Простая история

Игорь Бородаев
   -Здорово, ребята! – Вовка подсел к соседям, увлечённо перебирающим картишки в дворовой беседке. – Третьим возьмёте?
   -А с чего это ты взял, что мы тут гоношимся? – неприветливо ответил Сашок на конструктивное Вовкино предложение.
   -Да ладно вам тайны здесь передо мной распылять! Знаю я вас, дружков закадычных, лучше своего хавальника-говоруна смердящего знаю. Не жмитесь, я же не пустой, законы знаем-соблюдаем.
    -Дак ты же в завязке у нас, как я слышал. Закодированный, вроде? Скрютишься тут перед нами, нам же и отвечать за тебя придётся, - поддержал Васька своего напарника в утайке их мужской канители.
   -Это кто ж русского мужика закодировать сможет?! Где это вы такого нарколога повстречали?! Иль бабку вам какую в ваши пропитые мозги втюривали? Не боись за меня, Васёк! Я вчерась ещё проэкспериментировал – у меня всё пучком. Давай, не жмись, братаны! Раскладывай на картах, кто побежит! Или у вас с собой заначено? Наливай, не жмись! Душа горит! А я опосля сам сбегаю.

                ***

   На следующее утро, на работе, в ЖЭКе, инженер Матрёна Петровна распинала Вовку:
   -А ну дыхни! Опять напился, чертяка?!
   -Да ты что, Петровна! Перегар от свежака отличать разучилась? Я же трезв, как агнец! С утра маковой росинки себе не позволил!
   -Ладно уж! Работай! Всё равно сегодня никто кроме тебя не вышел. Заявка у нас срочная: новосёлы в 23-ю въезжают. Ты бы побрился хоть, бомжара заросший! Наш дом новым жильцам представлять будешь, как-никак.
   -Да кому я нужен? Кто там на меня смотреть-разглядывать будет? Им работа моя нужна, а не я, - Вовка положил заявку в карман и пошёл к себе, в дворницкую - небольшую комнатушку, обделанную им самолично в подвале. Пошёл принять душ и почистить пёрышки.

   Вовка уже заканчивал осмотр водоснабжения и канализации в квартире, когда грузчики начали заносить вещи. Всё Вовкино хозяйство находилось, казалось, в должном ажуре: ничто не текло, подкапывало кое-где в допустимых пределах. Профессионализм мастера не позволял Вовке схитрить – он всё разобрал, подтянул, поправил, заменил отслужившие прокладки – работы по заявке были выполнены с должным качеством.
    -И что Вы здесь наработали?! – вся расстроенная, вошедшая хозяйка смотрела на водопроводчика  ошарашенным взглядом. – Я просила новые краны установить! А теперь что?! Вот они! Я привезла! Сейчас найду! – женщина начала ворочать занесённые грузчиками коробки.
   -Стойте, стойте гражданочка! – Вовка попытался успокоить заказчицу. – Не суетитесь! Сейчас позвоним и уточним. Но могу заверить – доплатить придётся в любом случае, - попытался схитрить прошаренный сантехник. – Может, решим всё без звонка? Заплатите? Я много не возьму.

   Вовка уже заканчивал работы. Что-то щёлкнуло у него внутри, когда он засмотрелся на девчушку-егозу, дочку хозяйки.
   -Вероника Сергеевна? – сверился Вовка с заявкой.
   -Можно просто Ника.
   -А что, Ника, отец семейства сам не в силах справиться с этой простой для мужчины работой? – Вовка прокряхтел наигранно, закручивая последнюю гайку.
   -Нет у нас отца…. Есть, то есть…. – Вероника скрыла взгляд, не зная, как лучше объяснить своё семейное положение.
   -Вы вот что, Ника…. Не надо говорить никому, что я Вам краны поменял. И это…, – денег не надо, - Вовка отвернулся приниженно, когда Вероника засовывала ему купюру в нагрудный карман.

   Вовка удивился вначале появлению в его холостяцкой коморке этого очаровательного юного создания - Светика, дочки Ники. «Детское любопытство. Так оно и должно быть», - развеял своё изумление чёрствый мужлан.
   Вовка не любил людей. А за что? Он не нужен никому, бросовый элемент. Будешь с голоду подыхать, никто не поможет. Загнёшься в своей конуре, и никто знать не будет, пока вонь не пойдёт. Как люди к нему – так и он к ним, тем же боком.
   Дети – не то. Дети – святая наивность. Вовка мог простить ребёнку всё. Это же наше будущее, а будущее всегда светлое; по крайней мере, таковым оно всегда представляется.
   Лишённый каких бы то ни было этических и нравственных норм, Вовка всё же не мог позволить себе не то что заматериться, но и грубо высказаться в присутствии ребёнка.
   -Вы хакер? – спросила любознательная девочка, по-хозяйски осматривая неблагоустроенную каморку, заставленную аппаратурой.
   -Хакер? Хакер – хорёк? Почему хорёк?
   -Хорёк! – рассмеялась лучезарная Светик. – Хакер! Компьютерщик! Из компьютера! Он там живёт и балуется.
   -А! Ты об этом! – Вовка понял, наконец, приятную гостью и обвёл рукою складбище мониторов и клавиатуры. – Нет! Я по сайтам не ходок. Вряд ли фразу какую смогу набрать на клавиатуре – и на пишущей машинке никогда не печатал. А это – люди приносят сломанные вещи, я их и починяю потихонечку.
    Вовка слыл в округе заправским мастером-ломастером на все руки. У жильцов соседских домов это вошло за правило – если  сервисы отказывались от ремонта бытовых приборов, всё сносилось к Вовке-ремонтёру. Иной раз, через год, уже забывший давно о своей сломанной вещи, хозяин вдруг получал её обратно, неправильно, но работающую.
    Вовка никогда не устанавливал сроков и не принимал на себя каких бы то ни было обязательств. Это было его увлечением: получится – хорошо. Удачливые владельцы получали свои вещи обратно вполне рабочими, правда, ненадолго. Всё гудело, жужжало, дребезжало, работало. Электрочайники кипятили воду в рекордные сроки, миксеры резали всё подряд, крошили налево и направо, утюги накалялись докрасна. Телевизоры показывали, на их экранах возможно было что-то разглядеть и даже расслышать что-то, если обладать устарелыми профессиональными навыками радиолюбителей прошлого. Даже компьютеры, заболевшие старческим склерозом, могли вывести своих счастливых правообладателей на страничку «Одноклассников» (тугодумно, правда).
   Все эти вещи уже не были нужны своим хозяевам, но они продолжали сносить все бытовые приборы к Вовке, прежде чем выбросить на свалку. Этот ритуал становился обязательным, и жильцы, по установленным традициям, всегда провожали гордого Кулибина с благодарностями и должной оплатой в сотню-другую рублей.
   -Ты и компьютеры умеешь ремонтировать? – спросила удивлённо Света.
   -Ну а что их не починить? – гордо заявил Владимир. – Люди их собирали, люди и отремонтировать смогут.
    -А эти книжки ты все прочёл? Фу, какие вонючие!
   -Не трогай их! Я их подбираю, где ни попадя. Читаем потихонечку.
   -А это чо?
   -Магнитофон.
   -Что это? Не поняла! Матофон?
   -Магнитофон! – поправил девочку дядя Володя. – Он музыку играет. Ты что, не знаешь, что такое «магнитофон»?
   -Не-а! А ещё какие функции у него есть?
   -Функции? Умница-разумница Света – такие слова знает! Нет у него больше никаких функций. Просто играет, и всё.
    -Такой большой, и только играет? Ни фото, ни видео, ни телефона? А можно поиграть?
   -Давай попробуем, - Вовка вскрыл «Иссык-Куль» и покачал головой, цыкнув. Достал пылесос, вскрыл крышку магнитофона и снова покачал головой, заглянув на головку: «М-да»! Подготовка к полёту застопорилась, авиамеханик забегал по своей утлой каморке в поиске, вороша стопки старых технических журналов и раскидывая по сторонам мензурки и пузырьки. В конце концов, Вовка махнул рукой и начал сливать жидкость со дна бутылок, гордо красовавшихся в переднем углу своей стеклянной, блестящей пустотой.
   Ремонтёр прочистил головку магнитофона спиртом (водкой) и вставил в него кассету:
   -Надо бы сказать что-нибудь перед стартом. Ты знаешь какие тайные слова, Света?
   - Трах – Бух – Тибидох!                -Самое то!
   Заиграл «Shockinq Blue”. Правая колонка шипела. Левая выдавала что-то, проглатывая большую часть звуков. «Аляску» можно было угадать, только прослушав её ранее раз сто.
    -Фу! – по достоинству оценила гениальную группу Света. Вовка пристыжено выключил магнитофон.
   -А ведь я когда-то дискотеку на нём проводил в заводской общаге, - с ностальгией поведал Вовка, на свет разглядывая плёнку. – Вся просыпалась. Правильно – время-то сколько прошло.
   -Ну, я пошла, - попрощалась Света, заложив руку за спину и вертясь туда-сюда.
   -Зайдёшь ещё? (-У-гу!) Если меня не будет…. Да я во дворе всегда! Редко выхожу. Если что, давай, я тебе покажу, где ключи.
   Опрометчивое легкомысленное решение Вовки сыграло с ним в будущем нехорошую шутку.

                ***

   Вовка бегал по подъездам в поисках нарушения электропроводки – полдома по какой-то причине оказалась без света. За ним обиженно следовал электромонтёр ЖЭКа, Генчик:
   -Ну и что ты тут суетишься, бегаешь? Прибудут электрики с Горсети и всё отремонтируют. Им звонили уже.
   -Не гунди под руку! – Вовка без толку тыкал отвёрткой-индикатором по многочисленным проводам. – За тебя работу делают, а ты умничаешь тут, мешаешь! Когда твоя Горсеть приедет? А мне миксер надо срочно отремонтировать. Как я паять буду? Свечой оплавленной?
   -Если лампочка не горит, - плоско продолжал шутить Генка, всё больше раздражая Вовку, - надо сунуть два гвоздя в розетку, как нас учили. Если лампочка и после этого не загорается, то надо искать разрыв электропровода дальше по сети.
   -Ещё слово – и ты больше не монтёр! Да и ходить вряд ли сможешь. Лучше бы второй подъезд пробежал, брехун! Всё за вас делать-переделывать приходится.
   Стой! – остановил Вовка уже уходящего Генчика. – Вот она! Нашёл! С тебя пузырь! Мыши, видать, погрызли. Или шутник какой охреневший у нас в доме завёлся?
   -А ты никому не расскажешь, что это ты нашёл? Тогда поллитровка с меня! Точно!
   -Какая поллитровка?! Нам её с тобой на один глаз не хватит! Так просто ты не отделаешься – меньше литра я не приму!
    -У меня денег только на поллитра.
   -Соединишь всё и ко мне зайдёшь, доложишь. Я тебе недостачу добавлю, посидим вечером, как люди.

                ***

   Дружба между Светой и дядей Володей росла.
   Какая дружба может быть между девочкой и взрослым мужчиной? Дружба – это взаимообогащающие, дополняющеие отношения равноценных людей. А какая дружба может быть между женщиной и мужчиной? Это распространенное мнение достаточно спорное. Такая дружба существует, и я, уважающий вас рассказчик, заявляю это как прямой соучастник подобной дружбы, без всяких сюсюканий и личностных притязаний на собственность! Тяга же друг к другу между девочкой и мужчиной, их взаимный интерес, аккуратно замалчивается русским языком, опасаясь впасть в непристойность. Эти отношения далеки от отеческих и попечительских. Но разве люди не могут просто так желать побыть вместе? Сколько бессмысленных слов пришлось употребить, что бы описать достойные чувства, возникшие между Светой и Вовкой, что бы обойти легкомысленные измышления и кривотолки! Мы все живём на запретах, некоторые из которых ещё необходимы нам для сожительства в социуме. Но многие из этих запретов пора бы оставить в прошлом, отжили они своё и только сковывают людские взаимоотношения. «Не смей заговаривать с моей женой! Не подходи к чужому дяде»!

   -Ты куда собрался, дядь Вова?         -В лес.               –И я с тобой!
   -Надо бы маму спросить – разрешит ли?
   Как смогли две пары выпрашивающих глаз уговорить сердобольную подозрительную маму Нику?!
   -И сколько время вас ожидать?
   -Часа три-четыре. Не больше.
   -Час вам на дорогу, и час на гулянье! Ни минутой больше! Телефон есть? Чтоб каждые полчаса мне названивали! Сухой паёк с собой взяли?
   -Да зачем он? Мы и проголодаться не успеем.
    -Давайте, берите! Свет! А ну иди сюда! – мама подозвала дочь к холодильнику. – Что ты хотела бы в лесу на пенёчке откушать?
     -Сосиски!
    -Вот и отлично! Набирай, сколько съешь. Да куда ты столько – вам их за день не осилить! Хлеба не забудьте!

   Лес Вовка посещал раз в месяц, обязательно. Выезд на природу - один из многочисленных принципов жизни, которые молодой авантюрист-максималист прививал себе когда-то давно, в призрачной, далёкой, насыщенной событиями юности. Некоторые из этих принципов, пожёванные и изрядно обсосанные, сохранились ещё в застарелой, испитой Вовкиной душе.
   Если не выносить ничего из леса, если не заниматься собирательствром-обирательством, лес даст тебе намного больше, и ты, предлагая лесу своё «Я», возвысишься душой многократно, отдохнёшь от городской суеты и рабочих передряг. Так всегда считал Вовка, и его общения с лесом всегда оправдывались.

   -А в лесу и взаправду живут чудеса и сказки?
   -Знаешь, Светик…, я никогда не встречался ни с лешими, ни с Бабой Ягой. Врать не буду. А вот чудес в лесу – хоть решетом собирай! Их только надо отискивать научиться. Хочешь научиться чудеса видеть?
   -М-гу.
   -Да вот с ходу! Смотри! У всех сосен крона однотонная, одним цветом. А вон у той (Видишь?) – на верхушке, будто молодая сосёнка выросла мячиком. Цвет её нежный, яркий, молодой, светлозелёный. Красиво? А вон ещё такая же сосна. Одна из десяти носит такую стильную шляпку. Зачем они соснам? Может, у них тоже, как и у людей, есть рабочие деревья? Есть, которые стихи и песни сочиняют про сосны и солнце, а есть короли и королевны? Как ты думаешь?
   -Не знаю…. Надо в интернете посмотреть. В интернете всё обо всём есть, мама говорила.
   -Посмотрите в интернете с мамой! Обязательно посмотрите! И мне расскажешь. Расскажешь же?
   -М-гу.

   -Костёр в лесу надо разжигать очень осторожно, - рассказывал дядя Володя Свете, выкапывая ямку в податливом песке подвернувшейся палкой и просто руками. – Огонь, он лесу враг. А лес жалеть надо и любить, тогда он и тебе взаимностью ответит: приветит добросердечно и поделится всеми своими чудесами.
    Костёр мы когда-то в детстве, с мальчишками, линзами разжигали. Спичек нам родители не давали, чтоб, не дай Бог, курить не начали. В следующий раз будем пробовать разжигать разными способами: трут крутить (палочку о палочку), кремнем искру выбивать, как в сказке о солдате и огниве. Помнишь?
   -Не Огниво, а огнИво! А давай сейчас разжигать не спичками!
   -Долго это, Светик. К маме запоздаем – она волноваться будет. Позвони ей, кстати! Совсем забыли звонить! В следующий раз разожжём. Я приготовлю всё, что надо.  Договорились?
   -М-гу, – Света мучилась со своим розовым телефончиком в поисках маминого номера.

   -Нагулялись туристы? - Ника встречала путешественников открытой дверью, будто учуяв их прибытие. – Проголодались? Проходите скорей, раздевайтесь! У меня для вас уже всё на столе готово!
   -А мы сыты, мама! – Света была возбуждена после интересного похода. – Мы сосиски кушали на пенёчке! На палочке жарили, на настоящем костре!
   -Какие вы молодцы! Всё равно, раздевайтесь и мойте руки! Сосиски – сосисками, а горячую пищу после такого похода поесть обязательно следует!
   -Извини, Ника, - Вовка смотрел в пол. – Ну что я с вами за столом сидеть буду? Оборванный, грязный! Мне и переодеться не во что. Не в трусах же мне с вами сидеть, единственно достойных, - Вовка окончательно смутился от своей грубой неуместной шутки, развернулся и застучал по лестнице вниз сапогами: - Извините.

   «Вот бабы дурры! – ворчал незнамо на чо взбудораженный Вовка. – Все они такие! Мужика им подавай, чтоб верёвки из него вить! Не могут они без этого! Надо им свою слабость силою перед мужиком выставить, чтоб унизить нас, раздавить до нашего младенческого начала»!
   Вовка вспомнил свою первую, разведёнку. Бросил он её! Или она его выгнала? Унизила упрёками в несостоятельности и выгнала!
   Вовка был спортсменом, его учили побеждать, и он побеждал. Конечно же, были у него друзья и посильнее. Но сила в те времена сочеталась с добротой: друзья, выше Вовки ростом, уважали его за настырность, изворотливость и целеустремлённость.
   -Что же ты рохля мне такой попался! – унижала тогда его Мегера. – Чтож ты дурень у меня такой! Не можешь себя накормить! Вон, смотри – холодильник твой пустой уже который день! Почему же друг твой, Рустам, имеет всё, что пожелает? Умный твой Рустам, вот и катается, как сыр в масле! Не то что ты - дурак дураком!
   Ну не мог Вовка перебороть себя, не мог тащить из зубов своих бывших зажравшихся друзей раздираемые со всех сторон общественные блага! Не мог он побеждать «умников» обманом и нахрапитостью! Не мог приучить себя к воровству!
   В те времена женщина считалась всегда правой. Это сейчас рыцари бумажного Вашингтона спешат заключить со своими наречёнными семейные контракты. Тогда настоящие мужчины отдавали брошенным женщинам всё – мужчина сильный, он выживет. Вовка ушёл от Мегеры пустым, но он опоздал по времени: общежития ему уже не полагалось, а новая призрачная малосемейка, положенная когда-то передовикам и активистам в случае их вторичной женитьбы, даже не высвечивала. Выброшенный на улицу никчемный муж автоматически становится бомжем.
   «И кого это ты из себя возомнил?! – вернулся к действительности Вовка. – Кто ты, а кто она, Ника? Дурнем тебя воспитали, дурнем ты и проживёшь! Пустой ты, как неподключённый твой водонапорный стояк»!

                ***

   В тот день Вовке досталась выгодная заявка к местному буржуйчику с третьего этажа. Виктор Павлович проковылял враскачку через обширный коридор спаренной семикомнатной квартиры к объёмистому столу, плюхнулся в кресло по центру, нехотя махнул рукой из-за спины Вовке, приглашая того присесть.
   -Извините, Виктор Павлович. Не пьём мы на работе. Не положено нам, - попытался схитрить Вовка.
   -Что это там за лепет! Нам здесь сантехники не нужны! Не для того я такие деньжищи в санузлы влепил, что бы их ремонтировать ежегодно! Давай, садись! Ну, можешь и стоя! Так даже лучше будет – по штатному расписанию. Можешь меня пока Витьком называть, пока пьём. Не могу я пить один, - сознался снисходя саморощенный буржуй и плеснул Вовке изрядную порцию коньяка: - Пей, давай! Вот, молодец! Это по-нашему, по-русски! А теперь закусывай, закусывай! Здорово!
   Витёк плеснул и себе, наконец, на дондышко хрусталя и, взбодрённый Вовкиным геройством, через силу пропустил в себя целительную жидкость, весь скорчившийся и съёжившийся: «Эх! Хорошо»!
   -Ты бы хоть сказал чо. Или спел бы на худой конец, - Витёк блаженно раскинулся в кресле, предвкушая тёплую коньячную истому.
   -Не пою я, не обучен. А раз нет в этом навыков, сейчас лучше не практиковаться – только во вред станет и мне, и Вам, Витёк.
   -Петь он не могёт! Ничего не могут без нас! Неучи! Давай, кати отсюда! Теперь я и без тебя справлюсь!
   -В заявке распишитесь, Виктор Павлович.
   -Что?! За что это я расписываться должен? Бюрократы! Да ладно, понимаю – влетит тебе там. Ручку, вон, подай! На тебе ещё на посошок (плеснул в Вовкин стакан). Пей побыстрей и скатывай, скатывай, давай, по скорому! Надоел! Быдла все! Как мне всё это обрыдло! Грязь кругом, кучи навозные! – Витёк вдруг забился в истерике и заскулил ребёнком, уткнувшись мокрой рожей в руки, сложенные на столе.

    -А это что ещё за запах от тебя?! – Матрёна Петровна в секунду раскусила фиктивность заявки от «буржуйчика». – Сегодня ты не работаешь! Со всеми вытекающими из этого последствиями!

   -Мама! Мама! – Света вбежала домой вся в слезах. – Там дядя Володя заболел! Не встаёт! На полу лежит!
   Ника сбежала по скорому вниз, в дворницкую, вернулась с противным чувством и тут же сунула руки под кран, скорчив брезгливую гримаску.
   -Всё хорошо с дядь Вовой, - поспешила успокоить дочь. – Приболел он немного. Лекарства ему дала. Скорую вызвала.

    Мудрая мать, Ника выдержала время, прежде чем попытаться оградить Свету от ненужного ей знакомства:
   -Светик, ты бы поменьше виделась с дядь Володей. Не наш он, не из нашего круга. Не о чем нам с ним разговаривать. Здоровайся при встрече – чего большего тебе от него ещё надо?
   Поздно надумала Ника отваживать ребёнка от нежелательного друга! Света уже понабралась от Вовки настырности и непослушания. Уже вечером непоседливая девочка ломилась в двери дворницкой проведать ставшего близким ей «больного».

   Вовка очухался под вечер. Срочно было «надо», а иначе – не жизнь. Что-то подсказывало ему, что где-то, что-то должно было оставаться. Он нащупал бутылку под кроватью, и ему сразу полегчало отчасти – только отпитая. День (или ночь?) обещали сложиться удачано.
   Вовка бессмысленно шарился по своей каморке в пьяной эйфории: идеи на вечер, одна заманчивее другой, залетали ему в голову и тут же вылетали, заменяясь новыми. Вовка пытался одеться, уже наклонялся за найденным трико, и тут же выбрасывал палец руки вверх: «О»!. Оставлял трико и брался за ополовиненную бутылку: «Шасть! (отставлял водку) Ещё рано»!
   В конце концов, Вовка устал от своих бесцельных шараханий, плюхнулся в кресло и щёлкнул пультом в телевизор. С экрана на Вовку уставилось умное лицо и пыталось доказать что-то своему неожиданному визави, но у Вовки в данный момент в голове были другие мысли, рождались другие планы, и лицо с экрана могло обслужить Вовкино состояние только бессмысленным звуком голоса и интонациями. Вовка расслабился и закрыл глаза, умиротворённый.

   Звук открывающейся двери взбодрил растаявшего в кресле Вовку, и он вскочил с нездоровыми страхами. Вид Светочки вконец отрезвил Вовку, и он потянулся за брошенным на пол трико:
   -Отвернись, Свет, на минуточку. Облачусь по-быстрому.
   Вовка сунул ногу в штанину, запутался и закружил по комнате на второй ноге. Света засмеялась  от вида этой пикантной ситуации:
   -А ты уже выздоровел, дядь Володя?
   -Да, да! Я сейчас! Быстренько, - Вовка улыбался Свете и радовался её появлению. – Да, приболел малёхо. Застудился часом. А тебе кто сказал? – вдруг осёкся Вовка, поняв всю гнусность своего поведения.
   -А чем это от тебя пахнет так нехорошо? Как от папы, когда он на маму злился.
   -Да это лекарства. Лечили тут меня. Это другие лекарства. Они не такие, как у твоего папы. Добрые лекарства. Ты вот что, Светочка – спасибо, что пришла-проведала. Болею я ещё немного, по ходу. Тебе нельзя сейчас здесь. Завтра приходи, хорошо, Светик? Спасибо тебе.

                ***

   Вовка прочухался в парке, на скамейке. «Вот ни фига себе»! Такого с ним ещё не случалось, всегда дошкандыбливал до своей постели. Хорошо ещё, что «эти» не загребли. Чувствовал он себя на удивление хорошо – свежий воздух поспособствовал здоровому протрезвлению. «Надо попрактиковать отдых на земле после попойки», - пришёл Вовка к выводу законченного алкаша.
   «Так я же в ночь за пузырём бегал! – вспомнил вдруг Вовка. – Вот она, родимая! В мусорной урне запряталась. Схоронилась, ледяночка ты моя»!
    Вовка смочил язык. Хороший день зачинался! Удачный! Утро – самое лучшее время суток. Вовка любил утро, он привык просыпаться раньше всех по роду своей деятельности. Пока он мёл возле подъездов, просыпались вначале птицы, возвещая приход нового дня своим оптимистическим щебетаньем. За птицами выходили важные коты, потягивались, просыпались, проверяли свои владения, оценивая их своим цепким критическим взглядом.
   Начинали выходить первые жильцы на работу, неугомонные, вечно спешащие по каким-то срочным, нескончаемым делам. Выбегали спортсмены, вечно догоняющие своё убегающее здоровье.
   «Утро доброе, Вовка»! Да, точно! Утро – оно всегда самое доброе. Самое доброе, что придумал человек за свою многовековую жизнь – это приветствие.
   Через дорогу, возле мусорных баков появилась парочка бомжей. Он и она – всё, как у людей. Забыл Вовка про них, про бомжей, когда припоминал первых предвестников утра. Некоторых из них он запомнил в лицо с тех пор, когда ещё работал в городском хозяйстве. Сезонная работа, на лето. В зиму оставляли самых проверенных, Вовка за лето кастинг не прошёл. А что зимой – в сугробе замерзать с голодухи? Так он и оказался по счастливой случайности в ЖКО.
   Бомжи первыми появляются на городских улицах и в парках. Санитары города. Они первые пробегаются по мусорным бакам, частично высвобождая их, и уже за ними, за первыми, бредут вечно недовольные своей жизнью работники городских хозяйств, подбирая остатки остатков отбросов….
   Возня бомжей возле баков привлекла внимание Вовки: мужик нашёл выброшенную колбасу и тут же, голодный, не сходя с места начал её грызть.
   -Ты что творишь, невоспитанный! – перегруженная этикетами женщина корила своего нетерпеливого мужика. – Люди же смотрят! Не можешь потерпеть чуть-чуть?! Придём домой, я приготовлю, тогда и поедим, как люди.
   В парк прошёл ещё один престарелый бомж, замеченный ранее Вовкой своей потрёпанной интеллигенцией и ухоженной бородкой (видать, преподавал когда-то в прошлом). Опытный, он сразу прошествовал к памятнику и начал подбирать разбросанную неходовую мелочь.
    За «преподом» появилась ещё не состарившаяся парочка, чуть более тридцати обоим, не более. «Новенькие», - определил Вовка. Неопытность четы подтверждалась их затравленными взглядами и видимым беспокойством – они пытались пройти в стороне от Вовки и подальше от старшего бомжа. Добрейший наставник, «препод», не пропустил новеньхих без приветствия:
   -Не похмелились ещё? Вы на Вечный огонь пройдите. Там всегда остатки пива можно найти, да и мелочишки хватает.
   «А ведь это – твоё будущее! – определил Вовка. – Надо бы готовиться к нему как-то. Обособленные они, бомжи, отстранённые от всего нашего. Не общаются они с посторонними, не попрошайничают, на вопросы не отвечают. Как они опустились до всего этого? Не расскажут, ведь»!
    Хотя, Вовка был прослышан об одной судьбе бомжа. Тот бомж несколько месяцев прожил под кустом, в парке. С первыми морозами исчез куда-то. То ли замёрз, то ли кто пригрел в люках теплосети. Не прожил он ту зиму – это точно! Вонь от него шла за десять метров, за что он и был изгнан из дома своей сестрой. Болел чем-то, по ходу. Бабка, сестра, подкармливала его первое время, носила миски с едой, словно псу какому брошенному. За это приобщение к благотворительности и друг появился у того бомжа – подачек вполне хватало на двоих, а нехватку в пище всегда можно пополнить спиртным, недопитым сердобольными гражданами, приближенными к государственной общности.
   Свободные люди, эти бомжи. Самые свободные, пожалуй, среди людей. Свободные от совести, от морали, от общества, от жизни….

   Вовка хлебанул большой глоток из бутылки: «Хорошо! Жизнь продолжается! Вон как свежо вокруг – живи, не хочу! Хорошо, что мы – люди, не бомжи какие! Всё хорошо»!
   Вовка осёкся, вдруг, эйфория его пропала: перед глазами встало обеспокоенное лицо девочки. Её глаза, полные слёз, блестящие, выражали непонимание: «Что это? Отчего так»?
   «Откуда это виденье? – Вовка вспомнил. Да, это случилось той ночью, когда он после посещения буржуйчика Витька ударился в запой. – Стыд-то какой! Она заходила? Зачем? Ну да! Ведь я сам ей разрешил, ключи оставлял. Всё – с пьянкой завязыаем! А это… - он посмотрел на ополовинянную бутылку. – Да не выбрасывать же! Пригодится. Подарю кому при случае».

                ***

   -Вовка! А ну подь сюда! – Васёк с Сашком, завсегдатаи дворовой беседки, активно, руками, подзывали Вовку к себе. – Ты где пропал? Садись! Выпьешь с нами?
   -Выпить? А давай, домой сбегаю. У меня там заначена початая.
    -Да не дёргайся ты! У нас всё при себе! Садись! Так что? Наливать?
    -А давай вдарим стаканами по разгильдяйству и разрухе! Что нам – впервые помирать, чтоль?!
   -Что-то ты какой-то сам не свой, Вовчик, - Сашок разливал сосредоточенно и помогал себе серьёзными мужскими рассуждениями. – Давно не видать тебя было, с неделю кажись? Неужто опять закодировался?
   -Да кто русского мужика закодировать сможет? – Вовка взял стакан в руки и осёкся: опять у него перед глазами встало взволнованное детское личико. – Нет, ребята, извините. Сегодня я пас. Давай я у вас разливным побуду. С душой налью. Канитель, как по маслу пройдёт. Отвечаю!

                ***

   Как быстро растут дети! Света вот только недавно, казалось, по двору с мячиком бегала, а уже невеста, замуж выходит.
   Мама Ника давно уже вышла замуж и семья женщин переехала к своему новому мужчине. Квартира № 23 перешла по наследству к Свете. Она посещала изредка своё гнёздышко и что-то шуршала там, пытаясь сохранить своё наследственное сокровище в должном порядке.
   С Вовкой Света постоянно здоровалась при встрече и улыбалась. А что ещё надо было Вовке? О нём помнят, кому-то ещё он не безразличен.
   На свадьбу Свете Вовка подготовил подарок – настроил магнитофон и организовал во дворе спонтанную Дискотеку-80. Каким-то невероятным образом он смог заново намагнитить старые кассеты. Эта технология осталась его тайной, но запись получилась довольно чистой.
    Гости успели насладиться тремя хитами Ю. Антонова. Во двор вышел радушный, широко улыбающийся буржуй Виктор Павлович. С доброй улыбкой он склонился к Владимиру и нашептал ему:
   -Сворачивай свою шарманку, козлина! Считать я не буду! Сворачивай сейчас же!
    Небольшая дискотека гармонично вписалась в свадебный вечер, праздничный настрой гостей был сдобрен дворовой романтикой.

                ***

   Где сейчас Вовка? А кто его знает! Уволился он с ЖЭКа. А может, и уволили. Жэковским матронам нужны молодые рабочие. Таких, как Вовка, валом на улицах шляется и валяется. Всех надо благотворительностью наделить. Может, какой молодой и клюнет на истомлённое женское тело и не заметит прогнившей чёрствой души погрязшей в обманах женщины? Жильцы за всё заплатят – они привыкли жить обманутыми, приспособились бултыхаться во лжи.
   Умер Вовка, наверное. А может и не умер. Кто его знает? Ведь ему и шестидесяти ещё нет. А с другой стороны – такие до пенсии не доживают.
   Валяются они по обочинам жизни, ненужные люди, а Россия полным ходом идёт в неизвестное будущее. Раньше в светлое шла, сейчас – в неизведанное, непредсказуемое. Экономика сейчас руководит Россией, а не люди. А на кой этой человеконенавистнической экономике делиться с людьми своими заморочками?
  Да сдался он вам, Вовка этот! Кому они нужны сейчас, Кулибины пропитые?!