего усвоения?
Я закапризничала:
- Не люблю вино.
- А что любишь, шампанское?
- Нет, - я посмотрела в Мишкины прозрачные глаза. – Коньяк.
   «Видно, подсчитывает, какую пропасть денег может ухнуть в никуда, - смекнула я. - Ну, Танька, держись! Ставки на тебя возросли до двухсот рублей!»
   На деле вышло поболее: и коньяк дорогим оказался, и шоколадку к нему пришлось купить.
   Откровенный кавардак у меня дома случается редко. Когда я в скверном настроении, разбираю шкафы, забитые шмотками. Случаются и большие «приборочки». Приборочка, как мне кажется, военно-морское словечко. Слышала его от папиного друга, дяди Толи, долгое время служившего на флоте. Приборочка на корабле осуществляется, когда ждут какого-нибудь адмирала. К смотру… или рейду. Точно не знаю. Суть моей приборочки заключается в варении чудо-жидкости. Её ингредиенты: на пять литров воды – флакон силикатного клея, горсть каустической соды и стиральный порошок (по вкусу). Погружаю в приготовленный раствор всю кухонную утварь, нуждающуюся в чистке, и кипячу четверть часа. Потом губкой удаляю загрязнение. Эта процедура необходима, так как плита у меня газовая, а вытяжки нет. Все кухонные предметы покрываются слоем жира. Чтобы сохранить чистоту подольше, стараюсь меньше готовить. Да и зачем? Питаюсь я на работе. Денежку за это плачу. Символическую, правда. Что такое триста пятьдесят рублей в месяц за разнообразные, свежеприготовленные обеды?
   Неприхотливому Мише моё жильё пришлось по вкусу. Это только люди, испорченные материальными благами, начинают ныть: потолки низкие, кубатуры никакой… А тем, кто в аналогичных условиях проживают ещё с мамой-папой в придачу, моя хрущёвка райскими кущами кажется.
   Выдули мы ноль/семь за пару часов. Причём пили наравне. И я держалась молодцом. Тут – смотря какую себе установку дать. Хочешь напиться – расслабься и получай удовольствие. Но если чувствуешь, ситуация чревата последствиями – будет "ни в одном глазу".
   Под занавес я ещё и блинки сподобилась сварганить. И позапрошлогоднее вареньице очень даже кстати пришлось. Мишка ел да облизывался. Ну, как ел… известно, как эти ходячие скелетоны едят: куснут – а потом три часа пережёвывают.
   И только Мишка вздумал закружить меня в лихой пляске, выказав всю свою непревзойдённую сексапильность, ему было указано на дверь. Нет, он, конечно, топорщил кустистые брови, морщил высокий лоб и жестикулировал, но я открыла дверь нараспашку и ждала, пока он ни напялил бутсы и ни накинул плащик. 
   Тут я расслабилась. Выкурила сигаретку. И рухнула в постель.

   Дело ИЛЬИ закончено не было. Я всё ещё злобствовала.
   И каялся он, и извинялся. Мне всё было мало. Отмщенья хотелось. Крови.  Хотя, спрашивается, что он такого сделал? Такого аморального? Ты и сама, голубушка, участвовала в деяниях завуалированного доггинга*. Так что дело отнюдь не в моей высокой нравственности. Опять всё скатывается к банальному НЕ ТОТ. Вот за это и следует его наказать. Чтоб не жамкал мои маленькие грудки и не лез своими пальц;ми в сокровенное, не для него взлелеянное.
   Близился День учителя, профессиональный праздник. Регина одарила меня за отличную работу билетами в оперу. На два лица. В Михайловском давали «Дон Кихота». Я взяла два билета, имея в виду Ковенского. Люблю бывать в театре с мужчиной.
   В тот день Илья проявил небывалую сдержанность. Не трезвонил мне каждые два часа и не засыпал смс-ками. Я уж решила, что он не позвонит вовсе. Сама объявляться и не думала. Но отзвонился. Договорились встретиться на выходе с Гостинки.
   Он ждал. В кожаном пальто до пят. Похож на киношного Калиостро, как две капли воды. Лишний раз я убедилась, что черноволосым людям не стоит обряжаться во всё чёрное. Мой наряд тоже яркостью красок не отличался. В сущности, он был таким же, как и на встрече выпускников. Только вместо Юлькиной куртки – шубка из соболиных хвостиков. С рукавами три четверти. Перчатки до локтя и туфли на четырнадцатисантиметровой шпильке. Туфли и шуба. Как иностранка.
   Шла, преодолевая натиск ветра, подавшись корпусом вперёд. Илью старалась не замечать. Слова буквально выплёвывались из ярко-накрашенного рта.
- Послушай, а раньше – до того, как ты стал работать по ресторанам – кем ты был? – спросила я.
- Музыкантом и был, - помявшись, ответил он.
   Армия. Потом сразу работа лабуха. Ощущался какой-то пробел. В первую встречу Илья разоткровенничался и выболтал, как петь по ресторанам ему посоветовал один мужик. С тех пор и поёт. Что за мужик? Где произошла та судьбоносная встреча? В тюрьме, что ли?
- А по специальности ты кто? – хмуро выспрашивала я.
   Тут можно было наврать с три короба, но Илья или был таким запредельно честным, или действительно собирался жить со мной долго и счастливо. А тайное рано или поздно становится явным.
- Хм… так ить и специальности, собственно, никакой, - получила я прогнозируемый ответ. – Да и к чему? Примеров масса: учатся-учатся. Потом занимаются совсем другим.
   Типичная позиция недоучеников.
- Но образование-то должно быть, - не согласилась я.
   «Дело ясное, что дело тёмное».
   Пройдя по переходу на другую сторону Невского, Илья заметался. Не знал, куда идти. «Тоже мне, петербуржец, - с лёгким презрением подумала я. – Так гордится, что родился в Питере, а элементарного не знает». С тех пор, как я услышала, что образованием не обременён, всё в нём выводило из себя. Выстроился новый график наших отношений - кривая приятий резко ушла в минусовое поле. В театральном холле он мне показался жалким, тощим, растерянным. Всё время мерещился призрачный образ Обручева. Последний раз в Михайловском я была именно с ним, на безумной хореографии Начо Дуато. На Олеге была кофта на молнии, застёгнутой не до конца. Шею охватывал галстук под воротом белоснежной рубашки. Болотова признавалась: определяющей в её сексуальном отношении к мужчине является шея. Если ей хочется поцеловать его в шею – туда, где сходятся в короткой стрижке волосы (у некоторых там волнующая ямочка), - значит, что-то будет. Я помню шею Обручева с той поры, когда он был мальчиком. Тогда - белую и нежную, как весенний цветок. Сейчас – заматерелую, боксёрскую. Ох… Когда мне удастся освободиться от этого назойливого привидения?
   Пока со мной другой мужчина. О котором мало что знаю. Да и знать не хочу. Вон он. Суетится: куда пойти? где места? Места, конечно, плохие. САМЫЕ плохие. Но я взяла себе бинокль. И купила программку. Ни то, ни другое оплатить Илье не позволила.
   Первое действие, как всегда, воспринималось со скрипом. Во-первых, самое продолжительное. Во-вторых, не сдобренное малой толикой алкоголя. В этом месте я вспоминаю крылатое выражение моего второго мужа: «Пьяный человек не всегда глупый человек. Иногда, только приняв на грудь, видишь нечто, что трезвый не углядел бы». Частенько в подпитии будто третий глаз открывается. И виденье искусства – тому доказательство. Но в тот раз мне трэба було коньяку по другой причине. Нужно было разрядить грозовую атмосферу меж мной и ИМ (как говорят малограмотные слои населения).
   Наконец антракт.
- Что ты хочешь? – приставал ко мне Илья в буфете, стоя в очереди.
- Я хочу выпить, - честно ответила я.
- А что? Давай я куплю, - зудел он.
  Но говорили мы на разных языках. Когда я расплачивалась, глаза у него были от удивления, как плошки.
- Я думал, ты пошутила, - «где-то я это уже слышала».
- Почему? – я сделала первый глоток и чуть не заурчала от удовольствия. – Чудно, чудно. Ты-то не хочешь?
   Я подняла пузатый бокал, где плескалась благородная жидкость, с намерением дать ему отхлебнуть.
- Мне нельзя. Я подшит.
   «Час от часу не легче».
   Мне только и оставалось, что промычать:
- У-у, - и пригубить коньячишко.
   Моя невнушительная комплекция способствовала быстрой усвояемости алкогольной продукции.
   Прокравшись в зал уже после звонка, я увидела на сцене живого коня с восседающим на нём идальго. Рядом – как на рисунке из книжки – толстячка Санчо с осликом под уздцы. Животные стояли, как приклеенные.
- Как думаешь, они настоящие? – спросила я своего напарника по культурно-досуговому мероприятию.
- Кто? – не понял он.
- Ой, ой! – в восторге показала я пальцем на переминающуюся с ноги на ногу лошадку. – Она шевелится!
   Илья опустил мой палец и снисходительно улыбнулся, напомнив таким образом, что он тут старший. И мужчина к тому же. Когда непарнокопытных увели за кулисы, я скуксилась. Просто удивительно, как животные выносят грохот оркестра: «Наколотые, наверно». Я успокоилась и погрузилась в мир психоанализа под незапоминающуюся, но в целом приятную музыку Минкуса. Кто такой Дон Кихот? Да сумасшедший, вот он кто. Живёт в мире грёз. Шагу самостоятельно ступить не может. Инфантильность, соседствующая со слабоумием. Маразмикус склеротис. Но это одна сторона медали. Роман, проживший четыре столетия, не мог быть так прост. Идём дальше. Дон Кихота величают рыцарем. То есть человеком,бескорыстно совершающим благородные поступки. И кто их совершает? Ответ: человек, больной на голову. Нормальные люди свято соблюдают, по крайней мере, две заповеди: «моя хата с краю – ничего не знаю» и «долг платежом красен».
   Вернул меня к действительности взгляд Ильи. Он же Венский. Он же Ковенский. Я переключилась на него:
- А ты что сидишь?
- А что я должен делать?
   «Разговор супругов».
- Действие в разгаре. Свет погашен. В туалет я сходила. Пора засовывать руки туда, - я посмотрела себе ниже живота. – По локоть, желательно.
   Не так давно я узнала, что такого рода рукоблудие называется фистингом*.  Вот только кто при этом получает удовольствие, не разобрала.
   Илья смущённо заёрзал:
- Да ладно. Сама ж говорила: «Забыли».
  Правда, говорила. А теперь вспомнила.
- Слу-ушай, - я вновь обратилась к Илье, чтобы сказать очередную гадость, - ты так плохо целуешься… как пылесос.
- Ну, так я это… хотел засосать тебя.
- Такие поцелуи уместны там, - я вновь обратилась взором к своей промежности, - но не здесь.
   Я одновременно постучала пальчиком по губам и покачала головой.
- И там тоже, - несколько невпопад ответил Илья.
   На нас уже оборачивались.
- Тихо ты, - шикнул он.
   Меня потянуло на откровения.
- Ты родился в 1960-ом году, - внезапно сказала я. – Это год Крысы.
- Да, - обалдело кивнул Илья.
- А я – в 66-ом. Это год Лошади. Меня всегда интересовало, что ж такое во взаимодействии этих двух знаков…
   И поведала вкратце, что нам обещает восточный гороскоп.
- Да нет, - он поскрёб синий от сбритой щетины подбородок. – Были у меня дамы и шестьдесят шестого года. Нормально, вроде.
  «Ну-ну. Наверно, поэтому ты тут сидишь с женщиной, которая тебя с трудом выносит. Один на старости лет, как не хорохорься».
   Между вторым и третьим актом я высосала ещё полтинничек армянского и наслаждалась балетом.
   Если вы не знаете, собственно Дон Кихота в одноимённом балете мало. Это история любви трактирщицы и цирюльника. Оно и понятно: какие могут быть танцы у хитроумного идальго? Ничто не имеет смысла без любви.
   Незадолго до окончания спектакля я вызвала такси, чем вызвала абсолютную ненависть зрителей на соседних местах. Оскорбила саму Мельпомену неуважением. В её же доме. Вернее, в храме.
   Плюхнувшись на переднее сидение такси, я оставила Илюшу сзади в гордом одиночестве.
- Ты чего? – обиженно пробасил он.
- Ладно, - и попросила таксёра остановиться.
   Пересела. Чтобы всю дорогу лицезреть серые городские пейзажи. На Ковенского не смотрела. На пересечении Ленинского с Народным Ополчения попросила остановить машину. Илье нужно было пересесть на любой транспорт до его улицы Костюшко.
- Извини, не могу, - сказала я ему, глядя при этом в окно.
- Сколько я должен? – спросил он перед тем, как выйти.
- Ничего не должен.
- Ты живёшь прошлым. Вот что, - сказал он мне в открытую дверь. Уже одной ногой на улице.
   «Чего сказал? Прозорливость ты наша…» - сглатывая слёзы, которые накопились где-то в области глотки, подумала я, дыша при этом коротко и часто.
   Расплатившись, я бросилась опрометью к дому. Бегом. Через ступеньку.
   Дождь хлынул. Дышать стало легче. После – колоссальная слабость. Поскуливая и размазывая по лицу неснятую косметику, я пошла в спальню, оставляя после себя на полу дорожкой вещи: шуба и туфли – в прихожей, платье с рубашкой – в гостиной, колготки и бельё – у кровати.
   Завернувшись в одеяло, я обняла подушку и забылась до рассвета.
   
Андрей, 48.
   «Андрей-воробей, не гоняй голубей. //Гоняй галочек из-под палочек». Детская считалочка. Бессмысленная, как большинство русских потешек.
   Андрею сорок восемь. Он достаточно высок и достаточно полон, чтобы привлечь моё внимание. В графе специальность указано преподавание. Нищий, наверно. Ну, да не в деньгах счастье. Лишь бы человек был хороший. М-да, социалистические идеалы отошли на второй (а то и третий) план. Может, и не зря Мишка обвинял меня в меркантильности… Сам хорош. Гусь лапчатый. Вы бы слышали, с каким смаком он рассказывает о материальных благах своих сайтовских невест. Мне назло.
   Ладно. Иду на встречу. Надо очистить своё подсознание от всяких типов, к сему событию отношения не имеющих.
  На фотографиях Андрей казался похожим на Юрия с Maybe. Вот уж действительно: мы ничего не забываем.
   Ехала как-то в троллейбусе на любимую работу. Ко мне подсел джентльмен под восемьдесят. Красивый такой дед. Величественный даже. Крупный и чистый. Как породистое животное. Я заметила его внимание и улыбнулась.
- Вот я такая древность – а всё на хорошеньких женщин поглядываю, - речь его была замедленной, но внятной, грамотной.
  Питерский старик. Видно.
- Так ведь и я уже не молоденькая, - я посмотрела в его подёрнутые временем глаза.
- Может, и не молоденькая. Но молодая. Я помню свою жену в Ваши годы. Вы чем-то похожи. Обе – красивые женщины. И я её очень любил.
   «Эффект попутчика», - догадалась я. Никто не слушает стариков. Те, кому посчастливилось жить четой до старости, замыкаются друг на друге, шизея от этого вынужденного кольца. Обязательно нужен выход в люди. Но я не уверена, что в Центральном районе есть пенсионерские лавочки у подъездов, где они могут обменяться новостями, не отходя от дома. Ноги-то не ходят.
- Почему любиЛ? – спросила я. – Почему в прошедшем времени? А сейчас? Не любите?
   Он не переспрашивал. Слышал. Я по глазам видела. Но молчал. Долго. Почти остановку. А потом внезапно произнёс.
- Она сказала, что не любила меня никогда. Вот так.
  Вот так. Сила слова – она такая. Убивает наповал. Плавали, знаем. Я смотрела во все глаза на этого раненого большого человека, который пережил сталинские репрессии, Великую Отечественную, разруху и перестройку. А болит душа у него от того, что его не любила любимая. Что тут скажешь?
   Потому и не говорила ничего. На прощание хотелось согреть его чем-то человечным. За руку взять, что ли? Не решилась.
- Всего Вам доброго, - произнесла я, стараясь вложить в голос как можно больше тепла.
   Старик оказался смелее меня. Он поднял мою холодную лапку и прикоснулся к ней губами. После чего напутствовал:
- Вы меня теперь не забудете. Мы ничего не забываем. Ни одного, казалось бы, случайного человека.
  Я усмехнулась. Жена его не любила. Как же. Самому чёрт знает сколько лет, а он всё куры строит в общественном транспорте. Наверно, супруга сказала что-то сгоряча. А он раздул трагедию, достойную Эсхила.

  Я листала свою телефонную книжку: Андрей, Андрей, Андрей. Забила последнего, как Андрей, 48. Он уже отзвонился, сказал, что на месте. Надо спешить.
   Раскосые глазки Андрея светились лукавством. Рассказывал он много и с чувством. В основном армейские истории, так как парень - служилый. В смысле: «Есть такая профессия – Родину защищать». Теперь преподаёт в Академии имени Макарова. При встрече с ним обнаружилось, что мой сын – студент энтова образовательного учреждения. Впору было пропеть «осанну» моей материнской чуткости. Не так давно Институт Водного транспорта (в простонародье – Поплавок) присоединили к Макаровке. В результате слияния обзываться учебное заведение стало Академией имени адмирала Макарова. Отдельно - корпус гражданских, отдельно - курсантов. Когда-то мой двоюродный братик оканчивал училище торгового флота им. Макарова. Наших выпускников охотно набирали по всему миру, поскольку диплом русского моряка котировался высоко. Женёк лично проработал пять лет в Швеции. Ну, это так, чисто ознакомительная информация для любопытствующих.
   А с Андрюшей мы пошли гулять. По проложенному, так сказать, фарватеру: курсом от Ленинского проспекта – до проспекта Ветеранов и обратно. Андрей недоумевал (как и все прочие): как же так, молодая-красивая – и одна кукую? Объяснила, как могла. В духе «Тонкой рябины»*: дескать, «знать, судьба такая – век одной качаться». Возможны варианты (уже по Хайяму): мол, «уж лучше будь одна, чем вместе с кем попало».
   После чего обратилась к Андрюше за разъяснением:
- Я вот, чего не понимаю. Ведь ясно, как божий день: взрослые люди платоническими отношениями не ограничатся. К чему же педалировать тему секса?
- Как-как ты сказала: «педалировать»? – он загоготал. – Я тут был свидетелем обучения мальчика езде на велосипеде. Отец парнишки какое-то время бежал за великом, придерживая сына. Потом отпустил, и ребёнок тут же потерял управление. А папаша кричит ему: «Педалируй, сынок! Педалируй!»
    Смешно. Хотя и маловероятно. Никогда не слышала, чтобы глагол педалировать употребляли в прямом, а не в переносном значении.
   В общем и целом Андрей,48 мне нравился. Конечно, если россказни о его воспитанниках будут в таком объёме ежедневно, я потихоньку сойду с ума. Кроме того, у него, как у истинного военного, всё доведено до абсурда. Совсем чуть-чуть. Но разве плохо быть немножко «с сумасшедшинкой»? Судите сами: вот Андрюша рассказывает, как он готовит. «Берёшь бадьян, смешиваешь его с кардамоном, добавляешь куркуму, можно для вкуса чуточку  мускатного ореха с шамбалой (её можно заменить на паприку)…» Да у меня в жизни подобных продуктов не водилось! Или женская сексуальность в понимании Андрея:
- Женщина в мини и с декольте – это проститутка, - «категорично!». – И не интересно. Всё, что можно, она уже показала. А в женщине ценится изюминка. Например: скромное платье, а под ним - ничего. Как Вам такая идея?
- Наверно, в этом что-то есть. Но отправившись без белья на прогулку, домой рискуешь вернуться с циститом. При наших-то погодах. И вряд ли сопровождающая меня подруга оценит мой кокетливый выход.
   Андрей встопорщил усы:
- Нет, конечно. Для этого нужен особый антураж: автомобиль, мужчина.
  Короче, болтали мы весьма мило. Возле моего дома он меня поцеловал. И не так, как Илья. А прилично.
   После Андрея,48 мне требовался тайм-аут на обдумывание. Я хотела  им воспользоваться на предстоящих выходных. И сказала, что еду на дачу, которая под Кингисеппом.
- Я еду завтра в том же направлении, - оживился он.
   Мне нравилось, как легко он ориентируется. Практически во всём. Будь то география или музыкальное направление (Андрюша большой поклонник рока, от которого торчало всё наше поколение). Нравилось, как почтительно он отзывался о своей семье: маме, сестре. Нравилось, что строит дом за городом. Машина его нравилась. Вот только больно он молод для меня. Станет ли Андрюша терпеть возле себя такую, как я, рухлядь? Я, соответственно, буду постоянно ревновать его. Буду постоянно в состоянии сторожевой собаки. Всё время начеку. И зачем это мне?
   Вопрос решился сам собой. В пользу другого Андрея. Который проходил у меня как Андрей, 58 или…


Глава 3. Андрюшка-Ромашка.
 
   На Daiting посыпались предложения сплошняком неприличные. К примеру: «Не хочешь большого писюнчика?» или «Классно делаю кунни». Оно, конечно, неплохо и то, и другое. Но должна же быть какая-то дистанция на первых порах. Нельзя так сразу огорошивать своими размерами и умениями. Единственный мужчина, который сдерживал свои сексуальные порывы, некий Андрей. Образование высшее. Не женат. Смущал возраст: 58. Хотя Болотовскому любовнику перевалило за шестьдесят, и он всё ещё о-го-го (судя по её рассказам). В принципе, Андрей, 58 мне подходил и по внешним параметрам: сто восемьдесят сантиметров внушительной комплекции. Плюс ко всему на фотографиях он красовался на фоне всех достопримечательностей мира: от собора святого Петра в Италии – до Тадж Махал в Индии.
   Я ответила ему не сразу. Выждав, написала как есть: «Вы самый адекватный мужчина на этом сайте». В ответ получила его номер телефона. И вновь затаилась. Думала, может, подвернётся что-нибудь получше. Не вышло.
   Помню как сейчас. Звоню ему первый раз в пятницу, рассчитывая на незамедлительную встречу. Как-никак, «пятница – развратница».
   А в ответ слышу:
- Я сегодня еду на дачу. Сразу после работы. Так что давайте до понедельника…
- Ну, хорошо, - несколько разочарованно отвечаю я.
   Действительно, могут у человека быть свои планы? Никто не обязан нестись ко мне, сломя голову, по первому зову.
   В понедельник я смоталась пораньше с работы, чтобы помыться-побриться… сами понимаете. Но не успела до дома дойти – звонок. Предлагает встретиться… завтра. И с чего я решила, что свидание состоится в понедельник?
  «И такая дребедень целый день»*. В смысле, вот такая ерунда с ним была постоянно. Как тут не вспомнить Токаревское: «Если получается – получается сразу».
   Тем временем на завтра одно свидание уже было запланировано. С Ильёй. Памятная встреча в кино. Первый поцелуй…хм. Говорила уже. Не упоминала разве, что к Илюше я прибежала от Андрюши.
   Андрей запаздывал. У автомобилистов на этот счёт удобная отмаза: пробки, дескать. Я успела прогуляться по Французскому и села ожидать в «Буше». Ничего не заказывая. Кавалер должен пройти (или НЕ пройти) тест на платёжеспособность.
   Когда наконец явился, поняла сразу: ОН. В жизни Андрей был шире, чем на фотографиях. Значит, фотки старые. Кто бы с ним не катался по заграницам, теперь его не фоткает. Таков был ход моих мыслей. Скорее всего, ошибочный. Я поднялась, чтобы Андрей меня увидел. Пальто не сняла намеренно. Знала, что белое хорошо оттеняет мой загар. Разобравшись, что я – это я, Андрей пошёл навстречу, сбивая стулья. «Пробирается медведь сквозь лесную чащу», - пришло мне на ум.
   Голос у Андрея чуть отдавал скрипинкою. Был не раздражающе скрипучим, а слегка глуховатым. Как звук от деревьев, раскачивающихся в непогоду. Он вообще напоминал мне могучее кряжистое дерево. Старое, могучее, кряжистое дерево.
- Кофе? – спросил он, не выдержав моего взгляда.
- Вы возьмёте? – в свою очередь спросила я. – За себя могу заплатить сама.
- Вы меня просто обижаете, - проскрипел Андрей. – Это даже как-то не по-джентльменски.
- Ладно, - улыбнулась я.
   Он вызывал у меня улыбку. Добрую, не изуверскую. Потому что, несмотря ни на что, милый был. Хоть и говнюк, конечно. Но об этом я узнала позже. Тогда, рассматривая его, думала: «Нет. Это первая и последняя наша встреча». Веки Андрея – словно у Вия – присборены многочисленными морщинками. Оттого глаза – как два грустных треугольничка. Андрюша не обладал счастливым качеством Евгения Онегина «коснуться до всего слегка». Если уж он осёдлывал какую-нибудь тему, говорил обстоятельно до тех пор, пока я не вмешивалась с каким-нибудь вопросом. Впоследствии он показал себя отличным рассказчиком. Мои скороспелые выводы говорили, скорее, об ошибочности первого впечатления. И о волнении мужчин при свидании вслепую.
   В тот раз мне казалось, что для себя я уже всё решила. И мне не сиделось. Сославшись на встречу с братом, я засобиралась.
- Я на машине – могу подвезти, - засуетился Андрей, вскакивая.
   На него невозможно было смотреть без улыбки: «Как бы стол не опрокинул этакий-то увалень». Мы шли до парковки, Андрей что-то рассказывал, я слушала рассеянно. Отметила только, что говорит он с одышкой.
- Вы курите? – не дослушав, довольно бесцеремонно обратилась я к нему.
- Нет. Почему Вы спросили?
  У него был трогательный взгляд: пристальный и тревожный одновременно.
- У Вас одышка, - сказала я.
- Одышка из-за этого, - он кивнул на свой живот.
   Андрей придерживался в одежде демократичного стиля: джинсы, рубашка, поверх неё – джемпер. Из ворота лезли волосы, коими, видимо, была густо населена его грудь. Волосы – седые. И на голове тоже. Не с проседью. А совершенно белые, как у Деда Мороза.
   Остановились у «Континента».
- Я Вам понравилась? – скорее утвердила, чем спросила я.
- Да, -  снова этот тревожно-испытующий взгляд. –  А я?
- Вы ничего, - рассмеялась я.
- «Ничего» – это хорошо, - тоже засмеялся Андрей.
   И смеялся он хорошо. Вообще, не раздражал меня. Ничуть.
   Внезапно он поцеловал меня. В щёку. Бородка приятно коснулась лица. Пахн;ло дорогим одеколоном. У Андрея было свежее лицо. И выглядел он, как ни странно, вблизи моложе, чем через кафешный столик.
- Я ещё Вас увижу? – спросил он. – У меня хорошая квартира. Я мог бы пригласить к себе в гости.
   Почему-то и приглашение в гости не вывело меня из себя. Наверно, потому, что решил похвастать хорошей квартирой. Зайчик старенький.
- Со мной по ускоренной программе не получится, - попыталась я предотвратить дальнейшие поползновения на интимную собственность. – Сначала за мной надо поухаживать.
- Да я ведь не имею ничего такого… - стушевался Андрей.
- До свидания, - скоренько попрощалась я.
  Илья ждал. Надо было торопиться.

   А теперь начнём с того места, где я решала, с кем остаться. С тем Андреем, кому за… или с тем, кому недо… Надо сказать, что Андрею,58 я звонила  с симки ТЕЛЕ-2 (не родной). Поскольку прошло дней десять, как я исчезла из вида, надо было изобрести причину, похожую на правду.
- Андрей? Здравствуйте. Это Татьяна с сайта Daiting. Извините, что на некоторое время пропала. Дело в том, что у меня была заведена специальная сим-карта для такого рода общения, и я её потеряла. Недавно сообразила, как найти Ваш телефон – на том же сайте. Я сообщения пока не удаляла.
  Он засмеялся.
- Специальная карта? Это просто гениально! А я звоню-звоню… думаю, что такое?
- Ну, вот. Поэтому я и решилась напомнить о себе.
- Спасибо. Спасибо, что позвонили. Мне очень приятно. Думаю, что в самое ближайшее время мы встретимся.
  Надо понимать, это намёк: разговор закончен. И чего я ожидала? Надо было ковать железо, пока горячо.
  На выходных, слава богу, у меня образовались дела – приезжал сын с невесткой и Алёнкой. Заниматься самоедством было некогда.
   В понедельник неожиданно образовался Андрей. Предложил встретиться. Скажем, в среду. Но он ещё перезвонит. Уточнит время и место.
- Ну, хорошо, - повторяюсь я.
   И снова жду.
   В конце концов, договорились о встрече у станции метро «Парк Победы» во столько-то – столько-то. Я на месте – его нет. Опять звонит. Опять задерживается. И почему мне попадаются такие друзья-товарищи? Помню, Болотова однажды не пришла на мой день рождения. Не пришла и не позвонила. Потом оказалось, что у неё прихватило придатки. А она была на даче. С парнем, который на тот момент крутился возле неё (не знаю, не исключает ли одно другое?). Ещё помню, как вечно ждала мужа. Часами. И одного, и другого. И распрекрасного Обручева, кстати, тоже. Витьку почему-то всегда приходилось ожидать на улице – и в снег, и в дождь. Горбачёв – тот вообще в один прекрасный день умудрился забыть меня на лавке возле закусочной. Обручева могла прождать целый день, а вечером он, бывало, заскочит на пять минут, чтобы чмокнуть со словами «я не мог тебя не увидеть, но мне уже пора убегать». Вот таких я выбираю друзей. При этом они ещё осыпают  меня градом упрёков: первая – в излишней жёсткости. И так далее:
- в том, что вынужден постоянно прогибаться под меня (!);
- в несусветной гордыне (!);
- в том, что я раздолбайка (?!).
  Может, всё выше перечисленное имеет место быть. Но кто из нас без греха? Часто вспоминаю эпизод из «Поля чудес». Один из гостей рассказал, что в детстве с печки упал. Поэтому чтение его не увлекает. Может, в моём детстве тоже произошло нечто. И с тех пор меня не увлекают пунктуальные, ответственные и дисциплинированные люди. Или я всё усложняю. Легче, легче надо ко всему относиться. Пропускать мимо ушей, смягчать чужие оплошности шуткой, не замечать и не заострять. Уметь забывать. Уметь прощать. 
   Когда в нетерпении я уже достала телефон, чтобы набрать номер телефона Андрея, увидела его самого. Он шёл ко мне, пожёвывая жвачку. Выражение лица совершенно невозмутимое – будто вовсе и не опаздывает на полчаса. На нём коричневая кожаная куртка – самая актуальная в текущем сезоне (сама хотела такую же), на шее модно повязан шарфик. Лицо загорелое. На его фоне глаза ярко-голубые, волосы белоснежные, как снег на картинке. Мне он определённо нравился. Казалось, весь его вид излучает мощь.
   Не спрашивая, привёз в парк Победы. Походить, пошуршать осенними листочками. Мне нравилось слушать неторопливую речь Андрея. Нравилась его обстоятельность. Думаю, с такой же обстоятельностью он выбирал себе женщин. Сейчас уже не помню, в каких именно словах он разузнал, что я местная, но это было до того, как мы встретились. При первом разговоре по телефону. В светлые чувства иногородних дам он не верил. Вспомнила! Выяснение географии моего происхождения произошло сразу после приветственного:
- Вы очень симпатичная женщина.
- Если Вам нравятся женщины восточного типа, - сочла своим долгом предупредить я.
- Какого восточного? - не понял Андрей. – Вы же не таджичка?
- Не таджичка, - засмеялась я. – Вы же слышите, говорю по-русски чисто. Разве что присутствует петербуржский диалект.
- Это хорошо, - одобрил он. – А то как-то так получается, что большинство женщин хотят с моей помощью устроиться.
- Это не про меня, - успокоила я Андрея. – У меня всё более-менее нормально. Родилась в Ленинграде. Окончила музыкальное училище, позднее – институт имени Герцена. Сын взрослый. Он живёт по месту своей работы в Усть-Луге. И у него уже своя семья. Я одна… - и, вспомнив стоматологическое «может, кто-нибудь польститься на квартиру», добавила - … в четырёхкомнатной квартире. Было время, я трудилась на риэлторской ниве, так что все в моей семье существуют автономно: я, родители, брат, сын. Сейчас вернулась к работе по первой специальности. Я музыкальный руководитель детского коллектива.
   Я прям осязала, как Андрюша кивает в такт моему плавному повествованию.
- Да, музыка… С музыкой у меня тоже дружба крепкая. В армии был в оркестре. После играл в ансамбле.
  Послушать знакомящихся со мной мужчин, так добрая из них половина – молодые дарования в области музыки. Так что на тот момент я пропустила его слова мимо ушей.
   У Андрея есть внук. Ребёнок погибшего сына. Ему уже десять лет. Поэтому новость о моих внучках воспринял нормально. Не так, как Регинкин жених: услышав голос Илюши по телефону, скоренько распрощался. Навеки.
   Нервные, повышенно-эмоциональные мужчины раздражают меня. Душа моя стремится к уединению. И на сегодняшний день главные ценности для меня – это стабильность и покой. Андрей – само воплощение этих качеств. Жизнь его размеренна и уравновешенна. Расписана по часам:
- Подъём в 6-00;
- Утренние процедуры;
- Завтрак (Андрюша варит себе кашку);
- В обеденный перерыв разогревает принесённую с собой шабашку. Кушает;
- До пяти работает;
- Два раза (не меньше!) ходит в спортклуб. Бассейн, зал;
- Раз в год обязательно выезжает за границу на отдых. Побывал много где. В последнее время понравилось отдыхать в Таиланде. Собирается туда в очередной раз в ноябре;
- Чтобы как-то ориентироваться в путешествиях, изучает английский. Занимается самостоятельно. Тратит на это час в день (железная воля!)
   Когда подходили к машине, я сказала:
- Андрюш, поцелуй меня… пожалуйста.
   Напуганная ретивостью Ильи, попросила:
- В губы! - и: - Будь нежен!
   Поцелуй получился так себе. В общем, сносный. Когда мы прервались, головёнка у Зайчика моего старенького, видимо, закружилась. Потому как на кнопочку разблокировки сигнализации попал не с первой попытки. И пошёл к машине кругами.
   Думала, что следующая встреча состоится у него дома. Обещал же показать свою хорошую квартиру. Но Андрей, помня мои слова «по ускоренной программе не получится», снова повёл меня гулять по дорожкам парка. Мог бы и разнообразить программу.
   Вёл он себя, между прочим, не намного лучше Ильи. Прихватывал за все места и лез целоваться. Похолодало, и гуляющие в парке сосредоточились на площадке кафе.
- Хочешь чего-нибудь? – кивнул он на стойку бара.
- Нет, - но отметила: «сам предложил».
    Я призналась Андрею, что встречалась с пятидесяти пятилетним мужчиной (имея в виду Майка). С его ровесником - пока нет. Возвращаясь к разговору о Майке, я рассказала о причине разрыва с ним (как вы помните, это был проявленный интерес к групповухе).
- Как это вообще возможно? – возмущалась я. – Чтобы мужчина подложил свою женщину под другого и ещё наблюдал за этим безобразием?
- Да, да, - Андрей, похоже, был не слишком озабочен моральной стороной вопроса. – Понятно, что в парах, занимающихся свингом, случается разлом, потому что секс – это эмоции. И потом: скажем, мы договорились на встречу с парой. Я приду с тобой, а там будет какая-то уродина. Я должен буду отдать тебя – женщину, которая мне так нравится – а сам…
   Закончить ему я не дала.
- Что значит «отдам»? Как это?
- Ну, понятно: считается, мужчина – охотник, он должен пристрелить любого за свою самку.
   Понятно было, что Андрею хотелось закончить прения и целоваться.
   Мои джинсы после летнего лагеря держались на подтяжках. И мешали руке Андрея пролезть глубже.
- Это что, подтяжки? – удивился он.
- Ага. Я похудела в лагере. Теперь восполняю. Хочу немножко поправиться.
- В каком лагере? В концентрационном? – ухмыльнулся он.
- В оздоровительном, - хмыкнула я в ответ. – Я летом работала физруком в детском лагере…  Ты там поосторожней. Того и гляди, прокладки сдвинешь. Будет тогда всемирный потоп.
   Что правда – то правда. У меня шли предпоследние месячные (в том смысле, что после тех были ещё одни – и тишина).
   Напоследок мы прокатились на чёртовом колесе и сели в машину. Андрей включил обогреватель. Я грела подмышками руки.
- Честно говоря, я думала, мы сегодня к тебе поедем, - призналась я.
- Что же сразу не сказала? – удивился он.
   Я фыркнула:
- Ну, знаешь, это был бы апофеоз наглости: сначала развлекай меня, потом – целуй меня, и наконец – вези меня к себе домой.
- Сейчас ещё не поздно, - Андрей посмотрел на меня с надеждой.
- Давай в следующий раз, - попросила я.
- Ну, хорошо, - согласился он, положив руки на руль.
  Я попыталась представить, какие у него руки, когда не отрезаны длинным рукавом. Для меня это важно. Пока было непонятно. Как говорится, поживём - увидим.
   Когда мы целовались в заводи пруда, Андрей прижимал меня к себе. Ясно для чего. Чтобы потереться об меня членом. Признаться, в какой-то момент я почувствовала замешательство. Я бы и хотела удовлетворить его желание, но по техническим причинам это оказалось невозможно. Каждый раз я натыкалась на его живот. А искомый предмет, даже если и был в положении стоя, оставался недоступен. Кажется, этот феномен у мужчин называется зеркальной болезнью. Когда собственный хрен видишь только в зеркало.
   Но меня ничто в нём не раздражало. И, как всегда в аналогичных ситуациях, была не в меру разговорчива. Андрей особо не муссировал тему гостей. Не как Мишка. Но время от времени предлагал посетить свои скромные пенаты.
- После того, что я узрела в квартире своего бывшего мужа, меня вряд ли чем удивишь, - уходила я от прямолинейно отрицательного ответа.
   И неожиданно для себя рассказала следующее:
- После того, как мы расстались с мужем, долго не могла его простить. Десять лет. И вот встретились. Дома у него творилось нечто невообразимое: всё заставлено радиоаппаратурой, к раковине не подойти из-за грязной посуды, ванна даже не жёлтая – коричневая. Хотя человек по-своему непревзойдённый по уму и таланту. Больше я таких не встречала. За что ни брался – всё удавалось. Выпускник Ленинградской консерватории, большую часть жизни он работал музыкантом в ресторане.
- Ну, правильно, - подал голос Андрей.
   Не слышала, чтобы он порицал кого-либо. Недаром на его странице было написано: «интеллигентный, общительный мужчина».
   Я продолжила:
- В последнее время занимается тем, что на заказ делает колонки.
- Какие колонки? Музыкальные, что ли? – спросил Андрей.
   Он как-то притих. Даже голос - на полтона ниже. Потому что наша Таня наговорила лишнего. Объясняю непонятливым. Ошибка первая: «десять лет не могла простить» - значит, злопамятна. Злопамятность, как правило, идёт рука об руку с мстительностью. Что говорит о тяжёлом характере в целом. Оно кому надо? Вторая ошибка: «больше я таких не встречала». В то время как тот, кто идёт рядом, должен быть самым умным, талантливым, особенным. Кроме того, вспоминать хорошее – значит, тосковать. А тоска – практически синоним любви. Или депрессивности. Что также малопривлекательно.
   Изучая меня грустными треугольничками глаз, Андрей поинтересовался:
- Что же он такого делал, что ты его десять лет простить не могла?
   Лучше бы сказала, как есть. Мужчины мыслят конкретными категориями. И то, что Витька мне изменял, зачлось бы как уважительная причина. Но я была в своём репертуаре. Лить воду – моя фишка.
- Если некоторые терпят побои и ругань, мне достаточно и взгляда.
   Андрей искоса взглянул на меня и от комментов воздержался.
   Этот разговор напомнил мне тот, что состоялся при первой нашей встрече.
   Он – мне:
- Что Вы ждёте от знакомства?
   А я:
- Жду, что меня будут принимать такой, какая я есть.
   Андрей на это сказал:
- Конечно, приятно, когда тебя любят.
   А если бы сказала конкретно:
- Хочу проводить со своим мужчиной праздничные и выходные дни.
   Он, вероятно, ответил бы:
- Тогда я вряд ли Вам подойду, - и был бы как Alex.   
Но об этом позже.
   Тогда на повестке дня были близкие отношения. И, как известно дамам, прошедшим медные трубы, мужчина на пороге врат рая думает только одним местом. А мы этим пользуется. Безотчётно. Потом он вспомнит, что было ДО ТОГО. Не торопясь, разложит по полочкам и проанализирует. Но сейчас он живёт предвкушением вкуса желанной женщины. Ждёт, когда ты прижмёшь его к себе, согреешь живым теплом и подаришь ему всю себя.
- Когда я тебя увижу? – спросила я, удобнее устраиваясь на переднем сидении его автомобиля.
- В субботу я еду на дачу…- начал Андрей.
- На дачу? - разочарованию моему не было предела. Хотелось возмутиться: «Опять?» И добавить: «Возьми меня с собой!»
- Да, нужно там кое-что доделать, - ковыряясь в замке зажигания, проговорил Андрей.
   В этом была какая-то недосказанность. Я чувствовала досаду и сидела молча. Он, видимо, не хотел меня обижать. Всё-таки не хотел.
   Поэтому сказал:
- Как бы мне не хотелось тебя увидеть, пойми, у меня есть кое-какие обязательства.
- Обязательства перед кем? – живо откликнулась я.
   Да, мне захотелось прояснить ситуацию. Я такая. Когда дело касается мужчины, которого уже считаю своим, я становлюсь собственницей.
   Андрей тотчас замкнулся и буркнул (скорее смущённо, чем зло):
- Не перед кем. Перед самим собой.
   В четверг позвонил, чтобы спросить:
- Я тебя завтра увижу?
- Хорошо, - кротко произнесла я.
   Завтра пятница. Впереди замаячила совместно проведённая ночь. Как это будет? Скажу: однозначно не так, как я себе это представляла.
   Планам суждено было смешаться. Третьего дня Юрик привёз жену. Татьяна хотела родить в Петербурге. В ночь с четверга на пятницу у Тани начались роды. Полшестого утра на свет появилась Оленька, моя внучка. «Что ни делается, всё к лучшему», – решила я. И начала строить планы, как приглашу Андрея к себе. Но Юрка прискакал в столицу, набрав в связи с рождением дочери отгулов. Он пребывал в такой ажитации, что только мне позвонил раз двадцать. Не считая друзей и родственников. Я и не подозревала, что рождение ребёнка так действует на мужчин.
  Ритуал обмывания ножек начался ещё по месту его работы, в Усть-Луге. Продолжился в Питере. Накануне моего знаменательного соития я сына не видела. Объявился он тогда, когда я ждала этого меньше всего. Появляться некстати – это у него от отца. Я ценю качество совершенно противоположное: когда чувствуешь надобность в ком-то – а он тут, как тут. Признаться, только один человек из моего окружения обладал этим чудодейственным свойством -  Ленка Васильева. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Плюс ко всему – душа-человек.
- Что, в гости? – спросил Андрей, когда я заглянула к нему в салон авто.
- Ага, - и пропела песенку из Cоmedy club: «Если в гости к вам пришла девушка-красавица – значит, это пятница, пятница-развратница…»
   Он улыбнулся и включил магнитолу. Из её недр раздалась «Витькина» музыка. Тяжёлый рок. Когда против него (против heavy rock) СССР вёл идеологическую борьбу, говорят, был проведён тепличный эксперимент. "Тепличный" – буквально. Взращивали овощи под звуки классики и рока. Те огурчики с помидорками, которые вкушали удобрения под Моцарта и Баха, росли и расцветали, те же, что вынуждены были развиваться под звуки Аэросмит и Кис – чахли и загибались. Таким образом, доказывался неоспоримый вред рока как направления.
   Думаю, враки это. Или фальсификация фактов. Даже отвергая рок как течение, невозможно не признать высокую техничность этого жанра. Сложность исполнения почти недостижимая. Требующая космического профессионализма.
   Андрей знал все альбомы своих любимчиков. С названием на родном языке, годом выпуска и словами хитов. И таскался на концерты стареющих звёзд, пробивающимися выступлениями в странах третьего мира, включая Россию.
   В большой комнате его квартиры обнаружился почти музыкальный магазин: синтезатор, гитара акустическая, гитара электрическая, колонки всех калибров… Знакомая картина. В гостиной - мужской порядок. Вроде чисто, но бестолково. Банки, коробки – в совершенно неожиданных местах.
   На Витькином синтезаторе у меня игры не получилось. Я так поняла, что левой рукой надо играть басы, а аккордовое сопровождение выдаёт уже сам инструмент. Помню, когда услышала это объяснение, удивилась очень. Андрей же сказал, что это смотря какую программу задашь. Так как Yamacha – тот же компьютер. Причина немой клавиатуры сейчас - элементарная. Просто он не включён в сеть.
- Хочешь поиграть? – спросил он и опустился на стул в поисках штепселя.
   Я подумала, что желание сбацать что-либо у меня не столь уж и велико. Да и много ли я знаю наизусть? «Дружба крепкая…», пару вальсов да «Солнечный круг». Всё остальное нужно вспоминать. И тщательно. Конечно, я ещё могу исполнить музыку утренней гимнастики: многовариантные марши, галоп, бег, подскоки. Но кому это интересно? Посему я перебралась с шаткого  музыкального стула на твёрдые Андрюшины колени и обвила его шею руками. Он перенёс меня, как перо, в спальню и тут… раздался звонок Юрки.
   Я не знала, что звонит сын, но почувствовала необходимость взять трубку.
- Ты где? – чужим голосом спросил Юра.
   «С перепоя», - догадалась я.
- НЕ дома.
- А когда будешь?
- Не знаю. А что?.. Ты забыл ключи! – осенило меня.
- Ну, - согласно хрюкнул сын.
  В то время как я каждый раз напоминаю: не забудь взять ключи! Надо было подумать, как поступить дальше.
- Я перезвоню через пять минут, - пообещала я Юрке и повернулась к Андрею.
- Сын забыл ключи… - начала я.
- Я понял, - Андрей всё это время слушал, сидя на кровати.
- Что скажешь? – взглянула я на него. – Надо ехать.
   Андрей был недоволен:
- Ты представляешь, сколько мы простоим в пробках? Пусть подождёт.
   «Подождёт?!»
- Это ты так быстро хочешь от меня избавиться? – сорвалось у меня с языка.
- Но он же ждёт, - не моргнув глазом, заявил Андрей.
    Не поспоришь. Вот так будет всегда. Непрозрачность. Но тогда у меня ещё тлела надежда: может, думает, что я его пытаюсь динамить?
  Поэтому произнесла:
- Я тебя тоже хочу. Давай знаешь, что сделаем? Пусть сын подъедет – он на машине – и сам заберёт ключи.
- Ну, конечно, - вздохнул, как мне показалось, с облегчением Андрей.
  Я набрала Юркин номер.
- Какой у тебя адрес? – спросила я Андрея и продиктовала Юрику.
  Андрей начал с того места, где остановился.
   На его загорелой шее болтался золотой крест на внушительной цепочке. И по мере того, как я его раздевала, Андрюша мне нравился всё больше.
- Войди, - попросила я. – Сейчас.
   Что последовало после, поняла не сразу. Даже если б член был мал, ощутила бы хоть что-то. Но это… Я отстранилась.
- Почему ты не захотел, чтобы я тебя поцеловала? – спросила я.
- Мы же только начали, - обычная отговорка тех, у кого «половое бессилие».
Вспомнился некстати детский стишок:
У неё глаза синие-синие
В обрамлении чёрных ресниц.
Я меня половое бессилие
И гангрена обоих яиц.
   Андрей тем временем лёг на спину. В сумеречном свете его тело было огромно. Чем-то он напоминал мне Петергофского Самсона: плечи в развороте метровые, крутые бицепсы, широкая выпуклая грудь, ноги – как у борца.
   Совместными усилиями мы кончили. Андрей рычал при оргазме, как доисторический человек. Интересно, звуковое оформление секса связано с тем, что ты его можешь себе позволить (квартира-то отдельная), или с повышенным удовольствием?
   Надо признаться, я стала испытывать острое наслаждение в постели только после сорока. Как-то неправильно устроен женский организм: входить во вкус плотских утех, когда уже немощна и некрасива. Интересно, Андрюша ходит в качалку для того, чтобы не терять сексуальной привлекательности? Когда он отворял дверь, я непроизвольно погладила его задницу – каменная! 
- Полежи на мне, - попросила я.
   Стоял тихий вечер. Окно было открыто. Ветер шевелил волосы на теле Андрея. От него пахло этим тёплым, осенним ветерком, несущим запах пряной листвы и усталых трав сталинского двора.
   Только мы разняли объятия – звонок.
- Мне надо передать ключи, - я вопросительно смотрю на него.
- Конечно, - говорит он. А сам глаза прячет.
   Я ничего не понимаю: что я опять сделала не так? Что вообще происходит?
- Андрюш, если не хочешь, я могу не возвращаться.
- Нет, возвращайся…  Чайку попьём.
- Ладно, - я была в замешательстве.
   В результате наорала на Юрку. Он – на меня. Как в анекдоте: муж накричал на жену, жена на ребёнка, ребёнок на кошку, кошка нагадила всем в тапки.
   Андрей встретил меня в домашних шортах и майке. Таких широченных плеч, как у него, я ещё не видела. Хотелось проверить их на подлинность. Мускулы на руках вздувались по малейшему поводу: даже тогда, когда Андрюша брал в руки кухонную утварь. На его руках и ногах - густой покров шерсти. Глаз не отвесть!
   Он вывалил передо мной все имеющиеся в доме сласти.
- Я же не знаю, что ты любишь, - извиняющимся тоном сказал он мне.
- Вкусно, - похвалила я.
  Как мало бывает смысла в словах! Гораздо больше – в интонации, взгляде, случайном жесте.
   И всё выше перечисленное не радовало. Андрей по-прежнему обследовал глазами стену, а когда я насильственно усадила его ближе к себе, поспешил пересесть. Это чёрт знает что такое! Возможно, он был смущён своей несостоятельностью. Но так часто бывает при пробах пера, так сказать.
   Мне хотелось как-то сгладить возникшую неловкость.
- Мы, конечно, ещё малознакомы, - сказала я ему во время проводов. – Но мне хотелось бы это исправить.
  Сказала и пожала ему руку.
- Да. Мне тоже, - в машине Андрей вроде как успокоился и расслабился.
   Он поставил Гэри Мура и затеял лёгкую просветительную беседу о его  творчестве.
   В воскресенье мы с Юрой встречали Таню с Оленькой из роддома. К Андрею с предложениями о встрече я не набивалась. Он позвонил сам. Сказал, что смотрит в данный момент мои фотки на сайте. Смотрит и любуется. Попросил о встрече. Я тихо недоумевала: «Я у него что, мисс Понедельник»? С другой стороны, если у него сложности с потенцией, нужна ли ему любовница каждый день? А почему нет? Разве неприятно, когда тебя облизывают? Но если я смертельно устаю в сорок семь, что со мной будет через одиннадцать лет? Всё сложно, короче.
  Что ещё вызывало у меня тревогу – невозможность предохраняться. Не от беременности (хотя чем чёрт не шутит?!). От венерических заболеваний.
- Как это только я тебя до себя допустила?! – спохватилась я, когда уже было "поздно пить Боржоми".
- Да, - ухмылялся он. – Как это я тебя до себя допустил?!
- Со мной всё ясно: мне никого другого не надо, - совершенно искренне сказала я.
- Так ведь и мне никого другого не надо, - ответил Андрей.
   Я притихла на время, вспоминая, как после первого поцелуя предложила ему уйти с сайта.
- Да ладно. Ну, вишу я там и вишу… - невнятно озвучил он причину невыполнения моей просьбы.
- Я тогда тоже не уйду, вот! – мстительно заявила я.
   Он, помнится, засмеялся. А я подумала, что, может, и правда рано ещё уходить. Может, с сексом будут проблемы. Я всегда находила оправдания его поступкам. А в том, что он не предохраняется, мне виделась гарантия, что я у него одна. Он же взрослый человек и должен соблюдать хоть какую-то осторожность. А будь нас по одной на каждый день недели – случись что, концов не найдёшь.
   Во время чаепития Андрей, видя, что я проявляю внимание к магнитикам на холодильнике, сказал:
- Видишь, написано Red light street – это из Амстердама.
- Ага! Только я не замечала, когда была там, чтобы кто-нибудь заходил к ним за красные занавески. Все только глазели. А ты? – я прищурилась. – Ты там был?! Вот! А теперь со мной… без контрацептивов!
- Ну-у, это давно было, - крякнул он.
- Думаешь, случись что, всё уже отвалилось бы? – щекоча его под футболкой, хмыкнула я.

   В следующий раз Андрей накупил презиков. После моего визита они валялись по всей квартире надёванные, но неиспользованные.
   С Обручевым нужно было заниматься сексом при полной иллюминации. Всё высматривал чего-то, ни на минуту не давая мне ощутить релакс. С Андреем я чувствовала себя свободно. Входя в спальню, он выключал свет. Я его не стеснялась. Чувствовала себя привлекательной априори. И Андрюша всё время давал мне понять, как я желанна. Постоянно хвалил меня. Действительно, зачем кусать руку дающего? Интересно, к чему это делают другие? Изводят близких воркотнёй, поучениями, злопыхательством и прямым хамством? Вот, скажем мой муж Виктор. Человек одарённый и даже талантливый. Но жизнь не сложилась. Так, как он себе её представлял. Работа не по призванию. С деньгами аут (всё сгорело в эпоху перестройки). С первой любимой женой тоже непредвиденные обстоятельства (затянуло в секту). Потому злобствовал. Срывался на ближнем, на мне то бишь. Не что иное, как психологическая защита. Называется смещение. Допустим, студент провалил экзамен. Кто виноват? Вредный препод, конечно. Жизнь говно, кто виноват? Тот, кто рядом. Сильные люди ищут причину в себе, слабые – вокруг себя. Вот и вывод: Андрюша – сильный человек, Витька – нет.
   Глядя на Андрея, можно принять его за этакого толстячка-добрячка. Возможно, он добрый. Не знаю. Как не знаю, по сути, ничего о нём. Ни о нём, ни о ком-либо другом. Ибо говорить можно всё, что угодно.
   После следующего свидания мы прощались тепло. Очень тепло.
   Выглянув из машины, Андрей сказал:
- Я буду скучать. Думаю, очень скоро мы встретимся.
   Надо сказать, что за Андреем не водилось привычки звонить вечерами, интересоваться моими делами. Нет. Только перед встречей короткий звонок: «Когда увидимся?»
   Поэтому в пятницу, когда он позвонил, была словно наэлектризована. С языка готово было сорваться: «В котором часу мы встретимся?» Вместо этого:
- Привет, Танюш. Как дела?
  Я (нетерпеливо):
- Нормально… У тебя как?
- Да вот придётся поработать в субботу… Сегодня тоже поздно закончу, - последнее предложение произнес, наверное, для подстраховки. Чтобы не попросила визави сегодня.
- А в воскресенье? – я цеплялась за соломинку: может, удастся провести с ним хоть часть выходных.
- В воскресенье – дела хозяйственные… Вот в понедельник – наверняка.
- Андрюш, как выходные – ты меня опять бросаешь, - с горечью сказала я.
- Как это я тебя бросаю? Нет! Увидимся в понедельник, - поспешил он закончить разговор. – Целую.
   И повесил трубку во избежание выяснения отношений. Вот тебе и «нам надо поговорить». Слова вставить не даёт.
   А в понедельник у Татьяны уже начиналась сессия. Заочное обучение проводилось по вечерам. Таня пришла домой уже в девятом часу. Я вызвала такси и усвистала. Сдаётся, Танюшка осталась недовольна. Буркнула: «Конечно, неделя прошла. Пора встретиться». Я так и не поняла, было ли сказанное сарказмом.
   Мы договорились с Андреем о встрече в половине восьмого. Я предупредила, что задержусь, но не уточнила на сколько. На часах половина девятого. От Андрея – ни гу-гу. Характер, как из кости слоновой точен*. Уже подъезжая к его дому, слышу звонок:
- Ты где?
- Андрюш, я уже у твоего дома. Сейчас буду.
   Таксист, всю дорогу изводивший меня своим сволочизмом, хмыкнул. Мало того, что на короткое «мне пристегнуться?» прочёл отповедь: мол, если нас остановят, штраф за меня он платить не намерен (я посмотрела на него и произнесла: «ДА - было бы короче»). Мало того, что выбрал путь, занявший у нас столько, что вынужден был, в конце концов, вернуться в исходную позицию (при этом ещё развёл антимонию, после чего я сказала «давайте лучше помолчим»). Он ещё изволит комментировать мои диалоги! Определённо, сфера услуг в России оставляет желать лучшего. У Андрюшиного дома я отсчитала ему ровно столько, сколько было оговорено при заказе машины, и, сказав на прощание «спасибо», не услышала в ответ ничего. У меня была даже мысль позвонить в его фирму и нажаловаться на него. Но, как говорится, умная мысля приходит опосля. Номер такси я не запомнила и не записала. Ну, да ладно. Так или иначе, настроение моё испортилось окончательно. Со мной так бывает: стоит кому-либо косо посмотреть на меня – готово дело, я почти в депрессии. Сама для себя я это объясняю тонким слоем защитной ауры. 
   Андрюша встречал меня, как пылкий возлюбленный. Сразу начал целовать. Тогда я объясняла его поведение страстностью. Теперь думаю, таким образом он просто затыкал мне рот.
   В тот раз его ход конём я проигнорировала.
- Давай чайку, что ли, попьём, - предложила я и прошла на кухню.
- Ну, давай, - он поставил чайник и выставил передо мной все имеющиеся в доме сорта чая.
   Большой человек велик во всём. Тощий – вредный и жадный. Полный – добрый и широкий. Оттого мы, тётки, идём на поводу у стереотипов и выбираем крупных.
- Зачем столько? – удивилась я.
- Я в Финку езжу за продуктами. Такого здесь нет, - похвастал Андрюша.
  Вообще-то, над людьми, мотающимися за йогуртом в Финляндию, я подтруниваю. Но Андрюшина хозяйственность мне импонировала. Тогда я ещё надеялась её использовать в своих личных интересах. Не думала, что на такой хозяйственный лад его может направлять другая рачительная хозяюшка, не я.
  Я посмотрела на Андрея оценивающе: на футболке пятно, на голове – причёска панка.
- Ты что, спал? – заподозрила я.
- Да включил телек, тебя поджидаючи, и задремал. Проснулся: время около девяти, а тебя всё нет.
- Что вы там врёте, когда опаздываете? Пробки! – засмеялась я, карабкаясь на его колени.
   Сидеть на них было так же неудобно, как на бабушкиных: из-за живота постоянно соскальзывала. Я оставила эту затею и пересела напротив. Сняла футболку и раскинула руки, забыв напрочь, что, во-первых, руки у меня в пигментных пятнах (а выход пигмента – старческий признак), а во-вторых – потеряли девичью упругость и провисают. Опомнившись, я сложила их, как школьница, и спросила:
- Андрюш, как твоя фамилия?
- Ромашка, - послышалось мне.
- Как? – улыбнулась я.
- Ро-маш-ко, - произнёс он по складам.
- Окончание украинское. Твои предки с Украйны милой?
- Нет, с Белоруссии.
- Надо же, - удивилась я. - И мои тоже.
- Вообще-то, дедушка приехал ещё до революции. Была у него коммерческая жилка…
   И он охотно рассказал и показал, что нажили его предки. Серебро, старинную посуду, драгоценные безделушки. Вот ведь, и не боится же.
- Завтра рабочий день. Пойдём, полежим, - меня точила совесть, что я бросила невестку с новорождённой Олечкой. До этого каждый вечер мы купали девочку совместно. Как там Танюшка одна?
  У нас с Андреем установилась определённая тактика в постели. Мне нравилось заниматься с ним любовью ещё потому, что он меня ни к чему не принуждал. Всё получалось естественно.
- Тебе хорошо? – спросил он.
- Ага, - блаженно улыбнулась я. – А тебе?
   И сама же ответила:
- Бывало и лучше, - и хмыкнула.
- Ну, зачем ты так, - осадил он меня. – Зачем вообще сравнивать? Мне хорошо. А раньше… да я и не помню сейчас, как было раньше. Не думаю – и не помню.
  Я попыталась проанализировать свои чувства. Действительно, что было раньше, не помнилось. Но я всё равно сравнивала.
- Это из фильма, - пояснила я. – Помнишь «Лжец, лжец»: сынишка Джима Кэрри загадал, чтобы его папа всегда говорил правду. После того, как Кэрри переспал со своей секретаршей, она его спрашивает: мол, как? А он отвечает: «Бывало и лучше».
- Что-то такое припоминаю, - сказал Андрей.
   При этом становилось ясно, что ему не ведом ни фильм, ни исполнитель главной роли. Налицо разница интересов поколений.
   Машина Андрея находилась в ремонте. Он пошёл провожать меня до Типанова пешком. По пути к остановке – красавица Чесменская церковь. Через дорогу – домик станционного смотрителя. Он принялся рассказывать, как Екатерина Великая собралась предпринять путешествие из Петербурга в Москву. Исключительно для неё воздвигли постоялый двор. А она передумала. Потому на крыше часовенки отсутствует купол. Не нужна именитой личности – пущай стоит недостроенной. Потом разговор перекинулся к истории создания церкви. Андрей так много знал, что я, наверное, казалась ему дурёхой. По мере того как мы шли, мне всё более казалось, что Андрюша прихрамывает. Видимо, у него болезнь моей мамы – артрит. К нему склонны все люди, имеющие лишний вес. Время около одиннадцати. Завтра на работу. Невестка с Ольгой брошены. А жениху, похоже, не до жениховства.
   Когда я всполошилась относительно отсутствующей контрацепции, предупредила:
- Я ведь могу и забеременеть, - полагая, что это всё ещё возможно (процентов на двадцать).
   На что Андрей ответил:
- Ну, что ж, значит, будет у тебя внучка с дочкой ровесницы.
- А ты бы хотел? – спросила я.
- С одной стороны никто не знает, сколько нам отпущено. Может так случиться, что успею и на ноги ребёнка поставить. Вон Краско сколько лет…. Но нет, старенький я уже.
- Нет, я этого совсем не замечаю! – и стала с жаром доказывать, что говорю правду.
   Но действительность не обманешь. Порой мне казалось, что Андрюша глуховат. Да ещё, как выяснилось, ноги едва волочит. Зря я потащилась на ночь глядя в гости. Если хочу продолжать с ним дружбу, следует его поберечь. Увидев маршрутку, я проголосовала, подбежала чмокнуть Андрея в щёчку и помахала ему из окна. Он меня не видел. Озабоченно смотрел на дорогу. Может, искал попутку, проклиная своё запоздалое донжуанство.

   У Тани (невестки) случился нервный срыв. Этого следовало ожидать. Меня она ни о чём не просила. Всё сама. Я делала только то, что делала моя свекровь: ходила в магазин и готовила. Тогда я чувствовала себя бесконечно одинокой. Вероятно, этот же синдром был и у Татьяны. Результат не заставил себя ждать. Случилась ужасная разборка с мужем (моим сыном). Я, отвыкшая от подобных сцен, полночи не спала. Проигрывала кадры моей ужасной будущности, где вынуждена поднимать Оленьку одна, если не считать Юрку  (а из него помощник неважнецкий). Когда же, хмурая и не выспавшаяся, завалилась домой, эти два голубка - невестка с сыном - нежно ворковали друг с другом. У меня раскалывалась голова, ноги налиты свинцом, поясницу ломит, руки отваливаются – а им хоть бы что!  Для себя решила: пусть сами разбираются. Ни на какие их выяснения не подпишусь, хоть убейте. Но выводы всё-таки сделала. Надо часть Татьяниной ноши взять на себя. Ведь случается же послеродовой психоз. Не дай бог.
   Так что на время Таниной учёбы мой день строился таким образом:
- работа до 13-00;
- магазины до 14-00;
- готовка до 15-00;
- укачивание Оленьки до 16-00;
- прогулка до 18-00;
- глажка пелёнок до 19-00;
- затем кормление, вечерние процедуры и ожидание матери до 22-х.
   С понедельника по пятницу включительно. Выходные, как при пятидневке: суббота, воскресенье. Но в week-еnd Андрюша не хотел встречаться со мной категорически.
   «Ничего, - думала я, – впереди целых три выходных (4 ноября – День народного единства, и он выпадает на понедельник). Не отвертится».
   Как бы не так. Андрей теперь звонил исправно. Раз в два дня. В обеденный перерыв раздавался звонок. Он коротко справлялся о моём здоровье, говорил, что у него всё хорошо, и вешал трубку. Всякие там уси-пуси были у него не в чести. Да и звонки, если честно, являлись не его начинанием, а моей просьбой. Я попросила Андрея звонить мне на неделе, дабы лелеять надежду, будто у меня есть мужчина. Вот такая вот романтика.
   В пятницу звонок. После вопроса о самочувствии слышу:
- А я в Финку еду на выходные.
  Оно, конечно, ему надо отрабатывать Шенген. Перед поездкой-то в Таиланд. Но почему он мне говорит об этом сегодня? Почему бы ему не поинтересоваться для разнообразия, чем буду заниматься на праздниках я? Почему, в конце-то концов, ему не предложить мне отправиться с ним?! Что это, вообще, за отношения такие? Примерно в таком качестве и порядке были заданы эти вопросы Андрею. Цель которых: не отнимай у меня время, если не имеешь серьёзных намерений.
   Несколько раз он пытался свернуть разговор при помощи «Ладно, созвонимся», но не решался положить трубку, так как это было бы откровенным хамством. Всё ж таки ему удалось вклинить:
- Нам надо, наверно, немного успокоиться. Сейчас мы разгорячены. После праздников созвонимся.
   Я только воздух ртом хватала: ничуть я не разгорячена! Кто сказал, что мне надо успокоиться?  Глупо, конечно. Но я чувствовала обманутой девицей. И тосковала по старым традициям: обнадёжил девушку – женись! А что? Чем я плоха?
   Позвонила Болотовой. Для совета.
- Таня! Рано! Рано, Таня, рано! Рано условия ему ставить, - сказала она.
  Я припомнила, как он всё не мог успокоиться по поводу развода с женой. Как та с ним обошлась. Говорю: «Как?» А он приводит пример. «Вот, - говорит, - сидим мы за столом. Она разливает суп. Наливает детям, себе. Мне – в последнюю очередь. А кто кормилец в доме? Я считаю это прямым неуважением!» Серьёзный аргумент для развода. Или: «Я пришёл с работы. А мне ни здрасьте - ни до свиданья. Расползутся по своим комнатам. Только их и видели». То ли причины были другие (которые не принято озвучивать), то ли я ничего не понимаю в жизни. «Началось, - рассказывает, - со смерти свёкра. Тогда-то они и взъелись на меня. Так, бывало, посмотрят… ух! У них ещё лица такие злые. Хотя жена симпатичная была. Очень. И я хотел её, как женщину. Но в последнее время секса уже почти не было. Тогда я и перебрался к матери».
- И что, не пытался больше воссоединиться? – задаю ему вопрос.
- Как не пытался? Конечно, пытался. Не один раз. Думал, это так, временно. Но она нашла мне замену, - он хмыкнул. – Муж её подруги перешёл к ней. Ну, вот они и сошлись.
- Привык ты быть один?
- Привык, - кивнул он. – Да ведь и ты, наверное, привыкла. Но я не так давно один. Сначала ушла мать. Потом сестра. Сестра, звонит, бывало, кричит: «Андрей, не могу до тебя дозвониться! Где ты был? Ты пьяный?!» А теперь вот ни матери, ни сестры.
  Пожилые люди вводят меня в ступор своим «умерли все, осталась одна Таня». У них и развлечения соответствующие: похороны да поминки. Андрюша из той же породы: похоронил мать, старшую сестру, племянника, сестру-близняшку, сына. По поводу последнего говорит: это такая боль, которая со временем не проходит. Рассказывал, какие страсти бушевали в сыновней семье: с мордобоем и битьём посуды. Вот такая, говорит, любовь. По мне: это уже не любовь, а кошмар на улице Вязов. Более того, я бы о таком умолчала. Он такой, Андрюша: душа нараспашку – и в то же время наглухо застёгнутый. 
   
   Да, он мне нравился. Но стоит ли биться лбом об стенку?
   Я обновила свой статус на «активный поиск» (иносказательно, конечно). Выставила отфотошопленные снимки. В этот раз от кавалеров просто отбою не было. Практически сразу подвернулся некий Владислав. Пунктик в отношении имён по-прежнему имёл место. «В» превалировала.
   Владиславу пятьдесят лет. Высшее образование. Приятной наружности. Любит баскетбол и балет. Любопытное сочетание. Может, голубой? Всегда хотела познакомиться с таким. Занял бы достойное место в списке моих подруг. Но нет. Владик назначил мне свидание на площади Искусств возле памятника Александру Сергеевичу Пушкину. Пять секунд – и становится понятно: продолжения не будет. Я ему не понравилась. Конечно, головокружительной красотой, что на фото, в жизни я не обладала.
   Ради интереса я как-то растягивала свои фотографии и сплющивала. И только такие, какие есть, они являлись идеалом, золотым сечением. Думаете, я необъективна? Слушайте дальше. Раньше я не задумывалась, откуда берутся люди, предлагающие в Инете работу (разумеется, высоко оплачиваемую). Вдруг вижу: выскакивает характерное окошечко с моей фоткой, я рекламирую безвестную косметическую линию. Стало быть, модераторы просматривают фотографии в социальных сетях. Понравившиеся используют. Между прочим, сии деяния наказуемы. Так как мои фото - моя собственность. Использовать их в рекламных целях недопустимо.
   Тем не менее, с Владиславом мы провели приятный день. Сходили в кафе Летнего сада (где каждый платил сам за себя). Прогулялись по городу. Я смешила его. Он рассказывал приличные анекдоты. Но был какой-то отстранённый, чужой. Как ни прискорбно, мне хотелось только Андрея.
    После предФинской отповеди он пропал. Может, и не пропал, но во вторник не позвонил. Я не стала кочевряжиться и набрала его сама. Потом было бы трудней изобрести причину, по которой звоню. Вняла, так сказать, гласу сердца и совету Болотовой.
- Наверное, я тебя здорово испугала своими притязаниями, - сказала я. – Поэтому решила позвонить первой.
- Спасибо, что позвонила, - «Вот ведь вежливый какой!» - А то: «Ты куда это собрался…» бу-бу-бу.
   Передразнил он меня очень противно. Я оскорбилась:
- Ну, что ты врёшь! Я не так говорила. Во всяком случае, не таким тоном.
- Ладно, ладно, - посмеивался он. – Сегодня я иду на юбилей к сотруднице, завтра – день рождения дочери. Так что со встречей пока не получается. Я позвоню. Целую.
   Я истолковала это, как прощание. Потому и попёрлась на встречу с Владиславом. Вдруг объявляется Андрюша и начинает названивать. Я ему НЕТ, а он снова звонит. И снова, и снова. Может, в мужчине действительно должен проснуться охотник, бегущий за ускользающей добычей? Главное не перестараться с отказами.
- Ты что сегодня делаешь? – «ого! " сегодня"! раньше ты предупреждал загодя!»
- Сейчас в магазине. Потом буду готовить, сидеть с ребятёнком. Всё, как всегда.
- Значит, мы не встретимся?
- Похоже на то.
- Я скучаю.
- Зайчик, я тоже скучаю. Но видишь - не получается.
- Ладно, будем ждать, пока получится.
   «Каков засранец! Выходные по-прежнему не рассматриваются».
   В понедельник опять звонок.
- Увидимся?
- Нет, не увидимся, Андрюшик. И завтра, и послезавтра, и послепослезавтра - всё то же. Я занята.
- Может, тогда днём?
   «Вообще обнаглел!»
- Нет. Я сматываюсь раньше с работы, чтобы успеть сбегать в магазин и что-нибудь приготовить. А ты говоришь «днём».
- Ну, что ж. Будем ждать лучших времён.
   «Лучшие времена» всё не наступали. Во-первых, месячные после последнего с ним раза не прекращались. У Татьяны шла зачётная неделя, она приходила поздно. Я просто падала с ног. Просила всех подряд: «Приходите, тётя Мотя, нашу детку покачать»*. Приходил и дед Вадик, и бабушка Маня. Только Болотова отвертелась. Но у неё была уважительная причина (опять). Сетовать на Юльку я не вправе. Когда та нуждалась в помощи, я её не оказала. Ничто на свете не остаётся безнаказанным. Или не вознаграждённым. Такое существует правило.
   Поскольку замены Андрею не было (да я и не искала, некогда было), я поддалась на его уговоры. Мы условились о встрече. Вся эта возня на сайте для меня - нервное потрясение. Ярмарка невест – и ты при этом где-то в хвосте. Близилась дата Андрюшиного отъезда, и мне нужно было сделать выбор: ждать его или нет. Собственно, он так вопрос не ставил. Я должна была решить это для себя.
   Танюшка прибежала в тот день пораньше. Я уложила Олечку, и ждала невестку  в дверях одетой. Выпал первый снег, я надела на кожаную куртку меховой жилет. К нему – пилотку из голубой норки. Сапоги на высоченном каблуке. Лосины поверх чулок. Попу едва прикрывало трикотажное платьице.
- Классно выглядите, - сказала Таня, увидев меня при параде. Самой себе я тоже нравилась.
   Прошла в кромешной тьме до остановки, где останавливалось много маршруток в направлении Московского проспекта. Куда только девалась моя хвороба? Любовь творит чудеса! Все, как по команде, уставились мне под платье, когда я расплачивалась с водителем маршрутки. Наверно, я смахивала на женщину лёгкого поведения. Приехала неожиданно быстро и звякнула Андрюше, чтобы встретил. Нужно было позвонить заранее, как он просил. Впрочем, сомневаюсь,  чтоб и тогда Андрюшенька явился вовремя.
   Как-то всё у нас было… правильно. Недаром после встречи ещё пару дней стояла благостность на душе. Всегда. На третий день начинала тосковать по Андрею. Потом злиться на него и заниматься самоедством. Наверное, именно в такие часы женщины изменяют своим мужчинам.  Любопытный нюанс: на каждого «новенького» моя вагина реагирует обильными б;лями. Впрочем, всему виной в ту пору могла быть яростная апробация "Розового кролика". Последний экземпляр хоть и был нежно-розового цвета, на кролика не походил вовсе. Я бы назвала его Pink abbey, так как изделие, имеющее в основании стандартное устройство для вкладывания батареек, заканчивалось фигуркой аббата с причёской в форме головки члена. Блудливый аббат перебирал чётки, рассыпавшиеся по всей поверхности целлулоидного пениса звёздочками. Обострение молочницы я связываю с употреблением  этого чуда порноиндустрии.

  На Андрюшку-Ромашку прекрасно ложился мотив «Наташки-первоклашки»:
Андрюшка-Ромашка теперь завирашка,
Теперь завирашка она.
И знает об этом вся улица наша,
И знает об этом вся наша страна! – распевала я, захлёбываясь от смеха.
   Когда влюблена, я становлюсь креативной. Могу быть ребячливой и строгой, весёлой и смешливой, дурачиться и сочувствовать. Но ни один доселе мужчина не позволил употребить себе во благо мои таланты. Только душа моя начинает, подобно растению, раскрываться навстречу тому, кто кажется мне близок, он тут же отстраняется. И я сразу втягиваю голову, словно росток, спешащий укрыться в спасительной почке от холода. Что же это за проклятие?
   На прощание я попросила Андрюшу налить мне вина, чтобы произнести ему тост в дорогу.
May the road rise to meet you!
May the sun to shine warm upon your face!
May the wind be always at your back!
And until we meet again,
May God hold you in the hollow of your hands!
   Тост с курсов английского языка. Многократно заучиваемый. Неоднократно произносимый. И столько же раз забываемый. К Андрюшиному отъезду я штудировала правильность произношения ещё раз.
   Андрей похвалил меня:
- Молодец. Хорошо язык знаешь, - (ха!)
  По возвращении домой я пребывала в состоянии нирваны. От красного вина и только что пережитого секса с желанным мужчиной. Не услышала телефонной трели. Когда перезвонила, поняла: звонок Андрея был порывом, после которого разум возобладал, и он уже жалел о содеянном.
- Э-э… я-а… звонил сказать, что доехал благополучно, - слегка запнувшись, сказал Андрей.
  Я удивилась: «Это что-то новенькое». Раньше он никогда мне не звонил так поздно.
- Андрюш, - шепнула я. – Мне так хорошо.
- Мне тоже, - сказал он.
   Я слушала его внимательно. В Андрюшином голосе были какие-то неведомые мне интонации.
- Спокойной ночи, - попрощалась я.
- Спокойной ночи, - повторил он.
  Ещё некоторое время я подержала трубку у уха, слушая гудки и улыбаясь. Мне было очень сладко. От того, что Андрей, похоже, чувствовал то же, что и я.
   До отъезда Андрюша звонил мне чаще обычного. В дорогу я отослала ему тост SMS-кой, решив, что это хорошее напутствие. Ответа не дождалась. Перелёт, туда-сюда… В душе у меня прочно поселилось светлое чувство к Андрею. Хотелось сохранить этот свет до его возвращения.
   В часы досуга я занималась тем, что предавалась воспоминаниям.
- Знаешь, когда ты мне понравился? – спросила я Андрея, надевая перед ним чулки.
- Когда? – он сидел на кровати и внимательно наблюдал за моими действиями.
   Я старалась. Поставила ножки на носочки и, собрав чулок «гармошкой», аккуратно растягивала его по всей длине ноги. Затем медленно фиксировала кружевную кромку поясом.
- Когда поцеловал меня на первом свидании. Чмокнул в щёку. У тебя вблизи оказалось такое свежее румяное лицо. И этот пук волос на груди через ворот рубашки… И запах от тебя приятный, ненавязчивый…
- А ты мне сразу понравилась, - просто сказал он.
- Мне легко было представить свою голову у тебя на груди, - призналась я Андрею.
   И хотела развить свою мысль дальше. Сказать, что так же легко могу представить, как он с утреца, заспанный, вылезает ко мне на кухню в приспущенных со сна труселях… в то время, как я хлопочу по хозяйству, готовя ему завтрак.
   Удержалась.
   Месяц пролетел быстро. Таня уехала – на сессию явился Юрка. На работе я начала готовиться к переаттестации. Собирала портфолио. Занималась сайтами - как рабочим, так и оформлением личного, вновь сконструированного. Разместила в интернете профессиональную информацию, которая могла пригодиться таким же музыкальным руководителям, что и я.
   Звонил Мишка. Стебался:
- Типа, ты верная подруга? Ждёшь своего старичка?
- Чёрт возьми! Он тебя старше-то на пять лет! – и в отместку за «старичка»: – Знаешь, какой он красивый? На Дональда Сазерленда похож.
   Действительно, похож. Не на того удалого ковбоя, каким был Дональд в молодости, а на Президента в «Голодных играх» 2014 года.
   Собственно, Мишка не так уж был и неправ, подливая мне яда в отношении возраста моего избранника. Как-то в очереди за поцелуем иконы Казанской Божьей матери в одноимённом соборе, я прислушалась к разговору пары, стоящей позади меня:
- На фуршете по поводу моего шестидесятилетия… - говорил мужчина своей спутнице.
  Я обернулась. Мужичок с ноготок. Но: на голове ни одного седого волоса, морщин на лице раз, два и обчёлся. И на вид крепок, вряд ли по пути к остановке у него подламывались бы ноги. Зерно сомнения по поводу подлинного Андрюшиного возраста запало мне в душу ещё при первой нашей встрече. Конечно, в восемнадцать возможно появление сына (и Обручев - прямое тому доказательство), но бывает это не так уж и часто.
   Ф.и.о Андрюши я знала. Набрала в Google. Андрей зарегистрирован и «В контакте», и в Facebook. И, как урождённый петербуржец, значился в адресной книге Санкт - Петербурга. Точная дата его рождения сокрыта звёздочками, но имелись наводки. В 1957 году он уже пошёл в школу. Не надо быть великим математиком, чтобы отнять семь лет  и получить дату рождения: 1950-ый.
  Вот так церковь помогла изобличить лжеца Андрюшку. Если подумать, он годился в женихи скорее моей матери. Однако те фортели, которые выкидывает Ромашко в постели… даже думать не хочу. Надо сказать, что посещение церкви – тоже пункт, в котором мы сошлись с Андреем. Он сказал однажды: «Я немножко верующий человек». Именно так я говорю про себя. Нет в нём отвратительного скептицизма к православию, коим славился Витька. Слава Богу.

   Прошёл месяц. Андрей предупреждал, что вернётся под праздник Ёлочки. Работа музыкальным руководителем в детском саду у него ассоциировалась с раздачей подарков под Новый год, где все мальчики зайчики, а девочки – снежинки. Что ж, вероятно, в его детстве так и было. Мои праздники изобилуют современными персонажами: от Человека-Паука и Черепашек Ниндзя – до Русалочки и  Белоснежки.
   Не представляю, что можно делать на чужбине месяц. Для меня этот срок – сродни тюремному. Меня мучила ревность. А ну как украдут у меня забрезжившее счастье? Зыбкое и ненадёжное. Но всё ж таки счастье.
  В прошедшие выходные минул день его предполагаемого прибытия. А Германа всё нет*. Позвонила сама.
- Ты приехал? – первое, что сказала я, услышав его голос по телефону.
- Слу-ушай, - ответил Андрей, - как хорошо, что ты позвонила! У меня тут такая история произошла…
   «Сейчас скажет, что телефон потерял», - предвосхитила я его следующую фразу. 
- Что за история? – невинно поинтересовалась я.
- А я же телефон потерял. Не мог позвонить. А ты сама взяла и позвонила!
- Как съездил? – если кто меня и мог обманывать, так я сама.
- Классно. Загорел, отдохнул. Ещё и в Париж удалось заскочить на недельку.
- В Париж? – удивилась я. – Где Париж и где Таиланд?
- Я летел через Париж, - просветил он меня.
  Не знаю, не бывала. Ни в городе Парижу, ни в Тайланде.
- Ну, будет время – звони, - буднично закончила я разговор. – Просто хотела узнать, всё ли у тебя в порядке.
- Подожди, подожди! – вскричал Андрей. – Когда я тебя увижу?
- Я, конечно, ужасно занята, - рассмеялась я. – Но для тебя пару часов всегда смогу выкроить.
- Давай завтра!
- Хорошо, давай, - я сама поразилась собственному спокойствию.
   Ведь ждала его. Правда, ждала.
   В пятницу пришла пораньше, чтобы прибраться и приготовить обед. Решила пригласить Андрюшу к себе. Если у мужчин существует джентльменский набор из коробки конфет, шампанского и упаковки презервативов, то у женщин – свои примочки, включающие в себя уборку, готовку и наведение красоты.
   В восьмом часу явился Андрюша. Принёс трогательный подарок – платочек с надписью Paris-Paris по всему шёлковому полю. Раньше солдаты везли своей милой платочки из армии. Теперь – из-за бугра. Из набора только конфеты. Шампанское и презики без надобности. Первое – по причине устойчивой позиции тверёзого образа жизни. Второе – в связи с практикуемым нами оральным сексом. Не так, чтоб ОТ и ДО. Скорее, главным образом.
  Андрей явился в кашемировом пальто с шарфиком на шее. И сам был похож на иностранца. На этакого чистенького зарубежного дедушку. Когда я сняла с него кожаную бейсболку, седые волосы, примявшись, лежали под ней горсткой пуха. Я почувствовала жалость к своему легкомысленному старичку.
   Надев шлёпки на тринадцати сантиметровой платформе, я была выше Андрея. К шлёпкам - костюм зайчика, что прикупила на новогодней распродаже: накрахмаленная юбочка (сзади хвостик), ушки на ободочке, перчатки  до подмышек, накидка в опушке прикрывала белый кружевной бюстгальтер. Почти Рене Зеллвегер из  «Дневника Бриджит Джонс»*
- Какой Зайчик! – Андрюша тут же принялся вертеть меня. Разглядел и хвостик, и лифчик под прозрачный накидкой.
- Руки! – я шлёпнула его по ладоням. – Мыть!
   После чего позволила себя облапать. И мы перекочевали в спальню.
- Не чувствуешь, у меня нет температуры? – спросил Андрей.
- А что, должна быть?
- Была, когда я к тебе собирался, - признался он.
- И сколько?
- Тридцать восемь.
- Тридцать восемь? – изумилась я. - Вот, и я из-за тебя заболею.
  Зря, конечно, сказала. «Мужчина хотел тебя видеть, - укорила я сама себя. - А ты его обламываешь».
-  Я выпил «Фервекс». Сейчас температуры не чувствую…
- Хочешь что-нибудь скушать? – спросила я его, когда устала от рассказов о загранице.
- Нет, милая, - «милая» - Андрюшино слово. И никогда «моя».
- Может, чайку тогда?
- Чайку можно, - согласился он.
  Я смотрела, как Андрей облачался в майку, которую он поддевал под рубашку. И вспоминала обручевское: «Я тебе что, старый пердун, чтобы майку под свитер надевать?»
   Под искусственной ёлочкой, которую нарядила к Новому году, я спрятала маленький подарок для Андрея. Капитанскую шапочку. Чтобы не напекло его седую головушку. Строго говоря, подарок изначально предназначался Обручеву. Два года назад. Не дарить мне боле Олегу подарков - сколько ж можно шапке занимать место у меня в шкафу. Так что носи, Андрюша! Пользуйся Танькиной добротой.
   Он и правда, был рад подарку. Тут же напялил. Капитанка пришлась ему впору. Значит, Обручеву бы не влезла. Так что «тише, Танечка, не плачь…»*. Отдай всё, что напоминает тебе об Олеге: подаренный им телефон - родителям, его тапки – Юрке в пользование, а запись на диктофоне сотри.
   Я смотрела, как моментально исчезают куски шарлотки в глотке Андрея. При этом мне чудился хрюкающий призвук. Интересно, Обручев видел меня тоже этакой свиноматкой? Конечно, шарлотка – воздушный пирог. Но я ещё не видела, чтобы десерт уничтожался с такой молниеносной быстротой. Наблюдая картину поглощения Андреем пищи, становилось не по себе. Бабушка бы сказала иронично: «Больной – аппетит тройной». Я пошла на кухню, чтобы достать контейнер и сложить туда оставшиеся пару кусочков.
- Была рада тебя увидеть, - сказала я Андрею на прощание.
   И сама не знала: рада ли?
- А я рад, что ты позвонила. Когда приехал, зашёл на сайт, думал, через него смогу с тобой связаться… Телефон, как ты помнишь, у меня вытащили в Париже. А там все контакты. У французов не принято подходить к человеку очень близко. Всегда дистанцируются. А тут в метро какой-то парень трётся рядом. Я сразу заподозрил неладное. Он вышел, я себя похлопал по карману – а телефона нет.
   Я улыбалась, не веря, что слышу это от сдержанного Андрюши. Страницу на сайте знакомств я удалила. Письма переадресовывались мне в ящик Яндекса – куда я заходила не каждый день. Потом зашла: мама дорогая! 100 писем… сто одно, если точно. После этого ликвидировала свою анкету. Всё равно хотела только одного Андрея.
- Потом пришёл в «Связной», - рассказывал он эпопею поисков меня. - Говорят, по последней СМС тоже можно отследить абонента. Не вышло. Я уж надежду потерял.
   Вспомнилась мягкая игрушка у него дома (наверняка подарок женщины).   Есть такая порода собак: с треугольными глазами, длинными ушами и слегка отвислыми щеками. Бассет называется. Копия Андрюхи. Искал меня. Барбосик. Милый. Снова всколыхнулась нежность. В порыве чувств я расцеловала Андрюшу в обе щеки.
  На праздник Нового года я собиралась навестить сына с семьёй. Получила большую премию и спешила ею поделиться с детьми. Сказала Андрюше, что еду к родным. И назвала сумму, которую компенсировал нам отдел образования за минувший год. Пусть не думает, что я хочу устроиться за его счёт, как те, прежние его женщины.
   В канун Нового года звонил поздравить с наступающим. Как всегда, днём. Обручев, будучи женатым человеком, поздравлял по факту, уже с наступившим. Этот – нет. Я всё искала для него оправдания.  Может, думаю, полагает, что у меня есть кто-то ещё и не создаёт щекотливых ситуаций? Понимаю, фуйня полная. Я ему что-то лепетала про большой светлый праздник, полный надежд на лучшее будущее. Он: что, дескать, вообще за праздник такой? - Всю ночь пить и закусывать жирными закусками. Заглушая, таким образом, действие алкоголя. Но тот всё равно прорвётся. И тогда - отравление. Вот, например, за границей питьё умное: глоток водки на голодный желудок – и газированную колу вдогонку. И эффект достигается практически сразу, и вред получается минимальный. Опять же экономия. Каждый Новый год – плюс ещё год в копилку. Ничего, кроме грусти, у него этот праздник не вызывает.
   Мне эти упаднические речи осточертели ещё и до него. Раньше люди работали шесть дней в неделю. Тут же предоставляют дополнительный выходной – а вы всё недовольны. А как только заграницу в пример начал ставить, просто обозлилась. Чтобы не сорваться, стала прощаться.
 
   У Юрки большой шумный праздник. С детьми, друзьями, собакой по имени Магги и продолжительными посиделками. Уже на следующий день я обезумела. Молодые – они выносливые. Им всё по барабану. А мне один выход – спасаться бегством.
   7 января у Андрея день рождения. По его версии пятьдесят девять. По правде – шестьдесят четыре. Такой вот подарок к Рождеству. Чьему-то, не моему. Моё сообщение повисло в воздухе без ответа. Мелькнула мысль: может, опять мотается по своим заграницам любимым? Но удобнее было раздувать угли обиды. Как можно проигнорировать сообщение? Любое? Это… это просто хамство – вот что это такое.
   Я позвонила в салон красоты «Бионика» и договорилась о контурной пластике щёк. Гель загоняется под мышцу щеки и держит контур лица. Чуть-чуть подправим личико и… И что «И»? Снова в бой?... А что ещё остаётся?
   Цена вопроса 26 тысяч. Сначала Диана Стартовна сделала мне одну сторону и показала результат. Я была в шоке. Из зеркала, не моргая, на меня смотрел якутёнок. А если учесть, что она нечаянно попала мне в сосуд (тут же выскочила шишка и разлилась краснота по окружности от прокола), зрелище было ой-ой-ой.
- Вы просто привыкли к своему прежнему лицу. Поверьте, так лучше, - вразумляла она меня. – Лицо должно стремиться к треугольнику, обращённому острым углом вниз. У старости – другой треугольник: основанием вниз, вершиной наверх. Это неправильный рисунок, согласитесь.
   Я соглашалась, дабы не прослыть невеждой. Но пусть бы лучше всё осталось, как было.
   Помню, как-то раз употребила пословицу «всё что ни делается – к лучшему», отстаивая свою точку зрения перед мамой. На что она мне ответила, казалось бы, не относящейся к делу, но очень меткой фразой:
- Уж не знаю, к лучшему ли ты вышла замуж за Вадика, - имея в виду моего мужа Горбачёва.
  Так вот: не знаю, насколько лучше то, что сейчас, чем то, что было.
   Но сделанного не воротишь. Косметолог разворотил мне вторую щёку, я заплатила по счетам и, не солоно хлебавши, отправилась домой.
- У Вас теперь щёчки, - улыбнулась невестка, увидев меня.
  «Ага. А ещё жопка и ляжки», - нарядившись в костюмчик Зайчика, я поняла, как растолстела. Всё убаюкивающие бдительность разговоры про мою худобу! Ела в три горла – результат не заставил себя долго ждать. Да, я же бросила курить! В начале декабря заметила, что в груди у меня опять начало свистеть. К слову сказать, каждый раз, заболевая, думаю, что уже не выдюжу. Сколько можно испытывать волю божию? За границей курящих обходят даже в очереди на донорские лёгкие. Да и выгляжу я не лучшим образом: бледно-жёлтая с зеленью. Особенно теперь, когда послеоперационный синяк разлился по лицу всеми оттенками зелёного. Надеюсь, со временем здоровые краски вернутся. Надо сказать, поскольку это волевое решение было принято не под давлением, я не испытываю потребности вернуться к вредной привычке. Первое время баловала себя вкусненьким – вот и наела 62 кг. Весила столько после рождения Юрки. Но всё равно не жалею, что завязала. Андрей приходил в гости – не надо дёргаться, что учует неподходящий запах. Не надо проветривать, таиться от соседей и родителей. Да и куда мне курить? С утра встаю, как с похмелья. Думала, перестанут лить неделями месячные, буду чувствовать себя лучше. А мама только головой покачала:
- Нет, доченька. Кончатся месячные – наступит старость. Уставать ещё больше будешь.
   Я тихонько обследовала своё новое лицо. Под глазами (там, где советуют накладывать крем «вокруг глаз») – уплотнения. Интересно, они наносят какой-либо вред здоровью? Одна моя приятельница говорила: «Тебе кажется, после пластики ты будешь более счастлива – так нет…» Я парировала: «Кому-то счастье  побывать заграницей, чтобы выставить свои фотографии на сайте, кому-то – другое…» Ирка – заядлая путешественница. Может, мой упрёк был и незаслужённым. Она из тех, кто всё делает по велению сердца, а не в угоду общественному мнению. Впрочем, чужая душа – потёмки.
  Минули праздничные дни. Я возвращалась после работы домой. Захожу в метро – звонок. Андрей.
- Ты приехала?
- А куда я уезжала? – удивилась я.
- Ты ж говорила, что поедешь к детям, - напомнил он.
- А-а, это… Приехала, приехала… Ещё первого числа.
- Да? – мимоходом удивился Андрей. – Я думал, ты на все праздники поедешь. А я только сегодня вернулся из Риги.
- У-у, - становилось плохо слышно из-за отъезжающих поездов. – Ты просто лягушонок-путешественник какой-то.
- Когда я тебя увижу? – перешёл к делу Андрей.
- Андрюш, я в метро. Плохо тебя слышу… - всё-таки я обижена.
- Может, завтра? – кричит он в трубу.
- Может. Позвони.
   Как ни странно, я забыла о том, что Андрюша будет звонить. На работе готовились к проверке, я помогала Регине доделывать рабочие программы. Звонок. Я вышла на переговоры в медкабинет.
- А я на работе, - говорю. – У нас генеральная проверка.
- Прямо-таки «генеральная»? – спародировал он меня.
- Ага, «генеральная», - подтвердила я. – Так что встретиться не получится.
- А я соскучился, - «на праздниках ты не скучал» хотелось сказать мне.
- Что поделать, я тоже скучаю. Но работа…
- Никак нельзя её задвинуть?
- Ради любимого мужчины? – хохотнула я.
- Ну, мне было бы очень приятно.
- Увы и ах, - «мы не привыкли отступать!»
   «Пусть поусердствует немного больше», - с некоторым злорадством подумалось мне.
- Может, тогда на выходных? – задал он сакраментальный вопрос.
- Вот это совсем другой коленкор! – обрадовалась я.
- Суббота у меня уже распланирована. Как насчёт воскресенья?
- Ладушки.
- В воскресенье вечерком, - уточнил он.
- Хорошо. Договорились. Буду ждать, - пообещала я и добавила: - Целую.
- Целую, - сказал Андрей перед тем, как положить трубку.

  В воскресенье я достала кулёк эротических вещичек, которыми меня снабдила сестрица. Больше всего мне нравился корсаж. Его модифицировали в духе двадцать первого века: роль шнуровки свели к минимуму. Осталась она, скорей, для красоты. Силуэт фиксировался молнией на боку. Корсаж был розового цвета с чёрным кружевом. Классика.
   Дело в том, что после удаления почки у меня остался шов на животе (естественно). А швы, как известно, плохо растягиваются. Как только я набираю лишние килограммы, они образуют что-то вроде шишки над этим шрамом. И эта шишка слегка деформирует мою фигуру. Я успешно борюсь с описанным дефектом при помощи ряда физических упражнений, и всё же таки лучше надевать что-нибудь утягивающее. Достаточно колготок. А корсаж – ещё лучше. Я крутилась перед зеркалом, и решила грудь пустить поверх корсажа. Так она вновь становилась по-девически козьей формы.
   Время шло. Я набросила халат. Мне он напоминал эскизы к «Графине де Монсеро», а Витька называл его за сверхсинтетичность – шубой. От Андрюши ни слуху, ни духу. Я села за компьютер. Когда время уж подходило к восьми,  позвонил.
- Ну, что, я еду?
  Задаю встречный вопрос:
- Во сколько ж ты будешь?
- Через полчасика и буду.
   Где-то так и приехал. Может, минут через сорок.  Почапал на диван рассказать о прожитом уик-энде: вчера ездил на похороны (хм),  сегодня днём – по хозяйству, вечером ходил в клуб. Позанимался в зале, потом плескался в бассейне.
   То, что был в бассейне, чувствовалось достаточно остро. Запах хлорки отвлекал от минета. Сначала показалось, воняет медикаментами. Насторожилась. Затем вспомнила, что «Белизна», замешанная на хлорке, имеет такой же запашок.
   Если разобраться, я изобличила Андрея во лжи лишь однажды – когда он указал неправильный возраст. В остальном замечен, что говорит неправду, не был. Но единожды соглавши, кто тебе поверит? Поэтому я подозревала Андрея во всех смертных грехах. Что имеет одну постоянную женщину, с которой проводит выходные, а я так… для стимулирования потенции. Что каждый день у него расписан: в понедельник - Таня, во вторник – Саня, в среду – Маня и так далее. Что до сих пор лазает по сайту… Последнее (как и прочее) проверить не могу. И слава Богу. Но до поездки в Таиланд появлялся на сайте ежедневно. В семь ноль пять. Педантичный до тошноты.
   В этот раз Андрей мне опять нравился. Вот и говорят: не тот хорош, кто лицом пригож, а тот, кто на дело гож. Да только испытывать, кто на что гож, не станешь, пока парень тебе не глянется. Парень явился в кожаном пальто с коробочкой трюфелей под мышкой. По-хозяйски пододвинул к себе тапочки и снял джемпер. В этот раз он обошёл квартиру, а я посетовала, что паркет у меня просел. Андрей попробовал его на прочность и сказал, что мог бы, наверное, что-то сделать, только не знает, насколько глубоки повреждения. Я, как всегда, не отнеслась к щедрому предложению серьёзно. Хоть и знаю: чем больше мужчина в тебя вкладывает, тем жальче ему потом с тобой расставаться. Мы поговорили ещё немного о повышении рабочей квалификации, ремонте квартир, вкусном и недорогом питании, потом я спросила:
- Андрюш, почему мы встречаемся главным образом по понедельникам?
- Сегодня, насколько я знаю, воскресенье, - напомнил он.
   Вот всегда с ним так. Просто дар какой-то выкручиваться.

   В понедельник работаю во второй половине дня. Если б Регина контролировала моё рабочее время, в 13-00 я должна была заступать на смену. Но нет контроля – нет дисциплины. Так уж устроена голова русского человека. Даже если этот русский имеет фамилию Гуревич. Когда трудовой день начинается утром, действуешь на автопилоте: будильник – зарядка - завтрак – макияж – и в путь! Чем ближе обед, тем ленивее происходят сборы. Меня к обеду уже неуклонно тянет в сон. Какие уж тут танцы-шманцы, с коими сопряжена моя работа. Тащу себя к метро буквально за шиворот.
   Всё-таки около трёх я стояла в дверях, готовясь выйти. Раздался спасительный телефонный звонок.
- Ты дома? – голос Андрея.
- Пока да.
- «Пока»? – хохотнул он. – Только собираешься, что ли? Хорошая у тебя работа!
- А то!
- Может, и не пойдёшь уже?
- Может, и не пойду.
- Так я приеду?
- Приезжай. Когда будешь-то?
- Да уж скоро. Я тут неподалёку от тебя. В Автово. Через полчасика жди.
   Андрей говорил, что проходит обучение. Как завсклад. И получал, как и я, удовольствие от учёбы. Вот, что отличается МОЕГО человека, от НЕ моего -  следование ленинскому девизу: «Учиться, учиться и учиться!»
  За имеющиеся в резерве полчаса я успела достать с антресолей восточный костюм, погладить его и, разумеется, надеть. Впрочем, у таких, как Андрюша, полчаса равно часу (а то и больше). Вспоминаю гостивших у меня татар: «В вашем городе все опаздывают», – сетовали они. Посетовали, а потом вытащили у меня кошелёк. Вот они, моралисты. Когда я сказала Обручеву: «Ты ж такая правильность», он мне ответил: «Не в отношении себя».
   Сейчас пришло в голову: я вот всё ссылаюсь на Обручева, как на истину в последней инстанции. Но, может, я в его жизни всего лишь крошечный эпизод, о котором он вспоминает лишь в связи с чем-то… например, скольких тёлок он трахнул.
  Часто вспоминаю рассказ Т.Толстой «Женечка». Как служила одна нескладная женщина в школе и была влюблена в коллегу. Довелось ей однажды угостить ЕГО чаем.
- Хороший чай, Евгения Ивановна. Горячий, - сказал он.
   А на вопрос «Что было дальше?», Женечка ответила:
- Ничего. Это всё.
   Ничего горячей этого чая в её жизни не случилось. Как у меня. Возможно, то, что было в Олежкиной жизни походя, в моей заняло центральное место.
   Так и Андрей: адекватный пожилой человек, «немножко верующий» даже. Но кто такая я в его жизни? Я же не проститутка, чтобы переспал – и бывай здоров. «Да, не проститутка, - шептало мне подсознание. – Хуже. Просто дура. Я ещё понимаю, если б он при таком положении вещей делал тебе подарки, водил в рестораны…» «Оно тебе надо? – включалась лучшая сторона меня. – И рестораны ты не любишь, и подарки принимать не умеешь». «Видать поэтому ты то, что ты есть, - апеллировала темная моя сторона. – Неудачница». Несколько позже Мишка говорил, что человека, знакомящегося на сайтах, преследует мысль, что, возможно, следующее знакомство будет из разряда СВЕРХ-: сверхчувства, сверхотношения. Болотова объясняла это банальной интернет-зависимостью. Сродни игромании.
  Явился. Пах по-человечески, а не в привычном своём амплуа героя-любовника – всеми ароматами Франции. По поводу ароматов и Франции. Ещё на первом свидании, рассказывая, как путешествовал по Англии с дочерью, журчал, каких они там понабрали шмоток. Я подумала: «Мой папа слыхом не слыхивал обо всех этих фирмах». На тот момент я ещё не решила, нравится мне это в нём или нет. Сейчас могу сказать определённо: нравится. Вот и сейчас: снимая пальто, сказал, что присмотрел его в «Снежной королеве». Ждал, что уценится. Не дождался. Решил: «Надо брать». Да, его шмоточный дух мне был по нраву. Теперь о Франции. «Ты скажи, какие духи тебе нравятся, я в следующий раз привезу», - говорил Андрюша, снимая с меня восточный костюм. Мой неудержимый язык, конечно, уже успел вякнуть, что путешествия – не моё. Ещё в начале знакомства. Но тогда Андрей, посмотрев загадочно, возразил: «Может, ещё полюбишь». Сейчас коротко: «привезУ». То есть Андрей не исключает, что, спустя год, мы всё ещё будем общаться (т.к. пускается он в большие путешествует раз в год) – и всё останется по-прежнему. Брать меня за рубеж Андрей Михалыч не намерен. Вот дурь-то бабья: верить всему, что тебе говорят мужчины. «У них это дело вдохновения, Таня. И когда ты только поумнеешь?»   
   Данный разговор на этом себя не исчерпал. Спросив о духах, Андрей держал паузу, намереваясь услышать ответ. Ничего не оставалось, как признаться, какие духи я пользую.
- Да у меня духи такие… - произнесла я неуверенно.
- Какие? – насторожился Андрюша.
- С ферамонами, - созналась я.
- С ферамо-онами? – протянул он.
  Я надеялась, что это слово ему незнакомо. Зря надеялась.
- И как? Действует? – полюбопытствовал Андрей.
- Не знаю, - усмехнулась я. – Ты мне скажи.
- На меня, вроде, не действует, - пожал он плечами.
- Откуда ты знаешь? – захохотала я.
  Андрюша обескуражено замолк.
  Чтобы вывести его из ситуации неловкости, я спросила, отрабатывая имидж восточной красавицы:
- Скажи, почему тебе нравятся женщины восточного типа?
- Кто тебе сказал? Мне всякие женщины нравятся.
  В лоб надо давать за такие ответы. Ни в чём меня не обнадёжит.
  Встреча была внеплановой. Поэтому дома – шаром покати. Хорошо, что в холодильнике завалялся фарш. Отварной рис у меня был (из гарнира я больше всего его люблю). Я сделала по-быстрому ежи. У меня фобия: боюсь, что изделие  не перевёрнётся. Потому добавляю во всё соду. Вкус это не улучшает. Плюс кулинарный шедевр обретает каменность. Ёжики моей мамы нежные и сочные. У меня - повышенной плотности и слегка резиновые. Я уповала лишь на то, что по  Андрюшиному рецепту, где «каждой твари по паре», у него на выходе должна вообще получатся гадость редкостная. Мои хоть съедобные.
  Прощаясь, он сказал:
- Мне понравилось. И твои фрикадельки, и вообще… быть с тобой.
   Первый раз мы провели кряду пять часов. И не устали друг от друга. А в постели – так вообще сказка. Если вначале Андрей говорил: «В эмоциональном смысле всё хорошо. А чисто механика придёт… привыкнуть просто надо». Сейчас я ощущала, что он привык. Всё как-то укрупнилось и окрепло. И кончили одновременно. Как люблю: я - сверху.

   Близилось 14 февраля. Для мужчин старой формации – это не праздник. А мне нравится. Почему не показать своей женщине, что дорог;? С утра отослала Андрюше легкомысленную СМС-ку со смайликами и поцелуйчиками. А в ответ - тишина. Вечером звонит с благодарностью. Я ему выговариваю:
- Ты почему, засранец, на смс-ки не отвечаешь?
   Он  - шокирующее:
- Я не умею.
   Даже не знаю, верить ему или нет. Как можно запросто обращаться с Андроидом, забивать всякую хрень в планшет – и не уметь отослать сообщение? Может, его толстенькие пальчики всё время торкаются в соседние буковки?
- Научись, - говорю я.
   Без толку. Так же, как незадолго до этого призналась, что хочу иногда позвонить ему вечером, а потом останавливаю себя: вдруг этот звонок будет неуместен?
- Почему? – спрашивает.
- Ну, - краснею я. – Может, у тебя в гостях женщина.
- Какая? – лыбится он. – Багира?
  Для справки: Багира - его кошка.
- Ты лучше сам звони мне вечерами, - прошу я.
   Так же, как с СМС-ками. «Ага», - и никаких подвижек.
   «Ну, погоди! – мстительно улыбаюсь я. – Есть у меня для тебя сюрприз. Или ход конём. Называй как хошь».
  Профсоюз (который возрождает своё движение) распространял у нас к Дню всех влюблённых билеты. В Музкомедию. Спектакль малоизвестного композитора Дмитриева «Левша». Оказывается, в этом театрике есть малый зал. Надо же. Не откажется же Андрей от предложения женщины, даже если уже виделись на этой неделе?
   Но не успела я озвучить свой сюрприз, Андрей, как всегда звонивший мне по пятницам (наверно, чтобы осадить мои пылкие мечтанья), упреждает:
- Иду на день рожденья. Нельзя не пойти – давно договорились.
  Только вот я узнаю об этом в последний момент. И почему нельзя пойти со мной, если уж на то пошло?
   Обида встала в горле колом.
- Ладно, - говорю и скоренько прощаюсь, чтобы не заплакать в трубку.
   Билеты на руках. Надо искать замену. Позвонила Мишке.
- Привет.
- Привет.
- Пойдёшь со мной в театр?
- Когда?
- В субботу.
   Мог, конечно, и отказаться. Но согласился. За что большое ему человеческое спасибо.
   Всё было хорошо в театре. От Мишки никаких подвигов я не ожидала. Вроде того, что поведёт меня в буфет коньяком поить и бутербродами с икрой закусывать. Я сама себя напоила – накормила. От спектакля удовольствие получила. Зал этот, наверное, в советские времена сварганили. Акустики никакой. Все опереточные актёры поют, как на концерте, в микрофончик, пристроенный у щеки. А оркестр сидит не в яме, а наоборот – на верхотуре (типа балкончика над сценой). Но оперетка хорошая. Лёгкая, красочная. В либретто писали: в духе лубка. Точно. Мой жанр. И с Мишкой мне хорошо. «Мне нравится, что вы больны не мной…»* - из этой серии. Он не стал оспаривать, что я набрала несколько лишних кило. Утешил лишь, что пойду в бассейн – сброшу. Не стала ему говорить, что мои дети так завязли в долгах, утянув меня в свою долговую яму, что вряд ли в скором будущем у меня появятся свободные деньги на спортклуб. Никому не интересно слушать о твоих проблемах. Наоборот, притягательны независимые обеспеченные дамы. Когда я сказала Мише, что остановила свой выбор на Андрее, он учинил мне допрос в ёрнической манере:
- Что, небось, и квартирка есть у товарища, и машинка, и дачка?
   Да, да, да. И то, другое, и третье. Но вы же видите: не в этом дело.
   В свою защиту скажу: не знаю, как так случилось, что я не описала ещё одного мужчину, повлиявшего в конечном итоге на мой выбор. И звался он… Андрей. Не зная, как его обозначить в своей телефонной книжке, я напечатала рядышком с его именем Севастополь. Сейчас объясню почему. Встреча с ним состоялась, когда я, позвонив Андрею Ромашко, услышала: «Спасибо, что позвонила». И сказал, что перезвонит. Ну, извините. Я не экстрасенс. Читать мысли не умею. Обычно так поступают, когда хотят сказать: «До свидания. Твой поезд ушёл».
   Со страниц Мамба на меня смотрел чел, отдалённо напоминающий Сундукова из советской комедии «Три плюс два». В "расскажите о себе" пропечатана аксиома: «Нет секса – нет отношений». И чего сказал? Человеку пятьдесят три года. Высшее образование. Что это за резюме самого себя? Ещё раз вгляделась в его лицо. Не мачо, однозначно. Думаю, ничего не потеряю, если созвонимся. Разговор манерный. Но вышел на связь быстро. Значит, не из тех **дил, что будут разговоры разговаривать до ломоты в зубах. Насколько помню, договорились о встрече в тот же день, что и созвонились. На Французском. Времени на подготовку особо не было. Надела свою униформу: джинсы Collins, красные сапоги на шпильке, невесткину рубашку в мелкую клеточку, сверху – белое кашемировое полупальто. Волосы всё же чуточку подвила. Чтоб при ходьбе красиво подрагивать кудрями. Помада красная. Лак красный. Сумка из натуральной кожи серая.
  Кавалер уже сидит. Курит трубку. Вид ухоженный. Говорит лениво, чуть ли не сквозь зубы. Я бы сказала: цедит каждое слово, будто вынужден разевать рот. Апломба – полные штаны. Назаказывал какого-то говна. Не знал, что мороженое «щербет» - попросту фруктовый лёд. Ну, да ладно. Бестолковый, но не жадный. У Андрея усики. Не усы, а именно усики. Седовато-пшеничного цвета. Когда говорит, топорщатся. Как у Орловой в «Волге-Волге». Когда она танцевала лезгинку, прижав верхней губой к носу два колоска. Смешно. На пальце «Севастополя» массивный золотой перстень.
- Вы любите ювелирные украшения? – спрашиваю я, указывая глазами на перстень.
- Мои предки – коренные петербуржцы. Дед – потомственный ювелир. Из золотых зубов отъезжающих эмигрантов отлил этот перстень.
  И суёт мне под нос печатку. То есть зубы отъехавших в мир иной эмигрантов. Еле успела отпрянуть.
   Я ему человеческий вопрос:
- Ваши фотографии на сайте… знакомые места. Это не Крым, часом?
  Он мне - историю Херсонеса.
   Я ему:
- Почему вместо рассказика о себе Вы написали: «Нет секса – нет отношений»?
   Он мне – психоанализ по Фрейду.
   В конце концов:
- Наверно, я слишком легкомысленная для Вас, - говорю. – Вы такой…
   Хочется сказать «ботаник непроходимо ботанический». Но и меня учили понемногу чему-нибудь и как-нибудь*.
Потому закончила фразу прилагательным:
- …умный.
   Для него это комплимент. Который выливается в ряд аргументов: во-первых,  притягиваются разноимённые заряды и во-вторых, женщине позволительно быть не слишком умной. Лишь бы была сексуальной. А я так О-о-очень.
- Ну, не знаю, - скромничаю я. – Нет у меня ни ног от ушей, ни бюста пятого номера.
  Он лишь отмахивается:
- Я часто слышу от мужчин: мол, у моей грудь… - и показывает горку перед собой. – А я так скажу: у моей первой любви грудей почти не было.
   И выставляет вперёд указательный палец. Обычно так показывают предмет не женского рода. Ладно, Ваша мысль мне ясна.
   Я уже ёрзаю: пора домой. Не чувствую я, что когда-либо смогу поцеловать Андрея-Севастополя по доброй воле… хотя сие случилось в тот же вечер.
   Андрей пытался исправить ситуацию с излишками своего ума. Позволив себя подвезти, всю дорогу я выслушивала, какой он хозяйственный – всё-то он выстругал сам в своей квартирке (просто папа Карло какой-то). Что в семье у него две машины: одна его, другая – сына. И понравившейся ему женщине он охотно презентовал бы сыновьё авто, а отпрыска одарил бы новым. Что на работе - он работает переводчиком - всегда можно договориться о внеплановом отпуске и рвануть в любимый Севастополь. Я, уж было размякшая от многочисленных посулов (которые, как всегда, принимала за чистую монету), сосредоточилась на Севастополе. Хоть и лыс, и высок Андрей, но до Обручева ему… как от Земли до Марса.
   Вслух я, конечно, сказала совсем другое:
- Я не меркантильна. Для меня большое место занимает сексуальная привлекательность партнёра… и его умение целоваться.
- Попробуем? – он мягко коснулся меня щёточкой усов.
   От Андрея приятно пахло табаком с вишнёвой отдушкой. Но целоваться он не умел. Возил зачем-то своей растительностью по моему лицу и густо дышал. Ладно, я курящий человек (была на тот момент), а каково такой «поцелуй» терпеть некурящей женщине?!
- Что скажешь? – спросил Андрей по окончании.
- Я позвоню, - туманно обещала я.
- Когда? – захотелось уточнить Знайке из города Санкт - Петербурга.
- Если надумаю, то до выходных, - не стала я водить его за нос.
   Назавтра я получила от Андрея сообщение: «Таня, доброе утро!»
   Отвечать не стала. «Потерпеть не мог», - поморщилась я досадливо.
  Через три дня он повторил свой посыл. Я молчала. Объявился Андрей-Севастополь 21 декабря, поздравив с астрономическим Новым годом. «Всё-то у тебя не как у людей». Как с таким вступать в половые сношенья? Что он там выкинет, этот умник усатый? Хотя и спешил засвидетельствовать себя порядочным человеком: «Когда у меня начинаются сексуальные отношения, я чувствую ответственность перед этой женщиной».
   Мой же Андрей не чувствовал за меня никакой ответственности.
- Ты ещё встречаешься… с этим? – спросил Мишка.
- Встречаюсь, - нехотя ответила я. – Раз в неделю.
- И где же он? – буркнул Мишка.
  Я не стала объяснять, что на этой неделе у меня вышел лимит свиданий. Сказала коротко:
- В гостях.
- А ты почему с ним не пошла?
   Вот: нормальный человек – нормальные вопросы. С моим-то что?
- У меня уже были билеты на руках, - вывернулась я.
- А-а, - кутаясь в куртку, сделал понимающее лицо Мишка.
  Мне-то тепло. Я в дохе до пят. Каково ему в курточке?
  Вот Мишка осуждает меня, что я зат;чена на материальном. Но сам постоянно делает акцент на благосостоянии своих подруг: какая у одной квартира, у другой машина, у третьей шуба. Или он говорит это мне в пику? Чёрт нас поймёт, обидчивых, вздорных, трогательных, злобных людишек.
   Наверно, не для одного Мишки имеет значение, какая на мне шуба. В метро, пока ждала Мишку, ко мне подошёл мужчинка. Моего типа. Имел намеренье познакомиться. Петербуржский слог размыт алкоголем. Непонятно, норма потребления ежесуточная или от случая к случаю? Вроде, чистенький такой – но телефон битый (хоть и дорогой). Я вопросительно посмотрела на треснутый экран:
- Да это дочкин, - доверчиво поделился он.
 «Где дочка – там и жена», - подумалось мне.  И в тот же миг поняла, что звонить ему не буду.
   Мишка для верности закинул безнадёжную удочку на предмет дальнейшего времяпровождения:
- Какие планы после театра?
  Я укоризненно взглянула на своего товарища по несчастью:
- Сон. Глубокий, продолжительный сон.
   Вообще, поговорили мы хорошо. До того, как шли к метро. И в метро тоже. Что и говорить, соскучилась я по человеческому общению. Где-то даже порадовалась, что есть у меня такой Мишка. Я и так испоганила всё, что только возможно. Может, хоть с ним удастся сохранить подобие дружбы?
   Но, вернувшись домой, плакала. Горько. Очень-очень-очень горько. Навзрыд. Наверное, тётя Вера, что живёт ниже этажом, слышала. Мне виделся Олежка в белом льняном костюме – такой, когда ходили в Мариинку. Опаздывая, мы бежали через две ступеньки, и он держал меня за руку. А потом в зале пододвинул к себе, положив руку на плечо. Когда выбежали на сцену балеринки – все ровненькие, подобранные одна к одной, в классических юбочках на фоне нежно-голубых декораций – как тут не восхититься? Мы были едины в своих ощущениях. Я чувствовала это. Как если бы рядом сидел Витька. Как Андрей мог бы. Почему же последний не чувствует родство со мной? Как сделать так, чтобы тот, о ком думаешь ты, думал о тебе?
   В понедельник я решила обследоваться. Чего-то обожралась, и какашки приобрели серый оттенок. И – что поразило меня даже больше нездорового цвета – не тонули в клозете! Интернет ставил диагноз: гепатит. Этого только не хватало! Я бросилась к зеркалу проверять белки глаз – в норме. Снова нырнула в Интернет. Великий и могучий говорил: гепатит может протекать в бессимптомной форме. Скоро приедет невестка с обеими внучками, а бабушка – источник инфицирования. Мало того, что Олечка после проведённого со мной месяца потом болела полгода. Я бросилась к Жулиной в 34-ую поликлинику. Предусмотрительно избегая родную, 43-ью. А ну как диагноз подтвердится? На работу ведь сообщат. Я же работаю с детьми, не с железяками. Собственно, то, что никакой у меня не гепатит, стало понятно уже на следующий день. Заглянув в унитаз, я узрела там знакомое, коричневое… Но колесо запустилось. Выяснилось, что мой год попадает под диспансеризацию, и я добросовестно обходила всех специалистов.
   Стоя под дверью гинекологического кабинета, услышала звонок. Выудив из недр сумки слабо пиликающий мобильный, я, жеманно поджав губы, произнесла нараспев:
- Ал-лё!
- Аллё. Привет, - Андрей.
   Говорит делово. В последнее время – обнаглёж чистой воды. Назначает свидания день в день. Регулярность звонков – понедельник, среда, пятница – нарушена. Когда я перезваниваю, бывает, отвечает спустя целые сутки! «Наверно, какая-то новая баба возникла на горизонте», - противореча самой себе, думаю я. «Противореча» - потому что подозревала о букете Андрюшкиных мамзелей на протяжении всего периода встреч с ним. Не знаю уж, где извинительные мотивы для него черпать. Вот разве что сама сказала как-то с усмешкой: «а ты спонтанные встречи не любишь, так?»
- Встретимся? – он. Как бы и не спрашивает, а утверждает.
- Ну, давай, - я раздражена.
- А что, у тебя какие-то другие дела? – тоже раздражённо реагирует он.
- Я прохожу профилактический медосмотр, - проклиная себя за отсутствие терпения, говорю я. – Мамограмма, гинеколог… Бесплатно и при отсутствии очередей. Что, плохо, что ли?
- Не знаю, - фыркает Андрей. – Я к гинекологу не хожу.
   Я смеюсь.
- Я ещё в поликлинике. Пока туда-сюда… прибегу в мыле, а под дверью кавалер дожидается.
- Ну, я не сейчас приеду, часиков в семь – полвосьмого.
- Хорошо, - сменяю я гнев на милость. – Буду ждать.
   С нарядами в этот раз не получилось. Времени на свежую идею не хватило. Надела короткую фиолетовую юбочку (и как я её шила? талия до сих пор отстаёт – а такой толстушкой я не была давно), чёрные лосинки и чёрный пусерок. Плюс тапочки, которые отец в советские годы привёз из Самарканда. Амплуа восточной красавицы продолжаю поддерживать.
   Зато успела испечь песочный пирог с лимоном. Стёрла на тёрке пальцы в кровь. Лимонный сок проник в ранки и щиплет ужасно. Тесто расползлось с фольги, на которую я уложила по интернетовскому рецепту сам пирожок, на противень. И, разумеется, подгорело. Как это я раньше делала песочное печенье? Всё выветрилось так основательно, будто не занималась этим никогда. Тем не менее, получилось вкусненько. Я отрезала рваные края и красиво уложила на квадратную тарелку.
   Андрюше понравилось.
  Я всё ждала, что между нами исчезнет барьер, и я смогу сказать:
- Андрюш, давай попробуем Виагру.
  Но в тот день выяснилось, что просить о подобном – значит подвергать его жизнь риску. Когда-то Андрей был не дурак выпить. И курил. Начал задыхаться – обратился к врачу. Поставили диагноз: тромб в аорте. Извлекли и поставили какой-то металлический переходник. Денег на операцию одолжил племянник, в фирме которого Андрей работает. Вот значит, что. У моего любовника железное сердечко. Как у Дровосека из «Волшебника изумрудного города»… Впрочем, у того сердца вообще не было – пока Великий Гудвин не выкроил ему готовое «из первоклассного шёлка».
   Я жала Андрюшеньке руку во время его жалостного рассказа. И смотрела по-собачьи преданными глазами. Потом, когда ушёл, снабжённый лимонным пирогом, задумалась. Сейчас Андрей на коне: работа, деньги. А что будет потом, когда уйдёт на пенсию? Старость, болезни. Когда мы встретились в кафе «Буше», он сказал, что хочет познакомиться с молодой женщиной. До сей поры полагала, что молодая нужна для секса. Может, я мыслила узко? Может, не для секса, а для ухода? Не случайно он говорил:
- Все женщины думают, что мужикам нужно только одно – секс. Не секс. Забота, - «но, может, они и сами не понимают, что им нужно?»
   Не случайно в результате проведённого эксперимента с грудничками (где одна няня кормила, а другая играла) ребёнок потянулся к той нянюшке, которая с ним играла. Подсказал врождённый инстинкт: кто играет – тот и накормит.

   Внезапно объявился жених с Maybe. Я не искала. Но предложения рассматривала. Фотографии хорошие. Мой ровесник.
  Встретились на Владимирской. Зовут Валерием. Примета в отношении «В» сохранялась с натяжкой. На Валер не распространялась. Зашли в кафе. Я заказала кофе (платил Валера), он – чай. Поскольку во мне тлела мечта-идея покорить железное сердце Андрюши, я особо не выпендривалась – выставила себя в том виде, который обычно тщательно скрываю. Сказала, что люди меня раздражают. Устаю от них, когда они в большом количестве. Сотрудников терпеть не могу. Соседей сторонюсь. На логичный вопрос «зачем в таком случае я ищу себе компаньона?» лживо ответила «сама не знаю». Хотя знаю: для оказания поддержки. Господи! Только ты знаешь, как я устала от своих нескончаемых болезней. Так хочется в этот момент человеческого участия… да просто в аптеку сходить – уже помощь неоценимая. Но признаваться в таком... Сестёр любят богатых, а жён – здоровых. Разве скажешь, что я устала от собственных детей? Деньги тянут - и я по уши в долгах. Кстати, Андрей – как истинный homo sapiens – не остерегается ли он моих многочисленных родственников? Тоже, небось, просчитывает чё-как. Некрасиво заведомо искать ухажёра с квартиркой. Но при таком раскладе я могла бы уйти жить к мужу, а мой  Юрик уволился бы с ненавистной работы в Усть-Луге и обосновался с семьёй в Питере. Чтоб внучки имели возможность учиться в Петербурге... Только кому нужна на старости лет такая обуза? Кому мы вообще нужны: со своими детьми (тем паче – с внуками), болезнями, дурными привычками и тяжёлым характером?
   Договорились до того, что Валерий предложил быть моим эскортом. Если мне захочется куда-нибудь сходить - и не с кем. Он страховой агент, и свободного времени у него – вагон. В отличие от денег. Хотя говорит, что после развода с женой приобрёл квартиру. Сейчас, дескать, ремонт заканчивает. Что-то в нём было не того этого. Рыхлое белое лицо. Мягкие, как у ребёнка, руки… не знаю. Когда влюблена в одного, другие для меня не существуют. Валерий - обладатель красивой фамилии Нагорный. Захотел сразу же включить меня в друзья vK. Наверно, чтоб побольше узнать обо мне. Почему, интересно, на стационарном компе данные о дне рождении сокрыты, а в айфоне (что был у Валерия) тут же вылезают? Таким образом, мой маленький секрет в отношении списанных четырёх лет был раскрыт. Но ни словом, ни взглядом Валера не обмолвился, что владеет моей тайной. Интеллигент. Образованный. Ухоженный. Не понимаю я тебя, Таня, что тебе надо? Если обратиться к теории Фрейда (первый сексуальный опыт – основа всей твоей сексуальной жизни),  становится понятно: не надо мне чистенького, мне грязненькое подавай. А человек, тяготеющий к грязненькому, грязен изнутри – и ничего светлого у него не будет. Как-то так.
   Андрей активизировался. Я связывала это с тем, что с предполагаемой тётенькой, по чьей вине он меня динамил пару недель, не получилось… или в сравнении с ней я всё ж оказалась лучше. Из вредности я говорила ему, что сегодня не могу – работа. А завтра не могу – учёба. А послезавтра – поехала к маме. А в пятницу звоню сама, имея на руках билеты, и предлагаю пойти 23-го февраля в театр.
- Ты пойдёшь в воскресенье со мной в театр? – спрашиваю.
- Нет, - просто и ясно говорит он. – Ко мне в воскресенье невестка с внуком приезжают. Я, когда потерял телефон – ты эту историю знаешь – растерял контакты. Дочка дала их городской номер. Я звонил, поздравлял. Они меня к себе не зовут. Так что я их к себе пригласил. Вроде как, праздник… когда ещё увидимся.
   Про внуков день рождения я слышала. Андрюша ещё спрашивал моего совета: что подарить мальчику на десять лет. Всё, вроде, логично. Но злоба душит – не передать. Я опять одна. Если б он был женат, ещё понимаю…
   Как говорил Валерий? «Если получится так, что не с кем будет пойти, возьми меня в эскорт». Звоню, прошу сопроводить на культурное мероприятие. Предупреждаю: это Международный мужской день. Кстати, эта формулировка Андрея выводила из себя: «Я служил и могу этот день считать своим праздником. Но с какой стати его отмечают белобилетники?» Валеру предупреждаю, что день праздничный. Весьма может быть, у человека на этот день запланированы куда более интересные дела, чем поход с подругой на «Сильву». Нет, говорит, пойду.
   Стоит, ждёт на выходе с «Маяковской». Опрятный, словно вылизанный. Куда идти – не знает. Ситуация напоминает мне встречу с Ильёй. Слава тебе, господи, не во всём. В театре предлагает буфет: пирожное, бокал шампанского. Я отказываюсь. Сижу на тетрациклине с очередной простудой. Так что алкоголь исключён. Пирожное – жутко калорийное. И так влезла только в юбку, которую выбраковала лет пять назад. Хорошо, что я ничего не выбрасываю. Померила – очень даже. Плохо, что опять всё черным-черно. Надела прозрачный комбидресс, сверху полупрозрачную рубашку. Завязала её узлом на животе. Получилась оригинальная блуза. Чтобы освежить ансамбль, на шею повязала синенький скромный платочек. К сапогам, они у меня тоже синие. Вышло неплохо. Пока волосы не развились, мужчины из соседней ложи пожирали меня глазами. Сначала меня. Потом – Валерия. Любопытствовали, вероятно, что за хмырь отхватил подобную цацу? За него стыдно не было. Но на классическую музыку у Валеры стойкая аллергия. Не ценит ни фига, что мы в красивом помещении и в  прямом эфире. Не многократно записанное, урезанное, смонтированное и  подправленное на компьютере лицезреем. А озвученное здесь и сейчас.
- В чём прелесть этого живого звука? – жужжит он. – Не понимаю, что все так зациклены на нём. Главное – качество. А как оно достигнуто – не мой вопрос.
   Я сначала теряюсь. Затем провоцирую его встать на тропу гитлеровских убеждений:
- Цель оправдывает средства?
   Он, глазом не моргнув:
- Если хочешь, да. Я окончил институт киноинженеров. Знаю, что такое чистота воспроизведения. Меня вообще коробит, когда люди слушают эти шипящие грампластинки с Вертинским или смотрят изъеденные временем Чаплинские комедии. Не понимаю.
  Если честно, я тоже не понимаю. Но заявлять об этом во всеуслышание не готова.
   Мало того, добавляет:
-  Я даже современные фильмы смотрю только в домашнем кинотеатре. Онлайн – никогда. Презираю этих ленивцев, которые тупо таращатся на экран, не понимая, как вредят восприятию.
   Я как раз такая. Тупая ленивица. Зато не фанатичка. Вот тебе и аналогия с Гитлером. Фашизм – то же проявление фанатизма. И вот тебе дутая интеллигентность. Меня аж в жар бросило. Может, конечно, и не от крайне правых взглядов товарища Нагорного. Может, от выпитого в дорожку тетрациклинчика. Или приливы. У меня бывает. Нарушение менструации в сорок три сопровождалось тем, что у меня горели щёки и уши. Я (дурында) думала, что это побочный эффект от недавно произведённых операций. Если вспомнить, всё совпало: Левченко сделал мне химеоперрфузию на правом лёгком в 2009 году, после чего я села на диету. Когда женщина значительно теряет в весе, это чревато ранним климаксом. Плюс тройной стресс на организм – три онкооперации. Плюс нерегулярная половая жизнь. Тоже как-то влияет. Факт в том, что я сидела на втором акте спектакля мокрая, как мышь (почему, кстати, мышь мокрая? – не выдра же она). Косметика поплыла, чёлка прилипла… я уж молчу, что у меня творилось с одеждой. Тут я возрадовалась, что надела чёрное. На нём не так заметны следы пота (круги подмышками величиной с футбольный мяч). Прилипший комбидресс сигнализировал, что промок от ладно выкроенной спинки – до крючков ТАМ. Между грудей стекали струйки за пазуху. Вот такая красота.
   Когда шли до метро «Площадь Восстания», Валерий подробнейшим образом  рассказал, в чём ещё ложанулась труппа Музкомедии: и Сильва-то чуть не навернулась в начале спектакля, и костюмы потрепанные, и декорации одни и те же. Я не соглашалась: зато исполнительница главной роли – красотка, каких поискать. Костюмы - ничего, потянут. А декорации… надо видеть спектакли Начо Дуато, чтобы похоронить претензии к «Сильве». Я познакомила Валерия с театром Комедии (он полагал, что Музкомедия и Комедия – одно и то же). Ему мой менторский тон не понравился (а кому понравился бы?). На этом я не остановилась: прочла лекцию о каждом здании на Невском: от Аничкова дворца – до вестибюля метро «Площадь Восстания». Благо не так давно мы колесили с дошколятами по центру, где нас знакомили с достопримечательностями Петербурга. Сойдя с эскалатора, я указала на левостороннее движение поездов: «Мне туда». «Пока», - сказал Валерий. Больше мы не виделись.

   Близится развязка отношений с Андреем. Надо сказать, что с большой новогодней премии я купила подарки всем. И Андрюше тоже. Хоть и сознавала, что это неправильно. Дорожит отношениями не тот, кто принимает, а тот, кто дарит. Таким образом, я только больше привязываюсь к мужчине, у которого, похоже, никаких видов на меня нет. Я покупала в торговом центре Алёнке говорящего хомячка и купила Андрею махровый халат. Не зная точно его размера, я взяла самый большой. «Из большого не вывалишься», - говорила бабушка. Я решила, пусть банный халат будет лучше великоват, чем маловат. Минул Новый год, его день рожденья, День всех влюблённых… Изделие XXXXXL ждало своего героя. И дождалось. Я его не распаковывала. Халат так и хранился в полиэтиленовом чемодане. Мне было страшно смотреть на эту груду полосатой ткани.
  24 февраля Андрей пришёл ко мне в гости в последний раз. Я была весела и беззаботна. Ни в чём его не упрекала. Напротив, напялила школьную форму, едва прикрывающую попу, завязала хвостики белыми бантиками и порхала по квартире. Выудила рецепт сырников: на две двухсотграммовых пачки пятипроцентного творога – полстакана муки, пять чайных ложек сахара и полчайной ложки соли. Затем… слушайте внимательно! Выкладываете это на доску, посыпанную мукой, скатываете руликом и режете, формируя сырники. Ага, «выкладываете» - я прям так и вижу эту картину… Как можно резать жижу?! Я не стала добавлять муку во избежание получения оладий и наливала тесто ложкой на разогретую сковородку. Со сметанкой -  просто объеденье получилось. Андрюша говорил (врал, наверно), что никто его на обеды не зазывает. Но он и сам умеет готовить. Второе готовил всегда. А суп научился варить, когда один остался, без матери.
   Рассказывает:
- Сел, призадумался, как буду существовать дальше. Переходить на систему общественного питания? Нет, так низко я не паду…
   Смешной. Когда мужчина погружается в бабские заморочки – стирка, уборка, готовка – лично у меня это вызывает умиление. Особенно, если дело касается мужчин, повязанных с тобой нежными узами. 
   В продолжение кулинарной истории: вот только пироги он не печёт. Не умеет. Ни пироги, ни блины, ни прочие коврижки.
- Ты сырники любишь? – спрашиваю я, накладывая ему горку.
- Уже забыл, когда их ел, - говорит Андрей, потирая руки. – Где я их могу попробовать? Только у тебя.
   Я кошусь на него недоверчиво: «Ой, ли». Сама выставляю сметану. Приношу полотняную салфеточку. Ротик обтереть. У Андрюши аккуратная бородка, требующая ухода.
  Только-только мы лежали в постели, и он по-хозяйски прижимал меня к себе. И вот я уже кормлю его. Когда мы встречались у Андрюши, я огорчалась: «Больше люблю заниматься этим у себя дома. Там всё под рукой». «Что это ВСЁ?» - интересовался Андрей. «Увидишь», - обещала я. Сегодня обещание исполнила. Включила Pink abbey – он завибрировал.
- Смотри, всё равно что слеплен с твоего мальчугана.
  Действительно. А ведь приобретён задолго до того, как увидела Андрюшу. 
- Смотри-ка, он жужжит, - ощупывая, удивился он. – У меня так не получается.
   Я беззвучно захохотала, уткнувшись ему в плечо.
- Ну, это надо, надо, - как всегда, Андрей – сама обстоятельность. – Но, смотри, не увлекайся. А то мужчина уже не понадобится.
   «Как это не понадобится? – захотелось поспорить мне. – Один наш поиск точки "G" чего стоит!»
- Ты знаешь, что такое точка G? – изумилась я.
- Угу, - сказал он, детально обследуя меня.
- Кто это тебя надоумил? – ревнивая Я.
   Андрей прервался:
- Каждая женщина должна чувствовать себя единственной – помнишь, как в «Бабнике»?
   Сравнение мне не понравилось.
- Ты это к чему? – сердито произнесла я.
- Да ни к чему, - буркнул Андрей.
  Мне уже не остановиться.
- Скажи, Андрюш, а у тебя были с кем-нибудь долговременные отношения после жены?
- Ну, были, - нехотя признаётся он.
- Кто она была?
- Хм… об этом, наверно, необязательно говорить… - спускает ноги с кровати, чтобы закончить разговор.
- И ты любил её? – допытываюсь я.
- Я вообще своих женщин люблю, - абстрактно отвечает Андрей, окончательно завязывая с полежалками. – Где обещанные сырники?
  Вот так советую отвлекать женщин от выяснения отношений. Упоминание о еде – и всё. И я уже забыла, о чём говорили минуту назад. Слишком велико желание накормить своего мужчину. Накормить. Обогреть. Спать уложить. Не знаю, может, это свойственно только Ракиням. 
   Я залезаю к Андрюше на колени, чтобы ещё раз его обнюхать. От него всегда так хорошо пахнет: домом, едой, дорогим парфюмом, чистотой, шампунем. Все запахи, которые мне нравятся. Он меня качает на колешках, и мы оба смеёмся.
- Слушай! – вспоминаю я, округлив глаза. – Самое главное-то я забыла… подарок!
- Подарок? – переспрашивает Андрюша, пряча в бороде улыбку. – Давай сюда мой подарок!
   Я лезу в кладовку с комментариями:
- Я не знала, что тебе подарить на 23-е – не трусы же с носками. Поэтому купила халат. Подойдёт?
   Андрей не ожидал, что подарок будет таким ёмким. Он гладит пальцем халат через плотный полиэтилен.
- Вообще-то, у меня есть халат. Даже два…
- Поросёнок ты после этого! Мог бы и не говорить... У тебя всегда есть возможность передарить его.
- Нет! – перебивает он. – Как это я передарю подарок? Он же от ТЕБЯ!
   На прощание я пишу Андрею телефон Юркиной учительницы английского языка. Похоже, Андрюша в тупике английских глаголов. Не подумала, что Людмила Васильевна помимо английского языка имеет ещё и свой язычок. Который она обожает чесать с первым встречным. Расскажет, как пить дать, какой у меня шебутной сынок. И что его маме предрекали недолгую жизнь, полную страданий после произведённых онкологических операций. Мы же сослуживицы в прошлом. А мир слухами полнится.
- Сколько лет этой твоей училке? – спрашивает Андрюша.
- Не знаю точно. Наверно, уже за семьдесят, - вспоминаю я.
- У-у, - он разочарован. – А я думал, лет сорок…
   Я смотрю на него прищурясь:
- Ага! Щас я тебя отдам какой-то англичанке собственными руками!
   Он ржёт. Доволен, что его ревнуют.
   Хорошая такая встреча. Ничто не предвещало разрыва.
   В выходные я поехала к родителям. У них гостил мой брат, дядя Боря. Наверно, оттого, что я ещё находилась под впечатлением от встречи с Андреем, рассказала, что встречаюсь с мужчиной. Мужчина зрелый – шестидесяти четырёх лет от роду. Но мне он очень нравится. Показала фотографию. По лицам родичей можно было сказать, что они на прощании с телом. В зале Крематория.
-  Как давно это случилось? – начал панихиду отец.
- Уже полгода, - ответила я.
- То есть он тобой пользуется уже полгода? - подхватила траурную речь мама.
- Что значит «пользуется»? Равно, как и я - им, - пока не сдавала свои позиции я.
- И как ЭТО всё происходит? – не подымая глаз долу, поинтересовался брат.
   «Наверно, его интересует техническая сторона вопроса», - догадалась я.
- Как у всех, - отрезала я.
- То есть… хм-хм… ты приезжаешь к нему и остаёшься? – смотря в окно, задал мне вопрос папа.
   Я растерялась.
- По правде сказать, я не оставалась у него ни разу.
- Так он женат! – с торжеством объявила мама.
- Вроде нет, - после такого натиска я уже ни в чём не была уверена.
- Это как? – брат настаивал на педантичном изложении дела. – Ты приезжаешь, шуры-муры, а потом уезжаешь домой?
- ОН везёт меня домой. На машине, - внесла правку я.
- Да-а, - отец развёл руками. – Ты не находишь ситуацию унизительной для себя?
- По правде говоря, я бы хотела проводить больше времени с Андреем. Но у него всегда дела…
- Вот видишь! – вклинилась мать. – Ты для него - что бесплатная прости-господи.
- Но что же делать? – лопотала я (и почему я всегда оправдываюсь?) - Может, он не хочет обременять меня. У Андрея определённые сложности со здоровьем.
   Мать сморщилась, опершись о клюку:
- Таня! Больной, старый – тебе это надо?
  Я уже сама не знала, что мне надо. Только что у меня было такое настроение, что впору петь, и вот я сижу уничтоженная справедливыми доводами матери, брата и отца.
   Мама взяла из моих рук смартфон, чтобы ещё раз взглянуть на «зятя»:
- Фу! Я вот старая тётка, а с таким стариком не связалась бы.
  Я вернула себе Андроид, чтобы посмотреть на Андрюшу глазами матери:
- Думаете, всё это так… Но он мне всё рассказывает…
- Ну, и что? – фыркнул Борис. – Проституткам тоже рассказывают. Это ни о чём не говорит.

   Так, под воздействием родни, тяготеющей к неприятной правде, у меня сложился Plan "В". Когда невестка была на сессии, я отказывала Андрею неоднократно, а он воспылал ко мне страстью пуще прежнего. Надо вызвать те первородные чувства.
   «Если у Вас нет в арсенале загадочной истории, придумайте её», - советовала Кент Маргарет. Она считает это прямой дорогой к алтарю.
   Весь день я тружусь над изготовлением истории. И вот она готова. Андрей – сердечник. Поэтому во главу угла ставлю болезнь сердца (мне кажется это иносказательно романтическим). Сердце должно болеть у брошенного любовника. Как-то невзначай он (любовник) приобрел черты Сами-Знаете-Кого. И под этим Сами-Знаете-Кого я разумею не Лорда Волан-де-Морта*. Отнюдь.
Поэма начиналась так:
Просит приехать Друг.
За порядком он смотрит вокруг
И лечиться ему недосуг…
                Далее – посвящение в детали.
  Сложила. Позвонила. Трубку не берёт. Обозлилась – поставила Ромашкин номер на блокировку.
   Утром посмотрела – Мамочка! Не склонный к трепыханьям Андрюшик позвонил мне пять раз. «Пусть!», - мстительно думаю я. И днём не беру трубку.
   Читаю сейчас: вот чего я добивалась, спрашивается? Была б я мужиком, тоже  бросила такую бабёнку. Очень надо возиться с истеричкой. А если уж так думает эмоциональный Рак, то приземлённый Козерог-Андрюша – и подавно.
   Он всё-таки дозвонился.
- А я вот звоню – ты трубку не берёшь, - пропыхтел он, Винни-П;шек сладкий.
  Я ему – свою историю впаривать. Ну, не дура?
- Да? – никаких охов-ахов, слёзных разборок и прочего. - Жива-здорова – и ладно.
   Я в замешательстве: «И как после такого верить печатному слову?» Где обещанный Маргарет эффект разорвавшейся бомбы?
  Жду-пожду день, другой. Ни ответа, ни привета от мужчины.
  Звоню сама – молчок.
   Перезванивает, когда я уже мысленно с ним распрощалась. Вот: не отрекаются любя – раз. И два: с любимыми не расставайтесь.
- Андрюш, скажи, - плачу я, – ведь у нас тобой не просто трах-бах… ведь это что-то б;льшее?
- Ты вот говоришь «что-то большее» - и зачем-то рассказываешь мне об… - он споткнулся, - этом своём… кто он тебе… любовник?
- Это было сто лет назад! А ты… мне все говорят, я у тебя не одна! Где ты пропадаешь все выходные? – повышаю я голос на недопустимую высоту.
  Андрей не остаётся в долгу:
- Ты хочешь, чтобы я всё бросил и занимался исключительно твоими делами?
- Не надо утрировать! – упираюсь я рогом. – Мы с тобой так давно знакомы – и не провели совместно ни одни выходные!
- Я тебе ещё раз повторяю: у меня есть какие-то свои дела…
   Разговор происходит на повышенных тонах.
- Нет таких дел, которые нельзя разделить с любимым человеком! – вою я. – И, знаешь что… Андрей, если ты не позвонишь, я пойму. Я не обижусь, честное слово. Я хотела встретить мужчину, чтобы как-то улучшить свою жизнь. А не для того, чтобы лить слёзы по выходным.
   Мало-помалу растрёпанные чуйства причесались. Последнюю фразу я произношу, уже не захлёбываясь соплями.
- Я думаю, нам надо успокоиться, - выносит резолюцию Андрюша перед тем, как попрощаться.
   Я хлюпаю носом:
 - Да, - и на всякий случай добавляю: - Но от своих слов я не отказываюсь.
- Созвонимся, - обещает Андрей и разговор заканчивается.
  Он действительно позвонил. На 8-ое Марта. Прозондировать почву. Или решил, что не может не позвонить (после подаренного халата). Не по-джентльменски будет.
   Мой дар провидицы не обнаружил себя в результате публикации перипетий моих взаимоотношений с Андреем. Перечитав, получается, что это я – вздорная вертушка. Выслушав краткую историю нашей любви, большинство спрашивает:
- Он не женат, часом?
   Я у него тоже спрашивала (наплевав на расставленный им в соцсетях статус «НЕ женат»):
- Андрюша, ты не женат?
- Тебе паспорт показать? – был ответ.
- Нет, не надо, - смутилась я.
   А невестка и говорит: «Надо было сказать ДА». И Регинка добавляет: «Это у них, пройдох, проверенный номер – таких дурочек, как ты, вокруг пальца обводить». Не знаю, не по мне эти проверки. Жлобство какое-то. Неужели он такой хитрец, что наводил дома к моему приходу чисто мужской уют – с мусорными вещами в гостиной и без тряпочек для кухонного стола? И неужели он такой наглец, что прибирал все-все женские шмотки? И где она, жена его? Анютка (сестра моя) говорит: «Ты учти. У некоторых людей не одна квартира. Может, эта – для интимных встреч. А другая – для супружеской жизни». Но Андрей рассказывал историю своего жилища. Как умерла мама. Как богатый сосед решил объединить свою хату с соседней, Андрюшиной, когда он осиротел. И как Андрей согласился на аналогичную, в соседнем дворе. Неужели всё враки? Зачем он мне сам тогда, насквозь лживый? Не хочу знать всю его подноготную. Пусть будет так, как есть. Я не знаю, почему он отказался от меня. Мать говорит, что я слишком многое ему позволяла. Он не мог представить меня в более серьёзном амплуа, чем полюбовница. Всё может быть.
 Иногда я выхожу в Daiting, не регистрируясь, и вижу: в 7-05 Андрей выходил в эфир. «Кого ты ищешь, Андрюша?» – вопрошаю я.

ЭПИЛОГ.
  Так бесславно закончилась моя погоня за счастьем.
   Лет пять назад моя мама говорила:
- Таня, тебе этого не надо!
   Теперь:
- Пора, доченька, свыкнуться с тем, что ты будешь одна. До конца.
   Не знаю, почему так случилось, что я одна? Этот вопрос задавал мне каждый кавалер. Чего я ищу, кого хочу? Что я им могла ответить? – Я и сама толком не знаю. Из прочитанного видно, что я цинична и нетерпима. И в то же время способна к состраданью и действенной помощи. Я знаю это доподлинно. Много, конечно, было поступков, которых я стыжусь. И раскаиваюсь в содеянном. И это правда. Всё, что я когда-либо просила у Господа Бога, рано или поздно исполнялось. Хоть, как недавно узнала, в храм ходят не для того, чтобы просить. Это мне сказал один из кавалеров. Учёный-исследователь, обучающийся на кафедре теологии Московского университета и увлечённый своей изыскательской работой, фотографией и ещё чёртом в стуле. Не удивительно, что на личную встречу со мной у него времени не хватило.
   Единственная мольба, которая осталась не услышанной Богом, была мольба о новой любви. Здоровье чудом  восстанавливалось. Деньги нежданно появлялись. Вот только в личном… в личном - пустота.
   Охлобыстин в одном из своих интервью сказал: «На самом деле мы не знаем, что действительно нам нужно. Поэтому, обращаясь к Всевышнему, я говорю: "Распорядись, Боже, моей жизнью, ибо неразумны мы, дети твои, и сами не ведаем, что желаем». Может, глазами Господа мне лучше и правильней жить одной? Пустая постель меня не пугает. Я люблю спать одна. Никто не храпит и не перетягивает на себя одеяло. Я люблю гулять по квартире нагишом – и при этом отчаянно стесняюсь быть раздетой на людях. Я практически не готовлю – и меня бесит, сколько люди тратят денег и усилий на продукты и приготовление пищи. Я живу так… как живу. Могу весь день что-нибудь скрести – а могу проваляться сутки в постели. Могу печатать вечер напролёт. Без неуместных вопросов. Или посмотреть за вечер три ужастика. Без нотаций. Вряд ли всё это устроит мужчину, который будет рядом. Вот: пишу рядом, а не вместе со мной.
   Я по-прежнему хожу на свидания. Они как бы неотъемлемая часть моего распорядка:
; подъём;
; зарядка;
; завтрак;
; утренний туалет;
; свидание;
; обед;
; отдых
              и т.д.
    Всё, как всегда: тому, кто нравится мне, не нравлюсь я. Только приободрюсь, поговорив по телефону, только покажется, что вот он, мой человек, а его уж и след простыл. Сказывается, что я тоскую по простому человеческому общению. Наверно, вываливаю столько информации на ни в чём не повинного индивида, что он в панике бежит, куда глаза глядят.
   Так, например, было с пятидесятилетним Эдуардом. Было в нём то, что выделяет творческих людей: ум, а не заумность. Проучившись год в музыкальном училище (кстати, был на одном курсе с Бутманом), бросил. Пошёл в армию. Прослужив, окончил технический вуз. Сейчас занимает пост, согласный возрасту. Эдуард – автор совершенно замечательного рассказа. Непревзойдённого, на мой взгляд, по оригинальности.
   Говорит, год назад, когда только-только расстался с женой, встречался  с разными женщинами по три раза на дню. И провёл аналогию. «Когда едешь быстро, - сказал он, - столбики, которые стоят вдоль шоссе, сливаются в сплошной частокол. Череда тех женщин – такой же частокол: ни лиц, ни имён».
   Я услышала в этом признании приглашение к откровенности. Наверно, что-то лишнее вякнула. С мужчинами так: говори – да знай меру. Собственно, как и с друзьями. Основное правило: не напрягай! Думаю, это правильно. Жизнь надо выстраивать по правилам отношений: не грузить, не нудеть и на вопрос «как дела?» отвечать «лучше всех!» Только где ж оно, отдохновение? И зачем тогда они, привередливые, вечно недовольные мужчины и подруги?
   Помню, был такой Vladimir, 55. Вылез из своей автомастерской (Владимир держал шиномонтаж) и явился на свидание во фланелевой рубашке с закатанными рукавами, надетой на тельняшку. Всю встречу травил байки. Так и не поняла, правдой они были или вымыслом. Не отпускал меня до самого вечера. Я, в общем, не возражала. Только-только расставшись с Андрюшей, мне хотелось провести 8 Марта с мужчиной. Чтобы в Женский день я была желанна хоть кому-то. Правда, ума подарить мне цветочек Владимиру не хватило. Зато поволок в Кронштадт. Стояли такие морозные погоды, что впору шубу надевать, а я выпендрилась в капроновых колготочках и без головного убора. Зато наслаждалась поездкой на автомобиле: мало того, что машина классная, шофёр из Владимира отменный. Что хорошо – то хорошо. На обратном пути заехали в KFC полакомиться куриными крылышками из бумажного ведёрка. Для ресторана быстрого питания одета я была неподходяще. Водилы грузовиков пялились на меня с недоумением: дескать, что тут делает этакая краля?
   Домой заявилась около девяти. Пять часов, проведённых с Владимиром, отзывались головной болью. Но я подумывала подарить парню второй шанс. Он его лишился. Расскажу как.
   Предварительно договорились в конце недели посетить кинотеатр. Позвонив, Владимир начал с предыстории, что пошёл как-то раз в кино – весь прям извёлся за два часа без движения. Это верно: Володя – живчик (вернее, живодристик). Тогда я предложила боулинг. Он: мол, жалко время тратить на кино да на боулинг. Эти занятия под стать только бездельникам. И если я имею желание заниматься подобной ерундой, мне надобно найти олигарха, который будет заточен на ничегонеделаньи. Олигарх будет сидеть, раскинув жирные ляжки, и сосать пиво, а я катать шары. С чего, спрашивается, взял?!
   Я, конечно, не сдержалась:
- Знаете, когда я работала в детском саду музыкальным руководителем, некие Шатровы к нам водили детей. У них их было шестнадцать. Интересно, с точки зрения многодетного отца Шатрова любители баскетбола не являются ли точно такими бездельниками, как любители боулинга и киношек?
   Vladimir – как раз баскетболист (при росте метр с шапкой). Понял, в чей огород камень. Всё. Не хочу больше о нём. Хоть говорил он ещё долго (подобно всем Овнам). Говорил, что это нормально, когда у мужчины и женщины разные хобби. Нормально, а? Сначала обсирает, потом на попятную. Говнюк. Искал себе женщину до сорока четырёх. Хотя самому пятьдесят пять.
   Есть ещё категория. Мечтателей переехать на ПМЖ всё равно куда, лишь бы за рубеж. Вот вашему вниманию Олег, 55. Скорпион. Только я решила, что он – судьба моя, как оказалось, что Олег помешан на загранице. В чате выражал опасения насчёт нашей с ним разницы в возрасте. При встрече выяснилось, что сам только что расстался с сорокадвухлетней женщиной. С ней Олег объехал половину земного шара.
- Только не подумайте, что за её счёт, - счёл он своим долгом уведомить меня.
   Я изумилась. Мне и в голову подобное не приходило. Тоже мне жигало предпенсионного возраста.
- У неё, - вещал Олег, –  был свой домик в Финляндии. Но в остальном делили расходы поровну.
   «Поровну, - отметила я. – Стало быть, везти женщину за свой счёт не в наших правилах». 
   Потом начал изливать сожаления, что упустил возраст для эмиграции. Я ему – историю Веры Васильевой, живущую в вожделенной многими Франции. Домовладелец, где проживает новоиспечённая иностранка, отключил на зиму отопление – в целях экономии. В то время, как только за воду квартиросъёмщики платят двести евро. Поэтому Верочкин муж очень сердится, что у Веруни каждый день – банный. И воду тратит, и шампунь опять же денег стоит. Вот тебе и анекдот про грязную француженку*. У Вериной невестки была угроза выкидыша. Пришёл французский доктор. Рекомендовал постельный режим. Заметьте: не на Скорой в больницу, а полежите, мадам, в кровати. Вот тебе и хвалёная европейская медицина. Гуманизм, так сказать, высокой пробы.
   Но Олега не проняло. Так и бухтел, как хорошо там, и как плохо здесь.
   Мой зубной техник советует мне самой приглядеться к заграничным женихам. Смешные они. Видимо, для переписки с русскими невестами у них есть что-то вроде образца. Когда прочитала первое послание, где я «ангел неземной», умилилась поэтичности слога. Потом второе – текст практически тот же. Дальше интерес пропал. Зачем открывать, читать. Знаю же – не уеду всё одно. Я, как говорил Данила Багров*, «Родину люблю».
  Я нравлюсь тем, кто ничего слаще морковки не едал. Для тех я фрукт заморский невиданной красоты. Не дождавшись звонка от Эдуарда, я быстренько сварганила встречку с неким Игорем. С пятьюдесятью годами и в/о. Он честно признался: выпимши, говорит. Дело было на 9 Мая. Потому ничего, извинительно. Тем более что я тоже жахнула грамм тридцать – пятьдесят беленькой (с расстройства, что Эдик не позвонил). Но в груди Игоря булькало не менее пол-литры. В паузах, которые он оставлял между словами, можно было вставить предложение. Лицо – полустёртое. Видно, с алкоголем он давно перешёл на Ты.
   Увидев меня, Игорь пьяно осклабился. Выступил за продолжение банкета.
- Давайте выпьем лучше по чашке кофе, - пресекла я его инициативу напиться и забыться.
  В Coffeeshop смотрел на меня столь пристально, что я не выдержала – спросила:
- Что-нибудь не так?
- Да нет, - усмехнулся он. – Всё так. И придраться-то не к чему.
  «Как Вы так сразу понимаете, что понравились?» – спрашивала меня невестка. Понимаю и всё тут. Этому понравилась. Ясно по той заинтересованности, с какой задавал вопросы, по взгляду… по всему.
   Он оставлял сообщения на сайте. Сначала не читала. Думала, ругательного характера (потому как отшила его). Но, оказалось, хвалебного. Коммент к фото: «Просто красота!»
   Ещё один слал пылкие письма, где восхищался и моим вкусом, и лицом, и фигурой. Звать Александром. 57 лет. В графе работа значилось «директор». Встретилась – растерялась. Один Александров глаз смотрит в Москву, другой – в Караганду. Куда смотреть мне – не знаю. Решила смотреть в рот. Послушать Александра – прямо бедоносец какой-то, ей-богу. Наплодил четверых детей от трёх жён – и вновь «я свободен, я ничей». Сестра – инвалид с детства, он - с весны: ввязался в драку по пьянке – очнулся в больнице. Плюс в последнее время обнаружился псориаз. В фирме, где он директорствует, два человека: Александр да его бухгалтер. Изготавливает футляры для ювелирных изделий. В последнее время большим успехом, как признался сам Александр,  его изделия не пользуются. Короче, чур меня, чур.
  А вот вам ещё экземпляр. В последнее время общение получалось главным образом внутри сайта. За его пределы мужчины, ведущие со мной переписку, не выходили. Изредка я просматривала новеньких. Практически всегда находилось то, что вызывало неподдельное удивление. Например, мужчина пятидесяти четырёх лет в краткой презентации себя, любимого, пишет о своих притязаниях: «ищу очень молодую и очень красивую». Дочитала до конца. Надеялась, прикалывается. Как бы не так. Серьёзен, как Гитлер. «Ну-ну, ищи дальше». Вот неделя, другая проходит. Объявляется сам (на странице остаются следы гостей). Спрашивает:
- Отчего Вы покинули мою страницу, не оставив сообщения?
   Что сказать: «показалось, что ты дурак набитый»?
   Вместо этого:
- Вряд ли меня можно назвать «очень молодой».
- Зато Вы очень красивая, - слышу я.
   Выясняется: женат не был, детей нет. Вот для чего нужна «очень молодая» - требуется воспроизвести потомство. Я выражаю сомнения касательно целесообразности нашего знакомства:
- Вам нужна женщина, которая смогла бы родить Вам детей.
- А Вы… - мнётся он. Вероятно, хочет спросить «уже не можете?»
   Выручаю беднягу:
- У меня уже внуки.
- Да-а? – он разочарован.
   Голос у Геннадия приятный. И зовут, как моего папу. Поэтому, в конце концов, соглашаюсь на встречу.
   С трудом втискиваюсь в чёрные брюки и малиновый пиджак, спешу на свидание.
   Гляжу на часы: явилась раньше назначенного. Зашла в кафе. Встала в одну из очередей. Из противоположной на меня вылупилось несколько пар мужских глаз. Одни внимательны как-то уж слишком. Я равнодушно гляжу на того, кому они принадлежат: седые волосы стоят на затылке дыбом, светлая ветровка надута пузырём на тщедушном теле.
   Выждав десять минут, звоню. Молчок. Спустя пять минут перезваниваю. Снова длинные гудки. Вышла на крыльцо. Никого, хотя бы отдалённо напоминающего Гену, нет и в помине. Пожала плечами, пошла на остановку. Может ли быть такое, что, увидев меня, ухажёр дал дёру? Села в автобус и вспомнила, как глазел на меня в кафетерии мужичонка. А я по нему лишь скользнула взглядом. Геннадий ли это был или кто другой, история об этом умалчивает.
   Дома всматриваюсь в своё лицо. Что этим мужикам надо? Всё у меня на своём месте: ручки, ножки, глазки, волоски. Всё, конечно, не без грешка: руки в россыпи веснушек, волосы – с закрашенной сединкою, ноги могли бы быть и постройнее, а грудь – побольше. Но кто из вас без греха, пусть первый бросит в меня камень.
   Интересный типаж – «преуменьшители». Те, кто уменьшает свой возраст. Такие, как я да Андрюшка-Ромашка. Вот один из них. Валентин. Как правило, все прокалываются. Сразу. Если Андрей ляпнул, что схоронил тем летом своего сорокалетнего(!) сына (тут ещё возможны варианты – бывает, что родители на момент появления отпрыска ещё и сами пребывают в нежном возрасте), то Валя сболтнул, что родился в год Кота. Ошибка куда более грубая. Котики – это шестьдесят третий год. Тут-то я его и взяла за жабры.
   Молодость – востребованность не только в сфере трудоустройства, но и в сфере любви. На молодость выше спрос. Особенно это касается женщин. Даже не потому, что всем подавай молоденьких. Дело в естественном отборе. Несмотря на то, что мальчиков рождается больше, они же чаще попадают в различные аварии, катастрофы, с ними чаще случаются несчастные случаи. Даже внутриутробное развитие у них протекает с б;льшими осложнениями, чем у девочек. Таким образом, к школе нас примерно равное количество. К репродуктивному возрасту происходит перевес в сторону женской половины. И сильный пол продолжает убывать. Для пятидесятилетних невест женихов практически не остаётся. А те, кто остался, возносится в своём самомнении столь высоко, что жаждет любви и ласки от красивых (разумеется) и молодых (желательно). Ну, а таковые на старых пердунов не особо падкие. Вот и преуменьшают заявители годочки-то.
   Я как раз смотрю снисходительно на мужской возраст. Моя вневозрастная аксиома работает. Красивый – и в шестьдесят лет красивый. Теперь я это знаю наверняка. И я хочу заботиться сама, не жду заботы от «папочки». Пусть мой мужчина стареет, я согласна. Вместе со мной. Мы будем защищать друг друга от превратностей мира сего… Но на данный момент он должен быть полноценным членом общества: работать – покуда есть силы, искать женщину -  только если одинок. Писала же по-русски: «наличие работы и отсутствие жены – обязательно». Нет, у одного жена в Норильске, у другого работа – дела давно минувших дней.
   У Валентина та же самая петрушка. Сам он строитель. Подрядчик (или заказчик?) не платит, Валёк в это время проводит время согласно мужским интересам. Друзья и выпивка. 
   Звонил. Зазывал в гости.
   После традиционного «как дела?» такое же неоригинальное «чем занимаешься?» С ответами просто: 1) нормально; 2) да ничем. Следующий мой вопрос выбивался из ряда истрёпанных, как пословица*:
- Что не на работе?
- На работе простой.
   Но говорить на эту тему – портить нервную систему. Поэтому Валюша быстренько свернул разговор про работу:
- А я хотел тебя в гости пригласить.
- А я только что из ванны, - в тон ему промурлыкала я.
- У-у, - протянул он понуро.
- Гости - точно нет, - ещё раз для верности повторила я. – Можно было бы прогуляться, но погода плохая. Боюсь простудиться. Ну, а пойти куда-нибудь… простой, я так понимаю, он везде простой.
   После чего Валентин накрылся рваной пилоткой.

   На Пасху встречалась с Мишкой. Как всегда, был без копья денег. Я хотела погулять – он согласился поддержать компанию. Возможно, в последний раз. Мало того, что я раскрыла ужасную правду о своих предпочтениях (в смысле больших мужчин), так ещё и призналась, что у меня рак.
   Прочла тут, что именно онкология почек характеризуется высоким процентом рецидивов. И через десять, и через двадцать лет. Подозреваю, я стала ипохондриком. Всё смартфон. Постоянно зависаю в Интернете. Если работает стационар, ещё и тереблю смартфон. Называется «до чего дошёл прогресс»*.
   Мишка в своём репертуаре. Гляжу – смотрит. Спрашиваю:
- Что, рыжая я?
   Он:
- Где седая – там рыжая.
    Где умный не скажет, дурак не заметит, есть Мишка.   
    Да! Мы с ним поцеловались. Благодаря, конечно, воздействию зелёного змия. Целуюсь, и думаю: «Он хорошо целуется. Надо же, а ведь совершенно не в моём вкусе». Продолжаю анализировать, закрыв глаза: «Пахнет приятно… но какой же он худой!» Там, где у мужчин моего типа грудь, у Мишки – кости. Он не воспользовался податливостью подвыпившей мамзель. Галантно указал путь, впихнув меня в нужную маршрутку. Через четверть часа, правда, одумался.
- Что делаешь? – говорит.
  Я ему с набитым ртом:
- Грейпфрут ем, - это верно, я уже успела завернуть в «Перекрёсток». После принятия алкоголя уговаривать закусывать меня не надо.
   Слышу:
- Сейчас бы вместе ели грейпфрут.
  Я:
- Это чевой-то?
- Ну, как: занимались бы любовью, ели грейп…
- Ты ж это… влюбился… и не в меня, - выкрутилась я.
   Что верно, то верно: Миня вещал о женщине, услышав голос которой, обомлев, решил: «Вот мой человек». Одна загвоздка: этот человек был другого мнения. Ничего удивительного, если он вёл себя с ней так же, как со мной. Эх, Мишаня…

   Последний в этом сезоне, с кем мне довелось встретиться, был мой ровесник. Учитель по образованию. Рак по гороскопу. С фотографии смотрел этакий добряк Винни. Невысок – 177 см. Решила, дабы не смущать кавалера, надеть обувь без каблука. К летним замшевым сапожкам лосины со свитером, закрывающим попу. Поверх – белый плащик. Дома мне показалось, что выгляжу вполне себе миленько. Оказавшись тет-а-тет, поняла, что выбор наряда – ошибка. В моём легкомысленном костюме я казалась коренастой в сравнении с моим спутником (напрочь забыла его имя). Выбор дня для встречи также был ошибочным. Погода - что ни на есть питерская: ветер и морось. Был бы дождь – спряталась бы под зонт. Отсутствовал бы ветер – зарылась бы в волосы. Собственно, и сама встреча – ошибка. Мужчина оказался в жизни строен, серьёзен, до мозга костей интеллигентен.
   Увидев приближающуюся меня, он окаменел, заледенел, превратился в соляной столб, подобно жене Лота. Я, конечно, понимаю, что на студийных фотках я – просто конфетка. Но ведь и в жизни не урод?! О чём, вообще, думают мужчины, которые видят эти фотографии? И думают ли вообще? У женщины за сорок не может быть кожа, как яичко – без пор и морщин.
   После брака, где они мирились с существованием под боком этакого тюленя в образе жены, они хотят видеть нынешнюю спутницу равную той, которую выбирали в юности. Оставаясь при этом лысыми, седыми пузанами. Переворот мозгов в природе называется.
   Вспомнила! Товарища звали Дмитрий (вот ведь и имя подходящее, а все мои усилия – мартышкин труд). Отойдя от потрясения, у Димы обнаружилась масса неотложных дел. Само собой разумеется, промедление в их исполнении было смерти подобно.
- Я так обескуражен… Первая встреча… - путался он в словах.
   Складывалось такое впечатление, что Дмитрий в полуобморочном состоянии.
   Я не стала мучить парня. Отпустила, как только дошли до троллейбусной остановки на Суворовском. Теперь выход на улицу Восстания будет у меня прочно ассоциироваться с Дмитрием. Как улица Моисеенко – с Обручевым. Тогда, в апреле 12-го года я несла подарок на день его рождении. Лошадку, которую нарисовала сама. Я назвала своё произведение «Скачу за радугой». Оно было выполнено на затемненной фольге, а рамка имела особую подсветку. Мы родились в год Огненной лошади, и моя лошадка являлась своего рода знаковой.  В тот день все взгляды были обращены ко мне. Я знала, что выгляжу «зашибись». Когда сошла на остановке «улица Моисеенко», шофёр проезжающего такси специально опустил окно, чтобы крикнуть мне: «Красавица!» А я, скинув пальтецо, счастливая, зашагала к офису Обручева. Влюблённые все красивы. В двадцать, в сорок или в шестьдесят.
   Если разобраться, у старости есть свои привилегии. Так, например, ты можешь носить вещи, которые тебе нравятся, но они вышли из моды. А что? Я за модой не гонюсь в силу возраста. Можно без стеснения обнажать свой целлюлит. Да, я такая, мне всё равно. Можно нести ахинею, и тебя будут вынуждены слушать. А как иначе? Я же старуха, а старость надо уважать… Нет, враньё это всё. Покажите мне того самодостаточного лгуна, который сказал, что любой возраст прекрасен. Я изучу его биографию и скажу человечеству: либо он лгун, либо безумец, либо величайший филантроп. Четвёртого не дано. Люди ложатся под нож пластического хирурга, потому что старость – это некрасиво, нездор;во и незд;рово. А одинокая старость – тем паче. Кто-то не согласен?
   Благоустроить свою жизнь не получилось. По-прежнему Обручев для меня самый умный, самый добрый и самый красивый. Только закрадываются порой крамольные мысли: может, он остаётся таковым потому, что не нашлось достойной ему замены? Может, вся эта вечная любовь не более чем отсутствие преемника? Но, может, полноценный преемник (а не утешительный приз) и есть беготня за недостижимым двойником твоего единственного?
   Чем дольше живу, тем больше вопросов, остающихся без ответа. В любом случае, у меня есть любимая работа (если б не «любимые» сотрудники). У меня есть дети, которые позволяют думать, что я востребована. И родители, благодаря которым я знаю, что кому-то нужна. Если представить, что ЛЮБОВЬ - некий круг, состоящий из секторов:
                любовь родителей,
                любовь детей,
                любовь (= уважение) рабочего коллектива,
                любовь мужчины,
                то лишь один из секторов этого круга не заполнен. Лишь один. И это делает тебя несчастливой.
    Если раньше одиночки апеллировали Хайямовским «уж лучше будь один, чем вместе с кем попало», то сейчас в ходу: «Не жалей об отношениях, которые не сложились. Значит, это не твой человек, а всего лишь благоприобретённый опыт». Ещё одна обманка вроде той, что где-то бродит твоя заблудшая половинка. Моя половинка, скорее всего, умерла во младенчестве. Читая строки о накопленном опыте, думаю с горечью: и на фига мне столько опыта?

Приложение.
* стр. 3 Pink Rabbit – фаллоимитатор
*стр. 3 Дин Рид  – американский певец и актёр, популярный в СССР в 70-е годы
* стр. 4 Зоуи Дешанель – американская актриса. Звезда таких фильмов, как «Всегда говори да», «Любовь и прочие неприятности» и др.
* стр. 15 Человек который НЕ смеётся – намёк на роман В.Гюго «Человек, который смеётся»
* стр. 23 Дюймовочка съедала одно зёрнышко в день. Скарлетт О;Хара – центральный персонаж культового романа Маргарет Митчелл «Унесённые ветром». Маркиза ангелов - имеется в виду Анжелика, героиня романов Анн и Сержа Голон. Две последние, напротив, имели прекрасный аппетит в любых стрессовых ситуациях.
* стр. 23 Кэрри Брэдшоу – главная героиня сериала «Секс в большом городе», который часто называют Энциклопедией женской сексуальности.
* стр. 24 «Я всегда с собой беру видеокамеру» – намёк на передачу «Сам себе режиссёр»
*стр.27 Виктория Токарева – российская писательница; главной темой её произведений являются взаимоотношения мужчины и женщины
*стр. 35 «Стокманн» - магазин брэндовой одежды в Петербурге на углу Невского проспекта и улицы Восстания.
* стр. 36 «и повторится всё, как встарь» - строка стихотворения А.Блока «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…»
*стр. 39 «зачем вы, девочки, женатых любите» - переиначенная строка некогда популярной песни «Зачем вы, девочки, красивых любите»
*стр. 50 «стоит одиноко на голой вершине…» - незаконченная строка стихотворения Лермонтова
*стр. 72 Росс – один из центральных персонажей суперпопулярного американского сериала «Друзья».
*стр. 75 «Удачи, Чак!» - фильм 2007 г. Джессика Альба и Дейн Кук - исполнители главных ролей. Производство США.
* стр. 78 Доминант – читай популярный роман Э. Джеймс «50 оттенков серого»
* стр.80 книга «Как выйти замуж» автора Кент Маргарет рассказывает о способах надеть на мужчину обручальное кольцо
* стр. 84 Воздух в жопе… – правильно «ветер в жопе играет». А Близнецы –  стихия воздуха.
* стр. 87 Турнир трёх волшебников произошёл в одной из книг о Гарри Поттере – «Гарри Поттер и кубок огня»
* стр. 89 доггинг — английское слэнговое понятие, обозначающее секс в публичных местах на глазах других людей (как у собак)
* стр. 91 фистинг – введение кулака одной или нескольких рук в вагину или анус.
*стр. 93 «Тонкая рябина» - русская народная песня
Что стоишь, качаясь, тонкая рябина,
Головой склоняясь до самого тына.
А через дорогу, за рекой широкой,
Также одиноко дуб стоит высокий.
Как бы мне, рябине, к дубу перебраться,
Я тогда б не стала гнуться и качаться.
Тонкими ветвями я б к нему прижалась
И с его листвою день и ночь шепталась.
Но нельзя рябине к дубу перебраться,
Знать, ей, сиротине, век одной качаться.
*стр. 95 «и такая дребедень целый день…» - строка из стихотворения К.Чуковского «Телефон»
* стр. 110 характер, как из кости слоновой точен – строка стихотворения В.Маяковского, вырванная из четверостишия:
Я спокоен, сдержан, вежлив тоже.
Характер, как из кости слоновой точен.
А этому – взял бы да и дал по роже.
Не нравится он мне. Очень.
*стр. 116 «приходите, тётя лошадь, нашу детку покачать» – строка из «Сказки об умном мышонке» С.Маршака
*стр. 119 «а Германа всё нет» – строка либретто из оперы Чайковского «Пиковая дама».
*стр. 120 «Дневник Бриджит Джонс» - британский фильм 2001 года с Колиным Фертом, Хью Грантом и, разумеется, Рене Зеллвегер /по одноимённой книге Хелен Филдинг/. В одной сцене Бриджит явилась на костюмную вечеринку в костюме легкомысленного Зайчика. Это было уморительно.
*стр.121 «тише, Танечка, не плачь…» - строка стихотворения А.Барто «Наша Таня громко плачет» (из серии «Игрушки»)
*стр. 130 «Мне нравится, что вы больны не мной…» - стихотворение М.Цветаевой
* стр. 132 «нас всех учили понемногу чему-нибудь и как-нибудь…» - строка из романа А.Пушкина «Евгений Онегин»
*142 Сами-Знаете-Кто – так в произведениях о Гарри Поттере величали могущественного волшебника, в миру – лорда Волан-де-Морта
*стр. 147 анекдот про француженку. Чукчу спрашивают: «Ты почему жену-француженку бросил?» А он отвечает: «Очень грязная была, однако. Каждый день мылась».
*стр. 147 Данила Багров – герой фильмов Алексея Балабанова «Брат», «Брат-2»
*стр. 150 до чего дошёл прогресс – строка песни из детского кинофильма об Электронике по книге Велтистова «Приключения Электроника»
*стр.150 истрёпанных, как пословица – «мужчины, залёжанные, как больница/ И женщины, истрёпанные, как пословица…». Строка из поэмы В.Маяковского «Облако в штанах»