Он ударил в правый борт моего автобуса со всего маху. Стеклянная крошка осыпав меня направленно, разлетелась по всему салону. Я смотрел в проём, где только что было стекло, как на меня надвигается этот стальной монстр, железнодорожный состав. Как я мог его проглядеть?
Эта махина даже не почувствовала препятствия на своем пути, насадив старенький автобус как консервную банку, продолжала движение, двигая его перед собой поперек его движения, по скользкой, укатанной дороге, зима. Старичок скрипел и сотрясался всем корпусом, возмущённый столь вопиющим неуважением к его преклонному возрасту, упирался всеми колёсами, спасая себя и водителя, давая тому время найти выход из ситуации в которую тот влип из-за банальной невнимательности.
Пассажирская дверь была смята и заблокирована, от задней грузовой еще надо было найти ручку, самое время искать, я открыл водительскую и смотрел вниз на ледяную дорогу, на рельсы по ходу движения состава . Гладко укатанная, для катания на коньках, мне же предстояло спрыгнув, удержаться на ногах и успеть переместить себя в сторону от направления движения. Без тренировки задача почти невыполнима, а так как потренироваться мне случай еще не выпадал, впервые не разъехался с поездом, я искал решение. Правда, эта бездушная многотонная железяка совсем не оставляла мне времени на раздумья, сейчас она сдвинет автобус на встречную полосу, а за ней сугроб в который тот упрётся колесами и будет опрокинут и раздавлен в лепешку, вместе с водителем этой лепешки.
Как я мог проглядеть этот ход?- спрашивал я себя, когда в детстве играл с другом в шахматы. Он научил меня этой игре, я быстро набрал форму, и стал даже обыгрывать его, но он приловчился после немыслимых финтов отнимать у меня ферзя, а без талантливого полководца моя армия редела и таяла прямо на глазах. Я тогда не задавался, а скорее упрекал себя этим вопросом за невнимательность.
Сейчас тот же вопрос из детства терзал меня: Как я мог проглядеть этот ход? Только ответ на этот раз я знал наверняка: Я спешил.