Георгий Константинович Жуков. Моя адвокатура. Книга четвёртая.
К ЧИТАТЕЛЯМ! (из моей первой одноимённой книги).
Информация к размышлению. Виктор Суворов – литературный псевдоним Владимира Резуна. Владимир Резун – Гражданин СССР, профессиональный разведчик; в 1978 году бежал в Великобританию. В СССР заочно приговорён к смертной казни.
Виктор Суворов – профессиональный разведчик, аналитик – и уже это расставляет точки над i. Он низвергает Георгия Константиновича Жукова и как полководца, и как человека – в котором-де не было ничего святого и хорошего. Такого быть не может. Я – черно-белый в душе, творю и хорошее, и плохое. Я не видел людей до конца хороших или плохих. Мы – черно-белые все. Какие мы бываем больше или меньше в этом – зависит от бесконечно многих причин. Вывод мой: деятельность Жукова – и как полководца, и как человека – в трудах В. Суворова освещена категорически отрицательно. Сказать – было только плохо или было только хорошо в действиях человека можно при участии его в одном событии – ито с оглядкой; Жуков прошёл сотни важных по значению событий, включая эпохальные, и говорить о действиях человека такой судьбы только отрицательно – неразумно, а то и подло. Не даёт писатель-ниспровергатель Жукову даже и головы приподнять. В каких це-лях делает такую тиранию по отношению к обвиняемому – это знает лишь В. Суворов. Можно освещать и односторонне, но надо об этом предупреждать читателей, - иначе или ты их дурачишь в каких-то целях, или не ведаешь, что творишь. Посему, я буду придерживаться больше позиции адвоката Жукова, чтобы постараться уровнять позиции при определении – кто есть Жуков.
Виктор Суворов – сильный писатель и отличный аналитик; не зря он – разведчик – сиречь шпион. Но если он такой, то есть опасность, что за силой документов, доказательств, анализов – могут быть подвохи от него (как от разведчика), но могут быть и его “проколы”, как говорят сыщики и контрразведчики. Попробую уловить В. Суворова на его проколах – то есть буду действовать как контрразведчик, но в этом я – абсолютный неуч.
Тексты из книг Виктора Суворова и другие будут прямым шрифтом; мои тексты – курсивом. Выделения текстов и в текстах, подчёркивания – мои.
ВИКТОР СУВОРОВ. Из книги БЕРУ СВОИ СЛОВА ОБРАТНО.
Жуков, как известно, был верным учеником военного преступника Тухачевского, который брал и расстреливал заложников. Прибыв в Ленинград, Жуков первым делом взял в заложники семьи своих подчиненных, включая жен, матерей, сестер, детей. Жуков отправил командующим армиями Ленинградского фронта и Балтийского флота шифрограмму No 4976: “Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они тоже будут расстреляны”. Приказ Жукова о заложниках был впервые опубликован в журнале “Начало” No 3 за 1991 год.
В соответствии с приказом Жукова в заложниках оказались семьи бойцов и командиров четырех армий и авиации Ленинградского фронта, двух корпусов ПВО и Балтийского флота. Общее число военнослужащих в этих соединениях и объединениях в тот момент – 516 000. А родственников у них – миллионы. Вот эти миллионы Жуков письменным приказом и объявил заложниками. Жуков не уточнял, кого именно будут расстреливать. Понимай, как знаешь: только жен или сестер тоже? Если будут расстреливать детей, то с какого возраста? А у стариков какие возрастные ограничения? Или никаких?
Разница между Жуковым и самыми отъявленными гитлеровскими негодяями в том, что ни один гитлеровец миллион заложников никогда не брал. Ни сам Гитлер, ни Сталин таких приказов никогда не отдавали. По крайней мере, в письменном виде.
И вот нам объясняют, что в июне 1941 года у Жукова полномочий не было отменить собственные приказы, которые вязали армию по ногам и рукам, которые запрещали армии отражать нападение противника. Но объявить заложниками миллионы людей у Жукова полномочия были. Кто же он такой? Ладно – своих генералов, офицеров, сержантов и солдат он истреблял беспощадно. Но какое у него право объявлять заложниками солдатских жен и родителей в какой-то алтайской или сибирской деревне? Какие полномочия у командующего Ленинградским фронтом расстреливать чьих-то детей в Казахстане или на Урале?
Захват заложников запрещен Гаагской конвенцией 1907 года и объявлен тягчайшим военным преступлением. Военный человек не может совершить более гнусного и позорного поступка. Так вот, в истории человечества никто никогда столько заложников не брал. Жуков и тут побил все рекорды.
Но и в отношении своих подчиненных у Жукова явное превышение власти. У нас было заведено просто и гуманно: воюешь за Родину, по вине великого стратега попал в плен, допустим под Ельней, если с противником в плену не сотрудничал, то по возвращении отсидишь 10 лет в каторжных лагерях и – свободен. Потом этот срок увеличили до 25 лет. Но тоже терпимо. А у Жукова – расстрел и тебе, и семье.
Как же великий стратег мыслил выполнение своего приказа? Вот победоносно завершилась война, открылись ворота гитлеровских лагерей, всех пленных перегоняют в сталинские конц-лагеря, и начинается сортировка: ты под командованием Жукова не воевал – тебе четвертной, и тебе, и тебе, а ты попал в плен на Ленинградском фронте – становись к стенке... Так Жуков мыслил победу или иначе? Кто дал ему право и полномочия проводить в отношении военнопленных политику, которая противоречит государственной, которая не соответствует тому, что решено и утверждено Верховным Главнокомандующим?
Люди, которые ставили памятник Жукову, знали, что он злодей и величайший военный преступник. В момент, когда некий великий скульптор лепил стратега верхом на коне, приказ Жукова о заложниках уже был опубликован и всем известен. Мне бы знать хотелось, какой тайный смысл скульптор вкладывал в сей монумент? И за какие коврижки он решился на такое гражданское паскудство?
И за какие коврижки он решился на такое гражданское паскудство?
Балтийский флот находился в оперативном подчинении Ленинградского фронта. Но только в оперативном. Командующий флотом адмирал Трибуц обратился к начальнику ПУ РККВМФ армейскому комиссару 2 ранга Рогову Ивану Васильевичу: как реагировать на шифровки Жукова? Рогов направил протест Г. Маленкову. Маленков, который в тот момент находился в Ленинграде, приказ Жукова о заложниках отменил. Так что и над Жуковым в Питере была власть, которая пресекала преступные замыслы великого патриота земли русской.
Без этих тормозов стратег дров наломал бы.
К слову нужно сказать, что отмена приказа о заложниках – это проявление не столько гуманности и законности, сколько здравого смысла. И Рогов, и Маленков сами были палачами, правда, не такого размаха, как Жуков. Но у них было достаточно благоразумия, чтобы понять: приказ о заложниках вредит. Летчики под всякими предлогами перестали перелетать линию фронта. Собьют над вражьими частями – доказывай потом, что сдался в плен не добровольно. После приказа о заложниках разведчики искали любые причины, чтобы в тыл противника не идти, а если уж и идти, то особенно не рисковать и скорее возвращаться. Да и вообще все бойцы и командиры старались держаться подальше от переднего края: мало ли что...
Над Жуковым была управа, потому не мог он развернуться на полную мощь, да и полномочия его расстрельные действовали только четыре года войны. Дали бы ему 30 лет верховной власти без ограничений, как Сталину, уж он бы натворил. Во всем видны признаки и проявления безумной кровожадности.
После Ленинграда Жуков командовал Западным фронтом. Стиль тот же самый. Жуков принял Западный фронт 8 октября 1941 года. Вот шифровка командующему 49-й армии генерал-лейтенанту И.Г. Захаркину 12 октября: “...Переходом в контрнаступление восстановить положение. В противном случае за самовольный отход из гор. Калуга не только командование частей, но и вы будете расстреляны...” (А.Н. Мерцалов, Л.А. Мерцалова. Иной Жуков. М., 1996. С. 66).
Жуков явно страдал психическим расстройством. 8 ноября 1941 года командующий 43-й армией Западного фронта генерал-майор К.Д. Голубев обратился к Верховному Главнокомандующему: так работать невозможно. Голубев писал Сталину: “На второй день по приезде меня обещали расстрелять, на третий день отдать под суд, на четвертый день грозили расстрелять перед строем армии” (Известия ЦК КПСС. 1991. No 3. С. 220-221).
Но в оправдание Жукову надо сказать: он просто изнывал от переполнявшего его чувства справедливости. Ю. Сигачев о Жукове: “Одним из главных вопросов жизни партии он считал преодоление наследства культа личности Сталина. И в годы хрущевской опалы маршал оставался верен курсу ХХ съезда на десталинизацию, хотел рассказать народу правду о „вожде всех времен“, правду о событиях Великой Отечественной войны, как он их видел” (“Родина”. 2000. Октябрь.).
Вот видите, каким добрым был Георгий Константинович: ужасно хотел разоблачить Сталина за то, что он, прохвост, возвращенных из плена бойцов в лагеря сажал. А сам, будь его воля, в лагеря бы не сажал, а расстреливал. Вместе с детьми, братьями, сестрами, отцами и матерями.
Стремление Жукова разоблачить Сталина похвально. Но было бы неплохо, если бы он и о себе немного рассказал. Читайте приказы Сталина, которые он подписывал во время войны. Есть ли в них слово “расстрел”? Ищите, копайтесь, не найдете. Сталин был величайшим преступником, однако у него было достаточно ума, чтобы говорить с народом и армией другим языком.
ИТАК… В. Суворов вбросил основной козырь, доказывающий ничтожество Жукова как человека и полководца. Козырь могуч. Приказ Жукова за №-м 4976 – действительно чудовищен, заходящий за рамки человеческого понимания во всех аспектах: моральных, конвенций и т. д. Я согласен с основным выводом В. Суворова о сущности документа. Но я предупредил читателей, что вынужден быть “адвокатом” у Жукова, ибо В. Суворов взял в своих исследованиях только функцию “прокурора” по отношению к Жукову – одностороннее освещение истории (естественно, в свою пользу). Нормальный суд имеет адвоката и прокурора. Попробую поучаствовать в нормальном суде – адвокатом – ибо, как я уже говорил, такового в книгах В. Суворова – нетути. Здесь он так же забыл про адвоката, а какого адвоката – поймёте в самом конце моего изложения.
Во-первых. Если это действительно подлинный документ от Жукова, то моё отношение к документу я высказал в начале.
Во-вторых. Вот теперь – моя, так сказать, адвокатура.
В принципе, все войны (особенно ожесточённые) пронизаны примерами расстрелов особо провинившихся военнослужащих, или расстрелов без войны – в особых случаях. К примеру, Владимир Резун (писатель Виктор Суворов) должен быть расстрелян в мирное время – за измену Родине (он предал семьи нашей страны и тебя, читатель).
Да, но это я говорю о военнослужащих, а то – семьи, дети – под расстрел из-за негодяя Жукова! Ужас! Да, тяжкий случай. Нет оправданий. Попробуем вникнуть в сам корень этого великого Жуковского зла.
Сама война – великое зло человечества. Применение в новейшее время (фактически – сейчас! – без объявления войн – для “гуманных” целей) современного оружия, при котором гибнут миллионы мирных жителей, это что – не факт? А 45 год – Хиросима, Нагасаки (без моих комментариев).
Жуков был участником ожесточённой войны, где на карту было поставлено не только существование государства, которое Жуков защищал, но про-сто физическое существование жителей государства – нашей страны (после проигрыша в той войне некому было бы мудрствовать сейчас и рассуждать: ни мне, ни Резуну, ни читателям, которые сейчас читают мой опус).
Если таковой был (пожалуй, был), то почему издал этот приказ Жуков? Резун объяснил – патологической жестокостью Жукова (призвав к объяснению учёных в такой “клинике”).
Резун не затруднился хоть как-то обосновать серьёзней причину возникновения этого зловещего приказа Жукова. Попробую взять на себя эту противную задачу. Что же скрыл от вас, читатели, псевдоплакальщик, псевдосуворов, не псевдопредатель, разведчик, аналитик Резун? Вот что.
В то время Жуков попал из огня в полымя. Победившего немцев в Ельнинской операции (8 сентября 1941 года) Сталин срочно бросает в Ленинград (победивший в Ельне возглавил официально оборону Ленинграда 14 сентября), где дело “запахло керосином”.
В чём был “запах керосина”? Вот этот “керосин”.
Немцы уже захватили трамвайные пути пригорода Второй Столицы. В случае её захвата, было бы вот что. Корабли были бы захвачены или по-топлены. Заводы, фабрики, порты работали бы уже на немцев. Освободившиеся войска немцев могли отрезать группировку русских, противостоящей финнам, разгромить её, с помощью присоединившихся финнов (выжидавших, к кому всё-таки податься в союзники – к Гитлеру или всё же к Сталину с его союзниками), и ударить по Москве с севера – в дополнение к удару с запада. При таком сценарии, немцы смогли бы ворваться в Москву и – захватить. Тогда, как и финны, выжидавшие государства могли бы решиться напасть на СССР. Возможности маневрировать в политике резко бы уменьшились. В плане общей организации отпора немцам наступил бы хаос с полной неопределённостью. Моральный дух врага и его союзников неимоверно бы усилился. Это я взял навскидку – но и этого достаточно, чтобы понять, насколько опасным было положение всей страны (представьте захват немцами Киева, Ленинграда, Москвы, Мурманска… понято). Но я добавлю.
Как раз в эти дни Юго-Западный фронт был разгромлен, и был захвачен Ки-ев, соответственно, со всей территорией вокруг. На юге паника, разброд в войсках, громадная дыра во фронте. Потому-то цена Ленинграда ещё более возросла. По-существу, Ленинград был последним козырем при защите Москвы.
В смертельной драке, как известно, все средства хороши. Это я подошёл к чудовищному приказу Жукова, о котором и идёт-то речь. По-форме он чудовищен. По-существу – блеф Жукова (блеф – обман, рассчитанный на создание ложного впечатления). Провопиют критики, что, мол, в таком случае Жуков лгал своим же войскам. А я скажу вот что как бывший солдат. Если брехливый приказ дал мне и моим товарищам духу держаться до конца (в своём я всё же сомневаюсь) в своих окопах, да ещё в решающий для страны момент, и в результате мы выстояли, то пусть брешет командир и дальше (абы на пользу). Это я – без демагогии резунят сказал.
Провопиют резуны, что, мол, этот приказ – официальный. А я говорю, что этот приказ – официальный, с подкладкой блефа Жукова. Доказываю логически. Сталин, узнав про этот приказ, - рассмеялся. Приказ был без шума отменён. Но дело было сделано – приказ Жукова дошёл до войск. Жуков этим приказом формально нарушил законы и приказы о защите мирного населения во время военных действий, да и просто Жуков превысил свои полномочия, издав “всероссийский!” приказ – без уведомления о нём Сталина. Почему же Сталин свирепо не наказал Жукова? Ответ один. Сталин отлично понял, что Жуков в той роковой обстановке отдал приказ-блеф (скажу от себя: это даже не приказ, а “разъяснение” – “ужо будет вам!” – как записка временного содержания от Жукова). Нигде я не встречал примера из всей войны, в котором по приказу Жукова реально исполнилось бы нечто похожее из приказа, изданного им при защите Ленинграда; если бы даже нечто похожее произо-шло без приказа Жукова, без его ведома, в его войсках, то какой же вопияж подняли бы сейчас односторонние критики Жукова, обвиняя именно его в насилии над мирным населением. Но критики молчат. Не за что им зацепить-ся. У них только бумажка с никогда не реализованным “разъяснением” Жукова. Вот о чём скромно забыл застенчивый разведчик, аналитик Резун – о блефе.
Приказ за №-м 4976 – блеф Жукова – “соломинка”, которая может быть и помогла-то выстоять, в то, совершенно трагическое (“орёл” или “решка”), время для всей нашей страны с мирным населением.
МИХАИЛ АНПИЛОГОВ. ГОРОД ПАВЛОВСК ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ.
После сказанного.
ИЗ КНИГИ ЖУКОВА ГЕОРГИЯ КОНСТАНТИНОВИЧА
“ВОСПОМИНАНИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ”.
"По приказу гитлеровского командования (под Ленинградом – 1941 год. – М. А.) впереди немецких частей были выставлены советские женщины, дети и старики, согнанные из ближайших населенных пунктов. Чтобы не пострадали наши люди, надо было особенно четко вести минометный и артиллерийский огонь по противнику, находившемуся в глубине его боевых порядков.
Порох, как говорится, должен быть постоянно сухим. И уже не мы, отдавшие все, что могли, в минувших сражениях, а новое, молодое поколение — вот надежда на¬рода; мое слово к вам, молодые люди: будьте всегда бдительны! День промедления в минувшей войне обошелся нам очень дорого. Теперь в случае кризиса счет может идти на секунды.
Какими я хотел бы видеть вас, защитники Родины? Знающими и выносливыми. Армия сейчас оснащена сложнейшей техникой. Изучать ее гораздо труднее, чем в годы моей молодости. Тогда она была проще. Каждое время ставит перед воинами свои задачи.
Новая техника по силам всесторонне подготовленным и хорошо образованным людям. Учитесь!
Я всегда чувствовал, что нужен людям, что постоянно им дол-жен. А это, если думать о смысле человеческой жизни, - самое главное. Моя судьба — лишь маленький пример в общей судьбе советского народа.
Я хотел бы, чтобы эту книгу особенно внимательно прочли молодые люди. Мы, старшее поколение, хорошо знаем, что помогло нам выдержать натиск колоссальной силы. А молодым это надо еще постичь.
Заключение у меня превратилось, чувствую, в разговор с молодежью. Пусть так и будет. Наши дела придется продолжать молодым людям. Очень важно, чтобы они учились на наших просчетах и наших успехах. Наука побеждать — не простая наука. Но тот, кто учится, кто стремится к победе, кто борется за дело, в правоту которого верит, всегда победит. Я убедился в этом на многих уроках собственной жизни.
Книгу я начинал рассказом о своем детстве".
\
МИХАИЛ АНПИЛОГОВ. ГОРОД ПАВЛОВСК ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ.
20.05. 2013.