— Оставь меня в покое! Ты...! — снова кричит. — Надоело!
Который раз за эту неделю? Он только вздыхает на это и, отвернувшись, глядит в окно, за которым холодный дождь с брызгами ударяется о поверхность глубоких луж, размывая и без того неровные скользкие дороги.
На душе такой же холод, что и за стеклом, а перед глазами разгневанный чем-то подросток.
Чем на этот раз он провинился? Что опять он сделал не так?
А может... Это все осень, что ворвалась уже в августе, привнося ледяную оторопь и уныние?
Парень не знает, да и не хочет знать.
— Я устал... — против воли срываются слова с губ, а индиговый взгляд полон равнодушного спокойствия. — Я так устал. От твоих вечных истерик. От болезней. От всего...
Девчушка, взволнованно ходившая до этого по комнате, останавливается, прислушиваясь к тихому шепоту парня. На последних словах уши предательски краснеют, а руки безвольно опускаются вдоль тела. Вина и сожаление.
Она совсем не думает о нем. Экая эгоистка. А ведь ее взрослому тоже не легко, и вместо того, чтобы облегчить его жизнь, она добавляет ему только больше проблем.
Становится стыдно и неуютно в собственной комнате. И хочется сбежать куда глаза глядят, хотя бы... хотя бы под этот ледяной дождь, что остудит румянец стыда на щеках.
Слегка повернувшись, девушка косит краем глаза на блондина, что сидит в излюбленной позе около кровати и безучастно смотрит в окно, погруженный в свои размышления.
Она впервые видит его таким и от чего вдруг болезненно щемит сердце, и спазм схватывает горло, и слезы подступают к глазам.
— Не так все должно быть... Не так! — горький шепот.
Несколько шагов. Коротких, как секунда, и длинных, как вечность.
Девушка останавливается около парня в нерешительности. Как признаться в том, что не права? Самой себе трудно, а уж ему... Ему...
— Прости... — едва слышно. — Пожалуйста, прости...
— Ну что ты, родная? — вздыхает он, опуская голову и прикрывая глаза. — Это ты — прости меня. Только скажи, что я сделал не так?
Она молчаливо опускается на колени возле парня. Ей больно видеть его таким. А ведь она сама... Сама довела его до такого состояния. Значит ей и исправлять собственные ошибки.
Теплые ладошки осторожно касаются каскада пепельно-пшеничных волос, даря ласку. Парень едва заметно вздыхает, не веря, что девчушка сам дотрагивается до него. И уже хочется потянуться за лаской, но он одергивает себя. Ведь разница в шесть лет — то еще препятствие и нужно постараться не спугнуть ее робкие ласки и не напугать своими действиями. А потом он чувствует, как она обнимает его за плечи, зарываясь носом в светлые волосы.
— Знаешь, это, наверное, все осень... — тихий, теплый, дрожащий шепот у самого уха. — Хочется закутаться в одеяло и никуда не выходить, но приходится... И настроения нет из-за серой погоды... И... Прости меня, пожалуйста. Мне не следовало вот так срываться на тебя. Прости... — вздох, полный раскаяния и горечи.
Блондин молчаливо обхватывает рукой талию девушки, поворачиваясь к ней и прислоняясь лбом к ее лбу, трепетно обхватывая ладонью ее красивое лицо. Тихий вздох срывается с сухих, обветренных губ. Глаза закрыты, пряча потеплевшее море.
Тепло. Спокойно. Немного сонливо. Умиротворение разливается по телу, обдавая искрящейся нежностью. Хорошо.
Это просто их такая, немного грубая и хмурая осень.
— Не надо, маленькая моя... — просит он. — Не проси прощения... Просто будь рядом. Этого будет достаточно.