В ресторан на выпускной Макс пришёл один, без подружки. Последнее время был занят подготовкой к экзаменам, которые сдал на отлично, что способствовало получению красного диплома. Девушки были на тот момент для Макса на самом последнем месте. Ту, одну единственную, которая могла бы по праву быть его спутницей в этот важный день, он так и не нашёл.
-Ничего, вся жизнь впереди-рассуждал он-Главное – впереди служба, новые места, новые встречи, а в планах на будущее у него Высшая Академия.
Выпускников Военного училища переполняло чувство радости, предвкушение нового, неизвестного, самостоятельного. Весёлые тосты. Поздравления. Звон бокалов. Брызги шампанского. Лейтенантские звёздочки на дне стакана-традиция! Везде раздавался смех, царила праздничная атмосфера.
Макс давно наблюдал за крайним столиком, за которым дружной компанией сидели Вика с Андреем и Аурика с Егором. Сквозь суету веселья он видел только её. Невероятно подобранное по цвету к волосам шикарное платье, её лицо, практически без следов косметики, черными змеями до самой талии локоны.
Макс, как не старался, пытаясь отвлекаться на происходящее действо праздника, не мог не думать о той, которая могла принадлежать ему, а не быть женой личного друга. Сыновья-двойняшки, рождённые этой женщиной накануне торжества, что вызвало бурю восторга и восхищения у товарищей Егора по училищу, могли быть и его детьми. И тогда Макс бы сейчас гордился своей женой и детьми, а не его друг. Если бы, если бы …
Егор никогда не напоминал Максу о том инциденте с дракой, понимая по-мужски, без лишних слов своего друга. Они дружили, и этим сказано всё. Среди шума и веселья Аурика сама пригласила Макса на вальс. А он и не удивился, зная, как Егор не терпит все эти танцевальные па. Ну, не любит его друг танцевать. Да и, думается, что в этом зале найдётся всего несколько пар, умеющих вальсировать по настоящему, а не просто кружиться, повторяя однообразно движения.
Макс схитрил, он готовился, целых два месяца встречался ещё прошлым летом с очаровательной девушкой-преподавателем бальных танцев. Подружка годами была постарше Макса, вроде и опытная тётка, а в постели скучная. И фигура, как у парнишки:сухонькая, жилистая, что талия, что бёдра-узенькие, на одном уровне, безрельефные, совсем не в его вкусе. Зато танцевала, как богиня. Она-то и научила Макса всем премудростям и тонкостям вальса.
Аурика что-то говорила Максу, а он бесцеремонно разглядывал её фигуру, восхищённо удивлялся этой женщиной-стройная красавица, а, ведь, месяц назад родила двойняшек!
-Нет-думал Макс-Эта женщина не может принадлежать кому-то другому, кроме него. Хотя бы в танце он захватит Аурику в свой плен безответной любви, на время завладеет её мыслями, подчинит её себе, заставляя делать те движения, которые будет диктовать он!
Танцевали с размахом, заполняя собой всё свободное пространство в центре расступившихся кругом выпускников военного училища, не обращая внимания на танцующих, не замечая присутствующих. Носились вихрем, замирали, плавно раскачиваясь, плыли кружась, летали, не чувствуя пола, растворяясь в звуках мелодии.
Это был их, только на двоих танец. Всякий раз, как Макс отрывал от пола свою партнёршу, её чёрные локоны взметались и, рассыпаясь, касались его лица. Аурика была полностью во власти его рук. Подчинялась его рукам. Следовала за его руками. Держалась только за его руки! И глаза, главное, её глаза были напротив.
Глаза Аурики сами напомнили тот майский разговор, уже растворившийся в дымке прошлого, когда Макс признался, что мечтает с любимой девушкой станцевать вальс на выпускном вечере. Аурика тогда подхватила слова из какого-то вальса и, даже, напевая их, чуть-чуть покружилась вокруг Макса. Правда, зацепившись шпилькой, споткнулась и, ему пришлось удержать её за талию. Он слегка прижал Аурику к себе, а она не отстранилась, смешно морща нос от прикосновения к его колючей шинели. На двоих беспечные минуты счастья!
Эти всколыхнувшие душу воспоминания, как наказание от палача. Только изощрёнными палачами были они сами. Аурика и Макс. Затихли звуки вальса. Разочарованием вернули в настоящее. Что с ним случилось, пожалуй, он и сам бы толком не смог ответить, но вместо комплимента по окончанию танца, Макс произнёс что-то резко грубое о её волосах.
От досады ли, от предстоящей разлуки ли. Да, сам так и не понял, зачем. Может, из мести? Да, ну её, эту бабу! Пусть прётся за своим супругом к новому месту назначения, пусть тянет с ним в глухомани его офицерскую лямку. Их пути разошлись. Навсегда.
Но, Макс ошибался. Разошлись временно.
Служба офицера не предсказуема:куда прикажут, туда и следует. И не важно, что за короткий отрезок времени это будет третий переезд, что тяжким грузом ложится не только на плечи военнослужащего, но и на его семью. На жену, что следует неотступно за супругом, зная наверняка, не всегда найдёт работу по своей специальности, детей, не успевших привыкнуть к одному коллективу, уже должны привыкать к другому. Переезды, переезды. Сколько пережить их придётся? Кто знает?
Несколько лет спустя, следуя домой в отпуск Макс случайно встретил Егора. Обрадовался. По честному обрадовался. Обнялись. Дружба курсантская, если настоящая, она не проходит с годами. Она навсегда. Однокашник и поддержит в неудаче, и поможет, если потребуется, и в просьбе не откажет. Встреча в аэропорту была приятной неожиданностью для обоих.
Искренне Макс обрадовался, что Егору предстоит служить рядом и, даже, в лучших условиях, чем сам. Егору в городе предоставляли квартиру в ДОСовском доме. Это главное для семьи, когда есть своё жильё, не съёмное, с центральным отоплением, с горячей водой и газом. Супруге в городе всегда легче найти работу, и детей можно устроить в сад рядом с домом. А служба, есть служба. Со своими тяготами, командировками, проблемами. Это мужская работа. Семья же на плечах жены. Ей быть рядом с мужем-офицером. Тыл обеспечивать надёжный. Тоже своего рода служба.
Макс уже имел семью. Жена, первая красавица среди всех его красавиц. Как встретил, обалдел от этой девушки, а согласилась выйти замуж, сам не поверил такому счастью. Ко всему родила ему сразу же двойню. Девчонки родились-копия мама, белокурые розовощёкие пампушки. Обретя семью, Макс испытывал истинное счастье.
Встрече с Аурикой был просто рад. Всё такая же верная жена своему мужу. Поговорили с ней о жизни, о детях, удивилась, что у Макса тоже родилась двойня. Поразительное совпадение. Показалось, что Аурика изменилась внешне. Не сразу заметил:в её облике не хватает того, что так восхищало его. Отшутилась с лёгкостью, отрезала свои чудные волосы, мол, шибко мешали. Тогда Макс подумал:Да и то верно, стрижка нынче в моде. Пусть выглядит простенько, как все женщины вокруг.
Встреча в аэропорту была скорой, между пересадками, но и встретились они вновь тоже совсем скоро. Служили рядом и Макс частенько наведывался к друзьям.
Аурика никогда не позволяла себе вмешиваться в разговоры мужчин, касающихся службы. Занималась домашними делами, готовила ужин, играла с сыновьями. Укладывала мальчишек спать и только тогда могла позволить себе посидеть с мужем и Максом за накрытым в кухне столом, поболтать о том, о сём.
Была в ней какая-то врождённая тактичность не совать нос туда, куда не следует. Для жены офицера это важное качество, особенно когда проживаешь среди таких же семей, где все мужья служат в узком замкнутом кругу и, любое неосторожно сказанное тобой слово, переданное сарафанным радио уже в переработанной трактовке, может обернуться против твоего мужа, принести неприятности, испортив ему карьеру.
Зато на любые другие темы Аурика болтала с Максом с удовольствием. Это теперь существуют компьютеры, интернет, из которого можно черпать любую информацию. Вокруг все умные, все всё знают, а, если ума у кого не достаёт, то пожалуйте-только клавишей клацнуть. А тогда Максу нравилась начитанность Аурики, её способность улавливать и подмечать в окружающем мире то, до чего сам бы и не додумался.
Но и поспорить с Максом о чём-то Аурике порой доставляло большое удовольствие. Правда, признавалась со смехом, что это может позволить себе только с очень умным, как он, человеком. Макс даже как-то подумал, что уже привык к ней, как к обычному человеку, как к собеседнику, частому своему оппоненту, а не как к женщине, от которой раньше терял голову. Отлегло от сердца. Исчезло смятение души. Общались непринуждённо.
Утром выпроваживала горячим завтраком. И когда успевала приготовить? Спала бы в такую рань, намаявшись с детворой. У порога Егор всегда целовал жену. Как-то в один из приездов, уже у самых дверей, провожая мужчин на службу, Аурика заметила, что у Макса зелёный офицерский галстук имеет подозрительный вид. Так и есть, вымазан шоколадом. Пацаны вечером расстарались, измазали гостя, а Макс, играя с ними, даже не заметил.
Аурика кинулась оттирать, ругая мальчишек, качала головой, грозясь ввалить по полной программе, когда проснутся. Лёгким движением поправила очищенный галстук, провела по лацканам шинели ладошками, старательно сбивая невидимые пылинки, полюбовалась своей проделанной работой:Хорош! Можешь идти! и улыбнулась, извиняясь за своих детей.
Если бы эта женщина знала, как ему в ту минуту захотелось, чтобы она каждое утро вот так провожала его на службу. Только его. Чтобы её волосы касались вот так же, как сейчас, его подбородка. Её руки также отряхивали его шинель. И эти переспевшие вишни, что сейчас напротив его глаз, смотрели также неотрывно только на него.
Макс в то утро сдался сам себе на милость:чувства к Аурике жили в нём. Они его никогда не покидали. И он ничего с этим сделать не мог. Это судьба. Макс решил, что вида не подаст. Ни за что. Признаться ей-значит лишиться возможности видеть её, общаться с ней, слышать её голос.
Свой очаг давно не грел. Жена уехала, не вынесла тягот офицерской жены, лишив Макса общения с дочурками. В политотделе получил взбучку по самое не хочу, выговор, и, как следствие, задержку получения очередного звания. Но, все трудности переносил стойко. Не ныл. Не напивался, как другие, теряя голову, роняя честь мундира.
От горьких событий отвлекали частые командировки. Перелёты, поезда. Мелькали города, воинские части. Ко всему, разваливалась страна, в которой родился и вырос, которая воспитала советским человеком, а теперь лишала его этого звания, лишала той жизни, что создавали ещё предки.
Полная неразбериха в умах, бардак в стране, разрушение понятных истин, приход новых порядков, укоренение чуждых нравов и устоев. Трудно разобраться, тяжело принять сердцем, но можно и нужно осознавать, необходимо начинать жить в новой стране.
О том, что Егор переведён в другой округ Макс случайно узнал от его сослуживца в штабе армии, куда прибыл с докладом после очередной командировки. Тут же болью застучало в висках:А смог ли отправить Нюшу с мальчишками? И куда?
Не спокойно везде:девяностые набирали обороты. Наступали времена бандитского разгула, с разборками братков, полнейшей неразберихой в головах людей. Услышав, что Нюша здесь в городе, в своей квартире, одна с мальчишками Макс мчался бегом по пыльным улицам южной столицы, принадлежащей уже другой стране после распада Советского Союза.
Макс искренне был рад увидеть Егора. Не сговариваясь, они поняли друг друга: времени в обрез. Вчера ещё республика была своей, входила в состав военного округа, а сегодня она уже самостоятельная независимая. Военнослужащие, их семьи были в ней чужаками, пришельцами. Уже не упорные слухи витали, а происходили самые настоящие захваты жилых домов, принадлежащих ранее воинским частям.
Срочно надо отправить Нюшу с детьми домой, к родителям в центральную часть России, подальше от митингующего, уже вовсю выражающего недовольство против базирования военнослужащих, радикально настроенного местного населения. Успели с Егором перекинуться последними новостями, сдержанно удивляясь происходящим вокруг событиям. По мужски, крепко пожали друг другу руки. Макс обещал Егору проводить жену с мальчишками в аэропорт и дождаться взлёта самолёта, чтоб уж знать наверняка, что рейс не задержался и семья в скором времени окажется в безопасности.
Макс сдержал слово. Семья друга была отправлена вовремя. У стойки регистрации на совет работника:Товарищ капитан, вам дальше нельзя! Попрощайтесь с супругой и сыновьями здесь!-ответил сухим резким тоном:Вы ошиблись, это не моя супруга. Я выполнял только долг.
Макс знал, что это его последние слова, которые Аурика услышит. И тон, каким Макс произнёс их, ставит точку в его отношениях с женщиной, которой был безразличен. И никогда в будущем не кляня женщину, отказавшуюся принять его любовь.
Попытку честно объясниться в час разлуки, в опустевшей кухоньке оставленной квартиры, признаться ей, что была единственной женщиной в его жизни, которую желал всей душой, любя всем сердцем, Аурика отвергла. Ему необходимо было сказать всё, что держал в себе все эти годы, очистив от грязи подозрений свою искреннюю и самую настоящую любовь к половинке, которую волей судьбы уносит течением жизни от него всё дальше и дальше.
Он пытался объяснить, Аурика должна знать:он за свою ошибку, совершённую в тот майский вечер, когда не услышал, не понял её просьбы, убив своим гневом их совместное счастье, сам с собой расплатился сполна, обрекая себя на жизнь без её любви.
-Разве можно сравнить тебя с другими женщинами? Разве они появились бы в моей жизни, если бы ты оставалась всегда рядом со мной? Разве я смог бы заглядывать в чужие глаза, если бы на меня смотрели только твои переспевшие вишни? Вдыхал бы запах волос чужой женщины, когда мои губы целовать могли ранним утром только эти чёрные разметавшиеся волны по подушке?-кричал Макс, тряся её, пытаясь заставить услышать сказанное им.
Он держал её руки, но не чувствовал их тепла. Аурика стояла напротив, но он понимал и чувствовал, её не было рядом, как будто ушла в себя, сбежав от его извинений, его объяснений, сбежав от самой себя. Она его не услышала.
Это судьба. Самой судьбой им не дано услышать друг друга. А жизнь? А жизнь на этом не заканчивается. Впереди будущее, в котором их пути никогда не пересекутся. Должны не пересечься. Макс постарается, чтобы не пересеклись. На её просьбу «хочу исчезнуть» он исчезнет сам.