13. Принц-дракон.
Про то, что глаза мне без лишней надобности закрывать крайне вредно, я уже давно поняла, но всё время, забывшись, это делаю. Конечно, вреда от игр со временем ещё не случалось. Но от насущного отвлекают же, ёлки-палочки! Вот только сию дурную наклонность никаким благоразумием излечить не удаётся, сколько не мудрствуй на эту тему. Да, и то верно, что с богами не шутят, зато они шутить горазды, сколь им вздумается. Так что я уже практически смирилась с божественной шуточкой Господина Время, и коль уж накатывает непрошенное воспоминание, или там видение какое, покорно ему внимаю. Одно радует, что времени оно у меня почти не отнимает, умещаясь в мгновение, каким бы большим на самом деле не было.
Вот и теперь сглупила, когда глаза прикрыла, вливая в раненного эльфа свою целительную энергию. Лечить я не умею, но силами поделиться могу, если надобность в том возникает. Опекунша Дрога сразу этому меня обучила, ведь всяко на дороге случается, бывает и на раненого натолкнуться приходится, а уж за знахарями и ведунами не набегаешься. Поэтому и приходиться своей жизненной силой одаривать болезных, дабы подарить им возможность дождаться настоящего опытного целителя, а не помереть прежде времени из-за личной слабости.
Моё нехорошее предчувствие как-то само собой вытеснила мысль о драконе. Конечно, я вспомнила и картинки Странника, и глупое пророчество старой эльфы, но так неприятно для меня было воспоминание о якобы предписанной мне судьбе, что я сразу же почти добровольно принялась придумывать способ избавления дракона Феди от слабости головы. Не скажу, чтобы так уж рвалась ввязываться в драконьи разборки, но тут, как говорится, из двух зол выбираешь меньшее. А дракон, пусть и безумный, в данный момент мне казался намного симпатичнее навязываемого мне пророчеством эльфа. И пока мои ладони застыли над ранами ушастого темноволосого парня, отдавая ему моё живительное тепло, мысли умчались в горы, где среди скал в одной из пещер отчаянно грустил дракон, вообразивший себя заколдованным принцем.
Впервые я услышала эту удивительную историю от одной иномирной принцессы и не поверила ей, конечно. К слову сказать, девица мне та не понравилась, но опекунша уверяла, что ничем от обычных принцесс она не отличалась. У меня такого опыта, как у духа дороги ещё не было, поэтому пришлось поверить ей на слово. Принцессы на самом деле не так часто путешествуют по мирам, как рыцари-царевичи, например. Следовательно, узнать их у меня случая не было. А та златовласая, наверное, была исключением. Так и не поняла я тогда толком: то ли она за кем-то гналась через миры, времена и пространства, то ли от кого-то нелюбезного бежала. Гордая девица рассказывать не пожелала, а в путаных намёках я зерно истины искать замучилась. К тому же, девушка с короной на голове вместе со своей свитой задерживаться у нас на дороге не стала. Как только починили её сломанную карету, тут же умчалась, даже не подумав поблагодарить за помощь. Ещё и кляла наш затрапезный мирок многими нехорошими словами, за что мне очень хотелось её напоследок вздуть, да Дрога не велела гостью обижать. Я тогда так скрипела зубами, что чуть их не сломала. А девица даже не заметила моего праведного негодования. Всё любовалась собой в зеркальце, заявляя, что её неземная красота даже дракона с ума свела.
В те времена Аниту с Федей я знала шапочно. Мирок небольшой, уж мимо дороги не пройдёшь, обязательно где-нибудь, да пересечёшься. Когда драконы пролетали мимо, уж всякий раз их приветствовала, да ещё за их гостями - крылатыми змеями приглядывала, что частенько наведывались в Мирлдар. А выпроводив принцессу по добру по здорову, я даже задумалась в горы наведаться, чтобы сомнения развеять. Уж никак не верилось, что вздорная девица мудрого дракона разума лишила. Опекунша, конечно, к драконам соваться не велела, так как, мол, не наше это дело- не дорожное. Но я бы обязательно пошла, не утерпела, уж больно любопытно стало хоть одним глазком на безумного дракона взглянуть. Да, к счастью, без похода обошлось. Дракониха Анита так, бедняга. отчаялась, что от безысходности попросила защиты и покровительства духа дороги. Я, помнится, обрадовалась такой удаче, а Дроге деваться стало некуда, потому что драконья проблема вдруг превратилась в нашу дорожную.
Анита рассказала о несчастье, вот только помочь мы ей при всём желании не знали как, хотя и очень хотелось. Ведь после того, как её возлюбленный дракон Фёдор столкнулся на одной из тайных троп с каретой златовласой принцессы, карета самым безобразным образом развалилась, а сам он вообразил себя заколдованным принцем. Столкновение у врат в иные миры дело обычное. Я сама как-то на Славного Рыцаря там налетела. Хотя Анита уверяла, что Фёдор лишь чуть крылом ту карету зацепил, иначе вряд ли бы мы её так скоро починили. Но этого оказалось достаточным, чтобы из кареты на дорогу выскочила взбешённая принцесса и дракон тут же утратил голову, мигом забыв, кем он на самом деле является. От принцессы-то мы вовремя благополучно избавились, а Федя теперь в тоске и печали. Забаррикадировался в своей пещере, никого к себе не подпускает, заявил, что он драконов боится, и что они его маленького принца из отцовского дворца похитили и обратили звероящером. А на Аниту, подругу свою разлюбезную, с криком:
- Уйди, противная! - огнём плюётся.
Дракониха уже все глаза выплакала. А всё же любит этого паразита и фокусы, да оскорбления его терпит. Я увещевать пыталась, так Федя меня предательницей провозгласил и бойкот объявил. Лучше бы он голодовку объявил! Но от мяса этот принц хвостатый не отказывается, всё съедает, что ему опостылевшая подружка к пещере приносит. Сам охотиться, как оказалось, не может, потому что принцам это не положено, да и неприлично. А я бы не кормила, пусть бы сам себе пропитание добывал. Но Анита жалеет, дурачка, всё надеется, что он образумится и перестанет ждать принцессу которая его обратно в принца превратит. Ясное дело, никого Федя не дождётся. Ведь если он принцем не был, то вряд ли когда теперь станет. Уж я не поленилась и в Город магов сходила, хотя и не безопасно это для меня, ведь там дух дороги власти никакой не имеет. Но с магами я перессориться не успела, и даже кое-то разузнала. Пришлось за информацию заплатить золотом, которого дракониха не пожалела, но один из тамошних магов подтвердил то, что мы и так знали. Нельзя Федю расколдовать, потому что его никто не заколдовывал. Дракон нам на слово не поверил, а мага обозвал пьяным дураком. Врать не стану, мага мы именно в кабачке отыскали и был он, по правде сказать, не слишком трезвым, но верить ему всё же можно, потому что известно же: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
Все мои попытки образумить упрямого дракона пока не увенчались успехом. Анита всё ещё надеется. Ей ведь деваться некуда, так как драконья любовь даётся лишь однажды и на всю оставшуюся жизнь. Хотя, я думаю, что и её терпение не бесконечно. Уйдёт из Мирлдара куда глаза глядят, и останется этот дурак одиноким и голодным. Может, хоть тогда передумает принцем становиться! Мне же терять подругу было жалко. Не так много у меня друзей, чтобы прощаться с ними. Но и удерживать не стану, ведь уже сил нет на её тоску глядеть.
Я глубоко выдохнула, взмахом головы разгоняя воспоминания. Хорошо, что Анита всё ещё оставалась рядом и никогда не отказывалась помочь. С благодарностью подумала о подруге и тут же поторопилась раскрыть глаза, опасаясь новых непрошенных видений. Да и ушастый подопечный требовал моего пристального внимания, так что любые игры со временем были нынче очень даже лишними.